Страница:
– Человек, купивший такую вещь, не может быть совсем уж плохим, – усмехнулась она.
Ноэль смущенно смотрел, как она заглядывает в ванную комнату.
– М-м-м, – прокомментировала Клер, дотрагиваясь до полосатого кашемирового халата. – Человек с дорогостоящими привычками.
Она двинулась на небольшую кухню, открывая шкафы и с интересом разглядывая их содержимое.
– Вы очень аккуратная личность, Ноэль Мэддокс, – проговорила она, заглядывая в холодильник. В нем была банка оливок, кусок сыра «камамбер», баночка белужьей икры и бутылка шампанского «Дом Периньон».
– Ни молока, ни сока, ни яиц, – с удивлением заметила Клер. – Человек с изысканным вкусом.
– Я купил шампанское и икру для вас, – сказал он. – Думаю, Филипп Марлоу поступил бы именно так.
Клер рассмеялась. Он ей нравился.
– Бокалы я видела на верхней полке, – сообщила она ему, – а где тонкие горячие тосты?
Он непонимающе взглянул на нее.
– Для икры, – пояснила она.
Ноэль вынул из шкафа коробку крекеров.
– Я думал, икру можно есть с ними.
Клер взяла коробку у него из рук, положила около себя на стол. Сняв очки, она обняла его за шею, заглядывая в глаза. У него было худое скуластое лицо, туго обтянутое кожей. Черные волосы – густые и чуть длиннее, чем полагалось молодому служащему, делающему карьеру, а на свежевыбритом подбородке проступала едва заметная синева. Под голубой рубашкой угадывалось молодое, крепкое и притягательное тело.
– Все это очень нехорошо, – прошептала она, – и, конечно, мне не следовало приходить сюда. Но, тем не менее, я здесь. Мы выпьем шампанское позже?
Взяв ее за руку, Ноэль повел Клер в спальню. Она легла на спину и нетерпеливым движением подняла юбку повыше бедер, дотронулась до него, вся дрожа.
– Скорее, – тяжело дыша, сказала она, – пожалуйста, скорее, сейчас…
Она вскрикнула, когда он вошел в нее, оторвавшись от его губ и спрятав голову в подушки. Ощутив, наконец, его оргазм, Клер простонала:
– Боже, о Боже! Я не могла ждать… Ты мне снился… В эротических снах – именно так, как все произошло сейчас.
Она рассмеялась, повернувшись и целуя его.
– Сейчас я воплотила свою мечту – с твоей помощью. Ужасно, правда?
– Я не знаю, – растерялся Ноэль.
– Не выпить ли нам теперь шампанского, – предложила Клер, – перед тем как мы продолжим?
Теперь настала очередь Ноэля рассмеяться.
– Ты сумасшедшая, – сказал он, – я-то думал, что ты тихая домашняя хозяйка с Блумфилд-Хиллз.
– Подожди еще, – предупредила она, тоже смеясь, – Ты не знаешь, что такое эти домашние хозяйки с Блумфилд-Хиллз. Только подумай, ты мог бы сделать публичныее разоблачения!
Она внимательно наблюдала, как он внес поднос с шампанским в ведерке со льдом и два круглых бокала и поставил их на столик рядом с кроватью. Ноэль успел раздеться в ванной и был в своем халате. Она отметила его сильные и мускулистые ноги, когда он снова вышел на кухню и вернулся, неся открытую банку с икрой, ложку и коробку крекеров.
– Мне очень жаль, – сказал он, протягивая ей крекер, намазанный икрой. – Я куплю тосты в следующий раз. Мне предстоит многому научиться.
Шампанское было холодным и восхитительным на вкус, а после он стянул с нее черные чулки и поцеловал ее колени и нежную кожу на бедрах, а потом принялся целовать ее груди, медленно лаская их до тех пор, пока она не застонала от вновь вспыхнувшего желания. Его губы спустились в низ живота и нашли то, что искали, а Клер в экстазе изогнулась навстречу ему. На этот раз, овладевая ею, он полностью контролировал себя, чувствуя свою силу. Ноэля Мэддокса не надо было учить искусству любви.
52
53
Ноэль смущенно смотрел, как она заглядывает в ванную комнату.
– М-м-м, – прокомментировала Клер, дотрагиваясь до полосатого кашемирового халата. – Человек с дорогостоящими привычками.
Она двинулась на небольшую кухню, открывая шкафы и с интересом разглядывая их содержимое.
– Вы очень аккуратная личность, Ноэль Мэддокс, – проговорила она, заглядывая в холодильник. В нем была банка оливок, кусок сыра «камамбер», баночка белужьей икры и бутылка шампанского «Дом Периньон».
– Ни молока, ни сока, ни яиц, – с удивлением заметила Клер. – Человек с изысканным вкусом.
– Я купил шампанское и икру для вас, – сказал он. – Думаю, Филипп Марлоу поступил бы именно так.
Клер рассмеялась. Он ей нравился.
– Бокалы я видела на верхней полке, – сообщила она ему, – а где тонкие горячие тосты?
Он непонимающе взглянул на нее.
– Для икры, – пояснила она.
Ноэль вынул из шкафа коробку крекеров.
– Я думал, икру можно есть с ними.
Клер взяла коробку у него из рук, положила около себя на стол. Сняв очки, она обняла его за шею, заглядывая в глаза. У него было худое скуластое лицо, туго обтянутое кожей. Черные волосы – густые и чуть длиннее, чем полагалось молодому служащему, делающему карьеру, а на свежевыбритом подбородке проступала едва заметная синева. Под голубой рубашкой угадывалось молодое, крепкое и притягательное тело.
– Все это очень нехорошо, – прошептала она, – и, конечно, мне не следовало приходить сюда. Но, тем не менее, я здесь. Мы выпьем шампанское позже?
Взяв ее за руку, Ноэль повел Клер в спальню. Она легла на спину и нетерпеливым движением подняла юбку повыше бедер, дотронулась до него, вся дрожа.
– Скорее, – тяжело дыша, сказала она, – пожалуйста, скорее, сейчас…
Она вскрикнула, когда он вошел в нее, оторвавшись от его губ и спрятав голову в подушки. Ощутив, наконец, его оргазм, Клер простонала:
– Боже, о Боже! Я не могла ждать… Ты мне снился… В эротических снах – именно так, как все произошло сейчас.
Она рассмеялась, повернувшись и целуя его.
– Сейчас я воплотила свою мечту – с твоей помощью. Ужасно, правда?
– Я не знаю, – растерялся Ноэль.
