Страница:
Девушка почувствовала на себе чей-то взгляд. Марина обернулась – за ней на некотором расстоянии довольно быстро шли двое: худощавый светловолосый парень и девушка в черной куртке и черных же джинсах – по виду явно из своих, из неформалов.
И, похоже, шли они не просто так, а именно за ней.
Что-то насторожило Марину в облике этой парочки, и она слегка ускорила шаг – насколько эго позволяли колдобины на дороге.
Метров через пятнадцать она оглянулась. Парочка и не думала отставать.
Кажется, приключения заканчиваться и не собирались.
Марина миновала церковь, свернув за угол. Она была уже совсем недалеко от метро. Почему-то девушка была убеждена – странная парочка непременно свернет на эту улицу, а не пройдет мимо.
Что бы такого сделать? Может, у нее начинается мания преследования, и теперь каждый встречный будет казаться подозрительным и следящим за ней? А если взять и проверить?
Эти мысли промелькнули в ее голове почти мгновенно. Она осмотрелась – рядом был магазин бытхимии и быттехники, самый обыкновенный, таких в каждом районе навалом. Недолго думая, Марина почти бегом кинулась туда. На ступеньках она оглянулась: парень со своей подругой пока что не показались из-за угла.
Марина оказалась единственной посетительницей. Продавщица за прилавком сонно решала кроссворд из какой-то желтой газеты.
Девушка сделала вид, что ее очень заинтересовали электроутюги и будильники. Она не спеша осматривала выставленный на витрине товар, поминутно оборачиваясь на входную дверь. Она была уверена, что парочка непременно последует за нею, что они даже ни на минуту не усомнились в том, где сейчас находится объект слежки.
Предчувствие ее не обмануло. Дверь открылась, и в нее проскользнула все та же девица в черном. На сей раз Марина смогла ее рассмотреть и поняла, что показалось таким странным.
Губы незнакомой девушки были в черной помаде, а на серебристой цепочке вместо кулона красовался небольшой металлический череп со змеей – то еще украшение.
Девица перехватила ее взгляд и слегка усмехнулась.
– Нравится? – неожиданно спросила она.
– Такой же всякие фашисты носили, – неприязненно заявила Марина и демонстративно повернулась к витрине.
– Во-первых, тогда уж не фашисты, а нацисты, во-вторых, знаешь, сколько народу до них? – девушка снова усмехнулась одними губами. – Что ж прикажешь – и воздухом не дышать, если им всякая дрянь дышала?! И потом мы – никакие не фашисты.
Марина посмотрела на нее с некоторым интересом.
– А зачем вы за мной следите? – напрямик спросила она.
– Затем, что поговорить надо. А почему надо – сама догадываешься. Или еще не догадалась? Заходи, – девица кивнула своему приятелю, который был поблизости – через стекло Марина заметила, как он выкинул в урну окурок и, не торопясь, вошел в помещение.
– Я вас в первый раз вижу, – произнесла Марина по возможности более уверенным голосом, хотя была слегка испугана. Продавщица, наконец, оторвала взгляд от кроссворда, но парень, подойдя к ней, шепнул что-то – и она тотчас же послушно, даже несколько механически взялась за свою газету, пробормотав:
– Ага, понятно…
– Вот теперь можно и поговорить, – удовлетворенно произнесла девица. – Значит, Марина Крутицкая, если я не ошиблась? Тебе действительно кое-что грозит, только мы тут ни при чем…
– Она еще ничего не знает, – терпеливо произнес светловолосый, глядя прямо в лицо девушке. Видимо, он продолжал какой-то незавершенный спор со своей подружкой. Теперь Марина поняла, что и в его внешности есть нечто отталкивающее – немигающий неподвижный взгляд. – Марина, послушай, тебе сейчас угрожает опасность, – продолжал он. – И мы сможем помочь, а иначе всё будет очень печально…
– Да кто вы такие? – вспылила Марина. – Я иду, никого не трогаю…
– …даже примус не починяю, – ехидно закончила девица.
– Вы что, из ФСБ? Или из налоговой? – Марина почти кричала.
– Ни из какого не из ФСБ! – с неприязнью сказала девица с черепом.
– Тут не поможешь – у нее начинается агрессия, – заметил молодой человек. – Марина, еще раз говорю – ты побывала на грани другого мира, кромки. У тебя при себе очень опасная вещь. Понимаешь, очень! Ты можешь заболеть и даже умереть. А мы тебе зла не причиним…
– И чего вы ко мне привязались! Да нигде я не была! – с этими словами девушка рванулась к двери. Вопреки ее ожиданиям, черноволосая девица даже не попыталась хоть как-то ее задержать.
– Продавщицу расколдуй, – сказала она своему приятелю. – А то будет тут – приходи кто хочешь, выноси, что хочешь…
– Знаю сам, – парень подошел к прилавку и снова о чем-то заговорил с уткнувшейся в газету продавщицей.
– Через полминуты будет продавщица, как новенькая. Идем. А то свалится эта Марина по дороге, а то еще на кромку загремит, – он посторонился, выпустив из магазина девушку. – И ни слова благодарности, вот и спасай таких! Хотя ее-то винить не в чем, случается хуже. Был у меня один знакомый – в одной испаноязычной стране, – задумчиво проговорил парень, глядя на удаляющуюся в сторону метро Марину. – Спасателем, между прочим, работал, потом охранную фирму свою организовал. Только вот с девушкой ему не повезло, он ее спас, а она такой стервой в результате оказалась – гаже не придумаешь…
– Ох, Алекс, я с ума сойду – всех твоих знакомых упомнить. Пошли скорей, а то с ней что-нибудь в метро приключится.
– Не приключится, – успокоил ее парень. – Не дойдет она до метро – я-то чувствую, силы у нее не те.
Марина выскочила из магазина просто в бешенстве. Она даже понять не могла, чем ее достали эти двое – то ли тем, что следили за ней, то ли самой попыткой заговорить.
Солнечные блики, отраженные от окон домов, впивались ей прямо в глаза. Рюкзак неожиданно стал донельзя тяжелым – и зачем, спрашивается, она столько вещей набрала? Все равно в Питере остались.
В городе было душно и отвратительно. Марина почувствовала, как пыль скрипит на зубах, а безжалостное солнце нагревает волосы. Она подошла к тротуару. Машин не было, и перейти на другую сторону улицы оказалось проще простого. Там не было ослепляющего солнца, но не успела она пройти несколько шагов, как почувствовало, что ей нестерпимо холодно. Девушка поежилась, почему-то одежда, приготовленная для поездки в лес, совершенно не помогала.
Она обернулась. Странная парочка не отставала, хотя сейчас держалась в отдалении. Парень, похоже, что-то рассказывал своей подружке. Ощущение духоты никуда не делось. Неожиданно Марины закружилась голова. Она каким-то невероятным усилием удержалась на плохо слушающихся ногах, сделала несколько неуверенных шагов в сторону и ухватилась за стенку дома.
Нет, не надо было ей пить на дне рождения. Вот теперь – такое похмелье. Хотя… не было ведь с ней никогда такой гадости! «Наверное, это грипп… Летом – грипп! Смешно…» – подумала Марина. Больше никаких связных мыслей не было. Ей стало трудно дышать, и она, уже не считаясь с мнением случайных прохожих, опустилась на землю.
Кажется, странные парень и девушка были рядом, но сейчас Марине это было совершенно все равно.
– Ну говорил же я – не дойдет! – сказал Алекс, помогая почти бесчувственной Марине кое-как подняться на ноги.
– Говорил, говорил, – повторила девица. – Как ее теперь через метро… Что там Рэкки про адрес выяснил?
– До «Владимирской», а потом – пешком. В принципе, не так далеко. Главное, чтобы она в метро на кромку не сорвалась, – рассудительно заметил парень. – Я ей помогаю дойти, а тебе придется взять на себя всяких ментов и прочих – чтоб без проблем. Рюкзак я тоже потащу.
– Да уж понятно. Пошли, ей на улице может хуже стать…
Дальнейший путь до дома Марина почти не запомнила. Вроде бы, ей помогали идти, а сама она не могла даже нормально шевелить ногами. Кто-то – кажется, та самая чернявая девица – взял ее сумку. Марина попыталось вяло протестовать – и без толку. Потом, у самых ступенек, ведущих на «Нарвскую», их остановили, девушка воспринимала только обрывки разговора:
– Вы должны предъявить соответствующие документы, это так не делается!… А вы что рядом с ней делаете?
– …Да подите вы все… на кромку – голос, кажется, принадлежал девице. – Думаете, я вас не запомнила?
– Могли быть проблемы, – возражал невидимый кто-то.
– Проблемы будут у вас, если не уберетесь! – в разговор вступил парень, которого звали Алекс. – При чем тут документы? Мы – при исполнении. Или вы о «стражниках» слышите в первый раз?
– Можно бы предупредить сразу, – ответил некто, кого Марина так и не увидела – да и не стремилась она сейчас никого разглядеть.
После этого никаких проблем, вроде бы, не было. И вообще ничего не было – кроме подъезжающего поезда метро, тусклого света в вагоне и тех, кто осторожно ее поддерживал.
Очнулась Марина уже около дверей собственной квартиры. Притом – очнулась ненадолго.
Дверь открыла ее сестра.
– А это еще что такое? – с порога заорала она. – Мне, значит, нельзя моих друзей приводить, а она… Ой, извините! – закончила Алка совершенно несвойственным ей тоном. – А я вас как-то и не узнала… Вы проходите, проходите, у нас, правда, не убрано, – она засуетилась в дверях.
«Что это с ней? Откуда она их знает?» – с изумлением подумала Марина. Она хотела спросить это у Алки, но язык совершенно не слушался своей хозяйки.
– Так, говорите, Мариночка заболела? – жалобно произнесли Алка. И абсолютно иным голосом заорала кому-то в комнате: – Серый, музыку вырубай, понял! Тут сестре плохо!
Ключ от комнаты, где жила Марина, оказался в руке парня, а его подружка довела Марину до постели. Тем временем Алла мгновенно выставила из квартиры своих кавалеров, и теперь вилась вокруг девицы.
– Так «скорую» точно не надо? А то я сейчас вызову. А, значит, вы, Таня – медсестра? Что ж это я совсем забыла! Ой, как нехорошо все, у меня для вас даже чая нет… Классно, что вы приехали!…
Марина этого уже не слышала. Она крепко спала – а во сне кружился и переливался всеми красками какой-то странный мир. Девушка знала, что это. Это был Нижний Мир, в который обыкновенному человеку совершенно не следует попадать. Но во сне Марина и не была обыкновенным человеком…
Университетская набережная поразительно отличалась от всего, что Вит видел в этом мире прежде. Вовсю светило не слишком жаркое, но очень приятное петербургское солнце. Листья деревьев в скверике сияли всеми оттенками изумрудно-зеленого. Только колонна, напоминавшая воткнутый в землю огромный штык, производила довольно странное впечатление.
Надпись гласила, что памятник сей воздвигнут в честь победы графа де Сен-Жермена и мещанина Василия Прудникова над воинством Наполеона Бонапарта в Египте. Ни о какой подобной битве Вит и слыхом не слыхивал, хотя, конечно, знал, что наполеоновские войска зачем-то вторгались в Египет и даже отстрелили из пушек бороду Великого Сфинкса.
Впрочем, не упоминался в учебниках и мещанин Василий Прудников, а граф Сен-Жермен, насколько было известно Виту, был личностью более легендарной, нежели реальной. Однако колонна казалась вполне реальной, более того, в отличие от той, что была в прежнем мире, она была украшена бронзовыми табличками-барельефами. На одной был как раз тот самый известный из курса истории эпизод – французские солдаты палят из пушек по сфинксу. На второй изображался несомненный магический обряд: два человека – вероятно, упомянутые в надписи – подняли руки к небу, словно бы пытаясь защитить небольшую пирамиду, стоящую между ними. Кроме того, на табличке имелись какие-то символы, значения которых Вит, как ни старался, понять не мог.
– Здорово, правда? – послышался за его спиной чей-то голос. Юноша испуганно обернулся.
На него смотрел парень лет двадцати, в джинсах и легкой серой куртке со спортивной сумкой через плечо.
– Ты, случайно, не из пятой группы? Там этот очкастый препод – который на собеседовании любит докапываться – валит всех только так… Мне вот повезло, к нему не попал.
– От… откуда? – спросил Вит, изумленно открыв глаза.
– Понятно, – парень вздохнул. – Значит, не из поступающих?
– Н-нет, – протянул Вит. – Я еще в школе…
– А-а, – кажется, парень утратил к нему всякий интерес. Он отошел к скамейке и, достав из сумки какую-то книгу, углубился в чтение.
– Погодите, – Вит подошел к нему. – Я хочу понять… может, вы мне подскажете… – он слегка запнулся. – Куда я попал?
– Ну, в Санкт-Петербург, – теперь настала очередь парня удивляться. Он смотрел на Вита, будто тот вчера удрал из психушки.
– Да я понимаю. Только здесь мало людей. И в метро какие-то кошмары…
– Ты в метро спускался?… – парень захлопнул книгу. – Ты – правда того или притворяешься, пацан? – он сделал рукой тот самый жест, который, видимо, во всех мирах обозначает съехавшую крышу.
– Ну, да, – выдавил из себя Вит. – Сел на «Пушкинской», а потом… в общем, там хищная электричка… И вообще, это какой-то сумасшедший мир!
– Да ты сам – сумасшедший, – протянул парень. – Может, ты еще и в Неве купался?
– Ну… раньше, в прежнем мире, у Петропавловки… – Вит окончательно растерялся, он уже не знал, что и думать.
– Ну, хорош врать… – парень хотел было засмеяться, но тут же нахмурился, задумавшись о чем-то. – Слышал я что-то про такое – про людей из другого мира, – наконец, проговорил он. – Если не врешь… Я даже не знаю, куда тебя отправить. Кто изучением заведует… Ладно, часа через два сюда вся наша группа подтянется, тогда и обсудим. У нас тут праздник – по поводу сдачи экзаменов.
– Мне бы это… корма для котенка и узнать, как нормально пройти обратно до «Пушкинской». В метро больше не полезу!…
– М-да, – пробормотал парень. – Значит, слушай. Пройдешь через мост, только около сфинксов не вздумай останавливаться – вообще, пробеги набережную побыстрее. И не спускайся по ступенькам, даже если захочется. В Неве – крокодилы, сейчас их сезон, да и вообще расплодились, твари. И потом, около сфинксов, внизу, есть грифончики. Это еще хуже крокодилов. Значит, пройдешь ты через Николаевский мост, потом… Потом будет Новая Голландия, там – смотри в оба. Да, погоди, корм… – он полез в сумку, достал оттуда самый обыкновенный бутерброд с колбасой, оторвал примерно половину куска колбасы и протянул Виту, точнее, котенку, который немедленно вылез из-под Витовского свитера. – Проголодался, наверное. Зовут-то тебя как? – спросил парень, когда котенок, сидящий на руке Вита, жадно накинулся на угощение.
– Виталий. Вит, – проговорил юноша.
– Ты что, свое настоящее имя назвал? – удивился парень.
– Конечно, настоящее. По паспорту, – Вит слегка смутился такой реакцией.
– А меня – Олег. Только это – не настоящее имя, конечно. А настоящего тебе не скажу.
– А почему?
– Нельзя. Силу можно потерять, – туманно заметил Олег. – Опять же, знающий может власть получить над обладателем имени, а зачем мне это надо? А ты разве такого не знал?
– Нет.
– Ну и ну, в детском саду этому учат, – с сомнением произнес парень. – Настоящее имя знаешь сам, знают родители, знает наставник в Универе – ну, когда туда поступаешь, разумеется. Не все преподы, а только один. Ну, и если помер, тогда, – он посмотрел на колонну, – тогда, конечно, всё можно. Вот как Прудников… Хотя и не помер он, говорят. Странная история.
– А что, у вас верят во всех этих магов-экстрасенсов?
– Термины у тебя, однако… Конечно, магия – основа наук. Я вот поступаю… – парень гордо кивнул куда-то в ту сторону, где находился Университет. – Точнее, почти поступил. Отец меня уговаривал на румынское отделение, мол, там у него преподы знакомые, а сейчас без протекции никак, это в прежние времена кто умнее, тот и поступал. А я решил, что факультет восточной магии – намного интереснее. Япония, Китай!… Конкурс там, правда, сумасшедший… Да и ничего, безо всякой протекции можно пройти, если умный. Я это предкам докажу! А у вас в том мире тоже Университет есть?
– Есть, – ответил Вит, – только там никакую магию не изучают.
– М-да, – опять протянул Олег. – Как же вы там живете?
Парень располагающе улыбнулся.
То есть, это ему казалось, что улыбка располагающая. Однако Виту она таковой совершенно не показалась – во рту у Олега оказались огромные клыки, и глаза счастливого абитуриента – Вит только сейчас обратил на это внимание – слегка отливали красноватым оттенком.
Юноша, наученный горьким опытом, подхватил котенка – и рванул так, что, если бы калитка в ограждении скверика не была открыта, он наверняка сбил бы решетку.
– Ты куда?! – заорал парень. – Ты же не дослушал… Сумасшедший, – вздохнул Олег. Догонять этого юного придурка ему не хотелось – парень сел на скамейку и углубился в чтение.
А Вит, тем временем, летел по набережной, с ужасом оглядываясь назад – ему казалось, что вампир кинулся за ним.
И чей-то взгляд он действительно почувствовал. Такой взгляд, который способен сковать волю человека.
Вит осторожно повернул голову. На него – явно на него – смотрел один из каменных сфинксов, восседавших на набережной около спуска к воде. Смотрел так, что юноше захотелось немедленно перебежать пустынную дорогу и подойти поближе к древнеегипетскому чудовищу.
Глава 11
И, похоже, шли они не просто так, а именно за ней.
Что-то насторожило Марину в облике этой парочки, и она слегка ускорила шаг – насколько эго позволяли колдобины на дороге.
Метров через пятнадцать она оглянулась. Парочка и не думала отставать.
Кажется, приключения заканчиваться и не собирались.
Марина миновала церковь, свернув за угол. Она была уже совсем недалеко от метро. Почему-то девушка была убеждена – странная парочка непременно свернет на эту улицу, а не пройдет мимо.
Что бы такого сделать? Может, у нее начинается мания преследования, и теперь каждый встречный будет казаться подозрительным и следящим за ней? А если взять и проверить?
Эти мысли промелькнули в ее голове почти мгновенно. Она осмотрелась – рядом был магазин бытхимии и быттехники, самый обыкновенный, таких в каждом районе навалом. Недолго думая, Марина почти бегом кинулась туда. На ступеньках она оглянулась: парень со своей подругой пока что не показались из-за угла.
Марина оказалась единственной посетительницей. Продавщица за прилавком сонно решала кроссворд из какой-то желтой газеты.
Девушка сделала вид, что ее очень заинтересовали электроутюги и будильники. Она не спеша осматривала выставленный на витрине товар, поминутно оборачиваясь на входную дверь. Она была уверена, что парочка непременно последует за нею, что они даже ни на минуту не усомнились в том, где сейчас находится объект слежки.
Предчувствие ее не обмануло. Дверь открылась, и в нее проскользнула все та же девица в черном. На сей раз Марина смогла ее рассмотреть и поняла, что показалось таким странным.
Губы незнакомой девушки были в черной помаде, а на серебристой цепочке вместо кулона красовался небольшой металлический череп со змеей – то еще украшение.
Девица перехватила ее взгляд и слегка усмехнулась.
– Нравится? – неожиданно спросила она.
– Такой же всякие фашисты носили, – неприязненно заявила Марина и демонстративно повернулась к витрине.
– Во-первых, тогда уж не фашисты, а нацисты, во-вторых, знаешь, сколько народу до них? – девушка снова усмехнулась одними губами. – Что ж прикажешь – и воздухом не дышать, если им всякая дрянь дышала?! И потом мы – никакие не фашисты.
Марина посмотрела на нее с некоторым интересом.
– А зачем вы за мной следите? – напрямик спросила она.
– Затем, что поговорить надо. А почему надо – сама догадываешься. Или еще не догадалась? Заходи, – девица кивнула своему приятелю, который был поблизости – через стекло Марина заметила, как он выкинул в урну окурок и, не торопясь, вошел в помещение.
– Я вас в первый раз вижу, – произнесла Марина по возможности более уверенным голосом, хотя была слегка испугана. Продавщица, наконец, оторвала взгляд от кроссворда, но парень, подойдя к ней, шепнул что-то – и она тотчас же послушно, даже несколько механически взялась за свою газету, пробормотав:
– Ага, понятно…
– Вот теперь можно и поговорить, – удовлетворенно произнесла девица. – Значит, Марина Крутицкая, если я не ошиблась? Тебе действительно кое-что грозит, только мы тут ни при чем…
– Она еще ничего не знает, – терпеливо произнес светловолосый, глядя прямо в лицо девушке. Видимо, он продолжал какой-то незавершенный спор со своей подружкой. Теперь Марина поняла, что и в его внешности есть нечто отталкивающее – немигающий неподвижный взгляд. – Марина, послушай, тебе сейчас угрожает опасность, – продолжал он. – И мы сможем помочь, а иначе всё будет очень печально…
– Да кто вы такие? – вспылила Марина. – Я иду, никого не трогаю…
– …даже примус не починяю, – ехидно закончила девица.
– Вы что, из ФСБ? Или из налоговой? – Марина почти кричала.
– Ни из какого не из ФСБ! – с неприязнью сказала девица с черепом.
– Тут не поможешь – у нее начинается агрессия, – заметил молодой человек. – Марина, еще раз говорю – ты побывала на грани другого мира, кромки. У тебя при себе очень опасная вещь. Понимаешь, очень! Ты можешь заболеть и даже умереть. А мы тебе зла не причиним…
– И чего вы ко мне привязались! Да нигде я не была! – с этими словами девушка рванулась к двери. Вопреки ее ожиданиям, черноволосая девица даже не попыталась хоть как-то ее задержать.
– Продавщицу расколдуй, – сказала она своему приятелю. – А то будет тут – приходи кто хочешь, выноси, что хочешь…
– Знаю сам, – парень подошел к прилавку и снова о чем-то заговорил с уткнувшейся в газету продавщицей.
– Через полминуты будет продавщица, как новенькая. Идем. А то свалится эта Марина по дороге, а то еще на кромку загремит, – он посторонился, выпустив из магазина девушку. – И ни слова благодарности, вот и спасай таких! Хотя ее-то винить не в чем, случается хуже. Был у меня один знакомый – в одной испаноязычной стране, – задумчиво проговорил парень, глядя на удаляющуюся в сторону метро Марину. – Спасателем, между прочим, работал, потом охранную фирму свою организовал. Только вот с девушкой ему не повезло, он ее спас, а она такой стервой в результате оказалась – гаже не придумаешь…
– Ох, Алекс, я с ума сойду – всех твоих знакомых упомнить. Пошли скорей, а то с ней что-нибудь в метро приключится.
– Не приключится, – успокоил ее парень. – Не дойдет она до метро – я-то чувствую, силы у нее не те.
Марина выскочила из магазина просто в бешенстве. Она даже понять не могла, чем ее достали эти двое – то ли тем, что следили за ней, то ли самой попыткой заговорить.
Солнечные блики, отраженные от окон домов, впивались ей прямо в глаза. Рюкзак неожиданно стал донельзя тяжелым – и зачем, спрашивается, она столько вещей набрала? Все равно в Питере остались.
В городе было душно и отвратительно. Марина почувствовала, как пыль скрипит на зубах, а безжалостное солнце нагревает волосы. Она подошла к тротуару. Машин не было, и перейти на другую сторону улицы оказалось проще простого. Там не было ослепляющего солнца, но не успела она пройти несколько шагов, как почувствовало, что ей нестерпимо холодно. Девушка поежилась, почему-то одежда, приготовленная для поездки в лес, совершенно не помогала.
Она обернулась. Странная парочка не отставала, хотя сейчас держалась в отдалении. Парень, похоже, что-то рассказывал своей подружке. Ощущение духоты никуда не делось. Неожиданно Марины закружилась голова. Она каким-то невероятным усилием удержалась на плохо слушающихся ногах, сделала несколько неуверенных шагов в сторону и ухватилась за стенку дома.
Нет, не надо было ей пить на дне рождения. Вот теперь – такое похмелье. Хотя… не было ведь с ней никогда такой гадости! «Наверное, это грипп… Летом – грипп! Смешно…» – подумала Марина. Больше никаких связных мыслей не было. Ей стало трудно дышать, и она, уже не считаясь с мнением случайных прохожих, опустилась на землю.
Кажется, странные парень и девушка были рядом, но сейчас Марине это было совершенно все равно.
– Ну говорил же я – не дойдет! – сказал Алекс, помогая почти бесчувственной Марине кое-как подняться на ноги.
– Говорил, говорил, – повторила девица. – Как ее теперь через метро… Что там Рэкки про адрес выяснил?
– До «Владимирской», а потом – пешком. В принципе, не так далеко. Главное, чтобы она в метро на кромку не сорвалась, – рассудительно заметил парень. – Я ей помогаю дойти, а тебе придется взять на себя всяких ментов и прочих – чтоб без проблем. Рюкзак я тоже потащу.
– Да уж понятно. Пошли, ей на улице может хуже стать…
Дальнейший путь до дома Марина почти не запомнила. Вроде бы, ей помогали идти, а сама она не могла даже нормально шевелить ногами. Кто-то – кажется, та самая чернявая девица – взял ее сумку. Марина попыталось вяло протестовать – и без толку. Потом, у самых ступенек, ведущих на «Нарвскую», их остановили, девушка воспринимала только обрывки разговора:
– Вы должны предъявить соответствующие документы, это так не делается!… А вы что рядом с ней делаете?
– …Да подите вы все… на кромку – голос, кажется, принадлежал девице. – Думаете, я вас не запомнила?
– Могли быть проблемы, – возражал невидимый кто-то.
– Проблемы будут у вас, если не уберетесь! – в разговор вступил парень, которого звали Алекс. – При чем тут документы? Мы – при исполнении. Или вы о «стражниках» слышите в первый раз?
– Можно бы предупредить сразу, – ответил некто, кого Марина так и не увидела – да и не стремилась она сейчас никого разглядеть.
После этого никаких проблем, вроде бы, не было. И вообще ничего не было – кроме подъезжающего поезда метро, тусклого света в вагоне и тех, кто осторожно ее поддерживал.
Очнулась Марина уже около дверей собственной квартиры. Притом – очнулась ненадолго.
Дверь открыла ее сестра.
– А это еще что такое? – с порога заорала она. – Мне, значит, нельзя моих друзей приводить, а она… Ой, извините! – закончила Алка совершенно несвойственным ей тоном. – А я вас как-то и не узнала… Вы проходите, проходите, у нас, правда, не убрано, – она засуетилась в дверях.
«Что это с ней? Откуда она их знает?» – с изумлением подумала Марина. Она хотела спросить это у Алки, но язык совершенно не слушался своей хозяйки.
– Так, говорите, Мариночка заболела? – жалобно произнесли Алка. И абсолютно иным голосом заорала кому-то в комнате: – Серый, музыку вырубай, понял! Тут сестре плохо!
Ключ от комнаты, где жила Марина, оказался в руке парня, а его подружка довела Марину до постели. Тем временем Алла мгновенно выставила из квартиры своих кавалеров, и теперь вилась вокруг девицы.
– Так «скорую» точно не надо? А то я сейчас вызову. А, значит, вы, Таня – медсестра? Что ж это я совсем забыла! Ой, как нехорошо все, у меня для вас даже чая нет… Классно, что вы приехали!…
Марина этого уже не слышала. Она крепко спала – а во сне кружился и переливался всеми красками какой-то странный мир. Девушка знала, что это. Это был Нижний Мир, в который обыкновенному человеку совершенно не следует попадать. Но во сне Марина и не была обыкновенным человеком…
* * *
Университетская набережная поразительно отличалась от всего, что Вит видел в этом мире прежде. Вовсю светило не слишком жаркое, но очень приятное петербургское солнце. Листья деревьев в скверике сияли всеми оттенками изумрудно-зеленого. Только колонна, напоминавшая воткнутый в землю огромный штык, производила довольно странное впечатление.
Надпись гласила, что памятник сей воздвигнут в честь победы графа де Сен-Жермена и мещанина Василия Прудникова над воинством Наполеона Бонапарта в Египте. Ни о какой подобной битве Вит и слыхом не слыхивал, хотя, конечно, знал, что наполеоновские войска зачем-то вторгались в Египет и даже отстрелили из пушек бороду Великого Сфинкса.
Впрочем, не упоминался в учебниках и мещанин Василий Прудников, а граф Сен-Жермен, насколько было известно Виту, был личностью более легендарной, нежели реальной. Однако колонна казалась вполне реальной, более того, в отличие от той, что была в прежнем мире, она была украшена бронзовыми табличками-барельефами. На одной был как раз тот самый известный из курса истории эпизод – французские солдаты палят из пушек по сфинксу. На второй изображался несомненный магический обряд: два человека – вероятно, упомянутые в надписи – подняли руки к небу, словно бы пытаясь защитить небольшую пирамиду, стоящую между ними. Кроме того, на табличке имелись какие-то символы, значения которых Вит, как ни старался, понять не мог.
– Здорово, правда? – послышался за его спиной чей-то голос. Юноша испуганно обернулся.
На него смотрел парень лет двадцати, в джинсах и легкой серой куртке со спортивной сумкой через плечо.
– Ты, случайно, не из пятой группы? Там этот очкастый препод – который на собеседовании любит докапываться – валит всех только так… Мне вот повезло, к нему не попал.
– От… откуда? – спросил Вит, изумленно открыв глаза.
– Понятно, – парень вздохнул. – Значит, не из поступающих?
– Н-нет, – протянул Вит. – Я еще в школе…
– А-а, – кажется, парень утратил к нему всякий интерес. Он отошел к скамейке и, достав из сумки какую-то книгу, углубился в чтение.
– Погодите, – Вит подошел к нему. – Я хочу понять… может, вы мне подскажете… – он слегка запнулся. – Куда я попал?
– Ну, в Санкт-Петербург, – теперь настала очередь парня удивляться. Он смотрел на Вита, будто тот вчера удрал из психушки.
– Да я понимаю. Только здесь мало людей. И в метро какие-то кошмары…
– Ты в метро спускался?… – парень захлопнул книгу. – Ты – правда того или притворяешься, пацан? – он сделал рукой тот самый жест, который, видимо, во всех мирах обозначает съехавшую крышу.
– Ну, да, – выдавил из себя Вит. – Сел на «Пушкинской», а потом… в общем, там хищная электричка… И вообще, это какой-то сумасшедший мир!
– Да ты сам – сумасшедший, – протянул парень. – Может, ты еще и в Неве купался?
– Ну… раньше, в прежнем мире, у Петропавловки… – Вит окончательно растерялся, он уже не знал, что и думать.
– Ну, хорош врать… – парень хотел было засмеяться, но тут же нахмурился, задумавшись о чем-то. – Слышал я что-то про такое – про людей из другого мира, – наконец, проговорил он. – Если не врешь… Я даже не знаю, куда тебя отправить. Кто изучением заведует… Ладно, часа через два сюда вся наша группа подтянется, тогда и обсудим. У нас тут праздник – по поводу сдачи экзаменов.
– Мне бы это… корма для котенка и узнать, как нормально пройти обратно до «Пушкинской». В метро больше не полезу!…
– М-да, – пробормотал парень. – Значит, слушай. Пройдешь через мост, только около сфинксов не вздумай останавливаться – вообще, пробеги набережную побыстрее. И не спускайся по ступенькам, даже если захочется. В Неве – крокодилы, сейчас их сезон, да и вообще расплодились, твари. И потом, около сфинксов, внизу, есть грифончики. Это еще хуже крокодилов. Значит, пройдешь ты через Николаевский мост, потом… Потом будет Новая Голландия, там – смотри в оба. Да, погоди, корм… – он полез в сумку, достал оттуда самый обыкновенный бутерброд с колбасой, оторвал примерно половину куска колбасы и протянул Виту, точнее, котенку, который немедленно вылез из-под Витовского свитера. – Проголодался, наверное. Зовут-то тебя как? – спросил парень, когда котенок, сидящий на руке Вита, жадно накинулся на угощение.
– Виталий. Вит, – проговорил юноша.
– Ты что, свое настоящее имя назвал? – удивился парень.
– Конечно, настоящее. По паспорту, – Вит слегка смутился такой реакцией.
– А меня – Олег. Только это – не настоящее имя, конечно. А настоящего тебе не скажу.
– А почему?
– Нельзя. Силу можно потерять, – туманно заметил Олег. – Опять же, знающий может власть получить над обладателем имени, а зачем мне это надо? А ты разве такого не знал?
– Нет.
– Ну и ну, в детском саду этому учат, – с сомнением произнес парень. – Настоящее имя знаешь сам, знают родители, знает наставник в Универе – ну, когда туда поступаешь, разумеется. Не все преподы, а только один. Ну, и если помер, тогда, – он посмотрел на колонну, – тогда, конечно, всё можно. Вот как Прудников… Хотя и не помер он, говорят. Странная история.
– А что, у вас верят во всех этих магов-экстрасенсов?
– Термины у тебя, однако… Конечно, магия – основа наук. Я вот поступаю… – парень гордо кивнул куда-то в ту сторону, где находился Университет. – Точнее, почти поступил. Отец меня уговаривал на румынское отделение, мол, там у него преподы знакомые, а сейчас без протекции никак, это в прежние времена кто умнее, тот и поступал. А я решил, что факультет восточной магии – намного интереснее. Япония, Китай!… Конкурс там, правда, сумасшедший… Да и ничего, безо всякой протекции можно пройти, если умный. Я это предкам докажу! А у вас в том мире тоже Университет есть?
– Есть, – ответил Вит, – только там никакую магию не изучают.
– М-да, – опять протянул Олег. – Как же вы там живете?
Парень располагающе улыбнулся.
То есть, это ему казалось, что улыбка располагающая. Однако Виту она таковой совершенно не показалась – во рту у Олега оказались огромные клыки, и глаза счастливого абитуриента – Вит только сейчас обратил на это внимание – слегка отливали красноватым оттенком.
Юноша, наученный горьким опытом, подхватил котенка – и рванул так, что, если бы калитка в ограждении скверика не была открыта, он наверняка сбил бы решетку.
– Ты куда?! – заорал парень. – Ты же не дослушал… Сумасшедший, – вздохнул Олег. Догонять этого юного придурка ему не хотелось – парень сел на скамейку и углубился в чтение.
А Вит, тем временем, летел по набережной, с ужасом оглядываясь назад – ему казалось, что вампир кинулся за ним.
И чей-то взгляд он действительно почувствовал. Такой взгляд, который способен сковать волю человека.
Вит осторожно повернул голову. На него – явно на него – смотрел один из каменных сфинксов, восседавших на набережной около спуска к воде. Смотрел так, что юноше захотелось немедленно перебежать пустынную дорогу и подойти поближе к древнеегипетскому чудовищу.
Глава 11
Заглянув в глаза чудовищ
Вит застыл на месте, понимая, что на сей раз он влип по-крупному. Он попытался собрать в кулак силу воли, чтобы отвернуться и продолжить свой путь, но это получилось очень плохо. Через полминуты борьбы с собой ему все же пришлось вновь повернуться лицом к сфинксу и встретиться глазами с монстром.
Сфинкс смотрел на него внимательно и с некоторым презрением – как на муравья, бегущего по каким-то своим мелким делам. Муравей может быть достойным объектом изучения, но вряд ли кто-то станет ему сопереживать.
Вит был готов закричать, он сейчас был бы рад даже этому студенту-вампиру. Но рядом не было никого.
Юноша чувствовал на себе взгляд чудовища, оно звало к себе. А в намерениях сфинкса сомневаться не приходилось – вряд ли чудовища даже станут задавать вопросы. Скорее, сотворят то же, что хотели сделать монстры в метро – прикоснувшись, они выпьют из него душу, превратят в ходячий полутруп. Впрочем, и такое вряд ли случится – тот вампир говорил о крокодилах в Неве. Может, и не врал. Так что чудовища наверняка сделают так, что он отправится прямиком в волны реки.
Еще через минуту Вит – совершенно против собственной воли – сделал шаг. Потом еще и еще.
Эти каменные сфинксы были гораздо сильнее тварей из метро. Еще бы – их опыт насчитывал тысячи лет, и он наверняка был всего лишь одним из многих обреченных.
Вит смотрел в приближающееся каменное лицо и видел – притом, не глазами, а как-то еще – что громадная кошка с лицом фараона пробуждается. Он чувствовал ее темно-багровый взгляд, сопротивляться которому не было сил. Во всяком случае, у человека.
«Подойди сюда, смертный… Иди… Иди», – звал сфинкс, и Вит послушно переставлял ноги, даже не в силах оглянуться в поисках возможной помощи.
Неоткуда было ждать этой помощи. Студент наверняка решил, что он – просто псих. Может быть, в этом мире все имеют такие клыки, и никому в голову не приходит, что их можно испугаться. Ведь если бы вампир хотел им позавтракать, он уже наверняка сделал бы это сразу и не стал бы беседовать с ним.
Мысль была здравой, но запоздалой. В любом случае, теперь можно было рассчитывать только на чудо.
Вит медленно, словно во сне, подходил все ближе и ближе к притягивающему его чудовищу. Вторая гигантская египетская кошка тоже начала пробуждаться при его приближении.
«Встань перед нами, смертный… Жизнь твоя измерена и взвешена, и быть тебе осужденным».
Вит слышал эти голоса в своей голове, но это была даже не телепатия – просто сфинксы каким-то образом внушали ему собственные мысли.
Юноша почти механически повиновался, оказавшись теперь уже под двумя скрестившимися взглядами. Ему было невыносимо жарко – его как будто прожигали насквозь рентгеновскими лучами. Он краем глаза видел, что внизу, почти у самого спуска к воде, ожили маленькие бронзовые грифончики, один из них зевнул, обнажив нешуточные зубы, и потянулся к будущей добыче. Но, видимо, сдвинуться с места он все же не мог; мелким хищникам оставалось пока что лишь разевать пасть. Но, видимо, так будет продолжаться недолго…
А потом перед глазами Вита замелькали совсем иные картины… Он находился в темной зале, освещенной лишь факелами. Вокруг толпились существа со звероподобными головами – кошачьими, собачьими, кабаньими, птичьими. Монстры молчали и переглядывались, и ничего хорошего в этих взглядах не было. Юноша рванулся, и тотчас же его схватили несколько рук. Он ощутил рядом смрадное дыхание животных.
Виту вспомнилась строчка из египетского папируса, вошедшая в учебники: «И страшно ему так же, как страшно человеку подо львом…» Кстати, львиноголовые твари тоже были. Почему-то некоторые из них не удовольствовались гривой и шерстью, их головы были прикрыты оранжево-синими платками наподобие «арафатки».
Самое главное из чудовищ – существо с шакальей головой – подняло глаза на юношу. Перед ним был сам Анубис. «Пусть будет взвешен на весах справедливости…» – произнес он, и монстры хором загалдели: «Пусть будет взвешен и осужден…»
Вита куда-то повели, его подталкивали руками и лапами, а впереди уже виднелся огромный монстр с крокодильей пастью, и это была сама смерть…
…Видение прервалось почти мгновенно. Вит смог поднять голову. Сфинксы все также смотрели на него, но теперь в их взгляде не было презрения пополам с ненавистью – скорее, появился некоторый интерес.
– Мяу! Мя-ау! – донеслось еле слышно из-под свитера, а вслед за этим появилась на свет и котеночья мордочка.
– Мя-ay! – снова просительно произнес котенок. «Смертный, он говорит, что ты спас его и дал ему пищу, хотя сам ты голоден. Верно ли это?»
– Так… Вроде бы… – растерянно одними губами произнес Вит, но он мот вообще не говорить вслух – сфинксы прекрасно могли читать мысли.
«Нам это не было известно. Ты не будешь осужден… сегодня. Мы разрешаем удалиться. Береги жизнь этого слуги богини Бает и заботься о нем».
Вит стоял, все еще не понимая, что совершенно неожиданно получил свободу и возможность двигаться. Он поглядел вниз – грифончики находились на своем месте, точно так же, как в том, прежнем Петербурге. Они были неподвижны и безмолвны.
Безмолвными сделались и сфинксы. Вит набрался храбрости и посмотрел в лицо, увенчанное короной Верхнего и Нижнего Египта. Нет, ничего особенно жуткого в этом бесстрастно-неподвижном облике не было – сфинкс спокойно возлежал на камне.
Юноша бережно убрал котенка под свитер, повернулся и медленно зашагал в сторону моста. Бежать сил уже не было – на него вдруг накатилась волна внезапной слабости. И все же он двигался, шел по собственной воле! Шаг, еще один, еще… Безмолвные каменные чудовища остались позади. И, кажется, в ближайшем будущем особых опасностей не предвиделось. Хотя вампир говорил что-то насчет Новой Голландии, но до тех мест надо было еще дойти.
Во всяком случае, если не считать легкой слабости и головокружения, мост он миновал вполне благополучно. Правда, насчет этой самой слабости у Вита были свои предположения. До «разговора» со сфинксами он отчего-то не чувствовал голода, однако сейчас желудок, наконец, заявил о себе, а также о том, что время завтрака давным-давно пришло… и ушло.
«Интересно, а магазины здесь есть? Если есть люди, то должны быть и магазины. А кража еды кражей считаться не может», – размышлял Вит, медленно бредя по безлюдному мосту. В конце концов, еду совсем не обязательно красть. Может быть, в магазине требуется грузчик. Или кто-то на мелкую и ерундовую работу. Бомжи в его прежнем мире иногда так и устраивались.
«Но я-то не бомж, – думал Вит. – У меня должен быть здесь дом. Я туда, между прочим, и иду».
Правда, мысли эти были какими-то беспомощными и неуверенными.
Пройдя больше половины моста, юноша не выдержал и посмотрел назад. Сфинксы спокойно возлежали на своих постаментах на набережной, и теперь никакой угрозы от них не исходило.
Скорее, они превратились в то, чем и должны быть – привычную деталь города, такую же, как корабли, стоящие на причале по другую сторону от моста. Собственно, корабли там и были – правда, ни одного современного теплохода Вит так и не заметил. Зато парусников оказалось довольно много. Непонятным образом в их число затесалось несколько колесных пароходов, какие юноша видел лишь в старых фильмах. Пароходы стояли у Английской набережной, и, судя по флагам, которые над ними развевались, это были иностранные суда, хотя Вит не мог понять, откуда именно они прибыли.
Но ничего мистического в них он не заметил.
Вит сошел с моста. Сейчас он был гораздо ближе к дому – по крайней мере, больше таких переходов быть не должно. Теперь он сожалел только об одном – о том, что не расспросил этого странного парня, которого звали Олегом, о том, что опасного может оказаться около Новой Голландии.
Марина очнулась среди ночи. Она открыла глаза, осмотрелась. Это была ее комната. Значит, она уже дома? Но каким образом она сюда попала? И что с ней случилось?
Очень хотелось пить. Девушка выскользнула из-под одеяла, нащупала лежащую рядом, на стуле, одежду. Все вещи были аккуратно сложены.
Сфинкс смотрел на него внимательно и с некоторым презрением – как на муравья, бегущего по каким-то своим мелким делам. Муравей может быть достойным объектом изучения, но вряд ли кто-то станет ему сопереживать.
Вит был готов закричать, он сейчас был бы рад даже этому студенту-вампиру. Но рядом не было никого.
Юноша чувствовал на себе взгляд чудовища, оно звало к себе. А в намерениях сфинкса сомневаться не приходилось – вряд ли чудовища даже станут задавать вопросы. Скорее, сотворят то же, что хотели сделать монстры в метро – прикоснувшись, они выпьют из него душу, превратят в ходячий полутруп. Впрочем, и такое вряд ли случится – тот вампир говорил о крокодилах в Неве. Может, и не врал. Так что чудовища наверняка сделают так, что он отправится прямиком в волны реки.
Еще через минуту Вит – совершенно против собственной воли – сделал шаг. Потом еще и еще.
Эти каменные сфинксы были гораздо сильнее тварей из метро. Еще бы – их опыт насчитывал тысячи лет, и он наверняка был всего лишь одним из многих обреченных.
Вит смотрел в приближающееся каменное лицо и видел – притом, не глазами, а как-то еще – что громадная кошка с лицом фараона пробуждается. Он чувствовал ее темно-багровый взгляд, сопротивляться которому не было сил. Во всяком случае, у человека.
«Подойди сюда, смертный… Иди… Иди», – звал сфинкс, и Вит послушно переставлял ноги, даже не в силах оглянуться в поисках возможной помощи.
