Приводится еще ряд возможностей и случайностей, какие мы не рискуем предложить читателю в силу сложности объяснения.
Дальше приводятся оптимистические предположения:
1. На 3% сила света уменьшится не ранее как через 150 миллиардов лет.
2. Столкновения между звездами бывают сравнительно редко.
3. Перед человечеством открыты перспективы по крайней мере еще на десятки миллиардов лет.
Годы, слишком достаточные, чтобы подумать о будущем.
Из всей книги лучше всего написан конец. Несколько последних строк звучат необычайно сильно и мужественно. Я с охотой подписался бы под этими строчками.
"В далеком будущем наши потомки, взирая на длинную перспективу времен, будут считать наши века за туманное утро истории мира. Наши современники будут казаться им героическими личностями, которые сквозь дебри невежества, ошибок и предрассудков
' Астероиды - крошечные планеты, лежащие за орбитой Марса. Диаметры этих планет весьма незначительные - часто меньше ста километров. Таких крошечных планет около тысячи.
пробивали себе путь к познанию истины, к умению подчинить себе силы природы, к построению мира, достойного того, чтобы человечество могло в нем жить. Мы окутаны еще слишком густым предрассветным туманом, чтоб могли, даже смутно, представить себе, каким явится этот мир в полном сиянии дня".
Этот блестящий конец примиряет нас с теми шаткими предположениями, на которых построена теория о гибели Земли. Некоторая сказочность этих предположений позволяет и нам попробовать свои силы и фантазии.
...Изменяется климат. Температура падает с каждым столетием. Моря и озера уменьшаются в своих размерах. Океаны превращаются в моря. Все меньше и реже облака обволакивают небо. Уменьшаются осадки. Громадные пространства Земли превращаются в безводные пустыни. Люди борются за воду. От полюсов прорываются каналы, по которым течет драгоценная влага, государственное достояние. Вся техника брошена на борьбу с безводьем. Разреженный воздух все значительней меняет жизнь. Люди становятся меньше размером. Карликовые животные пасутся на искусственных лугах. Ученые месяцами заседают, оспаривая возможности перелета на Венеру. Дождь выпадает раз в год. Техника не поспевает за потребностями населения...
Эти наши сказочные предположения можно обосновать на более твердой базе.
Водные пространства действительно уменьшаются. Увеличиваются пустыни эти, так сказать, первые омертвевшие пятна Земли. Известно, например, что там, где сейчас пустыня Гоби, миллион лет назад была цветущая страна. Геологи предполагают, что именно там совершалась эволюция человеческой расы. Имен- { но это место (Центральная Азия), оказывается, не покрывалось ледниковым покровом.
В этой пустыне десять лет назад была найдена стоянка людей каменного века. Там же были найдены громадные кости чудовища. Это чудовище названо 6ej луджитерией. О размерах его можно судить по длин болезнь исчезала, но в общем я от неврастении не вылечился.
- Да, это очень трудно,- сказал врач.- Тем более что от нее мало вылечиться. Надо позабыть, что она существует или существовала. И если вы не позабыли, она с неизбежностью вернется. Надо хотя бы на первое время вычеркнуть ее из сознания психики. В памяти не должны оставаться даже признаки этой болезни. Без этого никогда окончательно не расстаться с болезнью.
Через несколько минут врач рассказал мне свою историю излечения.
Он заболел неврастенией, когда ему было 23 года. Он только что окончил Военно- медицинскую академию. Усиленные занятия, запутанные личные дела, неудачная любовь к женщине превратили этого молодого человека попросту в инвалида. За год он дошел до крайней степени расстройства. Он спал по три-четыре часа в день. Он потерял десять кило. И вся жизнь превратилась для него в сплошное мучение. Меланхолия и хандра не покидали его.
Состоятельные родители (это было за два года до мировой войны) отправили его лечиться в Швейцарию. Около года он провел в санатории, однако полностью излечиться ему не удалось. Прежние воспоминания вызывали всякий раз возврат болезни, хотя, правда, и не в такой степени, как раньше.
Молодой врач ежедневно уходил в горы. И, по совету лечивших его врачей, ходил по горам по нескольку часов, делая десятки километров.
Несколько раз он простужал и отмораживал ноги, делая переходы через снежные вершины. Не обратив внимания на это, он продолжал свои ежедневные экскурсии. Наконец он заболел. Болезнь началась с закупорки вен. Ноги распухли и отказывались служить. Известный немецкий врач нашел у него редчайший случай раннего склероза и еще какую-то болезнь, название которой я позабыл.
Угрожала смерть, ампутация или полный паралич ног. Лечение ни к чему не приводило. Через несколько месяцев молодой врач, отказавшись от операции, полностью потерял обе ноги - они были парализованы. Все потрясение, весь ужас катастрофы, вся перемена жизни настолько изменили направление психики больного, что через два месяца, встав на костыли, он не нашел у себя никаких признаков неврастении.
Все раздражение, тоска, хандра и меланхолия исчезли и никогда более к нему не возвращались. А если и возвращались первое время, то это не было вызвано неврастенией. Это было вызвано печальной переменой. Но он привык к своей инвалидности. И вот 15 лет, как он не знает, что такое дурное настроение. Он много работает, пишет книгу, медицина его чрезвычайно интересует - у него нет времени думать, что он несчастен, напротив, он считает себя счастливым, он считает, что никогда он не имел такой бодрости и такой радости жизни, как сейчас.
И при этих словах врач показал на свои ноги, закрытые пледом. Они были неподвижны и мертвы.
Тут я увидел, что врач сидит в кресле-коляске. Он откатил свою коляску от стола и сказал:
- Нет, я не чувствую себя несчастным. По крайней мере таким несчастным, каким я был в Швейцарии, когда бродил по горам. Мне страшно вспоминать об этих потерянных годах.
Я ушел от врача взволнованный и даже потрясенный.
Какая необычайная и жестокая насмешка - чувствовать себя больным и несчастным, не имея несчастий, и быть здоровым и радостным, потеряв так много.
