Страница:
Они лежали лицом к лицу, и Шейла любовно рассматривала его.
– Откуда у тебя шрам? – она коснулась белого рубца на груди.
– Ударили ножом во Вьетнаме.
– А почему ты пошел на войну? Мне сказали даже, что ты согласился на второй срок. Он пожал плечами.
– В то время это казалось неплохим занятием. Я ничего больше не знал.
– А почему ты не пошел в колледж?
– Я поступил, но в специальности я разбирался в сто раз лучше своих профессоров.
– В какой специальности?
– Лесном хозяйстве.
– Тебе совсем не следовало ездить во Вьетнам. Если ты не хотел учиться в колледже, ты мог бы вернуться и работать здесь.
Он стал качать головой до того, как она закончила фразу.
– Я поссорился с Коттоном.
– Так, значит, Коттон был причиной того, что ты пошел воевать? Как же это произошло? Почему? Взгляд его стал тверже. Затем он сказал:
– Смерть твоей матери.
– Смерть моей матери? Какое это имело отношение к тебе?
Он перевернулся на спину и уставился в потолок. Опершись на локоть, Шейла требовательно взглянула в его лицо. Он отвел глаза.
– После того как Мэйси умерла, я думал, что Кот-тон женится на моей матери. Он этого не сделал. Не захотел.
Она положила ладонь ему на грудь, раздвигая и сдвигая пальцы, словно веер, каждый раз захватывая курчавые завитки волос.
– Не знаю, что и сказать тебе, Кэш. Я об этом никогда ничего не знала.
– А я знал, черт побери! И все это высказал ему. И мы подрались, как скоты. И, наверное, прибили бы друг друга, если бы моя мать не вмешалась.
Шейла вообразила, как должна была чувствовать себя Моника, глядя, как двое мужчин, которых она любила, готовы перегрызть друг другу глотку.
– Что же она сделала?
– Что?! Защищала Коттона, естественно. Она всегда брала его сторону. У нее всегда находились оправдания для любого его поступка. Она в упор не видела, что это за сукин сын.
Он назвал ее отца сукиным сыном. А она даже не попыталась защитить Коттона! Но, в конце концов, нет ничего удивительного, что Кэш возмутился. Коттон отказался жениться на его матери. Она бы в подобных обстоятельствах чувствовала то же самое.
– Помнишь, в тот вечер, когда мы привезли Гейлу в Бель-Тэр, ты упоминал, что у твоей матери тоже был выкидыш.
– Qui.
– Это был ребенок моего отца? В его глазах появилась ненависть.
– Qui. Моя мать была незамужняя. Но проституткой она не была. Он был ее единственным мужчиной.
– Я и не думала об этом.
– Я хочу есть. А ты?
Он спустил ноги на пол и натянул джинсы. Шейла смущенно взяла его рубашку, которую он бросил ей, и сунула руки в рукава.
– Да, я тоже хочу. А что у тебя есть?
– Красные бобы с рисом.
– Звучит аппетитно.
– Остались с обеда, но я подогрею.
Они направились через весь дом, зажигая свет на своем пути. Шейла устроилась в кресле возле стола, наблюдая, как Кэш ловко передвигается по маленькой кухне, подогревая в сковородке душистое экзотическое блюдо. Он поставил перед ней полную тарелку бобов с рисом, прибавив толстый ломоть пряной колбасы.
– Как раз то, что я люблю, – сказала она, подцепляя полную ложку. – Хм-м! Чудесно. Это кто готовил?
– Я.
Она перестала жевать. Он засмеялся, глядя на ее недоверчивое лицо.
– А ты думала, что моя мать оставила мне только рецепты против бородавок и поноса?
Шейла ела с неподобающим леди аппетитом. И съела все до последнего кусочка. Кэш понес ее тарелку в раковину, а она неотрывно смотрела на строгую линию его спины, легкую развалочку походки, на длинные стройные ноги.
Обернувшись, он поймал ее мечтательный, туманный взгляд и усмехнулся:
– Что, нравится?
– Ты страшно самоуверен! Но глупо скрывать – ты мне очень нравишься.
– Ты говоришь так, словно не рада. Почему?
– А что будет завтра?
– Завтра? – недоуменно повторил он. Внезапно залившись краской, Шейла взглянула на свои нервно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы. Рубашка едва прикрывала ей бедра. Она подавила порыв одернуть ее пониже.
– Я спрашиваю, что теперь будет с нами? Папа возвращается домой.
– Я знаю.
Она удивленно взглянула на него.
– Я звонил в больницу, – объяснил он. – Когда ты в такой спешке умчалась из конторы, я решил, что произошло несчастье.
– Наоборот, ему гораздо лучше. Но он еще очень слаб. Ему нельзя волноваться. – Она облизнула губы. – Не представляю, как он воспримет то, что произошло между нами.
– Он сразу начнет вонять.
Такой ответ, конечно, не обнадеживал. Но она все же продолжила:
– Ты ведь знаешь, сколько работы нас ждет в ближайшие несколько недель. Заказ Эндикота огромный, а срок для выполнения отведен очень маленький. Я не хочу, чтобы хоть что-нибудь мешало этому делу и особенно моя личная жизнь. У нас не будет времени для… для…
Привалившись головой к старинному чугунному водостоку, скрестив голые лодыжки и сложив руки на волосатой груди. Кэш молча глядел на нее. Это вынудило ее продолжать.
– Боюсь, что мне будет не до эмоций. Мои отношения с Марком были особенные, хотя бы потому, что в них отсутствовал секс. Я буду скучать без него. А у тебя, я знаю, есть другие женщины.
