Бэгуэлл Стелла. На перекрестке судьбы

   Анна, очевидно, стеснительностью не страдала, но ее теплое дружелюбие и искренность подкупили Вайолет.
   — Ну, можно и так сказать, — смущенно пробормотала она.
   — Познакомься, Анна. Это Вайолет. Красавица, правда?
   — Да еще какая! — Она энергично обняла Вайолет и нежно ее поцеловала.
   — Ах, как я рада, что Чарли наконец встретил женщину по душе.
   — Но я… — Вайолет от удивления открыла рот.
   — Знаю-знаю, можете мне не рассказывать, — перебила Анна. — Он еще не сделал вам предложения и все такое прочее, но не сомневайтесь — сделает. Потому что вы первая женщина, которую он привез к себе домой. Значит, вы особенная.
   Вайолет, так и не закрыв рта, перевела вопросительный взгляд на Джастину. Та в ответ только рассмеялась.
   — Не обижайтесь на нее, Вайолет. Она вылитая Кэролин — так зовут мою дочь. Обе неисправимые романтики, но туг уж ничего не поделаешь.
   Анна со смехом опять чмокнула Джастину и направилась к двери.
   — Извините, что я убегаю, но мне необходимо сегодня же успеть в Санта-Фе.
   — Чарли в конюшне, — сообщила Джастина.
   — Вот туда-то я и направляюсь. Всего хорошего!
   После ухода Анны кухня показалась необычайно тихой. Джастина вдруг вскрикнула и бросилась к плите.
   — Перцы!
   — Не волнуйтесь, я за ними следила, — успокоила ее Вайолет. — По-моему, они готовы.
   Вооружившись щипцами, Джастина вытащила из кипящего масла один из перцев — красивый, с золотистой корочкой.
   — Замечательно, — одобрительно улыбнулась она. — Вы способная ученица, Вайолет.
   За обеденным столом Чарли молчал, зато Сэм трещал без умолку, рассказывая обо всем, что видел и делал в конюшне. Он с восторгом вспоминал, как играл с тремя собаками, а затем пришла Анна и посадила его в тачку.
   Вайолет радовалась тому, что ее сын доволен, но ее не оставляла тревога. Что ждет их, когда они покинут ранчо Парди? Но как бы ни повернулась их жизнь, одно она знала точно; так хорошо, как здесь, Сэму уже нигде не будет.
   Обед закончился, со стола убрали, и Чарли заявил, что пора ехать домой. Тут Джастина принесла бухгалтерскую книгу и коробку со счетами и квитанциями. Вручая все это Вайолет, она вкратце объяснила ее задачу.
   — Не беспокойтесь, я все сделаю, как надо, — заверила Вайолет по дороге к пикапу Чарли, который ожидал их у ворот. — Спасибо за вкусный ужин и за науку. И за работу, — добавила она, глянув на толстую книгу и коробку в руках.
   — Вы всегда желанный гость в нашем доме, — отозвалась Джастина. — И тебя была рада видеть, сынок, — повернулась она к Чарли.
   — Спасибо, мам. А отцу скажи, что мне хотелось бы его повидать. И что я на несколько дней забираю Бастера к себе — мне без сторожевого пса не обойтись.
   Чарли тихонько свистнул. Три колли, прятавшиеся где-то в тени, словно из-под земли выросли у пикапа.
   — Может, тебе лучше взять Джейн или Джуди? Девочки сторожат лучше.
   Чарли, делая вид, что не замечает, как Сэм обнял Бастера, словно они закадычные друзья, покачал головой.
   — Нет, девочки любят охотиться сами по себе. Возьму Бастера. От него больше толку.
   — Дисциплина, — с усмешкой сказала Джастина, беря за ошейник Джейн и Джуди. — Вы, наверное, уже успели заметить, что Чарли придает ей огромное значение. Никак не усвоит, что дисциплина и женщины несовместимы.
   — Вот потому, наверное, я и предпочитаю не связываться с женщинами, — засмеялся Чарли.