После этого удивительного рассказа я стал как-то лучше понимать сущность этой болезни. От нее надо вылечиться, и потом ее надо позабыть. А позабыть ее можно только таким чувством, которое заставит о ней не думать.
Однако то чувство, которое испытал врач, было слишком дорогой ценой за возвращенное здоровье.
XV (к стр. 166)
Мы отмечали выше, что основное руководство над своим телом, несомненно, заключается в умении создавать правильные привычки и неуклонно им следовать.
От этих приобретенных привычек и зависит вся личная судьба и все физическое и психическое здоровье человека.
Однако создание и возникновение привычек часто не лежит в пределах разума. Эти привычки часто создаются за порогом сознания. И в этом смысле давление со стороны бессознательного чрезвычайно велико. Мы говорили, что А. С. Пушкин легко писал осенью и отличался большой продуктивностью именно в эту часть года. Он сам не раз говорил, что осень для него - творческая пора.
Однако возникновение этой привычки произошло, несомненно, в силу случайности. Видимо, однажды написав удачно осенью и повторив эту удачу, он создал в своей психике именно это убеждение. Такое же убеждение он мог создать также и для другого времени года. Для этого только потребовалась бы другая случайность.
Создание этой привычки возникло не в пределах разумности.
Человек, который поверит, что он может увлечься только, ну, скажем, женщиной со светлыми волосами, несомненно создал в себе это убеждение путем случайно возникшего представления. Это представление, утвердившись в психике, создало привычку.
Стало быть, создание таких привычек и склонностей является как бы самовнушением.
Во всей нашей жизни, во всех наших поступках и, может быть, во всех склонностях самовнушение всякий раз играет большую роль, чем можно даже предполагать.
Гипнотизер может заставить человека не только заснуть, он может приказать, то есть внушить ему, сделать любой поступок и может вызвать у него любое болезненное ощущение. Больше того - гипнотизер может так воздействовать на мозг, что, скажем, рука или нога у человека перестает разгибаться. То есть воздействие чужой воли на мозг может быть беспредельным. "
Однако если чужая воля столь распоряжается внутренней жизнью, то нет сомнения, что собственная воля и собственная психика могут распоряжаться не в меньшей степени.
И действительно, мы знаем исключительные примеры самовнушения.
Один из немецких журналов приводит ряд интереснейших опытов, иллюстрирующих необычайную силу самовнушения. Один (врач, на глазах у пациента разогрев на огне железную палочку, сказал, что сейчас слегка приложит ее к руке пациента. Однако он приложил к руке не эту палочку, а точно такую же, но холодную. Тем не менее на коже пациента в том месте, где была приложена палочка, обнаружился характерный ожог с небольшим покраснением и даже пузырем.
Другой берлинский врач (Шлейх) рассказывает, что одна пациентка (крайняя истеричка) приняла в приемной шум вентилятора за жужжание пчелы. Ей показалось, что эта пчела ее ужалила. Она почувствовала страшную боль в нижнем веке, и на нем вскоре появилась опухоль величиной с куриное яйцо, с покраснением воспалительного характера.
Тот же врач Шлейх рассказывает еще более поразительный случай из своей практики.
Однажды в клинику явился клиент и рассказал, что он уколол палец ржавым гвоздем и что теперь он боится заражения крови. Врач, не найдя признаков заражения, отпустил больного. Тем не менее через два дня мнимобольной умер. Вскрытие, произведенное доктором Лангерхансом, не обнаружило решительно никаких анатомических признаков, которые могли бы вызвать смерть.
Итак, если самовнушение и воздействие психики может вызвать столь ощутимые и даже невероятные признаки, как ожог, воспаление и даже смерть, то та же психика за порогом сознания, видимо, может воспроизводить любые действия со всем хозяйством своего организма.
Любая болезнь, любое свойство характера могут быть вызваны путем неправильного психического представления, путем самовнушения, которое, как мы видели, играет столь значительную и выдающуюся роль.
И действительно, наряду с так называемыми органическими болезнями, мы встречаем огромное количество самых невероятных болезней, вызванных психическим расстройством и неправильностью работы нервных центров.
Воздействие же психики и самовнушения на работу всего организма столь велико, что, по-видимому, большинство болезней стоит отнести за этот счет. Во всяком случае, за этот счет стоит отнести большинство первоначальных заболеваний, которые в дальнейшем, может быть, и создают длительные болезни и подчас органические повреждения.
Страдания от таких болезней не меньше, а может быть, даже и больше, чем страдания от подлинных болезней.
Излечение от таких болезней всегда почти связано со случайностью и "чудом", которые весьма легко объясняются. Это чья-то воля, которая заставляет неправильную, ложную работу психики изменить направление. Этим можно объяснить все чудесные исцеления, все "могущество" знахарей, бабок и "святых старцев ".
Причем часто это могущество ни на чем не основано. Оно основано лишь на собственной вере больного в чужое могущество. Эта вера попросту изменяет ложную работу психики (ложный ток энергии), давая ей другое, правильное направление.
Возникшая уверенность в своих силах - вот причина излечения больного самыми невероятными, "чудесными" средствами-"святой водой", "святым словом" (встань и иди!) и самыми различными амулетами и образками.
Такие болезни нервного происхождения, болезни, возникшие от ложной и неправильной работы психики, часто случаются с людьми нездоровыми, с ослабленной психикой и неврастениками.
Как правило, неврастении сопутствуют десятки болезней, от которых больные не могут освободиться в течение долгих лет. Разговор об этих болезнях не в плане нашей книги, тем не менее мы скажем о них несколько слов.
Часто заболевание многих органов вызвано тем внутренним самообманом, самовнушением и тем отсутствием природной логики, которое характерно именно при больной психике.
Человек с больной и ослабленной психикой подвергается такому количеству самых разнообразных болезней, что перечислить их нет никакой возможности.
Но чаще всего болезненным явлениям подвергаются желудок, сердце и органы секреций.
