— В город!
— А куда?
— Сейчас решим, — не дожидаясь согласия водителя, Пчела уже садился в машину.
Он понял, что попал в наикрутейший переплет. И хуже всего было то, что он оказался совсем один. Помощи ждать было неоткуда. Впрочем…
Нет, кажется, один человек все-таки мог бы ему помочь!
— Сколько заплатишь-то? — спросил шофер.
— Не обижу, шеф, быстрее!
Хлопнула дверь, и «Волга» неожиданно резво взяла с места.
А над нею, на пандусе верхнего яруса аэропорта, в зоне вылета, из черного джипа выгружались крепкие ребята во главе с бритоголовым крепышом Шмидтом. Поочередно тыкая пальцем в грудь своим бойцам, он быстро распределил между ними обязанности:
— Так, тебе рейс, тебе регистрация, ты в «Люфтганзу», ты со мной… Вперед!
С мрачной решительностью команда прошла сквозь разъехавшиеся двери и растворилась среди людской толчеи.
— А куда?
— Сейчас решим, — не дожидаясь согласия водителя, Пчела уже садился в машину.
Он понял, что попал в наикрутейший переплет. И хуже всего было то, что он оказался совсем один. Помощи ждать было неоткуда. Впрочем…
Нет, кажется, один человек все-таки мог бы ему помочь!
— Сколько заплатишь-то? — спросил шофер.
— Не обижу, шеф, быстрее!
Хлопнула дверь, и «Волга» неожиданно резво взяла с места.
А над нею, на пандусе верхнего яруса аэропорта, в зоне вылета, из черного джипа выгружались крепкие ребята во главе с бритоголовым крепышом Шмидтом. Поочередно тыкая пальцем в грудь своим бойцам, он быстро распределил между ними обязанности:
— Так, тебе рейс, тебе регистрация, ты в «Люфтганзу», ты со мной… Вперед!
С мрачной решительностью команда прошла сквозь разъехавшиеся двери и растворилась среди людской толчеи.
XXXXVI
В том, что Пчела окончательно скурвился, что взрыв «мерса» — его рук дело, Космос был убежден на все сто процентов. Но он совсем не был уверен в том, что так же считает и Белый. Наоборот, он видел, что Саша до сих пор мучается сомнениями, что он никак не может смириться с мыслью, что его ближайший друг — предатель.
Да, Саша отправил за Пчелой Шмидта, но это была только половина дела. Для того чтобы раз и навсегда покончить с подлым предателем, Белова нужно было каким-то образом дожать, убедить, заставить…
Как это сделать — Космос не знал, но когда Саша позвонил домой, чтоб успокоить жену, он понял, о чем ему еще нужно сказать.
Белый, стол спиной к Космосу, говорил по телефону.
— Все нормально, Оль. Да у меня ни царапинки! Нет, Оль, приезжать совсем не обязательно, я в норме абсолютно… — Ольга жутко переживала и хотела немедленно приехать, но здесь бы она была явно лишней — ведь еще предстояла разборка с Пчелой. Вот почему Саша старался ее отговорить. — Ну куда ты поедешь? А Ваньку на кого оставишь? Нет, не стоит, правда, а если что — звони на мобилу, ладно? Макс рядом? Ну все, Оль, пока!
Белов отключил мобильник и повернулся к Космосу.
— Волнуется, что с бабой сделаешь… — немного смущенно сказал он.
Саша опустился на диван рядом с другом. Какое-то время они молчали. Космос мялся, не зная как подступиться к щекотливой теме. Наконец, он угрюмо произнес:
— Сань, я никогда в это не лез, не мое это дело, но лучше повода, чем сейчас, не будет…
— Ты про Пчелу, что ль? — недовольно перебил его Белов. — Да я знаю все. Мне Ольга рассказывала.
Космос нахмурился и со значением сказал:
— Понимаешь, он запал на нее еще с вашей свадьбы…
— Ну и что? Я знаю, — снова оборвал его Саша и раздраженно повернулся к другу. — Ну и что мне теперь — под ствол человека ставить?!
Саша и в самом деле давно знал, что Пчеле нравится его жена. Ольга не раз заводила об этом речь, беззлобно подтрунивая над его другом. Да Белов и сам замечал, как теплели глаза Пчелы, когда он смотрел на Ольгу. Но правдой было и то, что у Саши никогда не было ни малейшего повода сомневаться в жене или друге.
Наоборот, частенько такое положение дел ему льстило. Иногда даже хотелось по-мальчишески похвастаться перед ним — вот, дескать, Пчелка, у меня есть, а у тебя нет!
Правда, изредка случалось и по-другому… Как, например, неделю назад, когда жена застукала их с Анькой в боулинге… Как Пчелкин тогда увивался возле несчастной Оленьки — и в щечку ее целовал, и в глазки ей заглядывал, и по плечику гладил! Утешитель, блин!
Вдруг в дверь кабинета коротко постучали, и к ним заглянула медсестра, делавшая Белову перевязку.
— Александр Николаевич, там жена Филатова приехала, — сообщила она.
Белов с Космосом сумрачно переглянулись, синхронно поднялись с дивана и направились к дверям.
— Будьте любезны, приготовьте нашатырь, — хмуро попросил медсестру Саша.
В приемном покое к ним бросилась заплаканная Тамара. Она неистово рвалась к мужу, и Саше пришлось приложить силу, чтобы ее удержать.
— Тома, туда нельзя, он в операционной! — успокаивал он бьющуюся в истерике женщину. — Ну-ну, Тома, успокойся! Операция идет нормально, там лучший хирург… Все будет нормально, Тома, верь мне! Слышишь, верь мне, Тома!
Саша усадил ее на стул.
— Как это случилось? — сквозь рыдания спросила Тамара.
— Том, мы ничего толком и не сообразили — все так быстро произошло… Короче, будем разбираться… — он продолжал нашептывать ей что-то нейтральное, успокаивающее.
Космос держался в сторонке.
— Дайте кто-нибудь часы, — вполголоса обратился он к охранникам (свои он потерял, когда выпрыгивал из «мерса»).
Ему подали сразу двое, но тут у Космоса зазвонил мобильник, и он поднес телефон к уху.
— Алло! Нет, это Космос… — он повернулся к Белову и, прикрыв трубку ладонью, прошептал: — Виктор Петрович…
Саша молча показал ему раскрытую пятерню. Космос кивнул и сообщил в трубку:
— Виктор Петрович, Саша вам через пять минут перезвонит, он на перевязке сейчас… Да он-то цел, у нас с Валерой худо… — озабоченно пробормотал он.
Услышав это, Тома захлебнулась новым приступом плача. Космос понял свою оплошность и быстро свернул разговор.
— Да, он сразу позвонит, — пообещал он Виктору Петровичу и выключил телефон.
