Страница:
— Ты что, действительно считаешь меня прекрасной дамой? — без всякого кокетства удивилась она.
Гарри внимательно следил за ней, на его лице не осталось и тени улыбки.
— Нет, дорогая, на шутку это никак не похоже, — мягко сказал он. — Послушай, почему бы тебе не рассказать мне о себе всю правду?
— Мне нечего рассказывать тебе, — уклонилась она.
— Нет, есть, — упрямо возразил Гарри. Он взял ее за подбородок и повернул к себе. — Ты должна рассказать мне все, Мэл. Клянусь, все останется между нами.
— О Гарри, — взмолилась она, — как ты сейчас похож на меня!
— А ты иногда совершенно не похожа на себя, — серьезно заметил он, не давая ей возможности отвернуться от него. — И в этом твоя самая большая загадка. — Он провел рукой по ее щеке, а потом прикоснулся к волосам.
Гарри обнял Мэллори, погладил по волосам и коснулся их губами.
— Тебе приятно? — прошептал он на ухо.
— Гм, — протянула она нечто неопределенное и безвольно повисла у него на руках. — По-моему, тебе нужно было бы работать не сыщиком, а массажистом. — Потом неожиданно встрепенулась и подняла голову. Их глаза встретились на какое-то мгновение, после чего Гарри нежно коснулся ее губ.
Мэл глубоко вздохнула и резко отпрянула от него.
— Гарри, ты же сам говорил, что придерживаешься старомодных принципов в отношениях с женщинами, — тихо произнесла она, поправляя волосы, и медленно пошла на кухню.
Гарри последовал за ней. Он снял пиджак и остановился на пороге, опершись о стену.
— Совершенно верно, но есть одна вещь, которая не дает мне возможности неукоснительно следовать своим принципам. Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь, но твои губы удивительно напоминают нежные лепестки тех самых фиалок, которые я тебе сегодня подарил.
— Хм, — насмешливо произнесла она. — Ты уверен в этом? — Она достала из холодильника непочатую бутылку шампанского. — Твое любимое. Видишь, какая у меня хорошая память. Давай выпьем за приятный вечер, детектив Гарри! — игриво предложила Мэл.
— Ты хочешь сказать, что для нас он еще не закончился? — ухватился за последнюю возможность Гарри.
Она ответила ему мягкой улыбкой.
— Не могу же я выгнать тебя домой голодным. К счастью, в холодильнике еще кое-что осталось.
Гарри открыл холодильник и внимательно осмотрел его содержимое.
— Вот теперь я вижу, что ты действительно готовилась к самому что ни на есть настоящему ужину. — Он вынул из холодильника золотистую тушку перепела и проглотил слюнки. — Ты собиралась все это приготовить? Для меня?
— Да, а что тут такого? Более того, я собиралась приготовить французский салат, итальянскую приправу к птице и еще много других вкусностей.
Гарри вытаращил на нее глаза и какое-то время вообще не мог произнести ни слова.
— Никогда бы не подумал, что, помимо всех своих достоинств, такая знаменитость может еще и готовить.
— Если будешь насмехаться, то вообще ничего не получишь. Хочешь, я сделаю сандвич? Это очень быстро. С майонезом или горчицей? — спросила она, поднимая бокал с шампанским.
— И то и другое, — не задумываясь ответил Гарри. Пока она готовила сандвичи, он безотрывно смотрел на нее и думал о том, чем может закончиться для него этот вечер.
— Думаю, что даже Матисс не смог бы изобразить более прекрасное блюдо. Кто бы мог подумать, что на Манхэттене все еще умеют готовить сандвичи?
Гарри, захватив бутылку шампанского, пошел в гостиную и уселся прямо на пол. Вскоре Мэл принесла сандвичи и уселась рядом с ним, наблюдая, как он ест. Немного помолчав, Гарри взглянул на Мэл и увидел тот самый отрешенный взгляд, так поразивший его при их первой встрече.
— Мэл, — мягко произнес он, беря ее за руку, — я вообще ничего не знаю о тебе. Тебе нужно поделиться с кем-то своими мыслями. Почему бы не со мной?
Она грустно улыбнулась и пожала плечами:
— Не знаю, Гарри. Это достаточно банальная история. Все дело в том, что я многие годы пыталась забыть о ней, но так ничего и не получилось.
Он нахмурился и задумчиво посмотрел на нее.
— Если хочешь знать, у меня такое ощущение, словно я вообще не существовала до тех пор, пока не придумала себе новую жизнь. — Она остановилась, долго молчала. А потом вдруг стала рассказывать о своем детстве, о грубом отце-алкоголике, о пораженной глубочайшей депрессией матери и о том, как они бросили все на свете и отправились куда глаза глядят, остановившись в небольшом городке Голдене.
— Какой-то паршивый городишко! — в сердцах воскликнула мать, когда они ехали по пустынным улочкам Голдена в забитом пожитками старом автомобиле. И она была права. Городишко действительно был паршивым, почти безлюдным и совершенно невзрачным. Собственно говоря, там была лишь одна длинная улица, вдоль которой стояли покосившиеся от времени серые деревянные домики. Разумеется, там был свой центр, состоявший из небольшой площади, запущенного парка, памятника ветеранам всех войн, местной почты и достаточно большого супермаркета.
Мэл до сих пор не могла найти слов, чтобы описать то чудовищное одиночество, которое испытала в Голдене. Единственным близким человеком оставалась ее мать, да и то лишь потому, что жили они под одной крышей.
Мать вообще никогда и ни о чем не заботилась и жила какой-то отстраненной и безразличной жизнью. И это досаждало Мэри больше всего. Она часто лежала на старом виниловом диване, с ужасом думая, что если вдруг умрет, то никто и слезинки по ней не прольет. В такие моменты она по-прежнему ощущала себя полным ничтожеством, маленькой букашкой, которая почему-то ползает по этой грешной земле и вызывает у окружающих только презрение.
Мэл всегда с ужасом вспоминала тот старый и грязный трейлер, в котором они обосновались с первого дня своей нелегкой жизни в Голдене.
Мать разместилась в дальней комнатушке, единственное окно которой так и не удалось открыть. А Мэри жила напротив. Украшением ее жилища был красный виниловый диван, на котором она провела все свое детство. Летом в трейлере было невыносимо жарко, а зимой столь же невыносимо холодно, и ничто не скрашивало их безрадостную жизнь.
Мать целыми днями сидела перед включенным телевизором и смотрела все подряд.
— Мама, — пыталась иногда увещевать ее Мэри, — ну хватит смотреть всякую дрянь. Уже очень поздно, а мне нужно хоть немного поспать.
