— Спасибо, — хриплым от волнения голосом поблагодарила принцесса. — Больше я не выпущу его из рук. А сейчас нам, пожалуй, надо идти. Ночь не обещает быть спокойной.
К берегу моря они вышли как-то неожиданно. Только что брели по сосновому бору, увязая в мелком белом песке, как вдруг послышался мягкий шелест и плеск прибоя, сосны расступились, и путники оказались на нешироком пляже.
— Море! — восторженно крикнул Хани. — Дошли!
Это море было совсем не похоже на то, к которому привыкли братья у себя в Акантоне. Оно казалось им неприветливым и угрюмым. Волны, накатывавшиеся на песок, были какого-то неопределенного свинцово-серого цвета, совсем не напоминавшие иссиня-черные, но все-таки прозрачные валы, бившиеся о берега их родной бухты. Слабые солнечные лучи бесследно растворялись в воде, не в силах пробиться в глубину, и море казалось мутным и унылым. Даже плеск прибоя был каким-то вкрадчивым, приглушенным, в нем не было ничего от веселого буйства волн Акантона. Он был похож на шорох ползущих змей, и Чани невольно поежился.
Небо было затянуто низкими и такими же унылыми свинцово-серыми тучами, вдали совершенно сливавшимися с морем. Слабый рассеянный свет, пробивавшийся сквозь их полог, освещал море неестественным, призрачным, дрожащим, серебристым заревом. Холодный, пронизывающий ветер заставлял их плотнее кутаться в плащи.
— Ну так где же твоя галера? — нетерпеливо спросил Хани.
Принцесса достала золотой компас и, глядя на мелко вздрагивающую стрелку, ответила:
— Недалеко.
Они брели по берегу, с трудом выдергивая ноги, глубоко проваливавшиеся в мелкий рыхлый песок. Чани, с любопытством оглядывавшийся, заметил в груде плавника, выброшенного на берег волнами, маленькую голубую искорку. Он нагнулся, раскидал щепки и осклизлые коряги и поднял полупрозрачный голубоватый камешек, облепленный песком. Протер его рукавом; раздался тихий треск, и камешек засветился глубоким приятным светом, напоминающим цвет майского неба.
— Смотрите, что я нашел! — радостно крикнул Чани.
Брови Ториль поползли вверх.
— Голубой янтарь? Поздравляю! Теперь тебе не страшны никакие штормы. Обладатель голубого янтаря может спокойно плавать в любых морях. У нас этот камешек ценится гораздо дороже золота, наши моряки вставляют его как талисман в кольца. Особенно он хорош тем, что его нельзя отобрать силой, он обязательно вернется к своему первому владельцу. Такой камень можно только найти или принять в подарок.
— Тогда возьми его себе, — Чани протянул камешек принцессе. — Тебе он будет нужнее.
Ториль слегка смутилась и присела в церемонном поклоне.
— Благодарю. А может, лучше будет, если мы разобьем его на три части и каждый возьмет себе по кусочку? Кто знает, кому из нас он пригодится!
Вечерело. Заходящее солнце скрылось за деревьями, и по песку пролегли длинные черные тени, как будто нарисованные тушью на белой бумаге. Поднимавшийся с моря белый туман неровными космами выползал на берег, приглушая шаги, заползая под одежду. Ториль внимательно следила за стрелкой компаса и наконец, когда Хани совсем уже собирался было снова спросить, скоро ли они придут, сказала:
— Здесь.
— Где? — закрутил головой Хани.
— Утром увидишь, — успокоила принцесса.
— Только утром?
— Многое вообще можно увидеть только на восходе солнца, — неопределенно ответила она.
Когда первый солнечный луч, пробившись сквозь стоящий на море туман, коснулся песка, все трое были уже на ногах. Ночью никто из них не спал, всех сжигало нетерпение. Ториль, закусив губу от напряжения, смотрела на едва заметный в тумане полукруг солнца.
— Неужели это подстроено? — огорченно шептала она. — Мы не можем угадать, не можем.
— Почему?
— Галера появляется только в то время, когда солнце встает из моря. Но туман, проклятый туман…
Белесая пелена медленно таяла на солнце, гораздо медленнее, чем хотелось бы принцессе. Вот солнце уже наполовину поднялось из-за горизонта, на три четверти… А туман все висит легкой дымкой над водой. Вот солнце лишь самым своим краешком цепляется за угрюмые волны… Но и последний клочок тумана растаял!
Ториль поспешно нарисовала на песке несколько таинственных знаков, в которых Чани узнал Колдовские Руны, положила в центр нарисованного пятиугольника золотую коробочку и протянула руки к солнцу. Чани показалось, что солнечные лучи начали сходиться к ее ладоням, скручиваясь в жгут, и этот светящийся бледным золотом жгут, извиваясь, опускается на песок, туда, где стоит компас, вырисовав светлое пятно. Ториль начала читать заклинания, и опять, как и тогда, в тумане, слова Колдовского Языка показались Чани знакомыми. Почему? Он не знал ответа на этот вопрос, но он угадывал, что говорит принцесса. Она обращалась за помощью к Морю, которое вечно…
Чани напряженно вслушивался в певучие слова, стараясь по возможности запомнить их, а Хани просто глазел, открыв рот от восторга. Вот это чудо! Просто и хорошо!
Постепенно в лучах солнца начал вырисовываться полупрозрачный золотистый корабль, висящий в воздухе над волнами. Он становился все плотнее и терял прозрачность на глазах. Когда Ториль закончила петь, раздался протяжный бархатистый звон, как будто ударили в огромный бронзовый гонг. Корабль стремительно потемнел и с шумом, подняв каскады брызг, рухнул в море.
И в этот момент солнце оторвалось от горизонта.
— Все! — устало сказала Ториль, вытирая пот со лба.
Золотая Галера, чуть покачиваясь, нырнула пару раз, как огромная утка, и замерла у берега. На песок легли сходни.
— Прошу! — пригласила Ториль и первой поднялась на палубу.
Братья последовали за ней. Вдруг принцесса покачнулась, подняла руку ко лбу и бессильно опустилась на сверкающие доски. Чани едва успел подхватить ее, чтобы она не упала.
— Что с тобой? — испуганно спросил он.
Ториль слабо улыбнулась.
— Ничего. Просто я смертельно устала. Это заклинание отнимает слишком много сил. Но теперь, кажется, впервые за много дней мы сможем спокойно отдохнуть.
Хани слушал их вполуха, ему было некогда, он разглядывал пышное убранство волшебного корабля. И ему попался на глаза странный серый предмет, катившийся по палубе. Хани присмотрелся и, встрепенувшись, бросился на него, накрывая снятым плащом что-то или кого-то.