Больной часто годами лечится от своих заболеваний водами, диетой, каплями и всякими процедурами, что иной раз только ослабляет орган и как бы укрепляет его в болезненном состоянии. Местное лечение таких болезней всегда вредоносно - оно потакает слабой психике и утверждает ложное представление. Тут вся суть в нервах и в переутомленных мозговых центрах, а не в самих органах.
Такие первоначальные ложные представления возникают, конечно, и у здоровых, но здоровый человек как бы не обращает внимания на случайное мгновенное расстройство. И тогда это расстройство проходит. Если же обратить внимание, прислушаться к этому или - что всего хуже - испугаться, тогда болезненное явление со всей силой возвращается и утверждается в ослабленной психике.
Избежать этих ложных болезней можно, собственно, единственным средством. Избежать можно тем поведением, которое при этом имеет здоровый человек, то есть на это не следует обращать внимания.
И сложность этого излечения состоит в том, что возникший болезненный процесс не следует подавлять или вытеснять, как это обычно делается. Его попросту следует лишить внимания.
И в этих тонких подразделениях следует внимательно разобраться. Приведем пример.
Если у человека возникло сердцебиение и он испугается - сердцебиение усилится. Если человек скажет себе, что он не желает этого сердцебиения, то есть будет его подавлять, оно не исчезнет. Но если он скажет себе, что это вздор, что это случайность и это пройдет, причем если это будет сказано с полной уверенностью и внимание от него будет отвлечено на что-нибудь иное, тогда сердцебиение действительно проходит, ибо оно, если так можно сказать, зародилось в психике.
Точно так же дело нередко обстоит и с легочной астмой, и с желудочными расстройствами, и с расстройствами секреции. Такие болезни чаще всего возникают от неправильной и ложной работы ослабленной психики.
И сложность излечения их состоит еще в том, что больной почти всякий раз думает, что на этот раз у него болезненное явление на самом деле, а не нечто воображаемое. Тем более что признаки болезни и все явления далеко не воображаемые. Воображаемое лишь начало, вернее - не воображаемое, а ложное. И поверить в ложность болезни почти всегда трудно, однако можно. И, убедившись в этом раз, можно уже с легкостью освободиться от нее в дальнейшем. Такая болезнь исчезает так же мгновенно, как и возникает.
На этом, повторяю, построены все "чудесные исцеления" - излечение хромых, слепых, паралитиков, глухих, "одержимых" и так далее.
Малодушие и слабость воли не позволяют верить в свои силы, однако малодушие склонно верить в чужую силу-вот причины могущества "старцев", знахарей и "святых".
Стало быть, в вопросах здоровья самовнушение играет чрезвычайную роль. Причем это самовнушение нельзя рассматривать в том поверхностном смысле вот, мол, человек сознательно внушил себе ту или иную болезнь или склонность. Это самовнушение, повторяю, происходит не в пределах разумности, это самовнушение формируется в том малоизученном мире, который носит название "подсознательного".
В этом мире, то есть за порогом сознания, создаются, повторяю, не только многие болезни и недомогания, но создаются и основные склонности, привычки, характер и даже подчас вся судьба.
Гете, как мы говорили, утверждал, что даже смерть зависит часто от воли человека. Это надо понимать в том смысле, что в подсознательной психике человека создается твердое убеждение, к которому и стремится человек. И, изменив эти представления, можно тем самым изменить свои склонности, стремления и даже весь характер и продолжительность жизни.
До некоторой степени странно, что этот удивительный мир, от которого зависит почти все или очень многое, так мало изучен.
Почти до последнего времени люди, говоря о бессознательном, приписывали ему нечто таинственное и непостижимое.
Шопенгауэр, например, назвал это даже "исчадием нашего таинственного существа". Он писал:
"Переработка материала (у художника) обыкновенно происходит в темной глубине. Отсюда происходит то, что мы не можем дать отчета о происхождении наших глубочайших мыслей: это исчадие нашего таинственного существа".
Однако это "таинственное" вовсе не следует рассматривать как действительно таинственное и мистическое. Это прежде всего, несомненно, физиологическая деятельность мозга, вернее - деятельность тех участков мозга, которые, видимо, не в такой мере еще развиты, для того чтобы деятельность эта была равносильна деятельности сознательной части мозга. Быть может, этой деятельности принадлежит будущее. Быть может, первые проблески сознательной жизни человека начинались так же и были так же похожи на бессознательное. И, быть может, гениальный человек - это тот человек, у которого в большей степени развиты эти участки мозга.
Во всяком случае, нет сомнения, что гениальный человек часто выводит за порог сознания именно те мысли и идеи, которые рождаются не в пределах обычной разумности.
Творчество (в особенности гениальность), как известно, необычайным образом связано с "бессознательным".
Как часто приходится читать признания больших художников в том, что в их работе играет огромную роль бессознательное.
И Гете, и Толстой, и многие величайшие писатели, художники и даже ученые считали бессознательное неотъемлемой частью творчества. Некоторые из них даже стремились искусственным путем вызвать деятельность своего подсознания.
История искусства знает небезынтересный опыт в этой области. Это трагикомичная история о том, как один художник, не надеясь на свое сознательное восприятие вещей, решил перед работой подвергнуться гипнозу.
Этот художник (Вирц, 1806-1865, Бельгия) писал картину казни преступника. Для более правдивой передачи страдания казнимого художник перед одной \ казнью попросил загипнотизировать себя и внушить, что казнят именно его. Ему хотелось не только свое поверхностное сознание, но и всю глубину своей психики привлечь к творческой работе.
Художника поместили на месте казни и загипнотизировали. Обманутое сознание и покорное ко всему подсознание вызвали в человеке такое реальное страдание и такой ужас смерти, что загипнотизированный начал бороться с "палачом", а потом жалким голосом умолял поскорее покончить с ним.
Разбуженный художник долгое время не приходил в себя и после этого опыта захворал тяжелым нервным расстройством.
Картину же казни преступника он, поправившись, написал со всем блеском.
