Страница:
Будда внимательно выслушал Сунь У-куна, окинул своим всевидящим оком все дали, хотя знал уже, о ком шла речь.
– Я знаю, о ком ты говоришь, – молвил Будда, – но не могу сказать тебе, кто он, потому что ты очень болтлив и невоздержан, как и все обезьяны. Как только он узнает, что я рассказал о нем, он не станет биться с тобой, а явится сюда, на гору Линшань, и обвинит меня во всем происшедшем. Уж лучше я дам тебе волшебное средство, с помощью которого ты изловишь его.
Сунь У-кун еще раз поклонился Будде и поблагодарил его за помощь, а затем спросил:
– О Будда! Скажи мне, что это за волшебное средство, которое должно помочь мне?!
Вместо ответа Будда велел стоявшим подле него восемнадцати досточтимым архатам немедленно взять из сокровищницы восемнадцать крупинок, входящих в состав пилюль бессмертия.
Сунь У-кун спросил:
– А что делать с этими крупинками?
Будда отвечал:
– Ступай к той пещере и вызови чародея на бой. Когда он выйдет, вели архатам кинуть в него эти крупинки. После этого чародей не сможет пошевельнуться и оторвать ног от земли. Вот тогда ты и расправишься с ним, как тебе вздумается.
Сунь У-кун обрадовался и стал со смехом восклицать:
– Великолепно! Отлично! Замечательно! Ну, теперь я поспешу туда!
Архаты не осмелились мешкать и, взяв с собою крупинки пилюль бессмертия, вышли из ворот. Перед отправлением в обратный путь Сунь У-кун еще раз поблагодарил Будду.
Уже находясь в пути, Сунь У-кун заметил, что его сопровождают только шестнадцать архатов. Тогда он стал кричать:
– Что у вас здесь – рынок, на котором людьми торгуют!
– Кто торгует? – удивились архаты.
– Ну как же? Вас ведь было восемнадцать, а теперь только шестнадцать!
Не успел он договорить последних слов, как появились два досточтимых архата: Покоритель драконов и Укротитель тигров.
– Сунь У-кун, – сказали они с укоризной, – почему ты не соблюдаешь приличия? Мы выслушивали последние приказания Будды и потому немного отстали.
– Хитрите! Хитрите! Если бы я не крикнул, вы так бы и не появились здесь.
При этих словах остальные архаты дружно рассмеялись.
Затем они все вместе взлетели на благодатное облако и направили его к горе Золотой шишак.
Вскоре показалась и сама гора. Небесный князь Вайсравана первый заметил приближающееся облако и поднял всех, кто был с ним, встречать Сунь У-куна. Он порывался рассказать, что происходило с ними в отсутствие Сунь У-куна, но архаты прервали его.
– Незачем тратить время на разговоры! Ступай скорее и вызови чудовище из пещеры.
Великий Мудрец Сунь У-кун, сжимая кулаки, приблизился к пещере и начал браниться:
– Эй ты, толстобрюхий! Живей вылезай из своей берлоги. Я, Сунь У-кун, твой дед, хочу помериться с тобой силой. Посмотрим, кто из нас на этот раз возьмет верх?
Бесы, охранявшие ворота, побежали доложить своему господину о появлении Сунь У-куна. Чародей разозлился:
– Вот негодяй! Наверное, опять кого-нибудь привел с собой.
Слуги сообщили:
– Он стоит у ворот один. Рядом с ним никого нет.
Тут чародей стал размышлять вслух:
– Странно, как это он пришел один? Ведь его посох у меня. Уж не собирается ли он драться со мною на кулачки?
Захватив волшебный обруч и взяв в руки длинное копье, чародей направился к выходу, приказав своим слугам отвалить камни от ворот. Одним прыжком он выскочил за ворота и, увидев Сунь У-куна, начал браниться:
– Ты что, разбойник! Сколько раз я бил тебя. Тебе следовало бы скрыться, а ты опять здесь кричишь?
– Негодяй! – отвечал Сунь У-кун. – Что ты понимаешь! Если хочешь, чтобы я не приходил больше сюда и простил тебя, сейчас же отдай мне моего наставника и его спутников, вырази свою покорность и попроси у меня прощения.
– Те трое, о которых ты говоришь, – отвечало чудовище, – уже обмыты и скоро их зарежут. Чего же ты здесь путаешься? Убирайся вон!
Сунь У-кун, услышав слово «резать», сразу же подпрыгнул, щеки у него запылали жаром, он перестал важничать и, не помня себя от гнева, стал размахивать кулаками, боком приближаясь к чудовищу и стараясь вцепиться ему в морду. Чудовище пустило в ход свое длинное копье и заслонилось другой рукою. Сунь У-кун стал прыгать то слева, то справа, дразня дьявола, который пустился вдогонку за ним, все удаляясь от пещеры. Дьявол, видимо, не догадывался о хитром замысле Сунь У-куна. А Сунь У-кун кликнул архатов, которые бросили в злого дьявола крупинки философского камня. То были замечательные крупинки. Вы только послушайте, читатель, что произошло:
Архаты с пустыми руками собрались на облаке. Сунь У-кун подошел к ним и спросил:
– Что же это вы, досточтимые праведники и приверженцы Будды, не пустили в ход свой волшебный талисман и не закидали крупинками пилюль бессмертия злого дьявола?
– Мы сделали все, что нужно, – отвечали архаты, – но как только раздался свист, крупинки разом исчезли.
Сунь У-кун рассмеялся.
– Видно, и на этот раз он уволок их своим обручем.
Тут в разговор вступили небесный князь Вайсравана и остальные небесные полководцы.
– Каким же все-таки способом изловить его? – спросил небесный князь. – Вот уж поистине существо, которое ничто не берет! Когда же мы вернемся на небо? Как сможем смотреть в глаза Нефритовому императору?!
Стоявшие поодаль два архата – Покоритель драконов и Укротитель тигров – обратились к Сунь У-куну:
– Знаешь ли ты, почему мы оба задержались, когда выходили из обители Будды?
– Не знаю, – отвечал Сунь У-кун. – Иначе я не стал бы бранить вас. Почему же вы задержались?
– Будда сказал: «Чудовище обладает огромной волшебной силой и если вы лишитесь крупинок пилюль бессмертия, велите Сунь У-куну направиться к Лао-цзюню, на небо, во дворец Тушита, где не знают, что такое ненависть. Там он найдет следы этого чудовища, и его легко будет изловить».
Выслушав архатов, Сунь У-кун опечалился:
– Какая досада! Какая досада! – повторял он. – Даже Будда одурачил меня. Почему он тогда не сказал мне всю правду об этом? Тогда вам всем не пришлось бы зря совершить столь дальний путь!
Небесный князь Вайсравана прервал его:
– Раз Будда велел поступить именно так, нечего раздумывать. Поспеши лучше в путь.
Сунь У-кун не стал спорить и сразу же одним прыжком очутился на облаке и помчался прямо к Южным воротам неба. В это время у ворот дежурили четыре небесных полководца, которые, сложив руки в приветствии, спросили его:
– Ну что, удалось изловить чудовище?
Сунь У-кун на ходу отвечал им:
– Пока еще нет! Но зато теперь я знаю, где искать на него управу.
Полководцы пропустили Сунь У-куна в небесные ворота. На этот раз он миновал дворец Чудодейственного неба, не заходил в чертог созвездия Ковша и Вола, а проследовал через все тридцать три небесные сферы и очутился перед дворцом Лао-цзюня.
У входа стояли два отрока-привратника, но Сунь У-кун без доклада направился прямо к дверям. Отроки сперва растерялись, но в следующий же момент задержали Сунь У-куна.
– Ты кто такой? Куда идешь? – допытывались они.
Сунь У-кун отвечал им:
– Я – Великий Мудрец, равный небу, Сунь У-кун, спешу по важному делу к почтенному старцу Лао-цзюню. Отойдите прочь!
– Нельзя быть таким невежей! – сказал тогда один из отроков. – Обожди здесь, пока о тебе доложат.
Но разве мог стерпеть подобное обхождение наш храбрый Сунь У-кун? Он грозно прикрикнул на привратников и вошел во дворец. Тут навстречу ему вышел сам Лао-цзюнь, и они столкнулись лицом к лицу.
Сунь У-кун изогнулся в низком поклоне, а затем сказал:
– О почтенный господин мой! Давно не имел чести видеть тебя.
Лао-цзюнь рассмеялся:
– Что же ты, обезьяна, не исполняешь своего долга? Почему не следуешь на Запад за священными книгами. И зачем тебя занесло сюда?
Сунь У-кун отвечал ему так:
– Какое я имею отношение к преграде, возникшей на пути в западные страны?
На это Сунь У-кун отвечал:
– Что за тварь такая может здесь быть у меня? Разве тебе неизвестно, что это место является обителью самых праведных отшельников?
Сунь У-кун смело вошел во внутренние покои, шаря своими острыми глазами. Он прошел целую анфиладу комнат и галерей и очутился на заднем дворе. Там он сразу же заметил, что ворота хлева распахнуты настежь, стойло для вола пустует, а отрок, стороживший хлев, сладко дремлет.
Сунь У-кун обратился к Лао-цзюню:
– Вол ушел из хлева, почтенный старец! Видишь, его нет в стойле!
Лао-цзюнь сильно встревожился и стал кричать:
– Эй! Куда девался вол? Когда он исчез?
От крика отрок сразу же очнулся, опустился на колени перед Лао-цзюнем и стал оправдываться:
– О мой отец! Прости меня, – умолял он. – Я нечаянно заснул и не знаю, когда пропал вол!
Лао-цзюнь принялся ругать его.
– Экий ты негодник! Как же ты посмел уснуть?
Отрок начал отбивать земные поклоны и честно признался:
– Я подобрал на полу пилюльку и проглотил ее. После этого меня стало неудержимо клонить ко сну.
– Вот оно что!-произнес Лао-цзюнь. – Это наверное из тех пилюль, которые я семь раз переплавлял в тигле несколько дней тому назад. Помню, помню, одна пилюлька упала на пол и куда-то закатилась. Ее-то ты, негодяй, и съел. А пилюли эти снотворные. Стоит проглотить одну и будешь спать без просыпа семь суток. Стало быть все эти дни вол находился без присмотра. Вот он и воспользовался удобным случаем и удрал на грешную землю. Сегодня как раз седьмой день.
Он сейчас же послал проверить, целы ли все волшебные талисманы и не захватил ли с собой чего-либо сбежавший вол.
– У него нет при себе никаких драгоценностей, кроме волшебного обруча, обладающего великой силой.
Лао-цзюнь поспешно стал проверять все свои сокровища, и оказалось, что не хватает браслета из алмазов.
– Ах ты, негодная скотина! – вскричал Лао-цзюнь, – украл мой алмазный браслет.
– Так вот, оказывается, какой у него талисман, – сказал Сунь У-кун. – С его помощью чародею и удалось одолеть меня. Многое он уволок этим обручем за все то время, пока резвился в низших сферах на грешной земле!
– А где он сейчас находится? – спросил Лао-цзюнь.
– В пещере на горе Золотой шишак, – отвечал Сунь У-кун. – Он уволок к себе моего наставника Танского монаха и мой железный посох с золотыми обручами. Там же находится волшебное оружие наследника небесного князя Вайсраваны, который помогал мне сражаться со злым дьяволом. Кроме того, чародей уволок все огненные доспехи и припасы властителя звезд Огненной доблести, которого я тоже просил помочь мне. Только правителю звезд Водной доблести удалось сохранить все свое оружие. Я обратился к Будде Татагате за помощью. Он дал восемнадцать крупинок пилюль бессмертия своим архатам, чтобы они засыпали ими чудовище, но эти крупинки тоже были похищены обру – чем и попали в пещеру. Вот сколько бед причинил этот негодный вол, и если ты, Лао-цзюнь, признаешь себя его хозяином, то придется тебе расплачиваться за его преступления. Знаешь, какую кару ты заслужил?
Лао-цзюнь задумался:
– Этот алмазный браслет помог мне пройти незамеченным через заставу Ханьгугуань, – проговорил он, – я с малых лет трудился над его изготовлением. Его не берет никакое оружие, ни огонь, ни вода. Хорошо, что он не украл мой волшебный веер из высушенного листа банана. Тогда и я не смог бы справиться с этой скотиной.
Тут Великий Мудрец Сунь У-кун возрадовался и последовал за Лао-цзюнем. Лао-цзюнь взял свой волшебный веер и, встав на благодатное облако, отправился в дальний путь вместе с Сунь У-куном. Обитель праведных небожителей осталась позади. Миновав Южные ворота неба, они направили облако вниз и достигли горы Золотой шишак. На одном из ее склонов они увидели восемнадцать праведных архатов, повелителей Грома и Молний, повелителей звезд Огненной и Водной доблести и небесного князя Вайсравану с наследным принцем, которые стали рассказывать обо всем, что произошло и что вам, читатель, уже известно. Затем Лао-цзюнь обратился к Сунь У-куну:
– Ну, Сунь У-кун! Сходи-ка еще раз и вызови эту скотину из пещеры, чтобы я мог увести ее к себе.
Сунь У-кун спрыгнул с вершины пика вниз и, очутившись прямо у пещеры, начал громко кричать и ругаться:
– Эй ты, толстобрюхая скотина! Живей выходи, сейчас я расправлюсь с тобой!
Привратники снова кинулись с докладом к своему повелителю. Злой дьявол заворчал:
– Этот разбойник опять кого-то привел с собой. Поспешно схватив свое длинное копье и волшебный обруч, он вышел из ворот.
Сунь У-кун стал осыпать его руганью:
– Дьявол ты этакий! Ну, уж на этот раз тебе несдобровать, настал твой смертный час! Стой, ни с места!
С этими словами Сунь У-кун стремглав подскочил к чудовищу, изо всей силы закатил ему звонкую оплеуху, а затем бы – стро отскочил и бросился бежать. Вращая свое копье, дьявол кинулся вдогонку, но вдруг услышал знакомый властный голос, прозвучавший с вершины горы:
– Вол! Почему ты не возвращаешься в свое стойло? Долго я буду ждать тебя?
Подняв голову, дьявол увидел своего повелителя Лао-цзюня и, дрожа всем телом от страха и ужаса, стал бормотать:
– Эта вороватая обезьяна хитрее всех на свете! Как это ей удалось найти моего повелителя и привести его сюда?!
Лао-цзюнь тем временем прочел какое-то заклинание и взмахнул своим волшебным веером. Чудовище сразу же выронило волшебный обруч и застыло на месте. Лао-цзюнь спустился, взял его за загривок, махнул своим веером, и чудовище сразу же приняло свой настоящий вид, превратившись в черного вола. Затем Лао-цзюнь взял обруч, дунул на него, и обруч превратился в кольцо. Лао-цзюнь продел кольцо в ноздри волу, снял с себя пояс, привязал его одним концом к кольцу, другой конец взял в руки и повел вола за собой.
С той поры волам стали продевать кольца в ноздри, а сами кольца получили название гость-молодчик.
Лао-цзюнь распрощался с небесными духами, оседлал черного вола и, подстегнув его, мигом очутился на облаке и вернулся в свою обитель. Он привязал вола в стойле и вознесся в свои чертоги в небесной сфере, где не ведают ни печали, ни ненависти.
Наконец-то Великий Мудрец Сунь У-кун вместе с небесным князем Вайсраваной и остальными небесными воинами проникли в пещеру, перебили всех оставшихся там бесенят, – их было больше сотни, – а затем каждый взял похищенное у него чародеем оружие. После этого Сунь У-кун поблагодарил всех, и небесный князь со своим сыном возвратились на небо, повелители Грома и Молний вернулись в свои владения, повелитель звезд Огненной доблести отправился на свое созвездие, повелитель звезд Водной доблести вернулся в Желтую реку, а праведные архаты отправились на Запад.
Когда все удалились, Сунь У-кун вошел в пещеру, освободил Танского монаха, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна и достал свой железный посох. Трое освобожденных стали благодарить Сунь У-куна, а затем привели в порядок коня, собрали всю свою поклажу и покинули пещеру. Вскоре они вышли на большую дорогу и двинулись дальше на Запад. Не успели они пройти и нескольких шагов, как услышали громкие крики.
– О Танский монах! Отведай скромную трапезу, приготовленную для тебя!
У Танского монаха сердце замерло от страха.
Вам, читатель, конечно, неизвестно, кто звал Танского монаха. Если вы хотите об этом узнать, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ,
– Святой отец! – кричали они. – Еду в этих чашах вымолил у добрых людей Великий Мудрец Сунь У-кун. Вы не послушались его чистосердечного совета, вот и попались в лапы злому чудовищу. Сколько хлопот вы доставили Великому Мудрецу?! Сколько горя и мучений он перенес! Но хорошо, что не напрасно: теперь он вас всех выручил из беды. Идите же сюда и закусите, а потом пойдете своей дорогой. Не отказывайтесь, так как этим вы обидите Сунь У-куна, который искренне и из почтения к вам собирал это подаяние!
Танский монах обернулся к Сунь У-куну и с чувством произнес:
– Я в неоплатном долгу перед тобой, ученик мой! Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность. Знал бы я раньше про козни чудовища, не попал бы в такую беду!
– Скажу тебе, ничего не скрывая, наставник мой, – с жаром отвечал Сунь У-кун. – Лишь потому что ты не поверил мне, ты угодил в расставленную для тебя ловушку. Жаль, что столько страданий пришлось понапрасну пережить из-за этого! Очень жаль!
Тут в разговор вмешался Чжу Ба-цзе:
– О какой это ловушке вы говорите?
Сунь У-кун сразу же накинулся на него:
– Во всем виноват ты, негодяй, косноязычная тварь этакая! Из-за тебя нашему наставнику пришлось перетерпеть столько бед! А мне сколько было хлопот. Какую кутерьму я устроил! Поднял на ноги всех небесных полководцев, выпросил небесное войско, силы водной и огненной стихии, даже волшебные крупицы для пилюль бессмертия Будды. Но злое чудовище, пустив в ход свой волшебный обруч, уволокло к себе в пещеру и воинов и оружие. Будда тайно повелел своим праведникам архатам раскрыть мне тайну происхождения этого злого дьявола. После этого я обратился к Лао-цзюню, который укротил чудовище, оказавшееся черным волом.
Танский монах, внимательно слушавший Сунь У-куна, растроганно произнес:
– О просвещенный ученик мой! Все случившееся да послужит мне хорошим уроком. Обещаю впредь во всем слушаться тебя!
Вслед за тем все четверо разделили еду между собой и принялись есть. Еда была очень горяча и от нее валил густой пар.
Сунь У-кун удивился:
– Почему еда не остыла, ведь она так долго стояла на холоде?
Дух местности при этих словах опустился на колени и признался:
– Это я узнал, что ты, Великий Мудрец, завершил свой подвиг, и разогрел пищу.
Путники быстро поели, убрали чашки и распрощались с духом местности и горным духом.
Танский монах сам взобрался на белого коня, уселся в седло и перевалил через высокую гору.
Вот уж поистине, избавившись от волнений и забот, они спали и ели под открытым небом, всеми силами стремясь на Запад. Так шли они довольно долго и однажды почувствовали, что в воздухе запахло весной.
Указывая на лачуги, Сунь У-кун сказал:
– Там, наверно, живет перевозчик.
– Пожалуй, ты прав, – отвечал Танский монах, – но нигде не видно лодки, вот почему я и не осмелился высказать такое предположение.
Чжу Ба-цзе снял с себя ношу и, обернувшись лицом к далекому селению, закричал изо всех сил:
– Эй, перевозчик! Подай сюда лодку!
После того как он прокричал несколько раз подряд, из густых ив, скрипя, выплыло судно. Оно быстро приближалось к берегу, и наши путники рассмотрели его:
– Кому надо переправляться? Пожалуйте сюда!
Танский монах подъехал на коне поближе, чтобы посмотреть, каков из себя лодочник.
– Я знаю, о ком ты говоришь, – молвил Будда, – но не могу сказать тебе, кто он, потому что ты очень болтлив и невоздержан, как и все обезьяны. Как только он узнает, что я рассказал о нем, он не станет биться с тобой, а явится сюда, на гору Линшань, и обвинит меня во всем происшедшем. Уж лучше я дам тебе волшебное средство, с помощью которого ты изловишь его.
Сунь У-кун еще раз поклонился Будде и поблагодарил его за помощь, а затем спросил:
– О Будда! Скажи мне, что это за волшебное средство, которое должно помочь мне?!
Вместо ответа Будда велел стоявшим подле него восемнадцати досточтимым архатам немедленно взять из сокровищницы восемнадцать крупинок, входящих в состав пилюль бессмертия.
Сунь У-кун спросил:
– А что делать с этими крупинками?
Будда отвечал:
– Ступай к той пещере и вызови чародея на бой. Когда он выйдет, вели архатам кинуть в него эти крупинки. После этого чародей не сможет пошевельнуться и оторвать ног от земли. Вот тогда ты и расправишься с ним, как тебе вздумается.
Сунь У-кун обрадовался и стал со смехом восклицать:
– Великолепно! Отлично! Замечательно! Ну, теперь я поспешу туда!
Архаты не осмелились мешкать и, взяв с собою крупинки пилюль бессмертия, вышли из ворот. Перед отправлением в обратный путь Сунь У-кун еще раз поблагодарил Будду.
Уже находясь в пути, Сунь У-кун заметил, что его сопровождают только шестнадцать архатов. Тогда он стал кричать:
– Что у вас здесь – рынок, на котором людьми торгуют!
– Кто торгует? – удивились архаты.
– Ну как же? Вас ведь было восемнадцать, а теперь только шестнадцать!
Не успел он договорить последних слов, как появились два досточтимых архата: Покоритель драконов и Укротитель тигров.
– Сунь У-кун, – сказали они с укоризной, – почему ты не соблюдаешь приличия? Мы выслушивали последние приказания Будды и потому немного отстали.
– Хитрите! Хитрите! Если бы я не крикнул, вы так бы и не появились здесь.
При этих словах остальные архаты дружно рассмеялись.
Затем они все вместе взлетели на благодатное облако и направили его к горе Золотой шишак.
Вскоре показалась и сама гора. Небесный князь Вайсравана первый заметил приближающееся облако и поднял всех, кто был с ним, встречать Сунь У-куна. Он порывался рассказать, что происходило с ними в отсутствие Сунь У-куна, но архаты прервали его.
– Незачем тратить время на разговоры! Ступай скорее и вызови чудовище из пещеры.
Великий Мудрец Сунь У-кун, сжимая кулаки, приблизился к пещере и начал браниться:
– Эй ты, толстобрюхий! Живей вылезай из своей берлоги. Я, Сунь У-кун, твой дед, хочу помериться с тобой силой. Посмотрим, кто из нас на этот раз возьмет верх?
Бесы, охранявшие ворота, побежали доложить своему господину о появлении Сунь У-куна. Чародей разозлился:
– Вот негодяй! Наверное, опять кого-нибудь привел с собой.
Слуги сообщили:
– Он стоит у ворот один. Рядом с ним никого нет.
Тут чародей стал размышлять вслух:
– Странно, как это он пришел один? Ведь его посох у меня. Уж не собирается ли он драться со мною на кулачки?
Захватив волшебный обруч и взяв в руки длинное копье, чародей направился к выходу, приказав своим слугам отвалить камни от ворот. Одним прыжком он выскочил за ворота и, увидев Сунь У-куна, начал браниться:
– Ты что, разбойник! Сколько раз я бил тебя. Тебе следовало бы скрыться, а ты опять здесь кричишь?
– Негодяй! – отвечал Сунь У-кун. – Что ты понимаешь! Если хочешь, чтобы я не приходил больше сюда и простил тебя, сейчас же отдай мне моего наставника и его спутников, вырази свою покорность и попроси у меня прощения.
– Те трое, о которых ты говоришь, – отвечало чудовище, – уже обмыты и скоро их зарежут. Чего же ты здесь путаешься? Убирайся вон!
Сунь У-кун, услышав слово «резать», сразу же подпрыгнул, щеки у него запылали жаром, он перестал важничать и, не помня себя от гнева, стал размахивать кулаками, боком приближаясь к чудовищу и стараясь вцепиться ему в морду. Чудовище пустило в ход свое длинное копье и заслонилось другой рукою. Сунь У-кун стал прыгать то слева, то справа, дразня дьявола, который пустился вдогонку за ним, все удаляясь от пещеры. Дьявол, видимо, не догадывался о хитром замысле Сунь У-куна. А Сунь У-кун кликнул архатов, которые бросили в злого дьявола крупинки философского камня. То были замечательные крупинки. Вы только послушайте, читатель, что произошло:
Тем временем злой дьявол, которому бесчисленные песчинки засоряли глаза, наклонил голову, и тут же почувствовал, что ноги его увязли в глубоком песке; он так перепугался, что весь вытянулся и подпрыгнул, но не успел стать на землю, как снова увяз. В сильном волнении он стал попеременно вытаскивать то одну, то другую ногу. В тот же момент он достал свой волшебный обруч, подкинул его вверх и скомандовал: «Лови!» Раздался свист, и все восемнадцать крупинок попали в круг. Дьявол уволок крупинки к себе в пещеру.
Горы покрылись глубокою мглою,
Грозный туман навис над землею,
Сонмы крупинок взвивались, роились,
К небу взлетали и долу стремились,
То собирались в тяжелую тучу,
То рассыпались по каменным кручам,
То устремлялись сплошною лавиной
Вниз по обрывам – в леса и долины.
Птицы небесные сбились с пути,
Странник не может дороги найти,
И за порог не идет домосед,
Кличет в тревоге соседа сосед,
В мраке не видно ни зги, ни огня,
Ночь наступила средь ясного дня…
Мчатся крупинки, не зная покоя,
Сеются в воздухе тонкой мукою,
Солнечный свет закрывая собою
Белой стеною – сплошной пеленою.
То эликсира бессмертья частицы!
Может ли вещий полет их сравниться
С прахом, что летней порою клубится,
С пылью, летящей вослед колеснице?
Кто же творец небывалого чуда?
Мудрые старцы, приверженцы Будды,
Только едва овладев талисманом,
Землю и небо застлали туманом,
Свет обратили в печальную тень,
Мраком одели сияющий день,
Бурно призвали и тьму, одержимы
Думой одною и целью единой –
Чарами демона злого опутать,
Снежною сетью обвить и окутать,
Грузом тяжелым к земле придавить,
Чтобы его, наконец, изловить.
Архаты с пустыми руками собрались на облаке. Сунь У-кун подошел к ним и спросил:
– Что же это вы, досточтимые праведники и приверженцы Будды, не пустили в ход свой волшебный талисман и не закидали крупинками пилюль бессмертия злого дьявола?
– Мы сделали все, что нужно, – отвечали архаты, – но как только раздался свист, крупинки разом исчезли.
Сунь У-кун рассмеялся.
– Видно, и на этот раз он уволок их своим обручем.
Тут в разговор вступили небесный князь Вайсравана и остальные небесные полководцы.
– Каким же все-таки способом изловить его? – спросил небесный князь. – Вот уж поистине существо, которое ничто не берет! Когда же мы вернемся на небо? Как сможем смотреть в глаза Нефритовому императору?!
Стоявшие поодаль два архата – Покоритель драконов и Укротитель тигров – обратились к Сунь У-куну:
– Знаешь ли ты, почему мы оба задержались, когда выходили из обители Будды?
– Не знаю, – отвечал Сунь У-кун. – Иначе я не стал бы бранить вас. Почему же вы задержались?
– Будда сказал: «Чудовище обладает огромной волшебной силой и если вы лишитесь крупинок пилюль бессмертия, велите Сунь У-куну направиться к Лао-цзюню, на небо, во дворец Тушита, где не знают, что такое ненависть. Там он найдет следы этого чудовища, и его легко будет изловить».
Выслушав архатов, Сунь У-кун опечалился:
– Какая досада! Какая досада! – повторял он. – Даже Будда одурачил меня. Почему он тогда не сказал мне всю правду об этом? Тогда вам всем не пришлось бы зря совершить столь дальний путь!
Небесный князь Вайсравана прервал его:
– Раз Будда велел поступить именно так, нечего раздумывать. Поспеши лучше в путь.
Сунь У-кун не стал спорить и сразу же одним прыжком очутился на облаке и помчался прямо к Южным воротам неба. В это время у ворот дежурили четыре небесных полководца, которые, сложив руки в приветствии, спросили его:
– Ну что, удалось изловить чудовище?
Сунь У-кун на ходу отвечал им:
– Пока еще нет! Но зато теперь я знаю, где искать на него управу.
Полководцы пропустили Сунь У-куна в небесные ворота. На этот раз он миновал дворец Чудодейственного неба, не заходил в чертог созвездия Ковша и Вола, а проследовал через все тридцать три небесные сферы и очутился перед дворцом Лао-цзюня.
У входа стояли два отрока-привратника, но Сунь У-кун без доклада направился прямо к дверям. Отроки сперва растерялись, но в следующий же момент задержали Сунь У-куна.
– Ты кто такой? Куда идешь? – допытывались они.
Сунь У-кун отвечал им:
– Я – Великий Мудрец, равный небу, Сунь У-кун, спешу по важному делу к почтенному старцу Лао-цзюню. Отойдите прочь!
– Нельзя быть таким невежей! – сказал тогда один из отроков. – Обожди здесь, пока о тебе доложат.
Но разве мог стерпеть подобное обхождение наш храбрый Сунь У-кун? Он грозно прикрикнул на привратников и вошел во дворец. Тут навстречу ему вышел сам Лао-цзюнь, и они столкнулись лицом к лицу.
Сунь У-кун изогнулся в низком поклоне, а затем сказал:
– О почтенный господин мой! Давно не имел чести видеть тебя.
Лао-цзюнь рассмеялся:
– Что же ты, обезьяна, не исполняешь своего долга? Почему не следуешь на Запад за священными книгами. И зачем тебя занесло сюда?
Сунь У-кун отвечал ему так:
Лао-цзюнь удивился:
Опасными, неведомыми тропами,
Неторными путями сокровенными
За книгами священными спешу.
Мне в книгах тех большое утешение,
Несут они отрадное волнение.
Сними с пути преграду, я прошу!
– Какое я имею отношение к преграде, возникшей на пути в западные страны?
На это Сунь У-кун отвечал:
Лао-цзюнь обиделся:
Со странами, буддистам всем известными,
Шутить, поверь, совсем неинтересно мне.
С волшебными чертогами небесными
Я тоже не шучу.
Но чудище торчит непоборимое
Преградой на пути неодолимою.
Где обитает эта тварь незримая? –
Найти ее хочу!
– Что за тварь такая может здесь быть у меня? Разве тебе неизвестно, что это место является обителью самых праведных отшельников?
Сунь У-кун смело вошел во внутренние покои, шаря своими острыми глазами. Он прошел целую анфиладу комнат и галерей и очутился на заднем дворе. Там он сразу же заметил, что ворота хлева распахнуты настежь, стойло для вола пустует, а отрок, стороживший хлев, сладко дремлет.
Сунь У-кун обратился к Лао-цзюню:
– Вол ушел из хлева, почтенный старец! Видишь, его нет в стойле!
Лао-цзюнь сильно встревожился и стал кричать:
– Эй! Куда девался вол? Когда он исчез?
От крика отрок сразу же очнулся, опустился на колени перед Лао-цзюнем и стал оправдываться:
– О мой отец! Прости меня, – умолял он. – Я нечаянно заснул и не знаю, когда пропал вол!
Лао-цзюнь принялся ругать его.
– Экий ты негодник! Как же ты посмел уснуть?
Отрок начал отбивать земные поклоны и честно признался:
– Я подобрал на полу пилюльку и проглотил ее. После этого меня стало неудержимо клонить ко сну.
– Вот оно что!-произнес Лао-цзюнь. – Это наверное из тех пилюль, которые я семь раз переплавлял в тигле несколько дней тому назад. Помню, помню, одна пилюлька упала на пол и куда-то закатилась. Ее-то ты, негодяй, и съел. А пилюли эти снотворные. Стоит проглотить одну и будешь спать без просыпа семь суток. Стало быть все эти дни вол находился без присмотра. Вот он и воспользовался удобным случаем и удрал на грешную землю. Сегодня как раз седьмой день.
Он сейчас же послал проверить, целы ли все волшебные талисманы и не захватил ли с собой чего-либо сбежавший вол.
– У него нет при себе никаких драгоценностей, кроме волшебного обруча, обладающего великой силой.
Лао-цзюнь поспешно стал проверять все свои сокровища, и оказалось, что не хватает браслета из алмазов.
– Ах ты, негодная скотина! – вскричал Лао-цзюнь, – украл мой алмазный браслет.
– Так вот, оказывается, какой у него талисман, – сказал Сунь У-кун. – С его помощью чародею и удалось одолеть меня. Многое он уволок этим обручем за все то время, пока резвился в низших сферах на грешной земле!
– А где он сейчас находится? – спросил Лао-цзюнь.
– В пещере на горе Золотой шишак, – отвечал Сунь У-кун. – Он уволок к себе моего наставника Танского монаха и мой железный посох с золотыми обручами. Там же находится волшебное оружие наследника небесного князя Вайсраваны, который помогал мне сражаться со злым дьяволом. Кроме того, чародей уволок все огненные доспехи и припасы властителя звезд Огненной доблести, которого я тоже просил помочь мне. Только правителю звезд Водной доблести удалось сохранить все свое оружие. Я обратился к Будде Татагате за помощью. Он дал восемнадцать крупинок пилюль бессмертия своим архатам, чтобы они засыпали ими чудовище, но эти крупинки тоже были похищены обру – чем и попали в пещеру. Вот сколько бед причинил этот негодный вол, и если ты, Лао-цзюнь, признаешь себя его хозяином, то придется тебе расплачиваться за его преступления. Знаешь, какую кару ты заслужил?
Лао-цзюнь задумался:
– Этот алмазный браслет помог мне пройти незамеченным через заставу Ханьгугуань, – проговорил он, – я с малых лет трудился над его изготовлением. Его не берет никакое оружие, ни огонь, ни вода. Хорошо, что он не украл мой волшебный веер из высушенного листа банана. Тогда и я не смог бы справиться с этой скотиной.
Тут Великий Мудрец Сунь У-кун возрадовался и последовал за Лао-цзюнем. Лао-цзюнь взял свой волшебный веер и, встав на благодатное облако, отправился в дальний путь вместе с Сунь У-куном. Обитель праведных небожителей осталась позади. Миновав Южные ворота неба, они направили облако вниз и достигли горы Золотой шишак. На одном из ее склонов они увидели восемнадцать праведных архатов, повелителей Грома и Молний, повелителей звезд Огненной и Водной доблести и небесного князя Вайсравану с наследным принцем, которые стали рассказывать обо всем, что произошло и что вам, читатель, уже известно. Затем Лао-цзюнь обратился к Сунь У-куну:
– Ну, Сунь У-кун! Сходи-ка еще раз и вызови эту скотину из пещеры, чтобы я мог увести ее к себе.
Сунь У-кун спрыгнул с вершины пика вниз и, очутившись прямо у пещеры, начал громко кричать и ругаться:
– Эй ты, толстобрюхая скотина! Живей выходи, сейчас я расправлюсь с тобой!
Привратники снова кинулись с докладом к своему повелителю. Злой дьявол заворчал:
– Этот разбойник опять кого-то привел с собой. Поспешно схватив свое длинное копье и волшебный обруч, он вышел из ворот.
Сунь У-кун стал осыпать его руганью:
– Дьявол ты этакий! Ну, уж на этот раз тебе несдобровать, настал твой смертный час! Стой, ни с места!
С этими словами Сунь У-кун стремглав подскочил к чудовищу, изо всей силы закатил ему звонкую оплеуху, а затем бы – стро отскочил и бросился бежать. Вращая свое копье, дьявол кинулся вдогонку, но вдруг услышал знакомый властный голос, прозвучавший с вершины горы:
– Вол! Почему ты не возвращаешься в свое стойло? Долго я буду ждать тебя?
Подняв голову, дьявол увидел своего повелителя Лао-цзюня и, дрожа всем телом от страха и ужаса, стал бормотать:
– Эта вороватая обезьяна хитрее всех на свете! Как это ей удалось найти моего повелителя и привести его сюда?!
Лао-цзюнь тем временем прочел какое-то заклинание и взмахнул своим волшебным веером. Чудовище сразу же выронило волшебный обруч и застыло на месте. Лао-цзюнь спустился, взял его за загривок, махнул своим веером, и чудовище сразу же приняло свой настоящий вид, превратившись в черного вола. Затем Лао-цзюнь взял обруч, дунул на него, и обруч превратился в кольцо. Лао-цзюнь продел кольцо в ноздри волу, снял с себя пояс, привязал его одним концом к кольцу, другой конец взял в руки и повел вола за собой.
С той поры волам стали продевать кольца в ноздри, а сами кольца получили название гость-молодчик.
Лао-цзюнь распрощался с небесными духами, оседлал черного вола и, подстегнув его, мигом очутился на облаке и вернулся в свою обитель. Он привязал вола в стойле и вознесся в свои чертоги в небесной сфере, где не ведают ни печали, ни ненависти.
Наконец-то Великий Мудрец Сунь У-кун вместе с небесным князем Вайсраваной и остальными небесными воинами проникли в пещеру, перебили всех оставшихся там бесенят, – их было больше сотни, – а затем каждый взял похищенное у него чародеем оружие. После этого Сунь У-кун поблагодарил всех, и небесный князь со своим сыном возвратились на небо, повелители Грома и Молний вернулись в свои владения, повелитель звезд Огненной доблести отправился на свое созвездие, повелитель звезд Водной доблести вернулся в Желтую реку, а праведные архаты отправились на Запад.
Когда все удалились, Сунь У-кун вошел в пещеру, освободил Танского монаха, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна и достал свой железный посох. Трое освобожденных стали благодарить Сунь У-куна, а затем привели в порядок коня, собрали всю свою поклажу и покинули пещеру. Вскоре они вышли на большую дорогу и двинулись дальше на Запад. Не успели они пройти и нескольких шагов, как услышали громкие крики.
– О Танский монах! Отведай скромную трапезу, приготовленную для тебя!
У Танского монаха сердце замерло от страха.
Вам, читатель, конечно, неизвестно, кто звал Танского монаха. Если вы хотите об этом узнать, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ,
повествующая о том, как Танский монах, выпив воды, зачал и как затем ему удалось избавиться от дьявольского плода
Итак, мы остановились на том, что Танского монаха кто-то позвал. Оказалось, что это были духи: дух, почитаемый в этих краях, и дух – властитель горы Золотой шишак. Каждый из них держал в руках монашескую чашу для подаяний, сделанную из червонного золота.
Восемьсот добрых дел должен ты совершить
И три тысячи тайных заслуг накопить,
Злого недруга должен, как друга, любить,
Что желаешь себе – должен ближним творить, –
Лишь тогда ты исполнишь священную волю
Будды, в Западном небе живущего,
Лишь тогда ты познаешь блаженную долю
Человека, законы блюдущего.
Как ни билось чудовище, полное сил,
Защищаясь коварством огня и воды,
Зря пропали безумства его и труды:
Лао-цзюнь всемогущий его покорил
И, подобный орлу, в небеса воспарил;
За собой, хохоча, от звезды до звезды
Он вола упирающегося тащил.
– Святой отец! – кричали они. – Еду в этих чашах вымолил у добрых людей Великий Мудрец Сунь У-кун. Вы не послушались его чистосердечного совета, вот и попались в лапы злому чудовищу. Сколько хлопот вы доставили Великому Мудрецу?! Сколько горя и мучений он перенес! Но хорошо, что не напрасно: теперь он вас всех выручил из беды. Идите же сюда и закусите, а потом пойдете своей дорогой. Не отказывайтесь, так как этим вы обидите Сунь У-куна, который искренне и из почтения к вам собирал это подаяние!
Танский монах обернулся к Сунь У-куну и с чувством произнес:
– Я в неоплатном долгу перед тобой, ученик мой! Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность. Знал бы я раньше про козни чудовища, не попал бы в такую беду!
– Скажу тебе, ничего не скрывая, наставник мой, – с жаром отвечал Сунь У-кун. – Лишь потому что ты не поверил мне, ты угодил в расставленную для тебя ловушку. Жаль, что столько страданий пришлось понапрасну пережить из-за этого! Очень жаль!
Тут в разговор вмешался Чжу Ба-цзе:
– О какой это ловушке вы говорите?
Сунь У-кун сразу же накинулся на него:
– Во всем виноват ты, негодяй, косноязычная тварь этакая! Из-за тебя нашему наставнику пришлось перетерпеть столько бед! А мне сколько было хлопот. Какую кутерьму я устроил! Поднял на ноги всех небесных полководцев, выпросил небесное войско, силы водной и огненной стихии, даже волшебные крупицы для пилюль бессмертия Будды. Но злое чудовище, пустив в ход свой волшебный обруч, уволокло к себе в пещеру и воинов и оружие. Будда тайно повелел своим праведникам архатам раскрыть мне тайну происхождения этого злого дьявола. После этого я обратился к Лао-цзюню, который укротил чудовище, оказавшееся черным волом.
Танский монах, внимательно слушавший Сунь У-куна, растроганно произнес:
– О просвещенный ученик мой! Все случившееся да послужит мне хорошим уроком. Обещаю впредь во всем слушаться тебя!
Вслед за тем все четверо разделили еду между собой и принялись есть. Еда была очень горяча и от нее валил густой пар.
Сунь У-кун удивился:
– Почему еда не остыла, ведь она так долго стояла на холоде?
Дух местности при этих словах опустился на колени и признался:
– Это я узнал, что ты, Великий Мудрец, завершил свой подвиг, и разогрел пищу.
Путники быстро поели, убрали чашки и распрощались с духом местности и горным духом.
Танский монах сам взобрался на белого коня, уселся в седло и перевалил через высокую гору.
Вот уж поистине, избавившись от волнений и забот, они спали и ели под открытым небом, всеми силами стремясь на Запад. Так шли они довольно долго и однажды почувствовали, что в воздухе запахло весной.
Путники двигались все дальше и дальше:
Как сладок щебет ласточки
И крик веселой иволги!
Жилье свое у притолоки
Из глины лепит ласточка,
Держась за ветку лапочкой
Гнездо свивает иволга…
Земля ростками нежными
Как бы парчою убрана,
И горы изумрудные
Стоят стогами свежими;
Сулят плоды несметные
В ветвях тугие завязи,
Чернеясь, словно записи,
На свитке неба бледного;
И облако беспечное
Руном своим касается
Вершины дуба вечного,
В листву его вплетается…
Под дымкой серебристою,
Таясь от солнца знойного,
Лежат луга цветистые
И пастбища привольные,
А кипарисы стройные
Над ними гордо высятся…
Танский монах придержал коня и, осмотревшись вокруг, заметил на другом берегу несколько лачуг, выглядывавших из густой зелени ив.
Но вдруг перебежала им
Дорогу речка малая,
Как свет небесный чистая,
Как ящерица быстрая.
Указывая на лачуги, Сунь У-кун сказал:
– Там, наверно, живет перевозчик.
– Пожалуй, ты прав, – отвечал Танский монах, – но нигде не видно лодки, вот почему я и не осмелился высказать такое предположение.
Чжу Ба-цзе снял с себя ношу и, обернувшись лицом к далекому селению, закричал изо всех сил:
– Эй, перевозчик! Подай сюда лодку!
После того как он прокричал несколько раз подряд, из густых ив, скрипя, выплыло судно. Оно быстро приближалось к берегу, и наши путники рассмотрели его:
Лодка вскоре пристала к берегу, и лодочник крикнул:
Быстро волны рассекает шест короткий,
Весла гладкие скользят по гребням пенным –
Хороша раскрашенная лодка,
Яркая, что камень драгоценный!
Рулевой на ней, как видно, зоркий,
В трудном ремесле своем умелый,
Сидя в расписной своей каморке,
Лодку он ведет рукою смелой.
Пусть не ждут ее пути морские,
Пусть ее дорога меньше, уже,
Кораблей больших она не хуже,
И, как им, ей не страшны стихии.
С грозными, кипящими волнами,
С шалостями северного ветра
Справиться она всегда сумеет
Легкою оснасткою своею,
Прочными сосновыми шестами,
Веслами из розового кедра.
Но сейчас тот путь, что ей положен,
Рулевому не стяжает славы!
Этот путь нетруден и несложен,
Он лежит у древней переправы,
И любого, кто о том попросит,
Лодка на тот берег перевозит.
– Кому надо переправляться? Пожалуйте сюда!
Танский монах подъехал на коне поближе, чтобы посмотреть, каков из себя лодочник.
Мягким бархатным платком повязан,