–Хватит! - резко перебил Чжоу.
–Что случилось господин президент?! Вас задело за живое?
–Вы не сносны!
Чжоу яростно сверил глазами Ролиньера, тот, не отводя взгляда, смотрел на президента.
–Те святые, у которых я советовался, были чистыми людьми, поэтому для меня их мнение поважнее, чем ваше.
–В чем их чистота? Вам об этом сказали такие же, как они, или у вас есть ревизоры, которые могут проверить духовную чистоту?! Господин президент, для того, что бы оценить святость другого, нужно самому быть святым.
–Как же вы можете говорить о святости, если сами далеки от нее…
–Я не называл себя святым.
–Во тьме есть свет, и в свете тьма, это всем известно, где заканчивается святость, а начинается зло, никто не может сказать. Добро и зло помещено на одной монете и одна сторона является злом, другая добром. Отделить одно от другого невозможно.
–Как жаль, господин президент, что вы верите в это. В свете не может быть тьмы, а во тьме света, есть или одно, или другое. Зло, никогда не сравниться с добром, и утверждать, что отделить одно от другого невозможно, значит повторять чужую глупость.
–Это слишком.
–Посмотрите вокруг! - повысил голос Ролиньер,- Эта комната освещена, где вы видите здесь тьму?! Почему вы повторяете слова, в смысле которых никогда не задумывались?! Какое вам дело до того, что сказали другие, даже если их и называли великими людьми?
Чжоу оглянулся, осматривая комнату.
–Вот! - воскликнул он, показывая рукой на кресло, - под ним тьма.
–Потому что под ним нет света, а где здесь, в видимом пространстве, тьма?
На лице Чжоу ничего не отражалось, он с минуту просидел молча.
–В свете нет тьмы, а во тьме нет света, - произнес он, - боже, как просто?
–Ваш личный опыт, стоит дороже всех книг и истин, которые вы услышали.
Чжоу впервые искренне улыбнулся.
–Вам повезло господин Ролиньер, а то уж я чуть было не решил отужинать без вас. А у меня такой повар…
Люсьен и Роман остались в комнате отдыха.
–Пойдем вниз,- предложил Люсьен Роману,- здесь их вотчина.
–Тогда в тире, когда мы с тобой работали в паре, мишень не вылетела к тебе, потому что ты ее остановил? - неожиданно спросил Люсьен, когда они спускались по лестнице.
–Как бы я ее смог остановить? - улыбнулся Роман.
–Вот и я думаю, почему те двое, которые выхватили вчера автоматы на лестнице, не смогли произвести выстрелы по Ролиньеру?
"Глупо выделываться, - отметил про себя Роман,- не будь мишени, Люсьен бы еще мог поверить в свою быстроту, а здесь два показателя. Из них можно вполне составить какой-то вывод"
–Наверное, ты их опередил.
–Вряд ли.
–Почему мы не сели в лифт? - решил перевести тему Роман.
–Юань сказал, что в шахте была заложена взрывчатка, им потом пришлось эвакуировать все здание, взорвись бомба, последствия были бы ужасающими. Действуют так не профессионалы, а отморозки, которые готовы на все, ради выполнения задания.
Они вышли из дома на улицу.
–Этим сейчас занимается служба безопасности,- сказал Люсьен,- кстати, должен тебе заметить, что Ролиньер лично приказал не задавать тебе ни одного вопроса, хотя тебя очень хотели допросить.
–Почему меня?
–Всех опросили, кроме меня и тебя.
Роман с удовольствием вдохнул свежего ночного воздуха.
–Пусть думают, что хотят, - сказал Роман,- пока Ролиньер меня прикрывает, я не хочу об этом говорить.
–Не хочу тебя пугать, но Ролиньер для меня очень много сделал, если с ним что-то случиться по твоей вине…
–Если тебе не нравлюсь я как работник, - перебил его Роман,- обратись с просьбой замены к Ролиньеру.
–Я не буду этого делать.
–Тогда Люсьен, не пудри мне мозги, мы вместе работаем, и хочешь ты этого или нет, но на какое-то время мы еще должны потерпеть друг друга.
–На какое?
–Пока Ролиньер не скажет мне, чтобы я проваливал.
Они прошли немного по лужайке, в воздухе пахло цветами, в ночи раздавались звуки сверчков.
–Не становись только у меня дороге,- предупредил Люсьен.
Роман усмехнулся.
–Не ревнуй Люсьен, нам нечего делить.
–Я не ревную,- повысил голос Люсьен, - и хватит ухмыляться.
–А тебе хватит распускать нюни! - Роман резко остановился и повернулся к Люсьену, - Ты начальник охраны и должен думать только об этом, а не о том, что на твое место могут назначить меня. На твое место я не претендую, к тому же Ролиньер не так глуп, чтобы из-за двух случаев меня ставить во главе. Он так же, как и вы, все, понимает, что это могло быть сделано специально, с целью моего внедрения к вам в клан. Работай спокойно и смотри по сторонам, мы одна команда, считаешь по-другому, иди к Ролиньеру. Он все поймет, и я уже завтра окажусь где надо, а ты будешь спокойно его охранять и дальше. Ты этого хочешь?
Люсьен казалось, прикидывал все то, что сказал Роман.
–Но при этом тебе не надо забывать, что когда мои люди, как ты их называешь, придут за ним, а это думаю скоро случиться, тогда вас будет ждать что-то намного покруче, чем первое и второе покушение. Они уже промазали, если второй раз были они же, третьей ошибки не допустят.
–А ты один их сможешь остановить?!
–Я почувствую их раньше, чем любой из вас, а значит, в этом случае у нас появится шанс вытащить Ролиньера.
–Если ты играешь против нас, - тихо сказал Люсьен, не сводя с Романа глаз,- обещаю, уйти живым ты не сможешь. Можешь доложить о нашем разговоре Артуа.
–Твоя работа долаживать, а моя работать.
–Я работаю!
Люсьен повернулся к Роману спиной и пошел по направлению к дому.
"Ты не знаешь главное, - подумал Роман,- что не успеешь ты еще вытащить свой ствол, с целью убить меня, как окажешься на земле с простреленной головой. А когда на Ролиньера нападут пиратские отборные отряды, то единственный человек, который еще сможет попытаться его вытащить оттуда, буду я, а не все ваши системы безопасности и толпы телохранителей…"
Роман прошел еще немного по саду и присел у дерева.