— Ага! Попался! — торжествующе возвестил он.
— Кто попался? — недовольно поинтересовался Чани, все еще поддерживающий принцессу.
— Как кто?! Тот, кто пытался стащить компас.
Хани собрал плащ в узел и подошел к борту, втянул сходню на корабль и пригласил:
— Прошу смотреть.
Ториль поднялась и с помощью Чани подошла к борту. Хани размахнулся и жестом фокусника, который достает что-то очень интересное, развернул плащ над водой. Что-то маленькое и громко пищащее полетело кувырком в воду, звучно шлепнулось и, отчаянно работая лапками, стало выгребать к берегу.
Чани невольно рассмеялся, но принцесса лишь вздрогнула от омерзения.
Выбравшись на песок, зверек отряхнулся. Это оказалась крупная раскормленная крыса с полуоткушенным хвостом. Поднявшись на задние лапы, крыса погрозила кулачком Хани.
— Я тебе это надолго запомню! — сердито пропищала она. — Ты у меня еще искупаешься!
Ториль зажмурилась.
— Какая гадкая!
Крыса горделиво задрала голову.
— И тебя я тоже запомню. Узнаешь, как оскорблять самого красивого в мире Водяного Крысюка! Все равно вы не уйдете от мести нашего всемилостивейшего владыки — Морского Короля! Я ему расскажу, я ему все расскажу! Как вы его ругали, как оскорбляли! Как грозились! Все-все-все…
Крысюк пригладил усы, еще раз погрозил им лапкой и тяжелой валкой рысью побежал вверх по берегу. Вскоре он скрылся между деревьями.
Золотая Галера только называлась золотой. На самом же деле она оказалась сделанной из дерева, хотя и была сплошь покрыта позолотой. Однако дерево Галеры было крепче камня. Время было тому причиной или какое волшебство — неизвестно. Весь корабль был богато изукрашен фигурками, отлитыми из червонного золота и отделанными драгоценными камнями. Даже принцесса не могла припомнить такой тонкой и искусной работы. Древние мастера были большими умельцами!
Повинуясь приказу, бесшумно развернулся широкий парус с изображением солнца, вытканного золотом, дружно взмахнули тяжелые весла…
13. СМЕРТЬ БЕЛОЙ АКУЛЫ
К берегу моря они вышли как-то неожиданно. Только что брели по сосновому бору, увязая в мелком белом песке, как вдруг послышался мягкий шелест и плеск прибоя, сосны расступились, и путники оказались на нешироком пляже.
— Море! — восторженно крикнул Хани. — Дошли!
Это море было совсем не похоже на то, к которому привыкли братья у себя в Акантоне. Оно казалось им неприветливым и угрюмым. Волны, накатывавшиеся на песок, были какого-то неопределенного свинцово-серого цвета, совсем не напоминавшие иссиня-черные, но все-таки прозрачные валы, бившиеся о берега их родной бухты. Слабые солнечные лучи бесследно растворялись в воде, не в силах пробиться в глубину, и море казалось мутным и унылым. Даже плеск прибоя был каким-то вкрадчивым, приглушенным, в нем не было ничего от веселого буйства волн Акантона. Он был похож на шорох ползущих змей, и Чани невольно поежился.
Небо было затянуто низкими и такими же унылыми свинцово-серыми тучами, вдали совершенно сливавшимися с морем. Слабый рассеянный свет, пробивавшийся сквозь их полог, освещал море неестественным, призрачным, дрожащим, серебристым заревом. Холодный, пронизывающий ветер заставлял их плотнее кутаться в плащи.
— Ну так где же твоя галера? — нетерпеливо спросил Хани.
Принцесса достала золотой компас и, глядя на мелко вздрагивающую стрелку, ответила:
— Недалеко.
Они брели по берегу, с трудом выдергивая ноги, глубоко проваливавшиеся в мелкий рыхлый песок. Чани, с любопытством оглядывавшийся, заметил в груде плавника, выброшенного на берег волнами, маленькую голубую искорку. Он нагнулся, раскидал щепки и осклизлые коряги и поднял полупрозрачный голубоватый камешек, облепленный песком. Протер его рукавом; раздался тихий треск, и камешек засветился глубоким приятным светом, напоминающим цвет майского неба.
— Смотрите, что я нашел! — радостно крикнул Чани.
Брови Ториль поползли вверх.
— Голубой янтарь? Поздравляю! Теперь тебе не страшны никакие штормы. Обладатель голубого янтаря может спокойно плавать в любых морях. У нас этот камешек ценится гораздо дороже золота, наши моряки вставляют его как талисман в кольца. Особенно он хорош тем, что его нельзя отобрать силой, он обязательно вернется к своему первому владельцу. Такой камень можно только найти или принять в подарок.
— Тогда возьми его себе, — Чани протянул камешек принцессе. — Тебе он будет нужнее.
Ториль слегка смутилась и присела в церемонном поклоне.
— Благодарю. А может, лучше будет, если мы разобьем его на три части и каждый возьмет себе по кусочку? Кто знает, кому из нас он пригодится!
Вечерело. Заходящее солнце скрылось за деревьями, и по песку пролегли длинные черные тени, как будто нарисованные тушью на белой бумаге. Поднимавшийся с моря белый туман неровными космами выползал на берег, приглушая шаги, заползая под одежду. Ториль внимательно следила за стрелкой компаса и наконец, когда Хани совсем уже собирался было снова спросить, скоро ли они придут, сказала:
— Здесь.
— Где? — закрутил головой Хани.
— Утром увидишь, — успокоила принцесса.
— Только утром?
— Многое вообще можно увидеть только на восходе солнца, — неопределенно ответила она.
Когда первый солнечный луч, пробившись сквозь стоящий на море туман, коснулся песка, все трое были уже на ногах. Ночью никто из них не спал, всех сжигало нетерпение. Ториль, закусив губу от напряжения, смотрела на едва заметный в тумане полукруг солнца.
— Неужели это подстроено? — огорченно шептала она. — Мы не можем угадать, не можем.
— Почему?
— Галера появляется только в то время, когда солнце встает из моря. Но туман, проклятый туман…
Белесая пелена медленно таяла на солнце, гораздо медленнее, чем хотелось бы принцессе. Вот солнце уже наполовину поднялось из-за горизонта, на три четверти… А туман все висит легкой дымкой над водой. Вот солнце лишь самым своим краешком цепляется за угрюмые волны… Но и последний клочок тумана растаял!
