Издав глухое ворчание, гигант протянул Этану руку и помог подняться.
Едва Этан встал на ноги, как в помещение вошел лорд Этеридж.
– Ну, каков результат?
Курт сложил массивные руки на могучей груди.
– Боксер из него никудышный – свалился после первого же удара.
– Что ж, ясно. – Этеридж выглядел разочарованным, но не удивленным, и если бы Этан не чувствовал себя таким измотанным, то, вероятно, оскорбился бы.
– Зато он достаточно верткий, – продолжал Курт. – Мне понадобился целый час, чтобы добить его.
Этеридж опешил:
– Час?
Курт кивнул.
– Кое-чему он мог бы научить и меня – как уходить от ударов, к примеру.
Этан уперся ладонями в колени, его грудь тяжело вздымалась.
– Я бегун, а не борец. Это все разгневанные мужья.
Этеридж обернулся к Коллису, восседавшему на сваленном в груду спортивном оборудовании, и тот пожал плечами:
– Я бы тоже не поверил, но это правда. Этан целый час продержался против Курта. Никогда не видел, чтобы человек двигался с такой скоростью.
Этеридж задумчиво помолчал, затем кивнул.
– Теперь к Фиблзу.
Соскочив на пол, Коллис бросил Этану рубашку.
– Не беспокойся, – сказал он с усмешкой. – Там бить не будут.
Глава 11
Глава 12
Едва Этан встал на ноги, как в помещение вошел лорд Этеридж.
– Ну, каков результат?
Курт сложил массивные руки на могучей груди.
– Боксер из него никудышный – свалился после первого же удара.
– Что ж, ясно. – Этеридж выглядел разочарованным, но не удивленным, и если бы Этан не чувствовал себя таким измотанным, то, вероятно, оскорбился бы.
– Зато он достаточно верткий, – продолжал Курт. – Мне понадобился целый час, чтобы добить его.
Этеридж опешил:
– Час?
Курт кивнул.
– Кое-чему он мог бы научить и меня – как уходить от ударов, к примеру.
Этан уперся ладонями в колени, его грудь тяжело вздымалась.
– Я бегун, а не борец. Это все разгневанные мужья.
Этеридж обернулся к Коллису, восседавшему на сваленном в груду спортивном оборудовании, и тот пожал плечами:
– Я бы тоже не поверил, но это правда. Этан целый час продержался против Курта. Никогда не видел, чтобы человек двигался с такой скоростью.
Этеридж задумчиво помолчал, затем кивнул.
– Теперь к Фиблзу.
Соскочив на пол, Коллис бросил Этану рубашку.
– Не беспокойся, – сказал он с усмешкой. – Там бить не будут.
Глава 11
На этот раз Фиблз показался Этану каким-то странным, похожим на дикое животное, попавшее в непривычное окружение. Маленький человечек то и дело стрелял глазами в сторону двери, словно желал убедиться, что она все еще не заперта.
Комната, в которой рни стояли, с первого взгляда напоминала склад, а со второго – средневековое подземелье и была битком набита замками, оковами и странного вида сундуками. Вдоль стен стояло несколько замызганных дверей с отполированными от частого использования замочными скважинами, а посреди комнаты возвышался предмет, на который мистер Фиблз смотрел глазами, подернутыми поволокой любви и обожания, – новый с иголочки сейф.
После короткого инструктажа Этан с легкостью расправился с дверными замками, хотя ни один из ключей на предложенной ему связке к ним не подходил. Сказать по правде, пока все это ему безумно нравилось. Вскрывать то, что должно оставаться на запоре, и проникать туда, куда нет доступа, – что может быть интересней!
Наконец пришел черед металлического ящика. Сейфы такого типа богачи устанавливали у себя дома для хранения ценностей. Этан давно поглядывал на сейф с беспокойством – высотой с коротышку Фиблза, ящик казался непроницаемым, как твердь каменная. Даже петли на дверце были величиной с кулак.
– Это новый тип сейфа с цифровым замком, – пояснил Фиблз благоговейно. – Точно такой же лорд Мейвелл доставил вчера поутру на Беркли-сквер, после того как ему стало известно, что мы побывали в его тайнике во время бала. Сейф нельзя просверлить, нельзя разбить, нельзя даже сдвинуть с места без помощи шестерых мужчин и ломовой лошади.
– Ладно. – Этан сунул руки в карманы. – Я понял. Его нельзя открыть.
Фиблз склонил голову и послал металлическому ящику нежную улыбку.
– Ну нет. Дорогой, тебя ведь можно открыть, верно? – проворковал он.
Этан с подозрением уставился на странного маленького человечка. Фиблз всегда вызывал у него симпатию, но сейчас он незаметно отступил назад.
– Как?
Фиблз приложил к губам палец:
– Тсс. От тебя только требуется прислушиваться к нему.
– Прислушиваться? Что ж, попробую.
Этан отодвинулся на шаг. Одно дело – Курт, великан с огромными, как кувалды, кулаками, но тем не менее вполне материальный. А вот Фиблз внушал ему какой-то суеверный страх: казалось, он вот-вот припадет в поцелуе к этому большому железному ящику.
Фиблз придвинулся к сейфу вплотную и провел рукой по дверце. У замысловатого вида замочной скважины его ладонь замерла.
– Эй... Вы чего?
Этан изумленно наблюдал, как Фиблз любовно прижимается к железной дверце щекой и ласково гладит замок, словно играет с соском женской груди. Это становилось более чем странным. Он уже начал думать, что следующим на очереди у Фиблза станет...
И тут у Этана глаза чуть не вылезли на лоб. Дверца сейфа резко распахнулась; при этом все произошло словно само собой.
– Послушайте, Фиблз, это было потрясающе! Сделайте это еще раз.
После ряда повторов Этан сам приник щекой к металлической дверце и принялся крутить замок с таким энтузиазмом, с каким никогда не тискал женскую грудь.
Фиблз топтался рядом.
– Слушайте... слушайте... – Этан поднял на него глаза.
– Вы не против?
Фиблз виновато поднял руки, но продолжал виться вокруг Этана, балансируя на носочках. Не обращая внимания на коротышку, Этан всецело сосредоточился на тихих щелчках внутри замка. С подобным пристрастием он вслушивался лишь в женские крики экстаза.
Ему понадобилось несколько попыток, и в конце концов он уловил момент, когда встал на место последний шкворень запорного механизма.
– Давай, родной, – прошептал он и нажал на рычаг. Щеколда упала, дверца приветственно отворилась.
Со стороны входа донеслись одобрительные аплодисменты. Обернувшись, Этан увидел Коллиса, Клару, Филиппу и Фишера: все они хлопали в ладоши и улыбались ему. Даже сердитые глаза Курта вдохновенно поблескивали, и только Этеридж бесстрастно смотрел куда-то вдаль поверх голов других присутствующих.
