Страница:
Не желая ворошить тяжелые воспоминания, она изменила ход мыслей. Подняв подбородок и надеясь, что теперь она выглядит решительной и энергичной, она обратилась к Балтеру:
– Комиссар Балтер, вы хотели объяснить, почему здесь находится мистер Олден, не так ли?
Комиссар повернулся к Чарльзу, но тот отрицательно покачал головой:
– Давай объясни все сам, Джо!
Балтер шевельнулся в кресле, словно не зная, как ему лучше объяснять: расхаживая по комнате или сидя.
– Мы попросили вас прийти сюда, мисс Мартин, для того чтобы объяснить, что мы сейчас не можем предпринять действия по вашей жалобе против Грэма.
– Не будем, Джо. А не «не можем», – добавил Чарльз.
– А я и объясняю это, понимаешь? Джейн перевела взгляд с одного на другого.
– Вы не собираетесь арестовывать Джека?
– Еще нет, – ответил Балтер. – Однако мы хотим предложить вам план, который гарантирует безопасность на это время вам и Тому. Я не могу сообщить многих подробностей, поскольку расследование не закончено, но мы собираем доказательства о связях Грэма с некоторыми довольно опасными людьми, которые совершают множество незаконных поступков. Вызов его на допрос по вашей жалобе мог бы возбудить подозрение этих людей. Это нанесло бы непоправимый ущерб нашему расследованию.
– Хорошая работа, Джо! Совершенно ничего не ясно! – закатил глаза Чарльз.
Джейн считала, что объяснение было дано намерено уклончиво, поэтому она спросила:
– Вы хотите сказать мне, что похищение Томми менее важно для вас, чем причастность Джека к другому делу?
Комиссар, очевидно, не ожидал, что она так быстро ухватит суть. Прочистив горло, он пробормотал:
– В большей степени это вопрос времени, мисс Мартин.
– Времени? Вы серьезно?! Джек был в моей квартире. В комнате Тома. Что может быть важнее похищения малолетнего ребенка?
– Простите меня! Я не имею права… – произнес Балтер с сожалением. – Я знаю, что мои слова звучат бессердечно, но поверьте мне, что это не входит в мои цели. Разумеется, полиция беспокоится о Томе… – сказал он, проводя рукой по лицу. – Мы действуем со всей возможной быстротой. Мы постарались сделать все для вас как только можно безболезненнее и поэтому наняли Чарльза Олдена.
– Наняли Олдена? – удивилась Джейн. Она нанимала Чарльза для слежки за Робертом. – Вы его наняли, чтобы он следил за Джеком? – Балтер на минуту смутился, но она поспешно продолжала: – В чем же это безболезненно для меня? Слежка Олдена за Джеком? А что, если что-то получится не так? Что, если Чарльз сделает ошибку и Джек исчезнет?
Она бросила взгляд на Чарльза и увидела, как он побледнел.
– Смотрите, – добавила она, – даже Чарльз признает, что это возможно! Джек похищает Тома и убегает Бог знает куда. Тогда уж полиция ставит дело Тома в список первоочередных расследований. Разве не об этом вы рассказываете мне? Сначала должно совершиться преступление, а потом полиция что-то предпримет!
– Позвольте мне заверить вас, мисс Мартин, – успокаивая, сказал Балтер, – мы не преуменьшаем опасности.
Она вновь посмотрела на Олдена. Он определенно чувствовал себя неудобно, но продолжал хранить молчание. Джейн вновь обратила внимание на Балтера.
– Разумеется, вы преуменьшаете опасность. А может быть, я все-таки мыслю слишком идеалистически? От полиции ожидают, что она будет помогать людям и не будет говорить им, что их жалоба недостаточно важная, чтобы предпринять по ней какие-то действия. – Она понимала, что создает впечатление безумной и нетерпеливой женщины, но, поскольку речь шла о безопасности ребенка, не очень заботилась, какое мнение о ней сложится у них.
Джейн потеряла интерес к беседе. Она встала и подошла к креслу около двери в кабинет. Подняв свою сумку, забросила ее на плечо и обернулась к Чарльзу. На ее лице ясно отражалось разочарование.
– И что вы выяснили про Джека, Чарльз? Заглядывали ли вы к нему в окна или следили за ним в темных аллеях? Написали ли вы подробную справку, из которой полиция сделала вывод, что арест Джека не представляется таким уж важным по сравнению с другими делами по расследованию?
Она не стала ждать ответа, поскольку не хотела ничего слышать. Она почему-то хотела, чтобы Чарльз был на ее стороне. В тот момент, когда она увидела его, ей уже стало легче. Ей было известно, что он один из лучших частных детективов в их штате, и она не сомневалась, что он сделает все от него зависящее, чтобы держать Джека под неусыпным наблюдением. Но что, если не сможет? Что, если что-то произойдет не так? По ее мнению, Джека нужно упрятать в тюрьму, не позволить ему убежать безнаказанно, словно он проник в ее квартиру лишь для того, чтобы занять пачку сахара.
Возможно, она соберет Тома и уедет с ним куда-нибудь. Попытка скрыться где-нибудь кажется слишком драматической, но, пожалуй, ей это придется сделать! Она открыла дверь.
– Пожалуйста, подождите, мисс Мартин, – сказал Балтер, быстро вставая со своего кресла и направляясь к двери, чтобы помешать ей уйти.
Чарльз вскочил на ноги и моментально схватил Балтера за руку.
– Она не может уйти, Чарльз!
– Нет, может!
– Ты знаешь хорошо, черт возьми, что поставлено на карту! – сурово посмотрел на него комиссар.
– Я так же хорошо знаю, что ты весьма свободно толкуешь инструкции. У нее есть право выбора и она может сказать тебе, что следует сделать с планом, который предложен управлением.
– Ну тогда сделай что-нибудь, – настоятельно попросил Балтер. – Ведь ты говорил, что тебе это будет нетрудно, – добавил он, сильно втягивая в себя воздух, как будто собирался сказать еще что-то, но передумал.
Глаза Чарльза потемнели, стали темно-зелеными, предвещая бурю.
– Отцепись, Джо! Если бы ты был серьезно заинтересован в том, чтобы я сыграл свою роль в этом деле, ты никогда не нанял бы меня. Ты вызвал Джейн, и это ее решение.
– Что же происходит?
Никто не ответил ей. Но не было никакого сомнения, на чью сторону перешла власть. Казалось, что Балтер как-то съежился в ее глазах.
– Примите мои извинения, мисс Мартин: Чарльз прав. Вы имеете право уйти, – проговорил Балтер.