Этот случай, конечно, не в достаточной мере определяет деятельность подсознания. Но он характерен как пример желания художника привлечь к своему творчеству всю глубину своей психики.
Между прочим, знаменитый немецкий философ Шеллинг (1775-1854), говоря о подсознании (интуиции), предсказывал даже исчезновение наук, вернее-"вытеснение наук непосредственным знанием, полученным интуитивным путем".
Свою мысль Шеллинг основывал на том, что огромное большинство величайших научных открытий было сделано интуитивно и даже значительно раньше, чем были отысканы доказательства.
Нам известно хотя бы несколько теорем, доказательства которых мы не знаем до сего времени. Они были открыты подсознанием.
XVI (к стр. 171)
Скорость работы нашего организма, как мы говорили, зависит всякий раз от цели и устремления. Без цели и устремления движение как бы прекращается или сводится к минимуму.
Весьма часто человек, исполнив тот или иной труд или намерение, умирает или долгое время находится в упадке.
И наоборот - человек, у которого есть планы дальнейших работ, есть цель и устремление, часто продолжает жить, несмотря даже на слабое и разрушенное здоровье.
Конечно, большинству людей нашей страны не приходится .говорить о "цели жизни". Высокая цель - борьба за социализм, за лучшую жизнь, без угнетения капиталом - несомненно, создает правильную и усиленную работу всего тела. И тут, казалось, нет даже нужды понимать механику этого дела.
Тем не менее благодаря неумелому руководству над своим телом, а также благодаря неправильному отдыху или отсутствию отдыха человек ставит себя иной раз в упадочное положение, и тогда ему просто необходимо знать весь принцип работы нашего организма. В общем, принцип такой:
Движение приостанавливается, если нет устремления. Движение возрастает, чем ярче и сильнее устремление.
У одного это устремление - большая и высокая цель, у другого - поиски славы, богатства, удовлетворение тщеславия, у третьего, наконец, как будто устремлений вовсе нет, но это устремление, попросту в силу низменности натуры, разбито на ряд мелких животных устремлений, вплоть до удовлетворения своего аппетита и любовных стремлений.
В сущности, нет человека, который не имел бы устремлений. А если случится, что человек потерял эти устремления,- он по большей части погибает.
Замечательную историю мне рассказали несколько лет назад.
Эта история о том, как человек, потеряв цель и устремление, создал это искусственным путем и что из этого вышло.
Года три назад я был в Одессе. И вот на трамвае поехал осматривать окрестности.
На какой-то остановке кондуктор объявляет: "Башня Ковалевского".
Действительно, недалеко от остановки, почти на берегу моря, стояла огромная кирпичная башня, в шесть или семь этажей. Это было безобразное кирпичное здание, похожее на огромную водопроводную каланчу.
Тут же, в трамвае, я услышал рассказ об этой башне.
Оказывается, года за четыре до революции один богатый человек, крупный коммерсант, выстроил эту башню на своем участке земли без всякой видимой надобности - просто так, глядеть на море.
Это был чрезвычайно богатый человек, человек, прославившийся в свое время кутежами, развратом и швырянием денег.
К 40 годам он, однако, пресытился своей богатой жизнью. Он все испытал. И, кажется, ничего не осталось такого, чего он не видал.
Его богатство давало ему обеспеченную жизнь. Он ездил за границу, в Египет и в Америку. Но с каждым годом желаний у него становилось все меньше меньше.
И наконец у него не оказалось никаких стремлений, даже самых элементарных.
Ему ничего не хотелось. Никаких желаний не было. И он впал в жесточайшую меланхолию.
Он купил под Одессой дом и землю и приехал сюда, чтобы пожить у моря отдохнуть. Но отдых не удавался. Пресыщение было столь велико, что даже отдых был ему в тягость.
Он попробовал было заняться благотворительностью, но это оказалось скучным и неинтересным.
Наконец кто-то из знакомых посоветовал ему построить новый дом. Дома он строить не стал, но решил построить высоченную башню, с которой можно было бы любоваться морем.
Почти год он затратил на это дело. Почти год он работал, хлопотал, заказывал, горячился, спорил. Жизнь была заполнена. Снова он чувствовал себя хорошо и радостно. Меланхолия исчезла. Но вот наконец башня была готова. На другой день, после того как все мелочи были закончены, Ковалевский бросился вниз с верхнего этажа башни. Он разбился насмерть.
Эта замечательная история необычайно характерна. Она чрезвычайно обнажает, так сказать, механику движения. Создав искусственным образом цель и достигнув ее, человек покончил с собой. Мне вспоминается письмо Л. Н. Толстого к Фету. Фет строил дом в своей усадьбе. И Л. Н. Толстой давал ему советы. Один из советов цитирую по памяти:
"Стройте подольше, дорогой Фет, иначе опять может напасть на вас хандра".
Искусственные устремления создавал себе также Гоголь. Всякий раз, долго оставаясь на одном месте, он впадал в меланхолию. Ему необходимо было какое-то устремление, для того чтобы организм его работал более сносно. Он время от времени устраивал путешествия, говоря, что только в дороге он чувствует себя хорошо. Часто он устраивал эти путешествия без всякой надобности.
Анненков писал об одном таком путешествии Гоголя:
"Эта поездка принадлежала к числу тех прогулок, какие Гоголь предпринимал иногда без всякой определенной цели, а единственно по благотворному действию, которое производила на Гоголя его дорога".
Гоголь писал на протяжении всей своей жизни: "Дорога-мое единственное лекарство... Только в дороге я чувствую себя хорошо... Все сюжеты почти я обделываю в дороге... Дорога сделала со мной чудо- свежесть и бодрость взялась такая, какой я никогда не чувствовал..."
Конечно, благодетельное влияние дороги можно отчасти приписать психическому воздействию, но вместе с тем устремление, временная цель и достижение этой цели всякий раз почти действовали на здоровье благотворно. Гоголь прибегал к этому всякий раз, когда, истощившись в работе и потеряв возможность работать, чувствовал упадок, пустоту и бесцельность существования.
