- Тень, - я обернулась к эрреани, устало накинувшей на голову капюшон неизменно серого плаща, - что это?
   Осунувшиеся черты ее лица еще более заострились, когда она посмотрела вниз.
   - Никогда бы подумала, что это возможно…
   - Что?
   Вместо ответа она всплеснула руками, сметая остатки своей сети. Миг спустя вихри рванулись вверх. Вокруг разнесся торжествующий рев, но тут же сменил тональность. На жалостливый плач. Над горами, раскинув крылья, парил Терхан по прозвищу Туча. И смерть была его наперсницей…
   Ветер метнулся назад, на миг замер, и обрушился вниз, на меня…
   И никто не успел…
 
   Поймали, поймали, поймали… Обманули…
 
Больно, больно, больно…
Заперли, заперли, заперли…
Обманули!
Больно…
Смерть, смерть, смерть…
Вечность!
Больно…
Свобода, свобода, свобода…
Спасибо?
Спасибо!
Помогать, помогать, помогать?
Служить, служить, служить?
 
   Я, закашлявшись, вывалилась из вихря. Слова-образы все еще кружились в замутненном сознании. Пошатываясь, поднялась на дрожащие ноги. Огляделась. Вокруг меня кружком стояли эрреани эскорта. Остальные, сцепив руки, стояли чуть дальше. В гнетущей безжалостной тишине тускло сияла сине-зеленая сеть. И медленно сжималась… Внутри бился невидимый комок.
   На лицах моих подданных было написано бескомпромиссное желание уничтожить того, кто покусился на мою особу… Даже не надо было приглядываться к трепещущим разноцветным шлейфам…
   Сеть сжималась…
   - Стоять! - резко сказала я. - Немедленно!
   Ловушка продолжила сжиматься.
   - Я что сказала? - чувствуя, как наливаются яростью отблески силы. Взмахнув рукой, заставила Клена отшатнуться и рявкнула, - отпустить!!
   - Вы уверены? - прошелестело над ухом еле слышное. Это Злат беспокоится. Что ж имеет право, но…
   - Отпустить!
   Сеть истаяла, но эрреани застыли в напряжении, готовые в любой момент… жечь, рвать и метать.
   Я вытянула руку.
   - Иди сюда.
   Вихрь на миг замер невидимой бесплотной тенью. Тонкой нитью перетек ближе, еще ближе… Недоверчивый.
   Затем ладонь укутало теплое пуховое покрывало. Снова пришла картинка-образ.
   Благодарен.
   Служить, помогать?
   - Правильно, - кивнув, осторожно погладила вихрь по невидимой холке.
   Тишина была просто звенящая. Все замерли, не дыша…
   И вдруг в темноте, с трудом разгоняемой парой оставшихся огней мягко засияло маленькое голубое солнышко. Тонкие линии потекли, изменяясь… Сначала появилась покрытая мелкими чешуйками голова, длинная изогнутая шея, короткие лапки, вцепившиеся в запястье, тощее поджарое тельце. И крылья, тонкие, полупрозрачные, трепещущие на невидимом ветру.
   Невесомый маленький дракончик сверкнул лазурью глаз, взлетел в воздух и кувырнулся, радостно стрекоча.
   - Лейлинд-хи, - вздохнула Тень, неслышно возникая за плечом.
   - Переведи.
   - Дракон Воздуха, Владычица. И он - ваш.
   Вот об этом я догадалась. Прозрачная ящерка спикировала вниз, игриво задела хвостом какого-то вампирского шамана, затаившегося у откоса. Совсем о них забыла… залюбовалась…
   Как он прекрасен в своем новообретенном счастье свободы. Сделав пару кругов над нашими головами, он вернулся на мое плечо. Обвил хвостом запястье и замер.
   Я улыбнулась. Отличная у меня теперь домашняя зверюшка! Интересно, что она может?
   Но это все потом, потом, потому что…
   Шелест осенних листьев, шорох дождя, моросящего за окном. Я обернулась, окунаясь в объятия Листопада.
 