"Что там делает Ролиньер? - спросил Роман, спохватившись,- С этим Люсьеном потерял столько времени"
Роман выпустил из себя двойника и направил его в дом, чтобы он оказался там, где находились президент и Ролиньер. Чем больше он узнавал, тем больше ему хотелось слушать. Он даже представить себе не мог, что сможет вознестись так высоко.
Охранять человека, который беседует с президентом огромной страны и при этом ведет себя не как подчиненный, а скорее, как равный. К тому же, Роман слушал интересные вещи о свойстве мира, о том, какой он в действительности, а не с подачи средств массовой идиотизации, как мудро заметил кто-то.
После ужина президент предложил выйти на улицу, подышать воздухом, пройтись перед сном.
Охрана выбежала из дома перед их выходом и рассеялась по округе, прячась таким образом, чтобы их не было видно проходящим.
Роман увидел двух телохранителей бегущих в его сторону, заметь они его, возможно бы потребовали, чтобы он вернулся в дом, не находясь здесь. Роман представил себя колючим кустом, который рос около ветвистого дерева и впустил эту мыслеформу в бегущих. Телохранители пробежали в метре от него, занимая свои позиции дальше.
Чжоу заметно повеселел после ужина, он шел не торопливым шагом и смотрел вокруг.
–Вы не верите в бога? - неожиданно нарушил паузу Чжоу.
–В какого?
–Он один, разве нет?
–Спросите об этом верующих нескольких конфессий, и они скажут, что у каждого он свой.
–Мы оба идем по этой дороге, но она одна и какая разница, если вы считаете, что движетесь по ней более грациозно, чем я, в конце пути нас обоих ожидает одно и тоже.
–А если изначально дорога выбрана не правильно, тогда мы оба окажемся не у той цели, к которой стремились.
–Значит, вы верите в своего бога, а наш бог неправильный?
–Если человек поставит в угол тряпку, украсит ее чудесным орнаментом, и решит каждый день молиться ей, советоваться с ней, просить у нее помощи, наконец верить, что благодаря этому, он разговаривает с самим богом. Можете поверить, через нескольких дней тряпка ему ответит, она будет давать советы, даже помогать по жизни, хоть и не так часто, как ему хотелось бы, но помощь эта придет. При этом человек даже не задумается, что он бы итак получил некие выгоды от своей деятельности, что этим он обязан простому успеху, а не разговору с тряпкой.
А если миллионы людей поверили, что эта тряпка священна, потом сотни миллионов, в течение десятков, сотен, тысяч лет. Это же колоссальная энергетика. Теперь эта энергетическая субстанция живая, она питается этой массой, и верующие питаются ей. Сами того не осознавая, они формируют друг друга, просящему иногда дается, разве это трудно? Если человек работает на вас, причем усердно, почему бы не дать ему иногда премиальные?
–Господин Ролиньер, - поморщился Чжоу,- здесь не уместен юмор.
–Этот миф формировал миллиарды людей, святые, писали о нем книги, учили свою паству жить по божьим законам, чтобы умилостивить бога и прийти на тот свет с чистой душой. Но ни один бог, созданный нами, не смог решить ни одну человеческую проблему, а только усугубил их, потому что религия скорее разделяет людей, чем объединяет.
Бог созданный человеком, это миф, потому что создан нашим я, мыслью, а мысль может создать только то, что она знает. Но поскольку мысль ограниченна, она и описывает бога, согласно своей интерпретации. А это уже не бог, а мечтания о нем, бога может познать только разум, но когда он есть, он не нуждается в словах, они не смогут описать того, что есть бог на самом деле. Слова в этом случае бессильны.
–Вы откуда знаете?
–Один раз я присутствовал на встрече с уникальным человеком…
–Он тоже говорил о боге?
–Нет, на той встрече мы больше коснулись мысли и разума, в нашей повседневной жизни. Это был огромный опыт, вы не представляете, какая от него исходила энергетика…
–С этим гуру можно встретиться?
–Уже нет, мне повезло что я успел, он умер десять лет назад. Хотелось бы добавить, что гуру он себя не считал, был против того, чтобы его называли авторитетом, и не имел учеников.
–Десять лет назад и вы помните об этом?
–Встречи с некоторыми людьми остаются в нашей памяти на всю жизнь, к тому же в действительности, я начал понимать его больше и то, о чем он говорил спустя лет, наверное, пять.
–Долго до вас доходит, - улыбнулся президент.
–До большинства вообще не доходит.
–Вы меня имеете ввиду?
–Нет, вы быстро схватываете суть.
–Я не совсем согласен с вашими словами, - сказал президент, подходя к деревянной беседке, стоявшей возле небольшого пруда, они сели на скамейку,- священные книги писали святые люди, которые были в контакте с богом, как это называют. Не считаю, что их мысль могла выдумать то, что там написано. Читая эти книги, люди находят ответы на все свои вопросы, возникающие в процессе жизни.
–Или они идут к психоаналитику, и тот лечит их на протяжении многих лет, а человек как был болен, так и остается им, может он становиться спокойнее, а может станет агрессивнее, но это ничего не решает. Если бы у вас не было ответов, и вы не искали их у других, тогда бы ваш разум нашел ответ самостоятельно. А значит, вы окончательно покончили с этой проблемой.
В этом и заключается ловушка, что в этих книгах все очень завуалировано, они писались и редактировались в течении тысяч лет. Найти в этих книгах можно что угодно, на любой случай, но это ни на йоту, не приблизит вас к Разуму.
–Предположим, - сказал Чжоу, после некоторой паузы,- вы забираете моего бога, а что даете взамен?
–Ничего, я оставляю вас с тем, от кого вы, да и я тоже, бежали всю свою жизнь, от своего Разума.
–Что такое разум?
–Это будет мой ответ, не утверждаю, что он будет правильным.
–Так что?
–Это то, что существует в паузе между двух мыслей, это то единственное, что мысль еще захватить не в силах.
Чжоу замолк, глядя на спокойную гладь озера.
–В паузе между мыслями пустота, - заключил он, после некоторого раздумья, - но разве может быть разум пустотой?
–Не знаю.
–Вашу философию трудно воспринять,- признался Чжоу,- вы против поклонения нашему богу, но люди знают, что им надо делать и как себя с ним вести. В обмен вы предлагаете от всего этого отказаться и остаться ни с чем. Грубо говоря, дворец принца, вы меняете на пустыню. Разве с этим хоть кто-нибудь согласиться?
