Страница:
Нет, он и сейчас бы не позволил убить ее.
Легкий хмель, белая лилия, тесный круг на траве… С кем еще ему было так хорошо? Кто еще так легко понимал его? И на другой чаше весов – деньги Вероники? Нет, ее деньги не стоят того, чтобы он пожертвовал такими странными и такими родными существами. И взгляд Каменного лика – живого бога – дороже всех денег этого мира. Деньги вообще немногого стоят. Но жизнь?
Илья сбежал с крыльца и направился к зеленой машинке. Вероника все так же сидела на водительском месте с книгой на коленях. Он зашел с правой стороны и постучал в поднятое стекло:
– Открой.
Она пожала плечами и щелкнула кнопкой, блокирующей двери.
Илья сел рядом с ней на пассажирской сидение и откинулся назад, подбирая слова для начала разговора.
– Ну и чего тебе надо? – с легкой улыбкой спросила она.
– Я прошу тебя, не делай этого.
– Вот как? Ты просишь? Не может быть! – она тихо рассмеялась.
Илья стиснул кулаки: он сдержится. Он знал, Вероника не упустит случая унизить его, но он это переживет. Пусть говорит, что хочет.
– Да, я прошу. Когда ты просила меня, я, по крайней мере, имел терпение выслушать твою просьбу.
– Ну? Я слушаю, – сладко сказала Вероника и сложила руки на коленях, повернувшись к нему в пол-оборота.
– Не делай этого. Этого нельзя делать.
– Да? Это почему еще?
– Я тебе говорил. Ты… все сломаешь. Ты запрешь их внизу.
– Их – это отвратительную нечисть, которая не давала мне покоя с тех пор, как я приехала сюда? Которая стремится убить меня и моих детей?
– Они… Они оставили тебя в живых, они пожалели тебя. Я пообещал им, что ты уедешь, и они пожалели тебя. Так поступать нельзя, это нечестно. Это… против правил.
– Но это же ты пообещал им, правда? Ты, а не я.
Илья кивнул.
– Так что никаких правил я не нарушала, не нужно обвинять меня в нечестности. А то, что ты ошибся во мне – дело только твоей личной глупости.
– Спасибо, – Илья пожал плечами.
– Не за что. Что-нибудь еще?
– Я прошу тебя, не делай этого, – прошептал он, отлично понимая бесполезность своей просьбы.
– Да? А почему я должна выполнять твою просьбу?
Илья кашлянул и тихо сказал:
– Я три раза спасал тебе жизнь. И я тебя прошу – не делай этого.
– Я не просила тебя спасать мою жизнь. Это, опять же, твоя личная инициатива, я тебе за это ничего не должна.
– Что ж, и за это тоже спасибо, – Илья снова кашлянул.
– А ты думал, я буду руки тебе целовать? – скривилась она, – В конце концов, ты поступал, как положено мужчине. Ничего выдающегося в этом нет. Тебе это ничего не стоило, разве нет?
Илья пожал плечами.
– В первые два раза – нет. А в третий раз… Я пообещал, понимаешь?
– И ради того, чтобы ты сохранил лицо, я должна рискнуть жизнью детей или убраться отсюда восвояси? Так что ли?
Илья опустил голову:
– Это место тебе не принадлежит. Ты этого не понимаешь и не хочешь понимать. Чтобы ты сейчас не сделала, здесь все равно никто жить не будет. Только вместо живой Долины тут будет мертвое болото.
– Это всего лишь твои слова.
Он пожал плечами:
– Ты можешь мне не верить…
– А я и не собираюсь тебе верить, – фыркнула Вероника, – мне наплевать, что будет здесь через много лет, наплевать. Я живу сейчас, сегодня. И мне сегодня некуда идти. Сегодня, а не завтра и не через год.
– Я разберу твой дом и перевезу, куда ты захочешь. Да хоть на тот берег реки… Какая тебе разница, тот берег или этот?
– А остальные участки ты тоже перевезешь? Ты знаешь, какие деньги сюда вложены?
– Деньги. Значит, все-таки деньги…
– Да. Деньги. Это тебе они не нужны, потому что ты ненормальный. А нормальные люди без денег жить не могут. Это будущее моих детей, это их нормальная жизнь, нормальная, понимаешь? Мои дети не будут жить в скотских условиях, в которых живешь ты.
Илья скрипнул зубами. Пусть. Пусть говорит все, что хочет. Пусть железные кружки и ванильные сухарики называются «скотскими» условиями.
– Послушай… Я… я просто прошу тебя. Не надо разрушать избушку. Это не для того, чтобы я мог сохранить лицо. Для меня это гораздо больше, чем просто обещание.
– Да? А что на мою просьбу ответил ты? Что?
– И что я ответил?
– Ты дал мне совет – уехать отсюда. Вот и я могу дать тебе совет: иди и собирай вещи. Все. Это бесполезный разговор, ты ничего не добьешься.
– Ты готова убить меня? Из-за денег, которые вложены в эти участки? – спросил он, натянуто улыбаясь.
– Ну, я надеюсь, до этого не дойдет. Но, знаешь, если мой муж не вернет этих денег, его убьют совершенно запросто. И никому не придет в голову рефлексировать на эту тему. Так что иди и собирай вещи.
Илья прикрыл глаза и помолчал, собираясь с мыслями. Даже если он встанет перед ней на колени, она не поменяет своего решения. Это бессмысленно. Он напрасно унижался.
– Тебе действительно придется меня убить, – сказал он, открывая дверцу, – можешь порефлексировать на эту тему, пока еще есть время.
– Можешь не сомневаться в том, что я это сделаю, – улыбнулась она.
Илья хлопнул дверцей, надеясь ее сломать. Вероника недовольно покачала головой и покрутила пальцем у виска.
Он направился к избушке, скрипя зубами и стискивая кулаки. Но по дороге его окликнул бригадир:
– Эй, вещи будем выносить? У вас пятнадцать минут осталось. Мы и помочь можем, если попросите.
Илья послал его далеко и неприлично.
– Ну, как хочешь, – хмыкнул бригадир, ни сколько не обидевшись.
Илья подумал секунду, и повернулся к нему лицом:
– Послушайте. Подойдите сюда, я хочу с вами поговорить.
– Бесполезно, – бригадир цыкнул зубом, – все просьбы – к моему начальству. Даже слушать не буду.
Он демонстративно повернулся спиной к Илье. Очень хотелось пнуть его ногой, но Илья не стал этого делать.
Ну что, Веронику он попросил, осталось попросить лейтенанта. Ничего, с него не убудет, от этого не умирают. Илья сел на ступеньки крыльца и еще раз набрал номер местного отделения.
– Милиция, – снова ответил ему тот же голос.
– Это Максимов, – сухо сказал Илья.
– Опять? Что-то вы к нам зачастили, – лейтенант захохотал.
– Послушайте, я милицию имею право вызвать?
– Вызывайте.
– Ко мне в дом ломятся вооруженные бандиты, угрожают убить меня и моего сына. Вы можете мне помочь?
– Сейчас все машины на выезде, когда кто-нибудь освободится, мы обязательно приедем. Постарайтесь продержаться до нашего появления, – лейтенант снова захохотал.
– Спасибо, я постараюсь, – прошипел Илья, нажал отбой и со злости чуть не зашвырнул мобильник куда-нибудь подальше. Но вовремя спохватился. Почему бы не просмотреть записную книжку? Но должен же быть кто-нибудь, кто сможет ему помочь?
Он методично пролистал список, но не нашел ничего походящего, и пошел по списку во второй раз. Кольцов? Кольцов ничего не может. Если бы предупредить его заранее, он нашел бы какие-нибудь связи. А так – бесполезная трата времени.
И тут глаза его зацепились за имя «Танька». Интересно, может рискнуть? Опять же, он ничего не теряет. Если ему откажут, ничего страшного не произойдет.
Он набрал номер и дождался ответа, собираясь с мыслями. Но Танька ответила почти сразу и весело:
– Привет, дядя! Рада, что ты позвонил. Как поживаешь?
– Тань, у меня неприятности.
– Что-то серьезное?
Илья задумался.
– Да, наверное. Тут хотят снести мой дом, понимаешь…
– Как это снести?
– Бульдозером.
– Ни фига себе! Погоди-ка, я сейчас дам Рудика!
Она зажала микрофон пальцами, видимо что-то объясняла, а потом Илья услышал голос Рудольфа:
– Ал-ло!
– Здравствуйте, – робко начал Илья.
– Мы уже на «ты» договорились, – перебил Рудольф, – давай, быстро рассказывай, что произошло. Это Залесский?
– Это жена Залесского.
– Однофигственно. Много их там?
– Пять человек. С бульдозером.
– Вооружены?
– Нет.
– Мы сейчас выезжаем. Но мне надо время, людей подогнать, собраться… Раньше чем через полтора-два часа не успеем.
– Спасибо, – выдохнул Илья, – я… я не ожидал.
– Да ладно. Родственникам надо помогать.
– Я… – Илья хотел сказать, что никакой он Таньке не родственник, но Рудольф снова его перебил.
– Да что я не понял, что ли? Какая разница? Я видел дома, которые ты делаешь. Продержишься до нашего приезда?
– Я постараюсь.
Рудольф отсоединился.
Илья с радостным недоумением посмотрел на телефон. Бывает же… Ну что ж, два часа это лучше, чем совсем никакой надежды. Теперь надо потянуть время.
– Алло, – крикнул он бригадиру, – милиция едет. Просит без них не начинать.
Бригадир пожал плечами, и, похоже, не очень-то Илье поверил, потому как глянул на часы и постучал по стеклу пальцем. Эх, надо было сразу пройтись по записной книжке, а он только напрасно терял время, уговаривая Веронику.
Илья вернулся в избушку и сообщил новость Мишке с Сережкой.
– Что делать будем? – спросил Мишка.
Илья пожал плечами:
– Если не выходить отсюда – вынесут.
– А запереться?
– Дверь сломают. Три удара ломом, – хмыкнул Илья, – давайте так. Сережка выйдет на улицу…
– Почему это? – возмутился ребенок.
– Потому что я так сказал, – отрезал Илья, – ты, Миш, запрешься здесь, а я у двери встану с пилой. Не знаю, как два часа, а сколько-нибудь продержимся.
– Я тоже могу пилу взять, – предложил Мишка.
– На себя посмотри, пьянь синяя… – хохотнул Илья, – тебе пилу в руках и пяти минут не удержать. Если дверь сломают, тогда пилу и возьмешь.
– А что? Нормальный план.
– А я? – спросил Сережка.
– А ты будешь стоять в стороне и смотреть.
– Это не честно, – мальчишка надулся.
– Послушай, парень, – Илья сердито втянул в себя воздух, – мы тут не в игрушки играем, понимаешь? Я не знаю, на что эти люди способны. Дядя Миша – взрослый человек, он сам за себя отвечает. А за тебя отвечаю я. И рисковать тобой я не собираюсь. Поэтому ты будешь стоять в стороне и смотреть, ты понял?
– Да? Стоять и смотреть, как тебя убивают?
– Даже если меня будут убивать, не смей подходить близко к избушке, ты понял?
– Я-то понял… – Сережка хлюпнул носом, – только…
– Никаких «только». Я должен сохранить избушку, – Илья взял Сережку за локти, – но если вместо избушки мне придется защищать тебя, то у меня ничего не выйдет, ты понимаешь?
– Да, – кивнул Сережка.
– И если кто-нибудь из них попытается подойти к тебе ближе, чем на десять шагов – убегай. Сможешь? Ты же быстро бегаешь.
– А… почему?
– Потому что если ты окажешься у них в руках, я выполню любое их приказание, пойми. Даже если они просто захотят меня напугать, и не станут причинять тебе вреда, я испугаюсь. Понимаешь?
Сережка кивнул, и глаза его наполнились слезами:
– Ты… пап, ты так сильно любишь меня?
– Конечно, – Илья усмехнулся и прижал Сережку к груди.
– Я тоже…
– Иди, сынок. Я очень тебя прошу, не подходи, что бы ни случилось, ладно?
– Ладно, – Сережка хлюпнул носом.
– Ты обещаешь?
– Обещаю.
Илья открыл дверь, осмотрелся и выпустил Сережку на улицу.
– Эй, время вышло. Выходите! – крикнул ему бригадир, увидев, что дверь открылась.
– А если мы не выйдем, вы снесете избушку вместе с нами? – хмыкнул Илья.
– Да мы вас вынесем! Давай, не дури! Выходи, сказал.
– Да пошел ты…
Илья захлопнул дверь и задвинул засов.
– Что, пора? – спросил Мишка.
Илья кивнул, заглянул в бытовку и подхватил пилу.
– Я встану под окном. Если они «Штиля» мне сломают, выкидывай «Хускварну», только быстро.
Мишка кивнул: пил у них водилось в достатке.
На улице взревел мотор бульдозера. Илья вышел за дверь и дернул ручку «Штиля» – пила утробно зарокотала. Ну что? Пусть выносят, если смогут.
– Выходите, я сказал! Вас там двое было! – бригадиру пришлось перекрикивать бульдозер.
– Двое, двое! – криво ухмыльнулся Илья.
– Серьезно говорю – вынесем!
– Выноси! – Илья нажал на курок, пила взревела и забилась в руках.
– Да вы что, с ума сошли? Вали оттуда, придурок! И дружка своего вытаскивай!
– Щас!
Бригадир махнул рукой, и мотор бульдозера через полминуты смолк. Зато сразу стало слышно, как ревет «Штиль», когда Илья нажимает на курок.
– Ты нарываешься, парень! Нас пятеро, мы тебя и с пилой завалим!
– Попробуй, – ответил Илья и сделал пару шагов к окну. Если они начнут ломать дверь, он услышит и успеет подойти.
– Ребята! – бригадир махнул рукой, – этого чокнутого надо убрать оттуда.
Двое подошли сразу – они стояли неподалеку и готовились помогать бульдозеру. Из трейлера выскочил водитель.
– Паша, блин! Особое приглашение нужно? – бригадир кивнул бульдозеристу.
Илья увидел, как из машины вышла Вероника и направилась в их сторону красивой походкой фотомодели. Бульдозерист выпрыгнул из кабины, недовольно пожимая плечами. Энтузиазма на лицах работяг не наблюдалось.
– Давай, Стас, ты первый, – подтолкнул один из них бригадира в спину.
Илья хмыкнул и несколько раз нажал на курок. Бригадир обернулся и заорал на бульдозериста:
– Ну и что ты сюда идешь? У тебя что в кабине, нет ничего? Монтировку возьми!
Бульдозерист пожал плечами и вернулся назад – он никуда не торопился.
– Че вы как рыбы дохлые ползаете? До ночи тут возиться хотите? – плюнул бригадир.
– Стас, не ори, успеем, – посоветовал его товарищ и, прищурив глаза, посмотрел на Илью. Нехороший был взгляд. Этот напролом не полезет, этот придумает что-нибудь похитрей.
Мишка распахнул окно и поставил «Хускварну» на подоконник, довольно улыбаясь. Илья кивнул ему – все же приятно чувствовать, что ты не один. Он осмотрелся по сторонам и увидел Сережку, выглядывающего из-за дерева неподалеку.
Вероника остановилась, не дойдя до Ильи десятка шагов. Брови ее нахмурились – ей явно не нравилось поведение рабочих, видимо, она ждала от них большей прыти.
– Что вы с ним церемонитесь? – процедила она.
– А че мне делать? – Стас развел руками, – попробуй, возьми его!
– А я вас предупреждала, что он будет сопротивляться.
– Про бензопилу вы ничего не сказали, – парировал бригадир.
– Могли бы сами предположить, – Вероника презрительно пожала плечами, – откуда мне знать про ваши инструменты.
– А это, мадам, не наши инструменты. Наш инструмент вон стоит, – Стас ткнул пальцем в бульдозер.
– И что, вашим инструментом с бензопилой не справиться? – усмехнулась Вероника.
Бригадир опешил:
– Да вы что, дамочка? С ума сошли? Живого человека давить бульдозером я не буду, увольте. Это, знаете ли, других денег стоит.
– Ну, так уберите его оттуда! – Вероника топнула ногой.
– Попробуем, что делать, – Стас пожал плечами, – Паша, давай монтировку, что ли…
– Нет уж! – фыркнул Паша, – Ты с монтировкой пойдешь, а я с голыми руками?
– Тогда вперед. Ну, ребята? Если все вместе, он ничего сделать не сможет. Ты, Паш, по рукам ему попробуй попасть.
Илья хохотнул, глядя на их растерянность и препирательства. Трое из джипа были куда как более опасны, чем эти пятеро.
– Погоди, Стас, нечего на него с голыми руками лезть, – остановил бригадира его товарищ, – надо раздобыть чего-нибудь.
– У меня разводной ключ есть в машине, – пожал плечами водитель трейлера, – и домкрат. Только он тяжелый.
– Так неси! Чего стоишь?
– Вы занимаетесь ерундой, – Вероника сжала губы, – он вам ничего не сделает. Я его знаю, он не посмеет.
Илья усмехнулся. Что ж, она хорошо его изучила. Только на этот раз он будет защищаться до последнего.
– Подходите, – он скроил кривую глумливую улыбку, – попробуем.
Вероника смерила его взглядом:
– Что, и меня распилишь?
Илья пожал плечами и нажал на курок, позволяя ей насладиться видом вращающейся ревущей цепи.
– Давай проверим? – спросил он с ухмылкой.
– И не подумаю, – она дернула плечом, – это ваши мужские проблемы, так что разбирайтесь без меня.
Водитель трейлера притащил разводной ключ, еще одну монтировку и пару гаечных ключей.
– А где домкрат? – хмыкнул Илья.
На это товарищ бригадира нагнулся, поднял камушек и метко метнул его Илье в лицо. Илья пригнулся, и камень ударился в стену избушки.
– Может, его камнями закидать? – задумчиво спросил бульдозерист.
– Не говорите ерунду! – вспыхнула Вероника, – делайте что-нибудь! Сколько можно тянуть резину?
Бульдозерист попробовал привести свою идею в исполнение, и промахнулся, но Илья отвлекся на него и не увидел, что хитрый товарищ бригадира кидает камень тоже. Кусок щебенки попал в бровь острым углом, и, похоже, рассек ее до крови. Илья скривился, вытирая глаз левым рукавом, как вдруг в лоб его обидчику влетела увесистая ручка от сковородки – Мишка не промахнулся. Тот вскрикнул и схватился за лицо.
– Знай наших, – Мишка потер руки.
Илья обернулся к нему и кивнул.
– У меня такое ощущение, что я попала в детский сад! – крикнула Вероника, – что вы стоите? Давайте быстрей! Ну?
Работяги переглянулись – долго это продолжаться не могло, они и сами это понимали. Илья для острастки понажимал на курок.
– Давайте! Все вместе! – крикнул бригадир, – вперед, ребята!
Он кинулся на Илью с разводным ключом, но его опередил водитель трейлера с монтировкой. Илья крутанул пилой перед собой, и смелости у них поубавилось.
– Ну? Что встали? – захохотал Илья, – давайте!
– Давайте, – кивнул бригадир и махнул своим тяжелым оружием, но Илья легко ушел от удара. Водитель трейлера поднял руку с монтировкой, и попытался обрушить ее на шину, в ту же секунду вверх взлетела монтировка бульдозериста. Илья отпрыгнул назад и в сторону, избежав попадания. Разводной ключ снова мелькнул в воздухе, Илья прикрылся рукояткой пилы. Удар оказался тяжелым, даже пальцы занемели, а он ведь всего лишь держал ими рукоятку. Нет, защищаясь, он не простоит и минуты.
Илья шагнул вперед, под поднятую монтировку водителя трейлера, парируя удар плоскостью вращающейся цепи, и наступая дальше. Он скорей почувствовал, чем увидел, что пила наткнулась на нечто мягкое. В стороны и вниз из-под цепи брызнула кровь, и полетели куски плоти, водитель со страшным криком отпрыгнул назад и повалился на спину. Остальные нападавшие отлетели в стороны, как по команде.
Илья отступил к стене, чтобы никто не смог зайти со спины. Водитель корчился на щебенке – пила порвала ему грудь под ключицей. По сравнению с тем, что «Штиль» мог сотворить с человеческим телом, это было не самое серьезное ранение, но Илья почувствовал, что кровь отливает у него от лица – он испугался того, что сделал.
– Не подходите, – Илья покачал головой, – не заставляйте меня сделать это еще раз.
Работяги замерли, с ужасом глядя то на товарища, то на пилу в руках у Ильи. Похоже, до них стало доходить, что Илья всего лишь коснулся его цепью. Двое отступили на шаг, а бульдозерист, отбросив монтировку, догадался присесть рядом с раненым:
– Ну, что встали? Скорую вызывайте!
– Какую скорую? Офонарел? – бригадир постучал себе по лбу, – Через десять минут тут вся милиция поселка будет! Девушка, у вас аптечка есть в машине?
Вероника, побелевшая и онемевшая от испуга, шагнула назад, но через пару секунд взяла себя в руки:
– Оставьте вашего раненого, потом разберетесь! Неужели вы не можете справиться с одним человеком? Впятером?
– Милая моя, уже вчетвером, – бригадир оперся на разводной ключ, – и что-то мне не очень это нравится. Я без руки или без ноги остаться не хочу, а без головы и подавно. Вы только что говорили, что он не посмеет!
– Я вас предупреждала!
– Нет, вы предупреждали меня не о чокнутом маньяке с бензопилой, а о мирном, но упрямом плотнике, которого надо несколько минут подержать за руки!
– Так и подержите его за руки, что вам мешает?
– Бензопила, моя красавица! Все лишь его бензопила. ТАК я здоровьем рисковать не буду.
– Тогда заводите бульдозер, – Вероника вскинула голову, – увидите, что он своей бензопилой сможет сделать против «вашего инструмента».
Бригадир подумал секунду, оглядел товарищей, посмотрел на раненного, глухо стонущего водителя и кивнул.
– Паша, залезай в кабину. А вы займитесь Сашкой. Уберите его с дороги хотя бы.
– Ты че, Стас? – бульдозерист посмотрел на него широко открытыми глазами.
– Пошел! Я знаю, что говорю.
– Не, иди ты к черту. Сам лезь в кабину, я на такое не подписываюсь.
Бригадир пожал плечами и направился к бульдозеру.
– Дурак ты, Паша, – крикнул он, оглянувшись.
– Может, и дурак, – пожал плечами бульдозерист, нисколько не сомневаясь в своей правоте.
Илья сузил глаза и посмотрел на Веронику. Нет, давить его бригадир не будет. Не будет однозначно. Он не наемный убийца.
Вероника глянула на него с вызовом и отошла в сторону. Илья воспользовался передышкой, и рукавом вытер глаз, который заливала кровь, капающая с рассеченной брови. Интересно, сколько прошло времени?
Мотор бульдозера взревел, и машина начала тяжело сползать с асфальта, словно неуклюжее насекомое. Бригадир повел его не на Илью, а на избушку, с угла, как они и планировали, когда обсуждали под окном процесс сноса. Илья перешел на угол, но глушить пилу на всякий случай не стал, хотя и понимал всю ее бесполезность. Сережка перебежал к другому дереву, чтобы лучше видеть – его, в отличие от остальных, не шокировало ранение водителя, он смотрел на происходящее с азартом и интересом.
Стас остановил бульдозер метрах в пяти от избушки, высунулся из окошка кабины и прокричал:
– Уходи! Уйди, перееду ведь!
Илья не столько услышал, сколько угадал по губам, что тот говорит, улыбнулся и кивнул.
– Я тебя предупредил! – бригадир скрылся в кабине.
Мотор взревел, и бульдозер тронулся с места. Приподнятый над землей отвал доставал Илье почти до подбородка. Нет, бригадир не посмеет. Ревущая махина подъехала так близко, что Илья мог легко разглядеть царапинки на чистой матовой поверхности отвала. А вдруг не успеет остановиться? Холодок прошел по спине, дрогнули колени, а руки чуть не выпустили пилу. Гусеницы стрекотали, под ними зловеще хрустела и шипела щебенка – даже рев мотора не заглушал тяжелую поступь машины. Мощные траки с высокими прямоугольными гребнями цеплялись за камни, и Илье казалось, что щебень крошится под ними. До него долетел Сережкин крик. Только бы мальчишка не подбежал поближе! Главное – не шевелиться. Два-три шага в сторону – и игра проиграна, путь к избушке свободен. Шаг назад – и бригадиру станет ясно, что Илья боится, до дрожи боится скрежещущей многотонной махины, которая прет на него своей железной грудью. Он судорожно глотнул и опустил пилу – отвал приблизился на расстояние вытянутой руки.
– Ты что, больной? – бригадир остановил бульдозер, заглушил мотор и высунулся из кабины.
Илья попробовал растянуть губы в ухмылке.
– Не, он еще и улыбается! – бригадир плюнул на гусеницу, – отойди!
Илья покачал головой.
– Знаете, дамочка, – бригадир спрыгнул на дорожку и повернулся к Веронике, – разбирайтесь сами. Мне надоело. Вызывайте группу захвата, или братков – что хотите делайте. Я отказываюсь. Пока этого чокнутого не уберут, я снести дом не могу.
Вероника вспыхнула, ее глаза метнули молнию сперва в Илью, а потом в бригадира.
– Вы что, хотите все бросить? Вы знаете, сколько стоило вызвать трейлер?
– А мне без разницы, – парировал бригадир, – я подряжался снести дом.
– Ну так сносите! – Вероника стиснула кулаки и топнула ногой, – раз подряжались!
– Нет уж, увольте! Убирайте своего мирного и упрямого плотника, а потом поговорим!
Ее глаза заметались по сторонам, Илья видел, как злость ее вытесняется отчаяньем, а на смену отчаянью приходит безрассудная жажда действия.
Бригадир снова влез в кабину, завел мотор, бульдозер качнулся и пополз назад.
– Стойте! – Вероника замахала руками и подбежала к машине, – да остановитесь же! Стойте!
Но бригадир не смотрел на нее и, очевидно, не слышал ее криков, пока не отъехал метров на пятнадцать назад.
– Ну что еще? – он высунулся из кабины, но мотора не заглушил.
– Погодите! Вы не можете так просто уехать!
– Почему это не могу?
Лицо Вероники исказилось от злобы, и на секунду Илье показалось, что перед ним ведьма, в самом прямом смысле этого слова – злая колдунья, вставать на пути у которой опасно для жизни.
– Вылезайте! – рявкнула она бригадиру.
Похоже, бригадир тоже заметил, что шутки с этой женщиной плохи, поскольку незамедлительно повиновался, спрыгнув на землю, но так и не заглушил мотор.
– Убирайтесь прочь! – зашипела Вероника ему в лицо, – вы ничего не можете сделать! Ничего!
Бригадир попятился.
– Откуда только берется эта беспомощность! Вы же мужчины! – рычала Вероника, а Стас отступал, разве что не прикрывая лица руками. Ее злость хлестала через край, казалось, она сейчас выпустит когти и вцепится в горло тому, кто первым подвернется ей под руку, будто разъяренная большая кошка.
– Уйдите с дороги! Я разберусь сама, если вы не в состоянии справиться без меня!
Она повернулась к бульдозеру и легко запрыгнула на гусеницу, осмотрелась и открыла дверь кабины.
Бригадир подумал пару секунд, а потом с криком кинулся за ней. Но она уже уселась на сидение, а когда он взобрался на гусеницу, Вероника ударила его дверью кабины, и Стас навзничь повалился назад.
Легкий хмель, белая лилия, тесный круг на траве… С кем еще ему было так хорошо? Кто еще так легко понимал его? И на другой чаше весов – деньги Вероники? Нет, ее деньги не стоят того, чтобы он пожертвовал такими странными и такими родными существами. И взгляд Каменного лика – живого бога – дороже всех денег этого мира. Деньги вообще немногого стоят. Но жизнь?
Илья сбежал с крыльца и направился к зеленой машинке. Вероника все так же сидела на водительском месте с книгой на коленях. Он зашел с правой стороны и постучал в поднятое стекло:
– Открой.
Она пожала плечами и щелкнула кнопкой, блокирующей двери.
Илья сел рядом с ней на пассажирской сидение и откинулся назад, подбирая слова для начала разговора.
– Ну и чего тебе надо? – с легкой улыбкой спросила она.
– Я прошу тебя, не делай этого.
– Вот как? Ты просишь? Не может быть! – она тихо рассмеялась.
Илья стиснул кулаки: он сдержится. Он знал, Вероника не упустит случая унизить его, но он это переживет. Пусть говорит, что хочет.
– Да, я прошу. Когда ты просила меня, я, по крайней мере, имел терпение выслушать твою просьбу.
– Ну? Я слушаю, – сладко сказала Вероника и сложила руки на коленях, повернувшись к нему в пол-оборота.
– Не делай этого. Этого нельзя делать.
– Да? Это почему еще?
– Я тебе говорил. Ты… все сломаешь. Ты запрешь их внизу.
– Их – это отвратительную нечисть, которая не давала мне покоя с тех пор, как я приехала сюда? Которая стремится убить меня и моих детей?
– Они… Они оставили тебя в живых, они пожалели тебя. Я пообещал им, что ты уедешь, и они пожалели тебя. Так поступать нельзя, это нечестно. Это… против правил.
– Но это же ты пообещал им, правда? Ты, а не я.
Илья кивнул.
– Так что никаких правил я не нарушала, не нужно обвинять меня в нечестности. А то, что ты ошибся во мне – дело только твоей личной глупости.
– Спасибо, – Илья пожал плечами.
– Не за что. Что-нибудь еще?
– Я прошу тебя, не делай этого, – прошептал он, отлично понимая бесполезность своей просьбы.
– Да? А почему я должна выполнять твою просьбу?
Илья кашлянул и тихо сказал:
– Я три раза спасал тебе жизнь. И я тебя прошу – не делай этого.
– Я не просила тебя спасать мою жизнь. Это, опять же, твоя личная инициатива, я тебе за это ничего не должна.
– Что ж, и за это тоже спасибо, – Илья снова кашлянул.
– А ты думал, я буду руки тебе целовать? – скривилась она, – В конце концов, ты поступал, как положено мужчине. Ничего выдающегося в этом нет. Тебе это ничего не стоило, разве нет?
Илья пожал плечами.
– В первые два раза – нет. А в третий раз… Я пообещал, понимаешь?
– И ради того, чтобы ты сохранил лицо, я должна рискнуть жизнью детей или убраться отсюда восвояси? Так что ли?
Илья опустил голову:
– Это место тебе не принадлежит. Ты этого не понимаешь и не хочешь понимать. Чтобы ты сейчас не сделала, здесь все равно никто жить не будет. Только вместо живой Долины тут будет мертвое болото.
– Это всего лишь твои слова.
Он пожал плечами:
– Ты можешь мне не верить…
– А я и не собираюсь тебе верить, – фыркнула Вероника, – мне наплевать, что будет здесь через много лет, наплевать. Я живу сейчас, сегодня. И мне сегодня некуда идти. Сегодня, а не завтра и не через год.
– Я разберу твой дом и перевезу, куда ты захочешь. Да хоть на тот берег реки… Какая тебе разница, тот берег или этот?
– А остальные участки ты тоже перевезешь? Ты знаешь, какие деньги сюда вложены?
– Деньги. Значит, все-таки деньги…
– Да. Деньги. Это тебе они не нужны, потому что ты ненормальный. А нормальные люди без денег жить не могут. Это будущее моих детей, это их нормальная жизнь, нормальная, понимаешь? Мои дети не будут жить в скотских условиях, в которых живешь ты.
Илья скрипнул зубами. Пусть. Пусть говорит все, что хочет. Пусть железные кружки и ванильные сухарики называются «скотскими» условиями.
– Послушай… Я… я просто прошу тебя. Не надо разрушать избушку. Это не для того, чтобы я мог сохранить лицо. Для меня это гораздо больше, чем просто обещание.
– Да? А что на мою просьбу ответил ты? Что?
– И что я ответил?
– Ты дал мне совет – уехать отсюда. Вот и я могу дать тебе совет: иди и собирай вещи. Все. Это бесполезный разговор, ты ничего не добьешься.
– Ты готова убить меня? Из-за денег, которые вложены в эти участки? – спросил он, натянуто улыбаясь.
– Ну, я надеюсь, до этого не дойдет. Но, знаешь, если мой муж не вернет этих денег, его убьют совершенно запросто. И никому не придет в голову рефлексировать на эту тему. Так что иди и собирай вещи.
Илья прикрыл глаза и помолчал, собираясь с мыслями. Даже если он встанет перед ней на колени, она не поменяет своего решения. Это бессмысленно. Он напрасно унижался.
– Тебе действительно придется меня убить, – сказал он, открывая дверцу, – можешь порефлексировать на эту тему, пока еще есть время.
– Можешь не сомневаться в том, что я это сделаю, – улыбнулась она.
Илья хлопнул дверцей, надеясь ее сломать. Вероника недовольно покачала головой и покрутила пальцем у виска.
Он направился к избушке, скрипя зубами и стискивая кулаки. Но по дороге его окликнул бригадир:
– Эй, вещи будем выносить? У вас пятнадцать минут осталось. Мы и помочь можем, если попросите.
Илья послал его далеко и неприлично.
– Ну, как хочешь, – хмыкнул бригадир, ни сколько не обидевшись.
Илья подумал секунду, и повернулся к нему лицом:
– Послушайте. Подойдите сюда, я хочу с вами поговорить.
– Бесполезно, – бригадир цыкнул зубом, – все просьбы – к моему начальству. Даже слушать не буду.
Он демонстративно повернулся спиной к Илье. Очень хотелось пнуть его ногой, но Илья не стал этого делать.
Ну что, Веронику он попросил, осталось попросить лейтенанта. Ничего, с него не убудет, от этого не умирают. Илья сел на ступеньки крыльца и еще раз набрал номер местного отделения.
– Милиция, – снова ответил ему тот же голос.
– Это Максимов, – сухо сказал Илья.
– Опять? Что-то вы к нам зачастили, – лейтенант захохотал.
– Послушайте, я милицию имею право вызвать?
– Вызывайте.
– Ко мне в дом ломятся вооруженные бандиты, угрожают убить меня и моего сына. Вы можете мне помочь?
– Сейчас все машины на выезде, когда кто-нибудь освободится, мы обязательно приедем. Постарайтесь продержаться до нашего появления, – лейтенант снова захохотал.
– Спасибо, я постараюсь, – прошипел Илья, нажал отбой и со злости чуть не зашвырнул мобильник куда-нибудь подальше. Но вовремя спохватился. Почему бы не просмотреть записную книжку? Но должен же быть кто-нибудь, кто сможет ему помочь?
Он методично пролистал список, но не нашел ничего походящего, и пошел по списку во второй раз. Кольцов? Кольцов ничего не может. Если бы предупредить его заранее, он нашел бы какие-нибудь связи. А так – бесполезная трата времени.
И тут глаза его зацепились за имя «Танька». Интересно, может рискнуть? Опять же, он ничего не теряет. Если ему откажут, ничего страшного не произойдет.
Он набрал номер и дождался ответа, собираясь с мыслями. Но Танька ответила почти сразу и весело:
– Привет, дядя! Рада, что ты позвонил. Как поживаешь?
– Тань, у меня неприятности.
– Что-то серьезное?
Илья задумался.
– Да, наверное. Тут хотят снести мой дом, понимаешь…
– Как это снести?
– Бульдозером.
– Ни фига себе! Погоди-ка, я сейчас дам Рудика!
Она зажала микрофон пальцами, видимо что-то объясняла, а потом Илья услышал голос Рудольфа:
– Ал-ло!
– Здравствуйте, – робко начал Илья.
– Мы уже на «ты» договорились, – перебил Рудольф, – давай, быстро рассказывай, что произошло. Это Залесский?
– Это жена Залесского.
– Однофигственно. Много их там?
– Пять человек. С бульдозером.
– Вооружены?
– Нет.
– Мы сейчас выезжаем. Но мне надо время, людей подогнать, собраться… Раньше чем через полтора-два часа не успеем.
– Спасибо, – выдохнул Илья, – я… я не ожидал.
– Да ладно. Родственникам надо помогать.
– Я… – Илья хотел сказать, что никакой он Таньке не родственник, но Рудольф снова его перебил.
– Да что я не понял, что ли? Какая разница? Я видел дома, которые ты делаешь. Продержишься до нашего приезда?
– Я постараюсь.
Рудольф отсоединился.
Илья с радостным недоумением посмотрел на телефон. Бывает же… Ну что ж, два часа это лучше, чем совсем никакой надежды. Теперь надо потянуть время.
– Алло, – крикнул он бригадиру, – милиция едет. Просит без них не начинать.
Бригадир пожал плечами, и, похоже, не очень-то Илье поверил, потому как глянул на часы и постучал по стеклу пальцем. Эх, надо было сразу пройтись по записной книжке, а он только напрасно терял время, уговаривая Веронику.
Илья вернулся в избушку и сообщил новость Мишке с Сережкой.
– Что делать будем? – спросил Мишка.
Илья пожал плечами:
– Если не выходить отсюда – вынесут.
– А запереться?
– Дверь сломают. Три удара ломом, – хмыкнул Илья, – давайте так. Сережка выйдет на улицу…
– Почему это? – возмутился ребенок.
– Потому что я так сказал, – отрезал Илья, – ты, Миш, запрешься здесь, а я у двери встану с пилой. Не знаю, как два часа, а сколько-нибудь продержимся.
– Я тоже могу пилу взять, – предложил Мишка.
– На себя посмотри, пьянь синяя… – хохотнул Илья, – тебе пилу в руках и пяти минут не удержать. Если дверь сломают, тогда пилу и возьмешь.
– А что? Нормальный план.
– А я? – спросил Сережка.
– А ты будешь стоять в стороне и смотреть.
– Это не честно, – мальчишка надулся.
– Послушай, парень, – Илья сердито втянул в себя воздух, – мы тут не в игрушки играем, понимаешь? Я не знаю, на что эти люди способны. Дядя Миша – взрослый человек, он сам за себя отвечает. А за тебя отвечаю я. И рисковать тобой я не собираюсь. Поэтому ты будешь стоять в стороне и смотреть, ты понял?
– Да? Стоять и смотреть, как тебя убивают?
– Даже если меня будут убивать, не смей подходить близко к избушке, ты понял?
– Я-то понял… – Сережка хлюпнул носом, – только…
– Никаких «только». Я должен сохранить избушку, – Илья взял Сережку за локти, – но если вместо избушки мне придется защищать тебя, то у меня ничего не выйдет, ты понимаешь?
– Да, – кивнул Сережка.
– И если кто-нибудь из них попытается подойти к тебе ближе, чем на десять шагов – убегай. Сможешь? Ты же быстро бегаешь.
– А… почему?
– Потому что если ты окажешься у них в руках, я выполню любое их приказание, пойми. Даже если они просто захотят меня напугать, и не станут причинять тебе вреда, я испугаюсь. Понимаешь?
Сережка кивнул, и глаза его наполнились слезами:
– Ты… пап, ты так сильно любишь меня?
– Конечно, – Илья усмехнулся и прижал Сережку к груди.
– Я тоже…
– Иди, сынок. Я очень тебя прошу, не подходи, что бы ни случилось, ладно?
– Ладно, – Сережка хлюпнул носом.
– Ты обещаешь?
– Обещаю.
Илья открыл дверь, осмотрелся и выпустил Сережку на улицу.
– Эй, время вышло. Выходите! – крикнул ему бригадир, увидев, что дверь открылась.
– А если мы не выйдем, вы снесете избушку вместе с нами? – хмыкнул Илья.
– Да мы вас вынесем! Давай, не дури! Выходи, сказал.
– Да пошел ты…
Илья захлопнул дверь и задвинул засов.
– Что, пора? – спросил Мишка.
Илья кивнул, заглянул в бытовку и подхватил пилу.
– Я встану под окном. Если они «Штиля» мне сломают, выкидывай «Хускварну», только быстро.
Мишка кивнул: пил у них водилось в достатке.
На улице взревел мотор бульдозера. Илья вышел за дверь и дернул ручку «Штиля» – пила утробно зарокотала. Ну что? Пусть выносят, если смогут.
– Выходите, я сказал! Вас там двое было! – бригадиру пришлось перекрикивать бульдозер.
– Двое, двое! – криво ухмыльнулся Илья.
– Серьезно говорю – вынесем!
– Выноси! – Илья нажал на курок, пила взревела и забилась в руках.
– Да вы что, с ума сошли? Вали оттуда, придурок! И дружка своего вытаскивай!
– Щас!
Бригадир махнул рукой, и мотор бульдозера через полминуты смолк. Зато сразу стало слышно, как ревет «Штиль», когда Илья нажимает на курок.
– Ты нарываешься, парень! Нас пятеро, мы тебя и с пилой завалим!
– Попробуй, – ответил Илья и сделал пару шагов к окну. Если они начнут ломать дверь, он услышит и успеет подойти.
– Ребята! – бригадир махнул рукой, – этого чокнутого надо убрать оттуда.
Двое подошли сразу – они стояли неподалеку и готовились помогать бульдозеру. Из трейлера выскочил водитель.
– Паша, блин! Особое приглашение нужно? – бригадир кивнул бульдозеристу.
Илья увидел, как из машины вышла Вероника и направилась в их сторону красивой походкой фотомодели. Бульдозерист выпрыгнул из кабины, недовольно пожимая плечами. Энтузиазма на лицах работяг не наблюдалось.
– Давай, Стас, ты первый, – подтолкнул один из них бригадира в спину.
Илья хмыкнул и несколько раз нажал на курок. Бригадир обернулся и заорал на бульдозериста:
– Ну и что ты сюда идешь? У тебя что в кабине, нет ничего? Монтировку возьми!
Бульдозерист пожал плечами и вернулся назад – он никуда не торопился.
– Че вы как рыбы дохлые ползаете? До ночи тут возиться хотите? – плюнул бригадир.
– Стас, не ори, успеем, – посоветовал его товарищ и, прищурив глаза, посмотрел на Илью. Нехороший был взгляд. Этот напролом не полезет, этот придумает что-нибудь похитрей.
Мишка распахнул окно и поставил «Хускварну» на подоконник, довольно улыбаясь. Илья кивнул ему – все же приятно чувствовать, что ты не один. Он осмотрелся по сторонам и увидел Сережку, выглядывающего из-за дерева неподалеку.
Вероника остановилась, не дойдя до Ильи десятка шагов. Брови ее нахмурились – ей явно не нравилось поведение рабочих, видимо, она ждала от них большей прыти.
– Что вы с ним церемонитесь? – процедила она.
– А че мне делать? – Стас развел руками, – попробуй, возьми его!
– А я вас предупреждала, что он будет сопротивляться.
– Про бензопилу вы ничего не сказали, – парировал бригадир.
– Могли бы сами предположить, – Вероника презрительно пожала плечами, – откуда мне знать про ваши инструменты.
– А это, мадам, не наши инструменты. Наш инструмент вон стоит, – Стас ткнул пальцем в бульдозер.
– И что, вашим инструментом с бензопилой не справиться? – усмехнулась Вероника.
Бригадир опешил:
– Да вы что, дамочка? С ума сошли? Живого человека давить бульдозером я не буду, увольте. Это, знаете ли, других денег стоит.
– Ну, так уберите его оттуда! – Вероника топнула ногой.
– Попробуем, что делать, – Стас пожал плечами, – Паша, давай монтировку, что ли…
– Нет уж! – фыркнул Паша, – Ты с монтировкой пойдешь, а я с голыми руками?
– Тогда вперед. Ну, ребята? Если все вместе, он ничего сделать не сможет. Ты, Паш, по рукам ему попробуй попасть.
Илья хохотнул, глядя на их растерянность и препирательства. Трое из джипа были куда как более опасны, чем эти пятеро.
– Погоди, Стас, нечего на него с голыми руками лезть, – остановил бригадира его товарищ, – надо раздобыть чего-нибудь.
– У меня разводной ключ есть в машине, – пожал плечами водитель трейлера, – и домкрат. Только он тяжелый.
– Так неси! Чего стоишь?
– Вы занимаетесь ерундой, – Вероника сжала губы, – он вам ничего не сделает. Я его знаю, он не посмеет.
Илья усмехнулся. Что ж, она хорошо его изучила. Только на этот раз он будет защищаться до последнего.
– Подходите, – он скроил кривую глумливую улыбку, – попробуем.
Вероника смерила его взглядом:
– Что, и меня распилишь?
Илья пожал плечами и нажал на курок, позволяя ей насладиться видом вращающейся ревущей цепи.
– Давай проверим? – спросил он с ухмылкой.
– И не подумаю, – она дернула плечом, – это ваши мужские проблемы, так что разбирайтесь без меня.
Водитель трейлера притащил разводной ключ, еще одну монтировку и пару гаечных ключей.
– А где домкрат? – хмыкнул Илья.
На это товарищ бригадира нагнулся, поднял камушек и метко метнул его Илье в лицо. Илья пригнулся, и камень ударился в стену избушки.
– Может, его камнями закидать? – задумчиво спросил бульдозерист.
– Не говорите ерунду! – вспыхнула Вероника, – делайте что-нибудь! Сколько можно тянуть резину?
Бульдозерист попробовал привести свою идею в исполнение, и промахнулся, но Илья отвлекся на него и не увидел, что хитрый товарищ бригадира кидает камень тоже. Кусок щебенки попал в бровь острым углом, и, похоже, рассек ее до крови. Илья скривился, вытирая глаз левым рукавом, как вдруг в лоб его обидчику влетела увесистая ручка от сковородки – Мишка не промахнулся. Тот вскрикнул и схватился за лицо.
– Знай наших, – Мишка потер руки.
Илья обернулся к нему и кивнул.
– У меня такое ощущение, что я попала в детский сад! – крикнула Вероника, – что вы стоите? Давайте быстрей! Ну?
Работяги переглянулись – долго это продолжаться не могло, они и сами это понимали. Илья для острастки понажимал на курок.
– Давайте! Все вместе! – крикнул бригадир, – вперед, ребята!
Он кинулся на Илью с разводным ключом, но его опередил водитель трейлера с монтировкой. Илья крутанул пилой перед собой, и смелости у них поубавилось.
– Ну? Что встали? – захохотал Илья, – давайте!
– Давайте, – кивнул бригадир и махнул своим тяжелым оружием, но Илья легко ушел от удара. Водитель трейлера поднял руку с монтировкой, и попытался обрушить ее на шину, в ту же секунду вверх взлетела монтировка бульдозериста. Илья отпрыгнул назад и в сторону, избежав попадания. Разводной ключ снова мелькнул в воздухе, Илья прикрылся рукояткой пилы. Удар оказался тяжелым, даже пальцы занемели, а он ведь всего лишь держал ими рукоятку. Нет, защищаясь, он не простоит и минуты.
Илья шагнул вперед, под поднятую монтировку водителя трейлера, парируя удар плоскостью вращающейся цепи, и наступая дальше. Он скорей почувствовал, чем увидел, что пила наткнулась на нечто мягкое. В стороны и вниз из-под цепи брызнула кровь, и полетели куски плоти, водитель со страшным криком отпрыгнул назад и повалился на спину. Остальные нападавшие отлетели в стороны, как по команде.
Илья отступил к стене, чтобы никто не смог зайти со спины. Водитель корчился на щебенке – пила порвала ему грудь под ключицей. По сравнению с тем, что «Штиль» мог сотворить с человеческим телом, это было не самое серьезное ранение, но Илья почувствовал, что кровь отливает у него от лица – он испугался того, что сделал.
– Не подходите, – Илья покачал головой, – не заставляйте меня сделать это еще раз.
Работяги замерли, с ужасом глядя то на товарища, то на пилу в руках у Ильи. Похоже, до них стало доходить, что Илья всего лишь коснулся его цепью. Двое отступили на шаг, а бульдозерист, отбросив монтировку, догадался присесть рядом с раненым:
– Ну, что встали? Скорую вызывайте!
– Какую скорую? Офонарел? – бригадир постучал себе по лбу, – Через десять минут тут вся милиция поселка будет! Девушка, у вас аптечка есть в машине?
Вероника, побелевшая и онемевшая от испуга, шагнула назад, но через пару секунд взяла себя в руки:
– Оставьте вашего раненого, потом разберетесь! Неужели вы не можете справиться с одним человеком? Впятером?
– Милая моя, уже вчетвером, – бригадир оперся на разводной ключ, – и что-то мне не очень это нравится. Я без руки или без ноги остаться не хочу, а без головы и подавно. Вы только что говорили, что он не посмеет!
– Я вас предупреждала!
– Нет, вы предупреждали меня не о чокнутом маньяке с бензопилой, а о мирном, но упрямом плотнике, которого надо несколько минут подержать за руки!
– Так и подержите его за руки, что вам мешает?
– Бензопила, моя красавица! Все лишь его бензопила. ТАК я здоровьем рисковать не буду.
– Тогда заводите бульдозер, – Вероника вскинула голову, – увидите, что он своей бензопилой сможет сделать против «вашего инструмента».
Бригадир подумал секунду, оглядел товарищей, посмотрел на раненного, глухо стонущего водителя и кивнул.
– Паша, залезай в кабину. А вы займитесь Сашкой. Уберите его с дороги хотя бы.
– Ты че, Стас? – бульдозерист посмотрел на него широко открытыми глазами.
– Пошел! Я знаю, что говорю.
– Не, иди ты к черту. Сам лезь в кабину, я на такое не подписываюсь.
Бригадир пожал плечами и направился к бульдозеру.
– Дурак ты, Паша, – крикнул он, оглянувшись.
– Может, и дурак, – пожал плечами бульдозерист, нисколько не сомневаясь в своей правоте.
Илья сузил глаза и посмотрел на Веронику. Нет, давить его бригадир не будет. Не будет однозначно. Он не наемный убийца.
Вероника глянула на него с вызовом и отошла в сторону. Илья воспользовался передышкой, и рукавом вытер глаз, который заливала кровь, капающая с рассеченной брови. Интересно, сколько прошло времени?
Мотор бульдозера взревел, и машина начала тяжело сползать с асфальта, словно неуклюжее насекомое. Бригадир повел его не на Илью, а на избушку, с угла, как они и планировали, когда обсуждали под окном процесс сноса. Илья перешел на угол, но глушить пилу на всякий случай не стал, хотя и понимал всю ее бесполезность. Сережка перебежал к другому дереву, чтобы лучше видеть – его, в отличие от остальных, не шокировало ранение водителя, он смотрел на происходящее с азартом и интересом.
Стас остановил бульдозер метрах в пяти от избушки, высунулся из окошка кабины и прокричал:
– Уходи! Уйди, перееду ведь!
Илья не столько услышал, сколько угадал по губам, что тот говорит, улыбнулся и кивнул.
– Я тебя предупредил! – бригадир скрылся в кабине.
Мотор взревел, и бульдозер тронулся с места. Приподнятый над землей отвал доставал Илье почти до подбородка. Нет, бригадир не посмеет. Ревущая махина подъехала так близко, что Илья мог легко разглядеть царапинки на чистой матовой поверхности отвала. А вдруг не успеет остановиться? Холодок прошел по спине, дрогнули колени, а руки чуть не выпустили пилу. Гусеницы стрекотали, под ними зловеще хрустела и шипела щебенка – даже рев мотора не заглушал тяжелую поступь машины. Мощные траки с высокими прямоугольными гребнями цеплялись за камни, и Илье казалось, что щебень крошится под ними. До него долетел Сережкин крик. Только бы мальчишка не подбежал поближе! Главное – не шевелиться. Два-три шага в сторону – и игра проиграна, путь к избушке свободен. Шаг назад – и бригадиру станет ясно, что Илья боится, до дрожи боится скрежещущей многотонной махины, которая прет на него своей железной грудью. Он судорожно глотнул и опустил пилу – отвал приблизился на расстояние вытянутой руки.
– Ты что, больной? – бригадир остановил бульдозер, заглушил мотор и высунулся из кабины.
Илья попробовал растянуть губы в ухмылке.
– Не, он еще и улыбается! – бригадир плюнул на гусеницу, – отойди!
Илья покачал головой.
– Знаете, дамочка, – бригадир спрыгнул на дорожку и повернулся к Веронике, – разбирайтесь сами. Мне надоело. Вызывайте группу захвата, или братков – что хотите делайте. Я отказываюсь. Пока этого чокнутого не уберут, я снести дом не могу.
Вероника вспыхнула, ее глаза метнули молнию сперва в Илью, а потом в бригадира.
– Вы что, хотите все бросить? Вы знаете, сколько стоило вызвать трейлер?
– А мне без разницы, – парировал бригадир, – я подряжался снести дом.
– Ну так сносите! – Вероника стиснула кулаки и топнула ногой, – раз подряжались!
– Нет уж, увольте! Убирайте своего мирного и упрямого плотника, а потом поговорим!
Ее глаза заметались по сторонам, Илья видел, как злость ее вытесняется отчаяньем, а на смену отчаянью приходит безрассудная жажда действия.
Бригадир снова влез в кабину, завел мотор, бульдозер качнулся и пополз назад.
– Стойте! – Вероника замахала руками и подбежала к машине, – да остановитесь же! Стойте!
Но бригадир не смотрел на нее и, очевидно, не слышал ее криков, пока не отъехал метров на пятнадцать назад.
– Ну что еще? – он высунулся из кабины, но мотора не заглушил.
– Погодите! Вы не можете так просто уехать!
– Почему это не могу?
Лицо Вероники исказилось от злобы, и на секунду Илье показалось, что перед ним ведьма, в самом прямом смысле этого слова – злая колдунья, вставать на пути у которой опасно для жизни.
– Вылезайте! – рявкнула она бригадиру.
Похоже, бригадир тоже заметил, что шутки с этой женщиной плохи, поскольку незамедлительно повиновался, спрыгнув на землю, но так и не заглушил мотор.
– Убирайтесь прочь! – зашипела Вероника ему в лицо, – вы ничего не можете сделать! Ничего!
Бригадир попятился.
– Откуда только берется эта беспомощность! Вы же мужчины! – рычала Вероника, а Стас отступал, разве что не прикрывая лица руками. Ее злость хлестала через край, казалось, она сейчас выпустит когти и вцепится в горло тому, кто первым подвернется ей под руку, будто разъяренная большая кошка.
– Уйдите с дороги! Я разберусь сама, если вы не в состоянии справиться без меня!
Она повернулась к бульдозеру и легко запрыгнула на гусеницу, осмотрелась и открыла дверь кабины.
Бригадир подумал пару секунд, а потом с криком кинулся за ней. Но она уже уселась на сидение, а когда он взобрался на гусеницу, Вероника ударила его дверью кабины, и Стас навзничь повалился назад.