В конце концов, не я ли сбежал оттуда только сегодня днем? На мгновение шаги на мосту стали еще более оживленными.
— Так мы никогда от них не избавимся, — пробормотала Тананда.
— Не беспокойся, избавимся, — уверил ее я. — Они боятся побега, так мы им устроим один небольшой.
Во время неспешной утренней прогулки по переходному мосту я изучил каждый его дюйм. Совсем несложно было создать иллюзию того, как две вооруженные извергини тяжело бегут по нему к городу.
Эффект получился колоссальный.
— Они убегают! — закричал один из охранников. — Поднимайте тревогу! Сбежали две извергини!
На расстоянии раздался мощный топот. Вооружившись факелами, дежурная охрана помчалась по мосту.
— Что случилось? — доносилось изнутри. Но два охранника их уже не слышали, они преследовали мою иллюзию. Я внимательно прислушивался. Тревога распространялась быстро. В течение нескольких мгновений из здания выбежало целое войско полицейских и рвануло по улице, следуя за факелами двух охранников.
Тананда усмехнулась и пролетев, приземлившись на мосту. Я сделал то же самое, подняв Банни на руки. Мы бесшумно проникли в темный дверной проем.
Как только я переступил порог, меня пронизало приглушенное ощущение озноба от отсутствия магии. Это не был физический холод, от меня ушла связь с естественными силовыми полями, что ассоциировалось с теплом. Как меня учил Ааз, я постарался наполнить свой внутренний запас таким количеством энергии, какое только возможно, хотя это не могло помочь нам внутри здания.
Моя иллюзия с побегом привела обстановку внутри в полнейший хаос. Полуодетые охранники с вытаращенными глазами и взлохмаченными после сна волосами метались взад и вперед по холлу. Казалось, никто из них не соображал, что делает. Следом за Танандой мы перебегали из тени в тень, стараясь никому не попадаться на глаза. Так мы добрались до камер.
Там, где слышны грохот и пронзительные крики, совершенно ясно, что Зола искать не следует. Я на цыпочках подошел к первой двери, за которой было тихо, и наклонился к отверстию у пола для подачи еды.
— Зол? — прошептал я.
— Кто там? — раздался голос с противоположной стороны. Грохот на мгновение прекратился. — Кто там за дверью?
Просто удивительно, насколько острый у извергинь слух.
— Зол, вы здесь? — повторил я.
Ответа не последовало. Я услышал за спиной какой-то звук и поднял голову. Тананда крепко держалась за замковый камень, а Банни уже сидела на балке. Девушка протянула руку и помогла мне повиснуть рядом с ней. Как раз вовремя, чтобы не попасться на глаза патрулю из трех охранников с зажженными факелами, совершавших обход.
— Проверка заключенных! — объявил главный охранник.
Вид у него был такой, словно предпочел бы скорее проверять медведепауков, чем извергинь. Они стали вставлять ключ в дверь первой камеры. С внутренне? стороны раздался такой стук, что ключ едва не вывалился.
— Сию минуту выпустите меня отсюда! — закричала пожилая извергиня. — Вы, ребята, поплатитесь за плохое отношение к немолодой леди! Когда я расскажу вашим матерям, кого они вырастили…
Угроза осталась незаконченной, но произвела нужный эффект. Охранники задрожали от страха и отступили от дверей. Вспотевший сержант вытащил ключ из замочной скважины.
— Здесь все в порядке, — сказал он, и перепуганные охранники отправились к следующей камере.
К этому времени остальные извергини услышали шаги. Поднялся жуткий шум. Женщины угрожали страшными пытками. Я обратил внимание на те камеры, к которым охранники не подходили. Они или были пустыми, или в них не содержались извергини.
Шум оказался прекрасным прикрытием для наших поисков. Как только охранники ушли, мы обследовали все камеры и через несколько минут встретились в дверях.
— Я не слышу его, — прошептала Тананда. — Скорее всего Зола здесь нет.
— Где они могут его прятать? — спросила Банни. Наши размышления прервал нежный звон, похожий на дверной звонок. В тот же миг установилась полная тишина. Мы недоуменно смотрели друг на друга. С расширенными от тревоги глазами Банни одной рукой закрыла рот, а другой прикрыла Бетину в сумке на талии. Звук издал именно ее компьютер.
