Беверли Джо. Ночи без сна

   Поймав на себе проницательный взгляд майора Хоукин-вилля, она, поборов смущение, обратилась к нему:
   — Атмосфера Крэг-Уайверна действительно навевает меланхолию, не так ли, майор?
   — Возможно, чтобы почувствовать это, надо быть особенно восприимчивым, мисс Карслейк.
   — А вы не склонны к меланхолии?
   — Для этого я слишком практичен. Скажите, почему на пустом бассейне написано: «Дракон и его невеста»?
   Она подошла ближе.
   — Здесь были скульптуры. Дракона и его невесты.
   — Я уже видел римскую баню, так что могу себе представить.
   — Вы говорите о фонтане? — спросила Амелия, которая обладала способностью поддерживать несколько разговоров сразу. — Я бы очень хотела увидеть статуи.
   — Это не вполне прилично, — сказала Сьюзен.
   — Но ты их видела, а ведь ты такая же девица, как я.
   Сьюзен бросила взгляд на Кона и тут же поняла, что это было роковой ошибкой. Она почувствовала, что краснеет, но предотвратить это была не в силах.
   — Я знаю, что быть девицей в двадцать шесть лет стыдно, — сказала она, в попытке сменить тему разговора, — но на твоем месте, Амелия, я не стала бы лишний раз напоминать мне об этом.
   — Сьюзен! — воскликнула Амелия, бледнея. — Ты ведь знаешь, что я…
   — Знаю, — сказала Сьюзен, обнимая ее. — Я пошутила. Но статуи все-таки очень непристойные.
   Она видела, что де Вер, приподняв брови, задумчиво смотрит на нее, и понимала, что выдала себя с головой, все равно что оповестила всех о своем грехе.
   — Думаю, мне следует взглянуть на статуи, — сказал майор Хоукинвилл. — Если я намерен помочь решить эту головоломку, мне необходимо увидеть все, что имеет отношение к старому графу. Ведь я-то не девица, — усмехнулся он.
   Сьюзен решила, что он сказал это, чтобы сгладить неловкость, и была очень благодарна ему за это. Однако, как и следовало ожидать, Амелия увязалась за ними.
   — Ладно, — сказала Сьюзен, — только не говори тете Мириам, Сьюзен отчетливо услышала, как майор пробормотал:
   — Не сомневаюсь, что она тоже не девица.
   Кон возглавил шествие, так как он знал, куда спрятали фигуры. Их убрали в альков без окон, выходивший в главный холл.
   — Мы не стали ни поднимать, ни опускать их по лестнице, к тому же их все равно будут выносить через главный холл. Несмотря на то что размерами они в половину роста, с ними было чертовски трудно справиться.
   Сьюзен пропустила вперед майора Хоукинвилла, но, когда следом за ними проскользнула Амелия, она не могла не взглянуть на статуи.
   По отдельности фигуры не производили отталкивающего впечатления. Дракон лежал на спине с задранными вверх, как у щенка, лапами, в результате чего его огромный орган выглядел смехотворно, а свирепый оскал походил на глупую ухмылку. Она закусила губу, а Амелия просто расхохоталась. Но женщина по-прежнему приводила в смятение, потому что казалось, что она испытывает какой-то одной ей присущий экстаз.
   Кон остался снаружи, хотя, услышав смех Амелии, де Вер вошел внутрь. Сьюзен слышала, как он что-то сказал и Амелия снова рассмеялась.
   — Да уж, это в высшей степени неприлично, — сказала она Кону, выходя наружу.
   — Полностью с тобой согласен.
   — Что ты намерен сделать с этими фигурами?
   — Если твой брат примет мое предложение, то ему и придется решать эту проблему.
   Постепенно вышли и остальные, причем майор Хоукин-вилл подгонял Амелию и де Вера, как учитель школьников. Он насмешливо скривил губы, взглянув на Кона и Сьюзен, и, как ей показалось, точно оценил ситуацию.