– Не выпить ли нам теперь шампанского, – предложила Клер, – перед тем как мы продолжим?
Теперь настала очередь Ноэля рассмеяться.
– Ты сумасшедшая, – сказал он, – я-то думал, что ты тихая домашняя хозяйка с Блумфилд-Хиллз.
– Подожди еще, – предупредила она, тоже смеясь, – Ты не знаешь, что такое эти домашние хозяйки с Блумфилд-Хиллз. Только подумай, ты мог бы сделать публичныее разоблачения!
Она внимательно наблюдала, как он внес поднос с шампанским в ведерке со льдом и два круглых бокала и поставил их на столик рядом с кроватью. Ноэль успел раздеться в ванной и был в своем халате. Она отметила его сильные и мускулистые ноги, когда он снова вышел на кухню и вернулся, неся открытую банку с икрой, ложку и коробку крекеров.
– Мне очень жаль, – сказал он, протягивая ей крекер, намазанный икрой. – Я куплю тосты в следующий раз. Мне предстоит многому научиться.
Шампанское было холодным и восхитительным на вкус, а после он стянул с нее черные чулки и поцеловал ее колени и нежную кожу на бедрах, а потом принялся целовать ее груди, медленно лаская их до тех пор, пока она не застонала от вновь вспыхнувшего желания. Его губы спустились в низ живота и нашли то, что искали, а Клер в экстазе изогнулась навстречу ему. На этот раз, овладевая ею, он полностью контролировал себя, чувствуя свою силу. Ноэля Мэддокса не надо было учить искусству любви.
52
Клер приходила в квартиру Ноэля дважды в неделю – иногда чаще, когда ей удавалось выкроить время, но, имея мужа и двоих детей, это было непросто. Ну сколько раз можно ездить в-город за покупками? Она не предполагала, что все зайдет так далеко, – сначала это был какой-то неопределенный порыв, впервые за ее супружескую жизнь, нечто, в чем Клер отчаянно нуждалась, потому что с Лансом, своим мужем, она иногда чувствовала, что просто сливается с обоями. Конечно, она все понимала. После четырнадцати лет замужества привычка стала уже опасна. Клер могла поспорить, что не измена или пьянство стали причиной многих разводов в Блумфилд-Хиллз, а именно привычка. Она любила Ланса, и он любил ее, но он еще очень любил свою работу, это и привело к «любовному треугольнику». Сейчас Клер слегка выровняла положение вещей, только и всего.
Неотразимое обаяние Ноэля Мэддокса было коварным. Как будто ты находишься рядом с двумя совершенно разными людьми. Когда он говорил о своей работе, он был железным, самоуверенным бизнесменом, который знает, чего хочет. Его амбиции были слишком очевидными, чтобы пытаться их скрывать. Но его личная жизнь казалась белым пятном на карте. Ей он рассказал лишь то, что его родители умерли, когда он был маленьким, и что ему пришлось работать, чтобы учиться. И у него не было времени, чтобы научиться еще и жить, как другие. Только работа.
Клер никогда не появлялась в его квартире с пустыми руками. Она принесла зеленые живые растения – большие, в массивных плетеных корзинах, и поставила их на черный ковер у окон, чтобы смягчить мрачный пейзаж Детройта. Купила толстый шотландский клетчатый плед, набросила его на холодный кожаный диван и много желтых, синих, красных подушек, которые по цвету удачно сочетались с Кандинским и Мондрианом на стене. А чтобы скрасить впечатление операционной стерильности в его белой кафельной ванной, повесила там яркие мягкие полотенца. Но когда она принесла пару старинных серебряных рамок для фотографий, Ноэль посмотрел на нее и холодно спросил:
– Ну, и что я должен с ними делать?
– Вставишь туда фотографии, – растерянно ответила Клер, – людей, которых ты любишь, твоей семьи, друзей… Ноэль вернул рамки обратно в коробку и протянул ей:
– У меня нет фотографий, – сказал он. – Оставь их у себя.
Иногда, подумала она при этом, Ноэль может быть просто пугающим.
Но обычно, когда Клер приходила, его лицо загоралось радостью. Он всегда снимал с нее очки перед тем, как поцеловать, а она, сбросив туфли, прижималась к нему. И его страсть заставляла ее тут же забыть все на свете.
Он покупал ей шампанское и икру и пластинки с любимой музыкой, чтобы она могла разделить ее с ним. А она покупала для него книги по истории искусства, биографии композиторов и всякие интересные романы.
– Я чувствую себя Скоттом Фитцджеральдом, который составлял своей возлюбленной список для чтения, – сказала она как-то, протягивая ему свою любимую книгу Гарри Лаунсетона «Нектар». На интригующей обложке были изображены полускрытые мягкие и размытые очертания женщины в золотой дымке цветущего персика.
– Лаунсетон совершенно изменил свой стиль за последние несколько лет, – сказала она, – с тех пор как женился на этой девушке из семьи де Курмон.
– Девушка из семьи де Курмон?
– Французская автомобильная семья – ты что, не знаешь? Если не ошибаюсь, ее зовут Пич. Как бы то ни было, ее влияние на Гарри Лаунсетона очевидно.
Ноэль сжал книгу так крепко, что Клер заметила, как побелели суставы его пальцев. Потом он осторожно положил книгу на журнальный столик, налил ей шампанского и, отойдя к окну, уставился в темноту за стеклом.
Клер в молчании наблюдала за ним. Что-то произошло, но что именно – она не знала, и, конечно, бесполезно спрашивать об этом. Все чувства были глубоко спрятаны в тайниках его души, и она не была уверена, что Ноэль сам когда-либо заглядывал туда.
– Иди сюда, – грубо приказал он. Он не стал постепенно раздевать ее, а просто мгновенно сорвал с нее одежду. И в этот раз она была таким же безликим объектом его страсти, как и у Ланса.
– Я приглашаю гостей, – сказала Клер ему после, когда они пили шампанское, – и хотела бы видеть тебя, – добавила она, откусывая тост с икрой.
Ноэль удивленно посмотрел на нее.
– Это что, принято у жен с Блумфилд-Хиллз принимать на вечеринках своих любовников? Клер вздохнула.
– Не знаю. Но на этот раз тебе было бы полезно появиться там. Собирается вся верхушка индустрии – председатели, президенты, вице-президенты, влиятельные дилеры. Как ты понимаешь, без таких дилеров колеса автомобильного города крутиться не будут. Именно они организуют сбыт. И кроме того, вечер устраивается в благотворительных целях, – добавила она, – в помощь обществу, помогающему сиротам.