Та закуривала очередную сигарету и смотрела на дочь затуманенным взглядом.
— Я смотрю телевизор, — повторяла она одну и ту же фразу.
Мать так и не нашла работу в этом городке. Они жили на социальное пособие, которое Мэри получала каждую неделю, и это всегда напоминало ей о своей нелегкой судьбе.
— А, это опять ты, — говорила, бывало, ей пожилая миссис Аврора Петерсон, выдававшая социальные пособия в здании местной администрации. Причем делала это с какой-то издевкой и каждый раз долго искала ее фамилию в своем огромном журнале. — Так, так, понятно, — недовольно ворчала она, словно расставалась со своими кровными деньгами.
Мэри всегда думала, что социальные пособия должны выдавать те люди, которые сами хоть когда-нибудь его получали. Только они могли быть более снисходительны к тем, кто оказался за чертой бедности.
— Когда же твоя бесстыжая мать удосужится найти работу и перестанет требовать помощи от налогоплательщиков? — каждый раз выговаривала ей миссис Петерсон.
Сгорая от стыда и унижения, Мэри плелась в другой конец города, в магазин, где она отоваривала талоны. Обычно она получала небольшой набор продуктов, состоявший из маргарина, кукурузных хлопьев, молока, сыра, дешевой вареной колбасы и нескольких буханок уже нарезанного хлеба. Иногда они позволяли себе немного кофе и пару фунтов дешевого мяса, но это было только по большим праздникам. Потом Мэри шла домой, а по пути покупала пару пакетов картошки, без которой прожить им было практически невозможно.
Мать все реже и реже покидала старый трейлер, каждый день требуя от дочери по пачке сигарет. Мэри пыталась убедить ее, что не стоит курить так много, но та только отмахивалась. А когда сигареты неожиданно кончались, она просто сходила с ума и устраивала жуткие скандалы. Если же ее не оказывалось дома, это означало, что она пребывает в состоянии крайней депрессии. И тогда Мэри бегала по берегу моря, разыскивая мать.
А еще она помнила свой первый день в новой школе.
Учительница втолкнула ее в класс, где на нее уставились тридцать пар детских глаз. Увидев новенькую, все дружно захихикали и стали шушукаться. А она стояла перед ними в старом платьице, с непричесанными волосами, в ужасных очках с толстыми стеклами. В ту же секунду по классу прошел шепот: «Гадкий утенок». Учительница сделала вид, что не услышала.
— Дети, поздоровайтесь с Мэри Мэллори, — строго приказала она.
— Привет, Мэри! — крикнул кто-то, и все опять захихикали. С тех пор с ней никто не разговаривал, никто не дружил и вообще никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Так она и жила в своем замкнутом мире с постоянным ощущением ненужности. Она была просто пустым местом в этом Богом забытом городке, где даже мать, казалось, не замечала ее существования.
Мэл тряхнула головой, словно сбрасывая с себя невыносимо тяжелый груз воспоминаний, и посмотрела на притихшего Гарри. Тот смотрел на нее с глубокой симпатией и сочувствием.
— Знаешь, Гарри, я никому на свете не рассказывала о себе так много, как тебе. Конечно, надо бы сходить к психоаналитику, но я страшно боюсь этого. Мне почему-то кажется, что если я поведаю ему о своей прошлой жизни, то она снова вернется, и я снова стану той самой Мэри Мэллори, от которой убегала всю сознательную жизнь.
Гарри взял ее руки и нежно пожал их. Они были холодными, как ледышки, и такими же бледными, как ее бескровное лицо. Затем он неожиданно повернул их ладонями вверх и поцеловал.
— Ты была смелой и целеустремленной девочкой, Мэл, и в конце концов победила, — восхищенно проронил он. — Кстати, как тебе это удалось?
Она молча пожала плечами и какое-то время собиралась с мыслями.
— Ничего необычного, — наконец произнесла она, слабо улыбнувшись. — Я оказалась достаточно умной девочкой, схватывала все на лету, много работала, ночами просиживала за учебниками, хорошо закончила школу, получила грант и поступила в университет. Вот, собственно, и все.
Обычная история. — Она тяжело вздохнула, вероятно, вспомнив эти трудные годы учебы и работы. — Потом я закончила университет и… Впрочем, дальнейшее тебе хорошо известно… Гарри, — едва слышно прошептала она и положила голову ему на плечо. От него исходило такое приятное тепло, что даже голова кругом пошла. — Не уходи. Мне страшно. Гарри привлек Мэллори к себе.
— Тебе нечего опасаться, Мэл. Все нормально. Тебе ничто не угрожает. Твое прошлое уже давно позади. Прошлое тем и хорошо, что никогда не возвращается. Поверь мне, Мэл, все уже позади.
Она подняла голову и взглянула на него огромными голубыми глазами, словно пытаясь удостовериться в правдивости его слов.
— А вот остаться у тебя я, к сожалению, не могу, — продолжил Гарри с неизбывной грустью. — Очень неудачный момент для этого.
Мэл вцепилась в его руку и понуро повесила голову.
— Я знаю. Мне просто страшно оставаться дома одной. — Гарри провел пальцем по ее щеке:
— Все будет нормально. Вот увидишь, все будет хорошо. А я обещаю напоминать о себе как можно чаще.
Мэл грустно усмехнулась, шмыгнула покрасневшим от слез носом и прижалась к нему. Гарри не удержался и поцеловал ее, хотя и знал, что не следует этого делать. Во всяком случае, сейчас. Она потянулась к нему, прижалась всем телом и неожиданно ответила на его поцелуй. Он чуть не задохнулся. Ее губы действительно напоминали нежные лепестки фиалки. Затем он неожиданно отпрянул от нее, посмотрел ей в глаза и хитро усмехнулся.
— Думаю, что мне придется спать на софе.
— У меня есть специальная комната для гостей, но постель там не приготовлена.
— В этом нет необходимости, — успокоил ее Гарри. — Дай мне подушку, одеяло, и ты увидишь, что через пять минут я буду спать без задних ног.
— Только не давай волю своей фантазии, Джордан, — шутливо пригрозила ему Мэл, а потом схватила подушку и швырнула в него.
— Попытаюсь, но думаю, что это будет не так-то легко сделать. — Он крепко прижал подушку к груди, шутливо подмигнув Мэллори. — Доброй ночи, Мэллори Мэлоун, и пусть тебе снятся только приятные сны.
— Постараюсь, — тихо сказала Мэл и перекрестилась одним пальцем, как делала это в раннем детстве.
— Спокойной ночи, — еще раз повторил Гарри и поцеловал ее в кончик носа.
— Спокойной ночи, Гарри.
