Страница:
Самадхи, достигаемое в Раджа-йоге, это полное торможение активности коры мозга, «ничто» — это достижение нирваны через инсайт, при этом ум отслеживает свои модификации вплоть до полного их затухания.
Третий метод, объединяющий — випассана, она начинается с концентрации, но переходит в инсайт, одно усиливает другое и в итоге достигается нирваническое состояние.
Ещё медитацию определяют как простое присутствие (простое внимание), безличную регистрацию происходящего перед «внутренним взором». Кстати, термин «простой» в данном контексте никакого отношения к действительной простоте не имеет! И скрывается за ним бездна сложностей, о которых не подозревают те, кто с этим не сталкивался.
Когда-то, в поисках смысла и спасаясь от неразделённой любви, Петрарка отправился на поиски легендарной страны Туле, вернувшись, он сказал, что можно было и не ездить, поскольку постижение истины не связано с передвижением в реальном мире. «Божественная комедия» Данте чётко показывает символику условий интроспекции, а М. Мамардашвили (по тексту — ММ) блестяще интерпретирует их (114), причём всё сказанное им справедливо и в отношении йоги. Путь к истине может начинаться откуда угодно, поскольку конечный пункт не зависит от способа следования. Недаром сказал когда-то индийский просветлённый: «Не надо ездить в Индию, создавайте святость вокруг себя»,
В средине 60-х годов прошлого века один из моих друзей посещал школу йоги при софийском центре геронтологии (в то время болгары очень плотно контактировали с индийскими учителями). Когда в нашем сообществе новичков начались дебаты, он сказал ненавязчиво: — С медитацией спешить не стоит. В одиночку и без учителя — чревато, известно множество плохих прецедентов, нас об этом специально предупреждали...
Как известно, на дверях дантовского Ада была надпись «Оставь надежду, всяк сюда входящий», а перед тем как открыть её, Вергилий сказал: «Здесь страх не должен подавать совета». Смысл этой фразы ясен тем, кто имеет подлинный медитативный опыт (хороший этюд о глубинном страхе есть в фильме «Куда приводят мечты»). Большинство людей панически боятся своего бессознательного, с древних времён это область инстинктивного табу. Исходные условия самопознания таковы: страх запрещён, чувство самосохранения, равно как и надежда на успех, отброшено.
Самопознание блокируют два психологических механизма — лень и надежда. Лень проявляется в стремлении отложить всё на завтра и отказе от участия, что несовместимо с йогой, которая реализуется только лично, каждый день заново, каждый раз «от и до». Если кто-то думает, что после великолепной вчерашней практики сегодня можно не выкладываться, он не понял ситуации: йога — это сейчас и здесь, «вчера» уже нет, а «завтра» ещё не наступило: «Прошлого нет уже, будущего — ещё, а на их на меже нет ничего вообще...».
Второе препятствие — надежда, человек рассчитывает получить результат уже в самом начале практики. Поскольку в этом мире никто никогда никому ничего не должен, всё приходится делать самому, а результаты приходят медленно. Отказ от надежды порождает страх узнать о себе такое, после чего придётся расстаться с образом себя любимого, а именно этого, как отмечал ММ, человек хронически избегает. Всякий кто успешно осваивает медитацию, рано или поздно увидит себя без прикрас, и это одна из самых неприятных в жизни вещей.
Выманивая из бездны Гериона (символ обмана) Вергилий говорит: «Мы истину, похожую на ложь, должны хранить сомкнутыми устами». Здесь речь идёт об изначальной неполноте информации, которой располагает Эго. На каждый текущий момент времени все события в мире уже случились, истина уже есть. Но человек не видит её в силу ограниченности, эмоциональности и омрачённости, имея дело лишь с фрагментарной картиной бытия, грубым её приближением, скверной копией. В каждом из нас содержится истина, ибо «тот, который во мне сидит» (полный или системный разум) «знает» всё, а Эго располагает лишь малой толикой этой информации, которая является ложной именно в силу неполноты. Модель поведения, на этой неполноте основанная, неадекватна и ущербна, придаёт действиям малый КПД, зато в неё встроен позитивный образ самого себя и ложное ощущение правильности положения вещей.
Вслед за внутрипсихическим перераспределением информации в самьяме происходит постепенный поворот «глаз души». Старая модель мира рушится («горы перестают быть горами, реки — реками») и ложь (неадекватная система представлений о себе и мире) медленно и мучительно трансформируется в истину.
Как отмечал Фрейд, сознание навязывает неприемлемому воспринимаемому материалу свои ограничения, он блокируется в бессознательной части психики, которая распоряжается механизмами цензуры, подавления и вытеснения. Это стало ясно из опытов по изучению механизмов табуирования — цензура фильтрует субсенсорные стимулы, которые не могут восприниматься субъектом.
Лозунг «живой этики» «Расширяйте сознание!» безграмотен и опасен, если вытесненное несовместимо с установками Эго, то попытки «расширения» приведут к шизофрении либо психозу.
Информационный контакт между двумя частями психики происходит только на поле сознания, которое должно быть соответствующим образом подготовлено, чтобы наполнить сосуд, вначале надо опустошить его.
Когда в ментальное пространство начинает спонтанно «просачиваться» материал из бессознательного (при этом, вопреки представлениям «живой этики», расширяется объём осознанной информации, но не само сознание), субъект в первую очередь сталкивается с изнанкой Эго. Становится понятно, что всё позитивное имеет тень, что и ты сам, и твои близкие не совсем такие, какими кажутся, что любые стремления и помыслы, в том числе и твои собственные, далеко не безупречны. Второе рождение болезненно, это мощный душевный кризис, сопровождаемый сменой мировоззрения: «Чтобы крона дерева доросла до рая, его корни должны прорасти до ада». «Тень представляет собой моральную проблему, бросающую вызов личностному эго в целом... Её осознание предполагает признание реального присутствия тёмных аспектов личности. Самопознание как терапевтическая процедура требует большого, тяжкого труда, растянутого на весьма долгое время» (235, с.18).
«В скрытой части личности, как показывает опыт, присутствуют те или иные черты, демонстрирующие крайне упорное сопротивление моральному контролю. Сопротивление такого рода обычно связано с проекциями, которые не признаются таковыми, и их признание есть некое необычное моральное свершение» (там же, с.19).