Неоткуда было ждать этой помощи. Студент наверняка решил, что он – просто псих. Может быть, в этом мире все имеют такие клыки, и никому в голову не приходит, что их можно испугаться. Ведь если бы вампир хотел им позавтракать, он уже наверняка сделал бы это сразу и не стал бы беседовать с ним.
Мысль была здравой, но запоздалой. В любом случае, теперь можно было рассчитывать только на чудо.
Вит медленно, словно во сне, подходил все ближе и ближе к притягивающему его чудовищу. Вторая гигантская египетская кошка тоже начала пробуждаться при его приближении.
«Встань перед нами, смертный… Жизнь твоя измерена и взвешена, и быть тебе осужденным».
Вит слышал эти голоса в своей голове, но это была даже не телепатия – просто сфинксы каким-то образом внушали ему собственные мысли.
Юноша почти механически повиновался, оказавшись теперь уже под двумя скрестившимися взглядами. Ему было невыносимо жарко – его как будто прожигали насквозь рентгеновскими лучами. Он краем глаза видел, что внизу, почти у самого спуска к воде, ожили маленькие бронзовые грифончики, один из них зевнул, обнажив нешуточные зубы, и потянулся к будущей добыче. Но, видимо, сдвинуться с места он все же не мог; мелким хищникам оставалось пока что лишь разевать пасть. Но, видимо, так будет продолжаться недолго…
А потом перед глазами Вита замелькали совсем иные картины… Он находился в темной зале, освещенной лишь факелами. Вокруг толпились существа со звероподобными головами – кошачьими, собачьими, кабаньими, птичьими. Монстры молчали и переглядывались, и ничего хорошего в этих взглядах не было. Юноша рванулся, и тотчас же его схватили несколько рук. Он ощутил рядом смрадное дыхание животных.
Виту вспомнилась строчка из египетского папируса, вошедшая в учебники: «И страшно ему так же, как страшно человеку подо львом…» Кстати, львиноголовые твари тоже были. Почему-то некоторые из них не удовольствовались гривой и шерстью, их головы были прикрыты оранжево-синими платками наподобие «арафатки».
Самое главное из чудовищ – существо с шакальей головой – подняло глаза на юношу. Перед ним был сам Анубис. «Пусть будет взвешен на весах справедливости…» – произнес он, и монстры хором загалдели: «Пусть будет взвешен и осужден…»
Вита куда-то повели, его подталкивали руками и лапами, а впереди уже виднелся огромный монстр с крокодильей пастью, и это была сама смерть…
…Видение прервалось почти мгновенно. Вит смог поднять голову. Сфинксы все также смотрели на него, но теперь в их взгляде не было презрения пополам с ненавистью – скорее, появился некоторый интерес.
– Мяу! Мя-ау! – донеслось еле слышно из-под свитера, а вслед за этим появилась на свет и котеночья мордочка.
– Мя-ay! – снова просительно произнес котенок. «Смертный, он говорит, что ты спас его и дал ему пищу, хотя сам ты голоден. Верно ли это?»
– Так… Вроде бы… – растерянно одними губами произнес Вит, но он мот вообще не говорить вслух – сфинксы прекрасно могли читать мысли.
«Нам это не было известно. Ты не будешь осужден… сегодня. Мы разрешаем удалиться. Береги жизнь этого слуги богини Бает и заботься о нем».
Вит стоял, все еще не понимая, что совершенно неожиданно получил свободу и возможность двигаться. Он поглядел вниз – грифончики находились на своем месте, точно так же, как в том, прежнем Петербурге. Они были неподвижны и безмолвны.
Безмолвными сделались и сфинксы. Вит набрался храбрости и посмотрел в лицо, увенчанное короной Верхнего и Нижнего Египта. Нет, ничего особенно жуткого в этом бесстрастно-неподвижном облике не было – сфинкс спокойно возлежал на камне.
Юноша бережно убрал котенка под свитер, повернулся и медленно зашагал в сторону моста. Бежать сил уже не было – на него вдруг накатилась волна внезапной слабости. И все же он двигался, шел по собственной воле! Шаг, еще один, еще… Безмолвные каменные чудовища остались позади. И, кажется, в ближайшем будущем особых опасностей не предвиделось. Хотя вампир говорил что-то насчет Новой Голландии, но до тех мест надо было еще дойти.
Во всяком случае, если не считать легкой слабости и головокружения, мост он миновал вполне благополучно. Правда, насчет этой самой слабости у Вита были свои предположения. До «разговора» со сфинксами он отчего-то не чувствовал голода, однако сейчас желудок, наконец, заявил о себе, а также о том, что время завтрака давным-давно пришло… и ушло.
«Интересно, а магазины здесь есть? Если есть люди, то должны быть и магазины. А кража еды кражей считаться не может», – размышлял Вит, медленно бредя по безлюдному мосту. В конце концов, еду совсем не обязательно красть. Может быть, в магазине требуется грузчик. Или кто-то на мелкую и ерундовую работу. Бомжи в его прежнем мире иногда так и устраивались.
«Но я-то не бомж, – думал Вит. – У меня должен быть здесь дом. Я туда, между прочим, и иду».
Правда, мысли эти были какими-то беспомощными и неуверенными.
Пройдя больше половины моста, юноша не выдержал и посмотрел назад. Сфинксы спокойно возлежали на своих постаментах на набережной, и теперь никакой угрозы от них не исходило.
Скорее, они превратились в то, чем и должны быть – привычную деталь города, такую же, как корабли, стоящие на причале по другую сторону от моста. Собственно, корабли там и были – правда, ни одного современного теплохода Вит так и не заметил. Зато парусников оказалось довольно много. Непонятным образом в их число затесалось несколько колесных пароходов, какие юноша видел лишь в старых фильмах. Пароходы стояли у Английской набережной, и, судя по флагам, которые над ними развевались, это были иностранные суда, хотя Вит не мог понять, откуда именно они прибыли.
Но ничего мистического в них он не заметил.
Вит сошел с моста. Сейчас он был гораздо ближе к дому – по крайней мере, больше таких переходов быть не должно. Теперь он сожалел только об одном – о том, что не расспросил этого странного парня, которого звали Олегом, о том, что опасного может оказаться около Новой Голландии.
* * *
Марина очнулась среди ночи. Она открыла глаза, осмотрелась. Это была ее комната. Значит, она уже дома? Но каким образом она сюда попала? И что с ней случилось?
Очень хотелось пить. Девушка выскользнула из-под одеяла, нащупала лежащую рядом, на стуле, одежду. Все вещи были аккуратно сложены.