Бакстер Мэри Линн. Сладкое возмездие

   – Неплохо, – вежливо ответила Кейт.
   В воздухе снова повисло молчание. Кейт прошла мимо собравшихся и направилась в свой прежний кабинет. Она сказала себе, что не стоит обращать внимание на подобные эпизоды.
   – Кейт, как я рада, что ты зашла. – Барбара Бишоп помолчала, с пристрастием разглядывая ее. – Выглядишь ты отлично, вот только круги под глазами…
   Кейт укоризненно посмотрела на свою бывшую секретаршу и скорчила гримасу. Барбара расхохоталась.
   У Кейт был неплохой повод заехать к «Джонсу и Страссбергу»: она собиралась поздравить мистера Джонса с днем рождения и позаимствовать кое-какие справочники. Однако положа руку на сердце она призналась себе, что просто не хочет оставаться в одиночестве. Когда она находилась на людях, ей легче было отключиться от мыслей о Сойере.
   Кейт предложила Энджи сходить в кафе, а потом в кино, в надежде что они смогут поговорить по душам, как раньше. В последнее время они лишь обменивались вежливыми фразами. Энджи отказалась, объяснив, что у нее назначено свидание. Кейт без труда догадалась, что это будет свидание с Дэйвом Нильсеном. Это был источник ее постоянного огорчения.
   – Эй, что с тобой? – окликнула ее Барбара. – Настроение плохое?
   Кейт медленно покачала головой:
   – Извини. Настроение у меня действительно не блестящее. Плохо, что это так заметно.
   – Другим, может, и не заметно, но я не зря с тобой столько лет работала.
   Кейт подошла к окну.
   – Жаль, что это время кончилось.
   Барбара, сообразительная, преданная и работящая, оказалась незаменимой.
   – Приятно слышать. – Барбара примостилась на краю письменного стола и не сводила с Кейт испытующего взгляда. – Я и сама по тебе скучаю. Расскажи, чем ты занимаешься?
   – В основном работаю.
   – Вот и я тоже, – улыбнулась Барбара. – Работа из нас все соки тянет, верно?
   Кейт посмеялась и взглянула на часы. Скоро должен был начаться именинный вечер. Были приглашены только сотрудники фирмы. Кейт подозревала, что Билл Джонс своей рукой приписал ее имя к списку гостей. К этому вечеру подготовили самый просторный конференц-зал.
   – Ну, пойдем, что ли? Все уже собрались.
   Барбара вздохнула:
   – Да, пора. – Но при этом не двинулась с места. Она склонила голову набок и все так же смотрела на Кейт.
   Кейт стало неловко от этого пристального взгляда. Она не скрывала этого.
   – В чем дело? У меня что-то на лбу написано?
   Барбара не улыбнулась.
   – Да нет. Просто я раздумываю, сказать тебе одну вещь или нет.
   У Кейт по спине пробежали мурашки.
   – Ты прекрасно знаешь, что можешь мне говорить все.
   Барбара покачала головой:
   – Не уверена.
   – Барби, не тяни. Выкладывай, что там такое?
   – Ну слушай. Вся фирма гудит, как пчелиный рой.
   – Перемывают мне косточки. – Кейт не спросила, а констатировала факт.
   Барбара вытаращила глаза:
   – Значит, ты в курсе?
   – По правде говоря, нет. Просто когда я полчаса назад входила в вестибюль, все внезапно замолчали. Вот я и подумала, что они как раз сплетничали про меня. Но потом я решила, что это всего-навсего моя мнительность.
   – Нет, это не мнительность, – твердо сказала Барбара.
   – И что про меня болтают?
   Барбара залилась краской.
   – Что я ради карьеры ложилась под каждого начальника? – подсказала ей Кейт. – Точно?
   – Точно, – подтвердила Барбара.
   – Поверь, я это уже сто раз слышала. Пусть себе треплют языком – я не беру в голову.
   – А я каждый раз прихожу в бешенство. – Барбара немного помолчала, потом добавила: – Но это еще полбеды.
   – Неужели? – спросила Кейт настороженно, но без всякого удивления. У нее в жизни все складывалось непросто, за что бы она ни бралась.
   – Ходят слухи, что Дэйв выдвигает свою кандидатуру на пост окружного судьи.
   – Дэйв? На пост судьи? – Кейт не поверила своим ушам. – Но это чистейшей воды сумасбродство!
   Барбара поджала губы.
   – Вот-вот. И я то же самое сказала.
   – Тогда понятно, почему всколыхнулись всякие сплетни. Дэйв рассчитывает перетянуть часть моих избирателей на свою сторону, и в первую очередь среди персонала фирмы.
   – Учти, что официального заявления еще не было, – забеспокоилась Барбара.
   – Не волнуйся, я тебя не выдам. Кроме того, он упустил время. Никому не известный кандидат вроде Дэйва практически не имеет шансов победить, кто бы за ним ни стоял.
   – Значит, ты считаешь, за ним стоят большие шишки?
   Карие глаза Кейт стали совсем темными.
   – Безусловно, – веско сказала она. За ним стоял Харлен Мур. Кейт сама не смогла бы объяснить, откуда ей это известно, но она не сомневалась, что только он мог подвигнуть Дэйва на этот рискованный шаг. Наверное, к такому выводу ее привело душевное родство этих двоих: беспринципность и полное отсутствие порядочности.
   – Не сердишься, что я тебе это рассказала? – Барбара не могла успокоиться.
   Кейт улыбнулась:
   – Наоборот, я бы рассердилась, если бы ты отмолчалась.
   Барбара облегченно вздохнула:
   – Слава Богу. Тогда пошли, а то мистер Джонс за нами армию пришлет.
   В празднично украшенном зале собрались все приглашенные. Фирма нечасто устраивала такие многолюдные вечера. Кейт могла припомнить только один случай. Но сегодня Биллу Джонсу исполнялось шестьдесят пять лет, и он считал эту дату важной жизненной вехой. Кейт была с ним совершенно согласна. Если человек дожил до таких лет, работая до седьмого пота, он заслуживает немалых почестей.
   Они смешались с нарядно одетой толпой, и секретаршу тут же похитил один из младших партнеров. Кейт не возражала. Она хотела показаться всем, кому возможно, а потом потихоньку улизнуть. Хотя большинство присутствующих были ее знакомыми, она чувствовала, что прежнего взаимопонимания между ними больше нет.
   – Дорогая, вы, как всегда, восхитительны.
   Кейт с улыбкой обернулась и увидела Билла Джонса.
   – Благодарю вас, сэр, вы меня всегда хвалите, несмотря ни на что.
   – Что правда, то правда, – посмеялся Джонс. – Но сегодня, думаю, на это есть особая причина: по результатам опросов общественного мнения вы намного опережаете своих конкурентов.
   Кейт махнула рукой:
   – Я не особенно верю в эти опросы. В отличие от моей помощницы. Если кампания идет гладко, то исключительно благодаря Джинджер.
   Джонс фыркнул:
   – Ну уж, скажете тоже! У вас светлая голова. Не сходите со своего пути – и победа вам обеспечена. Помните, что я всецело на вашей стороне, так же как и многие из собравшихся здесь.
   Кейт испытывала смешанное чувство благодарности и смущения. Она понимала, что Билл Джонс намекает, чтобы она не беспокоилась по поводу Дэйва Нильсена и отвратительных пересудов.
   – Я вам чрезвычайно признательна, – сказала она, и ее голос чуть заметно дрогнул.
   Джонс лукаво подмигнул ей:
   – Я не зря для вас стараюсь: у меня есть своя корысть.
   – Да что вы говорите?
   Он рассмеялся:
   – Если вам надоест судейское кресло, я вас снова переманю сюда.
   – А если не надоест? – поддразнила Кейт.
   – Что ж, тогда нашему городу в кои-то веки повезет на настоящего судью.
   Кейт в порыве благодарности поцеловала его в щеку.
   – Спасибо за все. – Она едва удерживала слезы. – Вы столько для меня сделали.
   В этот самый момент она заметила Дэйва Нильсена. Он стоял у двери, лениво потягивая коктейль, и не сводил с Кейт нахального, саркастического взгляда.
   Кейт вся ощетинилась, но постаралась этого не показать. Она сделала шаг назад и одарила Билла жизнерадостной улыбкой.
   – Идите к гостям, дорогая, я хочу, чтобы вы как следует повеселились, – сказал он. – Да, кстати, не обращайте внимания на то, что газеты болтают про ваш приговор по делу об убийстве из милосердия.
   – Что с них взять? Я поставлена вершить правосудие и поступила так, как сочла справедливым.
   – Вот и умница. Ну, желаю приятно провести время.
   – Спасибо. Еще раз с днем рождения!
   Как только босс отошел, Кейт решительно направилась к Дэйву. Она остановилась перед ним, но он не шелохнулся и продолжал смотреть на нее все с тем же наглым выражением.
   Кейт изобразила дежурную улыбку и заговорила так тихо, что со стороны могло показаться, что это воркует влюбленная парочка.
   – Если у тебя есть голова на плечах, не распускай язык.
   Дэйв побледнел, но не смутился.
   – Не надо меня запугивать, ваша честь. – Он произнес слова «ваша честь» таким издевательским тоном, что у Кейт возникло неудержимое желание съездить по этой наглой физиономии. Впрочем, такое желание неизменно возникало у нее при виде Дэйва.
   – Либо представь доказательства, либо придержи язык, – бросила она.
   Дэйв расхохотался:
   – Ой, милочка моя, ничему-то тебя жизнь не учит. Поверь, когда мне понадобится, я что угодно докажу.
   Кейт не спасовала перед его самонадеянностью.
   – А это мы еще посмотрим, – сказала она с той же улыбкой. – Ты меня недооцениваешь.
   Она повернулась к нему спиной и услышала, как он говорит ехидно и вкрадчиво:
   – Между прочим, совсем забыл тебя поблагодарить за то, что познакомила меня с Энджи. С ней поболтать – одно удовольствие!
   Кейт остолбенела, но взяла себя в руки. Энджи. Как же она не подумала!.. Если Дэйв выставит свою кандидатуру, он не остановится ни перед чем. Неужели Энджи способна на предательство? Неужели она расскажет ему о незаконнорожденном ребенке? Нет, Кейт отказывалась в это верить. У них с Энджи не раз случались перепалки, но Энджи никогда ее не предаст.
   Она круто повернулась.
   – Энджи не впутывай. – Каждое слово прозвучало со значением.
   Дэйв снова захохотал.

Глава 41

   С минуты на минуту должен был приехать офицер по надзору за условно осужденными. День с самого утра выдался суматошный.
   Слушание дела обещало растянуться на несколько недель. Двое помощников шерифа, белые, обвинялись в том, что смерти избили в камере заключенного-негра.
   Это уже само по себе привлекло всеобщее внимание. Кейт всегда избегала давать интервью, даже в период предвыборной кампании. Она невольно вспомнила Мика Престона и враждебный стиль его заметок.
   Тем не менее Кейт чувствовала, что ее позиции довольно прочны. Если даже в борьбу вступит Дэйв, это лишь укрепит ее в стремлении победить. Уж кому-кому, а этому прохвосту она ни за что не уступит. Правда, он сует нос куда не следует. Надо будет серьезно поговорить с Энджи, и как можно скорее.
   Первые слушания по делу оказались в высшей степени утомительными. Кейт больше всего хотелось поехать домой, влезть в старые джинсы с обрезанными штанинами и выйти в сад. Но до этого было еще далеко.
   Кейт раскачивалась на стуле и потирала виски. Ей предстояло вынести еще одно решение – по результатам слушаний, закончившихся несколько дней назад. Дело оказалось таким же неоднозначным, как и убийство из сострадания. В настоящий момент ей предстояло отвлечься от процесса по делу помощников шерифа и определить меру наказания двум другим подсудимым.
   Держа в руке карандаш, она снова и снова читала материалы дела. Двое парней, только что окончившие школу, были зачислены в ведущие колледжи по спортивному набору. Они были задержаны полицией за нарушение правил дорожного движения, а затем арестованы за хранение наркотиков и оружия. Их вина была налицо, однако приходилось учитывать одно существенное обстоятельство.
   Старший брат одного из подсудимых посулил им большие деньги за транспортировку наркотиков, убеждая, что за это им ничего не будет.
   Кейт всегда стояла на том, что преступление есть преступление. Если эти юнцы пострадали из-за собственной глупости и неопытности, они не вызывали у нее сочувствия, тем более что перевозили они один из самых страшных наркотиков – крэк.
   Сначала мальчишки молчали как рыбы, но, когда поняли, что в любом случае пойдут под суд, хоть это и было их первым правонарушением, сочли за лучшее оказать помощь следствию.
   Теперь Кейт предстояло решить, какой вынести приговор: солидный срок тюремного заключения или условное наказание. Кейт была известна непримиримостью там, где дело касалось распространения наркотиков, и она не собиралась менять свою позицию. Она уведомила и защитника, и обвинителя, что примет к рассмотрению ходатайство о смягчении наказания только в том случае, если в нем будет идти речь не менее чем о десяти годах тюремного заключения. Когда подсудимому вменяется в вину продажа или транспортировка крупных партий наркотиков, трудно говорить о смягчении наказания.
   Стук в дверь вывел ее из задумчивости.
   – Войдите.
   – Здравствуйте, ваша честь, – сказал Джим Дарси, входя в кабинет с портфелем в руке.
   Перед вынесением приговора ей предстояло внимательно изучить доклад о личности и обстоятельствах жизни подсудимых, но перед этим она хотела побеседовать с дознавателем в неофициальной обстановке.
   Джим отличался высоким ростом и невероятной худобой. Из-за лысины на макушке и старомодных очков он казался гораздо старше своих тридцати с небольшим лет. Однако за непритязательной внешностью скрывался исключительно честный и опытный сотрудник, к рекомендациям которого Кейт неизменно прислушивалась.
   – Много работы? – сочувственно спросил он, опускаясь на стул.
   – Разве ее бывает не много? – коротко улыбнулась Кейт.
   – Нет, наверное, не бывает.
   – Вы уже составили свой доклад? – спросила Кейт, торопясь перейти к делу.
   Джим достал из портфеля текст доклада и вручил его Кейт, но она, не глядя, отложила его в сторону.
   – Хотелось бы услышать ваше мнение.
   Джим с минуту пожевал губами.
   – Я беседовал со множеством людей, которые знают этих ребят, и слышал о них только хорошее.
   – А приводы в полицию у них были?
   – Нет, никогда, – ответил Джим. – Все чисто.
   – А что вы можете сказать про обстановку в семьях?
   – Насколько я могу судить, здесь все нормально. У обоих есть и отец, и мать, оба живут с родителями, конфликтов не бывает. И один, и другой выросли в семьях среднего достатка – словом, жили как люди.
   Кейт разволновалась и встала из-за стола.
   – Почему же они пошли на правонарушение? Перед ними открывалось столько путей. Почему они выбрали этот?
   – Вот и я о том же. При задержании они были настроены весьма воинственно. Это уж потом, когда до них дошло, что дело нешуточное, они капитулировали.
   – Чем они сами объясняют свои действия?
   – Один просто решил испытать судьбу. Он, похоже, искренне раскаивается. Второй говорит, что ему нужны были деньги, чтобы дать подруге на аборт.
   – О Боже мой, – тихо произнесла Кейт. – От родителей наверняка скрыл.
   – Так оно и есть.
   – И что бы вы порекомендовали?
   Джим постукивал авторучкой по колену и смотрел прямо в глаза Кейт.
   – Вам не понравится то, что я скажу.
   Кейт тяжело вздохнула:
   – Но все-таки?
   – Условное наказание с обязательным привлечением к общественно полезному труду. Если отправить их за решетку, они лишатся не только стипендии. Они лишатся будущего.
   – Согласна. Но, будь они хоть трижды хорошие, они нарушили закон.
   – Я же говорил, что вам не понравится мое предложение.
   Кейт сжала зубы.
   – Если я их отпущу, это будет дискредитацией правосудия. Вы прекрасно знаете, что наша снисходительность к торговцам наркотиками стала уже притчей во языцех. Когда я принимала судейскую мантию, я поклялась положить этому конец – и не намерена отступать.
   – Ваша позиция достойна уважения. – Джим щелкнул замком портфеля. – В докладе есть дополнительные сведения. – Он встал. – На какой день намечено вынесение приговора?
   – Пока не знаю. Сейчас у меня идет процесс по делу об убийстве. Надеюсь, это дело о наркотиках удастся вставить в повестку какого-нибудь из ближайших дней, между дневным и вечерним заседаниями.
   – Тогда у нас еще будет возможность продолжить разговор.
   Кейт поблагодарила Джима. Он кивнул и вышел из кабинета.
   Она открыла папку и начала читать с первой страницы. Трудно сказать, сколько времени она сидела, склонившись над этим докладом, когда в приемной послышались громкие крики.
   Кейт нахмурилась и хотела посмотреть, что там происходит, однако дверь распахнулась, и на пороге появилась встрепанная, но не утратившая решимости Лесли. Закрыв за собой дверь, секретарша бессильно прислонилась к ней спиной.
   – Что там за шум?
   – Пришла какая-то женщина, – сообщила Лесли. – Требует, чтобы я пропустила ее к вам, и грозится, что не уйдет, пока не добьется своего. Помните того нахального газетчика, Престона? Это его копия в юбке.
   – Не волнуйтесь, Лесли. Кто она такая?
   – Говорит, что ее зовут Аннетта Дженнингс, – ответила Лесли.
   «Неужели Аннетта Дженнингс явилась в здание суда? Что ей здесь надо? Впрочем…»
   – Давайте я вызову судебного пристава, чтобы он ее выставил, – предложила Лесли.
   Кейт покачала головой:
   – Не стоит беспокоить Бена, пусть поест по-человечески. Если он мне понадобится, я сообщу.
   – Неужели вы ее примете? У нее такой вид, будто она частенько заглядывает в рюмку, хотя спиртным вроде не пахнет. Но глаза какие-то остекленелые и сильная одышка.
   – Пригласите ее, – коротко распорядилась Кейт.
   – Не пожалеть бы потом. Такая стерва, – пробормотала Лесли себе под нос и открыла дверь.
   – Наконец-то! – В кабинет ворвалась, как ураган, Аннетта Дженнингс.
   Лесли бросила на нее уничтожающий взгляд и вышла, закрыв за собой дверь.
   Некоторое время в кабинете царило молчание. Женщины приглядывались друг к другу.
   – Что вас сюда привело, миссис Дженнингс? – спросила наконец Кейт.
   Аннетта скривила гуоы, отчего ее лицо, как показалось Кейт, стало еще более злобным. И жалким. Присмотревшись к Аннетте поближе, Кейт поняла, что Лесли была права: жена Томаса явно прикладывалась к бутылке.
   – Меня сюда привело то, что вы, мисс Колсон, не оставляете в покое моего супруга. Вы вторгаетесь в нашу жизнь.
   Кейт держалась совершенно хладнокровно.
   – Нас с Томасом связывают незавершенные дела.
   Аннетта язвительно засмеялась, обнажив прокуренные зубы.
   – Полно, ваша честь. С моим мужем ни хрена вас не связывает!
   Во взгляде Кейт появилась жесткость.
   – Вы все сказали? Тогда не смею задерживать. – Кейт отвернулась и пошла назад к столу.
   – Нет, вы так просто не отделаетесь! – взвизгнула Аннетта, с силой схватила Кейт за локоть и развернула ее к себе. – Я еще не все сказала, ясно вам?
   – Уберите руки, – ледяным тоном сказала Кейт.
   Аннетта отпустила ее, но не двинулась с места. Уголки рта поползли кверху.
   – Ты что думаешь, если ты с ним переспала и родила какого-то ублюдка, так тебе…
   – Молчать! – отрезала Кейт, повышая голос. – И не сметь больше разговаривать со мной в таком тоне!
   Аннетта была так ошарашена, получив отпор, что даже сделала шаг назад.
   – Не на ту напала. Я и не с такими разбиралась – думаешь, у моего мужа, кроме тебя, других шлюх не было? Нечего меня пугать. И вот еще что: если ты не перестанешь трясти грязным бельем, мой папа тебя в порошок сотрет.
   – Передайте своему папе, что у него руки коротки. И знайте: что аукнется мне, то откликнется Томасу. Это тоже можете доложить папе.
   – Томас даже не икнет. – Аннетта перекосилась от злости. – Ты еще не знаешь Томаса Джсннингса.
   Кейт решительно направилась к столу.
   – Закройте дверь с другой стороны.
   Когда за Аннеттой с грохотом захлопнулась дверь, Кейт оперлась локтями на стол и бессильно опустила голову на руки. Аннетта Дженнингс являла собой убогое зрелище. Может быть, она даже достойна сострадания. Однако сейчас Кейт испытывала только досадливое отвращение. Она не знала, сколько у нее еще достанет сил отражать все удары, которые наносит ей судьба.
 
   Кейт валилась с ног от усталости, но все-таки решила дождаться возвращения Энджи. Надо было выяснить, рассказала ли она что-нибудь Дэйву. Необходимо было выяснить это раз и навсегда.
   Кейт ждала этого разговора с тяжелым сердцем. Энджи могла ее предать. Такова реальность. Не менее ощутимая, чем вошедший в ее жизнь Сойер Брок.
   После той ночи прошло более недели. При каждом стуке в дверь, при каждом телефонном звонке она надеялась, что это он. Вместо того чтобы думать о дочке, она думала о Сойере. Кейт горько упрекнула себя.
   Она почувствовала ноющую боль в затылке. Часы показывали половину одиннадцатого. Кейт решила включить телевизор и посмотреть «Ночную линию», чтобы немного отвлечься от своих мыслей. Однако она вновь поймала себя на том, что была в ту ночь на вершине блаженства и тешила себя какими-то надеждами.
   Как глупо, непозволительно глупо позволять себе так распускаться, желать повторения случайной близости. Он разбудил ее тело, и оно жаждало большего.
   Кейт даже не подозревала, что близость с мужчиной может перевернуть все ее существо. Он захватил ее целиком. Его сильное тело покорило ее какой-то первобытной жаждой страсти. Она отдала ему себя без остатка.
   Теперь ей трудно было решить, как собрать разбившееся вдребезги сердце.
   – Кейт, что с тобой?
   Кейт вздрогнула от звука голоса Энджи.
   – Все в порядке. – Она заставила себя улыбнуться, но Энджи была так взволнована, что не заметила этой слабой улыбки. – Я, между прочим, тебя ждала.
   – Зачем?
   – Мне надо с тобой поговорить.
   Энджи покачала головой, но Кейт заметила настороженность в ее взгляде.
   – Уже поздно. К тому же я совершенно выдохлась.
   – Ты встречалась с Дэйвом?
   – Да, – нерешительно ответила Энджи.
   – Прошу тебя, Энджи, присядь на минутку. Обещаю, я тебя не задержу.
   Кейт подождала, пока Энджи не опустилась на самый краешек стула.
   Она сразу перешла к больному вопросу:
   – Поговаривают, что Дэйв собирается выставить свою кандидатуру на выборах окружного судьи.
   Лицо Энджи не дрогнуло.
   – Мне об этом ничего не известно. Уж кто-кто, а я бы знала, ведь мы… – Она осеклась.
   – Ведь вы – что? – настаивала Кейт.
   – Ничего. – Устыдившись своей резкости, Энджи покраснела. – Я тебе потом расскажу, ладно?
   – Ладно, – со вздохом ответила Кейт. Она знала, что скажет ей Энджи. Кейт не могла примириться с мыслью, что Энджи надеется выйти замуж за Дэйва. Она-то понимала, что такой союз едва ли возможен: Дэйв просто использовал Энджи в своих корыстных целях. Бедная, доверчивая Энджи…
   – Ты еще что-то хочешь спросить? – Энджи тяготилась молчанием.
   – Дэйв задавал тебе вопросы о моем прошлом?
   – О чем ты говоришь?! Как у тебя язык повернулся? – воскликнула Энджи с обидой в голосе.
   – Обстоятельства складываются так, что я не могла не спросить.
   Энджи встала.
   – Какие обстоятельства? – Но прежде чем Кейт успела ответить, она жестом остановила ее. – Не отвечай. Не нужно. Просто поверь мне на слово.
   – Это твой ответ?
   – Это мой ответ, – с вызовом подтвердила Энджи. – Когда-то моего слова тебе было достаточно.
   Энджи повернулась и пошла к двери, но на полпути остановилась:
   – Чем подозревать меня, присмотрелась бы, что представляет собой Сойер Брок.
   У Кейт упало сердце.
   – Сойер Брок?
   – Он самый. Зачем-то он ездил в Фор-Корнерс и вынюхивал неизвестно что о тебе.

Глава 42

   – Где же это, черт подери, ты пропадал?
   Скрипучий голос Аннетты раздражал Томаса. После долгого рабочего дня он приходит к себе домой – и даже тут ему нет покоя. В последнее время она всегда поджидала его и при этом вела себя как рыночная торговка. Впрочем, именно такова была ее сущность. Она ему просто опротивела, и, если бы не ее старикан, Томас давно отделался бы от нее.
   – На работе, – отрезал он, не зная сам, почему вообще снизошел до ответа. Она валялась на кушетке в своем логове, и вид у нее был такой, словно она не спала уже несколько недель. Темный загар, которым она так гордилась, старил ее и делал еще вульгарнее. Как обычно, она дымила сигаретой и прихлебывала мартини.
   – Ах да, работа прежде всего, – с издевкой подхватила она и, сделав над собой усилие, поднялась.
   Томас почувствовал, что и ему сейчас необходим глоток чего-нибудь покрепче. Но он не доставит ей такого удовольствия; он не позволит ей заметить, что в ее власти хоть как-то повлиять на его настроение.
   Принять душ и убраться куда угодно, лишь бы она не мозолила ему глаза, – вот все, чего он хотел.
   Аннетта, встав с кушетки, направилась к нему и, подойдя почти вплотную, остановилась.
   – А не собираешься ли ты, миленький мой Томми, поинтересоваться, чем сегодня занималась я? – проворковала любящая супруга.
   Запах спиртного, который она распространяла вокруг себя, и без того был невыносим, а тут она еще протянула руки к Томасу и принялась игриво теребить его галстук.
   Он отпрянул.
   – Ты это брось. Я знать не знаю, что за игры ты вдруг решила затеять, но, так или иначе, я в эти игры не играю.
   Ее лицо покрылось безобразными красными пятнами.
   – Как же, как же, ты никогда ни в какие игры не играешь, разве что со своими шлюхами.
   – Ради Бога, избавь меня от этого, – взмолился Томас, закатывая глаза.
   – Ну ладно, раз ты не полюбопытствовал, чем я сегодня занималась, я, так и быть, сама тебе скажу.
   – Слушай, мне в самом деле наплевать…
   – Я нанесла визит твоей бывшей подружке, которая теперь вылезла в судьи.
   Глаза Томаса сузились, превратившись в щелочки.
   – Ну да, я решила, что пора уже кому-нибудь поставить на место эту потаскуху, – ясно же, что ты сам этого делать не собираешься. Конечно, моему папочке лучше бы не знать, что у нее был от тебя ребенок. Но…