   Она решила, что он принадлежит к числу тех людей, которые не успокоятся, пока не решат головоломку, оказавшуюся на их пути. Из того, что успел рассказать Кон, пока они шли к Ирландской бухте, она поняла, что разгадка головоломных ситуаций составляла часть работы Хоука в военно-хозяйственном управлении. Большей частью он занимался обычной квартирмейстерской работой: грамотным размещением войск и обеспечением их необходимыми припасами для жизни и боевых действий. Но кроме того, он обладал даром решать сложные проблемы и расследовать преступления.
   Должно быть, для такого человека не составляет труда догадаться об их чувствах друг к другу, подумала она. И это еще одна веская причина для того, чтобы им как можно скорее расстаться.
   Леди Анна, наверное, проницательна и умна, и, даже если она не видела их вместе, их видели другие. Поползут слухи, которые в конце концов дойдут до ее ушей. Так всегда бывает.
   — Появились какие-нибудь идеи? — спросил Кон у своего друга.
   — Нет, но я и не ожидал внезапного озарения. Мой метод заключается в прилежном накоплении информации. Потом вырисовывается схема, которая приводит к решению.
   — Ты рассчитываешь на действия разумного человека.
   — Настоящий хаос — явление редкое. У безумцев существует своя логика и своя цель.
   — Тебе виднее. Я передаю командование операцией в твои руки, Хоук.
   Все они поднялись в апартаменты Уайвернов. Амелия по дороге восхищалась готическим стилем отделки. Особенно поразил ее воображение Йорик, скелет.
   Перед дверью кабинета Кон вынул из кармана ключ, но дверь оказалась незапертой. Войдя в комнату, они увидели мистера Рафлстоу, который с головой ушел в составление каталога. Он был явно удивлен вторжением, а Сьюзен удивилась, увидев его здесь. Она о нем совсем забыла.
   — Мы разыскиваем один юридический документ, который граф, возможно, спрятал в этой комнате.
   — Все документы, которые удалось найти в книгах, я положил на письменный стол, милорд, но юридического документа среди них я не видел. Большей частью это какие-то записки, иногда рецепты.
   Кон быстро просмотрел бумаги.
   — Ну что скажешь? — Он взглянул на майора. — Каким методом воспользуешься?
   — Займемся систематическим поиском, — сказал Хоукинвилл, окидывая взглядом комнату. — Мы имеем шесть человек, четыре стены, письменный стол и остальное пространство. Ты возьмешь на себя письменный стол, Кон…
   Но тут вмешался мистер Рафлстоу:
   — С вашего позволения, милорд, я начну работать с книгами в другой комнате.
   Кон удивленно вскинул брови, но сказал:
   — Конечно, мистер Рафлстоу. Только следите внимательно, не попадется ли вам на глаза юридический документ или место, где он может быть спрятан.
   Кюре ушел, а Кон рассмеялся:
   — Наверное, он теряется в догадках, какую дьявольскую проделку мы замышляем.
   — Осторожнее, — сказала Сьюзен, — не стоит со смехом поминать дьявола.
   — Но смех отгоняет дьяволов, — возразил де Вер.
   — Теперь нас пятеро, — решительно прервал их Хоукин-вилл. — Кон, ты по-прежнему занимаешься письменным столом, так как там могут быть документы, касающиеся графства. На долю каждого из остальных приходится по одной стене.
   Сьюзен досталась стена, в которой была дверь. Это означало, что ей пришлось обыскать значительно меньшее число полок, но, несмотря на это, безнадежное занятие ее быстро утомило. А кроме того, она испачкалась в пыли, и ей очень хотелось снова надеть свое серое платье.
   Она взглянула на Амелию, которая, просматривая сложенные на полке манускрипты, что-то тихо сказала де Веру и рассмеялась его ответу. Де Веру было поручено проверить ингредиенты, и он с явным удовольствием занимался этим.
   Кон сидел за письменным столом, складывая документы в стопки так, как это делал де Вер в кабинете, но, когда он встретился с ней взглядом, она поняла, что это занятие ему не по душе.
