Однако у всех осталось тяжелое чувство, что к этому он, должно быть, сам приложил руку — тюкнул помощника по башке, а потом спустил его за борт. Капитан в этом эпизоде был вне подозрений.
Вместе с тем с этого дня стало заметно, что Кеппер начал командовать судном наравне с самим капитаном. Он отдавал команды и даже позволял себе пререкаться с Вилтоном перед экипажем, а тот мирился с этим как с неизбежным злом.
А тем временем судно неторопливо двигалось на юг, тяжело и вяло переваливаясь на волнах, а экипаж торопливо его перекрашивал. Изменили не только его цвет и полоски на дымовой трубе, но и замазали крупные буквы названия на бортовой части и вывели новое — «Голубь из Бристоля».
Такое название для корабля, на котором экипаж собирался совершить грабительский налет, очень всех позабавило. Наконец перекраску закончили и поздним вечером следующего дня юркнули на коралловый риф, бросили якорь в спокойных водах к югу от выступающего мыса острова.
Затем в наступившей темноте от судна отчалили две шлюпки. На борту остались всего трое под началом шлюпочника. Остальные, всего шестнадцать человек, включая капитана на шкоте большой шлюпки, приглушенно гребли вокруг мыса веслами, обернутыми тряпьем. На носу каждой шлюпки был установлен пулемет. У одного из них находился Кеппер. Другой поручили мне. В случае, если бы на том пункте нам оказали сильное сопротивление, пулеметы должны были прикрыть отход.
Высадка прошла очень просто. В эту ночь на море стоял почти полный штиль. С бесшумными веслами мы подошли к самому берегу, пока носы шлюпок не уткнулись в белый песок, который слегка светился под звездами тропиков.
Мы прямиком направились на промысловую базу, сопротивления нам никто не оказал, потом с дьявольскими воплями и выстрелами в воздух, как и приказал Кеппер, бросились на ее захват, но ни одна рука не поднялась, чтобы нам помешать.
К полудню следующего дня мы закончили работу и на веслах двинулись обратно на судно, на котором, после сигнала флажками, уже запустили машины, нагоняя пар. Но несмотря на это, мы особенно не торопились отойти от острова.
Когда же поворачивали, чтобы пройти между рифами, к этому месту прибежали несколько человек с ружьями, которые, спрятавшись за камнями, открыли беспорядочный огонь — не надеясь, конечно, задержать корабль, а просто из-за ослепившей их злости старались причинить нам хоть какой-нибудь ущерб.
Однако несколько очередей из пулеметов заставили стрелков замолчать. Вскоре «Голубь из Бристоля» медленно отошел от острова.
Однако не успели мы достаточно от него удалиться, как на горизонте показался дымок и стал быстро к нам приближаться. Дав полный вперед, «Голубь из Бристоля» рванул на север. Тот корабль тоже мгновенно изменил курс. Не оставалось сомнений, что он преследовал именно нас!
Максимальная скорость «Принцессы Марии» мало помогла в этой гонке. Корабль с низко сидящим корпусом и под облаком дыма следовал за нами по пятам, а за ним несся катер, который как ножом рассекал воду и буквально без труда нас догонял.
На мостике стоял бледный, суровый и отчаявшийся Кеппер и ругался с беспомощной яростью. Капитан, прихватив морские карты, удалился в каюту, и все решили, что он здорово перетрусил.
Но Вилтон изменил курс и направил судно на восток.
Преследовавший нас катер к этому времени снизил скорость, его корпус приподнялся. Наступал вечер. Солнце уже низко склонилось к горизонту. И тут среди экипажа раздался ропот, что судно несется прямо на группу рифов, через которые не сможет пройти ни один корабль в мире.
Ропот все усиливался. Выбрали шлюпочника, чтобы он пошел на корпус и указал капитану на безумие такого курса. После чего из каюты вышел сам Вилтон и обратился к экипажу со спокойными словами. Он сказал нам, что мы окончательно попались и не сможем уйти от таможенников, если будем двигаться прежним курсом. Скоро нас накроет тьма, но прожектора преследователей нас отыщут, и тогда над нашими головами просвистит снаряд, заставляя остановиться.
Капитан предложил направить судно прямо на рифы и, как только наступит темнота, открыть шлюзы. А когда, продолжая под парами идти вперед, судно начнет погружаться, экипаж перейдет в шлюпки. Большой корабль не сможет пройти между рифами, но проплыть между ними на лодках — детская игра.
Экипаж поразился такому смелому предложению и громкими криками приветствовал капитана. И все было сделано так, как Вилтон задумал. Стемнело. Прожектор катера начал неуверенно прорезать тьму. «Принцесса Мария» осела, а когда ее палуба почти сравнялась с поверхностью моря, на воду спустили шлюпки. Мы не успели отплыть на сто ярдов, как корма «Принцессы Марии» поднялась и затем, погрузившись в воду, исчезла из поля нашего зрения.
В ту же ночь разразился ужасный шторм. Мы высадились на берег необитаемого островка, чтобы переждать этот сильнейший ураган, налетевший с севера. А когда на следующее утро он стих, продолжили наше плавание и в конечном итоге доплыли до порта, где поведали печальную историю о том, как «Принцесса Мария» в ураган налетела на подводный риф и разломилась.
Но потом, ожидая прихода корабля, чтобы возвратиться в цивилизованный мир, мы вдруг узнали, что наш капитан куда-то улизнул, прихватив с собой сумку, в которую мы сложили весь наш жемчуг.
Кто-то предположил, что он, возможно, отправился на дальний конец острова. Но поисковая группа его не обнаружила. Так вся наша добыча от набега за жемчугом оказалась исключительно в его руках.
Но моряки вынуждены были помалкивать. Никто не хотел признаться, что мы сами совершили ограбление перед тем, как нас обокрали. Однако каждый лишился довольно значительной части ценностей, и поэтому все загорелись желанием отомстить. Вслед за мной с Джерри в Клейрок, несомненно, явятся другие моряки, и неприятности тут не прекратятся, пока мы все не получим то, что нам причитается.
Вот такой странной оказалась история кораблекрушения «Принцессы Марии».
— Вилтон сгинул, — заключил Бад. — Он был смекалистый человек, но плут. Что ж, в конце концов получил по заслугам! А теперь, здоровяк, нам бы хотелось знать, на что мы можем рассчитывать.
Глава 26
Глава 27
Вместе с тем с этого дня стало заметно, что Кеппер начал командовать судном наравне с самим капитаном. Он отдавал команды и даже позволял себе пререкаться с Вилтоном перед экипажем, а тот мирился с этим как с неизбежным злом.
