— Это не имеет никакого значения. У нас есть заложник, — упрямо повторил он.
Тогда Чани поманил его пальцем. Король опасливо оглянулся на хмуро молчавшего Тэннэна, но подошел. Чани прошептал ему на ухо:
— Смотри, как бы не вышло наоборот. По-моему, не у тебя есть заложник, а ты сам являешься заложником. Они могут откупиться твоей головой.
— Да? — переспросил Король. — Вообще-то очень даже может быть, хотя и совершенно не обязательно.
— Так что подумай, — сказал Чани. — Но не слишком долго, а то у Дайамонда может лопнуть терпение. Он горит желанием рассчитаться с изменниками.
Он повернулся и хотел было уйти, но Король схватил его за рукав.
— Я хотел тебе сказать, что если твой брат, мой милый, еще и жив, то это лишь моя заслуга, и ничья больше. Тэннэн давно хочет его убить, но я пока не даю. Ты это понимаешь?
— Понимаю.
— И вы пропустите нас, если я освобожу его?
— А ты рискнешь и дальше идти вместе со своей гвардией?
Король замялся и пожал плечами. Тогда Чани добавил:
— Ты пойдешь беспрепятственно. Но с Жемчужниками у нас свои счеты. С ними будет отдельный разговор. И даже если я дам сейчас свое согласие, то я не уверен, что Дайамонд будет выполнять наш договор. На тебя ему наплевать, но Тэннэна он считает предателем и намерен казнить его.
— Что ж, он не так уж и неправ в своем намерении, — согласился Король.
— И что же ты решаешь?
Король пожевал губами, внимательно посмотрел в глаза Чани, прикидывая, имеет ли смысл торговаться дальше, но, поняв, что ничего не получится, сказал:
— Получишь ты своего братца. Но обещайте, что не будете меня преследовать, что я уйду куда захочу. А этих забирайте, если хотите.
Чани на минуту задумался и согласился.
— Вот и отлично, — возликовал Король. — Я сейчас вернусь.
Он подбежал к стоявшему поодаль Тэннэну и что-то зашептал ему. Чани почувствовал вдруг, что кто-то дергает его за ногу. Он нагнулся и увидел Крысюка.
— Старый знакомый! Сейчас как наподдам тебе, закувыркаешься.
— Ну вот еще, — обиделся Крысюк. — Так всегда, хочешь помочь, а тебя бить собираются. Я ведь знаю наверняка, что этот мерзкий старикашка хочет вас обмануть. Я все слышал. Ведь я всегда был против этого злобного и жестокого тирана. Я ведь в меру моих скромных сил всегда расстраивал его мерзкие и опасные козни.
— Это точно.
Но Крысюк сделал вид, что не замечает иронии.
— Я всегда считал жителей Акантона самыми достойными, самыми честными в мире людьми. Самыми справедливыми и великодушными. Но у меня не было возможности доказать свою преданность вам. Сейчас она появилась, и я хочу вас предупредить. Король потерял значительную часть своей волшебной силы, но не всю. У него еще остался Золотой Талисман.
— Что-что?
— Золотой Талисман, — с готовностью повторил Крысюк. — Вы думаете, почему Десятикрылый подчинялся ему, по доброй воле? Как бы не так! Есть у него такой перстень, с его помощью можно подчинить себе всех, кто хоть немного подвержен власти золота, у кого в душе маленькая червоточинка. Недаром он воткнул дракону золотые крылья, это только чтобы власть над ним иметь. Там на перстне вырезан золотой паук, который своими сетями оплетет любого, на кого укажет король. И шевельнуться не успеешь. Вот он и задумал с помощью талисмана вырваться отсюда.
— Вот как…
— Да. Только не забудьте, я первый это сказал. Самый честный в мире Водяной Крысюк.
— И почему ты решил сказать мне об этом?
Крысюк раскрыл было рот, чтобы снова завести речь, но потом махнул на все лапкой и признался:
— Жить-то хочется…
Чани отпихнул его ногой, Крысюк скатился прямо в лужу. Выбрался он оттуда мокрый, но донельзя обрадованный, что на него никто больше не обращает внимания, и сразу же юркнул в какую-то щель, показавшуюся ему подходящим убежищем.
Морской Король тем временем яростно спорил с Тэннэном. Предводитель Жемчужников не соглашался, но Король в конце концов убедил его. Хитро поглядывая на молчаливо ждавшего Чани, Король повернул надетый на средний палец левой руки перстень и произнес заклинание.