Ториль поспешно нарисовала на песке несколько таинственных знаков, в которых Чани узнал Колдовские Руны, положила в центр нарисованного пятиугольника золотую коробочку и протянула руки к солнцу. Чани показалось, что солнечные лучи начали сходиться к ее ладоням, скручиваясь в жгут, и этот светящийся бледным золотом жгут, извиваясь, опускается на песок, туда, где стоит компас, вырисовав светлое пятно. Ториль начала читать заклинания, и опять, как и тогда, в тумане, слова Колдовского Языка показались Чани знакомыми. Почему? Он не знал ответа на этот вопрос, но он угадывал, что говорит принцесса. Она обращалась за помощью к Морю, которое вечно…
Чани напряженно вслушивался в певучие слова, стараясь по возможности запомнить их, а Хани просто глазел, открыв рот от восторга. Вот это чудо! Просто и хорошо!
Постепенно в лучах солнца начал вырисовываться полупрозрачный золотистый корабль, висящий в воздухе над волнами. Он становился все плотнее и терял прозрачность на глазах. Когда Ториль закончила петь, раздался протяжный бархатистый звон, как будто ударили в огромный бронзовый гонг. Корабль стремительно потемнел и с шумом, подняв каскады брызг, рухнул в море.
И в этот момент солнце оторвалось от горизонта.
— Все! — устало сказала Ториль, вытирая пот со лба.
Золотая Галера, чуть покачиваясь, нырнула пару раз, как огромная утка, и замерла у берега. На песок легли сходни.
— Прошу! — пригласила Ториль и первой поднялась на палубу.
Братья последовали за ней. Вдруг принцесса покачнулась, подняла руку ко лбу и бессильно опустилась на сверкающие доски. Чани едва успел подхватить ее, чтобы она не упала.
— Что с тобой? — испуганно спросил он.
Ториль слабо улыбнулась.
— Ничего. Просто я смертельно устала. Это заклинание отнимает слишком много сил. Но теперь, кажется, впервые за много дней мы сможем спокойно отдохнуть.
Хани слушал их вполуха, ему было некогда, он разглядывал пышное убранство волшебного корабля. И ему попался на глаза странный серый предмет, катившийся по палубе. Хани присмотрелся и, встрепенувшись, бросился на него, накрывая снятым плащом что-то или кого-то.
— Ага! Попался! — торжествующе возвестил он.
— Кто попался? — недовольно поинтересовался Чани, все еще поддерживающий принцессу.
— Как кто?! Тот, кто пытался стащить компас.
Хани собрал плащ в узел и подошел к борту, втянул сходню на корабль и пригласил:
— Прошу смотреть.
Ториль поднялась и с помощью Чани подошла к борту. Хани размахнулся и жестом фокусника, который достает что-то очень интересное, развернул плащ над водой. Что-то маленькое и громко пищащее полетело кувырком в воду, звучно шлепнулось и, отчаянно работая лапками, стало выгребать к берегу.
Чани невольно рассмеялся, но принцесса лишь вздрогнула от омерзения.
Выбравшись на песок, зверек отряхнулся. Это оказалась крупная раскормленная крыса с полуоткушенным хвостом. Поднявшись на задние лапы, крыса погрозила кулачком Хани.
— Я тебе это надолго запомню! — сердито пропищала она. — Ты у меня еще искупаешься!
Ториль зажмурилась.
— Какая гадкая!
Крыса горделиво задрала голову.
— И тебя я тоже запомню. Узнаешь, как оскорблять самого красивого в мире Водяного Крысюка! Все равно вы не уйдете от мести нашего всемилостивейшего владыки — Морского Короля! Я ему расскажу, я ему все расскажу! Как вы его ругали, как оскорбляли! Как грозились! Все-все-все…
Крысюк пригладил усы, еще раз погрозил им лапкой и тяжелой валкой рысью побежал вверх по берегу. Вскоре он скрылся между деревьями.
Золотая Галера только называлась золотой. На самом же деле она оказалась сделанной из дерева, хотя и была сплошь покрыта позолотой. Однако дерево Галеры было крепче камня. Время было тому причиной или какое волшебство — неизвестно. Весь корабль был богато изукрашен фигурками, отлитыми из червонного золота и отделанными драгоценными камнями. Даже принцесса не могла припомнить такой тонкой и искусной работы. Древние мастера были большими умельцами!
Повинуясь приказу, бесшумно развернулся широкий парус с изображением солнца, вытканного золотом, дружно взмахнули тяжелые весла…
13. СМЕРТЬ БЕЛОЙ АКУЛЫ
— Ну что, слуги мои скверные, — угрюмо обратился Морской Король к собравшимся в тронном зале, — с кого мне на этот раз спрашивать?
— А мы, ваше величество, сделали все, что могли, — ласково зажурчала Тигровая. — Старались. Это все Крысюк виноват. Он провалил все дело. Когда бы я умела бегать по земле, то вы уже сегодня бы спали спокойно.
— Это точно, — без улыбки подтвердил Король.
— Что, я?! — взвился Крысюк. — Трудился не покладая лап, ночей недосыпал. И только чтобы выслушивать злобные наветы? Я карту украл, а ты что сделала? Я все делал, я! Эти же три бездельницы только мешали мне и путали гениальные планы вашего величества. И вообще я слышал… — он зашептал что-то Королю.
Тот, пожевав губами, посмотрел на Тигровую так, что у акулы затряслись плавники.
— Да я тебя! — Собрав остатки мужества, она пошла на Крысюка.
Но Крысюк, юркнув, как обычно, под трон, пропищал оттуда:
— Наш Король знает все! Так что поосторожнее!
— Вообще-то Любопытник тоже мне говорил…
Сообразив, что дела принимают скверный оборот, Тигровая нашлась:
— А мы шпиона поймали!
— Какого? — подскочил от неожиданности Король, разом забыв про донос Крысюка.
— Пытался подобраться к острову! — бодро сообщила Тигровая.
Но Король знал, кто есть кто, и переспросил у Молота:
— Поймали?
— Так точно! — бахнул Молот.
— Тащите же его сюда! — возликовал Король. — Сейчас повыспросим у него, что нашим врагам надобно и, — он подозрительно поглядел на Тигровую,
— к кому он шел.
— Так что нельзя!
— Это почему же? — не понял Король.
— Захлебнется!
— А сейчас где его держат?
— В верхнем дворце!
Король вздохнул, почесал затылок.
— Ну, и кто это такой?
— Не могу знать!
— Осмелюсь добавить, ваше величество, — вмешалась Тигровая. — Это, я полагаю, Грифон.
— Балда! — заорал Король, хватаясь за голову. — Я-то думал, что вы наконец отличились! Совсем собрался вас наградить! А вы… — Он захлебнулся от злости. — Кого вы схватили?! На что он мне?
— Так ведь… — нерешительно начал Молот.
— Вон! — завизжал Король. — Надавать по шее и выкинуть за ворота! Будет еще под ногами путаться! Грифона мне как раз не хватало.