   — Знаю, — ласково, но немного грустно промолвила Джастина. — Ты — Одинокий Рейнджер.
   — Хороший парень был, правда? — Чарли на прощание поцеловал мать.
   — Лучший из лучших. Вроде тебя.
   Вайолет не могла не заметить, что он пропустил похвалу матери мимо ушей — то ли уже слышал ее не раз, то ли считал себя недостойным.
   — Прыгай, Бастер, — скомандовал он. — Пора домой.
   Пес моментально повиновался, энергично замахав хвостом в знак радости, что выбор пал на него, и Чарли захлопнул дверцу пикапа.
   — Он месяцами не видит тебя, но никогда не забывает, — заметила Джастина, глядя, как Бастер, высунувшись из открытого окна, лижет руку Чарли.
   Сэм, стоявший рядом с Вайолет, запрыгал от радости.
   — Чарли берет Бастера к нам домой! Бастер будет жить в нашем доме, мамочка! Вот здорово! — вопил он.
   К нам домой. В нашем доме. Чарли и Джастина могли не заметить этих слов мальчика, но Вайолет они моментально насторожили. Надо как можно скорее уезжать отсюда. Сэму и без того пришлось нелегко, новые потрясения ему ни к чему.
   Уложив его в этот вечер спать, Вайолет вышла на веранду. Чарли сидел на своем обычном месте, и она предложила ему стакан чая со льдом.
   — Я разве просил? — удивился Чарли. Неужели ему никогда ничего не предлагали просто так, без просьбы с его стороны? — в свою очередь поразилась Вайолет. Да, Чарли Парди явно не был избалован женским вниманием.
   — Не просили, — согласилась Вайолет. — Но вечер душный. Я подумала, что стакан чая не помешает.
   Он иронически прищурился — и Вайолет страшно захотелось выплеснуть содержимое стакана ему на голову.
   — Не волнуйтесь, — сухо прошипела она. — Это не входит в программу соблазнения — это не любовный напиток.
   — Вы обхаживаете подобным образом всех мужчин, с которыми общаетесь?
   — С мужчинами я по возможности не общаюсь.
   Насмехается она над ним, что ли? Да нет, судя по выражению лица, говорит серьезно.
   — На мужененавистницу вы не похожи. Если кто и вправе ненавидеть мужчин, так это она. Но как ни странно, ненависти к ним она не испытывает. Скорее всего, потому, что где-то в глубине души у нее теплится надежда, что она еще встретит мужчину, который ее полюбит. По-настоящему, всем сердцем. А не с серединки на половинку, как любил ее Брент.
   — Да нет, — вздохнула Вайолет. — Ненависти у меня к вашему брату никакой. Я избегаю мужчин, потому что это делает жизнь проще.
   — Вы тоскуете по мужу?
   Вот так, ни с того ни с сего, он задает ей столь интимный вопрос. И снова она опешила — что же им движет, профессиональные навыки или искренний человеческий интерес?
   — Иногда. Ведь Сэму так не хватает отца. А мне… мне не хватает того, что у меня когда-то было. — Слова как бы помимо воли срывались у Вайолет с языка. Но, переведя взгляд с горного пейзажа на лицо Чарли, она заметила в его глазах боль и сострадание — все то, что он всегда скрывал и что мгновенно их сблизило.
   — Когда-то было? — повторил он. — До гибели вашего мужа, вы имеете в виду?
   — Нет, к тому моменту, когда муж попал в аварию, наш брак уже давно распался. За несколько недель до его смерти я обратилась к юристу и подала на развод.
   — Не сочтите за дерзость, но почему вы это сделали?
   Вайолет опустила взор на стакан с чаем, который судорожно сжимала обеими руками. Остановиться она уже не могла, хотя понимала, что после этого разговора Чарли станет относиться к ней по-иному.
   — У Брента были подружки на стороне. Первая появилась, когда Сэму минуло два года. После того, как я узнавала о его похождениях, Брент, разумеется, изображал раскаяние, клялся, что это никогда не повторится, умолял простить. Но… Всякий раз на его пути попадалась женщина, мимо которой он не мог пройти. Вот так.
