Привести в исполнение приговор партизан над Штэмпаком было не просто. Комендант отличался большой осторожностью.
Миша сразу помчался к Киене:
- Дядя Юра, попросите командира, пусть разрешит мне уничтожить коменданта. В гарнизоне меня знают. Мне легче, чем другим...
Киеня улыбнулся.
- Как же ты уничтожишь-то его, из рогатки, что ли?
- Вы не смейтесь, дядя Юра. Зачем из рогатки, если есть пистолеты!
- Пистолет ты и в руках не держал, а с ним нужно уметь обращаться. И еще запомни - за жизнь твою мы в ответе.
- Вы мне покажите, я быстро научусь стрелять. Ладно?..
И вскоре вызвал Мишу командир отряда.
- Разведчик Миша Чилек прибыл по вашему приказанию! - отрапортовал он, вытянувшись в струнку.
Ему не трудно было догадаться, что дядя Юра все рассказал командиру, и вот теперь об этом будет важный у них разговор.
Командир, будто впервые, внимательно смотрел на невысокого, но сильного, коренастого подростка. Может, вспомнил своего сына, такого же мальчишку, о судьбе которого давно уже ничего не знал.
- Ты слыхал, что за операцию мы готовим?
- Знаю. Меня фрицы не задержат, вот увидите! Я все продумал, - ответил командиру юный разведчик.
Они долго беседовали, партизанский вожак коммунист Конев и пионер Миша Чилек.
Командир еще раз подробно расспросил о размещении гарнизона. Вместе они обсудили план выполнения опасного задания.
- Понятно, товарищ командир! - козырнул наконец Миша.
И принялся Миша изучать пистолет. Стрелять он научился метко, притом как с места, так и на бегу.
В назначенное время он все с теми же книжками, перевязанными веревочкой, зашел в поселковую управу. Увидел через окно, как комендант, без провожатого, пересек двор. Вот он вошел в дом и направился по коридору.
Миша сделал шаг навстречу. Два выстрела в упор, и комендант Штэмпак, выпучив глаза, начал тяжело оседать, потом упал навзничь и вытянул ноги. Конец!
Не теряя ни минуты, Миша выбежал из помещения управы и, подбрасывая и ловя на ходу книжки, как будто ничего не произошло, зашагал туда, где его поджидали разведчики. И не оглянулся ни разу.
Миша сейчас уже взрослый. Зовут его Михаилом Павловичем. Он работает инженером на стеклозаводе "Неман".
А.Позняк
ПАРТИЗАНСКАЯ НАУКА
За веселый нрав, за добрую улыбку и отзывчивое сердце дали партизаны Наде Богдановой необычное и ласковое имя - Лазурчик. Так и звали...
А лазурь - чистая голубизна.
* * *
В отряде их встретил начальник разведки Евсеев. Суровый и простодушный, он сразу понравился ребятам. Долго разговаривал с ними, расспрашивал обо всем, а потом посоветовал:
- Приглядывайся, юный народ, к партизанской жизни. Привыкай. Там посмотрим, может, и в разведку...
Ребята с радостью взялись постигать партизанскую науку. Хотелось освоить ее как можно скорее, чтобы получить право на задание. Настоящее. Боевое.
Вскоре такое им и дали. Настоящее боевое задание - разведать вражеские укрепления в деревнях Довганы и Рудня Езерищенского района. Вернуться и доложить...
Переодевшись в разную рвань, юные разведчики прихватили с собой нищенские торбы и пошли по деревням поближе к немецким гарнизонам.
Возле одного села заметили постового. Одетый в кожух и большие валенки, он вышагивал взад-вперед.
- Начинай, - незаметно подтолкнул Юра девчонку.
Вытирая рукавом слезы, Надя тоненько затянула:
- Дяденька, подайте кусочек хлеба. Есть нечего.
- Голодные ходим, - дрожащим голосом подхватил Юра.
Полицай уставился на ребят. Обшарил взглядом. "Нищие" не вызвали у него подозрения. Поеживаясь от холода, зло крикнул:
- Проходи быстрей, не задерживаться!
Ребятам только того и надо было. Отошли от полицая подальше, вступили в деревню, приостановились. Вон замаскированные доты и дзоты. Посчитали автомашины.
Переходя из дома в дом, Юра говорил:
- Запомни - 12 автомашин с севера деревни. Пулеметы и минометы - на околицах.
- Хорошо, запомню!
И снова дети стучались в дом, жалостливо приговаривая:
- Подайте хлебушка...
Вечером усталые юные разведчики докладывали командиру о добытых сведениях. Так был сдан первый экзамен по партизанской науке.
Прошло несколько дней. И однажды...
- Лазурчик! Где ты? Надя Богданова и Юра Семенов! К командиру!
На этот раз объектом разведки была деревня Карасево. Ребята разведали размещение немецких огневых точек и уже стали пробираться к своим. За деревней на дороге вдруг вырос полицейский:
- Кто такие? Куда идете? Что у вас в торбе? - и принялся вытряхивать сумки; на снег посыпались куски хлеба, картошка.
- Попрошайками прикинулись! - заорал вдруг полицейский и, нагнувшись, схватил небольшой желтый брусок. - Откуда вы взяли это? - замахал перед носом у ребят кусочком тола. - Партизаны подослали?
- Да что вы?! Это же мыло! - ответил Юра.
- Знаю, какое это мыло! Тол носите, партизанам помогаете! Марш в комендатуру! Там разберемся...
Допрашивал их фашистский офицер.
- Что вы делали в деревне?
- Хлеба просили. Мы проголодались...
- Где партизаны? Отвечайте!
- Не знаем мы про партизан ничего.
- Кто командир?
- Не знаем.
- Где взяли тол? Зачем он вам?
Фашист приказал избить детей шомполами. И снова: "Не знаем..."
Их били прикладами, били коваными сапогами. Ребята уже не могли говорить, лишь отрицательно качали головами: мол, ничего не знаем...
Острая боль сжала сердце Нади. Обессиленный, пластом упал на пол Юра.
- Где брали тол? Где партизаны?
Вопросы чередовались с ударами.
- Кто командир отряда? Где партизаны?
И снова удары. И снова молчание.
- Вы комсомольцы?
Надя собрала последние силы и в полузабытьи прошептала непослушными губами:
- Я - пионерка...
Надя пришла в себя только под утро. Рядом она увидела Юру, лицо его было черным от побоев. Оказывается, их заперли в бане.
Пахло сырой сажей, и было холодно.
- Выдержишь? - спросила Надя шепотом.
- Надо выдержать, Лазурчик, - тоже шепотом ответил Юра. - Мы с тобой партизаны...
Семь дней продолжались допросы. Дети не сдавались.
Вызвали одного Юру. Он едва переставлял ноги. Над ним долго издевались, старались выпытать хоть что-нибудь незначительное, но так ничего и не добились. Немецкий гауптман ревел от бешенства:
- Убивать таких надо! Испепелить!..
Ослепительная вспышка выстрела... Упал, широко раскинув руки, Юра Семенов.
Измученная пытками, на грязном полу бани лежала в полузабытьи Надя. Ночью она заметила, что заключенные, которых днем втолкнули сюда, прорыли яму в земляном полу и выползают на улицу. Наде тоже удалось выбраться. Идти ей было тяжело, и тогда она вынуждена была ползти по снегу - с трудом, медленно. Казалось, вот-вот догонят полицаи, которые, конечно, уже обо всем узнали.
Тишину морозной ночи прорезали автоматные очереди и взрывы гранат.
Это были партизаны...
Это было спасение...
* * *
Вчетвером они - Евсеев, Слесаренко, Шамков и Надя Богданова - двигались цепочкой по лесу, стараясь не шуметь. Молчали.
Тихо в вечернем лесу. Только время от времени Евсеев спрашивал:
- Лазурчик, ты не устала?
- Нет, все в порядке, товарищ командир! - бодро отвечала девочка, поправляя тяжеловатый для нее автомат.
- Деревня близко. Слышите, собаки лают, - шепчет Шамков.
- Подготовиться! - дает команду Евсеев и тотчас добавляет: - Нужно "языка" взять. Дождемся ночи.
Под прикрытием ночной темноты Надя пробралась к околице деревни. В окне небольшой хатки маячил огонек. Надя осторожно постучалась.
- Кто там?
- Свои. Не бойтесь!
Послышались торопливые шаги. Со скрипом открылась дверь.
- Добрый вечер вам в хату.
- Вечер добрый, дитятко, - удивленно рассматривая вооруженную девочку, ответила хозяйка.
- Бабушка, говорят, у вас в деревне полицейских много. Подскажите, где они размещаются?
- Такая маленькая, девчонка совсем, а уже партизанка! Вот времечко! никак не могла успокоиться хозяйка. - Полицаев ищете? Да вот и нынче один на побывку домой приехал. Неподалеку от нас, через один двор. Да тебе, детка, с ним не справиться! Он же здоров как бык. И оружие при нем.
Надя пробирается к указанной хате. Настойчиво стучит в окно. Никто не отвечает. Юная разведчица, стараясь придать своему голосу грозный тон, командует:
- Открывай!
- Сейчас, сейчас, - трусливо пролепетали за дверью.
Надя быстро вошла в сени.
- Где хозяин?
- Да он редко бывает дома. И сегодня в город его понесло. Может, позже приедет, - отвечает хозяйка.
По глазам хозяйки Надя догадывается, что за печкой кто-то есть. Достает гранату и командует решительно:
- Кто там прячется за печкой? Вылезай! Считаю до трех! Раз! Два!..
Высунулся толстый полицай. Мышиного цвета френч - внакидку. Дрожат коленки, глаза навыкате.
- Не оглядываться! Марш к лесу!
* * *
Много смелых операций провела в партизанах девочка Лазурчик. Теперь Надежда Александровна Богданова (Кравцова) живет в городе Витебске.
ЧЕЛОВЕК ИЗ ДЕРЕВНИ ПАЛЕНКА
Часто к бывшему командиру 2-го отряда 35-й партизанской бригады А. 3. Васильеву, который живет теперь в деревне Паленка Могилевской области, приходят пионеры и школьники.
- Дядя Афанасий, расскажите нам о своих партизанских делах... - И вот завязывается интересный разговор. Когда речь заходит о юных партизанах, лицо бывшего командира добреет и голос становится каким-то задушевным. Дороги они ему, ребята, с которыми делил он тяготы военных дней и ночей...
Вот один из рассказов Афанасия Захаровича.
Жил в деревне Паленка мальчик Коля Васильев. Ничем, казалось, не отличался он от своих сверстников. Зимой в школу ходил, летом помогал родителям по хозяйству, играл в разные игры.
Беззаботной была его ребячья жизнь.
Началась война. Немцы захватили нашу местность. И сразу посерьезнел мальчишка, почувствовал себя взрослым. Когда узнал, что мы уходим в партизаны, попросил взять с собой. "Буду воевать!" Однако взять Колю мы не могли. Не только потому, что он еще мальчишка. Решили оставить его в деревне партизанским связным. Как мы и надеялись, он оправдал наше доверие.
В феврале 1943 года комсомольская партизанская группа из десяти человек под командованием Фоки Демьянова находилась в Тушевском лесу. Это была молодежь из деревни Паленка.
Когда они ушли в партизаны, фашисты по-зверски расправились с их семьями. Комсомольцы-партизаны жестоко мстили врагу.
Однажды они решили написать письмо предателю Родины бургомистру Косматову. Вручить его взялся пионер Коля Васильев, которого партизаны называли Колей Малым.
Взяв письмо, он отправился на станцию Зубры, где ему все было хорошо знакомо. Подошел к дому бургомистра, выбрал момент, когда Косматов остался один в кабинете, и, войдя в комнату, отдал письмо ему в руки.
- Это вам от партизан. Прочтите и дайте ответ через меня, - сказал Коля. Заметив, что бургомистр испуганно посмотрел в окно, добавил: - Не вздумайте выдать меня. Моя жизнь - это и ваша жизнь. В случае чего, партизаны отомстят за меня.
В письме же было написано вот что: "Господин Косматов! Пока не поздно, искупи свою вину перед Родиной и поверни оружие против оккупантов, если, конечно, дорога жизнь".
Пока бургомистр читал письмо, Коля внимательно осматривал его кабинет. В окно были видны немцы и полицаи. Подошел поезд с военной техникой.
Бургомистр, бледный, читал, не глядя на Колю. В конце письма стояла подпись: "Страус-Чапай". Немцы и полицаи хорошо знали это имя.
- Ну что, согласны? - спросил Коля.
Дверь раскрылась, и в комнату вошел гестаповский агент Борейша.
- Попался, бандюга! - закричал он. - Сам пришел к нам в руки! - Он позвал еще несколько полицаев.
- Что это? - спросил один из полицаев.
- Письмо от партизан, - ответил осмелевший бургомистр.
Коля стоял совершенно спокойно и, когда полицаи приказали ему поднять руки вверх, строго и веско сказал:
- Подумайте и вы, пока не поздно. Если я буду на виселице, то и вам ее не избежать.
Полицаи смущенно опустили оружие, но в это время в кабинет вошли немцы.
- Партизан? Обыскать!
Николая схватили, обыскали и, ничего не найдя, повели в комендатуру.
- Где партизаны? Сколько их? - кричал комендант.
- Сходите в лес да посчитайте сами, - дерзко ответил Коля.
- Если не скажешь, будешь повешен, - злился фашист.
- Вешайте! Только вам придется отвечать за меня. Партизаны не простят.
- Мы из тебя жилы вытянем. Ты скажешь нам, где партизаны!
- Никогда я не стану предателем. А вам страшно. Вы боитесь даже детей, - ответил Коля.
Немец едва не задохнулся от бешенства. Колю вывели и посадили в подвал.