Чани показалось, что в воздухе зашелестели тончайшие нить, чем-то похожие на ловушку Хватайлы. Нити тянулись от перстня к армии Радужников. Но подлетая к ним, нити свивались в клубки и бессильно падали на землю.
Лицо Короля перекосили испуг и злоба. Плюясь от злости, он еще раз повторил заклинание, но и это не возымело никакого результата. Король в ярости затряс кулаками, но тихо подкравшийся сзади Тэннэн неожиданно ударил его по голове щитом. Король мешком рухнул на землю.
Постаравшись приятно улыбнуться, от чего его лицо приобрело выражение совсем зверское, Тэннэн подошел к Чани.
— Он хотел вас обмануть.
— Знаю.
— Но я помешал этому.
— После того, как убедился, что у него ничего не вышло.
Щека Тэннэна дернулась.
— Неважно. Так или иначе, я предлагаю пропустить нас.
— Это ради чего?
— Хотя бы для того, чтобы оставить в живых вашего сопляка.
— А если мы…
— Мне надоел этот разговор, — перебил его Тэннэн. — Да или нет? Мне нужно только одно слово.
— Хорошо, мы согласны.
Тэннэн повернулся к своим воинам и махнул рукой. Напряженно ждавший треугольник строя мгновенно рассыпался, Жемчужники перестроились в колонну. Чани махнул Дайамонду, и, повинуясь команде князя, фаланга расступилась, пропуская своих недавних противников.
— А этого тоже можете забрать, он нам не нужен. — Тэннэн указал на валявшегося без сознания Морского Короля.
Жемчужники скрылись, оставив связанного Хани лежать у скалы.
22. БЕГСТВО МОРСКОГО КОРОЛЯ
Тогда Чани поманил его пальцем. Король опасливо оглянулся на хмуро молчавшего Тэннэна, но подошел. Чани прошептал ему на ухо:
— Смотри, как бы не вышло наоборот. По-моему, не у тебя есть заложник, а ты сам являешься заложником. Они могут откупиться твоей головой.
— Да? — переспросил Король. — Вообще-то очень даже может быть, хотя и совершенно не обязательно.
— Так что подумай, — сказал Чани. — Но не слишком долго, а то у Дайамонда может лопнуть терпение. Он горит желанием рассчитаться с изменниками.
Он повернулся и хотел было уйти, но Король схватил его за рукав.
— Я хотел тебе сказать, что если твой брат, мой милый, еще и жив, то это лишь моя заслуга, и ничья больше. Тэннэн давно хочет его убить, но я пока не даю. Ты это понимаешь?
— Понимаю.
— И вы пропустите нас, если я освобожу его?
— А ты рискнешь и дальше идти вместе со своей гвардией?
Король замялся и пожал плечами. Тогда Чани добавил:
— Ты пойдешь беспрепятственно. Но с Жемчужниками у нас свои счеты. С ними будет отдельный разговор. И даже если я дам сейчас свое согласие, то я не уверен, что Дайамонд будет выполнять наш договор. На тебя ему наплевать, но Тэннэна он считает предателем и намерен казнить его.
— Что ж, он не так уж и неправ в своем намерении, — согласился Король.
— И что же ты решаешь?
Король пожевал губами, внимательно посмотрел в глаза Чани, прикидывая, имеет ли смысл торговаться дальше, но, поняв, что ничего не получится, сказал:
— Получишь ты своего братца. Но обещайте, что не будете меня преследовать, что я уйду куда захочу. А этих забирайте, если хотите.
Чани на минуту задумался и согласился.
— Вот и отлично, — возликовал Король. — Я сейчас вернусь.
Он подбежал к стоявшему поодаль Тэннэну и что-то зашептал ему. Чани почувствовал вдруг, что кто-то дергает его за ногу. Он нагнулся и увидел Крысюка.
— Старый знакомый! Сейчас как наподдам тебе, закувыркаешься.
— Ну вот еще, — обиделся Крысюк. — Так всегда, хочешь помочь, а тебя бить собираются. Я ведь знаю наверняка, что этот мерзкий старикашка хочет вас обмануть. Я все слышал. Ведь я всегда был против этого злобного и жестокого тирана. Я ведь в меру моих скромных сил всегда расстраивал его мерзкие и опасные козни.
— Это точно.