–Заметьте, дворец принца это мираж, а пустыня может привести человека в настоящий дворец. Многие понимают, что их обманывают, но не все находят мужество себе в этом признаться, не все способны начать задавать вопросы, но если вы их задали, то вы уже близки к тому, о чем я говорил.
–Я понимаю вас, - кивнул Чжоу,- тем более зная больше о религиозных лидерах. Но вы все-таки верите в бога, просто вы его называете Разумом.
–Если человек верит в бога, это его личное дело, но ему следовало бы задуматься, а почему он верит? Если чтобы продолжать вести свою прежнюю деятельность, надеясь после смерти получить рай, это значит, что он лицемерит. Он составляет сам для себя некий контракт и считает, что и другая сторона его будет соблюдать. Не будет, как бы ему в это не хотелось верить.
Некоторое время они просидели молча, наблюдая за тем, что открывалось их взору.
–Давно не сидел вот так, - признался Чжоу,- эти дела, вечная погоня куда-то, слишком маленький день. Не успеваешь оглянуться, как проходят целые недели. Люди думают, что президенты только и красуются перед видеокамерами, да ездят по разным странам, а это большая и трудная работа, тем более в такой стране как наша.
–Не считаю, что в вашей стране, это труднее чем в другой. У всех есть проблемы господин Чжоу, у одних они больше, у других меньше.
–Согласен, но странам с развитой экономикой проще, у них уже налажен механизм, а мы его только налаживаем. Есть же разница в том, купили вы новую машину, и ездите на ней, или приобрели старую, которую нужно постоянно ремонтировать, да еще выплачивать за нее долги.
–Проблема еще в механиках господин Чжоу, хорошие могут ее починить быстро, а плохие будут ссылаться на различные трудности.
–Опять намек?
–Конечно,- улыбнулся Ролиньер.
–Мы сделали немало за время моего правления, больше, чем предыдущие лидеры…
–В сравнении с теми, кто все разваливал, вы действительно частично затормозили этот процесс, но по сравнению с тем, что могли бы, вы не сделали ничего.
–Это слишком! - повысил голос Чжоу,- Посмотрите на макроэкономические показатели, посмотрите на нашу статистику. Мы уверенно движемся вперед.
–Правда? Вам об этом докладывают ваши министры, или вы сами в этом уверены?
–Господин Ролиньер,- недовольно произнес Чжоу,- вы не в курсе тех процессов, которые происходят в нашей стране, вы далеки от тех цифр, которыми владею я, поэтому вы не можете дать адекватную оценку тому, что у нас происходит.
–Нет, господин президент,- покачал головой Ролиньер,- мне не нужны ваши цифры, мне достаточно той информации, которую я получаю, из того, что я видел лично.
–Что же вы могли слышать и видеть?
–Вымирающую страну, в которой имеется катастрофическая нехватка квалифицированной рабочей силы даже для той части промышленности, которая начала развивать свои мощности. Вы уже сталкиваетесь с проблемой отсутствия должных кадров в органах полиции, службы безопасности, не говоря уже об армии. При этом я не упоминаю о том, как вы их набираете и каким образом. У вас целые регионы находятся на грани вымирания, смертность во много раз превышает рождаемость. Алкоголизм и наркомания обычное дело. У вас миллионы бездомных детей, которые предоставлены сами себе, а значит, используются, сами знаете кем и для чего.
Ваши чиновники на местах и силовые ведомства ведут себя так, как бояться вести оккупанты на завоеванных территориях. Главное господин президент в любой стране, это люди, а вы их теряете в искусственно созданной гражданской бойне.
–Ох какие фразы о людях, вы что решили посмешить меня перед сном?! Это ваши политики заботятся о народе? Это ваши силовые ведомства любят народ?! Кто из них считает главным в стране простых людей? Вам самому не смешно мне это говорить?
–У нас людей предостаточно, даже если мы лишимся несколько миллионов, это не сильно скажется на нас, а вот для вас это будет катастрофа. Учитывая все то, что я сказал, вы страна без будущего, потому что, то будущее которое вы планируете, это период постепенной деградации до уровня нуля. При создавшейся ситуации, уже через двадцать лет, ваше население сократиться как минимум на 40 процентов.
Вы пытаетесь решить проблему с помощью миграционной реформы, подавая ее как благо для жителей других стран желающих жить в вашей стране, но всем понятно, что с помощью этого вы пытаетесь залатать те демографические дыры, которые у вас возникли. Только не мне вам говорить, вы не решите проблему отсутствия рабов, для ваших предприятий, этим вы создадите себе проблему территории, которая в конечном итоге будет просто отчуждена новыми жителями.
–Слишком мрачный диагноз, в корне с ним не соглашусь.
–А зачем вам соглашаться, к тому времени вам будет все равно.
–Не все же так однозначно, господин Ролиньер. Многие вопросы из тех, что вы перечислили, мы решаем.
–Да ничего вы не решаете, вы разводите руками по небу и считаете, что никто ничего не понимает. Все идет от вас и вашего окружения, если они только имитируют видимость деятельности, значит вам так выгодно. Вам нагло врут ваши подчиненные, а вы делаете вид что этого не знаете, но если вы не запрещаете, значит вы это одобряете, и вас устраивает все то, что я перечислил. Сиди передо мной идиот, я бы даже не стал распыляться, я бы вообще сюда не приехал.
Вы мне напоминаете капитана корабля, который слепо идет на рифы и должен разбиться о них. Вся команда, кроме офицеров, это видит и понимает, что если они не поменяют курс, то все обречены. Но капитан упрямо движется вперед, поскольку все его помощники докладывают, что все в порядке, а испуганная матросня, это быдло, на которое не нужно обращать внимание.
Я говорю вам, господин президент, вы идете на рифы.
–Странно, что вы говорите мне об этом.
–Вы о тех программах, которые исполняете?
–Да.
–Это лишь слова, ничего не значащие слова, но если вас это положение вещей устраивает, и вы подчиняетесь, это ваше дело. Если бы вы хотели, ничего бы этого не было. Заткнуть рот, вы сможете кому угодно. Без других вы прожить сможете, а они без вас нет.
–Сидеть здесь и утверждать, что я не прав, вы можете. Но хотелось бы мне взглянуть, что бы вы смогли сделать со страной, окажись на моем месте? Вы сказали, я виноват во всем этом, но разве это я заливаю водку в горло мужику, чтобы он упился со своими друзьями? Это я говорю ему, пей тормозную жидкость, чтобы стать тормозом? Это я говорю наркоману купить дозу, чтобы уколоться? Вы знаете, что происходит в их семьях? Знаете, что делают с их малолетними детьми?!
