Браун Картер. Непристойный негатив

   - Значит, убитый мужик не был Хэлом Лессинджером, - изрекла она спустя минуту после того, как я закончил говорить.
   - Именно, - подтвердил я.
   Она закусила губу, и на какое-то время в комнате снова воцарилась тишина.
   - Ты хочешь сказать, что я там занималась с ним развратом, а он вовсе не был Хэлом Лессинджером.
   - Точно, - согласился я.
   - Мерзкий сукин сын! - громко объявила она, отчетливо выговаривая каждое слово. - Я замучилась хлестать его этой дурацкой плеткой. А в первую ночь он вообще едва не затрахал меня до смерти, а сам, значит, при этом вовсе не был Хэлом Лессиндером!
   - Тот мужик, что открыл дверь, - осторожно напомнил я. - Тот, которому так изумился Блэр. Вот он-то как раз и есть настоящий Хэл Лессинджер.
   - А ты нас даже не познакомил. - Она укоризненно глядела на меня. - Я бы сделала для него все, что угодно, даже если бы мне пришлось повторить все с самого начала. Я готова на все, лишь бы только получить эту роль, Рик.
   - Помочь ему закончить фильм Айрис Меривейл?
   - Ну да. - Она осторожно кивнула, как будто опасаясь, что её голова может вдруг сорваться с плеч и упасть в стакан, и тогда хорошая выпивка забрызгает ковер. - Это был бы мой шанс. И тогда все увидели бы, что я все ещё хорошая актриса. Я бы всем им доказала...
   - Им не нужна хорошая актриса, - сказал я. - Они ищут хорошее тело. Хорошее тело для съемок крупным планом, а потом они смонтировали бы все так, как будто это тело самой Айрис Меривейл.
   - Мне плевать, что они собираются делать потом, - рассудительно проговорила Линди. - Это мой последний и единственный шанс, Рик.
   - Ладно, - сказал я. - Считай, что роль твоя. Хэл Лессинджер обещал все устроить.
   На мгновение её лицо радостно просветлело, но затем она снова нахмурилась.
   - А почему же он сам не сказал мне об этом?
   - Он очень спешил, - соврал я. - У него была назначена одна чрезвычайно важная встреча. Так что, Линди, роль твоя, но ты должна выполнить два условия.
   - Если он хочет меня трахнуть, то это не проблема, - быстро ответила она.
   - Он хочет, чтобы ты навсегда забыла о том мужике, что был убит у него в доме вчера ночью, - медленно проговорил я. - Если полицейские пронюхают, что ты там была, они затаскают тебя по допросам, а это нарушит график съемок.
   - Уже забыла, - заверила меня Линди.
   - И ещё одно. Он хочет, чтобы ты бросила пить, - сымпровизировал я.
   - Бросить пить? - Она отхлебнула глоток чистого джина и пожала плечами. - Конечно, запросто.
   - Тебе пора завязывать с выпивкой, Линди, - продолжал я. - Я знаю одну хорошую частную лечебницу, где специализируются... - Я замолчал, потому что все это время она отчаянно мотала головой.
   - Я и сама могу бросить в любой момент, если только захочу, - уверенно возразила Линди. - И не нужна мне никакая паршивая лечебница! - они снова отпила большой глоток ничем не разбавленного джина. - Вот завтра прямо с утра и брошу.
   - А почему не сейчас? - поинтересовался я.
   - Завтра с утра, - повторила она голосом не терпящим возражений. - В последнее время я сильно перенервничала, и это меня совершенно выбило из колеи, но к завтрашнему утру все будет в порядке. Вот увидишь.
   - Ну ладно, - тупо согласился я. А что еще, черт возьми, тут можно сказать?
   - А съемки когда начнутся? - нетерпеливо спросила Линди.
   - Где-нибудь через неделю, - соврал я. - Слушай, может быть до тех пор поживешь здесь, у меня?
   - С удовольствием, - согласилась она. - Но тогда мне нужно забрать из дома кое-какие вещички.