Последнюю фразу она произнесла в надежде, что он скажет ей, сколько и кто именно. А главное, уверит ее, что теперь порвал с ними. Но он продолжал молчать, словно деревянный индейский идол. Было ясно, что ничего объяснять он не собирается.
– Да скажи же что-нибудь, черт бы тебя побрал!
– Хорошо.
Он подался вперед, протянув руку, собрал в кулак полы рубашки, вынуждая ее встать.
– Пойдем в постель.
Несколькими минутами позже они лежали под простыней, крепко отдающей запахом мужского пота, и ее запахом, и запахом секса. Она лежала, повернувшись на бок, лицом к нему. Он уткнулся между ее грудями, ласково проводя языком по ее соску.
– Я так давно мечтал об этом, – пробормотал он. Шейла тоже решила оставить на время свои опасения. Кэш прав. Какое ей дело до завтра? Пусть все катится к черту! Живем один раз. Возможно, завтра ей придется заплатить за это втридорога, но теперь, когда его губы так нежно касаются ее груди, теперь ей все равно.
– Может быть, ты еще скажешь – с тех пор как встретил меня?
– Нет, я мечтал об этом еще до того, как мы встретились.
– До того, как мы встретились? – озадаченно повторила она.
Он перевернул ее на спину и, опершись на локоть, положил вторую руку ей на живот.
– Я впервые заметил, что ты больше не маленькая девочка, когда случайно увидел тебя в «Магнолия-драг». Мне было лет восемнадцать-девятнадцать. Ты вошла со своими подружками. Вы все вели себя ужасно глупо, хихикали. Кажется, ты была еще в начальной школе. Ты заказала шоколадный напиток.
– Не помню.
– С чего бы тебе это помнить? Для тебя это был самый обычный день.
– Ты что-нибудь сказал мне? Он горько усмехнулся:
– Конечно, нет. Ты бы убежала, как ошпаренная, если бы гроза Хевена вдруг заговорил с тобой.
– Это в то время, когда у тебя был мотоцикл?
Он кивнул, и она засмеялась:
– Ты прав. Я здорово скомпрометировала бы себя, если бы даже просто сказала: «Привет!»
– А Коттон меня бы кастрировал, если бы только заподозрил, какие мысли бродят в моей голове. Я к тому времени уже шарил под каждой юбкой, которую можно было задрать кверху. Я даже в «Магнолию» пришел из-за этого – надо было купить резинки. Я как раз вынул деньги, когда ты вошла, и мне сразу захотелось побыть еще. Я взял стакан виски в автомате.
– Чтобы еще немного поглазеть на меня? Он кивнул.
– На тебе был розовый свитер, пушистый-пушистый розовый свитер. И твои груди сводили меня с ума, они были маленькие, остренькие. И так четко вырисовывались под тонким свитером.
Шейла слушала его историю как зачарованная. Кэш долго глядел в ее широко раскрытые глаза, затем нагнулся и припал ртом к ее твердому соску. И каждое ласковое движение его языка было непомерно желанным, зревшим многие годы.
– Не думай, что я был восторженным юнцом. У меня было уже больше чем достаточно девчонок, – продолжал он. – Но все они добивались меня. Я никогда не обижал их. Ты была чересчур юной для такого опытного человека, как я. – Он несколько раз подвигал головой, гладя лицом ложбинку между ее грудями. – Ты думаешь, я был развратник?
– Жуткий.
Он поднял голову и усмехнулся, глядя на нее:
– Но тебе это приятно?
– Да, – призналась она и смущенно засмеялась. – Мне кажется, любой женщине приятно знать, что она хоть раз была предметом мечты.
– Ты была, мисс Шейла, была. Меня называли белой швалью, ублюдком и подонком. Ты была правящей королевой Бель-Тэр. Я был взрослым. Ты была еще подростком. Ты была настолько далека от меня, что это даже не смешно. Но я ничего не мог с собой поделать. Я хотел дотронуться до тебя.
– Потому что это было невозможно?
– Наверное.
– Запретный плод сладок.
– Я знаю только одно: меня это здорово задело, – прошептал он, целуя ее. – После того как ты с подругами ушла, я сел на мотоцикл и понесся за город в лес.
– Мне стоило только набрать номер – и подо мной через пять минут уже лежала бы девчонка. Но я никого не хотел. Мне оставалось только одно – покончить с мыслями о Шейле Крэндол.
И снова поцеловал ее, теперь еще сильнее.
Глава 36
Коттон капризничал даже тогда, когда чувствовал себя хорошо. Уже через неделю после его возвращения домой почти каждый из обитателей Бель-Тэр хоть раз испытал соблазн придушить его во сне.
Терпение Трисии, и без того очень ограниченное, истощилось в первый же день, проведенный у его постели. Окликнув Шейлу в холле, она сказала приглушенным тоном, чтобы он не услышал из кабинета:
– Он и всегда был страшный зануда, но теперь это какое-то исчадие ада.
– Старайся угадывать его настроение, – ответила Шейла. – Не делай и не говори ничего такого, что его раздражает.
Она очень боялась, что сестра с мужем, желая поскорее решить вопрос с продажей Бель-Тэр, заведут об этом речь с Коттоном. А доктор Коллинз предупреждал, когда она забирала отца домой, что у него все еще очень слабое сердце и обращаться с ним надо предельно осторожно, даже если он будет казаться вполне здоровым.
Трисия приняла совет Шейлы с недоброй улыбкой:
– Тебя это так беспокоит? Наверное, поэтому ты не спишь ночами.