   Обменявшись кривыми улыбками, они вернулись к работе.
   Дверь рядом с ней открылась, и вошла Джейн, как всегда с неодобрительным выражением на лице.
   — К вам мистер Делейни, милорд, — сказала она, окидывая взглядом комнату, как будто они были ребятишками, затевающими какое-то озорство.
   Кон поднялся из-за стола:
   — Николас! Хорошо, что ты не пропустил самое веселье.
   — Неужели все так плохо? — спросил человек, который, судя по всему, был Николасом Делейни, предводителем «Компании шалопаев».
   Их представили друг другу. Сьюзен с интересом разглядывала этого человека. Он был красив, держался непринужденно. Даже его белокурые волосы были более мягкого тона, чем у де Вера, и не выглядели так, словно он только что побывал у парикмахера.
   Она вспомнила, как интриговали ее истории, которые Кон рассказывал о нем. Чувствовалось, что Кон преклоняется перед ним, как перед героем, хотя и старается не показать этого. Его имя часто возникало у него в разговоре: «Николас говорит…»
   Вчера Кон упомянул, что ждет его в гости. Хотя он не сказал больше об этом практически ничего, она почувствовала, что этот визит помог Кону привести в порядок мысли по целому ряду проблем.
   — Хоук принял на себя командование, — сказал Кон. — Мне здорово повезло, что досталось заниматься бумагами. Большая часть всего остального отвратительна как в физическом смысле, так и в моральном.
   — Помни, — сказал Делейни, что я интересуюсь этими вещами. Скажи, это не мандрагора ли? — спросил он, подходя поближе к банке на полке.
   — А ты сам можешь определить? — спросил Хоукинвилл.
   — Как-то раз я прослушал лекцию на эту тему. — Делейни открыл банку и извлек из нее сморщенный раздвоенный корешок. — Любой колдун сказал бы, что это корень мандрагоры. — Он бросил корень обратно в банку. — Кстати, Кон, он дорого стоит, ты мог бы продать его.
   — Превосходно. Но я должен напомнить тебе, что мы ищем документ.
   Николас рассмеялся:
   — Понял, сэр.
   — Если ты в этом разбираешься, Делейни, то можешь проверить эти сокровища, а де Вер проверит книги на моей стене. Я же обыщу пространство между ними.
   Сьюзен видела, как Делейни кивнул, как будто сказанное не показалось ему абракадаброй.
   Он заметил, что она смотрит на него, и улыбнулся. Она поспешно отвернулась к полкам, чтобы не привлекать к себе внимание еще одного проницательного наблюдателя.
   Слишком проницательного.
   Все понимающего.
   Интересно, что рассказал ему Кон?
   Николас Делейни быстро осмотрел все остальные ингредиенты, потом подошел к книгам, которые уже открывала и проверяла Сьюзен.
   — Не встречались ли вам здесь произведения графа Сен-Жермена?
   — Я не смотрела на названия, — сказала она. — Но мистер Рафлстоу, кажется, составил полный каталог всех книг, которые здесь есть.
   — Но его при этом интересовали заглавия, а не хитроумные тайники. Я просмотрю его списки. Кон предоставил мне право первого выбора.
   — Вы изучаете алхимию, сэр? — неодобрительно спросила она.
   — Я изучаю все, — с улыбкой заявил он и, взяв какую-то книгу, просмотрел ее и вернул на полку. — Вы прожили в этих местах всю свою жизнь, мисс Карслейк?
   —Да.
   — Так вы, наверное, знали Кона, когда он побывал здесь много лет тому назад?
   Она насторожилась, но лгать не стала:
   — Да. Ведь мы с ним ровесники.
   — О пребывании здесь у него сохранились удивительно яркие воспоминания. Позвольте-ка, — сказал он, доставая с полки крупноформатную книгу в кожаном переплете. — «Физика и мистика». Кон, — крикнул он в другой конец комнаты, — ты можешь разбогатеть! Насколько мне известно, последний экземпляр этой книги был продан за три сотни.