Обняв Тамару, Саша терпеливо гладил ее по плечу. Наконец она отстранилась, достала из сумочки носовой платок.
— Саш, я уже все, все… — утирая слезы, прошептала она. — Я спокойна, спокойна, спокойна… Саш, ты сам-то как? Космос, а ты?
Космос без слов с виноватым видом развел руками, а Саша в который уже раз повторил:
— Все нормально, Том. Все будет нормально…
Пожилая медсестра подала Тамаре стакан воды с валерьянкой.
— Не убивайся так, девочка. Выпей вот…
Взяв стакан дрожащей рукой, Тома послушно выпила лекарство. Саша помог ей подняться и передал ее медсестре.
— Пойдемте со мной, — сказала она и, придерживая Тамару под локоть, повела ее по больничному коридору.
Белов подошел к насупленному Космосу и растерянно спросил:
— А если он умрет? Кос, что делать-то будем? Космос задумчиво пожевал губы. Он думал о своем и ответил явно невпопад:
— И Шмидт молчит…
В полном молчании они вернулись в кабинет главврача. Долгожданный звонок прозвенел минут через десять.
— Да! — схватил трубку Космос.
— Космос, это Шмидт, — послышался его ровный, невозмутимый голос. — Его нет нигде… Сто процентов, самолет уже на взлетной… Что нам делать?
Прикрыв трубку рукой, мрачный как туча Космос повернулся к Белову.
— Саня, его не было на рейсе.
Белый выдавил беспомощную улыбку и в полной растерянности покачал головой:
— Блин, это дурной сон какой-то!
— Шмидт спрашивает, что ему делать. Прикрыв глаза, Белый секунду молчал, а потом чеканным голосом скомандовал:
— Пусть возвращаются. Надо снять часть людей отсюда, пусть пасут везде, где он может засветиться. И Макса предупреди.
Да, Саша отправил за Пчелой Шмидта, но это была только половина дела. Для того чтобы раз и навсегда покончить с подлым предателем, Белова нужно было каким-то образом дожать, убедить, заставить…
Как это сделать — Космос не знал, но когда Саша позвонил домой, чтоб успокоить жену, он понял, о чем ему еще нужно сказать.
Белый, стол спиной к Космосу, говорил по телефону.
— Все нормально, Оль. Да у меня ни царапинки! Нет, Оль, приезжать совсем не обязательно, я в норме абсолютно… — Ольга жутко переживала и хотела немедленно приехать, но здесь бы она была явно лишней — ведь еще предстояла разборка с Пчелой. Вот почему Саша старался ее отговорить. — Ну куда ты поедешь? А Ваньку на кого оставишь? Нет, не стоит, правда, а если что — звони на мобилу, ладно? Макс рядом? Ну все, Оль, пока!
Белов отключил мобильник и повернулся к Космосу.
— Волнуется, что с бабой сделаешь… — немного смущенно сказал он.
Саша опустился на диван рядом с другом. Какое-то время они молчали. Космос мялся, не зная как подступиться к щекотливой теме. Наконец, он угрюмо произнес:
— Сань, я никогда в это не лез, не мое это дело, но лучше повода, чем сейчас, не будет…
— Ты про Пчелу, что ль? — недовольно перебил его Белов. — Да я знаю все. Мне Ольга рассказывала.
Космос нахмурился и со значением сказал:
— Понимаешь, он запал на нее еще с вашей свадьбы…
— Ну и что? Я знаю, — снова оборвал его Саша и раздраженно повернулся к другу. — Ну и что мне теперь — под ствол человека ставить?!
Саша и в самом деле давно знал, что Пчеле нравится его жена. Ольга не раз заводила об этом речь, беззлобно подтрунивая над его другом. Да Белов и сам замечал, как теплели глаза Пчелы, когда он смотрел на Ольгу. Но правдой было и то, что у Саши никогда не было ни малейшего повода сомневаться в жене или друге.
Наоборот, частенько такое положение дел ему льстило. Иногда даже хотелось по-мальчишески похвастаться перед ним — вот, дескать, Пчелка, у меня есть, а у тебя нет!
Правда, изредка случалось и по-другому… Как, например, неделю назад, когда жена застукала их с Анькой в боулинге… Как Пчелкин тогда увивался возле несчастной Оленьки — и в щечку ее целовал, и в глазки ей заглядывал, и по плечику гладил! Утешитель, блин!
Вдруг в дверь кабинета коротко постучали, и к ним заглянула медсестра, делавшая Белову перевязку.
— Александр Николаевич, там жена Филатова приехала, — сообщила она.
Белов с Космосом сумрачно переглянулись, синхронно поднялись с дивана и направились к дверям.
— Будьте любезны, приготовьте нашатырь, — хмуро попросил медсестру Саша.
В приемном покое к ним бросилась заплаканная Тамара. Она неистово рвалась к мужу, и Саше пришлось приложить силу, чтобы ее удержать.
— Тома, туда нельзя, он в операционной! — успокаивал он бьющуюся в истерике женщину. — Ну-ну, Тома, успокойся! Операция идет нормально, там лучший хирург… Все будет нормально, Тома, верь мне! Слышишь, верь мне, Тома!
Саша усадил ее на стул.
— Как это случилось? — сквозь рыдания спросила Тамара.
— Том, мы ничего толком и не сообразили — все так быстро произошло… Короче, будем разбираться… — он продолжал нашептывать ей что-то нейтральное, успокаивающее.
Космос держался в сторонке.
— Дайте кто-нибудь часы, — вполголоса обратился он к охранникам (свои он потерял, когда выпрыгивал из «мерса»).
Ему подали сразу двое, но тут у Космоса зазвонил мобильник, и он поднес телефон к уху.
— Алло! Нет, это Космос… — он повернулся к Белову и, прикрыв трубку ладонью, прошептал: — Виктор Петрович…
Саша молча показал ему раскрытую пятерню. Космос кивнул и сообщил в трубку:
— Виктор Петрович, Саша вам через пять минут перезвонит, он на перевязке сейчас… Да он-то цел, у нас с Валерой худо… — озабоченно пробормотал он.
Услышав это, Тома захлебнулась новым приступом плача. Космос понял свою оплошность и быстро свернул разговор.
— Да, он сразу позвонит, — пообещал он Виктору Петровичу и выключил телефон.
Обняв Тамару, Саша терпеливо гладил ее по плечу. Наконец она отстранилась, достала из сумочки носовой платок.
— Саш, я уже все, все… — утирая слезы, прошептала она. — Я спокойна, спокойна, спокойна… Саш, ты сам-то как? Космос, а ты?
Космос без слов с виноватым видом развел руками, а Саша в который уже раз повторил:
— Все нормально, Том. Все будет нормально…
Пожилая медсестра подала Тамаре стакан воды с валерьянкой.