Он начал агитировать полицаев, которые его стерегли:
- Если вам дорога ваша шкура, опомнитесь, пока не поздно. Кому служите? Скоро немцев прогонят, и вам Родина не простит предательства.
Полицаи ругались, но некоторые задумывались: "Мальчишка, а что говорит, как смело держится. Видимо, и в самом деле у них большая сила".
Когда стемнело, Коля сказал постовому полицаю, что ему нужно выйти на улицу. Тот откинул засов. Коля под наблюдением охранника, державшего оружие на изготовку, лениво побрел к забору. Шаг, второй, десятый, и вдруг в один миг, не давая полицаю опомниться, перемахнул через забор и опрометью вперед! Пока полицай выбежал в ворота, Коля был уже далеко. В снежной круговерти глохла стрельба преследователя. Парень и не заметил, как пробежал пять километров. Вот уже и родная Паленка.
Мать, увидев сына, вначале испугалась, но быстро пришла в себя и начала растирать Коле окоченевшие ступни - где-то в сугробе он потерял валенки. Он сжал зубы. Ни стона, ни жалобы. Переоделся в теплое и стал собираться в путь. Мать знала, что Коле нужно быстрее уходить, пока не налетели фашисты.
Вдруг около дома скрипнули сани. В них - люди с оружием в руках.
- Фрицы! - ахнула мать.
Коля тотчас достал спрятанный под полом карабин и подготовился защищаться.
Подъехавшие, в белых маскировочных халатах, словно заранее знали, куда им надо, вбежали в хату. И тут Коля бросился им навстречу. Это были партизаны - Андрей Кузьмин, "Иван Грозный" и я со своими товарищами. Побледнел Коля. И поняли мы, какой ценой далась ему выдержка...
Забрали мальчишку с собой. С тех пор не расставался с нами отважный разведчик и умелый диверсант. Ему можно было поручить любое боевое задание, и он никогда не подводил.
Теперь Николай Федорович Васильев живет в родной деревне и работает в строительной бригаде колхоза "Заветы Ильича". Мальчиком ему доводилось жечь дома, в которых засели враги, взрывать станционные сооружения... Пришла победа, принялся бывалый партизан за строительство. И подолгу горит в стеклах окон закатное солнце, и звучат под крышами домов песни и смех. И стучат в селе топоры... Мир на земле. За него воевал и он, Коля Васильев из села Паленка.
Газета "Ленiнскi шлях",
г. Горки
М.Ткачев
ВАСЯ-ПАРТИЗАН
Сквозь зеленую листву орешника и березника виден кусочек голубого неба. Иногда этот кусочек закрывался белыми тучками.
Пахло луговыми травами.
Вася лежал в кустах и смотрел в небо. Там, в голубом просторе, с громким клекотом кружились молодые аисты.
Раздумья Васи оборвал гудок паровоза. Мальчишка встрепенулся, быстро достал коробок спичек. Раз! Два! Три! - посчитал спички. И не торопясь, поджег бикфордов шнур. Через несколько минут вздрогнула от взрыва земля. Поезд, будто горячий скакун, пришпоренный стальными шпорами, взвился и... полетел под откос...
С дозорной вышки длинной очередью ударил немецкий пулемет. На землю посыпались листья, ветки.
Маскируясь в кустарнике, Вася уходил от погони.
... Два месяца назад дозорный привел в партизанский отряд имени Дзержинского невысокого роста мальчишку.
- Мне нужен командир, - настойчиво твердил задержанный. В руках у него была немецкая винтовка. За поясом торчали ручные гранаты.
Дозорный привел Васю к комиссару отряда Ивану Яковлевичу Добрияну.
- Примите в ваш отряд, - попросил Вася. - Оружие у меня есть. А еще у вас в отряде мой старший брат Антон. Я вместе с ним буду воевать.
Партизанам полюбился бойкий мальчишка. На коротких привалах, у вечернего костра, Вася становился "артистом". Он мог без устали передразнивать разных полицаев. Даже Гитлера. И тогда долго не умолкали смех, шутки. К тому пока и сводилась его партизанская служба.
Но вот в отряде стали подходить к концу боеприпасы. Нечем воевать. И тогда Вася куда-то исчез. Нет и нет хлопца. Партизаны начали беспокоиться...
Лишь на третий день Вася появился: он доставил ящики с патронами и гранатами.
Повеселели лица партизан. "Есть чем воевать с фашистами", приговаривали они, и только Вася все ходил по лагерю угрюмый. Ему здорово досталось от комиссара отряда за самовольную отлучку. "Всыпал по первое число", - пожаловался он своему брату Антону.
Через неделю ему снова разрешили ходить на боевые задания. Вместе с Антоном он украдкой подползал к шоссе Слоним - Ружаны и резал телефонные провода. Так было не один раз. Нарушалась связь у партизан, мальчишка пробирался в фашистские гарнизоны, приносил партизанам ценные сведения. И был неуязвим.
Шел 1944 год. Все чаще на востоке вспыхивали огневые зарницы, слышалась канонада. Красная Армия гнала фашистов с земли родной Белоруссии.
1 января 1944 года партизанский санный обоз возвращался с очередного боевого задания. На передних санях погонял лошадь Вася. Рядом с ним растянулся пулеметчик Николай Струповец. Тревоги были позади, и никто не помышлял о беде. А она... У околицы деревни Главсевичи (это в Слонимском районе) неожиданно ударили по саням автоматные и пулеметные очереди.
Партизаны повернули было в обход, да уже было поздно. Немцы начали окружать обоз.
Первым взялся за дело пулеметчик Николай Струповец. Припал к пулемету, и длинная очередь заставила немцев залечь. Рядом с Николаем был Вася. Он подавал пулеметные диски.
Партизаны постепенно отошли к лесу. Завязался бой. Неравный. Немцы окружали смельчаков. Автоматной очередью был убит Николай Струповец. Вася остался один.
И вдруг сразу шесть пуль пронзили Васину грудь. Истекая кровью, юный пулеметчик продолжал отстреливаться. Еще две пули попали Васе в ногу. Пулемет захлебнулся...
Когда немцы приблизились к Васе, он лежал без сознания. Немецкий офицер подозвал врача:
- Он должен жить! Ему известно местонахождение партизан. Мы его заставим говорить...
Очнулся Вася на рассвете. Немецкий врач перевязал ему раны и принес лекарство.
- Пей, пей, - показывал он на стакан с какой-то жидкостью. Ослабевшей рукой Вася поднял стакан, подержал и выплеснул жидкость на пол. Собрал последние силы, сорвал окровавленные повязки. Дважды насильно накладывали немцы повязки, и дважды срывал их Вася.
Утром, обессилевший, весь окровавленный, он приподнялся и посмотрел в окно. Все было белым-бело вокруг. Как в раннем детстве, когда еще был мир...
Угасающим взглядом обвел Вася знакомую сызмала картину. Через несколько минут навсегда закрылись его глаза...
