Страница:
Моргана оказалась не одна — служанка, принесшая ей теплое молоко, была с ней в комнате. Ройс смутно опознал в ней молодую женщину, нанятую им недавно в здешней деревне. Она стояла в дверях, явно собираясь покинуть комнату. А Моргана в тонком сиреневом пеньюаре поверх белой батистовой ночной рубашки, стоя спиной к Ройсу, наливала коту в блюдечко молоко из своего стакана.
Улыбка невольно показалась на губах Ройса, и он сделал несколько шагов к Моргане, восхищаясь соблазнительными очертаниями ее тела, когда она, наклонившись, поставила перед котом блюдечко. Только после того как кот начал жадно лакать, девушка обернулась и увидела Ройса.
Потрясающе нежная улыбка осветила прелестное личико, и с чем-то очень похожим на писк она пролетела разделявшее их расстояние и кинулась в его объятия.
— О, как мне не хватало тебя! — воскликнула она простодушно, крепко обнимая его. — Даже с Джако и Захари без тебя так одиноко!
Кровь застучала у него в висках. Ройс потрясение Смотрел на обращенное к нему лицо. Сила только что обнаруженной любви лишила его дара речи. Крепко прижимая ее к себе, он бормотал:
— Радость моя! Милая!
Не замечая служанку, глазевшую на них в открытых дверях, Ройс целовал и целовал Моргану. Непривычный жар ее ответных поцелуев был таким, о каком он мог только мечтать, и Ройс, вне себя от счастья, наслаждался ими. Его сердце почти разрывалось от любви к ней. Только совсем задохнувшись, они разжали руки, сообразив наконец, что не одни в комнате, — служанка во все глаза смотрела на них. Ройс заметил выражение ужаса на ее молодом лице, но прежде чем он успел что-либо сказать, Моргана, нежно высвободившись из его объятий, отпустила девушку:
— Спасибо, Клара, ты можешь идти!
Клара, бросив еще один полный ужаса взгляд на влюбленных, удалилась, хлопнув дверью. Имя служанки заставило Ройса нахмуриться, и, заключив Моргану в объятия, он спросил:
— Что ты знаешь о ней? Достаточно ли она расторопна?
Моргана взглянула на него удивленно:
— Клара? Она, кажется, славная. У меня нет к ней никаких претензий. А почему ты спрашиваешь?
— М-м-м, без особой причины, — ответил Ройс не спеша, решив не волновать Моргану, особенно теперь, когда, вероятно, и волноваться-то не о чем. — А знаешь, я верю тому, что ты, сказала мае, и сказала очень мило. Ты и вправду скучала обо мне…
Моргана покраснела, внезапно смутившись, но Ройс только рассмеялся и обнял ее. Опустившись в большое мягкое кресло, он посадил ее к себе на колени и, удобно устроив, наклонился к ее уху и
прошептал:
— Я думаю, если ты меня поцелуешь еще раз или два, я, может быть, смогу вспомнить, зачем я поехал в Лондон.
Моргана тут же почувствовала себя бессовестной эгоисткой — как она могла забыть даже на мгновение бедственное положение брата! Она вымолвила боязливо:
— Бен?! Ты не смог освободить его? Прижав ее еще крепче, Ройс прильнул долгим поцелуем к черным прядям.
— Не так скоро, как хотелось бы, но все в порядке. Я договорился с одним высоким должностным лицом, и оно заверило меня, что Бена освободят — при условии, что прямо из Ньюгейта он отправится на корабль, отплывающий в Америку. Кроме того, мне удалось перевести его в приличную камеру, где его будут хорошо кормить и обращаться с ним вежливо.
Они поговорили еще немножко о поездке Ройса и его визите к Бену. Ройс рассказал ей обо всем, не упомянув лишь о специальной лицензии и своем намерении всем вместе покинуть Англию. Доверчиво прижавшись к нему, Моргана смотрела в его лицо огромными беспокойными глазами, внимательно вслушиваясь в каждую подробность. Когда он закончил, ее обычно оживленное маленькое личико потускнело, и она сказала тихо:
— Я знаю, это необходимо — отправить Джако и Бена в Америку. Но мне будет не хватать их, хоть ты и пообещал отвезти меня к ним, когда отправишься к себе в Штаты.
Ройс глубоко вздохнул и сказал осторожно:
— Ну, есть нечто такое, что мне очень хотелось бы сказать тебе, дорогая…
Моргана едва слышала его. Ее мысли были заняты страшащим ее отъездом братьев. Рассеянно встав с его колен, она подошла к маленькому столу из розового дерева, на котором оставила стакан с молоком. Взяв его в руки, она уже собралась выпить молоко, когда послышалось резкое восклицание Ройса. В следующую секунду он рванулся к ней через всю комнату и сильным движением выбил стакан из руки. Приоткрыв от страха рот, она увидела его вдруг побледневшее лицо. Оно было страшным. Перепуганная, Моргана воскликнула:
— Что это? Почему ты это сделал?
Он не ответил ей, только с яростью сжал ее руку и указал взглядом на пол. Она посмотрела туда, куда он указывал, — и помертвела. Она увидела своего кота. Его безжизненное тело застыло в последней конвульсии, блюдечко с наполовину выпитым молоком было в нескольких дюймах от него. С тем самым молоком, которое она собралась выпить секунду назад.
В молчании они с растущим ужасом смотрели на мертвое животное, затем с громким рыданием Моргана спрятала лицо на груди Ройса. Суровый, он защищающим движением прижал ее к себе, шепча какие-то утешающие бессвязные фразы, которые, как ни странно, успокаивали ее.
Когда же Моргана пришла в себя, она, все еще всхлипывая, спросила непонимающе:
— Кто-то пытался убить меня, Ройс, да?
Крепко сжав ее плечи, он сказал ровным голосом:
— Все может быть. А сейчас мне хотелось бы побеседовать с Кларой.
— С Кларой? — воскликнула ошеломленная Моргана. — Зачем ей убивать меня? — Ее лицо потемнело. — Зачем кому бы то ни было убивать меня?
Ройс ничего не ответил. Происшедшее сбило его с толку. Только двое могли иметь интерес к Моргане — одноглазый и граф Сен-Одри. Одноглазый был способен на все, даже на хладнокровное убийство, но Ройсу не верилось, что, не сумев похитить Моргану, он жаждет ее смерти. А граф? Зачем ему губить девушку? Допустим, Девлину омерзительно, что его незаконная дочь стала любовницей мужчины, которого он ненавидел, но убийство? Это не имело смысла. Однако кто-то хотел, чтобы она была мертва. Кто? И еще важнее — почему?
Бережно усадив Моргану на стул, Ройс милосердно прикрыл жалко скорчившееся животное покрывалом, сдернутым с постели, затем, подойдя к сонетке, повелительно дернул. Взглянув на Моргану, он сказал резко:
— Следующие несколько минут будут, не очень приятными. Ты останешься?