Но Крысюк сделал вид, что не замечает иронии.
— Я всегда считал жителей Акантона самыми достойными, самыми честными в мире людьми. Самыми справедливыми и великодушными. Но у меня не было возможности доказать свою преданность вам. Сейчас она появилась, и я хочу вас предупредить. Король потерял значительную часть своей волшебной силы, но не всю. У него еще остался Золотой Талисман.
— Что-что?
— Золотой Талисман, — с готовностью повторил Крысюк. — Вы думаете, почему Десятикрылый подчинялся ему, по доброй воле? Как бы не так! Есть у него такой перстень, с его помощью можно подчинить себе всех, кто хоть немного подвержен власти золота, у кого в душе маленькая червоточинка. Недаром он воткнул дракону золотые крылья, это только чтобы власть над ним иметь. Там на перстне вырезан золотой паук, который своими сетями оплетет любого, на кого укажет король. И шевельнуться не успеешь. Вот он и задумал с помощью талисмана вырваться отсюда.
— Вот как…
— Да. Только не забудьте, я первый это сказал. Самый честный в мире Водяной Крысюк.
— И почему ты решил сказать мне об этом?
Крысюк раскрыл было рот, чтобы снова завести речь, но потом махнул на все лапкой и признался:
— Жить-то хочется…
Чани отпихнул его ногой, Крысюк скатился прямо в лужу. Выбрался он оттуда мокрый, но донельзя обрадованный, что на него никто больше не обращает внимания, и сразу же юркнул в какую-то щель, показавшуюся ему подходящим убежищем.
Морской Король тем временем яростно спорил с Тэннэном. Предводитель Жемчужников не соглашался, но Король в конце концов убедил его. Хитро поглядывая на молчаливо ждавшего Чани, Король повернул надетый на средний палец левой руки перстень и произнес заклинание.
Чани показалось, что в воздухе зашелестели тончайшие нить, чем-то похожие на ловушку Хватайлы. Нити тянулись от перстня к армии Радужников. Но подлетая к ним, нити свивались в клубки и бессильно падали на землю.
Лицо Короля перекосили испуг и злоба. Плюясь от злости, он еще раз повторил заклинание, но и это не возымело никакого результата. Король в ярости затряс кулаками, но тихо подкравшийся сзади Тэннэн неожиданно ударил его по голове щитом. Король мешком рухнул на землю.
Постаравшись приятно улыбнуться, от чего его лицо приобрело выражение совсем зверское, Тэннэн подошел к Чани.
— Он хотел вас обмануть.
— Знаю.
— Но я помешал этому.
— После того, как убедился, что у него ничего не вышло.
Щека Тэннэна дернулась.
— Неважно. Так или иначе, я предлагаю пропустить нас.
— Это ради чего?
— Хотя бы для того, чтобы оставить в живых вашего сопляка.
— А если мы…
— Мне надоел этот разговор, — перебил его Тэннэн. — Да или нет? Мне нужно только одно слово.
— Хорошо, мы согласны.
Тэннэн повернулся к своим воинам и махнул рукой. Напряженно ждавший треугольник строя мгновенно рассыпался, Жемчужники перестроились в колонну. Чани махнул Дайамонду, и, повинуясь команде князя, фаланга расступилась, пропуская своих недавних противников.
— А этого тоже можете забрать, он нам не нужен. — Тэннэн указал на валявшегося без сознания Морского Короля.
Жемчужники скрылись, оставив связанного Хани лежать у скалы.
22. БЕГСТВО МОРСКОГО КОРОЛЯ
Король, злобно оскалившись, смотрел на Ториль. Было заметно, что он пытается держаться достойно, показать, что не боится, но голова сама втягивалась в плечи, и он то и дело начинал трясущимися руками запахивать обрывки мантии, хотя солнце светило по-прежнему жарко. Но в глазах его неугасимым огнем пылала ненависть.
Принцесса медленно и внимательно, оценивающе осмотрела его с головы до ног. Король невольно лязгнул зубами. Принцесса протянула руку.
— Что вам нужно? — прошипел Король.
— Жемчужина.
Он вскинул голову, скривился, раздувая ноздри.
— Ну, нет. Пока я Король, эта коронная драгоценность нашего рода останется у меня.
— Пока ты жив, — скучно пояснила Ториль.
— Это что, намек?
— Нет, совет.
— Вы не посмеете.
