Страница:
Счастливая не верить в то,
Что есть еще миры.
9 мая 1915
-----------------
x x x
Что видят они? -- Пальто
На юношеской фигуре.
Никто не узнал, никто,
Что полы его, как буря.
Остер, как мои лета,
Мой шаг молодой и четкий.
И вся моя правота
Вот в этой моей походке.
А я ухожу навек
И думаю: день весенний
Запомнит мой бег -- и бег
Моей сумасшедшей тени.
Весь воздух такая лесть,
Что я быстроту удвою.
Нет ветра, но ветер есть
Над этою головою!
Летит за крыльцом крыльцо,
Весь мир пролетает сбоку.
Я знаю свое лицо.
Сегодня оно жестоко.
Как птицы полночный крик,
Пронзителен бег летучий.
Я чувствую: в этот миг
Мой лоб рассекает-тучи!
Вознесение 1915
-----------------
x x x
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной
Распущенной-и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью -- всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня -- не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас на головами,
За то, что Вы больны -- увы! -- не мной,
За то, что я больна -- увы! -- не Вами.
3 мая 1915
-----------------
x x x
Какой-нибудь предок мой был -- скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадет с арбы
Рукой моей -- абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.
Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ -- шиповник.
Плохой товарищ он был,-лихой
И ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок...
Еще мне думается, что -- трус
Был мой желтоглазый предок.
Что, душу чёрту продав за грош,
Он в полночь не шел кладбищем!
Еще мне думается, что нож
Носил он за голенищем.
Что не однажды из-за угла
Он прыгал -- как кошка -- гибкий...
И почему-то я поняла,
Что он -- не играл на скрипке!
И было всё ему нипочем, -
Как снег прошлогодний -- летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала -- таким поэтом.
23 июня 1915
-----------------
АСЕ
Ты мне нравишься: ты так молода,
Что в полмесяца не спишь и полночи,
Что на карте знаешь те города,
Где глядели тебе вслед чьи-то очи.
Что за книгой книгу пишешь, но книг
Не читаешь, умиленно поникши,
Что сам Бог тебе -- меньшой ученик,
Что же Кант, что же Шеллинг, что же Ницше?
Что весь мир тебе -- твое озорство,
Что наш мир, он до тебя просто не был,
И что яе было и нет ничего
Над твоей головой -- кроме неба.
<1915>
-----------------
x x x
И всё вы идете в сестры,
И больше не влюблены.
Я в шелковой шали пестрой
Восход стерегу луны.
Вы креститесь у часовни,
А я подымаю бровь...
-- Но в вашей любви любовной
Стократ -- моя нелюбовь!
6 июля 1915
-----------------
x x x
Спят трещотки и псы соседовы, -
Ни повозок, ни голосов.
О, возлюбленный, не выведывай,
Для чего развожу засов.
Юный месяц идет к полуночи:
Час монахов -- и зорких птиц,
Заговорщиков час -- и юношей,
Час любовников и убийц.
Здесь у каждого мысль двоякая,
Здесь, ездок, торопи коня.
Мы пройдем, кошельком не звякая
И браслетами не звеня.
Уж с домами дома расходятся,
И на площади спор и пляс...
Здесь, у маленькой Богородицы,
Вся Кордова в любви клялась.
У фонтана присядем молча мы
Здесь, на каменное крыльцо,
Где впервые глазами волчьими
Ты нацелился мне в лицо.
Запах розы и запах локона,
Шелест шелка вокруг колен...
О, возлюбленный, -- видишь, вот она
Отравительница! -- Кармен.
5 августа 1915
-----------------
x x x
В тумане, синее ладана,
Панели -- как серебро.
Навстречу летит негаданно
Развеянное перо.
И вот уже взгляды скрещены,
И дрогнул -- о чем моля? -
Твой голос с певучей трещиной
Богемского хрусталя.
Мгновенье тоски и вызова,
Движенье, как длинный крик,
И в волны тумана сизого,
Окунутый легкий лик.
Все длилось одно мгновение:
Отчалила... уплыла...
Соперница! -- Я не менее
Прекрасной тебя ждала.
5 сентября 1915
-----------------
x x x
С большою нежностью -- потому,
Что скоро уйду от всех -
Я всё раздумываю, кому
Достанется волчий мех,
Кому -- разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой,
Кому -- серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой...
И все -- записки, и все -- цветы,
Которых хранить -- невмочь...
Последняя рифма моя -- и ты,
Последняя моя ночь!
22 сентября 1915
-----------------
x x x
Все Георгии на стройном мундире
И на перевязи черной -- рука.
Черный взгляд невероятно расширен
От шампанского, войны и смычка.
Рядом -- женщина, в любовной науке
И Овидия и Сафо мудрей.
Бриллиантами обрызганы руки,
Два сапфира -- из-под пепла кудрей.
Плечи в соболе, и вольный и скользкий
Стан, как шелковый чешуйчатый хлыст.
И -- туманящий сознание -- польский
Лихорадочный щебечущий свист.
24 сентября 1915
-----------------
x x x
Лорд Байрон! -- Вы меня забыли!
Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль?
На........ плечи шаль
Накидывали мне -- не Вы ли?
И кудри-жесткие от пыли -
Разглаживала Вам -- не я ль?
Чьи арфы......... аккорды
Над озером, -- скажите, сэр! -
Вас усмиряли, Кондотьер?
И моего коня, -- о, гордый!
Не Вы ли целовали в морду,
Десятилетний лорд и пэр!
Кто, плача, пробовал о гладкий
Свой ноготь, ровный как миндаль,
Кинжала дедовского сталь?
Кто целовал мою перчатку?
-- Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль?
25 сентября 1915 г.
-----------------
x x x
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.
-- Видно, пока надо мной не пропоют литию,
Буду грешить -- как грешу -- как грешила:
со страстью
Господом данными мне чувствами -- всеми пятью!
Други! -- Сообщники! -- Вы, чьи наущения -- жгучи!
-- Вы, сопреступники! -- Вы, нежные учителя!
Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи,
Богу на Страшном суде вместе ответим. Земля!
26 сентября 1915
-----------------
x x x
Как жгучая, отточенная лесть
Под римским небом, на ночной веранде,
Как смертный кубок в розовой гирлянде
Магических таких два слова есть.