Она кивнула, стараясь не смотреть на труп кота.
— Ты серьезно думаешь, что Клара что-то знает? — спросила она, стараясь говорить спокойно. В ее миндалевидных глазах сквозило недоверие.
— Да. Это кажется мне единственно достоверным. В конце концов именно она принесла тебе молоко, а Гарри Буллард видел, как она сегодня днем выходила из экипажа, которым правил незнакомец — незнакомец, который старался, чтобы его никто не заметил!
Чеймберс возник в дверях незамедлительно. В его голубых глазах был вопрос.
— Вы звонили, сэр? Ужин будет готов через несколько минут.
Ройс вскинул подбородок.
— Ужин интересует меня в последнюю очередь, — отрезал он. — Я хотел бы знать все, что вы можете сообщить об одной из служанок, нанятых вами. Ее имя Клара, и она только что принесла мисс Фаулер ежевечерний стакан теплого молока.
Слегка обеспокоенный, Чеймберс ответил с готовностью:
— Вы, должно быть, имеете в виду Клару Холбрук из семьи фермеров, кажется. Когда я первый раз наводил справки о дополнительных слугах, ее имя было упомянуто сразу несколькими. Все характеризовали ее как честную, трудолюбивую девушку. Такой она была до сих пор. А что случилось, сэр? Она в чем-нибудь провинилась?
— Сейчас увидим, — ответил Ройс сурово. — Пришлите ее сюда, пожалуйста.
Чеймберс немедленно вышел, его обеспокоенное лицо вытянулось. Несколькими минутами позже раздался робкий стук в дверь, и Клара Холбрук вошла в комнату.
— Чеймберс сказал, что вы хотите меня видеть, сэр?
— г Да, — ответил ей Ройс очень спокойно. — Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали мне о джентльмене, который был так добр, что подвез вас к коттеджу сегодня днем.
Девушка заметно побледнела.
— Я-я-я не з-з-знаю, кого вы и-и-имеете в виду, сэр, — заикаясь, проговорила она, нервно теребя белый передник.
— А я уверен, что знаете! — жестко бросил Ройс. — И если у вас хватает ума, девушка, вы немедленно расскажете мне все, что я хочу знать. Если нет, я без промедления пошлю за полицейским и вас арестуют из-за попытки убийства мисс Фаулер!
— Что?! — возмущенно воскликнула служанка. — Да я не тронула и волоска на голове мисс Фаулер! — Бросив на Ройса враждебный взгляд, она пробормотала угрюмо:
— Чего нельзя сказать о некоторых из здесь присутствующих!
Ройс холодно взглянул в голубые водянистые глаза:
— Может быть, вы будете так добры сказать нам, каким образом молоко, принесенное вами для мисс Фаулер, оказалось отравленным!
— Как вы смеете! — в ужасе запротестовала она. — Я положила в молоко мисс Фаулер вовсе не яд!
— А, так вы признаете, что положили что-то в ее молоко сегодня вечером! — быстро произнес Ройс.
Клара оглянулась на Моргану, которая внимательно следила за ними. Успокоенная мягкой улыбкой хозяйки и чувствуя себя решительно правой, служанка выпалила:
— А хотя бы и так!
Ройс с минуту рассматривал ее, пораженный воинствующей злобой существа, о котором до сих пор он не имел ни малейшего представления. Существовал только один способ добраться до истины, и Ройс приказал сурово:
— Иди сюда. Я покажу тебе кое-что.
С явным недоверием на лице она осторожно приблизилась к нему. Когда она подошла поближе, покрывало на трупе животного бросилось ей в глаза. Сбитая с толку, она смотрела то на Ройса, то на кусок белой ткани на полу.
— Подойди, — сказал Ройс спокойно. — Подними покрывало.
Напряжение, охватившее двух других участников сцены, передалось и служанке. Бросив неуверенный взгляд на хозяев, она глубоко вздохнула и отбросила покрывало в сторону. В следующий миг девушка в ужасе отпрянула назад. Ее взгляд был прикован к скорчившемуся коту, затем она разглядела блюдечко с молоком, стоявшее в нескольких дюймах от бездыханного животного. И менее проницательный человек понял бы, что произошло. Глаза служанки почти выскочили из орбит. Она шумно сглотнула и, спрятав лицо в накрахмаленный фартук, разразилась рыданиями.
Моргана вскочила со стула и обхватила полные плечи Клары.
— Пожалуйста, не плачь, — ласково попросила она. — Только скажи нам, кто дал тебе то, что ты положила в мое молоко!
Ройс вырвал покрывало из безжизненных рук служанки и снова накрыл трупик.
— Мы не думаем, что ты хотела причинить вред своей хозяйке. Но ведь кто-то хотел! Ты одна можешь сказать нам, кто это.
Пришлось долго упрашивать потрясенную девушку, но в конце концов, сидя рядом с Морганой в гостиной, куда они перешли, между сотрясавшими ее приступами рыданий Клара поведала всю историю. С растущим изумлением Ройс и Моргана внимали нелепице, которая не пришла бы в голову ни одному нормальному человеку.
— Но, Клара, это же бред! Все это не правда! — возбужденно воскликнула Моргана. — Мистер Манчестер ничем не опаивал меня! — И, прелестно покраснев, она добавила пылко:
— И вы должны поверить мне: у меня нет и никогда не было другого любовника! Кто бы ни был мужчина, рассказавший вам эту басню, он негодяй!
Клара метнула нервный взгляд на Ройса, сидевшего напротив. Его поза и выражение его лица отнюдь не успокоили ее, потому что, оглянувшись на Моргану, она сказала плаксиво:
— Разве вы не понимаете, мисс? Если вас опоили, как раз так вы и должны думать и говорить.
— Вы забыли одно, Клара, — сдержанно вмешался Ройс, несмотря на сильнейшее желание придушить глупую деревенщину. — Если бы мой приезд не помешал вашей хозяйке выпить молоко, в соседней комнате было бы сейчас два трупа, и одним из них была бы молодая леди, сидящая рядом с вами!
Это вызвало новый взрыв рыданий. Моргана взглядом попросила Ройса смягчиться, и тот с отвращением пожал плечами. На этот раз Моргане пришлось потратить гораздо больше времени, чтобы успокоить служанку и услышать от нее что-то более вразумительное. Клара не знала мужчину, давшего ей яд. Нет, она никогда не видела его здесь, и он не собирался, кажется, останавливаться в деревне. У него была густая борода, он был высоким, но точно она сказать не может, потому что видела его только в кабриолете. У него были такие приятные манеры, призналась она с несчастным видом, он так красиво говорил и одет был намного изящнее любого из местных мужчин — как джентльмен, но ничего больше она им сообщить не могла.