   - Дай мне ключи, - предложил я. - Я сам съезжу и все привезу.
   - Хорошо, Рик. Спасибо. - Линди допила остатки джина и протянула мне пустой стакан. - А можно мне ещё немножечко выпить? Ну, совсем чуть-чуть? Нервы что-то совсем расшалились...
   Забрав у неё стакан, я направился к бару, где принялся возиться с бутылками.
   - А какими судьбами тебя занесло в дом к тому парню? - задал я очередной вопрос.
   - Кто-то сказал при мне, что Хэл Лессинджер решил связаться с кино, и им нужна девка с хорошим телом, - ответила Линди. - Вот я и решила, что лучше всего наведаться прямо к нему домой.
   - И тогда ты пришла к дому, позвонила в дверь и... - подсказал я.
   - Тот мужик открыл мне дверь. Я представилась, объяснила, кто я такая, и, кажется, обратилась к нему "мистер Лессинджер". Он спросил, что мне нужно от мистера Лессинджера, и тогда я сказала, что мне нужна эта роль, и что я буду просто-таки счастлива доказать ему, что мое тело подойдет для неё как нельзя лучше. Вот так все и началось. Рик, так ты мне дашь выпить?
   Я протянул ей бокал. У Линди был осоловелый, блуждающий взгляд, который, по-видимому, было уже трудно сфокусировать на чем-то одном. Как известно, настоящие алкоголики никогда не пьянеют. Они просто напиваются до бесчувствия, пока не потеряют сознание.
   - Постарайся вспомнить, Линди, - взмолился я. - Он, случайно, никого с тобой не обсуждал? Не упоминал какие-нибудь имена?
   - Нет, не помню, - она покачала головой. - Мы много пили, много трахались. Вот и все. Он так разошелся, что это были, наверное, самые долгие кинопробы за всю историю кино.
   - И что, никто не звонил? - спросил я упавшим голосом, уже ни на что особенно не надеясь.
   - Раза два, - ответила Линди, - но он снимал трубку в гостиной, так что я не слышала о чем разговор. - Она снова отпила из стакана. Постой-ка! Получилось так, что он вышел в туалет, а в это время зазвонил телефон, и мне пришлось самой ответить на звонок. Телефон верещал долго и противно, и это начало действовать мне на нервы!
   - Кто звонил?
   - Он не сказал.
   - Но ведь хоть что-то он все-таки сказал, черт возьми? - прорычал я.
   - Я подумала, что ошиблись номером. - Линди смущенно подняла на меня глаза. - Мужской голос спросил какого-то Майка Ролинса - так кажется - и тогда я сказала ему, что тут таких нет. На что он мне ответил что-то в том смысле, что, мол, не надо ему вешать лапшу на уши, и что номер он набрал правильно. Тогда, чтобы только отвязаться от него, я сказала, что этот Ролинс вышел. И тот мужик велел передать ему, как вернется, чтобы он соглашался, а иначе ему будет очень плохо. А потом положил трубку.
   - Ты рассказала Роулинсу об этом, когда он вернулся из туалета?
   Она кивнула.
   - Он лишь посмеялся и сказал, что какие-то психи постоянно донимают его всякими дурацкими звонками.
   - Что-нибуь ещё можешь припомнить?
   Она устало покачала головой.
   - Я провела там всего две ночи, Рик, и все это время была ужасно занята. Это же какой-то ненасытный маньяк!
   - Теперь уже нет, - заметил я.
   Она снова поднесла бокал к губам, и закинув голову, осушила его до последней капли. Затем безвольно уронила руку, и выскользнувший из разжатых пальцев бокал неслышно упал на ковер.
   - Я немножечко устала, Рик, - проговорила Линди заплетающимся языком. - День сегодня был таким длинным... Очень хочется спать.
   С этими словами она закрыла глаза, и вскоре её дыхание стало глубоким и размеренным. Я подошел к телефону и набрал номер частной клиники. Через несколько секунд меня соединили с доктором Слейтером.
   - Рик Холман беспокоит, - представился я. - Слушай, ты, кажется, увлекаешься кино, да?