Однако Джейн не уходила. Вместо этого ее глаза неотступно следили за Чарльзом, когда он подошел к окну и остановился, не поворачиваясь к ней лицом. Одну руку он вытянул высоко вдоль стены, и, хотя их разделяло всего несколько футов, Джейн смогла все же почувствовать всю неприкрытую его ярость против комиссара.
Голосом, который мог бы заморозить воду, Чарльз произнес:
– Растолкуй ей, Джо. Я хочу, чтобы она была полностью убеждена и чтобы ей было абсолютно ясно, в какую чертову затею она ввязывается.
Балтер вернулся к столу, сел в кресло с видом совершенно измученного человека и начал:
– Мы подготовили мероприятия по защите вас и Тома. Вы отправитесь на мыс Кай, в безопасный домик, и будете находиться там, пока мы не закончим наше расследование и не арестуем Грэма. Чарльз поедет с вами, – он сделал паузу и глубоко вздохнул, – для того, чтобы обезопасить ваше убежище и для того, чтобы у всех не возникало ненужных вопросов. В течение нескольких последующих недель вы будете выступать как мистер и миссис Олден со своим сыном Томом.
Глава 2
– Комиссар Балтер, вы хотели объяснить, почему здесь находится мистер Олден, не так ли?
Комиссар повернулся к Чарльзу, но тот отрицательно покачал головой:
– Давай объясни все сам, Джо!
Балтер шевельнулся в кресле, словно не зная, как ему лучше объяснять: расхаживая по комнате или сидя.
– Мы попросили вас прийти сюда, мисс Мартин, для того чтобы объяснить, что мы сейчас не можем предпринять действия по вашей жалобе против Грэма.
– Не будем, Джо. А не «не можем», – добавил Чарльз.
– А я и объясняю это, понимаешь? Джейн перевела взгляд с одного на другого.
– Вы не собираетесь арестовывать Джека?
– Еще нет, – ответил Балтер. – Однако мы хотим предложить вам план, который гарантирует безопасность на это время вам и Тому. Я не могу сообщить многих подробностей, поскольку расследование не закончено, но мы собираем доказательства о связях Грэма с некоторыми довольно опасными людьми, которые совершают множество незаконных поступков. Вызов его на допрос по вашей жалобе мог бы возбудить подозрение этих людей. Это нанесло бы непоправимый ущерб нашему расследованию.
– Хорошая работа, Джо! Совершенно ничего не ясно! – закатил глаза Чарльз.
Джейн считала, что объяснение было дано намерено уклончиво, поэтому она спросила:
– Вы хотите сказать мне, что похищение Томми менее важно для вас, чем причастность Джека к другому делу?
Комиссар, очевидно, не ожидал, что она так быстро ухватит суть. Прочистив горло, он пробормотал:
– В большей степени это вопрос времени, мисс Мартин.
– Времени? Вы серьезно?! Джек был в моей квартире. В комнате Тома. Что может быть важнее похищения малолетнего ребенка?
– Простите меня! Я не имею права… – произнес Балтер с сожалением. – Я знаю, что мои слова звучат бессердечно, но поверьте мне, что это не входит в мои цели. Разумеется, полиция беспокоится о Томе… – сказал он, проводя рукой по лицу. – Мы действуем со всей возможной быстротой. Мы постарались сделать все для вас как только можно безболезненнее и поэтому наняли Чарльза Олдена.
– Наняли Олдена? – удивилась Джейн. Она нанимала Чарльза для слежки за Робертом. – Вы его наняли, чтобы он следил за Джеком? – Балтер на минуту смутился, но она поспешно продолжала: – В чем же это безболезненно для меня? Слежка Олдена за Джеком? А что, если что-то получится не так? Что, если Чарльз сделает ошибку и Джек исчезнет?
Она бросила взгляд на Чарльза и увидела, как он побледнел.
– Смотрите, – добавила она, – даже Чарльз признает, что это возможно! Джек похищает Тома и убегает Бог знает куда. Тогда уж полиция ставит дело Тома в список первоочередных расследований. Разве не об этом вы рассказываете мне? Сначала должно совершиться преступление, а потом полиция что-то предпримет!
– Позвольте мне заверить вас, мисс Мартин, – успокаивая, сказал Балтер, – мы не преуменьшаем опасности.
Она вновь посмотрела на Олдена. Он определенно чувствовал себя неудобно, но продолжал хранить молчание. Джейн вновь обратила внимание на Балтера.
– Разумеется, вы преуменьшаете опасность. А может быть, я все-таки мыслю слишком идеалистически? От полиции ожидают, что она будет помогать людям и не будет говорить им, что их жалоба недостаточно важная, чтобы предпринять по ней какие-то действия. – Она понимала, что создает впечатление безумной и нетерпеливой женщины, но, поскольку речь шла о безопасности ребенка, не очень заботилась, какое мнение о ней сложится у них.
Джейн потеряла интерес к беседе. Она встала и подошла к креслу около двери в кабинет. Подняв свою сумку, забросила ее на плечо и обернулась к Чарльзу. На ее лице ясно отражалось разочарование.
– И что вы выяснили про Джека, Чарльз? Заглядывали ли вы к нему в окна или следили за ним в темных аллеях? Написали ли вы подробную справку, из которой полиция сделала вывод, что арест Джека не представляется таким уж важным по сравнению с другими делами по расследованию?
Она не стала ждать ответа, поскольку не хотела ничего слышать. Она почему-то хотела, чтобы Чарльз был на ее стороне. В тот момент, когда она увидела его, ей уже стало легче. Ей было известно, что он один из лучших частных детективов в их штате, и она не сомневалась, что он сделает все от него зависящее, чтобы держать Джека под неусыпным наблюдением. Но что, если не сможет? Что, если что-то произойдет не так? По ее мнению, Джека нужно упрятать в тюрьму, не позволить ему убежать безнаказанно, словно он проник в ее квартиру лишь для того, чтобы занять пачку сахара.
Возможно, она соберет Тома и уедет с ним куда-нибудь. Попытка скрыться где-нибудь кажется слишком драматической, но, пожалуй, ей это придется сделать! Она открыла дверь.
– Пожалуйста, подождите, мисс Мартин, – сказал Балтер, быстро вставая со своего кресла и направляясь к двери, чтобы помешать ей уйти.
Чарльз вскочил на ноги и моментально схватил Балтера за руку.
– Она не может уйти, Чарльз!
– Нет, может!
– Ты знаешь хорошо, черт возьми, что поставлено на карту! – сурово посмотрел на него комиссар.
– Я так же хорошо знаю, что ты весьма свободно толкуешь инструкции. У нее есть право выбора и она может сказать тебе, что следует сделать с планом, который предложен управлением.