* * *
Если от Слонима немного проехать автобусом, попадешь в небольшую деревеньку. На окраине ее, в тени лип, стоит школа. Здесь рос и учился Вася Крайний.
Помнят и не забывают на Слонимщине своего земляка ребята. В Мелькановичской школе, где до войны учился юный герой, пионерский отряд носит имя Васи Крайнего. Земляка. Партизана. Патриота.
Е.Пташник
НА ДОРОГЕ
Каратели нагрянули в Ходоки под вечер. Однако в деревне уже никого не было. Жители все успели убежать в лес. Степа Протосеня бежал в лес последним. Его успели заметить, и какой-то фашист дал по нему длинную очередь из автомата. Степа далеко в лес не забирался. Он залез на ель и оттуда наблюдал за деревней.
Высушенные солнцем и ветром крыши и бревна построек вспыхнули, как порох. Спустя несколько минут горели все восемь хат деревни. Степкина хата была посередине, и ее фашисты подожгли последней. Деревья у хат, обожженные огнем, чернели на глазах и дымились.
Все. Деревни нет. Нет и Степкиной хаты. Степка заплакал и стал спускаться на землю. Надо было куда-то идти. Мать Степки с его сестренкой на руках убежала на Яськово болото.
Степка решил искать партизан. Он слышал, что они где-то на Яськовом болоте. Степан верил, что его примут в партизаны и дадут оружие. Он будет мстить фашистам.
Степка шел по лесу и, хотя знал, что фашисты боятся соваться в такой густой лес, все же оглядывался по сторонам, старался не ступать на сухие ветки.
Солнце уже опустилось за деревья, только на вершинах сосен трепетал его отсвет. Подойдя к дороге, Степка услышал гул автомашин. Он упал на землю и пополз, как ящерица, между кустов и деревьев. Потом залез в ельник. Прошла машина, полная солдат. Долго слышалось ее гудение. Потом стало тихо.
Начало темнеть. И тут Степка вдруг решил уже сейчас мстить фашистам. Он выскочил на дорогу. Отрезал длинный кусок обвисшей телеграфной проволоки. Один конец проволоки Степан закрепил за сосну и перетянул через дорогу.
Спустились сумерки. Небо стало темным. Степка услышал, что по дороге идет автомашина. Ехали немцы. Они что-то громко кричали, пели. "Боятся, подумал Степка, - вот и горланят". Потом проехала группа мотоциклистов. Степка сидел в кустах, затаив дыхание. И вот снова послышался треск моторов. Степка насторожился, но по звуку понял, что едет не один мотоцикл, а несколько. Действительно, мимо пронеслись четыре мотоциклиста. Степка уже начал терять надежду. Легла роса. Степке стало холодно, но он продолжал лежать на земле. Вот опять гул мотора. Фары автомашин залили желтым светом деревья у дороги и кусты, где прятался Степка. Степка прижался к земле. Опять стало тихо.
"Видно, фашисты уже больше не поедут", - думал Степка. Он не знал, что ему делать. Но вот опять гудит что-то на дороге. Прислушался. Слышен треск только одного мотора. Наконец едет один фашист. Степка быстро подхватился, взял второй конец проволоки и замотал его за ствол дерева. А сам отошел.
Дальше все произошло мгновенно. Степка помнит, как заревел мотор и мотоцикл перевернулся. Немец что-то закричал страшным, резким голосом. Потом стало тихо. Когда Степка подскочил к немцу, тот лежал без сознания. Видно, сильно ударился головой о дерево. Мотоцикл лежал в стороне. Степка снял с фашиста автомат и побежал. Нужно было торопиться. На дороге опять слышался гул моторов.
Спустя некоторое время Степка уже был в партизанском отряде, что размещался в лесу под Плещеницами.
В.Хомченко
ПРАЗДНИЧНЫЙ САЛЮТ
Дождь начал сыпать еще в полдень, мелкий и затяжной, и моросил до самой ночи. Стемнело рано, и лампы в хатах зажгли часа в четыре.
Якуб зашел к Пете поздно вечером.
- Надевай плащ, - сказал он другу. - Дождь не перестанет. Как раз подходящая для нас погода.
Петя схватил мамин старенький плащ, и мальчики незаметно шмыгнули из хаты.
На путях станции, тяжело сопя паром, таскал вагоны паровоз. Глухо стучали его колеса. Возле станционного здания стоял фашист и что-то бормотал себе под нос.
Мальчики постояли под крышей, покуда глаза привыкли к темноте, потом подошли к склепу. Из тайника вытянули две бутылки с горючей смесью и подались вдоль железнодорожной колеи. Эти бутылки они нашли еще в июле в оставленных окопах.
Шли тихонько, осторожно, друг за другом, останавливались, приседали, прислушивались. Наконец очутились в лесу. От дождя в лесу все шуршало. Это как раз было хорошо: заглушало шаги мальчиков.
- Часов одиннадцать будет уже, - сказал Петя.
- Ага, - согласился Якуб. - Скоро праздник.
- Якуб, а я пионерский галстук надел.
- Я тоже, - сказал Якуб.
Дождь налил большие лужи. Иногда вода доходила чуть не до колен, капли с ветвей сыпались за ворот. В ботинках чавкала грязь.
Вот и тупиковые рельсы. Там стоял состав цистерн. От них несло бензином. Недалеко отсюда находился фашистский аэродром. Бензин для самолетов брали из этих цистерн. На аэродроме то и дело вспыхивал прожектор, ревели моторы.
- Хальт! - вдруг послышалось совсем недалеко.
Мальчики прижались к земле. Вдоль состава шли три человека. Это менялись часовые.
Якуб вынул из кармана одну бутылку, забрал вторую у Пети и шепнул ему на ухо:
- Ползи назад.
Якуб поднялся во весь рост. Руки дрожали. Вялость охватила все тело. Размахнулся и изо всей силы швырнул бутылку в цистерну. Зазвенело стекло. Багровое пламя шугануло по верху цистерны. Вторую бутылку он уже бросил при ярком свете...
Когда они бежали назад, их больно стегали ветви, мальчики натыкались на деревья, падали. В поселок возвратились, сделав круг по лугу. Зарево пожара освещало им дорогу.
На улице встретили Якубову мать. Она стояла у крыльца.
- Что там случилось? - спросила она испуганно.
- Это, мама, праздничный салют. Сегодня уже Седьмое ноября.
Так встретили Октябрьский праздник в тысяча девятьсот сорок первом году кричевские пионеры Петя Рытик и Якуб Радиончик.
А.Юшкевич
ГАВРОШИ СУРОВОГО ВРЕМЕНИ
Женькин арсенал
Жене Филипчику пятнадцать. Еще недавно война была для него игрой в "белых" и "красных". И вот война - настоящая. Она пришла, когда Женя учился в 7-м классе. Женя комсомолец. Как и все, живет ненавистью к фашистам.
Женя родился в деревне Малиновка, неподалеку от местечка. Довелось ему быть в местечке на второй или третий день после прихода туда немцев. То, что увидел там, потрясло парнишку.
Миша сразу помчался к Киене:
- Дядя Юра, попросите командира, пусть разрешит мне уничтожить коменданта. В гарнизоне меня знают. Мне легче, чем другим...
Киеня улыбнулся.
- Как же ты уничтожишь-то его, из рогатки, что ли?
- Вы не смейтесь, дядя Юра. Зачем из рогатки, если есть пистолеты!
- Пистолет ты и в руках не держал, а с ним нужно уметь обращаться. И еще запомни - за жизнь твою мы в ответе.
- Вы мне покажите, я быстро научусь стрелять. Ладно?..
И вскоре вызвал Мишу командир отряда.
- Разведчик Миша Чилек прибыл по вашему приказанию! - отрапортовал он, вытянувшись в струнку.
Ему не трудно было догадаться, что дядя Юра все рассказал командиру, и вот теперь об этом будет важный у них разговор.
Командир, будто впервые, внимательно смотрел на невысокого, но сильного, коренастого подростка. Может, вспомнил своего сына, такого же мальчишку, о судьбе которого давно уже ничего не знал.
- Ты слыхал, что за операцию мы готовим?
- Знаю. Меня фрицы не задержат, вот увидите! Я все продумал, - ответил командиру юный разведчик.
Они долго беседовали, партизанский вожак коммунист Конев и пионер Миша Чилек.
Командир еще раз подробно расспросил о размещении гарнизона. Вместе они обсудили план выполнения опасного задания.
- Понятно, товарищ командир! - козырнул наконец Миша.
И принялся Миша изучать пистолет. Стрелять он научился метко, притом как с места, так и на бегу.
В назначенное время он все с теми же книжками, перевязанными веревочкой, зашел в поселковую управу. Увидел через окно, как комендант, без провожатого, пересек двор. Вот он вошел в дом и направился по коридору.
Миша сделал шаг навстречу. Два выстрела в упор, и комендант Штэмпак, выпучив глаза, начал тяжело оседать, потом упал навзничь и вытянул ноги. Конец!
Не теряя ни минуты, Миша выбежал из помещения управы и, подбрасывая и ловя на ходу книжки, как будто ничего не произошло, зашагал туда, где его поджидали разведчики. И не оглянулся ни разу.
Миша сейчас уже взрослый. Зовут его Михаилом Павловичем. Он работает инженером на стеклозаводе "Неман".
А.Позняк
ПАРТИЗАНСКАЯ НАУКА
За веселый нрав, за добрую улыбку и отзывчивое сердце дали партизаны Наде Богдановой необычное и ласковое имя - Лазурчик. Так и звали...
А лазурь - чистая голубизна.
* * *
В отряде их встретил начальник разведки Евсеев. Суровый и простодушный, он сразу понравился ребятам. Долго разговаривал с ними, расспрашивал обо всем, а потом посоветовал:
- Приглядывайся, юный народ, к партизанской жизни. Привыкай. Там посмотрим, может, и в разведку...
Ребята с радостью взялись постигать партизанскую науку. Хотелось освоить ее как можно скорее, чтобы получить право на задание. Настоящее. Боевое.
Вскоре такое им и дали. Настоящее боевое задание - разведать вражеские укрепления в деревнях Довганы и Рудня Езерищенского района. Вернуться и доложить...
Переодевшись в разную рвань, юные разведчики прихватили с собой нищенские торбы и пошли по деревням поближе к немецким гарнизонам.
Возле одного села заметили постового. Одетый в кожух и большие валенки, он вышагивал взад-вперед.
- Начинай, - незаметно подтолкнул Юра девчонку.
Вытирая рукавом слезы, Надя тоненько затянула:
- Дяденька, подайте кусочек хлеба. Есть нечего.
- Голодные ходим, - дрожащим голосом подхватил Юра.
Полицай уставился на ребят. Обшарил взглядом. "Нищие" не вызвали у него подозрения. Поеживаясь от холода, зло крикнул:
- Проходи быстрей, не задерживаться!
Ребятам только того и надо было. Отошли от полицая подальше, вступили в деревню, приостановились. Вон замаскированные доты и дзоты. Посчитали автомашины.
Переходя из дома в дом, Юра говорил:
- Запомни - 12 автомашин с севера деревни. Пулеметы и минометы - на околицах.
- Хорошо, запомню!
И снова дети стучались в дом, жалостливо приговаривая:
- Подайте хлебушка...
Вечером усталые юные разведчики докладывали командиру о добытых сведениях. Так был сдан первый экзамен по партизанской науке.
Прошло несколько дней. И однажды...
- Лазурчик! Где ты? Надя Богданова и Юра Семенов! К командиру!
На этот раз объектом разведки была деревня Карасево. Ребята разведали размещение немецких огневых точек и уже стали пробираться к своим. За деревней на дороге вдруг вырос полицейский:
- Кто такие? Куда идете? Что у вас в торбе? - и принялся вытряхивать сумки; на снег посыпались куски хлеба, картошка.
- Попрошайками прикинулись! - заорал вдруг полицейский и, нагнувшись, схватил небольшой желтый брусок. - Откуда вы взяли это? - замахал перед носом у ребят кусочком тола. - Партизаны подослали?
- Да что вы?! Это же мыло! - ответил Юра.
- Знаю, какое это мыло! Тол носите, партизанам помогаете! Марш в комендатуру! Там разберемся...
Допрашивал их фашистский офицер.
- Что вы делали в деревне?
- Хлеба просили. Мы проголодались...
- Где партизаны? Отвечайте!
- Не знаем мы про партизан ничего.
- Кто командир?
- Не знаем.
- Где взяли тол? Зачем он вам?
Фашист приказал избить детей шомполами. И снова: "Не знаем..."
Их били прикладами, били коваными сапогами. Ребята уже не могли говорить, лишь отрицательно качали головами: мол, ничего не знаем...
Острая боль сжала сердце Нади. Обессиленный, пластом упал на пол Юра.
- Где брали тол? Где партизаны?
Вопросы чередовались с ударами.
- Кто командир отряда? Где партизаны?
И снова удары. И снова молчание.
- Вы комсомольцы?
Надя собрала последние силы и в полузабытьи прошептала непослушными губами:
- Я - пионерка...
Надя пришла в себя только под утро. Рядом она увидела Юру, лицо его было черным от побоев. Оказывается, их заперли в бане.
Пахло сырой сажей, и было холодно.
- Выдержишь? - спросила Надя шепотом.
- Надо выдержать, Лазурчик, - тоже шепотом ответил Юра. - Мы с тобой партизаны...
Семь дней продолжались допросы. Дети не сдавались.
Вызвали одного Юру. Он едва переставлял ноги. Над ним долго издевались, старались выпытать хоть что-нибудь незначительное, но так ничего и не добились. Немецкий гауптман ревел от бешенства:
- Убивать таких надо! Испепелить!..
Ослепительная вспышка выстрела... Упал, широко раскинув руки, Юра Семенов.
Измученная пытками, на грязном полу бани лежала в полузабытьи Надя. Ночью она заметила, что заключенные, которых днем втолкнули сюда, прорыли яму в земляном полу и выползают на улицу. Наде тоже удалось выбраться. Идти ей было тяжело, и тогда она вынуждена была ползти по снегу - с трудом, медленно. Казалось, вот-вот догонят полицаи, которые, конечно, уже обо всем узнали.
Тишину морозной ночи прорезали автоматные очереди и взрывы гранат.
Это были партизаны...
Это было спасение...
* * *
Вчетвером они - Евсеев, Слесаренко, Шамков и Надя Богданова - двигались цепочкой по лесу, стараясь не шуметь. Молчали.
Тихо в вечернем лесу. Только время от времени Евсеев спрашивал:
- Лазурчик, ты не устала?
- Нет, все в порядке, товарищ командир! - бодро отвечала девочка, поправляя тяжеловатый для нее автомат.
- Деревня близко. Слышите, собаки лают, - шепчет Шамков.
- Подготовиться! - дает команду Евсеев и тотчас добавляет: - Нужно "языка" взять. Дождемся ночи.
Под прикрытием ночной темноты Надя пробралась к околице деревни. В окне небольшой хатки маячил огонек. Надя осторожно постучалась.
- Кто там?
- Свои. Не бойтесь!
Послышались торопливые шаги. Со скрипом открылась дверь.
- Добрый вечер вам в хату.
- Вечер добрый, дитятко, - удивленно рассматривая вооруженную девочку, ответила хозяйка.
- Бабушка, говорят, у вас в деревне полицейских много. Подскажите, где они размещаются?
- Такая маленькая, девчонка совсем, а уже партизанка! Вот времечко! никак не могла успокоиться хозяйка. - Полицаев ищете? Да вот и нынче один на побывку домой приехал. Неподалеку от нас, через один двор. Да тебе, детка, с ним не справиться! Он же здоров как бык. И оружие при нем.
Надя пробирается к указанной хате. Настойчиво стучит в окно. Никто не отвечает. Юная разведчица, стараясь придать своему голосу грозный тон, командует:
- Открывай!
- Сейчас, сейчас, - трусливо пролепетали за дверью.
Надя быстро вошла в сени.
- Где хозяин?
- Да он редко бывает дома. И сегодня в город его понесло. Может, позже приедет, - отвечает хозяйка.
По глазам хозяйки Надя догадывается, что за печкой кто-то есть. Достает гранату и командует решительно:
- Кто там прячется за печкой? Вылезай! Считаю до трех! Раз! Два!..
Высунулся толстый полицай. Мышиного цвета френч - внакидку. Дрожат коленки, глаза навыкате.
- Не оглядываться! Марш к лесу!
* * *
Много смелых операций провела в партизанах девочка Лазурчик. Теперь Надежда Александровна Богданова (Кравцова) живет в городе Витебске.
ЧЕЛОВЕК ИЗ ДЕРЕВНИ ПАЛЕНКА
Часто к бывшему командиру 2-го отряда 35-й партизанской бригады А. 3. Васильеву, который живет теперь в деревне Паленка Могилевской области, приходят пионеры и школьники.
- Дядя Афанасий, расскажите нам о своих партизанских делах... - И вот завязывается интересный разговор. Когда речь заходит о юных партизанах, лицо бывшего командира добреет и голос становится каким-то задушевным. Дороги они ему, ребята, с которыми делил он тяготы военных дней и ночей...
Вот один из рассказов Афанасия Захаровича.
Жил в деревне Паленка мальчик Коля Васильев. Ничем, казалось, не отличался он от своих сверстников. Зимой в школу ходил, летом помогал родителям по хозяйству, играл в разные игры.
Беззаботной была его ребячья жизнь.
Началась война. Немцы захватили нашу местность. И сразу посерьезнел мальчишка, почувствовал себя взрослым. Когда узнал, что мы уходим в партизаны, попросил взять с собой. "Буду воевать!" Однако взять Колю мы не могли. Не только потому, что он еще мальчишка. Решили оставить его в деревне партизанским связным. Как мы и надеялись, он оправдал наше доверие.
В феврале 1943 года комсомольская партизанская группа из десяти человек под командованием Фоки Демьянова находилась в Тушевском лесу. Это была молодежь из деревни Паленка.
Когда они ушли в партизаны, фашисты по-зверски расправились с их семьями. Комсомольцы-партизаны жестоко мстили врагу.
Однажды они решили написать письмо предателю Родины бургомистру Косматову. Вручить его взялся пионер Коля Васильев, которого партизаны называли Колей Малым.
Взяв письмо, он отправился на станцию Зубры, где ему все было хорошо знакомо. Подошел к дому бургомистра, выбрал момент, когда Косматов остался один в кабинете, и, войдя в комнату, отдал письмо ему в руки.
- Это вам от партизан. Прочтите и дайте ответ через меня, - сказал Коля. Заметив, что бургомистр испуганно посмотрел в окно, добавил: - Не вздумайте выдать меня. Моя жизнь - это и ваша жизнь. В случае чего, партизаны отомстят за меня.
В письме же было написано вот что: "Господин Косматов! Пока не поздно, искупи свою вину перед Родиной и поверни оружие против оккупантов, если, конечно, дорога жизнь".
Пока бургомистр читал письмо, Коля внимательно осматривал его кабинет. В окно были видны немцы и полицаи. Подошел поезд с военной техникой.
Бургомистр, бледный, читал, не глядя на Колю. В конце письма стояла подпись: "Страус-Чапай". Немцы и полицаи хорошо знали это имя.
- Ну что, согласны? - спросил Коля.
Дверь раскрылась, и в комнату вошел гестаповский агент Борейша.
- Попался, бандюга! - закричал он. - Сам пришел к нам в руки! - Он позвал еще несколько полицаев.
- Что это? - спросил один из полицаев.
- Письмо от партизан, - ответил осмелевший бургомистр.
Коля стоял совершенно спокойно и, когда полицаи приказали ему поднять руки вверх, строго и веско сказал:
- Подумайте и вы, пока не поздно. Если я буду на виселице, то и вам ее не избежать.
Полицаи смущенно опустили оружие, но в это время в кабинет вошли немцы.
- Партизан? Обыскать!
Николая схватили, обыскали и, ничего не найдя, повели в комендатуру.
- Где партизаны? Сколько их? - кричал комендант.
- Сходите в лес да посчитайте сами, - дерзко ответил Коля.
- Если не скажешь, будешь повешен, - злился фашист.
- Вешайте! Только вам придется отвечать за меня. Партизаны не простят.
- Мы из тебя жилы вытянем. Ты скажешь нам, где партизаны!
- Никогда я не стану предателем. А вам страшно. Вы боитесь даже детей, - ответил Коля.
Немец едва не задохнулся от бешенства. Колю вывели и посадили в подвал.
Он начал агитировать полицаев, которые его стерегли:
- Если вам дорога ваша шкура, опомнитесь, пока не поздно. Кому служите? Скоро немцев прогонят, и вам Родина не простит предательства.
Полицаи ругались, но некоторые задумывались: "Мальчишка, а что говорит, как смело держится. Видимо, и в самом деле у них большая сила".
Когда стемнело, Коля сказал постовому полицаю, что ему нужно выйти на улицу. Тот откинул засов. Коля под наблюдением охранника, державшего оружие на изготовку, лениво побрел к забору. Шаг, второй, десятый, и вдруг в один миг, не давая полицаю опомниться, перемахнул через забор и опрометью вперед! Пока полицай выбежал в ворота, Коля был уже далеко. В снежной круговерти глохла стрельба преследователя. Парень и не заметил, как пробежал пять километров. Вот уже и родная Паленка.
Мать, увидев сына, вначале испугалась, но быстро пришла в себя и начала растирать Коле окоченевшие ступни - где-то в сугробе он потерял валенки. Он сжал зубы. Ни стона, ни жалобы. Переоделся в теплое и стал собираться в путь. Мать знала, что Коле нужно быстрее уходить, пока не налетели фашисты.
Вдруг около дома скрипнули сани. В них - люди с оружием в руках.
- Фрицы! - ахнула мать.
Коля тотчас достал спрятанный под полом карабин и подготовился защищаться.
Подъехавшие, в белых маскировочных халатах, словно заранее знали, куда им надо, вбежали в хату. И тут Коля бросился им навстречу. Это были партизаны - Андрей Кузьмин, "Иван Грозный" и я со своими товарищами. Побледнел Коля. И поняли мы, какой ценой далась ему выдержка...
Забрали мальчишку с собой. С тех пор не расставался с нами отважный разведчик и умелый диверсант. Ему можно было поручить любое боевое задание, и он никогда не подводил.
Теперь Николай Федорович Васильев живет в родной деревне и работает в строительной бригаде колхоза "Заветы Ильича". Мальчиком ему доводилось жечь дома, в которых засели враги, взрывать станционные сооружения... Пришла победа, принялся бывалый партизан за строительство. И подолгу горит в стеклах окон закатное солнце, и звучат под крышами домов песни и смех. И стучат в селе топоры... Мир на земле. За него воевал и он, Коля Васильев из села Паленка.
Газета "Ленiнскi шлях",
г. Горки
М.Ткачев
ВАСЯ-ПАРТИЗАН
Сквозь зеленую листву орешника и березника виден кусочек голубого неба. Иногда этот кусочек закрывался белыми тучками.
Пахло луговыми травами.
Вася лежал в кустах и смотрел в небо. Там, в голубом просторе, с громким клекотом кружились молодые аисты.
Раздумья Васи оборвал гудок паровоза. Мальчишка встрепенулся, быстро достал коробок спичек. Раз! Два! Три! - посчитал спички. И не торопясь, поджег бикфордов шнур. Через несколько минут вздрогнула от взрыва земля. Поезд, будто горячий скакун, пришпоренный стальными шпорами, взвился и... полетел под откос...
С дозорной вышки длинной очередью ударил немецкий пулемет. На землю посыпались листья, ветки.
Маскируясь в кустарнике, Вася уходил от погони.
... Два месяца назад дозорный привел в партизанский отряд имени Дзержинского невысокого роста мальчишку.
- Мне нужен командир, - настойчиво твердил задержанный. В руках у него была немецкая винтовка. За поясом торчали ручные гранаты.
Дозорный привел Васю к комиссару отряда Ивану Яковлевичу Добрияну.
- Примите в ваш отряд, - попросил Вася. - Оружие у меня есть. А еще у вас в отряде мой старший брат Антон. Я вместе с ним буду воевать.
Партизанам полюбился бойкий мальчишка. На коротких привалах, у вечернего костра, Вася становился "артистом". Он мог без устали передразнивать разных полицаев. Даже Гитлера. И тогда долго не умолкали смех, шутки. К тому пока и сводилась его партизанская служба.
Но вот в отряде стали подходить к концу боеприпасы. Нечем воевать. И тогда Вася куда-то исчез. Нет и нет хлопца. Партизаны начали беспокоиться...
Лишь на третий день Вася появился: он доставил ящики с патронами и гранатами.
Повеселели лица партизан. "Есть чем воевать с фашистами", приговаривали они, и только Вася все ходил по лагерю угрюмый. Ему здорово досталось от комиссара отряда за самовольную отлучку. "Всыпал по первое число", - пожаловался он своему брату Антону.
Через неделю ему снова разрешили ходить на боевые задания. Вместе с Антоном он украдкой подползал к шоссе Слоним - Ружаны и резал телефонные провода. Так было не один раз. Нарушалась связь у партизан, мальчишка пробирался в фашистские гарнизоны, приносил партизанам ценные сведения. И был неуязвим.
Шел 1944 год. Все чаще на востоке вспыхивали огневые зарницы, слышалась канонада. Красная Армия гнала фашистов с земли родной Белоруссии.
1 января 1944 года партизанский санный обоз возвращался с очередного боевого задания. На передних санях погонял лошадь Вася. Рядом с ним растянулся пулеметчик Николай Струповец. Тревоги были позади, и никто не помышлял о беде. А она... У околицы деревни Главсевичи (это в Слонимском районе) неожиданно ударили по саням автоматные и пулеметные очереди.
Партизаны повернули было в обход, да уже было поздно. Немцы начали окружать обоз.
Первым взялся за дело пулеметчик Николай Струповец. Припал к пулемету, и длинная очередь заставила немцев залечь. Рядом с Николаем был Вася. Он подавал пулеметные диски.
Партизаны постепенно отошли к лесу. Завязался бой. Неравный. Немцы окружали смельчаков. Автоматной очередью был убит Николай Струповец. Вася остался один.
И вдруг сразу шесть пуль пронзили Васину грудь. Истекая кровью, юный пулеметчик продолжал отстреливаться. Еще две пули попали Васе в ногу. Пулемет захлебнулся...
Когда немцы приблизились к Васе, он лежал без сознания. Немецкий офицер подозвал врача:
- Он должен жить! Ему известно местонахождение партизан. Мы его заставим говорить...
Очнулся Вася на рассвете. Немецкий врач перевязал ему раны и принес лекарство.
- Пей, пей, - показывал он на стакан с какой-то жидкостью. Ослабевшей рукой Вася поднял стакан, подержал и выплеснул жидкость на пол. Собрал последние силы, сорвал окровавленные повязки. Дважды насильно накладывали немцы повязки, и дважды срывал их Вася.
Утром, обессилевший, весь окровавленный, он приподнялся и посмотрел в окно. Все было белым-бело вокруг. Как в раннем детстве, когда еще был мир...
Угасающим взглядом обвел Вася знакомую сызмала картину. Через несколько минут навсегда закрылись его глаза...