   Сина Э'Харрез, Охотница.
 
   О, как же больно! Сознание медленно выплывало из темной бездны и с каждым мгновением мне казалось, что что-то не так. Не так, не так…
   Было холодно и мокро, но голова покоилась на чем-то мягком. Сильная резь внизу живота заставила содрогнуться. Чьи-то руки легли на талию и теплая волна, прокатившись по телу, загнала боль куда-то в глубину. Распахнув глаза, удивленно посмотрела в прозрачно-серые глаза. Князь? Я было дернулась, пытаясь встать, но подкатившаяся к горлу тошнота тут же уложила меня обратно.
   - Что же вы, Эль'Сина, так нас пугаете? - тихо спросил он, кончиками пальцев отводя прядь волос с моего лба..
   - Кхм, извини… те… Я не понимаю, что случилось… - как же хорошо, не смотря ни на что.
   - Ничего особенного, - раздался еще один голос, - побочный эффект моих чар.
   Я осторожно скосила глаза в сторону. Эрреани. Невозмутимый, идеальный, прекрасный, невыносимый… В светлом ореоле единственного магического огонька, с трудом разгоняющего тьму.
   - И что же это за эффект?
   - Вы более не бесплодны.
   Я сглотнула. Быть того не может… Не может этого быть! Спокойнее, тише… Чудес не бывает. Или… все-таки да?
   - Пра-авда?
   Полукровка довольно кивнул. На миг задохнувшись от нахлынувшего восторженного холода, спросила:
   - А сами чары?
   Тут князь усмехнулся, показав клыки.
   - Все прошло просто отлично… Кроме одного момента.
   - Это частности, - с великолепной небрежностью отмахнулся рукой чародей.
   - А я так не считаю, - очень спокойно произнес вампир.
   - И я тоже,- влился в диалог еще один голос. - Но ты, Вереск, свое наказание получишь позже. А сейчас иди…
   В поле зрения попала Владычица. Озабоченно заглянула мне в лицо. Качнула головой.
   - Наша вина, но я рада, что все обошлось. Помните, покой, покой и еще раз покой, не менее десяти дней… Я, кажется, повторяюсь? - она улыбнулась светло и нежно. - Все мои… подданные уже ушли. Вам тоже пора.
   Мой Князь кивнул, подхватил меня на руки и легко встал. Темные скалы и черное небо покачнулись и переместились куда-то в сторону. Я устроилась поудобнее в уверенных руках. Покой? Ну что же, неплохо…
   Несколько плавных шагов и вокруг нас неожиданно воздвиглась золотистая сеть. Я еще успела заметить, как нежится в чьих-то объятиях бывшая герцогиня и разобрать ее слова:
   - Еще увидимся!
   И все исчезло.
   Чтобы возникнуть вновь. Серое небо, светлые стены столичного святилища. Темнота, расцвеченная огнями. Вампир неторопливо двинулся к домам, не давая мне даже шевельнуться. Да и не хотелось. Безумие немного улеглось, голова прояснилась… Но надежды вперемешку с горячечными мечтами заставляли алеть кожу. Не мешала даже дергающая боль в животе…
   Ну что, поговорим?
   - Князь?
   - Да, принцесса?
   - Я потеряла вашу плеть…
   - Очень жаль, но не думаю, что вам именно сейчас стоит виниться во всех сделанных ошибках, - сухо заметил вампир.
   - Что? Мне лучше знать, все же, когда и что делать! - я возмущенно дернула ногой.
   - Тшш, не дергайтесь, принцесса. Уроню. К тому же, хотя вы и, несомненно, правы в том, что отстаиваете свою самостоятельность, я решительно против того, что вы подвергаете себя при этом неоправданному риску. Отныне мне придется лично следить за тем, что с вами происходит…
   - И долго вы собираетесь этим заниматься? - Горы Благие, что он говорит? И что я хочу услышать теперь?
   - Всю оставшуюся жизнь… А теперь помолчи. Тебе надо поспать.
   Я послушно закрыла глаза. Хорошо, как хорошо…
   А в голове уже роились планы. Первым делом - подарок…