— Так… Это… Мы и поймали… — сказала Белая. — Раз… его… не хватало… Теперь есть.
Отвечать у Короля сил уже не было. Он только плюхнулся на трон и тяжело закрыл глаза. Потом встрепенулся.
— Что же мы теперь делать будем? Принцесса спелась с Радужниками.
— Это ненадолго, — успокоил Крысюк. — Или я совершенно не знаю правителей Тан-Хореза.
— Разве что так, — нетвердо согласился Морской Король. — Но только что мы будем делать дальше?
— Сожрать! — рявкнул Молот так, что зазвенели подвески люстры. Он горел желанием исправить свой промах.
— Ох! — вздрогнул Король. — Ну, вот ты этим и займись.
— Слушаюсь!
— А особа, к моей особе приближенная, присмотрит.
— Я… это… ага… — промямлила Белая.
— Но что будет, если они все-таки доберутся до Черного Меча? — задумчиво протянул Крысюк.
— Как что? Плохо будет. Плохо придется всем нам, да и тебе в том числе, — уныло проворчал Морской Король.
— Я-то ведь не при чем.
— Как же, как же… — язвительно улыбнулся Король. — Ты сам только что хвастался, что твои заслуги самые большие, что ты один все делаешь. Переметнуться задумал? — прошипел он. — Рано! Поймаю — шкуру сдеру! Ты, конечно, шпион хороший, но не забывай про Любопытника! Я все вижу и все слышу.
— Обижаете, ваше величество, — надулся Крысюк. — Я самый преданный в мире вашего величества слуга. А вы меня так ни за что, ни про что…
— Слу-уга… — скривился Морской Король. — Вот пришлет мне Хозяин Тумана солдат, я, пожалуй, ни в каких слугах нуждаться не буду.
— Ледяных? — испуганно-восторженно ахнула Тигровая.
— Их самых.
— Растают, — презрительно бросил Молот.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Король.
Ветер постепенно крепчал, но, подгоняемая мерными взмахами длинных весел, Золотая Галера почти не сбавляла хода. Она легко взбегала на волну, на мгновение застывала на гребне, мягко переваливалась и стремительно летела вниз. Массивный сверкающий таран врезался в подошву следующей волны, вверх поднимался фейерверк брызг, обрушиваясь настоящим дождем на палубу. Корабль погружался было в воду, но тут же стремительно выныривал, и борта его оставались по-прежнему сухими, как если бы на море был полный штиль. Громко всплескивали весла, и, подбодренный их мощными ударами, корабль рвался вперед.
Волны уже не закипали белоснежными пенистыми гребнями, они превратились в вереницу мрачных, черных валов. Внезапно ветер стих, так что можно было спокойно зажечь свечу, и пламя ее не колыхнулось бы. Где-то вдали, из самых недр моря, блеснула бело-зеленая вспышка, сопровождаемая гулким ударом, подобным раскату грома.
— Началось, — с легким испугом прошептал Хани.
Ториль, стоявшая рядом с ним на корме, внимательно и спокойно смотрела на грозные признаки надвигающегося ненастья. Потопить Золотую Галеру было не по силам никакому шторму. Хани это тоже знал, но все-таки ему было не по себе.
Однако к ужасу его примешивался и восторг. Настоящий ураган! Это же здорово! Особенно когда безопасно. Хотя кто его знает… Какие-то опасения оставались. Говорить говорили, убеждать убеждали, но уж больно волны высоки… И он совсем не мог понять брата, который стоял, облокотившись на поручни, и равнодушно разглядывал черные валы. Хани сунул руку в карман и осторожно погладил лежащий там рубин, показавшийся ему непривычно тяжелым и теплым.
На волнах опять начала появляться белая оторочка.
Принцесса поманила пальцем Чани и, когда он нагнулся, сказала ему на ухо:
— Сейчас мы увидим кое-что.
— Что?
— Волны-людоеды, смотри внимательнее.
Чани немного побледнел. И чуть дрогнувшим голосом сказал:
— Вроде тех, которые обглодали Маячный бастион?
Ториль усмехнулась.
— Не волнуйся, нам они ничего не сделают.
— А с чего ты взяла, что я волнуюсь?
— Показалось.
— И напрасно.
Над морем, заглушая свист ветра и плеск волн, прокатился заунывный протяжный вой, подобный волчьему вою ночью в пургу. На этот призыв откликнулись десятки других голосов. Вой приближался, он звучал все громче и отчетливее.
Ториль на всякий случай сунула руку под плащ, нащупывая Золотой Факел
— такого количества вэйверов ей еще не приходилось встречать. Их голоса звучали со всех сторон, заключая Галеру в кольцо.
И вот справа от корабля показалась особенно большая волна, двигавшаяся почему-то навстречу остальным. Хани встревоженно спросил у принцессы:
— Что это?
— Потерпи, увидишь. Ждать осталось недолго.
Волна плавно повернула наперерез Золотой Галере, и братья увидели белые глаза без зрачков, потом распахнулся огромный, жадно дрожащий рот, и вэйвер бросился на Галеру, стремительно рассекавшую волны.
Из разверстой пасти вылетел торжествующий переливчатый вой, когда поблескивающий золотой таран влетел прямо в нее. Пасть с треском захлопнулась, лязгнули кривые клыки… И тут же вой сменился воплем ужаса и боли. Раздался треск, хруст, на палубу посыпались какие-то осколки, в которых, лишь внимательно приглядевшись, можно было узнать еще недавно грозные и крепкие клыки вэйвера.
Галера на секунду замерла, но тяжелые весла со свистом рассекли воздух, взбили фонтаны пены, и пропоров вэйвера насквозь, корабль ринулся дальше.
— Вот это да, — восторженно прошептал Хани. — Никогда такого не видел.
— И вряд ли увидишь, — совершенно успокоившись, сказала Ториль.
Золотая Галера мчалась по бурлящему морю, оставив позади себя на взбаламученных волнах медленно расплывающееся маслянистое пятно. Видневшиеся поодаль три вэйвера держались гораздо осторожнее, напуганные увиденным. Они не рисковали даже приблизиться.
Лишь самый большой из них, настоящая водяная гора, покрытая клочьями зеленоватой пены, упорно кружил далеко вокруг Галеры, принюхиваясь, приглядываясь, прицеливаясь. Но не подходил. Наконец, решившись, он разинул рот, в котором легко поместились бы три таких корабля, ринулся в атаку, но в последний момент резко затормозил, взбурлив настоящий водоворот, отвернул в сторону и попытался откусить весла правого борта. Снова путников оглушил истошный вопль. Недосчитавшись дюжины зубов, вэйвер позорно бежал.