Дальше приводятся оптимистические предположения:
1. На 3% сила света уменьшится не ранее как через 150 миллиардов лет.
2. Столкновения между звездами бывают сравнительно редко.
3. Перед человечеством открыты перспективы по крайней мере еще на десятки миллиардов лет.
Годы, слишком достаточные, чтобы подумать о будущем.
Из всей книги лучше всего написан конец. Несколько последних строк звучат необычайно сильно и мужественно. Я с охотой подписался бы под этими строчками.
"В далеком будущем наши потомки, взирая на длинную перспективу времен, будут считать наши века за туманное утро истории мира. Наши современники будут казаться им героическими личностями, которые сквозь дебри невежества, ошибок и предрассудков
' Астероиды - крошечные планеты, лежащие за орбитой Марса. Диаметры этих планет весьма незначительные - часто меньше ста километров. Таких крошечных планет около тысячи.
пробивали себе путь к познанию истины, к умению подчинить себе силы природы, к построению мира, достойного того, чтобы человечество могло в нем жить. Мы окутаны еще слишком густым предрассветным туманом, чтоб могли, даже смутно, представить себе, каким явится этот мир в полном сиянии дня".
Этот блестящий конец примиряет нас с теми шаткими предположениями, на которых построена теория о гибели Земли. Некоторая сказочность этих предположений позволяет и нам попробовать свои силы и фантазии.
...Изменяется климат. Температура падает с каждым столетием. Моря и озера уменьшаются в своих размерах. Океаны превращаются в моря. Все меньше и реже облака обволакивают небо. Уменьшаются осадки. Громадные пространства Земли превращаются в безводные пустыни. Люди борются за воду. От полюсов прорываются каналы, по которым течет драгоценная влага, государственное достояние. Вся техника брошена на борьбу с безводьем. Разреженный воздух все значительней меняет жизнь. Люди становятся меньше размером. Карликовые животные пасутся на искусственных лугах. Ученые месяцами заседают, оспаривая возможности перелета на Венеру. Дождь выпадает раз в год. Техника не поспевает за потребностями населения...
Эти наши сказочные предположения можно обосновать на более твердой базе.
Водные пространства действительно уменьшаются. Увеличиваются пустыни эти, так сказать, первые омертвевшие пятна Земли. Известно, например, что там, где сейчас пустыня Гоби, миллион лет назад была цветущая страна. Геологи предполагают, что именно там совершалась эволюция человеческой расы. Имен- { но это место (Центральная Азия), оказывается, не покрывалось ледниковым покровом.
В этой пустыне десять лет назад была найдена стоянка людей каменного века. Там же были найдены громадные кости чудовища. Это чудовище названо 6ej луджитерией. О размерах его можно судить по длин болезнь исчезала, но в общем я от неврастении не вылечился.
- Да, это очень трудно,- сказал врач.- Тем более что от нее мало вылечиться. Надо позабыть, что она существует или существовала. И если вы не позабыли, она с неизбежностью вернется. Надо хотя бы на первое время вычеркнуть ее из сознания психики. В памяти не должны оставаться даже признаки этой болезни. Без этого никогда окончательно не расстаться с болезнью.
Через несколько минут врач рассказал мне свою историю излечения.
Он заболел неврастенией, когда ему было 23 года. Он только что окончил Военно- медицинскую академию. Усиленные занятия, запутанные личные дела, неудачная любовь к женщине превратили этого молодого человека попросту в инвалида. За год он дошел до крайней степени расстройства. Он спал по три-четыре часа в день. Он потерял десять кило. И вся жизнь превратилась для него в сплошное мучение. Меланхолия и хандра не покидали его.
Состоятельные родители (это было за два года до мировой войны) отправили его лечиться в Швейцарию. Около года он провел в санатории, однако полностью излечиться ему не удалось. Прежние воспоминания вызывали всякий раз возврат болезни, хотя, правда, и не в такой степени, как раньше.
Молодой врач ежедневно уходил в горы. И, по совету лечивших его врачей, ходил по горам по нескольку часов, делая десятки километров.
Несколько раз он простужал и отмораживал ноги, делая переходы через снежные вершины. Не обратив внимания на это, он продолжал свои ежедневные экскурсии. Наконец он заболел. Болезнь началась с закупорки вен. Ноги распухли и отказывались служить. Известный немецкий врач нашел у него редчайший случай раннего склероза и еще какую-то болезнь, название которой я позабыл.
Угрожала смерть, ампутация или полный паралич ног. Лечение ни к чему не приводило. Через несколько месяцев молодой врач, отказавшись от операции, полностью потерял обе ноги - они были парализованы. Все потрясение, весь ужас катастрофы, вся перемена жизни настолько изменили направление психики больного, что через два месяца, встав на костыли, он не нашел у себя никаких признаков неврастении.
Все раздражение, тоска, хандра и меланхолия исчезли и никогда более к нему не возвращались. А если и возвращались первое время, то это не было вызвано неврастенией. Это было вызвано печальной переменой. Но он привык к своей инвалидности. И вот 15 лет, как он не знает, что такое дурное настроение. Он много работает, пишет книгу, медицина его чрезвычайно интересует - у него нет времени думать, что он несчастен, напротив, он считает себя счастливым, он считает, что никогда он не имел такой бодрости и такой радости жизни, как сейчас.
И при этих словах врач показал на свои ноги, закрытые пледом. Они были неподвижны и мертвы.
Тут я увидел, что врач сидит в кресле-коляске. Он откатил свою коляску от стола и сказал:
- Нет, я не чувствую себя несчастным. По крайней мере таким несчастным, каким я был в Швейцарии, когда бродил по горам. Мне страшно вспоминать об этих потерянных годах.
Я ушел от врача взволнованный и даже потрясенный.
Какая необычайная и жестокая насмешка - чувствовать себя больным и несчастным, не имея несчастий, и быть здоровым и радостным, потеряв так много.
