Страница:
– Надеюсь, ты не позволишь этому молокососу нами командовать.
– Вы хотите проследовать со мной в участок? – резко произнес Эймос.
Пит покачал головой:
– Не думаю.
Эймос помесил ботинком грязь, затем снова посмотрел на Гранта.
– Мне правда очень жаль, сэр.
Затем он сел в машину и уехал.
– Что ты теперь собираешься делать? – уныло спросил прораб.
– Связаться с адвокатом.
– С тем, который работает на тебя все эти годы?
– Нет, его сейчас нет в стране.
– У тебя есть на примете другой?
– Да.
Пит как-то странно посмотрел на него, затем спросил:
– Ты позвонишь мне?
– Сразу, как только что-нибудь узнаю.
Плотно сжав губы, Грант забрался в свой грузовик. Он знал, что должен делать, но ему это не нравилось.
Этот день когда-нибудь кончится? – спросила себя Келли. Было всего десять утра, но ей уже все наскучило. Вчерашний день прошел намного лучше, потому что она ужасно устала и целый день провела в постели, читая или смотря телевизор. Но сегодня все было по-другому. Жаль, что по понедельникам кофейня закрыта. Одного выходного в этом захолустном городишке было больше чем достаточно. Два подряд ей не вынести.
Подавленная, Келли подошла к окну. Небо было сплошь затянуто серой пеленой. Все эти дни стояла холодная пасмурная погода.
А чего ты хочешь, на дворе ведь конец февраля, напомнила она себе. Однако в Техасе в это время температура может уже достигать двадцати пяти градусов. Вздохнув, Келли отошла от окна и забралась с ногами в кресло. Когда ей надоело тупо смотреть в потолок, она достала лежавшую неподалеку сумочку и вынула оттуда бумажник. Там были фотографии.
С первой на нее смотрел ее муж Эдди. Высокий, темноволосый, красивый. Он был добрым, мягким человеком и просто обожал ее и их дочку Эмбер.
Келли смотрела на его лицо и не могла вспомнить, какие чувства вызывали у нее прикосновения Эдди. Она знала, что когда-то очень его любила, но воспоминания, связанные с мужем, со временем поблекли.
С дочкой все было не так. Когда Келли посмотрела на фотографию Эмбер, ее сердце пронзила боль. Ее драгоценное дитя. Ее любимая малышка. Ее Эмбер. Маленькое личико дочки улыбалось ей с фотографии. Было просто немыслимо, что она больше никогда ее не увидит, никогда к ней не прикоснется.
Невыносимо.
Однако, как ни жестока была реальность, ей все же пришлось оставить свое дитя в холодной сырой земле. Судорожно вздохнув, она попыталась улыбнуться сквозь слезы, струящиеся по лицу. Она так хорошо помнила тот день, когда был сделан этот снимок. Эмбер недавно исполнилось три года, и она получила это платье в подарок на день рождения. Несмотря на то, что у нее были ярко-рыжие волосы, розовый цвет очень ей шел. Келли завязывала ей розовый бант. Это было совсем непросто.
– Сиди смирно, егоза, – сказала она вертевшейся дочурке. – Это займет всего одну секунду.
Так и вышло.
В одну секунду Эмбер соскочила с колен матери, и бант остался у Келли в руках.
– Ах ты, проказница, – пожурила она дочку, сажая ее на колени и начиная все заново.
На этот раз бант остался на месте, но только потому, что Келли пообещала Эмбер купить мороженое. В свои три года Эмбер была достаточно умна, чтобы воспользоваться такой ситуацией с выгодой для себя. Невинно улыбаясь, она потребовала две порции мороженого.
Если бы Эмбер была жива, она была бы такой же милой внутри, как и снаружи. Она унаследовала кроткий нрав отца. Взгляд ее больших карих глаз мог растопить любое сердце.
Вдруг к горлу подступил комок, и Келли захлопнула бумажник. Сдерживая слезы, она глубоко вдохнула и поднялась. Она уже давно не позволяла себе такого. Всему виной скука и тоска па дому.
И Грант Уилкокс со своей снисходительностью.
Она уже успокоилась и вытерла слезы, когда раздался стук в дверь.
– О боже, – пробормотала она. – Кого еще там несет?
Открыв дверь, Келли раскрыла рот от удивления. Перед ней стоял Грант Уилкокс.
– Я знаю, что кофейня закрыта, – робко произнес он, – но подумал, может, здесь меня угостят чашечкой кофе.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Вы хотите проследовать со мной в участок? – резко произнес Эймос.
Пит покачал головой:
– Не думаю.
Эймос помесил ботинком грязь, затем снова посмотрел на Гранта.
– Мне правда очень жаль, сэр.
Затем он сел в машину и уехал.
– Что ты теперь собираешься делать? – уныло спросил прораб.
– Связаться с адвокатом.
– С тем, который работает на тебя все эти годы?
– Нет, его сейчас нет в стране.
– У тебя есть на примете другой?
– Да.
Пит как-то странно посмотрел на него, затем спросил:
– Ты позвонишь мне?
– Сразу, как только что-нибудь узнаю.
Плотно сжав губы, Грант забрался в свой грузовик. Он знал, что должен делать, но ему это не нравилось.
Этот день когда-нибудь кончится? – спросила себя Келли. Было всего десять утра, но ей уже все наскучило. Вчерашний день прошел намного лучше, потому что она ужасно устала и целый день провела в постели, читая или смотря телевизор. Но сегодня все было по-другому. Жаль, что по понедельникам кофейня закрыта. Одного выходного в этом захолустном городишке было больше чем достаточно. Два подряд ей не вынести.
Подавленная, Келли подошла к окну. Небо было сплошь затянуто серой пеленой. Все эти дни стояла холодная пасмурная погода.
А чего ты хочешь, на дворе ведь конец февраля, напомнила она себе. Однако в Техасе в это время температура может уже достигать двадцати пяти градусов. Вздохнув, Келли отошла от окна и забралась с ногами в кресло. Когда ей надоело тупо смотреть в потолок, она достала лежавшую неподалеку сумочку и вынула оттуда бумажник. Там были фотографии.
С первой на нее смотрел ее муж Эдди. Высокий, темноволосый, красивый. Он был добрым, мягким человеком и просто обожал ее и их дочку Эмбер.
Келли смотрела на его лицо и не могла вспомнить, какие чувства вызывали у нее прикосновения Эдди. Она знала, что когда-то очень его любила, но воспоминания, связанные с мужем, со временем поблекли.
С дочкой все было не так. Когда Келли посмотрела на фотографию Эмбер, ее сердце пронзила боль. Ее драгоценное дитя. Ее любимая малышка. Ее Эмбер. Маленькое личико дочки улыбалось ей с фотографии. Было просто немыслимо, что она больше никогда ее не увидит, никогда к ней не прикоснется.
Невыносимо.
Однако, как ни жестока была реальность, ей все же пришлось оставить свое дитя в холодной сырой земле. Судорожно вздохнув, она попыталась улыбнуться сквозь слезы, струящиеся по лицу. Она так хорошо помнила тот день, когда был сделан этот снимок. Эмбер недавно исполнилось три года, и она получила это платье в подарок на день рождения. Несмотря на то, что у нее были ярко-рыжие волосы, розовый цвет очень ей шел. Келли завязывала ей розовый бант. Это было совсем непросто.
– Сиди смирно, егоза, – сказала она вертевшейся дочурке. – Это займет всего одну секунду.
Так и вышло.
В одну секунду Эмбер соскочила с колен матери, и бант остался у Келли в руках.
– Ах ты, проказница, – пожурила она дочку, сажая ее на колени и начиная все заново.
На этот раз бант остался на месте, но только потому, что Келли пообещала Эмбер купить мороженое. В свои три года Эмбер была достаточно умна, чтобы воспользоваться такой ситуацией с выгодой для себя. Невинно улыбаясь, она потребовала две порции мороженого.
Если бы Эмбер была жива, она была бы такой же милой внутри, как и снаружи. Она унаследовала кроткий нрав отца. Взгляд ее больших карих глаз мог растопить любое сердце.
Вдруг к горлу подступил комок, и Келли захлопнула бумажник. Сдерживая слезы, она глубоко вдохнула и поднялась. Она уже давно не позволяла себе такого. Всему виной скука и тоска па дому.
И Грант Уилкокс со своей снисходительностью.
Она уже успокоилась и вытерла слезы, когда раздался стук в дверь.
– О боже, – пробормотала она. – Кого еще там несет?
Открыв дверь, Келли раскрыла рот от удивления. Перед ней стоял Грант Уилкокс.
– Я знаю, что кофейня закрыта, – робко произнес он, – но подумал, может, здесь меня угостят чашечкой кофе.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Келли была озадачена. Грант выглядел смущенным, и это не вязалось с его обликом. Зачем ему понадобилось снова приходить сюда? Что еще у него стряслось?
Впрочем, почему это должно ее волновать? Грант Уилкокс оскорбил ее, а сегодня она не в том настроении, чтобы кого-то прощать. Этот мужчина слишком самоуверен.
Грант стоял, прислонясь к дверному косяку. Он, как всегда, был неотразим. Его волосы были слегка влажными после душа, джинсы плотно обтягивали мускулистые ноги, белая рубашка прекрасно контрастировала с темными глазами. Келли была вынуждена признать, что ее влечет к нему. Чувствуя, как краска заливает ее лицо, она отвернулась в надежде, что он не заметит этого.
– Что, посторонним вход воспрещен? – произнес он низким голосом.
– Я еще не решила.
– Ничего, я подожду, – смущенно улыбаясь, сказал Грант.
Смышленый парень, подумала Келли. Одно неосторожное слово, и он вылетит отсюда, как пробка.
– Думаю, ты можешь войти, – наконец позволила она.
Как и в прошлый раз, когда он пересек порог гостиной, все вокруг словно уменьшилось в размерах. Келли почувствовала себя неловко.
Просто он крупный мужчина, а она к этому не привыкла, уверяла она себя. Эдди был ниже ростом и уже в плечах.
– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Грант.
– Если хочешь, можешь присесть.
Он пожал плечами и произнес:
– Спасибо.
Келли осталась стоять, полагая, что это даст ей некоторое преимущество. Она знала, что это нелепо, но не была готова приветствовать его как желанного гостя. Во всяком случае, пока.
– Ты все еще не ответила на мой вопрос, – настаивал он.
– Потому что я его не помню.
Она не обманывала. Увидев Гранта у себя на пороге, она так обомлела, что его слова вылетели у нее из головы.
– Я спросил, не угостишь ли ты меня кофе. За одно я скажу тебе, какой я тупица.
Келли едва удержалась от улыбки. Она не собирается давать спуску этому наглецу. Его извинение ничего не меняет. Она не станет его спасать. В этих краях есть множество адвокатов, возможно даже более компетентных, чем она. Чем меньше она будет иметь дело с этим мужчиной, тем лучше. Наверное, у нее было временное помешательство, раз она предложила ему свою помощь в тот момент, когда меньше всего думала о работе.
– Так ты принимаешь мои извинения? – подгонял ее Грант, уютно устроившись на диване рядом с камином.
Келли пожала плечами.
– Ладно, так уж и быть.
Она заметила, что на мгновение он напрягся, а затем его лицо снова приняло прежнее кроткое выражение.
– Что-то подсказывает мне, что они не попали в цель, – сказал Грант, вперившись в нее своими синими глазами.
Борясь с их магнетическим притяжением, Келли решительно зявила:
– Я тебя простила, и давай поставим на этом точку.
Грант потер подбородок.
– Вот этого-то я и боялся. Я хотел скрепить наше примирение поцелуем.
Пропустив это замечание мимо ушей, она прямо спросила:
– Итак, зачем ты здесь?
Это прозвучало в духе адвоката из Хьюстона. Келли знала, что ей следует быть гостеприимной и сварить ему кофе, но тогда он задержится у нее еще на некоторое время. Хотя она чувствовала себя ужасно одиноко, этот мужчина был последним, кого бы она выбрала на роль утешителя.
– Мне нужен адвокат.
– Но не я.
– Именно ты.
– Как ты можешь быть в этом уверен?
– На поиски другого адвоката уйдет время, а мне прямо сейчас необходима помощь профессионала. Точнее, была нужна вчера.
– Что ж, по крайней мере ты со мной откровенен.
– Итак, что ты скажешь?
– Ты даже не знаешь, в какой области права я специализируюсь.
– А это имеет какое-нибудь значение?
– Конечно, имеет. Вдруг я специалист по налоговому праву.
– Это так?
– Нет.
– Ну и прекрасно.
Раздраженная его словами, Келли покачала головой.
– Вообще-то не предполагалось, что я буду работать.
– Тебя лишили адвокатской практики?
– Нет, не лишили, – терпеливо ответила она.
Поняв, что сморозил очередную глупость, Грант искренне произнес:
– Прости меня, но в тебе есть что-то такое... – Он резко замолчал, испугавшись, что снова может сказать что-нибудь не то.
Келли без труда закончила за него:
– Что заставляет тебя говорить и делать то, что в других случаях ты бы не сказал и не сделал.
– Да, но как ты догадалась?
– Кажется, я чувствую то же самое.
Ее признание поразило его. Келли тоже была поражена. Чем меньше он о ней знает, тем лучше для нее. Чем быстрее она отделается от него, тем лучше.
– Если понадобится, я буду умолять тебя, – произнес Грант, глядя в огонь.
Хотя его лицо было непроницаемым, Келли видела, что он в отчаянии.
– Умолять бесполезно.
Он криво усмехнулся.
– Может, мне встать на колени?
Келли пыталась сохранять невозмутимый вид, но это было тяжело.
– Это тоже бесполезно.
– Ты не даешь людям спуску.
– Даю, но только тем, которые этого заслуживают.
Грант резко побледнел.
– Я вел себя как последний негодяй и уже признался в этом. Но если ты правда не можешь мне помочь, тогда я уйду и больше тебя не побеспокою.
Внезапно Келли почувствовала себя виноватой. Почему? Потому что глубоко в душе ей до смерти хотелось сделать что-то, что имело бы хоть какое-то отношение к ее профессии. Опротестовать судебный запрос будет простой задачей по сравнению с тем, с чем ей приходилось сталкиваться в ходе своей практики. В любом случае это лучше, чем подавать кофе.
– Тот факт, что ты с самого начала меня не выставила, обнадеживает.
В его тоне было что-то ребяческое, и это запало ей в душу. Черт побери, он запал ей в душу. Ну почему он так на нее смотрит? Она прочитала в его взгляде желание, и это заставило ее впервые за долгие годы почувствовать себя женщиной.
– Может, все же выпьешь кофе?
Грант резко вскинул голову. Келли снова удивила его. От этой женщины никогда не знаешь, чего ожидать.
– А пиво еще есть?
– Наверное.
– Не составишь мне компанию?
– Я подумаю.
Через несколько минут Келли вернулась с двумя откупоренными бутылками пива. Она терпеть не могла этот напиток, но сегодня решила сделать исключение.
Несколько минут они молча потягивали пиво. Удивительно, но Келли почувствовала, что напряжение уходит. Сделав всего несколько глотков, эту перемену она приписала пиву. Впрочем, ей никогда не нужно было большой дозы алкоголя, чтобы опьянеть, поэтому она редко пила. С этой мыслью Келли поставила бутылку на стол и стала наблюдать за тем, как Грант пьет из своей. Возможно, сейчас он не чувствовал себя таким уверенным, каким хотел казаться.
– Мою лавочку прикрыли.
Келли удивленно посмотрела на него. Грант вздохнул, затем в один присест допил свое пиво.
– Короче говоря, мне запретили пилить мой лес.
– Значит, этот тип добился судебного запрета.
– Да.
– Ты уже говорил с ним?
– Еще нет. Лучше ему держаться от меня подальше. Попадись он мне на глаза, я башку ему оторву.
– Очень умно с твоей стороны.
Келли не смогла удержаться от саркастического замечания, она ни на минуту не сомневалась в том, что Грант Уилкокс не шутил. Она внутренне содрогнулась. Во что она собирается впутаться?
– Значит, ты поможешь мне?
Грант выпрямился и передвинулся на край софы. Келли села напротив. Она молчала, покусывая нижнюю губу. Она знала, что потом пожалеет, но в любом случае сделает это. Но не ради него.
Ради себя. Вопреки тому, что сказал доктор, ей необходим вызов, иначе она окончательно падет духом. Разве ее сегодняшний приступ жалости к себе не доказал это?
– Я ничего не обещаю, – ответила она, – но сделаю все от меня зависящее.
Грант вздохнул с облегчением.
– Слава богу.
– Еще слишком рано кого-либо благодарить. Тебе придется проявить ко мне снисходительность. Я хорошо разбираюсь в законах, но ничего не знаю о лесной промышленности. Мне лишь известно, что древесину используют для строительства, для изготовления бумажной продукции. – Она улыбнулась. – Включая туалетную бумагу.
Грант рассмеялся, а затем подробно рассказал ей о том, чем занимается его фирма.
– Я нахожу землевладельцев, готовых продать лес, покупаю его, пилю, сортирую бревна по качеству и размеру. Только после этого древесина отправляется на деревообрабатывающие заводы, откуда распространяется по всему миру.
– Значит, пока ты не работаешь, фирма терпит убытки.
– Фирма – это и есть я, – подчеркнул Грант. – Как я уже говорил, судебный запрет может меня разорить.
Келли кивнула.
– Продолжай.
– За оборудование, которое стоит без употребления в лесу, я плачу пятьдесят тысяч в месяц.
Келли раскрыла рот.
– О, я еще не закончил, – сказал Грант. – Из-за того, что я потратил все свои сбережения на покупку участков леса, которые сейчас нельзя вырубать из-за дождей, мне пришлось занимать деньги на покупку участка Холландов.
– И во сколько тебе все это обошлось?
– Примерно в сто тысяч в месяц. Теперь ты видишь, почему я спешу уладить это дело. Пока работа простаивает, я не получаю ни единого цента, – резко добавил он. – Я не могу позволить Холланду или этому Россу обвести меня вокруг пальца. Если мы в ближайшее время не возобновим работы... – Он замолчал, черты его лица исказились.
Заканчивать предложение не было надобности. Если он не вернет долг, его фирма разорится.
– Ладно, – согласилась она. – Посмотрим, что я смогу сделать.
– Правда? – недоверчиво спросил он.
– Да, но повторюсь: я ничего не обещаю.
– Не беспокойся, ты будешь щедро вознаграждена.
– Деньги волнуют меня меньше всего.
Грант прокашлялся, затем сказал:
– Спасибо. Я очень тебе за это признателен.
Келли кивнула, и в воздухе повисло молчание.
Первым его нарушил Грант:
– Не возражаешь, если я тебя кое о чем спрошу?
– Спрашивай.
– Ты плакала? – Грант пристально посмотрел на нее. – Ты выглядела такой печальной.
Келли напряглась. Наверное, у нее красные глаза и нос, тушь размазалась по лицу. Довольно жалкое зрелище. Но какая разница? Ведь она не собирается производить впечатление на Гранта Уилкокса. По крайней мере не своей внешностью.
– Я думала о моем муже и ребенке.
Грант ошеломленно уставился на нее.
– Так ты замужем?
Впрочем, почему это должно ее волновать? Грант Уилкокс оскорбил ее, а сегодня она не в том настроении, чтобы кого-то прощать. Этот мужчина слишком самоуверен.
Грант стоял, прислонясь к дверному косяку. Он, как всегда, был неотразим. Его волосы были слегка влажными после душа, джинсы плотно обтягивали мускулистые ноги, белая рубашка прекрасно контрастировала с темными глазами. Келли была вынуждена признать, что ее влечет к нему. Чувствуя, как краска заливает ее лицо, она отвернулась в надежде, что он не заметит этого.
– Что, посторонним вход воспрещен? – произнес он низким голосом.
– Я еще не решила.
– Ничего, я подожду, – смущенно улыбаясь, сказал Грант.
Смышленый парень, подумала Келли. Одно неосторожное слово, и он вылетит отсюда, как пробка.
– Думаю, ты можешь войти, – наконец позволила она.
Как и в прошлый раз, когда он пересек порог гостиной, все вокруг словно уменьшилось в размерах. Келли почувствовала себя неловко.
Просто он крупный мужчина, а она к этому не привыкла, уверяла она себя. Эдди был ниже ростом и уже в плечах.
– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Грант.
– Если хочешь, можешь присесть.
Он пожал плечами и произнес:
– Спасибо.
Келли осталась стоять, полагая, что это даст ей некоторое преимущество. Она знала, что это нелепо, но не была готова приветствовать его как желанного гостя. Во всяком случае, пока.
– Ты все еще не ответила на мой вопрос, – настаивал он.
– Потому что я его не помню.
Она не обманывала. Увидев Гранта у себя на пороге, она так обомлела, что его слова вылетели у нее из головы.
– Я спросил, не угостишь ли ты меня кофе. За одно я скажу тебе, какой я тупица.
Келли едва удержалась от улыбки. Она не собирается давать спуску этому наглецу. Его извинение ничего не меняет. Она не станет его спасать. В этих краях есть множество адвокатов, возможно даже более компетентных, чем она. Чем меньше она будет иметь дело с этим мужчиной, тем лучше. Наверное, у нее было временное помешательство, раз она предложила ему свою помощь в тот момент, когда меньше всего думала о работе.
– Так ты принимаешь мои извинения? – подгонял ее Грант, уютно устроившись на диване рядом с камином.
Келли пожала плечами.
– Ладно, так уж и быть.
Она заметила, что на мгновение он напрягся, а затем его лицо снова приняло прежнее кроткое выражение.
– Что-то подсказывает мне, что они не попали в цель, – сказал Грант, вперившись в нее своими синими глазами.
Борясь с их магнетическим притяжением, Келли решительно зявила:
– Я тебя простила, и давай поставим на этом точку.
Грант потер подбородок.
– Вот этого-то я и боялся. Я хотел скрепить наше примирение поцелуем.
Пропустив это замечание мимо ушей, она прямо спросила:
– Итак, зачем ты здесь?
Это прозвучало в духе адвоката из Хьюстона. Келли знала, что ей следует быть гостеприимной и сварить ему кофе, но тогда он задержится у нее еще на некоторое время. Хотя она чувствовала себя ужасно одиноко, этот мужчина был последним, кого бы она выбрала на роль утешителя.
– Мне нужен адвокат.
– Но не я.
– Именно ты.
– Как ты можешь быть в этом уверен?
– На поиски другого адвоката уйдет время, а мне прямо сейчас необходима помощь профессионала. Точнее, была нужна вчера.
– Что ж, по крайней мере ты со мной откровенен.
– Итак, что ты скажешь?
– Ты даже не знаешь, в какой области права я специализируюсь.
– А это имеет какое-нибудь значение?
– Конечно, имеет. Вдруг я специалист по налоговому праву.
– Это так?
– Нет.
– Ну и прекрасно.
Раздраженная его словами, Келли покачала головой.
– Вообще-то не предполагалось, что я буду работать.
– Тебя лишили адвокатской практики?
– Нет, не лишили, – терпеливо ответила она.
Поняв, что сморозил очередную глупость, Грант искренне произнес:
– Прости меня, но в тебе есть что-то такое... – Он резко замолчал, испугавшись, что снова может сказать что-нибудь не то.
Келли без труда закончила за него:
– Что заставляет тебя говорить и делать то, что в других случаях ты бы не сказал и не сделал.
– Да, но как ты догадалась?
– Кажется, я чувствую то же самое.
Ее признание поразило его. Келли тоже была поражена. Чем меньше он о ней знает, тем лучше для нее. Чем быстрее она отделается от него, тем лучше.
– Если понадобится, я буду умолять тебя, – произнес Грант, глядя в огонь.
Хотя его лицо было непроницаемым, Келли видела, что он в отчаянии.
– Умолять бесполезно.
Он криво усмехнулся.
– Может, мне встать на колени?
Келли пыталась сохранять невозмутимый вид, но это было тяжело.
– Это тоже бесполезно.
– Ты не даешь людям спуску.
– Даю, но только тем, которые этого заслуживают.
Грант резко побледнел.
– Я вел себя как последний негодяй и уже признался в этом. Но если ты правда не можешь мне помочь, тогда я уйду и больше тебя не побеспокою.
Внезапно Келли почувствовала себя виноватой. Почему? Потому что глубоко в душе ей до смерти хотелось сделать что-то, что имело бы хоть какое-то отношение к ее профессии. Опротестовать судебный запрос будет простой задачей по сравнению с тем, с чем ей приходилось сталкиваться в ходе своей практики. В любом случае это лучше, чем подавать кофе.
– Тот факт, что ты с самого начала меня не выставила, обнадеживает.
В его тоне было что-то ребяческое, и это запало ей в душу. Черт побери, он запал ей в душу. Ну почему он так на нее смотрит? Она прочитала в его взгляде желание, и это заставило ее впервые за долгие годы почувствовать себя женщиной.
– Может, все же выпьешь кофе?
Грант резко вскинул голову. Келли снова удивила его. От этой женщины никогда не знаешь, чего ожидать.
– А пиво еще есть?
– Наверное.
– Не составишь мне компанию?
– Я подумаю.
Через несколько минут Келли вернулась с двумя откупоренными бутылками пива. Она терпеть не могла этот напиток, но сегодня решила сделать исключение.
Несколько минут они молча потягивали пиво. Удивительно, но Келли почувствовала, что напряжение уходит. Сделав всего несколько глотков, эту перемену она приписала пиву. Впрочем, ей никогда не нужно было большой дозы алкоголя, чтобы опьянеть, поэтому она редко пила. С этой мыслью Келли поставила бутылку на стол и стала наблюдать за тем, как Грант пьет из своей. Возможно, сейчас он не чувствовал себя таким уверенным, каким хотел казаться.
– Мою лавочку прикрыли.
Келли удивленно посмотрела на него. Грант вздохнул, затем в один присест допил свое пиво.
– Короче говоря, мне запретили пилить мой лес.
– Значит, этот тип добился судебного запрета.
– Да.
– Ты уже говорил с ним?
– Еще нет. Лучше ему держаться от меня подальше. Попадись он мне на глаза, я башку ему оторву.
– Очень умно с твоей стороны.
Келли не смогла удержаться от саркастического замечания, она ни на минуту не сомневалась в том, что Грант Уилкокс не шутил. Она внутренне содрогнулась. Во что она собирается впутаться?
– Значит, ты поможешь мне?
Грант выпрямился и передвинулся на край софы. Келли села напротив. Она молчала, покусывая нижнюю губу. Она знала, что потом пожалеет, но в любом случае сделает это. Но не ради него.
Ради себя. Вопреки тому, что сказал доктор, ей необходим вызов, иначе она окончательно падет духом. Разве ее сегодняшний приступ жалости к себе не доказал это?
– Я ничего не обещаю, – ответила она, – но сделаю все от меня зависящее.
Грант вздохнул с облегчением.
– Слава богу.
– Еще слишком рано кого-либо благодарить. Тебе придется проявить ко мне снисходительность. Я хорошо разбираюсь в законах, но ничего не знаю о лесной промышленности. Мне лишь известно, что древесину используют для строительства, для изготовления бумажной продукции. – Она улыбнулась. – Включая туалетную бумагу.
Грант рассмеялся, а затем подробно рассказал ей о том, чем занимается его фирма.
– Я нахожу землевладельцев, готовых продать лес, покупаю его, пилю, сортирую бревна по качеству и размеру. Только после этого древесина отправляется на деревообрабатывающие заводы, откуда распространяется по всему миру.
– Значит, пока ты не работаешь, фирма терпит убытки.
– Фирма – это и есть я, – подчеркнул Грант. – Как я уже говорил, судебный запрет может меня разорить.
Келли кивнула.
– Продолжай.
– За оборудование, которое стоит без употребления в лесу, я плачу пятьдесят тысяч в месяц.
Келли раскрыла рот.
– О, я еще не закончил, – сказал Грант. – Из-за того, что я потратил все свои сбережения на покупку участков леса, которые сейчас нельзя вырубать из-за дождей, мне пришлось занимать деньги на покупку участка Холландов.
– И во сколько тебе все это обошлось?
– Примерно в сто тысяч в месяц. Теперь ты видишь, почему я спешу уладить это дело. Пока работа простаивает, я не получаю ни единого цента, – резко добавил он. – Я не могу позволить Холланду или этому Россу обвести меня вокруг пальца. Если мы в ближайшее время не возобновим работы... – Он замолчал, черты его лица исказились.
Заканчивать предложение не было надобности. Если он не вернет долг, его фирма разорится.
– Ладно, – согласилась она. – Посмотрим, что я смогу сделать.
– Правда? – недоверчиво спросил он.
– Да, но повторюсь: я ничего не обещаю.
– Не беспокойся, ты будешь щедро вознаграждена.
– Деньги волнуют меня меньше всего.
Грант прокашлялся, затем сказал:
– Спасибо. Я очень тебе за это признателен.
Келли кивнула, и в воздухе повисло молчание.
Первым его нарушил Грант:
– Не возражаешь, если я тебя кое о чем спрошу?
– Спрашивай.
– Ты плакала? – Грант пристально посмотрел на нее. – Ты выглядела такой печальной.
Келли напряглась. Наверное, у нее красные глаза и нос, тушь размазалась по лицу. Довольно жалкое зрелище. Но какая разница? Ведь она не собирается производить впечатление на Гранта Уилкокса. По крайней мере не своей внешностью.
– Я думала о моем муже и ребенке.
Грант ошеломленно уставился на нее.
– Так ты замужем?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Н-нет, – с запинкой произнесла она, избегая его пытливого взгляда.
Грант ничего не говорил, лишь пристально смотрел на нее.
Временами ей казалось, что он видит ее насквозь.
Ни один мужчина прежде не действовал на нее подобным образом, но она с самого начала поняла, что Грант не похож на остальных мужчин. В сложившейся ситуации нужно было вести себя крайне осторожно, как если бы у нее в руках был хрупкий стеклянный предмет. Именно такой она чувствовала себя сейчас. Хрупкой и уязвимой.
– Келли?
Грант впервые назвал ее по имени. Он произнес его низким чувственным голосом, от которого у нее внутри все перевернулось. Пытаясь сохранить спокойствие, Келли глубоко вдохнула. Она должна выбросить его из головы. Только тогда она сможет расслабиться.
Но сможет ли?
Она согласилась помочь Уилкоксу, и это означало, что ей придется часто с ним встречаться.
Какой ужас. Но кто в этом виноват? Она не могла винить во всем Гранта. Никто не тянул ее за язык. Она согласилась помочь ему только потому, что это имело отношение к ее любимой профессии. Мысль о том, что она снова будет работать, воодушевляла ее.
– Эй?
– Прости, – пробормотала Келли, чувствуя, как ее лицо обдало жаром.
– Не надо извиняться. Я просто не хотел, чтобы ты забывала о моем присутствии.
Келли с трудом удержалась от смеха. Как это возможно, когда его могучее тело подчинило себе пространство, а свежий запах его одеколона щекотал ей ноздри? Но Грант не должен об этом знать. Чем раньше она отделается от него, тем быстрее к ней вернется самообладание.
Но надолго ли?
– Ладно, забудь, что я упоминал о твоей семье. Я переступил границу дозволенного. Это не мое дело.
Вдруг, к ужасу Келли, на ее глаза навернулись слезы. На этот раз она не успела вовремя отвернуться.
– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – неловко спросил Грант. – Ты же согласилась мне помочь. Вдруг я смогу отплатить услугой за услугу?
– Я так не думаю, – прошептала Келли, с трудом сдерживая слезы.
Было бы стыдно расплакаться перед человеком, которого почти не знаешь. Это не только рассердило, но и испугало ее. Она приехала сюда, чтобы вновь научиться контролировать свои эмоции и стать тем хладнокровным адвокатом, которым когда-то была.
Если не взять себя в руки, то по возвращении в Хьюстон она будет в еще худшей форме, чем до отъезда.
Тоска. Вот в чем заключалась проблема. Ничто не занимало ее мысли, не бросало ей вызов. А благодаря этому человеку она снова вернется к любимой работе. Хотя это дело, кажется, будет простым, Келли все равно была очень рада.
Тогда почему же она плачет, вместо того чтобы улыбаться?
Немного успокоившись, она обнаружила, что Грант все еще пристально смотрит на нее. На секунду их взгляды встретились, и, к ужасу Келли, между ней и Грантом проскочил электрический разряд.
О боже, только не это. Она задержала дыхание. Казалось, это продлилось целую вечность. Келли поняла, что Грант испытывает то же, что и она. Прокашлявшись, он взял свою шляпу, поднялся и направился к выходу.
Слова вырвались у нее сами собой:
– Мой муж и ребенок погибли в дорожном происшествии.
Грант резко остановился. В воздухе снова повисла тишина, и Келли была этому рада.
Она была слишком поражена, чтобы сказать что-то еще или даже пошевелиться. Что на нее нашло? Грант извинился перед ней за вмешательство в ее жизнь и уже собирался уходить. Почему она это сделала? Рассказав ему о своем горе, она стала еще более уязвимой перед ним.
Келли снова посмотрела ему в глаза. Они по-прежнему изучали ее и казались почти черными.
– Это тяжелое испытание, – наконец произнес Грант.
– Да, – прошептала она, – очень. Оно чуть не убило меня.
– Что случилось?
Келли тяжело вздохнула. В это мгновение Грант наклонился и коснулся ее, но резко отдернул руку, когда между ними снова проскочил разряд.
– Если не хочешь, можешь не отвечать, – сказал он.
– Это та же самая история, которую ты слышал миллион раз, – тупо произнесла Келли. – Пьяный водитель резко выскочил из-за поворота и сбил их. Скорость была очень высокой, и они погибли на месте.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже.
Снова наступила тишина.
– Когда это произошло?
– Четыре года назад.
Грант ничего не ответил, но Келли знала, о чем он сейчас думает. Как и все остальные, он, наверное, считает, что за это время она должна была смириться с трагедией и вернуться к привычной жизни.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнесла она.
Грант удивленно приподнял брови.
– Да? И о чем же?
– Что мне пора перестать жалеть себя.
– Совсем наоборот.
Она испуганно посмотрела на него.
– Я удивляюсь, как ты сохранила рассудок да еще и продолжала работать.
Его ответ так удивил Келли, что она раскрыла рот.
– Время, – наконец произнесла она. – Я не поверила моему психотерапевту, когда он сказал мне это, но сейчас поняла, что время – лучший лекарь.
– Но ведь ты еще не полностью оправилась от произошедшего.
– И никогда не оправлюсь. Именно поэтому я здесь.
– Теперь я знаю один из твоих секретов, – мягко сказал Грант.
Они оба улыбнулись.
– Расскажи мне о своем ребенке.
– У меня была дочка. Ее зовут... звали Эмбер…
– Красивое имя.
– Моего мужа звали Эдди. Он тоже был адвокатом, но работал в другой фирме.
– Это похоже на образцовую американскую семью.
– Мы и были такой, – с заминкой произнесла она.
– Если хочешь, мы можем прекратить этот разговор.
– Доктор посоветовал мне делиться своей болью с другими, но я не послушала его и похоронила ее глубоко внутри.
– Пока однажды она неожиданно не вырвалась наружу, – закончил за нее Грант.
– Точно. Я несколько недель просидела дома, плача и круша все, что попадалось под руку. Затем неожиданно позвонила Рут. Босс уже давно предлагал мне взять отпуск, и вот я здесь.
– Только ненадолго.
Она печально улыбнулась.
– В тот день, когда вернется Рут, я уеду.
– Этот захудалый городишко не для тебя.
– Это твои слова, а не мои.
– Все же ты так считаешь.
Келли пожала плечами, услышав неодобрение в его голосе. Нравится ей здесь или нет, ему-то какое дело. Однако по совести говоря, она излила ему свою душу, и было бы несправедливо обидеть его.
– Послушай, я не имела в виду...
Грант поднял руку.
– Ты не должна передо мной извиняться. Было время, когда я сам так считал.
Глаза Келли расширились.
– Я же говорил тебе, что не всегда жил здесь.
– Да, но мне показалось, что ты нашел свое место.
– Другими словами, я скоро превращусь в деревенщину.
Келли почувствовала, что краснеет.
– Я имела в виду совсем не это.
– Да ладно, все в порядке. Я люблю эти леса и здешний народ.
– А если в один прекрасный день здесь кончатся деревья и тебе будет нечего пилить?
– Этого не случится.
– Правда?
Грант рассмеялся, и этот смех вместе с запахом его одеколона взволновал ее. С каждой минутой ей становилось все труднее держать себя в руках. Этот мужчина должен уйти, потому что она все еще не забыла, как он целовал ее, касался ее полуобнаженной груди...
– Это место – настоящий рай для лесничего, – сказал Грант, вернув ее к реальности. – Не думаю, что здесь когда-нибудь закончатся деревья. Мне нравится в этих краях, и я надеюсь, что меня не вынудят уехать.
– Я прекрасно тебя понимаю, – ответила Келли. – Я люблю город и никогда оттуда не уеду.
Грант вскинул голову и бросил на нее оценивающий взгляд.
– Я очень давно научился никогда не говорить «никогда».
– Брака это тоже касается? – Почему она об этом спрашивает? Келли ужаснулась. Ведь ей все равно, женится он когда-нибудь или нет. Один-единственный поцелуй не дает ей права вмешиваться в его личную жизнь. – Извини, это не мое дело.
– Ничего. – Грант пожал плечами и ухмыльнулся. – Сейчас, осев на одном месте, я ничего не имею против брака. Просто еще не нашел подходящую женщину.
Внезапно она почувствовала отвращение. Подходящая женщина? Эти слова в очередной раз напомнили ей, что у нее нет ничего общего с этим человеком, и она зря теряет время, говоря с ним по душам. Он лишь ее клиент, и ничего больше.
Будто почувствовав, что обстановка в комнате накалилась, Грант встал и, глупо улыбаясь, направился к двери.
– Наверное, я отнимаю у тебя время.
Последовав за ним, Келли про себя отметила, как ладно сидят джинсы на его мускулистых ягодицах. Осознав, какое опасное направление принял ход ее мыслей, Келли выругалась себе под нос.
– Ты что-то сказала? – спросил Грант, обернувшись.
– Нет, – сделанной улыбкой ответила Келли. Его губы дернулись, и он посерьезнел.
– Ты все еще хочешь мне помочь?
Келли задумалась.
– Ты уверен, что тебе нужна именно я? В данный момент я не пользуюсь особым доверием у моего босса.
– Тебе лучше знать, – отрезал Грант.
Немного помедлив, Келли сказала:
– Я говорила тебе, что сделаю все от меня зависящее. – Она остановилась. – Надеюсь, ты не пожалеешь.
– О, я не пожалею, – хрипло сказал Грант, глядя на нее так, словно собирался ее съесть.
Нет, она не должна ему позволять так с собой обращаться! Если она перестанет на него реагировать, от ее влечения не останется и следа.
– Знаешь, что бы мне хотелось сейчас сделать? – вкрадчиво произнес он.
У Келли в груди все сжалось. Она стояла у двери, молча уставившись на него. Поскольку она ничего не ответила, Грант добавил:
– Мне бы хотелось зацеловать тебя до смерти.
Тогда почему же ты этого не делаешь? – чуть было не сболтнула она, но к ней вовремя вернулся здравый смысл. Глубоко вдохнув, она твердо сказала:
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Я тоже. – Его синие глаза жгли ее, как угли. – Потому что если я начну, то поцелуями это не закончится.
Келли продолжала неподвижно стоять. Кровь бешено пульсировала у нее в ушах.
Надевая шляпу, Грант сказал:
– Не нужно меня провожать.
Когда за ним закрылась дверь, Келли с трудом добрела до софы и рухнула на нее. Все ее тело дрожало.
Во что она впуталась?!
Нет, Келли Бейкер не для него, подумал Грант, когда его грузовик выехал на шоссе. Если он когда-нибудь и соберется жениться, то на женщине, которая предпочитает жить за городом. Она будет вместе с ним работать в саду, консервировать фрукты и овощи. Представив Келли за этими делами, он ухмыльнулся.
К тому же он не хотел ее ни с кем делить, даже с погибшими мужем и ребенком. Обречь себя на такое было бы равносильно самоубийству. Все равно ни один мужчина не сравнится с ее покойным мужем. Нет, она не для него, Гранта. Хотя Келли Бейкер пробуждала в нем страсть, будет лучше, если их отношения останутся чисто деловыми. Тем более что она уедет из Лэйна сразу же, как только вернется Рут.
Он не допустит, чтобы она забрала с собой его сердце, оставив вместо него зияющую пустоту.
Грант ничего не говорил, лишь пристально смотрел на нее.
Временами ей казалось, что он видит ее насквозь.
Ни один мужчина прежде не действовал на нее подобным образом, но она с самого начала поняла, что Грант не похож на остальных мужчин. В сложившейся ситуации нужно было вести себя крайне осторожно, как если бы у нее в руках был хрупкий стеклянный предмет. Именно такой она чувствовала себя сейчас. Хрупкой и уязвимой.
– Келли?
Грант впервые назвал ее по имени. Он произнес его низким чувственным голосом, от которого у нее внутри все перевернулось. Пытаясь сохранить спокойствие, Келли глубоко вдохнула. Она должна выбросить его из головы. Только тогда она сможет расслабиться.
Но сможет ли?
Она согласилась помочь Уилкоксу, и это означало, что ей придется часто с ним встречаться.
Какой ужас. Но кто в этом виноват? Она не могла винить во всем Гранта. Никто не тянул ее за язык. Она согласилась помочь ему только потому, что это имело отношение к ее любимой профессии. Мысль о том, что она снова будет работать, воодушевляла ее.
– Эй?
– Прости, – пробормотала Келли, чувствуя, как ее лицо обдало жаром.
– Не надо извиняться. Я просто не хотел, чтобы ты забывала о моем присутствии.
Келли с трудом удержалась от смеха. Как это возможно, когда его могучее тело подчинило себе пространство, а свежий запах его одеколона щекотал ей ноздри? Но Грант не должен об этом знать. Чем раньше она отделается от него, тем быстрее к ней вернется самообладание.
Но надолго ли?
– Ладно, забудь, что я упоминал о твоей семье. Я переступил границу дозволенного. Это не мое дело.
Вдруг, к ужасу Келли, на ее глаза навернулись слезы. На этот раз она не успела вовремя отвернуться.
– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – неловко спросил Грант. – Ты же согласилась мне помочь. Вдруг я смогу отплатить услугой за услугу?
– Я так не думаю, – прошептала Келли, с трудом сдерживая слезы.
Было бы стыдно расплакаться перед человеком, которого почти не знаешь. Это не только рассердило, но и испугало ее. Она приехала сюда, чтобы вновь научиться контролировать свои эмоции и стать тем хладнокровным адвокатом, которым когда-то была.
Если не взять себя в руки, то по возвращении в Хьюстон она будет в еще худшей форме, чем до отъезда.
Тоска. Вот в чем заключалась проблема. Ничто не занимало ее мысли, не бросало ей вызов. А благодаря этому человеку она снова вернется к любимой работе. Хотя это дело, кажется, будет простым, Келли все равно была очень рада.
Тогда почему же она плачет, вместо того чтобы улыбаться?
Немного успокоившись, она обнаружила, что Грант все еще пристально смотрит на нее. На секунду их взгляды встретились, и, к ужасу Келли, между ней и Грантом проскочил электрический разряд.
О боже, только не это. Она задержала дыхание. Казалось, это продлилось целую вечность. Келли поняла, что Грант испытывает то же, что и она. Прокашлявшись, он взял свою шляпу, поднялся и направился к выходу.
Слова вырвались у нее сами собой:
– Мой муж и ребенок погибли в дорожном происшествии.
Грант резко остановился. В воздухе снова повисла тишина, и Келли была этому рада.
Она была слишком поражена, чтобы сказать что-то еще или даже пошевелиться. Что на нее нашло? Грант извинился перед ней за вмешательство в ее жизнь и уже собирался уходить. Почему она это сделала? Рассказав ему о своем горе, она стала еще более уязвимой перед ним.
Келли снова посмотрела ему в глаза. Они по-прежнему изучали ее и казались почти черными.
– Это тяжелое испытание, – наконец произнес Грант.
– Да, – прошептала она, – очень. Оно чуть не убило меня.
– Что случилось?
Келли тяжело вздохнула. В это мгновение Грант наклонился и коснулся ее, но резко отдернул руку, когда между ними снова проскочил разряд.
– Если не хочешь, можешь не отвечать, – сказал он.
– Это та же самая история, которую ты слышал миллион раз, – тупо произнесла Келли. – Пьяный водитель резко выскочил из-за поворота и сбил их. Скорость была очень высокой, и они погибли на месте.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже.
Снова наступила тишина.
– Когда это произошло?
– Четыре года назад.
Грант ничего не ответил, но Келли знала, о чем он сейчас думает. Как и все остальные, он, наверное, считает, что за это время она должна была смириться с трагедией и вернуться к привычной жизни.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнесла она.
Грант удивленно приподнял брови.
– Да? И о чем же?
– Что мне пора перестать жалеть себя.
– Совсем наоборот.
Она испуганно посмотрела на него.
– Я удивляюсь, как ты сохранила рассудок да еще и продолжала работать.
Его ответ так удивил Келли, что она раскрыла рот.
– Время, – наконец произнесла она. – Я не поверила моему психотерапевту, когда он сказал мне это, но сейчас поняла, что время – лучший лекарь.
– Но ведь ты еще не полностью оправилась от произошедшего.
– И никогда не оправлюсь. Именно поэтому я здесь.
– Теперь я знаю один из твоих секретов, – мягко сказал Грант.
Они оба улыбнулись.
– Расскажи мне о своем ребенке.
– У меня была дочка. Ее зовут... звали Эмбер…
– Красивое имя.
– Моего мужа звали Эдди. Он тоже был адвокатом, но работал в другой фирме.
– Это похоже на образцовую американскую семью.
– Мы и были такой, – с заминкой произнесла она.
– Если хочешь, мы можем прекратить этот разговор.
– Доктор посоветовал мне делиться своей болью с другими, но я не послушала его и похоронила ее глубоко внутри.
– Пока однажды она неожиданно не вырвалась наружу, – закончил за нее Грант.
– Точно. Я несколько недель просидела дома, плача и круша все, что попадалось под руку. Затем неожиданно позвонила Рут. Босс уже давно предлагал мне взять отпуск, и вот я здесь.
– Только ненадолго.
Она печально улыбнулась.
– В тот день, когда вернется Рут, я уеду.
– Этот захудалый городишко не для тебя.
– Это твои слова, а не мои.
– Все же ты так считаешь.
Келли пожала плечами, услышав неодобрение в его голосе. Нравится ей здесь или нет, ему-то какое дело. Однако по совести говоря, она излила ему свою душу, и было бы несправедливо обидеть его.
– Послушай, я не имела в виду...
Грант поднял руку.
– Ты не должна передо мной извиняться. Было время, когда я сам так считал.
Глаза Келли расширились.
– Я же говорил тебе, что не всегда жил здесь.
– Да, но мне показалось, что ты нашел свое место.
– Другими словами, я скоро превращусь в деревенщину.
Келли почувствовала, что краснеет.
– Я имела в виду совсем не это.
– Да ладно, все в порядке. Я люблю эти леса и здешний народ.
– А если в один прекрасный день здесь кончатся деревья и тебе будет нечего пилить?
– Этого не случится.
– Правда?
Грант рассмеялся, и этот смех вместе с запахом его одеколона взволновал ее. С каждой минутой ей становилось все труднее держать себя в руках. Этот мужчина должен уйти, потому что она все еще не забыла, как он целовал ее, касался ее полуобнаженной груди...
– Это место – настоящий рай для лесничего, – сказал Грант, вернув ее к реальности. – Не думаю, что здесь когда-нибудь закончатся деревья. Мне нравится в этих краях, и я надеюсь, что меня не вынудят уехать.
– Я прекрасно тебя понимаю, – ответила Келли. – Я люблю город и никогда оттуда не уеду.
Грант вскинул голову и бросил на нее оценивающий взгляд.
– Я очень давно научился никогда не говорить «никогда».
– Брака это тоже касается? – Почему она об этом спрашивает? Келли ужаснулась. Ведь ей все равно, женится он когда-нибудь или нет. Один-единственный поцелуй не дает ей права вмешиваться в его личную жизнь. – Извини, это не мое дело.
– Ничего. – Грант пожал плечами и ухмыльнулся. – Сейчас, осев на одном месте, я ничего не имею против брака. Просто еще не нашел подходящую женщину.
Внезапно она почувствовала отвращение. Подходящая женщина? Эти слова в очередной раз напомнили ей, что у нее нет ничего общего с этим человеком, и она зря теряет время, говоря с ним по душам. Он лишь ее клиент, и ничего больше.
Будто почувствовав, что обстановка в комнате накалилась, Грант встал и, глупо улыбаясь, направился к двери.
– Наверное, я отнимаю у тебя время.
Последовав за ним, Келли про себя отметила, как ладно сидят джинсы на его мускулистых ягодицах. Осознав, какое опасное направление принял ход ее мыслей, Келли выругалась себе под нос.
– Ты что-то сказала? – спросил Грант, обернувшись.
– Нет, – сделанной улыбкой ответила Келли. Его губы дернулись, и он посерьезнел.
– Ты все еще хочешь мне помочь?
Келли задумалась.
– Ты уверен, что тебе нужна именно я? В данный момент я не пользуюсь особым доверием у моего босса.
– Тебе лучше знать, – отрезал Грант.
Немного помедлив, Келли сказала:
– Я говорила тебе, что сделаю все от меня зависящее. – Она остановилась. – Надеюсь, ты не пожалеешь.
– О, я не пожалею, – хрипло сказал Грант, глядя на нее так, словно собирался ее съесть.
Нет, она не должна ему позволять так с собой обращаться! Если она перестанет на него реагировать, от ее влечения не останется и следа.
– Знаешь, что бы мне хотелось сейчас сделать? – вкрадчиво произнес он.
У Келли в груди все сжалось. Она стояла у двери, молча уставившись на него. Поскольку она ничего не ответила, Грант добавил:
– Мне бы хотелось зацеловать тебя до смерти.
Тогда почему же ты этого не делаешь? – чуть было не сболтнула она, но к ней вовремя вернулся здравый смысл. Глубоко вдохнув, она твердо сказала:
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Я тоже. – Его синие глаза жгли ее, как угли. – Потому что если я начну, то поцелуями это не закончится.
Келли продолжала неподвижно стоять. Кровь бешено пульсировала у нее в ушах.
Надевая шляпу, Грант сказал:
– Не нужно меня провожать.
Когда за ним закрылась дверь, Келли с трудом добрела до софы и рухнула на нее. Все ее тело дрожало.
Во что она впуталась?!
Нет, Келли Бейкер не для него, подумал Грант, когда его грузовик выехал на шоссе. Если он когда-нибудь и соберется жениться, то на женщине, которая предпочитает жить за городом. Она будет вместе с ним работать в саду, консервировать фрукты и овощи. Представив Келли за этими делами, он ухмыльнулся.
К тому же он не хотел ее ни с кем делить, даже с погибшими мужем и ребенком. Обречь себя на такое было бы равносильно самоубийству. Все равно ни один мужчина не сравнится с ее покойным мужем. Нет, она не для него, Гранта. Хотя Келли Бейкер пробуждала в нем страсть, будет лучше, если их отношения останутся чисто деловыми. Тем более что она уедет из Лэйна сразу же, как только вернется Рут.
Он не допустит, чтобы она забрала с собой его сердце, оставив вместо него зияющую пустоту.