Буджолд Лоис. Солдат-недоучка

жадно разглядывать окружающее. Пусть это лишь весьма унылый подземный
таможенный терминал - зато на другой планете! Майлз надеялся, что Колония
Бета компенсирует им неутешительный результат остановки на Эскобаре.
Два дня поисков в архивах и утомительных прогулок под дождем по
заброшенным военным кладбищам - ради Ботари он сделали вид, что страстно
увлечены историческими подробностями - не принесли в результате никакой
могилы или обелиска с именем ее матери. Похоже, от провала их тайного
расследования Елена испытала скорее облегчение, чем разочарование.
- Вот видишь? - прошептала она. - Отец мне не лгал. У тебя слишком
богатое воображение.
Решающий аргумент заставил Майлза признать свое поражение: сам сержант
на все их экскурсии реагировал со скукой. И все же...
Может, дело вправду в его богатом воображении. Чем меньше они находили,
тем дотошней делался Майлз. А осмотрели ли они военные захоронения
противника? Мать самого Майлза сменила подданство, чтобы вернуться на
Барраяр вместе с отцом; может, возлюбленной Ботари такой номер не удался. Но
если это так, стоит ли им вообще осматривать кладбища? Может, ему поискать
мать Елены в справочнике комм-связи... Такого он предложить даже не
отважился.
Жаль, что он испугался заговора молчания, окружавшего рождение Елены, и
не попытался вытянуть информацию из графини Форкосиган. Ладно, вот когда они
вернутся домой, он наберется храбрости и потребует от нее правды. И
последует ее мудрому совету насчет того, сколько из сказанного передать
дочери Ботари.
А сейчас Майлз вслед за Еленой шагнул сквозь сканер, наслаждаясь ее
изумленным видом и предвкушая, как на манер фокусника вытащит из шляпы все
чудеса Колонии Бета ради ее удовольствия.
В аппарат шагнул Ботари. Раздался резкий, похожий на вопль, сигнал.
Агент Тиммонс покачал головой и вздохнул. - Все не уйметесь, сержант?
- Э-э, можно мне вас перебить? - произнес Майлз, - мы с этой леди
прошли проверку, не так ли? - Получив в ответ кивок, Майлз забрал их
парализаторы и собственные проездные документы. - Я провожу Елену в
космопорт, пока вы двое тут разбираетесь в ваших разногласиях. Захватите
багаж, сержант, когда он со всем уладит. Ждем вас в главном вестибюле.
- Вы не... - начал Ботари.
- С нами все будет отлично, - беспечно заверил его Майлз. Он ухватил
Елену за локоть и потащил ее к выходу прежде, чем его телохранитель успел
выдвинуть дальнейшие возражения.
Елена оглянулась через плечо. - Неужто отец и вправду пытался
контрабандой протащить недозволенное оружие?
- Подозреваю, что не один вид, - извиняющимся тоном сказал Майлз. - Я
это никогда не санкционирую, и ему это ни разу не удавалось. Но я
подозреваю, что он чувствует себя голым, если не вооружен до зубов. Ну, если
бетанцы обыскивают пожитки каждого так же умело, как и наши, нам здесь и
вправду нечего опасаться.
Он искоса поглядывал на нее, когда они вошли в главный зал, и испытал
удовольствие, увидев, как у нее перехватило дыхание. Золотистый свет,
одновременно сверкающий и мягкий, лился с высоченного свода на огромный
тропический сад с темной листвой, щебечущими птицами, цветами, журчащими
фонтанами.
- Словно мы попали в гигантский террариум, - высказалась Елена. - Я
себя чувствую крошечным рогатым прыгуном.
- Точно, - согласился Майлз. - Это все принадлежит зоопарку Силика.
Одна из их огромных парков-вольер.
Прогулочным шагом они двинулись в конец зала, отданный под магазинчики.
Майлз осторожно направлял Елену вдоль их ряда, стараясь выбирать лишь то,
что доставило бы ей удовольствие, и избегать гибельного культурного шока.
Например, вон тот магазин сексуальных игрушек - это, наверно, чересчур для
ее первого часа на Бете (и не важно, насколько соблазнительна Елена, когда
заливается румянцем). Однако они провели несколько приятнейших минут в
весьма необычном зоомагазине. Взор Елены пленила здоровенная, вся в
складках, бородатая ящерица с Тау Кита, сверкающая, словно витрина ювелира.
Только здравый смысл удержал Майлза от того, чтобы преподнести ей этот
неудобный подарок. Помимо всего прочего, ящерицу было необходимо держать на
весьма строгой диете. И Майлз был не совсем уверен, пригодна ли зверюга в
пятьдесят килограммов весом для содержания дома. Они побродили по галерее,
выходящей на этот огромный сад, и вместо ящерицы Майлз благоразумно купил
обоим по мороженому. Поесть они присели на скамейку возле самых перил.
- Здесь все выглядят такими свободными, - произнесла Елена, облизывая
пальцы и сверкающими глазами оглядываясь вокруг. - Здесь нигде не увидишь ни
солдат, ни охранников. Женщина... женщина может стать здесь кем угодно.
- Это зависит от того, что понимать под свободой, - сказал Майлз. - Они
тут устанавливают правила, которых мы дома ни за что не потерпели бы. Ты бы
видела, как все они бросаются бежать, когда объявляют учебную тревогу -
утечку энергии или песчаную бурю. У них нет пограничной зоны для... не знаю,
как это сформулировать... для неудачников общества?
Непонимающая, сбитая с толку Елена растерянно улыбнулась: - Но каждый
устраивает свой брак сам.
- А ты знаешь, что здесь ты обязан иметь разрешение, чтобы завести
ребенка? Первый - бесплатно, а вот потом...
- Это же нелепо, - рассеянно заметила Елена. - Каким таким способом они
могут это навязать? - Она явно почувствовала, что задала слишком смелый
вопрос - судя по тому быстрому взгляду, что она бросила по сторонам,
убеждаясь, нет ли где-нибудь поблизости сержанта.
Майлз оглянулся точно так же, как и она. - Постоянным контрацептивным
импланантом для женщин и гермафродитов. Чтобы его удалить, нужно разрешение.
Есть обычай, что когда девушка достигает зрелости, ей вставляют имплантант,
прокалывают уши, и удаляют, э-э, гм... - тут Майлз обнаружил, что и сам
умеет краснеть не хуже прочих, и одним духом выпалил: - ... девственную
плеву; все за один визит к доктору. Как правило, это семейный праздник -
нечто вроде обряда перехода. Именно так можно отличить, доступна ли девушка
для знакомства - по ушам.
Вот теперь он завладел ее вниманием полностью. Ее руки непроизвольно
потянулись к сережкам, и она сделалась не просто красной, а пунцовой.
- Майлз! Они что, подумают, что я?..
- Ну это так и... если кто-то станет к тебе приставать - я хочу
сказать, когда ни меня, ни твоего отца не будет рядом - не стесняйся сказать
им, чтобы они убирались прочь. Они послушаются. Тут этим никто никого не
оскорбляет. Но я посчитал, что лучше бы мне тебя предупредить, - он
покусывал костяшки пальцев, вокруг глаз от смеха собрались морщинки. -
Знаешь, если ты собираешься ходить все шесть недель, прижав руки к ушам...
Она торопливо положила руки на колени и сердито глянула на него.
- Знаю, все это может казаться ужасно странным, - попытался извиниться
Майлз. Обжигающее воспоминание о том, как именно это было странно, на миг
его смутило.
Ему было пятнадцать, когда он приехал на Бету на целый учебный год, и
впервые в жизни он почувствовал вокруг себя неограниченные, казалось бы,
возможности для сексуальной близости. Эта иллюзия быстро потерпела крах и
сгорела, стоило ему только обнаружить, что самые очаровательные девушки уже
разобраны. Среди остальных вроде бы в равных пропорциях присутствовали
добрые самаритянки, извращенки/любопытствующие, гермафродиты и мальчики.
Желания стать объектом благотворительности у Майлза не было, а для двух
последних категорий он чувствовал себя слишком барраярцем, хоть и был
достаточно бетанцем, чтобы не иметь ничего против, когда этим занимаются
другие. Недолгого романа с одной девушкой из разряда любопытствующих ему
хватило. Ее завораживающий интерес к особенностям его тела в конце концов
заставлял Майлза чувствовать себя еще более неловко, чем самое неприкрытое
отвращение, с каким он сталкивался на Барраяре, при всех тамошних яростных
предрассудках насчет физического уродства. Впрочем, придя к неутешительному
результату, что сексуальные органы у Майлза в норме, девица смылась.
Для Майлза этот роман закончился ужасающей черной депрессией, которая
от недели к неделе становилась все глубже. В ту ночь, когда она достигла
своего апогея, сержант Ботари в третий - и самый тайный - раз спас ему
жизнь. Майлз дважды поранил Ботари, пока они молча боролись за нож: он
сопротивлялся неистово и истерично, а сержант боялся переломать ему кости.
Высоченному Ботари в конце концов удалось взять Майлза в захват и держать,
пока тот наконец не сломался, рыдая до полного изнеможения от ненависти к
самому себе на окровавленной груди сержанта. И человек, носивший его в
детстве на руках, пока в четыре года Майлз не научился ходить, теперь снова
взял его на руки, словно ребенка, отнес в постель. Потом Ботари перевязал
свои раны и никогда больше не упоминал об этом происшествии.
Да, пятнадцатилетие было не очень-то хорошим годом. Майлз был полон
решимости его не повторять. Он стиснул руками балконные перила, словно в
решимости - но в решимости бесцельной. Бесцельной, как он сам, и значит -
никому не нужной. Хмурый взгляд в черную глубину колодца собственных мыслей
- и на миг даже роскошь Колонии Бета показалась ему скучной и унылой.
Поблизости стояли четверо бетанцев, о чем-то громко споря. Майлз
полуобернулся к ним, чтобы лучше видеть из-за плеча Елены. Она начала было
говорить что-то о его рассеянности - но Майлз покачал головой и поднял
ладонь, прося тишины. И она затихла, с любопытством глядя на него.
- Будь все проклято, - говорил толстяк в зеленом саронге. - Мне
наплевать, как именно вы это сделаете, но я хочу, чтобы этот сумасшедший
убрался с моего корабля. Вы что, не можете взять его штурмом?
Женщина в форме бетанской службы безопасности покачала головой. -
Послушайте, Калхун, к чему мне рисковать жизнями моих людей из-за корабля,
фактически представляющего собой груду лома? Там же нет заложников или еще
чего-то в этом роде.
- У меня простаивает команда утилизаторов, а они берут полуторную
ставку за сверхурочные. Он сидит там наверху уже трое суток. Должен же он
когда-нибудь спать, или в туалет ходить, или еще черт знает что, - доказывал
штатский.
- Если он такой накачавшийся наркотиками псих, как вы утверждаете, то
нет лучше способа спровоцировать его на взрыв корабля, чем штурм. Лучше
переждем его. - Женщина из службы безопасности повернулась к человеку в
голубовато-серой с черным форме одной из крупнейших коммерческих компаний по
космоперевозкам. Его серебряно-седые бачки были в тон трем серебряным
кружкам на висках и в середине лба - пилотским нейроимплантам. - Или
уговорим его выйти наружу. Вы же знакомы, он - член вашего профсоюза, так
неужели вы ничего не можете с ним поделать?
- О, не больше вас, - возразил капитан-пилот. - Вы на меня это дело не
спихнете. Он ведь ясно дал понять, что не желает со мной разговаривать.
- В этом году вы - член Совета, и должны иметь над ним хоть какую-то
власть - пригрозите лишить его пилотской лицензии или чего-то в этом роде.
- Может, Арди Мэйхью и остается пока в Братстве, но он должен взносы
уже за два года. Его лицензия и так существует на весьма сомнительных
основаниях, и, откровенно говоря, думаю, что этот случай ее загубит. Вся
суть этой комедии в первую очередь в том, что когда однажды последний из
кораблей серии РГ пойдет на слом, - тут пилот кивнул в сторону толстяка в
штатском, - Арди не сможет больше быть пилотом. Медики запретили ему ставить
новый имплантант: ничего хорошего из этого бы не вышло, даже будь у него
деньги. А их у него нет, я-то чертовски хорошо это знаю. На прошлой неделе
он пытался занять у меня на квартплату. Так он, по крайней мере, сказал. А
скорее всего - на свое пойло.
- И вы ему дали? - спросила женщина в голубой форме администрации
космопорта.
- Ну, дал, - угрюмо ответил капитан-пилот. - Но сказал, что это в самый
последний раз. И вообще... - он хмуро уставился на свои ботинки и вдруг
взорвался: - На мой вкус, лучше бы ему погибнуть в славной вспышке, чем
подыхать бездомным! Я-то знаю, как бы я себя чувствовал, узнав, что никогда
уже не сделаю скачка...
- Все пилоты - сумасшедшие, - проворчала женщина из службы
безопасности. - А все из-за того, что им прокалывают мозги.
Майлз, завороженный, подслушивал их без зазрения совести. Похоже,
человек, о котором шла речь, - чудак и неудачник, попавший в беду. Скачковый
пилот с проведенным в мозг устаревшим интерфейсом, который вот-вот должен по
технологически причинам потерять работу, отсиживается в своем старом
корабле, отгоняя демонтажные команды - каково? Майлз заинтересовался.
- Вспышка! Вспышка проблем с перевозками - вы это хотите сказать? -
пожаловалась женщина-администратор. - Если он исполнит свою угрозу, обломки
будут бомбардировать все внутренние орбиты не один день подряд. Нам придется
прекратить работы... и чистить орбиты... - Она развернулась на сто
восемьдесят градусов, лицом к штатскому. - Уж поверьте, на мой отдел эти
расходы не лягут! Я пригляжу за тем, чтобы счет выставили вашей компании,
даже если мне придется дойти до Департамента юстиции.
Управляющий мусорщиками побледнел, затем стал багроветь: - Во-первых,
это ваш отдел разрешил этому чудику с перегревшимися проводами в голове
попасть на мой корабль! - прорычал он.
- Он заявил, что оставил там личные вещи, - оправдывалась она. - Откуда
нам знать, что у него что-то подобное на уме!
Майлз представил, как тот забился в свое полутемное убежище, лишенный
всех друзей, словно последний оставшийся в живых защитник крепости во время
безысходной осады. Майлз непроизвольно сжал кулаки. Говорят, один из его
предков, генерал Зелиг Форкосиган, снял осаду с Форкосиган-Сюрло с помощью
всего лишь горстки отборных слуг и хитрости...
- Елена, - жарко прошептал он, обуздывая ее нетерпение. - Соглашайся со
мной и ничего не говори!
- Что? - пробормотала она изумленно.
- А-а, как славно, мисс Ботари, что вы здесь, - проговорил он громко,
как будто только что подошел. Взяв Елену за руку, он направился с нею к
группе.
Ему было известно, что посторонние обманываются насчет его возраста. На
первый взгляд из-за роста он кажется им моложе. Второй же взгляд на его лицо
с темным отливом даже тщательно выбритых щек (борода у него склонна была
расти густая) и преждевременно жесткими чертами (из-за давнего и близкого
знакомства с болью) заставляет их этот возраст переоценивать. Он обнаружил,
что может смещать это равновесие в любую сторону, как захочет, одной лишь
переменой манеры поведения. Майлз призвал к себе дух десяти поколений своих
предков-воинов и улыбнулся как можно суровее.
- Добрый день, леди, джентльмены, - приветствовал Майлз бетанцев. Его
встретило четыре изумленных взгляда, каждый из которых по-своему выражал
замешательство. Под этим натиском его вежливость чуть было не дала трещину,
но он сдержался. - Мне сказали, что кто-то из вас может подсказать, где мне
найти капитан-пилота Арди Мэйхью.
- Дьявол побери, а ты кто такой? - проворчал менеджер компании по
утилизации, явно озвучив тем самым вопрос, занимавший всех.
Майлз дружелюбно кивнул, едва удержавшись от того, чтобы мысленно не
взмахнуть воображаемым плащом.
- Лорд Майлз Форкосиган с Барраяра, к вашим услугам. Это мой компаньон,
мисс Ботари. Я нечаянно услышал ваш разговор и, думаю, мог бы оказать помощь
всем вам, если вы позволите... - За его спиной Елена озадаченно подняла
брови, услышав свой новый хоть и неопределенный, но официальный статус.
- Послушай, мальчик, - начала было администратор космопорта. Майлз
глянул из-под нависших бровей, сверля ее своей лучшей имитацией "военного"
взора генерала графа Петра Форкосигана.
- Послушайте, сэр, - поправилась она, - что именно... что вы хотите от
капитан-пилота Мэйхью?
Майлз резко вздернул подбородок. - Я уполномочен вернуть ему долг. -
Сам себя он уполномочил, десять секунд назад...
- Кто-то должен деньги Арди? - в изумлении спросил менеджер.
Майлз выпрямился с оскорбленным видом. - Это не деньги, - рявкнул он
так, словно в жизни не притрагивался к презренному металлу. - Долг чести.
Администратор космопорта выглядела в меру пораженной, пилот -
довольным. У женщины из Безопасности вид был нерешительный. А менеджер
утилизационной компании сомневался чрезвычайно. - Ну и чем мне это поможет?
- тупо переспросил он.
- Я могу уговорить капитан-пилота Мэйхью покинуть ваш корабль, - сказал
Майлз, видя, что за путь открылся перед ним, - если вы обеспечите мне
возможность встретиться с ним лицом к лицу. - Елена сглотнула; он успокоил
ее мгновенным брошенным в сторону взглядом.
Четверо бетанцев переглянулись, словно взглядами можно было спихнуть
ответственность друг на друга. Наконец капитан-пилот произнес: - Ладно,
какого черта. Есть у кого-нибудь идея получше?
Сидящий в пилотском кресле пассажирского катера седовласый капитан
катера произнес - в очередной раз - в коммуникатор:
- Арди? Арди, это Вэн. Ответь мне, а? Я тут привез кое-кого обсудить с
тобой дела. Он собирается подняться на борт. Хорошо, Арди? Ты не собираешься
делать глупости, верно?
Единственным ответом было молчание. - Он принимает вашу передачу? -
спросил Майлз.
- Его комм-пульт - да. Кто знает, там ли он, не прикрутил ли громкость,
не спит ли... жив ли он вообще.
- Да жив я, - неожиданно рявкнул низкий голос из динамика, отчего оба
подскочили на месте. Изображения на экране не было. - А вот ты вряд ли
выживешь, Вэн, если попытаешься пробраться на мой корабль - ты, обманщик,
сукин сын...
- Я пытаться не буду, - пообещал старший пилот. - Только мистер, гм,
лорд Форкосиган, вот.
Повисла угрюмая тишина, если так можно было назвать шипение статических
разрядов. - Он что, работает на этого кровососа Калхуна? - подозрительно
спросил динамик.
- Ни на кого он не работает, - успокоил Вэн.
- И он не из Совета психического здоровья? Никто не собирается
подобраться ко мне с этим чертовым шприц-пистолетом - вот взорву нас всех к
чертовой матери, в первую...
- Он даже не бетанец. Он с Барраяра. Говорит, что ищет тебя.
Снова молчание, потом все тот же голос, ворчливый и неуверенный:
- Я вроде ничего не должен никаким барраярцам ... я ни одного барраярца
даже не знаю.
Странное ощущение давления и мягкий щелчок с внешней стороны корпуса
дали понять, что они пристыковались к старому грузовику. Пилот поднял палец,
подавая Майлзу знак, и Майлз занялся замком шлюзового люка. - Готово, -
объявил он.
- Уверены, что хотите это сделать? - шепнул капитан-пилот.
Майлз кивнул. Сбежать из-под охраны Ботари уже было маленьким чудом. Он
облизал губы и улыбнулся, наслаждаясь веселящим ощущением опасности и
отсутствия веса. Он надеялся, что Елена там, на планете, не даст поднять
тревоги без необходимости.
Майлз открыл люк. Раздалось "пуф-ф" - давление воздуха в обоих кораблях
уравнялось. Он уставился во мрак переходного туннеля. - Фонарик есть?
- Вон там, на полке, - показал капитан-пилот.
Оснащенный фонариком, Майлз осторожно вплыл в трубу. Тьма расступалась
перед ним, пряталась в углах и поперечных коридорах и вновь смыкалась за его
спиной. Майлз держал путь в рубку пилота и штурмана, где, вероятно, и
таилась его будущая добыча. Расстояние было вообще-то небольшим - отсек
команды невелик, большая часть корабля отдана под грузовой трюм - но
абсолютная тишина делала это путешествие субъективно долгим. Нулевая сила
тяжести уже начала оказывать свой обычный эффект, заставляя его сожалеть о
том, что он недавно съел. Ванильное мороженое, подумал он, черт бы его
побрал.
Впереди стал виден тусклый свет, падающий в коридор из открытого люка.
Приближаясь, Майлз, громко прочистил горло. Учитывая ситуацию, лучше бы
этого человека не пугать.
- Капитан-пилот Мэйхью? - мягко окликнул он, подтягиваясь к двери. -
Меня зовут Майлз Форкосиган, и я ищу... ищу... - какого дьявола он ищет? Ну
ладно. Вперед. - Я ищу отчаянных людей, - с пафосом закончил он.
Мэйхью, пристегнув ремни, скорбной кучей сгорбился в пилотском кресле.
На коленях у него громоздились: пилотский шлем, полупустая литровая бутыль с
какой-то прозрачной жидкостью опалесцирующего ядовито-зеленого цвета и
коробка, увенчанная рубильником и наспех подсоединенная массой спутанных
проводов к наполовину раскуроченному пульту управления. Столь же
завораживающим, как коробка с рубильником, выглядел темный, плоский и
совершенно нелегальный по бетанским законам игольный пистолет.
Мэйхью моргнул при этом явлении в дверях (глаза у него опухли и были
обведены красной каймой) и - не выпуская из руки смертоносного игольника -
поскреб трехдневную щетину на подбородке. - Да? - произнес он рассеянно.
Игольник на некоторое время отвлек Майлза. - Как вы его вообще
протащили через бетанскую таможню? - спросил он с искренним восхищением в
голосе. - Мне мимо них и рогатку провезти не удавалось.
Мэйхью уставился на игольник в своей руке так, словно только что его
обнаружил - как на прыщ, которого у себя раньше не замечал. - Купил как-то
на Альянсе Джексона. Я никогда не пытался вынести его с корабля. Если бы
попробовал, то его у меня наверняка бы отобрали. Эти, там внизу, все у тебя
отбирают, - он вздохнул.
Майлз осторожно пробрался в рубку и, скрестив ноги, уселся в воздухе в
вежливой и не несущей угрозы - как он надеялся - позе внимательного
слушателя.
- А как вы вообще до этого дошли? - спросил он, кивком адресуя термин
"это" к кораблю, ситуации и всему тому, что было навалено у Мэйхью на
коленях.
Мэйхью пожал плечами. - Невезучая судьба. Мне никогда не везло. Вот та
авария с РГ-88 - эти чертовы трубы лопнули, жидкость намочила мешки с далом,
они распухли и проломили переборку, а с этого все и началось. Заведующему
погрузкой в порту и по рукам не надавали. Черт побери, пил я там или не пил,
разницы-то никакой проклятой нету! - Он шмыгнул носом и провел рукавом по
покрасневшему лицу. Вид у него был такой, словно, страшно подумать, он
вот-вот разрыдается. Нервирующее зрелище, прикинул Майлз, с сильным мужчиной
лет сорока в главной роли. Но вместо этого Мэйхью отхлебнул из своей бутылки
здоровенный глоток, в потом, смутно вспомнив о правилах хорошего тона,
протянул ее Майлзу.
Майлз вежливо улыбнулся и взял. Может, воспользоваться случаем и вылить
ее содержимое, в интересах протрезвления Мэйхью? Однако в невесомости к
осуществлению этой идеи есть одно препятствие. Вылить жидкость можно только
в другую емкость, если не хочешь весь остаток своего визита уворачиваться от
плавающих капель, или что там с нею станется. Трудно сделать это как бы
случайно.
В чисто научных целях Майлз продегустировал содержимое, пока размышлял.
Он едва удержался от того, чтобы поперхнуться - в невесомости-то!
Густой, травянисто-зеленый, сладкий как сироп - от сладости Майлза чуть не
вывернуло - и где-то около шестидесяти процентов чистого спирта. Но каков
состав остального? Напиток обжег его пищевод, внезапно заставив Майлза
почувствовать себя чем-то вроде живой модели пищеварительного тракта, где
все части выделены разными цветами. Почтительно вытерев горлышко рукавом, он
протянул бутылку владельцу, и тот снова пристроил ее себе под руку.
- Спасибо, - просипел Майлз. Мэйхью кивнул. - Итак, как... - он втянул
воздух и откашлялся, чтобы вернуть себе нормальный голос, - ... что вы
собираетесь делать дальше? Чего вы требуете?
- Требования? - повторил Мэйхью. - Дальше? Я не... я просто не
собираюсь позволять этому живодеру Калхуну убить мой корабль. И нет... нет
никаких "дальше". - он побаюкал в руках коробку с рубильником, словно
какая-то несчастная мадонна мужского пола. - Ты когда-нибудь бывал красным?
- внезапно спросил он.
У Майлза возникло какое-то спутанное представление о древних
политических партиях на Земле. - Нет, я фор, - ответил он, не уверенный, что
отвечает правильно. Но вроде бы разницы не было. Мэйхью ушел в себя.
- Красный. Красный цвет. Однажды я был чистым светом - во время скачка
в какую-то небольшую дыру в направлении местечка под названием Геспари-2. В
жизненном опыте скачку никакого аналога нет. Если ты ни разу не оседлал луч
света в собственном мозгу - цвета, которым никто никогда не давал имен - для
этого и слов нет. Лучше, чем сны, чем кошмары - лучше женщин - лучше, чем
есть, пить, спать или дышать - а нам еще за это платят! Бедные обманутые
простаки - у них под черепом нет ничего, кроме протоплазмы... - Он мутными
глазами вгляделся в Майлза. - Извини. Ничего личного. Просто ты не пилот. А
я больше никогда не возил груз на Геспари. - Он сфокусировал взгляд на
Майлзе поотчетливее. - Слушай, а у тебя-то тоже неприятности, верно?
- Уж поменьше, чем у вас, - откровенно ответил уязвленный Майлз.
- Хм... - согласился пилот и снова передал ему бутылку.
Любопытное питье, подумал Майлз. Что бы в нем ни было, оно нейтрализует
эффект, какой на него обычно оказывает этанол: в сон от него не клонит. Он
ощутил прилив энергии, теплую волну, словно прокатившуюся до самых кончиков
пальцев рук и ног. Наверное, так Мэйхью и продержался три дня без сна, один
в этой всеми покинутой жестянке.
- Итак, - насмешливо продолжил Майлз, - плана сражения у вас нет. Вы не
потребовали миллион бетанских долларов в мелких немаркированных купюрах, не
грозили протаранить кораблем крышу космопорта, не взяли заложников, не...