   Чарли долго молчал. Вайолет заставила себя отпить глоток чая, чтобы снять напряжение.
   — Почему же вы так долго терпели? — спросил наконец Чарли.
   Вайолет подняла одно плечо, как бы тоже недоумевая, затем опустила.
   — Брент был великолепным отцом. Не исключено также, что какая-то частица меня продолжала надеяться, что он изменится не только на словах, но и на деле.
   — Он, говорите, был хорошим отцом. А мужем? Был ли он вам хорошим мужем?
   — Можно ли считать хорошим мужем человека, изменяющего своей жене? — горько усмехнулась Вайолет. — Или вы из тех мужчин, которые считают вполне приемлемым иметь подружку на стороне?
   — Лично я считаю, что, если уж мужчина обезумел настолько, что решил жениться, он должен быть уверен на все сто, что никогда не захочет другую женщину. А изменять жене, на мой взгляд, просто свинство.
   Вайолет снова тяжко вздохнула.
   — Брент был хорошим мужем в первые несколько лет нашей совместной жизни. Но после рождения Сэма его как подменили. Что послужило тому причиной — не знаю. Тысячи раз я спрашивала себя, что я делаю не так, чего такого мне недостает, что заставляет его искать других женщин. И корила себя за то, что не сумела стать хорошей женой и удержать его возле себя. Я не знаю, и, наверное, никогда не узнаю, почему наш брак не удался. Но, скорее всего, я просто не сумела быть и женой, и матерью одновременно. Но теперь уже все в прошлом.
   Вайолет допила чай и поставила стакан на пол рядом со стулом.
   Все в прошлом, говорит она, но он, Чарли, видит, что вся эта печальная история больно ударила по ее самолюбию. Какой мужчина мог отказаться от такой женщины и изменить ей с другой?! Каким надо быть мерзавцем, чтобы так глубоко ранить ее?
   — А может, проблема не в вас, а в нем? Зачем винить во всем себя? — тихо промолвил он.
   А затем, что, сколько Вайолет себя помнит, мужчины всегда винили ее за свои недостатки. И то, что Чарли, олицетворение самой мужественности, взглянул на произошедшее с другой стороны, растрогало ее до слез.
   Подбородок ее упал на грудь, по щекам покатились слезы.
   — Вайолет? Что с вами?
   Не в силах говорить, она лишь покачала головой.
   — Да вы, никак, плачете?
   Она опять покачала головой и кончиками пальцев зажала закрытые веки.
   Чарли поднялся с места и оказался рядом с ней. Она же тупо уставилась полными слез глазами на носки его коричневых сапог.
   — Да нет же, я не плачу, — выдавила она наконец.
   После нескольких секунд напряженного молчания она ощутила на своей голове его большую ладонь.
   — Полноте, Вайолет. Не плачьте. — И он неловко, но ласково погладил ее по волосам.
   Это было уже слишком! Вскочив со стула, Вайолет, уже не скрывая рыданий, бросилась ему на грудь.
   В полной растерянности Чарли взирал на маленькие, тонкие ручки Вайолет, вцепившиеся в его рубашку, на ее темную головку на груди. Ни одна женщина до сих пор не искала у него поддержки и утешения. Ни одна не делилась с ним своей болью. Вайолет вызывала в душе Чарли смутные чувства, которым он и названия-то не мог подобрать. Но твердо знал одно: он хочет, чтобы она прекратила плакать и поверила — с ним ей будет спокойно, как за каменной стеной. Ей будет хорошо. И она будет любима.
   Он избегал произносить это слово даже в уме, даже когда его руки сами собой обвили ее стан. Да нет, он не любит эту женщину, убеждал себя Чарли. Ему всего лишь хочется облегчить ее страдания, защитить ее, как ему следовало защитить Лупе Вальдес.
   — Он не стоит ваших слез, Вайолет. К тому же его нет в живых. А вы еще очень молоды. И обязательно встретите мужчину, который будет относиться к вам совсем иначе.
