Секундная стрелка хронометра на запястье Макарова мерно отсчитывала время. Илья Георгиевич всматривался в еле заметное движение минутной стрелки. Часовая, казалось, приросла к одному месту.
   Но как бы долго ни тянулось время ожидания, оно уходит. Согласно расчетам, на поверхности уже стемнело. Безлунная ночь и туман обещали скрытность всплытия. Акустик доложил, что ближайший корабль находится милях в семнадцати к юго-востоку и идет параллельным курсом. Можно было рискнуть – подняться на поверхность, чтобы подзарядить аккумуляторные батареи, пополнить запасы свежего воздуха. Да и скорость в надводном положении у «Адмирала Макарова» была вдвое выше, чем в погруженном.
   – Всплыть на перископную глубину, – приказал командир.
   Когда перископная труба мягко скользнула вверх, Илья Георгиевич припал лицом к резиновой маске. Резина еще пахла заводской атнибактерицидной пропиткой. Поверхность океана чуть угадывалась в редких серебристых бликах. Горизонт тонул в тумане.
   – Всплытие, – приказал командир.
   Лишь только подлодка оказалась на поверхности, тут же стала заметной легкая качка. В отдраенный люк хлынул свежий, напоенный морскими запахами воздух.
   Командир и старпом стояли у рубки. Мини-субмарина рассекала невысокие волны. По мокрому палубному настилу неторопливо прохаживались члены экипажа. Каждый из офицеров спешил вдоволь надышаться, ловил лицом бодрящие брызги.
   – Меньше чем через час окажемся на месте, – негромко произнес Даргель, вглядываясь в туман. – Честно говоря, я рад, что возвращение откладывается. Первый день, когда оказываешься на берегу, думаешь, что сделаешь то и то, а потом как-то «закручиваешься», ничего не успеваешь. И время пролетает без толку, другое дело здесь, на борту.
   – Это ты-то «закручиваешься»? – усмехнулся Макаров. – Мне казалось, что у тебя и личная жизнь вся наперед расписана по минутам, что живешь ты по списку, вычеркивая из него пункт за пунктом.
   – Это я в море такой, Илья Георгиевич. А на берегу позволяю себе расслабиться.
   – Расслабиться? Что-то я не замечал. Водку под одеялом, что ли, пьешь в одиночестве?
   – Зачем же так? – несколько обиженно отозвался Николай Даргель. – Просто расслабляюсь. Когда из дома выхожу, специально часы не надеваю. Приятно бывает ориентироваться по солнцу, знать, что никуда не опоздаешь, поскольку некуда спешить.
   Командир бросил взгляд на хронометр:
   – Плохая примета, старпом. Настроились на одно. Уже о доме думали, а тут – новое задание. Это, как с выпивкой, старпом. Посмотришь, сколько водки на столе, настроишься, что предстоит выпить по пол-литра – выпьешь и не запьянеешь. А тут кто-нибудь еще пару неучтенных пузырей подносит. Вот тут уж и от лишних ста грамм пьяным станешь. Хотя, Николай, вряд ли ты меня в этом вопросе поймешь. Боюсь, где-нибудь да сорвется.
   – Настраиваться, Илья Георгиевич, всегда нужно на худшее, тогда все и складывается наилучшим образом.
   – Посмотрим. К плохому привыкнуть успеем, – отозвался командир.
   В тумане прорисовались далекие огни сухогруза.
   – Наш? – Старпом напряженно вглядывался в еле различимый силуэт гражданского судна.
   – Наконец-то, – вздохнул капитан второго ранга, хотя и знал с точностью до минуты, когда произойдет эта встреча.
   Сухогруз под либерийским флагом стоял на якоре. Под такими, так называемыми «дешевыми» флагами, ходит чуть ли не половина судов в мире, а команды на них могут быть и интернациональные. Тут, поблизости от Панамского канала, подобные суда исчислялись сотнями. Канал, построенный во второй половине девятнадцатого века, уже давно не обеспечивал нужной пропускной способности. И немудрено, с того времени мировой флот вырос не только количественно, но и по тоннажу – водоизмещению. Океанические гиганты по несколько дней, а то и недель ожидали своей очереди, чтобы пройти через узкие шлюзы при помощи местных лоцманов.