Подавив бесполезное проклятие, Ройс отпустил служанку, приказав ей на прощание:
— Скажи Чеймберсу, чтобы он пришел и убрал животное!
Что касается последнего, тот просто потерял дар речи на некоторое время. Убрав кота и наведя порядок в спальне, Чеймберс мрачно доложил Ройсу:
— Я принял специальные меры, сэр, чтобы отравленное молоко не наделало бед. — И обеспокоенно спросил:
— Как… как самочувствие мисс Фаулер? Кто мог совершить подобное?!
— Мисс Фаулер пришла в себя, хотя она, понятно, потрясена случившимся, — ответил Ройс. — Что касается второго вашего вопроса, я сам ломаю голову, кому и зачем это понадобилось. — Затем со стальным блеском в прозрачно-золотистых глазах Ройс отчеканил:
— Распорядитесь, чтобы с первым лучом солнца Клара Холбрук оставила дом. И еще — я хочу, чтобы отныне вы или Айви пробовали любую пищу, которую подают мисс Фаулер, и чтобы только вы приносили ей еду.
Чеймберс в ужасе пробормотал:
— Сэр! Вы думаете, это может повториться?
— Понятия не имею. — В голосе Ройса был металл. — Я не хочу рисковать.
После ухода Чсймберса Ройс вернулся в гостиную, где оставил Моргану. Улыбнувшись ей, он спросил у нее самым спокойным тоном:
— Ты подождешь меня, пока я скажу два-три слова Захари и твоему брату?
Моргана нечаянно зевнула и, пытаясь подделаться под его тон, улыбнулась:
— Подожду, конечно, но не удивляйся, если застанешь меня спящей.
Легко прикоснувшись поцелуем к ее полуоткрытым губам, Ройс отправился на поиски Захари и Джако. Он нашел их в бильярдной, всецело поглощенных игрой. Было очевидно, что они ничего не знали.
За рюмкой бренди Ройс ввел их в курс дела. Сначала он рассказал им о своей поездке в Лондон, свидании со знаменитым адвокатом и посещении Ньюгейта. И только после этого сообщил о покушении на Моргану. Оба молодых человека в ужасе воззрились на него, затем хлынули восклицания, вопросы и проклятия. Ройсу кое-как удалось успокоить их, но прошло немало времени, прежде чем он смог оставить потрясенных юношей и вернуться к Моргане.
Когда Ройс вошел в гостиную, он обнаружил, что Моргана, как котенок, свернулась калачиком на софе. Протянув к ней руки, он прошептал:
— Пойдем со мной, соня. Тебе давно пора в постель. Он взял сонную девушку на руки, как ребенка, и понес в свою спальню. Когда он бережно опустил ее на кровать и с заботливостью и предосторожностью няньки снял с нее лавандовый пеньюар, накрыв одеялами и подложив под голову мягкие подушки, она пробормотала полунасмешливо-полусерьезно:
— Ройс, со мной все в порядке. Вспомни, я ведь выросла в Сен-Джайлсе. Я не настолько труслива, что не смогу снова спать в своей спальне. Со мной все хорошо. Правда!
Развязав шейный платок и сбросив сюртук, он только усмехнулся:
— Ты не правильно поняла меня, милая. Это я не могу вынести, что ты будешь спать в своей комнате! Это я хочу, чтобы ты была здесь, рядом со мной. Только тогда я усну спокойно.
Задув свечу, мерцавшую на мраморной поверхности стола, Ройс торопливо закончил раздеваться. Минутой позже он скользнул в постель, его руки мгновенно протянулись к Моргане — прижать ее к себе. Чувствуя, как доверчиво она прильнула к нему, Ройс ощутил, как напряжение, которое он с таким трудом прятал в течение всего вечера, медленно ослабевает. Но, подумал он со вздохом, они не могут уснуть как ни в чем не бывало.
Прикоснувшись легким поцелуем к виску Морганы, он слегка ослабил объятие и прошептал.
— Я не хочу расстраивать тебя, детка, но нам надо кое-что выяснить. — Он почувствовал, как она кивнула в темноте, и продолжал нежно:
— Мы не говорили с тобой о твоей жизни в Сен-Джайлсе. Но теперь я должен знать: был ли кто-нибудь, кроме одноглазого, кто хотел бы причинить тебе вред?
— Пока ты был с Джако и Захари, я все думала и думала, кто же ненавидит меня так сильно, что даже хотел убить, и не смогла ничего придумать. — Моргана прерывисто вздохнула:
— В Сен-Джайлсе мы держались особняком — отчасти из-за того, что я была переодета, а отчасти потому, что мама воспитала нас так: мы всегда чувствовали, что мы не как все, что мы немножко играем в воровскую жизнь. Это не только потому, что я была девочкой. Мы и вправду были чужаками в Сен-Джайлсе, только притворялись своими. Ты понимаешь, это ведь очень трудно: дома, с мамой, вести себя по-одному, а с остальными совершенно по-другому, поэтому было безопаснее держаться в стороне. Кроме того, мама никогда не скрывала от нас неприязни к жизни прочих обитателей Сен-Джайлса. И если мы не воровали для одноглазого, мы были обычно с ней, дома. Да, верно, Джако и Бену приходилось чаще бывать на улице, я же крутилась около мамы и редко когда высовывала нос на двор. — С явным отчаянием в голосе она вдруг воскликнула:
— Ройс! Я жила так неприметно, откуда такая ненависть, за что?
Ройс ничего не мог придумать, и следующие несколько минут он только ласкал и успокаивал ее. Когда ему показалось, что Моргана в состоянии слушать, он задал ей следующий вопрос:
— А как насчет одноглазого? Может быть, он, убедившись, что ты недосягаема для него, решился на такое? Моргана тяжело вздохнула:
— Я не знаю. Вряд ли. Хотя все может быть. Я ведь никогда не думала, что кто-то хочет моей смерти!
Нежно поцеловав ее щеку и отбросив локоны со лба, медля задать вопрос, мучивший его с того момента, как он узнал о попытке отравления, Ройс все же спросил осторожно:
— А как… твой отец?
Моргана насторожилась. Холодное, гладкое лицо внезапно возникло перед ней, и серые глаза с поволокой, большие серые глаза взглянули на нее.
— Ты знаешь его? Правда? Ты видел его в тот день и не хотел, чтобы он видел меня. Почему? В темноте Ройс скорчил гримасу.