Услышав какие-то странные звуки, Мэл резко подняла голову и посмотрела на часы: пять утра. Она закрыла глаза и прислушалась. Откуда-то доносился звук льющейся воды. В следующую секунду она вспомнила все обстоятельства прошлого вечера и улыбнулась. Детектив Джордан оказался — ранней пташкой и уже гремел посудой на кухне.
Она спустила ноги с кровати, потянулась, надела короткий розовый халат и потопала босыми ногами на кухню. Гарри стоял у плиты в одних темно-синих боксерских трусах и увлеченно возился с кофейником. Она остановилась на пороге и внимательно наблюдала за ним, стараясь не привлекать к себе внимания. Он был красив, этот бостонский детектив — высокий, стройный, смуглый.
— У тебя такие кусты на голове, будто ты всю ночь на ней спал, — пошутила Мэллори, решив напомнить о себе.
Он резко повернулся и удивленно посмотрел на нее.
— Извини, я почему-то не догадался взять с собой расческу, — смущенно пробормотал Гарри, тщетно пытаясь пригладить непокорные кудри. — И зубную щетку, — добавил он, лукаво подмигнув ей.
— Ничего страшного, — поспешила успокоить его Мэл. — У меня есть и то, и другое.
— Прекрасная забота о госте в пять часов утра. Прошу прощения, я не хотел будить тебя.
— Все нормально, Гарри. Разве я могла, скажи на милость, упустить прекрасную возможность полюбоваться тобой в таком виде? — Она широко улыбнулась и вдруг с удивлением поняла, что весь этот кошмар с ее прошлым позади. Сейчас она ощущала себя прежней Мэллори Мэлоун — уверенной в себе, прочно стоящей на ногах телезвездой. А точнее, сейчас она чувствовала себя намного лучше, чем прежде. И если на свете действительно есть счастье, то сейчас она была очень башка к нему.
Гарри поставил чайник на плиту, подошел к ней и обнял за талию.
— Надеюсь, сейчас я имею право просить тебя о свидании? — шутливо прошептал он ей на ухо. — О настоящем свидании, которое неизбежно влечет за собой определенные последствия для нас обоих? У меня или у тебя?
— На этот раз у тебя, — быстро предложила она. — Теперь мой черед познакомиться с жилищем человека, с которым я буду встречаться.
— К сожалению, сейчас не могу сказать ничего определенного. Нужно заглянуть в график работы.
— Мне тоже.
— В таком случае я позвоню тебе сегодня вечером.
Кофеварка зашумела и замигала лампочкой. Мэл выскользнула из его рук, достала с полки чашки, а потом поставила на стол сахар и молоко.
Он подошел к ней поближе, забрал кофеварку, осторожно поставил на стол, а потом крепко прижал ее к себе. Она ощутила тепло его сильного тела, посмотрела на его небритое лицо, на густые курчавые волосы на груди и подумала, что этот человек определенно представляет для нее опасность. Как мужчина, разумеется. При следующей встрече она вряд ли найдет в себе силы противиться его обаянию.
— У тебя уже щетина отросла, — уклонилась Мэллори от его пронзительного взгляда и стала торопливо наливать себе в чашку молоко.
Гарри сделал глоток кофе и посмотрел на часы.
— Мне еще надо забрать вещи из гостиницы, — а потом успеть на шестичасовой самолет.
— В таком случае пошевеливайся.
— А я что делаю? — Он стал торопливо отхлебывать из чашки горячий кофе, искоса поглядывая на Мэл. — Хочу поблагодарить Тебя за то, что поверила мне вчера вечером.
Она молча кивнула и опустила голову. Гарри допил кофе, быстро оделся и через минуту был уже у двери.
— Знаешь, сейчас я чувствую себя как заправский любовник, который на рассвете вскакивает с постели любимой и исчезает в предутреннем тумане.
— За исключением того, что у меня нет мужа. И слава Богу.
— Я тоже рад этому обстоятельству, — весело улыбнулся Гарри. — Я люблю, чтобы моя женщина была свободной и без какой бы то ни было обузы.
Мэл прильнула к нему и снова вдохнула исходящий от него запах здорового и чистого мужского тела. Как ей не хотелось в этот момент отпускать его от себя, но ничего не поделаешь. Зная, что он ждет ее ответной реакции, она подняла голову и охотно подставила ему свои губы для поцелуя.
Он был таким же долгим, сладострастным и необыкновенно приятным, что и прошлым вечером.
Наконец Джордан отпустил ее, грустно вздохнул и повернулся к двери.
— Лара Хейверз сказала, что непременно позвонит тебе, — с нескрываемой ревностью бросила Мэл ему вдогонку.
— Правда? — наигранно удивился Гарри. — Какая жалость, что моего телефона нет в справочнике. Ну все, пока, — взмахнул он рукой, исчезая за дверью подоспевшего лифта. — Я позвоню тебе.
Мэл вернулась в спальню и с восхищением посмотрела на огромный букет фиалок. На ее губах блуждала рассеянная улыбка. Она хотела было отправиться в ванную, но тут ее взгляд неожиданно упал на видневшийся из-под вазы край конверта. Самое удивительное, что она его до сих пор не видела. Теряясь в догадках, Мэллори взяла его, осмотрела со всех сторон, потом открыла и вынула оттуда фоторобот предполагаемого убийцы-маньяка.
— О, Гарри, — прошептала она мгновенно побелевшими от гнева губами, — как ты посмел! Ну и шуточки у тебя, детектив проклятый!
Глава 16
Гарри внимательно следил за ней, на его лице не осталось и тени улыбки.
— Нет, дорогая, на шутку это никак не похоже, — мягко сказал он. — Послушай, почему бы тебе не рассказать мне о себе всю правду?
— Мне нечего рассказывать тебе, — уклонилась она.
— Нет, есть, — упрямо возразил Гарри. Он взял ее за подбородок и повернул к себе. — Ты должна рассказать мне все, Мэл. Клянусь, все останется между нами.
— О Гарри, — взмолилась она, — как ты сейчас похож на меня!
— А ты иногда совершенно не похожа на себя, — серьезно заметил он, не давая ей возможности отвернуться от него. — И в этом твоя самая большая загадка. — Он провел рукой по ее щеке, а потом прикоснулся к волосам.
Гарри обнял Мэллори, погладил по волосам и коснулся их губами.
— Тебе приятно? — прошептал он на ухо.
— Гм, — протянула она нечто неопределенное и безвольно повисла у него на руках. — По-моему, тебе нужно было бы работать не сыщиком, а массажистом. — Потом неожиданно встрепенулась и подняла голову. Их глаза встретились на какое-то мгновение, после чего Гарри нежно коснулся ее губ.