После этого удивительного рассказа я стал как-то лучше понимать сущность этой болезни. От нее надо вылечиться, и потом ее надо позабыть. А позабыть ее можно только таким чувством, которое заставит о ней не думать.
Однако то чувство, которое испытал врач, было слишком дорогой ценой за возвращенное здоровье.
XV (к стр. 166)
Мы отмечали выше, что основное руководство над своим телом, несомненно, заключается в умении создавать правильные привычки и неуклонно им следовать.
От этих приобретенных привычек и зависит вся личная судьба и все физическое и психическое здоровье человека.
Однако создание и возникновение привычек часто не лежит в пределах разума. Эти привычки часто создаются за порогом сознания. И в этом смысле давление со стороны бессознательного чрезвычайно велико. Мы говорили, что А. С. Пушкин легко писал осенью и отличался большой продуктивностью именно в эту часть года. Он сам не раз говорил, что осень для него - творческая пора.
Однако возникновение этой привычки произошло, несомненно, в силу случайности. Видимо, однажды написав удачно осенью и повторив эту удачу, он создал в своей психике именно это убеждение. Такое же убеждение он мог создать также и для другого времени года. Для этого только потребовалась бы другая случайность.
Создание этой привычки возникло не в пределах разумности.
Человек, который поверит, что он может увлечься только, ну, скажем, женщиной со светлыми волосами, несомненно создал в себе это убеждение путем случайно возникшего представления. Это представление, утвердившись в психике, создало привычку.
Стало быть, создание таких привычек и склонностей является как бы самовнушением.
Во всей нашей жизни, во всех наших поступках и, может быть, во всех склонностях самовнушение всякий раз играет большую роль, чем можно даже предполагать.
Гипнотизер может заставить человека не только заснуть, он может приказать, то есть внушить ему, сделать любой поступок и может вызвать у него любое болезненное ощущение. Больше того - гипнотизер может так воздействовать на мозг, что, скажем, рука или нога у человека перестает разгибаться. То есть воздействие чужой воли на мозг может быть беспредельным. "
Однако если чужая воля столь распоряжается внутренней жизнью, то нет сомнения, что собственная воля и собственная психика могут распоряжаться не в меньшей степени.
И действительно, мы знаем исключительные примеры самовнушения.
Один из немецких журналов приводит ряд интереснейших опытов, иллюстрирующих необычайную силу самовнушения. Один (врач, на глазах у пациента разогрев на огне железную палочку, сказал, что сейчас слегка приложит ее к руке пациента. Однако он приложил к руке не эту палочку, а точно такую же, но холодную. Тем не менее на коже пациента в том месте, где была приложена палочка, обнаружился характерный ожог с небольшим покраснением и даже пузырем.
Другой берлинский врач (Шлейх) рассказывает, что одна пациентка (крайняя истеричка) приняла в приемной шум вентилятора за жужжание пчелы. Ей показалось, что эта пчела ее ужалила. Она почувствовала страшную боль в нижнем веке, и на нем вскоре появилась опухоль величиной с куриное яйцо, с покраснением воспалительного характера.
Тот же врач Шлейх рассказывает еще более поразительный случай из своей практики.
Однажды в клинику явился клиент и рассказал, что он уколол палец ржавым гвоздем и что теперь он боится заражения крови. Врач, не найдя признаков заражения, отпустил больного. Тем не менее через два дня мнимобольной умер. Вскрытие, произведенное доктором Лангерхансом, не обнаружило решительно никаких анатомических признаков, которые могли бы вызвать смерть.
Итак, если самовнушение и воздействие психики может вызвать столь ощутимые и даже невероятные признаки, как ожог, воспаление и даже смерть, то та же психика за порогом сознания, видимо, может воспроизводить любые действия со всем хозяйством своего организма.
Любая болезнь, любое свойство характера могут быть вызваны путем неправильного психического представления, путем самовнушения, которое, как мы видели, играет столь значительную и выдающуюся роль.
И действительно, наряду с так называемыми органическими болезнями, мы встречаем огромное количество самых невероятных болезней, вызванных психическим расстройством и неправильностью работы нервных центров.
Воздействие же психики и самовнушения на работу всего организма столь велико, что, по-видимому, большинство болезней стоит отнести за этот счет. Во всяком случае, за этот счет стоит отнести большинство первоначальных заболеваний, которые в дальнейшем, может быть, и создают длительные болезни и подчас органические повреждения.
Страдания от таких болезней не меньше, а может быть, даже и больше, чем страдания от подлинных болезней.
Излечение от таких болезней всегда почти связано со случайностью и "чудом", которые весьма легко объясняются. Это чья-то воля, которая заставляет неправильную, ложную работу психики изменить направление. Этим можно объяснить все чудесные исцеления, все "могущество" знахарей, бабок и "святых старцев ".
Причем часто это могущество ни на чем не основано. Оно основано лишь на собственной вере больного в чужое могущество. Эта вера попросту изменяет ложную работу психики (ложный ток энергии), давая ей другое, правильное направление.
Возникшая уверенность в своих силах - вот причина излечения больного самыми невероятными, "чудесными" средствами-"святой водой", "святым словом" (встань и иди!) и самыми различными амулетами и образками.
Такие болезни нервного происхождения, болезни, возникшие от ложной и неправильной работы психики, часто случаются с людьми нездоровыми, с ослабленной психикой и неврастениками.
Как правило, неврастении сопутствуют десятки болезней, от которых больные не могут освободиться в течение долгих лет. Разговор об этих болезнях не в плане нашей книги, тем не менее мы скажем о них несколько слов.
Часто заболевание многих органов вызвано тем внутренним самообманом, самовнушением и тем отсутствием природной логики, которое характерно именно при больной психике.
Человек с больной и ослабленной психикой подвергается такому количеству самых разнообразных болезней, что перечислить их нет никакой возможности.
Но чаще всего болезненным явлениям подвергаются желудок, сердце и органы секреций.
