Босуэл Барбара. Двойная игра

   Полиция взяла на себя контакты со средствами массовой информации, оградив от этого родственнике» девочки. В обеденное время им принесли сандвичи, но Эшлин не притронулась к еде. Она попробовала выпить кофе, но безуспешно — казалось, в ее горле закрылся какой-то клапан и не пропускал ни глоточка.
   — Эшлин, ты должна съесть что-нибудь. — Корд присел на корточки перед ее стулом и взял ее руки в свои. — Ты же не хочешь снова потерять сознание, как тогда, в больнице.
   Эшлин пожала плечами. Может, забытье, пусть даже короткое, — это выход? Оно избавило бы ее от ужасного кошмара наяву. Эшлин взглянула на Дэйзи, дремавшую на двух сдвинутых стульях, и порадовалась, что малышка смогла уснуть.
   — Мы можем заказать все, что захочешь. Только скажи что, — терпеливо настаивал Корд.
   — Эшлин! — В тишине комнаты прозвучал громкий голос Этана Торпа. Он был одет в яркую зеленую рубашку для гольфа и желто-зеленые слаксы. Но даже это? наряд не рассеивал ауру властности, окружавшую Этана. Эшли» удивленно взглянула на него. Она никогда не видела своего шефа одетым иначе, нежели в строгий темный костюм. Его сегодняшняя одежда была потрясающе яркой и не соответствовала его привычному облику. — Новость застала меня в клубе, я был на площадке для гольфа, — пояснил Торп.
   Значит, Эшлин позвонила Торну, подумал Корд, и на его лице появилась недовольная гримаса. С помощью его карточки… Все и так слишком плохо, еще и это… Мрачно взглянув на Торпа, Корд взял Эшлин за руку.
   — Я хочу, чтобы вы знали» Эшлин, что я сделаю все, что э моих силах, чтобы отыскать маленькую Макси, — продолжал Этан. — Я назначил вознаграждение в десять тысяч долларов за информацию о ее местонахождении. Ничего не надо говорить! Я заплатил четырем местным телепрограммам за то, чтобы они передали объявление, которое сделает Дэн по поводу вознаграждения. Надеюсь, что такой стимул заставит кого-нибудь сообщить о девочке. — Он взглянул на часы и добавил:
   — У нас есть пара минут до двадцати тридцати. Мы должны послушать сообщение. Здесь есть где-нибудь телевизор?
   — Не думаю, — сказала Эшлин.
   Она не смогла бы смотреть и слушать Дэна Кларкстона, даже если бы телевизор был в комнате. Эшлин не сомневалась, что объявление о назначенном вознаграждении Дэн ее преминет превратить в очередное шоу для избирателей, тем более что все четыре канала принимались в Уэйзборо и Экстоне.
   — Сообщение об обещанном вознаграждении может дать результат, — вмешался в разговор молоденький полицейский, недавно пришедший на службу в полицию. — Часто люди, не желающие вмешиваться в такие дела, становятся сговорчивее за кругленькую сумму.
   — Именно на это я и надеюсь, — проговорил Этан, крепко сжав руку Эшлин. — Она знает, как мне нравятся обе ее девочки.
   На самом деле Эшлин ничего такого не знала, но была признательна ему за участие, чем бы оно ни было вызвано. Этан всегда ловко манипулировал людьми и событиями, умел найти верный путь, неизменно сохраняя благородный облик. Он был самым могущественным человеком из всех, «ого знала Эшлин, поэтому она и позволила себе в отчаянном стремлении использовать его власть, чтобы отыскать Макси.
   Темные глаза Корда горели, лицо было напряжено, оно все явственнее выражало ярость по мере того, как он переводил взгляд с Эшлин на Этана.
   — Тори, мне нужно поговорить с вами. — Голос Корда напоминал рычание.
   Этан окинул его презрительным взглядом.
   — Полагаю, что минута у меня найдется, — он демонстративно посмотрел на свои часы, — можете начинать.