   - Спрашивай, - авторитетно заявил он.
   - Помнишь Линди Картер?
   - Линди Картер? А как же! Первый фильм с её участием вышел в шестьдесят пятом году, и это был вестерн, - сказал он. - Там ещё снимались Дейл Форест и Делла Огаст. Линди играла роль городской проститутки, девушки с золотым сердцем, которая в самом конце фильма спасает от смерти персонажа Дейла Фореста, но сама погибает. Вслед за этим она в течение года снялась ещё в трех фильмах. Хочешь, чтобы я перечислил названия?
   - Ты лучше спроси у меня, что случилось с Линди Картер, - предложил я.
   - Хорошо. Так что же там случилось с Линди Картер? - покорно поинтересовался он.
   - Она совсем спилась, - ответил я. - Как раз сейчас сидит у меня на диване, совершенно пьяная. И ещё ей мерещится всякая чертовщина. Как будто её друзей и знакомых убивают, потому что кто-то задумал помешать ей снова вернуться на экран. Прямо-таки мания преследования какая-то.
   - Похоже на то. - Теперь его интонация стала сугубо деловой. - И что ты хочешь от меня?
   - Чтобы ты поскорее забрал её, - сказал я. - На мой взгляд, будет лучше, если тот, кого ты пришлешь сюда, сделает ей укол какого-нибудь снотворного, чтобы по дороге в твое заведение она вела себя спокойно. Думаю, она будет очень недовольна, когда придет в себя и узнает, где находится.
   - Да уж, это характерная реакция наших клиентов, - печально согласился он. - У неё есть родственники.
   - Понятия не имею, - признался я. - Всю ответственность я возьму на себя.
   - И финансовую в том числе, - вкрадчиво напомнил он.
   - Ладно, - проворчал я.
   - Через сорок пять минут жди машину, - сказал Слейтер. - Я сам приеду за ней. Значит, Линди Картер, а? Значешь что, Рик, признаться, я когда-то считал её самой прекрасной женщиной во всем мире!
   - Возможно, она снова станет такой, - предположил я. - После того, как с твоей помощью бросит пить.
   Когда он приехал, Линди все ещё спала и не проснулась даже после того, как ей под кожу скользнула игла шприца. Ее переложили на носилки и вынесли из дома к дожидавшейся там машине "скорой помощи". Стоя на пороге, я видел, как захлопнулись задние дверцы, и машина тронулась с места, выруливая обратно на дорогу. Я смотрел вслед удаляющейся "скорой помощи", пока та совсем не скрылась из виду, и не испытывал при этом ни малейших угрызений совести. Вернувшись обратно в дом, заглянул в телефонный справочник. Сэнфорд и Феррел оказались в списках абонентов. Блэра и Джемисона найти не удалось. Расклад, на мой взгляд, получался совсем неплохой, и с этой мыслью я вышел из дома и вывел машину из гаража.
   Часы показывали половину четвертого дня, когда я припарковал машину перед парадным крыльцом большого дома. Жарко припекало солнце, в небе ни облачка, и в знойном потоке горячего воздуха лениво парят две пташки, изредка принимающиеся махать крыльями, наверное для того, чтобы внести хоть какое-то разнообразие в сладостное безделье. Мне было вполне понятно их настроение. Дом был выстроен на самом краю каньона, как бы зависая над ним, и я подумал, что кем бы ни оказался этот Сэнфорд, но только боязнью пространства он не страдал, это уж точно. Массивная дверь, отделанная дубовыми панелями и украшенная тяжелым дверным молотком из начищенной меди, стук которого был похож на удары гонга. Мне пришлось стучать дважды, прежде чем дверь отворилась, но когда это все-таки произошло, я осознал, что старания мои были ненапрасны.
   Ее светлые волосы были тщательно уложены и вились тонкими упругими колечками; у неё были голубые глаза с поволокой, а опущенные уголки губ придавали лицу выражение обманчивой уязвимости. На ней был черный синтетический свитерок, под которым в мельчайших подробностях угадывались очертания полной, упругой груди, и короткие шортики в обтяжку, открывавшие взору длинные, безупречной формы ноги, покрытые золотистым загаром.