– О чем ты?
– Ладно-ладно, не строй из себя воплощенную невинность. Всей твоей хитрости не хватит, чтобы скрыть от нас свои ночные похождения. – Она встряхнула головой и язвительно расхохоталась. – Ну скажи по совести, Шейла, разве у тебя не извращенный вкус? «Голубой» продавец античности и похотливый распутник из белой швали?
– А также – твой собственный муж, – невозмутимо парировала Шейла. – Оскорбляя мой вкус, ты оскорбляешь и свой. Не забывай, что я нашла Кена раньше тебя.
– Уж об этом я никогда не забуду, – самодовольно согласилась Трисия, – видимо, так же, как и ты.
Шейла промолчала, надеясь предотвратить ссору. Пикироваться с Трисией было бессмысленно. А когда она отказалась ухаживать за Коттоном, Шейле и вовсе стало безразлично, чем она занята и что думает о ней и ее друзьях.
Кен, с тех пор как нанес свой единственный визит Коттону по приезде, считал, что его миссия по отношению к тестю выполнена. Почти все время он теперь проводил у себя, сидя взаперти. Настроение его не улучшалось. Он непомерно много пил и вел нескончаемые телефонные разговоры пониженным тоном. При виде Шейлы он скисал еще больше. Она считала, что это из-за ее отказа дать ему денег. Телефонные звонки были, очевидно, от нетерпеливых кредиторов. Ей было искренне жаль его. Но ведь он не мальчик! Пусть наконец-то научится сам решать свои проблемы.
Гейла сначала так стеснялась Коттона, что ее едва могли уговорить переступить порог его комнаты. Но скоро она вполне освоилась. Коттон, казалось, начисто забыл, что она много лет прожила с Джигером. Он часто поддразнивал ее, припоминая разные детские истории, происходившие, когда она жила в Бель-Тэр под суровым присмотром Веды. Постепенно скованность девушки прошла, и между ними возникло молчаливое согласие, которое, впрочем, было вполне понятно – оба выздоравливали после тяжелой болезни. Если никому не удавалось заставить Коттона есть то, что ему не нравилось, или принять лекарство, или выполнить предписанные физические упражнения, это удавалось Гейле.
Но лучше всех с непокорным больным справлялась Шейла. Она всегда знала, как его утихомирить, когда он входил в особенный раж, и как поднять его настроение, если он становился жертвой депрессии. В зависимости от ситуации она то успокаивала его, то, наоборот, наполняла энергией.
Ему позволялось смотреть новости по телевизору, который перенесли в его комнату. Гейла вменила себе в обязанность приносить ему газету, как только ее получали. Но на все его вопросы о «Крэндол Логинг» Шейла отвечала очень уклончиво.
– Все идет как по маслу, – рапортовала она каждый вечер.
– Есть ли трудности в связи с заказом Эндикота?
– Никаких. Как ты себя чувствуешь?
– Поезда идут по расписанию?
– Да. Миссис Дан сказала, что ты сегодня все съел за завтраком.
– А как качество древесины?
– Самое высокое. Как ты отдыхал сегодня после обеда?
– Так удастся или нет погасить ссуду в срок?
– Конечно! Я в этом уверена А теперь тебе надо отдохнуть.
– Боже мой, Шейла, как же мне тошно, что я заставил тебя расплачиваться с моими долгами!
– Не беспокойся об этом. Ты меня ни к чему не принуждал. Мне сейчас просто необходимо чем-то заниматься. А этой работой я по-настоящему довольна – Но это слишком тяжело для женщины.
– Ишь ты какой! Дискриминация женщин? С чего это мне должно быть слишком тяжело?
– Наверное, я чересчур старомоден. Не поспеваю за временем. – Он блеснул на нее глазами из-под кустистых бровей. – В дни моей молодости все было иначе. Гомиков боялись как чумы. Порядочные женщины вообще о них не знали. Наверное, поэтому ты спрятала от меня Марка Хоктона, чтоб я не смог поговорить с ним.
– Что ты выдумал? – ровным голосом произнесла Шейла.
Но внутри у нее все закипело. Трисия или Кен разболтали ему! Скорее всего Трисия. В отместку за выволочку, которую Марк ей устроил.
– Просто Марку необходимо было уехать. А ты тогда еще был в больнице. Вот и все.
В то утро, вернувшись со свидания с Кэшем, она нашла записку, приколотую к своей подушке. Марк выразил надежду, что она чудесно провела ночь. Сообщал, что его внезапно одолела тоска по дому. Собрав саквояж, он вызвал такси, посулив огромную плату, если водитель доставит его в Лафайет к утреннему рейсу. Шейла легко прочла все, что подразумевалось под этими простыми строчками. Марк не хотел прощаться с ней. Она принадлежала Бель-Тэр. Он – нет. Их полное сладкой горечи расставание произошло чуть раньше, на веранде, хотя обоим не хотелось признавать это. Расстроившись из-за его отъезда, Шейла в то же время была рада, что Марк нашел этот выход. Печаль и облегчение.
– Как ты могла жить с таким парнем?
– С каким? Ты не знаешь, что это за человек, папочка. Ты никогда его не видел.
– Так он гомик!
– Ну и что?! Он очень образованный, чуткий, остроумный и верный друг.
Несколько мгновений он смотрел на нее в упор.