11.Ярмарка

   Перекресток трех трактов, таверна "Драконье крыло"
   Равналь Сегер, хозяин
 
   Равналь Сегер искренне считал себя везунчиком.
   Подумайте сами, так ли это? Трактир "Драконье крыло", хозяином которого он был, стоял на перекрестке трех трактов: северного, идущего через Тирланд в Харрию, Западного, или меронийского, и Южного, уходящего к Великим горам в земли нелюдей.
   И его трактир за годы войны не был ни разу разорен или сожжен. Сложенный из толстых бревен дом пощадили буйные победоносные альрунцы, разъяренные эльфы и проклятые вампиры. Только после отхода заключивших полноценный мирный договор орков хозяин не досчитался некоторых запасов.
   Но и это еще не все…
   Его самого, к началу войны справившего шестидесятилетие в армию не забрали, но увели двух сыновей. Он не верил в чудо, особенно после ранней смерти жены, но… Оба вернулись живыми и здоровыми. Ну, относительно, конечно.
   Оба были ранены, и не раз, но шрамы украшают мужчин.
   Жена старшего сына после его ухода раньше времени разродилась двойней. Внук и внучка выжили и сейчас радовали деда проказами и шутками.
   Кстати, то, что его самого, невестку и внуков не загребли как шпионов нелюдей, Равналь тоже относил к чудесам. Сирилль была на четверть светлой эльфийкой… Естественно, она этого не демонстрировала, скрывая светлые волосы, но в ближайшем городе многие знали, кого приютил трактирщик.
   Младший сын порадовал отца, вернувшись не в одиночестве. Смуглая темноволосая харрийка, выходившая Рисвена после ранения, согласилась разделить с ним путь. И в начале осени порадовала семейство еще одним внуком.
   В общем, жаловаться на судьбу было не за что.
 
   До войны на пустыре между городом, трактиром и стеной леса, за которым пряталась дривленская граница, каждый год устраивалась большая ярмарка.
   Ну и теперь, в первую за десять лет мирную осень, с благословения короля и бургомистра, было решено возобновить эту традицию. Вот только… зачем было приглашать на нее нелюдей?
   Не то чтобы их боялись, ибо пережили свой страх, умирающий в корчах при виде пылающих на горизонте пожаров, скорее испытывали неловкость оттого, что победитель увидит, как бедны проигравшие.
   В былые времена торговые ряды тянулись от города до самого выпаса, принадлежащего трактиру. Полосатые палатки, фургоны, тряпичные шатры и балаганы жонглеров.
   Изобилие поздних фруктов и овощей, ювелирные, оружейные, кожевенные ряды сливались с барахолкой и загонами с пригнанными на продажу животными. Толпы народа, пришедшего просто поглазеть, неторопливые купцы, суетливые посредники и основательные крестьяне, привезшие излишки урожая. Каждой вещи, даже самой экзотической, находился покупатель. Шум, гам и веселье царили в середине осени на пересечении трех трактов.
   А сейчас…
   Без слез не взглянешь.
   Едва-едва четыре ряда торговцев, да и те какие-то скучные. Посетители нервные, подозрительные, торговаться не желают… И выбор не чета прежнему.
   Вот поэтому и не рассчитывал трактирщик на особую прибыль. Даже наоборот… Только бы необходимого к зиме докупить, да как следует гостей принять.
   И цену брать с них скромную. Добро, оно потом окупается с лихвой.
   А убыток… Так всех денег не заработаешь. Зато совесть мучить не будет, да внуков воспитывать можно будет, не отводя глаз.
   Но тусклые мысли, как и нерадостная атмосфера, продержались недолго.
   Ровно до того момента, как через три дня после торжественного открытия ярмарки, на котором ни одного нелюдя, кроме сборщика налогов не наблюдалось, чуть в стороне были разбиты разноцветные орочьи шатры.
 
   Равналь, стоя на крыше, куда он забрался подновить облезший флюгер-дракон, с интересом смотрел, как на высоченный шест посреди двойного круга поднимают широкое полотнище. Оно хлопало на ветру и никак не хотело расправляться. Наконец от особенно сильного порыва развернулось и явило немного ошеломленному народу странное изображение. То ли вышивка, то ли аккуратные заплатки изображали трудно узнаваемого зверя.
   Старик нахмурился. Куница, что ли? Ну да ладно… А как в торговых рядах засуетились! Причем не с опаской, пряча товар под прилавками, а с надеждой… И все равно, что они, люди, могут предложить детям степи?
   Он обмакнул кисть в пристроенное на крюк ведерко и мазанул по дереву, продолжая работу.
   Солнце изрядно перевалило за полдень, когда со двора донесся звонкий голос:
   - Отец, слезайте оттуда немедленно! Не подобает же вам!!
   Трактирщик досадливо сплюнул.
   - Успокойся, Веса! Я еще тут хозяин…
   - Но, отец! - в голосе харрийки послышались просящие нотки. - Это опасно… К тому же клиенты пришли!
   - Н-да? Клиенты? И кто же? - старик с сомнением покачал головой. Обед уже прошел, до ужина далеко. Интересно. - Ну что ж ты сама справиться не можешь? Или Сирилль?
   - Но они не люди! - трагически воскликнула невестка. - Орки!
   Равналь наконец соизволил прервать покраску и обернуться. Серьезное заявление.
   - Боишься? - спросил понимающе, рассматривая заламывающую руки девушку. Та покивала.
   - Сейчас спущусь.
   Пристроив кисть в ведерко, аккуратно нащупал ногой ступеньку лестницы и полез вниз. Хоть и сохранил он в своем приличном по человеческим меркам возрасте подвижность и силу, да и болезни обходили стороной, аккуратностью и безопасностью пренебрегать не стоило.
   - Пошли кого-нибудь закончить, милая, хорошо? - попросил он Весу. Отряхнул рубаху, накинул пристроенную на поленницу жилетку, и прошел в зал.
   Там было почти пусто. Начищенные столы и скамьи нижнего зала ожидали вечернего наплыва посетителей, а верхний, к которому вели три широкие ступеньки, занимала небольшая компания. Три девушки и пара воинов, рассевшись у оградки верхнего зала, с интересом осматривали помещение. Толстые бревна, два камина для обогрева, темные потолочные балки, украшенные неожиданно изящной резьбой столбы и рамы трех окон. Это старший сын успел до войны… Связки трав гирляндами свисали с потолка. Одна из девушек, встав, пощупала ароматную веточку и одобрительно покивала.
   Трактирщик усмехнулся. Орки-то орки, да не совсем. Пуганую невестку ввела в заблуждение одежда. Тертая замша песочного цвета, бахрома по боковым швам, разноцветные шнуры, украшающие вороты курток.
   Вот только у одной девушки волосы с зеленоватым оттенком, а две другие - так и вовсе блондинки.
   - Чего желаете, господа? - стандартное вежливое обращение вызвало у гостей хмыканье.
   - Комнату, - одна из девушек обернулась к зеленоволосой, - одну?
   Дриада сдержанно кивнула, едва заметно морщась. Вот ее винить в неприязни не стоило. Говорят, зеленоволосые и сами наполовину деревья, и жить в окружении мертвых если не сородичей, то древесных слуг обитателям Рощи, наверняка, не очень приятно.
   Черноволосые воины явно не хотели оставлять своих подопечных, но не смогли игнорировать прямой приказ. И все равно их пришлось практически выпихивать наружу. Одна из светловолосых, в косу, которой были вплетены разноцветные ленты, ласково провела пальцами по щеке орка. Тот тряхнул черной гривой, буркнул что-то неразборчивое, но все же вышел…
 
   Устроив похожих как две капли воды девушек в комнате, выходящей окнами на ярмарочную площадку, трактирщик вернулся к делам. Вечером от души накормил насмешниц-дривленок ужином, и, случайно затеяв с ними разговор, просидел до полуночи, слушая то едкие комментарии умудренных жизнью старейшин, то наивные и немного романтичные мечты совсем еще молодых красавиц.
   А утром, встав пораньше, не поверил своим глазам.
   Напротив орочьего лагеря раскинулось море однотонных шатров. Серо-зеленые, маскировочной расцветки, какую предпочитали во время военной кампании эльфы.
   И невысокие, тяжело оседающие кибитки гномов стояли кругом рядом с ними. Выпряженные из них странные чешуйчатые лошадки бестрепетно объедали сухую, редкую траву общественного выгона.
   Да и торговых рядов прибавилось, причем изрядно.
   В обед большой зал гудел от голосов. Низкорослые коротышки в щегольских нарядах?увешанных золотыми бляхами, шумно обсуждали поездку, чокались большими кружками, добытыми из подпола расторопной прислугой, рассуждали о возможной торговле. Не пустыми, понятное дело, чокались. Кто-то из купеческой братии с интересом прислушивался.
   И Равналь мог бы голову прозакладывать, что к ужину будет заключено немало сделок. Пусть и мелких для начала.
   Ну а в верхнем зале…
   Настороженно приглядывались друг к другу из разных углов белокурые близняшки из Дривлена, по-кошачьи яркая зеленоглазая красотка в щегольской амазонке и молодая женщина с неприметным лицом в простом, расшитом эльфийскими рунами платье из светло-бежевого шелка.
   Зримое напряжение нарушила зеленоглазая. Она соблазнительно потянулась, отчего Сирилль, обслуживающая эти столы, недовольно поджала губы и чересчур сильно стукнула донышком расписной тарелки о стол. Меронийка только улыбнулась, еще раз огляделась и, подцепив кусочек хлеба на вилку изящным легким движением, заметила:
   - Ну, надо же, поторопилась я с выводами. Мы все-таки встретились еще раз. Приветствую, Ваше высочество, - вежливо склонила голову в сторону той, что была одета в эльфийское платье, - И Вас, Ваши высочества, - это уже светловолосым близняшкам.
   Трактирщик решил, что стоит достать из тайничка пару бутылок отличного вина, сохраненного с прежних, мирных времен. Их высочества, надо же! Принцессы… Что они тут делают? Но не его это дело. Равналь пожал плечами. Мало ли какие дела есть у облеченных властью персон…
   С вином разговор пошел веселее. Особенно когда в компанию плавно влились еще двое. Рыжекудрая альрунка и смуглая, чем-то похожая на вторую невестку Сегера, девушка. Только вот куда более решительная и смелая, судя по количеству оружия у нее на поясе.
 
   Ну а позже у трактирщика не было времени, как следует полюбоваться на странных гостий. Слишком уж много народа нагрянуло в трактир. Не осталось ни единого свободного стола, люди теснились по шестеро, семеро, но ни один не решился переступить незримой границы и подняться в зал, оккупированный принцессами. Ну и каждого посетителя надо было обслужить, накормить, каждому - улыбнуться, уделив толику внимания. В результате две расторопные служанки, и обе невестки, и даже внуки крутились как ящерки на сковороде.
   Сам он только успевал, снуя из кухни в таверну и дальше, во двор, выхватывать из яркой мозаики событий, происходящих в верхнем зале, красочные картинки.
 
   * * *
 
   Вот одна из дривленок, уединившись в углу у камина со спокойной женщиной в эльфийском платье, раскладывает перед ней большие цветные карты. Раздраженно фыркает, когда раз за разом большие рулоны скатываются и падают. Сероглазая тонким стилом отмечает что-то на самом большом листе, придавленном парой бутылок. Слегка изодранный край бумаги, исписанный рунами, свисает и касается свежеокрашенного пола. Щелкнув пальцами, женщина улыбается. И от этого ее неприметное лицо становится почти прекрасным. Во взгляде появляется лукавая насмешка, отблески свечей золотят кожу. Собеседница кивает согласно, тряхнув косой, и шепчет что-то неразборчивое, но явно веселое.
   Сидящая за соседним столом зеленоглазая кошечка, до того внимательно прислушивавшаяся к разговорц, заливается веселым смехом. В черных зрачках отражаются огоньки свечей.
 
   Рыжая, заправив колечки волос за уши, обнимает за плечи старших внуков трактирщика, заставляя их присесть рядом и отдохнуть. Девочка, размазывавшая слезы из-за разбитого кувшина, тихо всхлипывает и успокаивается при звуках спокойного голоса альрунки. Спустя пару минут дети сидят, разинув рты, и внимательно слушают… У их ног свернулся клубком пепельно-серый пес. Время от времени он поднимает голову, окидывая зал внимательным взглядом, затем вновь кладет умную морду на скрещенные лапы. Рассказчица иногда машинально поглаживает его. Неторопливая речь женщины завораживает.
   - …и воин склонился перед ее мудростью, отведя клинок мести в сторону. И встали на защиту справедливости и чести все, от мала до велика…
 
   Харрийка стоит в центре зала, сдвинув пару столов и, вытащив из-за пояса плеть, вертит ею сложные круги, складывающиеся в рисунок атаки и защиты. Порой стреловидный кончик задевает свисающие гирлянды, отчего на волосы эль-Сины сыпется ароматная труха. Встряхивая головой, она сосредоточенно щурится и продолжает работать. Движется только тонкое запястье. А вокруг танцует, распустив волосы, светловолосая принцесса из Дривлена, сестра волшебницы. На миг замерев, демонстрирует смуглянке тонкий стилет. Та, мгновенно остановившись, отчего кончик плети замирает у ее ног змеиным языком, проверяет наручные ножны. Удивленно вздернув брови, уважительно кивает.
   - Продолжим? - Светловолосая кивает, откладывая украденное на ближайший стол.
 
   И все на миг замирают, когда, застив солнце, в небе мелькают гигантские крылья дракона. На несколько мгновений на мир легла темнота…
   А когда свет вновь ударил в окна, расцвечивая красками день, на пороге появилась еще одна гостья.
   Замершая в дверях женщина в подпоясанной синей мантии, украшенной по вороту мелким жемчугом, мечтательно улыбалась. И, смерив рассеянным взглядом разряженного гнома, который попытался оттолкнуть ее с прохода, сделала шаг вперед. Подгорный коротышка дернулся, как от удара, заметив золотые искорки в ее глазах, и склонился в почтительном поклоне. А та, не заметив его испуга, прошла внутрь плавным, текучим шагом. В ее волосах играли бриллиантовые огоньки, разбрасывая вокруг множество коротких ослепительных радуг. Рассеянная, задумчивая улыбка исчезла с изящно очерченных губ, едва она увидела, кто сидит в верхнем зале…
 
   И как они, собранные и серьезные, стоят кругом вокруг зеленоглазой меронийки, сбросившей легкомысленную маску. Она держит на весу изящную золотую подвеску, не давая никому в руки, и рассказывает… Слова медленно и осторожно падают в сосредоточенную тишину. Тонкие пальцы двоих - золотоглазой тирландки и светловолосой дривленки-волшебницы - порхают в опасной близости от украшения. Будто ощупывая что-то незримое, они сближают пальцы, на миг соединяя их вокруг пятилистника, заключая его в живую клетку. Тут же отдернув руки, одновременно кивают.
   - Наша, драконья, работа, - говорит одна.
   - Действительно, одна жизнь на двоих, - в унисон шепчет другая, - вы проживете долго и умрете в один день.
   И владелица амулета улыбается, растерянно и удивленно.
 