   Эшлин следила за ними, ощущая нарастающую нервозность.
   — Так что вы хотите, Уэй? — холодно спросил Этан.
   — То же самое я хотел спросить вас, — ответил Корд. Его тон выдавая волнение, горячность лишь подчеркивала холодную бесстрастность Торпа. — Вы хотите, используя случившееся с Макси, поддержать своего депутата, хотя он плох даже с вашей точки зрения. Да, Торп?
   — Я просто хочу показать всем, что мы не постоим за ценой, чтобы отыскать маленькую Макси, — возразил Этан. — Кто может преподнести эту информацию лучше Дэна? Он опытный оратор, умеющий владеть аудиторией. Вы можете возразить? На мой взгляд, вы должны быть благодарны за то, что кто-то взял на себя ответственность и делает то, что надлежало бы сделать вам. Но ведь вы, Уэи, считаете это в порядке вещей, не так ли? Вы считаете себя вправе вмешиваться в чужую жизнь, позволяете привыкнуть к вам, а затем запросто уходите, не думая о последствиях и не обременяя себя обязательствами.
   — О чем, черт побери, вы говорите, Торп? — настойчиво потребовал объяснений Корд. — Этан, пожалуйста, — Эшлин потянула за рукав его яркой зеленой рубашки. — Не надо…
   — Извините, Эшлин, но я должен сказать. Я разговаривал с полицией прежде, чем прийти сюда. Я знаю, что именно Уэй потерял Макси. Он предоставил ее самой себе. И был занят чем-то другим.
   Корд почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Ему нечего было возразить Торпу, хотя он и стремился всеми силами к тому, чтобы с лица Этана исчезло самоуверенное выражение.
   — Все было совсем не так, — тихо возразила Эшлин, — я ни в чем не виню Корда.
   — Зато я виню. — Серые глаза Этана были холодны и излучали с трудом сдерживаемую ярость. — Я виню его за то, что он решил один день поиграть в отца, но пренебрег при этом безопасностью малышки. Это так типично для семейства Уэев. Этот кретин потерял вашего ребенка с той же легкостью и беспечностью, с какой его сестра избавилась от моего.
   — Что? — Корд в изумлении уставился на Торпа, Его взгляд на мгновение встретился с широко раскрытыми глазами Эшлин. — Вы наглый лжец, Торп. Я Должен выбить из вас эту спесь. — Он сжал кулаки и шагнул к Торпу. — И я сделаю это.
   Эшлин быстро встала между ними.
   — Это вам не бар «Прибрежный». Если вы затеете здесь драку, то полиция арестует вас обоих, — Ты слышала, что он сказал о Холли? — Корд с трудом цедил слова сквозь стиснутые зубы. — И я должен стоять и слушать все это?
   — Слушать правду, — вставил Этан. — Потому что это правда. Спросите свою драгоценную сестричку. — Последние слова были сказаны с отвращением. — Члены семейства Уэев всегда считаются со своими интересами. Неужели уже сама фамилия внушает вам уверенность в вашей исключительности? — В его холодной усмешке не было веселья. Он продолжал безжалостно:
   — Холли не захотела осложнить себе жизнь моим ребенком. Ей было наплевать на то, что думал об этом я. А теперь сравните эту холодную эгоистку, свою сестру, с такой женщиной, как Эшлин, которая…
   — Этан, хватит! — В голосе Эшлин слышалась мольба. Тема была опасной, а Этан знал слишком много и, видимо, был готов воспользоваться этими знаниями в качестве оружия против Корда. Но для нее и Дэйзи это означало бы полный крах. — Прошу, ни слова больше!
   Этан пристально взглянул в ее полные страха голубые глаза, затем взглядом, полным отвращения, окинул Корда.
   — Хорошо, я сейчас уйду. Я хочу посмотреть, как Дэн сделает сообщение. Пообещайте, что будете держать меня в курсе и, если что-то потребуется, то обратитесь ко мне, хорошо, Эшлин?