Касательно морального контроля есть иные мнения, например: «Я готов заявить, что сама болезнь (подразумеваются психосоматические расстройства в целом) — это ни что иное, как утрата животного начала. Чёткая „животность“, идентификация со своей биологией, парадоксальным образом приближают человека к большей духовности, к большему здоровью, к большему благоразумию, к большей рациональности» (117, с.136) Такая точка зрения коррелирует с идеями тантрической медицины, в частности с концепцией ослабления ахамкары, описанной Р.Свободой.
Юнг утверждает, что в рамках базовой культуры человек может до какой-то степени признать лишь некоторые негативные свои стороны. Те из них, в которые отказывается поверить сознание, проецируются на окружающее. Факт признания каждым человеком скрытого в себе личного зла — проблема наших дней, но, в общем, это было всегда. Своей осознаваемой, «светлой» и контролируемой части мы приписываем только достоинства и совершенства, а зло всегда находим извне: во врагах, завистниках, скверном устройстве общества и т.д. На самом деле мы проецируем на окружающее собственное зло.
Поскольку эти проекции весьма эмоциональны, они вызывают такую же ответную реакцию окружающих. Бессознательно экспортируя вовне какую-то часть своих внутренних проблем, субъект непрерывно «вызывает огонь на себя».
В результате бессмысленной войны с миром наступает истощение, многие разрушают жизнь свою, родных и близких, так и не догадываясь, что подлинный источник всего этого ужаса заключён в них самих.
Рассмотрим Чидакашадхарану, одну из медитаций Тантры (в дальнейшем по тексту — ЧД). Она предназначена только для людей, ведущей репрезентативной системой которых является зрение — при закрытых глазах они свободно, чётко и без напряжения видят образы на экране ума (иногда это доступно и наяву).
Для субъектов с преобладанием других систем восприятия, например кинестезической (ощущения), эта психотехника непригодна, им следует применять Антара моуну либо Аджапа-джапу.
Формула Упанишад такова: «Тат твам аси» — «Ты есть то» (Атман идентичен Брахману), душа индивидуальная тождественна Абсолюту. Акаша в переводе с санскрита означает эфир, пространство; чид (чит) — сознание, следовательно, чидакаша — пространство сознания. Авторы Упанишад и Тантры были убеждены в соответствии Большого космоса (Махакаши — бесконечного числа модификаций материи) индивидуальной психике, содержащей равномощную бесконечность вероятных событий. Цель ЧД — визуальное переживание процесса обратной коммуникации. По результатам своим ЧД эквивалентна другим техникам, но, повторяю, предназначена только для тех, кто ясно видит образы. Дхарана — концентрация, или осознание. Таким образом, ЧД это осознание поля внутреннего пространства (Аджна-кшетра).
Освоив эту практику можно стать свидетелем и участником поразительных психических событий. ЧД эффективней многих психотехник, но и опаснее, поскольку в данном случае отработка вытесненного материала осознаётся.
Приступив к регулярной практике ЧД, созерцатель месяцами может наблюдать рутинный поток зрительно-ментального мусора («испарение» более «лёгкого» по вредности вытесненного материала), но когда амбразура откроется, подлинную «продукцию» бессознательного не спутать ни с чем. Сначала в шлюзы хлынет ад, его главный признак — крайняя эмоциональность и мощный негативный заряд потока образов, лучше это переживать с опытным наставником рядом. Главное не пугаться, то, что вы видите, было «внутри» психики, но оставалось неизвестным. А когда этот сброс закончится, может возникнуть и рай — потрясающие сюжеты, невиданной красоты цветовая мозаика, сопровождаемая запахом и вкусом. Но это также лишь проходной этап на пути к молчанию и покою.
Первая стадия ЧД — Кайя-стхарьям, осознание тела: следует при закрытых глазах направить на него внимание и непрерывно удерживать. Чем полнее осознаётся тело, тем более успокаивается ум, примерно, как и в практике асан, с той лишь разницей, что физическая активность полностью снята и вы находитесь в неподвижной и удобной позе.
Затем следует, сохраняя осознание тела, ощутить его неподвижность. ЧД выполняется ежедневно, до тех пор, пока эти начальные этапы ЧД (привязка внимания к телу и неподвижность) не будут полностью освоены, продолжительность их — пять-семь минут, собственно это будет начальная пратьяхара.
Следующий момент — пение мантры АУМ. Оставаясь в удобной позе, следует семикратно, медленно и отчётливо произнести нараспев эту мантру, ощущая при этом реверберацию, пронизывающую тело от носоглотки до пяток. Нужно полностью погрузиться в звучание мантры, в сознании не должно быть ничего кроме АУМ.
Затем нужно выполнить Прана-шуддхи или Анулома-вилома, наблюдая движение воздуха в ноздрях, как при випассане. Так дышать около пяти минут. Затем ощутить, что воздух как бы входит отдельно в каждую ноздрю, и эти два воздушных потока, двигаясь в носу вверх и под острым углом, при завершении вдоха на какое-то мгновение как бы соприкасаются в точке «третьего глаза» (бхрумадхья). При этом может появиться специфическое ощущение. С началом выдоха оно исчезает, потоки выдыхаемого воздуха как бы расцепляются, чтобы вновь «соприкоснуться» в конце следующего вдоха. Продолжать это около пяти минут, со временем упомянутое ощущение касания станет привычным и удобным.
Когда все перечисленные выше этапы освоены (переключение восприятия на внутреннее пространство сознания состоялось), начинается, собственно, практика ЧД.
Итак, гарантированная тишина, глаза закрыты, спина прямая, тело и сознание полностью расслаблены, на экране внутреннего зрения спонтанно мелькает различный визуальный «мусор». Суть в том, что на этот экран нужно просто смотреть, сохраняя глазные яблоки полностью расслабленными (отпущенными). Но возникает вопрос: как смотреть? Если при освоении начальных этапов ЧД глаза расслабились и обездвижились не до конца, то медитация не возникает. Но в то же время в самом процессе медитации непроизвольные движения глаз вполне могут быть!