   - Если вы решились на изнасилование, - доверительно проговорила она низким голосом с хрипотцой, - то, пожалуйста, заходите. В доме намного прохладнее.
   - Мне нужен Джерри Сэнфорд, - сказал я, - но, полагаю, с этим можно повременить, пока не закончим с изнасилованием.
   - Он у себя, - ответила она. - И наверное, ему тоже будет небезынтересно поглядеть. Джерри очень интересуют новые техники и приемы в этом деле. Но его беда в том, что по он большей части только и занимается тем, что читает об этом, а на то, чтобы воплотить теоретические познания в жизнь времени почти не остается. - Приоткрыв рот, она медленно провела языком по нижней губе. - А меня в такие жаркие дни всегда охватывает страстное желание.
   Она попятилась назад и распахнула дверь пошире. Я вошел в большую прихожую, где царила спасительная прохлада и полумрак.
   - Может быть вам сначала все-таки переговорить с Джерри, - предложила девица, закрывая за мной дверь. - И тогда уже у вас ничего не будет висеть над душой. Вот уж чего я ненавижу больше всего на свете, так это заниматься любовью с мужчиной, переживающим из-за ситуации на рынке ценных бумаг. Это уже не любовник, а изменщик в самом худшем смысле этого слова.
   - А вы не обидитесь? - находчиво сострил я.
   - Он на балконе, - продолжала она. - Туда можно попасть через гостиную. Скорее всего, сидит там и притворяется мертвым. Пусть вас это не смущает и не пугает, у него всегда такой вид, даже когда с ним разговаривают.
   Я молча подчинился её указаниям, решив, что прерывать данный монолог бессмысленно. Гостиная была просторной и богато обставленной. Длинный ряд застекленных дверей выходил на балкон, который казался таким же огромным, как и сама гостиная. Здесь стояло кресло-качалка, в котором действительно сидел, закинув ноги на балконные перила, какой-то человек. В руке он держал высокий стакан, и либо сосредоточенно думал о чем-то или же только что умер от сердечного приступа. С виду лет пятьдесят, не меньше. Аккуратно подстриженные волосы с проседью, болезненно-бледное лицо и крючковатый нос, при взгляде на который любой специалист по пластическим операциям принялся бы радостно потирать руки в предвкушении скорой работы. На нем был двубортный пиджак, синяя рубашка и брюки, а на шее повязан галстук изысканной расцветки.
   - Мистер Сэнфорд, - окликнул я, подойдя поближе.
   - Это я, - недовольно ответил он писклявым голосом. - Вас, наверное, Паула впустила в дом. У этой девчонки напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Просто поразительно!
   - Я Рик Холман, - представился я. - Мне хотелось бы поговорить с вами о фильме с участием Айрис Меривейл, съемки которого вы финансировали.
   - Это все равно, что бросить сто тысяч долларов в помойное ведро, сказал он. - А потом узнать, что у этого ведра нет дна. Стоило же выкладывать кровных сто тысяч, чтобы в этом убедиться!
   - Айрис Меривейл умерла, - заметил я. - Но если бы кому-нибудь удалось в сжатые сроки закончить фильм, то на этом можно было бы неплохо заработать. Вы вернули бы затраченные деньги. А возможно даже и получили бы некоторую прибыль.
   - Вас Джемисон прислал ко мне? - Он широко зевнул. - Так ступайте и передайте ему, что я не собираюсь менять своего мнения. Мне это не интересно.
   - Человек по фамилии Лессинджер нанял меня, чтобы я предотвратил возможное убийство и тем самым спас бы ему жизнь, - возразил я.
   - Если бы кто-нибудь убил Хэла Лессинджера, то он тем самым оказал бы миру непереоценимую услугу, - констатировал Сэнфорд. - Вы понапрасну отнимаете у меня время.