— Не убивайся так, девочка. Выпей вот…
Взяв стакан дрожащей рукой, Тома послушно выпила лекарство. Саша помог ей подняться и передал ее медсестре.
— Пойдемте со мной, — сказала она и, придерживая Тамару под локоть, повела ее по больничному коридору.
Белов подошел к насупленному Космосу и растерянно спросил:
— А если он умрет? Кос, что делать-то будем? Космос задумчиво пожевал губы. Он думал о своем и ответил явно невпопад:
— И Шмидт молчит…
В полном молчании они вернулись в кабинет главврача. Долгожданный звонок прозвенел минут через десять.
— Да! — схватил трубку Космос.
— Космос, это Шмидт, — послышался его ровный, невозмутимый голос. — Его нет нигде… Сто процентов, самолет уже на взлетной… Что нам делать?
Прикрыв трубку рукой, мрачный как туча Космос повернулся к Белову.
— Саня, его не было на рейсе.
Белый выдавил беспомощную улыбку и в полной растерянности покачал головой:
— Блин, это дурной сон какой-то!
— Шмидт спрашивает, что ему делать. Прикрыв глаза, Белый секунду молчал, а потом чеканным голосом скомандовал:
— Пусть возвращаются. Надо снять часть людей отсюда, пусть пасут везде, где он может засветиться. И Макса предупреди.
XXXXVII
На улице уже было совсем темно, когда Ольга в сопровождении неотлучного Макса вышла из подъезда городского дома Беловых. Она все-таки решила пренебречь уговорами мужа и поехать в больницу — сердце у нее было не на месте. Она села в машину и решительно приказала:
— В больницу, Макс.
Охраннику было известно о мнении Белого на этот счет, и он сделал последнюю попытку отговорить упрямую женщину.
— Оль, может не стоит? У Саши там свои заморочки, а тут еще и мы притащимся… Он же мне голову открутит!
— Расслабься, Макс! — отрубила Ольга. — Если до сих пор не открутил — значит, цел будешь!
Недовольно покачав головой, Макс тронул машину. Джип выехал со стоянки и направился в сторону Кутузовского проспекта. Ни Макс, ни, тем более, Ольга не заметили, что следом за ними последовала неприметная черная «Волга».
В ней сидел Пчела. Он показал водителю на джип и попросил:
— Командир, видишь этот «Крузер»? Постарайся от него не отстать, заплачу сколько скажешь…
Когда машины свернули на проспект, Пчела достал мобильник и набрал номер Оли. Он видел, как она достала из сумочки телефон и услышал ее голос.
— Алло…
— Алло, Оль, привет, не удивляйся, это Витя, — стремительно затараторил Пчела. — Только не называй меня по имени и не говори Максу ни слова. Я еду прямо за тобой, в соседнем ряду, в черной «Волге»…
Не отнимая трубки от уха, Оля обернулась и увидела на освещенном проспекте следующую за ними «Волгу». Внутри машины на секунду включился свет — в сидящем рядом с водителем мужчине она без труда узнала Витю Пчелкина.
Пчела тоже увидел в движущейся впереди машине силуэт обернувшейся к нему Ольги.
— Оля, послушай меня, только не останавливай машину и ничего не говори Максу…
— Ничего не понимаю, — перебила его Ольга. — Ты один?
— Один…
— А что случилось?
— Нам нужно срочно поговорить с глазу на глаз, — голос Вити был напряжен и взволнован. — Это очень важно. Только не останавливай машину!
— Но как же тогда? — в полном недоумении спросила Ольга.
— Через два квартала будет дежурная аптека, попроси Макса остановить. Скажи — за лекарством, ну или придумай что-нибудь… Ладно?
— Ну хорошо, хорошо…
— Спасибо, Оль… — тихо сказал Пчела и скомандовал своему водителю: — Обгоняй.
Тот послушно дал по газам, и «Волга», слегка подрезав машину Оли, устремилась вперед.
— Сдурел, ур-р-род! — прорычал вслед наглецу Макс.
Через минуту Оля показала Максу на приближающуюся аптеку и попросила:
— Макс, останови здесь, я в аптеку забегу…
Джип еще толком не успел остановиться, как она выскочила из него и повернулась к открывшему дверь Максу:
— А ты куда?
— Оль, я тебя охраняю и…
— Блин! Ты можешь оставить меня в покое хоть на минуту, а?! Сядь, я сказала! — гневно осадила его Ольга и торопливо зашагала к двери.
Как только она скрылась в аптеке, из машины вышел Макс и, закурив, внимательно осмотрелся.
Войдя в пустой аптечный зал, Оля негромко позвала:
— Витя!
— Я здесь, Оль… — послышался голос Пчелы из-за стеллажа с лекарствами.
Она зашла за стеллаж и с недоумением посмотрела на взволнованного Пчелу:
— Что за конспирация-то?
— Привет, — кивнул ей Витя.
— Привет…
— Оль, короче, так, — Пчела в затруднении потер ладонью лоб и тяжело вздохнул. — Понимаешь, вышло так, что с этим взрывом все стрелки на меня сошлись. А я не при делах на сто процентов, я мамой тебе клянусь!
— Бред какой-то! — недоверчиво фыркнула Ольга.
— Это не бред, — грустно покачал головой Пчела. — Это нормальная правда жизни. Меня ищут уже.
— Ну, блин, с вами не соскучишься… — возмутилась Оля.
— Оля, Оля, ты дослушай, — остановил ее Пчела. — Я тебе одно хочу сказать: что бы ни случилось, ты должна знать, что я этого не делал. И Сашке это скажи обязательно… В любом случае, даже если меня грохнут!
Они пристально смотрели друг на друга и не видели, как в нижнем углу большого аптечного окна в зеленоватом люминесцентном свете вывески появилось лицо Макса, заглядывающего вовнутрь. Он быстро обшарил торговый зал цепким взглядом и через секунду исчез, словно его и не было.
— Да я скажу, конечно, — с готовностью кивнула Оля. — Это не вопрос, но…
Пчела снова ее перебил:
— Оль, поверь — я знаю, что говорю. Не первый год замужем…
— Ты ошибся, Витя, — мягко улыбнулась Оля. — Это я не первый год замужем.
Нервно усмехнувшись, Пчела осторожно выглянул из-за стеллажа и тут же принял серьезный вид.
— Теперь вот что, — он внимательно посмотрел ей в глаза. — Тебя же Фил подвозил, во сколько он уехал?
Оля на секунду задумалась и сказала:
— Ну, после обеда уже. У нас с Ванькой прием был в половине второго.
— Ага, вот как… — кивнул Витя и задумался. — То-то он опоздал. Потом пацаны сели в машину и… ба-бах. Скажи, Оль, а до тебя он никуда не заезжал — на сервис там или какие-нибудь другие дела? Может, встречался с кем — он ничего не говорил?