— Вот и все, — потерла руки Ториль. — Игра окончена, можно спокойно ложиться спать, они больше не рискнут подойти. А Галера сама доставит нас туда, куда нужно.
Ветер начал стихать, волнение постепенно успокаивалось…
— Смотри! — воскликнул Чани.
Сзади, уже не так далеко, рассекали волны три черных треугольника, три плавника: два поменьше и один громадный, высотой почти с мачту Галеры.
— Пожаловали, голубчики, — ничуть не обеспокоившись, констатировала принцесса. — Можете гордиться, Морской Король оказал нам великую честь, направив против нас все, что имел. Другие за всю жизнь не увидят столько, сколько мы за один день.
— Великая радость, — скептически ответил Чани. — Я предпочел бы, чтобы мне уделяли меньше внимания.
— А по-моему, это даже хорошо, — довольно сказала Ториль. — Появляется возможность решить все проблемы одним ударом. Если сейчас уничтожить их, то в дальнейшем мы не встретим никаких препятствий.
— Это, значит, те самые акулы? — спросил Хани.
— Они самые. Все три. Честно говоря, я ни разу не слышала, чтобы он посылал всех троих сразу.
Плавники стремительно приближались, еще немного — и они налетят на Галеру. Но, повинуясь неслышной команде, они разошлись в стороны, окружая корабль. Галера оказалась в центре правильного треугольника. Впереди несся самый большой плавник, а по бокам, немного сзади, два других, которые казались небольшими лишь издали, на фоне плавника Белой, а вблизи превратились почти в такие же огромные. Во всяком случае, они были много выше самого высокого человека. Но и акулы, похоже, зная о неудаче вэйверов, опасались приближаться к Золотой Галере и сопровождали ее на почтительном отдалении.
Несмотря на это, Ториль начала нервничать.
— Что они готовят?
— А что они могут? — весело ответил Хани. — Мы пройдем сквозь них, как нож сквозь масло.
— Но ведь чего-то же они ждут? Не понимаю. Не понимаю и потому опасаюсь. Когда знаешь, какая опасность тебя ждет, как-то проще и спокойнее.
Наконец Белая вынырнула из воды, и Хани присвистнул. В самых отчаянных рыбацких сказах не встречались рыбы такой величины. Незаметно Белая приблизилась к кораблю и лениво зевнула, как бы желая проверить, какое впечатление произведет ее утыканный огромными зубами рот.
— Постойте, постойте! — воскликнул вдруг Чани. — Или это мне кажется?
Нет, это ему не казалось. Действительно, на плавнике, там, куда не заплескивает вода, примостился крохотный комочек. Этот комочек грозил им тоненькой лапкой и писклявым голосом выкрикивал ругательства.
— Смотрите, — почти радостно сказал Чани, — наш старый знакомый! Снова хочешь искупаться? — сложив руки рупором, спросил он Крысюка.
Тот в ответ замахал обеими передними лапами, едва не сорвался в воду, но в последний момент сумел удержаться. Потом сбежал по плавнику вниз, на спину акулы, пробежал к самой морде, видимо, что-то сказал и вернулся назад. Торжествующе осклабившись, он снова погрозил путникам.
Два отставших плавника обогнали Галеру и приблизились к Белой. Теперь все три акулы плыли впереди. Одна из меньших подплыла поближе, высунула из воды морду. И Хани даже зажмурился и помотал головой, как бы отгоняя кошмар.
— Обратите внимание, — тоном строгой учительницы представила Ториль,
— перед вами акула-молот.
Молот тупо разглядывал Галеру несуразно маленькими свиными глазками. Постепенно они наливались кровью. Взметнув фонтан брызг, Молот нырнул, обогнул Галеру, на секунду замер, прицеливаясь, и стремительно ринулся навстречу кораблю. От его плавника в обе стороны расходились две кипящие струи пены. Где-то перед самым носом Галеры акула на мгновение выскочила на поверхность, проверяя правильность прицела, и, сильно ударив хвостом, кинулась, как говорится, напролом.
Раздался гулкий удар. Чани, не удержавшись, полетел кувырком. Ториль и Хани устояли, хотя и с трудом. Удар был так силен, что их буквально подбросило вверх, Хани едва не откусил себе язык.
Позади Галеры из воды выскочило бешено крутящееся колесо. Поднимая облака пены и тучи брызг, оно прокатилось по волнам, завертелось еще сильнее, взбивая высокие фонтаны. Затем все успокоилось, и над взбаламученной водой возникла крайне обиженная морда Молота. Прямо посреди лба у него виднелась большая ссадина, и постепенно поднималась, набухая и наливаясь фиолетовой краской, большущая шишка.
— Номер первый, — сказал Чани, недовольно морщась и потирая ушибленный локоть. — И номер второй, — тут же добавил он, глядя, как, вздымая буруны, навстречу Галере бросилась вторая акула.
Она летела, казалось, прямо на таран Золотой Галеры, но в последнее мгновение вильнула хвостом, над водой сверкнула украшенная черными полосами спина Тигровой, и живой снаряд пролетел мимо.
— Струсила! — обрадованно выкрикнул Хани, приготовившийся к новому удару и крепко державшийся за поручни.
Акулы снова собрались впереди Галеры, невозмутимо мчащейся к своей цели. Вода в том месте вскипела, послышались удары и звонкие шлепки. Чани потом заверял, что он ясно видел, как били Тигровую. Вероятно, за трусость. Наконец от группы отделилась Белая. Однако она не нападала, а поплыла совсем рядом с Галерой, что-то высматривая. Крысюк покинул свой наблюдательный пост и сидел на голове Белой, не обращая внимания на обдававшие его брызги, и что-то нашептывал, советуя.
Белая мерно кружила, как бы опутывая Галеру невидимой нитью. И только самый внимательный глаз мог заметить, что с каждым разом эти круги становились чуточку уже. Совсем чуть-чуть. Совсем немножко. Но акула, крадучись, приближалась к Галере. Она готовила решающий удар.
— Хитрит, — сказал Хани, следя за нею.
— Пусть, — спокойно возразила Ториль.
Круги Белой становились все теснее и теснее, и вдруг акула, сильно ударив хвостом, молниеносно бросилась на корабль. Бедного Крысюка обдало настоящим водопадом и едва не смыло, он взбежал на самый кончик плавника. Но Белая летела на Галеру не спереди, а сбоку, вроде бы намереваясь проломить борт. Невдалеке от корабля она нырнула, уходя под невозмутимо работающие весла. Послышался скрип, скрежет, хруст, Галера дернулась, задрожала… И начала постепенно замедлять ход.
— Что случилось? — встревожился Чани.
— Не знаю, — по возможности спокойно ответила принцесса, старательно подавляя в себе испуг.