— Интересно, кто сможет мне помешать? — поинтересовалась принцесса, демонстративно показывая ему рукоять Черного Меча, висевшего у нее на поясе. — К тому же кто-то не так давно обещал кому-то самых лучших палачей. Самых лучших у меня нет, но кое-каких найдем.
— Но ведь я его и пальцем не тронул! — возопил Король.
— А меня это волнует очень мало. И вообще, я не расположена вдаваться в споры.
Король со свистом втянул в себя воздух, но взглянул на Ториль с явным любопытством. Она нетерпеливо щелкнула пальцами. Король, путаясь в цепочке, когда она задевала то за ухо, то за нос, дрожащими руками снял голубую жемчужину, легонько погладил ее и протянул принцессе.
— Нате, подавитесь! Но не рассчитывайте, что она принесет вам счастье! У моря был и останется только один владыка!
— Вот именно!
— Хотите заменить меня?! Не выйдет! — отчаянно выкрикнул он.
А Ториль недовольно потребовала:
— И кольцо тоже!
Король закашлялся, потом неприятно рассмеялся.
— А вот это нет. Нет, нет и нет! Кольцо не снимается, — он потряс рукой. — Сорвите его, если сможете! Я получил власть над теми, кто готов преклоняться перед золотом, но и сам стал его рабом. Оно останется со мной до самой моей смерти. Да-с!
Золотой паук торжествующе сверкнул.
— До смерти? — переспросила Ториль. — Это идея!
Король пожелтел, потом позеленел.
— Мне надоели ваши шутки.
— Уж какие там шутки. Я потеряла свой Факел, должна же я хоть чем-то заменить его. Вот я и заберу кольцо. С пальцем ли, с рукой ли…
Губы Короля затряслись. Он, выкатив глаза, уставился на Черный Меч, начав понимать, что произойдет.
— Нет, ты не посмеешь, — еле сумел проговорить он.
— Еще как посмею.
— Дайамонд не позволит.
— Да? Ты полагаешь, ему есть до тебя дело?
Король с отчаянием посмотрел на князя Радужников, но тот не обращал никакого внимания. Вообще, до него никому не было дела, его словно не замечали. Он огляделся, снова собираясь заплакать, но потом страх победил окончательно. Король шарахнулся назад, повернулся и побежал, побежал, не видя дороги, не разбирая ничего перед собой. Он неуклюже раскачивался и подпрыгивал, спотыкался, падал, вставал и снова бежал, хотя бежать было некуда.
— Зачем ты так? — спросил у принцессы подошедший Чани.
— Это враг без стыда и совести, его нужно обезоружить окончательно.
— Ты что, всерьез собираешься отрубить ему руку?
— Руку — нет, но вот голову… Это война, я не собираюсь поддаваться глупой, никчемной жалости.
— Я тебе не позволю.
— Ты?! — Ториль усмехнулась. — Ты мне больше не нужен. Можешь убираться в свой городишко и прозябать там хоть до конца мира. Повторю лишь: не суйся в дела великих, это слишком опасно.
Она все сильнее сжимала рукоять Черного Меча, глаза ее начали лихорадочно блестеть, волосы растрепались, она дрожала, как в ознобе.
— А ты ведь была другой, — с сожалением произнес Чани.
Смех был ему ответом, но в нем проскальзывали те же визгливые, скрипучие нотки, которые слышались раньше в голосе Морского Короля.
— Мало ли что было раньше… Важно, что будет дальше. Наконец устранены все препятствия с пути Повелителей Огня.
— Оставь ее, — шепнул брату Хани, уже успевший прийти в себя. — Разве ты не видишь, что это говорит не она, а Меч.
Чани с жалостью взглянул на Ториль и молча отвернулся. Хани же с интересом следил за удаляющимися фигурками — принцесса, фыркнув, как кошка, отмахнулась от всех увещеваний и не спеша направилась за Королем. Тот, оглядываясь через плечо, подбежал к отвесной стене и, совсем потеряв рассудок, начал лупить в нее кулаками. Потом прижался спиной к холодному камню и побелевшими от страха глазами впился в Ториль, шествовавшую к нему. Снова не выдержал и бросился бежать дальше, выкрикивая что-то невнятное.
— Что с ним? — спросил брата Хани, с недоумением следивший за этой сценой.
— Наверное, рехнулся, — предположил Чани.