Мэл глубоко вздохнула и резко отпрянула от него.
— Гарри, ты же сам говорил, что придерживаешься старомодных принципов в отношениях с женщинами, — тихо произнесла она, поправляя волосы, и медленно пошла на кухню.
Гарри последовал за ней. Он снял пиджак и остановился на пороге, опершись о стену.
— Совершенно верно, но есть одна вещь, которая не дает мне возможности неукоснительно следовать своим принципам. Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь, но твои губы удивительно напоминают нежные лепестки тех самых фиалок, которые я тебе сегодня подарил.
— Хм, — насмешливо произнесла она. — Ты уверен в этом? — Она достала из холодильника непочатую бутылку шампанского. — Твое любимое. Видишь, какая у меня хорошая память. Давай выпьем за приятный вечер, детектив Гарри! — игриво предложила Мэл.
— Ты хочешь сказать, что для нас он еще не закончился? — ухватился за последнюю возможность Гарри.
Она ответила ему мягкой улыбкой.
— Не могу же я выгнать тебя домой голодным. К счастью, в холодильнике еще кое-что осталось.
Гарри открыл холодильник и внимательно осмотрел его содержимое.
— Вот теперь я вижу, что ты действительно готовилась к самому что ни на есть настоящему ужину. — Он вынул из холодильника золотистую тушку перепела и проглотил слюнки. — Ты собиралась все это приготовить? Для меня?
— Да, а что тут такого? Более того, я собиралась приготовить французский салат, итальянскую приправу к птице и еще много других вкусностей.
Гарри вытаращил на нее глаза и какое-то время вообще не мог произнести ни слова.
— Никогда бы не подумал, что, помимо всех своих достоинств, такая знаменитость может еще и готовить.
— Если будешь насмехаться, то вообще ничего не получишь. Хочешь, я сделаю сандвич? Это очень быстро. С майонезом или горчицей? — спросила она, поднимая бокал с шампанским.
— И то и другое, — не задумываясь ответил Гарри. Пока она готовила сандвичи, он безотрывно смотрел на нее и думал о том, чем может закончиться для него этот вечер.
— Думаю, что даже Матисс не смог бы изобразить более прекрасное блюдо. Кто бы мог подумать, что на Манхэттене все еще умеют готовить сандвичи?
Гарри, захватив бутылку шампанского, пошел в гостиную и уселся прямо на пол. Вскоре Мэл принесла сандвичи и уселась рядом с ним, наблюдая, как он ест. Немного помолчав, Гарри взглянул на Мэл и увидел тот самый отрешенный взгляд, так поразивший его при их первой встрече.
— Мэл, — мягко произнес он, беря ее за руку, — я вообще ничего не знаю о тебе. Тебе нужно поделиться с кем-то своими мыслями. Почему бы не со мной?
Она грустно улыбнулась и пожала плечами:
— Не знаю, Гарри. Это достаточно банальная история. Все дело в том, что я многие годы пыталась забыть о ней, но так ничего и не получилось.
Он нахмурился и задумчиво посмотрел на нее.
— Если хочешь знать, у меня такое ощущение, словно я вообще не существовала до тех пор, пока не придумала себе новую жизнь. — Она остановилась, долго молчала. А потом вдруг стала рассказывать о своем детстве, о грубом отце-алкоголике, о пораженной глубочайшей депрессией матери и о том, как они бросили все на свете и отправились куда глаза глядят, остановившись в небольшом городке Голдене.
— Какой-то паршивый городишко! — в сердцах воскликнула мать, когда они ехали по пустынным улочкам Голдена в забитом пожитками старом автомобиле. И она была права. Городишко действительно был паршивым, почти безлюдным и совершенно невзрачным. Собственно говоря, там была лишь одна длинная улица, вдоль которой стояли покосившиеся от времени серые деревянные домики. Разумеется, там был свой центр, состоявший из небольшой площади, запущенного парка, памятника ветеранам всех войн, местной почты и достаточно большого супермаркета.
Мэл до сих пор не могла найти слов, чтобы описать то чудовищное одиночество, которое испытала в Голдене. Единственным близким человеком оставалась ее мать, да и то лишь потому, что жили они под одной крышей.
Мать вообще никогда и ни о чем не заботилась и жила какой-то отстраненной и безразличной жизнью. И это досаждало Мэри больше всего. Она часто лежала на старом виниловом диване, с ужасом думая, что если вдруг умрет, то никто и слезинки по ней не прольет. В такие моменты она по-прежнему ощущала себя полным ничтожеством, маленькой букашкой, которая почему-то ползает по этой грешной земле и вызывает у окружающих только презрение.
Мэл всегда с ужасом вспоминала тот старый и грязный трейлер, в котором они обосновались с первого дня своей нелегкой жизни в Голдене.
Мать разместилась в дальней комнатушке, единственное окно которой так и не удалось открыть. А Мэри жила напротив. Украшением ее жилища был красный виниловый диван, на котором она провела все свое детство. Летом в трейлере было невыносимо жарко, а зимой столь же невыносимо холодно, и ничто не скрашивало их безрадостную жизнь.
Мать целыми днями сидела перед включенным телевизором и смотрела все подряд.
— Мама, — пыталась иногда увещевать ее Мэри, — ну хватит смотреть всякую дрянь. Уже очень поздно, а мне нужно хоть немного поспать.
Та закуривала очередную сигарету и смотрела на дочь затуманенным взглядом.
— Я смотрю телевизор, — повторяла она одну и ту же фразу.
Мать так и не нашла работу в этом городке. Они жили на социальное пособие, которое Мэри получала каждую неделю, и это всегда напоминало ей о своей нелегкой судьбе.
— А, это опять ты, — говорила, бывало, ей пожилая миссис Аврора Петерсон, выдававшая социальные пособия в здании местной администрации. Причем делала это с какой-то издевкой и каждый раз долго искала ее фамилию в своем огромном журнале. — Так, так, понятно, — недовольно ворчала она, словно расставалась со своими кровными деньгами.
Мэри всегда думала, что социальные пособия должны выдавать те люди, которые сами хоть когда-нибудь его получали. Только они могли быть более снисходительны к тем, кто оказался за чертой бедности.
— Когда же твоя бесстыжая мать удосужится найти работу и перестанет требовать помощи от налогоплательщиков? — каждый раз выговаривала ей миссис Петерсон.
Сгорая от стыда и унижения, Мэри плелась в другой конец города, в магазин, где она отоваривала талоны. Обычно она получала небольшой набор продуктов, состоявший из маргарина, кукурузных хлопьев, молока, сыра, дешевой вареной колбасы и нескольких буханок уже нарезанного хлеба. Иногда они позволяли себе немного кофе и пару фунтов дешевого мяса, но это было только по большим праздникам. Потом Мэри шла домой, а по пути покупала пару пакетов картошки, без которой прожить им было практически невозможно.