– Тогда, вижу, я должен пойти.
Улыбка Ноэля не выражала того, что она читала в его глазах.
– Пойми, – раздраженно начала Клер, – я не знаю, что произошло сегодня, но я думаю, что этот вечер может многое тебе дать. Если ты хочешь подняться на самый верх, тебе придется научиться играть в такие игры.
– Объясни мне, что я должен делать.
Ноэль облокотился на клетчатый плед, а Клер свернулась у него на коленях, подобрав под себя обнаженные ноги.
– Нужны не только талант и кропотливая работа, Ноэль. В этом городе талантов в избытке. И чертовски много амбиций. Что тебе нужно знать, так это то, как подняться по лестнице корпорации. Уж я-то знаю. Я видела, как это делал Ланс.
– Несомненно, ему все досталось легко, – уныло заметил Ноэль, – правильное воспитание, семья, нормальные школы…
– Ноэль! Да, это жестокий город. Единственное, что имеет значение, это количество баллов. Если ты ходил в нужную школу и не набрал положенные баллы, ты выбываешь из игры.
Клер закурила сигарету и выпустила тонкую спираль голубого дыма. Дотянувшись до стола, она взяла свои очки.
– Не надевай их, – неожиданно попросил Ноэль, – в них у тебя одетый вид, как будто ты собираешься уходить.
– Но я должна видеть тебя, – решительно сказала она. – А без очков я ничего не вижу у себя под носом. Так ты будешь слушать или нет?
– Рассказывай дальше, – тихо попросил Ноэль.
– Ты не можешь оставаться одиночкой, Ноэль Мэддокс, – начала она, – или слишком отличаться от других. Тебе придется стать «игроком команды», частью семьи корпорации. Прежде всего, тебе надо постараться вступить в любое профессиональное автомобильное и техническое общество, связанное с индустрией. Используй влияние компании, если нужно – давление, чтобы они приняли тебя. Пол Лоренс повысил тебя, значит, он тебя поддерживает. Упомяни его имя. И очень важно завязать личные контакты с другими молодыми крупными сотрудниками компаний, играть с ними в гольф, сделать так, чтобы тебя приглашали в дома, восхищаться их апартаментами, играть с их детьми. И учиться у них! – Клер потушила сигарету в желтой пепельнице «Рикар» – единственной вещи в комнате, которая ей действительно нравилась. Ноэль сидел, откинувшись на диване, его глаза были, закрыты.
– Я слушаю тебя, – сказал он.
– И ты должен научиться думать на «короткий срок», – добавила Клер.
– Что ты имеешь в виду? – Его глаза широко открылись, и он недоумевающе посмотрел на нее.
– Ты уже понял, что все дело в количестве очков, – сказала она. – Все руководители должны энергично работать, чтобы выполнить задачи и цели, поставленные перед ними высшим начальством. Те, кто поднимается по лестнице сейчас, это совсем не те люди, которые планировали произвести революцию в компании пять лет назад. Успех зависит только от сегодняшнего решения задачи. И те молодые руководители, которые имеют успех сегодня, будут пользоваться спросом у компаний, и именно им будет предлагаться работа получше. Никого не интересует человек, который подает надежды. Ты сам говорил, что Пол Лоренс назначил тебя управляющим, только когда ты чего-то добился. Умение быстро вертеться, внезапные идеи, немедленные действия… Ты должен двигаться, Ноэль, у тебя нет времени предаваться унынию, даже если твоя идея, которую ты считал отличной, будет отвергнута и даже если впоследствии ты окажешься прав. Это как игра в «Монополию». Если ты проходишь «старт» сегодня, тебя ждет денежное вознаграждение и еще один шанс обойти все игровое поле. И чтобы получить больше, ты должен как можно чаще проходить через «старт».
Клер откинулась на спинку дивана и сняла очки.
– Нравится тебе это или нет, – сказала она, глядя на него, – но это правда. Именно так играют в эту игру, Ноэль.
Она близоруко взглянула на него. Он смотрел в окно и хмурился.
– Так ты придешь на мой вечер? – спросила она.
Ноэль посмотрел на нее, в глазах его ничего нельзя было прочитать.
– Я приду, – ответил он кратко.
– Отлично. – Клер почувствовала облегчение, – По крайней мере, начало положено.
Ноэль был в этом красивом пригороде несколько раз, медленно проезжая по его тихим улицам, где просторные дома прятались подальше от дороги за ровными зелеными лужайками. В Блумфилд-Хиллз жили люди из «Управления», как объяснила ему Клер. Следующей ступенью был Гросс-Пойнт – где жили солидные, старые денежные мешки, а также те, кто действительно добился своего, – из управляющих нового поколения. Каждый человек со второго этажа административной башни лелеял мечту подняться на четырнадцатый этаж «власти», так же, как каждая жена в Блумфилд-Хиллз мечтала о доме в Гросс-Пойнт. Раньше Ноэль просто любовался этими домами издали, они ничего не значили в той жизни, которую он себе представлял. Его голова была занята только мыслями о «башне». Сейчас он смотрел на них другими глазами. Он заметил симпатичную женщину, которая выгружала покупки из большой шикарной машины, ей помогала прислуга в белом платье, а дети раскатывали на велосипедах по чистым дорожкам. Ухоженные автомобили стояли в гаражах, рассчитанных на две или три машины, а окна больших домов с цветастым занавесками, развевающимися на ветру, были открыты солнечному свету. Все это становится твоей наградой, если ты сумел хорошо сыграть в эту игру.
Ноэль знал, где находится дом Клер, не раз проезжая мимо него одинокими субботними вечерами, он смотрел на его освещенные окна, представляя, как семья Лансов дает званый обед или развлекается в кругу своих друзей. Их дети уже наверху, в своих красивых комнатах, каждый в своей. Полки ломятся от мягких игрушек и кукол, а может быть, они смотрят телевизор или читают, а может, у них остались ночевать и другие дети. Жизнь Клер представлялась ему «американской мечтой», к которой стремится каждый человек.
Служитель в красном пиджаке, помогавший парковать машины, направился к нему, когда он въехал на тротуар. Проезжая часть была уже забита машинами, солидными, которые указывали на принадлежность избранным. Другие роскошные машины занимали обе стороны широкой дороги. Слуга сел в «ГЛ-купе» Ноэля и отвел ее в дальний конец улицы, где были припаркованы менее дорогие машины.
Нервно поправив галстук, Ноэль двинулся по проезжей части. Двойные двери были распахнуты, и улыбающийся слуга направил его в гостиную, которая протянулась по всей длине дома. За открытыми французскими окнами раскинулся акр зеленых лужаек и цветочных клумб. Ярко блестела бирюзовая вода в бассейне, прячущемся за низкой каменной белой стеной. Вокруг стояли люди, смеясь, болтая, потягивая шампанское из бокалов и апельсиновый сок. Входные билеты стоили двадцать пять долларов, на них было написано «барбекю», и действительно, часть безукоризненного газона была покрыта искусственной травой и целый ряд жаровен уже разогревались под наблюдением четырех поваров в белых куртках.
Ноэль сразу понял, что оделся не так. Все мужчины были в легких брюках и полотняных пиджаках, а их жены – в нарядных летних платьях из хлопка. Все выглядели просто, но с шиком. Чувствуя себя неловко в темном деловом костюме, он незаметно прошел во внутренний дворик, разыскивая Клер.
– Вот и ты, – воскликнула она, опуская очки, на этот раз голубые, себе на нос и глядя на него поверх них. – Я уже начала сомневаться, что ты приедешь.
– Вероятно, не надо было приходить, – пробормотал он. Клер вздохнула.
– Мне надо было предупредить тебя, что все будет неофициально, обычно никто не надевает деловой костюм для «барбекю».
– Забудь об этом, – огрызнулся Ноэль, – я ухожу.
– Ноэль! Ноэль, подожди. Ты не должен уходить. – Она резко схватила его за руку, и он повернулся к ней лицом. – Пожалуйста, Ноэль. Ради самого себя, – просила она, – останься!
– Привет всем! – Направляющийся к ним шатен был высокого роста, элегантно одетый. Ноэль сразу понял, что это муж Клер, Ланс.
– Не думаю, что мы встречались раньше. – Ланс протянул руку, умные голубые глаза оценивающе оглядели Ноэля. – Я – Ланс Антони.
– А это – Ноэль Мэддокс, – представила его Клер.
– Ну, конечно, – Ланс тепло пожал руку Ноэля. – Я о вас много слышал.
Ноэль осторожно взглянул на него.
– По нашей обычной системе сообщений. И только хорошее, Ноэль. Просто отличные отзывы. Все говорят, что у вас большое будущее. Вы – один из перспективных людей «ГЛ». А сейчас давайте выпьем.
Ланс взял у проходящего мимо официанта стакан с «бакс физз» и протянул Ноэлю.
– Надеюсь, что вы голодны, Ноэль, – заметил он, когда они вместе шли через внутренний дворик. – Там жарят чертовски много мяса. Но сначала позвольте представить вас некоторым людям. – Положив руку на плечо Ноэля, Ланс повел его к группе мужчин.
– Хочу познакомить вас с Ноэлем Мэддоксом, – радушно сказал он. – Я думаю, что вы уже слышали о нем, – в этом городе новости разносятся быстро. Ноэль, это – Морт Шивели, Стен Мастерз, Пол Лоренс, которого, я уверен, вы знаете, и Дик Свенсон.
Перед Ноэлем стояли избранные-представители американской автомобильной индустрии – «Ю.С. Авто», «Форда», «Грейт Лейкс Моторс»… Господи, подумал он, если бы кому-то взбрело в голову сейчас бросить бомбу, вся индустрия оказалась бы уничтоженной.
Пол Лоренс улыбнулся ему.
– Рад видеть, что вы последовали моему совету, Ноэль, – решили выйти в свет и расслабиться. Ноэль – один из наиболее многообещающих управляющих отделами, – обратился он к стоящим рядом, – но он – работоман, так сказать. Нужно вытащить его на гольф, должен же он отдыхать!
Разговор переключился на гольф и домики на озере для рыбной ловли, а Ноэль стоял и слушал. Он не знал, что сказать. Спустя минут пять, Ланс обратился к нему:
– Я хочу еще кое с кем вас познакомить, Ноэль. Этот человек занимает такую же должность, как и вы, в «Форде».
Представив их друг другу, Ланс удалился, чтобы проверить, как обстоят дела с мясом, а Ноэль улыбнулся жене этого человека, поинтересовался, где они живут и есть ли у них дети. Он заметил, что в такой прекрасный день очень приятно находиться здесь.
– И по такому хорошему поводу, – добавила молодая женщина.
– Развлекаетесь?
Клер была рядом, улыбаясь ему, и Ноэль улыбнулся ей в ответ с облегчением.
– Я должна представить Ноэля своим детям, – объяснила гостям Клер, уводя его. – Кажется, светская беседа дается тебе нелегко, – рассмеялась она.
– Да, трудновато, – признался Ноэль.
– Вот, – сказала Клер, – это – Керри, а это – Ким. – Перед ним стояли чистенькие дети школьного возраста в одинаковых шортах цвета хаки и розовых рубашках с застежкой спереди. У них были темные волосы, как у отца. Они мило улыбались, у старшего во рту, как рельсы на солнце, блестели металлические скобки. Вежливо поздоровавшись, они побежали в сторону газона с «барбекю».
– А это мой отец. – Клер подтолкнула Ноэля к столику у бассейна. Под зонтом от солнца сидел человек, известный всем и каждому в автомобильном деле. Клив Сандерс, бывший глава «Ю.С.Авто», и до сих пор имеющий большую власть, хотя уже и отошел от дел.
– Ноэль Мэддокс – один из перспективных молодых людей в бизнесе, папа, – сказала Клер.
– Когда-то и я был одним из таких, – улыбнулся Сандерс и протянул руку. – Идите, сядьте сюда и расскажите мне о себе, мистер Мэддокс. Мне всегда интересно выслушать новую точку зрения на все тот же старый бизнес.
Ноэль провел полчаса, беседуя со стариком, а потом настало время обеда.
– Ты не говорила мне, что ты дочь Клива Сандерса! – укоризненно сказал Ноэль, сжимая в руках тарелку с огромным куском мяса.
– Присядь здесь, – ответила Клер, подводя его к одному из столиков в тени зонтов, которые были разбросаны по внутреннему дворику. – А почему я должна была говорить тебе это?
– Не удивительно, что ты так много знаешь об этом бизнесе. – Взгляд Ноэля был серьезен.
– Я многому научилась у него, – сказала Клер просто, – и он знает, чего стоят его слова. Мнение моего отца до сих пор высоко ценят в этом городе, Ноэль.
Ноэль резал мясо, наблюдая, как кровь оставляет след на ноже. Для него мясо было слишком недожаренным.
– Вот почему я хотела, чтобы вы познакомились, – добавила она. В этот момент появился Ланс в сопровождении двух девочек.
– Ты нам нужна, мама, – позвала ее Керри. – Папа не уверен, что привезли достаточно мороженого для торта.
Оставшись один, Ноэль отодвинул от себя мясо. Люди сидели за столиками и разговаривали. Казалось, что все знали друг друга, хотя некая иерархия четко просматривалась в том, как гости расположились. Избранная верхушка сидела рядом с домом, остальные – около бассейна. Некоторые дети уже облачились в купальники и сидели на краю бассейна, собираясь искупаться.
Заставив себя подняться, Ноэль с тарелкой в руках подошел к соседнему столику.
– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – спокойно спросил он. – Мне кажется, все меня покинули.
Спустя два часа, возвращаясь домой в свою черную кубическую квартиру, он прокрутил в голове события этого дня. Прежде всего: Клер не испытала никакого смущения, знакомя его со своим мужем. А Ланс оказался приятным человеком, он постарался на славу, чтобы представить Ноэля влиятельным людям, – не исключено, что Клер просила его об этом. Пол Лоренс был так любезен, и молодая пара, к которой он подсел за обедом, приняла его непринужденно, как одного из своих. Когда он уходил, женщины наперебой говорили ему: «О, Ноэль! Вы должны обязательно прийти к нам на обед. И как можно скорее». Его беседа с Кливом Сандерсом также очень-интересна – старик хотел узнать его взгляд на состояние промышленности в данный момент и ее цели. Ноэль, забыв о своей привычке помалкивать и не высовываться, высказал свою точку зрения. Сандерс внимательно слушал, кивая то и дело, выражая тем свое согласие или останавливая его и задавая вопросы. Он снова твердо пожал ему руку, сказав на прощание, что рад был познакомиться и поговорить с ним…
Неотразимое обаяние Ноэля Мэддокса было коварным. Как будто ты находишься рядом с двумя совершенно разными людьми. Когда он говорил о своей работе, он был железным, самоуверенным бизнесменом, который знает, чего хочет. Его амбиции были слишком очевидными, чтобы пытаться их скрывать. Но его личная жизнь казалась белым пятном на карте. Ей он рассказал лишь то, что его родители умерли, когда он был маленьким, и что ему пришлось работать, чтобы учиться. И у него не было времени, чтобы научиться еще и жить, как другие. Только работа.
Клер никогда не появлялась в его квартире с пустыми руками. Она принесла зеленые живые растения – большие, в массивных плетеных корзинах, и поставила их на черный ковер у окон, чтобы смягчить мрачный пейзаж Детройта. Купила толстый шотландский клетчатый плед, набросила его на холодный кожаный диван и много желтых, синих, красных подушек, которые по цвету удачно сочетались с Кандинским и Мондрианом на стене. А чтобы скрасить впечатление операционной стерильности в его белой кафельной ванной, повесила там яркие мягкие полотенца. Но когда она принесла пару старинных серебряных рамок для фотографий, Ноэль посмотрел на нее и холодно спросил:
– Ну, и что я должен с ними делать?
– Вставишь туда фотографии, – растерянно ответила Клер, – людей, которых ты любишь, твоей семьи, друзей… Ноэль вернул рамки обратно в коробку и протянул ей:
– У меня нет фотографий, – сказал он. – Оставь их у себя.
Иногда, подумала она при этом, Ноэль может быть просто пугающим.
Но обычно, когда Клер приходила, его лицо загоралось радостью. Он всегда снимал с нее очки перед тем, как поцеловать, а она, сбросив туфли, прижималась к нему. И его страсть заставляла ее тут же забыть все на свете.
Он покупал ей шампанское и икру и пластинки с любимой музыкой, чтобы она могла разделить ее с ним. А она покупала для него книги по истории искусства, биографии композиторов и всякие интересные романы.
– Я чувствую себя Скоттом Фитцджеральдом, который составлял своей возлюбленной список для чтения, – сказала она как-то, протягивая ему свою любимую книгу Гарри Лаунсетона «Нектар». На интригующей обложке были изображены полускрытые мягкие и размытые очертания женщины в золотой дымке цветущего персика.
– Лаунсетон совершенно изменил свой стиль за последние несколько лет, – сказала она, – с тех пор как женился на этой девушке из семьи де Курмон.
– Девушка из семьи де Курмон?
– Французская автомобильная семья – ты что, не знаешь? Если не ошибаюсь, ее зовут Пич. Как бы то ни было, ее влияние на Гарри Лаунсетона очевидно.
Ноэль сжал книгу так крепко, что Клер заметила, как побелели суставы его пальцев. Потом он осторожно положил книгу на журнальный столик, налил ей шампанского и, отойдя к окну, уставился в темноту за стеклом.
Клер в молчании наблюдала за ним. Что-то произошло, но что именно – она не знала, и, конечно, бесполезно спрашивать об этом. Все чувства были глубоко спрятаны в тайниках его души, и она не была уверена, что Ноэль сам когда-либо заглядывал туда.
– Иди сюда, – грубо приказал он. Он не стал постепенно раздевать ее, а просто мгновенно сорвал с нее одежду. И в этот раз она была таким же безликим объектом его страсти, как и у Ланса.
– Я приглашаю гостей, – сказала Клер ему после, когда они пили шампанское, – и хотела бы видеть тебя, – добавила она, откусывая тост с икрой.
Ноэль удивленно посмотрел на нее.
– Это что, принято у жен с Блумфилд-Хиллз принимать на вечеринках своих любовников? Клер вздохнула.
– Не знаю. Но на этот раз тебе было бы полезно появиться там. Собирается вся верхушка индустрии – председатели, президенты, вице-президенты, влиятельные дилеры. Как ты понимаешь, без таких дилеров колеса автомобильного города крутиться не будут. Именно они организуют сбыт. И кроме того, вечер устраивается в благотворительных целях, – добавила она, – в помощь обществу, помогающему сиротам.
– Тогда, вижу, я должен пойти.
Улыбка Ноэля не выражала того, что она читала в его глазах.
– Пойми, – раздраженно начала Клер, – я не знаю, что произошло сегодня, но я думаю, что этот вечер может многое тебе дать. Если ты хочешь подняться на самый верх, тебе придется научиться играть в такие игры.
– Объясни мне, что я должен делать.
Ноэль облокотился на клетчатый плед, а Клер свернулась у него на коленях, подобрав под себя обнаженные ноги.
– Нужны не только талант и кропотливая работа, Ноэль. В этом городе талантов в избытке. И чертовски много амбиций. Что тебе нужно знать, так это то, как подняться по лестнице корпорации. Уж я-то знаю. Я видела, как это делал Ланс.
– Несомненно, ему все досталось легко, – уныло заметил Ноэль, – правильное воспитание, семья, нормальные школы…
– Ноэль! Да, это жестокий город. Единственное, что имеет значение, это количество баллов. Если ты ходил в нужную школу и не набрал положенные баллы, ты выбываешь из игры.
Клер закурила сигарету и выпустила тонкую спираль голубого дыма. Дотянувшись до стола, она взяла свои очки.
– Не надевай их, – неожиданно попросил Ноэль, – в них у тебя одетый вид, как будто ты собираешься уходить.
– Но я должна видеть тебя, – решительно сказала она. – А без очков я ничего не вижу у себя под носом. Так ты будешь слушать или нет?
– Рассказывай дальше, – тихо попросил Ноэль.
– Ты не можешь оставаться одиночкой, Ноэль Мэддокс, – начала она, – или слишком отличаться от других. Тебе придется стать «игроком команды», частью семьи корпорации. Прежде всего, тебе надо постараться вступить в любое профессиональное автомобильное и техническое общество, связанное с индустрией. Используй влияние компании, если нужно – давление, чтобы они приняли тебя. Пол Лоренс повысил тебя, значит, он тебя поддерживает. Упомяни его имя. И очень важно завязать личные контакты с другими молодыми крупными сотрудниками компаний, играть с ними в гольф, сделать так, чтобы тебя приглашали в дома, восхищаться их апартаментами, играть с их детьми. И учиться у них! – Клер потушила сигарету в желтой пепельнице «Рикар» – единственной вещи в комнате, которая ей действительно нравилась. Ноэль сидел, откинувшись на диване, его глаза были, закрыты.
– Я слушаю тебя, – сказал он.
– И ты должен научиться думать на «короткий срок», – добавила Клер.
– Что ты имеешь в виду? – Его глаза широко открылись, и он недоумевающе посмотрел на нее.
– Ты уже понял, что все дело в количестве очков, – сказала она. – Все руководители должны энергично работать, чтобы выполнить задачи и цели, поставленные перед ними высшим начальством. Те, кто поднимается по лестнице сейчас, это совсем не те люди, которые планировали произвести революцию в компании пять лет назад. Успех зависит только от сегодняшнего решения задачи. И те молодые руководители, которые имеют успех сегодня, будут пользоваться спросом у компаний, и именно им будет предлагаться работа получше. Никого не интересует человек, который подает надежды. Ты сам говорил, что Пол Лоренс назначил тебя управляющим, только когда ты чего-то добился. Умение быстро вертеться, внезапные идеи, немедленные действия… Ты должен двигаться, Ноэль, у тебя нет времени предаваться унынию, даже если твоя идея, которую ты считал отличной, будет отвергнута и даже если впоследствии ты окажешься прав. Это как игра в «Монополию». Если ты проходишь «старт» сегодня, тебя ждет денежное вознаграждение и еще один шанс обойти все игровое поле. И чтобы получить больше, ты должен как можно чаще проходить через «старт».
Клер откинулась на спинку дивана и сняла очки.
– Нравится тебе это или нет, – сказала она, глядя на него, – но это правда. Именно так играют в эту игру, Ноэль.
Она близоруко взглянула на него. Он смотрел в окно и хмурился.
– Так ты придешь на мой вечер? – спросила она.
Ноэль посмотрел на нее, в глазах его ничего нельзя было прочитать.
– Я приду, – ответил он кратко.
– Отлично. – Клер почувствовала облегчение, – По крайней мере, начало положено.
Ноэль был в этом красивом пригороде несколько раз, медленно проезжая по его тихим улицам, где просторные дома прятались подальше от дороги за ровными зелеными лужайками. В Блумфилд-Хиллз жили люди из «Управления», как объяснила ему Клер. Следующей ступенью был Гросс-Пойнт – где жили солидные, старые денежные мешки, а также те, кто действительно добился своего, – из управляющих нового поколения. Каждый человек со второго этажа административной башни лелеял мечту подняться на четырнадцатый этаж «власти», так же, как каждая жена в Блумфилд-Хиллз мечтала о доме в Гросс-Пойнт. Раньше Ноэль просто любовался этими домами издали, они ничего не значили в той жизни, которую он себе представлял. Его голова была занята только мыслями о «башне». Сейчас он смотрел на них другими глазами. Он заметил симпатичную женщину, которая выгружала покупки из большой шикарной машины, ей помогала прислуга в белом платье, а дети раскатывали на велосипедах по чистым дорожкам. Ухоженные автомобили стояли в гаражах, рассчитанных на две или три машины, а окна больших домов с цветастым занавесками, развевающимися на ветру, были открыты солнечному свету. Все это становится твоей наградой, если ты сумел хорошо сыграть в эту игру.
Ноэль знал, где находится дом Клер, не раз проезжая мимо него одинокими субботними вечерами, он смотрел на его освещенные окна, представляя, как семья Лансов дает званый обед или развлекается в кругу своих друзей. Их дети уже наверху, в своих красивых комнатах, каждый в своей. Полки ломятся от мягких игрушек и кукол, а может быть, они смотрят телевизор или читают, а может, у них остались ночевать и другие дети. Жизнь Клер представлялась ему «американской мечтой», к которой стремится каждый человек.
Служитель в красном пиджаке, помогавший парковать машины, направился к нему, когда он въехал на тротуар. Проезжая часть была уже забита машинами, солидными, которые указывали на принадлежность избранным. Другие роскошные машины занимали обе стороны широкой дороги. Слуга сел в «ГЛ-купе» Ноэля и отвел ее в дальний конец улицы, где были припаркованы менее дорогие машины.
Нервно поправив галстук, Ноэль двинулся по проезжей части. Двойные двери были распахнуты, и улыбающийся слуга направил его в гостиную, которая протянулась по всей длине дома. За открытыми французскими окнами раскинулся акр зеленых лужаек и цветочных клумб. Ярко блестела бирюзовая вода в бассейне, прячущемся за низкой каменной белой стеной. Вокруг стояли люди, смеясь, болтая, потягивая шампанское из бокалов и апельсиновый сок. Входные билеты стоили двадцать пять долларов, на них было написано «барбекю», и действительно, часть безукоризненного газона была покрыта искусственной травой и целый ряд жаровен уже разогревались под наблюдением четырех поваров в белых куртках.
Ноэль сразу понял, что оделся не так. Все мужчины были в легких брюках и полотняных пиджаках, а их жены – в нарядных летних платьях из хлопка. Все выглядели просто, но с шиком. Чувствуя себя неловко в темном деловом костюме, он незаметно прошел во внутренний дворик, разыскивая Клер.
– Вот и ты, – воскликнула она, опуская очки, на этот раз голубые, себе на нос и глядя на него поверх них. – Я уже начала сомневаться, что ты приедешь.
– Вероятно, не надо было приходить, – пробормотал он. Клер вздохнула.
– Мне надо было предупредить тебя, что все будет неофициально, обычно никто не надевает деловой костюм для «барбекю».
– Забудь об этом, – огрызнулся Ноэль, – я ухожу.
– Ноэль! Ноэль, подожди. Ты не должен уходить. – Она резко схватила его за руку, и он повернулся к ней лицом. – Пожалуйста, Ноэль. Ради самого себя, – просила она, – останься!
– Привет всем! – Направляющийся к ним шатен был высокого роста, элегантно одетый. Ноэль сразу понял, что это муж Клер, Ланс.
– Не думаю, что мы встречались раньше. – Ланс протянул руку, умные голубые глаза оценивающе оглядели Ноэля. – Я – Ланс Антони.
– А это – Ноэль Мэддокс, – представила его Клер.
– Ну, конечно, – Ланс тепло пожал руку Ноэля. – Я о вас много слышал.
Ноэль осторожно взглянул на него.
– По нашей обычной системе сообщений. И только хорошее, Ноэль. Просто отличные отзывы. Все говорят, что у вас большое будущее. Вы – один из перспективных людей «ГЛ». А сейчас давайте выпьем.
Ланс взял у проходящего мимо официанта стакан с «бакс физз» и протянул Ноэлю.
– Надеюсь, что вы голодны, Ноэль, – заметил он, когда они вместе шли через внутренний дворик. – Там жарят чертовски много мяса. Но сначала позвольте представить вас некоторым людям. – Положив руку на плечо Ноэля, Ланс повел его к группе мужчин.
– Хочу познакомить вас с Ноэлем Мэддоксом, – радушно сказал он. – Я думаю, что вы уже слышали о нем, – в этом городе новости разносятся быстро. Ноэль, это – Морт Шивели, Стен Мастерз, Пол Лоренс, которого, я уверен, вы знаете, и Дик Свенсон.
Перед Ноэлем стояли избранные-представители американской автомобильной индустрии – «Ю.С. Авто», «Форда», «Грейт Лейкс Моторс»… Господи, подумал он, если бы кому-то взбрело в голову сейчас бросить бомбу, вся индустрия оказалась бы уничтоженной.
Пол Лоренс улыбнулся ему.
– Рад видеть, что вы последовали моему совету, Ноэль, – решили выйти в свет и расслабиться. Ноэль – один из наиболее многообещающих управляющих отделами, – обратился он к стоящим рядом, – но он – работоман, так сказать. Нужно вытащить его на гольф, должен же он отдыхать!
Разговор переключился на гольф и домики на озере для рыбной ловли, а Ноэль стоял и слушал. Он не знал, что сказать. Спустя минут пять, Ланс обратился к нему:
– Я хочу еще кое с кем вас познакомить, Ноэль. Этот человек занимает такую же должность, как и вы, в «Форде».
Представив их друг другу, Ланс удалился, чтобы проверить, как обстоят дела с мясом, а Ноэль улыбнулся жене этого человека, поинтересовался, где они живут и есть ли у них дети. Он заметил, что в такой прекрасный день очень приятно находиться здесь.
– И по такому хорошему поводу, – добавила молодая женщина.
– Развлекаетесь?
Клер была рядом, улыбаясь ему, и Ноэль улыбнулся ей в ответ с облегчением.
– Я должна представить Ноэля своим детям, – объяснила гостям Клер, уводя его. – Кажется, светская беседа дается тебе нелегко, – рассмеялась она.
– Да, трудновато, – признался Ноэль.
– Вот, – сказала Клер, – это – Керри, а это – Ким. – Перед ним стояли чистенькие дети школьного возраста в одинаковых шортах цвета хаки и розовых рубашках с застежкой спереди. У них были темные волосы, как у отца. Они мило улыбались, у старшего во рту, как рельсы на солнце, блестели металлические скобки. Вежливо поздоровавшись, они побежали в сторону газона с «барбекю».
– А это мой отец. – Клер подтолкнула Ноэля к столику у бассейна. Под зонтом от солнца сидел человек, известный всем и каждому в автомобильном деле. Клив Сандерс, бывший глава «Ю.С.Авто», и до сих пор имеющий большую власть, хотя уже и отошел от дел.
– Ноэль Мэддокс – один из перспективных молодых людей в бизнесе, папа, – сказала Клер.
– Когда-то и я был одним из таких, – улыбнулся Сандерс и протянул руку. – Идите, сядьте сюда и расскажите мне о себе, мистер Мэддокс. Мне всегда интересно выслушать новую точку зрения на все тот же старый бизнес.
Ноэль провел полчаса, беседуя со стариком, а потом настало время обеда.
– Ты не говорила мне, что ты дочь Клива Сандерса! – укоризненно сказал Ноэль, сжимая в руках тарелку с огромным куском мяса.
– Присядь здесь, – ответила Клер, подводя его к одному из столиков в тени зонтов, которые были разбросаны по внутреннему дворику. – А почему я должна была говорить тебе это?
– Не удивительно, что ты так много знаешь об этом бизнесе. – Взгляд Ноэля был серьезен.
– Я многому научилась у него, – сказала Клер просто, – и он знает, чего стоят его слова. Мнение моего отца до сих пор высоко ценят в этом городе, Ноэль.
Ноэль резал мясо, наблюдая, как кровь оставляет след на ноже. Для него мясо было слишком недожаренным.
– Вот почему я хотела, чтобы вы познакомились, – добавила она. В этот момент появился Ланс в сопровождении двух девочек.
– Ты нам нужна, мама, – позвала ее Керри. – Папа не уверен, что привезли достаточно мороженого для торта.
Оставшись один, Ноэль отодвинул от себя мясо. Люди сидели за столиками и разговаривали. Казалось, что все знали друг друга, хотя некая иерархия четко просматривалась в том, как гости расположились. Избранная верхушка сидела рядом с домом, остальные – около бассейна. Некоторые дети уже облачились в купальники и сидели на краю бассейна, собираясь искупаться.
Заставив себя подняться, Ноэль с тарелкой в руках подошел к соседнему столику.
– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – спокойно спросил он. – Мне кажется, все меня покинули.
Спустя два часа, возвращаясь домой в свою черную кубическую квартиру, он прокрутил в голове события этого дня. Прежде всего: Клер не испытала никакого смущения, знакомя его со своим мужем. А Ланс оказался приятным человеком, он постарался на славу, чтобы представить Ноэля влиятельным людям, – не исключено, что Клер просила его об этом. Пол Лоренс был так любезен, и молодая пара, к которой он подсел за обедом, приняла его непринужденно, как одного из своих. Когда он уходил, женщины наперебой говорили ему: «О, Ноэль! Вы должны обязательно прийти к нам на обед. И как можно скорее». Его беседа с Кливом Сандерсом также очень-интересна – старик хотел узнать его взгляд на состояние промышленности в данный момент и ее цели. Ноэль, забыв о своей привычке помалкивать и не высовываться, высказал свою точку зрения. Сандерс внимательно слушал, кивая то и дело, выражая тем свое согласие или останавливая его и задавая вопросы. Он снова твердо пожал ему руку, сказав на прощание, что рад был познакомиться и поговорить с ним…
53
Пич аккуратно поделила свои недели на три дня в Лаунсетоне с Вилом и четыре дня в конторе де Курмонов в Париже, на авеню Клебер. Сначала она испытывала чувство чудовищной вины, оставляя Вила. Один или два раза, сойдя с самолета в Париже, она тут же, следующим рейсом, возвращалась в Лондон, на бешеной скорости мчалась в машине в Лаунсетон, боясь, что Вил сильно скучает и не может без нее. Но Вил, конечно, мог, и был совершенно счастлив с Нанни. Что же до Гарри, то, казалось, он замечал ее отсутствие, только если это касалось его личных планов. Если Пич по пятницам вылетала четырехчасовым рейсом в Лондон, то как раз успевала встретить его гостей, приезжавших на выходные. Даже их скучные обеды стали немного лучше, поскольку по пути в аэропорт она забегала к Фуке и покупала там всякие вкусные вещи – муссы и паштеты, сыры и фруктовые сиропы, которые оживляли тяжеловесные блюда, приготовленные поваром.
Гарри перебрался из их большой комнаты в одну из своих, объясняя это тем, что совершенно не может находиться там в отсутствии Пич, но она не поверила ему. Это не имело значения, в конце концов, ее это даже устраивало. Мелинда сообщила ей, что Гарри до сих пор продолжает видеться с Августой, но Пич была уверена, что были и другие.
Гарри часто уезжал, но никогда не просил ее сопровождать его.
«Невозможно требовать от женщины – промышленного магната – бросить все, чтобы быть рядом с мужем», – язвительно заметил он, но Пич знала, что он предвкушал предстоящее одиночество. Конечно, он до сих пор занимался с ней любовью, но она пришла к заключению, что для Гарри – а теперь Пич не являлась больше источником его вдохновения – это стало нечто вроде упражнений, которые нужно делать каждый день для поддержания хорошего физического состояния. Она презирала себя за то, что отвечала на его ласки, хорошо зная, что на ее месте в его объятиях могла оказаться любая женщина, и он был бы одинаково счастлив.
Но когда каждый вторник рано утром Пич переступала порог конторы де Курмонов, она наконец-то становилась самой собой. Она больше не была ни матерью Вила, ни женой Гарри Лаунсетона. Она становилась Пич де Курмон и нащупывала сейчас свой собственный путь в сложном мире автомобильной индустрии.
Ее маленький кабинет располагался в самом дальнем конце здания, и в нем были лишь большой простой стол, шкаф для документов и черный телефон. Пич была поражена, когда Джим впервые показал ей эту комнату. Жерар передал Пич все полномочия по ведению дел в семейной компании, да и как наследнице де Курмонов ей сейчас принадлежали все эти конторы, поэтому она полагала, что у нее будут роскошные апартаменты с окнами, выходящими на авеню Клебер, с книжными шкафами орехового дерева, ковры и красивый дамский стол в стиле Людовика Шестнадцатого. Пич представляла, как выберет картины для стен кабинета, на столе выстроится целый ряд красных телефонных аппаратов, по которым она будет вести переговоры, и как она выплывет из своего кабинета на деловые встречи в дорогих ресторанах. «Если ты настроена серьезно, – сказал Джим, – а я думаю, так оно и есть, тогда отсюда ты и начнешь. С самого низа, как все».
Гарри перебрался из их большой комнаты в одну из своих, объясняя это тем, что совершенно не может находиться там в отсутствии Пич, но она не поверила ему. Это не имело значения, в конце концов, ее это даже устраивало. Мелинда сообщила ей, что Гарри до сих пор продолжает видеться с Августой, но Пич была уверена, что были и другие.
Гарри часто уезжал, но никогда не просил ее сопровождать его.
«Невозможно требовать от женщины – промышленного магната – бросить все, чтобы быть рядом с мужем», – язвительно заметил он, но Пич знала, что он предвкушал предстоящее одиночество. Конечно, он до сих пор занимался с ней любовью, но она пришла к заключению, что для Гарри – а теперь Пич не являлась больше источником его вдохновения – это стало нечто вроде упражнений, которые нужно делать каждый день для поддержания хорошего физического состояния. Она презирала себя за то, что отвечала на его ласки, хорошо зная, что на ее месте в его объятиях могла оказаться любая женщина, и он был бы одинаково счастлив.
Но когда каждый вторник рано утром Пич переступала порог конторы де Курмонов, она наконец-то становилась самой собой. Она больше не была ни матерью Вила, ни женой Гарри Лаунсетона. Она становилась Пич де Курмон и нащупывала сейчас свой собственный путь в сложном мире автомобильной индустрии.
Ее маленький кабинет располагался в самом дальнем конце здания, и в нем были лишь большой простой стол, шкаф для документов и черный телефон. Пич была поражена, когда Джим впервые показал ей эту комнату. Жерар передал Пич все полномочия по ведению дел в семейной компании, да и как наследнице де Курмонов ей сейчас принадлежали все эти конторы, поэтому она полагала, что у нее будут роскошные апартаменты с окнами, выходящими на авеню Клебер, с книжными шкафами орехового дерева, ковры и красивый дамский стол в стиле Людовика Шестнадцатого. Пич представляла, как выберет картины для стен кабинета, на столе выстроится целый ряд красных телефонных аппаратов, по которым она будет вести переговоры, и как она выплывет из своего кабинета на деловые встречи в дорогих ресторанах. «Если ты настроена серьезно, – сказал Джим, – а я думаю, так оно и есть, тогда отсюда ты и начнешь. С самого низа, как все».