Однако в выкриках Короля улавливался какой-то смысл, не вполне понятный, но зловещий. Они напомнили Хани унылое завывание Ледяных, хотя они и произносились на человеческом языке. Слышались невыразимая тоска и отчаяние, но в то же время и почти безнадежный призыв. Чувствовалось, что Король еще на что-то надеется, на какое-то чудо.
Первым заметил клубящийся на вершинах туман Дайамонд. Высокие пики начали стремительно окутываться курчавыми белесыми шапками. Усиливавшийся пронизывающий ветер пытался сорвать их, но не мог. Облака держались, словно приклеенные, только длинные лохматые хвосты метались на ветру, распухая буквально на глазах. И вскоре с западной стороны над ущельем нависла сплошная стена нетерпеливо дрожащего тумана. Солнце снова начало тускнеть, с трудом пробиваясь сквозь белесую муть.
— Мне это напоминает… — нерешительно начал Хани.
— Что? — вскинулся заметно нервничавший Дайамонд.
— Тот день, когда мы впервые попали в твое ущелье.
— Да, — подтвердил Чани. — И того, из-за кого именно мы сюда попали.
— Ты имеешь в виду туманного нетопыря? — уточнил Хани.
— Да.
— Ну, это не страшно, — успокоил Дайамонд. — Они никогда не залетали к нам раньше.
— Мало ли чего не было раньше, — резонно возразил Чани.
— Хорошо, — согласился Дайамонд. — Мы примем нужные меры.
Он хлопнул в ладоши и приказал появившемуся десятку лучников-Изумрудов следить за горами.
Нелепая погоня тем временем подошла к концу. Принцесса загнала Короля в узкую расселину, заканчивавшуюся каменистой осыпью. С отчаяния он попытался взобраться по ней, но и раз, и другой в облаке пыли, увлекая за собой ворох щебня, съезжал вниз. И теперь, пыльный, встрепанный, едва не всхлипывающий, он протягивал трясущиеся руки навстречу принцессе, как будто пытаясь остановить ее.
Ториль медленно, лениво даже обнажила Меч, и Король совсем по-заячьи взвизгнул. И в это же мгновение…
В это мгновение события понеслись со стремительностью горного потока. Сильнейший порыв ветра едва не опрокинул братьев навзничь, запорошил пылью глаза всем. Клубки тумана, разбрасывая в стороны пухлые кляксы и брызги, невиданной лавиной с неимоверной скоростью покатились в ущелье, грозя отрезать принцессу от Короля. Король, оскалившись, как попавший в западню тигр, поднял левую ладонь над головой. Послышался мелодичный звон, и в воздухе мелькнули золотисто-медовые сети. Отчаянно вскрикнула Ториль, пытаясь вырваться.
— Почему?! — закричал Чани, бросаясь на выручку.
— Потому что она такая, она целиком во власти Золотого Талисмана, — холодно пояснила безмолвная до того Рюби. — Достойный конец.
В тумане послышалось хлопанье множества мощных кожистых крыльев, свистнули, уходя в неизвестность, стрелы Изумрудов, глаза Рюби вспыхнули гневом, и она мощным движением швырнула на звук пурпурное копье. Донесся противный визг, что-то звучно шлепнулось на камни, мелькнули налитые злобой желто-зеленые глаза.
И тотчас туманный столб начал, крутясь, втягиваться в разлегшуюся на вершинах гор тучу, снова открывая ущелье. Хани увидел лежавшую на камнях неподвижную Ториль, по-прежнему сжимавшую в руке Черный Меч, согнувшегося рядом брата. Поодаль на камнях билось, пища, противное существо, покрытое шерстью пыльного, серого цвета. Оно пыталось взлететь, но, пронизанное копьем, лишь подскакивало невысоко и падало обратно. Короля нигде не было… Только сверху донеслось такое же хлопанье крыльев и издевательский хохот.
— Мы еще встретимся! — послышался торжествующий выкрик.
— Встретимся, — согласилась Рюби, сжимая в руке новое копье.
Но тут до них донеслось истошное, жалобное мяуканье. Грифон долго терпел, но поняв, что сам не сможет вырваться из-под засыпавших его камней, решил немного поторопить помощь.
Принцесса медленно и внимательно, оценивающе осмотрела его с головы до ног. Король невольно лязгнул зубами. Принцесса протянула руку.
— Что вам нужно? — прошипел Король.
— Жемчужина.
Он вскинул голову, скривился, раздувая ноздри.