— Да. Я знаю его. И я видел его в тот день, когда ты пыталась обчистить мои карманы, но почему я не хотел, чтобы он узнал тебя, не могу сказать точно: припомни, ведь ты была тогда мальчиком. После всего, что случилось с того дня, и тебе и мне было не до твоего отца, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Ройс почувствовал, как она кивнула, и весь напрягся в ожидании следующего вопроса. Он не получал никакого удовольствия, говоря о Стивене Девлине, а то обстоятельство, что граф был ее отцом, замораживало всякое желание вообще говорить о нем. Если бы Моргана подавила свое любопытство, Ройс был бы счастлив. Он надеялся, что она не будет слишком интересоваться отцом — хотя бы до тех пор, пока враждебность, существовавшая между ним и Девлином, не уменьшится: как-никак Ройс собирался жениться на его дочери, пусть и незаконной. Он не думал, что обоюдное жгучее недоброжелательство благоприятствует его женитьбе. Было непохоже, однако, что Моргана намеревается переменить тему, и с упавшим сердцем Ройс услышал ее неуверенную реплику:
— Он показался мне в тот день таким высокомерным, даже отталкивающим, но я, наверное, ошиблась. Он приятный человек?
«О Господи, что я могу ответить на это?» — с тоской спросил себя Ройс.
Он колебался так долго, что Моргана заволновалась. Наверное, ее отец — чудовище! Вероятно, Ройс знал о каких-то ужасных скандалах, связанных с ним, и не хотел говорить ей о них, в смущении предположила она. Несколькими часами позже она бы стала размышлять, что заставило Ройса скрыть от нее правду, но сейчас, после всех вечерних ужасов, в страхе, что придется пережить еще один кошмар, Моргана быстро произнесла:
— Бог с ним! Я не знаю его — и мне нет до него дела! Если он не обращал на меня ни малейшего внимания девятнадцать лет, зачем ему теперь интересоваться мной и тем более пытаться избавиться от меня!
— Да, скорее всего ты права. Он отверг тебя с самого твоего рождения, ни разу не позаботился узнать, как ты живешь, так зачем ему желать твоей смерти?
Наступило неловкое молчание, затем Моргана прижалась теснее к нему и спросила робким голосом:
— Что мы будем делать, Ройс? Я-я-я не хочу умирать .
— Вот еще! Какой вздор — умирать! — с тревогой шепнул он горячо, прижимая ее к себе, пока рот его исследовал ее теплую нежную щеку и ушко. — Я прекрасно знаю, что нам делать мы поженимся Ты выйдешь за меня?!
Моргана оцепенела, едва веря своим ушам.
— Выйду за тебя? — наконец спросила она неузнаваемым низким голосом. — Но ты не можешь жениться на мне!
Он поцеловал ее крепко, как только мог, и, подняв голову, чуть насмешливым тоном прошептал:
— Могу и хочу, милая! Хочу жениться на тебе больше всего на свете…
Моргана потрясла головой, как бы пытаясь очнуться, и пробормотала глухо:
— Я думаю, ты выпил слишком много с Джако и Захари!
Ее ответ был не совсем тот, на какой рассчитывал Ройс, и он слегка огорчился, что его предложение было встречено с таким скептицизмом. Полусердито-полунасмешливо он произнес:
— Моргана, детка, ты мне отказываешь? Ты не хочешь выйти за меня?
— Да, нет же, хочу! — возразила она беспомощно, ее маленькие нежные руки бессознательно ласкали не видное в темноте лицо. — Я хочу выйти за тебя больше всего на свете… Но ты же не можешь жениться на такой, как я!
— Да нет же, хочу! — передразнил он ее нежно, его губы приблизились к ее рту. — Я хочу жениться на тебе, и я намерен сделать это без всякой задержки! Мне удалось достать в Лондоне специальную лицензию, в эту минуту она покоится в кармане моего плаща. С твоего разрешения, я намереваюсь использовать ее завтра же! — Он снова поцеловал ее долгим сладостно-нежным поцелуем и спросил хрипло:
— Ты выйдешь за меня?
— О да! — У Морганы закружилась голова, и она прикрыла глаза, думая, что это сон и, когда она проснется, все кончится. Он снова поцеловал ее, на этот раз более жадно, его рука потянулась к ее груди.
— В это время завтра, — с трудом выговорил он, наконец оторвавшись от нее. — ты будешь моей женой, и тогда никто не сможет отнять тебя у меня… никогда!
Глава 20
Улыбка невольно показалась на губах Ройса, и он сделал несколько шагов к Моргане, восхищаясь соблазнительными очертаниями ее тела, когда она, наклонившись, поставила перед котом блюдечко. Только после того как кот начал жадно лакать, девушка обернулась и увидела Ройса.
Потрясающе нежная улыбка осветила прелестное личико, и с чем-то очень похожим на писк она пролетела разделявшее их расстояние и кинулась в его объятия.
— О, как мне не хватало тебя! — воскликнула она простодушно, крепко обнимая его. — Даже с Джако и Захари без тебя так одиноко!
Кровь застучала у него в висках. Ройс потрясение Смотрел на обращенное к нему лицо. Сила только что обнаруженной любви лишила его дара речи. Крепко прижимая ее к себе, он бормотал:
— Радость моя! Милая!
Не замечая служанку, глазевшую на них в открытых дверях, Ройс целовал и целовал Моргану. Непривычный жар ее ответных поцелуев был таким, о каком он мог только мечтать, и Ройс, вне себя от счастья, наслаждался ими. Его сердце почти разрывалось от любви к ней. Только совсем задохнувшись, они разжали руки, сообразив наконец, что не одни в комнате, — служанка во все глаза смотрела на них. Ройс заметил выражение ужаса на ее молодом лице, но прежде чем он успел что-либо сказать, Моргана, нежно высвободившись из его объятий, отпустила девушку:
— Спасибо, Клара, ты можешь идти!
Клара, бросив еще один полный ужаса взгляд на влюбленных, удалилась, хлопнув дверью. Имя служанки заставило Ройса нахмуриться, и, заключив Моргану в объятия, он спросил:
— Что ты знаешь о ней? Достаточно ли она расторопна?
Моргана взглянула на него удивленно:
— Клара? Она, кажется, славная. У меня нет к ней никаких претензий. А почему ты спрашиваешь?
— М-м-м, без особой причины, — ответил Ройс не спеша, решив не волновать Моргану, особенно теперь, когда, вероятно, и волноваться-то не о чем. — А знаешь, я верю тому, что ты, сказала мае, и сказала очень мило. Ты и вправду скучала обо мне…
Моргана покраснела, внезапно смутившись, но Ройс только рассмеялся и обнял ее. Опустившись в большое мягкое кресло, он посадил ее к себе на колени и, удобно устроив, наклонился к ее уху и
прошептал:
— Я думаю, если ты меня поцелуешь еще раз или два, я, может быть, смогу вспомнить, зачем я поехал в Лондон.
Моргана тут же почувствовала себя бессовестной эгоисткой — как она могла забыть даже на мгновение бедственное положение брата! Она вымолвила боязливо:
— Бен?! Ты не смог освободить его? Прижав ее еще крепче, Ройс прильнул долгим поцелуем к черным прядям.
— Не так скоро, как хотелось бы, но все в порядке. Я договорился с одним высоким должностным лицом, и оно заверило меня, что Бена освободят — при условии, что прямо из Ньюгейта он отправится на корабль, отплывающий в Америку. Кроме того, мне удалось перевести его в приличную камеру, где его будут хорошо кормить и обращаться с ним вежливо.
Они поговорили еще немножко о поездке Ройса и его визите к Бену. Ройс рассказал ей обо всем, не упомянув лишь о специальной лицензии и своем намерении всем вместе покинуть Англию. Доверчиво прижавшись к нему, Моргана смотрела в его лицо огромными беспокойными глазами, внимательно вслушиваясь в каждую подробность. Когда он закончил, ее обычно оживленное маленькое личико потускнело, и она сказала тихо:
— Я знаю, это необходимо — отправить Джако и Бена в Америку. Но мне будет не хватать их, хоть ты и пообещал отвезти меня к ним, когда отправишься к себе в Штаты.
Ройс глубоко вздохнул и сказал осторожно:
— Ну, есть нечто такое, что мне очень хотелось бы сказать тебе, дорогая…
Моргана едва слышала его. Ее мысли были заняты страшащим ее отъездом братьев. Рассеянно встав с его колен, она подошла к маленькому столу из розового дерева, на котором оставила стакан с молоком. Взяв его в руки, она уже собралась выпить молоко, когда послышалось резкое восклицание Ройса. В следующую секунду он рванулся к ней через всю комнату и сильным движением выбил стакан из руки. Приоткрыв от страха рот, она увидела его вдруг побледневшее лицо. Оно было страшным. Перепуганная, Моргана воскликнула:
— Что это? Почему ты это сделал?
Он не ответил ей, только с яростью сжал ее руку и указал взглядом на пол. Она посмотрела туда, куда он указывал, — и помертвела. Она увидела своего кота. Его безжизненное тело застыло в последней конвульсии, блюдечко с наполовину выпитым молоком было в нескольких дюймах от него. С тем самым молоком, которое она собралась выпить секунду назад.
В молчании они с растущим ужасом смотрели на мертвое животное, затем с громким рыданием Моргана спрятала лицо на груди Ройса. Суровый, он защищающим движением прижал ее к себе, шепча какие-то утешающие бессвязные фразы, которые, как ни странно, успокаивали ее.
Когда же Моргана пришла в себя, она, все еще всхлипывая, спросила непонимающе:
— Кто-то пытался убить меня, Ройс, да?
Крепко сжав ее плечи, он сказал ровным голосом:
— Все может быть. А сейчас мне хотелось бы побеседовать с Кларой.
— С Кларой? — воскликнула ошеломленная Моргана. — Зачем ей убивать меня? — Ее лицо потемнело. — Зачем кому бы то ни было убивать меня?
Ройс ничего не ответил. Происшедшее сбило его с толку. Только двое могли иметь интерес к Моргане — одноглазый и граф Сен-Одри. Одноглазый был способен на все, даже на хладнокровное убийство, но Ройсу не верилось, что, не сумев похитить Моргану, он жаждет ее смерти. А граф? Зачем ему губить девушку? Допустим, Девлину омерзительно, что его незаконная дочь стала любовницей мужчины, которого он ненавидел, но убийство? Это не имело смысла. Однако кто-то хотел, чтобы она была мертва. Кто? И еще важнее — почему?
Бережно усадив Моргану на стул, Ройс милосердно прикрыл жалко скорчившееся животное покрывалом, сдернутым с постели, затем, подойдя к сонетке, повелительно дернул. Взглянув на Моргану, он сказал резко:
— Следующие несколько минут будут, не очень приятными. Ты останешься?
Она кивнула, стараясь не смотреть на труп кота.
— Ты серьезно думаешь, что Клара что-то знает? — спросила она, стараясь говорить спокойно. В ее миндалевидных глазах сквозило недоверие.
— Да. Это кажется мне единственно достоверным. В конце концов именно она принесла тебе молоко, а Гарри Буллард видел, как она сегодня днем выходила из экипажа, которым правил незнакомец — незнакомец, который старался, чтобы его никто не заметил!
Чеймберс возник в дверях незамедлительно. В его голубых глазах был вопрос.
— Вы звонили, сэр? Ужин будет готов через несколько минут.
Ройс вскинул подбородок.
— Ужин интересует меня в последнюю очередь, — отрезал он. — Я хотел бы знать все, что вы можете сообщить об одной из служанок, нанятых вами. Ее имя Клара, и она только что принесла мисс Фаулер ежевечерний стакан теплого молока.
Слегка обеспокоенный, Чеймберс ответил с готовностью:
— Вы, должно быть, имеете в виду Клару Холбрук из семьи фермеров, кажется. Когда я первый раз наводил справки о дополнительных слугах, ее имя было упомянуто сразу несколькими. Все характеризовали ее как честную, трудолюбивую девушку. Такой она была до сих пор. А что случилось, сэр? Она в чем-нибудь провинилась?
— Сейчас увидим, — ответил Ройс сурово. — Пришлите ее сюда, пожалуйста.
Чеймберс немедленно вышел, его обеспокоенное лицо вытянулось. Несколькими минутами позже раздался робкий стук в дверь, и Клара Холбрук вошла в комнату.
— Чеймберс сказал, что вы хотите меня видеть, сэр?
— г Да, — ответил ей Ройс очень спокойно. — Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали мне о джентльмене, который был так добр, что подвез вас к коттеджу сегодня днем.
Девушка заметно побледнела.
— Я-я-я не з-з-знаю, кого вы и-и-имеете в виду, сэр, — заикаясь, проговорила она, нервно теребя белый передник.
— А я уверен, что знаете! — жестко бросил Ройс. — И если у вас хватает ума, девушка, вы немедленно расскажете мне все, что я хочу знать. Если нет, я без промедления пошлю за полицейским и вас арестуют из-за попытки убийства мисс Фаулер!
— Что?! — возмущенно воскликнула служанка. — Да я не тронула и волоска на голове мисс Фаулер! — Бросив на Ройса враждебный взгляд, она пробормотала угрюмо:
— Чего нельзя сказать о некоторых из здесь присутствующих!
Ройс холодно взглянул в голубые водянистые глаза:
— Может быть, вы будете так добры сказать нам, каким образом молоко, принесенное вами для мисс Фаулер, оказалось отравленным!
— Как вы смеете! — в ужасе запротестовала она. — Я положила в молоко мисс Фаулер вовсе не яд!
— А, так вы признаете, что положили что-то в ее молоко сегодня вечером! — быстро произнес Ройс.
Клара оглянулась на Моргану, которая внимательно следила за ними. Успокоенная мягкой улыбкой хозяйки и чувствуя себя решительно правой, служанка выпалила:
— А хотя бы и так!
Ройс с минуту рассматривал ее, пораженный воинствующей злобой существа, о котором до сих пор он не имел ни малейшего представления. Существовал только один способ добраться до истины, и Ройс приказал сурово:
— Иди сюда. Я покажу тебе кое-что.
С явным недоверием на лице она осторожно приблизилась к нему. Когда она подошла поближе, покрывало на трупе животного бросилось ей в глаза. Сбитая с толку, она смотрела то на Ройса, то на кусок белой ткани на полу.
— Подойди, — сказал Ройс спокойно. — Подними покрывало.
Напряжение, охватившее двух других участников сцены, передалось и служанке. Бросив неуверенный взгляд на хозяев, она глубоко вздохнула и отбросила покрывало в сторону. В следующий миг девушка в ужасе отпрянула назад. Ее взгляд был прикован к скорчившемуся коту, затем она разглядела блюдечко с молоком, стоявшее в нескольких дюймах от бездыханного животного. И менее проницательный человек понял бы, что произошло. Глаза служанки почти выскочили из орбит. Она шумно сглотнула и, спрятав лицо в накрахмаленный фартук, разразилась рыданиями.
Моргана вскочила со стула и обхватила полные плечи Клары.
— Пожалуйста, не плачь, — ласково попросила она. — Только скажи нам, кто дал тебе то, что ты положила в мое молоко!
Ройс вырвал покрывало из безжизненных рук служанки и снова накрыл трупик.
— Мы не думаем, что ты хотела причинить вред своей хозяйке. Но ведь кто-то хотел! Ты одна можешь сказать нам, кто это.
Пришлось долго упрашивать потрясенную девушку, но в конце концов, сидя рядом с Морганой в гостиной, куда они перешли, между сотрясавшими ее приступами рыданий Клара поведала всю историю. С растущим изумлением Ройс и Моргана внимали нелепице, которая не пришла бы в голову ни одному нормальному человеку.
— Но, Клара, это же бред! Все это не правда! — возбужденно воскликнула Моргана. — Мистер Манчестер ничем не опаивал меня! — И, прелестно покраснев, она добавила пылко:
— И вы должны поверить мне: у меня нет и никогда не было другого любовника! Кто бы ни был мужчина, рассказавший вам эту басню, он негодяй!
Клара метнула нервный взгляд на Ройса, сидевшего напротив. Его поза и выражение его лица отнюдь не успокоили ее, потому что, оглянувшись на Моргану, она сказала плаксиво:
— Разве вы не понимаете, мисс? Если вас опоили, как раз так вы и должны думать и говорить.
— Вы забыли одно, Клара, — сдержанно вмешался Ройс, несмотря на сильнейшее желание придушить глупую деревенщину. — Если бы мой приезд не помешал вашей хозяйке выпить молоко, в соседней комнате было бы сейчас два трупа, и одним из них была бы молодая леди, сидящая рядом с вами!
Это вызвало новый взрыв рыданий. Моргана взглядом попросила Ройса смягчиться, и тот с отвращением пожал плечами. На этот раз Моргане пришлось потратить гораздо больше времени, чтобы успокоить служанку и услышать от нее что-то более вразумительное. Клара не знала мужчину, давшего ей яд. Нет, она никогда не видела его здесь, и он не собирался, кажется, останавливаться в деревне. У него была густая борода, он был высоким, но точно она сказать не может, потому что видела его только в кабриолете. У него были такие приятные манеры, призналась она с несчастным видом, он так красиво говорил и одет был намного изящнее любого из местных мужчин — как джентльмен, но ничего больше она им сообщить не могла.
Подавив бесполезное проклятие, Ройс отпустил служанку, приказав ей на прощание:
— Скажи Чеймберсу, чтобы он пришел и убрал животное!
Что касается последнего, тот просто потерял дар речи на некоторое время. Убрав кота и наведя порядок в спальне, Чеймберс мрачно доложил Ройсу:
— Я принял специальные меры, сэр, чтобы отравленное молоко не наделало бед. — И обеспокоенно спросил:
— Как… как самочувствие мисс Фаулер? Кто мог совершить подобное?!
— Мисс Фаулер пришла в себя, хотя она, понятно, потрясена случившимся, — ответил Ройс. — Что касается второго вашего вопроса, я сам ломаю голову, кому и зачем это понадобилось. — Затем со стальным блеском в прозрачно-золотистых глазах Ройс отчеканил:
— Распорядитесь, чтобы с первым лучом солнца Клара Холбрук оставила дом. И еще — я хочу, чтобы отныне вы или Айви пробовали любую пищу, которую подают мисс Фаулер, и чтобы только вы приносили ей еду.
Чеймберс в ужасе пробормотал:
— Сэр! Вы думаете, это может повториться?
— Понятия не имею. — В голосе Ройса был металл. — Я не хочу рисковать.
После ухода Чсймберса Ройс вернулся в гостиную, где оставил Моргану. Улыбнувшись ей, он спросил у нее самым спокойным тоном:
— Ты подождешь меня, пока я скажу два-три слова Захари и твоему брату?
Моргана нечаянно зевнула и, пытаясь подделаться под его тон, улыбнулась:
— Подожду, конечно, но не удивляйся, если застанешь меня спящей.
Легко прикоснувшись поцелуем к ее полуоткрытым губам, Ройс отправился на поиски Захари и Джако. Он нашел их в бильярдной, всецело поглощенных игрой. Было очевидно, что они ничего не знали.
За рюмкой бренди Ройс ввел их в курс дела. Сначала он рассказал им о своей поездке в Лондон, свидании со знаменитым адвокатом и посещении Ньюгейта. И только после этого сообщил о покушении на Моргану. Оба молодых человека в ужасе воззрились на него, затем хлынули восклицания, вопросы и проклятия. Ройсу кое-как удалось успокоить их, но прошло немало времени, прежде чем он смог оставить потрясенных юношей и вернуться к Моргане.
Когда Ройс вошел в гостиную, он обнаружил, что Моргана, как котенок, свернулась калачиком на софе. Протянув к ней руки, он прошептал:
— Пойдем со мной, соня. Тебе давно пора в постель. Он взял сонную девушку на руки, как ребенка, и понес в свою спальню. Когда он бережно опустил ее на кровать и с заботливостью и предосторожностью няньки снял с нее лавандовый пеньюар, накрыв одеялами и подложив под голову мягкие подушки, она пробормотала полунасмешливо-полусерьезно:
— Ройс, со мной все в порядке. Вспомни, я ведь выросла в Сен-Джайлсе. Я не настолько труслива, что не смогу снова спать в своей спальне. Со мной все хорошо. Правда!
Развязав шейный платок и сбросив сюртук, он только усмехнулся:
— Ты не правильно поняла меня, милая. Это я не могу вынести, что ты будешь спать в своей комнате! Это я хочу, чтобы ты была здесь, рядом со мной. Только тогда я усну спокойно.
Задув свечу, мерцавшую на мраморной поверхности стола, Ройс торопливо закончил раздеваться. Минутой позже он скользнул в постель, его руки мгновенно протянулись к Моргане — прижать ее к себе. Чувствуя, как доверчиво она прильнула к нему, Ройс ощутил, как напряжение, которое он с таким трудом прятал в течение всего вечера, медленно ослабевает. Но, подумал он со вздохом, они не могут уснуть как ни в чем не бывало.
Прикоснувшись легким поцелуем к виску Морганы, он слегка ослабил объятие и прошептал.
— Я не хочу расстраивать тебя, детка, но нам надо кое-что выяснить. — Он почувствовал, как она кивнула в темноте, и продолжал нежно:
— Мы не говорили с тобой о твоей жизни в Сен-Джайлсе. Но теперь я должен знать: был ли кто-нибудь, кроме одноглазого, кто хотел бы причинить тебе вред?
— Пока ты был с Джако и Захари, я все думала и думала, кто же ненавидит меня так сильно, что даже хотел убить, и не смогла ничего придумать. — Моргана прерывисто вздохнула:
— В Сен-Джайлсе мы держались особняком — отчасти из-за того, что я была переодета, а отчасти потому, что мама воспитала нас так: мы всегда чувствовали, что мы не как все, что мы немножко играем в воровскую жизнь. Это не только потому, что я была девочкой. Мы и вправду были чужаками в Сен-Джайлсе, только притворялись своими. Ты понимаешь, это ведь очень трудно: дома, с мамой, вести себя по-одному, а с остальными совершенно по-другому, поэтому было безопаснее держаться в стороне. Кроме того, мама никогда не скрывала от нас неприязни к жизни прочих обитателей Сен-Джайлса. И если мы не воровали для одноглазого, мы были обычно с ней, дома. Да, верно, Джако и Бену приходилось чаще бывать на улице, я же крутилась около мамы и редко когда высовывала нос на двор. — С явным отчаянием в голосе она вдруг воскликнула:
— Ройс! Я жила так неприметно, откуда такая ненависть, за что?
Ройс ничего не мог придумать, и следующие несколько минут он только ласкал и успокаивал ее. Когда ему показалось, что Моргана в состоянии слушать, он задал ей следующий вопрос:
— А как насчет одноглазого? Может быть, он, убедившись, что ты недосягаема для него, решился на такое? Моргана тяжело вздохнула:
— Я не знаю. Вряд ли. Хотя все может быть. Я ведь никогда не думала, что кто-то хочет моей смерти!
Нежно поцеловав ее щеку и отбросив локоны со лба, медля задать вопрос, мучивший его с того момента, как он узнал о попытке отравления, Ройс все же спросил осторожно:
— А как… твой отец?
Моргана насторожилась. Холодное, гладкое лицо внезапно возникло перед ней, и серые глаза с поволокой, большие серые глаза взглянули на нее.
— Ты знаешь его? Правда? Ты видел его в тот день и не хотел, чтобы он видел меня. Почему? В темноте Ройс скорчил гримасу.
— Да. Я знаю его. И я видел его в тот день, когда ты пыталась обчистить мои карманы, но почему я не хотел, чтобы он узнал тебя, не могу сказать точно: припомни, ведь ты была тогда мальчиком. После всего, что случилось с того дня, и тебе и мне было не до твоего отца, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Ройс почувствовал, как она кивнула, и весь напрягся в ожидании следующего вопроса. Он не получал никакого удовольствия, говоря о Стивене Девлине, а то обстоятельство, что граф был ее отцом, замораживало всякое желание вообще говорить о нем. Если бы Моргана подавила свое любопытство, Ройс был бы счастлив. Он надеялся, что она не будет слишком интересоваться отцом — хотя бы до тех пор, пока враждебность, существовавшая между ним и Девлином, не уменьшится: как-никак Ройс собирался жениться на его дочери, пусть и незаконной. Он не думал, что обоюдное жгучее недоброжелательство благоприятствует его женитьбе. Было непохоже, однако, что Моргана намеревается переменить тему, и с упавшим сердцем Ройс услышал ее неуверенную реплику:
— Он показался мне в тот день таким высокомерным, даже отталкивающим, но я, наверное, ошиблась. Он приятный человек?
«О Господи, что я могу ответить на это?» — с тоской спросил себя Ройс.
Он колебался так долго, что Моргана заволновалась. Наверное, ее отец — чудовище! Вероятно, Ройс знал о каких-то ужасных скандалах, связанных с ним, и не хотел говорить ей о них, в смущении предположила она. Несколькими часами позже она бы стала размышлять, что заставило Ройса скрыть от нее правду, но сейчас, после всех вечерних ужасов, в страхе, что придется пережить еще один кошмар, Моргана быстро произнесла:
— Бог с ним! Я не знаю его — и мне нет до него дела! Если он не обращал на меня ни малейшего внимания девятнадцать лет, зачем ему теперь интересоваться мной и тем более пытаться избавиться от меня!
— Да, скорее всего ты права. Он отверг тебя с самого твоего рождения, ни разу не позаботился узнать, как ты живешь, так зачем ему желать твоей смерти?
Наступило неловкое молчание, затем Моргана прижалась теснее к нему и спросила робким голосом:
— Что мы будем делать, Ройс? Я-я-я не хочу умирать .
— Вот еще! Какой вздор — умирать! — с тревогой шепнул он горячо, прижимая ее к себе, пока рот его исследовал ее теплую нежную щеку и ушко. — Я прекрасно знаю, что нам делать мы поженимся Ты выйдешь за меня?!
Моргана оцепенела, едва веря своим ушам.
— Выйду за тебя? — наконец спросила она неузнаваемым низким голосом. — Но ты не можешь жениться на мне!
Он поцеловал ее крепко, как только мог, и, подняв голову, чуть насмешливым тоном прошептал:
— Могу и хочу, милая! Хочу жениться на тебе больше всего на свете…
Моргана потрясла головой, как бы пытаясь очнуться, и пробормотала глухо:
— Я думаю, ты выпил слишком много с Джако и Захари!
Ее ответ был не совсем тот, на какой рассчитывал Ройс, и он слегка огорчился, что его предложение было встречено с таким скептицизмом. Полусердито-полунасмешливо он произнес:
— Моргана, детка, ты мне отказываешь? Ты не хочешь выйти за меня?
— Да, нет же, хочу! — возразила она беспомощно, ее маленькие нежные руки бессознательно ласкали не видное в темноте лицо. — Я хочу выйти за тебя больше всего на свете… Но ты же не можешь жениться на такой, как я!