   Она подняла лицо и посмотрела на Чарли.
   — Не думаю, что я теперь смогу кому-нибудь поверить. Слишком горьким был урок.
   Чарли тоже не верит, что найдется женщина, которая не будет ревновать его к работе. Как они все-таки похожи друг на друга!
   — Вы не хотите впускать в свою жизнь мужчину. Я никогда больше не доверюсь женщине. Выходит, мы птицы одного полета, — усмехнулся он.
   Он что, хочет сказать, что они родственные души? Мрачные замкнутые люди, решившие навсегда отказаться от любви? Ну нет, она не такая!
   Стерев со щек остатки слез, Вайолет проговорила:
   — Нет, Чарли Парди, я на вас совсем не похожа. Вы обречены быть несчастливым.
   — Да? А кто только что утопил веранду в слезах? — возразил Чарли.
   Вайолет прекрасно понимала, что ей давно пора высвободиться из объятий Чарли, уйти к себе, вспомнить наконец, кто она и почему оказалась на этом ранчо. Он не в состоянии ей помочь. Напротив, он может ей даже навредить. Но несмотря на голос разума, она не могла заставить себя отодвинуться от Чарли. Прижаться к нему еще теснее — вот чего хотело ее сердце.
   — Не вы. Гордость и самовыдержка не позволяют, — с досадой сказала она. — Но зато здесь, — и она постучала пальцем возле его сердца, — скрыто много печали и слез.
   Лицо Чарли казалось вырезанным из камня.
   — И вы, разумеется, возомнили себя той самой женщиной, которая сумеет эти слезы осушить?
   — Что вы! На этот счет я не испытываю заблуждений, уверяю вас. Только что я рассказала, что не сумела сделать счастливым даже Брента. С моей стороны было бы безумием надеяться, что я смогу заставить вас хотя бы улыбнуться. Я и пытаться не стану.
   Как он старался ощутить облегчение, услышав эти издевательские, полные безразличия заявления! Но ничего не получалось. Он хотел верить, что она находится в его объятиях, потому что желает этого, потому что убеждена, что только он один способен облегчить ее боль. Чарли понимал, что это бред, но ничего не мог с собой поделать.
   Вайолет вся напряглась в ожидании ответной язвительной реплики, но он вдруг поднял ее на руки.
   — Что вы делаете? — воскликнула она, тяжело дыша, и крепко обняла его за его шею.
   — Несу вас в спальню. По-моему, на сегодня мы наговорились предостаточно. Глава 7
   Сэма в комнате не было. Вайолет, мигом стряхнув с себя остатки сна, уселась на кровати. Солнце давно взошло, но в доме царила тишина. Неужели Чарли еще спит?
   — Сэм! — позвала она.
   Ответа не последовало, и ее охватил страх. В последние два дня Сэм так освоился у Чарли, что чувствовал себя здесь совсем как дома. А что, если он ушел далеко от дома — поискать койотов или других животных, о которых ему столько рассказывал Чарли?
   Схватив ситцевый халатик, она накинула его на себя и бросилась из комнаты. Она обежала весь дом, но Сэма и Чарли нигде не было.
   Вайолет вылетела на веранду и замерла. В пыли двора Сэм и Чарли развлекались тем, что бросали палку, а Бастер с оглушительным лаем мчался и приносил ее к их ногам.
   Ей померещилось, что черно-белый колли улыбается, прыгая вокруг Сэма. Мальчуган же то и дело обнимал Бастера и звонко смеялся. Наблюдая за этой сценой, Вайолет чувствовала одновременно и радость, и боль. Чарли, разумеется, привез собаку не для того, чтобы сторожить дом. А для забавы Сэма. Но ради кого он делал все это? Ради нее? Ради ребенка? О Господи, взмолилась она, не дай мне привязаться к этому неприступному стражу закона.
   — Мамочка! — закричал, завидев ее, Сэм. — Иди сюда, посмотри, что умеет Бастер! Какой он умница! Видишь, видишь?