   - У Лессинджера был друг, частный детектив, - сказал я, - и звали его Майк Роулинс. Он жил в доме у Лессинджера. Вчера ночью кто-то вышиб ему мозги, пальнув сразу из обоих стволов двуствольного обреза. Лессинджер считает, что убить собирались его. И он несколько обеспокоен данным обстоятельством.
   Сэнфорд повернул голову и взглянул на меня, его серые глаза смотрели проницательно из-под нависших век.
   - Я весьма наслышан о вас, Холман, - ворчливо проговорил он. - И поэтому поверю вам на слово. Но каким боком, по-вашему, это должно касаться меня?
   Мельком оглянувшись, я заметил, что блондиночка тоже неслышно выскользнула на балкон, и теперь стояла поодаль, прислушиваясь к разговору.
   - Сперва вы согласились финансировать фильм, режиссером и продюсером которого должен был стать Тони Феррелл, - сказал я. - Потом, когда на это дело уже было истрачено сто тысяч долларов, вы отсмотрели готовый материал и, решив, что затея себя не оправдала, отказали дать денег на продолжение съемок. Так, по крайней мере, мне рассказали об этом.
   - Так оно и было, - согласился он.
   - После смерти Айрис Меривейл, на ум Лессинджеру пришла шальная мысль, что было бы неплохо закончить фильм и затем сделать на его прокате хорошие деньги. Тем более, что некий Блэр последнее время оказывал на него сильное давление, требуя, чтобы тот подыскал ему дело, куда можно было бы выгодно вложить деньги. Феррелл же к тому времени уже успел занять десять тысяч долларов у некоего Алека Джемисона, предоставив в залог негатив незаконченного фильма. Но оставил за собой право закончить картину в качестве продюсера и режиссера, если до этого вообще когда-либо дойдет дело. Лессинджер говорит, что на пути этого проекта уже возникли две трудности. Джемисон отказывается отдать негатив, требуя отчисления большого процента с прибыли от реализации фильма. А Феррелл внезапно заартачился, объявив, что вся эта идея противоречит его высоконравственным художественным принципам.
   - И зачем вы рассказываете мне весь этот бред? - Он снова демонстративно зевнул.
   - Потому что в любом случае подобная сделка не может быть совершена без вашего непосредственного участия в ней, - сказал я. - Ведь те сто тысяч долларов вы отдали Ферреллу отнюдь не в качестве безвоздмездного пожертвования.
   - Именно, - согласился он. - После полнейшего фиаско с недоснятым фильмом, Феррелл имел наглость заявиться ко мне с просьбой одолжить ему денег. Я же лишь рассмеялся ему в лицо и выставил вон. Тогда он отправился к Джемисону, но у него не было никакого права оставлять негатив в залог, потому что юридически владельцем негатива являюсь я.
   - И вы не хотите, чтобы фильм был закончен?
   - Решительно не хочу, - подтвердил он. - Мне не хотелось бы показаться сентиментальным, но Айрис Меривейл была единственной и величайшей любовью всей моей жизни. Я не стану утомлять вас печальными подробностями последних лет её жизни, скажу только, что к тому времени, как Феррелл пришел ко мне с идеей сделать новый фильм, в котором она играла бы главную роль, от неё оставалась лишь жалкая оболочка опустившейся женщины. И тем не менее, я подумал, что попробовать стоит. Если что-то и могло уберечь её от себя самой, то это работа в привычном для неё окружении. Но, видимо, было слишком поздно, и ничто уже не могло спасти бедняжку Айрис!
   - Значит, даже если бы Лессинджеру и удалось уговорить Джемисона и Феррелла закончить фильм, то без вашего на то согласия у них все равно ничего не вышло бы.
   - Вы абсолютно правы, Холман, - сказал он. - Мне это совершенно не интересно. Позволю себе заметить, что мне также глубоко безразлично, зачем кому-то понадобилось убивать Лессинджера. Но в любом случае, я очень надеюсь, что следующая попытка таинственного злоумышленника будет гораздо удачней предыдущей. Всего хорошего, мистер Холман.