   — Это граф Уайверн может разбогатеть, — поправил его Кон, окидывая взглядом письменный стол. — Ну, кажется, здесь я закончил. Маловероятно, чтобы свидетельство о браке лежало на виду у всех, а никаких тайников здесь я не обнаружил.
   — Не обижайся, Кон, — сказал Хоукинвилл, — но я хотел бы проверить сам. — Он вытащил все ящики, проверяя днища каждого и простукивая стенки, но наконец сказал: — Ты прав. Ничего здесь нет. — Он отряхнул пыль с одежды. — Нет ничего ни на полу, ни на потолке.
   Полки прочно привинчены к стенам, между ними нет никаких зазоров. Окна, шторы, двери — все чисто. Сьюзен только сейчас осознала, насколько неумело вела поиски, когда искала золото, и поняла, что теперь за дело взялся настоящий профессионал.
   — Думаю, нам следовало бы сделать перерыв на ленч, — заметила она и тут же вспомнила, что предлагать такие вещи теперь не ее дело.
   — Отличная мысль, — согласился Кон. — Можно было бы пригласить также Рафлстоу. — Он открыл дверь спальни, и Сьюзен увидела, что викарий склонился над чем-то, лежавшим на освобожденной от книг книжной полке.
   — Что-нибудь нашли? — спросил Кон.
   Викарий выпрямился и, кажется, немного покраснел.
   — Нет, не совсем так, милорд. Наверное, это не входит в мои обязанности, но бедненькая леди выглядела так…
   Кон подошел ближе, за ним последовала Сьюзен. Рафлстоу склонился над рисунком.
   — Я выпросил немного яичного белка на кухне, милорд, — объяснил этот бедняга, как будто боялся, что его отчитают за самоуправство, — и наклеил испорченный рисунок на лист бумаги. Правда, он еще не успел как следует приклеиться.
   Тем не менее на подклеенном рисунке можно было теперь рассмотреть лицо.
   Делейни потребовал, чтобы ему рассказали историю рисунка, и Кон это сделал.
   — Лицо кажется мне знакомым, — насторожилась Амелия.
   — Мы думаем, что это леди Бел, — тихо сказала ей Сьюзен, — когда она была моложе, чем ты сейчас.
   — Ну конечно, я видела ее на портрете с тетей Сарой, который висит в усадьбе. Возможно, этот рисунок был сделан для портрета. Зачем же он так зверски искромсал портрет? Если он ее так сильно ненавидел, то почему просто не выбросил эгот рисунок?
   — Ненависть иногда принимает причудливые формы, — задумчиво сказал Кон и, взяв рисунок, пригласил всех следовать за собой.
   Они все отправились по коридору в комнаты Святого Георгия и вошли в помещение римской бани. Амелия с изумлением оглядывалась вокруг.
   — Везде изображена она, — сказала Сьюзен почему-то шепотом, как будто опасаясь, что женщина, изображенная на потолке, на полу ванной и на рисунке, может ее услышать.
   Да, это была леди Бел. Ее мать.
   — Моделью для фигуры, снятой с фонтана, тоже была она, — сказал Хоукинвилл.
   — Черт возьми, ты абсолютно прав! Везде изображена Изабелла Карслейк, а себя он, судя по всему, ощущал драконом. Будь проклята его черная душа!
   — Несомненно, так оно и есть, милорд, — сказал викарий.
   Кон отдал ему рисунок:
   — Положите его назад в апартаметы Уайвернов, Рафлстоу, а потом присоединяйтесь к нам в столовой.
   Викарий взял рисунок, но от ленча отказался.
   — Вы очень любезны, милорд, — сказал он, — но мне надо вернуться домой. Я должен подготовиться к завтрашней проповеди.
   — Полагаю, мы вам дали для этого богатый материал, — усмехнулся Кон, едва приподняв уголки губ.
   Викарий вернулся в комнаты старого графа, а все остальные задумчиво спустились на нижний этаж и вышли в сад. Сьюзен была уверена, что всем хотелось поскорее вырваться на свежий воздух.