– У вас прирожденный талант, сэр, настоящий талант! – не удержался от похвалы Фиблз.
Этан с достоинством поклонился.
– У меня был хороший учитель, мистер Фиблз. – Тут вперед вышел Этеридж.
– Очень хорошо, мистер Деймонт. Вы прошли все испытания. Теперь, полагаю, нам настало время поговорить с глазу на глаз.
– Пожалуйста, дорогая, – окликнул Джейн дядюшка Гарольд из своего кабинета, когда она проходила мимо открытой двери, – зайди на минуточку.
Со дня приезда в Лондон Джейн тысячу раз проходила мимо этого кабинета, но до сих пор его хозяин ее как будто не замечал. Очевидно, приглашение не предвещало ничего хорошего.
Нервно проглотив вставший в горле ком, Джейн переступила порог кабинета, ломая голову над тем, что мог сообщить дяде Роберт.
Что вообще мог он рассказать? Поутру она сказала Роберту, что день просто чудный и ей хочется прогуляться. Естественно, он видел, как она вошла в магазин, примерила шляпку и обменялась несколькими словами с человеком, которого встречала в доме дяди, после чего отправилась домой.
И все же ей следовало лучше замаскировать свое волнение. Матушка не зря не раз давала ей совет держаться подальше от болтливых слуг.
Встав перед письменным столом Гарольда и расправив плечи, Джейн крепко сжала руки за спиной.
– Да, дядя?
Гарольд поднял на нее серьезный взгляд, но тут же его обычно строгое лицо сморщилось, приобретая выражение, которое он считал, по-видимому, более мягким. У Джейн екнуло сердце: прежде дядя никогда не улыбался. Что все-таки происходит?
– Я давно хотел тебя спросить, Джейн... Ты довольна проведенным здесь сезоном?
Джейн позволила себе слегка расслабиться. Возможно, Гарольд просто хотел выяснить, собирается ли она остаться или вернуться домой, – ведь сезон уже подходил к концу.
– У вас мне очень хорошо, дядя. Тетя Лотти и девочки относятся ко мне просто чудесно.
Гарольд кивнул.
– А общество в целом? Ты не встретила молодого человека, который бы приглянулся тебе?
Боже! Неужели ей снова придется притворяться, что она занята поисками жениха?
– Увы, ни один из джентльменов, с которыми я познакомилась, не вызвал у меня особого расположения. – Тут она не слукавила, потому что мистер Деймонт не являлся джентльменом, и он уж точно не вызвал у нее особого расположения!
Гарольд вздохнул, раздувая в стороны пышные белые усы.
– Скверно. Я так надеялся, что ты встретишь избранника по любви. Этого же ожидала твоя матушка.
Джейн печально кивнула.
– Если хочешь поехать с нами в Шотландию на сезон охоты, то милости просим. Потом наступит Рождество и прочая дребедень. Возможно, ты встретишь кого-нибудь по сердцу на одном из домашних приемов, на которых мы собираемся присутствовать.
Обрадованная, что тема не получила конкретного продолжения, Джейн улыбнулась:
– Я бы хотела побыть с вами еще, дядюшка Гарольд. Матушка позволила мне остаться, если вы не станете возражать.
– Что ж, в таком случае дело улажено. – Гарольд кивнул и радушным жестом отпустил племянницу. – Я скажу жене, что ты остаешься.
Джейн уже собиралась уходить, как вдруг Гарольд снова окликнул ее:
– Джейн!
Она обернулась. Вот незадача, она почти стояла за порогом кабинета.
– Да, дядя?
– Моя дорогая, тебе нужно будет сделать кое-какие покупки до наступления зимнего сезона, не правда ли?
Джейн захлопала ресницами. Он прав, она вряд ли сможет носить легкие платья из муслина и шелка в зимнее время; еще менее допустимо, чтобы ее видели в прошлогодних нарядах.
– Да, дядя, непременно. – Гарольд кивнул.
– Тогда тебе лучше дать мне номер твоего банковского счета, чтобы я мог расплачиваться за твои покупки. – Он улыбнулся. – Ты вряд ли сможешь разгуливать по Стрэнду с ридикюлем, набитым наличностью.
Это не противоречило действительности. В любом случае, если цель дяди была не совсем той, о которой он заявил, ему ничего не стоило самому раздобыть нужные сведения в банке, поскольку он являлся старшим родственником Джейн мужского пола.
Она кивнула. Матушке это вряд ли понравилось бы, но в общем-то решение было вполне разумным.
– Я немедленно принесу его, дядя.
Но Гарольд, похоже, уже утратил к ней всякий интерес, и Джейн покинула кабинет со спокойным сердцем. Теперь, когда дядя Гарольд знает, что она не собирается разорять его своими тратами, он наверняка о ней снова надолго забудет, что ее вполне устраивает. Дядя едва ли одобрит ее интерес к скандально известному картежнику мистеру Деймонту.
Впрочем, она и сама им больше не интересуется.
Совсем не интересуется..
Далтон повел Этана окружным путем в полукруглую комнату, располагавшуюся на мансардном этаже клуба. Открыв дверь, он жестом пригласил гостя войти.
– Мой секретный кабинет, – важно объявил он.
– Секретный? От кого же? – полюбопытствовал Этан. – Я всего полдня, как вступил в клуб, и уже знаю о нем.
– Совершенно справедливо, – подтвердил Этеридж с иронией. – Пожалуйста, присаживайтесь.
Хотя Этану до смерти хотелось рухнуть в кресло или вытянуться со стоном на диване и полежать подольше, он не позволил себе поддаться соблазну. После поединка с Куртом.
– Благодарю, я лучше постою. – Этеридж сел и скрестил руки на груди.
– Почему вы мне не доверяете, Деймонт? – Этан спокойно встретил его взгляд.
– Почему вы не доверяете мне?
Внезапно Этеридж как-то странно улыбнулся. Если бы Этан не наблюдал, как важный лорд добреет в присутствии своей прелестной жены, то вряд ли принял бы смягчение линии его подбородка за выражение благодушия. Но он в своей оценке не ошибся.
– Милорд, мне кажется, я являюсь идеальным пополнением для вашей партии и могу оживить ее деятельность.
К его огромному удивлению, Этеридж кивнул:
– Мы потеряли в этом году много хороших людей, так что, думаю, свежая кровь поможет нам с оптимизмом смотреть в будущее.
– У вас что-то случилось?
Этан не был уверен, хочет ли он в действительности знать о гибели кого-то из «лжецов». Он предпочитал не думать о бренности жизни и не загадывать, сколько еще ему осталось жить на свете.
