Чайлд Ли. Точный расчет

   — Слишком медленно, — прокомментировал Джек.
   Он попытал счастья, напечатав одно только слово «сквален». Примеров не оказалось, время работы машины — восемь сотых секунды.
   Тогда он поменял в слове одну букву и получил «сквалан». Тот же результат за восемь сотых секунды.
   — Ну хватит, — отмахнулся Джек. — Пойдемте лучше поедим.
   — Подожди-ка, — попросила Нигли. — Можно, я рискну еще разок? Все это напоминает мне олимпийский вид спорта.
   Она вытолкала его со стула и набрала на экране: «Единственный необъяснимый отпечаток большого пальца» и щелкнула мышью. Примеров не оказалось. Этот эксперимент занял у компьютера шесть сотых секунды. Она победно улыбнулась.
   — Шесть сотых! Ребята, у нас новый мировой рекорд.
   — Нам пора, пошли, — нетерпеливо произнес Ричер.
   Но она упорствовала и теперь вывела: «Самостоятельный необъяснимый отпечаток большого пальца» и нажала на «поиск».
   — Это что-то вроде новой игры, — словно извиняясь, пояснила Нигли.
   Компьютер снова ничего не нашел и сообщил об этом снова через шесть сотых секунды.
   — Первое место закреплено, — подытожила Фролих. — А теперь опять моя очередь.
   Она заняла место Нигли, подвинула клавиатуру поближе и задумалась.
   — Ну хорошо, поехали, — наконец произнесла женщина. — Я сейчас напечатаю нечто такое, что либо обеспечит мне сразу же золотую медаль, либо заставит нас проторчать здесь всю ночь.
   И она вывела на экране два простых и недлинных слова: «большой палец». На этот раз компьютер искал примеры в течение целой секунды и нашел один. Небольшой абзац, но все же он существовал! Это оказался полицейский отчет из Сакраменто, штат Калифорния. Врач кабинета неотложной помощи в городской больнице ставил в известность местное отделение полиции о том, что пять недель назад один из его пациентов отрубил себе большой палец во время плотничных работ. При этом врач, обследовавший рану, пришел к выводу, что палец ампутировали умышленно, хотя и действовал при этом явно дилетант. Тем не менее, на допросе в полицейском участке пострадавший продолжал настаивать на том, что это был несчастный случай, когда он работал с электрической пилой. Как следовало из отчета, на этом дело пришлось закрыть.
   — Какое-то странное и немножко жутковатое происшествие, — прокомментировала Фролих.
   — Пойдемте ужинать, — предложил Ричер.
   — Рекомендую на этот раз заказать что-нибудь вегетарианское, — добавила Нигли.

* * *

   Они направились к Дюпон-серкл и поужинали в армянском ресторане. Ричер заказал баранину, а Фролих и Нигли выбрали какое-то немыслимое блюдо из турецкого гороха. На десерт все трое попробовали пахлаву и выпили по три чашечки крепкого мутного кофе. Они много говорили, но в общем беседа шла ни о чем. Никому не хотелось сейчас вспоминать ни Армстронга, ни Нендика, ни его жену, ни тех неизвестных, которые способны запугать человека до полусмерти и застрелить двух ни в чем неповинных людей лишь за то, что они оказались однофамильцами вице-президента. Фролих не хотелось говорить о Джо в присутствии Ричера, а Нигли — обсуждать Ричера в присутствии Фролих. Поэтому они избрали темой для разговора политику, как, впрочем, большинство посетителей ресторана и, возможно, все остальные горожане. Однако беседовать о политике в конце ноября и не упомянуть при этом новую администрацию было невозможно. А это снова вело к Армстронгу, и поэтому вся троица решила обсуждать что-то личное. Но и эта тактика неизбежно требовала дополнительной информации о человеке, а потому очень скоро Фролих начала интересоваться у Нигли ее прошлой жизнью и карьерой.
   Ричер перестал прислушиваться к их болтовне. Он знал, что Нигли не станет отвечать на вопросы о своем прошлом. Она никогда ничего не рассказывала о себе. Они знакомы с Джеком долгие годы, и за все время ему так и не удалось узнать о ней ровным счетом ничего. Он полагал, что в прошлом она, должно быть, пережила какую-то трагедию. Впрочем, это не редкость среди тех, кто пошел служить в армию. Некоторые идут туда, чтобы получить работу и обучиться профессии, другим хочется стрелять из тяжелых орудий и взрывать все вокруг. Кто-то, кто похож на Ричера, отправляется в армию, потому что так предписано судьбой. Но большинство все же ищет там сплоченность, доверие, преданность и чувство товарищества. Им нужны братья, сестры и родители, которых они были лишены в жизни.
   Вот поэтому Нигли пропустила свое детство и рассказывала Фролих только о годах службы. Ричер не слушал женщин, а внимательно разглядывал посетителей ресторана. Здесь было довольно шумно: сегодня сюда пришло много и парочек и целых семейств. Джек сделал вывод, что все те, кому завтра предстояло готовить обеды ко Дню Благодарения, сегодня решили посетить ресторан, чтобы ничего не делать на кухне. Несколько лиц показались ему знакомыми: скорее всего, это известные политики или телеведущие. Через некоторое время Ричер прислушался к разговору за столом. Нигли рассказывала о своей новой работе в Чикаго. Джеку понравилось и то, что сейчас она, похоже, нашла для себя неплохое место. Она сотрудничала с ребятами из правоохранительных органов и с военными в солидной фирме, предлагавшей широкий выбор услуг, от компьютерной безопасности до обеспечения личной охраны во время путешествий в Европу. Если приходится выбирать такую работу, чтобы каждый день ходить в офис, может быть, Нигли как раз и сумела подыскать себе оптимальный вариант. По крайней мере, голос ее звучал уверенно, и сама она казалась удовлетворенной своим нынешним положением.
   Они уже собирались заказать по четвертой чашечке кофе, но в этот момент у Фролих зазвонил телефон. Стрелки часов показывали начало десятого. В ресторане стало шумно, и потому Фролих не сразу услышала звонок. Только спустя какое-то время она поняла, что из ее сумочки несется трель. Она достала трубку и начала слушать. Ричер внимательно наблюдал за выражением ее лица: сначала на нем проявилось удивление, потом озабоченность.
   — Хорошо, — сказала она и захлопнула крышку телефона. — Стивесант срочно хочет видеть тебя в офисе, — сообщила она, обращаясь к Ричеру. — Немедленно.
   — Меня? — переспросил Джек. — Но почему?
   — Он больше ничего не сказал.

* * *

   Стивесант ожидал их за дверью, ведущей в офисы. Он расположился на одном конце стола в приемной, а на другом суетился дежурный офицер, записывая что-то в свой журнал. Все здесь казалось привычным, кроме, разве что, телефона, стоявшего непосредственно перед боссом. Аппарат перенесли с его обычного места, и теперь он находился рядом со Стивесантом, который не сводил с него глаз. К аппарату тянулся длинный провод.
   — Нам недавно звонили, — сразу же сообщил босс.
   — Кто и откуда? — насторожилась Фролих.
   — Он не назвался, и номер тоже оказался заблокированным. Мужской голос, без акцента. Он связался с коммутатором и попросил соединить его с "большой шишкой ". При этом он говорил так, что дежурный офицер не счел его просьбу за розыгрыш и отнесся к звонившему вполне серьезно. Но он почему-то посчитал, что неизвестный имеет в виду большое начальство, а потому сразу же вызвал меня. Однако тот тип не пожелал разговаривать со мной. Ему нужен именно физически крупный мужчина, которого он видел совсем недавно.
   — Я? — не выдержал Ричер.
   — Ну, вы были там единственным здоровенным парнем.
   — А зачем ему потребовалось разговаривать со мной?
   — Вот как раз это мы и собираемся выяснить. Он обещал перезвонить в половине десятого.
   Ричер взглянул на часы. До условленного времени оставалось восемь минут.
   — Это они, — кивнула Фролих. — Они видели тебя в церкви.
   — Я тоже так подумал, — согласился Стивесант. — Итак, у нас состоится первый контакт. Магнитофон уже подготовлен. Теперь мы постараемся определить, откуда он звонит. А от вас требуется говорить с ним как можно дольше.
   Ричер взглянул на Нигли. Она посмотрела на часы и покачала головой:
   — У нас совсем не осталось времени, — вздохнула она.
   Ричер понимающе кивнул и неожиданно поинтересовался:
   — Можно сейчас узнать прогноз погоды для Чикаго?
   — Я свяжусь с авиабазой, — отозвалась Фролих. — Только зачем это тебе?
   — Пока ничего не спрашивай, а лучше действуй. Хорошо?
   Она отошла на несколько шагов, чтобы воспользоваться другим телефоном. Метеорологам с военной базы потребовалось четыре минуты, чтобы узнать прогноз: в Чикаго холодно, однако небо остается чистым. Ричер снова взглянул на часы: девять двадцать семь.
   — Хорошо, — кивнул он.
   — Помните, о чем я вас просил, — вступил в беседу Стивесант. — Говорите с ним как можно дольше. Вы их озадачили. Они не могут понять, кто вы такой и откуда взялись, а потому сейчас волнуются.
   — На вашей страничке в Интернете есть сообщение о том, как Армстронг собирается провести праздник? — поинтересовался Джек.
   — Да, — кивнула Фролих.
   — И даже указано место, куда он поедет?
   — Конечно, — снова подтвердила она.
   До связи оставалось чуть больше минуты.
   — Какие еще мероприятия ожидают нас в ближайшее время?
   — Через десять дней еще одна встреча на Уолл-Стрит, — быстро проговорила Фролих. — Но больше ничего.
   — А на этот уик-энд?
   — Он отправляется в Северную Дакоту вместе с супругой, во второй половине дня.
   — Это в Интернете тоже упомянуто?
   Но Фролих отрицательно покачала головой:
   — Нет, это сугубо личное. О таких поездках мы никого не оповещаем.
   — Хорошо, — снова повторил Ричер. Часы показывали девять двадцать девять.
   И в этот момент зазвонил телефон. Его трель в тишине показалась особенно громкой и настойчивой.
   — Рановато, — покачал головой Ричер. — Кому-то очень уж не терпится услышать меня.
   — Говорите как можно дольше, — снова напомнил Стивесант. — Тяните время. Используйте их любопытство против них самих.
   Ричер поднял трубку:
   — Алло.
   — В следующий раз тебе уже так не повезет, — ответил ему мужской голос.
   Ричер проигнорировал предупреждение и стал внимательно вслушиваться в шумы на другом конце провода.
   — Эй! — позвал его неизвестный. — Я хочу поговорить с тобой.
   — А я с тобой — нет, козел, — спокойно произнес Ричер и повесил трубку.
   Стивесант и Фролих молча уставились на него.
   — Что вы натворили? — изумился босс.
   — Меня не тянуло на беседу с этим типом, — объяснил Джек.
   — Но я же просил вас говорить подольше.
   Ричер неопределенно пожал плечами:
   — Если вы хотели сделать что-то по-другому, надо было самому этим и заниматься. Могли бы выдать себя за меня и разговаривать с ним в свое удовольствие сколь угодно долго.
   — Но вы умышленно все нам испортили.
   — Ничего подобного. Это мудрый шаг в нашей игре.
   — Проклятье! По-вашему, мы тут в игрушки играем?
   — Совершенно верно.
   — Но нам нужна была информация!
   — Спуститесь на землю, — искренне посоветовал Ричер. — Вы бы все равно от него ничего не узнали.
   Стивесант промолчал.
   — Мне хочется кофе, — сказал Джек. — Вы вытащили нас из ресторана на самом интересном месте.
   — Нам нужно оставаться здесь, — возразил Стивесант. — Они могут перезвонить.
   — Нет, — помотал головой Ричер. — Больше сюда никто звонить не станет.

* * *

   На всякий случай они подождали в приемной еще пять минут, но в конце концов направились в конференц-зал, прихватив с собой стаканчики с кофе. Фролих замкнулась в себе, Нигли предпочла помалкивать, а босс продолжал негодовать.
   — Объяснитесь, — потребовал он.
   Ричер устроился в конце стола в полном одиночестве. Нигли заняла нейтральную позицию где-то в его середине, а Фролих и босс уселись во главе.
   — Эти парни используют водопроводную воду из крана, чтобы запечатывать свои конверты, — напомнил Ричер.
   — И что же из этого следует? — насторожился Стивесант.
   — А то, что они никогда бы не стали звонить в главный офис Секретной службы с такого телефона, номер которого можно было бы определить, понимаете? Да они бы сами повесили трубку, если бы знали, что их таким образом можно вычислить. А этого удовольствия я им доставлять не собирался. Нужно было показать им, что раз они хотят конфликтовать со мной, то я всегда буду одерживать над ними верх, в любой ситуации.
   — Значит, вы повели себя так и провалили все дело лишь потому, что посчитали все это какой-то игрой, состязанием: кто круче, что ли?
   — Я ничего не провалил, — отозвался Ричер. — Всю информацию, которую мы могли вытянуть, мы уже получили.
   — Мы ничего не получили.
   — Почему же? У вас есть запись его голоса. Он сказал вполне достаточно для того, чтобы можно было провести анализ. Прозвучало много гласных и согласных звуков, в том числе шипящих и свистящих.
   — Нам надо было узнать, откуда они звонят, неужели не понятно?
   — Это телефон-автомат, у которого заблокирован номер, расположенный где-то на Среднем Западе. А теперь давайте рассуждать, Стивесант. Сегодня неизвестные находились в Бисмарке и имели при себе очень серьезное оружие. Следовательно, они приехали туда на машине. Сейчас они находятся от нас на расстоянии около четырехсот миль, в одном из шести штатов, в каком-нибудь баре или крупном магазине, где есть телефон-автомат. А тот, кто пользуется водопроводной водой, чтобы запечатать конверт, наверняка знает, что и как нужно сделать, чтобы тебя не засекли, пока ты болтаешь по телефону.
   — Но вы не можете с уверенностью сказать, что они сейчас за рулем.
   — Вы совершенно правы, — согласился Джек. — Наверняка этого не скажет никто. Я могу лишь предположить, что они расстроены тем, что произошло сегодня. Может быть, они здорово рассержены. А из Интернета им известно, что завтра у них будет еще один великолепный шанс все поправить, причем здесь, в Вашингтоне. Но после этого ожидается довольно длительный перерыв. Поэтому можно сделать вывод, что они все-таки решили избавиться от оружия и лететь сюда самолетом. Следовательно, в данный момент они могут находиться и в О'Харе, ожидая своего рейса. Может быть, имело бы смысл отправить туда несколько полицейских, чтобы они присмотрелись к тем, кто в этот момент разговаривает из автоматов. Но у меня в распоряжении оставалось лишь восемь минут. Если бы вы раньше начали соображать, то наверняка пришли бы к какому-нибудь решению. У вас, между прочим, имелось целых полчаса. И это они сами дали вам такую фору. Если бы вы за это время успели предупредить полицейских, я бы заболтал их так, что у них успели бы уши завянуть. Но вы ничего не предприняли. Вот потому не нужно обвинять в провале операции меня. Я вам ничего не проваливал.
   Стивесант опустил голову и промолчал.
   — А теперь спросите, зачем ему понадобился прогноз погоды, — напомнила Нигли.
   Но Стивесант продолжал молчать.
   — Зачем ты попросил узнать прогноз погоды? — вступила в разговор Фролих.
   — Я надеялся, что мы все же успеем что-либо предпринять. Если бы погода оказалась нелетной накануне Дня Благодарения, они проторчали бы в этом аэропорту неизвестно сколько часов подряд. Вот тогда я мог бы напроситься и на их повторный звонок, а в это время там бы уже орудовали полицейские. Но погода оказалась отличной, рейсы не задерживаются, а потому нам не удалось выиграть время.
   — А что ты можешь сказать насчет его произношения? — спокойно поинтересовалась Фролих. — Хватило ли тебе его слов, чтобы составить какое-то представление о его личности или сделать соответствующие выводы?
   — У вас уже есть запись, — отозвался Джек. — Но вообще-то ничего такого странного мне на ум сразу не пришло. Это не иностранец, не южанин и не житель восточного побережья. Наверное, он родом как раз из того штата, который не отличается никаким особым говором.
   В комнате наступила тишина, на этот раз надолго.
   — Простите, — наконец, выдавил Стивесант. — Наверное, вы поступили именно так, как следовало.
   Ричер только покачал головой и вздохнул.
   — Не стоит так волноваться, — заметил он. — Мы сейчас находимся в таком состоянии, что готовы ухватиться за соломинку. Скорее всего, нам все равно не удалось бы определить их местонахождение. Это была лишь моя внезапная догадка насчет аэропорта. Но зато я чую нутром, что они действительно немного озадачены присутствием моей персоны. Что ж, пусть теряются в догадках. И еще мне хочется их хорошенько разозлить. Ну, хотя бы для того, чтобы они хоть немного перенесли свое внимание с Армстронга и сосредоточились на мне.
   — Вам хочется, чтобы эти уголовники занялись вашей персоной?
   — Ну, это все же лучше, чем если бы они целиком и полностью занялись Армстронгом.
   — Вы, очевидно, сошли с ума. Вокруг него и днем и ночью находится охрана. А за вами никто не присматривает.
   Ричер улыбнулся:
   — Но меня они совсем не волнуют.
   Фролих заерзала на стуле.
   — Значит, для тебя все это действительно перешло в стадию соревнования и испытания нервов, — заметила она. — Да ты как две капли воды похож на Джо. Тебе это известно?
   — Возможно, только я до сих пор жив, — напомнил Джек.
   В этот момент в дверь кто-то постучал, она открылась, и в проем просунулась голова дежурного офицера:
   — К вам пришел специальный агент Бэннон, — сообщил он. — Говорит, что явился на вечернее заседание.

* * *

   Стивесант увел Бэннона к себе в кабинет и там сообщил ему с глазу на глаз все то, что было связано с телефонным разговором. В десять минут одиннадцатого они оба появились в конференц-зале. Бэннон и на этот раз больше походил на городского полицейского, нежели на федерального агента. Пальто из твида, серый фланелевый костюм, грубые ботинки. И конечно, раскрасневшаяся физиономия. Он даже чем-то напоминал прозорливого детектива из Чикаго, Бостона или Нью-Йорка: был мрачен и в руках держал тоненькую папку.
   — Нендик все еще не поправился, — сообщил Бэннон.
   В комнате повисла тишина.
   — Ему не лучше, но и не хуже, — продолжал специальный агент. — Но врачи все же опасаются за его жизнь.
   Он грузно опустился на стул напротив Нигли. Открыл папку и вынул из нее пачку цветных фотографий, после чего положил перед каждым из присутствующих по два снимка, словно раздал карты для игры.
   — Здесь изображены Брюс Армстронг и Брайан Армстронг, — пояснил Бэннон. — Покойники из Миннесоты и Колорадо соответственно.
   Фотографии представляли собой крупные отпечатки, сделанные на глянцевой бумаге при помощи струйного принтера, а не полученные по факсу.
   Видимо, оригиналы были взяты у членов семей погибших, а затем отсканированы и переданы по электронной почте. Скорее всего, первоначально это были семейные фотографии, затем увеличенные и обрезанные в лаборатории ФБР, так чтобы на снимках остались только голова и плечи, как это принято для документов. Результат оказался отвратительным. Со снимков глядели добродушные широколицые мужчины, оба улыбающиеся и смотрящие на того, кто должен находиться с ними рядом на фотографии, но был жестоко обрезан. Фамилии обоих жертв подписаны в нижней части снимков шариковой ручкой. Может быть, даже самим Бэнноном: "Брюс Армстронг. Брайан Армстронг.
   Эти двое не были даже похожи друг на друга. И, разумеется, ни один из них ничем не напоминал Брука Армстронга. Ни один нормальный человек не перепутал бы их. Ни в темноте, ни в спешке. Это были всего лишь светловолосые и голубоглазые американцы, каждому по сорок с лишним лет. Вот и все, что могло их объединять. Но, конечно, они были в чем-то схожи, если применить другую технику разделения человечества. Если взять всех людей, живущих на планете, и попытаться как-то поделить их, то характеристики поначалу будут несколько иными. Мужчина или женщина, черный или белый, азиат или монголоид, высокий или низкий, толстый, худой или среднего телосложения, молодой, старый или средних лет, блондин, брюнет или шатен, серо-голубые глаза или карие. Сначала нужно произвести все эти подсчеты, и уже потом говорить, насколько схожи или различаются трое вышеупомянутых Армстронгов.
   — Ну и что вы обо всем этом думаете? — поинтересовался Бэннон.
   — Это очень печально, — вздохнул Ричер.
   — Согласен, — кивнул Бэннон. — Две вдовы и пятеро детей, оставшихся без отцов. Забавно, правда?
   На это никто ему не ответил.
   — У вас имеется что-нибудь еще для нас? — поинтересовался Стивесант.
   — Мы неустанно трудимся, — кивнул Бэннон. — И особое внимание уделяем отпечатку большого пальца. Мы запрашиваем все базы данных, которые только имеются в мире. Хотя, сказать по правде, оптимизма при этом не испытываем. Мы опросили всех соседей Нендика. Выяснилось, что семья Нендик была не слишком гостеприимна, и к ним редко заходили друзья. Похоже, что они предпочитали общество друг друга, часто посещали известный бар в десяти милях от их дома, по дороге в Даллас. Эта забегаловка очень популярна среди полицейских. Видимо, Нендик предпочитал компанию себе подобных, я имею в виду его работу. А сейчас мы пытаемся выяснить, с кем он разговаривал в последнее время, кто мог бы вызвать хоть малейшие подозрения.
   — Вы спрашивали соседей о событиях двухнедельной давности? — осведомился Стивесант. — Когда была похищена его жена? Скорее всего, в тот день в их доме было шумно.
   Но Бэннон отрицательно покачал головой.
   — В тех местах днем повсюду очень шумно. Дети, играющие в футбол, их болельщики, да и обыкновенные прохожие. Здесь у нас, к сожалению, пусто. Никто ничего не помнит. Впрочем, похищение могло ведь произойти и ночью, верно?
   — Нет, мне почему-то кажется, что Нендик сам отвез ее куда-то, — вступил в разговор Ричер. — Они вынудили его поступить так, чтобы еще больше обострить его чувство вины и одновременно ответственности за нее.
   — Возможно, — согласился Бэннон. — Он был здорово напуган, в этом сомневаться не приходится.
   Ричер кивнул:
   — Мне кажется, этих типов можно назвать специалистами по жестокости. Кроме того, они неплохие психологи. Именно поэтому некоторые их послания приходили непосредственно сюда. Что может быть хуже для Армстронга, чем услышать от тех, кому платят за его безопасность, о том, что кто-то ему угрожает!
   — Но только он ничего не узнает, — заметила Нигли.
   Бэннон не стал комментировать ее заявление.
   — Что-нибудь еще? — после долгой паузы осведомился Стивесант.
   — Мы пришли к заключению, что больше вы не будете получать никаких писем и сообщений, — заговорил Бэннон. — Теперь они нанесут удар в то время и в том месте, как запланировали, причем вряд ли будут даже намекать вам о том, где и когда это произойдет. И если их попытка опять обернется провалом, им не захочется ставить вас об этом в известность, хотя бы потому, чтобы не показаться вам неудачниками и хвастунами.
   — А вы ничего сами не чувствуете относительно того, где и когда это должно произойти?
   — Поговорим об этом завтра утром. В данный момент наши специалисты разрабатывают одну интересную теорию. Надеюсь, завтра мы все встретимся здесь же?
   — А почему вы об этом спрашиваете?
   — Но ведь завтра День Благодарения.
   — Армстронг завтра работает, значит, работаем и мы.
   — Чем он будет занят?
   — Постарается ублажить бездомных в приюте.
   — Разве это мудрый поступок?
   Стивесант только пожал плечами.
   — У него нет выбора, — заговорила Фролих. — В Конституции сказано, что политики должны присутствовать в самом бедном и неблагополучном районе города в День Благодарения и лично раздавать порции индейки нуждающимся.
   — И все же я попрошу вас подождать до завтрашнего утра, — заметил Бэннон. — Не исключено, что вам захочется сделать все возможное, чтобы он изменил свое решение. Или ввел поправку в Конституцию.
   Он поднялся из-за стола и обошел его, по пути собирая фотографии, словно они представляли для него особую ценность.

* * *

   Фролих подбросила Нигли до отеля, после чего они с Ричером поехали домой. Всю дорогу она не проронила ни слова, причем казалось, что ее молчание не только умышленное, но даже агрессивное. Джек смог выдержать эту пытку лишь до того момента, когда они миновали мост над рекой, но затем сдался.
   — Что случилось? — спросил он.
   — Ничего.
   — Нет, что-то определенно произошло.
   Она не ответила и молча вела машину, а потом припарковала ее как можно ближе к дому, всего через две улицы от своего особняка. Вокруг стояла тишина, как и положено ночью в канун праздника. Все горожане уже находились дома, наслаждаясь теплом и уютом семейной обстановки. Фролих выключила двигатель, но продолжала сидеть в машине, смотря куда-то вдаль и продолжая молчать.
   — Что случилось? — повторил свой вопрос Ричер.
   — Мне кажется, я всего этого просто не вынесу.
   — Чего именно?
   — Ты доиграешься до того, что тебя убьют. Точно так же, как получилось с Джо, когда ты добился того, что его не стало.
   — Что-что?
   — Ты все прекрасно слышал.
   — Но Джо погиб не из-за меня.
   — Он был создан совсем не для того, чем занимался. Но он упорно продолжал работать на своем месте, потому что постоянно сравнивал себя с тобой. Это занятие переросло у него в одержимость.
   — И я в этом виноват?
   — Ну а кто же еще? Он был твоим братом и потому решил последовать твоему примеру в выборе карьеры.
   Ричер промолчал.
   — Но почему вам всегда нужно быть такими? — в отчаянии спросила Фролих.