* * *
Если от Слонима немного проехать автобусом, попадешь в небольшую деревеньку. На окраине ее, в тени лип, стоит школа. Здесь рос и учился Вася Крайний.
Помнят и не забывают на Слонимщине своего земляка ребята. В Мелькановичской школе, где до войны учился юный герой, пионерский отряд носит имя Васи Крайнего. Земляка. Партизана. Патриота.
Е.Пташник
НА ДОРОГЕ
Каратели нагрянули в Ходоки под вечер. Однако в деревне уже никого не было. Жители все успели убежать в лес. Степа Протосеня бежал в лес последним. Его успели заметить, и какой-то фашист дал по нему длинную очередь из автомата. Степа далеко в лес не забирался. Он залез на ель и оттуда наблюдал за деревней.
Высушенные солнцем и ветром крыши и бревна построек вспыхнули, как порох. Спустя несколько минут горели все восемь хат деревни. Степкина хата была посередине, и ее фашисты подожгли последней. Деревья у хат, обожженные огнем, чернели на глазах и дымились.
Все. Деревни нет. Нет и Степкиной хаты. Степка заплакал и стал спускаться на землю. Надо было куда-то идти. Мать Степки с его сестренкой на руках убежала на Яськово болото.
Степка решил искать партизан. Он слышал, что они где-то на Яськовом болоте. Степан верил, что его примут в партизаны и дадут оружие. Он будет мстить фашистам.
Степка шел по лесу и, хотя знал, что фашисты боятся соваться в такой густой лес, все же оглядывался по сторонам, старался не ступать на сухие ветки.
Солнце уже опустилось за деревья, только на вершинах сосен трепетал его отсвет. Подойдя к дороге, Степка услышал гул автомашин. Он упал на землю и пополз, как ящерица, между кустов и деревьев. Потом залез в ельник. Прошла машина, полная солдат. Долго слышалось ее гудение. Потом стало тихо.
Начало темнеть. И тут Степка вдруг решил уже сейчас мстить фашистам. Он выскочил на дорогу. Отрезал длинный кусок обвисшей телеграфной проволоки. Один конец проволоки Степан закрепил за сосну и перетянул через дорогу.
Спустились сумерки. Небо стало темным. Степка услышал, что по дороге идет автомашина. Ехали немцы. Они что-то громко кричали, пели. "Боятся, подумал Степка, - вот и горланят". Потом проехала группа мотоциклистов. Степка сидел в кустах, затаив дыхание. И вот снова послышался треск моторов. Степка насторожился, но по звуку понял, что едет не один мотоцикл, а несколько. Действительно, мимо пронеслись четыре мотоциклиста. Степка уже начал терять надежду. Легла роса. Степке стало холодно, но он продолжал лежать на земле. Вот опять гул мотора. Фары автомашин залили желтым светом деревья у дороги и кусты, где прятался Степка. Степка прижался к земле. Опять стало тихо.
"Видно, фашисты уже больше не поедут", - думал Степка. Он не знал, что ему делать. Но вот опять гудит что-то на дороге. Прислушался. Слышен треск только одного мотора. Наконец едет один фашист. Степка быстро подхватился, взял второй конец проволоки и замотал его за ствол дерева. А сам отошел.
Дальше все произошло мгновенно. Степка помнит, как заревел мотор и мотоцикл перевернулся. Немец что-то закричал страшным, резким голосом. Потом стало тихо. Когда Степка подскочил к немцу, тот лежал без сознания. Видно, сильно ударился головой о дерево. Мотоцикл лежал в стороне. Степка снял с фашиста автомат и побежал. Нужно было торопиться. На дороге опять слышался гул моторов.
Спустя некоторое время Степка уже был в партизанском отряде, что размещался в лесу под Плещеницами.
В.Хомченко
ПРАЗДНИЧНЫЙ САЛЮТ
Дождь начал сыпать еще в полдень, мелкий и затяжной, и моросил до самой ночи. Стемнело рано, и лампы в хатах зажгли часа в четыре.
Якуб зашел к Пете поздно вечером.
- Надевай плащ, - сказал он другу. - Дождь не перестанет. Как раз подходящая для нас погода.
Петя схватил мамин старенький плащ, и мальчики незаметно шмыгнули из хаты.
На путях станции, тяжело сопя паром, таскал вагоны паровоз. Глухо стучали его колеса. Возле станционного здания стоял фашист и что-то бормотал себе под нос.
Мальчики постояли под крышей, покуда глаза привыкли к темноте, потом подошли к склепу. Из тайника вытянули две бутылки с горючей смесью и подались вдоль железнодорожной колеи. Эти бутылки они нашли еще в июле в оставленных окопах.
Шли тихонько, осторожно, друг за другом, останавливались, приседали, прислушивались. Наконец очутились в лесу. От дождя в лесу все шуршало. Это как раз было хорошо: заглушало шаги мальчиков.
- Часов одиннадцать будет уже, - сказал Петя.
- Ага, - согласился Якуб. - Скоро праздник.
- Якуб, а я пионерский галстук надел.
- Я тоже, - сказал Якуб.
Дождь налил большие лужи. Иногда вода доходила чуть не до колен, капли с ветвей сыпались за ворот. В ботинках чавкала грязь.
Вот и тупиковые рельсы. Там стоял состав цистерн. От них несло бензином. Недалеко отсюда находился фашистский аэродром. Бензин для самолетов брали из этих цистерн. На аэродроме то и дело вспыхивал прожектор, ревели моторы.
- Хальт! - вдруг послышалось совсем недалеко.
Мальчики прижались к земле. Вдоль состава шли три человека. Это менялись часовые.
Якуб вынул из кармана одну бутылку, забрал вторую у Пети и шепнул ему на ухо:
- Ползи назад.
Якуб поднялся во весь рост. Руки дрожали. Вялость охватила все тело. Размахнулся и изо всей силы швырнул бутылку в цистерну. Зазвенело стекло. Багровое пламя шугануло по верху цистерны. Вторую бутылку он уже бросил при ярком свете...
Когда они бежали назад, их больно стегали ветви, мальчики натыкались на деревья, падали. В поселок возвратились, сделав круг по лугу. Зарево пожара освещало им дорогу.
На улице встретили Якубову мать. Она стояла у крыльца.
- Что там случилось? - спросила она испуганно.
- Это, мама, праздничный салют. Сегодня уже Седьмое ноября.
Так встретили Октябрьский праздник в тысяча девятьсот сорок первом году кричевские пионеры Петя Рытик и Якуб Радиончик.
А.Юшкевич
ГАВРОШИ СУРОВОГО ВРЕМЕНИ
Женькин арсенал
Жене Филипчику пятнадцать. Еще недавно война была для него игрой в "белых" и "красных". И вот война - настоящая. Она пришла, когда Женя учился в 7-м классе. Женя комсомолец. Как и все, живет ненавистью к фашистам.
Женя родился в деревне Малиновка, неподалеку от местечка. Довелось ему быть в местечке на второй или третий день после прихода туда немцев. То, что увидел там, потрясло парнишку.