А тем временем судно неторопливо двигалось на юг, тяжело и вяло переваливаясь на волнах, а экипаж торопливо его перекрашивал. Изменили не только его цвет и полоски на дымовой трубе, но и замазали крупные буквы названия на бортовой части и вывели новое — «Голубь из Бристоля».
Такое название для корабля, на котором экипаж собирался совершить грабительский налет, очень всех позабавило. Наконец перекраску закончили и поздним вечером следующего дня юркнули на коралловый риф, бросили якорь в спокойных водах к югу от выступающего мыса острова.
Затем в наступившей темноте от судна отчалили две шлюпки. На борту остались всего трое под началом шлюпочника. Остальные, всего шестнадцать человек, включая капитана на шкоте большой шлюпки, приглушенно гребли вокруг мыса веслами, обернутыми тряпьем. На носу каждой шлюпки был установлен пулемет. У одного из них находился Кеппер. Другой поручили мне. В случае, если бы на том пункте нам оказали сильное сопротивление, пулеметы должны были прикрыть отход.
Высадка прошла очень просто. В эту ночь на море стоял почти полный штиль. С бесшумными веслами мы подошли к самому берегу, пока носы шлюпок не уткнулись в белый песок, который слегка светился под звездами тропиков.
Мы прямиком направились на промысловую базу, сопротивления нам никто не оказал, потом с дьявольскими воплями и выстрелами в воздух, как и приказал Кеппер, бросились на ее захват, но ни одна рука не поднялась, чтобы нам помешать.
К полудню следующего дня мы закончили работу и на веслах двинулись обратно на судно, на котором, после сигнала флажками, уже запустили машины, нагоняя пар. Но несмотря на это, мы особенно не торопились отойти от острова.
Когда же поворачивали, чтобы пройти между рифами, к этому месту прибежали несколько человек с ружьями, которые, спрятавшись за камнями, открыли беспорядочный огонь — не надеясь, конечно, задержать корабль, а просто из-за ослепившей их злости старались причинить нам хоть какой-нибудь ущерб.
Однако несколько очередей из пулеметов заставили стрелков замолчать. Вскоре «Голубь из Бристоля» медленно отошел от острова.
Однако не успели мы достаточно от него удалиться, как на горизонте показался дымок и стал быстро к нам приближаться. Дав полный вперед, «Голубь из Бристоля» рванул на север. Тот корабль тоже мгновенно изменил курс. Не оставалось сомнений, что он преследовал именно нас!
Максимальная скорость «Принцессы Марии» мало помогла в этой гонке. Корабль с низко сидящим корпусом и под облаком дыма следовал за нами по пятам, а за ним несся катер, который как ножом рассекал воду и буквально без труда нас догонял.
На мостике стоял бледный, суровый и отчаявшийся Кеппер и ругался с беспомощной яростью. Капитан, прихватив морские карты, удалился в каюту, и все решили, что он здорово перетрусил.
Но Вилтон изменил курс и направил судно на восток.
Преследовавший нас катер к этому времени снизил скорость, его корпус приподнялся. Наступал вечер. Солнце уже низко склонилось к горизонту. И тут среди экипажа раздался ропот, что судно несется прямо на группу рифов, через которые не сможет пройти ни один корабль в мире.
Ропот все усиливался. Выбрали шлюпочника, чтобы он пошел на корпус и указал капитану на безумие такого курса. После чего из каюты вышел сам Вилтон и обратился к экипажу со спокойными словами. Он сказал нам, что мы окончательно попались и не сможем уйти от таможенников, если будем двигаться прежним курсом. Скоро нас накроет тьма, но прожектора преследователей нас отыщут, и тогда над нашими головами просвистит снаряд, заставляя остановиться.
Капитан предложил направить судно прямо на рифы и, как только наступит темнота, открыть шлюзы. А когда, продолжая под парами идти вперед, судно начнет погружаться, экипаж перейдет в шлюпки. Большой корабль не сможет пройти между рифами, но проплыть между ними на лодках — детская игра.
Экипаж поразился такому смелому предложению и громкими криками приветствовал капитана. И все было сделано так, как Вилтон задумал. Стемнело. Прожектор катера начал неуверенно прорезать тьму. «Принцесса Мария» осела, а когда ее палуба почти сравнялась с поверхностью моря, на воду спустили шлюпки. Мы не успели отплыть на сто ярдов, как корма «Принцессы Марии» поднялась и затем, погрузившись в воду, исчезла из поля нашего зрения.
В ту же ночь разразился ужасный шторм. Мы высадились на берег необитаемого островка, чтобы переждать этот сильнейший ураган, налетевший с севера. А когда на следующее утро он стих, продолжили наше плавание и в конечном итоге доплыли до порта, где поведали печальную историю о том, как «Принцесса Мария» в ураган налетела на подводный риф и разломилась.
Но потом, ожидая прихода корабля, чтобы возвратиться в цивилизованный мир, мы вдруг узнали, что наш капитан куда-то улизнул, прихватив с собой сумку, в которую мы сложили весь наш жемчуг.
Кто-то предположил, что он, возможно, отправился на дальний конец острова. Но поисковая группа его не обнаружила. Так вся наша добыча от набега за жемчугом оказалась исключительно в его руках.
Но моряки вынуждены были помалкивать. Никто не хотел признаться, что мы сами совершили ограбление перед тем, как нас обокрали. Однако каждый лишился довольно значительной части ценностей, и поэтому все загорелись желанием отомстить. Вслед за мной с Джерри в Клейрок, несомненно, явятся другие моряки, и неприятности тут не прекратятся, пока мы все не получим то, что нам причитается.
Вот такой странной оказалась история кораблекрушения «Принцессы Марии».
— Вилтон сгинул, — заключил Бад. — Он был смекалистый человек, но плут. Что ж, в конце концов получил по заслугам! А теперь, здоровяк, нам бы хотелось знать, на что мы можем рассчитывать.
Глава 26
Питу и Малышу опять пришлось уставиться друг на друга и вроде бы визуально посоветоваться, после чего Шерри заявил:
— Ленг, этот парень не крутит.
— Согласен, — признался тот, — но не понимаю, что нам до этого.
— Я буду с ним откровенен, — решил ответить взаимностью Шерри и тут же обратился к морякам: — Послушайте, ребята, что я хочу вам рассказать. Не думаю, что вы мне поверите, но все равно. Когда Ленг обнаружил Вилтона мертвым в траве, он нашел у него в кармане горсть жемчужин. Там было пять больших горошин, одиннадцать средней величины и некоторое количество — думаю, семнадцать — мелких. Он забрал этот жемчуг и не передал его шерифу. По целому ряду соображений.
— Ты осел! — гаркнул Пит на друга. — Ты понимаешь, что говоришь?
— Я знаю, что говорю, — отозвался Малыш Лю. — Какой смысл умалчивать? Не убивать же нам этих ребят? Я думаю, до этого не дойдет. Но пока моряки живы, в покое они нас не оставят, не только эти двое, но и остальные члены экипажа, которые явятся сюда после них. Поэтому я все им выложу начистоту.
— Ты понимаешь, о чем надо рассказывать?
— Понимаю и расскажу, — огрызнулся Шерри и продолжил говорить, обращаясь к морякам, внимание которых теперь обострилось, как у рысей: — Я не стану особо углубляться и останавливаться на подробностях. Хочу просто попросить вас поверить, что мы забрали этот жемчуг не для себя. Мы…
— Подожди! — прервал его Ленг. — Не знаю, надо ли мне говорить об этом. Но разве у нас нет веского права на этот товар, как и у остальных претендентов?
— Эй! — От возмущения голос Джерри зазвенел. — Участвовали ли вы во всех передрягах, когда мы крали жемчуг? Тонул ли под вами корабль? Ревел ли над вашими головами тайфун? Бродили ли вы месяцами по свету, стараясь отыскать змею, которая надула вас? И вот теперь вы заявляете, что имеете равное право на этот жемчуг! Разве это логично, приятели? — Он развел в стороны тощие руки.
Его слова задели Шерри за живое.
— Сначала украли их вы, — жестко отрезал он. — А потом я. Что вы скажете на это? Принадлежат они на самом деле только жемчужному промыслу. Истина заключается в этом. На что вы можете рассчитывать? Если вы украли лошадь, разве вы являетесь ее настоящим хозяином? Как в этих случаях быть с логикой?
Это прозвучало настолько убедительно, что Джерри опять сел и нервно прикусил губы. Его глаза метались по сторонам, душа маялась, он не находил слов, чтобы выразить свое состояние.
Оба моряка сидели прямо, будто проглотили шесты, и, глядя на погонщиков скота, хранили враждебное молчание.
— В этом деле логика нам ни к чему, — продолжил Шерри, — Нам нужна доброжелательность. Я призываю именно к ней.
— Если вы не крали этот товар, — сердито заговорил Бад, — то как же получилось, что вы продали одну жемчужину, а деньги засунули в свой бумажник?
— Потому что нам надо на что-то жить, пока мы распутываем тут дело.
— И что же вы хотите доказать, распутывая его?
— Что Беатрис Вилтон невиновна, — с большой горячностью объяснил Шерри.
— Послушай, Бад, — с омерзением произнес Джерри. — Неужели ты ничего не слышал? Неужели ничего не знаешь?
Сказав это, он сочувственно и довольно доброжелательно кивнул Шерри, а здоровяк густо покраснел. Значит, его тайну раскрыли. Ну, неудивительно, на этот счет газеты делали сотни намеков и даже называли его «рыцарем Беатрис Вилтон», помимо всяких других эпитетов.
— Но за безделье мы не могли требовать оплаты, верно? — продолжал Шерри. — Вы понимаете, ребята, что мы должны на что-то жить, чтобы быть полезными. Поэтому мы заложили одну из жемчужин. И я сделаю кое-что еще — покажу вам остальные, которые попали к нам.
— Правильно! — подхватил тощий и длинный Джерри.
— Это совсем не обязательно, — с достоинством возразил Бад. — Я чувствую, когда человек откровенен со мной. Верю вам на слово, великан!
— Не знаю, к чему вся эта пустая болтовня! — воскликнул Ленг. — То, что взбрело тебе в голову, Малыш, выше моего понимания!
— Возможно, — отозвался Шерри с видом превосходства. — Но я сейчас просвещу тебя. Веришь ли ты, что эти парни входили в состав экипажа «Принцессы Марии»?
— О, я абсолютно уверен в этом.
— Тогда как, по-твоему, должны они знать остальных членов экипажа?
— Полагаю, должны.
— И смогут рассказать нам… и шерифу… кое-что о Феннеле, не так ли?
— Ах вот оно что! Теперь мне понятен ход твоих мыслей. Но я готов утверждать, что Феннел никогда моряком не был!
— Ты ошибаешься, и не случайно, — возразил Шерри. — Феннел входил в состав экипажа. Он хотел получить свою часть жемчуга. Но он так сильно ненавидел Вилтона, что когда оказался рядом с ним, то не стал ждать своей доли, а просто его прикончил.
— Вполне нормальный поступок, — заявил Бад. — Но расскажите мне об этом Феннеле, я что-то читал о нем. Джерри, был ли среди экипажа Феннел?
— Я под таким именем никого не знаю. Там мы обращались друг с другом по кличкам, а не по фамилиям. Как он выглядел?
— Высокий, тощий. Хорошая, большая голова, покрытая редкими, косматыми волосами. Чаще всего небритый. Очень любит спиртное. К тому же умный, но с подлецой.
Матросы мрачно посмотрели друг на друга, будто пытаясь что-то расшифровать.
— Это — Девиссон, — сообщил Джерри.
— Был ли у него шрам на лбу? — поинтересовался Бад.
— Нет, ни малейшего следа от шрама.
— Значит, это не Девиссон. А если не Девиссон, то и не из экипажа «Принцессы Марии».
— Вот тебе и на! — кисло заметил Ленг. — Это может послужить тебе хорошим уроком, Малыш Лю!
— Заткнись! — сердито крикнул Шерри. — Мы, наконец, выяснили одно обстоятельство: Феннел не входил в состав экипажа. А если это так, значит, он со стороны, верно?
— И что из этого вытекает?
— Не знаю. Но все, что мы выясняем, умножает наши знания, — ответил Шерри с каким-то детским упрямством. — Я предлагаю следующее: давай перетянем этих ребят на нашу сторону. А если мы этого не сделаем, то другие члены экипажа «Принцессы Марии», как только окажутся в этом городе, а это непременно произойдет, столкнутся с нами единой толпой, полагая, что их добыча у нас.
— И как же ты хочешь перетянуть их на нашу сторону? — скептически полюбопытствовал Ленг.
— А вот так. Ребята, — обратился он к морякам, — предлагаю вам сделку. Может, она вас и не устроит, но это наилучшее из того, что я могу придумать. Вы знаете, что мы двое делаем все возможное, чтобы вытащить мисс Вилтон из тюрьмы, где ей не место. Но нам не удастся ничего добиться, если мы не разыщем этого типа Феннела — или как там его зовут по-настоящему — и не докажем, что именно он совершил убийство. Иначе ничего не останется делать, как разгромить саму тюрьму, а сделать это не так-то просто, особенно в городе, где шерифом служит Герберт Мун. Вам понятны мои рассуждения?