   На сухогрузе еще не заметили приближения «Адмирала Макарова». Мини-субмарина совсем немного возвышалась над волнами, шла с погашенными огнями.
   – Подать сигнал о встрече, – тихо приказал Илья Георгиевич.
   На рубке приглушенным светом вспыхнул прожектор, защелкали створки жалюзи, передавая условный световой сигнал. Через несколько секунд на надстройке сухогруза отозвался сигнальный прожектор.
   – Нас поняли, готовятся принять. Предлагают не идти своим ходом, – проговорил командир, – стоп машина. Ожидаем.
   За кормой «Адмирала Макарова» то и дело вспенивалась вода. Умная электроника включала, выключала ходовые двигатели, точно удерживая подлодку на одном месте. Даже якорь не мог быть надежней.
   Вновь коротко полыхнул прожектор на сухогрузе. После чего в носовой части судна широко раскрылись не заметные до этого створки. Тихо заурчал мотор, и надувная лодка двинулась к мини-субмарине, за ней змеился по невысоким волнам синтетический трос. Судно сопровождения подлодки, замаскированное под обычный сухогруз, было одним из элементов обеспечения проекта «Адмирал Макаров». Его использовали для доставки мини-субмарины в разные точки Мирового океана, для проведения подлодки через каналы, для мелкого ремонта, пополнения запасов пресной воды и провизии.
   Капитан сухогруза не знал задачи, которую выполняет экипаж «Макарова», он лишь получал приказ с КП Балтфлота, где и когда он должен встретить подлодку, куда доставить и где ожидать следующей встречи.
   Трое моряков в серых комбинезонах закрепили трос на носу «Адмирала Макарова». Заскрежетала, заурчала в недрах сухогруза лебедка. Синтетический трос натянулся, и мини-субмарина двинулась к разверзшейся пасти судовых створок.
   Илья Георгиевич продолжил стоять на палубном настиле. Корпус слегка вздрогнул, когда покрытые прочной литой резиной валики рольганга приняли на себя тяжесть субмарины. Подлодка медленно поднималась из воды, подходя к решетчатому настилу. Громадные гидроцилиндры вернули створки в прежнее положение, сомкнули их за подводным кораблем. Ярко вспыхнули прожекторы. Загудели помпы, удаляя из трюмного отсека воду. А специальный наряд моряков в строительной люльке уже маскировал стык створок, замазывая его герметиком. Следом шипел краскопульт, распыляя имитатор ржавчины. Теперь даже вблизи нельзя было бы рассмотреть, что носовая часть сухогруза не обычная, а представляет собой сухой док для сверхсекретной субмарины.
   Сухогруз под либерийским флагом взял курс на юг и шел полным ходом к территориальным водам Колумбии. Расчет жизнеобеспечения мини-субмарины переносил в подлодку провизию, в баки закачивалась питьевая вода, от генератора сухогруза заряжались аккумуляторы «Адмирала Макарова». Ремонтники проверяли системы. К рассвету подлодка в полной боевой готовности должна была приступить к поискам упавшего спутника. Тем временем в КП Балтфлота специалисты взламывали коды управления «Обсервером». Основное внимание уделяли кодам запросов радиомаяку-ответчику.
 
* * *
 
   Для персонала космодрома имени Кеннеди на мысе Канаверал ночь выдалась бессонной. В пресс-центре срочно готовили официальное сообщение о неполадках на одном из выводимых спутников, в результате которых тот сошел с орбиты и рухнул в Атлантический океан. В релизе особо подчеркивалось, что радиоактивных компонентов на телекоммуникационном спутнике не установлено и его падение никоим образом не навредит окружающей среде. Военные журналисты за последние годы твердо усвоили, что самый большой шум способны поднять «зеленые».