– Ну тогда сделай что-нибудь, – настоятельно попросил Балтер. – Ведь ты говорил, что тебе это будет нетрудно, – добавил он, сильно втягивая в себя воздух, как будто собирался сказать еще что-то, но передумал.
Глаза Чарльза потемнели, стали темно-зелеными, предвещая бурю.
– Отцепись, Джо! Если бы ты был серьезно заинтересован в том, чтобы я сыграл свою роль в этом деле, ты никогда не нанял бы меня. Ты вызвал Джейн, и это ее решение.
* * *
Джейн смотрела то на одного, то на другого и неожиданно поняла, что речь идет не о похищении Тома Джеком.– Что же происходит?
Никто не ответил ей. Но не было никакого сомнения, на чью сторону перешла власть. Казалось, что Балтер как-то съежился в ее глазах.
– Примите мои извинения, мисс Мартин: Чарльз прав. Вы имеете право уйти, – проговорил Балтер.
Однако Джейн не уходила. Вместо этого ее глаза неотступно следили за Чарльзом, когда он подошел к окну и остановился, не поворачиваясь к ней лицом. Одну руку он вытянул высоко вдоль стены, и, хотя их разделяло всего несколько футов, Джейн смогла все же почувствовать всю неприкрытую его ярость против комиссара.
Голосом, который мог бы заморозить воду, Чарльз произнес:
– Растолкуй ей, Джо. Я хочу, чтобы она была полностью убеждена и чтобы ей было абсолютно ясно, в какую чертову затею она ввязывается.
Балтер вернулся к столу, сел в кресло с видом совершенно измученного человека и начал:
– Мы подготовили мероприятия по защите вас и Тома. Вы отправитесь на мыс Кай, в безопасный домик, и будете находиться там, пока мы не закончим наше расследование и не арестуем Грэма. Чарльз поедет с вами, – он сделал паузу и глубоко вздохнул, – для того, чтобы обезопасить ваше убежище и для того, чтобы у всех не возникало ненужных вопросов. В течение нескольких последующих недель вы будете выступать как мистер и миссис Олден со своим сыном Томом.
Глава 2
Двумя часами позднее Джейн усадила Тома в манеж в гостиной своей квартиры.
Ей хотелось как-то успокоиться или, еще лучше, узнать всю правду. Она не допытывалась у своей сестры, почему та порвала с Джеком, поскольку уважала право Джесси на личную жизнь. Джейн знала это чувство унижения, испытала его, когда узнала, что Роберт обманывает ее. Однако теперь, когда она пережила ужасную встречу с Джеком, главным вопросом для нее было выяснить, что случилось у сестры с этим типом.
Сейчас полиция что-то юлит, ссылаясь на какое-то таинственное расследование, и, не объясняя ей ничего, ждет, что она просто согласится с их заявлением о невозможности арестовать Джека. Позиция Чарльза убеждала ее, что все не так просто. Почему он не подсказал ей ничего существенного? Разумеется, он знал, зачем полиция нанимает его, хотя, может быть, и не во всех подробностях. Правда, она не знала Чарльза достаточно хорошо, но она сомневалась, что он позволил бы, чтобы его наняли в качестве фиктивного мужа и отца без достаточно веских и убедительных доводов.
Джейн была расстроена, что кого-то нанимают в качестве ее мужа, но еще больше ее раздражало мнение комиссара, что она может довериться кому-то только потому, что ее об этом попросили.
Почувствовав, что озябла, она постаралась согреться, крепко обняв себя руками. Она подумала, что слишком часто стала испытывать страх в своей квартире.
Она пыталась вести себя обычно, играла с Томом. И все же не могла не думать о том, что ребенок может почувствовать какую-то фальшь. Ее беспокоили ночные страхи малыша. Джек тогда появился из темноты, как зловещий монстр, и вторгся в привычный, надежно, казалось бы, защищенный мир Тома.
После того случая Джейн перенесла детскую кроватку в свою спальню, Когда она не видела около себя ребенка, она пугалась так же, как и он, когда оставался в своей спальне один.
Джейн тихонько прошла в кухню. Сквозь закрытую решетчатую дверь из внутреннего дворика проникал легкий ветерок.
Закрывая дверь, она посмотрела на ребенка. Она поставила манеж так, чтобы хорошо видеть Тома. Сейчас она убедилась, что он крепко спит.
Может быть, ей следует переехать на другую квартиру? Куда – безразлично, только подальше от Джека, который все еще на свободе. Или ей следует нанять телохранителя? Раз полиция даже не допросила – Джека, он, успокоившись, вновь попытается похитить сына.
Она решила еще раз попытаться дозвониться Джесси. Связавшись с оператором международной линии, она назвала ей номер телефона гостиницы, в которой сестра остановилась.
– Я бы хотела поговорить лично с Джесси Мартин.
Ей пришлось ждать, пока оператор соединился с дежурным в гостинице.
Дежурный в гостинице позвонил в номер Джесси и объявил по радио, что ее ждут у телефона. Ответа он не получил. Тогда Джейн попросила оператора связать ее с дежурным в гостинице.
Дежурный ответил:
– Мисс Мартин нет в гостинице. Вы хотите что-нибудь ей передать?
– Говорит ее сестра. В последние несколько дней я передавала на ее имя многочисленные просьбы связаться со мной. Не подскажите ли вы: получила она их?
– Минуточку! – Примерно через минуту он вновь взял трубку. – Да, она получила ваши сообщения и оставила одно сообщение для вас. Мисс Мартин просила передать вам, что вместе с проводником она отправилась в малообжитые районы Австралии. Она упоминает о каких-то фотографиях, которые должна привезти. Она предполагает вернуться в гостиницу в конце следующей недели. Она позвонит вам тогда.
Джейн вздохнула. До конца следующей недели было так же далеко, как от ее дома до Австралии.
– Она не оставила никакого адреса, чтобы связаться с ней?
– Нет, мадам.
В своих прежних попытках связаться с Джесси по телефону Джейн не говорила конкретно просто потому, что боялась оставить сообщение о том, что Джек предпринял попытку похитить Томми; для сестры это было бы ужасным. Однако она считала, что Джесси должна узнать об этом, хотя и находится в командировке в другой части мира. Джейн думала, что, если бы речь шла о ее ребенке, она ближайшим же самолетом вернулась бы домой. Она не столько надеялась, что сестра поступит таким же образом, сколько ей хотелось заранее успокоить Джесси, что полицию вызывали и что они с Томми чувствуют себя прекрасно.
В расстроенных чувствах она повесила трубку. Черт побери, Джесси! Почему ты не смогла выкроить несколько минут и позвонить?