Это я говорю народу, за какого лидера голосовать, чтобы он потом в течение своего срока творил то, что он творит? А знаете что самое интересное во всем этом? Это когда идут следующие выборы и на них побеждает он же, пообещав людям очередной вздор! За что конкретно, я, несу ответственность?! За то, что не оправдал их надежды, а что они сделали для того, чтобы изменить свою жизнь?! Ничего! Они все ждут доброго дядю, который придет к ним и выполнит все их пожелания.
– Я не на вашем месте, насильно вас сюда никто не ставил. Но если уж вы оказались здесь, сделайте так, чтобы потом, когда вы находясь на пенсии, и описывая свою жизнь в мемуарах, не жалели о тех возможностях которые упустили, и о тех приказах, которые испугались отдать. Потому что сейчас, для вас лучше не сделать ничего, чем рискуя, потерять многое.
Я наверное не открою для вас секрета если скажу, что многие бывшие лидеры, хотя и не говорят на людях, а только иногда, это проскальзывает в их ближнем кругу, опасаются смерти. Не только из-за обычного страха человека перед смертью, но еще зная, что их душа, не совсем чиста. Многие из них, перебирают в памяти моменты, когда они могли поступить иначе, чем они поступили. Только время не вернуть, момент упущен, ради выгоды, какие бы деньги за этим не стояли, для своей души они сделали непоправимый вред.
Вот в чем суть моих слов, господин Чжоу. Хотя вы и говорите в камеру, что вы за народ, вы против него, хотя вы говорите, что вы понимаете народ, вы далеки от него. Вы уже давно не знаете свой народ, не знаете, чем он живет и чего он в действительности хочет. Вы знаете миф о вашем народе, который вам внушило ваше окружение. Если бы вы любили свой народ, любило ваше окружение, вы бы горы своротили с ним, темпы вашего экономического роста исчислялись бы в разы, а не в жалких процентах. Вы лжете им и они это чувствуют, поэтому вам не верят и у вас ничего не происходит.
–Вы решили меня обвинить в чем-то?
–Нет, это ваша страна, ваше дело. Я только высказываю свою точку зрения.
–А вы значит довольны тем, что вы сделали у себя? Вы считаете в вашей стране есть будущее?
–Нет, не довольны, и поэтому мы все это начали. У вас очень шаткий фундамент, в отличие от нас, мы то свою толпу кормим, а процент голодных и недовольных у нас минимален. Мы себя не обманываем, а реально смотрим на вещи, поскольку всегда думаем о своем будущем. А оно нынче под большим вопросом, если смотреть вперед…
Чжоу ничего не ответил, он долго просидел молча, пока наконец не нарушил молчание.
–Мудрые слова, - сказал он,- как ни горько их слышать. Сейчас много появилось литературы и фильмов о нашем прошлом. Там, знаете ли, описывают революцию. Так вот, нынешняя интеллигенция показывает нам, как были высококультурны люди в верхах, так сказать элита общества, и как сера и тупа народная масса. Всех подводят под то, что мы потеряли великую страну из-за того, что тупая толпа позволила себя одурачить, и повести каким-то революционерам. А я думаю, что народ наш слишком долго терпел, а потом, доведенный до крайней точки, выплеснул всю ту злость, которая в нем копилась из поколения в поколение.
–Да,- кивнул Ролиньер, - и с тех пор ничего изменилось. Ваши богачи так рады тому, что свалилось на их голову, что им нет нужды думать о народе. Они живут в замках, отстроенных дворцах, для них открыты специальные клубы, где их развлекают, они считают себя светским обществом. Их дети учатся в престижных иностранных вузах и когда они приедут обратно, они будут еще дальше от простых людей, чем были те, кого раньше называли сливками общества. У нас ситуация аналогичная, и хотя в целом мы стараемся фиксировать процент бедных, по сравнению с теми кто относится к среднему классу, тем не менее противоречия становятся все сильнее.
–Да, процент недовольных и начинающих понимать что к чему увеличивается…
–Именно понимающих, контролировать аутсайдеров говорящих правду все сложнее с увеличением компьютерных сетей и учитывая те противоречивые силы, которые за всем этим стоят…
–Да.
–Хотя как у вас, так и у нас процент богатых растет, опять-таки в ущерб остальным…
–Безусловно. Вы встречались с нашими миллиардерами, как они вам?
–Есть разные, но большинство это люди которые себе цены не сложат, аж тошно становится.
–А вы рассчитывали что при виде вас мы бросимся на колени? Мне сообщили, что ваши магнаты ведут себя по отношению к нам так, как будто мы дикари, перед которыми выступают великие пастыри, обращающие нас в свою веру. Это неправильная позиция.
–Господин президент, любой ваш миллиардер это пух для нас. Весь совокупный доход моей семьи составит пять ваших бюджетов вместе взятых.
–Ну не прибедняйтесь вы так, понятно что намного больше, но таких семей как ваша не так и много, по пальцам можно пересчитать, остальные же не далеко ушли от наших, а многие даже отстают…
–Однако за ними предприятия и банки, новейшие технологии, ресурсы всех стран, а за вашими всего лишь ресурсы…
–Всего лишь? Да это все.
–Сегодня да, а завтра? Семьдесят лет назад уголь это было все, основной источник энергии, а сейчас он составляет всего два процента от потребляемой мировой энергии. Сегодня два основных источника энергии, это нефть и электричество. У нас целые институты заняты поиском альтернативных источников, обещаю вам, что семь-десять лет и мы создадим новый вид энергии, который будет в десятки раз экономичней чем электроэнергия.
"Вновь не прибедняйтесь,- промелькнула мысль у Чжоу,- вы уже на грани открытия, по нашим данным в ближайшие пять лет вы сможете воспользоваться новым источником энергии в полном объеме"
–Зато вы не сможете сразу перейти с нефти на другое топливо.
–Признаюсь что сможем, и для ваших спецслужб, а значит и для вас я не сказал новость. Наши корпорации не допускают законы направленные на уменьшение выпуска машин на бензиновом и дизельном топливе, но это пока. Если завтра десятки стран экспортирующих нефть вдруг заявят, что они не продадут больше ни одного барреля нефти, то мы потерпим огромный убыток. Но не катастрофический, запасы мы имеем, сразу это не произойдет, а за год мы сможем перевооружить все наше производство на новейшие технологические разработки аэро и автомобильных концернов, у которых есть аппараты работающие не на бензине и дизтопливе, а на других альтернативных источниках, они пока скрыты от общественности…
–Что случилось господин президент?! Вас задело за живое?