   Главной задачей готовивших сообщение было успокоить общественное мнение, не дать пищи для раздувания скандала природоохранительным организациям, опередить сплетни и домыслы в независимой прессе. Другая бригада составляла секретное сообщение для президента Соединенных Штатов. Казалось бы, тут уже не должно быть места вранью. Ведь именно с благословения главы Белого дома и разворачивалась обновленная программа «звездных войн». Однако сенатор Флауэрс, срочно вернувшийся с флагманского фрегата вместе с адмиралом Лоуренсом, заворачивал на доработку уже третью редакцию сообщения. Для него было жизненно необходимо сохранить оборонную программу, не допустить сворачивания ее финансирования.
   Сам президент мог бы и позволить себе официально признаться в провале испытаний спутника «Обсервер». В конце концов, два срока в Белом доме он отсидел, а избираться на третий ему не позволял закон. Соблазн уйти на покой «честным и правдивым» был велик. Но республиканская партия, добившаяся возобновления программы, рисковала в таком случае потерять голоса избирателей на близящихся выборах.
   – Слишком резко и пессимистично, – резюмировал сенатор-республиканец, пробежав глазами текст сообщения, – сделайте упор на том, что спутник в ближайшее время будет обнаружен и поднят, причина сбоя выяснена, конструктивные недостатки устранены. После чего приостановленная программа будет продолжена. В заключение обязательно еще раз подчеркните, что все боеголовки, запущенные с «Огайо», были успешно сбиты рентгеновскими лазерами еще на подлете к цели. Значит, комплексная система ПРО станет надежным «зонтиком» для всей Северной Америки.
   – Но мы даже не знаем точных координат падения спутника, – напомнил адмирал, – связь с «Обсервером» была нами потеряна вскоре после того, как он вошел в плотные слои атмосферы. Нет гарантий, что, даже обнаружив спутник, мы сможем понять причины неполадки.
   – Я хорошо изучил черновик отчета, – мрачно произнес сенатор. – Последний сигнал «Обсервера» засвидетельствовал, что раскрылись тормозные парашюты. А падение произошло где-то в территориальных водах Колумбии неподалеку от Картахены. «Обсервер» или плавает теперь на поверхности, или покоится на мелководье.
   – Наши надводные корабли уже направлены в этот район, – напомнил адмирал, – но пока «Обсервер» не обнаружен. Радиомаяк молчит.
   – С рассветом, думаю, вас ждет успех, – криво улыбнулся сенатор Флауэрс. – И не смотрите на меня так скептически. Я патриот не меньше вашего, адмирал. Да, космическая часть программы стоит двадцать два миллиарда долларов, наземная – еще около сорока миллиардов. И все это деньги налогоплательщиков. Да, они пройдут через корпорации, где солидная доля акций, не скрою, принадлежит мне. Но не забывайте, свое будущее и будущее своих потомков я уже давно обеспечил. Эти деньги для меня не так и важны. Я беспокоюсь о безопасности Соединенных Штатов. О рабочих местах для простых американцев. Производство всего, чего только возможно, в последние десятилетия массово переносится из Штатов в третьи страны. Скоро мы ничего не будем производить сами. И только вооружение, высокие технологии спасут промышленность страны. В целях безопасности мы не сможем передоверить их другим государствам.
   – Я этого не говорил, – вяло возразил адмирал, – но, боюсь, что, обнадежив президента, заранее пообещав успех поисков, вы подставите флот. То есть меня и моих подчиненных.
   – Не паникуйте и положитесь на меня. Я сумею организовать вам поддержку на самом высоком уровне.
   – Куда уж выше? – пробормотал адмирал Лоуренс. – Наше счастье, что с сообщением к президенту можно подождать до утра. И я не хуже вашего понимаю, что спутник следует отыскать раньше, чем о его крушении станет известно широкой общественности. Через полтора часа я лично вылетаю в Пуэрто-Рико на нашу базу морской авиации и подплава.