Пожилая аптекарша подозрительно поглядывала на укрывшихся за стеллажом с дорогими лекарствами парня с девчонкой.
— Да нет… — покачала головой Ольга. — Но к нам он после съемок приехал.
— А что за съемки?
— Какое-то кино про бессмертных пацанов… — она недоуменно пожала плечами. — Заводы какие-то… Не знаю, Вить…
— Так-так, съемки, значит…
Тетка-аптекарша, наконец, не выдержала и проверещала противным, визгливым голосом:
— Эй, молодые люди, здесь вам аптека, а не дом свиданий!
Пчела повернулся к аптекарше:
— Да не волнуйтесь вы так, мы уйдем сейчас — нам недолго осталось…
— В больницу, Макс.
Охраннику было известно о мнении Белого на этот счет, и он сделал последнюю попытку отговорить упрямую женщину.
— Оль, может не стоит? У Саши там свои заморочки, а тут еще и мы притащимся… Он же мне голову открутит!
— Расслабься, Макс! — отрубила Ольга. — Если до сих пор не открутил — значит, цел будешь!
Недовольно покачав головой, Макс тронул машину. Джип выехал со стоянки и направился в сторону Кутузовского проспекта. Ни Макс, ни, тем более, Ольга не заметили, что следом за ними последовала неприметная черная «Волга».
В ней сидел Пчела. Он показал водителю на джип и попросил:
— Командир, видишь этот «Крузер»? Постарайся от него не отстать, заплачу сколько скажешь…
Когда машины свернули на проспект, Пчела достал мобильник и набрал номер Оли. Он видел, как она достала из сумочки телефон и услышал ее голос.
— Алло…
— Алло, Оль, привет, не удивляйся, это Витя, — стремительно затараторил Пчела. — Только не называй меня по имени и не говори Максу ни слова. Я еду прямо за тобой, в соседнем ряду, в черной «Волге»…
Не отнимая трубки от уха, Оля обернулась и увидела на освещенном проспекте следующую за ними «Волгу». Внутри машины на секунду включился свет — в сидящем рядом с водителем мужчине она без труда узнала Витю Пчелкина.
Пчела тоже увидел в движущейся впереди машине силуэт обернувшейся к нему Ольги.
— Оля, послушай меня, только не останавливай машину и ничего не говори Максу…
— Ничего не понимаю, — перебила его Ольга. — Ты один?
— Один…
— А что случилось?
— Нам нужно срочно поговорить с глазу на глаз, — голос Вити был напряжен и взволнован. — Это очень важно. Только не останавливай машину!
— Но как же тогда? — в полном недоумении спросила Ольга.
— Через два квартала будет дежурная аптека, попроси Макса остановить. Скажи — за лекарством, ну или придумай что-нибудь… Ладно?
— Ну хорошо, хорошо…
— Спасибо, Оль… — тихо сказал Пчела и скомандовал своему водителю: — Обгоняй.
Тот послушно дал по газам, и «Волга», слегка подрезав машину Оли, устремилась вперед.
— Сдурел, ур-р-род! — прорычал вслед наглецу Макс.
Через минуту Оля показала Максу на приближающуюся аптеку и попросила:
— Макс, останови здесь, я в аптеку забегу…
Джип еще толком не успел остановиться, как она выскочила из него и повернулась к открывшему дверь Максу:
— А ты куда?
— Оль, я тебя охраняю и…
— Блин! Ты можешь оставить меня в покое хоть на минуту, а?! Сядь, я сказала! — гневно осадила его Ольга и торопливо зашагала к двери.
Как только она скрылась в аптеке, из машины вышел Макс и, закурив, внимательно осмотрелся.
Войдя в пустой аптечный зал, Оля негромко позвала:
— Витя!
— Я здесь, Оль… — послышался голос Пчелы из-за стеллажа с лекарствами.
Она зашла за стеллаж и с недоумением посмотрела на взволнованного Пчелу:
— Что за конспирация-то?
— Привет, — кивнул ей Витя.
— Привет…
— Оль, короче, так, — Пчела в затруднении потер ладонью лоб и тяжело вздохнул. — Понимаешь, вышло так, что с этим взрывом все стрелки на меня сошлись. А я не при делах на сто процентов, я мамой тебе клянусь!
— Бред какой-то! — недоверчиво фыркнула Ольга.
— Это не бред, — грустно покачал головой Пчела. — Это нормальная правда жизни. Меня ищут уже.
— Ну, блин, с вами не соскучишься… — возмутилась Оля.
— Оля, Оля, ты дослушай, — остановил ее Пчела. — Я тебе одно хочу сказать: что бы ни случилось, ты должна знать, что я этого не делал. И Сашке это скажи обязательно… В любом случае, даже если меня грохнут!
Они пристально смотрели друг на друга и не видели, как в нижнем углу большого аптечного окна в зеленоватом люминесцентном свете вывески появилось лицо Макса, заглядывающего вовнутрь. Он быстро обшарил торговый зал цепким взглядом и через секунду исчез, словно его и не было.
— Да я скажу, конечно, — с готовностью кивнула Оля. — Это не вопрос, но…
Пчела снова ее перебил:
— Оль, поверь — я знаю, что говорю. Не первый год замужем…
— Ты ошибся, Витя, — мягко улыбнулась Оля. — Это я не первый год замужем.
Нервно усмехнувшись, Пчела осторожно выглянул из-за стеллажа и тут же принял серьезный вид.
— Теперь вот что, — он внимательно посмотрел ей в глаза. — Тебя же Фил подвозил, во сколько он уехал?
Оля на секунду задумалась и сказала:
— Ну, после обеда уже. У нас с Ванькой прием был в половине второго.
— Ага, вот как… — кивнул Витя и задумался. — То-то он опоздал. Потом пацаны сели в машину и… ба-бах. Скажи, Оль, а до тебя он никуда не заезжал — на сервис там или какие-нибудь другие дела? Может, встречался с кем — он ничего не говорил?
Пожилая аптекарша подозрительно поглядывала на укрывшихся за стеллажом с дорогими лекарствами парня с девчонкой.
— Да нет… — покачала головой Ольга. — Но к нам он после съемок приехал.
— А что за съемки?
— Какое-то кино про бессмертных пацанов… — она недоуменно пожала плечами. — Заводы какие-то… Не знаю, Вить…
— Так-так, съемки, значит…
Тетка-аптекарша, наконец, не выдержала и проверещала противным, визгливым голосом:
— Эй, молодые люди, здесь вам аптека, а не дом свиданий!
Пчела повернулся к аптекарше:
— Да не волнуйтесь вы так, мы уйдем сейчас — нам недолго осталось…
XXXXVIII
Развалившись в кресле, Белов разговаривал по городскому телефону.