– Ты ведь знаешь, как я переживал, когда расстроился твой брак с Кеном. Но теперь я этому чертовски рад. На кой тебе сдался этот слюнтяй. Пьяница, игрок. Пускай Трисия валандается с ним. Ее устраивает такое положение. А ты бы этого не вынесла и очень скоро возненавидела бы его. Ты слишком сильна для Кена Хоуэла. – Он раздраженно хмыкнул. – Ну хорошо, тебе удалось избавиться от него. И куда ж ты направилась? Ты связалась с человеком еще более жалким.
– Ты ошибаешься. Марк очень мужественный. Это одна из самых сильных натур, какую я когда-либо встречала. Чтобы вытерпеть то, что ему пришлось пережить в Бостоне, нужно немало сил. Я дружила с ним, потому что нам было хорошо вместе, исключительно хорошо. Потому что мы оба были очень одиноки. И как ты это воспримешь, мне было неважно.
Коттон скептически нахмурился:
– Твоя проблема в том, что ты всегда любишь тех, кого не следует.
– Разве?
– С самого детства. Ты всегда на стороне побежденных. Таких, как Гейла, как Гли Уильяме.
Радуясь возможности переменить тему разговора, Шейла сказала:
– Кстати, о Гли. Он очень хорошо поправляется. Я звонила сегодня. Врачи уже собираются выписывать его. Ему придется только приезжать раз в неделю на физиотерапию. Мы подыщем ему работу в конторе.
Глаза Коттона глядели на нее с особенной остротой, пытаясь проникнуть в ее мысль. Шейла как ни в чем не бывало продолжила:
– Гли не соглашается получать зарплату, не работая.
Он заворчал, показывая, что не удовлетворен ее бойким ответом.
– Ты совсем не в меня с этой твоей неуемной щедростью. Ясно, что и не в Мэйси. У нее сердце было потверже каминной кочерги. Откуда только взялось твое мягкосердечие!
– Наверное, от моей настоящей матери. А впрочем – кто знает.
Беседа снова вернулась к теме, которая была ей неприятна. Она взглянула на часы.
– Ба, тебе давно пора спать. Ты нарочно затягиваешь разговор, чтобы оттянуть время. Совсем как маленький ребенок, который готов на все, лишь бы не идти спать вовремя.
Нагнувшись к нему, она поправила подушку, поцеловала в лоб и выключила лампу. Но не успела сделать и шагу, как он поймал ее за руку.
– Будь осторожна, Шейла, чтобы твоя доброта не принесла тебе вреда, – предостерег он.
– Не понимаю?
– Жизненный опыт научил меня, что люди очень любят кусать руку, которая их кормит. Это дает им возможность не чувствовать себя обязанными, уж такова человеческая натура. И тебе не изменить ее. – Он погрозил ей пальцем. – Будь начеку, как бы кто не принял твою доброту и щедрость за слабохарактерность. Люди любят повторять, что их восхищает чувствительность. На самом деле они ее презирают. – Я учту это.
Коттон жил по волчьим законам и так же рассуждал. Шейле хотелось, снисходительно улыбнувшись, ответить «да, сэр» и тут же забыть его совет как брюзжание старика. Но неожиданно ее мысли приняли иной оборот. И, выйдя на веранду через заднюю дверь, она уже почти не сомневалась: все рассуждения Коттона сводились к одному – к Кэшу Будро. Он упорно хотел вывести разговор на эту тему.
Она все еще ни разу не упомянула ни об участии Кэша в делах компании, ни о том, насколько она зависит от него. Такой оборот дела пришелся бы не по нраву Коттону. А то, что его может раздражать, она не должна сообщать ему. Осторожность, с которой она избегала малейшего упоминания о Будро в разговоре, не могла не броситься ему в глаза, он слишком умен для этого. Он всегда умел из разрозненных сведений составить целостную картину. Конечно, он знает, что Кэш руководит работой лесорубов. Он, без сомнения, не одобрял этого, но понимал, что опыт и знания Кэша необходимы для успеха предприятия.
И скорее всего он подозревал, но, видимо, боялся узнать о личных отношениях Шейлы с Кэшем. Он слишком хорошо изучил Будро, чтобы не испытывать глубокой тревоги.
Что же касается Шейлы, то ее тревога перешла уже всякие границы. Она была сбита с толку, испугана своими чувствами к Кэшу. Ее терзало ненасытное желание быть рядом с ним. Она только и думала, что о будущих поцелуях и их неутолимой страсти. Только рядом с ним она чувствовала себя живой. Без него она умирала.
Кэш услышал, как старая доска крыльца скрипнула под чьими-то шагами. Отложив журнал, он на всякий случай вытащил нож из специального кожаного кармашка сзади. Прижимаясь к стене, он стал бесшумно пробираться в переднюю часть дома. Входная дверь была приоткрыта. Насекомые с гудением кидались на сетку. Больше не было слышно ни звука. Но это ничего не значило. Безошибочное чутье десантника говорило ему, что на крыльце кто-то есть.
Бросившись вперед, он распахнул дверь и очутился на крыльце. К стене прижимался человек. Плечо Кэша ударило его в солнечное сплетение. Тот согнулся, а Кэш мгновенно приставил к его пупку кончик ножа.
– Господи, Кэш, – в страхе произнес пришедший. – Это же я.
Адреналин перестал выделяться в кровь Кэша, мозг отдал команду руке не вонзать ножа. Он выпрямился в полный рост и убрал нож.
– Черт бы тебя побрал, я же едва не выпустил тебе кишки! Какого дьявола ты тут подкрадываешься и вынюхиваешь?
– Мне казалось, что именно для этого ты меня и нанял – подкрадываться и вынюхивать.
Кэш улыбнулся и хлопнул приятеля по плечу.
– Верно. Но со мной будь осторожнее. Выпить хочешь, mon ami?
– Не откажусь, черт бы тебя побрал!
Они вошли в дом. Кэш налил два крепких бурбона.
– Как дела?
– Все, как ты говорил. – Он поставил пустой стакан и широко улыбнулся, обнажая белые зубы. – Никто не догадается, что я там был.
Терпение Трисии, и без того очень ограниченное, истощилось в первый же день, проведенный у его постели. Окликнув Шейлу в холле, она сказала приглушенным тоном, чтобы он не услышал из кабинета:
– Он и всегда был страшный зануда, но теперь это какое-то исчадие ада.
– Старайся угадывать его настроение, – ответила Шейла. – Не делай и не говори ничего такого, что его раздражает.
Она очень боялась, что сестра с мужем, желая поскорее решить вопрос с продажей Бель-Тэр, заведут об этом речь с Коттоном. А доктор Коллинз предупреждал, когда она забирала отца домой, что у него все еще очень слабое сердце и обращаться с ним надо предельно осторожно, даже если он будет казаться вполне здоровым.
Трисия приняла совет Шейлы с недоброй улыбкой:
– Тебя это так беспокоит? Наверное, поэтому ты не спишь ночами.
– О чем ты?
– Ладно-ладно, не строй из себя воплощенную невинность. Всей твоей хитрости не хватит, чтобы скрыть от нас свои ночные похождения. – Она встряхнула головой и язвительно расхохоталась. – Ну скажи по совести, Шейла, разве у тебя не извращенный вкус? «Голубой» продавец античности и похотливый распутник из белой швали?
– А также – твой собственный муж, – невозмутимо парировала Шейла. – Оскорбляя мой вкус, ты оскорбляешь и свой. Не забывай, что я нашла Кена раньше тебя.
– Уж об этом я никогда не забуду, – самодовольно согласилась Трисия, – видимо, так же, как и ты.
Шейла промолчала, надеясь предотвратить ссору. Пикироваться с Трисией было бессмысленно. А когда она отказалась ухаживать за Коттоном, Шейле и вовсе стало безразлично, чем она занята и что думает о ней и ее друзьях.
Кен, с тех пор как нанес свой единственный визит Коттону по приезде, считал, что его миссия по отношению к тестю выполнена. Почти все время он теперь проводил у себя, сидя взаперти. Настроение его не улучшалось. Он непомерно много пил и вел нескончаемые телефонные разговоры пониженным тоном. При виде Шейлы он скисал еще больше. Она считала, что это из-за ее отказа дать ему денег. Телефонные звонки были, очевидно, от нетерпеливых кредиторов. Ей было искренне жаль его. Но ведь он не мальчик! Пусть наконец-то научится сам решать свои проблемы.
Гейла сначала так стеснялась Коттона, что ее едва могли уговорить переступить порог его комнаты. Но скоро она вполне освоилась. Коттон, казалось, начисто забыл, что она много лет прожила с Джигером. Он часто поддразнивал ее, припоминая разные детские истории, происходившие, когда она жила в Бель-Тэр под суровым присмотром Веды. Постепенно скованность девушки прошла, и между ними возникло молчаливое согласие, которое, впрочем, было вполне понятно – оба выздоравливали после тяжелой болезни. Если никому не удавалось заставить Коттона есть то, что ему не нравилось, или принять лекарство, или выполнить предписанные физические упражнения, это удавалось Гейле.
Но лучше всех с непокорным больным справлялась Шейла. Она всегда знала, как его утихомирить, когда он входил в особенный раж, и как поднять его настроение, если он становился жертвой депрессии. В зависимости от ситуации она то успокаивала его, то, наоборот, наполняла энергией.
Ему позволялось смотреть новости по телевизору, который перенесли в его комнату. Гейла вменила себе в обязанность приносить ему газету, как только ее получали. Но на все его вопросы о «Крэндол Логинг» Шейла отвечала очень уклончиво.
– Все идет как по маслу, – рапортовала она каждый вечер.
– Есть ли трудности в связи с заказом Эндикота?
– Никаких. Как ты себя чувствуешь?
– Поезда идут по расписанию?
– Да. Миссис Дан сказала, что ты сегодня все съел за завтраком.
– А как качество древесины?
– Самое высокое. Как ты отдыхал сегодня после обеда?
– Так удастся или нет погасить ссуду в срок?
– Конечно! Я в этом уверена А теперь тебе надо отдохнуть.
– Боже мой, Шейла, как же мне тошно, что я заставил тебя расплачиваться с моими долгами!
– Не беспокойся об этом. Ты меня ни к чему не принуждал. Мне сейчас просто необходимо чем-то заниматься. А этой работой я по-настоящему довольна – Но это слишком тяжело для женщины.
– Ишь ты какой! Дискриминация женщин? С чего это мне должно быть слишком тяжело?
– Наверное, я чересчур старомоден. Не поспеваю за временем. – Он блеснул на нее глазами из-под кустистых бровей. – В дни моей молодости все было иначе. Гомиков боялись как чумы. Порядочные женщины вообще о них не знали. Наверное, поэтому ты спрятала от меня Марка Хоктона, чтоб я не смог поговорить с ним.
– Что ты выдумал? – ровным голосом произнесла Шейла.
Но внутри у нее все закипело. Трисия или Кен разболтали ему! Скорее всего Трисия. В отместку за выволочку, которую Марк ей устроил.
– Просто Марку необходимо было уехать. А ты тогда еще был в больнице. Вот и все.
В то утро, вернувшись со свидания с Кэшем, она нашла записку, приколотую к своей подушке. Марк выразил надежду, что она чудесно провела ночь. Сообщал, что его внезапно одолела тоска по дому. Собрав саквояж, он вызвал такси, посулив огромную плату, если водитель доставит его в Лафайет к утреннему рейсу. Шейла легко прочла все, что подразумевалось под этими простыми строчками. Марк не хотел прощаться с ней. Она принадлежала Бель-Тэр. Он – нет. Их полное сладкой горечи расставание произошло чуть раньше, на веранде, хотя обоим не хотелось признавать это. Расстроившись из-за его отъезда, Шейла в то же время была рада, что Марк нашел этот выход. Печаль и облегчение.
– Как ты могла жить с таким парнем?
– С каким? Ты не знаешь, что это за человек, папочка. Ты никогда его не видел.
– Так он гомик!
– Ну и что?! Он очень образованный, чуткий, остроумный и верный друг.
Несколько мгновений он смотрел на нее в упор.
– Ты ведь знаешь, как я переживал, когда расстроился твой брак с Кеном. Но теперь я этому чертовски рад. На кой тебе сдался этот слюнтяй. Пьяница, игрок. Пускай Трисия валандается с ним. Ее устраивает такое положение. А ты бы этого не вынесла и очень скоро возненавидела бы его. Ты слишком сильна для Кена Хоуэла. – Он раздраженно хмыкнул. – Ну хорошо, тебе удалось избавиться от него. И куда ж ты направилась? Ты связалась с человеком еще более жалким.
– Ты ошибаешься. Марк очень мужественный. Это одна из самых сильных натур, какую я когда-либо встречала. Чтобы вытерпеть то, что ему пришлось пережить в Бостоне, нужно немало сил. Я дружила с ним, потому что нам было хорошо вместе, исключительно хорошо. Потому что мы оба были очень одиноки. И как ты это воспримешь, мне было неважно.
Коттон скептически нахмурился:
– Твоя проблема в том, что ты всегда любишь тех, кого не следует.
– Разве?
– С самого детства. Ты всегда на стороне побежденных. Таких, как Гейла, как Гли Уильяме.
Радуясь возможности переменить тему разговора, Шейла сказала:
– Кстати, о Гли. Он очень хорошо поправляется. Я звонила сегодня. Врачи уже собираются выписывать его. Ему придется только приезжать раз в неделю на физиотерапию. Мы подыщем ему работу в конторе.
Глаза Коттона глядели на нее с особенной остротой, пытаясь проникнуть в ее мысль. Шейла как ни в чем не бывало продолжила:
– Гли не соглашается получать зарплату, не работая.
Он заворчал, показывая, что не удовлетворен ее бойким ответом.
– Ты совсем не в меня с этой твоей неуемной щедростью. Ясно, что и не в Мэйси. У нее сердце было потверже каминной кочерги. Откуда только взялось твое мягкосердечие!
– Наверное, от моей настоящей матери. А впрочем – кто знает.
Беседа снова вернулась к теме, которая была ей неприятна. Она взглянула на часы.
– Ба, тебе давно пора спать. Ты нарочно затягиваешь разговор, чтобы оттянуть время. Совсем как маленький ребенок, который готов на все, лишь бы не идти спать вовремя.
Нагнувшись к нему, она поправила подушку, поцеловала в лоб и выключила лампу. Но не успела сделать и шагу, как он поймал ее за руку.
– Будь осторожна, Шейла, чтобы твоя доброта не принесла тебе вреда, – предостерег он.
– Не понимаю?
– Жизненный опыт научил меня, что люди очень любят кусать руку, которая их кормит. Это дает им возможность не чувствовать себя обязанными, уж такова человеческая натура. И тебе не изменить ее. – Он погрозил ей пальцем. – Будь начеку, как бы кто не принял твою доброту и щедрость за слабохарактерность. Люди любят повторять, что их восхищает чувствительность. На самом деле они ее презирают. – Я учту это.
Коттон жил по волчьим законам и так же рассуждал. Шейле хотелось, снисходительно улыбнувшись, ответить «да, сэр» и тут же забыть его совет как брюзжание старика. Но неожиданно ее мысли приняли иной оборот. И, выйдя на веранду через заднюю дверь, она уже почти не сомневалась: все рассуждения Коттона сводились к одному – к Кэшу Будро. Он упорно хотел вывести разговор на эту тему.
Она все еще ни разу не упомянула ни об участии Кэша в делах компании, ни о том, насколько она зависит от него. Такой оборот дела пришелся бы не по нраву Коттону. А то, что его может раздражать, она не должна сообщать ему. Осторожность, с которой она избегала малейшего упоминания о Будро в разговоре, не могла не броситься ему в глаза, он слишком умен для этого. Он всегда умел из разрозненных сведений составить целостную картину. Конечно, он знает, что Кэш руководит работой лесорубов. Он, без сомнения, не одобрял этого, но понимал, что опыт и знания Кэша необходимы для успеха предприятия.
И скорее всего он подозревал, но, видимо, боялся узнать о личных отношениях Шейлы с Кэшем. Он слишком хорошо изучил Будро, чтобы не испытывать глубокой тревоги.
Что же касается Шейлы, то ее тревога перешла уже всякие границы. Она была сбита с толку, испугана своими чувствами к Кэшу. Ее терзало ненасытное желание быть рядом с ним. Она только и думала, что о будущих поцелуях и их неутолимой страсти. Только рядом с ним она чувствовала себя живой. Без него она умирала.
Кэш услышал, как старая доска крыльца скрипнула под чьими-то шагами. Отложив журнал, он на всякий случай вытащил нож из специального кожаного кармашка сзади. Прижимаясь к стене, он стал бесшумно пробираться в переднюю часть дома. Входная дверь была приоткрыта. Насекомые с гудением кидались на сетку. Больше не было слышно ни звука. Но это ничего не значило. Безошибочное чутье десантника говорило ему, что на крыльце кто-то есть.
Бросившись вперед, он распахнул дверь и очутился на крыльце. К стене прижимался человек. Плечо Кэша ударило его в солнечное сплетение. Тот согнулся, а Кэш мгновенно приставил к его пупку кончик ножа.
– Господи, Кэш, – в страхе произнес пришедший. – Это же я.
Адреналин перестал выделяться в кровь Кэша, мозг отдал команду руке не вонзать ножа. Он выпрямился в полный рост и убрал нож.
– Черт бы тебя побрал, я же едва не выпустил тебе кишки! Какого дьявола ты тут подкрадываешься и вынюхиваешь?
– Мне казалось, что именно для этого ты меня и нанял – подкрадываться и вынюхивать.
Кэш улыбнулся и хлопнул приятеля по плечу.
– Верно. Но со мной будь осторожнее. Выпить хочешь, mon ami?
– Не откажусь, черт бы тебя побрал!
Они вошли в дом. Кэш налил два крепких бурбона.
– Как дела?
– Все, как ты говорил. – Он поставил пустой стакан и широко улыбнулся, обнажая белые зубы. – Никто не догадается, что я там был.
Глава 37
– Что это тебя так забавляет? – спросила Рода Гилберт мужа, сидевшего у противоположного конца стола. Она положила вилку на тарелку и потянулась за бокалом с вином.
– Извини, дорогая. Я как раз хотел поделиться с тобой забавной шуткой. – Он запил последний, довольно безвкусный кусок хорошим глотком тепловатого белого вина. Вино тоже, разумеется, было малокалорийным и некрепким. – Не слыхала последней городской новости?
– Ну выкладывай. Жду, затаив дыхание.
– Джигер Флин обзавелся новым домашним животным. На этот раз змеей.
– Ну молодец!
Дейл откинулся на спинку стула.
– Понимаешь, это не просто змея. Гремучая! Такая жуткая тварь.
– И ты что, ходил смотреть змею Джигера Флина?
– Не хотелось быть единственным в городе человеком, который не видел ее. – Он хохотнул. – Эту новость ведь теперь все обсуждают.
– Что ж, достойный показатель интеллектуального уровня нашего общества.
– Ладно уж тебе ехидничать. Змея в самом деле замечательная. Но все это довольно таинственная история. Ее кто-то ему подбросил.
– И он не знает, кто ее мог подбросить?
– Говорит, что понятия не имеет. Ну, Джигер соврет и глазом не моргнет, сама знаешь. И все-таки, – сказал Дейл, вспомнив неподдельный страх Джигера, когда тот показывал ему свое ценное приобретение, – все-таки… я не думаю, что это его очередная затея ради денег.
– Почему ты так решил?
– Я сам не уверен, но похоже, что эта змея каким-то образом задела его за живое.
– В каком смысле?
– В психологическом. – Дейл наклонился к ней и сказал тихо:
– Мне кажется, что кто-то это сделал умышленно.
– Не иначе как привидения. У-у-у-у-у! – завыла она страшенным голосом, Дейл проигнорировал сарказм своей жены. На лице его появилось выражение раздумья, словно он решал сложную задачу.
– Кто бы ни подбросил эту погремушку Джигеру, его явно хотели деморализовать. О господи, эта гадина способна любому сдвинуть мозги. Ее слышно за двести метров, представляешь? В жизни не слыхал такого жуткого звука. Бр-р-р!
Пальцы Роды, унизанные перстнями, машинально скользили вдоль ножки бокала. Глаза холодно посмотрели на мужа.
– Короче, ты понятия не имеешь, что за этим кроется?
– Я? – удивленно переспросил Дейл. – Нет. Откуда я могу знать? – Он усмехнулся, глядя на ее скептическую гримасу. – У меня нет абсолютно никаких соображений насчет Джигера.
Рода отпила глоток вина.
– А если бы что-то и было, ты не стал бы со мною делиться.
– Почему ты так думаешь?
– Ты ужасно нудный, вот почему. Дейл нахмурился, посмотрев на нее. Выпивка не поднимала ей настроения, скорее наоборот.
– Послушай, какая муха тебя укусила? Что тебе неймется в последнюю неделю? С тобой стало невозможно общаться.
– У меня много чего на уме.
– Ну разумеется, и особенно вопрос о том, кто станет… очередным любовником.
Он отодвинулся от стола, поднялся и решительно вышел вон, раньше чем Рода успела опомниться. Она ловко выбралась из-за стола и поспешила следом за ним. Дейл спокойно раскуривал трубку в своем кабинете. Прежде чем он успел это сделать, она схватила его за руку.
– Это о каком любовнике ты тут говорил? Дейл освободил руку, прикурил от спички, помахал ею, аккуратно положил в пепельницу и только после этого ответил:
– Да об этом весь город болтает. Твой самый последний жеребец сошелся с этой Крэндол. Видишь, как тебе не повезло, Рода?
– Что это значит?
– Сошелся? Это когда…
Она стукнула его кулаком по груди.
– Прекрати! Ты знаешь, что я имею в виду! Что это значит для нас? Для твоих планов перехватить Бель-Тэр?
На ее удар кулаком он ответил гневным взглядом. Однако взял себя в руки и хладнокровно затянулся трубкой.
– Их любовная интрижка мне как раз на руку. Он может ее трахать, но там есть и кое-какие скрытые мотивы. Между ним и Крэндолами – подспудная ненависть. Я так думаю, что связана она с его мамашей.
У Роды моментально поднялось настроение. Уж у нее-то были все основания желать, чтобы Кэш и Шейла влипли в историю. Дейл прав, что весь город знает об их романе. Рода сама об этом слышала на встрече друзей книги. А разболтала все собственная сестрица Шейлы. Трисия Хоуэл буквально приковала к себе всеобщее внимание – уж так изваляла свою сестрицу в грязи!
Да, спектакль она разыграла неплохой. Выдавала скандальную информацию по крохам, добиваясь, чтобы любопытные кумушки вытягивали из нее подробности. Как только слухи и сплетни стали достоянием всех, она же и заявила:
– Извини, дорогая. Я как раз хотел поделиться с тобой забавной шуткой. – Он запил последний, довольно безвкусный кусок хорошим глотком тепловатого белого вина. Вино тоже, разумеется, было малокалорийным и некрепким. – Не слыхала последней городской новости?
– Ну выкладывай. Жду, затаив дыхание.
– Джигер Флин обзавелся новым домашним животным. На этот раз змеей.
– Ну молодец!
Дейл откинулся на спинку стула.
– Понимаешь, это не просто змея. Гремучая! Такая жуткая тварь.
– И ты что, ходил смотреть змею Джигера Флина?
– Не хотелось быть единственным в городе человеком, который не видел ее. – Он хохотнул. – Эту новость ведь теперь все обсуждают.
– Что ж, достойный показатель интеллектуального уровня нашего общества.
– Ладно уж тебе ехидничать. Змея в самом деле замечательная. Но все это довольно таинственная история. Ее кто-то ему подбросил.
– И он не знает, кто ее мог подбросить?
– Говорит, что понятия не имеет. Ну, Джигер соврет и глазом не моргнет, сама знаешь. И все-таки, – сказал Дейл, вспомнив неподдельный страх Джигера, когда тот показывал ему свое ценное приобретение, – все-таки… я не думаю, что это его очередная затея ради денег.
– Почему ты так решил?
– Я сам не уверен, но похоже, что эта змея каким-то образом задела его за живое.
– В каком смысле?
– В психологическом. – Дейл наклонился к ней и сказал тихо:
– Мне кажется, что кто-то это сделал умышленно.
– Не иначе как привидения. У-у-у-у-у! – завыла она страшенным голосом, Дейл проигнорировал сарказм своей жены. На лице его появилось выражение раздумья, словно он решал сложную задачу.
– Кто бы ни подбросил эту погремушку Джигеру, его явно хотели деморализовать. О господи, эта гадина способна любому сдвинуть мозги. Ее слышно за двести метров, представляешь? В жизни не слыхал такого жуткого звука. Бр-р-р!
Пальцы Роды, унизанные перстнями, машинально скользили вдоль ножки бокала. Глаза холодно посмотрели на мужа.
– Короче, ты понятия не имеешь, что за этим кроется?
– Я? – удивленно переспросил Дейл. – Нет. Откуда я могу знать? – Он усмехнулся, глядя на ее скептическую гримасу. – У меня нет абсолютно никаких соображений насчет Джигера.
Рода отпила глоток вина.
– А если бы что-то и было, ты не стал бы со мною делиться.
– Почему ты так думаешь?
– Ты ужасно нудный, вот почему. Дейл нахмурился, посмотрев на нее. Выпивка не поднимала ей настроения, скорее наоборот.
– Послушай, какая муха тебя укусила? Что тебе неймется в последнюю неделю? С тобой стало невозможно общаться.
– У меня много чего на уме.
– Ну разумеется, и особенно вопрос о том, кто станет… очередным любовником.
Он отодвинулся от стола, поднялся и решительно вышел вон, раньше чем Рода успела опомниться. Она ловко выбралась из-за стола и поспешила следом за ним. Дейл спокойно раскуривал трубку в своем кабинете. Прежде чем он успел это сделать, она схватила его за руку.
– Это о каком любовнике ты тут говорил? Дейл освободил руку, прикурил от спички, помахал ею, аккуратно положил в пепельницу и только после этого ответил:
– Да об этом весь город болтает. Твой самый последний жеребец сошелся с этой Крэндол. Видишь, как тебе не повезло, Рода?
– Что это значит?
– Сошелся? Это когда…
Она стукнула его кулаком по груди.
– Прекрати! Ты знаешь, что я имею в виду! Что это значит для нас? Для твоих планов перехватить Бель-Тэр?
На ее удар кулаком он ответил гневным взглядом. Однако взял себя в руки и хладнокровно затянулся трубкой.
– Их любовная интрижка мне как раз на руку. Он может ее трахать, но там есть и кое-какие скрытые мотивы. Между ним и Крэндолами – подспудная ненависть. Я так думаю, что связана она с его мамашей.
У Роды моментально поднялось настроение. Уж у нее-то были все основания желать, чтобы Кэш и Шейла влипли в историю. Дейл прав, что весь город знает об их романе. Рода сама об этом слышала на встрече друзей книги. А разболтала все собственная сестрица Шейлы. Трисия Хоуэл буквально приковала к себе всеобщее внимание – уж так изваляла свою сестрицу в грязи!
Да, спектакль она разыграла неплохой. Выдавала скандальную информацию по крохам, добиваясь, чтобы любопытные кумушки вытягивали из нее подробности. Как только слухи и сплетни стали достоянием всех, она же и заявила: