Страница:
восстанавливая в уме картину происшедшего. Он пошевелил носком ботинка
неповоротливое тело бывшего обладателя плазмотрона и подумал, каков же его
собственный счет за этот день: один не державшийся на ногах пьяный и две
сонные женщины. Майлз испытал болезненную зависть. Он задумчиво откашлялся и
поднял взгляд к потолку. - Нет, я скорее всего взял бы свой собственный
плазмотрон и попытался бы пережечь держатель вон той световой панели, чтобы
обрушить ее ему на голову. А потом бы или взял его оглушенным, или
парализовал, когда он из-под нее выбрался.
- Ох, - произнесла Елена.
Улыбка Джезека слегка померкла. - Про это я не подумал...
Майлз мысленно дал себе пинка. Какой же командир будет пытаться отнять
честно заработанные очки у человека, которому нужно поднять свою репутацию?
Только чертов близорукий осел! Но испортить дело он сейчас едва попытался. И
немедленно поправился:
- И я бы тоже вряд ли смог - под огнем. Когда ты не в бою, положительно
легко поправлять кого-то задним числом. Вы действовали в высшей степени
верно, господин Джезек!
Лицо Джезека отрезвело. Хмельное истеричное веселье спало с него, и
лишь его осанка осталась неестественно напряженной. - Благодарю, милорд.
Елена отошла проверить одного из лежащих без сознания наемников, и
Джезек вполголоса добавил, обращаясь к Майлзу: - Как вы могли знать? Как вы
могли знать, что я сумею... проклятье, я и сам этого не знал. Я думал, что
никогда больше не смогу смело встретить огонь. - Он жадно уставился на
Майлза, словно тот был неким мистическим оракулом или талисманом.
- Я это всегда знал, - охотно соврал Майлз. - С первого раза, как тебя
увидел. Знаешь, такое в крови. Быть фором - это нечто большее, чем иметь
право носить забавную приставку перед именем.
- Я всегда думал, что такие разговоры - просто куча навоза, -
откровенно признался Джезек. - А теперь... - Он изумленно покачал головой.
Майлз пожал плечами, умалчивая, что сам был втайне согласен со
сказанным. - Ну, теперь я вручил тебе свою лопату, это уж точно. И поговорим
о деле - нужно запихнуть всех этих ребят на их собственную гауптвахту, пока
мы не решим, гм, как от них отделаться. Эта рана вывела тебя из строя или ты
сможешь подготовить этот корабль к отлету в самое ближайшее время?
Джезек осмотрелся вокруг. - У них есть несколько весьма продвинутых
систем... - неуверенно начал он. Тут его взгляд упал на Майлза, стоявшего
перед ним так прямо, насколько мог, и голос Джезека обрел твердость: - Да,
милорд. Я смогу.
Майлз, ощущая себя каким-то патологическим лицемером, ответил инженеру
твердым, командирским кивком, скопированным им по наблюдениям за поведением
собственного отца как на совещаниях Генштаба, так и за обеденным столом.
Похоже, это весьма здорово сработало: Джезек собрался и начал
ориентировочный осмотр оборудования вокруг.
На пути к двери Майлз задержался, чтобы повторить для Елены инструкции
по заключению пленных под замок. Когда он закончил, она вздернула голову. -
Ну, а каким был твой первый боевой опыт? - с легким вызовом вопросила она.
Он невольно улыбнулся: - Поучительным. Весьма поучительным. А-а... вам
случалось что-нибудь выкрикивать, врываясь в дверь?
Она моргнула. - Разумеется. А что?
- Просто разрабатываю одну теорию, - Майлз отвесил Елене
доброжелательно-насмешливый поклон и вышел.
Шлюзовой отсек катера был пустынен и тих, не считая мягкого шороха
воздушной и прочих систем жизнеобеспечения. Пригибаясь, Майлз пробрался
через полутемный переходной туннель и, оказавшись за пределами действующего
на корабельной палубе поля искусственной гравитации, поплыл вперед. Пилот
наемников оставался привязан там же, где они его оставили, его голова и руки
болтались в воздухе, странно дергаясь, как это бывает только при отсутствии
тяготения. Майлз содрогнулся при мысли, что придется кому-нибудь объяснять,
откуда тот получил подобную рану.
Все расчеты Майлза, как бы ему держать пленного под контролем по дороге
на гауптвахту, разбились вдребезги, стоило ему увидеть лицо пилота. Глаза
наемника закатились, челюсть отвисла, щеки и лоб покрылись пятнами прилившей
крови и показались Майлзу, нерешительно коснувшемуся лица пилота, обжигающе
горячими. Руки были восковыми и холодными, как лед, лунки ногтей посинели,
пульс был прерывистый и нитевидный.
Придя в ужас, Майлз бросился развязывать стягивающие того узлы, потом
нетерпеливо выхватил кинжал и перерезал веревку. Он похлопал пилота по щеке
- не по той, на которой засохла струйка крови, - но не смог привести его в
чувство. Внезапно тело наемника напряглось, он задрожал и забился в
конвульсиях, дергаясь в невесомости со все стороны. Майлз увернулся от его
молотящих по воздуху рук и чертыхнулся, но его голос сорвался на писк, и он
стиснул челюсти. Тогда нужно в лазарет - доставить этого парня в лазарет,
найти медтехника и попробовать привести его в чувство - а если не получится,
притащить Ботари, он поопытнее в оказании первой помощи.
Майлз протолкнул капитан-пилота через переходной туннель. Когда он
шагнул из зоны невесомости в поле гравитации, то внезапно обнаружил, сколько
же этот человек весит. Сперва Майлз попытался подсесть под него и взвалить
на плечо, что неминуемо грозило бы повреждением его собственным костям.
Пошатываясь, он сделал пару шагов, потом попробовал волочь того под мышки.
Тут наемник снова задергался в конвульсиях. Майлз оставил его на полу и
бросился в лазарет за антигравитационными носилками, всю дорогу ругаясь со
страхом и слезами бессилия в голосе.
Чтобы добраться туда, потребовалось время, потом еще - чтобы найти
носилки. Еще какое-то время ушло на то, чтобы разыскать по корабельному
интеркому Ботари и перехваченным от волнения голосом приказать ему явиться в
лазарет вместе с медтехником. Время, чтобы взять подъемное устройство и
пробежать обратно через пустой корабль к шлюзовой камере.
Когда Майлз появился там, пилот уже не дышал. Его лицо стало таким же
восковым, как руки, губы - столь же пурпурно-синими, как ногти, а запекшаяся
кровь выглядела, словно оставленная цветным мелком темная и тусклая
черточка.
Майлз, спеша так безумно, что собственные пальцы казались ему толстыми
и неловкими, подогнал подъемник, и пилот - он просто отказывался думать о
нем, как о "теле пилота" - всплыл с пола на носилки. Ботари прибыл в
лазарет, когда Майлз укладывал наемника на смотровой стол, освобождая
подъемник.
- Что с ним, сержант? - немедленно спросил он.
Ботари окинул взглядом неподвижную фигуру.
- Мертв, - невыразительно произнес он и отвернулся.
- Пока еще нет, черт возьми! - крикнул Майлз. - Мы ведь можем сделать
что-нибудь, чтобы его оживить! Стимуляторы... массаж сердца... криостаз...
ты нашел медтехника?
- Нашел, но она слишком глубоко парализована, чтобы прийти в себя.
Майлз снова выругался и принялся обшаривать ящики шкафов в поисках
знакомых ему медикаментов и приборов. Но они были в таком беспорядке, что
ярлыки снаружи, очевидно, не имели отношения к их содержимому.
- Ничего из этого не выйдет, милорд, - произнес Ботари, бесстрастно за
ним наблюдая. - Тут нужен хирург. Кровоизлияние в мозг.
Майлз резко развернулся на каблуках, осознав наконец смысл картины,
которую только что видел. Он представил, как проводочки имплантанта,
вырываемые из мозга пилота, вскользь касаются эластичной оболочки основной
артерии, делая на этой напряженной от кровотока трубочке тонкие надрезы. С
каждым ударом пульса слабое место делалось все тоньше, до тех пор, пока
сосуд не внезапно не отказал и мозговые ткани не залило убийственным
кровоизлиянием.
Есть ли в этом крошечном лазарете хотя бы криогенная камера? Майлз
торопливо обошел это помещение, прошел в следующее. Процесс замораживания
нужно начать немедленно, или смерть мозга зайдет слишком далеко и будет
необратима - и никому не важно, что у него есть лишь смутное представление о
том, как готовить пациента к заморозке, или как обращаться с этим аппаратом,
или...
Вот она! Переносная, блестящая металлическая камера на парящей
платформе, слегка напоминающая глубоководный зонд. Сердце Майлза забилось
где-то в горле. Он подошел к прибору. Блок питания пуст, индикатор газовых
баллонов показывает, что они полностью разряжены, а контрольный компьютер
стоит открытым, словно какой-то грубо препарированный биологический
экземпляр... Не работает.
Майлз с грохотом хватил кулаками по ее металлическим бокам, прижался
лбом к прохладной поверхности и издал последнее шипящее ругательство.
Ботари стоял навытяжку, ожидая распоряжений. - Вам что-нибудь еще
требуется, милорд? Мне будет спокойней, если я пойду и сам пригляжу за тем,
как пленных будут обыскивать на предмет оружия. - Он кинул на труп
равнодушный взгляд.
- Да... нет, - Майлз прошелся вокруг смотрового стола на почтительном
расстоянии. Его взгляд приковывал темный сгусток на правом виске
капитан-пилота. - Что ты сделал с контактом его имплантанта?
Ботари посмотрел на него с некоторым удивлением и пошарил в карманах. -
Он все еще у меня, милорд.
Майлз протянул руку за раздавленным серебристым паучком. Он весил не
более пуговицы, на которую был так похож, но под его гладкой поверхностью
скрывались сотни километров сложных, плотно упакованных микроскопических
схем.
Глядя на его лицо, Ботари слегка нахмурился. - Одна жертва - не так уж
плохо для операции подобного рода, милорд, - предположил он. - Эта одна
жизнь спасла многие, и не только с нашей стороны.
- А-а, - холодно и сухо произнес Майлз. - Я это запомню, когда придет
время объяснять моему отцу, как это нам удалось замучить пленника под пыткой
до смерти.
Ботари передернуло. Помолчав, он снова заговорил о своем интересе к
предстоящим поискам оружия, и Майлз усталым кивком отпустил его. - Я скоро
подойду.
Несколько минут Майлз нервно слонялся по лазарету, избегая глядеть на
смотровой стол. Наконец, движимый смутным импульсом, он раздобыл мисочку,
воду и кусок ткани и смыл засохшую кровь с лица наемника.
Так вот что, подумал он, движет всеми этими безумными расправами над
свидетелями, о которых мне когда-либо приходилось читать - страх. Теперь я
их понимаю. А лучше бы не понимал...
Он вытащил кинжал, обрезал с серебристого кружка болтающиеся проволочки
и аккуратно прижал его на прежнее место на виске пилота. И до тех пор, пока
не появился Даум, искавший его, чтобы спросить о дальнейших распоряжениях,
он стоял, созерцая неподвижные, восковые черты лица того, кого... что они
сами сотворили. Оправдания бежали прочь, выводы поглощались предпосылками,
последние - тишиной, пока наконец не осталась одна лишь тишина и вещь, на
которую не было ответа.
Майлз жестом приказал идущему впереди раненому капитану наемников
заходить в лазарет, подтолкнув его стволом своего нейробластера. Ужасное
оружие казалось в его руке неестественно легким и удобным. Нечто столь
смертоносное и весить должно куда больше, вроде широкого меча.
Несправедливо, что потенциальное убийство совершенно не требует усилий:
убийца должен бы по меньшей мере попыхтеть, прежде чем сделать свое дело.
С парализатором Майлз чувствовал бы себя куда уместнее, но Ботари
настоял, чтобы тот, конвоируя пленных, представлял собой как можно более
внушительное зрелище. "Убережет от споров," сказал он.
Бедный капитан Осон, со сломанными обеими руками и раздувшимся
окровавленным носом, выглядел не особо склонным к спорам. Зато по-кошачьи
напрягшийся и расчетливо поглядывающий вокруг бетанский гермафродит -
лейтенант Торн, первый помощник Осона - примирил Майлза с доводами Ботари.
Внутри он обнаружил Ботари, с обманчиво рассеянным видом
прислонившегося к стене, и совершено вымотанного с виду медтехника, который
готовился к приему очередных пациентов. Майлз сознательно приберег Осона
напоследок, играясь с заманчиво жестокой фантазией: расположить и
зафиксировать руки капитана в неком вряд ли достижимом с анатомической точки
зрения положении.
Торна усадили, заклеили рассеченное веко и сделали ему укол от
постпарализационной мигрени. Как только лекарство подействовало, лейтенант
вздохнул и взглянул на Майлза с любопытством и не столь косо. - И все-таки,
кто вы такие, черт возьми?
Майлз изобразил на физиономии нечто, что, как он надеялся, должно было
сойти за утонченно-таинственную улыбку, и промолчал.
- Что вы собираетесь с нами делать? - настаивал Торн.
Хороший вопрос, подумал Майлз. Вернувшись к четвертому грузовому трюму,
он обнаружил, что их первая партия пленников изрядно продвинулась в том,
чтобы размонтировать одну из переборок и осуществить побег. Майлз не
произнес ни слова возражения, когда Ботари предусмотрительно парализовал их
всех снова, чтобы переправить на гауптвахту "Ариэля". А там Майлз обнаружил,
что главному инженеру с помощниками почти удалось испортить магнитные замки
на дверях своих камер. Скорее от отчаяния, Майлз парализовал заново и этих.
Ботари был прав - сложилась внутренне нестабильная ситуация. Майлзу
вряд ли бы удалось неделю или даже больше держать всю команду парализованной
и втиснутой в этот маленький тюремный блок, не нанеся им серьезного
физического вреда. Собственная команда Майлза была слишком рассредоточена,
обслуживая оба корабля и круглые сутки охраняя пленников - и скоро усталость
должна была привести к многочисленным оплошностям. Майлз подумал, что
предложенное Ботари смертоносное и окончательное решение проблемы было
по-своему логично. Но тут его взгляд упал на безмолвную фигуру в углу
комнаты - прикрытое простыней тело пилота наемников - и Майлза незаметно
передернуло. Только не снова. Он подавил нервную панику, которую вызывал у
него внезапно разросшийся круг проблем, и принялся забрасывать удочки.
- Мы оказали бы услугу адмиралу Оссеру, отпустив вас прямо сейчас и
позволив отправиться восвояси. - ответил он Торну. - Там у него все вроде
вас?
- Оссеровцы - свободная коалиция наемников, - холодно произнес Торн. -
Большинство капитанов - владельцы кораблей.
Майлз чертыхнулся, неподдельно удивленный. - Это не цепь командования.
Это какой-то чертов комитет.
Он с любопытством уставился на Осона. Доза обезболивающего наконец
отвлекла здоровяка от его собственных телесных мук, и тот сердито надулся в
ответ.
- Тогда кому присягала ваша команда - вам или адмиралу Оссеру? -
спросил его Майлз.
- Присягала? Контракты каждого я держу в сейфе у себя на корабле, если
вы об этом, - проворчал Осон. - Каждого. - Он кинул сердитый взгляд на
Торна, раздувавшего ноздри.
- У меня на корабле, - поправил Майлз. Осон оскалился, испустив
безмолвное рычание и сверкнув глазами в сторону нейробластера, но, как и
предсказывал Ботари, спорить не стал.
Медтехник уложила поврежденную руку капитана в поддерживающую форму и
принялась трудиться над ней с помощью хирургического тягового луча. Осон
побледнел и замкнулся. Майлз ощутил легкий порыв сострадания.
- У вас, безо всякого сомнения, самая жалкая отговорка для военного,
какую мне случалось встречать за всю мою карьеру, - изрек Майлз, провоцируя
ответную реакцию. Уголок рта Ботари дернулся, но это Майлз проигнорировал. -
Чудо, что вы все до сих пор живы. Вам следует очень осторожно выбирать себе
противника. - Он потер свой все еще ноющий желудок и пожал плечами. -
Впрочем, думаю, именно так вы и поступаете.
Осон слегка покраснел и отвел глаза. - Мы просто хотели взбодриться
небольшой стычкой. Мы уже целый паршивый год держим эту чертову блокаду.
- "Взбодриться небольшой стычкой", - с отвращением пробормотал Торн. -
Да уж.
"Теперь вы мои!" Ощущение уверенности гудело у него в мозгу, подобно
колокольному звону. Тщетные грезы о мести капитану наемников испарились в
жару новой и куда более захватывающей дух идеи. Пронзив Осона взглядом, он
внезапно рявкнул: - Когда здесь в последний раз была общефлотская инспекция?
Судя по виду Осона, тот лишь сейчас запоздало понял, что должен был
ограничиться в этой беседе упоминанием своего имени, должности и личного
номера. Но Торн ответил: - Полтора года назад.
Майлз с чувством выругался и агрессивно вздернул подбородок. - Не
думаю, что смогу вынести это дольше. Очередная инспекция будет у вас прямо
сейчас.
Ботари, прислонившийся к стене, поразительным образом сохранял
молчание, но Майлз ощущал, как тот сверлит его лопатки своим самым что ни
есть какого-черта-ты-сейчас-творишь взглядом. Майлз не обернулся.
- Какого черта! - произнес Осон, эхом откликаясь на молчание Ботари, -
о чем ты это говоришь? Кто вы? Я в вас точно раскусил контрабандистов, когда
вы дали нам перевернуть ваш корабль вверх дном и даже не пикнули, но,
ручаюсь, мы не пропустили... - он вскочил на ноги, тут же попав под прицел
нейробластера Ботари. От разочарования его голос срывался на визг: - Ты же
контрабандист, черт побери! Я так ошибиться не мог. Что это вообще за
корабль? Кому он нужен? Какого черта вы везли контрабандой?
Майлз холодно усмехнулся. - Военных советников.
Просто воочию Майлз увидел в произнесенных им словах тот крючок, на
который он подцепил капитана наемников и его лейтенанта. А теперь надо
потянуть за леску.
Майлз с удовольствием начал инспекцию прямо с лазарета, поскольку
чувствовал здесь твердую почву под ногами. Находящаяся на прицеле
нейробластера медтехник предъявила свою штатную опись препаратов и принялась
под пристальным взглядом Майлза выворачивать содержимое шкафов. Ведомый
уверенным инстинктом, Майлз в первую очередь сосредоточился на тех
препаратах, которыми можно было злоупотреблять как наркотиками, и обнаружил
несколько весьма неудобных расхождений в их количестве.
Затем - оборудование. Майлзу не терпелось добраться до криогенной
камеры, но он чувствовал, что эффекта ради стоит ее отложить на конец
представления. Неисправностей здесь и так хватало. Несколько наиболее
ядовитых оборотов из дедовского лексикона, подходящим образом
отредактированных, заставили медтехника побелеть, как мел, к тому моменту,
когда они подошли к критической точке.
- Ну, и как давно эта камера неисправна, медтехник?
- Полгода, - пробормотала она. - Инженер-ремонтник все говорил, что за
нее возьмется... - добавила она, защищаясь, в ответ на сердитый взгляд и
удивленно приподнятые брови Майлза.
- И вам ни разу не приходило голову его поторопить? Или, что
правильнее, потребовать этого от ваших вышестоящих офицеров?
- Казалось, что у нас куча времени. Мы ведь не пользовались...
- И за эти шесть месяцев ваш капитан ни разу не проводил внутреннюю
проверку?
- Нет, сэр.
Майлз окинул Осона с Торном пристальным взглядом - словно ледяной водой
окатил - а потом специально позволил своим глазам задержаться лежащем под
простыней мертвом теле. - А вашему капитан-пилоту времени не хватило.
- Как он погиб? - резко спросил Торн - словно сделал выпад клинком.
Майлз парировал эту реплику намеренным непониманием. - Храбро. Как
солдат. - "Ужасно, как принесенное в жертву животное", мысленно поправил он.
Необходимо, чтобы они об этом не догадывались. Но внезапно он добавил. - Мне
жаль. Он был достоин лучшего.
Пораженная медтехник смотрела на Торна. Тот мягко произнес: - В любом
случае криокамера ничего не сделает, если получить в голову заряд
нейробластера, Кела.
- Но у очередных пострадавших, - вставил Майлз - могут оказаться и
какие-то другие ранения. - Отлично, этот чересчур наблюдательный лейтенант
вывел свою собственную теорию того, что случилось с пилотом и отчего он
погиб, не видя отметок у него на теле. Майлз испытал крайнее облегчение, и
не в последнюю очередь потому, что это избавляло его от необходимости подло
возлагать на медтехника ответственность за то, в чем она по-настоящему
виновата не была.
- Сегодня попозже я пришлю сюда своего техника из инженерной части, -
продолжил Майлз, - Я хочу, чтобы к завтрашнему дню каждая единица здешнего
оборудования действовала исправно. А пока можете начать с приведения этого
места в порядок, чтобы оно стало больше похоже на военный лазарет и меньше -
на чулан для хранения швабр и тряпок. Это понятно, медтехник? - Он понизил
голос до шепота, похожего на шипение или удар кнута.
Медтехник вытянулась по стойке "смирно" и выкрикнула: - Так точно, сэр!
Осон покраснел; губы Торна приоткрылись в некоем выражении, весьма
похожем на признательность. Они покинули помещение, оставив женщину
трясущимися руками разбирать содержимое шкафов.
Майлз жестом приказал обоим наемникам двигаться дальше по коридору, а
сам приотстал - по быстрому шепотом переговорить с Ботари.
- Вы собираетесь оставить ее без охраны? - проворчал сержант
неодобрительно. - Безумие.
- Она слишком занята, чтобы удрать. Если нам повезет, я даже смогу так
ее загрузить, что она не успеет провести вскрытие этого пилота. Быстро,
сержант! Если я хочу изобразить из себя Общефлотскую инспекцию, где самое
подходящее место, чтобы копать?
- На этом корабле? Да где угодно!
- Нет, на самом деле. Мой следующий шаг не должен смотреться слишком
плохо. Я не смогу прикинуться техническим специалистом, придется подождать,
пока Баз найдет время прерваться.
- Тогда попробуйте в жилых каютах. Только зачем?
- Я хочу, чтоб эти двое считали, будто мы - элитное подразделение
наемников. У меня есть идея, как не дать им сговориться и попытаться вернуть
свой корабль.
- На это они не купятся.
- Еще как купятся! Им это понравится. Они это проглотят. Разве не
видишь, это спасет их гордость. Мы их били - до сих пор. Как ты думаешь, во
что они скорее поверят - в то, что мы такие крутые, или в то, что они -
кучка неудачников?
- Не слишком это незамысловато?
- Вот и посмотрим! - Несколько шагов вприпрыжку - нечто вроде
беззвучных танцевальных па - и, натянув на лицо маску неприступной
строгости, он широким шагом двинулся следом за пленниками, с лязгом
впечатывая подошвы ботинок в пол коридора.
С точки зрения Майлза, жилые каюты экипажа оказались сплошным
развлечением. Ботари устроил разбирательство. Его чутье к отыскиванию
свидетельств тайных грешков и обыденной неряшливости было просто
сверхъестественным. Майлз предположил, что в свое время тот сам все это
повидал. Когда Ботари обнаружил бутылки у одного любителя этанола, Осон и
Торн восприняли это как само собой разумеющееся: про этого человека здесь
явно знали и терпели это, пока он держался в рамках. Однако двое
пристрастившихся к травке кавы оказались неожиданностью для всех. Майлз
немедля конфисковал весь запас. А вот собранную одним из солдат выдающуюся
коллекцию эротических игрушек он не тронул - просто осведомился у Осона,
вопросительно приподняв бровь, на каком же корабле тот летал: на крейсере
или на яхте для круизов? Осон вскипел от злости, но ничего не произнес.
Майлз от души понадеялся, что капитан проведет остаток этого дня, запоздало
придумывая едкие ответные реплики.
Собственные каюты Осона и Торна Майлз изучал сосредоточенно, выискивая
ключи к личностям обоих. Каюта Торна, что любопытно, была практически близка
к тому, чтобы пройти инспекцию без замечаний. Когда они наконец добрались до
каюты Осона, тот выглядел так, словно еле держит себя в руках, чтобы не
давать волю ярости. Майлз вкрадчиво улыбнулся и приказал Ботари после
осмотра привести все в порядок - в больший порядок, чем обнаруженный до его
начала. Может, дело было многолетней службе Ботари в качестве офицерского
денщика, но, когда они закончили, помещение словно преобразилось. Судя по
уликам или по отсутствию возражений, за Осоном, похоже, не водилось грехов
серьезнее, чем природная склонность к праздности, от скуки переросшая в
лень.
Коллекция экзотического личного оружия, собранная за время этого
обхода, образовала впечатляющую кучу. Майлз заставил Ботари осмотреть и
проверить каждый экземпляр. Он сознательно устраивал целый спектакль из
факта обнаружения каждой нестандартной единицы, отмечая ее галочкой в списке
напротив фамилии владельца. Испытывая веселье и порыв вдохновения, он
сделался изумительно саркастичным; наемники корчились от неловкости.
Шла проверка судового арсенала. Майлз снял с пыльной полки плазмотрон и
прикрыл ладонью контрольный индикатор на рукоятке.
- Вы храните оружие заряженным или нет?
- Незаряженным, - пробормотал Осон, вытягивая шею.
Майлз поднял брови и навел оружие на капитана, прижав палец к
спусковому крючку. Осон побелел. В последнюю секунду Майлз чуть дернул
запястьем влево, заставив сгусток энергии просвистеть возле самого уха
Осона. Здоровяк шарахнулся, когда обжигающие капли расплавленного металла и
пластика брызнули со стены у него за спиной.
- Незаряженным? - пропел Майлз. - Вижу. Уверен, это мудрая политика.
Обоих офицеров передернуло. Когда они вышли, Майлз услышал, как Торн
прошептал: "Я же тебе говорил". Осон прорычал что-то невразумительное.
Прежде чем они приступили к инженерному оборудованию, Майлз зажал База
в углу на пару слов наедине.
- Ты теперь - рассказывал он, - командор дендарийских наемников Базиль
Джезек, старший инженер. Ты суров и груб, нерадивых техников из инженерной
неповоротливое тело бывшего обладателя плазмотрона и подумал, каков же его
собственный счет за этот день: один не державшийся на ногах пьяный и две
сонные женщины. Майлз испытал болезненную зависть. Он задумчиво откашлялся и
поднял взгляд к потолку. - Нет, я скорее всего взял бы свой собственный
плазмотрон и попытался бы пережечь держатель вон той световой панели, чтобы
обрушить ее ему на голову. А потом бы или взял его оглушенным, или
парализовал, когда он из-под нее выбрался.
- Ох, - произнесла Елена.
Улыбка Джезека слегка померкла. - Про это я не подумал...
Майлз мысленно дал себе пинка. Какой же командир будет пытаться отнять
честно заработанные очки у человека, которому нужно поднять свою репутацию?
Только чертов близорукий осел! Но испортить дело он сейчас едва попытался. И
немедленно поправился:
- И я бы тоже вряд ли смог - под огнем. Когда ты не в бою, положительно
легко поправлять кого-то задним числом. Вы действовали в высшей степени
верно, господин Джезек!
Лицо Джезека отрезвело. Хмельное истеричное веселье спало с него, и
лишь его осанка осталась неестественно напряженной. - Благодарю, милорд.
Елена отошла проверить одного из лежащих без сознания наемников, и
Джезек вполголоса добавил, обращаясь к Майлзу: - Как вы могли знать? Как вы
могли знать, что я сумею... проклятье, я и сам этого не знал. Я думал, что
никогда больше не смогу смело встретить огонь. - Он жадно уставился на
Майлза, словно тот был неким мистическим оракулом или талисманом.
- Я это всегда знал, - охотно соврал Майлз. - С первого раза, как тебя
увидел. Знаешь, такое в крови. Быть фором - это нечто большее, чем иметь
право носить забавную приставку перед именем.
- Я всегда думал, что такие разговоры - просто куча навоза, -
откровенно признался Джезек. - А теперь... - Он изумленно покачал головой.
Майлз пожал плечами, умалчивая, что сам был втайне согласен со
сказанным. - Ну, теперь я вручил тебе свою лопату, это уж точно. И поговорим
о деле - нужно запихнуть всех этих ребят на их собственную гауптвахту, пока
мы не решим, гм, как от них отделаться. Эта рана вывела тебя из строя или ты
сможешь подготовить этот корабль к отлету в самое ближайшее время?
Джезек осмотрелся вокруг. - У них есть несколько весьма продвинутых
систем... - неуверенно начал он. Тут его взгляд упал на Майлза, стоявшего
перед ним так прямо, насколько мог, и голос Джезека обрел твердость: - Да,
милорд. Я смогу.
Майлз, ощущая себя каким-то патологическим лицемером, ответил инженеру
твердым, командирским кивком, скопированным им по наблюдениям за поведением
собственного отца как на совещаниях Генштаба, так и за обеденным столом.
Похоже, это весьма здорово сработало: Джезек собрался и начал
ориентировочный осмотр оборудования вокруг.
На пути к двери Майлз задержался, чтобы повторить для Елены инструкции
по заключению пленных под замок. Когда он закончил, она вздернула голову. -
Ну, а каким был твой первый боевой опыт? - с легким вызовом вопросила она.
Он невольно улыбнулся: - Поучительным. Весьма поучительным. А-а... вам
случалось что-нибудь выкрикивать, врываясь в дверь?
Она моргнула. - Разумеется. А что?
- Просто разрабатываю одну теорию, - Майлз отвесил Елене
доброжелательно-насмешливый поклон и вышел.
Шлюзовой отсек катера был пустынен и тих, не считая мягкого шороха
воздушной и прочих систем жизнеобеспечения. Пригибаясь, Майлз пробрался
через полутемный переходной туннель и, оказавшись за пределами действующего
на корабельной палубе поля искусственной гравитации, поплыл вперед. Пилот
наемников оставался привязан там же, где они его оставили, его голова и руки
болтались в воздухе, странно дергаясь, как это бывает только при отсутствии
тяготения. Майлз содрогнулся при мысли, что придется кому-нибудь объяснять,
откуда тот получил подобную рану.
Все расчеты Майлза, как бы ему держать пленного под контролем по дороге
на гауптвахту, разбились вдребезги, стоило ему увидеть лицо пилота. Глаза
наемника закатились, челюсть отвисла, щеки и лоб покрылись пятнами прилившей
крови и показались Майлзу, нерешительно коснувшемуся лица пилота, обжигающе
горячими. Руки были восковыми и холодными, как лед, лунки ногтей посинели,
пульс был прерывистый и нитевидный.
Придя в ужас, Майлз бросился развязывать стягивающие того узлы, потом
нетерпеливо выхватил кинжал и перерезал веревку. Он похлопал пилота по щеке
- не по той, на которой засохла струйка крови, - но не смог привести его в
чувство. Внезапно тело наемника напряглось, он задрожал и забился в
конвульсиях, дергаясь в невесомости со все стороны. Майлз увернулся от его
молотящих по воздуху рук и чертыхнулся, но его голос сорвался на писк, и он
стиснул челюсти. Тогда нужно в лазарет - доставить этого парня в лазарет,
найти медтехника и попробовать привести его в чувство - а если не получится,
притащить Ботари, он поопытнее в оказании первой помощи.
Майлз протолкнул капитан-пилота через переходной туннель. Когда он
шагнул из зоны невесомости в поле гравитации, то внезапно обнаружил, сколько
же этот человек весит. Сперва Майлз попытался подсесть под него и взвалить
на плечо, что неминуемо грозило бы повреждением его собственным костям.
Пошатываясь, он сделал пару шагов, потом попробовал волочь того под мышки.
Тут наемник снова задергался в конвульсиях. Майлз оставил его на полу и
бросился в лазарет за антигравитационными носилками, всю дорогу ругаясь со
страхом и слезами бессилия в голосе.
Чтобы добраться туда, потребовалось время, потом еще - чтобы найти
носилки. Еще какое-то время ушло на то, чтобы разыскать по корабельному
интеркому Ботари и перехваченным от волнения голосом приказать ему явиться в
лазарет вместе с медтехником. Время, чтобы взять подъемное устройство и
пробежать обратно через пустой корабль к шлюзовой камере.
Когда Майлз появился там, пилот уже не дышал. Его лицо стало таким же
восковым, как руки, губы - столь же пурпурно-синими, как ногти, а запекшаяся
кровь выглядела, словно оставленная цветным мелком темная и тусклая
черточка.
Майлз, спеша так безумно, что собственные пальцы казались ему толстыми
и неловкими, подогнал подъемник, и пилот - он просто отказывался думать о
нем, как о "теле пилота" - всплыл с пола на носилки. Ботари прибыл в
лазарет, когда Майлз укладывал наемника на смотровой стол, освобождая
подъемник.
- Что с ним, сержант? - немедленно спросил он.
Ботари окинул взглядом неподвижную фигуру.
- Мертв, - невыразительно произнес он и отвернулся.
- Пока еще нет, черт возьми! - крикнул Майлз. - Мы ведь можем сделать
что-нибудь, чтобы его оживить! Стимуляторы... массаж сердца... криостаз...
ты нашел медтехника?
- Нашел, но она слишком глубоко парализована, чтобы прийти в себя.
Майлз снова выругался и принялся обшаривать ящики шкафов в поисках
знакомых ему медикаментов и приборов. Но они были в таком беспорядке, что
ярлыки снаружи, очевидно, не имели отношения к их содержимому.
- Ничего из этого не выйдет, милорд, - произнес Ботари, бесстрастно за
ним наблюдая. - Тут нужен хирург. Кровоизлияние в мозг.
Майлз резко развернулся на каблуках, осознав наконец смысл картины,
которую только что видел. Он представил, как проводочки имплантанта,
вырываемые из мозга пилота, вскользь касаются эластичной оболочки основной
артерии, делая на этой напряженной от кровотока трубочке тонкие надрезы. С
каждым ударом пульса слабое место делалось все тоньше, до тех пор, пока
сосуд не внезапно не отказал и мозговые ткани не залило убийственным
кровоизлиянием.
Есть ли в этом крошечном лазарете хотя бы криогенная камера? Майлз
торопливо обошел это помещение, прошел в следующее. Процесс замораживания
нужно начать немедленно, или смерть мозга зайдет слишком далеко и будет
необратима - и никому не важно, что у него есть лишь смутное представление о
том, как готовить пациента к заморозке, или как обращаться с этим аппаратом,
или...
Вот она! Переносная, блестящая металлическая камера на парящей
платформе, слегка напоминающая глубоководный зонд. Сердце Майлза забилось
где-то в горле. Он подошел к прибору. Блок питания пуст, индикатор газовых
баллонов показывает, что они полностью разряжены, а контрольный компьютер
стоит открытым, словно какой-то грубо препарированный биологический
экземпляр... Не работает.
Майлз с грохотом хватил кулаками по ее металлическим бокам, прижался
лбом к прохладной поверхности и издал последнее шипящее ругательство.
Ботари стоял навытяжку, ожидая распоряжений. - Вам что-нибудь еще
требуется, милорд? Мне будет спокойней, если я пойду и сам пригляжу за тем,
как пленных будут обыскивать на предмет оружия. - Он кинул на труп
равнодушный взгляд.
- Да... нет, - Майлз прошелся вокруг смотрового стола на почтительном
расстоянии. Его взгляд приковывал темный сгусток на правом виске
капитан-пилота. - Что ты сделал с контактом его имплантанта?
Ботари посмотрел на него с некоторым удивлением и пошарил в карманах. -
Он все еще у меня, милорд.
Майлз протянул руку за раздавленным серебристым паучком. Он весил не
более пуговицы, на которую был так похож, но под его гладкой поверхностью
скрывались сотни километров сложных, плотно упакованных микроскопических
схем.
Глядя на его лицо, Ботари слегка нахмурился. - Одна жертва - не так уж
плохо для операции подобного рода, милорд, - предположил он. - Эта одна
жизнь спасла многие, и не только с нашей стороны.
- А-а, - холодно и сухо произнес Майлз. - Я это запомню, когда придет
время объяснять моему отцу, как это нам удалось замучить пленника под пыткой
до смерти.
Ботари передернуло. Помолчав, он снова заговорил о своем интересе к
предстоящим поискам оружия, и Майлз усталым кивком отпустил его. - Я скоро
подойду.
Несколько минут Майлз нервно слонялся по лазарету, избегая глядеть на
смотровой стол. Наконец, движимый смутным импульсом, он раздобыл мисочку,
воду и кусок ткани и смыл засохшую кровь с лица наемника.
Так вот что, подумал он, движет всеми этими безумными расправами над
свидетелями, о которых мне когда-либо приходилось читать - страх. Теперь я
их понимаю. А лучше бы не понимал...
Он вытащил кинжал, обрезал с серебристого кружка болтающиеся проволочки
и аккуратно прижал его на прежнее место на виске пилота. И до тех пор, пока
не появился Даум, искавший его, чтобы спросить о дальнейших распоряжениях,
он стоял, созерцая неподвижные, восковые черты лица того, кого... что они
сами сотворили. Оправдания бежали прочь, выводы поглощались предпосылками,
последние - тишиной, пока наконец не осталась одна лишь тишина и вещь, на
которую не было ответа.
Майлз жестом приказал идущему впереди раненому капитану наемников
заходить в лазарет, подтолкнув его стволом своего нейробластера. Ужасное
оружие казалось в его руке неестественно легким и удобным. Нечто столь
смертоносное и весить должно куда больше, вроде широкого меча.
Несправедливо, что потенциальное убийство совершенно не требует усилий:
убийца должен бы по меньшей мере попыхтеть, прежде чем сделать свое дело.
С парализатором Майлз чувствовал бы себя куда уместнее, но Ботари
настоял, чтобы тот, конвоируя пленных, представлял собой как можно более
внушительное зрелище. "Убережет от споров," сказал он.
Бедный капитан Осон, со сломанными обеими руками и раздувшимся
окровавленным носом, выглядел не особо склонным к спорам. Зато по-кошачьи
напрягшийся и расчетливо поглядывающий вокруг бетанский гермафродит -
лейтенант Торн, первый помощник Осона - примирил Майлза с доводами Ботари.
Внутри он обнаружил Ботари, с обманчиво рассеянным видом
прислонившегося к стене, и совершено вымотанного с виду медтехника, который
готовился к приему очередных пациентов. Майлз сознательно приберег Осона
напоследок, играясь с заманчиво жестокой фантазией: расположить и
зафиксировать руки капитана в неком вряд ли достижимом с анатомической точки
зрения положении.
Торна усадили, заклеили рассеченное веко и сделали ему укол от
постпарализационной мигрени. Как только лекарство подействовало, лейтенант
вздохнул и взглянул на Майлза с любопытством и не столь косо. - И все-таки,
кто вы такие, черт возьми?
Майлз изобразил на физиономии нечто, что, как он надеялся, должно было
сойти за утонченно-таинственную улыбку, и промолчал.
- Что вы собираетесь с нами делать? - настаивал Торн.
Хороший вопрос, подумал Майлз. Вернувшись к четвертому грузовому трюму,
он обнаружил, что их первая партия пленников изрядно продвинулась в том,
чтобы размонтировать одну из переборок и осуществить побег. Майлз не
произнес ни слова возражения, когда Ботари предусмотрительно парализовал их
всех снова, чтобы переправить на гауптвахту "Ариэля". А там Майлз обнаружил,
что главному инженеру с помощниками почти удалось испортить магнитные замки
на дверях своих камер. Скорее от отчаяния, Майлз парализовал заново и этих.
Ботари был прав - сложилась внутренне нестабильная ситуация. Майлзу
вряд ли бы удалось неделю или даже больше держать всю команду парализованной
и втиснутой в этот маленький тюремный блок, не нанеся им серьезного
физического вреда. Собственная команда Майлза была слишком рассредоточена,
обслуживая оба корабля и круглые сутки охраняя пленников - и скоро усталость
должна была привести к многочисленным оплошностям. Майлз подумал, что
предложенное Ботари смертоносное и окончательное решение проблемы было
по-своему логично. Но тут его взгляд упал на безмолвную фигуру в углу
комнаты - прикрытое простыней тело пилота наемников - и Майлза незаметно
передернуло. Только не снова. Он подавил нервную панику, которую вызывал у
него внезапно разросшийся круг проблем, и принялся забрасывать удочки.
- Мы оказали бы услугу адмиралу Оссеру, отпустив вас прямо сейчас и
позволив отправиться восвояси. - ответил он Торну. - Там у него все вроде
вас?
- Оссеровцы - свободная коалиция наемников, - холодно произнес Торн. -
Большинство капитанов - владельцы кораблей.
Майлз чертыхнулся, неподдельно удивленный. - Это не цепь командования.
Это какой-то чертов комитет.
Он с любопытством уставился на Осона. Доза обезболивающего наконец
отвлекла здоровяка от его собственных телесных мук, и тот сердито надулся в
ответ.
- Тогда кому присягала ваша команда - вам или адмиралу Оссеру? -
спросил его Майлз.
- Присягала? Контракты каждого я держу в сейфе у себя на корабле, если
вы об этом, - проворчал Осон. - Каждого. - Он кинул сердитый взгляд на
Торна, раздувавшего ноздри.
- У меня на корабле, - поправил Майлз. Осон оскалился, испустив
безмолвное рычание и сверкнув глазами в сторону нейробластера, но, как и
предсказывал Ботари, спорить не стал.
Медтехник уложила поврежденную руку капитана в поддерживающую форму и
принялась трудиться над ней с помощью хирургического тягового луча. Осон
побледнел и замкнулся. Майлз ощутил легкий порыв сострадания.
- У вас, безо всякого сомнения, самая жалкая отговорка для военного,
какую мне случалось встречать за всю мою карьеру, - изрек Майлз, провоцируя
ответную реакцию. Уголок рта Ботари дернулся, но это Майлз проигнорировал. -
Чудо, что вы все до сих пор живы. Вам следует очень осторожно выбирать себе
противника. - Он потер свой все еще ноющий желудок и пожал плечами. -
Впрочем, думаю, именно так вы и поступаете.
Осон слегка покраснел и отвел глаза. - Мы просто хотели взбодриться
небольшой стычкой. Мы уже целый паршивый год держим эту чертову блокаду.
- "Взбодриться небольшой стычкой", - с отвращением пробормотал Торн. -
Да уж.
"Теперь вы мои!" Ощущение уверенности гудело у него в мозгу, подобно
колокольному звону. Тщетные грезы о мести капитану наемников испарились в
жару новой и куда более захватывающей дух идеи. Пронзив Осона взглядом, он
внезапно рявкнул: - Когда здесь в последний раз была общефлотская инспекция?
Судя по виду Осона, тот лишь сейчас запоздало понял, что должен был
ограничиться в этой беседе упоминанием своего имени, должности и личного
номера. Но Торн ответил: - Полтора года назад.
Майлз с чувством выругался и агрессивно вздернул подбородок. - Не
думаю, что смогу вынести это дольше. Очередная инспекция будет у вас прямо
сейчас.
Ботари, прислонившийся к стене, поразительным образом сохранял
молчание, но Майлз ощущал, как тот сверлит его лопатки своим самым что ни
есть какого-черта-ты-сейчас-творишь взглядом. Майлз не обернулся.
- Какого черта! - произнес Осон, эхом откликаясь на молчание Ботари, -
о чем ты это говоришь? Кто вы? Я в вас точно раскусил контрабандистов, когда
вы дали нам перевернуть ваш корабль вверх дном и даже не пикнули, но,
ручаюсь, мы не пропустили... - он вскочил на ноги, тут же попав под прицел
нейробластера Ботари. От разочарования его голос срывался на визг: - Ты же
контрабандист, черт побери! Я так ошибиться не мог. Что это вообще за
корабль? Кому он нужен? Какого черта вы везли контрабандой?
Майлз холодно усмехнулся. - Военных советников.
Просто воочию Майлз увидел в произнесенных им словах тот крючок, на
который он подцепил капитана наемников и его лейтенанта. А теперь надо
потянуть за леску.
Майлз с удовольствием начал инспекцию прямо с лазарета, поскольку
чувствовал здесь твердую почву под ногами. Находящаяся на прицеле
нейробластера медтехник предъявила свою штатную опись препаратов и принялась
под пристальным взглядом Майлза выворачивать содержимое шкафов. Ведомый
уверенным инстинктом, Майлз в первую очередь сосредоточился на тех
препаратах, которыми можно было злоупотреблять как наркотиками, и обнаружил
несколько весьма неудобных расхождений в их количестве.
Затем - оборудование. Майлзу не терпелось добраться до криогенной
камеры, но он чувствовал, что эффекта ради стоит ее отложить на конец
представления. Неисправностей здесь и так хватало. Несколько наиболее
ядовитых оборотов из дедовского лексикона, подходящим образом
отредактированных, заставили медтехника побелеть, как мел, к тому моменту,
когда они подошли к критической точке.
- Ну, и как давно эта камера неисправна, медтехник?
- Полгода, - пробормотала она. - Инженер-ремонтник все говорил, что за
нее возьмется... - добавила она, защищаясь, в ответ на сердитый взгляд и
удивленно приподнятые брови Майлза.
- И вам ни разу не приходило голову его поторопить? Или, что
правильнее, потребовать этого от ваших вышестоящих офицеров?
- Казалось, что у нас куча времени. Мы ведь не пользовались...
- И за эти шесть месяцев ваш капитан ни разу не проводил внутреннюю
проверку?
- Нет, сэр.
Майлз окинул Осона с Торном пристальным взглядом - словно ледяной водой
окатил - а потом специально позволил своим глазам задержаться лежащем под
простыней мертвом теле. - А вашему капитан-пилоту времени не хватило.
- Как он погиб? - резко спросил Торн - словно сделал выпад клинком.
Майлз парировал эту реплику намеренным непониманием. - Храбро. Как
солдат. - "Ужасно, как принесенное в жертву животное", мысленно поправил он.
Необходимо, чтобы они об этом не догадывались. Но внезапно он добавил. - Мне
жаль. Он был достоин лучшего.
Пораженная медтехник смотрела на Торна. Тот мягко произнес: - В любом
случае криокамера ничего не сделает, если получить в голову заряд
нейробластера, Кела.
- Но у очередных пострадавших, - вставил Майлз - могут оказаться и
какие-то другие ранения. - Отлично, этот чересчур наблюдательный лейтенант
вывел свою собственную теорию того, что случилось с пилотом и отчего он
погиб, не видя отметок у него на теле. Майлз испытал крайнее облегчение, и
не в последнюю очередь потому, что это избавляло его от необходимости подло
возлагать на медтехника ответственность за то, в чем она по-настоящему
виновата не была.
- Сегодня попозже я пришлю сюда своего техника из инженерной части, -
продолжил Майлз, - Я хочу, чтобы к завтрашнему дню каждая единица здешнего
оборудования действовала исправно. А пока можете начать с приведения этого
места в порядок, чтобы оно стало больше похоже на военный лазарет и меньше -
на чулан для хранения швабр и тряпок. Это понятно, медтехник? - Он понизил
голос до шепота, похожего на шипение или удар кнута.
Медтехник вытянулась по стойке "смирно" и выкрикнула: - Так точно, сэр!
Осон покраснел; губы Торна приоткрылись в некоем выражении, весьма
похожем на признательность. Они покинули помещение, оставив женщину
трясущимися руками разбирать содержимое шкафов.
Майлз жестом приказал обоим наемникам двигаться дальше по коридору, а
сам приотстал - по быстрому шепотом переговорить с Ботари.
- Вы собираетесь оставить ее без охраны? - проворчал сержант
неодобрительно. - Безумие.
- Она слишком занята, чтобы удрать. Если нам повезет, я даже смогу так
ее загрузить, что она не успеет провести вскрытие этого пилота. Быстро,
сержант! Если я хочу изобразить из себя Общефлотскую инспекцию, где самое
подходящее место, чтобы копать?
- На этом корабле? Да где угодно!
- Нет, на самом деле. Мой следующий шаг не должен смотреться слишком
плохо. Я не смогу прикинуться техническим специалистом, придется подождать,
пока Баз найдет время прерваться.
- Тогда попробуйте в жилых каютах. Только зачем?
- Я хочу, чтоб эти двое считали, будто мы - элитное подразделение
наемников. У меня есть идея, как не дать им сговориться и попытаться вернуть
свой корабль.
- На это они не купятся.
- Еще как купятся! Им это понравится. Они это проглотят. Разве не
видишь, это спасет их гордость. Мы их били - до сих пор. Как ты думаешь, во
что они скорее поверят - в то, что мы такие крутые, или в то, что они -
кучка неудачников?
- Не слишком это незамысловато?
- Вот и посмотрим! - Несколько шагов вприпрыжку - нечто вроде
беззвучных танцевальных па - и, натянув на лицо маску неприступной
строгости, он широким шагом двинулся следом за пленниками, с лязгом
впечатывая подошвы ботинок в пол коридора.
С точки зрения Майлза, жилые каюты экипажа оказались сплошным
развлечением. Ботари устроил разбирательство. Его чутье к отыскиванию
свидетельств тайных грешков и обыденной неряшливости было просто
сверхъестественным. Майлз предположил, что в свое время тот сам все это
повидал. Когда Ботари обнаружил бутылки у одного любителя этанола, Осон и
Торн восприняли это как само собой разумеющееся: про этого человека здесь
явно знали и терпели это, пока он держался в рамках. Однако двое
пристрастившихся к травке кавы оказались неожиданностью для всех. Майлз
немедля конфисковал весь запас. А вот собранную одним из солдат выдающуюся
коллекцию эротических игрушек он не тронул - просто осведомился у Осона,
вопросительно приподняв бровь, на каком же корабле тот летал: на крейсере
или на яхте для круизов? Осон вскипел от злости, но ничего не произнес.
Майлз от души понадеялся, что капитан проведет остаток этого дня, запоздало
придумывая едкие ответные реплики.
Собственные каюты Осона и Торна Майлз изучал сосредоточенно, выискивая
ключи к личностям обоих. Каюта Торна, что любопытно, была практически близка
к тому, чтобы пройти инспекцию без замечаний. Когда они наконец добрались до
каюты Осона, тот выглядел так, словно еле держит себя в руках, чтобы не
давать волю ярости. Майлз вкрадчиво улыбнулся и приказал Ботари после
осмотра привести все в порядок - в больший порядок, чем обнаруженный до его
начала. Может, дело было многолетней службе Ботари в качестве офицерского
денщика, но, когда они закончили, помещение словно преобразилось. Судя по
уликам или по отсутствию возражений, за Осоном, похоже, не водилось грехов
серьезнее, чем природная склонность к праздности, от скуки переросшая в
лень.
Коллекция экзотического личного оружия, собранная за время этого
обхода, образовала впечатляющую кучу. Майлз заставил Ботари осмотреть и
проверить каждый экземпляр. Он сознательно устраивал целый спектакль из
факта обнаружения каждой нестандартной единицы, отмечая ее галочкой в списке
напротив фамилии владельца. Испытывая веселье и порыв вдохновения, он
сделался изумительно саркастичным; наемники корчились от неловкости.
Шла проверка судового арсенала. Майлз снял с пыльной полки плазмотрон и
прикрыл ладонью контрольный индикатор на рукоятке.
- Вы храните оружие заряженным или нет?
- Незаряженным, - пробормотал Осон, вытягивая шею.
Майлз поднял брови и навел оружие на капитана, прижав палец к
спусковому крючку. Осон побелел. В последнюю секунду Майлз чуть дернул
запястьем влево, заставив сгусток энергии просвистеть возле самого уха
Осона. Здоровяк шарахнулся, когда обжигающие капли расплавленного металла и
пластика брызнули со стены у него за спиной.
- Незаряженным? - пропел Майлз. - Вижу. Уверен, это мудрая политика.
Обоих офицеров передернуло. Когда они вышли, Майлз услышал, как Торн
прошептал: "Я же тебе говорил". Осон прорычал что-то невразумительное.
Прежде чем они приступили к инженерному оборудованию, Майлз зажал База
в углу на пару слов наедине.
- Ты теперь - рассказывал он, - командор дендарийских наемников Базиль
Джезек, старший инженер. Ты суров и груб, нерадивых техников из инженерной