   Вайолет начала медленно спускаться по лестнице, а Сэм, схватив палку, изо всех сил бросил ее. С веселым лаем Бастер кинулся за ней.
   Вайолет подошла к ним в тот самый момент, когда Бастер принес палку. Сэм вынул ее из пасти добродушного пса и ласково погладил его по спине.
   — Какой красивый, правда, мамочка? А видишь, как он меня любит? Чарли говорит, если собака тебя лижет и виляет хвостом — значит, любит.
   Бастер усердно вылизывал круглые щечки Сэма, и, глядя на эту трогательную пару, Вайолет не могла сдержать улыбку.
   — Судя по тому, что я вижу, он тебя просто обожает.
   Бастер залаял, требуя, чтобы Сэм бросил палку. Игра возобновилась, и Вайолет повернулась к Чарли.
   — Я так испугалась, когда проснулась, а Сэма рядом нет. Я уж подумала, что он ушел гулять по пустыне.
   Чарли неспешно окинул ее взглядом с головы до ног, и Вайолет невольно скрестила руки на груди, пытаясь защититься от его взгляда.
   — Вы не очень-то доверяете Сэму, ведь так? Вайолет стоило больших усилий сдержаться и ничем не выдать своего раздражения. По-видимому, Чарли доставляет огромное удовольствие подтрунивать над ней.
   — Ну почему же, обычно я ему доверяю. Но ведь он еще ребенок. К тому же очень любознательный. А пустыня может казаться ему настолько заманчивой, что он забудет об опасности и решит познакомиться с ней поближе.
   — Но я же ему объяснил, что это опасно. И он знает — туда можно только со мной.
   Ее рот приоткрылся от изумления, и Чарли невольно засмотрелся на ее губы.
   — Неужели вы полагаете, что достаточно ему просто сказать об этом? — Она сердито откинула падающие на лицо спутанные волосы. — Вы, видно, вообще ничего не знаете о детях. Да у них сейчас на уме одно, а через секунду — совсем другое. Не успеете и глазом моргнуть, как они уже что-нибудь натворят, — горячилась она.
   Да, хотел бы Чарли, чтобы его мысли и желания менялись с такой же быстротой, как у Сэма. Но сейчас, когда Вайолет стояла рядом — такая красивая, в соблазнительном легком халатике, — все, чего хотел Чарли, — это снова взять ее за руки и крепко прижать к себе.
   — Ваша правда. Я мало что знаю о детях, — согласился он. — Но на Сэма можно положиться. Он молодец.
   Вайолет охотно кивнула.
   — Я и так стараюсь не волноваться по пустякам, — сообщила она. — Но когда проснулась и увидела, что его нет… Я правда очень испугалась.
   В нескольких шагах от них Сэм играл с собакой, и было ясно, что им очень хорошо вместе.
   — Чарли, можно мы с Бастером сбегаем к конюшне и обратно? — спросил Сэм.
   Чарли взглянул на Вайолет, затем — на Сэма.
   — Вот твоя мама, спрашивай разрешения у нее. Сэм тут же уцепился за руку Вайолет.
   — Можно, мам? До сарая и обратно?
   — Ладно, беги.
   До сарая было не больше ста шагов, и Вайолет какое-то время смотрела им вслед. Затем перевела глаза на Чарли.
   — Вы ведь привезли Бастера для Сэма. Сторожить тут нечего, — сказала она.
   Он со стоическим спокойствием сложил руки на груди.
   — Даже если и так? Что с того? Разве не все равно, почему я привез сюда Бастера? Или вас с Сэмом? Важно одно — вы здесь. Но не надолго.
   Не надолго! Слова подействовали на нее, как пощечина, и мигом вернули к реальности. Действительно неважно, почему он был столь любезен, что приютил их у себя. Главное — то, что Чарли не строит никаких далекоидущих планов. Да и она тоже. Хотя прекрасно понимает, что теперь им будет ох как нелегко проститься с Чарли Парди.
   Ветер растрепал ее волосы, напомнив, что она лишь несколько минут назад поднялась с постели. С той самой постели, куда ее вчера вечером принес Чарли. А потом ушел, шепотом пожелав спокойной ночи.
   Глядя на него сейчас, невозможно было поверить, что он вчера держал ее в объятиях, стараясь утешить. Судя по замкнутому выражению его лица, Чарли сожалел о случившемся. И уж во всяком случае, не собирался это повторять. Вайолет стало грустно от подобных мыслей, но она ничем не выдала своего разочарования. Лишь равнодушно пожала плечами.
   — Вы уже завтракали?
   — Выпил кофе, а Сэму налил фруктового сока.
   — Пойду приготовлю что-нибудь. — И она медленно побрела к дому.
   Не дойдя до дверей спальни, Вайолет услышала шум приближающегося автомобиля. Движимая любопытством, она подошла к окну.
   Из пикапа — того же, на котором она приезжала вчера, — вылезла мать Чарли. Вайолет было заторопилась к себе в спальню, чтобы переодеться, но, взглянув еще раз в окно, поняла, что Джастина не собирается оставаться. Вручив Чарли какую-то бумагу и перекинувшись несколькими словами с Сэмом, она уселась обратно в машину и положила руки на руль.
   Чарли наклонился к окну и что-то сказал матери, та в ответ лишь покачала головой. Через несколько секунд он отошел в сторону и поднял на прощание руку.
   — Что-нибудь случилось? — спросила Вайолет, когда Чарли вошел в дом.
   — Да нет, — удивился Чарли. — А почему вы спрашиваете?
   Да потому, что в ее жизни постоянно случается что-нибудь плохое. Так что ей трудно верить, что все может быть нормально.
   — Меня просто удивило, что ваша мама так быстро уехала.
   — Ей некогда. Она ждет отца. Даже после стольких лет совместной жизни они с трудом переносят разлуку.
   Вайолет тоже страдала, когда Брент проводил ночи вне дома, но совсем по иной причине. Он ведь ей изменял, а значит, если его нет дома, он с другой женщиной.
   — Это, наверное, замечательно, — пробормотала она.
   Чарли скользнул взглядом по стройной линии ее белой шеи, затем опустил глаза ниже, к ложбинке между округлыми грудями. Он вдруг живо представил, как хорошо было бы, каждый раз возвращаясь с дежурства, находить эту женщину в своей постели.
   — Вы сказали это так, словно завидуете родителям.
   — Наверное, завидую, — пожал он плечами. — Немного.
   — Но ведь это ваши родители. Радуйтесь, что они так счастливы.
   — Я завидую не им. А тому, что у них есть. Глупо, да? — хмыкнул он.
   — Почему же глупо? Ведь каждому хочется быть любимым, желанным, необходимым. Это нормально.
   Он повернулся к ней спиной, плечи его судорожно поднимались и опускались, словно ему вдруг стало тяжело дышать. В этот момент Вайолет поняла — вчера она не ошиблась, когда предположила, что сердце Чарли полно невыплаканных слез.
   Ею неожиданно овладело желание утешить его. Оно оказалось сильнее голоса разума, который призывал ее остерегаться близости с этим мужчиной. Она молча подошла к нему и тихо положила ему на спину ладонь.
   — Что вы делаете? — с изумлением обернулся он.
   Не смущаясь этим вопросом, она не отняла руки.
   — Пытаюсь дать вам понять, что вы не одиноки.
   — Еще бы! — Чарли нарочно говорил с издевкой. — Моя семья размерами не уступает штату Техас. Я отнюдь не одинок. Да и будь иначе, тоже не страдал бы. Мне и одному неплохо.
   — Будь это так, вы не стали бы завидовать близости ваших родителей, — возразила она.
   — А я и не завидую. Даже не знаю, с чего это я вдруг ляпнул такое. И мне тем более непонятно, почему вы на этом зациклились, — резко произнес он.
   Вайолет не смогла бы объяснить, что с ней произошло, почему ей вдруг захотелось, чтобы Чарли открыл ей свою душу. Ведь на самом деле ей совершенно незачем знать, что скрывается под этой крепкой броней. Узнав правду, она начнет его жалеть и привяжется еще сильнее. А это было бы непоправимой ошибкой.
   — Разве техасским рейнджерам дозволено лгать?
   Чарли с каменным лицом схватил ее за плечи.
   — Вы ничего не знаете обо мне и о моей жизни! А знали бы, так поняли, что я никогда не буду таким, как отец. Слышите, никогда! Потому что со мной рядом нет женщины, которая бы понимала, что значит для меня работа рейнджера. Которая любила бы и поддерживала меня, несмотря ни на что.
   — Тысячи женщин выходят замуж за полицейских. А вы просто не способны привязаться к женщине по-настоящему и используете работу как оправдание. Только обманываете вы в первую очередь самого себя, — спокойно возразила Вайолет.
   — Как же, как же! — Чарли издевательски усмехнулся. — Вы, не сомневаюсь, захотели бы связать свою жизнь с мужчиной, которого пять дней в неделю не бывает дома. И чувствовали бы себя при этом счастливой.
   Нескрываемый сарказм в голосе Чарли пробудил у Вайолет желание залепить ему пощечину. Но она не только не сделала этого, но даже нашла в себе силы не рассердиться. Потому что он был прав. И они оба это понимали.
   — Я, быть может, нет, — дрожащим голосом ответила она, — а какая-нибудь другая женщина — сумела бы.
   Лицо Чарли приняло еще более насмешливое выражение.
   — Еще бы! И что это будет за женщина, Вайолет? Красивая, умная, сексуальная? Будет ли она той женщиной, с которой мне захочется провести остаток жизни?
   Почему-то Вайолет не хотелось думать о том, что Чарли может встретить другую женщину. Такую, с которой он захочет провести остаток жизни. И он станет обнимать ее, а она будет в ответ улыбаться, целовать, заниматься с ним любовью. Ее пронзило острое чувство собственности. И страха. Она не та женщина, которая нужна Чарли. Ей не место рядом с ним. Ибо, узнав, от какого кошмара она спасается бегством, он не только отвернется от нее, но и вполне может взять под арест.
   — Мне неизвестно, какие женщины вас привлекают. И потом, вы уже много раз говорили, что вам никто не нужен.
   — А если я скажу, что меня привлекаете вы? — В его глазах вспыхнул огонь, и Вайолет почувствовала, что слабеет с каждой минутой все больше.
   — Я отвечу, что вам или скучно, или вы сами не знаете, чего хотите.
   — В данный момент я как раз очень хорошо знаю, чего хочу, — усмехнулся он.
   Не дав ей опомниться, Чарли запустил руки в вырез ее халатика. Почувствовав на плечах его пальцы, Вайолет вздрогнула.
   — Вы сами не понимаете, что… что говорите. И что делаете, — пролепетала она, млея от этого нежного прикосновения.
   — Ошибаетесь, прекрасно знаю. И знаю также, что вести себя так с вами — безумие. Но чувства сильнее меня.
   — А что же вы чувствуете? — тут же сорвалось с языка Вайолет.
   Краем глаза наблюдая за ситуацией во дворе, она видела, что Сэм благополучно играет с Бастером, позабыв про взрослых.
   Не сводя глаз с лица Вайолет, Чарли скользнул руками ниже.
   — Это ясно как Божий день. Я хочу заняться с вами любовью. Не спеша, наслаждаясь каждым прикосновением.
   Ее обдало жаром, лицо вспыхнуло.
   — Что же вас останавливает? — вдруг осмелела Вайолет.
   Глаза его чуть расширились, рука скользнула ниже, лаская нежные округлости ее груди.
   — Боялся, что вы меня отвергнете, — промолвил он и, не давая ей ответить, наклонил голову и стал нежно покусывать ее соски сквозь тонкую ткань халата.
   Вайолет стояла неподвижно, не в силах двинуться с места. Да у нее и намерения такого не было. Нахлынувшее внезапно желание заставило ее повиноваться каждому прикосновению, каждому движению Чарли.