Мать все реже и реже покидала старый трейлер, каждый день требуя от дочери по пачке сигарет. Мэри пыталась убедить ее, что не стоит курить так много, но та только отмахивалась. А когда сигареты неожиданно кончались, она просто сходила с ума и устраивала жуткие скандалы. Если же ее не оказывалось дома, это означало, что она пребывает в состоянии крайней депрессии. И тогда Мэри бегала по берегу моря, разыскивая мать.
А еще она помнила свой первый день в новой школе.
Учительница втолкнула ее в класс, где на нее уставились тридцать пар детских глаз. Увидев новенькую, все дружно захихикали и стали шушукаться. А она стояла перед ними в старом платьице, с непричесанными волосами, в ужасных очках с толстыми стеклами. В ту же секунду по классу прошел шепот: «Гадкий утенок». Учительница сделала вид, что не услышала.
— Дети, поздоровайтесь с Мэри Мэллори, — строго приказала она.
— Привет, Мэри! — крикнул кто-то, и все опять захихикали. С тех пор с ней никто не разговаривал, никто не дружил и вообще никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Так она и жила в своем замкнутом мире с постоянным ощущением ненужности. Она была просто пустым местом в этом Богом забытом городке, где даже мать, казалось, не замечала ее существования.
Мэл тряхнула головой, словно сбрасывая с себя невыносимо тяжелый груз воспоминаний, и посмотрела на притихшего Гарри. Тот смотрел на нее с глубокой симпатией и сочувствием.
— Знаешь, Гарри, я никому на свете не рассказывала о себе так много, как тебе. Конечно, надо бы сходить к психоаналитику, но я страшно боюсь этого. Мне почему-то кажется, что если я поведаю ему о своей прошлой жизни, то она снова вернется, и я снова стану той самой Мэри Мэллори, от которой убегала всю сознательную жизнь.
Гарри взял ее руки и нежно пожал их. Они были холодными, как ледышки, и такими же бледными, как ее бескровное лицо. Затем он неожиданно повернул их ладонями вверх и поцеловал.
— Ты была смелой и целеустремленной девочкой, Мэл, и в конце концов победила, — восхищенно проронил он. — Кстати, как тебе это удалось?
Она молча пожала плечами и какое-то время собиралась с мыслями.
— Ничего необычного, — наконец произнесла она, слабо улыбнувшись. — Я оказалась достаточно умной девочкой, схватывала все на лету, много работала, ночами просиживала за учебниками, хорошо закончила школу, получила грант и поступила в университет. Вот, собственно, и все.
Обычная история. — Она тяжело вздохнула, вероятно, вспомнив эти трудные годы учебы и работы. — Потом я закончила университет и… Впрочем, дальнейшее тебе хорошо известно… Гарри, — едва слышно прошептала она и положила голову ему на плечо. От него исходило такое приятное тепло, что даже голова кругом пошла. — Не уходи. Мне страшно. Гарри привлек Мэллори к себе.
— Тебе нечего опасаться, Мэл. Все нормально. Тебе ничто не угрожает. Твое прошлое уже давно позади. Прошлое тем и хорошо, что никогда не возвращается. Поверь мне, Мэл, все уже позади.
Она подняла голову и взглянула на него огромными голубыми глазами, словно пытаясь удостовериться в правдивости его слов.
— А вот остаться у тебя я, к сожалению, не могу, — продолжил Гарри с неизбывной грустью. — Очень неудачный момент для этого.
Мэл вцепилась в его руку и понуро повесила голову.
— Я знаю. Мне просто страшно оставаться дома одной. — Гарри провел пальцем по ее щеке:
— Все будет нормально. Вот увидишь, все будет хорошо. А я обещаю напоминать о себе как можно чаще.
Мэл грустно усмехнулась, шмыгнула покрасневшим от слез носом и прижалась к нему. Гарри не удержался и поцеловал ее, хотя и знал, что не следует этого делать. Во всяком случае, сейчас. Она потянулась к нему, прижалась всем телом и неожиданно ответила на его поцелуй. Он чуть не задохнулся. Ее губы действительно напоминали нежные лепестки фиалки. Затем он неожиданно отпрянул от нее, посмотрел ей в глаза и хитро усмехнулся.
— Думаю, что мне придется спать на софе.
— У меня есть специальная комната для гостей, но постель там не приготовлена.
— В этом нет необходимости, — успокоил ее Гарри. — Дай мне подушку, одеяло, и ты увидишь, что через пять минут я буду спать без задних ног.
— Только не давай волю своей фантазии, Джордан, — шутливо пригрозила ему Мэл, а потом схватила подушку и швырнула в него.
— Попытаюсь, но думаю, что это будет не так-то легко сделать. — Он крепко прижал подушку к груди, шутливо подмигнув Мэллори. — Доброй ночи, Мэллори Мэлоун, и пусть тебе снятся только приятные сны.
— Постараюсь, — тихо сказала Мэл и перекрестилась одним пальцем, как делала это в раннем детстве.
— Спокойной ночи, — еще раз повторил Гарри и поцеловал ее в кончик носа.
— Спокойной ночи, Гарри.
Услышав какие-то странные звуки, Мэл резко подняла голову и посмотрела на часы: пять утра. Она закрыла глаза и прислушалась. Откуда-то доносился звук льющейся воды. В следующую секунду она вспомнила все обстоятельства прошлого вечера и улыбнулась. Детектив Джордан оказался — ранней пташкой и уже гремел посудой на кухне.
Она спустила ноги с кровати, потянулась, надела короткий розовый халат и потопала босыми ногами на кухню. Гарри стоял у плиты в одних темно-синих боксерских трусах и увлеченно возился с кофейником. Она остановилась на пороге и внимательно наблюдала за ним, стараясь не привлекать к себе внимания. Он был красив, этот бостонский детектив — высокий, стройный, смуглый.
— У тебя такие кусты на голове, будто ты всю ночь на ней спал, — пошутила Мэллори, решив напомнить о себе.
Он резко повернулся и удивленно посмотрел на нее.
— Извини, я почему-то не догадался взять с собой расческу, — смущенно пробормотал Гарри, тщетно пытаясь пригладить непокорные кудри. — И зубную щетку, — добавил он, лукаво подмигнув ей.
— Ничего страшного, — поспешила успокоить его Мэл. — У меня есть и то, и другое.
— Прекрасная забота о госте в пять часов утра. Прошу прощения, я не хотел будить тебя.
— Все нормально, Гарри. Разве я могла, скажи на милость, упустить прекрасную возможность полюбоваться тобой в таком виде? — Она широко улыбнулась и вдруг с удивлением поняла, что весь этот кошмар с ее прошлым позади. Сейчас она ощущала себя прежней Мэллори Мэлоун — уверенной в себе, прочно стоящей на ногах телезвездой. А точнее, сейчас она чувствовала себя намного лучше, чем прежде. И если на свете действительно есть счастье, то сейчас она была очень башка к нему.
Гарри поставил чайник на плиту, подошел к ней и обнял за талию.
— Надеюсь, сейчас я имею право просить тебя о свидании? — шутливо прошептал он ей на ухо. — О настоящем свидании, которое неизбежно влечет за собой определенные последствия для нас обоих? У меня или у тебя?
— На этот раз у тебя, — быстро предложила она. — Теперь мой черед познакомиться с жилищем человека, с которым я буду встречаться.
— К сожалению, сейчас не могу сказать ничего определенного. Нужно заглянуть в график работы.
— Мне тоже.
— В таком случае я позвоню тебе сегодня вечером.
Кофеварка зашумела и замигала лампочкой. Мэл выскользнула из его рук, достала с полки чашки, а потом поставила на стол сахар и молоко.
Он подошел к ней поближе, забрал кофеварку, осторожно поставил на стол, а потом крепко прижал ее к себе. Она ощутила тепло его сильного тела, посмотрела на его небритое лицо, на густые курчавые волосы на груди и подумала, что этот человек определенно представляет для нее опасность. Как мужчина, разумеется. При следующей встрече она вряд ли найдет в себе силы противиться его обаянию.
— У тебя уже щетина отросла, — уклонилась Мэллори от его пронзительного взгляда и стала торопливо наливать себе в чашку молоко.
Гарри сделал глоток кофе и посмотрел на часы.
— Мне еще надо забрать вещи из гостиницы, — а потом успеть на шестичасовой самолет.
— В таком случае пошевеливайся.
— А я что делаю? — Он стал торопливо отхлебывать из чашки горячий кофе, искоса поглядывая на Мэл. — Хочу поблагодарить Тебя за то, что поверила мне вчера вечером.
Она молча кивнула и опустила голову. Гарри допил кофе, быстро оделся и через минуту был уже у двери.
— Знаешь, сейчас я чувствую себя как заправский любовник, который на рассвете вскакивает с постели любимой и исчезает в предутреннем тумане.
— За исключением того, что у меня нет мужа. И слава Богу.
— Я тоже рад этому обстоятельству, — весело улыбнулся Гарри. — Я люблю, чтобы моя женщина была свободной и без какой бы то ни было обузы.
Мэл прильнула к нему и снова вдохнула исходящий от него запах здорового и чистого мужского тела. Как ей не хотелось в этот момент отпускать его от себя, но ничего не поделаешь. Зная, что он ждет ее ответной реакции, она подняла голову и охотно подставила ему свои губы для поцелуя.
Он был таким же долгим, сладострастным и необыкновенно приятным, что и прошлым вечером.
Наконец Джордан отпустил ее, грустно вздохнул и повернулся к двери.
— Лара Хейверз сказала, что непременно позвонит тебе, — с нескрываемой ревностью бросила Мэл ему вдогонку.
— Правда? — наигранно удивился Гарри. — Какая жалость, что моего телефона нет в справочнике. Ну все, пока, — взмахнул он рукой, исчезая за дверью подоспевшего лифта. — Я позвоню тебе.
Мэл вернулась в спальню и с восхищением посмотрела на огромный букет фиалок. На ее губах блуждала рассеянная улыбка. Она хотела было отправиться в ванную, но тут ее взгляд неожиданно упал на видневшийся из-под вазы край конверта. Самое удивительное, что она его до сих пор не видела. Теряясь в догадках, Мэллори взяла его, осмотрела со всех сторон, потом открыла и вынула оттуда фоторобот предполагаемого убийцы-маньяка.
— О, Гарри, — прошептала она мгновенно побелевшими от гнева губами, — как ты посмел! Ну и шуточки у тебя, детектив проклятый!
Глава 16
Однако улететь в шесть часов Джордану так и не удалось. В результате разыгравшейся грозы и проливного дождя рейс был отложен на неопределенное время, а по телевизору сообщили, что над восточным побережьем прошел тропический циклон. Гарри ничего не оставалось делать, как бесцельно бродить по пустынному залу терминала, пить кофе и думать о недавней встрече с Мэллори Мэлоун. В течение последних суток он узнал ее гораздо лучше. Как бы он хотел оказаться сейчас в ее квартире!
Впервые за все время службы в полиции Гарри опоздал на утреннюю планерку, которую устраивал их начальник каждый день ровно в восемь часов. Он даже не успел заскочить домой и проведать бедного Сквиза, которого оставил на попечение сердобольной и отзывчивой Майры, женщины, которая всегда оказывала услуги тем, кто не мог выгулять своих собак.
— Ты действительно выбрал не самое лучшее время для опоздания, — радостно встретил его Россетти, когда Гарри вошел в помещение полицейского управления. — Шеф собрал всех ровно в восемь и устроил такую взбучку, что мы до сих пор не можем отойти. Причем больше всего он был разгневан твоим отсутствием, из-за чего всю свою злость направил именно на меня. «Как вы можете поймать серийного убийцу, если даже не в состоянии собраться по моему приказу?» — прорычал он.
Гарри самодовольно ухмыльнулся, не придав словам напарника слишком большого значения. Его шеф прекрасно знал послужной список Гарри.
— Хорошо провел отпуск, Проф? — поинтересовался Россетти, хитро поглядывая на друга и ехидно ухмыляясь. Он сидел напротив Гарри, сложив руки на груди, и нетерпеливо ерзал, ожидая от него подробного рассказа о своих похождениях.
— Ты всегда был неглупым человеком, Россетти, — шутливо ответил Гарри, — но назвать одну ночь отпуском может только тот, у которого мозги совсем засохли.
— Эта женщина должна быть какой-то совершенно особенной, чтобы заставить тебя исчезнуть из города на всю ночь.
Гарри пристально посмотрел на напарника:
— Да, ты прав, она действительно особенная.
— А известно ли нам ее имя? — продолжать напирать Россетти.
— Мне известно, а тебе — нет.
— А это, случайно, не Мэллори Мэлоун? — не отставал от него Россетти. При этом он так резко отодвинул стул, что тот не выдержал насилия над собой, громко скрипнул и развалился. Россетти оказался на полу и недоуменно вытаращил на Гарри глаза. — Знаешь, у меня такое впечатление, что сейчас стулья делают совсем не так, как в годы моего детства.
Гарри весело рассмеялся и похлопал друга по плечу, когда тот встал с пола, потирая ушибленный локоть.
— Сейчас все делают не так, как в прежние дни, — поддержал он напарника — Даже детективов.
Россетти подробно передал Гарри содержание утреннего совещания и хотел было перейти к изложению последних событий, как вдруг раздался телефонный звонок, нарушивший все их прежние планы Им сообщили, что возле небольшого магазина в центре города произошла перестрелка и что, вероятно, есть жертвы. Они выскочили из управления и помчались к месту происшествия, мгновенно позабыв про все остальные дела
Когда они с включенными сиренами прибыли к магазину, полицейские в штатском уже оцепили здание и пытались отогнать столпившихся поблизости зевак, среди которых Гарри тотчас же узнал знакомую журналистку из газеты «Геральд» и еще нескольких телевизионщиков.
— Детектив Джордан, — окликнула его знакомая корреспондентка с местного телевидения, — не могли бы вы уточнить, сколько здесь жертв и в каком состоянии они находятся? И что вам известно об убийце?
Гарри недовольно посмотрел на нее и поднял руку.
— Оставьте меня, пожалуйста, в покое, Люси, — проронил он, не останавливаясь ни на секунду. — Я сам еще ничего толком не знаю. Обещаю, что поделюсь новостями, как только осмотрю место происшествия.
Та тотчас же повернулась к телеоператору и как ни в чем не бывало приступила к репортажу:
— Только что мы получили сообщение о перестрелке в местном магазине. Сведения о жертвах еще не поступали, но прошел слух, что их может быть несколько человек.
Войдя в помещение магазина, Гарри сразу же направился к группе людей, среди которых выделялись врачи «скорой помощи». Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить состояние первой жертвы. В помощи он уже не нуждался, так как вся верхняя часть головы была снесена. А другой пострадавший — длинный чернокожий парень — лежал чуть поодаль, и медики колдовали над ним, пытаясь оказать ему помощь. Он был без сознания, а на его груди виднелось несколько кровавых пятен. Поначалу Джордану показалось, что парень получил незначительные ранения, но когда его подняли, под ним оказалась огромная лужа крови.
В этот момент в магазин вошел Россетти, остановился возле Гарри и уставился на распростертое на бетонном полу мертвое тело.
— Послушай, Проф, тебе не приходила в голову мысль, что мы избрали не самую удачную профессию? Впрочем, у меня просто не было другого выхода, а вот ты мог бы преспокойненько работать адвокатом, получать много денег и вообще в ус не дуть. Чисто, просто, удобно и солидно.
Оказалось, что молодой парень работал в этом магазине в качестве продавца, а старший — который уже скончался, — вероятно, был одним из посетителей.
— Да, этот парень выбрал не самое удачное время для покупок, — задумчиво произнес Гарри, когда судмедэксперт сделал первый осмотр и подтвердил уже и без того известный факт смерти старика.
Специалист по оружию тоже не сообщил ему ничего интересного.
— Скорее всего стреляли из «узи», излюбленного оружия грабителей последних лет, — сказал он. — Более подробную информацию может предоставить только баллистическая экспертиза.
Гарри вышел из магазина и вдруг услышал, как одна из женщин рассказывает, что видела, как убегающий человек садился в белый фургон. Его насторожила эта информация, и он решил поподробнее расспросить ее об этом. Она вспомнила, что, направляясь в магазин, вдруг увидела выбегающего оттуда бледного молодого человека с оружием в руках.
— Боже мой, — беспрестанно причитала она, — если бы я вошла туда несколькими минутами раньше, то могла бы сейчас быть на месте того бедолаги. Какой кошмар! — Больше она так ничего и не сообщила.
— Да, это был «форд» белого цвета, — подтвердил бездомный паренек, кивая на дорогу. — Такой старый, изрядно подержанный фургон. Короче говоря, ржавая колымага. Таких сейчас днем с огнем не сыщешь в центре города. Знаете, сэр, — поделился он своими соображениями, — такие старые машины надо срочно убирать с наших улиц.
Гарри отошел в сторону и посмотрел на темные следы от шин на мокром асфальте. Да, искать машину убийцы сейчас бессмысленно. Скорее всего он отыскал ее на какой-нибудь свалке и бросит ее на том же месте.
Когда медики уже заканчивали свою работу, Гарри и Россетти решили не терять зря времени и вернуться в управление, где их ждали другие неотложные дела. Однако им это не удалось. Когда они были уже на полпути к управлению, по рации им сообщили еще об одном убийстве. На этот раз оно произошло на каком-то складе на Атлантик-авеню и жертвой оказался работник склада азиатского происхождения. Гарри сразу же вычислил, что и это убийство произошло на почве наркомании.
— Наркотики, секс и деньги — вот три главных беды нашего времени, — глубокомысленно заключил Россетти, согласившись с выводами друга. — Возьми любую из них, и ты получишь мотив для преступления.
Гарри молча кивнул и подумал, что этот день будет у них не из легких. Единственный перерыв в его работе наступил лишь тогда, когда, уже вернувшись в управление, он получил данные об анализе спермы, обнаруженной в теле Саммер Янг. Анализы ДНК показали, что сперма принадлежит тому же самому человеку, который изнасиловал и убил две предыдущие жертвы. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что они имеют дело с серийным убийцей. Стало быть, они не зря потратили столько времени на составление фоторобота преступника. А после того как он оставил его в квартире Мэллори, у него практически не было сомнений, что рано или поздно этот фоторобот будет передан по общенациональному телевидению.
Впервые за все время службы в полиции Гарри опоздал на утреннюю планерку, которую устраивал их начальник каждый день ровно в восемь часов. Он даже не успел заскочить домой и проведать бедного Сквиза, которого оставил на попечение сердобольной и отзывчивой Майры, женщины, которая всегда оказывала услуги тем, кто не мог выгулять своих собак.
— Ты действительно выбрал не самое лучшее время для опоздания, — радостно встретил его Россетти, когда Гарри вошел в помещение полицейского управления. — Шеф собрал всех ровно в восемь и устроил такую взбучку, что мы до сих пор не можем отойти. Причем больше всего он был разгневан твоим отсутствием, из-за чего всю свою злость направил именно на меня. «Как вы можете поймать серийного убийцу, если даже не в состоянии собраться по моему приказу?» — прорычал он.
Гарри самодовольно ухмыльнулся, не придав словам напарника слишком большого значения. Его шеф прекрасно знал послужной список Гарри.