–Вы не сносны!
Чжоу яростно сверил глазами Ролиньера, тот, не отводя взгляда, смотрел на президента.
–Те святые, у которых я советовался, были чистыми людьми, поэтому для меня их мнение поважнее, чем ваше.
–В чем их чистота? Вам об этом сказали такие же, как они, или у вас есть ревизоры, которые могут проверить духовную чистоту?! Господин президент, для того, что бы оценить святость другого, нужно самому быть святым.
–Как же вы можете говорить о святости, если сами далеки от нее…
–Я не называл себя святым.
–Во тьме есть свет, и в свете тьма, это всем известно, где заканчивается святость, а начинается зло, никто не может сказать. Добро и зло помещено на одной монете и одна сторона является злом, другая добром. Отделить одно от другого невозможно.
–Как жаль, господин президент, что вы верите в это. В свете не может быть тьмы, а во тьме света, есть или одно, или другое. Зло, никогда не сравниться с добром, и утверждать, что отделить одно от другого невозможно, значит повторять чужую глупость.
–Это слишком.
–Посмотрите вокруг! - повысил голос Ролиньер,- Эта комната освещена, где вы видите здесь тьму?! Почему вы повторяете слова, в смысле которых никогда не задумывались?! Какое вам дело до того, что сказали другие, даже если их и называли великими людьми?
Чжоу оглянулся, осматривая комнату.
–Вот! - воскликнул он, показывая рукой на кресло, - под ним тьма.
–Потому что под ним нет света, а где здесь, в видимом пространстве, тьма?
На лице Чжоу ничего не отражалось, он с минуту просидел молча.
–В свете нет тьмы, а во тьме нет света, - произнес он, - боже, как просто?
–Ваш личный опыт, стоит дороже всех книг и истин, которые вы услышали.
Чжоу впервые искренне улыбнулся.
–Вам повезло господин Ролиньер, а то уж я чуть было не решил отужинать без вас. А у меня такой повар…
Люсьен и Роман остались в комнате отдыха.
–Пойдем вниз,- предложил Люсьен Роману,- здесь их вотчина.
–Тогда в тире, когда мы с тобой работали в паре, мишень не вылетела к тебе, потому что ты ее остановил? - неожиданно спросил Люсьен, когда они спускались по лестнице.
–Как бы я ее смог остановить? - улыбнулся Роман.
–Вот и я думаю, почему те двое, которые выхватили вчера автоматы на лестнице, не смогли произвести выстрелы по Ролиньеру?
"Глупо выделываться, - отметил про себя Роман,- не будь мишени, Люсьен бы еще мог поверить в свою быстроту, а здесь два показателя. Из них можно вполне составить какой-то вывод"
–Наверное, ты их опередил.
–Вряд ли.
–Почему мы не сели в лифт? - решил перевести тему Роман.
–Юань сказал, что в шахте была заложена взрывчатка, им потом пришлось эвакуировать все здание, взорвись бомба, последствия были бы ужасающими. Действуют так не профессионалы, а отморозки, которые готовы на все, ради выполнения задания.
Они вышли из дома на улицу.
–Этим сейчас занимается служба безопасности,- сказал Люсьен,- кстати, должен тебе заметить, что Ролиньер лично приказал не задавать тебе ни одного вопроса, хотя тебя очень хотели допросить.
–Почему меня?
–Всех опросили, кроме меня и тебя.
Роман с удовольствием вдохнул свежего ночного воздуха.
–Пусть думают, что хотят, - сказал Роман,- пока Ролиньер меня прикрывает, я не хочу об этом говорить.
–Не хочу тебя пугать, но Ролиньер для меня очень много сделал, если с ним что-то случиться по твоей вине…
–Если тебе не нравлюсь я как работник, - перебил его Роман,- обратись с просьбой замены к Ролиньеру.
–Я не буду этого делать.
–Тогда Люсьен, не пудри мне мозги, мы вместе работаем, и хочешь ты этого или нет, но на какое-то время мы еще должны потерпеть друг друга.
–На какое?
–Пока Ролиньер не скажет мне, чтобы я проваливал.
Они прошли немного по лужайке, в воздухе пахло цветами, в ночи раздавались звуки сверчков.
–Не становись только у меня дороге,- предупредил Люсьен.
Роман усмехнулся.
–Не ревнуй Люсьен, нам нечего делить.
–Я не ревную,- повысил голос Люсьен, - и хватит ухмыляться.
–А тебе хватит распускать нюни! - Роман резко остановился и повернулся к Люсьену, - Ты начальник охраны и должен думать только об этом, а не о том, что на твое место могут назначить меня. На твое место я не претендую, к тому же Ролиньер не так глуп, чтобы из-за двух случаев меня ставить во главе. Он так же, как и вы, все, понимает, что это могло быть сделано специально, с целью моего внедрения к вам в клан. Работай спокойно и смотри по сторонам, мы одна команда, считаешь по-другому, иди к Ролиньеру. Он все поймет, и я уже завтра окажусь где надо, а ты будешь спокойно его охранять и дальше. Ты этого хочешь?
Люсьен казалось, прикидывал все то, что сказал Роман.
–Но при этом тебе не надо забывать, что когда мои люди, как ты их называешь, придут за ним, а это думаю скоро случиться, тогда вас будет ждать что-то намного покруче, чем первое и второе покушение. Они уже промазали, если второй раз были они же, третьей ошибки не допустят.
–А ты один их сможешь остановить?!
–Я почувствую их раньше, чем любой из вас, а значит, в этом случае у нас появится шанс вытащить Ролиньера.
–Если ты играешь против нас, - тихо сказал Люсьен, не сводя с Романа глаз,- обещаю, уйти живым ты не сможешь. Можешь доложить о нашем разговоре Артуа.
–Твоя работа долаживать, а моя работать.
–Я работаю!
Люсьен повернулся к Роману спиной и пошел по направлению к дому.
"Ты не знаешь главное, - подумал Роман,- что не успеешь ты еще вытащить свой ствол, с целью убить меня, как окажешься на земле с простреленной головой. А когда на Ролиньера нападут пиратские отборные отряды, то единственный человек, который еще сможет попытаться его вытащить оттуда, буду я, а не все ваши системы безопасности и толпы телохранителей…"
Роман прошел еще немного по саду и присел у дерева.