Не успела она отнять руку, как зазвонил телефон; Джейн поспешно схватила трубку, чтобы звонок не разбудил Тома.
– Алло? – Не последовало никакого ответа. – Алло? – повторила она еще раз.
По-прежнему трубка молчала, но линия не отключилась, и она могла слышать приглушенные голоса вдалеке.
Джейн перевела дыхание, воздержалась от дальнейших вопросов и стала ждать. Казалось, что прошли минуты, хотя она понимала, что это могли быть лишь секунды, и тогда она услышала звук шаркающих шагов. Этот шаркающий звук был знаком ей до дрожи. Джек в ту ночь тоже шаркал ногами…
Сердце было готово остановиться. Она с силой сжала трубку, как бы выдавливая из нее звук.
– Алло? – почти прокричала она.
– Джейн, побойтесь Бога, вы едва не разорвали мои барабанные перепонки.
Грубоватый мужской голос, определенно не голос Джека, несколько успокоил ее, пальцы, сжимавшие трубку, расслабились, и она сердито спросила:
– Кто это?
– Олден. Я закончил свои дела и хотел удостовериться, что вы дома.
Сердце ее учащенно забилось то ли потому, что она рассердилась на него за то, что он напугал ее, то ли от досады на свою неожиданную реакцию. Если так будет продолжаться, то она совсем расстроит свои нервы.
– Черт вас побери! Почему вы молчали? – резко сказала она.
– Кто-то подошел к двери моего кабинета. Я опустил трубку, чтобы узнать, кто это был. Я не знал, что вы ответите на первый же звонок.
– Я подумала…
Она почувствовала, что слезы навертываются у нее на глаза. Простой телефонный звонок, только один звонок, а она разнервничалась больше, чем в ту ночь, когда обнаружила Джека в своей квартире. Было ли это предчувствием того, что произойдет? Будут ли она и Том испытывать это постоянное чувство опасности, пока Джек не окажется в тюрьме?
– Вы думали, что это звонит Джек, не так ли? – спросил Чарльз неожиданно мягким голосом.
– О Господи! – прошептала она, почувствовав, как у нее сжало горло и она вот-вот заплачет.
– Джейн, все хорошо! – сказал он таким же успокаивающим голосом, каким говорил в тот день, когда сообщил ей, что Роберт обманывает ее. Она легко представила себе Чарльза – как он сидит на краешке стола, склонив голову, как будто то, что он хотел сказать, предназначалась ей одной. – Вашу реакцию вполне можно понять. Вы прошли через ад. Я должен был подождать вашего ответа и только потом подойти к двери.
Она промолчала. Его слова успокаивали, создавали чувство безопасности.
– Да, вы должны были, – с трудом проговорила она.
– Как я уже говорил, я закончил свои дела. Мы должны кое-что продумать.
– Я думаю, что нам не следует ехать, – сказала она, чувствуя, что к ней возвращаются прежние опасения.
Чарльз ничего не ответил. Она подумала, что он должен прояснить ей, почему полиция не арестовывает Джека.
– Чарльз! – обратилась она к нему.
– Я слушаю вас.
– Я полагаю, что я могла бы, возможно…
– Забудьте об этом!
– Вы даже не знаете, что я собиралась сказать.
– Мы обсудим это, когда я приеду.
– Если я решу… то нечего будет обсуждать, – сказала она в трубку. Черт, прошептала она. Он уже командует. С раздражением она подумала: неужели его бесцеремонное обращение находится в прямой зависимости от денег, которые полиция платит ему? Нанятый муж, мрачно подумала она, к которому обращены все мольбы жены.
Настроение испортилось. Что, скажите ради Бога, она должна делать? Оставаться здесь и испытывать страх Бог знает как долго? И как раз тот факт, что Джек не предпринял новой попытки похищения, заставлял ее особенно нервничать. Ждал ли он удобного момента? Или он разрабатывал план, как отвлечь ее, чтобы в это время можно было похитить ребенка?
Прекрати, убеждала она себя. Думай о решении реальных, а не надуманных проблем. Она могла бы уехать к родителям в Аризону и, возможно, оставить внука у них, а сама – вернуться и подыскать новую квартиру. Но что, если Джек последует за ней? Что, если он дождется, когда она оставит там Тома, а затем похитит его у дедушки с бабушкой? Может ли она так рисковать? Или же стоит рассказать все своим родителям? Она потерла виски, пытаясь уменьшить растущую напряженность. Все варианты плохи. До тех пор пока Джек не примет решения, что Том ему не нужен, не имеет значения, куда она поедет.
– Сегодня прекрасная погода для путешествия! – сказал он вместо приветствия, когда она открыла ему дверь. Когда он вошел, Джейн сразу же отпустила круглую ручку двери и сделала шаг назад.
Он отличался от всех знакомых ей мужчин спокойной уверенностью. Она не могла понять, откуда у нее возникло такое наивное ощущение.
Чувство успокоения, которое сейчас осторожно проникало во все ее существо, чем-то отличалось от прежнего чересчур любопытного отношения к Чарльзу Олдену. Этот мужчина воплощал все ее представления об осмотрительном человеке. А может быть, и о человеке, которому можно доверять? Если вообще существовал мужчина более закрытый и сдержанный, – хотя, конечно, эти качества совсем не обязательно должны вызывать доверие, – то Чарльз Олден обладал ими вполне.
И все вместе вызывало у нее чувство самообольщения и любопытства! Сложившаяся обстановка и события последних нескольких дней были достаточно серьезными для такого рода наивного отношения. Кроме того, Чарльз резко контрастировал с мужчинами, с которыми она чувствовала себя комфортно. Мужчины с открытыми улыбками и добрыми глазами, одетые в костюмы с галстуками, разумеется, не походили на этого черноволосого человека в обтягивающих поношенных джинсах и черном кожаном пиджаке. Конечно же, он не был человеком, которому можно полностью довериться.
Она глубоко вздохнула, отчетливо ощущая противоречие своих чувств – от самообольщения до тревоги. Бесстрастным голосом, как ей казалось, она сказала:
– Если судить по вашей одежде, я удивляюсь, как это мои соседи не вызвали полицию.
– Мы, кого нанимают за деньги, должны одеваться скромно, – сказал он с открытой улыбкой.
– Разве вы должны мне напоминать об этом?
– Лучше перестраховаться, Джейн. Таким образом мы стараемся рассеять опасения, которые могли бы возникнуть.
– Какие опасения? – спросила она, думая про себя, что его слова прозвучали вполне дружески. Она поняла, что он имел в виду. – Вы говорите о моей поездке с вами? Может быть, вы думаете, что мое замечание о том, что я не поеду, означает, что я боюсь вас?