 
* * *
 
   На следующий день за утренним кофе американские обыватели спокойно проглотили в выпусках телевизионных новостей пару третьеразрядных сообщений. В одном говорилось, что после удачного вывода на геостационарную орбиту при запуске маневровых двигателей потерпел катастрофу телекоммуникационный спутник. Да мало ли что там случается в космосе! Главное, что телевизионные сигналы по-прежнему доходят к антеннам, сотовые и спутниковые телефоны исправно работают… Короче, эта новость вызвала интерес ничуть не больший, чем вызывает обычная автомобильная авария. Еще дикторы ведущих телеканалов сообщили, что в Карибском море, неподалеку от территориальных вод Колумбии, начались давно запланированные флотские учения. Цель которых – предотвращение возможных террористических актов в районе Панамского канала. Магическое слово «теракт» сработало безотказно. После атаки исламских фундаменталистов на Международный торговый центр в Нью-Йорке американцы готовы, не задумываясь, поддержать все, что связано с антитеррором. Обычно зацикленные на личной свободе и неподконтрольности частной жизни, они спокойно смирились с прослушиванием телефонных разговоров, люстрацией электронной почты, с унизительными проверками в аэропортах, которые иначе как обысками и не назовешь. Так что сообщение об учениях было воспринято американцами вполне благожелательно.
   За сухим сообщением стояла крупномасштабная акция. В район предполагаемого падения спутника отправился целый флот ВМС США. Три дизельные подлодки, так называемые «охотники за субмаринами» класса «Вирджиния», чье оборудование позволяло засекать в морских глубинах искусственные объекты. Все спасательные и гидрографические корабли, базировавшиеся в Пуэрто-Рико, взяли курс к побережью Колумбии. Была поднята в воздух морская авиация. Самолеты и вертолеты «прочесывали» поверхность моря по квадратам, вовсю осуществлялся спутниковый мониторинг. Никогда ранее к этому району земного шара не было такого пристального внимания. Естественно, истинная цель похода не афишировалась ни единым словом, чтобы не привлекать к спутниковому ЧП нездорового внимания общественности. Флотское командование неукоснительно придерживалось официальной легенды – отработка учений по отражению террористических атак на Панамский канал.
   Казалось бы, при таком рвении и почти неограниченных средствах поиски упавшего спутника должны были занять совсем немного времени. Но ситуация усугублялась тем, что ни системы спутникового мониторинга США, ни «Авакс» не засекли точный квадрат падения спутника. Природа оказалась не на стороне военных – плотная низкая облачность, туман, а также потеря следов спутника после вхождения его в нижние слои атмосферы. А радиомаяк-ответчик можно было запеленговать лишь в относительной близости, а это пятнадцать-двадцать морских миль. Оставалось надеяться на то, что район достаточно плотно накрыт поисковыми средствами и что спутник не сгорел при вхождении в плотные слои атмосферы. Скорее всего, или плавает на поверхности, или лежит на морском дне.
   Но где именно? Этот вопрос пока оставался без ответа.
   Адмиралу Лоуренсу, лично возглавившему мифические антитеррористические учения, оставалось только одно: планомерно утюжить квадраты предполагаемого падения и сканировать эфир. На всякий случай, заручившись поддержкой сенатора Флауэра, адмирал информировал о падении спутника и высших чинов ВМФ Колумбии, пообещав нашедшему остатки «телекоммуникационного» спутника премию в два миллиона долларов.
 
* * *
 
   Оперативность, быстрота принятия решений, особенно в военном деле, – путь к успеху. Иногда судьбу предприятия решают считаные часы. Но быстрота – это еще и большая ответственность. Отдавать приказы приходится, не заручившись согласием командования.
   Ни кавторанг Макаров, ни старпом Даргель, ни капитан «сухогруза», приступая к выполнению нового задания, еще не знали, что пока еще оно практически полная «самодеятельность» вице-адмирала Столетова, куратора проекта «Адмирал Макаров».
   Вице-адмирал ревниво относился к своему детищу. Он практически единственный во всем флоте реально оценивал и был посвящен в возможности секретной мини-субмарины. Лишь только Виктор Павлович Столетов узнал из шифрограммы, полученной с «Адмирала Макарова», о падении спутника «Обвсервер», у него тут же появилась мысль использовать мини-субмарину для его поисков и подъема. Технически это представлялось возможным, габариты спутника позволяли протиснуть его в люк подлодки. Однако проблем эта операция сулила «выше крыши». С самого начала было ясно, что американцы постараются оперативно блокировать район падения, станут тщательно отслеживать появление в нем чужих судов и кораблей. А рассекретить «Адмирала Макарова» значило поставить крест на проекте, которому вице-адмирал отдал последние годы службы на флоте. Шансы на успех были не так уж и велики, но Столетов был не из тех, кто способен перестраховаться ради успешного продолжения карьеры. Он никогда не считал, что инициатива наказуема. Решение далось ему тяжело, два часа ушло на обдумывание и прикидку – сможет ли неподготовленная подлодка выполнить задачу…
   Теперь предстояло убедить командование в правильности принятого решения «задним числом».
   В Карибском море фальшивый сухогруз полным ходом шел к побережью Колумбии, а в Москве на Новом Арбате, где располагается российский Генштаб, все еще продолжалось совещание, возглавляемое одним из заместителей министра обороны. Сама идея подъема американского спутника, предложенная вице-адмиралом Столетовым, выглядела привлекательной, не так уж много было известно о новой комплексной системе противоракетной обороны, разворачиваемой Штатами. «Обсервер», являющийся ее сердцем, мог прояснить самое важное: цели, задачи, возможности, коды. Однако существовало множество «но», способных остудить «горячие головы». Согласно международному праву, упавший спутник оставался американской собственностью, так что его подъем иначе чем похищением назвать было нельзя. Конечно же, на войне как на войне – победителей не судят. Но это в случае успеха операции, в случае если удастся уйти незамеченными. Если бы американцам удалось засечь попытку подъема, то это бы грозило огромным скандалом.
   Свои главные аргументы вице-адмирал, курирующий проект «Адмирал Макаров», приберег на самый конец. Его тихий, но уверенный голос долетал до каждого из собравшихся за огромным столом для совещаний. Столетов не педалировал общие места насчет ядерного паритета стран – членов ядерного клуба, насчет того, что новая система космического базирования – краеугольный камень современной оборонной доктрины США. -…Рано или поздно, но нам придется получить исчерпывающую информацию по космической составляющей их системы ПРО. Без этого знания наша обороноспособность будет неполной. Сегодня случай предоставил уникальный шанс сделать это быстро, еще до полноценного развертывания. Грех им не воспользоваться. Да, мы рискуем. Однако американцам неизвестно, что в районе падения так скоро может появиться наша субмарина.
   Заместитель министра в упор посмотрел на Столетова, тот тактично замолчал, давая слово старшему по званию и должности.
   – Никто, товарищ вице-адмирал, не сомневается в важности информации, которую вы обещаете добыть. Однако осложнение отношений с США в данный момент крайне нежелательно. В последние годы между нашими странами установлены вполне доверительные отношения, в том числе и в военной сфере.
   – Я понимаю, что в силу специфики проекта «Адмирал Макаров» большинство из присутствующих не может знать возможностей подлодки, условий, на каких проходит службу ее экипаж. Мне самому меньше всего хотелось бы потерять этот уникальный корабль и людей. Но даже в случае гибели субмарины американцам никогда не удастся доказать, что подъем осуществляли российские военные.
   – А как же родственники? – прозвучала реплика с места.
   – Может прозвучать кощунственно, но об этом я побеспокоился в первую очередь. Ни у одного из членов экипажа нет близких родственников. Это был основной критерий отбора. Все моряки при зачислении были предупреждены, что в случае угрозы захвата корабля командир уничтожит его вместе с экипажем.