   Они обменивались впечатлениями, а Сьюзен вслух высказала удивление по поводу того, что Дэвид до сих пор не появился. Потом она обратила внимание на то, что майор Хоукинвилл почему-то стал слишком молчалив. Она взглянула на Кона, который шел рядом, как будто именно здесь и было его место.
   — Он думает, — сказал Кон, без слов поняв ее. — В такие минуты он может стать островком спокойствия в море хаоса. Как будто услышав его слова, Хоукинвилл оглянулся:
   — Нельзя ли мне еще разок взглянуть на эти фигуры, снятые с фонтана, Кон?
   — Разумеется, можно Ты думаешь, там может быть какой-то ключ к разгадке?
   — Возможно.
   Когда они остановились возле закрытого шторой алькова, он сказал:
   — Не уверен, как правильнее поступить, чтобы соблюсти приличия при обыске, — то ли не привлекать к этому дам, то ли, наоборот, поручить эту операцию только дамам.
   — Леди должны привлекаться к участию во всем, что затевается, — возразил Делейни. — Таков закон «шалопаев».
   — Вот как? — с сомнением промолвил Хоукинвилл. — Ну что ж, пеняйте на себя. Нельзя ли здесь добавить света, Кон?
   Услышав его слова, де Вер быстро сходил на кухню и вернулся с зажженной свечой. Все остальные ждали.
   — Вы думаете, что свидетельство о браке может быть спрятано здесь, потому что на фонтане есть надпись «Дракон и невеста»? — спросила Сьюзен.
   — В этом действительно может быть скрыт смысл.
   — К тому же эти фигуры полые внутри, — сказал Кон. — Но кажется, там нет выходов наружу. Возможно, это труба, через которую вода поступала из драконова… ствола? Как вам кажется?
   — Не исключено, — задумчиво сказал Хоукинвилл. Однако Сьюзен не разделяла его оптимизма.
   Кон отодвинул штору. Сначала в альков со свечой, прикрытой в целях безопасности ламповым стеклом, вошел де Вер, который был очень похож на ангела с факелом в руке. Следом за ним туда протиснулись все остальные.
   В мерцающем свете свечи дракон уже не казался забавным. Пасть его была приоткрыта в злобном оскале. Большую часть ее занимал раздвоенный язык, однако там еще оставалось место.
   Майор Хоукинвилл засунул в пасть палец и покачал головой. Он откуда-то извлек длинный складной нож и пошарил им в отверстии водопроводной трубки.
   — Ты с самого начала знал, что там ничего нет, — сказал Кон. — Так где же?
   Хоукинвилл повернулся к фигуре женщины. Кричащей от ужаса или восторга леди Бел.
   — А сам ты как думаешь, где мог сумасшедший граф спрятать документ? — спросил он.
   Рот невесты был открыт в крике, но там было слишком мало места для тайника.
   В это мгновение все поняла Сьюзен и взглянула туда, где соединялись раскинутые ноги невесты. Казалось, что там тоже не может поместиться никакой тайник, но Сьюзен вышла вперед.
   — Я сделаю это, — сказала она.
   Ее пальцы нащупали что-то неметаллическое. Воск.
   — Дайте нож или что-нибудь острое, — сказала она, обращаясь к застывшим в молчании присутствующим.
   Кон опустился на колени рядом с ней и предложил свой перочинный нож.
   — Может быть, хочешь, чтобы это сделал я?
   — Нет, мне надо сделать это самой.
   Слегка морщась, она воткнула нож в воск и сняла его слой. Отделив последний кусок, она увидела тонкий свиток бумаги, вытащила его и отдала Кону. Потом, как могла, залепила воском образовавшуюся пустоту.
   Она и сама не могла бы объяснить, зачем это делает. Но ей казалось, что так нужно.
   Потом она поднялась на ноги:
   — Я хотела бы, чтобы эту статую расплавили и сделали что-нибудь другое. Что-нибудь хорошее.