   Эшлин кивнула. Пока Торп выходил из комнаты, Корд и Эшлин в полном молчании наблюдали за ним.
   — Я не знаю, что сказать, — наконец тихо произнес Корд. — Торп обладает особым талантом лишать меня дара речи.
   — В конце концов он дал нам временную передышку, — устало проговорила Эшлин.
   Еще не прошел страх, испытанный ею в тот момент, когда она решила, что сейчас Этан скажет о том, что Дэйзи — дочь Корда. Она даже отвлеклась на несколько мгновений от мыслей о Макси. Затем боль и страх за малышку вернулись к ней с новой силой.
   — То, что он сказал о Холли… — начал Корд, но, увидев выражение ее бледного напряженного лица, осекся. — Впрочем, сейчас это неважно. Единственное, что имеет сейчас значение, — это Макси.
   — Ты думаешь, ее найдут? — Эшлин закрыла лицо руками, остатки самообладания покидали ее. Корд обнял ее.
   — Мы найдем Макси, — пообещал он, стараясь вернуть ей надежду.
   Он пытался убедить не только ее, но и себя.
   — Как ты можешь быть так уверен? — прошептала Эшлин, уткнувшись лицом в его рубашку и думая о том, как объятия большого и сильного человека дарят ощущение силы и надежности.
   Корд потерся щекой о ее шелковистые волосы. Ее нежность и теплота заставили его признаться ей в сокровенном:
   — Ты же знаешь, я не очень верующий человек, но сегодня я обратился за помощью к своему отцу. Представляю, как глупо это звучит — обратиться за помощью к человеку, который давно умер. Я никогда раньше не делал ничего подобного и даже не уверен…
   — Это совсем не глупо. Иногда в молитвах я обращаюсь к моей матери, а иногда прошу помощи у Рейлин, — в свою очередь призналась Эшлин. — Нельзя сказать, что Рейлин так уж много нам помогала, когда мы были вместе, но я надеюсь, что, может быть, будучи там, она испытывает желание помочь. — Эшлин закрыла глаза и инстинктивно еще сильнее прильнула к Корду. Ощущение его теплого сильного тела придавало ей сил и мужества. — Только это очень трудно — пытаться общаться с кем-то, кого уже давно нет в живых. Наши обращения всегда остаются без ответа.
   — Я думаю, мы обращаемся к ним с очень разными проблемами, — без видимой связи с ее предыдущими словами задумчиво произнес Корд. — Ты… ты просима своих помочь найти Макси?
   — Я единственная, кто виновен в случившемся, — голос Эшлин дрожал, — и не могу ожидать, что они избавят меня от чувства вины. — Сильная боль снова пронзила ее, и Эшлин вздрогнула. — Люди обязаны сами решать свои проблемы и не зависеть ни от кого ни на этом свете, ни на том, — закончила она свою мысль.
   — Ты ни в чем не виновата, — твердо сказал Корд. Его большие руки гладили Эшлин по спине, все теснее сжимая ее в объятиях. Он ощущал каждый изгиб ее тела и маленькие груди, прижимавшиеся к его груди. — Но ты привыкла рассчитывать всегда только на себя, не так ли, Эшлин?
   — Да, — тихо ответила Эшлин. — Я ни от кого не жду помощи. — Она слегка отклонилась и сразу встретила взгляд его темных глаз. — Но я приму ее от любого, кто предложит, будь то Дейланд Уэй-младший, Рейлин, Этан Торп или даже Дэн Кларкстон.
   — Да, впечатляющая коллекция живых людей и духов.
   1убы Эшлин сложились в слабую улыбку, первую с момента исчезновения Макси. Улыбка вспыхнула и погасла, но она оставила у Корда ощущение, будто он воспарил на мгновение. Он не мог объяснить нахлынувших на него чувств.
   — Мы найдем Макси, — сказал он, вглядываясь в измученные голубые глаза Эшлин.