   В зале для совещаний зависло молчание, каждый из присутствующих примерял ситуацию «на себя». Заместитель министра обороны шумно вздохнул.
   – Это станет серьезным шагом на пути к восстановлению мирового паритета. Ведь реальная стратегия МО РФ – «пробить» ПРО противника, то есть в перспективе иметь возможность перебить все лазерные пушки вероятного противника, как куропаток. Затонувший спутник может дать нам исчерпывающую информацию по нахождению в космосе этих самых лазерных пушек. Именно недавнее уничтожение китайцами своего же спутника – демонстрация того, что систему ПРО можно запросто пробить. Тогда все старания творцов «звездных войн» окажутся зряшными. Я информировал о теме сегодняшнего совещания главнокомандующего, и от него получено принципиальное согласие на проведение операции. Естественно, негласное. Под вашу ответственность, товарищ вице-адмирал.
 
* * *
 
   Низкий предрассветный туман еще клубился над волнами Дарьенского залива в Карибском море. На востоке уже занималась нежно-розовая заря. К северу в дымке лишь угадывалось колумбийское побережье. Старая рыбацкая шхуна с выцветшим флагом за кормой безбожно тарахтела добитым дизелем. Из выхлопной трубы валил черный едкий дым. Капитан рыболовного судна нервно потягивал крепкую сигарету. Время и место для промысла тунца было самым удачным. А нервничать приходилось потому, что в Колумбии с рыбной ловлей есть свои сложности. Порядки в этой стране во многом не похожи на порядки в соседних государствах. Тут мало иметь официальное разрешение и квоту на вылов рыбы, недостаточно законно оформленной лицензии на судовождение. Эти документы нужны в последнюю очередь. В Колумбии параллельно существуют две власти: государственный аппарат и медельинский наркокартель. Причем последняя власть намного сильнее первой. Без разрешения наркодельцов в стране не сделаешь и шагу. Все, что приносит мало-мальские деньги, находится под их контролем. И только попробуй не поделиться прибылью. Находка неопознанного трупа в Колумбии – обычное дело. Ею никого не удивишь.
   Крупный тунец – ценная рыба, в опте капитан мог надеяться сбыть ее по пять-семь долларов за килограмм. Добывать ее сложно, ловится только на удочку с наживкой.
   – Совсем мафия обнаглела, – пробурчал капитан, вглядываясь в натянутые тросики промышленных удочек вдоль борта, – еще неизвестно сколько словишь, а плати им заранее. Раньше, при покойном Пабло Эскабаро, такого не было. Он и людям давал заработать, не только о себе думал.
   За шхуной шлейфом тянулась мелкоячеистая сеть, так что издали можно было подумать, будто рыбаки промышляют мелкую низкосортную рыбу. Маскировка не слишком убедительная, но если успеть вовремя смотать промышленные удочки и спрятать их, может, и пронесет.
   – Совсем тунец браться не хочет, – бородатый рыбак со зверским оскалом почесал затылок и крепче стянул на затылке узел выцветшей косынки, прикрывавшей его лысую голову, – вода слишком теплая, вот рыба на глубину и ушла. Дюжину рыбин всего и поймали. Можно было в море и не выходить. А у моего старшего сына через месяц свадьба.
   – Еще попытаем счастья, – капитан щелчком отправил окурок за борт, – бог любит настойчивых. Вот месяц назад ты тоже говорил, что ничего не словим. А потом не успевали рыбу вытаскивать.
   – А мне, капитан, сон сегодня был. Будто отец мой, покойник, в дом пришел, шкаф открыл и мой новый костюм, который я к свадьбе сына приготовил, надеть хочет.
   Капитан наморщил лоб, опустил в пачку так и не зажженную сигарету:
   – Покойника во сне видеть – ничего хорошего.
   – Так ведь – отец! Я ему говорю, что вы делаете? У нас в семье мать и отца всегда на «вы» называла.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента