Чалкер Джек Лоуренс. Война вихря (Ветры перемен - 3)

   - Это просто никогда не приходило мне в голову, - признался маг. Смотри, итак, эту Сэм, или Сузаму, по-прежнему ищут, она - еще одно воплощение Принцессы Бурь, без которой Клиттихорн не может управлять Ветром Перемен, верно?
   Теперь все трое превратились в слух.
   - Верно, - откликнулся Халагар.
   - Сейчас они собираются провести крупную демонстрацию, которая может накрыться, если неожиданно возникнет еще одна Принцесса Бурь, и очень может быть, что все их восстание недолго протянет после этого. Возможно, она для них уже не страшна. Прости, Бодэ, но она, возможно, рабыня или находится под непроницаемым заклинанием или чем-то в этом роде, но она жива! Сейчас я вижу тонкую нить брачного заклинания, которая по-прежнему тянется от тебя куда-то назад. Но они-то не знают! Никто, даже самый великий колдун во всем Акахларе, не может сам найти ее. Никто не думал об этом раньше, так же, как мы, но кто-то думает сейчас. Единственная возможность - заполучить тебя и проследить по этой магической нити весь путь до нее. Хороший маг второго ранга мог бы сделать это. Черт, Бодэ, теперь ты вторая из самых важных фигур во всем Акахларе!
   Для Халагара это дело с супружеской нитью к еще одной женщине было новостью. Ничего, кроме тошноты, он от этого не испытывал, но чувствовал, что обстоятельства как-то изменились, хотя он еще не совсем понимал, как именно. Халагар никогда не боялся смерти в бою, но он не собирался умирать, служа проигранному делу. У него никогда не было никаких дел, кроме собственной корысти, и никаких идеалов, кроме чувства личной чести.
   Халагар еще никогда не предавал того, кто поручал ему что-то, хотя несколько раз отступал, потому что поручение оказывалось невыполнимым. Он отлично знал, что произойдет через эти одиннадцать дней. Это было так же очевидно для него, как брачное заклинание для таких, как Дорион. Если найти лошадей сегодня, поторопиться, если не будет больше никаких задержек в пути, они, может быть, и доберутся до границы Масалура срединного за одиннадцать дней. Но шансы на это очень, очень слабые. А шансы пробиться через полчища солдат и сторонников Клиттихорна - почти нулевые. Халагар начал сомневаться, стоит ли вообще с этим связываться.
   Только Бодэ ликовала: "Бодэ - ключ к истории! Все будущее акхарцев и всего Акахлара связано с Бодэ и ее судьбой! Как чудно!"
   * * *
   Потребовался целый день, чтобы найти наконец лошадей. Кое-что потерялось, но припасы в основном уцелели. Рана у лошади заживала хорошо, и Халагар несколько успокоился.
   Чарли тоже вздохнула с облегчением, встретив счастливого Мрака, который устал от бешеной скачки и был совершенно вне себя от радости, увидев ее. Единственное, что он ей заметил: "Почти вовремя!", но его мурлыканье выражало немного больше нежности, чем он был готов признать.
   На границе Тишбаала с Масалуром почти не было колониальных войск. Все ушли. В Масалур, конечно. Повстанцы здесь были так самоуверенны, что лишь патруль бродил кое-где туда-сюда вдоль границы с тишбаальской стороны, и встречи с ним было легко избежать. Однако Масалур вселял беспокойство.
   Они стояли в туманах нуля и обозревали место действия. Наконец Дорион вздохнул и опустил бинокль.
   - Никаких сомнений. До границы есть еще и щит. Он не такой прочный, как те щиты, которые воздвигали Королевские Волшебники для средин, но мне и с ним не справиться. Насколько я могу понять, он не против какой-то расы или рода, просто настоящий барьер для всего. Любой маг второго ранга мог бы опрокинуть его в момент, но...
   - Ты хочешь сказать, что мы не можем войти?
   - Есть одно место, где две половины щита соединяются, видимо, оно и предназначено для прохода, но это единственная точка. Единственный способ войти - это присутствие главного мага, управляющего входом. Если мы вообще, войдем, то войдем именно здесь, а значит, попадем прямо в лапы очень искусного мага и только в тот колониальный мир, куда он захочет нас впустить, такие вот дела. Вероятно, здесь объявлено о нас и о награде, которая ждет того, кто задержит нас.
   Халагар задумался на мгновение.
   - Ладно, они ищут двух рабынь, которые соответствуют определенному описанию и путешествуют с магом. Обо мне они не знают, Шари им на самом деле не нужна. С моим. камнем мы с Шари пройдем здесь, как проходили в других местах. Если бы вы с Бодэ попытались пройти, скажем, через несколько часов после нас и если бы ты мог как-то изменить свою внешность, чтобы не походить на мага, никому и в голову бы не пришло, что мы как-то связаны. Либо вы с Бодэ ждите нас здесь, а мы постараемся добраться как-нибудь до Булеана, а потом вернуться за вами.
   - Нет. Мы должны пройти вместе по этой последней дороге, - возразила Бодэ. - А вдруг такая ценность, как Бодэ, затеряется, пробираясь по этим местам, на дни, а то и на недели. Бодэ - художница и алхимик, она взяла с собой кое-что из Кованти. За несколько часов она сумела бы изменить себя достаточно, чтобы ее не узнали. Именно ей, возможно, следовало бы идти первой, ведь для нее это самый большой риск.
   - Нет, - ответил Халагар твердо. - Если ты войдешь первой, а тебя все же узнают, мы не сможем тебе помочь, не зная, с какими силами придется встретиться. Если мы с Шари пройдем - а ты, Дорион, вероятно, сможешь наблюдать за этим в бинокль, - тогда мы сможем прикрыть вас в случае чего. А если не пройдем, вы хоть вовремя узнаете, что здесь и для вас нет прохода.
   - Резонно, - согласился Дорион. - Ладно, попробуем.
   Они нашли место, где Дорион, оставаясь незаметным от станции входа, мог следить примерно на четверть мили в глубину за любой колонией, какая бы ни подошла. Халагар с Чарли ушли уже слишком далеко, чтобы вернуть их, когда Дориона внезапно осенило: их же могли не впустить в одну и ту же колонию! Ладно, он очень хорошо знал Масалур, а барьер располагался в нуле, далеко от настоящей границы. Если придется, он посмотрит, куда вошел Халагар, а сам сначала пойдет туда, куда его направят, а потом сбежит назад в нуль, оставаясь за барьером, и вызовет нужную колонию.
   Халагар приближался к станции входа медленно, но уверенно. Он крепко держал Чарли и прошептал ей:
   - Я знаю, что Дорион, или эта кошачья тварь, или оба они ограничили мою власть, но слушай, что я приказываю. Ты не скажешь ни слова и не будешь делать ничего, что бы ни произошло. Если ты посмеешь нарушить этот приказ, я отрежу тебе язык и переломаю ноги. И если эта тварь только двинется из своего уютного мешка, я его прикончу. Теперь заведи руки за спину.
   Она подчинилась, удивляясь, о чем, черт возьми, он говорит? Кожаные ремни стянули ей руки. Здорово! Она слепая, абсолютно голая, рабыня. Какого черта, что она может сделать?
   Кот не двигался. Сначала надо было выяснить, что задумал этот ублюдок.
   Ворота охраняли солдаты. Они были выше семи футов ростом, с длинными веретенообразными руками и ногами, с блестящей угольно-черной кожей, совершенно безволосые и от этого еще более страшные. Их головы походили на черный подсолнух, у которого вместо лепестков были толстые трубчатые отростки-щупальца, и они все время двигались. Отростки заканчивались глазами, ушами или другими органами чувств, а два отростка служили ртами. Вид у хедумов с автоматическими винтовками и перекрещенными на груди патронными лентами был устрашающий. К тому же хедумы говорили через ноздри. Эффект был жуткий. Двое солдат стояли по бокам предполагаемого прохода в щите. Один шагнул вперед.
   - Кто вы и зачем идете сюда? - спросил он на смеси хрипов и звуков, напоминающих автомобильные гудки, - единственном для хедумов способе изъясняться по-акхарски.
   - Я Халагар, наемник. Я откликнулся на призыв мужчин с военным опытом. Мне сообщили, что, если я доберусь до границы Масалура срединного к концу следующей недели или около того, там будет работа для меня. А это акхарка-рабыня. Не моя, но сейчас она выполняет мои приказы.
   Глазные отростки нацелились на нее.
   - Не похоже, чтобы она надежно выполняла твои приказы, - заметил хедум. - Подождите, я вызову мага ворот.
   Он встал лицом к барьеру и положил на него обе огромные руки. Раздался жуткий леденящий звук и почти немедленный отклик изнутри палатки позади ворот. Вскоре появился мужчина средних лет в черной мантии - адепт! На стороне Клиттихорна не могло быть слишком много адептов, иначе он бы не ждал так долго и не был бы так осторожен. Адепты сами были, по существу, второго ранга, хотя еще не такие могущественные, как маги. Они имели силу, но им не хватало мастерства и опыта.
   Адепт остановился, посмотрел на них, нахмурился, потом сказал:
   - Спешивайтесь и проходите. Мы проведем ваших лошадей после вас.
   Халагар соскользнул на землю, снял Чарли, перенес ее и усадил на землю.
   Адепт подошел к Чарли, казалось, осмотрел ее сверху донизу, затем дотронулся пальцем до крошечного рабского кольца у нее в носу и отступил.
   - Она привязана к Булеану, - заметил он. - Не самим Булеаном, но определенно к нему. Халагар кивнул:
   - Я знаю. Но я не знаю никого, способного снять чары.
   - Я бы мог, но это хлопотно. Однако то, что она привязана не им, облегчает дело. Она когда-нибудь встречалась с ним?
   - Насколько я знаю, нет.
   - Тогда еще легче, но с какой стати я должен возиться?
   Халагар колебался лишь мгновение.
   - Меня зовут Халагар, я наемник, в последний раз находился на службе Кованти. Я был нанят магом третьего ранга по имени Дорион, который работает на Булеана, чтобы доставить к Булеану ее и еще одну женщину. Другая женщина - Бодэ, жена Сузамы. Это вас интересует?
   - Пожалуй. Но если ты предаешь их, почему я должен верить, что ты не предашь нас?
   - Я не ищу никакой выгоды. Я знаю, что вы собираетесь сделать. После этого мой договор с Дорионом потеряет всякий смысл, а рабские чары этой девушки исчезнут. Я придерживаюсь взятых обязательств, но не тогда, когда их выполнение явно превышает мои способности. Адепт улыбнулся:
   - Пожалуй, ты действительно заинтересовал меня. Где эта Бодэ?
   - Не так быстро. Во-первых, я хочу, чтобы рабские чары были переориентированы на меня. Во-вторых, я хочу получить офицерский чин в ваших войсках, а когда все кончится - покровительство и безопасность в награду, если буду служить преданно и честно и останусь в живых.
   Адепт пожал плечами.
   - Согласен. Это вполне справедливо. - Он подошел к Чарли, которая буквально задыхалась от злости и не только не испытывала привязанности к Халагару, но очень хотела бы предупредить Дориона. Адепт встал на колени, сделал несколько пассов, и она вдруг застыла в глубоком трансе.
   - Очаровательно, - пробормотал адепт. - Чего тут только нет! Славная связка. Даже демонические чары. И к тому же у нее есть побратим! Где он?
   - В седельной сумке, - ответил Халагар, но, как только он повернулся, чтобы взглянуть на лошадь, он увидел кота, который выпрыгнул из своего мешка и помчался прочь мимо изумленных солдат. Хедумы попытались схватить его, но он увернулся и вскоре скрылся из глаз.
   - Забудь о нем, - сказал адепт. - Просто позаботься, чтобы он больше не получал ее крови.
   Если он объявится, не убивай его - хлопот не оберешься. Поймай его в ловушку и оставь умирать с голоду. Они преданны, но не очень смышлены. Хорошо. - Он снова повернулся к Чарли. - Детка, какой твой родной язык?
   - Английский, - ответила она бесцветным голосом.
   - Хорошо. - Адепт говорил на понятном английском, но с сильным акцентом. - Теперь слушай меня. Я открою тебе тайну, и ты поверишь этому. Халагар - это Булеан. Булеан и Халагар - одно и то же. Сейчас он предпочитает использовать имя Халагар, и так же должна делать ты, но только ты, он и я знаем, что в действительности он Булеан, твой владыка и господин. Ты знаешь это, ты веришь, что это правда, и ничто и никто, никакие доказательства, никакие факты не убедят тебя в обратном. Ты принадлежишь ему и должна всегда повиноваться ему. Когда я щелкну пальцами, ты не вспомнишь, что здесь произошло, но как бы внезапно все поймешь и будешь вести себя соответственно. Твой друг кот - злая тварь, демон, он хочет повредить твоему господину. Если он попытается связаться с тобой, ты не впустишь его, никогда не будешь разыскивать его и никогда больше не позволишь ему питаться твоей кровью. Ты больше не будешь понимать, что он говорит, не будешь слушаться его, но все сообщишь своему господину. Теперь... три, два, раз... - Он щелкнул пальцами, затем встал и повернулся к Халагару.
   - Это не удержится, если она встретит настоящего Булеана, но через несколько дней это станет уже невозможно. По кончине Булеана заклинание закрепится навсегда, до твоей собственной кончины. Теперь, что насчет этой Бодэ?
   - Если они увидят, что мы благополучно уходим, не более чем через несколько часов они с Дорионом попытаются пройти здесь. У нее такие же рабские чары, как у Шари, ее легко будет увести, и она будет очень услужлива.
   - Понятно. Насколько могущественный этот Дорион?
   Халагар улыбнулся:
   - Я что-то очень сомневаюсь, что господин Дорион сможет хотя бы спрятать карту в рукаве. Он работал на Булеана, но старик сослал его к Йоми в Кудаан, наверное, из-за полной непригодности.
   Внезапно адепт протянул руку, и Халагар почувствовал, как его дернули за волосы.
   - Эй! Что?..
   Адепт вынул мешочек, положил в него пучок Халагаровых волос, а затем убрал маленькие ножницы.
   - Это небольшая страховка, чтобы ты еще раз не передумал. Теперь я тебя достану в любом месте Акахлара.
   Для Чарли все на мгновение спуталось, а потом так же внезапно прояснилось. Теперь она понимала, что Халагар был переодетым Булеаном, а значит, ее истинным господином. Это было как гром среди ясного неба. Она не понимала, что он делал и почему, но ей и не положено было понимать. Она была здесь для того, чтобы служить и повиноваться.
   Халагар подошел к Чарли, развязал ей руки и увидел по ее лицу изменение, которое произошло в ней.
   - Это будет нашей тайной, - сказал он ей, - не открывай ее никому. Отныне ты - Шари, рабыня Халагара. Теперь идем, пора ехать, нельзя опоздать на их потеху.
   Дорион наблюдал за ними из нуля, и, хотя у него возникли плохие предчувствия, когда их задержал адепт, он вздохнул с облегчением, увидев, что они сели на лошадь и ускакали.
   Бодэ расписала замысловатыми и красочными узорами себе лицо и грудь и стала похожа на первобытную дикарку. Дорион попробовал было простое заклинание иллюзии, которое заставило бы его мантию казаться некой формой, но, когда он увидел адепта, он понял, что его незатейливые трюки будут бесполезны. Ну и черт с ними, он пойдет такой, какой есть.
   Они сели на лошадей и направились к воротам. Хедум окликнул их так же, как окликал Халагара, но адепт вышел из своей палатки и пригласил их войти. Дорион только было почувствовал, что к нему возвращается надежда, как адепт сказал:
   - Ну, брат, спасибо тебе. Ты привел нам то, что мы долго искали. Дорион нахмурился.
   - Я не понимаю, брат.
   - Сейчас поймешь. Ты - Дорион, а это - Бодэ, супруга той, которую мы так долго разыскиваем. Только не пытайся ничего выдумывать - твой товарищ предал тебя. И не пытайся ничего предпринять, если не хочешь испытать свои силы против моих.
   Дорион колебался, но он питал слишком глубокое уважение к черной мантии, зная, что требовалось, чтобы получить ее, и слишком хорошо понимал, сколь малой силой обладал он сам.
   - Нет, брат, твоя взяла. Адепт улыбнулся:
   - Позволь мне провести небольшую корректировку, чтобы наша рабыня поверила, будто я ее настоящий господин, а затем мы отправимся.
   - Куда?
   - Ну как же! Туда, куда ты и стремился, - в Масалур срединный! Там мы будем наблюдать заключительную демонстрацию могущества лорда Клиттихорна, затем встретимся кое с кем из моих собратьев, и вместе мы воссоединим эту женщину с ее возлюбленной. Боюсь, это будет короткое и печальное воссоединение. Этим мы навсегда сотрем последнюю надежду старого порядка в этом мире.
   * * *
   Из лесу Мраку не удалось связаться с Чарли: она не впускала его. А теперь она ехала с Халагаром, и было ясно, что коту за ними не угнаться.
   Мелкий демон, привязанный к Йоми, он существовал, только обитая в чьем-нибудь теле. Йоми поместила его в кота, когда Чарли выбрала его, и с тех пор бесенок поддерживал себя энергией ее крови, тогда как кошачье тело жило само по себе, как живут все коты.
   Он нуждался в крови Чарли, чтобы выжить, ее энергия заменяла ему ту, что была в атмосфере его родной преисподней. Питаясь кровью местных жителей, он мог бы протянуть несколько недель, но связь была с Чарли. Без Чарли он умрет.
   Он проклинал себя за то, что не разорвал Халагару горло в ту ночь, когда чувствовал зверское искушение сделать это. Вместо того он превращал Чарли в Шари, узнав заклинание из ее собственного мозга. Он боялся, что она выдаст все о себе мужчине, которого бесенок никогда не любил и которому никогда не доверял. Он не мог просто разрушить свое кошачье тело, это было против его природы и здешних правил. Он мог спровоцировать убийство, которое освободило бы его, или, возможно, вернуло в лабораторию Йоми в Кудаане. В крайнем случае это можно было сделать, но если бы они убили Булеана...
   Из-за кустов бесенок следил, как хедум готовит карету, запряженную шестеркой лошадей. К своему удивлению, он увидел, что на место кучера вскарабкалась Бодэ и взяла вожжи. Несомненно, она была заколдована. Два хедума поставили большие сундуки, положили одеяла и постельные свертки наверх экипажа, в багажную решетку, закрепили их и спрыгнули на землю. Из палатки вышли Дорион и адепт, облаченный в черное, и оба сели в карету. Интересно, подумал Мрак, какая группа крови у мага и Бодэ? Он осмотрел багажную полку, прикинул, где и с какой скоростью пройдет карета, затем поискал подходящее дерево. Все это могло оказаться напрасным, но необходимо было попробовать.
   * * *
   Повстанческие войска вокруг Масалура были так самоуверенны, что даже соорудили открытые трибуны для важных персон.
   Здесь были только самые лучшие войска, хорошо обученные и жаждущие увидеть настоящее действие. Вместе с войсками поддержки они оставались в стороне от остальной толпы, в которой были, казалось, представители всех рас. Много здесь было и одетых в мантии магов всех рангов, хотя преобладал третий ранг. Кое-где виднелись адепты в черном, да изредка - красочные мантии магов второго ранга. Они производили глубокое впечатление на наблюдателей.
   Как ни странно, здесь было порядочно акхарцев - мужчины и несколько женщин, - они явно имели вес в обществе и преследовали собственные корыстные цели, надеясь расширить свое влияние на обломках старого порядка. Среди них были мужчины вроде герцога Алон-Паседо, чьей семье было запрещено акхарским законом приходить сюда. У них был зуб на королевство и много друзей среди тех, кто стремился наследовать этот мир. Вокруг было множество таких паседо, хотя одевались они скромно и держались униженно. Незачем было подавать колонийским войскам мысль, что они будут драться и за интересы некоторых акхарцев.
   Однако пока акхарцев использовали на самой тяжелой и грязной работе по обслуживанию всего этого места. Повстанческий командный штаб справедливо полагал, что зрелище унижения акхарцев поддержит дух туземных войск.
   Хедумы исполняли роль дорожной полиции. Они были вежливы, но вели себя очень твердо, внушая огромному собранию ощущение порядка и силы.
   Взглянув на такую мощную, организованную и уверенную силу, Халагар понял, что сделал правильный выбор.
   Каким-то образом этот Клиттихорн распознал огромную силу Принцессы Бурь. Вероятно, он был не первым, но только он понял слабость системы и понял, что может выиграть, используя ту силу, просто потому, что его коллеги не могли поверить, что они не так уж неуязвимы.
   Халагара направили в маленький походный шатер. Там сидели три офицера. У одного была салатово-зеленая кожа и глаза как буравчики. Он был похож скорее на гигантскую ящерицу, чем на человека. Еще один был безволосый, приземистый, с невероятно широким лицом и лысым черепом, из которого торчали рога, как огромные, только не на месте выросшие плотоядные зубы. Третий был крошечным, похожим на гнома, старообразным созданием с огромными перевернутыми остроконечными ушами, довольно глупым выражением лица и глазами как обеденные тарелки. Халагар не знал этих рас, но форменная одежда офицеров, ее одинаковость среди безбрежной разномастной армии свидетельствовала, что они, вероятно, из собственного штаба Клиттихорна.
   - Имя? - спросил его гном.
   - Халагар, сэр. Наемный офицер по профессии и доброволец в этом деле. Я доказал это тем, что захватил беглянку Бодэ и передал ее адепту на границе Масалура.
   - Я слышал об этом. Что ж, добро пожаловать, сэр. Устраивайся где-нибудь вон там, возле деревьев, где сможешь найти место. У тебя будет такой же хороший обзор, как у любого из того лагеря. - Он посмотрел на Чарли. - Это что, боевой трофей?
   - Моя личная рабыня.
   - Ну, правила здесь таковы, что всех рабов помещают в загоны и назначают им работу. Чтобы не возникало острых ситуаций.
   - Я понимаю, но ей следовало бы остаться со мной. Она слепая.
   - В самом деле? Ну тогда зачем ты держишь ее? Какая от нее польза?
   Рогатый посмотрел на Чарли, затем снова на гнома.
   - Дурацкий вопрос, - рявкнул он.
   - Я, э... понимаю. Ладно, раз она должна все время быть с тобой, советую тебе сходить к кузнецу, пусть сделает ей ошейник и цепь, чтобы ты мог привязывать ее.
   Халагар кивнул:
   - Благодарю вас, господа. Полагаю, для меня, как и для всего Акахлара, это будет самое интересное время.
   Зеленокожий неожиданно обратился к Халагару и заговорил удивительно приятным красочным языком. Произношение выдавало в нем представителя высшего класса.
   - Скажи мне как профессиональный воин, что ты думаешь об операции? Халагар пожал плечами:
   - Если откровенно, сэр, пока все свидетельствует о том, что акхарская система прогнила насквозь и в настоящий момент совершенно бессильна. На месте их Главного Мага я бы подождал, пока все соберутся, а потом направил бы сюда всю мою армию, подкрепленную всем колдовством, которое было бы в моем распоряжении. Вы здесь так стиснуты, что ваше автоматическое оружие прикончило бы столько же ваших собственных людей, сколько их, и вы были бы разбиты и уничтожены. То, что он этого не делает, показывает, что он обречен, а ведь он считается одним из самых умных.
   - Не ты один так думаешь. Многие из нас рекомендовали тайно стягивать силы, но мы попробовали действовать открыто в дюжине районов, куда могли доставить войска, и нигде не встретили настоящего сопротивления. Если они не помогут друг другу, наше и их колдовство столкнутся на равных по крайней мере на некоем открытом пространстве, как это. Но ты несправедлив, если считаешь их глупыми. Подумай о потерях. Их милиция предназначена для того, чтобы сдерживать колонии, а не для ведения войны по всему фронту. Они считают, что лучше потерпеть и дать нам запутаться в собственных слабостях.
   - Единственная наша слабость в том, - уточнил рогатый уродец, - что компактность и округлая форма срединных земель делают их положение идеальным для обороны как с военной, так и с магической точки зрения, а наши войска не очень-то сплочены. В срединах знают это, потому и сидят, пережидают, полагая, что мы не сможем с нашими войсками долго вести осаду, - и раньше такая стратегия была верна. Наша армия - это собрание самостоятельных рас, которые не привыкли сотрудничать с кем бы то ни было. У них мало общего, кроме жажды свободы. Но если разрушить центр средины раньше, чем войска начнут разбредаться кто куда, победа обеспечена. Завтра, в три часа утра, мы разрушим его и атакуем с трех сторон.
   - У тебя есть манданский плащ? - спросил зеленокожий.
   - Нет. Мы лишились большей части наших запасов. Но ведь Ветры Перемен никогда не пересекают нули.
   - Верно, но это значит, что тебе придется ждать целый день, прежде чем самому войти и увидеть последствия. Мы давно начали подкупать, выпрашивать, даже воровать манданские золотые плащи, и все-таки нам их не хватает. Что ж, наблюдай отсюда и жди. Когда опасность полностью минует, посмотрим, что мы сможем сделать для нескольких человек вроде тебя.
   Халагар устроился на участке, где было довольно много акхарцев. Некоторых он узнал. Как и он сам, они считали, что выгоднее служить победителю. Были здесь и пираты, главари банд и прочая темная публика, за которой ему приходилось охотиться, когда он служил законной власти.
   Для Чарли ошейник и цепь символизировали высшую степень унижения. Металл был легкий, но ошейник был намертво закреплен на шее, а цепь, футов шести-семи, приварена к нему. Ее заставили разгуливать вокруг, грязную, голую, на поводке, как дрессированную собаку. Халагар так бахвалился ею, что в конце концов "одолжил" Чарли новоиспеченным правителям. Они были грязные, грубые, а некоторые и садисты. Несколько часов она развлекала эту мразь сексуальными играми на траве. Под конец она чувствовала себя измятой, разбитой и оскверненной, но ей было приказано вести себя так, будто она наслаждалась этим. Многие вызывали у нее такое отвращение, какого она никогда не знала прежде. Все они убивали время до начала главного сражения, и Чарли казалось, что это никогда не кончится. Когда ее все-таки оставили в покое, она была так избита и измучена, что лежала, не имея ни сил, ни желания двигаться. Бодэ была права: Чарли до сих пор сохраняла романтические представления о мире, что был не более чем выгребной ямой. Она была имуществом Халагара, с ней обращались хуже, чем с его лошадью. И, вероятно, так будет снова и снова, потому что это единственное, чем она была полезна своему хозяину. И так будет продолжаться день за днем, неделю за неделей, год за годом.