Этеридж аккуратно сложил руки на столе.
– У нас в клубе работал один человек, не являвшийся «лжецом». Джеком был неплохим парнем, но враг каким-то образом нашел к нему подход. В итоге Джеком выдал имена и адреса большинства людей, прежде чем понял, с какой целью собираются использовать эти сведения. Когда люди стали гибнуть, он перестал передавать информацию и попытался вернуться к нам. Думаю, он искренне раскаялся, но было уже поздно. Я слышал, что он плохо кончил: его нашли в Темзе. – Этан нахмурился:
– Джеком? Я думал, что предателя звали Денни. – Этеридж состроил гримасу:
– Он никогда не входил в наш круг; он был обычным слугой, не умевшим держать язык за зубами.
– Неужели бедный Денни тоже найдет свой конец в Темзе? Что вы за кровожадный народ, «лжецы»!
Этеридж склонил голову:
– А вам что за печаль?
Здравствуйте! Кому же не хочется знать, в какую сторону бежать, если придется спасать свою жизнь.
– Да так. Просто интересно, только и всего. – Этеридж вдруг подался вперед, и его жутковатый взгляд стал почти прозрачным.
– Деймонт, есть кое-что еще, о чем я не упомянул.
– И что это?
– Шпионы бывают разные. Одни внедряются в такие дома, как у Мейвелла, в качестве гостя или слуги и ведут наблюдение, докладывая в мельчайших деталях обо всем, что происходит.
– А, так вот чем мне предстоит заняться! – Этеридж медленно покачал головой:
– Не угадали. Я хочу сделать вас двойным шпионом. – Лоб Этана прорезали морщины.
– Двойным? Как это?
Уголки рта его собеседника дрогнули в неприметной улыбке.
– Я хочу, чтобы Мейвелл завербовал вас для сбора сведений в пользу французов и вы, выяснив, что представляет собой его организация, стали снабжать его ложной информацией с нашей стороны.
Этан вдруг почувствовал отвращение.
– Я и Мейвелл? Но ему-то это зачем? – Этеридж пожал плечами:
– Полагаю, он тоже догадывается, что вы обладаете полезным сочетанием талантов.
Этан сделал глубокий вдох.
– Первый вариант мне куда больше по нраву. Я очень хорошо умею наблюдать.
На этот раз он не лгал. К тому же, если бы ему поручили просто вести слежку, он мог бы не спускать глаз с леди Джейн и других дам с целью обеспечения их безопасности.
Этеридж откинулся на спинку кресла:
– Что ж, понаблюдайте сначала, если вам так хочется. И все же я не сомневаюсь, что Мейвелл очень скоро попытается перетянуть вас на свою сторону. Если он сделает вам такое предложение, примите его. Зайдя так далеко и получив отказ, Гарольд вряд ли позволит вам остаться в живых.
Этан невольно поежился.
– Откуда вам это знать? – Этеридж вздохнул.
– В подобном случае я и сам был бы вынужден пойти на крайние меры. Мы никого не подпускали и не подпускаем к себе, не удостоверившись прежде в абсолютной лояльности, ни одного человека.
«Кроме вас».
Этеридж не произнес этих слов вслух, но Этан каким-то шестым чувством все равно их услышал.
– Если вы пытаетесь меня запугать, то напрасно теряете время. – Он пожал плечами. – Мне страшно с самого утра, когда я только вошел в этот клуб.
– Хорошо. – Этеридж кивнул. – Оставайтесь и дальше в том же состоянии: возможно, это позволит вам выжить.
Этан, не сдержавшись, покачал головой:
– Вы фанатик, вам это известно? Для таких людей, как вы, в мире есть только два цвета: черный и белый. Мы хорошие, они плохие, даже если они такие же, как мы.
Этеридж посмотрел на него сквозь полуопущенные веки:
– Способность видеть полутона может оказаться для вас весьма полезной, если только вас прежде не ликвидируют.
Этан фыркнул.
– И какова же в наши дни продолжительность жизни двойного агента?
Этеридж внезапно усмехнулся, затем опустил взгляд на свои ладони.
– Полагаю, мы скоро это выясним, не так ли?
Несмотря на не внушающую оптимизма реплику Этериджа, Этан поймал себя на том, что вторая половина дня в «Клубе лжецов» доставила ему некоторое удовольствие. Вместе с Коллисом, Филиппой, сыном Филиппы Робби и Фишером его пригласили на кухню отведать приготовленного Куртом каплуна в вине. Но и тут одна мысль не давала Этану покоя. Как мог человек, еще недавно столь близкий этим людям, вдруг стать их врагом? Что заставило их изменить мнение о нем?
– Эти парни, Джеком и Денни... – Филиппу передернуло.
– Пожалуйста, не упоминайте при мне мистера Джекома. После того, что он со мной сделал, я до сих пор не могу поднимать голову, как прежде.
– А что он с вами сделал?
– Повесил на коньке крыши на моем же галстуке. Премного благодарна.
Этан вытаращил глаза:
– На галстуке?
– Это длинная история. – Робби усмехнулся:
– С Флип разделались, как с мужчиной. – Этан наморщил лоб:
– Ты называешь свою мать Флип? – Филиппа вздохнула:
– История становится все длиннее и длиннее.
– Когда-нибудь мне все же хотелось бы её услышать. – Этан улыбнулся. Но тут Коллис толкнул его под столом ногой. – Это не флирт. – Этан метнул на него сердитый взгляд. – Мы просто разговариваем!
Филиппе вдруг стало смешно.
– Вы можете флиртовать со мной хоть весь день, я вряд ли это замечу. Меня учтивости никто не учил.
– Ладно, если этот тип Джеком под запретом, может, вы тогда расскажете мне о Денни?
Коллис прищурился.
– Он работал у меня камердинером, а раньше работал у Джеймса.
– А до него, прошлой весной – у сэра Саймона! – прибавил Фишер.
Этан удивился:
– Трое хозяев за один год? Боже праведный! Могу представить, как чувствует себя человек, которого нигде не ценят и отовсюду гонят. Неужели он был совсем никудышный слуга?
Коллис поморщился:
– Напротив, он все делал в срок и вполне безукоризненно.
– И к тому же был достаточно умен. – Фишер вздохнул. – Если мне не изменяет память, он имел в клубе самые оригинальные прозвища.
– Прозвища? У вас есть прозвища?
– Ну да. Я – Феникс, – признался Коллис.
– Я – Близнецы, – хихикнула Филиппа.
– А ты? – Этан повернулся к Робби.
– Сын Грифа, – пояснил Робби. – Поэтому меня зовут Детеныш. – Он не скрывал недовольства. – Па говорит, что в один прекрасный день прозвище могут изменить.
– Будем надеяться, – согласился Этан и посмотрел на Фишера: – Ну а вы?
Фишер уставился на него в недоумении:
– Я? Рыбак (Фишер (fisher) – рыбак (англ.)), конечно. – Этан сделал большие глаза.
– О, я думал, это ваша фамилия. – Фишер радостно закивал:
– Так оно и есть. Разве не здорово получилось?
– А кто такой Курт?
– Кок. Никто лучше его не владеет ножом. – Коллис расплылся в улыбке. – Я бы не стал на твоем месте долго размышлять на эту тему, иначе ночных кошмаров не миновать.
Этан откинулся на спинку стула.
– А у меня тоже есть прозвище?
На лицах у присутствующих появилось смущение, а Коллис развел руками.
– Дело в том... Все не совсем так, как ты представляешь. Просто в один прекрасный день кто-нибудь окрестит тебя и...
Робби кивнул:
– И прозвище к вам пристанет.
Решив, что на первый раз с него довольно, Этан извинился и встал из-за стола. Пора было возвращаться в реальный мир. К тому же вечером его ждали у лорда Мейвелла.
Собираясь уходить, он вдруг вспомнил, что оставил свою трость в подвале, и быстро сбежал по ступенькам вниз. Он увидел трость сразу, но тут же снова позабыл о ней, поскольку на большом ковре посреди помещения проделывала какие-то сложные упражнения Роуз Тремейн. Облаченная в плотно обтягивающие штаны и жилет, она двигалась медленно и грациозно, как в танце, при этом ее руки вычерчивали в воздухе замысловатые узоры.
Ничего более прекрасного Этан прежде не видел. Женщина с обнаженными руками, плавно выписывающими в воздухе широкую дугу, являлась воплощением изящества и совершенства.
Незаметно взяв трость, Этан медленно пошел к лестнице. Роуз воистину прелестнейшее из созданий.
«Интересно, как бы выглядела в брюках леди Джейн?»
Комната, в которой рни стояли, с первого взгляда напоминала склад, а со второго – средневековое подземелье и была битком набита замками, оковами и странного вида сундуками. Вдоль стен стояло несколько замызганных дверей с отполированными от частого использования замочными скважинами, а посреди комнаты возвышался предмет, на который мистер Фиблз смотрел глазами, подернутыми поволокой любви и обожания, – новый с иголочки сейф.
После короткого инструктажа Этан с легкостью расправился с дверными замками, хотя ни один из ключей на предложенной ему связке к ним не подходил. Сказать по правде, пока все это ему безумно нравилось. Вскрывать то, что должно оставаться на запоре, и проникать туда, куда нет доступа, – что может быть интересней!
Наконец пришел черед металлического ящика. Сейфы такого типа богачи устанавливали у себя дома для хранения ценностей. Этан давно поглядывал на сейф с беспокойством – высотой с коротышку Фиблза, ящик казался непроницаемым, как твердь каменная. Даже петли на дверце были величиной с кулак.
– Это новый тип сейфа с цифровым замком, – пояснил Фиблз благоговейно. – Точно такой же лорд Мейвелл доставил вчера поутру на Беркли-сквер, после того как ему стало известно, что мы побывали в его тайнике во время бала. Сейф нельзя просверлить, нельзя разбить, нельзя даже сдвинуть с места без помощи шестерых мужчин и ломовой лошади.
– Ладно. – Этан сунул руки в карманы. – Я понял. Его нельзя открыть.
Фиблз склонил голову и послал металлическому ящику нежную улыбку.
– Ну нет. Дорогой, тебя ведь можно открыть, верно? – проворковал он.
Этан с подозрением уставился на странного маленького человечка. Фиблз всегда вызывал у него симпатию, но сейчас он незаметно отступил назад.
– Как?
Фиблз приложил к губам палец:
– Тсс. От тебя только требуется прислушиваться к нему.
– Прислушиваться? Что ж, попробую.
Этан отодвинулся на шаг. Одно дело – Курт, великан с огромными, как кувалды, кулаками, но тем не менее вполне материальный. А вот Фиблз внушал ему какой-то суеверный страх: казалось, он вот-вот припадет в поцелуе к этому большому железному ящику.
Фиблз придвинулся к сейфу вплотную и провел рукой по дверце. У замысловатого вида замочной скважины его ладонь замерла.
– Эй... Вы чего?
Этан изумленно наблюдал, как Фиблз любовно прижимается к железной дверце щекой и ласково гладит замок, словно играет с соском женской груди. Это становилось более чем странным. Он уже начал думать, что следующим на очереди у Фиблза станет...
И тут у Этана глаза чуть не вылезли на лоб. Дверца сейфа резко распахнулась; при этом все произошло словно само собой.
– Послушайте, Фиблз, это было потрясающе! Сделайте это еще раз.
После ряда повторов Этан сам приник щекой к металлической дверце и принялся крутить замок с таким энтузиазмом, с каким никогда не тискал женскую грудь.
Фиблз топтался рядом.
– Слушайте... слушайте... – Этан поднял на него глаза.
– Вы не против?
Фиблз виновато поднял руки, но продолжал виться вокруг Этана, балансируя на носочках. Не обращая внимания на коротышку, Этан всецело сосредоточился на тихих щелчках внутри замка. С подобным пристрастием он вслушивался лишь в женские крики экстаза.
Ему понадобилось несколько попыток, и в конце концов он уловил момент, когда встал на место последний шкворень запорного механизма.
– Давай, родной, – прошептал он и нажал на рычаг. Щеколда упала, дверца приветственно отворилась.
Со стороны входа донеслись одобрительные аплодисменты. Обернувшись, Этан увидел Коллиса, Клару, Филиппу и Фишера: все они хлопали в ладоши и улыбались ему. Даже сердитые глаза Курта вдохновенно поблескивали, и только Этеридж бесстрастно смотрел куда-то вдаль поверх голов других присутствующих.
– У вас прирожденный талант, сэр, настоящий талант! – не удержался от похвалы Фиблз.
Этан с достоинством поклонился.
– У меня был хороший учитель, мистер Фиблз. – Тут вперед вышел Этеридж.
– Очень хорошо, мистер Деймонт. Вы прошли все испытания. Теперь, полагаю, нам настало время поговорить с глазу на глаз.
– Пожалуйста, дорогая, – окликнул Джейн дядюшка Гарольд из своего кабинета, когда она проходила мимо открытой двери, – зайди на минуточку.
Со дня приезда в Лондон Джейн тысячу раз проходила мимо этого кабинета, но до сих пор его хозяин ее как будто не замечал. Очевидно, приглашение не предвещало ничего хорошего.
Нервно проглотив вставший в горле ком, Джейн переступила порог кабинета, ломая голову над тем, что мог сообщить дяде Роберт.
Что вообще мог он рассказать? Поутру она сказала Роберту, что день просто чудный и ей хочется прогуляться. Естественно, он видел, как она вошла в магазин, примерила шляпку и обменялась несколькими словами с человеком, которого встречала в доме дяди, после чего отправилась домой.
И все же ей следовало лучше замаскировать свое волнение. Матушка не зря не раз давала ей совет держаться подальше от болтливых слуг.
Встав перед письменным столом Гарольда и расправив плечи, Джейн крепко сжала руки за спиной.
– Да, дядя?
Гарольд поднял на нее серьезный взгляд, но тут же его обычно строгое лицо сморщилось, приобретая выражение, которое он считал, по-видимому, более мягким. У Джейн екнуло сердце: прежде дядя никогда не улыбался. Что все-таки происходит?
– Я давно хотел тебя спросить, Джейн... Ты довольна проведенным здесь сезоном?
Джейн позволила себе слегка расслабиться. Возможно, Гарольд просто хотел выяснить, собирается ли она остаться или вернуться домой, – ведь сезон уже подходил к концу.
– У вас мне очень хорошо, дядя. Тетя Лотти и девочки относятся ко мне просто чудесно.
Гарольд кивнул.
– А общество в целом? Ты не встретила молодого человека, который бы приглянулся тебе?
Боже! Неужели ей снова придется притворяться, что она занята поисками жениха?
– Увы, ни один из джентльменов, с которыми я познакомилась, не вызвал у меня особого расположения. – Тут она не слукавила, потому что мистер Деймонт не являлся джентльменом, и он уж точно не вызвал у нее особого расположения!
Гарольд вздохнул, раздувая в стороны пышные белые усы.
– Скверно. Я так надеялся, что ты встретишь избранника по любви. Этого же ожидала твоя матушка.
Джейн печально кивнула.
– Если хочешь поехать с нами в Шотландию на сезон охоты, то милости просим. Потом наступит Рождество и прочая дребедень. Возможно, ты встретишь кого-нибудь по сердцу на одном из домашних приемов, на которых мы собираемся присутствовать.
Обрадованная, что тема не получила конкретного продолжения, Джейн улыбнулась:
– Я бы хотела побыть с вами еще, дядюшка Гарольд. Матушка позволила мне остаться, если вы не станете возражать.
– Что ж, в таком случае дело улажено. – Гарольд кивнул и радушным жестом отпустил племянницу. – Я скажу жене, что ты остаешься.
Джейн уже собиралась уходить, как вдруг Гарольд снова окликнул ее:
– Джейн!
Она обернулась. Вот незадача, она почти стояла за порогом кабинета.
– Да, дядя?
– Моя дорогая, тебе нужно будет сделать кое-какие покупки до наступления зимнего сезона, не правда ли?
Джейн захлопала ресницами. Он прав, она вряд ли сможет носить легкие платья из муслина и шелка в зимнее время; еще менее допустимо, чтобы ее видели в прошлогодних нарядах.
– Да, дядя, непременно. – Гарольд кивнул.
– Тогда тебе лучше дать мне номер твоего банковского счета, чтобы я мог расплачиваться за твои покупки. – Он улыбнулся. – Ты вряд ли сможешь разгуливать по Стрэнду с ридикюлем, набитым наличностью.
Это не противоречило действительности. В любом случае, если цель дяди была не совсем той, о которой он заявил, ему ничего не стоило самому раздобыть нужные сведения в банке, поскольку он являлся старшим родственником Джейн мужского пола.
Она кивнула. Матушке это вряд ли понравилось бы, но в общем-то решение было вполне разумным.
– Я немедленно принесу его, дядя.
Но Гарольд, похоже, уже утратил к ней всякий интерес, и Джейн покинула кабинет со спокойным сердцем. Теперь, когда дядя Гарольд знает, что она не собирается разорять его своими тратами, он наверняка о ней снова надолго забудет, что ее вполне устраивает. Дядя едва ли одобрит ее интерес к скандально известному картежнику мистеру Деймонту.
Впрочем, она и сама им больше не интересуется.
Совсем не интересуется..
Далтон повел Этана окружным путем в полукруглую комнату, располагавшуюся на мансардном этаже клуба. Открыв дверь, он жестом пригласил гостя войти.
– Мой секретный кабинет, – важно объявил он.
– Секретный? От кого же? – полюбопытствовал Этан. – Я всего полдня, как вступил в клуб, и уже знаю о нем.
– Совершенно справедливо, – подтвердил Этеридж с иронией. – Пожалуйста, присаживайтесь.
Хотя Этану до смерти хотелось рухнуть в кресло или вытянуться со стоном на диване и полежать подольше, он не позволил себе поддаться соблазну. После поединка с Куртом.
– Благодарю, я лучше постою. – Этеридж сел и скрестил руки на груди.
– Почему вы мне не доверяете, Деймонт? – Этан спокойно встретил его взгляд.
– Почему вы не доверяете мне?
Внезапно Этеридж как-то странно улыбнулся. Если бы Этан не наблюдал, как важный лорд добреет в присутствии своей прелестной жены, то вряд ли принял бы смягчение линии его подбородка за выражение благодушия. Но он в своей оценке не ошибся.
– Милорд, мне кажется, я являюсь идеальным пополнением для вашей партии и могу оживить ее деятельность.
К его огромному удивлению, Этеридж кивнул:
– Мы потеряли в этом году много хороших людей, так что, думаю, свежая кровь поможет нам с оптимизмом смотреть в будущее.
– У вас что-то случилось?
Этан не был уверен, хочет ли он в действительности знать о гибели кого-то из «лжецов». Он предпочитал не думать о бренности жизни и не загадывать, сколько еще ему осталось жить на свете.
Этеридж аккуратно сложил руки на столе.
– У нас в клубе работал один человек, не являвшийся «лжецом». Джеком был неплохим парнем, но враг каким-то образом нашел к нему подход. В итоге Джеком выдал имена и адреса большинства людей, прежде чем понял, с какой целью собираются использовать эти сведения. Когда люди стали гибнуть, он перестал передавать информацию и попытался вернуться к нам. Думаю, он искренне раскаялся, но было уже поздно. Я слышал, что он плохо кончил: его нашли в Темзе. – Этан нахмурился:
– Джеком? Я думал, что предателя звали Денни. – Этеридж состроил гримасу:
– Он никогда не входил в наш круг; он был обычным слугой, не умевшим держать язык за зубами.
– Неужели бедный Денни тоже найдет свой конец в Темзе? Что вы за кровожадный народ, «лжецы»!
Этеридж склонил голову:
– А вам что за печаль?
Здравствуйте! Кому же не хочется знать, в какую сторону бежать, если придется спасать свою жизнь.
– Да так. Просто интересно, только и всего. – Этеридж вдруг подался вперед, и его жутковатый взгляд стал почти прозрачным.
– Деймонт, есть кое-что еще, о чем я не упомянул.
– И что это?
– Шпионы бывают разные. Одни внедряются в такие дома, как у Мейвелла, в качестве гостя или слуги и ведут наблюдение, докладывая в мельчайших деталях обо всем, что происходит.
– А, так вот чем мне предстоит заняться! – Этеридж медленно покачал головой:
– Не угадали. Я хочу сделать вас двойным шпионом. – Лоб Этана прорезали морщины.
– Двойным? Как это?
Уголки рта его собеседника дрогнули в неприметной улыбке.
– Я хочу, чтобы Мейвелл завербовал вас для сбора сведений в пользу французов и вы, выяснив, что представляет собой его организация, стали снабжать его ложной информацией с нашей стороны.
Этан вдруг почувствовал отвращение.
– Я и Мейвелл? Но ему-то это зачем? – Этеридж пожал плечами:
– Полагаю, он тоже догадывается, что вы обладаете полезным сочетанием талантов.
Этан сделал глубокий вдох.
– Первый вариант мне куда больше по нраву. Я очень хорошо умею наблюдать.
На этот раз он не лгал. К тому же, если бы ему поручили просто вести слежку, он мог бы не спускать глаз с леди Джейн и других дам с целью обеспечения их безопасности.
Этеридж откинулся на спинку кресла:
– Что ж, понаблюдайте сначала, если вам так хочется. И все же я не сомневаюсь, что Мейвелл очень скоро попытается перетянуть вас на свою сторону. Если он сделает вам такое предложение, примите его. Зайдя так далеко и получив отказ, Гарольд вряд ли позволит вам остаться в живых.
Этан невольно поежился.
– Откуда вам это знать? – Этеридж вздохнул.
– В подобном случае я и сам был бы вынужден пойти на крайние меры. Мы никого не подпускали и не подпускаем к себе, не удостоверившись прежде в абсолютной лояльности, ни одного человека.
«Кроме вас».
Этеридж не произнес этих слов вслух, но Этан каким-то шестым чувством все равно их услышал.
– Если вы пытаетесь меня запугать, то напрасно теряете время. – Он пожал плечами. – Мне страшно с самого утра, когда я только вошел в этот клуб.
– Хорошо. – Этеридж кивнул. – Оставайтесь и дальше в том же состоянии: возможно, это позволит вам выжить.
Этан, не сдержавшись, покачал головой:
– Вы фанатик, вам это известно? Для таких людей, как вы, в мире есть только два цвета: черный и белый. Мы хорошие, они плохие, даже если они такие же, как мы.
Этеридж посмотрел на него сквозь полуопущенные веки:
– Способность видеть полутона может оказаться для вас весьма полезной, если только вас прежде не ликвидируют.
Этан фыркнул.
– И какова же в наши дни продолжительность жизни двойного агента?
Этеридж внезапно усмехнулся, затем опустил взгляд на свои ладони.
– Полагаю, мы скоро это выясним, не так ли?
Несмотря на не внушающую оптимизма реплику Этериджа, Этан поймал себя на том, что вторая половина дня в «Клубе лжецов» доставила ему некоторое удовольствие. Вместе с Коллисом, Филиппой, сыном Филиппы Робби и Фишером его пригласили на кухню отведать приготовленного Куртом каплуна в вине. Но и тут одна мысль не давала Этану покоя. Как мог человек, еще недавно столь близкий этим людям, вдруг стать их врагом? Что заставило их изменить мнение о нем?
– Эти парни, Джеком и Денни... – Филиппу передернуло.
– Пожалуйста, не упоминайте при мне мистера Джекома. После того, что он со мной сделал, я до сих пор не могу поднимать голову, как прежде.
– А что он с вами сделал?
– Повесил на коньке крыши на моем же галстуке. Премного благодарна.
Этан вытаращил глаза:
– На галстуке?
– Это длинная история. – Робби усмехнулся:
– С Флип разделались, как с мужчиной. – Этан наморщил лоб:
– Ты называешь свою мать Флип? – Филиппа вздохнула:
– История становится все длиннее и длиннее.
– Когда-нибудь мне все же хотелось бы её услышать. – Этан улыбнулся. Но тут Коллис толкнул его под столом ногой. – Это не флирт. – Этан метнул на него сердитый взгляд. – Мы просто разговариваем!
Филиппе вдруг стало смешно.
– Вы можете флиртовать со мной хоть весь день, я вряд ли это замечу. Меня учтивости никто не учил.
– Ладно, если этот тип Джеком под запретом, может, вы тогда расскажете мне о Денни?
Коллис прищурился.
– Он работал у меня камердинером, а раньше работал у Джеймса.
– А до него, прошлой весной – у сэра Саймона! – прибавил Фишер.
Этан удивился:
– Трое хозяев за один год? Боже праведный! Могу представить, как чувствует себя человек, которого нигде не ценят и отовсюду гонят. Неужели он был совсем никудышный слуга?
Коллис поморщился:
– Напротив, он все делал в срок и вполне безукоризненно.
– И к тому же был достаточно умен. – Фишер вздохнул. – Если мне не изменяет память, он имел в клубе самые оригинальные прозвища.
– Прозвища? У вас есть прозвища?
– Ну да. Я – Феникс, – признался Коллис.
– Я – Близнецы, – хихикнула Филиппа.
– А ты? – Этан повернулся к Робби.
– Сын Грифа, – пояснил Робби. – Поэтому меня зовут Детеныш. – Он не скрывал недовольства. – Па говорит, что в один прекрасный день прозвище могут изменить.
– Будем надеяться, – согласился Этан и посмотрел на Фишера: – Ну а вы?
Фишер уставился на него в недоумении:
– Я? Рыбак (Фишер (fisher) – рыбак (англ.)), конечно. – Этан сделал большие глаза.
– О, я думал, это ваша фамилия. – Фишер радостно закивал:
– Так оно и есть. Разве не здорово получилось?
– А кто такой Курт?
– Кок. Никто лучше его не владеет ножом. – Коллис расплылся в улыбке. – Я бы не стал на твоем месте долго размышлять на эту тему, иначе ночных кошмаров не миновать.
Этан откинулся на спинку стула.
– А у меня тоже есть прозвище?
На лицах у присутствующих появилось смущение, а Коллис развел руками.
– Дело в том... Все не совсем так, как ты представляешь. Просто в один прекрасный день кто-нибудь окрестит тебя и...
Робби кивнул:
– И прозвище к вам пристанет.
Решив, что на первый раз с него довольно, Этан извинился и встал из-за стола. Пора было возвращаться в реальный мир. К тому же вечером его ждали у лорда Мейвелла.
Собираясь уходить, он вдруг вспомнил, что оставил свою трость в подвале, и быстро сбежал по ступенькам вниз. Он увидел трость сразу, но тут же снова позабыл о ней, поскольку на большом ковре посреди помещения проделывала какие-то сложные упражнения Роуз Тремейн. Облаченная в плотно обтягивающие штаны и жилет, она двигалась медленно и грациозно, как в танце, при этом ее руки вычерчивали в воздухе замысловатые узоры.
Ничего более прекрасного Этан прежде не видел. Женщина с обнаженными руками, плавно выписывающими в воздухе широкую дугу, являлась воплощением изящества и совершенства.
Незаметно взяв трость, Этан медленно пошел к лестнице. Роуз воистину прелестнейшее из созданий.
«Интересно, как бы выглядела в брюках леди Джейн?»
Глава 12
Покинув клуб, Этан решил нанять кеб. Теперь он смотрел на окружающий мир другими глазами и, проходя мимо школы, даже про себя улыбнулся. Его взгляд скользнул по табличке: «Школа Лилиан Рейнз для тех, кому не везет». Знакомая ситуация.
Но неужели это о нем? Прежде Этан считал себя вполне удачливым человеком. Теперь все изменилось – ведь отныне он был «лжецом».
Чувство товарищества и принадлежности согревало. Поглощенный новыми ощущениями, Этан даже не заметил, что за ним внимательно наблюдают.
С приклеенной к губам вежливой улыбкой Джейн открыла дверь в гостиную, где, как сообщил Симмз, ее ждал какой-то пришедший с визитом джентльмен. Вероятно, это Биллингсли, решила она и не стала беспокоить тетушку, чтобы вместе с ней принять посетителя. Джейн думала, заглянув в комнату, сказать молодому человеку, что страшно занята...
Поначалу она увидела лишь стоявшую на столе шляпную коробку и, подойдя поближе, прочла на ярлыке доставки:
«ДляледиДжейнПеннингтон. Взнакизвиненияза досадноенедоразумение».
Не может быть! Джейн подняла крышку. Внутри во всей своей жуткой красе лежала аккуратно завернутая в ткань знакомая ей аляповатая шляпка.
– О Господи! – Она извлекла шляпку на свет божий. – Эта гадость даже уродливее, чем я думала.
– Надеюсь, – раздался за ее спиной глубокий голос, – это не обо мне?
Джейн резко обернулась и увидела рядом с дверью мистера Деймонта.
– Вы? Что вы здесь делаете? – Этан поклонился:
– Рад снова вас видеть, миледи.
Джейн поспешно затолкала шляпку обратно и сунула коробку ему в руки.
– Забирайте ваш подарок, он мне не нужен. – Деймонт уставился на помятую соломку.
– Вы испортили ее! – укоризненно заметил он. Джейн опустила глаза. В самом деле, кажется, она немного не рассчитала.
Он покачал головой:
– Кто вы, леди Джейн? Откуда вы явились, и есть ли там еще такие, как вы?
Джейн ответила не сразу. Матушка советовала ей не слишком откровенничать о себе.
– Я жила несколько лет в Нортумбрии. Сомневаюсь, что там много таких девушек, как я.
Из ее груди вырвался глубокий вздох.
– Вам придется меня простить и... Я не желаю продолжать дальше этот разговор. Пожалуйста, уходите.
Этан поначалу опешил, потом всплеснул руками:
– Вы то огнем обжигаете, то холодом. Я в жизни не встречал такой противоречивой, загадочной и своенравной женщины!
Джейн с раздражением скрестила руки на груди.
– Уверена, вы хотели меня обидеть, но с удовольствием приму ваше замечание как похвалу.
В этот момент в коридоре раздались тяжелые шаги. Хотя ей нечего было скрывать, Джейн метнула на мистера Деймонта испуганный взгляд.
– Боже, дядя!
Стремительным движением Этан скользнул к двери, и в этот момент она открылась.
– Джейн? – Гарольд распахнул дверь, так что Этан оказался зажат между дверью и стеной. Джейн поморщилась, опасаясь, как бы дверная ручка не повредила ему жизненно важный орган.
Гарольд окинул комнату хмурым взглядом.
– Что ты здесь делаешь, дорогая? Мне показалось, что я слышал голоса. С тобой здесь еще кто-то?
Джейн указала на шляпную коробку:
– Симмз сказал, что меня ждут, но когда я вошла сюда, то увидела только это.
Гарольд равнодушно уставился на испорченную шляпку.
– Она как будто не очень-то тебе понравилась, да?
– Ничуть не понравилась, – призналась Джейн. Взгляд Гарольда переместился на записку.
– О каком недоразумении идет речь?
– Я и сама не вполне понимаю, – ответила Джейн уклончиво. – Кажется, мне нечаянно случилось обидеть одного джентльмена.
Гарольд помрачнел.
– И кто же это?
Вот черт! Она так и знала, что он спросит.
– Боюсь, это один из тех, кто был здесь вчера вечером. Я не очень хорошо помню их имена.
Она не лукавила: кроме яркого образа мистера Деймонта, все остальные господа растворились в сумраке ее памяти, как неясные тени.
– Хм... странно. – Похоже, Гарольд окончательно утратил интерес к разговору, хотя Джейн не могла взять в толк, почему он вообще подошел к ней. Неужели спустя месяцы он вдруг стал проявлять интерес к ее делам?
Внезапно Джейн вспомнила о присутствии мистера Деймонта, и у нее сразу вепотели ладони. Возможно, любопытство дяди не так уж и безосновательно.
– Ладно, увидимся за ужином, дорогая.
Гарольд вышел, и вскоре его тяжелые шаги заглохли в конце коридора.
Стоя посреди гостиной с бессмысленной улыбкой на лице, Джейн некоторое время не шевелилась и вдруг, переведя дух, бросилась к двери, чтобы поскорее закрыть ее.
– Он ушел, сэр.
Этан, прищурив глаза, осуждающе посмотрел на леди Джейн Пеннингтон:
– Вы его обманули.
– Вовсе нет, – возразила она безмятежно.
– Вы обвели его вокруг пальца как заправская мошенница.
Пожав плечами, Джейн небрежно присела на диван.
– Ничего этого я не делала. Все, что я ему сказала, – абсолютная правда от начала до конца. Почему, мистер Деймонт, вы то и дело обвиняете леди во лжи?
– Ладно, пусть будет по-вашему. Вы говорили абсолютную правду, Дженет.
– Не называйте меня так! – Этан нахмурился:
– Не называть как?
– Вы можете обращаться ко мне «леди Джейн» или «миледи».
Теперь она по-настоящему рассердилась: на ее бледных щеках проступили розовые пятна, глаза сверкали, как молнии в грозовой туче. Чтоб ему провалиться, если она выглядит не прелестно! Встав и вытащив изо рта недокуренную сигару, Этан медленно направился к Джейн, но на расстоянии вытянутой руки остановился.
– Дженет, – тихо позвал он.
Глаза Джейн опасно сузились. Что ж, Этан любил подвергать свою жизнь опасности. Он сделал еще шаг.
Но неужели это о нем? Прежде Этан считал себя вполне удачливым человеком. Теперь все изменилось – ведь отныне он был «лжецом».
Чувство товарищества и принадлежности согревало. Поглощенный новыми ощущениями, Этан даже не заметил, что за ним внимательно наблюдают.
С приклеенной к губам вежливой улыбкой Джейн открыла дверь в гостиную, где, как сообщил Симмз, ее ждал какой-то пришедший с визитом джентльмен. Вероятно, это Биллингсли, решила она и не стала беспокоить тетушку, чтобы вместе с ней принять посетителя. Джейн думала, заглянув в комнату, сказать молодому человеку, что страшно занята...
Поначалу она увидела лишь стоявшую на столе шляпную коробку и, подойдя поближе, прочла на ярлыке доставки:
«ДляледиДжейнПеннингтон. Взнакизвиненияза досадноенедоразумение».
Не может быть! Джейн подняла крышку. Внутри во всей своей жуткой красе лежала аккуратно завернутая в ткань знакомая ей аляповатая шляпка.
– О Господи! – Она извлекла шляпку на свет божий. – Эта гадость даже уродливее, чем я думала.
– Надеюсь, – раздался за ее спиной глубокий голос, – это не обо мне?
Джейн резко обернулась и увидела рядом с дверью мистера Деймонта.
– Вы? Что вы здесь делаете? – Этан поклонился:
– Рад снова вас видеть, миледи.
Джейн поспешно затолкала шляпку обратно и сунула коробку ему в руки.
– Забирайте ваш подарок, он мне не нужен. – Деймонт уставился на помятую соломку.
– Вы испортили ее! – укоризненно заметил он. Джейн опустила глаза. В самом деле, кажется, она немного не рассчитала.
Он покачал головой:
– Кто вы, леди Джейн? Откуда вы явились, и есть ли там еще такие, как вы?
Джейн ответила не сразу. Матушка советовала ей не слишком откровенничать о себе.
– Я жила несколько лет в Нортумбрии. Сомневаюсь, что там много таких девушек, как я.
Из ее груди вырвался глубокий вздох.
– Вам придется меня простить и... Я не желаю продолжать дальше этот разговор. Пожалуйста, уходите.
Этан поначалу опешил, потом всплеснул руками:
– Вы то огнем обжигаете, то холодом. Я в жизни не встречал такой противоречивой, загадочной и своенравной женщины!
Джейн с раздражением скрестила руки на груди.
– Уверена, вы хотели меня обидеть, но с удовольствием приму ваше замечание как похвалу.
В этот момент в коридоре раздались тяжелые шаги. Хотя ей нечего было скрывать, Джейн метнула на мистера Деймонта испуганный взгляд.
– Боже, дядя!
Стремительным движением Этан скользнул к двери, и в этот момент она открылась.
– Джейн? – Гарольд распахнул дверь, так что Этан оказался зажат между дверью и стеной. Джейн поморщилась, опасаясь, как бы дверная ручка не повредила ему жизненно важный орган.
Гарольд окинул комнату хмурым взглядом.
– Что ты здесь делаешь, дорогая? Мне показалось, что я слышал голоса. С тобой здесь еще кто-то?
Джейн указала на шляпную коробку:
– Симмз сказал, что меня ждут, но когда я вошла сюда, то увидела только это.
Гарольд равнодушно уставился на испорченную шляпку.
– Она как будто не очень-то тебе понравилась, да?
– Ничуть не понравилась, – призналась Джейн. Взгляд Гарольда переместился на записку.
– О каком недоразумении идет речь?
– Я и сама не вполне понимаю, – ответила Джейн уклончиво. – Кажется, мне нечаянно случилось обидеть одного джентльмена.
Гарольд помрачнел.
– И кто же это?
Вот черт! Она так и знала, что он спросит.
– Боюсь, это один из тех, кто был здесь вчера вечером. Я не очень хорошо помню их имена.
Она не лукавила: кроме яркого образа мистера Деймонта, все остальные господа растворились в сумраке ее памяти, как неясные тени.
– Хм... странно. – Похоже, Гарольд окончательно утратил интерес к разговору, хотя Джейн не могла взять в толк, почему он вообще подошел к ней. Неужели спустя месяцы он вдруг стал проявлять интерес к ее делам?
Внезапно Джейн вспомнила о присутствии мистера Деймонта, и у нее сразу вепотели ладони. Возможно, любопытство дяди не так уж и безосновательно.
– Ладно, увидимся за ужином, дорогая.
Гарольд вышел, и вскоре его тяжелые шаги заглохли в конце коридора.
Стоя посреди гостиной с бессмысленной улыбкой на лице, Джейн некоторое время не шевелилась и вдруг, переведя дух, бросилась к двери, чтобы поскорее закрыть ее.
– Он ушел, сэр.
Этан, прищурив глаза, осуждающе посмотрел на леди Джейн Пеннингтон:
– Вы его обманули.
– Вовсе нет, – возразила она безмятежно.
– Вы обвели его вокруг пальца как заправская мошенница.
Пожав плечами, Джейн небрежно присела на диван.
– Ничего этого я не делала. Все, что я ему сказала, – абсолютная правда от начала до конца. Почему, мистер Деймонт, вы то и дело обвиняете леди во лжи?
– Ладно, пусть будет по-вашему. Вы говорили абсолютную правду, Дженет.
– Не называйте меня так! – Этан нахмурился:
– Не называть как?
– Вы можете обращаться ко мне «леди Джейн» или «миледи».
Теперь она по-настоящему рассердилась: на ее бледных щеках проступили розовые пятна, глаза сверкали, как молнии в грозовой туче. Чтоб ему провалиться, если она выглядит не прелестно! Встав и вытащив изо рта недокуренную сигару, Этан медленно направился к Джейн, но на расстоянии вытянутой руки остановился.
– Дженет, – тихо позвал он.
Глаза Джейн опасно сузились. Что ж, Этан любил подвергать свою жизнь опасности. Он сделал еще шаг.