— Ну, нет. Пока я Король, эта коронная драгоценность нашего рода останется у меня.
— Пока ты жив, — скучно пояснила Ториль.
— Это что, намек?
— Нет, совет.
— Вы не посмеете.
— Интересно, кто сможет мне помешать? — поинтересовалась принцесса, демонстративно показывая ему рукоять Черного Меча, висевшего у нее на поясе. — К тому же кто-то не так давно обещал кому-то самых лучших палачей. Самых лучших у меня нет, но кое-каких найдем.
— Но ведь я его и пальцем не тронул! — возопил Король.
— А меня это волнует очень мало. И вообще, я не расположена вдаваться в споры.
Король со свистом втянул в себя воздух, но взглянул на Ториль с явным любопытством. Она нетерпеливо щелкнула пальцами. Король, путаясь в цепочке, когда она задевала то за ухо, то за нос, дрожащими руками снял голубую жемчужину, легонько погладил ее и протянул принцессе.
— Нате, подавитесь! Но не рассчитывайте, что она принесет вам счастье! У моря был и останется только один владыка!
— Вот именно!
— Хотите заменить меня?! Не выйдет! — отчаянно выкрикнул он.
А Ториль недовольно потребовала:
— И кольцо тоже!
Король закашлялся, потом неприятно рассмеялся.
— А вот это нет. Нет, нет и нет! Кольцо не снимается, — он потряс рукой. — Сорвите его, если сможете! Я получил власть над теми, кто готов преклоняться перед золотом, но и сам стал его рабом. Оно останется со мной до самой моей смерти. Да-с!
Золотой паук торжествующе сверкнул.
— До смерти? — переспросила Ториль. — Это идея!
Король пожелтел, потом позеленел.
— Мне надоели ваши шутки.
— Уж какие там шутки. Я потеряла свой Факел, должна же я хоть чем-то заменить его. Вот я и заберу кольцо. С пальцем ли, с рукой ли…
Губы Короля затряслись. Он, выкатив глаза, уставился на Черный Меч, начав понимать, что произойдет.
— Нет, ты не посмеешь, — еле сумел проговорить он.
— Еще как посмею.
— Дайамонд не позволит.
— Да? Ты полагаешь, ему есть до тебя дело?
Король с отчаянием посмотрел на князя Радужников, но тот не обращал никакого внимания. Вообще, до него никому не было дела, его словно не замечали. Он огляделся, снова собираясь заплакать, но потом страх победил окончательно. Король шарахнулся назад, повернулся и побежал, побежал, не видя дороги, не разбирая ничего перед собой. Он неуклюже раскачивался и подпрыгивал, спотыкался, падал, вставал и снова бежал, хотя бежать было некуда.
— Зачем ты так? — спросил у принцессы подошедший Чани.
— Это враг без стыда и совести, его нужно обезоружить окончательно.
— Ты что, всерьез собираешься отрубить ему руку?
— Руку — нет, но вот голову… Это война, я не собираюсь поддаваться глупой, никчемной жалости.
— Я тебе не позволю.
— Ты?! — Ториль усмехнулась. — Ты мне больше не нужен. Можешь убираться в свой городишко и прозябать там хоть до конца мира. Повторю лишь: не суйся в дела великих, это слишком опасно.
Она все сильнее сжимала рукоять Черного Меча, глаза ее начали лихорадочно блестеть, волосы растрепались, она дрожала, как в ознобе.
— А ты ведь была другой, — с сожалением произнес Чани.
Смех был ему ответом, но в нем проскальзывали те же визгливые, скрипучие нотки, которые слышались раньше в голосе Морского Короля.
— Мало ли что было раньше… Важно, что будет дальше. Наконец устранены все препятствия с пути Повелителей Огня.
— Оставь ее, — шепнул брату Хани, уже успевший прийти в себя. — Разве ты не видишь, что это говорит не она, а Меч.
Чани с жалостью взглянул на Ториль и молча отвернулся. Хани же с интересом следил за удаляющимися фигурками — принцесса, фыркнув, как кошка, отмахнулась от всех увещеваний и не спеша направилась за Королем. Тот, оглядываясь через плечо, подбежал к отвесной стене и, совсем потеряв рассудок, начал лупить в нее кулаками. Потом прижался спиной к холодному камню и побелевшими от страха глазами впился в Ториль, шествовавшую к нему. Снова не выдержал и бросился бежать дальше, выкрикивая что-то невнятное.