— Да нет же, хочу! — передразнил он ее нежно, его губы приблизились к ее рту. — Я хочу жениться на тебе, и я намерен сделать это без всякой задержки! Мне удалось достать в Лондоне специальную лицензию, в эту минуту она покоится в кармане моего плаща. С твоего разрешения, я намереваюсь использовать ее завтра же! — Он снова поцеловал ее долгим сладостно-нежным поцелуем и спросил хрипло:
— Ты выйдешь за меня?
— О да! — У Морганы закружилась голова, и она прикрыла глаза, думая, что это сон и, когда она проснется, все кончится. Он снова поцеловал ее, на этот раз более жадно, его рука потянулась к ее груди.
— В это время завтра, — с трудом выговорил он, наконец оторвавшись от нее. — ты будешь моей женой, и тогда никто не сможет отнять тебя у меня… никогда!
Глава 20
Свадьба Ройса Манчестера и Морганы Фаулер была скромной и отнюдь не многочисленной. Она состоялась в приемной местного мирового судьи, и, несмотря на некоторую поспешность, свадебная церемония прошла на редкость удачно.
После этого все отправились домой, в коттедж «Под липами».
Счастье Морганы омрачало лишь сознание, что Джейн не дожила до этого дня, не увидела дочь так чудесно устроенной. А еще то, что Бен не мог быть на свадьбе. Время от времени, когда она меньше всего ожидала, воспоминание об ужасах истекшей ночи проскальзывало в ее мыслях, но тут же испарялось.
Ройс тоже не забыл прошлой ночи, и он не отходил далеко от своей невесты. Его золотистые глаза были зоркими, как у насторожившегося сокола, несмотря на то что рядом были друзья и доброжелатели.
Когда Моргана поднялась наверх переодеться, Ройс дал знак Захари и Джако следовать за ним в кабинет. Усевшись за элегантным столом, он улыбнулся кузену и шурину и указал им на пустые стулья, обитые испанской кожей. Подвинув к себе лист бумаги, Ройс заметил:
— Я собираюсь дать объявление о свадьбе в «Тайме», а потом мне хотелось бы поговорить о ваших планах на сегодняшний вечер — есть одно дело, и я был бы очень признателен вам, если бы вы взялись за него.
Озадаченные, Захари и Джако поглядели друг на друга, пожав плечами. На несколько минут наступило молчание, прерываемое лишь скрипом пера по бумаге, затем Ройс свернул бумаги и запечатал их.
Покончив с этим, он отложил в сторону конверты и объяснил:
— Я отправлю Мэта в Лондон завтра на рассвете: чем .скорее известие о моей женитьбе будет опубликовано, тем быстрее я вздохну с облегчением. А теперь — для чего я позвал вас сюда. — Сурово глядя на Захари, Ройс выговорил с расстановкой:
— Я хочу, чтобы вас видели сегодня вечером повсюду, где только можно. Отправляйтесь туда, где можно встретить наших лондонских знакомых — их сейчас немало в Тенбридже. И даже если вам придется силой ворваться на вечеринку в дом Везерли, сделайте это. Мне особенно важно, чтобы вы объявили о нашей свадьбе именно в этом доме. Трезвоньте вовсю, чтобы и глухой вас услышал. Объявите об этом как можно большему числу людей и как можно скорее, но самое главное — устройте так, чтобы вас слышали хоть несколько человек из компании Везерли. Тогда одноглазый дважды подумает, прежде чем продолжит свою охоту на Моргану. Но всего важнее — может быть, задумается тот, кто пытался убить ее прошлой ночью!
— Вы верите в это? — спросил Джако. Его лицо было серьезным, а голубые глаза не отрывались от лица Ройса. Ройс потер переносицу.
— В настоящее время это единственное, что я могу сделать. Пока мы с вами не знаем ничего, и дела наши отнюдь не блестящи. Будем надеяться, что свадьба укрепит наши позиции. — Сделав гримасу, он признался откровенно:
После этого все отправились домой, в коттедж «Под липами».
Счастье Морганы омрачало лишь сознание, что Джейн не дожила до этого дня, не увидела дочь так чудесно устроенной. А еще то, что Бен не мог быть на свадьбе. Время от времени, когда она меньше всего ожидала, воспоминание об ужасах истекшей ночи проскальзывало в ее мыслях, но тут же испарялось.
Ройс тоже не забыл прошлой ночи, и он не отходил далеко от своей невесты. Его золотистые глаза были зоркими, как у насторожившегося сокола, несмотря на то что рядом были друзья и доброжелатели.
Когда Моргана поднялась наверх переодеться, Ройс дал знак Захари и Джако следовать за ним в кабинет. Усевшись за элегантным столом, он улыбнулся кузену и шурину и указал им на пустые стулья, обитые испанской кожей. Подвинув к себе лист бумаги, Ройс заметил:
— Я собираюсь дать объявление о свадьбе в «Тайме», а потом мне хотелось бы поговорить о ваших планах на сегодняшний вечер — есть одно дело, и я был бы очень признателен вам, если бы вы взялись за него.
Озадаченные, Захари и Джако поглядели друг на друга, пожав плечами. На несколько минут наступило молчание, прерываемое лишь скрипом пера по бумаге, затем Ройс свернул бумаги и запечатал их.
Покончив с этим, он отложил в сторону конверты и объяснил:
— Я отправлю Мэта в Лондон завтра на рассвете: чем .скорее известие о моей женитьбе будет опубликовано, тем быстрее я вздохну с облегчением. А теперь — для чего я позвал вас сюда. — Сурово глядя на Захари, Ройс выговорил с расстановкой:
— Я хочу, чтобы вас видели сегодня вечером повсюду, где только можно. Отправляйтесь туда, где можно встретить наших лондонских знакомых — их сейчас немало в Тенбридже. И даже если вам придется силой ворваться на вечеринку в дом Везерли, сделайте это. Мне особенно важно, чтобы вы объявили о нашей свадьбе именно в этом доме. Трезвоньте вовсю, чтобы и глухой вас услышал. Объявите об этом как можно большему числу людей и как можно скорее, но самое главное — устройте так, чтобы вас слышали хоть несколько человек из компании Везерли. Тогда одноглазый дважды подумает, прежде чем продолжит свою охоту на Моргану. Но всего важнее — может быть, задумается тот, кто пытался убить ее прошлой ночью!
— Вы верите в это? — спросил Джако. Его лицо было серьезным, а голубые глаза не отрывались от лица Ройса. Ройс потер переносицу.
— В настоящее время это единственное, что я могу сделать. Пока мы с вами не знаем ничего, и дела наши отнюдь не блестящи. Будем надеяться, что свадьба укрепит наши позиции. — Сделав гримасу, он признался откровенно: