Бушков Александр Александрович. Жизнь длиннее смерти

   Самого Ван Клеена они ни разу не видели снаружи. Вполне возможно, его на базе и не было, а это жалко - Мазур предпочел бы, чтоб "тюлений пахан", когда придет время работать, непременно попал бы под сюрпризы... Очень уж приличный счет к нему накопился.
   Как выражались древние, без гнева и пристрастия. Просто-напросто по счетам нужно в конце концов платить; профессионал, занимавшийся весьма специфической работой, и сам не имеет права обижаться, когда однажды к нему нагрянут незваные гости, которых он уже достал своей бурной деятельностью...
   Тиха была африканская ночь. На базе светилась лишь парочка окон должно быть, бдила на своих специфических постах ночная смена - да полдюжины фонарей вдоль недлинного пирса, где пришвартованы две обычных моторки, у эллингов. В будочке у въезда свет не горел, но, судя по наблюдениям предшествовавших двух суток, тамошний часовой вовсе не дрыхнул, а бдил...
   - Слушай, - сказал Мазур привычным шепотом. - Будем мы работать наконец?
   Вундеркинд, лежавший рядом, плечо в плечо, без всякого раздражения ответил:
   - Рано.
   - А чего ждем, второго пришествия?
   Вундеркинд поднял к глазам руку, посмотрел на светившийся зеленым циферблат:
   - Минут через двадцать будет окончательная ясность. Оттуда придет человек и кое-что отдаст. Или... Или не придет, в чем лично я сомневаюсь. Он не придет в одном-единственном случае - если все же запоролся. Но при таком раскладе нас бы уже давно попытались найти и взять... Он придет. Отдаст кое-что, и начнем. Если мы гробанем это гнездо с ним вместе, начальство не похвалит... Да, между прочим, учти на будущее. Он отдаст футляр с фотопленкой. Он будет у меня, но, если что... Ее надо передать по принадлежности.
   - Не каркай. Сам передашь.
   - Все равно, ты должен знать на всякий случай...
   - Ага, - сказал Мазур. - Надо полагать, база во всех ракурсах...
   - Предупредили все же, или сам догадался?
   - Сам догадался, - сказал Мазур. - Вряд ли какие-нибудь секретные документы из главного сейфа. Вряд ли таковые тут есть. И вряд ли твой человек занимает столь высокое положение, что имеет возможность беспрепятственно лазить в здешний сейф. Можно, конечно, ломануть сейф, когда мы начнем работать - но ты ж говоришь, что он принесет пленку заранее... Точно, виды этого уютного уголка.
   - Догадливый...
   - Работа такая, - сказал Мазур. - А потом, я так понимаю, какой-нибудь шибко революционный фронт немедленного освобождения возьмет на себя ответственность за весь тарарам, что тут произойдет? Плавали - знаем...
   - Почти, - сказал Вундеркинд, усмехаясь в темноте. - Только не совсем так. Если все пройдет гладко, падкая на сенсации - пусть и не особенно прогрессивная - буржуазная пресса сглотнет лакомый кусочек. Эти водоплавающие, знаешь ли, завезли на базу кучу всякой взрывчатой хренотени, и в один прекрасный миг произошел несчастный случай. Что-то не вовремя сдетонировало, и все взлетело на воздух... Ну, а прогрессивной прессе самое время покричать о безответственности американских империалистов, устраивающих на территории суверенных государств притоны для диверсантов... Это гораздо лучше, чем взявший на себя ответственность очередной фронт...
   - Точно, - сказал Мазур. - Сам придумал?
   - Ну, не я один... - скромно сказал Вундеркинд. - Лишь бы все прошло качественно...
   - Родной мой, - проникновенно сказал Мазур. - А для чего ж мы здесь, такие прыткие?
   Он покосился на лежавшего рядом сообщника. В голове у него вновь ожили мысли, не имевшие никакого отношения ни к порученному делу, ни к суровой воинской дисциплине. Насквозь крамольные мысли, непозволительные для советского офицера. Ежели, в секунду и тщательно все рассчитав, выбросить правую руку с соответствующим образом сложенными пальцами, "клюв орла" угодит в нужную точку - и рыцарь плаща-и-кинжала вмиг отправится на небеса, так и не узнав, что, собственно, с ним произошло... За все, что он Мазуру сделал.
   Вот только эти мысли непозволительные и крамольные, ни за что не могут быть претворены в жизнь, оставаясь мимолетными приятными фантазиями...
   - Внимание!
   Мазур и сам прекрасно видел темный силуэт, появившийся на фоне звезд посередине расселины. Спокойно взял его на прицел и ждал развития событий. Однако на уровне груди приближавшегося силуэта острой секундной вспышкой мигнул огонек, красный-синий, и Вундеркинд рывком поднялся на ноги, направился навстречу.
   Долгих переговоров не было. Пришедший протянул Вундеркинду какой-то маленький предмет, что-то негромко сказал, отступил и исчез в темноте, двигаясь в противоположном от базы направлении. Несомненно, прекрасно знал, что здесь сейчас начнется, и не хотел оказаться в эпицентре безобразия...
   Вернувшись к Мазуру, Вундеркинд поднял на уровень глаз сей загадочный предмет, темный футляр, более всего походивший на спичечный коробок:
   - Вот она. Пленка. Необходимо...
   - Да чего там, - сказал Мазур лениво. - Конечно же, необходимо беречь, как зеницу ока. Хорошо, что предупредил вовремя, а то я уже собирался ее суданцам продать за смешные деньги...
   Вундеркинд спросил бесстрастно:
   - Я тебе что, на мозоль наступил?
   - Да ну...
   - Слушай, я не дурак. И умею просекать иные нюансы. С некоторых пор ты на меня за что-то взъелся...
   - Будет время - потолкуем, - сказал Мазур. - А сейчас, извини, у нас совершенно нет времени, работать пора... Если ты не имеешь ничего против, а?
   - Бога ради. Работайте, если время пришло...
   - Вот спасибо... - чуть поклонился Мазур, отошел к своим орлам, примостившимся в густой тени, куда звездный свет не проникал. Присел на корточки и сказал совершенно будничным тоном: - Орлы, работать пора. Катаем по полной, согласно плану...
   Никто не задал ни единого вопроса - поскольку все было обговорено заранее - и уж тем более не опустился до каких-нибудь высокопарных афоризмов, в подразделении Мазура идиотов не держали. Трое просто-напросто встали, подхватили ношу и выполнили старый-престарый фокус под названием "раствориться в ночном мраке". И в самом деле осталось полное впечатление, что они растворились в ночи, вот только что были - и нету...
   Мазур поднялся на прежнюю позицию, примостил ручной пулемет так, чтобы при необходимости не потерять и секунды. Рядом залег Зоркий Сокол. Разумеется, стволы у обоих были импортные, никоим образом не наводившие в случае чего на союз нерушимый республик свободных. Как и все прочее снаряжение.
   Трое ушли в ночь, а он остался, и в этом тоже был профессионализм. Прав был Василий Иванович: далеко не всегда командир обязан очертя голову лететь впереди, размахивая шашкой. Иногда ему как раз следует сидеть в отдалении на пригорке, расписав все партии и прикрывая. В конце концов, здесь, сейчас не было ни переднего края, ни тыла. Точнее, куда ни глянь везде передок. Благополучные тылы остались по ту сторону Баб-эль-Мандебского пролива...
   Ему выпала редчайшая возможность - наблюдать действия своих ребят со стороны, с отдаления, с большого расстояния. Такое случается раз в сто лет. И вовсе не означает, будто он действительно мог что-то наблюдать. На дело пошли профессионалы, умевшие становиться совершеннейшими невидимками.
   Вокруг по-прежнему простиралась безмятежная тишина. Мазур мог лишь, отсекая по часом минуты, примерно предполагать, где они сейчас могут находиться. По времени, как раз подплыли к боновому заграждению и умело с ним разделываются, попутно сделав так, чтобы хитрая сигнализация вовсе не вышла из строя, не отключилась от питания - иногда это само по себе служит сигналом тревоги - но вмиг ослепила и оглохла. Дежурный на пульте свято верит, что ничего вокруг не происходит, нет поблизости ни единой посторонней души - а на самом деле все обстоит как раз наоборот...
   Точно, они должны быть уже в бухте. В сторону эллингов нечего и смотреть - к ним подберутся под водой. Но рано или поздно им придется выйти на сушу, чтобы поколдовать там...
   Мазур смотрел во все глаза - в те точки, где, он совершенно точно знал, он сам инструктировал, будут заложены мины. Но ничего не видел, ни малейшего шевеления, ни единого перемещения постороннего предмета размером с человека. Один раз только показалось, что в полосе густой тени меж эллингами и гаражом ворохнулся, проскользнул некий призрак смутных очертаний. Но и в самом деле показалось, не более того. Он не мог бы с уверенностью поклясться, что видел кого-то из своих. Вполне вероятно, простое оптическое наваждение, созданная то ли глазом, то ли мозгом иллюзия...
   Потом это повторилось - смутная тень на секунду проступила на фоне не столь густого мрака, скользнув от тверди земной к воде. Но на водной глади, на темной воде бухточки не появилось ни единой рябинки.
   - Да что они копаются... - возбужденно прошептал рядом Вундеркинд.
   Мазур ничего не сказал, только бросил на соседа мимолетный взгляд и тихонько фыркнул. Чертов напарничек не шутил - похоже, ас разведки самонадеянно полагал, что способен увидеть, как ребята Мазура выходят на объект или уходят восвояси. Вот уж поистине святая простота, запредельная невинность...
   Они с Зорким Соколом готовы были, не теряя ни секунды, работать по любым подвижным мишеням, способным сорвать операцию - но эти двуногие мишени так и не высыпали наружу, продолжая либо безмятежно дрыхнуть внутри, либо бдительно нести караул. Ни одно окно не зажглось вдобавок к уже светившимся, ни единого звука не донеслось с базы. А меж тем, судя по времени, незваные гости уже выполнили всю программу, заложили все до единого гостинцы и плыли сейчас назад...
   Он еще раз вызвал в памяти рельефную, трехмерную картину окружающей и примыкающей местности с наложенным на нее путем отхода. Плюсы: американцы тут не хозяева. Они тут только присутствуют - и, вербуя-перекупая себе марионеток, вынуждены конкурировать в этом с французами, которые и есть хозяева. И база у янкесов тут достаточно дохленькая. Следовательно, возможности ограниченные. Не хватит сил на полномасштабную облаву, когда все небо в вертолетах, а все море - в кораблях, когда по пятам брошен добрый батальон с овчарками и спецтехникой... Вообще-то километрах в пяти отсюда, в старых итальянских казармах, разместились две роты туземной армии, и командир гарнизона американцами давно прикормлен. Но толку от этого мало - во-первых, непременно опоздают, во-вторых, не великой храбрости народец, а в-третьих, Викинг кое о чем позаботился...
   Минусы: те самые лягушатники, которые тут хозяева. Какими бы пикантно-сложными ни были их отношения с американцами, в стороне французы не останутся, когда учинится заварушка. Определенная независимость в отношениях с Вашингтоном вовсе не означает, что лягушатники станут сидеть сложа руки, когда в контролируемой ими стране грохнет среди ночи мелкое светопреставление. Уж у них-то здесь достаточно и кораблей, и вертолетов, и силенок на хорошую облаву хватит.
   Плюс посреди минуса: американский притон ихтиандров, как водится, окружен густейшей пеленой секретности. Лягушатников, которые совершенно точно знают, что за гадюшник разместился на бывшей научной базе, можно пересчитать по пальцам. Следовательно, пройдет какое-то время, прежде чем информация уйдет сначала по американским каналам, потом, миновав все нужные согласования, перельется в каналы французские. Здесь масса своих нюансов и подводных камней в виде большой политики, национальной гордыни и сложностей в отношениях. Короче говоря, французы хоть и способны на великую облаву, запустят ее не скоро. "Тритон" за это время вполне успеет смыться в нейтральные воды. Главная опасность - патрулирующие пролив и побережье корабли, не менее трех таких отирается где-то поблизости, несмотря на ночную пору. Вывод прост и незатейлив: нужно уносить ноги как можно скорее...
   Трое возникли из мрака неподалеку от Мазура - три черных комбинезона со смутно белевшими пятнами довольных физиономий.
   - Ну? - спросил Мазур, заранее зная, что задает идиотский вопрос.
   Что поделать, это одна из обязанностей командира - задавать иногда идиотские вопросы, заранее зная ответ...
   - А все в порядке, - сказал Викинг. - Все по плану.
   Одиннадцать минут, подумал Мазур, глянув на часы. Ровно столько оставалось базе пребывать не то чтобы в безмятежности и покое - вообще в целом виде...
   Мать твою, как долго тянулись эти долбанные одиннадцать минут! И, как всегда случается, миг, как его ни жди, как ни предугадывай заранее, оказался полной неожиданностью...
   Сначала грохнуло в эллингах, на месте аккуратных ангаров мгновенно вспухла желто-багровая вспышка, поднявшая толстый столб воды, смешавшийся с разлетавшимися во все стороны кусками рифленой обшивки. Бухта и отделявшее ее от скал пространство озарилось жутким мгновенным сиянием, закипела и забурлила вода - это куски ангаров сыпались в нее, как град...
   Потом рванула емкость с горючим, взлетел растущий клубок ярко-желто-черного огня и дыма, удивительно похожий на ядерный взрыв в миниатюре, поднялся выше скал, приугас, оставив обширное, дымящее пожарище, горячая солярка стала растекаться...
   Сработали мины в бывшей мастерской, где нынче помещался склад всевозможной взрывчатой дряни, которую "тюлени" таскали под водой к противоположному берегу пролива. И вот тут вот, когда все сдетонировало, получился форменный ад...
   Мины в гараже и жилых домах на фоне предыдущего катаклизма грохнули не так уж и убедительно, не особенно зрелищно. Хотя, конечно, с соответствующими звуковыми и световыми эффектами, а как же иначе?
   Мазур с застывшим лицом смотрел вниз, туда, где в нескольких местах разгорелось высокое пламя, где медленно расползались горящие ручьи, где валил дым, где, озаренные случайными языками огня, метались, как зайцы, ополоумевшие люди - уцелевшие, вмиг выброшенные из чистеньких коек и тишины во что-то вроде преисподней... Он не чувствовал ни злорадства, ни особого триумфа. Всего-навсего успешно завершился очередной раунд бесконечного боксерского поединка. А также была восстановлена некая циничная справедливость. Кто полез куда не следует - тот и получил по ушам. Кто переиграл соперника - тот и прав...
   Судя по азартно-ожесточенной физиономии Зоркого Сокола, ему очень хотелось поработать снайперкой по бегущим, но он сдерживался, справедливо полагая, что это было бы уже развлечение, а не производственная необходимость. Приказ у них был - взорвать все к чертовой матери, и ни словечка насчет уничтожения всего, что движется. Зоркий Сокол, служака старый и дисциплинированный, такие тонкости просекал четко...
   - Уходим! - распорядился Мазур, не без сожаления отворачиваясь от впечатляющего зрелища, которое даже субъекты вроде них видели гораздо реже, чем может подумать человек несведущий...
   И они припустили прочь, неслись обратной дорогой, среди темных скал, размеренным, ритмичным аллюром, ничего общего не имеющим с паническим бегством. Бежали умело, тренированно, привычно сочетая движения со вдохами и выдохами, вгоняя себя в некое подобие транса. Каждый делает это по-своему - а что до Мазура, он повторял про себя, словно застрявшая грампластинка:
   - Маленькие дети, ни за что на свете не ходите, дети в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы...
   Когда они были примерно на полдороги от разгромленной базы к точке высадки, сзади дважды прогремело, и небо посветлело на короткий миг, озаренное разрывами. Ничего неожиданного: это прикормленный янкесами местный бандерлог из бывших итальянских казарм послал-таки, заслыша взрывы и завидя пожарища, некоторое число своих подчиненных посмотреть, что происходит на базе. И машины - а оставленные Викингом на дороге сюрпризы были рассчитаны как раз не на пешеходов, а на автомобили - потревожил в темноте настороженные взрыватели, с заранее предсказуемым результатом...
   Мазур мимолетно оскалился - и, не задерживаясь ни на миг, не сбившись с аллюра, помчался дальше, бесшумно опуская подошвы на каменистую землю, подгоняя себя нехитрым ритмом:
   - В Африке большие злые крокодилы...
   Будут вас кусать, бить и обижать...
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   ГЛАДКО БЫЛО НА БУМАГЕ...
   При дневном свете еще можно различить какие-то эмоции на лице человека в маске аквалангиста и с загубником во рту, однако ночью нечего и пытаться. Мазур и не присматривался к физиономии Викинга, сидевшего на "водительском месте". Какой смысл? Главное, Викинг проделал все необходимые - и довольно нехитрые, не сложнее, чем в обычном "Жигуле" - манипуляции, но соответствующая лампочка на пульте так и не зажглась, и винт не дрогнул.
   А вот это было хреново. Это было весьма даже хреново - учитывая, что запасного средства передвижения у них не имелось, а от дома их отделяло тридцать километров морской глади...
   Викинг попытался снова - с тем же результатом. Замер, как манекен. Сидевший рядом Мазур коснулся его локтя, показал на свои часы и обвел указательным пальцем циферблат по кругу. Напарник понятливо кивнул, сообразив, что ему предлагают не суетиться, а подождать ровно минуту.
   Тонюсенькая зеленая стрелка тащилась по кругу удручающе медленно - но все же в конце концов описала полный оборот. Тогда Викинг вновь попытался запустить двигатель - и снова без малейших результатов.
   В голове у Мазура пронеслось: хорошо еще, что дело под водой происходит, рты заняты загубниками, и не будет никаких дурацких реплик и добрых советов, от которых только нервозности прибавляется. И все равно, ситуация характеризуется одним-единственным японским словом: херовато...
   Он повторил прежний жест - и Викинг вновь кивнул, и секундная стрелка вновь проползла полный оборот со скоростью ленивой улитки.
   И снова двигатель не завелся. Еще минута на паузу - и неудача. И еще раз - безуспешно. И еще раз... Ни хрена.
   Мазуру предстояло в молниеносном темпе принять одно из тех командирских решений, от которых прибавляется седых волос - быть может, не единственно верное (такие не всегда бывают), но, по крайней мере, наиболее подходящее к ситуации. В этой ситуации никак нельзя с превеликим облегчением переложить выбор на Вундеркинда - не его епархия.
   Что-то с зажиганием, определенно. Повторять попытки можно до рассвета. Но "Тритон" - не "Запорожец", капот ему не поднимешь, в мотор не залезешь, с гаечным ключом не приладишься. Любой ремонт возможен только на базе, а без аппарата до базы по морю не доберешься. Тридцать километров в аквалангах... Нереально. А до рассвета не так уж далеко, противник может нагрянуть и раньше. Мать твою за ногу, может, загвоздка в том, что отошла паршивая клемма, или дрянная солярка эль-бахлакского происхождения подвела...
   Он принял решение. О чем тут же сообщил выразительным жестом. Экипаж "Тритона", не проявляя внешне эмоций, принялся выбираться с сидений, воспарил над превратившимся в безжизненную цистерну аппаратом.
   Мазур нажал кнопку, откинул крышку, которую следовало задействовать при крайней нужде, вот как сейчас, в строго определенном порядке перекинул шесть тумблеров - первый вверх, третий вверх, второй вбок, третий... Время пошло. Пора уносить ноги...
   Берега они достигли через четверть часа - то есть прошла половина времени, отведенного на запаздывание взрывного механизма. От аквалангов, как это ни печально, пришла пора избавляться - и их по приказу Мазура закопали неглубоко в подходящей пещерке, посреди лабиринта скал, тщательно привели землю в прежнее состояние, уложили на место камни, обработали химикатами, способными напрочь отшибить нюх у дюжины собак. Конечно, это означало привлечь к себе в случае чего излишне пристальное внимание рядовой партизанствующий сброд высококачественными антисобачьими химикатами не пользуется - но тут уж ничего не поделаешь, хвост рубить следовало по полной программе...
   Вундеркинд, отведя его чуть в сторонку, тихонько поинтересовался знакомым нейтральным тоном:
   - Дальнейшие планы?
   - Идти на запад, - сказал Мазур. - Пересечь границу. На западе пока что есть друзья, не может же быть, чтобы и они в объятия мирового империализма кинулись, пока мы тут окаянствовали...
   - Ага. Это значит - километров девяносто до границы, и не маршброском - аккуратно, не спеша, с оглядочкой. Там ведь не только горы, но и открытые пространства... Потом черт-те сколько шагать уже по территории друзей и союзников - места населенные, глушь, пока доберешься до относительной цивилизации... А нужно еще попасть в столицу, оттуда - в Эль-Бахлак... Задача на несколько дней, верно?
   - Мягко говоря, - кивнул Мазур. - Если пессимистично, я бы неделю отвел - с запасом и учитывая предосторожности...
   - Вот видишь. А время не терпит. Это, - он похлопал себя по нагрудному карману. - Нужно доставить как можно скорее. Иначе сорвем к чертовой матери всю операцию - я имею в виду шум вокруг головотяпства на американской базе, сиречь притоне диверсантов, в результате которого они сами себя подорвали...
   - Я в твои секреты не лезу, не положено, - сказал Мазур. - Но разве этот черт, что приходил к тебе на связь, не унес свой комплект снимков? Кто ж кладет все яйца в одну корзину, это азбука...
   - Унес. Но он может и не дойти. Или добраться слишком поздно, а такие новости хороши с пылу, с жару. Кровь из носу, но следует прошуметь, причем вовремя. С меня голову снимут, если что, но и ты свою долю огребешь...
   Мазур задумчиво сказал:
   - Не пугай ежа голой жопой...
   - Я серьезно. Такой приказ, такая задача...
   - Ну, в таком случае, что ты предлагаешь?
   Вундеркинд недолго молчал, потом сказал решительно:
   - Километрах в пятнадцати к югу есть укромное местечко, почти такая же бухточка среди скал. Их тут множество, но про эту доподлинно известно, что ею регулярно пользуются контрабандисты. Удобное место. Этакая неофициальная пристань, которой пользуются так давно, что считают прямо-таки своей собственностью.
   - И что? - притворился Мазур дурачком.
   - Контрабандисты - это судно. У них, как правило, суденышки хитрые: на вид сущее корыто, но движок стоит такой, что от торпедного катера уйти в состоянии...
   - Думаешь, они согласятся нас подвезти на тот берег?
   - Не ломай дурочку, - жестко произнес Вундеркинд. - Конечно, не согласятся, у нас и платить нечем... Это уже будет твоя забота - уговорить их подарить нам свое корыто.
   - Это приказ?
   - А тебе нужны формальности?
   - Так точно, товарищ капитан первого ранга, - сказал Мазур упрямо. - В данной конкретной ситуации мне нужен прямой приказ.
   - Хорошо. Это приказ.
   - Есть, - сказал Мазур. - Вот теперь я из кожи вон вывернусь...
   Стоявший на страже Викинг тихонечко свистнул, и Мазур обернулся в ту сторону.
   Вдоль берега, на расстоянии примерно полумили, шел боевой корабль судя по силуэту, французский фрегат, типа "Трансвааля" или "Жана Мулена". Ну да, характерная надстройка, перепад палубы, по очертаниям узнается противолодочный миномет, орудийная башня характерно прильнула к надстройке...
   Мазур машинально глянул на часы - рановато...
   Фрегат вдруг замедлил ход, отвалил влево, стал уходить в открытое море. Долетел короткий грохот, и к берегу, выгибаясь дугой, понеслись хорошо различимые в утреннем полумраке густые дымные хвосты.
   Взлетел фонтан воды. Картина была знакомая и привычная: как давеча "Ворошилов", лягушатник глушил подводную цель из бомбомета. Для современной электроники не составило особого труда засечь на небольшой глубине металлическую массу.
   Второй бомбометный залп. Вновь взлетела призрачно-белая пена. А поскольку второй залп почти совпал со срабатыванием подрывного заряда, глухо ухнул подводный взрыв, и фонтан взметнулся вовсе уж впечатляющий.
   Мазур на миг ощутил не просто радость - законную гордость собой. Выходило, он рассчитал все правильно. Останься они в аппарате, пробуй и дальше терзать зажигание, всех накрыло бы французскими гостинцами... Так что начальство, кровь из носу, вынуждено будет при разборе полетов признать его правоту.
   - Похоже, мы покойники, а? - сказал Вундеркинд.
   Мазур рассеянно кивнул. Наверняка и Вундеркинд был в курсе, что подрывной заряд не только превратил "Тритон" в груду металлолома, но и освободил вышибной патрон со всяким хламом, имитирующим гибель экипажа: клочки гидрокостюмов, парочка ласт, разнообразные пластмассовые детали, которые непременно будут плавать на поверхности в луже соляра, естественным образом вытекшего еще во вторую мировую. Противник может и не разобраться, что его провели самым вульгарным образом...
   ...Притаившийся среди скал так, что его никак нельзя было заметить со стороны, Викинг подал знак, и Мазур шустро, по-крабьи вскарабкался к нему. Принял небольшой бинокль, посмотрел в ту сторону.