Здесь много тонких моментов. Обычно бодрствованию сопутствует высокая динамика внимания, имеющего тенденцию сужаться в точку и фланировать по наблюдаемому пространству. Так же, как в асанах не следует «таращиться» вниманием на ощущения, его и в ЧД следует отпустить с тем, чтобы оно «растеклось» до границ «экрана» ума, охватывая его целиком. При этом утрачивается привычная фокусировка и наступает торможение, это будет началом собственно дхьяны — созерцания.
Как и в любой медитации, в ЧД нужно оставаться отстранённым наблюдателем, но ни в коем случае не участником. На содержание экрана и разворачивающиеся там события реагировать нельзя вообще, тем более — эмоционально! Медитирующий — это свидетель, безразличный регистратор, подобно прибору, который не волнуется, не переживает, и только фиксирует параметры ситуации.
Техника безопасности. Правила, перечисленные ниже, незыблемы, их соблюдение обеспечивает успех медитации и сохранение психического здоровья.
Не отождествлять себя с тем, что приходится видеть, слышать и чувствовать (переживать) в процессе. Ты не идентичен тому, что «показывают», но оно и твоё тоже — пусть мутное, неудобное или жуткое. Чтобы очистить авгиевы конюшни вытесненного, это всё надо просмотреть, перетерпеть, пережить.
Никак не реагировать, когда на экран хлынет (а в теле отзовётся неприятными ощущениями) «парад уродов», его нужно созерцать в полном бесстрастии, сохраняя спокойствие и мгновенно забывая о пережитом после выхода из процесса.
Не пугаться, это третье и самое важное правило. Как говорил Толстой: «Он пугает, а мне не страшно!» Нужно просто смотреть («Не лица — муть толклась, как доктора Моро созданья жуткие в сцепленьях нетопырьих, и тлел на дне зрачков, колюче и хитро рассудок крошечный — единый поводырь их») с непоколебимым спокойствием и отрешённостью, всё время помня: я только наблюдатель.
Инстинктивный страх, возникающий при сбросе вытесненных проблем, не опасен, если только ему не поддаться! Он возникает как следствие утраты внутрипсихической стабильности, любая медитация имеет стандартное развитие, описанное в «Божественной комедии»: ад, чистилище, рай.
Нет способов, посредством которых можно избежать ада и чистилища, кроме Хатха-йоги, при минимуме осознанности негатив постепенно стравливается в практике асан через физические ощущения.
Если узкие тропы самопознания неминуемо проходят через ад, то для тех, кто не владеет технологией и проявляет глупое упрямство, они в аду и заканчиваются. Болтовня дилетантов о том, что медитация это не что иное, как одухотворённое переживание снисходящей благодати — наглая ложь.
«Расширяйте сознание!» — и вам будет хорошо!» Может и будет, но далеко не сразу. И не всегда. И не каждому. А сначала станет плохо, и, быть может, очень плохо. И не все способны это выдержать, любые попытки медитации противопоказаны «пограничникам» и невротикам, у которых вытесненное и без того рвётся наружу, норовя снести «крышу». И если играть в подобные игры, не зная их сути...
Вот фрагмент письма от 6.11.2002: «Со мной случилось нечто непредвиденное. Собственно медитацией я не занимался. Правда, немного поучился сидеть неподвижно и расслабленно. Это весной ещё. Вот тогда я впервые увидел кое-что весьма странное, после чего прекратил свои попытки до вчерашнего дня. Впечатления улеглись довольно быстро, но характеристика события (данная по горячим следам) всё же удерживала от экспериментов. А вчера всё-таки посидел... Что-то вертелось, наброски, что ли, какие-то, но — не то. А вот ночью, я впал в искомое состояние совершенно без всякого желания. Прямо из сна. Ощущения жутчайшие. Я и вышел-то почти сразу, да только несколько минут ещё боялся — а не вернётся ли оно и ТЕПЕРЬ. При бодрствовании. Чувствовал себя воистину на грани сумасшествия. Думал, что не смогу после этого в постель лечь.
Новички, я к вам обращаюсь, не шутите с этим, не лезьте туда. Хотелось бы узнать, что думают профи по следующим вопросам:
а) А была ли эта медитация. (100% эффект присутствия, звук, очень неприятные ощущения, сбившееся дыхание).
б) Если да, то как относиться к её незваному появлению и чего теперь ждать,
в) Можно ли поговорить с кем-нибудь в Питере,
г) Были бы интересны любые комментарии. Буду очень благодарен всем отозвавшимся!».
Сброс (в той или иной форме) вытесненного патологического материала — необходимое условие уравновешения и последующего развития, при этом у людей кинестезического склада могут возникать (даже вне практики асан) неприятные ощущения, сопровождаемые сильнейшей эмоциональной «тряской».
Не следует ожидать появления на экране ума чего-либо знакомого, проблема вовсе не обязательно «испаряется» в том виде, в котором поступила когда-то в систему, психика микширует всё. На экране может возникнуть, грубо говоря, образ банальной табуретки, но этому будут сопутствовать крайнее отвращение и ужас. Порой на экране ума разворачиваются потрясающие сюжеты — «Там источник света ложного — падший ангел Люцифер — в центре мира невозможного разрушает пенье сфер».
Короче говоря, увидеть можно всё что угодно, но реагировать на это нельзя! Если на «экране» появилось нечто, ввергшее сознание и тело в шок, и вы дёрнулись, испугавшись, последствия могут быть весьма плачевными. Вас просто вышибет из процесса, и в испытанном негативном состоянии можно остаться надолго. Тексты утверждают — и это чистая правда! — если созерцатель отреагировал, «сцепился» с потоком исходящих аффектов, последний может сбросить его в психосоматический ад, это главная опасность созерцательных медитативных практик на стадии отработки вытесненного. Один из немногих реальных и доступных выходов из данной ситуации — физическая нагрузка, вплоть до экстремальной. Например, быстрый бег в гору с утяжелением, погружение в ледяную воду, выливание на себя такой воды из ведра, несколько десятков (сотен) приседаний с выпрыгиванием вверх. Если и не это срабатывает не полностью — добавить лёгкие нейролептики типа алкоголя или гипервентиляции — и спать. Грубо, но действенно, по крайней мере, это будет чистилище вместо ада.
Если процесс ЧД нарушился, из него нужно выйти: медленно и глубоко вдохнуть, выдохнуть, напрячь тело, затем расслабить и, сохраняя неподвижность, медленно открыть глаза. Один из моих друзей (в прошлом пациент) осваивал йогу медленно, разбираясь с многочисленными проблемами. Режим его жизни и работы был настолько плотен, что он вынужденно просыпался в четыре утра, выполнял асаны до шести, а далее везде — дорога, НИИ, люди и встречи до самого вечера. Всё шло прекрасно, он восстанавливался, сбрасывая многолетнее переутомление, и как-то сказал, что собирается освоить раздельное дыхание. Я ответил, что при подобном распорядке и сравнительно небольшом стаже практики добавлять что-то ещё ни к чему, ежедневная сумма воздействий и без того такова, что любой довесок может вызвать дестабилизацию. Через какое-то время мы встретились, и он поведал грустную историю. В начале практики раздельного дыхания всё шло отлично, но затем начались непонятные вещи со сном. Однажды, проснувшись в очередной раз где-то около трёх ночи, он решил встать, но, к своему ужасу, не сумел даже пошевелиться. Если бы он знал, что в определённой фазе пробуждения тело отключено! Но мой друг не владел необходимой информацией и поэтому он испугался.
— Вот уже третий месяц тащит меня, извините за выражение, фэйсом по тэйблу, — закончил он свой грустный рассказ. — Словно клавиши пианино нажимаются сами по себе, до чего противно — передать нельзя. И боюсь спать ложиться: а вдруг снова? Врачи сказали, что просто ВНС барахлит, не опасно...
Конечно, мы сделали необходимую корректировку практики, и проблема отпала сама по себе. Но через полгода! А это был всего-навсего элементарный испуг, вызванный простым рассогласованием состояний тела и сознания, можно представить какие эффекты можно зацепить в безграмотной медитации!
Существует вероятность (хотя и малая) что вслед за вытесненным может «всплыть» нечто более опасное, если вдруг образы приобретают символический характер, от каких-либо попыток медитации нужно отказаться полностью, оставить только асаны.
Если появился внутренний голос, и вы ввязались в диалог с ним, он может превратиться в неистребимую слуховую галлюцинацию.
Внутрипсихической перестройке, которая начинается при сбросе вытесненного, может сопутствовать всё, что угодно, например, физическая боль. При этом основное «испарение» системных деформаций идёт по кинестезической «епархии», боль может быть локальной, мигрирующей, общей, могут возникнуть судороги, тремор и т.д. Иногда появляются самопроизвольные движения, напоминающие танец или асаны. Хотя полная мышечная релаксация является непременным условием грамотного входа в медитативный процесс, при возникновении нервно-эмоционального «сброса» она неизбежно нарушается, возникает мышечная контрактура и это нормально. Выход глубинных напряжений может сопровождаться непроизвольными слезами, тошнотой, головокружением, мышечными судорогами, плохим настроением, общей разбитостью, тяжёлыми снами или бессонницей, поэтому учитель йоги (йогатерапевт) должен обеспечить ученику приемлемый (не влияющий отрицательно на повседневную жизнь) темп этой разрядки.
Когда вытесненное, отгримасничавшись, растворится, как Терминатор в кипящем металле, приходит внутреннее уравновешение — первый этап сближения Эго с полным разумом. На всём протяжении ЧД созерцать внутрипсихический экран нужно весь целиком, не фиксируясь на отдельных его участках либо образах, нужно позволить случиться тому, что случиться должно. Всё что может по своей инициативе предпринять субъект для «улучшения» процесса будет ошибкой — любой ментальный акт, произвольное движение, усилие воли автоматически восстанавливает тонус бодрствующего сознания и медитация прекращается.
При соблюдении ТВ никакие фокусы разрядки в ЧД и прочих медитативных практиках не опасны, но если страх непреодолим, значит, медитация преждевременна, нужно сосредоточиться на асанах и глубоком расслаблении.
Когда медитация «пошла», явно меняется характер сновидений и общее эмоциональное состояние, начинают происходить вещи, описанные ниже в главе «Необычные способности».
В 1992 году дама средних лет (назовём её Т.) приехала в Чёрноголовку на один из семинаров нашего Центра. По ряду причин детства и юности её нервно-психическое состояние было скверным, поэтому упор в практике был сделан на работу с телом. Эффект оказался хорошим, но она, к сожалению, кроме нас попала на йоговскую тусовку в Туле, где учили «медитировать» всех без разбора. Когда у Т. появились внутренние голоса, тульский «учитель» назвал это признаком «продвинутости». Увидев её полгода спустя, я был в шоке: не реагируя на расспросы, она только бледно улыбалась: — Я теперь всё время говорю с ними... Вскоре Т. выпала из окна восьмого этажа и трое детей остались сиротами.
Закон — точное знание того, что делать нельзя, в том числе и в медитации, это было давно известно Отцам церкви. Святой Феофан весьма доходчиво объясняет неверные разновидности внимания и молитвы Иисусовой: «В естественном порядке наших сил на переходе извне внутрь стоит воображение. Надо благополучно миновать его, чтобы попасть на настоящее место внутри. По неосторожности можно застрять на воображении, и думать по незнанию, что ты вошёл внутрь, тогда как это преддверие, и застреванию всегда сопутствует самопрельщение...
Самый простой закон для молитвы — ничего не воображать! До тех пор, пока наше помышление о Боге несовершенно, оно связано с какой-либо формой (на барельефах раннего буддизма место Татхагаты всегда оставалось пустым — Б.Б.). Всячески надо стараться о том, чтобы молиться без образов Божьих. Стой в сердце с верою, что Бог есть тут же, а как есть — не соображай!»
«В действии Молитвы Иисусовой не должно быть никакого образа, посредствующего между умом и Господом... Сознание ока Божия, смотрящего внутрь вас, тоже не должно иметь образа, а всё должно состоять в одном простом убеждении или чувстве» (св. Феофан).
Отцы вообще были настроены против созерцания образов, опыт показывал, что без соответствующих знаний это слишком опасно.
«Некоторые, предстоя на молитве, возводят очи на небо и ум, и воображают в уме своём Божественное промышление, небесные блага, чины, святых ангелов и обители святых — всё, что говорится в Писании об этих предметах, вызывают их из памяти и перебирают воображением во время молитвы, стараясь потрясти этим свои чувства, в чём иногда и успевают. Это... и считают проявлением подлинного религиозного настроения» (Симеон Новый Богослов).
Третий метод, объединяющий — випассана, она начинается с концентрации, но переходит в инсайт, одно усиливает другое и в итоге достигается нирваническое состояние.
Ещё медитацию определяют как простое присутствие (простое внимание), безличную регистрацию происходящего перед «внутренним взором». Кстати, термин «простой» в данном контексте никакого отношения к действительной простоте не имеет! И скрывается за ним бездна сложностей, о которых не подозревают те, кто с этим не сталкивался.
Когда-то, в поисках смысла и спасаясь от неразделённой любви, Петрарка отправился на поиски легендарной страны Туле, вернувшись, он сказал, что можно было и не ездить, поскольку постижение истины не связано с передвижением в реальном мире. «Божественная комедия» Данте чётко показывает символику условий интроспекции, а М. Мамардашвили (по тексту — ММ) блестяще интерпретирует их (114), причём всё сказанное им справедливо и в отношении йоги. Путь к истине может начинаться откуда угодно, поскольку конечный пункт не зависит от способа следования. Недаром сказал когда-то индийский просветлённый: «Не надо ездить в Индию, создавайте святость вокруг себя»,
В средине 60-х годов прошлого века один из моих друзей посещал школу йоги при софийском центре геронтологии (в то время болгары очень плотно контактировали с индийскими учителями). Когда в нашем сообществе новичков начались дебаты, он сказал ненавязчиво: — С медитацией спешить не стоит. В одиночку и без учителя — чревато, известно множество плохих прецедентов, нас об этом специально предупреждали...
Как известно, на дверях дантовского Ада была надпись «Оставь надежду, всяк сюда входящий», а перед тем как открыть её, Вергилий сказал: «Здесь страх не должен подавать совета». Смысл этой фразы ясен тем, кто имеет подлинный медитативный опыт (хороший этюд о глубинном страхе есть в фильме «Куда приводят мечты»). Большинство людей панически боятся своего бессознательного, с древних времён это область инстинктивного табу. Исходные условия самопознания таковы: страх запрещён, чувство самосохранения, равно как и надежда на успех, отброшено.
Самопознание блокируют два психологических механизма — лень и надежда. Лень проявляется в стремлении отложить всё на завтра и отказе от участия, что несовместимо с йогой, которая реализуется только лично, каждый день заново, каждый раз «от и до». Если кто-то думает, что после великолепной вчерашней практики сегодня можно не выкладываться, он не понял ситуации: йога — это сейчас и здесь, «вчера» уже нет, а «завтра» ещё не наступило: «Прошлого нет уже, будущего — ещё, а на их на меже нет ничего вообще...».
Второе препятствие — надежда, человек рассчитывает получить результат уже в самом начале практики. Поскольку в этом мире никто никогда никому ничего не должен, всё приходится делать самому, а результаты приходят медленно. Отказ от надежды порождает страх узнать о себе такое, после чего придётся расстаться с образом себя любимого, а именно этого, как отмечал ММ, человек хронически избегает. Всякий кто успешно осваивает медитацию, рано или поздно увидит себя без прикрас, и это одна из самых неприятных в жизни вещей.
Выманивая из бездны Гериона (символ обмана) Вергилий говорит: «Мы истину, похожую на ложь, должны хранить сомкнутыми устами». Здесь речь идёт об изначальной неполноте информации, которой располагает Эго. На каждый текущий момент времени все события в мире уже случились, истина уже есть. Но человек не видит её в силу ограниченности, эмоциональности и омрачённости, имея дело лишь с фрагментарной картиной бытия, грубым её приближением, скверной копией. В каждом из нас содержится истина, ибо «тот, который во мне сидит» (полный или системный разум) «знает» всё, а Эго располагает лишь малой толикой этой информации, которая является ложной именно в силу неполноты. Модель поведения, на этой неполноте основанная, неадекватна и ущербна, придаёт действиям малый КПД, зато в неё встроен позитивный образ самого себя и ложное ощущение правильности положения вещей.
Вслед за внутрипсихическим перераспределением информации в самьяме происходит постепенный поворот «глаз души». Старая модель мира рушится («горы перестают быть горами, реки — реками») и ложь (неадекватная система представлений о себе и мире) медленно и мучительно трансформируется в истину.
Как отмечал Фрейд, сознание навязывает неприемлемому воспринимаемому материалу свои ограничения, он блокируется в бессознательной части психики, которая распоряжается механизмами цензуры, подавления и вытеснения. Это стало ясно из опытов по изучению механизмов табуирования — цензура фильтрует субсенсорные стимулы, которые не могут восприниматься субъектом.
Лозунг «живой этики» «Расширяйте сознание!» безграмотен и опасен, если вытесненное несовместимо с установками Эго, то попытки «расширения» приведут к шизофрении либо психозу.
Информационный контакт между двумя частями психики происходит только на поле сознания, которое должно быть соответствующим образом подготовлено, чтобы наполнить сосуд, вначале надо опустошить его.
Когда в ментальное пространство начинает спонтанно «просачиваться» материал из бессознательного (при этом, вопреки представлениям «живой этики», расширяется объём осознанной информации, но не само сознание), субъект в первую очередь сталкивается с изнанкой Эго. Становится понятно, что всё позитивное имеет тень, что и ты сам, и твои близкие не совсем такие, какими кажутся, что любые стремления и помыслы, в том числе и твои собственные, далеко не безупречны. Второе рождение болезненно, это мощный душевный кризис, сопровождаемый сменой мировоззрения: «Чтобы крона дерева доросла до рая, его корни должны прорасти до ада». «Тень представляет собой моральную проблему, бросающую вызов личностному эго в целом... Её осознание предполагает признание реального присутствия тёмных аспектов личности. Самопознание как терапевтическая процедура требует большого, тяжкого труда, растянутого на весьма долгое время» (235, с.18).
«В скрытой части личности, как показывает опыт, присутствуют те или иные черты, демонстрирующие крайне упорное сопротивление моральному контролю. Сопротивление такого рода обычно связано с проекциями, которые не признаются таковыми, и их признание есть некое необычное моральное свершение» (там же, с.19).
Касательно морального контроля есть иные мнения, например: «Я готов заявить, что сама болезнь (подразумеваются психосоматические расстройства в целом) — это ни что иное, как утрата животного начала. Чёткая „животность“, идентификация со своей биологией, парадоксальным образом приближают человека к большей духовности, к большему здоровью, к большему благоразумию, к большей рациональности» (117, с.136) Такая точка зрения коррелирует с идеями тантрической медицины, в частности с концепцией ослабления ахамкары, описанной Р.Свободой.
Юнг утверждает, что в рамках базовой культуры человек может до какой-то степени признать лишь некоторые негативные свои стороны. Те из них, в которые отказывается поверить сознание, проецируются на окружающее. Факт признания каждым человеком скрытого в себе личного зла — проблема наших дней, но, в общем, это было всегда. Своей осознаваемой, «светлой» и контролируемой части мы приписываем только достоинства и совершенства, а зло всегда находим извне: во врагах, завистниках, скверном устройстве общества и т.д. На самом деле мы проецируем на окружающее собственное зло.
Поскольку эти проекции весьма эмоциональны, они вызывают такую же ответную реакцию окружающих. Бессознательно экспортируя вовне какую-то часть своих внутренних проблем, субъект непрерывно «вызывает огонь на себя».
В результате бессмысленной войны с миром наступает истощение, многие разрушают жизнь свою, родных и близких, так и не догадываясь, что подлинный источник всего этого ужаса заключён в них самих.
Рассмотрим Чидакашадхарану, одну из медитаций Тантры (в дальнейшем по тексту — ЧД). Она предназначена только для людей, ведущей репрезентативной системой которых является зрение — при закрытых глазах они свободно, чётко и без напряжения видят образы на экране ума (иногда это доступно и наяву).
Для субъектов с преобладанием других систем восприятия, например кинестезической (ощущения), эта психотехника непригодна, им следует применять Антара моуну либо Аджапа-джапу.
Формула Упанишад такова: «Тат твам аси» — «Ты есть то» (Атман идентичен Брахману), душа индивидуальная тождественна Абсолюту. Акаша в переводе с санскрита означает эфир, пространство; чид (чит) — сознание, следовательно, чидакаша — пространство сознания. Авторы Упанишад и Тантры были убеждены в соответствии Большого космоса (Махакаши — бесконечного числа модификаций материи) индивидуальной психике, содержащей равномощную бесконечность вероятных событий. Цель ЧД — визуальное переживание процесса обратной коммуникации. По результатам своим ЧД эквивалентна другим техникам, но, повторяю, предназначена только для тех, кто ясно видит образы. Дхарана — концентрация, или осознание. Таким образом, ЧД это осознание поля внутреннего пространства (Аджна-кшетра).
Освоив эту практику можно стать свидетелем и участником поразительных психических событий. ЧД эффективней многих психотехник, но и опаснее, поскольку в данном случае отработка вытесненного материала осознаётся.
Приступив к регулярной практике ЧД, созерцатель месяцами может наблюдать рутинный поток зрительно-ментального мусора («испарение» более «лёгкого» по вредности вытесненного материала), но когда амбразура откроется, подлинную «продукцию» бессознательного не спутать ни с чем. Сначала в шлюзы хлынет ад, его главный признак — крайняя эмоциональность и мощный негативный заряд потока образов, лучше это переживать с опытным наставником рядом. Главное не пугаться, то, что вы видите, было «внутри» психики, но оставалось неизвестным. А когда этот сброс закончится, может возникнуть и рай — потрясающие сюжеты, невиданной красоты цветовая мозаика, сопровождаемая запахом и вкусом. Но это также лишь проходной этап на пути к молчанию и покою.
Первая стадия ЧД — Кайя-стхарьям, осознание тела: следует при закрытых глазах направить на него внимание и непрерывно удерживать. Чем полнее осознаётся тело, тем более успокаивается ум, примерно, как и в практике асан, с той лишь разницей, что физическая активность полностью снята и вы находитесь в неподвижной и удобной позе.
Затем следует, сохраняя осознание тела, ощутить его неподвижность. ЧД выполняется ежедневно, до тех пор, пока эти начальные этапы ЧД (привязка внимания к телу и неподвижность) не будут полностью освоены, продолжительность их — пять-семь минут, собственно это будет начальная пратьяхара.
Следующий момент — пение мантры АУМ. Оставаясь в удобной позе, следует семикратно, медленно и отчётливо произнести нараспев эту мантру, ощущая при этом реверберацию, пронизывающую тело от носоглотки до пяток. Нужно полностью погрузиться в звучание мантры, в сознании не должно быть ничего кроме АУМ.
Затем нужно выполнить Прана-шуддхи или Анулома-вилома, наблюдая движение воздуха в ноздрях, как при випассане. Так дышать около пяти минут. Затем ощутить, что воздух как бы входит отдельно в каждую ноздрю, и эти два воздушных потока, двигаясь в носу вверх и под острым углом, при завершении вдоха на какое-то мгновение как бы соприкасаются в точке «третьего глаза» (бхрумадхья). При этом может появиться специфическое ощущение. С началом выдоха оно исчезает, потоки выдыхаемого воздуха как бы расцепляются, чтобы вновь «соприкоснуться» в конце следующего вдоха. Продолжать это около пяти минут, со временем упомянутое ощущение касания станет привычным и удобным.
Когда все перечисленные выше этапы освоены (переключение восприятия на внутреннее пространство сознания состоялось), начинается, собственно, практика ЧД.
Итак, гарантированная тишина, глаза закрыты, спина прямая, тело и сознание полностью расслаблены, на экране внутреннего зрения спонтанно мелькает различный визуальный «мусор». Суть в том, что на этот экран нужно просто смотреть, сохраняя глазные яблоки полностью расслабленными (отпущенными). Но возникает вопрос: как смотреть? Если при освоении начальных этапов ЧД глаза расслабились и обездвижились не до конца, то медитация не возникает. Но в то же время в самом процессе медитации непроизвольные движения глаз вполне могут быть!
Здесь много тонких моментов. Обычно бодрствованию сопутствует высокая динамика внимания, имеющего тенденцию сужаться в точку и фланировать по наблюдаемому пространству. Так же, как в асанах не следует «таращиться» вниманием на ощущения, его и в ЧД следует отпустить с тем, чтобы оно «растеклось» до границ «экрана» ума, охватывая его целиком. При этом утрачивается привычная фокусировка и наступает торможение, это будет началом собственно дхьяны — созерцания.
Как и в любой медитации, в ЧД нужно оставаться отстранённым наблюдателем, но ни в коем случае не участником. На содержание экрана и разворачивающиеся там события реагировать нельзя вообще, тем более — эмоционально! Медитирующий — это свидетель, безразличный регистратор, подобно прибору, который не волнуется, не переживает, и только фиксирует параметры ситуации.
Техника безопасности. Правила, перечисленные ниже, незыблемы, их соблюдение обеспечивает успех медитации и сохранение психического здоровья.
Не отождествлять себя с тем, что приходится видеть, слышать и чувствовать (переживать) в процессе. Ты не идентичен тому, что «показывают», но оно и твоё тоже — пусть мутное, неудобное или жуткое. Чтобы очистить авгиевы конюшни вытесненного, это всё надо просмотреть, перетерпеть, пережить.
Никак не реагировать, когда на экран хлынет (а в теле отзовётся неприятными ощущениями) «парад уродов», его нужно созерцать в полном бесстрастии, сохраняя спокойствие и мгновенно забывая о пережитом после выхода из процесса.
Не пугаться, это третье и самое важное правило. Как говорил Толстой: «Он пугает, а мне не страшно!» Нужно просто смотреть («Не лица — муть толклась, как доктора Моро созданья жуткие в сцепленьях нетопырьих, и тлел на дне зрачков, колюче и хитро рассудок крошечный — единый поводырь их») с непоколебимым спокойствием и отрешённостью, всё время помня: я только наблюдатель.
Инстинктивный страх, возникающий при сбросе вытесненных проблем, не опасен, если только ему не поддаться! Он возникает как следствие утраты внутрипсихической стабильности, любая медитация имеет стандартное развитие, описанное в «Божественной комедии»: ад, чистилище, рай.
Нет способов, посредством которых можно избежать ада и чистилища, кроме Хатха-йоги, при минимуме осознанности негатив постепенно стравливается в практике асан через физические ощущения.
Если узкие тропы самопознания неминуемо проходят через ад, то для тех, кто не владеет технологией и проявляет глупое упрямство, они в аду и заканчиваются. Болтовня дилетантов о том, что медитация это не что иное, как одухотворённое переживание снисходящей благодати — наглая ложь.
«Расширяйте сознание!» — и вам будет хорошо!» Может и будет, но далеко не сразу. И не всегда. И не каждому. А сначала станет плохо, и, быть может, очень плохо. И не все способны это выдержать, любые попытки медитации противопоказаны «пограничникам» и невротикам, у которых вытесненное и без того рвётся наружу, норовя снести «крышу». И если играть в подобные игры, не зная их сути...
Вот фрагмент письма от 6.11.2002: «Со мной случилось нечто непредвиденное. Собственно медитацией я не занимался. Правда, немного поучился сидеть неподвижно и расслабленно. Это весной ещё. Вот тогда я впервые увидел кое-что весьма странное, после чего прекратил свои попытки до вчерашнего дня. Впечатления улеглись довольно быстро, но характеристика события (данная по горячим следам) всё же удерживала от экспериментов. А вчера всё-таки посидел... Что-то вертелось, наброски, что ли, какие-то, но — не то. А вот ночью, я впал в искомое состояние совершенно без всякого желания. Прямо из сна. Ощущения жутчайшие. Я и вышел-то почти сразу, да только несколько минут ещё боялся — а не вернётся ли оно и ТЕПЕРЬ. При бодрствовании. Чувствовал себя воистину на грани сумасшествия. Думал, что не смогу после этого в постель лечь.
Новички, я к вам обращаюсь, не шутите с этим, не лезьте туда. Хотелось бы узнать, что думают профи по следующим вопросам:
а) А была ли эта медитация. (100% эффект присутствия, звук, очень неприятные ощущения, сбившееся дыхание).
б) Если да, то как относиться к её незваному появлению и чего теперь ждать,
в) Можно ли поговорить с кем-нибудь в Питере,
г) Были бы интересны любые комментарии. Буду очень благодарен всем отозвавшимся!».
Сброс (в той или иной форме) вытесненного патологического материала — необходимое условие уравновешения и последующего развития, при этом у людей кинестезического склада могут возникать (даже вне практики асан) неприятные ощущения, сопровождаемые сильнейшей эмоциональной «тряской».
Не следует ожидать появления на экране ума чего-либо знакомого, проблема вовсе не обязательно «испаряется» в том виде, в котором поступила когда-то в систему, психика микширует всё. На экране может возникнуть, грубо говоря, образ банальной табуретки, но этому будут сопутствовать крайнее отвращение и ужас. Порой на экране ума разворачиваются потрясающие сюжеты — «Там источник света ложного — падший ангел Люцифер — в центре мира невозможного разрушает пенье сфер».
Короче говоря, увидеть можно всё что угодно, но реагировать на это нельзя! Если на «экране» появилось нечто, ввергшее сознание и тело в шок, и вы дёрнулись, испугавшись, последствия могут быть весьма плачевными. Вас просто вышибет из процесса, и в испытанном негативном состоянии можно остаться надолго. Тексты утверждают — и это чистая правда! — если созерцатель отреагировал, «сцепился» с потоком исходящих аффектов, последний может сбросить его в психосоматический ад, это главная опасность созерцательных медитативных практик на стадии отработки вытесненного. Один из немногих реальных и доступных выходов из данной ситуации — физическая нагрузка, вплоть до экстремальной. Например, быстрый бег в гору с утяжелением, погружение в ледяную воду, выливание на себя такой воды из ведра, несколько десятков (сотен) приседаний с выпрыгиванием вверх. Если и не это срабатывает не полностью — добавить лёгкие нейролептики типа алкоголя или гипервентиляции — и спать. Грубо, но действенно, по крайней мере, это будет чистилище вместо ада.
Если процесс ЧД нарушился, из него нужно выйти: медленно и глубоко вдохнуть, выдохнуть, напрячь тело, затем расслабить и, сохраняя неподвижность, медленно открыть глаза. Один из моих друзей (в прошлом пациент) осваивал йогу медленно, разбираясь с многочисленными проблемами. Режим его жизни и работы был настолько плотен, что он вынужденно просыпался в четыре утра, выполнял асаны до шести, а далее везде — дорога, НИИ, люди и встречи до самого вечера. Всё шло прекрасно, он восстанавливался, сбрасывая многолетнее переутомление, и как-то сказал, что собирается освоить раздельное дыхание. Я ответил, что при подобном распорядке и сравнительно небольшом стаже практики добавлять что-то ещё ни к чему, ежедневная сумма воздействий и без того такова, что любой довесок может вызвать дестабилизацию. Через какое-то время мы встретились, и он поведал грустную историю. В начале практики раздельного дыхания всё шло отлично, но затем начались непонятные вещи со сном. Однажды, проснувшись в очередной раз где-то около трёх ночи, он решил встать, но, к своему ужасу, не сумел даже пошевелиться. Если бы он знал, что в определённой фазе пробуждения тело отключено! Но мой друг не владел необходимой информацией и поэтому он испугался.
— Вот уже третий месяц тащит меня, извините за выражение, фэйсом по тэйблу, — закончил он свой грустный рассказ. — Словно клавиши пианино нажимаются сами по себе, до чего противно — передать нельзя. И боюсь спать ложиться: а вдруг снова? Врачи сказали, что просто ВНС барахлит, не опасно...
Конечно, мы сделали необходимую корректировку практики, и проблема отпала сама по себе. Но через полгода! А это был всего-навсего элементарный испуг, вызванный простым рассогласованием состояний тела и сознания, можно представить какие эффекты можно зацепить в безграмотной медитации!
Существует вероятность (хотя и малая) что вслед за вытесненным может «всплыть» нечто более опасное, если вдруг образы приобретают символический характер, от каких-либо попыток медитации нужно отказаться полностью, оставить только асаны.
Если появился внутренний голос, и вы ввязались в диалог с ним, он может превратиться в неистребимую слуховую галлюцинацию.
Внутрипсихической перестройке, которая начинается при сбросе вытесненного, может сопутствовать всё, что угодно, например, физическая боль. При этом основное «испарение» системных деформаций идёт по кинестезической «епархии», боль может быть локальной, мигрирующей, общей, могут возникнуть судороги, тремор и т.д. Иногда появляются самопроизвольные движения, напоминающие танец или асаны. Хотя полная мышечная релаксация является непременным условием грамотного входа в медитативный процесс, при возникновении нервно-эмоционального «сброса» она неизбежно нарушается, возникает мышечная контрактура и это нормально. Выход глубинных напряжений может сопровождаться непроизвольными слезами, тошнотой, головокружением, мышечными судорогами, плохим настроением, общей разбитостью, тяжёлыми снами или бессонницей, поэтому учитель йоги (йогатерапевт) должен обеспечить ученику приемлемый (не влияющий отрицательно на повседневную жизнь) темп этой разрядки.
Когда вытесненное, отгримасничавшись, растворится, как Терминатор в кипящем металле, приходит внутреннее уравновешение — первый этап сближения Эго с полным разумом. На всём протяжении ЧД созерцать внутрипсихический экран нужно весь целиком, не фиксируясь на отдельных его участках либо образах, нужно позволить случиться тому, что случиться должно. Всё что может по своей инициативе предпринять субъект для «улучшения» процесса будет ошибкой — любой ментальный акт, произвольное движение, усилие воли автоматически восстанавливает тонус бодрствующего сознания и медитация прекращается.
При соблюдении ТВ никакие фокусы разрядки в ЧД и прочих медитативных практиках не опасны, но если страх непреодолим, значит, медитация преждевременна, нужно сосредоточиться на асанах и глубоком расслаблении.
Когда медитация «пошла», явно меняется характер сновидений и общее эмоциональное состояние, начинают происходить вещи, описанные ниже в главе «Необычные способности».
В 1992 году дама средних лет (назовём её Т.) приехала в Чёрноголовку на один из семинаров нашего Центра. По ряду причин детства и юности её нервно-психическое состояние было скверным, поэтому упор в практике был сделан на работу с телом. Эффект оказался хорошим, но она, к сожалению, кроме нас попала на йоговскую тусовку в Туле, где учили «медитировать» всех без разбора. Когда у Т. появились внутренние голоса, тульский «учитель» назвал это признаком «продвинутости». Увидев её полгода спустя, я был в шоке: не реагируя на расспросы, она только бледно улыбалась: — Я теперь всё время говорю с ними... Вскоре Т. выпала из окна восьмого этажа и трое детей остались сиротами.
Закон — точное знание того, что делать нельзя, в том числе и в медитации, это было давно известно Отцам церкви. Святой Феофан весьма доходчиво объясняет неверные разновидности внимания и молитвы Иисусовой: «В естественном порядке наших сил на переходе извне внутрь стоит воображение. Надо благополучно миновать его, чтобы попасть на настоящее место внутри. По неосторожности можно застрять на воображении, и думать по незнанию, что ты вошёл внутрь, тогда как это преддверие, и застреванию всегда сопутствует самопрельщение...
Самый простой закон для молитвы — ничего не воображать! До тех пор, пока наше помышление о Боге несовершенно, оно связано с какой-либо формой (на барельефах раннего буддизма место Татхагаты всегда оставалось пустым — Б.Б.). Всячески надо стараться о том, чтобы молиться без образов Божьих. Стой в сердце с верою, что Бог есть тут же, а как есть — не соображай!»
«В действии Молитвы Иисусовой не должно быть никакого образа, посредствующего между умом и Господом... Сознание ока Божия, смотрящего внутрь вас, тоже не должно иметь образа, а всё должно состоять в одном простом убеждении или чувстве» (св. Феофан).
Отцы вообще были настроены против созерцания образов, опыт показывал, что без соответствующих знаний это слишком опасно.
«Некоторые, предстоя на молитве, возводят очи на небо и ум, и воображают в уме своём Божественное промышление, небесные блага, чины, святых ангелов и обители святых — всё, что говорится в Писании об этих предметах, вызывают их из памяти и перебирают воображением во время молитвы, стараясь потрясти этим свои чувства, в чём иногда и успевают. Это... и считают проявлением подлинного религиозного настроения» (Симеон Новый Богослов).