Больной часто годами лечится от своих заболеваний водами, диетой, каплями и всякими процедурами, что иной раз только ослабляет орган и как бы укрепляет его в болезненном состоянии. Местное лечение таких болезней всегда вредоносно - оно потакает слабой психике и утверждает ложное представление. Тут вся суть в нервах и в переутомленных мозговых центрах, а не в самих органах.
Такие первоначальные ложные представления возникают, конечно, и у здоровых, но здоровый человек как бы не обращает внимания на случайное мгновенное расстройство. И тогда это расстройство проходит. Если же обратить внимание, прислушаться к этому или - что всего хуже - испугаться, тогда болезненное явление со всей силой возвращается и утверждается в ослабленной психике.
Избежать этих ложных болезней можно, собственно, единственным средством. Избежать можно тем поведением, которое при этом имеет здоровый человек, то есть на это не следует обращать внимания.
И сложность этого излечения состоит в том, что возникший болезненный процесс не следует подавлять или вытеснять, как это обычно делается. Его попросту следует лишить внимания.
И в этих тонких подразделениях следует внимательно разобраться. Приведем пример.
Если у человека возникло сердцебиение и он испугается - сердцебиение усилится. Если человек скажет себе, что он не желает этого сердцебиения, то есть будет его подавлять, оно не исчезнет. Но если он скажет себе, что это вздор, что это случайность и это пройдет, причем если это будет сказано с полной уверенностью и внимание от него будет отвлечено на что-нибудь иное, тогда сердцебиение действительно проходит, ибо оно, если так можно сказать, зародилось в психике.
Точно так же дело нередко обстоит и с легочной астмой, и с желудочными расстройствами, и с расстройствами секреции. Такие болезни чаще всего возникают от неправильной и ложной работы ослабленной психики.
И сложность излечения их состоит еще в том, что больной почти всякий раз думает, что на этот раз у него болезненное явление на самом деле, а не нечто воображаемое. Тем более что признаки болезни и все явления далеко не воображаемые. Воображаемое лишь начало, вернее - не воображаемое, а ложное. И поверить в ложность болезни почти всегда трудно, однако можно. И, убедившись в этом раз, можно уже с легкостью освободиться от нее в дальнейшем. Такая болезнь исчезает так же мгновенно, как и возникает.
На этом, повторяю, построены все "чудесные исцеления" - излечение хромых, слепых, паралитиков, глухих, "одержимых" и так далее.
Малодушие и слабость воли не позволяют верить в свои силы, однако малодушие склонно верить в чужую силу-вот причины могущества "старцев", знахарей и "святых".
Стало быть, в вопросах здоровья самовнушение играет чрезвычайную роль. Причем это самовнушение нельзя рассматривать в том поверхностном смысле вот, мол, человек сознательно внушил себе ту или иную болезнь или склонность. Это самовнушение, повторяю, происходит не в пределах разумности, это самовнушение формируется в том малоизученном мире, который носит название "подсознательного".
В этом мире, то есть за порогом сознания, создаются, повторяю, не только многие болезни и недомогания, но создаются и основные склонности, привычки, характер и даже подчас вся судьба.
Гете, как мы говорили, утверждал, что даже смерть зависит часто от воли человека. Это надо понимать в том смысле, что в подсознательной психике человека создается твердое убеждение, к которому и стремится человек. И, изменив эти представления, можно тем самым изменить свои склонности, стремления и даже весь характер и продолжительность жизни.
До некоторой степени странно, что этот удивительный мир, от которого зависит почти все или очень многое, так мало изучен.
Почти до последнего времени люди, говоря о бессознательном, приписывали ему нечто таинственное и непостижимое.
Шопенгауэр, например, назвал это даже "исчадием нашего таинственного существа". Он писал:
"Переработка материала (у художника) обыкновенно происходит в темной глубине. Отсюда происходит то, что мы не можем дать отчета о происхождении наших глубочайших мыслей: это исчадие нашего таинственного существа".
Однако это "таинственное" вовсе не следует рассматривать как действительно таинственное и мистическое. Это прежде всего, несомненно, физиологическая деятельность мозга, вернее - деятельность тех участков мозга, которые, видимо, не в такой мере еще развиты, для того чтобы деятельность эта была равносильна деятельности сознательной части мозга. Быть может, этой деятельности принадлежит будущее. Быть может, первые проблески сознательной жизни человека начинались так же и были так же похожи на бессознательное. И, быть может, гениальный человек - это тот человек, у которого в большей степени развиты эти участки мозга.
Во всяком случае, нет сомнения, что гениальный человек часто выводит за порог сознания именно те мысли и идеи, которые рождаются не в пределах обычной разумности.
Творчество (в особенности гениальность), как известно, необычайным образом связано с "бессознательным".
Как часто приходится читать признания больших художников в том, что в их работе играет огромную роль бессознательное.
И Гете, и Толстой, и многие величайшие писатели, художники и даже ученые считали бессознательное неотъемлемой частью творчества. Некоторые из них даже стремились искусственным путем вызвать деятельность своего подсознания.
История искусства знает небезынтересный опыт в этой области. Это трагикомичная история о том, как один художник, не надеясь на свое сознательное восприятие вещей, решил перед работой подвергнуться гипнозу.
Этот художник (Вирц, 1806-1865, Бельгия) писал картину казни преступника. Для более правдивой передачи страдания казнимого художник перед одной \ казнью попросил загипнотизировать себя и внушить, что казнят именно его. Ему хотелось не только свое поверхностное сознание, но и всю глубину своей психики привлечь к творческой работе.
Художника поместили на месте казни и загипнотизировали. Обманутое сознание и покорное ко всему подсознание вызвали в человеке такое реальное страдание и такой ужас смерти, что загипнотизированный начал бороться с "палачом", а потом жалким голосом умолял поскорее покончить с ним.
Разбуженный художник долгое время не приходил в себя и после этого опыта захворал тяжелым нервным расстройством.
Картину же казни преступника он, поправившись, написал со всем блеском.