"Что там делает Ролиньер? - спросил Роман, спохватившись,- С этим Люсьеном потерял столько времени"
Роман выпустил из себя двойника и направил его в дом, чтобы он оказался там, где находились президент и Ролиньер. Чем больше он узнавал, тем больше ему хотелось слушать. Он даже представить себе не мог, что сможет вознестись так высоко.
Охранять человека, который беседует с президентом огромной страны и при этом ведет себя не как подчиненный, а скорее, как равный. К тому же, Роман слушал интересные вещи о свойстве мира, о том, какой он в действительности, а не с подачи средств массовой идиотизации, как мудро заметил кто-то.
После ужина президент предложил выйти на улицу, подышать воздухом, пройтись перед сном.
Охрана выбежала из дома перед их выходом и рассеялась по округе, прячась таким образом, чтобы их не было видно проходящим.
Роман увидел двух телохранителей бегущих в его сторону, заметь они его, возможно бы потребовали, чтобы он вернулся в дом, не находясь здесь. Роман представил себя колючим кустом, который рос около ветвистого дерева и впустил эту мыслеформу в бегущих. Телохранители пробежали в метре от него, занимая свои позиции дальше.
Чжоу заметно повеселел после ужина, он шел не торопливым шагом и смотрел вокруг.
–Вы не верите в бога? - неожиданно нарушил паузу Чжоу.
–В какого?
–Он один, разве нет?
–Спросите об этом верующих нескольких конфессий, и они скажут, что у каждого он свой.
–Мы оба идем по этой дороге, но она одна и какая разница, если вы считаете, что движетесь по ней более грациозно, чем я, в конце пути нас обоих ожидает одно и тоже.
–А если изначально дорога выбрана не правильно, тогда мы оба окажемся не у той цели, к которой стремились.
–Значит, вы верите в своего бога, а наш бог неправильный?
–Если человек поставит в угол тряпку, украсит ее чудесным орнаментом, и решит каждый день молиться ей, советоваться с ней, просить у нее помощи, наконец верить, что благодаря этому, он разговаривает с самим богом. Можете поверить, через нескольких дней тряпка ему ответит, она будет давать советы, даже помогать по жизни, хоть и не так часто, как ему хотелось бы, но помощь эта придет. При этом человек даже не задумается, что он бы итак получил некие выгоды от своей деятельности, что этим он обязан простому успеху, а не разговору с тряпкой.
А если миллионы людей поверили, что эта тряпка священна, потом сотни миллионов, в течение десятков, сотен, тысяч лет. Это же колоссальная энергетика. Теперь эта энергетическая субстанция живая, она питается этой массой, и верующие питаются ей. Сами того не осознавая, они формируют друг друга, просящему иногда дается, разве это трудно? Если человек работает на вас, причем усердно, почему бы не дать ему иногда премиальные?
–Господин Ролиньер, - поморщился Чжоу,- здесь не уместен юмор.
–Этот миф формировал миллиарды людей, святые, писали о нем книги, учили свою паству жить по божьим законам, чтобы умилостивить бога и прийти на тот свет с чистой душой. Но ни один бог, созданный нами, не смог решить ни одну человеческую проблему, а только усугубил их, потому что религия скорее разделяет людей, чем объединяет.
Бог созданный человеком, это миф, потому что создан нашим я, мыслью, а мысль может создать только то, что она знает. Но поскольку мысль ограниченна, она и описывает бога, согласно своей интерпретации. А это уже не бог, а мечтания о нем, бога может познать только разум, но когда он есть, он не нуждается в словах, они не смогут описать того, что есть бог на самом деле. Слова в этом случае бессильны.
–Вы откуда знаете?
–Один раз я присутствовал на встрече с уникальным человеком…
–Он тоже говорил о боге?
–Нет, на той встрече мы больше коснулись мысли и разума, в нашей повседневной жизни. Это был огромный опыт, вы не представляете, какая от него исходила энергетика…
–С этим гуру можно встретиться?
–Уже нет, мне повезло что я успел, он умер десять лет назад. Хотелось бы добавить, что гуру он себя не считал, был против того, чтобы его называли авторитетом, и не имел учеников.
–Десять лет назад и вы помните об этом?
–Встречи с некоторыми людьми остаются в нашей памяти на всю жизнь, к тому же в действительности, я начал понимать его больше и то, о чем он говорил спустя лет, наверное, пять.
–Долго до вас доходит, - улыбнулся президент.
–До большинства вообще не доходит.
–Вы меня имеете ввиду?
–Нет, вы быстро схватываете суть.
–Я не совсем согласен с вашими словами, - сказал президент, подходя к деревянной беседке, стоявшей возле небольшого пруда, они сели на скамейку,- священные книги писали святые люди, которые были в контакте с богом, как это называют. Не считаю, что их мысль могла выдумать то, что там написано. Читая эти книги, люди находят ответы на все свои вопросы, возникающие в процессе жизни.
–Или они идут к психоаналитику, и тот лечит их на протяжении многих лет, а человек как был болен, так и остается им, может он становиться спокойнее, а может станет агрессивнее, но это ничего не решает. Если бы у вас не было ответов, и вы не искали их у других, тогда бы ваш разум нашел ответ самостоятельно. А значит, вы окончательно покончили с этой проблемой.
В этом и заключается ловушка, что в этих книгах все очень завуалировано, они писались и редактировались в течении тысяч лет. Найти в этих книгах можно что угодно, на любой случай, но это ни на йоту, не приблизит вас к Разуму.
–Предположим, - сказал Чжоу, после некоторой паузы,- вы забираете моего бога, а что даете взамен?
–Ничего, я оставляю вас с тем, от кого вы, да и я тоже, бежали всю свою жизнь, от своего Разума.
–Что такое разум?
–Это будет мой ответ, не утверждаю, что он будет правильным.
–Так что?
–Это то, что существует в паузе между двух мыслей, это то единственное, что мысль еще захватить не в силах.
Чжоу замолк, глядя на спокойную гладь озера.
–В паузе между мыслями пустота, - заключил он, после некоторого раздумья, - но разве может быть разум пустотой?
–Не знаю.
–Вашу философию трудно воспринять,- признался Чжоу,- вы против поклонения нашему богу, но люди знают, что им надо делать и как себя с ним вести. В обмен вы предлагаете от всего этого отказаться и остаться ни с чем. Грубо говоря, дворец принца, вы меняете на пустыню. Разве с этим хоть кто-нибудь согласиться?
–Заметьте, дворец принца это мираж, а пустыня может привести человека в настоящий дворец. Многие понимают, что их обманывают, но не все находят мужество себе в этом признаться, не все способны начать задавать вопросы, но если вы их задали, то вы уже близки к тому, о чем я говорил.