Она перегнулась через поручни, напряженно вглядываясь в воду. Внизу, под килем Золотой Галеры, творилось что-то непонятное. Вода странно побелела, она кипела и бурлила, на поверхность поднимались мириады крошечных пузырьков. Галера тряслась, как в лихорадке, она переваливалась с борта на борт, взлетала вверх и падала опять вниз, рывком продвигалась на несколько шагов и снова резко замирала на месте. Было похоже, что ее небрежно волокут по старой булыжной мостовой.
Присмотревшись внимательней, Ториль различила что-то вроде большого серого камня, на котором стоял корабль.
— Не понимаю, — снова прошептала она, хотя уже начала догадываться, что произошло.
Две других акулы, до этого времени маячившие вдали, мощно разрезая воду, тоже бросились на Галеру. Принцесса крепко схватилась за поручни, ожидая удара, но его не последовало. Молот и Тигровая точно скопировали маневр вожака, нырнув под корабль. Он затрясся так, что у Ториль невольно застучали зубы, остановился, а потом вдруг начал медленно пятиться. Весла по-прежнему равномерно взмахивали, но, несмотря на все их усилия, Золотая Галера теперь шла назад.
— Что происходит?! — испуганно закричал Чани.
Хани, стремглав бросившись на нос, тоже перевесился через поручни, едва не падая за борт, чтобы различить, что же происходит внизу. Потом он шарахнулся от борта и истошно заорал:
— Они держат нас!
— Кто они?! — не поняла Ториль. Точнее, не хотела верить.
— Акулы!
— Не может быть!
— Они схватились зубами за киль и держат… нет, тащат нас назад или вообще неведомо куда!
— Это все Белая, — тихо пояснила Ториль. — Король специально растил ее, колдовал с нею. В ней сила тысячи обыкновенных акул. Остальные две так, просто большие рыбы, но эта… Она не может причинить вреда Галере, но, оказалось, может остановить ее. Впрочем, попробуем. Просто так нас не возьмешь…
Чани, подняв лежавший на палубе багор, прицелился и ударил им, как копьем. Но с таким же успехом он мог бить в гранитную стену. Багор, лязгнув, отскочил, а наконечник его сломался.
— А мы, ваше величество, сделали все, что могли, — ласково зажурчала Тигровая. — Старались. Это все Крысюк виноват. Он провалил все дело. Когда бы я умела бегать по земле, то вы уже сегодня бы спали спокойно.
— Это точно, — без улыбки подтвердил Король.
— Что, я?! — взвился Крысюк. — Трудился не покладая лап, ночей недосыпал. И только чтобы выслушивать злобные наветы? Я карту украл, а ты что сделала? Я все делал, я! Эти же три бездельницы только мешали мне и путали гениальные планы вашего величества. И вообще я слышал… — он зашептал что-то Королю.
Тот, пожевав губами, посмотрел на Тигровую так, что у акулы затряслись плавники.
— Да я тебя! — Собрав остатки мужества, она пошла на Крысюка.
Но Крысюк, юркнув, как обычно, под трон, пропищал оттуда:
— Наш Король знает все! Так что поосторожнее!
— Вообще-то Любопытник тоже мне говорил…
Сообразив, что дела принимают скверный оборот, Тигровая нашлась:
— А мы шпиона поймали!
— Какого? — подскочил от неожиданности Король, разом забыв про донос Крысюка.
— Пытался подобраться к острову! — бодро сообщила Тигровая.
Но Король знал, кто есть кто, и переспросил у Молота:
— Поймали?
— Так точно! — бахнул Молот.
— Тащите же его сюда! — возликовал Король. — Сейчас повыспросим у него, что нашим врагам надобно и, — он подозрительно поглядел на Тигровую,
— к кому он шел.
— Так что нельзя!
— Это почему же? — не понял Король.
— Захлебнется!
— А сейчас где его держат?
— В верхнем дворце!
Король вздохнул, почесал затылок.
— Ну, и кто это такой?
— Не могу знать!
— Осмелюсь добавить, ваше величество, — вмешалась Тигровая. — Это, я полагаю, Грифон.
— Балда! — заорал Король, хватаясь за голову. — Я-то думал, что вы наконец отличились! Совсем собрался вас наградить! А вы… — Он захлебнулся от злости. — Кого вы схватили?! На что он мне?
— Так ведь… — нерешительно начал Молот.
— Вон! — завизжал Король. — Надавать по шее и выкинуть за ворота! Будет еще под ногами путаться! Грифона мне как раз не хватало.
— Так… Это… Мы и поймали… — сказала Белая. — Раз… его… не хватало… Теперь есть.
Отвечать у Короля сил уже не было. Он только плюхнулся на трон и тяжело закрыл глаза. Потом встрепенулся.
— Что же мы теперь делать будем? Принцесса спелась с Радужниками.
— Это ненадолго, — успокоил Крысюк. — Или я совершенно не знаю правителей Тан-Хореза.
— Разве что так, — нетвердо согласился Морской Король. — Но только что мы будем делать дальше?
— Сожрать! — рявкнул Молот так, что зазвенели подвески люстры. Он горел желанием исправить свой промах.
— Ох! — вздрогнул Король. — Ну, вот ты этим и займись.
— Слушаюсь!
— А особа, к моей особе приближенная, присмотрит.
— Я… это… ага… — промямлила Белая.
— Но что будет, если они все-таки доберутся до Черного Меча? — задумчиво протянул Крысюк.
— Как что? Плохо будет. Плохо придется всем нам, да и тебе в том числе, — уныло проворчал Морской Король.
— Я-то ведь не при чем.
— Как же, как же… — язвительно улыбнулся Король. — Ты сам только что хвастался, что твои заслуги самые большие, что ты один все делаешь. Переметнуться задумал? — прошипел он. — Рано! Поймаю — шкуру сдеру! Ты, конечно, шпион хороший, но не забывай про Любопытника! Я все вижу и все слышу.
— Обижаете, ваше величество, — надулся Крысюк. — Я самый преданный в мире вашего величества слуга. А вы меня так ни за что, ни про что…
— Слу-уга… — скривился Морской Король. — Вот пришлет мне Хозяин Тумана солдат, я, пожалуй, ни в каких слугах нуждаться не буду.
— Ледяных? — испуганно-восторженно ахнула Тигровая.
— Их самых.
— Растают, — презрительно бросил Молот.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Король.