— Хреново дело… — грустно рассказывал он. — Ему сейчас трепанацию делают, парень два часа на операционном столе. Крови потерял море. Ну, будем надеяться…
Его собеседник, Виктор Петрович Зорин, прижав плечом трубку, одновременно разговаривал по телефону и подписывал документы из красной кожаной папки.
— Да, жалко парня, — согласился чиновник. — А что ты в целом думаешь?
— Да есть тут одна идейка, — замялся Саша. — Может, уже сегодня решу этот вопрос.
— Ну дай бог, Саша, дай бог… От меня что-нибудь требуется?
— Разве что моральная поддержка, — невесело ухмыльнулся Белов.
— Можешь на меня рассчитывать, — уверенно пообещал ему Зорин. — Звони, если что.
В трубке запиликали сигналы отбоя. Опустив трубку на аппарат, Саша повернулся к Космосу. Тот успел уже отыскать где-то белый халат, стетоскоп, нацепил все это и с важным видом совал нос в какие-то баночки с лекарствами.
— Кос, ты что — опять что ли? — Саша выразительно чиркнул себя пальцем по носу.
— Да нет, завязал я, ты что?! — испуганно вытаращился на него Космос и признался: — Просто с детства мечтал доктором стать…
— Тебе в цирковое надо было идти… — мрачно посоветовал ему Белый. — Карандаш! А Пчела, кстати, водолазом хотел стать. Аквалангист хренов!
Подумав, Саша снова снял телефонную трубку и набрал еще один номер.
— Алло, Кабан? Здорово, брат. Это Белый, — он говорил ленивым и важным тоном — так, как было принято среди «крутых». — Слыхал? Беда у меня… Да нет, я-то в поряде, а брат вот в отключке… Нет, зверье здесь ни при чем. Есть маза, что сука среди нас, будем молиться, что это поклеп… Ты это… профильтруй там у себя, может что нароешь. Давай, брат, пока…
Саша положил трубку и задумчиво протянул:
— Беда-а-а…
К нему подошел Космос — уже без халата и стетоскопа. В руке у него был мобильник, который зазвонил во время последнего Сашиного разговора.
— Да, Сань, беда, — мрачно кивнул он и протянул ему телефон. — Это Шмидт, ему только что Макс отзвонился. Пчела сейчас разговаривает с Ольгой.
— Та-а-ак… — Белый мгновенно подобрался, криво ухмыльнулся и недобро прищурился. — Значит, Пчела в городе?! А что же его тогда до сих пор здесь нет?!
— А что его тогда до сих пор здесь нет?! — яростно проревел Космос в трубку.
— Хреново дело… — грустно рассказывал он. — Ему сейчас трепанацию делают, парень два часа на операционном столе. Крови потерял море. Ну, будем надеяться…
Его собеседник, Виктор Петрович Зорин, прижав плечом трубку, одновременно разговаривал по телефону и подписывал документы из красной кожаной папки.
— Да, жалко парня, — согласился чиновник. — А что ты в целом думаешь?
— Да есть тут одна идейка, — замялся Саша. — Может, уже сегодня решу этот вопрос.
— Ну дай бог, Саша, дай бог… От меня что-нибудь требуется?
— Разве что моральная поддержка, — невесело ухмыльнулся Белов.
— Можешь на меня рассчитывать, — уверенно пообещал ему Зорин. — Звони, если что.
В трубке запиликали сигналы отбоя. Опустив трубку на аппарат, Саша повернулся к Космосу. Тот успел уже отыскать где-то белый халат, стетоскоп, нацепил все это и с важным видом совал нос в какие-то баночки с лекарствами.
— Кос, ты что — опять что ли? — Саша выразительно чиркнул себя пальцем по носу.
— Да нет, завязал я, ты что?! — испуганно вытаращился на него Космос и признался: — Просто с детства мечтал доктором стать…
— Тебе в цирковое надо было идти… — мрачно посоветовал ему Белый. — Карандаш! А Пчела, кстати, водолазом хотел стать. Аквалангист хренов!
Подумав, Саша снова снял телефонную трубку и набрал еще один номер.
— Алло, Кабан? Здорово, брат. Это Белый, — он говорил ленивым и важным тоном — так, как было принято среди «крутых». — Слыхал? Беда у меня… Да нет, я-то в поряде, а брат вот в отключке… Нет, зверье здесь ни при чем. Есть маза, что сука среди нас, будем молиться, что это поклеп… Ты это… профильтруй там у себя, может что нароешь. Давай, брат, пока…
Саша положил трубку и задумчиво протянул:
— Беда-а-а…
К нему подошел Космос — уже без халата и стетоскопа. В руке у него был мобильник, который зазвонил во время последнего Сашиного разговора.
— Да, Сань, беда, — мрачно кивнул он и протянул ему телефон. — Это Шмидт, ему только что Макс отзвонился. Пчела сейчас разговаривает с Ольгой.
— Та-а-ак… — Белый мгновенно подобрался, криво ухмыльнулся и недобро прищурился. — Значит, Пчела в городе?! А что же его тогда до сих пор здесь нет?!
— А что его тогда до сих пор здесь нет?! — яростно проревел Космос в трубку.
XXXXIX
Пчела снова выглянул из-за стеллажа, окинул быстрым взглядом зал, посмотрел в окно. Все было спокойно, если не считать демарша вредной аптекарши. Но уходить все равно было пора. В любую минуту в аптеку мог нагрянуть Макс, да и тетка-аптекарша тоже запросто могла поднять шум.
— Ладно, Оль, ты иди, — сказал Пчела.
— Витя, а как же ты? — встревоженно спросила Ольга. Только сейчас до нее стало доходить, что ее муж, Саша Белый, действительно собирается расправиться со своим другом. — Я могу для тебя что-нибудь сделать?
Пчела подмигнул ей в ответ.
— Все нормально…
— Ой, ребята, что ж вы делаете! — судорожно вздохнула она.
— Ничего-ничего, как-нибудь выберемся. Ну, иди… Нет, погоди… На вот, — Пчела подал Ольге красную гвоздику, которую повсюду таскал с собой уже почти полдня. — В знак дружбы… и любви…
Растерянно взяв гвоздику, Оля коснулась его руки.
— В Берлин вез, да не довез, — объяснил Пчела. — Ну, вроде все. Давай, иди…
— Витя, я все сделаю, что смогу… — взволнованно прижимая к груди полуувядший цветок, пообещала Оля. — Я постараюсь… Я все для тебя сделаю…
— Все нормально, иди.
Пчела согласно прикрыл глаза и легонько подтолкнул ее к дверям. У порога Оля оглянулась. Она словно хотела сказать еще что-то, но, видно, передумала. Только качнула ему на прощание гвоздикой и вышла. Пчела из-за своего укрытия проследил, как она подошла к машине и скрылась в ней. Оглядевшись по сторонам, Макс сел за руль, джип тронулся.