– Да, мне это приходило в голову.
– Я знаю, какой вы хороший профессионал, Чарльз. Я узнала много о вас, прежде чем обратиться к вам с вопросом о Роберте. И разумеется, тот факт, что полиция наняла вас, лишний раз подтверждает ваш профессионализм. Но Джек не арестован, и никто, по-видимому, не считает, что мне следует дать какое-то объяснение, почему это происходит. Весьма туманные ссылки на какое-то другое расследование не могут успокоить.
– И чем больше вы об этом думаете, тем больше укрепляетесь в своем желании получить ответы на свои вопросы, – отозвался он, испытывая как бы облегчение от того, что не он является причиной ее колебаний.
– Да.
Из кармана пиджака он вынул небольшой сверток и передал его ей.
– Это для Тома. Поскольку недалеко от коттеджа есть пляж, я подумал, что мы возьмем это с собой, чтобы он играл там.
В прозрачной целлофановой упаковке был надувной красный мяч, похожий на тот, которым мальчик играл в полицейском участке.
Этот жест застал Джейн несколько врасплох.
– Какой вы заботливый, Чарльз! Тому мяч понравится.
– Да, и я так подумал, – сказал детектив, обходя вокруг нее и внимательно осматривая квартиру.
Джейн стояла, сжав руки, пока Олден осматривал окна, а потом пошла на кухню и там услышала, что он открыл и закрыл дверь черного хода.
Он вернулся и постоял некоторое время в задумчивости, как бы пытаясь представить себе, каким образом Джек сумел проникнуть в дом. Даже при полицейских она не чувствовала себя так напряженно. И она понимала, что причина этого заключалась в самом этом человеке.
Он направился в пустую комнату Тома, и она поспешно объяснила ему, что детскую кроватку она перенесла в свою комнату, и сказала, почему это сделала.
– Что вы можете сказать о том, как Грэм проник сюда? – спросил он, внимательно глядя ей в глаза. Не выдержав его взгляда, она отвела глаза в сторону.
– Ничего. Я не обнаружила, чтобы здесь было что-либо сломано, и полиция тоже.
– Но есть объяснение самое простое.
– Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Был ли у него ключ? – спросил он.
– Ключ? – поразилась она.
– У него не было ключа или вы не знали об этом? – спросил он, продолжая спокойно наблюдать за ней.
Его замечание свидетельствовало о том, что она производит впечатление какой-то странной женщины, которая даже не знает, у кого есть ключи от ее дома.
– У Джека Грэма нет и никогда не было ключа от моей квартиры.
Однако казалось, что ее раздражение не производит никакого впечатления на Чарльза.
– Ваша сестра живет здесь, не правда ли? А Грэм отец ребенка, так? Нет ничего удивительного в том, что она могла дать ему ключ, – по-прежнему спокойно сказал он.
– Это не просто удивительно, это невероятно. Джесси ненавидит Джека. Она не хочет иметь с ним ничего общего и говорила мне, что не желает, чтобы Том бывал с ним, – сказала Джейн и отвернулась. Она не была так возбуждена ни в полицейском участке, ни тогда, когда приехала полиция после бегства Джека.
Она чувствовала, что Чарльз стоит сзади, хотя он и не касался ее. Она дрожала, и это было ее реакцией на близость этого человека.
Она внезапно поняла, что недоверие бывает разное. То, что она чувствовала к Чарльзу, таило в себе опасность совсем другого рода.
– Джейн, я не обвиняю вас ни в чем и не осуждаю, но трудно поверить, что ваша сестра не говорила вам ничего более конкретного о том, почему она порвала свои отношения с Грэмом. Ненависть возникает по каким-то серьезным мотивам. Поскольку я не знаю Джесси, я должен предположить, что она знала значительно больше об отце Тома, чем хотела бы рассказать вам.
Услышав это, она повернулась. В его словах прозвучали ее собственные сомнения, почему Джесси отказывается говорить о Джеке. Сомнения и вопросы одолевали ее с той самой ночи, когда он пытался похитить ребенка. Чарльзу не потребовалось пяти минут, чтобы выразить мысли, к которым она пришла лишь через несколько недель. Неожиданно оказалось, что то, чего она не знала о Джеке, было в десять раз важнее того, что ей было известно.
– Я уважаю право сестры на личную жизнь, – сказала она, пытаясь оправдаться, – так же, как и она уважает мое право.
– Вы хотите сказать, что никогда не рассказывали ей про Роберта? – спросил он, недоверчиво глядя на нее.
Джейн рассказывала ей, но очень немного. В то время, когда она прекратила свои отношения с Робертом, Джесси только что познакомилась с Джеком, и Джейн не хотела обременять сестру своими трудностями. Чарльз был тем единственным человеком, которому были известны все подробности.
Она чувствовала себя незащищенной перед ним, и от этого ей было неудобно.
– Я говорила Джесси, что порвала с ним.
– Но вы не посвящали ее в подробности.
– Кое-что я ей рассказала, но мне не хотелось, чтобы кто-либо знал о том, насколько глупой я была.
Он дотронулся до нее, проведя пальцами по ее щеке. Она посмотрела в его серо-зеленые глаза, настолько честные, что у нее перехватило дыхание.
– Да, Джейн, если бы мы могли не делать таких глупых, дурацких вещей, которые мы делаем… – тихо сказал он. Затем, откашлявшись и отступив на полшага, он добавил доверительно: – Возможно, ваша сестра тоже совершила глупость. Может быть, она испытала со стороны Джека унижение и оскорбление.
Джейн хотелось спросить, какие глупые и безрассудные поступки совершил он сам, но удержалась, вспомнив, зачем он здесь. Однако его замечание в отношении Джесси требовало внимания.
Она никогда не думала, что Джесси может страдать от каких-то омерзительных подробностей или что она может попасть в какое-то унизительное положение. Было бы ужасно, если бы кто-нибудь разделил с ней ее слепоту в отношении Роберта, который долгое время выдавал себя Бог весть за кого. Кроме того, Джесси всегда была таким человеком, который нуждался в поддержке или чтобы его выручали из разных неприятных ситуаций. Джейн была старшей сестрой и благосклонно относилась ко всем просьбам младшей, в то время как ее собственные трудности представлялись ей сугубо личными и часто второстепенными.
Она вздохнула. Несомненно, уверяла она себя, она не расспрашивала Джесси о Джеке, потому что туманные ответы ее сестры служили ей каким-то доказательством поздно наступившей зрелости Джесси или потому что привыкла полностью отвечать за действия сестры.
Чарльзу она сказала:
– Если я когда-нибудь свяжусь с ней, я попрошу ее прямо ответить мне на некоторые вопросы о Джеке. Вы ведь знаете, что она поехала в Австралию в командировку в качестве фотографа?
– Да, Балтер просветил меня.
– Я хочу, чтобы вы просветили меня, почему не может быть арестован Джек.
Он снял свой пиджак и, бросив его на кушетку, подошел к ней, обнял ее за шею, наклонился и прошептал ей в ухо:
– Когда мы приедем на мыс, я отвечу на все ваши вопросы.
Она была так ошарашена его фамильярным обращением, что стояла не двигаясь. Он выглядел настолько восхитительно сексуальным, что ей пришлось откашляться, прежде чем она спросила– Обещаете?
– Да, – пробормотал он.
То, что они говорили шепотом, делало их разговор интимным и полным тайного смысла. Я должна отстраниться от него, настойчиво твердила она себе, но почувствовала себя несколько выведенной из равновесия внезапным изменением в его поведении и ленивыми нотками чувственности в его тоне. Джейн не протестовала, когда он взял ее руку и обвил ею свою талию.
Ей хотелось как-то успокоиться или, еще лучше, узнать всю правду. Она не допытывалась у своей сестры, почему та порвала с Джеком, поскольку уважала право Джесси на личную жизнь. Джейн знала это чувство унижения, испытала его, когда узнала, что Роберт обманывает ее. Однако теперь, когда она пережила ужасную встречу с Джеком, главным вопросом для нее было выяснить, что случилось у сестры с этим типом.
Сейчас полиция что-то юлит, ссылаясь на какое-то таинственное расследование, и, не объясняя ей ничего, ждет, что она просто согласится с их заявлением о невозможности арестовать Джека. Позиция Чарльза убеждала ее, что все не так просто. Почему он не подсказал ей ничего существенного? Разумеется, он знал, зачем полиция нанимает его, хотя, может быть, и не во всех подробностях. Правда, она не знала Чарльза достаточно хорошо, но она сомневалась, что он позволил бы, чтобы его наняли в качестве фиктивного мужа и отца без достаточно веских и убедительных доводов.
Джейн была расстроена, что кого-то нанимают в качестве ее мужа, но еще больше ее раздражало мнение комиссара, что она может довериться кому-то только потому, что ее об этом попросили.
Почувствовав, что озябла, она постаралась согреться, крепко обняв себя руками. Она подумала, что слишком часто стала испытывать страх в своей квартире.
Она пыталась вести себя обычно, играла с Томом. И все же не могла не думать о том, что ребенок может почувствовать какую-то фальшь. Ее беспокоили ночные страхи малыша. Джек тогда появился из темноты, как зловещий монстр, и вторгся в привычный, надежно, казалось бы, защищенный мир Тома.
После того случая Джейн перенесла детскую кроватку в свою спальню, Когда она не видела около себя ребенка, она пугалась так же, как и он, когда оставался в своей спальне один.
Джейн тихонько прошла в кухню. Сквозь закрытую решетчатую дверь из внутреннего дворика проникал легкий ветерок.
Закрывая дверь, она посмотрела на ребенка. Она поставила манеж так, чтобы хорошо видеть Тома. Сейчас она убедилась, что он крепко спит.
Может быть, ей следует переехать на другую квартиру? Куда – безразлично, только подальше от Джека, который все еще на свободе. Или ей следует нанять телохранителя? Раз полиция даже не допросила – Джека, он, успокоившись, вновь попытается похитить сына.
Она решила еще раз попытаться дозвониться Джесси. Связавшись с оператором международной линии, она назвала ей номер телефона гостиницы, в которой сестра остановилась.
– Я бы хотела поговорить лично с Джесси Мартин.
Ей пришлось ждать, пока оператор соединился с дежурным в гостинице.
Дежурный в гостинице позвонил в номер Джесси и объявил по радио, что ее ждут у телефона. Ответа он не получил. Тогда Джейн попросила оператора связать ее с дежурным в гостинице.
Дежурный ответил:
– Мисс Мартин нет в гостинице. Вы хотите что-нибудь ей передать?
– Говорит ее сестра. В последние несколько дней я передавала на ее имя многочисленные просьбы связаться со мной. Не подскажите ли вы: получила она их?
– Минуточку! – Примерно через минуту он вновь взял трубку. – Да, она получила ваши сообщения и оставила одно сообщение для вас. Мисс Мартин просила передать вам, что вместе с проводником она отправилась в малообжитые районы Австралии. Она упоминает о каких-то фотографиях, которые должна привезти. Она предполагает вернуться в гостиницу в конце следующей недели. Она позвонит вам тогда.
Джейн вздохнула. До конца следующей недели было так же далеко, как от ее дома до Австралии.
– Она не оставила никакого адреса, чтобы связаться с ней?
– Нет, мадам.
В своих прежних попытках связаться с Джесси по телефону Джейн не говорила конкретно просто потому, что боялась оставить сообщение о том, что Джек предпринял попытку похитить Томми; для сестры это было бы ужасным. Однако она считала, что Джесси должна узнать об этом, хотя и находится в командировке в другой части мира. Джейн думала, что, если бы речь шла о ее ребенке, она ближайшим же самолетом вернулась бы домой. Она не столько надеялась, что сестра поступит таким же образом, сколько ей хотелось заранее успокоить Джесси, что полицию вызывали и что они с Томми чувствуют себя прекрасно.
В расстроенных чувствах она повесила трубку. Черт побери, Джесси! Почему ты не смогла выкроить несколько минут и позвонить?
Не успела она отнять руку, как зазвонил телефон; Джейн поспешно схватила трубку, чтобы звонок не разбудил Тома.
– Алло? – Не последовало никакого ответа. – Алло? – повторила она еще раз.
По-прежнему трубка молчала, но линия не отключилась, и она могла слышать приглушенные голоса вдалеке.
Джейн перевела дыхание, воздержалась от дальнейших вопросов и стала ждать. Казалось, что прошли минуты, хотя она понимала, что это могли быть лишь секунды, и тогда она услышала звук шаркающих шагов. Этот шаркающий звук был знаком ей до дрожи. Джек в ту ночь тоже шаркал ногами…
Сердце было готово остановиться. Она с силой сжала трубку, как бы выдавливая из нее звук.
– Алло? – почти прокричала она.
– Джейн, побойтесь Бога, вы едва не разорвали мои барабанные перепонки.
Грубоватый мужской голос, определенно не голос Джека, несколько успокоил ее, пальцы, сжимавшие трубку, расслабились, и она сердито спросила:
– Кто это?
– Олден. Я закончил свои дела и хотел удостовериться, что вы дома.
Сердце ее учащенно забилось то ли потому, что она рассердилась на него за то, что он напугал ее, то ли от досады на свою неожиданную реакцию. Если так будет продолжаться, то она совсем расстроит свои нервы.
– Черт вас побери! Почему вы молчали? – резко сказала она.
– Кто-то подошел к двери моего кабинета. Я опустил трубку, чтобы узнать, кто это был. Я не знал, что вы ответите на первый же звонок.
– Я подумала…
Она почувствовала, что слезы навертываются у нее на глаза. Простой телефонный звонок, только один звонок, а она разнервничалась больше, чем в ту ночь, когда обнаружила Джека в своей квартире. Было ли это предчувствием того, что произойдет? Будут ли она и Том испытывать это постоянное чувство опасности, пока Джек не окажется в тюрьме?
– Вы думали, что это звонит Джек, не так ли? – спросил Чарльз неожиданно мягким голосом.
– О Господи! – прошептала она, почувствовав, как у нее сжало горло и она вот-вот заплачет.
– Джейн, все хорошо! – сказал он таким же успокаивающим голосом, каким говорил в тот день, когда сообщил ей, что Роберт обманывает ее. Она легко представила себе Чарльза – как он сидит на краешке стола, склонив голову, как будто то, что он хотел сказать, предназначалась ей одной. – Вашу реакцию вполне можно понять. Вы прошли через ад. Я должен был подождать вашего ответа и только потом подойти к двери.
Она промолчала. Его слова успокаивали, создавали чувство безопасности.
– Да, вы должны были, – с трудом проговорила она.
– Как я уже говорил, я закончил свои дела. Мы должны кое-что продумать.
– Я думаю, что нам не следует ехать, – сказала она, чувствуя, что к ней возвращаются прежние опасения.
Чарльз ничего не ответил. Она подумала, что он должен прояснить ей, почему полиция не арестовывает Джека.
– Чарльз! – обратилась она к нему.
– Я слушаю вас.
– Я полагаю, что я могла бы, возможно…
– Забудьте об этом!
– Вы даже не знаете, что я собиралась сказать.
– Мы обсудим это, когда я приеду.
– Если я решу… то нечего будет обсуждать, – сказала она в трубку. Черт, прошептала она. Он уже командует. С раздражением она подумала: неужели его бесцеремонное обращение находится в прямой зависимости от денег, которые полиция платит ему? Нанятый муж, мрачно подумала она, к которому обращены все мольбы жены.
Настроение испортилось. Что, скажите ради Бога, она должна делать? Оставаться здесь и испытывать страх Бог знает как долго? И как раз тот факт, что Джек не предпринял новой попытки похищения, заставлял ее особенно нервничать. Ждал ли он удобного момента? Или он разрабатывал план, как отвлечь ее, чтобы в это время можно было похитить ребенка?
Прекрати, убеждала она себя. Думай о решении реальных, а не надуманных проблем. Она могла бы уехать к родителям в Аризону и, возможно, оставить внука у них, а сама – вернуться и подыскать новую квартиру. Но что, если Джек последует за ней? Что, если он дождется, когда она оставит там Тома, а затем похитит его у дедушки с бабушкой? Может ли она так рисковать? Или же стоит рассказать все своим родителям? Она потерла виски, пытаясь уменьшить растущую напряженность. Все варианты плохи. До тех пор пока Джек не примет решения, что Том ему не нужен, не имеет значения, куда она поедет.
* * *
Чарльз приехал через полчаса.– Сегодня прекрасная погода для путешествия! – сказал он вместо приветствия, когда она открыла ему дверь. Когда он вошел, Джейн сразу же отпустила круглую ручку двери и сделала шаг назад.
Он отличался от всех знакомых ей мужчин спокойной уверенностью. Она не могла понять, откуда у нее возникло такое наивное ощущение.
Чувство успокоения, которое сейчас осторожно проникало во все ее существо, чем-то отличалось от прежнего чересчур любопытного отношения к Чарльзу Олдену. Этот мужчина воплощал все ее представления об осмотрительном человеке. А может быть, и о человеке, которому можно доверять? Если вообще существовал мужчина более закрытый и сдержанный, – хотя, конечно, эти качества совсем не обязательно должны вызывать доверие, – то Чарльз Олден обладал ими вполне.
И все вместе вызывало у нее чувство самообольщения и любопытства! Сложившаяся обстановка и события последних нескольких дней были достаточно серьезными для такого рода наивного отношения. Кроме того, Чарльз резко контрастировал с мужчинами, с которыми она чувствовала себя комфортно. Мужчины с открытыми улыбками и добрыми глазами, одетые в костюмы с галстуками, разумеется, не походили на этого черноволосого человека в обтягивающих поношенных джинсах и черном кожаном пиджаке. Конечно же, он не был человеком, которому можно полностью довериться.
Она глубоко вздохнула, отчетливо ощущая противоречие своих чувств – от самообольщения до тревоги. Бесстрастным голосом, как ей казалось, она сказала:
– Если судить по вашей одежде, я удивляюсь, как это мои соседи не вызвали полицию.
– Мы, кого нанимают за деньги, должны одеваться скромно, – сказал он с открытой улыбкой.
– Разве вы должны мне напоминать об этом?
– Лучше перестраховаться, Джейн. Таким образом мы стараемся рассеять опасения, которые могли бы возникнуть.
– Какие опасения? – спросила она, думая про себя, что его слова прозвучали вполне дружески. Она поняла, что он имел в виду. – Вы говорите о моей поездке с вами? Может быть, вы думаете, что мое замечание о том, что я не поеду, означает, что я боюсь вас?
– Да, мне это приходило в голову.
– Я знаю, какой вы хороший профессионал, Чарльз. Я узнала много о вас, прежде чем обратиться к вам с вопросом о Роберте. И разумеется, тот факт, что полиция наняла вас, лишний раз подтверждает ваш профессионализм. Но Джек не арестован, и никто, по-видимому, не считает, что мне следует дать какое-то объяснение, почему это происходит. Весьма туманные ссылки на какое-то другое расследование не могут успокоить.
– И чем больше вы об этом думаете, тем больше укрепляетесь в своем желании получить ответы на свои вопросы, – отозвался он, испытывая как бы облегчение от того, что не он является причиной ее колебаний.
– Да.
Из кармана пиджака он вынул небольшой сверток и передал его ей.
– Это для Тома. Поскольку недалеко от коттеджа есть пляж, я подумал, что мы возьмем это с собой, чтобы он играл там.
В прозрачной целлофановой упаковке был надувной красный мяч, похожий на тот, которым мальчик играл в полицейском участке.
Этот жест застал Джейн несколько врасплох.
– Какой вы заботливый, Чарльз! Тому мяч понравится.
– Да, и я так подумал, – сказал детектив, обходя вокруг нее и внимательно осматривая квартиру.
Джейн стояла, сжав руки, пока Олден осматривал окна, а потом пошла на кухню и там услышала, что он открыл и закрыл дверь черного хода.
Он вернулся и постоял некоторое время в задумчивости, как бы пытаясь представить себе, каким образом Джек сумел проникнуть в дом. Даже при полицейских она не чувствовала себя так напряженно. И она понимала, что причина этого заключалась в самом этом человеке.
Он направился в пустую комнату Тома, и она поспешно объяснила ему, что детскую кроватку она перенесла в свою комнату, и сказала, почему это сделала.
– Что вы можете сказать о том, как Грэм проник сюда? – спросил он, внимательно глядя ей в глаза. Не выдержав его взгляда, она отвела глаза в сторону.
– Ничего. Я не обнаружила, чтобы здесь было что-либо сломано, и полиция тоже.
– Но есть объяснение самое простое.
– Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Был ли у него ключ? – спросил он.
– Ключ? – поразилась она.
– У него не было ключа или вы не знали об этом? – спросил он, продолжая спокойно наблюдать за ней.
Его замечание свидетельствовало о том, что она производит впечатление какой-то странной женщины, которая даже не знает, у кого есть ключи от ее дома.
– У Джека Грэма нет и никогда не было ключа от моей квартиры.
Однако казалось, что ее раздражение не производит никакого впечатления на Чарльза.
– Ваша сестра живет здесь, не правда ли? А Грэм отец ребенка, так? Нет ничего удивительного в том, что она могла дать ему ключ, – по-прежнему спокойно сказал он.
– Это не просто удивительно, это невероятно. Джесси ненавидит Джека. Она не хочет иметь с ним ничего общего и говорила мне, что не желает, чтобы Том бывал с ним, – сказала Джейн и отвернулась. Она не была так возбуждена ни в полицейском участке, ни тогда, когда приехала полиция после бегства Джека.
Она чувствовала, что Чарльз стоит сзади, хотя он и не касался ее. Она дрожала, и это было ее реакцией на близость этого человека.
Она внезапно поняла, что недоверие бывает разное. То, что она чувствовала к Чарльзу, таило в себе опасность совсем другого рода.
– Джейн, я не обвиняю вас ни в чем и не осуждаю, но трудно поверить, что ваша сестра не говорила вам ничего более конкретного о том, почему она порвала свои отношения с Грэмом. Ненависть возникает по каким-то серьезным мотивам. Поскольку я не знаю Джесси, я должен предположить, что она знала значительно больше об отце Тома, чем хотела бы рассказать вам.
Услышав это, она повернулась. В его словах прозвучали ее собственные сомнения, почему Джесси отказывается говорить о Джеке. Сомнения и вопросы одолевали ее с той самой ночи, когда он пытался похитить ребенка. Чарльзу не потребовалось пяти минут, чтобы выразить мысли, к которым она пришла лишь через несколько недель. Неожиданно оказалось, что то, чего она не знала о Джеке, было в десять раз важнее того, что ей было известно.
– Я уважаю право сестры на личную жизнь, – сказала она, пытаясь оправдаться, – так же, как и она уважает мое право.
– Вы хотите сказать, что никогда не рассказывали ей про Роберта? – спросил он, недоверчиво глядя на нее.
Джейн рассказывала ей, но очень немного. В то время, когда она прекратила свои отношения с Робертом, Джесси только что познакомилась с Джеком, и Джейн не хотела обременять сестру своими трудностями. Чарльз был тем единственным человеком, которому были известны все подробности.
Она чувствовала себя незащищенной перед ним, и от этого ей было неудобно.
– Я говорила Джесси, что порвала с ним.
– Но вы не посвящали ее в подробности.
– Кое-что я ей рассказала, но мне не хотелось, чтобы кто-либо знал о том, насколько глупой я была.
Он дотронулся до нее, проведя пальцами по ее щеке. Она посмотрела в его серо-зеленые глаза, настолько честные, что у нее перехватило дыхание.
– Да, Джейн, если бы мы могли не делать таких глупых, дурацких вещей, которые мы делаем… – тихо сказал он. Затем, откашлявшись и отступив на полшага, он добавил доверительно: – Возможно, ваша сестра тоже совершила глупость. Может быть, она испытала со стороны Джека унижение и оскорбление.
Джейн хотелось спросить, какие глупые и безрассудные поступки совершил он сам, но удержалась, вспомнив, зачем он здесь. Однако его замечание в отношении Джесси требовало внимания.
Она никогда не думала, что Джесси может страдать от каких-то омерзительных подробностей или что она может попасть в какое-то унизительное положение. Было бы ужасно, если бы кто-нибудь разделил с ней ее слепоту в отношении Роберта, который долгое время выдавал себя Бог весть за кого. Кроме того, Джесси всегда была таким человеком, который нуждался в поддержке или чтобы его выручали из разных неприятных ситуаций. Джейн была старшей сестрой и благосклонно относилась ко всем просьбам младшей, в то время как ее собственные трудности представлялись ей сугубо личными и часто второстепенными.
Она вздохнула. Несомненно, уверяла она себя, она не расспрашивала Джесси о Джеке, потому что туманные ответы ее сестры служили ей каким-то доказательством поздно наступившей зрелости Джесси или потому что привыкла полностью отвечать за действия сестры.
Чарльзу она сказала:
– Если я когда-нибудь свяжусь с ней, я попрошу ее прямо ответить мне на некоторые вопросы о Джеке. Вы ведь знаете, что она поехала в Австралию в командировку в качестве фотографа?
– Да, Балтер просветил меня.
– Я хочу, чтобы вы просветили меня, почему не может быть арестован Джек.
Он снял свой пиджак и, бросив его на кушетку, подошел к ней, обнял ее за шею, наклонился и прошептал ей в ухо:
– Когда мы приедем на мыс, я отвечу на все ваши вопросы.
Она была так ошарашена его фамильярным обращением, что стояла не двигаясь. Он выглядел настолько восхитительно сексуальным, что ей пришлось откашляться, прежде чем она спросила– Обещаете?
– Да, – пробормотал он.
То, что они говорили шепотом, делало их разговор интимным и полным тайного смысла. Я должна отстраниться от него, настойчиво твердила она себе, но почувствовала себя несколько выведенной из равновесия внезапным изменением в его поведении и ленивыми нотками чувственности в его тоне. Джейн не протестовала, когда он взял ее руку и обвил ею свою талию.