   - До свидания, мистер Сэнфорд, - хмыкнул я.
   - Паула, будь добра, проводи нашего гостя до дверей, - распорядился Сэнфорд, не поворачивая головы. - Или куда-нибудь еще, где вам будет удобней.
   Глава 5
   Комната была залита ярким светом солнца, уже начавшего клониться к закату. Блондинка проворно потянула за шнур, и ажурные жалюзи превратились в непроницаемую стену из алюминия. Затем она повернулась ко мне, и я был вынужден признать, что внезапный полумрак очень настраивал на интимный лад. Черт побери! Решительно все здесь было призвано поддерживать эту атмосферу. Просторная кровать круглой формы, застеленная черными атласными покрывалами, такие же подушки, зеркало во всю стену, на котором отражалась все та же кровать, и черные шерстяные коврики на полу. Все это более походило на обстановку в номерах высококлассного борделя, чем обычной спальни.
   - Меня зовут Паула, - с некоторым запозданием представилась блондинка. - А тебя?
   - Рик, - ответил я.
   - Не смущайся, Рик, - сказала она. - Он не возражает.
   - Это Сэнфорд-то?
   - А то кто же еще? - она передернула острыми плечиками. - С точки зрения физических отношений, я его совершенно не интересую. Тебе трудно в это поверить?
   - Еще бы, - согласился я. - В такое верится с трудом.
   - Поначалу я тоже очень удивлялась, - продолжала она. - Я пыталась соблазнить его, придумывая для этого миллионы разных способов, но так ничего и не добилась. И это очень ранило мое самолюбие. Понимаешь?
   - Могу себе представить, - с серьезным видом подтвердил я.
   - И дело вовсе не в том, что он не может этим заниматься, - призналась Паула. - Лично я, по крайней мере, в этом глубоко убеждена. Ему просто не хочется. Ни со мной, ни с кем-либо еще.
   - Вот как? - удивился я, делая вид, что понимаю, о чем именно идет речь.
   - Она была любовью всей его жизни, - сказала она. - Он сказал тебе правду. И другая женщина ему попросту не нужна. Мне кажется, все это так безумно романтично... А ты как думаешь?
   - Имеется в виду Айрис Меривейл? - на всякий случай уточнил я.
   - Он её боготворил, - сказала Паула. - Наверное, здорово, когда мужчина вот так относится к тебе. - Она закрыла глаза и восторженно вздохнула. - Мне это нравится!
   - Прошу прощения за назойливость, - вкрадчиво заметил я. - Но если он не испытывает к тебе физического влечения, то зачем вообще ты ему здесь нужна?
   Она открыла глаза и удивленно посмотрела на меня.
   - Для престижа, наверное. Это своего рода символ его благополучия. Я живое доказательство того, что он богат, удачлив в делах и все у него хорошо. То есть, так должны думать другие мужчины, когда мы вместе появляемся на людях.
   - А Сэнфорд действительно такой? - заинтересовался я. - Богат, удачлив в делах, и все у него хорошо?
   - А то как же, - подтвердила Паула. - Он ведь миллионер! - Она рассчетливо взглянула на меня. - И ещё он патологический врун.
   - И что, мне сейчас он тоже врал?
   - Он врет всем и всегда, - просто сказала она. - И ещё он ужасно коварен. Слушай, Рик, а тебе не жарко? Ведь в окна целый день светило солнце. Почему бы тебе не снять пиджак и не расслабиться? Может быть, хочешь выпить?
   - Нет, спасибо, - отказался я. - Так в чем же конкретно он меня обманул?
   - А вот этого я тебе не скажу, - игриво заявила Паула, - по крайней мере до тех пор, пока ты будешь стоять здесь одетым!
   Одним эффектым движением она стянула с себя легкий свитерок и уронила его на пол. Ее груди с большими красными сосками при этом слегка качнулись, а потом снова замерли, гордо выдаваясь вперед.
   - Люблю, когда ничто не стесняет движений, - сказала она. - А так легче всего добиться этого ощущения.
   Затем она растегнула молнию на шортиках и позволила им сползти вниз, до самых щиколоток, а затем неторопливо перешагнула через них. Треугольник вьющихся волос между бедер оказался того же цвета, что и волосы на голове. И тут у меня появилось ощущение, что на мне слишком много одежды. Затем девица подошла ко мне и обвила руками за шею.
   - А ты, случайно, не голубой, или что-нибудь в этом роде? обеспокоенно спросила она.
   - Нет, просто меня несколько смущает тот факт, что на балконе за стенкой сидит Сэнфорд, - признался я.
   Она страстно прильнула ко мне всем телом, и я почувствовал как её мягкие груди оказались прижаты к моей груди. Мои руки скользнули вниз по её спине и крепко стиснули упругие бедра. Мы слились в поцелуе, в то время, как она одной рукой аккуратно расстегнула молнию у меня на брюках, и взяв в руку мой восставший член, слегка сжала пальцы.
   - К черту Сэнфорда! - сказал я.
   Она улыбнулась мне и отступила назад, а в следующее мгновение уже лежала на кровати, широко разведя ноги. Я же поспешно скинул с себя всю одежду, уложившись в рекордно короткое время, и тоже забрался в кровать. Она несколько отстранилась, упреждающе сдерживая меня, и снова улыбнулась.
   - Ненавижу заниматься любовью и разговаривать, - сказала она. - Так что давай сначала поговорим. Ладно?
   - Это что-то новенькое, - признался я. - Ну ладно, почему бы и нет.
   Она снова взяла в руку мой член и принялась нежно его поглаживать от основания к концу.
   - Он тебе соврал, - неожиданно сказала она. - Потому что очень хитрый. Ему ужасно хочется, чтобы этот фильм с Айрис Меривейл был закончен, но так, чтобы при этом он бы ещё и стал единоличным владельцем всех прав на картину. Вот почему он делает вид, будто бы все это ему совершенно не интересно. На самом же деле ему так нужен Феррелл, что он готов согласиться на любые условия с его стороны. Но больше ему никто не нужен - ни Джемисон, ни Лессинджер, ни кто-либо другой.
   Я лежал на спине рядом с ней. Движения её руки были поистине виртуозны, и мне показалось, что с моей стороны было бы крайне не честно не ответить ей взаимностью. Моя рука скользнула вниз между округлых бедер, и пальцы пробирались сквозь мягкую, влажную поросль, пока не раздвинули горячие губки, нащупывая клитор. Затем я начал осторожно водить по нему пальцами.
   - Хмм! - сказала она. - Это здорово, Рик! О, мне это действительно нравится!
   - Значит, Сэнфорд выжидает, пока Феррелл не впадет в отчаяние, рассчитывая, что остальные тогда просто отступятся от своей затеи и оставят его в покое, - подытожил я.
   - Именно, - хрипло выдохнула она. - Знаешь что? Я хочу, чтобы ты взял меня прямо сейчас, я больше не могу терпеть!
   - Так ты же сама предложила поговорить сначала, - напомнил я ей.
   - Сволочь! - Она конвульсивно вздрогнула, а затем внезапно с такой силой сжала мой член, что в какое-то мгновение мне показалось, что он вот-вот сломается пополам. - Как я уже сказала, он очень хитрый. Возможно, у него на этот счет есть свои планы. Я же могу попросту этого не знать. Но он задумал увековечить этим фильмом памят Айрис Меривейл, и ради этого пойдет на все!
   - Да, жаль, конечно, что он отказал Ферреллу в деньгах, когда фильм был снят всего наполовину, - сказал я. - Интересно, почему же он сейчас передумал?
   - Лессинджеру на ум пришла одна неплохая идея, - ответила она. Закончить фильм, задействовав для этого в съемках другую актрису. Просто загримировать ее! Джерри считает, что тогда Айрис смотрелась бы на экране совсем неплохо, а ему больше ничего и не надо. - Она снова принялась нежно поглаживать мой член. - Я рассказала все, что знаю, Рик. Так что хватит разговоров.