Ветер постепенно крепчал, но, подгоняемая мерными взмахами длинных весел, Золотая Галера почти не сбавляла хода. Она легко взбегала на волну, на мгновение застывала на гребне, мягко переваливалась и стремительно летела вниз. Массивный сверкающий таран врезался в подошву следующей волны, вверх поднимался фейерверк брызг, обрушиваясь настоящим дождем на палубу. Корабль погружался было в воду, но тут же стремительно выныривал, и борта его оставались по-прежнему сухими, как если бы на море был полный штиль. Громко всплескивали весла, и, подбодренный их мощными ударами, корабль рвался вперед.
Волны уже не закипали белоснежными пенистыми гребнями, они превратились в вереницу мрачных, черных валов. Внезапно ветер стих, так что можно было спокойно зажечь свечу, и пламя ее не колыхнулось бы. Где-то вдали, из самых недр моря, блеснула бело-зеленая вспышка, сопровождаемая гулким ударом, подобным раскату грома.
— Началось, — с легким испугом прошептал Хани.
Ториль, стоявшая рядом с ним на корме, внимательно и спокойно смотрела на грозные признаки надвигающегося ненастья. Потопить Золотую Галеру было не по силам никакому шторму. Хани это тоже знал, но все-таки ему было не по себе.
Однако к ужасу его примешивался и восторг. Настоящий ураган! Это же здорово! Особенно когда безопасно. Хотя кто его знает… Какие-то опасения оставались. Говорить говорили, убеждать убеждали, но уж больно волны высоки… И он совсем не мог понять брата, который стоял, облокотившись на поручни, и равнодушно разглядывал черные валы. Хани сунул руку в карман и осторожно погладил лежащий там рубин, показавшийся ему непривычно тяжелым и теплым.
На волнах опять начала появляться белая оторочка.
Принцесса поманила пальцем Чани и, когда он нагнулся, сказала ему на ухо:
— Сейчас мы увидим кое-что.
— Что?
— Волны-людоеды, смотри внимательнее.
Чани немного побледнел. И чуть дрогнувшим голосом сказал:
— Вроде тех, которые обглодали Маячный бастион?
Ториль усмехнулась.
— Не волнуйся, нам они ничего не сделают.
— А с чего ты взяла, что я волнуюсь?
— Показалось.
— И напрасно.
Над морем, заглушая свист ветра и плеск волн, прокатился заунывный протяжный вой, подобный волчьему вою ночью в пургу. На этот призыв откликнулись десятки других голосов. Вой приближался, он звучал все громче и отчетливее.
Ториль на всякий случай сунула руку под плащ, нащупывая Золотой Факел
— такого количества вэйверов ей еще не приходилось встречать. Их голоса звучали со всех сторон, заключая Галеру в кольцо.
И вот справа от корабля показалась особенно большая волна, двигавшаяся почему-то навстречу остальным. Хани встревоженно спросил у принцессы:
— Что это?
— Потерпи, увидишь. Ждать осталось недолго.
Волна плавно повернула наперерез Золотой Галере, и братья увидели белые глаза без зрачков, потом распахнулся огромный, жадно дрожащий рот, и вэйвер бросился на Галеру, стремительно рассекавшую волны.
Из разверстой пасти вылетел торжествующий переливчатый вой, когда поблескивающий золотой таран влетел прямо в нее. Пасть с треском захлопнулась, лязгнули кривые клыки… И тут же вой сменился воплем ужаса и боли. Раздался треск, хруст, на палубу посыпались какие-то осколки, в которых, лишь внимательно приглядевшись, можно было узнать еще недавно грозные и крепкие клыки вэйвера.
Галера на секунду замерла, но тяжелые весла со свистом рассекли воздух, взбили фонтаны пены, и пропоров вэйвера насквозь, корабль ринулся дальше.
— Вот это да, — восторженно прошептал Хани. — Никогда такого не видел.
— И вряд ли увидишь, — совершенно успокоившись, сказала Ториль.
Золотая Галера мчалась по бурлящему морю, оставив позади себя на взбаламученных волнах медленно расплывающееся маслянистое пятно. Видневшиеся поодаль три вэйвера держались гораздо осторожнее, напуганные увиденным. Они не рисковали даже приблизиться.
Лишь самый большой из них, настоящая водяная гора, покрытая клочьями зеленоватой пены, упорно кружил далеко вокруг Галеры, принюхиваясь, приглядываясь, прицеливаясь. Но не подходил. Наконец, решившись, он разинул рот, в котором легко поместились бы три таких корабля, ринулся в атаку, но в последний момент резко затормозил, взбурлив настоящий водоворот, отвернул в сторону и попытался откусить весла правого борта. Снова путников оглушил истошный вопль. Недосчитавшись дюжины зубов, вэйвер позорно бежал.
— Вот и все, — потерла руки Ториль. — Игра окончена, можно спокойно ложиться спать, они больше не рискнут подойти. А Галера сама доставит нас туда, куда нужно.
Ветер начал стихать, волнение постепенно успокаивалось…
— Смотри! — воскликнул Чани.
Сзади, уже не так далеко, рассекали волны три черных треугольника, три плавника: два поменьше и один громадный, высотой почти с мачту Галеры.
— Пожаловали, голубчики, — ничуть не обеспокоившись, констатировала принцесса. — Можете гордиться, Морской Король оказал нам великую честь, направив против нас все, что имел. Другие за всю жизнь не увидят столько, сколько мы за один день.
— Великая радость, — скептически ответил Чани. — Я предпочел бы, чтобы мне уделяли меньше внимания.
— А по-моему, это даже хорошо, — довольно сказала Ториль. — Появляется возможность решить все проблемы одним ударом. Если сейчас уничтожить их, то в дальнейшем мы не встретим никаких препятствий.
— Это, значит, те самые акулы? — спросил Хани.
— Они самые. Все три. Честно говоря, я ни разу не слышала, чтобы он посылал всех троих сразу.
Плавники стремительно приближались, еще немного — и они налетят на Галеру. Но, повинуясь неслышной команде, они разошлись в стороны, окружая корабль. Галера оказалась в центре правильного треугольника. Впереди несся самый большой плавник, а по бокам, немного сзади, два других, которые казались небольшими лишь издали, на фоне плавника Белой, а вблизи превратились почти в такие же огромные. Во всяком случае, они были много выше самого высокого человека. Но и акулы, похоже, зная о неудаче вэйверов, опасались приближаться к Золотой Галере и сопровождали ее на почтительном отдалении.
Несмотря на это, Ториль начала нервничать.
— Что они готовят?
— А что они могут? — весело ответил Хани. — Мы пройдем сквозь них, как нож сквозь масло.
— Но ведь чего-то же они ждут? Не понимаю. Не понимаю и потому опасаюсь. Когда знаешь, какая опасность тебя ждет, как-то проще и спокойнее.