   В это мгновение он твердо поверил в то, что сказал.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Прошло полчаса после исполненного драматизма призыва Дэна Кларкстона к народу помочь найти дорогую маленькую девочку, а Кендра никак не могла успокоиться.
   — Пресмыкающееся! — негодовала она и металась но комнате, как тигрица в клетке. — Ничтожество! Самодовольный мерзавец! Да он просто взял и объявил всем, что моя сестра — плохая мать!
   — Он сказал совсем не это, Кендра, — пытался урезонить ее Уатт.
   Он испытывал несколько странное чувство, защищая своего политического соперника перед возмущенной до предела Кендрой.
   Кендра окинула его взглядом.
   — Мы все ясно слышали этот вздор о неполных семьях, о том, что отец — это не роскошь, а необходимость. То есть вывод напрашивается один: Макси пропала только потому, что у моей сестры нет мужа!
   — Он не осуждал твою сестру, скорее, он обвинял моего брата. Дэн сделал явный акцент на том, что Корд, не будучи отцом Макси, проявил беспечность и не уследил за ней. Что же касается его трактовки семейных ценностей и заявления, что только полноценная семья может обеспечить благополучие ребенка, то это его сугубо личная точка зрения. А вот открыто обвинять. Корда в небрежном отношения к ребенку было несправедливо, — грустно закончил Уатт.
   — Зато насколько вдохновенно этот болван описывал, как они с женой заботятся о своем маленьком Скотти, — Кендра кипела от злости. — Вот уж они бы никогда не допустили, чтобы он потерялся. Будто Эшлин нарочно потеряла Макси.
   — Кендра, он не произносил такой злонамеренной клеветы, он просто ухватился за возможность липший раз сделать себе рекламу. Конечно, он не преминул побольнее задеть Корда, поскольку тот мой брат. В течение этих двух минут фамилию Уэй он упомянул раз десять, в основном в качестве синонима к слову «безответственный».
   — Я не заметила этого. — Руки Кендры судорожно сжимались, будто она готовилась задушить кого-нибудь. — Главное, что вытекало из его выступления, так это то, что Макси пропала потому, что…
 
   — Потерялась, — поправил Уатт, — потерялась на какое-то время. — Иди сюда, Кендра.
   Он взял ее за руку и снова усадил на диван рядом с собой. Затем положил руку ей на шею и начал нежно массировать ее, снимая напряжение, — Кендра, Дэн Кларксон ничем не опорочил Эшлин, он не затронул никого из семьи Монро. Единственный, кого он обвинял, был мой брат, потому что он Уэй, как и я. А я — соперник на выборах…
   — Нет, он оболгал… Я хочу до него добраться! Он у меня получит за это!
   — Лучшая месть — простить зло, — тихо произнес Уатт. — Екклесиаст.
   — О, да! В Библии непременно что-нибудь сказано по этому поводу, — Кендра злилась все больше. — Но Дэн Кларкстон — политикан, и библейские каноны к нему неприменимы, разве что «око за око».
   — Уж лучше поносить Дэна Кларкстона, чем трястись от страха за Макси.
   Взгляд карих глаз Уатта был теплым и понимающим. Он положил голову Кендры себе на плечо. Она затихла, и только слезы по-прежнему стояли в ее глазах.
   Через некоторое время приехали Корд, Эшли и Дэйзи. Кендра вскочила и бросилась им навстречу, вслед за ней поднялся Уатт. Кендра окинула быстрым пристальным взглядом Эшлин со спящей. Дейзи на руках. Позади них стоял Корд с игрушечным медвежонком в одной руке и пакетом, полным игрушек, в другой.
   Эшлин и Кендра безмолвно смотрели друг на друга.
   — В полиции нам посоветовали ехать домой, там больше нечего было делать. Они обещали немедленно позвонить, если появится какая-нибудь информация, — прошептала Эшлин. — Дэйзи, бедняжка, совсем измучилась.
   — Эшлин, ты знакома с Уаттом, братом Корда? — спросила Кендра. — Он составил мне компанию.
   Эшлин и Уатт кивнули друг другу. Молодая женщина была слишком измучена, чтобы произносить обязательные в этом случае слова, и Уатт принял ее молчание.
   — Я должна уложить Дэйзи в постель. — Голос Эшлин звучал безжизненно.
   Обе сестры направились в детскую.
   — По-прежнему ничего? — спросил Уатт брата.
   — Ни слова, ни единой зацепки. Она как сквозь землю провалилась.
   — Может, обещанное вознаграждение заставит кого-нибудь обратиться в полицию.
   — Уатт, ведь это я должен был предложить вознаграждение. Но мне это даже в голову не пришло, пока не появился Торп и не сообщил, что он уже все сделал — назначил вознаграждение в десять тысяч долларов. А я же не мог думать ни о чем, кроме как… — говорил Корд с болью. — Уатт, я готов отдать двадцать лет жизни, лишь бы найти девочку.
   — Я знаю.
   Уатт обнял его. Корд вначале испытал неловкость, а затем тоже крепко обнял брата.
   В спальне Эшлин уложила Дэйзи в кровать, а Кендра сняла с малышки белые туфельки. Сестры решили не раздевать ее, чтобы не разбудить.
   — Что Дэйзи будет делать без Макси? — печально прошептала Кендра. — Что все мы будем делать без нее?
   — Кендра, мы не можем, не должны думать о плохом, — Эшлин обняла младшую сестру. — Пойдем на кухню и выпьем чаю.
   Усилием воли она заставила себя не смотреть на пустовавшую кровать старшей дочери. Эшлин понимала, что ае.имеет права раскисать и давать волю своему отчаянию — она должна быть мужественной ради Дэйзи, ради Кендры.
   — Пожалуй, мне нужно что-нибудь покрепче чая, — уныло призналась Кендра. — Я недавно выпила кофе, ощущение было такое, будто меня ударила молния…
   Когда сестры вошли в кухню, Уатт и Корд уже были там. Они как раз пили кофе, сидя за столом. Не успели Эшлин и Кендра присоединиться к ним, как раздался телефонный звонок. В первое мгновение никто не пошевелился и не проронил ни слова — все затаили дыхание. Затем Эшлин схватила трубку.
   — Это я, мамочка! — раздался голосок Макси. На долю секунды Эшлин показалось, что она ослышалась.
   — Макси!
   Кендра пронзительно завизжала и бросилась к сестре.
   — Дай трубку! Я хочу услышать ее голос.
   — Макси, ты где? — крикнула в трубку Эшлин. У нее подогнулись колени, и она ухватилась за Кендру, чтобы не упасть.
   — Я не знаю, — голос у Макси был веселый.
   — С тобой все в порядке, девочка? — не удержалась и вмешалась в разговор Кендра.
   — Угу, — заверил ее тонкий голосок. — Только теперь я хочу домой.
   — Макси, есть ли рядом с тобой кто-нибудь, кто сможет мне объяснить, где ты находишься?
   Эшлин очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, хотя из глаз неудержимым потоком лились слезы.
   — Мамочка хочет поговорить с вами, — обратилась Макси к кому-то невидимому рядом с ней.
   Эшлин из последних сил старалась держать себя в руках, Она пыталась представить, к кому были обращены слова девочки, и ждала, что скажет ей сейчас неизвестный собеседник.
   — Говорит Норма Брюннер из «Сейф Хейвн Хоум», Чилтен, штат Виргиния, — голос женщины выдавал нервозность. — Наше заведение — это приют для женщин и детей, с которыми жестоко, обращаются дома. Решив избавиться от издевательств, они приходят к нам и обретают надежное убежище. Часто женщины приходят с детьми и остаются здесь столько времени, сколько им потребуется для преодоления кризиса и решения проблем. Мы оказываем необходимую помощь — как юридическую, так в финансовую, и психологическую. — Голос в трубке смолк, но через мгновение раздался снова. — Мы обнаружили вашу дочь спящей в комнате отдыха, когда на работу пришла ночная смена. Мы сразу же узнали ее, поскольку видели по телевизору фотографию и слышали обращение.
   Эшлин понемногу приходила в себя.
   — Макси находится в центре для женщин — жертв жестокого обращения в Чилтоне в штате Виргиния? — недоверчиво переспросила она и увидела, как Кендра, Корд и его брат застыли в изумлении. — Но как она там оказалась? Мы были в зоопарке…
   — И мы там были. — Голос невидимой Нормы Брюннер звучал сурово. — Наши добровольные помощники арендовали автобус, чтобы отвезти детей в зоопарк. Из рассказа Макси мы поняли, что в дамской комнате она познакомилась с одной из наших девочек, они подружились, и та пригласила Макси поиграть. Через некоторое время автобус отправился в обратный путь, и Макси вместе с группой приехала в приют. Сотрудников у нас в выходные дни мало, как правило, это добровольные помощники, тем более у нас не ведется строгий учет проживающих. Никто и не заметил, что на одного ребенка стало больше. Макси провела здесь день, играя с детьми. Она пообедала вместе со всеми, потом в комнате для игр посмотрела по телевизору мультфильмы.
   — Звучит так, будто она прекрасно провела время, — заметила Эшлин.
   Чувство облегчения, охватившее ее, было таким же сильным, как и недавний страх. Макси в безопасности.
   — В выходные дни режим соблюдается не очень строго, в том числе я время отхода ко сну, — теперь в голосе Нормы слышалось желание оправдаться, — поэтому дети угомонялись только часам к десяти, а поскольку у Макси не было ни комнаты, ни кровати, она уснула, свернувшись калачиком на кушетке. Поэтому мы обнаружили ее, когда ночные дежурные делали обход.
   — Я так благодарна вам! Какое счастье — узнать, что с Макси все в порядке. — Эшлин перестала всхлипывать. — Скажите, как к вам добраться. Я сейчас приеду и заберу ее домой.
   Норма Брюннер объяснила дорогу и принесла извинения за то, что невнимательность их сотрудников доставила столько волнений.
   — Чилтон в получасе езды от Уэйзборо, — сказал Корд. — Кендра и Уатт могут остаться здесь с Дэйзи, а мы поедем за Макси. Идем, Эшлин.
   Он взял ее за руку и потянул к двери. Уже в дверях Эшлин оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на Кендру и Уатта. Сразу же, как только она положила трубку, они с Кендрой крепко обнялись, потом Кендра обняла Корда, а потом — Уатта. И с того момента они так и не разомкнули объятий.
   Корд снова потянул Эшлин за руку и, подталкивая, вывел из комнаты. Он сбежал вниз по лестнице. Бурная радость, распиравшая его, требовала выхода. Наверное, так чувствует себя человек, принявший наркотик. Опустошенность и изматывающее душу беспокойство исчезли в один миг, стоило Корду услышать радостную новость. У подножия лестницы он подхватил Эшлин на руки.
   — Сейчас мы привезем Макси домой! — Корд поставил ее на землю, но его руки продолжали держать ее за талию. — Господи, Эшлин, так ведь можно поверить в то, что наши молитвы были услышаны.
   — И тогда твой отец и Рейлин объединили свои усилия на том свете и спасли Макси? — усмехнулась Эшлйн.
   — Вполне возможно, — улыбнулся в ответ Корд, его темные глаза сияли.
   Он привлек ее к себе и крепко обнял, затем, взяв за руку, повел к машине.
   Эшлин обернулась и посмотрела на ярко освещенные окна своей гостиной.
   — Корд, есть одна вещь, которая не дает мне покоя.
   — Дэйзи, — высказал предположение Корд. — Малышка сегодня была напугана до смерти. Бедняжке было намного хуже, чем Макси, которая даже не поняла, по-моему, что с ней произошло.
   — С Дэйзи все будет в порядке, как только она снова увидит сестру, — уверенно сказала Эшлин. — Ну, может, какое-то время пообижается и будет изображать суровость. Но сейчас у меня вызывает беспокойство Кендра и твой брат. Если учесть, что какое-то время им предстоит пробыть наедине, а Кендра при этом в очень взвинченном состоянии…
   Корд погладил ее руку.
   — Ты знаешь что-нибудь? По-моему, для беспокойства нет повода. — Тон Корда был ласково-снисходительным. — Эшлин, расслабься и радуйся тому, что с Макси все в порядке и скоро она будет с нами. — Его улыбка стала шире. — Я заметил, что твоя сестра похожа на шаловливого ребенка, эдакий вариант Лолиты, но это совсем не то, что может привлечь Уатта. Им всегда движет рассудок, голова, а не импульсы… других частей тела.
   — Корд, она вела себя очень безрассудно. По-моему, и он не слишком хорошо соображал.
   — Они оба просто очень обрадовались, что Макси нашлась. Будь к ним снисходительна. Дай и себе передышку — не надо ни о ком и ни о чем волноваться, хотя бы до завтрашнего утра, — их пальцы переплелись, — постарайся это сделать.
   Эшлин откинулась на спинку сиденья, и ее накрыла теплая волна апатии.
   — Думаю, надо попробовать, — произнесла она с глубоким вздохом.
   — Я позвоню в полицию и сообщу, что Макси нашлась, — сказал Уатт.
 
   Кендра решила взглянуть на Дэйзи. Вернувшись, она подошла и остановилась позади сидевшего на стуле Уатта, который разговаривал с полицией. Через минуту ее руки обвили сильную загорелую шею Уатта и стали теребить узел его галстука. Ослабив наконец узел, Кендра прижалась губами к его шее.
   Он чувствовал ее легкое свежее дыхание: прикосновение ее губ действовало возбуждающе, Глубоко вздохнув, Уатт привстал со стула, а затем — видимо, передумав — опустился снова.
   — Да, офицер. «Сейф Хейвн Хоум» в Чилтоне, Виргиния.
   Кендра стала легонько покусывать его ухо. Она расстегнула верхнее пуговицы его рубашки, и Уатт почувствовал, как ее нежные пальчики теребят жесткие волосы на его груди. Он вдохнул дурманящий, очень женственный аромат ее духов. Расслабленно откинув голову, он тут же ощутил, что его затылок упирается в ее маленькую грудь.
   Уатт поспешно заставил себя снова выпрямиться.
   — Да, офицер, — он внезапно охрип, — сейчас мать Махси уже на пути в Чилтон.
   Руки Кендры в это время продолжали свое волнующее путешествие. Его рубашка была уже полностью расстегнута, галстук развязан, а Кендра поцелуями прокладывала дорожку по изгибу его шеи. Легкие прикосновения ее губ, зубов и язычка были очень возбуждающими.
   — Что? Средства массовой информации? Да, офицер. Мы будем очень признательны, если вы сами сделаете заявление о том, что девочка нашлась и с ней все в порядке.
   Уатт сдерживался из последних сил, а Кендра уже обвилась вокруг него. Ее длинные темные волосы щекотали его обнаженную грудь, большой палец проник под пояс брюк и, словно дразня, стал медленно описывать круги возле его пупка. Второй рукой Кендра пыталась расстегнуть пряжку его ремня. И все это время ее рот не прерывал своей неторопливой, но страстной игры.
   — Да, офицер. Вы найдете нас по этому номеру. — Уатт с трудом подавил стон удовольствия. — Мы будем здесь… — Он буквально бросил телефонную трубку. — Кендра, ради Бога… — Его руки налились свинцовой тяжестью. Он безуспешно пытался высвободиться из ее объятий. — Кендра, я понимаю, что происходит…