Этот случай, конечно, не в достаточной мере определяет деятельность подсознания. Но он характерен как пример желания художника привлечь к своему творчеству всю глубину своей психики.
Между прочим, знаменитый немецкий философ Шеллинг (1775-1854), говоря о подсознании (интуиции), предсказывал даже исчезновение наук, вернее-"вытеснение наук непосредственным знанием, полученным интуитивным путем".
Свою мысль Шеллинг основывал на том, что огромное большинство величайших научных открытий было сделано интуитивно и даже значительно раньше, чем были отысканы доказательства.
Нам известно хотя бы несколько теорем, доказательства которых мы не знаем до сего времени. Они были открыты подсознанием.
XVI (к стр. 171)
Скорость работы нашего организма, как мы говорили, зависит всякий раз от цели и устремления. Без цели и устремления движение как бы прекращается или сводится к минимуму.
Весьма часто человек, исполнив тот или иной труд или намерение, умирает или долгое время находится в упадке.
И наоборот - человек, у которого есть планы дальнейших работ, есть цель и устремление, часто продолжает жить, несмотря даже на слабое и разрушенное здоровье.
Конечно, большинству людей нашей страны не приходится .говорить о "цели жизни". Высокая цель - борьба за социализм, за лучшую жизнь, без угнетения капиталом - несомненно, создает правильную и усиленную работу всего тела. И тут, казалось, нет даже нужды понимать механику этого дела.
Тем не менее благодаря неумелому руководству над своим телом, а также благодаря неправильному отдыху или отсутствию отдыха человек ставит себя иной раз в упадочное положение, и тогда ему просто необходимо знать весь принцип работы нашего организма. В общем, принцип такой:
Движение приостанавливается, если нет устремления. Движение возрастает, чем ярче и сильнее устремление.
У одного это устремление - большая и высокая цель, у другого - поиски славы, богатства, удовлетворение тщеславия, у третьего, наконец, как будто устремлений вовсе нет, но это устремление, попросту в силу низменности натуры, разбито на ряд мелких животных устремлений, вплоть до удовлетворения своего аппетита и любовных стремлений.
В сущности, нет человека, который не имел бы устремлений. А если случится, что человек потерял эти устремления,- он по большей части погибает.
Замечательную историю мне рассказали несколько лет назад.
Эта история о том, как человек, потеряв цель и устремление, создал это искусственным путем и что из этого вышло.
Года три назад я был в Одессе. И вот на трамвае поехал осматривать окрестности.
На какой-то остановке кондуктор объявляет: "Башня Ковалевского".
Действительно, недалеко от остановки, почти на берегу моря, стояла огромная кирпичная башня, в шесть или семь этажей. Это было безобразное кирпичное здание, похожее на огромную водопроводную каланчу.
Тут же, в трамвае, я услышал рассказ об этой башне.
Оказывается, года за четыре до революции один богатый человек, крупный коммерсант, выстроил эту башню на своем участке земли без всякой видимой надобности - просто так, глядеть на море.
Это был чрезвычайно богатый человек, человек, прославившийся в свое время кутежами, развратом и швырянием денег.
К 40 годам он, однако, пресытился своей богатой жизнью. Он все испытал. И, кажется, ничего не осталось такого, чего он не видал.
Его богатство давало ему обеспеченную жизнь. Он ездил за границу, в Египет и в Америку. Но с каждым годом желаний у него становилось все меньше меньше.
И наконец у него не оказалось никаких стремлений, даже самых элементарных.
Ему ничего не хотелось. Никаких желаний не было. И он впал в жесточайшую меланхолию.
Он купил под Одессой дом и землю и приехал сюда, чтобы пожить у моря отдохнуть. Но отдых не удавался. Пресыщение было столь велико, что даже отдых был ему в тягость.
Он попробовал было заняться благотворительностью, но это оказалось скучным и неинтересным.
Наконец кто-то из знакомых посоветовал ему построить новый дом. Дома он строить не стал, но решил построить высоченную башню, с которой можно было бы любоваться морем.
Почти год он затратил на это дело. Почти год он работал, хлопотал, заказывал, горячился, спорил. Жизнь была заполнена. Снова он чувствовал себя хорошо и радостно. Меланхолия исчезла. Но вот наконец башня была готова. На другой день, после того как все мелочи были закончены, Ковалевский бросился вниз с верхнего этажа башни. Он разбился насмерть.
Эта замечательная история необычайно характерна. Она чрезвычайно обнажает, так сказать, механику движения. Создав искусственным образом цель и достигнув ее, человек покончил с собой. Мне вспоминается письмо Л. Н. Толстого к Фету. Фет строил дом в своей усадьбе. И Л. Н. Толстой давал ему советы. Один из советов цитирую по памяти:
"Стройте подольше, дорогой Фет, иначе опять может напасть на вас хандра".
Искусственные устремления создавал себе также Гоголь. Всякий раз, долго оставаясь на одном месте, он впадал в меланхолию. Ему необходимо было какое-то устремление, для того чтобы организм его работал более сносно. Он время от времени устраивал путешествия, говоря, что только в дороге он чувствует себя хорошо. Часто он устраивал эти путешествия без всякой надобности.
Анненков писал об одном таком путешествии Гоголя:
"Эта поездка принадлежала к числу тех прогулок, какие Гоголь предпринимал иногда без всякой определенной цели, а единственно по благотворному действию, которое производила на Гоголя его дорога".
Гоголь писал на протяжении всей своей жизни: "Дорога-мое единственное лекарство... Только в дороге я чувствую себя хорошо... Все сюжеты почти я обделываю в дороге... Дорога сделала со мной чудо- свежесть и бодрость взялась такая, какой я никогда не чувствовал..."
Конечно, благодетельное влияние дороги можно отчасти приписать психическому воздействию, но вместе с тем устремление, временная цель и достижение этой цели всякий раз почти действовали на здоровье благотворно. Гоголь прибегал к этому всякий раз, когда, истощившись в работе и потеряв возможность работать, чувствовал упадок, пустоту и бесцельность существования.