   * * *
 
   - За счет заведения, - ставя перед двумя эльфами, всеми силами пытающимися остаться незамеченными, большие глиняные кружки с сидром, трактирщик улыбнулся. Охранники, а это были они, занимали стратегически верное положение. В углу, из которого было видно и верхний зал и вход. И своих подопечных из вида не выпускали. А вот их самих можно было заметить, только приглядевшись как следует. Темные плащи и простейший отвод глаз скрывали расовую принадлежность, но не от опытного взгляда Равналя, видавшего на своем веку всех представителей разумных рас, кроме разве что драконов в человеческой ипостаси.
   Остроухие растерянно переглянулись, но напиток дружно пригубили. Голод и жажда вовсе не способствуют выполнению обязанностей. А ведь охраняемая персона… принцесса. Спокойная женщина в светлом, расшитом рунами платье…
   И не она одна тут столь высокородная персона. Почему Сегер так решил? Ну, обмолвки обмолвками… А не узнать по тонким, немного нервным чертам лица одной из девушек, той, злотоглазой, представительницу королевской династии, которой он платит налоги? Было бы непростительно. Как и не слышать об объявленном трауре в связи с кончиной принцессы. Причем не одной… прямо таки моровое поветрие прошлось по королевским домам. А значит, все совпадает, остальные тоже принадлежат к высочайшим родам. Ведь по поведению - равные с равными, к тому же из разных государств. Альруна, Дривлен, Мерония, Тирланд, Вридланд, Харрия. Всего шесть стран, и семь принцесс, вроде бы умерших…
   Ложь, все ложь… Для обывателей и крестьян.
   Потому что трактирщик прекрасно понял, почему и кем откупились проигравшие короли. И не считал это правильным. Как прятаться за спины женщин и детей, так это все горазды! А принять последствия собственных ошибок? Не хотят власть имущие платить так, как подобает! Впрочем, Сегер не отрицал, что могут быть и другие причины для подобной… мерзости. И кто придумал такой обмен? Он бы свою дочь, если бы она у него была, не отдал бы… Никому, ни за что.
   Посмотрев на зевающих внучат, прикорнувших в обнимку с серым псом, улыбнулся. Но все же отправил спать обоих.
   А принцессы не выглядели несчастными. Скорее странно удовлетворенными собственным положением почетных заложниц. Впрочем… только ли заложниц? Тех не отпускают гулять по бывшим владениям, те не распоряжаются приказным тоном своими конвоирами, не носят с гордостью знаки принадлежности к роду своих пленителей, и, наконец, не так их охраняют. Трепетно, заботливо, опасливо, стараясь не отвлекать от дел, предоставляя полную свободу выбора…
   Хм, а ведь коалицию нелюдей составляли восемь рас, и всем досталось по девушке. Где же еще одна высокородная леди?
 
   Почти на закате, когда схлынул основной наплыв едоков и прочего любопытного люда, от торговых рядов показалась и она. Девушка неторопливо шла по широкой тропе, вздымая сапогами мелкую серую пыль. Та оседала на темных штанах пепельными разводами. Простой длинный камзол из плотной синей ткани по меронийской моде разрезанный почти до талии, неловко топорщился на худощавой фигуре. Видно, новый, только что купленный.
   Равналь как раз прикидывал, хватит ли у него комнат, что бы достойно разместить всех гостий. И новая посетительница, хоть и ожидаемая, его не особенно порадовала. Все же у него не гостиный дом высшего класса, а таверна. Но леди, шагнувшая через порог на редкость решительно, проигнорировала озабоченный взгляд.