— Мы гонимся за ними, как гончие на охоте, — отозвался Бад.
— Тогда присоединяйтесь к нам. Следы Феннела ведут к морю, а большинство сухопутных людей не смогут взять этих следов. Думаю, что Феннел подался к морю. Возможно, вы выследите его там, где нам это не удастся сделать. Допустим, вы выступите с нами заодно и мы докажем, что Беатрис Вилтон невиновна, тогда мы отдадим вам попавший в наши руки жемчуг. А это даст вам двоим шесть-семь тысяч долларов. Понимаю, что это меньше причитающейся вам доли. Но в противном случае вы вообще можете ничего не получить.
— Великан, я с вами, — мгновенно отреагировал Бад. — Мне здорово нравится ваш подход. В любой день готов подписать с вами контракт. Думаю, Джерри тоже согласен. Как?
— Само собой, — довольно безучастно поддакнул Джерри. — Впрочем, мы ведь совсем на мели, да?
Шерри достал бумажник, вынул из него двести пятьдесят долларов и подал их моряку.
— Это — половина стоимости жемчужины, — пояснил он.
Деньги обладают особым красноречием и убедительностью. Бад крепко зажал купюры и некоторое время смотрел на них. Он большую часть жизни прослужил рядовым матросом, а заработки у них невелики. Потом, нахмурив лоб, разделил полученные деньги и половину суммы передал Джерри, который от удивления разинул рот.
— Мы оценим это как следует, — спокойно проговорил Бад. — Что нам надо сделать сначала?
— Идите к Муну и сообщите ему, что вы моряки и знали человека, похожего на Феннела. Шериф покажет вам его вещи. Может, их вид наведет вас на какие-нибудь мысли. Но в данный момент, возможно, вы подскажете, сколько примерно других членов экипажа могут появиться в Клейроке.
— Трое из тех ребят померли на островах Сулу, — сообщил Джерри, — еще до того, как остальные отплыли оттуда. Бад Сойер упал с мостика по пути домой и повредил себе спину. Лумис и Картрайт погибли во время взрыва динамита в Сан-Франциско, сразу после того, как высадились на берег. Значит, из двадцати надо вычесть шестерых. Капитан погиб, то же случилось и с Кеппером. Туда им и дорога! А мы с Джерри уже здесь. Ну, скажем, остаются еще десять человек, которые могли бы здесь появиться, но появятся ли? Не знаю. Некоторые люди очень беззаботны. В любом случае это проблематично. У меня самого не хватило бы терпения, если бы не настойчивость Бада. Не думаю, чтобы сюда добрались многие члены экипажа.
— Вот вам моя рука, великан, — произнес Бад, — и вам тоже, приятель! — Он обменялся рукопожатиями с Шерри и Питом Ленгом. — Мы немедленно отправляемся в дорогу. Будем сообщать вам обо всем, что узнаем. Пока!
Вскоре моряки скрылись, отправившись вниз по тропинке.
Ленг проводил их взглядом, полным сомнений.
— Разве то, что ты задумал, стоит шесть тысяч? — спросил он. — Существует ли вообще возможность компенсировать предлагаемые тобой затраты, Малыш?
— Не знаю, — честно признался Шерри. — Но если они способны оказать нам хоть какую-то помощь… О Боже, разве это не дороже всего на свете?!
Но Пит Ленг просто вздохнул и отвернулся, как поступают взрослые с ребенком.
— Ленг, этот парень не крутит.
— Согласен, — признался тот, — но не понимаю, что нам до этого.
— Я буду с ним откровенен, — решил ответить взаимностью Шерри и тут же обратился к морякам: — Послушайте, ребята, что я хочу вам рассказать. Не думаю, что вы мне поверите, но все равно. Когда Ленг обнаружил Вилтона мертвым в траве, он нашел у него в кармане горсть жемчужин. Там было пять больших горошин, одиннадцать средней величины и некоторое количество — думаю, семнадцать — мелких. Он забрал этот жемчуг и не передал его шерифу. По целому ряду соображений.
— Ты осел! — гаркнул Пит на друга. — Ты понимаешь, что говоришь?
— Я знаю, что говорю, — отозвался Малыш Лю. — Какой смысл умалчивать? Не убивать же нам этих ребят? Я думаю, до этого не дойдет. Но пока моряки живы, в покое они нас не оставят, не только эти двое, но и остальные члены экипажа, которые явятся сюда после них. Поэтому я все им выложу начистоту.
— Ты понимаешь, о чем надо рассказывать?
— Понимаю и расскажу, — огрызнулся Шерри и продолжил говорить, обращаясь к морякам, внимание которых теперь обострилось, как у рысей: — Я не стану особо углубляться и останавливаться на подробностях. Хочу просто попросить вас поверить, что мы забрали этот жемчуг не для себя. Мы…
— Подожди! — прервал его Ленг. — Не знаю, надо ли мне говорить об этом. Но разве у нас нет веского права на этот товар, как и у остальных претендентов?
— Эй! — От возмущения голос Джерри зазвенел. — Участвовали ли вы во всех передрягах, когда мы крали жемчуг? Тонул ли под вами корабль? Ревел ли над вашими головами тайфун? Бродили ли вы месяцами по свету, стараясь отыскать змею, которая надула вас? И вот теперь вы заявляете, что имеете равное право на этот жемчуг! Разве это логично, приятели? — Он развел в стороны тощие руки.
Его слова задели Шерри за живое.
— Сначала украли их вы, — жестко отрезал он. — А потом я. Что вы скажете на это? Принадлежат они на самом деле только жемчужному промыслу. Истина заключается в этом. На что вы можете рассчитывать? Если вы украли лошадь, разве вы являетесь ее настоящим хозяином? Как в этих случаях быть с логикой?
Это прозвучало настолько убедительно, что Джерри опять сел и нервно прикусил губы. Его глаза метались по сторонам, душа маялась, он не находил слов, чтобы выразить свое состояние.
Оба моряка сидели прямо, будто проглотили шесты, и, глядя на погонщиков скота, хранили враждебное молчание.
— В этом деле логика нам ни к чему, — продолжил Шерри, — Нам нужна доброжелательность. Я призываю именно к ней.
— Если вы не крали этот товар, — сердито заговорил Бад, — то как же получилось, что вы продали одну жемчужину, а деньги засунули в свой бумажник?
— Потому что нам надо на что-то жить, пока мы распутываем тут дело.
— И что же вы хотите доказать, распутывая его?
— Что Беатрис Вилтон невиновна, — с большой горячностью объяснил Шерри.
— Послушай, Бад, — с омерзением произнес Джерри. — Неужели ты ничего не слышал? Неужели ничего не знаешь?
Сказав это, он сочувственно и довольно доброжелательно кивнул Шерри, а здоровяк густо покраснел. Значит, его тайну раскрыли. Ну, неудивительно, на этот счет газеты делали сотни намеков и даже называли его «рыцарем Беатрис Вилтон», помимо всяких других эпитетов.
— Но за безделье мы не могли требовать оплаты, верно? — продолжал Шерри. — Вы понимаете, ребята, что мы должны на что-то жить, чтобы быть полезными. Поэтому мы заложили одну из жемчужин. И я сделаю кое-что еще — покажу вам остальные, которые попали к нам.
— Правильно! — подхватил тощий и длинный Джерри.
— Это совсем не обязательно, — с достоинством возразил Бад. — Я чувствую, когда человек откровенен со мной. Верю вам на слово, великан!
— Не знаю, к чему вся эта пустая болтовня! — воскликнул Ленг. — То, что взбрело тебе в голову, Малыш, выше моего понимания!
— Возможно, — отозвался Шерри с видом превосходства. — Но я сейчас просвещу тебя. Веришь ли ты, что эти парни входили в состав экипажа «Принцессы Марии»?
— О, я абсолютно уверен в этом.
— Тогда как, по-твоему, должны они знать остальных членов экипажа?
— Полагаю, должны.
— И смогут рассказать нам… и шерифу… кое-что о Феннеле, не так ли?
— Ах вот оно что! Теперь мне понятен ход твоих мыслей. Но я готов утверждать, что Феннел никогда моряком не был!
— Ты ошибаешься, и не случайно, — возразил Шерри. — Феннел входил в состав экипажа. Он хотел получить свою часть жемчуга. Но он так сильно ненавидел Вилтона, что когда оказался рядом с ним, то не стал ждать своей доли, а просто его прикончил.
— Вполне нормальный поступок, — заявил Бад. — Но расскажите мне об этом Феннеле, я что-то читал о нем. Джерри, был ли среди экипажа Феннел?
— Я под таким именем никого не знаю. Там мы обращались друг с другом по кличкам, а не по фамилиям. Как он выглядел?
— Высокий, тощий. Хорошая, большая голова, покрытая редкими, косматыми волосами. Чаще всего небритый. Очень любит спиртное. К тому же умный, но с подлецой.
Матросы мрачно посмотрели друг на друга, будто пытаясь что-то расшифровать.
— Это — Девиссон, — сообщил Джерри.
— Был ли у него шрам на лбу? — поинтересовался Бад.
— Нет, ни малейшего следа от шрама.
— Значит, это не Девиссон. А если не Девиссон, то и не из экипажа «Принцессы Марии».
— Вот тебе и на! — кисло заметил Ленг. — Это может послужить тебе хорошим уроком, Малыш Лю!
— Заткнись! — сердито крикнул Шерри. — Мы, наконец, выяснили одно обстоятельство: Феннел не входил в состав экипажа. А если это так, значит, он со стороны, верно?
— И что из этого вытекает?
— Не знаю. Но все, что мы выясняем, умножает наши знания, — ответил Шерри с каким-то детским упрямством. — Я предлагаю следующее: давай перетянем этих ребят на нашу сторону. А если мы этого не сделаем, то другие члены экипажа «Принцессы Марии», как только окажутся в этом городе, а это непременно произойдет, столкнутся с нами единой толпой, полагая, что их добыча у нас.
— И как же ты хочешь перетянуть их на нашу сторону? — скептически полюбопытствовал Ленг.
— А вот так. Ребята, — обратился он к морякам, — предлагаю вам сделку. Может, она вас и не устроит, но это наилучшее из того, что я могу придумать. Вы знаете, что мы двое делаем все возможное, чтобы вытащить мисс Вилтон из тюрьмы, где ей не место. Но нам не удастся ничего добиться, если мы не разыщем этого типа Феннела — или как там его зовут по-настоящему — и не докажем, что именно он совершил убийство. Иначе ничего не останется делать, как разгромить саму тюрьму, а сделать это не так-то просто, особенно в городе, где шерифом служит Герберт Мун. Вам понятны мои рассуждения?
— Мы гонимся за ними, как гончие на охоте, — отозвался Бад.
— Тогда присоединяйтесь к нам. Следы Феннела ведут к морю, а большинство сухопутных людей не смогут взять этих следов. Думаю, что Феннел подался к морю. Возможно, вы выследите его там, где нам это не удастся сделать. Допустим, вы выступите с нами заодно и мы докажем, что Беатрис Вилтон невиновна, тогда мы отдадим вам попавший в наши руки жемчуг. А это даст вам двоим шесть-семь тысяч долларов. Понимаю, что это меньше причитающейся вам доли. Но в противном случае вы вообще можете ничего не получить.
— Великан, я с вами, — мгновенно отреагировал Бад. — Мне здорово нравится ваш подход. В любой день готов подписать с вами контракт. Думаю, Джерри тоже согласен. Как?
— Само собой, — довольно безучастно поддакнул Джерри. — Впрочем, мы ведь совсем на мели, да?
Шерри достал бумажник, вынул из него двести пятьдесят долларов и подал их моряку.
— Это — половина стоимости жемчужины, — пояснил он.
Деньги обладают особым красноречием и убедительностью. Бад крепко зажал купюры и некоторое время смотрел на них. Он большую часть жизни прослужил рядовым матросом, а заработки у них невелики. Потом, нахмурив лоб, разделил полученные деньги и половину суммы передал Джерри, который от удивления разинул рот.
— Мы оценим это как следует, — спокойно проговорил Бад. — Что нам надо сделать сначала?
— Идите к Муну и сообщите ему, что вы моряки и знали человека, похожего на Феннела. Шериф покажет вам его вещи. Может, их вид наведет вас на какие-нибудь мысли. Но в данный момент, возможно, вы подскажете, сколько примерно других членов экипажа могут появиться в Клейроке.
— Трое из тех ребят померли на островах Сулу, — сообщил Джерри, — еще до того, как остальные отплыли оттуда. Бад Сойер упал с мостика по пути домой и повредил себе спину. Лумис и Картрайт погибли во время взрыва динамита в Сан-Франциско, сразу после того, как высадились на берег. Значит, из двадцати надо вычесть шестерых. Капитан погиб, то же случилось и с Кеппером. Туда им и дорога! А мы с Джерри уже здесь. Ну, скажем, остаются еще десять человек, которые могли бы здесь появиться, но появятся ли? Не знаю. Некоторые люди очень беззаботны. В любом случае это проблематично. У меня самого не хватило бы терпения, если бы не настойчивость Бада. Не думаю, чтобы сюда добрались многие члены экипажа.
— Вот вам моя рука, великан, — произнес Бад, — и вам тоже, приятель! — Он обменялся рукопожатиями с Шерри и Питом Ленгом. — Мы немедленно отправляемся в дорогу. Будем сообщать вам обо всем, что узнаем. Пока!
Вскоре моряки скрылись, отправившись вниз по тропинке.
Ленг проводил их взглядом, полным сомнений.
— Разве то, что ты задумал, стоит шесть тысяч? — спросил он. — Существует ли вообще возможность компенсировать предлагаемые тобой затраты, Малыш?
— Не знаю, — честно признался Шерри. — Но если они способны оказать нам хоть какую-то помощь… О Боже, разве это не дороже всего на свете?!
Но Пит Ленг просто вздохнул и отвернулся, как поступают взрослые с ребенком.
Глава 27
После этого разговора Пит остался дома, а Шерри, не находя себе места от бездействия, отправился в город посмотреть, что там происходит. И почти сразу же столкнулся с долговязым доктором Лейманом, который шел по улице упругой, легкой походкой, шурша брючинами.
— Шериф просто озверел, как бешеная собака! — бросился он к Малышу с лицом, побелевшим от злости. — Клянусь Небесами, с его разумом что-то неладно. Он неуравновешен!
— Мун славится своей прямолинейностью, — сказал Шерри, насторожившись от такого высказывания.
— Это он-то прямолинейный? Да Мун собирается отправить Беатрис на виселицу! — закричал Лейман. — Он только что запретил ей с кем-либо встречаться и даже писать письма! О более возмутительном безобразии мне не приходилось слышать!
— Даже встречаться с адвокатами? — уточнил Шерри.
— На этих адвокатов не хватит никаких денег, — кипятился Лейман, — даже если мы получим средства из состояния Беатрис. А как это сделать, если не будет оформлена доверенность на мое имя? Или на имя другого человека? Никогда не слышал о таком беззаконии и произволе!
— Вы правы! — поддержал его Шерри. Потом немного подумал и добавил: — Некоторые мужчины почему-то не любят женщин. Мун их точно не любит.
— Конечно, это так, — подтвердил доктор. — Но надо иметь в виду и такое обстоятельство — раньше ему не приходилось арестовывать женщину по такому тяжкому обвинению. А теперь в нем проявился тиран, небывалый доселе.
— Обращались ли вы к судье?
— Какой смысл? Судья в кармане у Муна. Можно подумать, что все поступки Муна кем-то инспирируются. Но клянусь Юпитером, я разнесу в щепки его репутацию! — И он пошел дальше, даже не попрощавшись, но, сделав несколько шагов, обернулся и крикнул: — Знаете, в городе появился и ищет вас Слейд… Фантом или Фенни — забыл, как его зовут. Между вами раздор или он ваш приятель? Сам я с ним никогда не встречался, — добавил доктор и заторопился дальше, погруженный в свои мысли.
Таким образом Шерри получил сразу двойной удар. Во-первых, его потрясла новость, что шериф занял такую твердую позицию в отношении Беатрис. Она лишний раз подчеркивала убежденность Герберта Муна в ее вине. Однако Малыш Лю воспринял эту новость не так, как Лейман. Тот, страстно желая освобождения девушки, похоже, думал только о том, что творится несправедливость. А он видел это в другом ракурсе и чувствовал всю тяжесть осуждения со стороны Муна. Шериф был не из тех людей, которые легко на что-то решаются. Прежде чем занять такую твердую позицию, он, несомненно, изучил все дело девушки вдоль и поперек. Одним словом, Герберт Мун считает, что Беатрис Вилтон виновна, безусловно виновна!
Шагая по улице, Шерри думал о том, что отныне его основная задача заключается не в том, чтобы доказать ее невиновность, а в том, чтобы найти способ вытащить девушку из тюрьмы. Он горько пожалел о своих угрозах в адрес низкорослого шерифа в доме Вилтонов во время дознания следователя по делам об убийствах. Конечно, его тогда занесло, он переборщил, но Герберт Мун теперь будет готов к его дерзкой выходке.
Однако вторая новость заставила Шерри отодвинуть на задний план мысли о девушке, ибо в данный момент появилось гораздо более важное обстоятельство — приехал Слейд!
Теперь его именовали Фенни. Но в былые дни, до всех тех преступлений, которые оставили след на его лице и превратили его сердце в камень, звали Фантомом. Потому что он появлялся беззвучно, как призрак, а его бесконечные мотания по стране превратили его в вездесущего.
Вряд ли Слейд приехал в Клейрок с какими-либо добрыми намерениями. Если он разыскивает Шерри, то это означает, что предстоят неприятности, ибо они — его жизненное призвание.
Вполне могло случиться так, что глупо раздутая на страницах газет известность Малыша Лю — его слава бойца с огнестрельным оружием — дошла до слуха Слейда и пробудила у знаменитого убийцы чувство зависти.
Потому что именно таким и был этот человек. О нем говорили, как и о головорезах прежних дней, — он убивал просто ради того, чтобы увидеть, как люди будут падать. В нем не было никакого благородства. Он так же спокойно стрелял в спину, как и в лицо. Не признавал никаких сложившихся правил сражений. Кровь стыла в жилах, когда рассказывали о его бандитизме. Находясь в расцвете лет, Слейд уже состарился как убийца. Молва гласила, что он стал им еще подростком. Теперь ему было за тридцать. И если верить слухам, то он совершал в год не меньше одного убийства.
Неудивительно, что поведение Шерри мгновенно изменилось — теперь он шел по улице с предельной осторожностью.
Все вокруг вдруг стало выглядеть иначе — как день отличается от ночи. Еще минуту назад окружающее пространство казалось открытым и безопасным, а сейчас каждый проулок нацелился на Малыша подобно револьверу, любое открытое окно заставляло думать о возможной опасности. Потому что Слейд действовал исподтишка.
Как гремучая змея, он тотчас настораживал в момент своего появления. Поступая таким образом, показывал, что хотя он сам охотник, но и за ним охотятся. Получивший предостережение человек должен находиться начеку и может сам нанести ответный удар. Но Слейд верил в свою удачу, а вероломство помогало ему побеждать.
Конечно, все могло обернуться иначе. Какой-нибудь их общий знакомый мог посоветовать Слейду обратиться к Шерри. Надеясь на это, великан продолжал шагать вперед. Он не испытывал желания рисковать жизнью в такой неравной схватке. Обладая мгновенной реакцией и точностью выстрелов, он никогда не вступал в драку ради самой драки, а Слейд просто превратился в профессионального бандита. Малыш Лю зарабатывал себе на жизнь трудом, Слейд — револьвером.
Шерри пошел прямо к гостинице и уселся там на веранде. Когда он туда поднялся, там никого не было, но с его появлением веранда стала быстро заполняться. Кто-то, проходя мимо по улице, свернул к ней, кто-то вышел из самой гостиницы — всем очень хотелось побыть рядом со ставшим временно знаменитым человеком.
Вскоре один из пришедших слегка к нему наклонился:
— Насколько я догадываюсь, вы ищете Слейда?
— А вы его видели? — поинтересовался Малыш.
— Он в пивной Ратнера.
— Вы сами его там видели?
— Да. Он угощал выпивкой всех присутствующих.
— И хочет встретиться со мной?
— По крайней мере, так утверждает.
— Для разговора или перестрелки?
— Не знаю. Чего он обычно хочет, когда посылает за кем-то?
Шерри молчал, потому что ответ был очевиден.
— Вам лучше всего оставаться на этом месте, — решил посоветовать ему незнакомец. Тут вас окружают люди. Здесь Слейду не удастся подобраться к вам из-за спины.
— Не окажете ли вы мне любезность?
— Сочту за честь и удовольствие!
— Сходите в пивную Ратнера и спросите Слейда, что ему от меня нужно.
Доброжелатель на мгновение замер, изменившись в лице. Но он оказался смелым человеком, поэтому пообещал:
— Хорошо, я сделаю это. А вы… вы скажете, что собираетесь делать?
— Сначала я хочу послушать, что он ответит, — отозвался Шерри.
Доброжелатель поднялся и быстро спустился со ступенек веранды. Выйдя на улицу, он остановился, подтянул ремень, поглубже надвинул шляпу и отправился в пивную Ратнера с видом человека, выполняющего отчаянное поручение. Пивная находилась недалеко, ее дверь была видна из гостиницы.
Посыльный прошел через пружинистые, автоматически захлопывающиеся двери, и потянулась тягостная минута смертельного страха. Потом показался опять, но не вышел оттуда, а буквально вылетел. Он грохнулся на землю, несколько раз перевернулся в пыли, но кое-как поднялся и бегом припустил к гостинице.
На веранде его немедленно окружила толпа, и ему пришлось протискиваться через нее к Шерри, перед которым он предстал, как несчастный неудачник. Один рукав его пиджака оторвался, спинка была разорвана. Левый глаз посыльного покраснел, вокруг него быстро распухал и приобретал фиолетовый оттенок синяк.
— Я выполнил для вас это грязное задание, Шерри, — сердито произнес парень. — Мне там устроили тот еще прием! Слейда окружили все городские бандиты. Когда я задал ему ваш вопрос, он сказал: «Передай этой мерзкой вонючке, что я приехал сюда, чтобы разобраться с ним, и скоро этим займусь! Скажи, пусть готовится! Ну, что тебе еще здесь нужно, паршивый соглядатай?» Остальные только, казалось, и ждали таких слов. На меня набросились сразу несколько негодяев, меня поколотили и выбросили на улицу! А вы, Шерри… Что вы собираетесь теперь делать?
Молодой человек был с хорошими бойцовскими качествами. Он сжал кулаки, будто собираясь вцепиться в глотку Малыша.
— Успокойтесь, — остепенял его тот. — Дайте мне минутку, чтобы обдумать случившееся.
Воцарилась мертвая тишина, позволившая Шерри немного поразмыслить над сложившейся ситуацией. Осторожность подсказывала, что надо оставаться на месте, а еще лучше — возвратиться домой под надежную защиту Пита Ленга и не полагаться на здешнюю разношерстную толпу, каждый человек из которой заботится лишь о собственной шкуре. Но тут Шерри опять посмотрел на почти совсем заплывший глаз и порванный пиджак посыльного, и сердце его наполнилось благородной яростью.
— Шериф просто озверел, как бешеная собака! — бросился он к Малышу с лицом, побелевшим от злости. — Клянусь Небесами, с его разумом что-то неладно. Он неуравновешен!
— Мун славится своей прямолинейностью, — сказал Шерри, насторожившись от такого высказывания.
— Это он-то прямолинейный? Да Мун собирается отправить Беатрис на виселицу! — закричал Лейман. — Он только что запретил ей с кем-либо встречаться и даже писать письма! О более возмутительном безобразии мне не приходилось слышать!
— Даже встречаться с адвокатами? — уточнил Шерри.
— На этих адвокатов не хватит никаких денег, — кипятился Лейман, — даже если мы получим средства из состояния Беатрис. А как это сделать, если не будет оформлена доверенность на мое имя? Или на имя другого человека? Никогда не слышал о таком беззаконии и произволе!
— Вы правы! — поддержал его Шерри. Потом немного подумал и добавил: — Некоторые мужчины почему-то не любят женщин. Мун их точно не любит.
— Конечно, это так, — подтвердил доктор. — Но надо иметь в виду и такое обстоятельство — раньше ему не приходилось арестовывать женщину по такому тяжкому обвинению. А теперь в нем проявился тиран, небывалый доселе.
— Обращались ли вы к судье?
— Какой смысл? Судья в кармане у Муна. Можно подумать, что все поступки Муна кем-то инспирируются. Но клянусь Юпитером, я разнесу в щепки его репутацию! — И он пошел дальше, даже не попрощавшись, но, сделав несколько шагов, обернулся и крикнул: — Знаете, в городе появился и ищет вас Слейд… Фантом или Фенни — забыл, как его зовут. Между вами раздор или он ваш приятель? Сам я с ним никогда не встречался, — добавил доктор и заторопился дальше, погруженный в свои мысли.
Таким образом Шерри получил сразу двойной удар. Во-первых, его потрясла новость, что шериф занял такую твердую позицию в отношении Беатрис. Она лишний раз подчеркивала убежденность Герберта Муна в ее вине. Однако Малыш Лю воспринял эту новость не так, как Лейман. Тот, страстно желая освобождения девушки, похоже, думал только о том, что творится несправедливость. А он видел это в другом ракурсе и чувствовал всю тяжесть осуждения со стороны Муна. Шериф был не из тех людей, которые легко на что-то решаются. Прежде чем занять такую твердую позицию, он, несомненно, изучил все дело девушки вдоль и поперек. Одним словом, Герберт Мун считает, что Беатрис Вилтон виновна, безусловно виновна!
Шагая по улице, Шерри думал о том, что отныне его основная задача заключается не в том, чтобы доказать ее невиновность, а в том, чтобы найти способ вытащить девушку из тюрьмы. Он горько пожалел о своих угрозах в адрес низкорослого шерифа в доме Вилтонов во время дознания следователя по делам об убийствах. Конечно, его тогда занесло, он переборщил, но Герберт Мун теперь будет готов к его дерзкой выходке.
Однако вторая новость заставила Шерри отодвинуть на задний план мысли о девушке, ибо в данный момент появилось гораздо более важное обстоятельство — приехал Слейд!
Теперь его именовали Фенни. Но в былые дни, до всех тех преступлений, которые оставили след на его лице и превратили его сердце в камень, звали Фантомом. Потому что он появлялся беззвучно, как призрак, а его бесконечные мотания по стране превратили его в вездесущего.
Вряд ли Слейд приехал в Клейрок с какими-либо добрыми намерениями. Если он разыскивает Шерри, то это означает, что предстоят неприятности, ибо они — его жизненное призвание.
Вполне могло случиться так, что глупо раздутая на страницах газет известность Малыша Лю — его слава бойца с огнестрельным оружием — дошла до слуха Слейда и пробудила у знаменитого убийцы чувство зависти.
Потому что именно таким и был этот человек. О нем говорили, как и о головорезах прежних дней, — он убивал просто ради того, чтобы увидеть, как люди будут падать. В нем не было никакого благородства. Он так же спокойно стрелял в спину, как и в лицо. Не признавал никаких сложившихся правил сражений. Кровь стыла в жилах, когда рассказывали о его бандитизме. Находясь в расцвете лет, Слейд уже состарился как убийца. Молва гласила, что он стал им еще подростком. Теперь ему было за тридцать. И если верить слухам, то он совершал в год не меньше одного убийства.
Неудивительно, что поведение Шерри мгновенно изменилось — теперь он шел по улице с предельной осторожностью.
Все вокруг вдруг стало выглядеть иначе — как день отличается от ночи. Еще минуту назад окружающее пространство казалось открытым и безопасным, а сейчас каждый проулок нацелился на Малыша подобно револьверу, любое открытое окно заставляло думать о возможной опасности. Потому что Слейд действовал исподтишка.
Как гремучая змея, он тотчас настораживал в момент своего появления. Поступая таким образом, показывал, что хотя он сам охотник, но и за ним охотятся. Получивший предостережение человек должен находиться начеку и может сам нанести ответный удар. Но Слейд верил в свою удачу, а вероломство помогало ему побеждать.
Конечно, все могло обернуться иначе. Какой-нибудь их общий знакомый мог посоветовать Слейду обратиться к Шерри. Надеясь на это, великан продолжал шагать вперед. Он не испытывал желания рисковать жизнью в такой неравной схватке. Обладая мгновенной реакцией и точностью выстрелов, он никогда не вступал в драку ради самой драки, а Слейд просто превратился в профессионального бандита. Малыш Лю зарабатывал себе на жизнь трудом, Слейд — револьвером.
Шерри пошел прямо к гостинице и уселся там на веранде. Когда он туда поднялся, там никого не было, но с его появлением веранда стала быстро заполняться. Кто-то, проходя мимо по улице, свернул к ней, кто-то вышел из самой гостиницы — всем очень хотелось побыть рядом со ставшим временно знаменитым человеком.
Вскоре один из пришедших слегка к нему наклонился:
— Насколько я догадываюсь, вы ищете Слейда?
— А вы его видели? — поинтересовался Малыш.
— Он в пивной Ратнера.
— Вы сами его там видели?
— Да. Он угощал выпивкой всех присутствующих.
— И хочет встретиться со мной?
— По крайней мере, так утверждает.
— Для разговора или перестрелки?
— Не знаю. Чего он обычно хочет, когда посылает за кем-то?
Шерри молчал, потому что ответ был очевиден.
— Вам лучше всего оставаться на этом месте, — решил посоветовать ему незнакомец. Тут вас окружают люди. Здесь Слейду не удастся подобраться к вам из-за спины.
— Не окажете ли вы мне любезность?
— Сочту за честь и удовольствие!
— Сходите в пивную Ратнера и спросите Слейда, что ему от меня нужно.
Доброжелатель на мгновение замер, изменившись в лице. Но он оказался смелым человеком, поэтому пообещал:
— Хорошо, я сделаю это. А вы… вы скажете, что собираетесь делать?
— Сначала я хочу послушать, что он ответит, — отозвался Шерри.
Доброжелатель поднялся и быстро спустился со ступенек веранды. Выйдя на улицу, он остановился, подтянул ремень, поглубже надвинул шляпу и отправился в пивную Ратнера с видом человека, выполняющего отчаянное поручение. Пивная находилась недалеко, ее дверь была видна из гостиницы.
Посыльный прошел через пружинистые, автоматически захлопывающиеся двери, и потянулась тягостная минута смертельного страха. Потом показался опять, но не вышел оттуда, а буквально вылетел. Он грохнулся на землю, несколько раз перевернулся в пыли, но кое-как поднялся и бегом припустил к гостинице.
На веранде его немедленно окружила толпа, и ему пришлось протискиваться через нее к Шерри, перед которым он предстал, как несчастный неудачник. Один рукав его пиджака оторвался, спинка была разорвана. Левый глаз посыльного покраснел, вокруг него быстро распухал и приобретал фиолетовый оттенок синяк.
— Я выполнил для вас это грязное задание, Шерри, — сердито произнес парень. — Мне там устроили тот еще прием! Слейда окружили все городские бандиты. Когда я задал ему ваш вопрос, он сказал: «Передай этой мерзкой вонючке, что я приехал сюда, чтобы разобраться с ним, и скоро этим займусь! Скажи, пусть готовится! Ну, что тебе еще здесь нужно, паршивый соглядатай?» Остальные только, казалось, и ждали таких слов. На меня набросились сразу несколько негодяев, меня поколотили и выбросили на улицу! А вы, Шерри… Что вы собираетесь теперь делать?
Молодой человек был с хорошими бойцовскими качествами. Он сжал кулаки, будто собираясь вцепиться в глотку Малыша.
— Успокойтесь, — остепенял его тот. — Дайте мне минутку, чтобы обдумать случившееся.
Воцарилась мертвая тишина, позволившая Шерри немного поразмыслить над сложившейся ситуацией. Осторожность подсказывала, что надо оставаться на месте, а еще лучше — возвратиться домой под надежную защиту Пита Ленга и не полагаться на здешнюю разношерстную толпу, каждый человек из которой заботится лишь о собственной шкуре. Но тут Шерри опять посмотрел на почти совсем заплывший глаз и порванный пиджак посыльного, и сердце его наполнилось благородной яростью.