— Хорошо провел отпуск, Проф? — поинтересовался Россетти, хитро поглядывая на друга и ехидно ухмыляясь. Он сидел напротив Гарри, сложив руки на груди, и нетерпеливо ерзал, ожидая от него подробного рассказа о своих похождениях.
— Ты всегда был неглупым человеком, Россетти, — шутливо ответил Гарри, — но назвать одну ночь отпуском может только тот, у которого мозги совсем засохли.
— Эта женщина должна быть какой-то совершенно особенной, чтобы заставить тебя исчезнуть из города на всю ночь.
Гарри пристально посмотрел на напарника:
— Да, ты прав, она действительно особенная.
— А известно ли нам ее имя? — продолжать напирать Россетти.
— Мне известно, а тебе — нет.
— А это, случайно, не Мэллори Мэлоун? — не отставал от него Россетти. При этом он так резко отодвинул стул, что тот не выдержал насилия над собой, громко скрипнул и развалился. Россетти оказался на полу и недоуменно вытаращил на Гарри глаза. — Знаешь, у меня такое впечатление, что сейчас стулья делают совсем не так, как в годы моего детства.
Гарри весело рассмеялся и похлопал друга по плечу, когда тот встал с пола, потирая ушибленный локоть.
— Сейчас все делают не так, как в прежние дни, — поддержал он напарника — Даже детективов.
Россетти подробно передал Гарри содержание утреннего совещания и хотел было перейти к изложению последних событий, как вдруг раздался телефонный звонок, нарушивший все их прежние планы Им сообщили, что возле небольшого магазина в центре города произошла перестрелка и что, вероятно, есть жертвы. Они выскочили из управления и помчались к месту происшествия, мгновенно позабыв про все остальные дела
Когда они с включенными сиренами прибыли к магазину, полицейские в штатском уже оцепили здание и пытались отогнать столпившихся поблизости зевак, среди которых Гарри тотчас же узнал знакомую журналистку из газеты «Геральд» и еще нескольких телевизионщиков.
— Детектив Джордан, — окликнула его знакомая корреспондентка с местного телевидения, — не могли бы вы уточнить, сколько здесь жертв и в каком состоянии они находятся? И что вам известно об убийце?
Гарри недовольно посмотрел на нее и поднял руку.
— Оставьте меня, пожалуйста, в покое, Люси, — проронил он, не останавливаясь ни на секунду. — Я сам еще ничего толком не знаю. Обещаю, что поделюсь новостями, как только осмотрю место происшествия.
Та тотчас же повернулась к телеоператору и как ни в чем не бывало приступила к репортажу:
— Только что мы получили сообщение о перестрелке в местном магазине. Сведения о жертвах еще не поступали, но прошел слух, что их может быть несколько человек.
Войдя в помещение магазина, Гарри сразу же направился к группе людей, среди которых выделялись врачи «скорой помощи». Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить состояние первой жертвы. В помощи он уже не нуждался, так как вся верхняя часть головы была снесена. А другой пострадавший — длинный чернокожий парень — лежал чуть поодаль, и медики колдовали над ним, пытаясь оказать ему помощь. Он был без сознания, а на его груди виднелось несколько кровавых пятен. Поначалу Джордану показалось, что парень получил незначительные ранения, но когда его подняли, под ним оказалась огромная лужа крови.
В этот момент в магазин вошел Россетти, остановился возле Гарри и уставился на распростертое на бетонном полу мертвое тело.
— Послушай, Проф, тебе не приходила в голову мысль, что мы избрали не самую удачную профессию? Впрочем, у меня просто не было другого выхода, а вот ты мог бы преспокойненько работать адвокатом, получать много денег и вообще в ус не дуть. Чисто, просто, удобно и солидно.
Оказалось, что молодой парень работал в этом магазине в качестве продавца, а старший — который уже скончался, — вероятно, был одним из посетителей.
— Да, этот парень выбрал не самое удачное время для покупок, — задумчиво произнес Гарри, когда судмедэксперт сделал первый осмотр и подтвердил уже и без того известный факт смерти старика.
Специалист по оружию тоже не сообщил ему ничего интересного.
— Скорее всего стреляли из «узи», излюбленного оружия грабителей последних лет, — сказал он. — Более подробную информацию может предоставить только баллистическая экспертиза.
Гарри вышел из магазина и вдруг услышал, как одна из женщин рассказывает, что видела, как убегающий человек садился в белый фургон. Его насторожила эта информация, и он решил поподробнее расспросить ее об этом. Она вспомнила, что, направляясь в магазин, вдруг увидела выбегающего оттуда бледного молодого человека с оружием в руках.
— Боже мой, — беспрестанно причитала она, — если бы я вошла туда несколькими минутами раньше, то могла бы сейчас быть на месте того бедолаги. Какой кошмар! — Больше она так ничего и не сообщила.
— Да, это был «форд» белого цвета, — подтвердил бездомный паренек, кивая на дорогу. — Такой старый, изрядно подержанный фургон. Короче говоря, ржавая колымага. Таких сейчас днем с огнем не сыщешь в центре города. Знаете, сэр, — поделился он своими соображениями, — такие старые машины надо срочно убирать с наших улиц.
Гарри отошел в сторону и посмотрел на темные следы от шин на мокром асфальте. Да, искать машину убийцы сейчас бессмысленно. Скорее всего он отыскал ее на какой-нибудь свалке и бросит ее на том же месте.
Когда медики уже заканчивали свою работу, Гарри и Россетти решили не терять зря времени и вернуться в управление, где их ждали другие неотложные дела. Однако им это не удалось. Когда они были уже на полпути к управлению, по рации им сообщили еще об одном убийстве. На этот раз оно произошло на каком-то складе на Атлантик-авеню и жертвой оказался работник склада азиатского происхождения. Гарри сразу же вычислил, что и это убийство произошло на почве наркомании.
— Наркотики, секс и деньги — вот три главных беды нашего времени, — глубокомысленно заключил Россетти, согласившись с выводами друга. — Возьми любую из них, и ты получишь мотив для преступления.
Гарри молча кивнул и подумал, что этот день будет у них не из легких. Единственный перерыв в его работе наступил лишь тогда, когда, уже вернувшись в управление, он получил данные об анализе спермы, обнаруженной в теле Саммер Янг. Анализы ДНК показали, что сперма принадлежит тому же самому человеку, который изнасиловал и убил две предыдущие жертвы. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что они имеют дело с серийным убийцей. Стало быть, они не зря потратили столько времени на составление фоторобота преступника. А после того как он оставил его в квартире Мэллори, у него практически не было сомнений, что рано или поздно этот фоторобот будет передан по общенациональному телевидению.