–Я понимаю вас, - кивнул Чжоу,- тем более зная больше о религиозных лидерах. Но вы все-таки верите в бога, просто вы его называете Разумом.
–Если человек верит в бога, это его личное дело, но ему следовало бы задуматься, а почему он верит? Если чтобы продолжать вести свою прежнюю деятельность, надеясь после смерти получить рай, это значит, что он лицемерит. Он составляет сам для себя некий контракт и считает, что и другая сторона его будет соблюдать. Не будет, как бы ему в это не хотелось верить.
Некоторое время они просидели молча, наблюдая за тем, что открывалось их взору.
–Давно не сидел вот так, - признался Чжоу,- эти дела, вечная погоня куда-то, слишком маленький день. Не успеваешь оглянуться, как проходят целые недели. Люди думают, что президенты только и красуются перед видеокамерами, да ездят по разным странам, а это большая и трудная работа, тем более в такой стране как наша.
–Не считаю, что в вашей стране, это труднее чем в другой. У всех есть проблемы господин Чжоу, у одних они больше, у других меньше.
–Согласен, но странам с развитой экономикой проще, у них уже налажен механизм, а мы его только налаживаем. Есть же разница в том, купили вы новую машину, и ездите на ней, или приобрели старую, которую нужно постоянно ремонтировать, да еще выплачивать за нее долги.
–Проблема еще в механиках господин Чжоу, хорошие могут ее починить быстро, а плохие будут ссылаться на различные трудности.
–Опять намек?
–Конечно,- улыбнулся Ролиньер.
–Мы сделали немало за время моего правления, больше, чем предыдущие лидеры…
–В сравнении с теми, кто все разваливал, вы действительно частично затормозили этот процесс, но по сравнению с тем, что могли бы, вы не сделали ничего.
–Это слишком! - повысил голос Чжоу,- Посмотрите на макроэкономические показатели, посмотрите на нашу статистику. Мы уверенно движемся вперед.
–Правда? Вам об этом докладывают ваши министры, или вы сами в этом уверены?
–Господин Ролиньер,- недовольно произнес Чжоу,- вы не в курсе тех процессов, которые происходят в нашей стране, вы далеки от тех цифр, которыми владею я, поэтому вы не можете дать адекватную оценку тому, что у нас происходит.
–Нет, господин президент,- покачал головой Ролиньер,- мне не нужны ваши цифры, мне достаточно той информации, которую я получаю, из того, что я видел лично.
–Что же вы могли слышать и видеть?
–Вымирающую страну, в которой имеется катастрофическая нехватка квалифицированной рабочей силы даже для той части промышленности, которая начала развивать свои мощности. Вы уже сталкиваетесь с проблемой отсутствия должных кадров в органах полиции, службы безопасности, не говоря уже об армии. При этом я не упоминаю о том, как вы их набираете и каким образом. У вас целые регионы находятся на грани вымирания, смертность во много раз превышает рождаемость. Алкоголизм и наркомания обычное дело. У вас миллионы бездомных детей, которые предоставлены сами себе, а значит, используются, сами знаете кем и для чего.
Ваши чиновники на местах и силовые ведомства ведут себя так, как бояться вести оккупанты на завоеванных территориях. Главное господин президент в любой стране, это люди, а вы их теряете в искусственно созданной гражданской бойне.
–Ох какие фразы о людях, вы что решили посмешить меня перед сном?! Это ваши политики заботятся о народе? Это ваши силовые ведомства любят народ?! Кто из них считает главным в стране простых людей? Вам самому не смешно мне это говорить?
–У нас людей предостаточно, даже если мы лишимся несколько миллионов, это не сильно скажется на нас, а вот для вас это будет катастрофа. Учитывая все то, что я сказал, вы страна без будущего, потому что, то будущее которое вы планируете, это период постепенной деградации до уровня нуля. При создавшейся ситуации, уже через двадцать лет, ваше население сократиться как минимум на 40 процентов.
Вы пытаетесь решить проблему с помощью миграционной реформы, подавая ее как благо для жителей других стран желающих жить в вашей стране, но всем понятно, что с помощью этого вы пытаетесь залатать те демографические дыры, которые у вас возникли. Только не мне вам говорить, вы не решите проблему отсутствия рабов, для ваших предприятий, этим вы создадите себе проблему территории, которая в конечном итоге будет просто отчуждена новыми жителями.
–Слишком мрачный диагноз, в корне с ним не соглашусь.
–А зачем вам соглашаться, к тому времени вам будет все равно.
–Не все же так однозначно, господин Ролиньер. Многие вопросы из тех, что вы перечислили, мы решаем.
–Да ничего вы не решаете, вы разводите руками по небу и считаете, что никто ничего не понимает. Все идет от вас и вашего окружения, если они только имитируют видимость деятельности, значит вам так выгодно. Вам нагло врут ваши подчиненные, а вы делаете вид что этого не знаете, но если вы не запрещаете, значит вы это одобряете, и вас устраивает все то, что я перечислил. Сиди передо мной идиот, я бы даже не стал распыляться, я бы вообще сюда не приехал.
Вы мне напоминаете капитана корабля, который слепо идет на рифы и должен разбиться о них. Вся команда, кроме офицеров, это видит и понимает, что если они не поменяют курс, то все обречены. Но капитан упрямо движется вперед, поскольку все его помощники докладывают, что все в порядке, а испуганная матросня, это быдло, на которое не нужно обращать внимание.
Я говорю вам, господин президент, вы идете на рифы.
–Странно, что вы говорите мне об этом.
–Вы о тех программах, которые исполняете?
–Да.
–Это лишь слова, ничего не значащие слова, но если вас это положение вещей устраивает, и вы подчиняетесь, это ваше дело. Если бы вы хотели, ничего бы этого не было. Заткнуть рот, вы сможете кому угодно. Без других вы прожить сможете, а они без вас нет.
–Сидеть здесь и утверждать, что я не прав, вы можете. Но хотелось бы мне взглянуть, что бы вы смогли сделать со страной, окажись на моем месте? Вы сказали, я виноват во всем этом, но разве это я заливаю водку в горло мужику, чтобы он упился со своими друзьями? Это я говорю ему, пей тормозную жидкость, чтобы стать тормозом? Это я говорю наркоману купить дозу, чтобы уколоться? Вы знаете, что происходит в их семьях? Знаете, что делают с их малолетними детьми?!