У меня не было времени предупредить Банни, чтобы она выключила его. Вдруг здание вернулось к жизни. Извергини завопили и застучали с новой силой. Магию здесь применить было нельзя, поэтому мы выскочили из коридора, где находились камеры, и помчались к выходу.
К счастью, суматоха помешала охранникам обратить на нас внимание. Они с факелами сновали по холлу, сталкиваясь друг с другом в дверях. Мы, прячась в тени, продвигались ближе к выходу, чей порог я больше никогда не намеревался переступать. За дверью светлело небо. Наступало утро. Тусклый свет едва проникал в дверной проем. Сможем ли мы добраться до него?
Когда до вожделенной свободы оставалось всего несколько ярдов, над нами нависла громадная тень. Я застыл на месте. Спрятаться негде. Мы обнаружены. Через секунду охранник поднимет тревогу, и нас запрут в камеры рядом с извергинями.
— Скути! — воскликнула Тананда, бросаясь в объятия охранника.
— Тананда! — ответил охранник, не зная, куда себя девать от удовольствия и смущения.
— Где ты был? — жестом показывая, чтобы мы продолжали движение, ворковала Тананда. — Я искала тебя.
— Я сейчас не могу, — сказал Скути, явно нервничая. — У нас побег… об этом нельзя говорить.
— Я никому не расскажу, — пообещала Тананда, прижимаясь к нему. — Ты такой храбрый, сторожишь арестованных. Мне кажется, они так опасны!
— Ну, не совсем…
Мы на цыпочках прошли за спиной охранника, увлеченного беседой с Танандой.
— Скути!
— Мне надо идти, — взмолился бедняга, с трудом пытаясь освободиться от чар искусительницы.
— Неужели? — надула губы Тананда.
К этому времени мы уже были за дверью и стояли, прижавшись к стене. С помощью иллюзии я превратил нас с Банни в караульных.
Тананда медленно вышла из двери.
— Пошли, — сказала она, одергивая юбку и поправляя волосы. — Он не может остаться.
Приняв облик жителей Скамарони и добавив цветочный запах, чтобы нас не могли опознать, мы отправились в ближайшее кафе, где нашли спокойный уголок, чтобы позавтракать. Я сел спиной к стене, чтобы видеть все помещение.
Город был взбудоражен побегом из тюрьмы.
— Я слышала из тюрьмы как раз перед судом исчез маг, — говорила женщина, наливая в чашку густую бледно-голубую жидкость.
Добавив туда желтые кристаллы, она размешала получившийся зеленый суп узкой металлической палочкой — местным эквивалентом ложки, подходящей для маленьких круглых ртов.
— А я слышала, их было трое. Все зеленые и покрыты чешуей! — воскликнул крупный мужчина.
— Получается четыре, — подсчитал стройный молодой официант. — Это уже целая армия.
— Сбежала армия? — переспросила пожилая женщина, вошедшая в это время в кафе. — Господи, защити нас! Армия демонов!
Она выскочила за дверь и побежала прочь так быстро, как только ее могли нести ноги.
Я, склонившись над тарелкой, покачал головой. Эти люди и правда поверят во что угодно! Меня слегка мучило чувство вины. Ведь это я виноват в массовой истерии. Нужно будет как можно скорее снять напряжение с жителей Скамарони, но сначала необходимо найти Зола.
Банни села спиной к залу, чтобы ее не видели остальные посетители, и достала Бетину. Повернув зеркало так, чтобы и мы с Танандой могли в него смотреть, нажала кнопку. На экране появился только один конверт. Банни вскрыла его с помощью клавиши в виде руки.
Дорогая Банни! Я немного задержусь. Не знаю, как скоро до вас дойдет моя записка. Надеюсь, вы не очень обо мне беспокоитесь. Как только освобожусь, сразу присоединюсь к вам.
Подпись мне была уже знакома с титульного листа книги Зола.
— Его компьютер все еще с ним, — с облегчением вздохнула Банни.
— Но где его держат? — спросил я.
— Не знаю. Как мы его найдем? Тананда вдруг показала пальцем на Бетину.
— Она… или… мне кажется, у нее есть идея?
— Правда, дорогая? — обратилась Банни к компьютеру, нажимая какую-то клавишу.
Безусловно, так оно и было. В центре магического зеркала появилась карточка. Потом в поле зрения возникло длинное пушистое перо для письма. Обмакнув самого себя в чернильницу, оно написало на кремовой поверхности карточки.
Где вы?
Перо и чернильница исчезли, а карточка скользнула в конверт, подписанный «Золу Икти». Запечатанное письмо исчезло из вида. Компьютер зажужжал, словно был очень доволен собой. Банни нежно погладила его, приговаривая ласковые слова.
— Ну не умница ли она? — расплылась в улыбке моя секретарша.
Я округлил глаза.
Мы как раз наслаждались ореховой массой и горячими напитками, когда опять раздался звон, сообщивший, что Бетина получила послание. Банни открыла маленькое чудо. Мы столпились вокруг зеркала, чтобы увидеть письмо.
Но это была не записка. Вместо нее на экране возникло бледное лицо Зола.
— Как приятно видеть всех вас, — воскликнул он. — Я здесь, на Скамарони.
— Мы тоже, — ответил я, чувствуя необыкновенное облегчение оттого, что он неплохо выглядит и, судя по всему, здоров. Хотя вокруг его огромных глаз были заметны темные круги. — Мы в кафе на главной улице, в трех кварталах от тюрьмы.
— Я не могу придти к вам прямо сейчас, — ответил писатель, покачав головой. — Боюсь, я связан.
— Связан? — переспросил я, вскакивая со скамьи. — Но мы здесь для того, чтобы спасти вас. В какой камере вас держат?
Последовала долгая пауза, во время которой лицо Зола как-то странно искривилось. Я посмотрел на Банни, решив, что Бетина исказила изображение. Но через мгновение Зол ответил.
— Дорогой друг Скив, мне кажется, вы не совсем поняли, в какой ситуации я нахожусь, хотя мне очень приятно, что кто-то так обо мне беспокоится. Я должен все прояснить. У меня нет возможности покинуть место, где я нахожусь, потому что здесь находятся люди, нуждающиеся в моих услугах. Может быть, вы присоединитесь ко мне?
Вид у меня, наверное, был растерянный. Банни вырвала у меня из рук Бетину и спросила:
— Где?
— Я в кафе на открытом воздухе у реки. Пытаюсь избавить местных жителей от пагубного влияния очков. Если пойдете по берегу от моста так, чтобы солнце светило в лицо, то вскоре увидите меня.
— Хорошо, — слегка озадаченно согласился я.
Мы оплатили счет и последовали рекомендациям Зола.
ГЛАВА 18
Чтобы найти себя, нужно немаловремени и средств.
Улица поднималась вверх. Когда мы достигли верхней точки, я не сразу заметил Зола Икти. Слишком много было вокруг народа. Около небольшого кафе скопилось не менее тысячи жителей Скамарони. Они сидели и лежали на сине-зеленой траве, глядя в центр, где маленький серый человечек обосновался за столом, на котором стояли чайник и чашка с блюдцем, а также лежала высокая стопка последних книг Зола.
Публика пребывала в блаженном трансе, на лицах блуждали бессмысленные улыбки. Тонкий голос напевно произносил слова, а головы кивали в такт.
— …Если вы посмотрите внутрь себя и разберетесь в своей сущности, то сможете понять, какое вы чудо. Вам не нужно ничего искусственного, никаких приспособлений, чтобы усилить восприятие жизни. Вы должны жить реальностью и получать от этого удовольствие. Неважно, что кто-то из ваших знакомых обладает богатством или более широкими возможностями, вы уникальны, и это гораздо более ценно, чем золото, и более интересно, чем любая лживая сказка. Будьте откровенны с собой.
У Банни затрепетали ресницы, и она глубоко вздохнула. Что мне оставалось делать, пришлось вести друзей к Золу. Если и существует что-то более невыносимое, чем следовать его советам, так это слушать его бессмысленное бормотание. По моему мнению, речь Зола представляет словесный эквивалент иллюзии, маскирующей реальность. Но на людей она действует как блестящий предмет во время гипнотического сеанса.
Спустившись до середины холма, я вдруг заметил, что место «проповеди» окружают десятки улыбающихся полицейских. Офицеры Джелли и Коблинз приветственно помахали, когда я встретился с ними взглядом. Понятно, что они не могли нас узнать, но нервов это стоило немало. Нельзя было ждать, пока Зол закончит чтение своей книги. Следовало как можно скорее выбраться из Скамарони и оставить проблемы позади, ну по крайней мере хоть часть их.
— Мадам, — устало повторял сеньор Домари. — Мы не можем организовать вам встречу со свидетелем. Я знаю, что вы этого хотите, но очная ставка пока невозможна. Теперь я просил бы объяснить, как получилось, что прошлой ночью две женщины сбежали, а утром в камерах вас опять оказалось восемь?
— Сынок, — сказала Вергетта. — Все, чего я хочу, так это вернуться домой. Сколько будет стоить наше освобождение?
— А я хотел бы засунуть вас в бездонную яму, но обязан следовать букве закона.
— Нас в яму? Наверное, и то было бы лучше, чем провести еще одну ночь в ваших убогих камерах!
— Извращенцы… — пробормотал судья.
— Изверги, — поправила его Вергетта. — Мы имеем право, чтобы нас называли правильно, ваша честь.
— Не думаю, что я так уж ошибся, — возразил Домари. — Мне приходилось слышать кое-какие неприятные вещи об извращенцах.
— Неудачное сравнение, — философски заметила Вергетта. — Вы не можете нас здесь держать, судья. Посмотрите на условия в вашей тюрьме. Дождетесь, что мы сбежим.
От этого заявления судья еще больше занервничал.
— Почему же вы все еще здесь?
— Просто хотим вас убедить, что являемся законопослушными гражданами. Вы много слышали о извергах, правда? Не говорите, что это не так. Давайте придем к соглашению. У меня нет сомнений, что вы хотите разрешить наш вопрос как можно скорее. Мы также хотим этого.
Сеньор Домари поднял стопку бумаг и начал перекладывать их с места на место. Вергетта почувствовала, что не стоит пока трогать судью, потому что его терпение на пределе, как и у нее. Вопросов возникло слишком много, но ответов на них никто не знал. Кто были те две извергини, сбежавшие прошлой ночью из тюрьмы? Ники и Кейтлин не сделали бы такого даже перед лицом смертельной опасности. Оставалось надеяться, что девочки не стали так глупо рисковать. В их обязанности входило оставаться на Вухе и осуществлять контроль над этими глупыми овцами во время отсутствия остальных извергинь. Но кто виноват, что они угодили в тюрьму? Кто нанес удар по их репутации? Кто виноват, что их безобидная игрушка стала считаться самой опасной вещью?
Как пентийскому магу удалось добыть пару очков? Монишон уверила ее, что ни на Деве, ни на Пенте их очки не появлялись. Пальдина сначала предположила, что кто-то создал подобную игрушку и хотел перехватить их рынок сбыта, но очки оказались их собственными.
— Я должен еще раз вас спросить, леди: кто выходил сегодня ночью на прогулку, а потом опять вернулся в тюрьму? И зачем?
Ответа на вопрос извергини не знали, но не могли позволить кому-то догадаться об этом.
— Это была просто демонстрация, — придумала Вергетта, широко улыбнувшись.
— Демонстрация? — удивился Домари.
— Конечно! Мы ведь демоны, так? Хотя… не имеет значения.
Она поспешно закрыла тему, увидев, что судья никак не отреагировал на ее шутку.
Остальные бросали на нее выжидательные взгляды, но она махнула рукой, как бы говоря: «Оставьте разговоры мне. Попробуем извлечь из них пользу».
— Послушайте, ваша небольшая тюрьма годится для местных жителей, если вы понимаете, о чем я говорю. Все предосторожности не смогли удержать пентийского мага в камере даже одну ночь. Можете мне поверить, дорогуша, через пару ночей эти стены и остальных заключенных не удержат. Так что предлагаю просто нас отпустить. Я обещаю, что после нашего ухода вы больше никогда не увидите и не услышите о нас. Никогда!
Судья явно боролся с искушением. Вергетта не сомневалась, что ее усилия не пропали даром. По крайней мере хотелось на это надеяться, поскольку предыдущая ночь оказалась слишком изматывающей. Не так легко в ее возрасте столько времени стучать в стены и кричать. Такое больше подходит Чарилор, которая может неделю развлекаться, явиться домой свежей и полной сил, а потом еще принять участие в битве с соседней армией. Для Вергетты это уже не по силам. Только бы судья не слишком долго принимал решение. Домари откашлялся.
— Все не так просто, мадам. Дело в том, что вы могли нанести населению психологический вред. Если даже такой эксперт, как Зол Икти, считает ваше изобретение опасным, значит, ситуация принимает серьезный оборот. Слишком многим требуется помощь, чтобы вернуться к нормальной жизни…
— Какой-то бессмысленный лепет! — не выдержала Ошлин.
— Какой-какой лепет?
Стройная извергиня вскочила, бросив многозначительный взгляд на Вергетту. Пожилая извергиня замолчала, послушно уступив место.
— Чепуха! Просто этот эксперт не верит в жителей вашего измерения, не верит в их разум. Представьте себе, что вы сами воспользовались нашими очками, и они вам понравились. Как можем мы, честные продавцы, поверить, что вы не увидите разницу между фантазией и реальностью? — Ошлин говорила очень напористо, наклонившись вперед, насколько ей позволяли цепи. — Это его надо арестовать.
— Я… я не могу этого сделать. — Однако слова Ошлин смутили его. Несчастный судья не знал, что делать. — Какие у нас есть гарантии, что вы покинете Скамарони навсегда? Кроме того, вы должны вернуть нашим честным жителям деньги за очки.
— Вернуть деньги?.. — одновременно ахнули все женщины.
Судья смотрел на них совершенно равнодушно.
— Если не хотите остаться за свои преступления в нашей медленно разрушающейся тюрьме. Через несколько дней я намереваюсь вынести приговор. Могу дать вам возможность посоветоваться.
Он издал носом странный звук и вышел из зала суда.
Извергини склонились друг к другу.
— Мы не можем, — зашипела Лурна. — На выплату уйдут все наши запасы.
— Придется выбирать между деньгами и свободой, — подвела итог Чарилор. Ее лицо исказила гримаса. — Что я говорю? Мы ведь не бегали прошлой ночью по городу! У нас нет способности выходить и заходить в тюрьму, когда нам захочется. А они думают, что есть.
— Сможем компенсировать потери в другом измерении, — возразила Монишон. — У нас есть еще некоторое количество очков.
— Очков не так много, — возразила Пальдина. — Не думаю, что получится продать их, тем более, что сам Зол Икти объявил очки опасными для здоровья. Сплетни быстро распространятся по измерениям. Мы завязли по уши. Теперь мало где игрушка вроде нашей пройдет контрольное испытание.
Вергетта угрюмо смотрела на девушку.
— У нас нет выбора. Кто-то оставил нам только один шанс. И если я когда-нибудь доберусь до него, то воспользуюсь осколками от всех разбитых очков. И уверяю вас, что буду заниматься не мозаикой.
Пальдина вздохнула.
— Я проведу переговоры.
У Зола ушло больше дня, чтобы закончить сеанс. Все это время Банни, Тананда и я просидели около его ног. К тому времени когда поляна очистилась от публики, я стал уважать пропавшего эксперта еще больше.
Он показал, каким образом можно продать и миллион экземпляров книги, если убедить людей, что с ними что-то не так, а решить проблемы они смогут только в случае, если прочтут его трактат. Зол говорил спокойным тоном. Из его слов выходило, что проблемы совсем незначительные, и людям ничего не стоит с ними справиться, если они будут следовать его рекомендациям. Он давал самую положительную установку в их борьбе с собой, обещая, что даже если быстрых результатов не последует, они идут правильным путем. Неудивительно, что Зол пользуется такой популярностью во всех измерениях. Растерянные зрители получили уверенность, что у них все будет прекрасно.
С другой стороны, Зол очень разумно использовал особенности народа Скамарони. Он сказал им, что нельзя быть такими доверчивыми, чтобы еще раз не попасть в подобную переделку с какой-нибудь новой игрушкой. Сразу после этого Зол продал им все свои книги.
Больше всего меня обеспокоило, что Зол не видит в этом действии ничего лицемерного. Думаю, он искренне верит в свои советы и в то, что у каждого должна быть его книга.
Последний экземпляр был наконец подписан. Мы остались на поляне одни. Зол допил остатки чая и аккуратно поставил чашку на блюдце.
— Спасибо, — сказал он владельцу кафе. — Вы оказали большую любезность, предоставив свое заведение на такое продолжительное время. Я надеюсь, мы не доставили вам слишком больших хлопот.
Владелец, несмотря на полностью измотанный вид, поспешил уверить знаменитого гостя, что для него большая честь принимать в своем кафе самого Зола Икти.
Он пожал всем нам руки. Я заметил, что трое его подручных спят в неудобных позах на стульях возле стены. Под стеклянными крышками контейнеров не осталось ни одного сандвича. Все запасы лимонада, чая и кофе были давно истреблены. В кафе невозможно было найти хоть что-нибудь съедобное.
Зол заплатил за чай, несмотря на протесты владельца кафе, и мы все переместились на Вух.
Услышав, что мы вернулись, из конюшни примчался Глип.
— Глип! — радостно закричал он.
Я постарался не дать ему возможности сбить меня с ног. Зол ласково погладил дракона и угостил несколькими пакетами чипсов, которые достал из сумки. Глип уселся на пол и стал с воодушевлением потрошить подарок.
Гостиница Монтгомери казалась совершенно пустой. Не был занят ни один столик. Над баром не горел свет. Выглянув на улицу, я не заметил ни одного местного жителя.
— Эй! — позвал я.
Тананда нахмурилась.
— Похоже, что-то стряслось.
— Куда все подевались? — удивилась Банни.
Глип навострил уши. Через несколько мгновений и я услышал шум, который уловил его более острый слух. То был звук направляющихся к нам шагов. По лестнице спускался Монтгомери — владелец гостиницы. Всплеснув руками, он бросился к нам.
— Я счастлив, что вы вернулись! — воскликнул он, обнимая сразу всех. — Добро пожаловать, мастер Зол, — смущенно поприветствовал он писателя. — Какая радость, что с вами все в порядке!
— Вы очень добры, — расплылся в улыбке Зол. — Должен сказать поездка была очень продуктивная. Прочищено столько мозгов! А как здесь дела?
— Тревожно, если можно использовать это слово.
Монтгомери какое-то время колебался, словно дожидаясь нашего разрешения.
— Объясните, пожалуйста, в чем дело. Где Венсли? — спросил я.
— Мы не знали, когда вы вернетесь, иначе они обязательно бы вас дождались.
— Для чего нас надо было дожидаться? — спросил я с любопытством.
Щеки Монтгомери залились яркой краской от волнения.
— Революция, мастер Скив!
— Что?
— На Венсли произвело большое впечатление, сэр, как и на всех остальных, что вы отправились спасать людей, которых даже не знали, а потом с риском для жизни вернулись за мастером Золом, когда решили, что он в беде. Нам стало стыдно. Венсли собрал тайное совещание, где сказал, что мы должны сами побеспокоиться о своем спасении. Он был очень убедителен. Теперь, когда в замке осталось всего две извергини, мы решили, что пора браться за дело. С Венсли согласилось очень много людей! Я тоже хотел идти, но он приказал мне оставаться здесь и дожидаться вас…
— Дело? — перебил его я. — Какое дело?
Монтгомери гордо выпрямился.
— Венсли сказал, что нам следует попытаться вырвать из их когтей власть над своим измерением.
— Он призывал к революции? — спросил Зол.
— Ну… да.
— Молодцы! — воскликнул Зол.
— Подождите! — закричал я. — Скажите мне конкретно, что он замышляет!
— Они собираются войти в замок и выбросить извергинь вон, — объяснил Монтгомери, удивленный моей непонятливостью. — Это же гораздо проще, когда их так мало.
У меня пересохло во рту.
— Где они сейчас?
Монтгомери посмотрел на часы над камином.
— Думаю, как раз сейчас они подходят к замку.
— Нет! Это невозможно! Их убьют! — ахнула Банни.
— Но ведь их только двое против тысячи наших жителей, — возразил перепуганный Монтгомери.
— Это все равно, что сказать «всего два торнадо». Нужно остановить их.
Взяв с собой Глипа, мы помчались к замку, оставив озадаченного Монтгомери на пороге гостиницы. Выйдя за дверь, я взмыл в воздух, прихватив с собой Банни. Зол и Тананда воспользовались собственными силами, чтобы оторваться от земли. Глип мчался вперед. Нельзя было терять время.
— Следовало взять Венсли с собой на Скамарони, — предположил Зол, когда мы взлетели. — Мы могли бы ему подсказать, что очень неразумно конфликтовать с извергинями в открытую.
— Мы хотели его взять, — заметил я, — но вы посоветовали позволить ему остаться.
— О господи! Вы совершенно правы! — вспомнил Зол. — Это моя вина. Но жители Вуха всегда были очень сдержанными. Очевидно, я их недооценивал. Венсли отреагировал на положительный пример гораздо эмоциональнее, чем я предполагал. А он повел себя так смело, что может попасть в беду, оказавшись в незнакомой ситуации. Надо было принять в расчет эффект, который на него произвел ваш поступок. Вы послужили катализатором, мастер Скив, и сделали из него лидера. Единомышленников он нашел себе сам.