   — Может быть, святого Георгия? — спросил Кон. Он снял пиджак и набросил его на статую, потом первый вышел из алькова.
   — Нет. Что-нибудь свободное. Может быть, птицу. Наверное, непросто было быть Изабеллой Карслейк и все время рваться на свободу.
   Кон улыбнулся ей понимающей улыбкой, потом развернул скатанный в трубочку документ и прочитал:
   — «Свидетельство о браке Джеймса Берли Сомерфорда из Девона и Изабеллы Карслейк, уроженки того же графства, заключенном 24 июля 1789 года». Это было почти за год до твоего рождения, Сьюзен.
   Он понимал, что она страшно боялась оказаться дочерью сумасшедшего графа.
   — Наверное, он был бесплоден, — добавил Кон. — Теперь все зависит от решения твоего брата. Можешь отдать этот документ ему.
   — Оставь его у себя, — сказала она. — Если он откажется от предложенной ему чести, тебе придется самому решать, что с этим делать.
   — Как хочешь.
   Они оба знали, что прощаются друг с другом. Прощание происходило на глазах у всех остальных, и это было, наверное, к лучшему.
   — Пойдем, Амелия.
   Они направились к выходу из Крэг-Уайверна, и Сьюзен ни разу не оглянулась назад. Но вскоре их остановил запыхавшийся парнишка, который бежал им навстречу.
   — Мисс Карслейк! — произнес он, но замолчал, с удивлением увидев поблизости множество людей.
   У Сьюзен сердце замерло от тяжелого предчувствия.
   — Что случилось, Кит? — спросила она, отводя парнишку в сторону.
   — Капитан Дрейк, мэм! Солдаты таможенной службы окружили его в часовне Святого Патрика. Он, возможно, ранен!

Глава 26

   — Ранен? Тяжело?
   — Не знаю, мэм. Они подали сигнал, и мой отец его увидел. Он означает: беда. Там их трое, причем один или даже двое ранены. Отец думает, что Гиффорд послал за подкреплением, а до тех пор будет держать их в часовне.
   Сердце у Сьюзен бешено колотилось, мешая ей думать. Глупый, глупый! Как он решился проводить контрабандистскую операцию при свете дня?
   — Что случилось? — спросил, подходя к ней, Кон.
   Она рассказала, какую весть принес парнишка.
   — Придется мне как-нибудь организовать его спасение. Больше некому…
   — Как так некому? Есть я, есть Хоук и есть король «шалопаев».
   — Тебе нельзя в это ввязываться, — сказала она.
   — Если ты ввязываешься, то ввязываюсь и я. А где я, там и мои друзья, — решительно заявил Кон, сказав мальчику: — Жди дальнейших распоряжений.
   — Слушаюсь, сэр! — ответил парнишка. Сьюзен заметила, как он инстинктивно подчинился человеку, взявшему на себя командование ситуацией. Хорошо, когда кто-то берет на себя руководство. Подчиняйся, и все будет в порядке.
   Она и сама это чувствовала, хотя сейчас ее переполнял ужас. Дэвид был в смертельной опасности, а возможно, и Кон тоже.
   Он повел ее назад в главный холл и, обратившись к мужчинам, сказал:
   — Назначаю военный совет. В кабинете. — А потом тихо спросил у Сьюзен: — Как насчет твоей кузины?
   Но Амелия спросила:
   — Что-нибудь с Дэвидом, не так ли? Я так и знала, что он сделает какую-нибудь глупость!
   — Видимо, она тоже участница нашей веселой компании, — сказала Сьюзен, пораженная тем, что Амелия, видимо, знала больше, чем она предполагала.
   В кабинете Кон вкратце обрисовал ситуацию. Он рассказал о том, что Гиффорд угрожал Сьюзен, не вдаваясь в подробности этой истории.
   — Странный маневр. Он тем самым теряет средство для достижения цели.
   — Может быть, и нет, — сказала Сьюзен. — Благодаря поимке Дэвида с поличным он может оказать на меня еще большее давление.
