Страница:
– И вот тут он решил наконец закрепить свой предполагаемый успех. Поскольку выпил больше, чем мог, хотя и меньше, чем хотел, он вообразил, что моя художественная обнаженность предполагает и допускает остальное. Справиться с ним оказалось нетрудно. Потом он никак не хотел подниматься с колен, прося прощения и заверяя, что я его неправильно поняла. А что тут понимать? Я не знала, успел ли ты сделать все, что собирался, и приняла его извинения вместе с бабушкиным колье… Правда, в наказание оделась. Пока язык у него еще ворочался, он объяснял, какой он одинокий, и если я скрашу его одиночество, благодарность его не будет иметь границ… Чтобы его осадить, я спросила, как быть с тобой?
«Неужели?» – подумал я.
– Он сказал, что ты его друг, но роли это не играет. Раз я тебе не жена, он имеет право участвовать в честной борьбе. Пусть победит достойнейший. Но если ты проиграешь, он тебя не обидит. Например, подарит тебе свою нью-йоркскую контору вместе с клиентурой. И ты тоже станешь миллионером. И никто ведь не помешает тебе, если сумеешь отбить меня обратно…
– Майкл действительно благородный парень. Не часто встретишь… А про ЭТО он ничего не говорил?
– Ни слова. Ты все сделал, как хотел?
– Все нормально. Кристалл с записью в надежном месте. Но это так, на всякий случай. Да, может, и ерунда все. Мания преследования. Предложения мне тоже поступили вполне солидные. Не хуже, чем тебе. Если выйдет, оба миллионерами станем, даже без замужества… Однако хватит о делах, сколько можно? Вон, уже светать начинает. Пошли спать…
– Пошли, – она истолковала мое предложение в известном смысле и уточнила: – Ты к себе, я к себе. Хватит на сегодня сильных ощущений…
…За поздним завтраком Майкл выглядел сильно помятым и угнетенным как физически, так и морально. И на меня старался не смотреть.
Впрочем, допускаю, что душевные терзания тут ни при чем, а виной всему банальная адреналиновая тоска с похмелья. Национального лекарства у Панина в хозяйстве не нашлось, лечился он космополитическим пивом, которое вскоре оказало нужный эффект.
Разговаривать нам пока было не о чем, а за ночь западный ветер и сюда пригнал дождевые тучи, в аллеях сгустился сероватый туман, так что бассейн уже не манил своей голубизной и прохладой, и я попросил у Майкла машину, чтобы прокатиться в город.
– Я сам вас отвезу… – начал он изображать радушие, но я заподозрил, что он просто боится выпустить нас из-под контроля.
– Да зачем тебе утруждаться? Мы просто по улицам покатаемся, Фриско посмотрим, а к ужину вернемся, – стал я ненастойчиво отговариваться, а Алла очень к месту напомнила его обещание сегодня же предъявить мраморное изваяние.
– И если оно мне не понравится, оставляю за собой право разбить его молотком публично. Так что вам следует постараться…
В итоге он предоставил в наше распоряжение маленький красный «Кейзер-ландо». Я и тут усмотрел с его стороны подвох, поскольку на такой машине ни от погони не оторвешься, ни в городе не затеряешься, больно слабосильная и приметная. Но моих планов это не нарушало, и я его искренне поблагодарил.
Города мы не знали, и Майкл лично запрограммировал автоштурман на посещение центра и всех достопримечательностей.
По пути я кратко пересказал Алле суть вчерашнего собеседования. Не исключая возможности подслушивания, постарался убедить ее и прочих заинтересованных лиц в серьезности своих намерений, мимикой же показал, что спорить ей со мной сейчас не следует.
– В городе заскочу на узел связи, прозондирую, что там и как в Москве делается. Если все в порядке, через пару дней полетим…
– А зато когда получится – разбогатеем мы с тобой, – поддержала разговор Алла, – может, где-то поблизости и виллу купим, не хуже панинской… – и стали мы воображать, какая у нас в перспективе роскошная жизнь намечается.
…Фриско – это, конечно, Фриско, ничего не скажешь. Жемчужина Запада, самый европейский из американских городов, как сказано в путеводителе. Мы в этом убедились. По сравнению, скажем, с Нью-Йорком, город добродушный, неожиданный и уютный. Его неровный силуэт изрезан высокими элегантными зданиями начала века и столетней давности небоскребами, живописные кварталы легко поднимаются на гребни холмов и круто падают вниз. Роскошные коттеджи расцвечивают яркими крышами сбегающие к берегам залива откосы. Я подумал, что в этом городе, пожалуй, смог бы жить. До встречи с Сан-Франциско таких городов, кроме Москвы, я насчитывал всего четыре.
Однако и здесь попадались огромные заброшенные, разрушающиеся кварталы. Не помню точно, сколько населения было во Фриско век назад, два или три миллиона, но сейчас никак не больше пятисот тысяч.
Только в отличие от Москвы руины занимали не окраины, а непосредственно примыкали к центру. И от этого людей на широких улицах встречалось непропорционально мало.
Покатавшись часа полтора, я решил приступить к реализации своего замысла. Тем более что условия для этого представились как бы сами собой.
Напротив центра международной связи мы увидели громадный трехэтажный «Эллери-пассаж», очень похожий на здание Парламента в Будапеште, выходящий сразу на три улицы. От цоколя до крыши он был изукрашен рекламными экранами, щитами и надписями, бегущими, мигающими, змеящимися по поверхности стен и просто повисшими в пространстве над зданием и вокруг.
Алла сразу загорелась.
– Игорь, давай зайдем! Страшно люблю всяких гадальщиков и предсказателей. Нам с тобой узнать свое будущее совершенно необходимо!
А судя по рекламе, большую часть пассажа заполняли именно представители этих почтенных профессий. Хотя оставалось достаточно места и для магазинов, баров, массажных салонов и увеселительных заведений.
– Давай, тем более что я вижу еще и рекламу лучшего в обеих Америках татуировщика. Всю жизнь мечтал запечатлеть на груди твой образ…
– Рискуешь… Следующая подруга сдерет его вместе с кожей…
Приткнув машину недалеко от главного входа, мы вошли. Действительно, чего там только не было! Расходящиеся веером галереи первого этажа оккупировали гадальщики буддийские, индусские, еврейские, чуть ли не халдейские и ассирийские, предсказатели с компьютерами, звездными таблицами, вертящимися барабанами, попугаи и обезьяны с билетиками, хироманты, френологи, иридодиагносты, нюхатели пота и прочих выделений, графологи… И еще масса специалистов, род занятий которых при беглом взгляде не угадывался. Не было, пожалуй, только гадальщиков по внутренностям животных, очевидно, из соображений санитарии и гуманизма.
Нельзя сказать, чтобы все это было мне в новинку. Но в таких концентрациях… Наверное, дело в том, что дальний запад европейского мира смыкался здесь с Азией во всех ее бесчисленных ипостасях и с остатками всех предыдущих цивилизаций Америки. Перекресток, одним словом. А что будет, когда хлынут наконец на Землю еще и всевозможные инопланетяне, более или менее гуманоидные…
Будь у меня время, я бы с удовольствием пофилософствовал насчет полюсов человеческого разума и взаимодействия суеверия и науки. В том смысле, что век господства научного, рационального мировоззрения заканчивается, и вновь вступают в свои права всякие эзотерические учения, в полуподполье дожидавшиеся своего часа. Как реакция простого человека на прогресс, давно ушедший за пределы понимания большей части обитателей «цивилизованных стран», и на мир, в котором легко и удобно чувствуют себя столь немногие.
– Давай найдем трех-четырех прорицателей самых противоположных направлений, а потом посмотрим, что совпадет…
От азарта и любопытства у Аллы даже щеки разгорелись.
– Интересная идея. Вот ты и начни тут общаться с трансцензусом, а я от тебя отстану на короткое время. Только не увлекайся, а то потеряемся. Пройдись пока вот по этой линии и жди меня, если задержусь, ну хоть вон в том скверике у фонтана…
– Как это мы потеряемся? По интеру всегда свяжемся. И что ты опять выдумал? Не хочу я без тебя…
Опять ей надо спорить. А если я не хочу без крайней нужды пользоваться открытой связью? Ведь как-то же Артур нас пеленговал? В Москве он появился как раз после моего звонка Алле. И потом, в квартире, тоже… После поисков Аллы, что я предпринял с помощью компьютера, появилась Вера… Объяснять все это я не стал – зачем пугать лишний раз? – просто еще раз с нажимом повторил место и время встречи. Она больше не стала спорить, я чуть придержал шаг, и людской поток тут же нас разделил. Несмотря на многолюдье, в своем белом в обтяжку костюме из индейской замши, в высоких мягких сапогах, с распущенными по плечам волосами она долго еще выделялась в толпе.
А я постоял немного, прислонившись к стене, пока перестал ее различать. И в сердце мне вдруг кольнула тревога. Без Аллы я сразу почувствовал себя одиноко.
Через подземный переход я вышел в центральный зал трансконтинентальной связи. Сейчас мне был нужен Виктор. Только он поймет меня с полуслова, сделает все, что попрошу, да вдобавок, со своим знанием всех возможностей земной интеллектронной сети и нетривиальным мышлением, наверняка подскажет такое, о чем я, дилетант, не в силах и помыслить.
…Отыскался он не где-нибудь, а в Антарктиде, на базе Амундсен-Скотт. Словно именно на южном подшипнике земной оси его и не хватало. О чем я первым делом и спросил его, бородатого, утирающего пот с обширного лба, восседающего за столом, заваленным кассетами, рулонами графиков, многомерными моделями чего-то и просто бумажным мусором.
Не слишком удивленный моим появлением, он с ходу объяснил, что тут делает и почему. Около половины я понял. И посоветовал открыть форточку, раз там так жарко.
– Какую форточку, ты откуда свалился? – и лишь через пару секунд оценил тонкость моего юмора.
После чего разговор пошел всерьез. Информативную часть своей проблемы я вложил в два десятка фраз, но ему хватило. На эмоции он время тратить не стал.
– Что-нибудь конкретное имеешь?
– О чем и речь. Куда переслать, сюда или домой?
– Лучше домой. Хотя дома я буду только дней через пять-семь. Время не ждет? Давай сюда, сразу и запущу в работу. Завтра поимеем уже нечто конкретное. И тебе с пустыми руками спокойнее будет, и шансов больше…
– Но, соответственно, их меньше станет у тебя…
– Ну-ну-ну… У тебя самого за спиной никто не стоит?
Я обернулся. Люди в зале были, но внимания на меня, кажется, никто не обращал, да и кабина герметичная, а засечь, с кем я говорю, даже теоретически на этих системах невозможно.
– Чисто все.
– Вот и прекрасно. Гони сюда свой кристалл. Сохранится, как в холодильнике. К нам на базу регулярных рейсов нет, если вдруг экстренным кто прибудет – все на виду, обратно улетаю чартерным супером, без посадки, ну а дома остерегусь, если потребуется…
Я вложил капсулу в приемник и почти сразу увидел, как там у Виктора замигал индикатор.
Все же здорово техника шагнула!
– Вот она. Полный порядок, – он показал мне кристалл.
Хоть один камень с души свалился.
Мы договорились о следующем сеансе связи.
– Жаль, что на личный блок ты меня не достанешь, – сказал я, – придется снова сюда ехать.
– Кто ж тебе виноват, что ты у своих эсбэшников настоящую ЭР-шестую достать не можешь…
– Ага, так они для меня и разогнались. У них каждая пара на спецучете.
Речь шла о внепространственном приемопередатчике с неограниченным радиусом действия и абсолютной защитой от помех и перехватов.
– Ну так и говорить не о чем. Бывай. Желаю дожить до завтрашней встречи.
Экран погас, а на табло высветилась такая сумма, что меня аж передернуло. Не догадался на Виктора оплату переадресовать, а теперь поздно, быстрее надо было думать. Я с грустью посмотрел на жалкий остаток своего актива и спрятал карточку в карман. Ощущение похоже на то, когда в баллонах кончается кислород, а до купола станции еще идти и идти.
Подключая Виктора, я надеялся, что он не просто сбережет кристалл, а, прогоняв информацию на своих сверхмощных установках, разработает для меня эффективную стратегию поведения не только в противостоянии с Артуром, но и сымитирует псевдореальность, пригодную для игры на равных с моими новыми компаньонами. Сам-то я запутаюсь и выдам себя в первом же деловом разговоре.
Теперь можно и поинтересоваться, что там утешительного напророчили Алле ее авгуры. Раз люди занимаются этим какую уже тысячу лет, должно у них и для нас найтись доброе слово.
…В назначенное место Алла не пришла. Еще минут пятнадцать я ждал ее спокойно, всматриваясь в перспективу галерей и стараясь угадать, откуда она может появиться. Потом стало нарастать беспокойство. С каждой минутой оно усиливалось, я уже не сидел, а ходил кругами по скверику, одновременно и уговаривая себя не нервничать, и будоража всяческими неприятными домыслами.
Можно понять женщину, думал я, они все вообще склонны к анархии и могут терять представление о времени, но не в таких же обстоятельствах! Сколько раз говорено, что бывают моменты, когда нужно не следовать своим прихотям, а четко соблюдать предложенные условия. Не слишком ли быстро она вернулась к обычной беспечности? Будто и Артур ей уже не Артур…
Подавляя сильное желание самому нарушить договоренность и углубиться в дебри галерей на поиски, я дал ей мысленно еще десять минут. Кто знает, может, она наткнулась на особый род гадания, с непрерывным и длительным процессом?
Все сроки вышли, и я начал вызывать ее по интеркому. Ничего не получилось. Сплошной фон. То ли наводки всевозможных токов и полей, в изобилии витающих вокруг провидцев и экстрасенсов, то ли небывалая концентрация мистической энергии, заполняющей весь объем здания, а может, наоборот, целенаправленное блокирование неуместных здесь приборов, могущих помешать общению с потусторонними сферами.
Я понял, что дальше ждать бессмысленно. За этот тревожный час я передумал многое. Но вариантов выходило все равно лишь два. Или до нее таки добрался Артур, или ее увели отсюда силы вполне посюсторонние, вплоть до того же Панина, не до конца решившего свои проблемы. А также не исключена и самая примитивная, безадресная уголовщина. Заманили в любой из бесчисленных закоулков – а там что угодно… Как, например, в Маниле в дни пятой гражданской войны сотни людей исчезали бесследно, войдя в лавчонку три на три метра. А еще помню, ночью на рынке в Джайпуре…
И ни одного полицейского в поле зрения. Разумнее всего обратиться к полиции, времени прошло немного, возможности у них почти неограниченные, вполне вероятно, что и найдут…
Только делать этого мне совсем не хотелось. Во-первых, неудобно как-то, вдруг все еще само образуется, да и интуиция подсказывала, что нужны здесь совсем другие методы. Просто даже исходя из теории вероятности.
Я решил попробовать один нетривиальный ход. Хуже в любом случае не будет. И потом, еще древние советовали лечить подобное – подобным. Если исходить из первого варианта, то есть дела земные оставить на потом, а начать с дел потусторонних.
Метрах в двадцати за перекрестком я увидел ясновидца, который мне понравился. Старик лет девяноста, то ли японец, то ли таиландец, сидел в глубокой нише, окруженный своими мистическими принадлежностями, будто бы в полудреме, но сквозь приспущенные веки посверкивал отнюдь не стариковскими глазами. А окружавшие нишу надписи на трех мне известных языках и на других, исполненных чуждой европейцу графикой, сообщали, что в числе прочих услуг почтенный Премтинсуланон (таиландец все-таки) владеет и искусством розыска без вести пропавших. Что мне сейчас и требуется. Случай идеальный, чтобы мудрец подтвердил свою репутацию.
Извинившись, что отвлекаю его от возвышенных размышлений, я изложил свою беду.
– Господин уверен, что ему нужна именно моя помощь? – старик говорил, едва шевеля губами, но голос его я слышал удивительно ясно, несмотря на заполнявший галерею гул.
– …Несоразмерность целей и средств. – Я вдруг сообразил, что говорит он мне по-русски, хотя и не очень чисто. И сразу поверил в его квалификацию. На что, очевидно, и был расчет. Впрочем, потом он перешел на английский.
– Когда у вас нарыв на пальце, вы обращаетесь к семейному врачу, а не к Генеральному хирургу, – пояснил ясновидец. В принципе он был прав, потому что если каждый, потерявший свою женщину в супермаркете, станет привлекать для поисков сверхъестественные силы…
Я возразил, стараясь попасть в тон:
– А если есть подозрение, что нарыв лишь симптом более серьезной болезни, например… – я поискал сравнение, – сибирской язвы, скажем, или еще чего похуже… Тогда не только к Генеральному хирургу, а сразу во Всемирную организацию здравоохранения надо…
Старик посмотрел на меня если не с уважением, то с интересом.
– Что ж, я готов. И не надо думать, что я ищу предлог отказаться, опасаясь быть уличенным в шарлатанстве. В этой стране действует закон о недобросовестной рекламе. И за последние семьдесят лет претензий ко мне не было ни у закона, ни у клиентов. Сядьте в кресло, положите руки на колени, закройте глаза и как можно отчетливее представьте вашу даму такой, как вы видели ее в последний раз…
Он что-то сделал рукой, и нас отделила от галереи завеса коричневой искрящейся ткани. И вспыхнул тусклый, слегка мерцающий свет.
В узких бурых ладонях старика неведомо откуда появился резной шар слоновой кости размером с крупный апельсин. И мне показалось, что он висит, не касаясь рук.
Аллу я увидел совершенно отчетливо и в цвете. Видение было гораздо ярче, чем это возможно в нормальном состоянии. Словно я принял сильный галлюциноген. Сколько я так просидел, сказать не могу. И открыл глаза я тоже будто не своей волей, а по команде извне. Старик был уже без шара.
– Ваша дама в нескольких милях отсюда. И перемещается с некоторой скоростью по направлению… кажется, на северо-восток. В закрытом, видимо, металлическом, объеме. Это может быть автомобиль. Она жива и здорова. Не испугана, а скорее сильно взволнована. Жизни ее в обозримом мной будущем ничего не угрожает. На ее эманацию накладывается другая, и не одна. Я бы предположил, что рядом с ней три человека. Больше пока сказать ничего не могу. Через несколько часов я мог бы постараться определить ее местонахождение с точностью до мили… Если движение прекратится… С вас пятьдесят долларов.
Деньги перешли из моих рук в его тоже с мистической быстротой. Старик вполне мог в молодости работать шулером высокого класса.
– Разрешите еще вопрос. Если нужно – за отдельную плату.
– Разумеется.
«Вот странная загадка, – подумалось мне. – С глубокой древности всевозможные маги и волшебники испытывают непреодолимую тягу к золоту и его эквивалентам, хотя, казалось бы…»
– Скажите, не связано ли исчезновение моей спутницы с потусторонними силами какой-нибудь из религий? Ну там демоны, джинны, нечистая сила…
– Потусторонние силы едины и не имеют отношения ни к одной из религий. У разных народов всего лишь свои названия и представления о них, которые, конечно, определяются исповедуемой религией…
Теперь он не брал в руки шара, а направил на меня ладони с раздвинутыми веером пальцами.
– Как большинство людей, вы открыты для темных сил, – услышал я его шелестящий шепот, от которого по спине вдруг побежали мурашки. – И в вашей ауре я вижу следы их воздействия. Недавно вы избегли большой опасности, и вам следует быть осторожным. Я сообщу вам мантры, которые помогут стать менее уязвимым. Хотя природа этих сил мне не очень ясна… – он бормотал все тише, в речи его я различил несколько странных созвучий, которые могли быть теми самыми мантрами, но запомнить их я не успел, он снова перешел на английский. – Я вижу, что в данный момент вы в безопасности… Ореол темных сил рассеялся, хоть и не до конца… Если в ближайшие три дня не произойдет ничего неожиданного, они могут оставить вас в покое… Их отвлекает нечто более могущественное, способное защитить вас. Удивительно, я не сталкивался ни с чем подобным. Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе. Несколько сеансов. Совершенно бесплатно. Это даже полезнее мне, чем вам. Но и вы обретете новое знание. Сейчас же я советую вам остерегаться людей, не духов. Я ощущаю обращенную на вас сильную и злую волю весьма опасного человека.
Старик замолчал. Туман у меня в голове рассеялся. Я как будто вынырнул на поверхность после глубокого погружения.
– Благодарю вас. Не сейчас. Мне нужно сначала найти подругу. Если не сумею, я, с вашего позволения, снова приду вечером.
– Конечно, конечно. Почти уверен, вы скоро с ней соединитесь… И еще один совет на прощание. Не теряйте бодрости. Пессимизм, уныние и страх перед будущим способны существенно ухудшить вашу карму.
– Спасибо. Интуитивно я всегда это знал…
Глава 14
«Неужели?» – подумал я.
– Он сказал, что ты его друг, но роли это не играет. Раз я тебе не жена, он имеет право участвовать в честной борьбе. Пусть победит достойнейший. Но если ты проиграешь, он тебя не обидит. Например, подарит тебе свою нью-йоркскую контору вместе с клиентурой. И ты тоже станешь миллионером. И никто ведь не помешает тебе, если сумеешь отбить меня обратно…
– Майкл действительно благородный парень. Не часто встретишь… А про ЭТО он ничего не говорил?
– Ни слова. Ты все сделал, как хотел?
– Все нормально. Кристалл с записью в надежном месте. Но это так, на всякий случай. Да, может, и ерунда все. Мания преследования. Предложения мне тоже поступили вполне солидные. Не хуже, чем тебе. Если выйдет, оба миллионерами станем, даже без замужества… Однако хватит о делах, сколько можно? Вон, уже светать начинает. Пошли спать…
– Пошли, – она истолковала мое предложение в известном смысле и уточнила: – Ты к себе, я к себе. Хватит на сегодня сильных ощущений…
…За поздним завтраком Майкл выглядел сильно помятым и угнетенным как физически, так и морально. И на меня старался не смотреть.
Впрочем, допускаю, что душевные терзания тут ни при чем, а виной всему банальная адреналиновая тоска с похмелья. Национального лекарства у Панина в хозяйстве не нашлось, лечился он космополитическим пивом, которое вскоре оказало нужный эффект.
Разговаривать нам пока было не о чем, а за ночь западный ветер и сюда пригнал дождевые тучи, в аллеях сгустился сероватый туман, так что бассейн уже не манил своей голубизной и прохладой, и я попросил у Майкла машину, чтобы прокатиться в город.
– Я сам вас отвезу… – начал он изображать радушие, но я заподозрил, что он просто боится выпустить нас из-под контроля.
– Да зачем тебе утруждаться? Мы просто по улицам покатаемся, Фриско посмотрим, а к ужину вернемся, – стал я ненастойчиво отговариваться, а Алла очень к месту напомнила его обещание сегодня же предъявить мраморное изваяние.
– И если оно мне не понравится, оставляю за собой право разбить его молотком публично. Так что вам следует постараться…
В итоге он предоставил в наше распоряжение маленький красный «Кейзер-ландо». Я и тут усмотрел с его стороны подвох, поскольку на такой машине ни от погони не оторвешься, ни в городе не затеряешься, больно слабосильная и приметная. Но моих планов это не нарушало, и я его искренне поблагодарил.
Города мы не знали, и Майкл лично запрограммировал автоштурман на посещение центра и всех достопримечательностей.
По пути я кратко пересказал Алле суть вчерашнего собеседования. Не исключая возможности подслушивания, постарался убедить ее и прочих заинтересованных лиц в серьезности своих намерений, мимикой же показал, что спорить ей со мной сейчас не следует.
– В городе заскочу на узел связи, прозондирую, что там и как в Москве делается. Если все в порядке, через пару дней полетим…
– А зато когда получится – разбогатеем мы с тобой, – поддержала разговор Алла, – может, где-то поблизости и виллу купим, не хуже панинской… – и стали мы воображать, какая у нас в перспективе роскошная жизнь намечается.
…Фриско – это, конечно, Фриско, ничего не скажешь. Жемчужина Запада, самый европейский из американских городов, как сказано в путеводителе. Мы в этом убедились. По сравнению, скажем, с Нью-Йорком, город добродушный, неожиданный и уютный. Его неровный силуэт изрезан высокими элегантными зданиями начала века и столетней давности небоскребами, живописные кварталы легко поднимаются на гребни холмов и круто падают вниз. Роскошные коттеджи расцвечивают яркими крышами сбегающие к берегам залива откосы. Я подумал, что в этом городе, пожалуй, смог бы жить. До встречи с Сан-Франциско таких городов, кроме Москвы, я насчитывал всего четыре.
Однако и здесь попадались огромные заброшенные, разрушающиеся кварталы. Не помню точно, сколько населения было во Фриско век назад, два или три миллиона, но сейчас никак не больше пятисот тысяч.
Только в отличие от Москвы руины занимали не окраины, а непосредственно примыкали к центру. И от этого людей на широких улицах встречалось непропорционально мало.
Покатавшись часа полтора, я решил приступить к реализации своего замысла. Тем более что условия для этого представились как бы сами собой.
Напротив центра международной связи мы увидели громадный трехэтажный «Эллери-пассаж», очень похожий на здание Парламента в Будапеште, выходящий сразу на три улицы. От цоколя до крыши он был изукрашен рекламными экранами, щитами и надписями, бегущими, мигающими, змеящимися по поверхности стен и просто повисшими в пространстве над зданием и вокруг.
Алла сразу загорелась.
– Игорь, давай зайдем! Страшно люблю всяких гадальщиков и предсказателей. Нам с тобой узнать свое будущее совершенно необходимо!
А судя по рекламе, большую часть пассажа заполняли именно представители этих почтенных профессий. Хотя оставалось достаточно места и для магазинов, баров, массажных салонов и увеселительных заведений.
– Давай, тем более что я вижу еще и рекламу лучшего в обеих Америках татуировщика. Всю жизнь мечтал запечатлеть на груди твой образ…
– Рискуешь… Следующая подруга сдерет его вместе с кожей…
Приткнув машину недалеко от главного входа, мы вошли. Действительно, чего там только не было! Расходящиеся веером галереи первого этажа оккупировали гадальщики буддийские, индусские, еврейские, чуть ли не халдейские и ассирийские, предсказатели с компьютерами, звездными таблицами, вертящимися барабанами, попугаи и обезьяны с билетиками, хироманты, френологи, иридодиагносты, нюхатели пота и прочих выделений, графологи… И еще масса специалистов, род занятий которых при беглом взгляде не угадывался. Не было, пожалуй, только гадальщиков по внутренностям животных, очевидно, из соображений санитарии и гуманизма.
Нельзя сказать, чтобы все это было мне в новинку. Но в таких концентрациях… Наверное, дело в том, что дальний запад европейского мира смыкался здесь с Азией во всех ее бесчисленных ипостасях и с остатками всех предыдущих цивилизаций Америки. Перекресток, одним словом. А что будет, когда хлынут наконец на Землю еще и всевозможные инопланетяне, более или менее гуманоидные…
Будь у меня время, я бы с удовольствием пофилософствовал насчет полюсов человеческого разума и взаимодействия суеверия и науки. В том смысле, что век господства научного, рационального мировоззрения заканчивается, и вновь вступают в свои права всякие эзотерические учения, в полуподполье дожидавшиеся своего часа. Как реакция простого человека на прогресс, давно ушедший за пределы понимания большей части обитателей «цивилизованных стран», и на мир, в котором легко и удобно чувствуют себя столь немногие.
– Давай найдем трех-четырех прорицателей самых противоположных направлений, а потом посмотрим, что совпадет…
От азарта и любопытства у Аллы даже щеки разгорелись.
– Интересная идея. Вот ты и начни тут общаться с трансцензусом, а я от тебя отстану на короткое время. Только не увлекайся, а то потеряемся. Пройдись пока вот по этой линии и жди меня, если задержусь, ну хоть вон в том скверике у фонтана…
– Как это мы потеряемся? По интеру всегда свяжемся. И что ты опять выдумал? Не хочу я без тебя…
Опять ей надо спорить. А если я не хочу без крайней нужды пользоваться открытой связью? Ведь как-то же Артур нас пеленговал? В Москве он появился как раз после моего звонка Алле. И потом, в квартире, тоже… После поисков Аллы, что я предпринял с помощью компьютера, появилась Вера… Объяснять все это я не стал – зачем пугать лишний раз? – просто еще раз с нажимом повторил место и время встречи. Она больше не стала спорить, я чуть придержал шаг, и людской поток тут же нас разделил. Несмотря на многолюдье, в своем белом в обтяжку костюме из индейской замши, в высоких мягких сапогах, с распущенными по плечам волосами она долго еще выделялась в толпе.
А я постоял немного, прислонившись к стене, пока перестал ее различать. И в сердце мне вдруг кольнула тревога. Без Аллы я сразу почувствовал себя одиноко.
Через подземный переход я вышел в центральный зал трансконтинентальной связи. Сейчас мне был нужен Виктор. Только он поймет меня с полуслова, сделает все, что попрошу, да вдобавок, со своим знанием всех возможностей земной интеллектронной сети и нетривиальным мышлением, наверняка подскажет такое, о чем я, дилетант, не в силах и помыслить.
…Отыскался он не где-нибудь, а в Антарктиде, на базе Амундсен-Скотт. Словно именно на южном подшипнике земной оси его и не хватало. О чем я первым делом и спросил его, бородатого, утирающего пот с обширного лба, восседающего за столом, заваленным кассетами, рулонами графиков, многомерными моделями чего-то и просто бумажным мусором.
Не слишком удивленный моим появлением, он с ходу объяснил, что тут делает и почему. Около половины я понял. И посоветовал открыть форточку, раз там так жарко.
– Какую форточку, ты откуда свалился? – и лишь через пару секунд оценил тонкость моего юмора.
После чего разговор пошел всерьез. Информативную часть своей проблемы я вложил в два десятка фраз, но ему хватило. На эмоции он время тратить не стал.
– Что-нибудь конкретное имеешь?
– О чем и речь. Куда переслать, сюда или домой?
– Лучше домой. Хотя дома я буду только дней через пять-семь. Время не ждет? Давай сюда, сразу и запущу в работу. Завтра поимеем уже нечто конкретное. И тебе с пустыми руками спокойнее будет, и шансов больше…
– Но, соответственно, их меньше станет у тебя…
– Ну-ну-ну… У тебя самого за спиной никто не стоит?
Я обернулся. Люди в зале были, но внимания на меня, кажется, никто не обращал, да и кабина герметичная, а засечь, с кем я говорю, даже теоретически на этих системах невозможно.
– Чисто все.
– Вот и прекрасно. Гони сюда свой кристалл. Сохранится, как в холодильнике. К нам на базу регулярных рейсов нет, если вдруг экстренным кто прибудет – все на виду, обратно улетаю чартерным супером, без посадки, ну а дома остерегусь, если потребуется…
Я вложил капсулу в приемник и почти сразу увидел, как там у Виктора замигал индикатор.
Все же здорово техника шагнула!
– Вот она. Полный порядок, – он показал мне кристалл.
Хоть один камень с души свалился.
Мы договорились о следующем сеансе связи.
– Жаль, что на личный блок ты меня не достанешь, – сказал я, – придется снова сюда ехать.
– Кто ж тебе виноват, что ты у своих эсбэшников настоящую ЭР-шестую достать не можешь…
– Ага, так они для меня и разогнались. У них каждая пара на спецучете.
Речь шла о внепространственном приемопередатчике с неограниченным радиусом действия и абсолютной защитой от помех и перехватов.
– Ну так и говорить не о чем. Бывай. Желаю дожить до завтрашней встречи.
Экран погас, а на табло высветилась такая сумма, что меня аж передернуло. Не догадался на Виктора оплату переадресовать, а теперь поздно, быстрее надо было думать. Я с грустью посмотрел на жалкий остаток своего актива и спрятал карточку в карман. Ощущение похоже на то, когда в баллонах кончается кислород, а до купола станции еще идти и идти.
Подключая Виктора, я надеялся, что он не просто сбережет кристалл, а, прогоняв информацию на своих сверхмощных установках, разработает для меня эффективную стратегию поведения не только в противостоянии с Артуром, но и сымитирует псевдореальность, пригодную для игры на равных с моими новыми компаньонами. Сам-то я запутаюсь и выдам себя в первом же деловом разговоре.
Теперь можно и поинтересоваться, что там утешительного напророчили Алле ее авгуры. Раз люди занимаются этим какую уже тысячу лет, должно у них и для нас найтись доброе слово.
…В назначенное место Алла не пришла. Еще минут пятнадцать я ждал ее спокойно, всматриваясь в перспективу галерей и стараясь угадать, откуда она может появиться. Потом стало нарастать беспокойство. С каждой минутой оно усиливалось, я уже не сидел, а ходил кругами по скверику, одновременно и уговаривая себя не нервничать, и будоража всяческими неприятными домыслами.
Можно понять женщину, думал я, они все вообще склонны к анархии и могут терять представление о времени, но не в таких же обстоятельствах! Сколько раз говорено, что бывают моменты, когда нужно не следовать своим прихотям, а четко соблюдать предложенные условия. Не слишком ли быстро она вернулась к обычной беспечности? Будто и Артур ей уже не Артур…
Подавляя сильное желание самому нарушить договоренность и углубиться в дебри галерей на поиски, я дал ей мысленно еще десять минут. Кто знает, может, она наткнулась на особый род гадания, с непрерывным и длительным процессом?
Все сроки вышли, и я начал вызывать ее по интеркому. Ничего не получилось. Сплошной фон. То ли наводки всевозможных токов и полей, в изобилии витающих вокруг провидцев и экстрасенсов, то ли небывалая концентрация мистической энергии, заполняющей весь объем здания, а может, наоборот, целенаправленное блокирование неуместных здесь приборов, могущих помешать общению с потусторонними сферами.
Я понял, что дальше ждать бессмысленно. За этот тревожный час я передумал многое. Но вариантов выходило все равно лишь два. Или до нее таки добрался Артур, или ее увели отсюда силы вполне посюсторонние, вплоть до того же Панина, не до конца решившего свои проблемы. А также не исключена и самая примитивная, безадресная уголовщина. Заманили в любой из бесчисленных закоулков – а там что угодно… Как, например, в Маниле в дни пятой гражданской войны сотни людей исчезали бесследно, войдя в лавчонку три на три метра. А еще помню, ночью на рынке в Джайпуре…
И ни одного полицейского в поле зрения. Разумнее всего обратиться к полиции, времени прошло немного, возможности у них почти неограниченные, вполне вероятно, что и найдут…
Только делать этого мне совсем не хотелось. Во-первых, неудобно как-то, вдруг все еще само образуется, да и интуиция подсказывала, что нужны здесь совсем другие методы. Просто даже исходя из теории вероятности.
Я решил попробовать один нетривиальный ход. Хуже в любом случае не будет. И потом, еще древние советовали лечить подобное – подобным. Если исходить из первого варианта, то есть дела земные оставить на потом, а начать с дел потусторонних.
Метрах в двадцати за перекрестком я увидел ясновидца, который мне понравился. Старик лет девяноста, то ли японец, то ли таиландец, сидел в глубокой нише, окруженный своими мистическими принадлежностями, будто бы в полудреме, но сквозь приспущенные веки посверкивал отнюдь не стариковскими глазами. А окружавшие нишу надписи на трех мне известных языках и на других, исполненных чуждой европейцу графикой, сообщали, что в числе прочих услуг почтенный Премтинсуланон (таиландец все-таки) владеет и искусством розыска без вести пропавших. Что мне сейчас и требуется. Случай идеальный, чтобы мудрец подтвердил свою репутацию.
Извинившись, что отвлекаю его от возвышенных размышлений, я изложил свою беду.
– Господин уверен, что ему нужна именно моя помощь? – старик говорил, едва шевеля губами, но голос его я слышал удивительно ясно, несмотря на заполнявший галерею гул.
– …Несоразмерность целей и средств. – Я вдруг сообразил, что говорит он мне по-русски, хотя и не очень чисто. И сразу поверил в его квалификацию. На что, очевидно, и был расчет. Впрочем, потом он перешел на английский.
– Когда у вас нарыв на пальце, вы обращаетесь к семейному врачу, а не к Генеральному хирургу, – пояснил ясновидец. В принципе он был прав, потому что если каждый, потерявший свою женщину в супермаркете, станет привлекать для поисков сверхъестественные силы…
Я возразил, стараясь попасть в тон:
– А если есть подозрение, что нарыв лишь симптом более серьезной болезни, например… – я поискал сравнение, – сибирской язвы, скажем, или еще чего похуже… Тогда не только к Генеральному хирургу, а сразу во Всемирную организацию здравоохранения надо…
Старик посмотрел на меня если не с уважением, то с интересом.
– Что ж, я готов. И не надо думать, что я ищу предлог отказаться, опасаясь быть уличенным в шарлатанстве. В этой стране действует закон о недобросовестной рекламе. И за последние семьдесят лет претензий ко мне не было ни у закона, ни у клиентов. Сядьте в кресло, положите руки на колени, закройте глаза и как можно отчетливее представьте вашу даму такой, как вы видели ее в последний раз…
Он что-то сделал рукой, и нас отделила от галереи завеса коричневой искрящейся ткани. И вспыхнул тусклый, слегка мерцающий свет.
В узких бурых ладонях старика неведомо откуда появился резной шар слоновой кости размером с крупный апельсин. И мне показалось, что он висит, не касаясь рук.
Аллу я увидел совершенно отчетливо и в цвете. Видение было гораздо ярче, чем это возможно в нормальном состоянии. Словно я принял сильный галлюциноген. Сколько я так просидел, сказать не могу. И открыл глаза я тоже будто не своей волей, а по команде извне. Старик был уже без шара.
– Ваша дама в нескольких милях отсюда. И перемещается с некоторой скоростью по направлению… кажется, на северо-восток. В закрытом, видимо, металлическом, объеме. Это может быть автомобиль. Она жива и здорова. Не испугана, а скорее сильно взволнована. Жизни ее в обозримом мной будущем ничего не угрожает. На ее эманацию накладывается другая, и не одна. Я бы предположил, что рядом с ней три человека. Больше пока сказать ничего не могу. Через несколько часов я мог бы постараться определить ее местонахождение с точностью до мили… Если движение прекратится… С вас пятьдесят долларов.
Деньги перешли из моих рук в его тоже с мистической быстротой. Старик вполне мог в молодости работать шулером высокого класса.
– Разрешите еще вопрос. Если нужно – за отдельную плату.
– Разумеется.
«Вот странная загадка, – подумалось мне. – С глубокой древности всевозможные маги и волшебники испытывают непреодолимую тягу к золоту и его эквивалентам, хотя, казалось бы…»
– Скажите, не связано ли исчезновение моей спутницы с потусторонними силами какой-нибудь из религий? Ну там демоны, джинны, нечистая сила…
– Потусторонние силы едины и не имеют отношения ни к одной из религий. У разных народов всего лишь свои названия и представления о них, которые, конечно, определяются исповедуемой религией…
Теперь он не брал в руки шара, а направил на меня ладони с раздвинутыми веером пальцами.
– Как большинство людей, вы открыты для темных сил, – услышал я его шелестящий шепот, от которого по спине вдруг побежали мурашки. – И в вашей ауре я вижу следы их воздействия. Недавно вы избегли большой опасности, и вам следует быть осторожным. Я сообщу вам мантры, которые помогут стать менее уязвимым. Хотя природа этих сил мне не очень ясна… – он бормотал все тише, в речи его я различил несколько странных созвучий, которые могли быть теми самыми мантрами, но запомнить их я не успел, он снова перешел на английский. – Я вижу, что в данный момент вы в безопасности… Ореол темных сил рассеялся, хоть и не до конца… Если в ближайшие три дня не произойдет ничего неожиданного, они могут оставить вас в покое… Их отвлекает нечто более могущественное, способное защитить вас. Удивительно, я не сталкивался ни с чем подобным. Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе. Несколько сеансов. Совершенно бесплатно. Это даже полезнее мне, чем вам. Но и вы обретете новое знание. Сейчас же я советую вам остерегаться людей, не духов. Я ощущаю обращенную на вас сильную и злую волю весьма опасного человека.
Старик замолчал. Туман у меня в голове рассеялся. Я как будто вынырнул на поверхность после глубокого погружения.
– Благодарю вас. Не сейчас. Мне нужно сначала найти подругу. Если не сумею, я, с вашего позволения, снова приду вечером.
– Конечно, конечно. Почти уверен, вы скоро с ней соединитесь… И еще один совет на прощание. Не теряйте бодрости. Пессимизм, уныние и страх перед будущим способны существенно ухудшить вашу карму.
– Спасибо. Интуитивно я всегда это знал…
Глава 14
Я вышел в галерею, освещенную солнцем сквозь высокий стеклянный купол. Выпил стакан сока в экспресс-баре – отчего-то сильно пересохло во рту. Стоял и думал, не понимая, негодовать мне или смеяться. Старик, конечно, классный гипнотизер и психолог. Национальность мою четко вычислил. Но ведь почти то же самое и я мог бы нагадать кому угодно. Если поверить, это успокаивает. А сильная и злая воля, чья она? Кого-то из панинской компании? Или старик говорил наобум?
Правда, многое другое тоже сходится. С тем, что говорил отец Григорий. Так что же принять за рабочую гипотезу? Похищение с целью выкупа? Но, во-первых, без подготовки это не делается. И Алла не выглядит миллиардершей или дочкой особо важной персоны. Захват для подстраховки, чтобы заставить меня вернуться в Москву? Так если они знают о кассетах или даже изъяли их, к чему им Алла, да и я сам? Или меня просто вышибают из игры, решив сотрудничать с ней напрямую? А что мешало провести это более цивилизованно? Там же, у Панина. Скрыть его к этому причастность? Невозможно, раз был уже вчерашний разговор.
Просто посмотреть, что я буду теперь делать? Как может повести себя человек в условиях растерянности и паники?
Старик сказал – на северо-восток? Там залив, а вилла Майкла на юго-западе.
Одним словом – полный туман.
И, взяв себя в руки, я решил для начала повести себя так, как должен поступить перепуганный… ну, не совсем дурак, за дурака меня Панин не держит, а так, сверх меры взволнованный недоумок.
На пересечении двух галерей второго этажа я отыскал целый ряд старомодных телефонных кабин, поставленных здесь как раз с учетом того, что не работают интеркомы. Забота…
Соскочив с движущейся ленты тротуара, я зашел в первую попавшуюся и набрал номер Майкла. Он ответил сразу. Будто ждал. Или вот именно, что ждал. Меня или нет – другой вопрос.
Стараясь, чтобы мой голос звучал как должно, я сообщил, что Алла исчезла, и будто бы, по словам очевидцев, неизвестные люди посадили ее в машину и увезли. Сказал, что собираюсь обратиться в полицию, и нет ли у него там знакомых, потому как, понятное дело, чужаку трудно ориентироваться. В Москве я бы знал, что делать. А тут…
– Подожди. Возьми себя в руки, – голос его после короткой паузы зазвучал вполне уверенно и спокойно. – Главное – без истерики. Слава богу, если ты еще глупостей не наделал. Никакой полиции. Садись в машину и гони прямым ходом сюда. Все обсудим… Просто так даже у нас людей на улицах не хватают. И поаккуратней езжай, совсем ни к чему, если сам в эксиденс влипнешь… – сейчас это был как раз тот Майкл Панин, которого я знал – трезвый, уверенный в себе, абсолютно точно знающий, что, кому и как следует делать. И я почти поверил, что он тут ни при чем, искренне озабочен судьбой Аллы и моей тоже.
Он опять замолчал на пару секунд, будто задумавшись, я слышал в трубке его громкое хрипловатое дыхание, и вдруг оно прервалось. Полная тишина. А потом вновь раздался голос, только интонации изменились.
– Знаешь, лучше не так. Не надо тебе никуда ехать. Только время потеряем. Жди там… Уточни, где находишься…
Я объяснил.
– Сейчас я свяжусь кое с кем, есть у меня подходящие люди, тебя найдут и подскажут, как быть… Понимаешь, если б это было похищение с целью выкупа… Оно не так происходит. Значит, тут другое… Но не будем терять времени. Жди, а поговорим обо всем, когда разберемся.
Он отключился, я повесил трубку и, выходя из кабины, увидел направляющихся в мою сторону двух молодых парней. Они привлекли внимание именно тем, что не ехали на движущейся дорожке, а шли пешком параллельно ей. Один своей круглой рыжей головой и лицом в веснушках напоминал классического ирландца, а второй был скорее скандинав, оба крепкие, плечистые, но вполне приличного вида. Это я оценил уже потом. То есть ни на бандитов, ни на кадровых полицейских они не походили.
Однако я настолько уже был напряжен и готов к чему угодно, что все равно почуял недоброе и подобрался. Оказалось, не зря.
– Мистер Ростокин? – спросил ирландец. – Мы за вами. Вас ждут. Мисс Алла просила вас встретить и отвезти…
Он говорил очень мягко и предупредительно улыбался, но я увидел глаза его напарника. Как бы поточнее определить – они были равнодушно-безжалостные, что ли… Как, скажем, у палача, который собирается исполнить свою работу, ничего против вас лично не имея.
Поэтому, кстати, любые сотрудники спецслужб заведомо проигрывают, общаясь с хоть чуть-чуть интеллектуальными людьми. За что они нас так и не любят, и профессионально, и по-человечески.
Правда, многое другое тоже сходится. С тем, что говорил отец Григорий. Так что же принять за рабочую гипотезу? Похищение с целью выкупа? Но, во-первых, без подготовки это не делается. И Алла не выглядит миллиардершей или дочкой особо важной персоны. Захват для подстраховки, чтобы заставить меня вернуться в Москву? Так если они знают о кассетах или даже изъяли их, к чему им Алла, да и я сам? Или меня просто вышибают из игры, решив сотрудничать с ней напрямую? А что мешало провести это более цивилизованно? Там же, у Панина. Скрыть его к этому причастность? Невозможно, раз был уже вчерашний разговор.
Просто посмотреть, что я буду теперь делать? Как может повести себя человек в условиях растерянности и паники?
Старик сказал – на северо-восток? Там залив, а вилла Майкла на юго-западе.
Одним словом – полный туман.
И, взяв себя в руки, я решил для начала повести себя так, как должен поступить перепуганный… ну, не совсем дурак, за дурака меня Панин не держит, а так, сверх меры взволнованный недоумок.
На пересечении двух галерей второго этажа я отыскал целый ряд старомодных телефонных кабин, поставленных здесь как раз с учетом того, что не работают интеркомы. Забота…
Соскочив с движущейся ленты тротуара, я зашел в первую попавшуюся и набрал номер Майкла. Он ответил сразу. Будто ждал. Или вот именно, что ждал. Меня или нет – другой вопрос.
Стараясь, чтобы мой голос звучал как должно, я сообщил, что Алла исчезла, и будто бы, по словам очевидцев, неизвестные люди посадили ее в машину и увезли. Сказал, что собираюсь обратиться в полицию, и нет ли у него там знакомых, потому как, понятное дело, чужаку трудно ориентироваться. В Москве я бы знал, что делать. А тут…
– Подожди. Возьми себя в руки, – голос его после короткой паузы зазвучал вполне уверенно и спокойно. – Главное – без истерики. Слава богу, если ты еще глупостей не наделал. Никакой полиции. Садись в машину и гони прямым ходом сюда. Все обсудим… Просто так даже у нас людей на улицах не хватают. И поаккуратней езжай, совсем ни к чему, если сам в эксиденс влипнешь… – сейчас это был как раз тот Майкл Панин, которого я знал – трезвый, уверенный в себе, абсолютно точно знающий, что, кому и как следует делать. И я почти поверил, что он тут ни при чем, искренне озабочен судьбой Аллы и моей тоже.
Он опять замолчал на пару секунд, будто задумавшись, я слышал в трубке его громкое хрипловатое дыхание, и вдруг оно прервалось. Полная тишина. А потом вновь раздался голос, только интонации изменились.
– Знаешь, лучше не так. Не надо тебе никуда ехать. Только время потеряем. Жди там… Уточни, где находишься…
Я объяснил.
– Сейчас я свяжусь кое с кем, есть у меня подходящие люди, тебя найдут и подскажут, как быть… Понимаешь, если б это было похищение с целью выкупа… Оно не так происходит. Значит, тут другое… Но не будем терять времени. Жди, а поговорим обо всем, когда разберемся.
Он отключился, я повесил трубку и, выходя из кабины, увидел направляющихся в мою сторону двух молодых парней. Они привлекли внимание именно тем, что не ехали на движущейся дорожке, а шли пешком параллельно ей. Один своей круглой рыжей головой и лицом в веснушках напоминал классического ирландца, а второй был скорее скандинав, оба крепкие, плечистые, но вполне приличного вида. Это я оценил уже потом. То есть ни на бандитов, ни на кадровых полицейских они не походили.
Однако я настолько уже был напряжен и готов к чему угодно, что все равно почуял недоброе и подобрался. Оказалось, не зря.
– Мистер Ростокин? – спросил ирландец. – Мы за вами. Вас ждут. Мисс Алла просила вас встретить и отвезти…
Он говорил очень мягко и предупредительно улыбался, но я увидел глаза его напарника. Как бы поточнее определить – они были равнодушно-безжалостные, что ли… Как, скажем, у палача, который собирается исполнить свою работу, ничего против вас лично не имея.
Поэтому, кстати, любые сотрудники спецслужб заведомо проигрывают, общаясь с хоть чуть-чуть интеллектуальными людьми. За что они нас так и не любят, и профессионально, и по-человечески.