— Ну что, мужчина, милицию вызывать или сами уйдете?! — грозно спросила аптекарша.
Сдержав вздох, Пчела повернулся к ней и поэтому не увидел, как на освободившемся месте тут же остановился другой джип — «Гранд Чероки». Из него вышли Шмидт и его люди.
Пчела подошел к прилавку и улыбнулся.
— Тетя! Не надо милиции, дай мне лучше аскорбинки.
Аптекарша с недовольным видом принялась рыться в ящике, потом подняла голову и вдруг окаменела, уставясь испуганным взглядом за спину Пчелы.
— Витя, стой спокойно, — раздался позади невозмутимый голос Шмидта.
Помедлив, Пчела неторопливо повернул голову. От дверей к нему шел Шмидт и двое его подручных. В опущенных руках всех троих Пчела увидел пистолеты.
— Поехали, — спокойно сказал Шмидт. — Саша хочет тебя видеть.
Пчела шел к джипу как на эшафот. Перед ним распахнули заднюю дверь. Тоскливо вздохнув напоследок, он залез в машину. С обеих сторон его зажали накаченные плечи боевиков Шмидта. Сам Шмидт сел за руль.
— Эх, Шмидт, Шмидт, некрасиво себя ведешь… — хмуро пробормотал в его бритый затылок Пчела. — Я ж тебя от ментов отмазал, в команду привел…
— Витя, не надо, — не повернув головы, попросил Шмидт. — Ты же сам все понимаешь…
Да, Витя Пчелкин понимал все. И то, что он вряд ли доживет до утра — тоже.
— Ладно, Оль, ты иди, — сказал Пчела.
— Витя, а как же ты? — встревоженно спросила Ольга. Только сейчас до нее стало доходить, что ее муж, Саша Белый, действительно собирается расправиться со своим другом. — Я могу для тебя что-нибудь сделать?
Пчела подмигнул ей в ответ.
— Все нормально…
— Ой, ребята, что ж вы делаете! — судорожно вздохнула она.
— Ничего-ничего, как-нибудь выберемся. Ну, иди… Нет, погоди… На вот, — Пчела подал Ольге красную гвоздику, которую повсюду таскал с собой уже почти полдня. — В знак дружбы… и любви…
Растерянно взяв гвоздику, Оля коснулась его руки.
— В Берлин вез, да не довез, — объяснил Пчела. — Ну, вроде все. Давай, иди…
— Витя, я все сделаю, что смогу… — взволнованно прижимая к груди полуувядший цветок, пообещала Оля. — Я постараюсь… Я все для тебя сделаю…
— Все нормально, иди.
Пчела согласно прикрыл глаза и легонько подтолкнул ее к дверям. У порога Оля оглянулась. Она словно хотела сказать еще что-то, но, видно, передумала. Только качнула ему на прощание гвоздикой и вышла. Пчела из-за своего укрытия проследил, как она подошла к машине и скрылась в ней. Оглядевшись по сторонам, Макс сел за руль, джип тронулся.
— Ну что, мужчина, милицию вызывать или сами уйдете?! — грозно спросила аптекарша.
Сдержав вздох, Пчела повернулся к ней и поэтому не увидел, как на освободившемся месте тут же остановился другой джип — «Гранд Чероки». Из него вышли Шмидт и его люди.
Пчела подошел к прилавку и улыбнулся.
— Тетя! Не надо милиции, дай мне лучше аскорбинки.
Аптекарша с недовольным видом принялась рыться в ящике, потом подняла голову и вдруг окаменела, уставясь испуганным взглядом за спину Пчелы.
— Витя, стой спокойно, — раздался позади невозмутимый голос Шмидта.
Помедлив, Пчела неторопливо повернул голову. От дверей к нему шел Шмидт и двое его подручных. В опущенных руках всех троих Пчела увидел пистолеты.
— Поехали, — спокойно сказал Шмидт. — Саша хочет тебя видеть.
Пчела шел к джипу как на эшафот. Перед ним распахнули заднюю дверь. Тоскливо вздохнув напоследок, он залез в машину. С обеих сторон его зажали накаченные плечи боевиков Шмидта. Сам Шмидт сел за руль.
— Эх, Шмидт, Шмидт, некрасиво себя ведешь… — хмуро пробормотал в его бритый затылок Пчела. — Я ж тебя от ментов отмазал, в команду привел…
— Витя, не надо, — не повернув головы, попросил Шмидт. — Ты же сам все понимаешь…
Да, Витя Пчелкин понимал все. И то, что он вряд ли доживет до утра — тоже.
L
В машине Макс не проронил ни слова. А ведь вполне мог бы и поинтересоваться — с каких это пор в аптеках торгуют цветами?
Впрочем, Оле сейчас было не до охранника — она напряженно думала, чем можно было помочь Вите в сложившейся ситуации. Расспросы Пчелы о ее дневной поездке с Филом навели ее на мысль, что, возможно, тогда, в машине, она упустила нечто важное, способное пролить свет на загадку взрыва.
Начался обильный снегопад. Макс включил дворники, и Ольга, сжавшись в комочек на заднем сидении, в глубокой задумчивости следила за их непрерывным движением по стеклу. Она старалась в точности вспомнить все, что происходило днем в машине Фила — каждое слово, каждый жест.
Так. Что же было? Сначала немудреный треп про Америку, про грызню Вити с Космосом, потом… Потом Ванька нашел в сумке муляж головы, зашла речь о съемках, и Фил предложил им просмотреть запись боя. Они с Ваней смотрели, как на мониторе камеры сражались средневековые рыцари, а дальше… Дальше на экране появилась эта актриска, и Оля отключилась, ушла в себя… Вспоминала их встречу в боулинге… А камера? Что было на мониторе камеры?
Кажется, она ее выключила… Или… Нет! Она включила перемотку! Вперед или назад — Ольга не помнила. Но зато она вспомнила, что следила за мелькающими на экране кадрами. Что было на них, Ольга, конечно, не разглядела, — ей было совсем не до того — но одна картинка в ее памяти все-таки отложилась. На какой-то миг беспорядочное мельтешение сменилось статичным кадром, отображающим пустой салон Филовского «Мерседеса» и его баул на заднем сидении. А потом снова началась стремительная чехарда сменяющих друг друга кадров.
Так-так-так… Выходит, Фил забыл выключить камеру — только этим можно было объяснить длинный план пустого салона машины. А если так, то, возможно, включенная камера сумела запечатлеть нечто такое, что…
Оля резко стряхнула с себя задумчивое оцепенение и огляделась.
— Максим, притормози, — решительно приказала она.
— Что случилось? — Макс настороженно взглянул на нее в зеркало заднего вида.
Нахмурясь, Оля достала из сумочки мобильник, записную книжку и начала торопливо перелистывать страницы.