   — Но зачем посылать за подкреплением? Он мог бы попытаться без шума прийти к соглашению с тобой.
   — Возможно, это домыслы. Может быть, ни за кем он не посылал, он мог воспользоваться услугами местных лодочников… — Сьюзен резко втянула в себя воздух. — Кон, часовня Святого Патрика — это те развалины, которые находятся неподалеку от Ирландской бухты.
   Они встретились взглядами. Если Гиффорд видел, как они обнимались, он мог предпринять эту операцию со злости или от ревности.
   Кто бы мог такое предвидеть заранее?
   И то, что при этом будет ранен Дэвид?
   — Я не знаю, что делать, — сказала она.
   Кон взял ее за руку:
   — Все будет в порядке. Сколько людей может быть с Гиф-фордом?
   — Здесь есть шесть лодочников, которые обычно работают парами.
   — В таком случае предположим, что пока там Гиффорд и еще двое. — Кон описал остальным месторасположение часовни. — Можно без труда продержаться против пары местных мужиков, которые не хотят, чтобы их убили, и, наверное, сами тоже не горят желанием убивать. Вокруг часовни открытое пространство. Я не хочу устраивать генеральное сражение, но хочу благополучно вызволить оттуда Карслейка и его людей. Есть предложения?
   — Хоукинвилла и меня здесь никто не знает, — сказал Де-лейни. — На этом можно сыграть. Если мы появимся на сцене, никто не сможет обвинить нас в том, что мы мешаем проведению операции.
   — А если вас убьют?
   — Придется рискнуть. А вы с де Вером тем временем можете предпринять операцию по спасению.
   — А что буду делать я? — спросила Сьюзен. — Я не хочу оставаться в стороне.
   — Я тоже хочу помочь, — заявила Амелия.
   И не успела Сьюзен возразить, как Делейни сказал:
   — Несомненно! Но как и всякий необстрелянный новобранец, вы будете обязаны подчиняться указаниям. Ясно?
   Амелия насторожилась, потом сказала:
   — Слушаюсь, сэр!
   — Я не военный. Всего лишь «шалопай». Кон, есть у тебя карта местности?
   Де Вер извлек из ящика стола карту и разложил ее на столе. Потом обвел пальцем береговую линию и сказал:
   — Я так и думал. Вот она, Ирландская бухта, а крестиком обозначена часовня. Она расположена неподалеку от дороги, ведущей в Льюиском, но дорога прерывается.
   — Там случился оползень пятнадцать лет тому назад, — сказала Сьюзен. — Он и завалил дорогу. Больше ею никто не пользуется.
   — Кроме контрабандистов, — добавил Кон.
   — Или людей, которые пошли прогуляться.
   Они снова на мгновение встретились взглядами.
   — По этой дороге можно проехать верхом? — спросил Хоукинвилл.
   — Только до оползня, — сказала Сьюзен. — Но если вы выедете верхом отсюда, вам не доехать до часовни. Пешеходы могут добраться туда по тропинке, но верхом там не проехать.
   — Мы подойдем с другой стороны, — сказал Делейни, отыскивая на карте тропу. — Тогда вообще трудно будет заподозрить, что мы как-то связаны с Крэг-Уайверном. Пусть думают, что мы случайные здесь люди и не знали, что дорога заканчивается тупиком. Часовня привлекла наше внимание, и нам захотелось осмотреть эту достопримечательность.
   — А если Гиффорд крикнет вам, чтобы вы убирались отсюда? — высказал предложение Кон.
   — Мы задержимся и будем спрашивать, что происходит. А вы тем временем начнете действовать. Хотя на открытом пространстве из часовни им трудно будет бежать, не попав под пули.
   — С Гиффордом я сам разберусь, но надо придумать что-нибудь еще, чтобы отвлечь его внимание.
   — Дети, — предложила Амелия. — Иногда я вожу туда школьников на прогулку. Он не сможет стрелять, когда по-близости будут находиться дети, не так ли?