И мертвые встают как по команде,
И Бог молчит -- то ветреная весть
Язычника -- языческая месть:
Не читанное мною Ars Amandi1
Мне синь небес и глаз любимых синь
Слепят глаза. -- Поэт, не будь в обиде,
Что времени мне нету на латынь!
Любовницы читают ли, Овидий?!
-- Твои тебя читали ль? -- Не отринь
Наследницу твоих же героинь!
29 сентября 1915
1 Искусство любви (лат.).
-----------------
x x x
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. -- Ars Amandi1
Женщине -- вся земля.
Сердце -- любовных зелий
Зелье -- вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы -- близки во мгле...
-- Бог, не суди! -- Ты не был
Женщиной на земле!
1 Искусство любви (лат.).
29 сентября 1915
-----------------
x x x
Мне полюбить Вас не довелось,
А может быть -- и не доведется!
Напрасен водоворот волос
Над темным профилем инородца,
И раздувающий ноздри нос,
И закурчавленные реснички,
И -- вероломные по привычке -
Глаза разбойника и калмычки.
И шаг, замедленный у зеркал,
И смех, пронзительнее занозы,
И этот хищнический оскал
При виде золота или розы,
И разлетающийся бокал,
И упирающаяся в талью
Рука, играющая со сталью,
Рука, крестящаяся под шалью.
Так, -- от безделья и для игры -
Мой стих меня с головою выдал!
Но Вы красавица и добры:
Как позолоченный древний идол
Вы принимаете все дары!
И все, что голубем Вам воркую -
Напрасно -- тщетно -- вотще и всуе,
Как все признанья и поцелуи!
Сентябрь 1915
-----------------
x x x
Я знаю правду! Все прежние правды-прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем -- поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.
3 октября 1915
-----------------
x x x
Два солнца стынут -- о Господи, пощади!
Одно-на небе, другое -- в моей груди.
Как эти солнца -- прощу ли себе сама? -
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут -- не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
6 октября 1915
-----------------
x x x
Цветок к груди приколот,
Кто приколол, -- не помню.
Ненасытим мой голод
На грусть, на страсть, на смерть.
Виолончелью, скрипом
Дверей и звоном рюмок,
И лязгом шпор, и криком
Вечерних поездов,
Выстрелом на охоте
И бубенцами троек -
Зовете вы, зовете
Нелюбленные мной!
Но есть еще услада:
Я жду того, кто первый
Поймет меня, как надо -
И выстрелит в упор.
22 октября 1915
-----------------
x x x
Цыганская страсть разлуки!
Чуть встретишь -- уж рвешься прочь!
Я лоб уронила в руки,
И думаю, глядя в ночь:
Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть -
Как сами себе верны.
Октябрь 1915
-----------------
x x x
Полнолунье и мех медвежий,
И бубенчиков легкий пляс...
Легкомысленнейший час! -- Мне же
Глубочайший час.
Умудрил меня встречный ветер,
Снег умилостивил мне взгляд,
На пригорке монастырь светел
И от снега -- свят.
Вы снежинки с груди собольей
Мне сцеловываете, друг,
Я на дерево гляжу, -- в поле
И на лунный круг.
За широкой спиной ямщицкой
Две не встретятся головы.
Начинает мне Господь -- сниться,
Отоснились -- Вы.
27 ноября 1915
-----------------
x x x
Быть в аду нам, сестры пылкие,
Пить нам адскую смолу, -
Нам, что каждою-то жилкою
Пели Господу хвалу!
Нам, над люлькой да над прялкою
Не клонившимся в ночи,
Уносимым лодкой валкою
Под полою епанчи.
В тонкие шелка китайские
Разнаряженным с утра,
Заводившим песни райские
У разбойного костра.
Нерадивым рукодельницам
-- Шей не шей, а всё по швам! -
Плясовницам и свирельницам,
Всему миру -- госпожам!
То едва прикрытым рубищем,
То в созвездиях коса.
По острогам да по гульбищам
Прогулявшим небеса.
Прогулявшим в ночи звездные
В райском яблочном саду...
-- Быть нам, девицы любезные,
Сестры милые -- в аду!
Ноябрь 1915
-----------------
x x x
День угасший
Нам порознь нынче гас.
Это жестокий час
Для Вас же.
Время -- совье,
Пусть птенчика прячет мать.
Рано Вам начинать
С любовью.
Помню первый
Ваш шаг в мой недобрый дом,
С пряничным петухом
И вербой.
Отрок чахлый,
Вы жимолостью в лесах,
Облаком в небесах -
Вы пахли!
На коленях
Снищу ли прощенья за
Слезы в твоих глазах
Оленьих.
Милый сверстник,
Еще в Вас душа -- жива!
Я же люблю слова
И перстни.
18 декабря 1915
-----------------
x x x
Лежат они, написанные наспех,
Тяжелые от горечи и нег.
Между любовью и любовью распят
Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век
И слышу я, что где-то в мире -- грозы,
Что амазонок копья блещут вновь.
-- А я пера не удержу! -- Две розы
Сердечную мне высосали кровь.
Москва, 20 декабря 1915
-----------------
x x x
Даны мне были и голос любый,
И восхитительный выгиб лба.
Судьба меня целовала в губы,
Учила первенствовать Судьба.
Устам платила я щедрой данью,
Я розы сыпала на гроба...
Но на бегу меня тяжкой дланью
Схватила за волосы Судьба!
Петербург, 31 декабря 1915
-----------------
x x x
Отмыкала ларец железный,
Вынимала подарок слезный, -
С крупным жемчугом перстенек,
С крупным жемчугом.
Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо.
Ветры веяли, птицы реяли,
Лебеди -- слева, справа -- вороны...
Наши дороги -- в разные стороны.
Ты отойдешь -- с первыми тучами,
Будет твой путь -- лесами дремучими,
песками горючими.
Душу -- выкличешь,
Очи -- выплачешь.
А надо мною -- кричать сове,
А надо мною -- шуметь траве.
Москва, январь 1916
-----------------
x x x
Посадила яблоньку:
Малым -- забавоньку,
Старому -- младость,
Садовнику -- радость.
Приманила в горницу
Белую горлицу:
Вору -- досада,
Хозяйке -- услада.
Породила доченьку -
Синие оченьки,
Горлинку -- голосом,
Солнышко -- волосом.
На горе девицам,
На горе молодцам.
23 января 1916
-----------------
x x x
К озеру вышла. Крут берег.
Сизые воды в снег сбиты,
На голос воют. Рвут пасти -
Что звери.
Кинула перстень. Бог с перстнем!
Не по руке мне, знать, кован!
В серебро пены кань, злато,
Кань с песней.
Ярой дугою -- как брызнет!
Встречной дугою -- млад -- лебедь
Как всполохнется, как взмоет
В день сизый!
6 февраля 1916
-----------------
x x x
Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас -- через сотни
Разъединяющих верст.
Я знаю, наш дар -- неравен,
Мой голос впервые -- тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:
Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь, -
Юный ли взгляд мой тяжел?
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед...
Целую Вас -- через сотни
Разъединяющих лет.
12 февраля 1916
-----------------
x x x
Собирая любимых в путь,
Я им песни пою на память -
Чтобы приняли как -- нибудь,
Что когда-то дарили сами.
Зеленеющею тропой
Довожу их до перекрестка.
Ты без устали, ветер, пой,
Ты, дорога, не будь им жесткой!
Туча сизая, слез не лей, -
Как на праздник они обуты!
Ущеми себе жало, змей,
Кинь, разбойничек, нож свой лютый.
Ты, прохожая красота,
Будь веселою им невестой.
Потруди за меня уста, -
Наградит тебя Царь Небесный!
Разгорайтесь, костры, в лесах,
Разгоняйте зверей берложьих.
Богородица в небесах,
Вспомяни о моих прохожих!
17 февраля 1916
-----------------
x x x
Ты запрокидываешь голову
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника веселого
Привел мне нынешний февраль!
Преследуемы оборванцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами
Проходим городом родным.
Чьи руки бережные нежили
Твои ресницы, красота,
И по каким терновалежиям
Лавровая тебя верста...
Не спрашиваю. Дух мой алчущий
Переборол уже мечту.
В тебе божественного мальчика, -
Десятилетнего я чту.
Помедлим у реки, полощущей
Цветные бусы фонарей.
Я доведу тебя до площади,
Видавшей отроков -- царей...
Мальчишескую боль высвистывай,
И сердце зажимай в горсти...
Мой хладнокровный, мой неистовый
Вольноотпущенник -- прости!
18 февраля 1916
-----------------
x x x
Откуда такая нежность?
Не первые -- эти кудри
Разглаживаю, и губы
Знавала темней твоих.
Всходили и гасли звезды,
-- Откуда такая нежность?
Всходили и гасли очи
У самых моих очей.
Еще не такие гимны
Я слушала ночью темной,
Венчаемая -- о нежность! -
На самой груди певца.
Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами -- нет длинней?
18 февраля 1916
-----------------
x x x
Разлетелось в серебряные дребезги
Зеркало, и в нем-взгляд.
Лебеди мои, лебеди
Сегодня домой летят!
Из облачной выси выпало
Мне прямо на грудь-перо.
Я сегодня во сне рассыпала
Мелкое серебро.
Серебряный клич -- звонок.
Серебряно мне -- петь!
Мой выкормыш! Лебеденок!
Хорошо ли тебе лететь?
Пойду и не скажусь
Ни матери, ни сродникам.
Пойду и встану в церкви,
И помолюсь угодникам
О лебеде молоденьком.
1 марта 1916
-----------------
x x x
Не сегодня -- завтра растает снег.
Ты лежишь один под огромной шубой.
Пожалеть тебя, у тебя навек
Пересохли губы.
Тяжело ступаешь и трудно пьешь,
И торопится от тебя прохожий.
Не в таких ли пальцах садовый нож
Зажимал Рогожин?
А глаза, глаза на лице твоем -
Два обугленных прошлолетних круга!
Видно, отроком в невеселый дом
Завела подруга.
Далеко -- в ночи -- по асфальту -- трость,
Двери настежь -- в ночь -- под ударом ветра.
Заходи -- гряди! -- нежеланный гость
В мой покой пресветлый.
4 марта 1916
-----------------
x x x
Голуби реют серебряные, растерянные,
вечерние.
Материнское мое благословение
Над тобой, мой жалобный
Вороненок.
Иссиня -- черное, исчерна -
Синее твое оперение.
Жесткая, жадная, жаркая
Масть.
Было еще двое
Той же масти -- черной молнией сгасли!
Лермонтов, Бонапарт.
Выпустила я тебя в небо,
Лети себе, лети, болезный!
Смиренные, благословенные
Голуби реют серебряные,
Серебряные над тобой.
12 марта 1916
-----------------
x x x
Еще и еще песни
Слагайте о моем кресте.
Еще и еще перстни
Целуйте на моей руке.
Такое со мной сталось,
Что гром прогромыхал зимой,
Что зверь ощутил жалость
И что заговорил немой.
Мне солнце горит -- в полночь!
Мне в полдень занялась звезда!
Смыкает надо мной волны
Прекрасная моя беда.
Мне мертвый восстал из праха!
Мне страшный совершился суд!
Под рев колоколов на плаху
Архангелы меня ведут.
16 марта 1916
-----------------
x x x
Не ветром ветреным -- до -- осени
Снята гроздь.
Ах, виноградарем -- до -- осени
Пришел гость.
Небесным странником -- мне -- страннице
Предстал -- ты.
И речи странные-мне-страннице
Шептал -- ты.
По голубым и голубым лестницам
Повел в высь.
Под голубым и голубым месяцем
Уста -- жглись.
В каком источнике -- их -- вымою,
Скажи, жрец!
И тяжкой верности с головы моей
Сними венец!
16 марта 1916
-----------------
x x x
Гибель от женщины. Вот знак
На ладони твоей, юноша.
Долу глаза! Молись! Берегись! Враг
Бдит в полуночи.
Не спасет ни песен
Небесный дар, ни надменнейший вырез губ.
Тем ты и люб,
Что небесен.
Ах, запрокинута твоя голова,
Полузакрыты глаза -- что? -- пряча.
Ах, запрокинется твоя голова
Иначе.
Голыми руками возьмут -- ретив! упрям! -
Криком твоим всю ночь будет край звонок!
Растреплют крылья твои по всем четырем в
Серафим! -- Орленок! -
17 марта 1916
-----------------
x x x
Приключилась с ним странная хворь,
И сладчайшая на него нашла оторопь.
Всё стоит и смотрит ввысь,
И не видит ни звезд, ни зорь
Зорким оком своим -- отрок.
А задремлет -- к нему орлы
Шумнокрылые слетаются с клекотом,
И ведут о нем дивный спор.
И один -- властелин скалы -
Клювом кудри ему треплет.
Но дремучие очи сомкнув,
Но уста полураскрыв -- спит себе.
И не слышит ночных гостей,
И не видит, как зоркий клюв
Златоокая вострит птица.
20 марта 1916
-----------------
x x x
Устилают -- мои -- сени
Пролетающих голубей -- тени.
Сколько было усыновлений!
Умилений!
Выхожу на крыльцо: веет,
Подымаю лицо: греет.
Но душа уже -- не -- млеет,
Не жалеет.
На ступеньке стою -- верхней,
Развеваются надо мной -- ветки.
Скоро купол на той церкви
Померкнет.
Облаками плывет Пасха,
Колоколами плывет Пасха...
В первый раз человек распят -
На Пасху.
22 марта 1916
-----------------
x x x
На крыльцо выхожу -- слушаю,
На свинце ворожу -- плачу.
Ночи душные,
Скушные.
Огоньки вдали, станица казачья.
Да и в полдень нехорош -- пригород:
Тарахтят по мостовой дрожки,
Просит нищий грошик,
Да ребята гоняют кошку,
Да кузнечики в траве -- прыгают.
В черной шали, с большим розаном
На груди, -- как спадет вечер,
С рыжекудрым, розовым,
Развеселым озорем
Разлюбезные -- поведу -- речи.
Серебром меня не задаривай,
Крупным жемчугом материнским,
Перстеньком с мизинца.
Поценнее хочу гостинца:
Над станицей -- зарева!
23 марта 1916
-----------------
x x x
В день Благовещенья
Руки раскрещены,
Цветок полит чахнущий,
Окна настежь распахнуты, -
Благовещенье, праздник мой!
В день Благовещенья
Подтверждаю торжественно:
Не надо мне ручных голубей, лебедей, орлят!
-- Летите, куда глаза глядят
В Благовещенье, праздник мой!
В день Благовещенья
Улыбаюсь до вечера,
Распростившись с гостями пернатыми.
-- Ничего для себя не надо мне
В Благовещенье, праздник мой!
23 марта 1916
-----------------
x x x
Канун Благовещенья.
Собор Благовещенский
Прекрасно светится.
Над главным куполом,
Под самым месяцем,
Звезда -- и вспомнился
Константинополь.
На серой паперти
Старухи выстроились,
И просят милостыню
Голосами гнусными.
Большими бусами
Горят фонарики
Вкруг Божьей Матери.
Черной бессонницей
Сияют лики святых,
В черном куполе
Оконницы ледяные.
Золотым кустом,
Родословным древом
Никнет паникадило.
-- Благословен плод чрева
Твоего, Дева
Милая!
Пошла странствовать
По рукам -- свеча.
Пошло странствовать
По устам слово:
-- Богородице.
Светла, горяча
Зажжена свеча.
К Солнцу -- Матери,
Затерянная в тени,
Воззываю и я, радуясь:
Матерь -- матери
Сохрани
Дочку голубоглазую!
В светлой мудрости
Просвети, направь
По утерянному пути -
Блага.
Дай здоровья ей,
К изголовью ей
Отлетевшего от меня
Приставь -- Ангела.
От словесной храни -- пышности,
Чтоб не вышла как я -- хищницей,
Чернокнижницей.
Служба кончилась.
Небо безоблачно.
Крестится истово
Народ и расходится.
Кто -- по домам,
А кому -- некуда,
Те -- Бог весть куда,
Все -- Бог весть куда!
Серых несколько
Бабок древних
В дверях замешкались, -
Докрещиваются
На самоцветные
На фонарики.
Я же весело
Как волны валкие
Народ расталкиваю.
Бегу к Москва -- реке
Смотреть, как лед идет.
24 -- 25 марта 1916
-----------------
x x x
Четвертый год.
Глаза, как лед,
Брови уже роковые,
Сегодня впервые
С кремлевских высот
Наблюдаешь ты
Ледоход.
Льдины, льдины
И купола.
Звон золотой,
Серебряный звон.
Руки скрещены,
Рот нем.
Брови сдвинув -- Наполеон! -
Ты созерцаешь -- Кремль.
-- Мама, куда -- лед идет?
-- Вперед, лебеденок.
Мимо дворцов, церквей, ворот
Вперед, лебеденок!
Синий
Взор -- озабочен.
-- Ты меня любишь, Марина?
-- Очень.
-- Навсегда?
-- Да.
Скоро -- закат,
Скоро -- назад:
Тебе -- в детскую, мне -
Письма читать дерзкие,
Кусать рот.
А лед
Всё
Идет.
24 марта 1916
-----------------
x x x
За девками доглядывать, не скис
ли в жбане квас, оладьи не остыли ль,
Да перстни пересчитывать, анис
Всыпая в узкогорлые бутыли.
Кудельную расправить бабке нить,
Да ладаном курить по дому росным,
Да под руку торжественно проплыть
Соборной площадью, гремя шелками, с крёстным
Кормилица с дородным петухом
В переднике -- как ночь ее повойник! -
Докладывает древним шепотком,
Что молодой -- в часовенке -- покойник...
И ладанное облако углы
Унылой обволакивает ризой,
И яблони -- что ангелы -- белы,
И голуби на них -- что ладан -- сизы.
И странница, потягивая квас
Из чайника, на краешке лежанки,
О Разине досказывает сказ
И о его прекрасной персиянке.
26 марта 1916
-----------------
x x x
Димитрий! Марина! В мире
Согласнее нету ваших
Единой волною вскинутых,
Единой волною смытых
Судеб! Имен!
Над темной твоею люлькой,
Димитрий, над люлькой пышной
Твоею, Марина Мнишек,
Стояла одна и та же
Двусмысленная звезда.
Она же над вашим ложем,
Она же над вашим троном
-- Как вкопанная -- стояла
Без малого -- целый год.
Взаправду ли знак родимый
На темной твоей ланите,
Димитрий, -- все та же черная
Горошинка, что у отрока
У родного, у царевича
На смуглой и круглой щечке
Смеясь целовала мать?
Воистину ли, взаправду ли -
Нам сызмала деды сказывали,
Что грешных судить -- не нам?
На нежной и длинной шее
У отрока -- ожерелье.
Над светлыми волосами
Пресветлый венец стоит.
В Марфиной черной келье
Яркое ожерелье!
-- Солнце в ночи! -- горит.
Что есть еще миры.
9 мая 1915
-----------------
x x x
Что видят они? -- Пальто
На юношеской фигуре.
Никто не узнал, никто,
Что полы его, как буря.
Остер, как мои лета,
Мой шаг молодой и четкий.
И вся моя правота
Вот в этой моей походке.
А я ухожу навек
И думаю: день весенний
Запомнит мой бег -- и бег
Моей сумасшедшей тени.
Весь воздух такая лесть,
Что я быстроту удвою.
Нет ветра, но ветер есть
Над этою головою!
Летит за крыльцом крыльцо,
Весь мир пролетает сбоку.
Я знаю свое лицо.
Сегодня оно жестоко.
Как птицы полночный крик,
Пронзителен бег летучий.
Я чувствую: в этот миг
Мой лоб рассекает-тучи!
Вознесение 1915
-----------------
x x x
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной
Распущенной-и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью -- всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня -- не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас на головами,
За то, что Вы больны -- увы! -- не мной,
За то, что я больна -- увы! -- не Вами.
3 мая 1915
-----------------
x x x
Какой-нибудь предок мой был -- скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадет с арбы
Рукой моей -- абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.
Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ -- шиповник.
Плохой товарищ он был,-лихой
И ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок...
Еще мне думается, что -- трус
Был мой желтоглазый предок.
Что, душу чёрту продав за грош,
Он в полночь не шел кладбищем!
Еще мне думается, что нож
Носил он за голенищем.
Что не однажды из-за угла
Он прыгал -- как кошка -- гибкий...
И почему-то я поняла,
Что он -- не играл на скрипке!
И было всё ему нипочем, -
Как снег прошлогодний -- летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала -- таким поэтом.
23 июня 1915
-----------------
АСЕ
Ты мне нравишься: ты так молода,
Что в полмесяца не спишь и полночи,
Что на карте знаешь те города,
Где глядели тебе вслед чьи-то очи.
Что за книгой книгу пишешь, но книг
Не читаешь, умиленно поникши,
Что сам Бог тебе -- меньшой ученик,
Что же Кант, что же Шеллинг, что же Ницше?
Что весь мир тебе -- твое озорство,
Что наш мир, он до тебя просто не был,
И что яе было и нет ничего
Над твоей головой -- кроме неба.
<1915>
-----------------
x x x
И всё вы идете в сестры,
И больше не влюблены.
Я в шелковой шали пестрой
Восход стерегу луны.
Вы креститесь у часовни,
А я подымаю бровь...
-- Но в вашей любви любовной
Стократ -- моя нелюбовь!
6 июля 1915
-----------------
x x x
Спят трещотки и псы соседовы, -
Ни повозок, ни голосов.
О, возлюбленный, не выведывай,
Для чего развожу засов.
Юный месяц идет к полуночи:
Час монахов -- и зорких птиц,
Заговорщиков час -- и юношей,
Час любовников и убийц.
Здесь у каждого мысль двоякая,
Здесь, ездок, торопи коня.
Мы пройдем, кошельком не звякая
И браслетами не звеня.
Уж с домами дома расходятся,
И на площади спор и пляс...
Здесь, у маленькой Богородицы,
Вся Кордова в любви клялась.
У фонтана присядем молча мы
Здесь, на каменное крыльцо,
Где впервые глазами волчьими
Ты нацелился мне в лицо.
Запах розы и запах локона,
Шелест шелка вокруг колен...
О, возлюбленный, -- видишь, вот она
Отравительница! -- Кармен.
5 августа 1915
-----------------
x x x
В тумане, синее ладана,
Панели -- как серебро.
Навстречу летит негаданно
Развеянное перо.
И вот уже взгляды скрещены,
И дрогнул -- о чем моля? -
Твой голос с певучей трещиной
Богемского хрусталя.
Мгновенье тоски и вызова,
Движенье, как длинный крик,
И в волны тумана сизого,
Окунутый легкий лик.
Все длилось одно мгновение:
Отчалила... уплыла...
Соперница! -- Я не менее
Прекрасной тебя ждала.
5 сентября 1915
-----------------
x x x
С большою нежностью -- потому,
Что скоро уйду от всех -
Я всё раздумываю, кому
Достанется волчий мех,
Кому -- разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой,
Кому -- серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой...
И все -- записки, и все -- цветы,
Которых хранить -- невмочь...
Последняя рифма моя -- и ты,
Последняя моя ночь!
22 сентября 1915
-----------------
x x x
Все Георгии на стройном мундире
И на перевязи черной -- рука.
Черный взгляд невероятно расширен
От шампанского, войны и смычка.
Рядом -- женщина, в любовной науке
И Овидия и Сафо мудрей.
Бриллиантами обрызганы руки,
Два сапфира -- из-под пепла кудрей.
Плечи в соболе, и вольный и скользкий
Стан, как шелковый чешуйчатый хлыст.
И -- туманящий сознание -- польский
Лихорадочный щебечущий свист.
24 сентября 1915
-----------------
x x x
Лорд Байрон! -- Вы меня забыли!
Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль?
На........ плечи шаль
Накидывали мне -- не Вы ли?
И кудри-жесткие от пыли -
Разглаживала Вам -- не я ль?
Чьи арфы......... аккорды
Над озером, -- скажите, сэр! -
Вас усмиряли, Кондотьер?
И моего коня, -- о, гордый!
Не Вы ли целовали в морду,
Десятилетний лорд и пэр!
Кто, плача, пробовал о гладкий
Свой ноготь, ровный как миндаль,
Кинжала дедовского сталь?
Кто целовал мою перчатку?
-- Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль?
25 сентября 1915 г.
-----------------
x x x
Заповедей не блюла, не ходила к причастью.
-- Видно, пока надо мной не пропоют литию,
Буду грешить -- как грешу -- как грешила:
со страстью
Господом данными мне чувствами -- всеми пятью!
Други! -- Сообщники! -- Вы, чьи наущения -- жгучи!
-- Вы, сопреступники! -- Вы, нежные учителя!
Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи,
Богу на Страшном суде вместе ответим. Земля!
26 сентября 1915
-----------------
x x x
Как жгучая, отточенная лесть
Под римским небом, на ночной веранде,
Как смертный кубок в розовой гирлянде
Магических таких два слова есть.
И мертвые встают как по команде,
И Бог молчит -- то ветреная весть
Язычника -- языческая месть:
Не читанное мною Ars Amandi1
Мне синь небес и глаз любимых синь
Слепят глаза. -- Поэт, не будь в обиде,
Что времени мне нету на латынь!
Любовницы читают ли, Овидий?!
-- Твои тебя читали ль? -- Не отринь
Наследницу твоих же героинь!
29 сентября 1915
1 Искусство любви (лат.).
-----------------
x x x
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. -- Ars Amandi1
Женщине -- вся земля.
Сердце -- любовных зелий
Зелье -- вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы -- близки во мгле...
-- Бог, не суди! -- Ты не был
Женщиной на земле!
1 Искусство любви (лат.).
29 сентября 1915
-----------------
x x x
Мне полюбить Вас не довелось,
А может быть -- и не доведется!
Напрасен водоворот волос
Над темным профилем инородца,
И раздувающий ноздри нос,
И закурчавленные реснички,
И -- вероломные по привычке -
Глаза разбойника и калмычки.
И шаг, замедленный у зеркал,
И смех, пронзительнее занозы,
И этот хищнический оскал
При виде золота или розы,
И разлетающийся бокал,
И упирающаяся в талью
Рука, играющая со сталью,
Рука, крестящаяся под шалью.
Так, -- от безделья и для игры -
Мой стих меня с головою выдал!
Но Вы красавица и добры:
Как позолоченный древний идол
Вы принимаете все дары!
И все, что голубем Вам воркую -
Напрасно -- тщетно -- вотще и всуе,
Как все признанья и поцелуи!
Сентябрь 1915
-----------------
x x x
Я знаю правду! Все прежние правды-прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем -- поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.
3 октября 1915
-----------------
x x x
Два солнца стынут -- о Господи, пощади!
Одно-на небе, другое -- в моей груди.
Как эти солнца -- прощу ли себе сама? -
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут -- не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
6 октября 1915
-----------------
x x x
Цветок к груди приколот,
Кто приколол, -- не помню.
Ненасытим мой голод
На грусть, на страсть, на смерть.
Виолончелью, скрипом
Дверей и звоном рюмок,
И лязгом шпор, и криком
Вечерних поездов,
Выстрелом на охоте
И бубенцами троек -
Зовете вы, зовете
Нелюбленные мной!
Но есть еще услада:
Я жду того, кто первый
Поймет меня, как надо -
И выстрелит в упор.
22 октября 1915
-----------------
x x x
Цыганская страсть разлуки!
Чуть встретишь -- уж рвешься прочь!
Я лоб уронила в руки,
И думаю, глядя в ночь:
Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть -
Как сами себе верны.
Октябрь 1915
-----------------
x x x
Полнолунье и мех медвежий,
И бубенчиков легкий пляс...
Легкомысленнейший час! -- Мне же
Глубочайший час.
Умудрил меня встречный ветер,
Снег умилостивил мне взгляд,
На пригорке монастырь светел
И от снега -- свят.
Вы снежинки с груди собольей
Мне сцеловываете, друг,
Я на дерево гляжу, -- в поле
И на лунный круг.
За широкой спиной ямщицкой
Две не встретятся головы.
Начинает мне Господь -- сниться,
Отоснились -- Вы.
27 ноября 1915
-----------------
x x x
Быть в аду нам, сестры пылкие,
Пить нам адскую смолу, -
Нам, что каждою-то жилкою
Пели Господу хвалу!
Нам, над люлькой да над прялкою
Не клонившимся в ночи,
Уносимым лодкой валкою
Под полою епанчи.
В тонкие шелка китайские
Разнаряженным с утра,
Заводившим песни райские
У разбойного костра.
Нерадивым рукодельницам
-- Шей не шей, а всё по швам! -
Плясовницам и свирельницам,
Всему миру -- госпожам!
То едва прикрытым рубищем,
То в созвездиях коса.
По острогам да по гульбищам
Прогулявшим небеса.
Прогулявшим в ночи звездные
В райском яблочном саду...
-- Быть нам, девицы любезные,
Сестры милые -- в аду!
Ноябрь 1915
-----------------
x x x
День угасший
Нам порознь нынче гас.
Это жестокий час
Для Вас же.
Время -- совье,
Пусть птенчика прячет мать.
Рано Вам начинать
С любовью.
Помню первый
Ваш шаг в мой недобрый дом,
С пряничным петухом
И вербой.
Отрок чахлый,
Вы жимолостью в лесах,
Облаком в небесах -
Вы пахли!
На коленях
Снищу ли прощенья за
Слезы в твоих глазах
Оленьих.
Милый сверстник,
Еще в Вас душа -- жива!
Я же люблю слова
И перстни.
18 декабря 1915
-----------------
x x x
Лежат они, написанные наспех,
Тяжелые от горечи и нег.
Между любовью и любовью распят
Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век
И слышу я, что где-то в мире -- грозы,
Что амазонок копья блещут вновь.
-- А я пера не удержу! -- Две розы
Сердечную мне высосали кровь.
Москва, 20 декабря 1915
-----------------
x x x
Даны мне были и голос любый,
И восхитительный выгиб лба.
Судьба меня целовала в губы,
Учила первенствовать Судьба.
Устам платила я щедрой данью,
Я розы сыпала на гроба...
Но на бегу меня тяжкой дланью
Схватила за волосы Судьба!
Петербург, 31 декабря 1915
-----------------
x x x
Отмыкала ларец железный,
Вынимала подарок слезный, -
С крупным жемчугом перстенек,
С крупным жемчугом.
Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо.
Ветры веяли, птицы реяли,
Лебеди -- слева, справа -- вороны...
Наши дороги -- в разные стороны.
Ты отойдешь -- с первыми тучами,
Будет твой путь -- лесами дремучими,
песками горючими.
Душу -- выкличешь,
Очи -- выплачешь.
А надо мною -- кричать сове,
А надо мною -- шуметь траве.
Москва, январь 1916
-----------------
x x x
Посадила яблоньку:
Малым -- забавоньку,
Старому -- младость,
Садовнику -- радость.
Приманила в горницу
Белую горлицу:
Вору -- досада,
Хозяйке -- услада.
Породила доченьку -
Синие оченьки,
Горлинку -- голосом,
Солнышко -- волосом.
На горе девицам,
На горе молодцам.
23 января 1916
-----------------
x x x
К озеру вышла. Крут берег.
Сизые воды в снег сбиты,
На голос воют. Рвут пасти -
Что звери.
Кинула перстень. Бог с перстнем!
Не по руке мне, знать, кован!
В серебро пены кань, злато,
Кань с песней.
Ярой дугою -- как брызнет!
Встречной дугою -- млад -- лебедь
Как всполохнется, как взмоет
В день сизый!
6 февраля 1916
-----------------
x x x
Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас -- через сотни
Разъединяющих верст.
Я знаю, наш дар -- неравен,
Мой голос впервые -- тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:
Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь, -
Юный ли взгляд мой тяжел?
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед...
Целую Вас -- через сотни
Разъединяющих лет.
12 февраля 1916
-----------------
x x x
Собирая любимых в путь,
Я им песни пою на память -
Чтобы приняли как -- нибудь,
Что когда-то дарили сами.
Зеленеющею тропой
Довожу их до перекрестка.
Ты без устали, ветер, пой,
Ты, дорога, не будь им жесткой!
Туча сизая, слез не лей, -
Как на праздник они обуты!
Ущеми себе жало, змей,
Кинь, разбойничек, нож свой лютый.
Ты, прохожая красота,
Будь веселою им невестой.
Потруди за меня уста, -
Наградит тебя Царь Небесный!
Разгорайтесь, костры, в лесах,
Разгоняйте зверей берложьих.
Богородица в небесах,
Вспомяни о моих прохожих!
17 февраля 1916
-----------------
x x x
Ты запрокидываешь голову
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника веселого
Привел мне нынешний февраль!
Преследуемы оборванцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами
Проходим городом родным.
Чьи руки бережные нежили
Твои ресницы, красота,
И по каким терновалежиям
Лавровая тебя верста...
Не спрашиваю. Дух мой алчущий
Переборол уже мечту.
В тебе божественного мальчика, -
Десятилетнего я чту.
Помедлим у реки, полощущей
Цветные бусы фонарей.
Я доведу тебя до площади,
Видавшей отроков -- царей...
Мальчишескую боль высвистывай,
И сердце зажимай в горсти...
Мой хладнокровный, мой неистовый
Вольноотпущенник -- прости!
18 февраля 1916
-----------------
x x x
Откуда такая нежность?
Не первые -- эти кудри
Разглаживаю, и губы
Знавала темней твоих.
Всходили и гасли звезды,
-- Откуда такая нежность?
Всходили и гасли очи
У самых моих очей.
Еще не такие гимны
Я слушала ночью темной,
Венчаемая -- о нежность! -
На самой груди певца.
Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами -- нет длинней?
18 февраля 1916
-----------------
x x x
Разлетелось в серебряные дребезги
Зеркало, и в нем-взгляд.
Лебеди мои, лебеди
Сегодня домой летят!
Из облачной выси выпало
Мне прямо на грудь-перо.
Я сегодня во сне рассыпала
Мелкое серебро.
Серебряный клич -- звонок.
Серебряно мне -- петь!
Мой выкормыш! Лебеденок!
Хорошо ли тебе лететь?
Пойду и не скажусь
Ни матери, ни сродникам.
Пойду и встану в церкви,
И помолюсь угодникам
О лебеде молоденьком.
1 марта 1916
-----------------
x x x
Не сегодня -- завтра растает снег.
Ты лежишь один под огромной шубой.
Пожалеть тебя, у тебя навек
Пересохли губы.
Тяжело ступаешь и трудно пьешь,
И торопится от тебя прохожий.
Не в таких ли пальцах садовый нож
Зажимал Рогожин?
А глаза, глаза на лице твоем -
Два обугленных прошлолетних круга!
Видно, отроком в невеселый дом
Завела подруга.
Далеко -- в ночи -- по асфальту -- трость,
Двери настежь -- в ночь -- под ударом ветра.
Заходи -- гряди! -- нежеланный гость
В мой покой пресветлый.
4 марта 1916
-----------------
x x x
Голуби реют серебряные, растерянные,
вечерние.
Материнское мое благословение
Над тобой, мой жалобный
Вороненок.
Иссиня -- черное, исчерна -
Синее твое оперение.
Жесткая, жадная, жаркая
Масть.
Было еще двое
Той же масти -- черной молнией сгасли!
Лермонтов, Бонапарт.
Выпустила я тебя в небо,
Лети себе, лети, болезный!
Смиренные, благословенные
Голуби реют серебряные,
Серебряные над тобой.
12 марта 1916
-----------------
x x x
Еще и еще песни
Слагайте о моем кресте.
Еще и еще перстни
Целуйте на моей руке.
Такое со мной сталось,
Что гром прогромыхал зимой,
Что зверь ощутил жалость
И что заговорил немой.
Мне солнце горит -- в полночь!
Мне в полдень занялась звезда!
Смыкает надо мной волны
Прекрасная моя беда.
Мне мертвый восстал из праха!
Мне страшный совершился суд!
Под рев колоколов на плаху
Архангелы меня ведут.
16 марта 1916
-----------------
x x x
Не ветром ветреным -- до -- осени
Снята гроздь.
Ах, виноградарем -- до -- осени
Пришел гость.
Небесным странником -- мне -- страннице
Предстал -- ты.
И речи странные-мне-страннице
Шептал -- ты.
По голубым и голубым лестницам
Повел в высь.
Под голубым и голубым месяцем
Уста -- жглись.
В каком источнике -- их -- вымою,
Скажи, жрец!
И тяжкой верности с головы моей
Сними венец!
16 марта 1916
-----------------
x x x
Гибель от женщины. Вот знак
На ладони твоей, юноша.
Долу глаза! Молись! Берегись! Враг
Бдит в полуночи.
Не спасет ни песен
Небесный дар, ни надменнейший вырез губ.
Тем ты и люб,
Что небесен.
Ах, запрокинута твоя голова,
Полузакрыты глаза -- что? -- пряча.
Ах, запрокинется твоя голова
Иначе.
Голыми руками возьмут -- ретив! упрям! -
Криком твоим всю ночь будет край звонок!
Растреплют крылья твои по всем четырем в
Серафим! -- Орленок! -
17 марта 1916
-----------------
x x x
Приключилась с ним странная хворь,
И сладчайшая на него нашла оторопь.
Всё стоит и смотрит ввысь,
И не видит ни звезд, ни зорь
Зорким оком своим -- отрок.
А задремлет -- к нему орлы
Шумнокрылые слетаются с клекотом,
И ведут о нем дивный спор.
И один -- властелин скалы -
Клювом кудри ему треплет.
Но дремучие очи сомкнув,
Но уста полураскрыв -- спит себе.
И не слышит ночных гостей,
И не видит, как зоркий клюв
Златоокая вострит птица.
20 марта 1916
-----------------
x x x
Устилают -- мои -- сени
Пролетающих голубей -- тени.
Сколько было усыновлений!
Умилений!
Выхожу на крыльцо: веет,
Подымаю лицо: греет.
Но душа уже -- не -- млеет,
Не жалеет.
На ступеньке стою -- верхней,
Развеваются надо мной -- ветки.
Скоро купол на той церкви
Померкнет.
Облаками плывет Пасха,
Колоколами плывет Пасха...
В первый раз человек распят -
На Пасху.
22 марта 1916
-----------------
x x x
На крыльцо выхожу -- слушаю,
На свинце ворожу -- плачу.
Ночи душные,
Скушные.
Огоньки вдали, станица казачья.
Да и в полдень нехорош -- пригород:
Тарахтят по мостовой дрожки,
Просит нищий грошик,
Да ребята гоняют кошку,
Да кузнечики в траве -- прыгают.
В черной шали, с большим розаном
На груди, -- как спадет вечер,
С рыжекудрым, розовым,
Развеселым озорем
Разлюбезные -- поведу -- речи.
Серебром меня не задаривай,
Крупным жемчугом материнским,
Перстеньком с мизинца.
Поценнее хочу гостинца:
Над станицей -- зарева!
23 марта 1916
-----------------
x x x
В день Благовещенья
Руки раскрещены,
Цветок полит чахнущий,
Окна настежь распахнуты, -
Благовещенье, праздник мой!
В день Благовещенья
Подтверждаю торжественно:
Не надо мне ручных голубей, лебедей, орлят!
-- Летите, куда глаза глядят
В Благовещенье, праздник мой!
В день Благовещенья
Улыбаюсь до вечера,
Распростившись с гостями пернатыми.
-- Ничего для себя не надо мне
В Благовещенье, праздник мой!
23 марта 1916
-----------------
x x x
Канун Благовещенья.
Собор Благовещенский
Прекрасно светится.
Над главным куполом,
Под самым месяцем,
Звезда -- и вспомнился
Константинополь.
На серой паперти
Старухи выстроились,
И просят милостыню
Голосами гнусными.
Большими бусами
Горят фонарики
Вкруг Божьей Матери.
Черной бессонницей
Сияют лики святых,
В черном куполе
Оконницы ледяные.
Золотым кустом,
Родословным древом
Никнет паникадило.
-- Благословен плод чрева
Твоего, Дева
Милая!
Пошла странствовать
По рукам -- свеча.
Пошло странствовать
По устам слово:
-- Богородице.
Светла, горяча
Зажжена свеча.
К Солнцу -- Матери,
Затерянная в тени,
Воззываю и я, радуясь:
Матерь -- матери
Сохрани
Дочку голубоглазую!
В светлой мудрости
Просвети, направь
По утерянному пути -
Блага.
Дай здоровья ей,
К изголовью ей
Отлетевшего от меня
Приставь -- Ангела.
От словесной храни -- пышности,
Чтоб не вышла как я -- хищницей,
Чернокнижницей.
Служба кончилась.
Небо безоблачно.
Крестится истово
Народ и расходится.
Кто -- по домам,
А кому -- некуда,
Те -- Бог весть куда,
Все -- Бог весть куда!
Серых несколько
Бабок древних
В дверях замешкались, -
Докрещиваются
На самоцветные
На фонарики.
Я же весело
Как волны валкие
Народ расталкиваю.
Бегу к Москва -- реке
Смотреть, как лед идет.
24 -- 25 марта 1916
-----------------
x x x
Четвертый год.
Глаза, как лед,
Брови уже роковые,
Сегодня впервые
С кремлевских высот
Наблюдаешь ты
Ледоход.
Льдины, льдины
И купола.
Звон золотой,
Серебряный звон.
Руки скрещены,
Рот нем.
Брови сдвинув -- Наполеон! -
Ты созерцаешь -- Кремль.
-- Мама, куда -- лед идет?
-- Вперед, лебеденок.
Мимо дворцов, церквей, ворот
Вперед, лебеденок!
Синий
Взор -- озабочен.
-- Ты меня любишь, Марина?
-- Очень.
-- Навсегда?
-- Да.
Скоро -- закат,
Скоро -- назад:
Тебе -- в детскую, мне -
Письма читать дерзкие,
Кусать рот.
А лед
Всё
Идет.
24 марта 1916
-----------------
x x x
За девками доглядывать, не скис
ли в жбане квас, оладьи не остыли ль,
Да перстни пересчитывать, анис
Всыпая в узкогорлые бутыли.
Кудельную расправить бабке нить,
Да ладаном курить по дому росным,
Да под руку торжественно проплыть
Соборной площадью, гремя шелками, с крёстным
Кормилица с дородным петухом
В переднике -- как ночь ее повойник! -
Докладывает древним шепотком,
Что молодой -- в часовенке -- покойник...
И ладанное облако углы
Унылой обволакивает ризой,
И яблони -- что ангелы -- белы,
И голуби на них -- что ладан -- сизы.
И странница, потягивая квас
Из чайника, на краешке лежанки,
О Разине досказывает сказ
И о его прекрасной персиянке.
26 марта 1916
-----------------
x x x
Димитрий! Марина! В мире
Согласнее нету ваших
Единой волною вскинутых,
Единой волною смытых
Судеб! Имен!
Над темной твоею люлькой,
Димитрий, над люлькой пышной
Твоею, Марина Мнишек,
Стояла одна и та же
Двусмысленная звезда.
Она же над вашим ложем,
Она же над вашим троном
-- Как вкопанная -- стояла
Без малого -- целый год.
Взаправду ли знак родимый
На темной твоей ланите,
Димитрий, -- все та же черная
Горошинка, что у отрока
У родного, у царевича
На смуглой и круглой щечке
Смеясь целовала мать?
Воистину ли, взаправду ли -
Нам сызмала деды сказывали,
Что грешных судить -- не нам?
На нежной и длинной шее
У отрока -- ожерелье.
Над светлыми волосами
Пресветлый венец стоит.
В Марфиной черной келье
Яркое ожерелье!
-- Солнце в ночи! -- горит.