— Постой минуту, может, сейчас назад поедем, — озабоченно пробормотала она.
— А больница? Ты же к Саше собиралась?
Ольга ничего не ответила — она набирала номер человека, говорить с которым, впрочем, у нее не было ни малейшего желания.
Звонок раздался, когда Анна, одетая в длинное вечернее платье, наносила последние штрихи яркого и эффектного макияжа.
— Алло… — недовольным тоном оторванного от важных дел человека ответила она.
— Ольга Белова беспокоит, — сухо представилась Ольга. — Сама понимаешь — мне мало радости с тобой разговаривать…
— Да уж, звонок неожиданный… — недоуменно и растерянно протянула Анна.
— Послушай, дама… с камелиями! — не удержалась от колкости Ольга. — Сегодня днем ты звонила в машину Валере Филатову и просила вернуть одну очень важную вещь. Так вот, эта вещь мне нужна. Срочно, ясно? Через пятнадцать минут я буду у тебя, не уходи никуда.
— Да нет, я не могу, у меня… — торопливо возразила артистка, но в трубке уже звучали короткие гудки.
Сунув телефон обратно в сумку, Оля распахнула дверь джипа, и следом рванула дверь Макса.
— Двигайся, я поведу! — мрачно приказала она.
— Оль, такая погода, ты что?! — вытаращился на нее охранник. — Сейчас впаяться куда-нибудь — плевое дело…
— Двигайся, твою мать!! — в ярости проорала Ольга.
Она села за руль, и джип стремительно тронулся с места.
К артистке Оля добралась даже быстрее, чем обещала. Выскочила из машины и бросилась бегом к подъезду. Через минуту она нажала кнопку звонка.
— Кто там? — раздался из-за двери высокий голос Анны.
«Что сказать?» — мелькнуло в голове Ольги, и, усмехнувшись нелепости ситуации, с едва заметным сарказмом она ответила:
— Свои…
Анна распахнула дверь. Вновь, как неделю назад в боулинге, взгляды женщин скрестились. Только на сей раз в глазах артистки ничего вызывающего не было и в помине. Она пыталась с независимым видом выдержать тяжелый взгляд Ольги, но не смогла и тут же отвела глаза.
Ольга перешагнула через порог и, отвернувшись от Анны, протянула руку.
— Давай, — приказала она.
Чуть помедлив, Анна вложила в ее руку миниатюрную цифровую видеокамеру — ту самую, что была в машине у Фила.
— Завтра вернут, — сухо пообещала Ольга и шагнула к двери.
Уже перешагнув порог, она не выдержала и, с нескрываемым презрением взглянув на соперницу, ледяным голосом отчеканила:
— У женщин, которые спят с чужими мужьями, начинаются проблемы с яичниками.
Не дожидаясь ответа, Ольга повернулась и пошла к лифту. За ее спиной тут же раздался негромкий щелчок аккуратно закрываемой двери.
В лифте она включила воспроизведение и почти сразу нашла нужные кадры. Чьи-то руки рылись в сумке Фила, и что-то засовывали в муляж его головы. Толком не разобравшись еще что к чему, Оля, тем не менее, с абсолютной ясностью поняла — это именно то, что надо.
Пробкой вылетев из подъезда, Ольга что было мочи припустила к машине.
— Какого черта ты мне сразу не сказал, что Витьку ищут?! — задыхаясь то ли от бега, то ли от гнева, выпалила она Максу.
— А в чем дело?
— В том! — она сердито сунула ему в руки видеокамеру: — На, смотри!
Ольга прыгнула за руль, джип снова сорвался с места.
Впрочем, Оле сейчас было не до охранника — она напряженно думала, чем можно было помочь Вите в сложившейся ситуации. Расспросы Пчелы о ее дневной поездке с Филом навели ее на мысль, что, возможно, тогда, в машине, она упустила нечто важное, способное пролить свет на загадку взрыва.
Начался обильный снегопад. Макс включил дворники, и Ольга, сжавшись в комочек на заднем сидении, в глубокой задумчивости следила за их непрерывным движением по стеклу. Она старалась в точности вспомнить все, что происходило днем в машине Фила — каждое слово, каждый жест.
Так. Что же было? Сначала немудреный треп про Америку, про грызню Вити с Космосом, потом… Потом Ванька нашел в сумке муляж головы, зашла речь о съемках, и Фил предложил им просмотреть запись боя. Они с Ваней смотрели, как на мониторе камеры сражались средневековые рыцари, а дальше… Дальше на экране появилась эта актриска, и Оля отключилась, ушла в себя… Вспоминала их встречу в боулинге… А камера? Что было на мониторе камеры?
Кажется, она ее выключила… Или… Нет! Она включила перемотку! Вперед или назад — Ольга не помнила. Но зато она вспомнила, что следила за мелькающими на экране кадрами. Что было на них, Ольга, конечно, не разглядела, — ей было совсем не до того — но одна картинка в ее памяти все-таки отложилась. На какой-то миг беспорядочное мельтешение сменилось статичным кадром, отображающим пустой салон Филовского «Мерседеса» и его баул на заднем сидении. А потом снова началась стремительная чехарда сменяющих друг друга кадров.
Так-так-так… Выходит, Фил забыл выключить камеру — только этим можно было объяснить длинный план пустого салона машины. А если так, то, возможно, включенная камера сумела запечатлеть нечто такое, что…
Оля резко стряхнула с себя задумчивое оцепенение и огляделась.
— Максим, притормози, — решительно приказала она.
— Что случилось? — Макс настороженно взглянул на нее в зеркало заднего вида.
Нахмурясь, Оля достала из сумочки мобильник, записную книжку и начала торопливо перелистывать страницы.
— Постой минуту, может, сейчас назад поедем, — озабоченно пробормотала она.
— А больница? Ты же к Саше собиралась?
Ольга ничего не ответила — она набирала номер человека, говорить с которым, впрочем, у нее не было ни малейшего желания.
Звонок раздался, когда Анна, одетая в длинное вечернее платье, наносила последние штрихи яркого и эффектного макияжа.
— Алло… — недовольным тоном оторванного от важных дел человека ответила она.
— Ольга Белова беспокоит, — сухо представилась Ольга. — Сама понимаешь — мне мало радости с тобой разговаривать…
— Да уж, звонок неожиданный… — недоуменно и растерянно протянула Анна.
— Послушай, дама… с камелиями! — не удержалась от колкости Ольга. — Сегодня днем ты звонила в машину Валере Филатову и просила вернуть одну очень важную вещь. Так вот, эта вещь мне нужна. Срочно, ясно? Через пятнадцать минут я буду у тебя, не уходи никуда.
— Да нет, я не могу, у меня… — торопливо возразила артистка, но в трубке уже звучали короткие гудки.
Сунув телефон обратно в сумку, Оля распахнула дверь джипа, и следом рванула дверь Макса.
— Двигайся, я поведу! — мрачно приказала она.
— Оль, такая погода, ты что?! — вытаращился на нее охранник. — Сейчас впаяться куда-нибудь — плевое дело…
— Двигайся, твою мать!! — в ярости проорала Ольга.
Она села за руль, и джип стремительно тронулся с места.
К артистке Оля добралась даже быстрее, чем обещала. Выскочила из машины и бросилась бегом к подъезду. Через минуту она нажала кнопку звонка.
— Кто там? — раздался из-за двери высокий голос Анны.
«Что сказать?» — мелькнуло в голове Ольги, и, усмехнувшись нелепости ситуации, с едва заметным сарказмом она ответила:
— Свои…
Анна распахнула дверь. Вновь, как неделю назад в боулинге, взгляды женщин скрестились. Только на сей раз в глазах артистки ничего вызывающего не было и в помине. Она пыталась с независимым видом выдержать тяжелый взгляд Ольги, но не смогла и тут же отвела глаза.
Ольга перешагнула через порог и, отвернувшись от Анны, протянула руку.
— Давай, — приказала она.
Чуть помедлив, Анна вложила в ее руку миниатюрную цифровую видеокамеру — ту самую, что была в машине у Фила.
— Завтра вернут, — сухо пообещала Ольга и шагнула к двери.
Уже перешагнув порог, она не выдержала и, с нескрываемым презрением взглянув на соперницу, ледяным голосом отчеканила:
— У женщин, которые спят с чужими мужьями, начинаются проблемы с яичниками.
Не дожидаясь ответа, Ольга повернулась и пошла к лифту. За ее спиной тут же раздался негромкий щелчок аккуратно закрываемой двери.
В лифте она включила воспроизведение и почти сразу нашла нужные кадры. Чьи-то руки рылись в сумке Фила, и что-то засовывали в муляж его головы. Толком не разобравшись еще что к чему, Оля, тем не менее, с абсолютной ясностью поняла — это именно то, что надо.
Пробкой вылетев из подъезда, Ольга что было мочи припустила к машине.
— Какого черта ты мне сразу не сказал, что Витьку ищут?! — задыхаясь то ли от бега, то ли от гнева, выпалила она Максу.
— А в чем дело?
— В том! — она сердито сунула ему в руки видеокамеру: — На, смотри!
Ольга прыгнула за руль, джип снова сорвался с места.
LI
В кабинет главврача заглянул хмурый охранник.
— Привезли, — коротко доложил он.
Сидевшие в разных углах Белый и Космос, переглянувшись, одновременно поднялись с кресел. У обоих в руках были пистолеты. «Стечкин» — у Космоса, «Глок» — у Белова. Лица обоих были угрюмы и решительны.
Отодвинув охранника в сторонку, в дверь вошел Шмидт, за ним, между двумя его подручными, шагал Витя Пчелкин. Пчела вышел вперед и остановился посредине кабинета. Как кролик на удава он неотрывно смотрел на стволы в руках друзей. Лишь спустя несколько мучительно-тягучих секунд он поднял глаза на Белова и Космоса.
— Ребята, вы… Саня, Кос… — жалко пролепетал их насмерть перепуганный друг. — Вы разберитесь сначала… Вы разберитесь, а? Елки-палки, я все понимаю… Ну, братья, а?
Космос, а за ним и Белов опустили глаза.
— Спасибо, ребята. Подождите снаружи, — приказал Белый.
Шмидт со своими людьми вышел из кабинета и плотно прикрыл за собою двери.
— Ну что скажешь, Пчелкин? — тихо спросил Белый.
Вдруг Пчела присел на корточки и обхватил руками голову, будто надеялся таким нехитрым способом укрыться от пистолетов. В кабинете стало так тихо, что Белову неожиданно показалось, что он слышит, как исступленно колотится и скачет в груди у Пчелы испуганное сердце.
Вдруг за дверью послышалась какая-то возня, чей-то взволнованный женский голос и невнятное басовитое бурчание охранников. В кабинет главврача кто-то рвался, и его, понятное дело, не пускали. Возня не стихала, и, наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся молодая медсестра. Пылко и сбивчиво она затараторила:
— Извините, ребята, но… — тут она увидела пистолеты в руках мужчин и Пчелу, скрючившегося на полу, и испуганно осеклась.
— Что случилось? — спокойно спросил Белов.
— У нас осложнения, — взволнованно объяснила девушка. — Филатову срочно нужна кровь, группа редкая, а у нас запасов с девяносто первого года — ни капли. Есть кто-нибудь с третьей группой? Резус отрицательный…
— Привезли, — коротко доложил он.
Сидевшие в разных углах Белый и Космос, переглянувшись, одновременно поднялись с кресел. У обоих в руках были пистолеты. «Стечкин» — у Космоса, «Глок» — у Белова. Лица обоих были угрюмы и решительны.
Отодвинув охранника в сторонку, в дверь вошел Шмидт, за ним, между двумя его подручными, шагал Витя Пчелкин. Пчела вышел вперед и остановился посредине кабинета. Как кролик на удава он неотрывно смотрел на стволы в руках друзей. Лишь спустя несколько мучительно-тягучих секунд он поднял глаза на Белова и Космоса.
— Ребята, вы… Саня, Кос… — жалко пролепетал их насмерть перепуганный друг. — Вы разберитесь сначала… Вы разберитесь, а? Елки-палки, я все понимаю… Ну, братья, а?
Космос, а за ним и Белов опустили глаза.
— Спасибо, ребята. Подождите снаружи, — приказал Белый.
Шмидт со своими людьми вышел из кабинета и плотно прикрыл за собою двери.
— Ну что скажешь, Пчелкин? — тихо спросил Белый.
Вдруг Пчела присел на корточки и обхватил руками голову, будто надеялся таким нехитрым способом укрыться от пистолетов. В кабинете стало так тихо, что Белову неожиданно показалось, что он слышит, как исступленно колотится и скачет в груди у Пчелы испуганное сердце.
Вдруг за дверью послышалась какая-то возня, чей-то взволнованный женский голос и невнятное басовитое бурчание охранников. В кабинет главврача кто-то рвался, и его, понятное дело, не пускали. Возня не стихала, и, наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся молодая медсестра. Пылко и сбивчиво она затараторила:
— Извините, ребята, но… — тут она увидела пистолеты в руках мужчин и Пчелу, скрючившегося на полу, и испуганно осеклась.
— Что случилось? — спокойно спросил Белов.
— У нас осложнения, — взволнованно объяснила девушка. — Филатову срочно нужна кровь, группа редкая, а у нас запасов с девяносто первого года — ни капли. Есть кто-нибудь с третьей группой? Резус отрицательный…