Это я говорю народу, за какого лидера голосовать, чтобы он потом в течение своего срока творил то, что он творит? А знаете что самое интересное во всем этом? Это когда идут следующие выборы и на них побеждает он же, пообещав людям очередной вздор! За что конкретно, я, несу ответственность?! За то, что не оправдал их надежды, а что они сделали для того, чтобы изменить свою жизнь?! Ничего! Они все ждут доброго дядю, который придет к ним и выполнит все их пожелания.
– Я не на вашем месте, насильно вас сюда никто не ставил. Но если уж вы оказались здесь, сделайте так, чтобы потом, когда вы находясь на пенсии, и описывая свою жизнь в мемуарах, не жалели о тех возможностях которые упустили, и о тех приказах, которые испугались отдать. Потому что сейчас, для вас лучше не сделать ничего, чем рискуя, потерять многое.
Я наверное не открою для вас секрета если скажу, что многие бывшие лидеры, хотя и не говорят на людях, а только иногда, это проскальзывает в их ближнем кругу, опасаются смерти. Не только из-за обычного страха человека перед смертью, но еще зная, что их душа, не совсем чиста. Многие из них, перебирают в памяти моменты, когда они могли поступить иначе, чем они поступили. Только время не вернуть, момент упущен, ради выгоды, какие бы деньги за этим не стояли, для своей души они сделали непоправимый вред.
Вот в чем суть моих слов, господин Чжоу. Хотя вы и говорите в камеру, что вы за народ, вы против него, хотя вы говорите, что вы понимаете народ, вы далеки от него. Вы уже давно не знаете свой народ, не знаете, чем он живет и чего он в действительности хочет. Вы знаете миф о вашем народе, который вам внушило ваше окружение. Если бы вы любили свой народ, любило ваше окружение, вы бы горы своротили с ним, темпы вашего экономического роста исчислялись бы в разы, а не в жалких процентах. Вы лжете им и они это чувствуют, поэтому вам не верят и у вас ничего не происходит.
–Вы решили меня обвинить в чем-то?
–Нет, это ваша страна, ваше дело. Я только высказываю свою точку зрения.
–А вы значит довольны тем, что вы сделали у себя? Вы считаете в вашей стране есть будущее?
–Нет, не довольны, и поэтому мы все это начали. У вас очень шаткий фундамент, в отличие от нас, мы то свою толпу кормим, а процент голодных и недовольных у нас минимален. Мы себя не обманываем, а реально смотрим на вещи, поскольку всегда думаем о своем будущем. А оно нынче под большим вопросом, если смотреть вперед…
Чжоу ничего не ответил, он долго просидел молча, пока наконец не нарушил молчание.
–Мудрые слова, - сказал он,- как ни горько их слышать. Сейчас много появилось литературы и фильмов о нашем прошлом. Там, знаете ли, описывают революцию. Так вот, нынешняя интеллигенция показывает нам, как были высококультурны люди в верхах, так сказать элита общества, и как сера и тупа народная масса. Всех подводят под то, что мы потеряли великую страну из-за того, что тупая толпа позволила себя одурачить, и повести каким-то революционерам. А я думаю, что народ наш слишком долго терпел, а потом, доведенный до крайней точки, выплеснул всю ту злость, которая в нем копилась из поколения в поколение.
–Да,- кивнул Ролиньер, - и с тех пор ничего изменилось. Ваши богачи так рады тому, что свалилось на их голову, что им нет нужды думать о народе. Они живут в замках, отстроенных дворцах, для них открыты специальные клубы, где их развлекают, они считают себя светским обществом. Их дети учатся в престижных иностранных вузах и когда они приедут обратно, они будут еще дальше от простых людей, чем были те, кого раньше называли сливками общества. У нас ситуация аналогичная, и хотя в целом мы стараемся фиксировать процент бедных, по сравнению с теми кто относится к среднему классу, тем не менее противоречия становятся все сильнее.
–Да, процент недовольных и начинающих понимать что к чему увеличивается…
–Именно понимающих, контролировать аутсайдеров говорящих правду все сложнее с увеличением компьютерных сетей и учитывая те противоречивые силы, которые за всем этим стоят…
–Да.
–Хотя как у вас, так и у нас процент богатых растет, опять-таки в ущерб остальным…
–Безусловно. Вы встречались с нашими миллиардерами, как они вам?
–Есть разные, но большинство это люди которые себе цены не сложат, аж тошно становится.
–А вы рассчитывали что при виде вас мы бросимся на колени? Мне сообщили, что ваши магнаты ведут себя по отношению к нам так, как будто мы дикари, перед которыми выступают великие пастыри, обращающие нас в свою веру. Это неправильная позиция.
–Господин президент, любой ваш миллиардер это пух для нас. Весь совокупный доход моей семьи составит пять ваших бюджетов вместе взятых.
–Ну не прибедняйтесь вы так, понятно что намного больше, но таких семей как ваша не так и много, по пальцам можно пересчитать, остальные же не далеко ушли от наших, а многие даже отстают…
–Однако за ними предприятия и банки, новейшие технологии, ресурсы всех стран, а за вашими всего лишь ресурсы…
–Всего лишь? Да это все.
–Сегодня да, а завтра? Семьдесят лет назад уголь это было все, основной источник энергии, а сейчас он составляет всего два процента от потребляемой мировой энергии. Сегодня два основных источника энергии, это нефть и электричество. У нас целые институты заняты поиском альтернативных источников, обещаю вам, что семь-десять лет и мы создадим новый вид энергии, который будет в десятки раз экономичней чем электроэнергия.
"Вновь не прибедняйтесь,- промелькнула мысль у Чжоу,- вы уже на грани открытия, по нашим данным в ближайшие пять лет вы сможете воспользоваться новым источником энергии в полном объеме"
–Зато вы не сможете сразу перейти с нефти на другое топливо.
–Признаюсь что сможем, и для ваших спецслужб, а значит и для вас я не сказал новость. Наши корпорации не допускают законы направленные на уменьшение выпуска машин на бензиновом и дизельном топливе, но это пока. Если завтра десятки стран экспортирующих нефть вдруг заявят, что они не продадут больше ни одного барреля нефти, то мы потерпим огромный убыток. Но не катастрофический, запасы мы имеем, сразу это не произойдет, а за год мы сможем перевооружить все наше производство на новейшие технологические разработки аэро и автомобильных концернов, у которых есть аппараты работающие не на бензине и дизтопливе, а на других альтернативных источниках, они пока скрыты от общественности…