Наконец Белая вынырнула из воды, и Хани присвистнул. В самых отчаянных рыбацких сказах не встречались рыбы такой величины. Незаметно Белая приблизилась к кораблю и лениво зевнула, как бы желая проверить, какое впечатление произведет ее утыканный огромными зубами рот.
— Постойте, постойте! — воскликнул вдруг Чани. — Или это мне кажется?
Нет, это ему не казалось. Действительно, на плавнике, там, куда не заплескивает вода, примостился крохотный комочек. Этот комочек грозил им тоненькой лапкой и писклявым голосом выкрикивал ругательства.
— Смотрите, — почти радостно сказал Чани, — наш старый знакомый! Снова хочешь искупаться? — сложив руки рупором, спросил он Крысюка.
Тот в ответ замахал обеими передними лапами, едва не сорвался в воду, но в последний момент сумел удержаться. Потом сбежал по плавнику вниз, на спину акулы, пробежал к самой морде, видимо, что-то сказал и вернулся назад. Торжествующе осклабившись, он снова погрозил путникам.
Два отставших плавника обогнали Галеру и приблизились к Белой. Теперь все три акулы плыли впереди. Одна из меньших подплыла поближе, высунула из воды морду. И Хани даже зажмурился и помотал головой, как бы отгоняя кошмар.
— Обратите внимание, — тоном строгой учительницы представила Ториль,
— перед вами акула-молот.
Молот тупо разглядывал Галеру несуразно маленькими свиными глазками. Постепенно они наливались кровью. Взметнув фонтан брызг, Молот нырнул, обогнул Галеру, на секунду замер, прицеливаясь, и стремительно ринулся навстречу кораблю. От его плавника в обе стороны расходились две кипящие струи пены. Где-то перед самым носом Галеры акула на мгновение выскочила на поверхность, проверяя правильность прицела, и, сильно ударив хвостом, кинулась, как говорится, напролом.
Раздался гулкий удар. Чани, не удержавшись, полетел кувырком. Ториль и Хани устояли, хотя и с трудом. Удар был так силен, что их буквально подбросило вверх, Хани едва не откусил себе язык.
Позади Галеры из воды выскочило бешено крутящееся колесо. Поднимая облака пены и тучи брызг, оно прокатилось по волнам, завертелось еще сильнее, взбивая высокие фонтаны. Затем все успокоилось, и над взбаламученной водой возникла крайне обиженная морда Молота. Прямо посреди лба у него виднелась большая ссадина, и постепенно поднималась, набухая и наливаясь фиолетовой краской, большущая шишка.
— Номер первый, — сказал Чани, недовольно морщась и потирая ушибленный локоть. — И номер второй, — тут же добавил он, глядя, как, вздымая буруны, навстречу Галере бросилась вторая акула.
Она летела, казалось, прямо на таран Золотой Галеры, но в последнее мгновение вильнула хвостом, над водой сверкнула украшенная черными полосами спина Тигровой, и живой снаряд пролетел мимо.
— Струсила! — обрадованно выкрикнул Хани, приготовившийся к новому удару и крепко державшийся за поручни.
Акулы снова собрались впереди Галеры, невозмутимо мчащейся к своей цели. Вода в том месте вскипела, послышались удары и звонкие шлепки. Чани потом заверял, что он ясно видел, как били Тигровую. Вероятно, за трусость. Наконец от группы отделилась Белая. Однако она не нападала, а поплыла совсем рядом с Галерой, что-то высматривая. Крысюк покинул свой наблюдательный пост и сидел на голове Белой, не обращая внимания на обдававшие его брызги, и что-то нашептывал, советуя.
Белая мерно кружила, как бы опутывая Галеру невидимой нитью. И только самый внимательный глаз мог заметить, что с каждым разом эти круги становились чуточку уже. Совсем чуть-чуть. Совсем немножко. Но акула, крадучись, приближалась к Галере. Она готовила решающий удар.
— Хитрит, — сказал Хани, следя за нею.
— Пусть, — спокойно возразила Ториль.
Круги Белой становились все теснее и теснее, и вдруг акула, сильно ударив хвостом, молниеносно бросилась на корабль. Бедного Крысюка обдало настоящим водопадом и едва не смыло, он взбежал на самый кончик плавника. Но Белая летела на Галеру не спереди, а сбоку, вроде бы намереваясь проломить борт. Невдалеке от корабля она нырнула, уходя под невозмутимо работающие весла. Послышался скрип, скрежет, хруст, Галера дернулась, задрожала… И начала постепенно замедлять ход.
— Что случилось? — встревожился Чани.
— Не знаю, — по возможности спокойно ответила принцесса, старательно подавляя в себе испуг.
Она перегнулась через поручни, напряженно вглядываясь в воду. Внизу, под килем Золотой Галеры, творилось что-то непонятное. Вода странно побелела, она кипела и бурлила, на поверхность поднимались мириады крошечных пузырьков. Галера тряслась, как в лихорадке, она переваливалась с борта на борт, взлетала вверх и падала опять вниз, рывком продвигалась на несколько шагов и снова резко замирала на месте. Было похоже, что ее небрежно волокут по старой булыжной мостовой.
Присмотревшись внимательней, Ториль различила что-то вроде большого серого камня, на котором стоял корабль.
— Не понимаю, — снова прошептала она, хотя уже начала догадываться, что произошло.
Две других акулы, до этого времени маячившие вдали, мощно разрезая воду, тоже бросились на Галеру. Принцесса крепко схватилась за поручни, ожидая удара, но его не последовало. Молот и Тигровая точно скопировали маневр вожака, нырнув под корабль. Он затрясся так, что у Ториль невольно застучали зубы, остановился, а потом вдруг начал медленно пятиться. Весла по-прежнему равномерно взмахивали, но, несмотря на все их усилия, Золотая Галера теперь шла назад.
— Что происходит?! — испуганно закричал Чани.
Хани, стремглав бросившись на нос, тоже перевесился через поручни, едва не падая за борт, чтобы различить, что же происходит внизу. Потом он шарахнулся от борта и истошно заорал:
— Они держат нас!
— Кто они?! — не поняла Ториль. Точнее, не хотела верить.
— Акулы!
— Не может быть!
— Они схватились зубами за киль и держат… нет, тащат нас назад или вообще неведомо куда!
— Это все Белая, — тихо пояснила Ториль. — Король специально растил ее, колдовал с нею. В ней сила тысячи обыкновенных акул. Остальные две так, просто большие рыбы, но эта… Она не может причинить вреда Галере, но, оказалось, может остановить ее. Впрочем, попробуем. Просто так нас не возьмешь…
Чани, подняв лежавший на палубе багор, прицелился и ударил им, как копьем. Но с таким же успехом он мог бить в гранитную стену. Багор, лязгнув, отскочил, а наконечник его сломался.