— Что с ним? — спросил брата Хани, с недоумением следивший за этой сценой.
— Наверное, рехнулся, — предположил Чани.
Однако в выкриках Короля улавливался какой-то смысл, не вполне понятный, но зловещий. Они напомнили Хани унылое завывание Ледяных, хотя они и произносились на человеческом языке. Слышались невыразимая тоска и отчаяние, но в то же время и почти безнадежный призыв. Чувствовалось, что Король еще на что-то надеется, на какое-то чудо.
Первым заметил клубящийся на вершинах туман Дайамонд. Высокие пики начали стремительно окутываться курчавыми белесыми шапками. Усиливавшийся пронизывающий ветер пытался сорвать их, но не мог. Облака держались, словно приклеенные, только длинные лохматые хвосты метались на ветру, распухая буквально на глазах. И вскоре с западной стороны над ущельем нависла сплошная стена нетерпеливо дрожащего тумана. Солнце снова начало тускнеть, с трудом пробиваясь сквозь белесую муть.
— Мне это напоминает… — нерешительно начал Хани.
— Что? — вскинулся заметно нервничавший Дайамонд.
— Тот день, когда мы впервые попали в твое ущелье.
— Да, — подтвердил Чани. — И того, из-за кого именно мы сюда попали.
— Ты имеешь в виду туманного нетопыря? — уточнил Хани.
— Да.
— Ну, это не страшно, — успокоил Дайамонд. — Они никогда не залетали к нам раньше.
— Мало ли чего не было раньше, — резонно возразил Чани.
— Хорошо, — согласился Дайамонд. — Мы примем нужные меры.
Он хлопнул в ладоши и приказал появившемуся десятку лучников-Изумрудов следить за горами.
Нелепая погоня тем временем подошла к концу. Принцесса загнала Короля в узкую расселину, заканчивавшуюся каменистой осыпью. С отчаяния он попытался взобраться по ней, но и раз, и другой в облаке пыли, увлекая за собой ворох щебня, съезжал вниз. И теперь, пыльный, встрепанный, едва не всхлипывающий, он протягивал трясущиеся руки навстречу принцессе, как будто пытаясь остановить ее.
Ториль медленно, лениво даже обнажила Меч, и Король совсем по-заячьи взвизгнул. И в это же мгновение…
В это мгновение события понеслись со стремительностью горного потока. Сильнейший порыв ветра едва не опрокинул братьев навзничь, запорошил пылью глаза всем. Клубки тумана, разбрасывая в стороны пухлые кляксы и брызги, невиданной лавиной с неимоверной скоростью покатились в ущелье, грозя отрезать принцессу от Короля. Король, оскалившись, как попавший в западню тигр, поднял левую ладонь над головой. Послышался мелодичный звон, и в воздухе мелькнули золотисто-медовые сети. Отчаянно вскрикнула Ториль, пытаясь вырваться.
— Почему?! — закричал Чани, бросаясь на выручку.
— Потому что она такая, она целиком во власти Золотого Талисмана, — холодно пояснила безмолвная до того Рюби. — Достойный конец.
В тумане послышалось хлопанье множества мощных кожистых крыльев, свистнули, уходя в неизвестность, стрелы Изумрудов, глаза Рюби вспыхнули гневом, и она мощным движением швырнула на звук пурпурное копье. Донесся противный визг, что-то звучно шлепнулось на камни, мелькнули налитые злобой желто-зеленые глаза.
И тотчас туманный столб начал, крутясь, втягиваться в разлегшуюся на вершинах гор тучу, снова открывая ущелье. Хани увидел лежавшую на камнях неподвижную Ториль, по-прежнему сжимавшую в руке Черный Меч, согнувшегося рядом брата. Поодаль на камнях билось, пища, противное существо, покрытое шерстью пыльного, серого цвета. Оно пыталось взлететь, но, пронизанное копьем, лишь подскакивало невысоко и падало обратно. Короля нигде не было… Только сверху донеслось такое же хлопанье крыльев и издевательский хохот.
— Мы еще встретимся! — послышался торжествующий выкрик.
— Встретимся, — согласилась Рюби, сжимая в руке новое копье.
Но тут до них донеслось истошное, жалобное мяуканье. Грифон долго терпел, но поняв, что сам не сможет вырваться из-под засыпавших его камней, решил немного поторопить помощь.