Страница:
Кайл мягко уложил ее на диван, и его рука без единого звука, словно от этого все могло внезапно исчезнуть, плавно двинулась по изгибам ее тела, в то время как их губы слились в поцелуе.
Крепко зажмурившись, Линда подчинилась его воле. У нее кружилась голова, ей не хватало воздуха. Отчаянно хотелось застонать, прошептать что-нибудь Кайлу на ухо, но она молчала из опасения, что малейший звук может пробудить их от волшебного сна.
Кайл сжал ее грудь рукой и приник к ней горячими, влажными губами.
От нахлынувшей волны эмоций Линда едва сдерживалась, чтобы не закричать. Но она еще крепче зажмурилась, и звук остался внутри. Ей была непереносима мысль, что все это может закончиться. Услышав прерывистое дыхание Кайла, она вцепилась в бархатную обивку дивана. Поразительно, насколько знакомыми и в то же время странными оказались ощущения!
Губы Кайла ласкали кожу ее шеи, и Линда, почувствовав, что его движения стали более напористыми, открыла глаза.
— Кайл? — позвала она шепотом. — Тебе не кажется, что это не слишком хорошая идея?
— Нет. — Он прижался щекой к ее плечу.
Какое-то мгновение Линда ждала, что Кайл
скажет еще что-нибудь, но он просто лежал на ней, ожидая, когда кровь перестанет пульсировать в ушах и в других местах. Потом нежно поцеловал ее и сел.
Линда тоже поднялась и привела свою одежду в порядок. Она смотрели друг на друга с виноватыми улыбками. Что тут можно сказать, кроме того, что они оба сошли с ума?
Когда Линда встала, то увидела на рукаве синей рубашки Кайла свой волос и протянула руку, чтобы его снять.
Знала ли она, что от этого движения у него перехватило дыхание от желания? Господи!
— Мне уйти? — шепотом спросил Кайл. Ее рука застыла в воздухе.
— Нет, — так же шепотом ответила Линда.
Июньские ночи слишком коротки. Когда они наконец разомкнули объятия, небо на востоке уже посветлело, возвещая о наступлении нового дня.
Кайл бросил взгляд на часы — без четверти четыре.
— Тебе нужно идти, — сказала Линда и, завернувшись в простыню, поднялась с кровати. — Я приготовлю кофе.
— Я бы не отказался и от чего-то более существенного, — пробормотал он, вспомнив, что в последний раз ел часов пятнадцать назад.
Она улыбнулась.
— Постараюсь.
Через двадцать минут они уже уплетали яичницу с ветчиной, приготовленные на скорую руку бутерброды с сыром и запивали все это кофе.
— Он должен позвонить в половине шестого?
Кайл кивнул.
— Да, но мне кажется, он готовит нам какой-то сюрприз.
— Ты хочешь сказать, что…
В прихожей зазвонил телефон, и Линда, не договорив, бросилась из кухни. Кайл последовал за ней.
— Да?
— Тетя Линда?
— Боже, Дорис?! Где ты? Что…
— Тетя Линда, у меня всего полминуты.
— Я слушаю.
— Пожалуйста, сходите в магазин и возьмите видеокамеру возле кассы. Вам нужно будет принести ее вместе с кассетой в назначенное место. Я перезвоню ровно через час. И, пожалуйста, никакой полиции, иначе…
— Иначе я порежу ее на куски, понятно? — добавил незнакомый — нет, знакомый! — мужской голос.
— Я все поняла, — сжимая трубку побелевшими от напряжения пальцами, ответила Линда.
Кайл покачал головой.
— Ему нужна кассета из видеокамеры, зачем? И что там, на этой кассете?
— Кажется, я догадываюсь, — задумчиво сказала Линда. — Дело вот в чем…
— Значит, на кассете есть человек, который приносил в магазин жасмин? Тот, кто уже дважды пытался тебя убить?
— Думаю, да.
Кайл задумчиво потер небритую щеку.
— Получается, что деньги его не интересуют, ему нужна кассета. Боюсь, у Дорис мало шансов. Он хочет отвлечь полицию, назвав какое-то место для обмена девочки на деньги. Черт, если бы знать, где этот ублюдок прячет ее!
Линда медленно положила трубку на аппарат.
— Думаю, я смогу это сделать. Он изумленно посмотрел на нее.
— Как?
Она криво усмехнулась.
— Я же Шеппард. Ведьма. У меня есть дар. …Мать заговорила о даре, когда Линде исполнилось двенадцать.
— Этим даром владели все женщины в нашем роду. Ты можешь видеть будущее, ты можешь воспринимать чувства других людей, ты можешь очень многое. Но только помни: дар это еще и большая ответственность. Никогда не используй его во зло. И никогда не заглядывай в свое будущее.
— А ты, мама? Ты пользуешься даром? — спросила Линда.
Шейла Шеппард отвернулась.
— Да, — тихо сказала она. — Однажды я заглянула в свое будущее.
— И что? — Девочка знала, что услышит что-то страшное, но удержаться от вопроса не смогла.
— И через неделю пропал твой отец.
Линда открыла верхний шкафчик и достала серебряную чашу. Подержала ее в руках. Потом налила в нее воды и поставила на стол. Это был ее второй опыт, а о первом она старалась не вспоминать.
Кайл с любопытством наблюдал за ней.
Линда закрыла глаза. Минуту или две она молчала, потом Кайл увидел, как под веками задвигались глазные яблоки.
— Я вижу ее. Дорис… она в какой-то комнате… у нее связаны руки. — Лицо Линды напряглось. — И я вижу его.
— Ты можешь определить, что это за здание? — шепотом спросил Кайл.
— Постараюсь. Да, кажется, я узнаю место…
Нижний край окна находился на одном уровне с макушкой Кайла. Он прислушался, надеясь услышать хоть какие-то звуки, но не услышал ровным счетом ничего.
Оглядевшись, он заметил валявшийся неподалеку пластмассовой ящик и, поднеся его к окну, приставил к стене, чтобы заглянуть внутрь сомнительного помещения.
Линда описала его довольно подробно — серое двухэтажное здание напротив супермаркета, раньше там размещалась небольшая швейная фабрика. По ее словам, Дорис держали в комнате на первом этаже.
А если нет?
Кайл достал пистолет. За годы службы в ФБР применять оружие в реальных условиях ему приходилось только дважды. Придется ли стрелять сейчас?
Он встал на ящик.
И ничего не увидел — настолько заросло грязью стекло. К тому же в помещении не было света. Может быть, лучше подождать, вызвать полицию? А если именно в эту минуту с девочкой что-то случится? Уверенности в том, что Гордон и его команда смогут действовать тихо и незаметно, у Кайла не было. Если же преступник что-то заподозрит, то судьба Дорис предрешена. К тому же у Гордона «сейчас другие заботы. Нет, все нужно делать самому.
С той стороны здания, которая выходила на улицу, имелась бетонированная подъездная площадка. Вскарабкавшись на узкий парапет, Кайл попытался открыть металлическую дверь, но та была надежно заперта изнутри. Он спрыгнул с парапета и прошел за угол. Глухая, без окон, стена, сложенная из шлакобетонных блоков. И дверь. Массивная стальная дверь с внушительным замком. Кайл прошел дальше. Асфальтированная дорожка, кучка мусора. В окне табличка «Сдается внаем». Он покрутил ручку — ничего.
Ему ничего не оставалось, как вернуться к боковой двери. Замок выглядел вполне надежным, но вот болты, которыми петля крепилась к стене, держались на честном слове. Обшарив ближайшие кустики, Кайл нашел ржавый металлический прут и, пользуясь им как рычагом, попытался вырвать болты.
Через пару минут его усилия принесли результат: петля со скрипом изогнулась, сорвалась вместе с замком и дверь приоткрылась.
А вот теперь действуй строго по инструкции, напомнил себе Кайл.
Впрочем, согласно той же инструкции предпринимать какие-либо действия в одиночку в подобной ситуации строго не рекомендовалось.
Если похитителя здесь нет, если он уже отправился на встречу с Линдой, то надо сразу, обнаружив Дорис, вызывать полицию.
Оказавшись внутри, Кайл повернул налево и через несколько шагов остановился, держа пистолет в руке.
Кайл прислушался и ничего не услышал. Затхлый запах лишь подтвердил, что этими помещениями давно никто не пользуется.
Он осторожно прошел по длинному гулкому коридору и оказался перед закрытой дверью. По его расчетам, именно за этой дверью находилась комната, в которой преступник держал Дорис. Стараясь не шуметь, Кайл попытался повернуть ручку. Дверь была заперта.
И вот тогда ему показалось, что там, в комнате, кто-то шмыгнул носом.
Сердце защемило от боли. Девочка плачет, потому что думает, что вернулся ее мучитель. Она приняла Кайла за него. Кайл сглотнул подступивший к горлу комок и затаил дыхание.
Он может вернуться в любую минуту.
В любую секунду.
— Сердце застучало быстрее. Что, если похититель там?
За его спиной послышались осторожные шаги. Кайл едва успел отступить за угол.
— Кто здесь? Здесь есть кто-нибудь? — Голос принадлежал мужчине, и Кайл слышал его шумное дыхание. Незнакомец сделал два шага и повторил: — Кто здесь? Здесь есть кто-нибудь? Отвечайте!
Мужчина сделал еще один шаг, и Кайл понял, что после следующего он сможет увидеть его.
Он повернулся в ту сторону коридора, где должен был появиться незнакомец, выставил левую ногу вперед и, приняв таким образом идеальную для стрельбы стойку, твердо и отчетливо произнес:
— ФБР! Оставаться на месте! Положить оружие!
Еще до того, как последнее слово слетело с его губ, пуля с визгом врезалась в стену. Два других выстрела последовали за первым после почти неуловимой паузы. Незнакомец стрелял наугад, вразброс, в надежде, что хотя бы один выстрел достигнет цели.
Кайл услышал шаркающий звук и понял, что противник отступает, намереваясь, по-видимому, забаррикадироваться в комнате с Дорис. А может быть, просто для того, чтобы избавиться от опасной свидетельницы.
Он пригнулся, прыгнул вперед, перекатился через открытое пространство и замер, распластавшись на полу, метрах в трех от того места, где только что стоял. И тут же громыхнули выстрелы — два или три. Кайла не успел их сосчитать, но знал точно — ни одна пуля в него не попала.
Он приподнялся, оперся на локти, вскинул пистолет, поймал в прицел фигуру человека и дважды нажал на спусковой крючок, посылая пули в маячивший перед ним темный силуэт. Как в мишень в тире.
При каждом попадании его противник слегка вздрагивал, как будто его мучила икота. Оружие он, однако, не выронил. Кайл выстрелил в третий раз и снял палец со спускового крючка, только когда мужчина упал.
Теперь в помещении и пахло так же, как в тире.
Прошло несколько секунд. Пороховая дымка немного рассеялась.
Кайл поднялся и, держа пистолет наготове, подошел к тому, в кого только что стрелял. Незнакомец был вооружен казавшимся огромным револьвером, и Кайлу стало немного не по себе. Он отшвырнул оружие ногой подальше и опустил беретту. Человек, лежавший на полу, был одет в коричневые брюки и черный джемпер, на ногах — кроссовки.
Незнакомец упал на бок, лицом от Кайла, и, похоже, не дышал. По крайней мере, никаких признаков дыхания Кайл не заметил. Крови видно не было, только два темных пятна на спине. Третья пуля, наверное, прошла мимо.
Держа пистолет наготове, он опустился на корточки и проверил пульс.
Пульс не прощупывался.
— Черт бы тебя побрал. — Кайл выпрямился. — Не смей подыхать, ублюдок. Не смей подыхать.
Он отступил, опасаясь, что не выдержит, потеряет контроль над собой и пнет убитого в лицо. Сделал два глубоких вдоха, чтобы окончательно взять себя в руки, и шагнул к комнате, дверь которой была уже открыта.
Дорис лежала на грязном матрасе, со связанными за спиной руками и заклеенным скотчем ртом. Она не плакала, но в глазах ее застыл страх.
— Привет, милая, — сказал Кайл. — Я пришел за тобой.
10
Крепко зажмурившись, Линда подчинилась его воле. У нее кружилась голова, ей не хватало воздуха. Отчаянно хотелось застонать, прошептать что-нибудь Кайлу на ухо, но она молчала из опасения, что малейший звук может пробудить их от волшебного сна.
Кайл сжал ее грудь рукой и приник к ней горячими, влажными губами.
От нахлынувшей волны эмоций Линда едва сдерживалась, чтобы не закричать. Но она еще крепче зажмурилась, и звук остался внутри. Ей была непереносима мысль, что все это может закончиться. Услышав прерывистое дыхание Кайла, она вцепилась в бархатную обивку дивана. Поразительно, насколько знакомыми и в то же время странными оказались ощущения!
Губы Кайла ласкали кожу ее шеи, и Линда, почувствовав, что его движения стали более напористыми, открыла глаза.
— Кайл? — позвала она шепотом. — Тебе не кажется, что это не слишком хорошая идея?
— Нет. — Он прижался щекой к ее плечу.
Какое-то мгновение Линда ждала, что Кайл
скажет еще что-нибудь, но он просто лежал на ней, ожидая, когда кровь перестанет пульсировать в ушах и в других местах. Потом нежно поцеловал ее и сел.
Линда тоже поднялась и привела свою одежду в порядок. Она смотрели друг на друга с виноватыми улыбками. Что тут можно сказать, кроме того, что они оба сошли с ума?
Когда Линда встала, то увидела на рукаве синей рубашки Кайла свой волос и протянула руку, чтобы его снять.
Знала ли она, что от этого движения у него перехватило дыхание от желания? Господи!
— Мне уйти? — шепотом спросил Кайл. Ее рука застыла в воздухе.
— Нет, — так же шепотом ответила Линда.
Июньские ночи слишком коротки. Когда они наконец разомкнули объятия, небо на востоке уже посветлело, возвещая о наступлении нового дня.
Кайл бросил взгляд на часы — без четверти четыре.
— Тебе нужно идти, — сказала Линда и, завернувшись в простыню, поднялась с кровати. — Я приготовлю кофе.
— Я бы не отказался и от чего-то более существенного, — пробормотал он, вспомнив, что в последний раз ел часов пятнадцать назад.
Она улыбнулась.
— Постараюсь.
Через двадцать минут они уже уплетали яичницу с ветчиной, приготовленные на скорую руку бутерброды с сыром и запивали все это кофе.
— Он должен позвонить в половине шестого?
Кайл кивнул.
— Да, но мне кажется, он готовит нам какой-то сюрприз.
— Ты хочешь сказать, что…
В прихожей зазвонил телефон, и Линда, не договорив, бросилась из кухни. Кайл последовал за ней.
— Да?
— Тетя Линда?
— Боже, Дорис?! Где ты? Что…
— Тетя Линда, у меня всего полминуты.
— Я слушаю.
— Пожалуйста, сходите в магазин и возьмите видеокамеру возле кассы. Вам нужно будет принести ее вместе с кассетой в назначенное место. Я перезвоню ровно через час. И, пожалуйста, никакой полиции, иначе…
— Иначе я порежу ее на куски, понятно? — добавил незнакомый — нет, знакомый! — мужской голос.
— Я все поняла, — сжимая трубку побелевшими от напряжения пальцами, ответила Линда.
Кайл покачал головой.
— Ему нужна кассета из видеокамеры, зачем? И что там, на этой кассете?
— Кажется, я догадываюсь, — задумчиво сказала Линда. — Дело вот в чем…
— Значит, на кассете есть человек, который приносил в магазин жасмин? Тот, кто уже дважды пытался тебя убить?
— Думаю, да.
Кайл задумчиво потер небритую щеку.
— Получается, что деньги его не интересуют, ему нужна кассета. Боюсь, у Дорис мало шансов. Он хочет отвлечь полицию, назвав какое-то место для обмена девочки на деньги. Черт, если бы знать, где этот ублюдок прячет ее!
Линда медленно положила трубку на аппарат.
— Думаю, я смогу это сделать. Он изумленно посмотрел на нее.
— Как?
Она криво усмехнулась.
— Я же Шеппард. Ведьма. У меня есть дар. …Мать заговорила о даре, когда Линде исполнилось двенадцать.
— Этим даром владели все женщины в нашем роду. Ты можешь видеть будущее, ты можешь воспринимать чувства других людей, ты можешь очень многое. Но только помни: дар это еще и большая ответственность. Никогда не используй его во зло. И никогда не заглядывай в свое будущее.
— А ты, мама? Ты пользуешься даром? — спросила Линда.
Шейла Шеппард отвернулась.
— Да, — тихо сказала она. — Однажды я заглянула в свое будущее.
— И что? — Девочка знала, что услышит что-то страшное, но удержаться от вопроса не смогла.
— И через неделю пропал твой отец.
Линда открыла верхний шкафчик и достала серебряную чашу. Подержала ее в руках. Потом налила в нее воды и поставила на стол. Это был ее второй опыт, а о первом она старалась не вспоминать.
Кайл с любопытством наблюдал за ней.
Линда закрыла глаза. Минуту или две она молчала, потом Кайл увидел, как под веками задвигались глазные яблоки.
— Я вижу ее. Дорис… она в какой-то комнате… у нее связаны руки. — Лицо Линды напряглось. — И я вижу его.
— Ты можешь определить, что это за здание? — шепотом спросил Кайл.
— Постараюсь. Да, кажется, я узнаю место…
Нижний край окна находился на одном уровне с макушкой Кайла. Он прислушался, надеясь услышать хоть какие-то звуки, но не услышал ровным счетом ничего.
Оглядевшись, он заметил валявшийся неподалеку пластмассовой ящик и, поднеся его к окну, приставил к стене, чтобы заглянуть внутрь сомнительного помещения.
Линда описала его довольно подробно — серое двухэтажное здание напротив супермаркета, раньше там размещалась небольшая швейная фабрика. По ее словам, Дорис держали в комнате на первом этаже.
А если нет?
Кайл достал пистолет. За годы службы в ФБР применять оружие в реальных условиях ему приходилось только дважды. Придется ли стрелять сейчас?
Он встал на ящик.
И ничего не увидел — настолько заросло грязью стекло. К тому же в помещении не было света. Может быть, лучше подождать, вызвать полицию? А если именно в эту минуту с девочкой что-то случится? Уверенности в том, что Гордон и его команда смогут действовать тихо и незаметно, у Кайла не было. Если же преступник что-то заподозрит, то судьба Дорис предрешена. К тому же у Гордона «сейчас другие заботы. Нет, все нужно делать самому.
С той стороны здания, которая выходила на улицу, имелась бетонированная подъездная площадка. Вскарабкавшись на узкий парапет, Кайл попытался открыть металлическую дверь, но та была надежно заперта изнутри. Он спрыгнул с парапета и прошел за угол. Глухая, без окон, стена, сложенная из шлакобетонных блоков. И дверь. Массивная стальная дверь с внушительным замком. Кайл прошел дальше. Асфальтированная дорожка, кучка мусора. В окне табличка «Сдается внаем». Он покрутил ручку — ничего.
Ему ничего не оставалось, как вернуться к боковой двери. Замок выглядел вполне надежным, но вот болты, которыми петля крепилась к стене, держались на честном слове. Обшарив ближайшие кустики, Кайл нашел ржавый металлический прут и, пользуясь им как рычагом, попытался вырвать болты.
Через пару минут его усилия принесли результат: петля со скрипом изогнулась, сорвалась вместе с замком и дверь приоткрылась.
А вот теперь действуй строго по инструкции, напомнил себе Кайл.
Впрочем, согласно той же инструкции предпринимать какие-либо действия в одиночку в подобной ситуации строго не рекомендовалось.
Если похитителя здесь нет, если он уже отправился на встречу с Линдой, то надо сразу, обнаружив Дорис, вызывать полицию.
Оказавшись внутри, Кайл повернул налево и через несколько шагов остановился, держа пистолет в руке.
Кайл прислушался и ничего не услышал. Затхлый запах лишь подтвердил, что этими помещениями давно никто не пользуется.
Он осторожно прошел по длинному гулкому коридору и оказался перед закрытой дверью. По его расчетам, именно за этой дверью находилась комната, в которой преступник держал Дорис. Стараясь не шуметь, Кайл попытался повернуть ручку. Дверь была заперта.
И вот тогда ему показалось, что там, в комнате, кто-то шмыгнул носом.
Сердце защемило от боли. Девочка плачет, потому что думает, что вернулся ее мучитель. Она приняла Кайла за него. Кайл сглотнул подступивший к горлу комок и затаил дыхание.
Он может вернуться в любую минуту.
В любую секунду.
— Сердце застучало быстрее. Что, если похититель там?
За его спиной послышались осторожные шаги. Кайл едва успел отступить за угол.
— Кто здесь? Здесь есть кто-нибудь? — Голос принадлежал мужчине, и Кайл слышал его шумное дыхание. Незнакомец сделал два шага и повторил: — Кто здесь? Здесь есть кто-нибудь? Отвечайте!
Мужчина сделал еще один шаг, и Кайл понял, что после следующего он сможет увидеть его.
Он повернулся в ту сторону коридора, где должен был появиться незнакомец, выставил левую ногу вперед и, приняв таким образом идеальную для стрельбы стойку, твердо и отчетливо произнес:
— ФБР! Оставаться на месте! Положить оружие!
Еще до того, как последнее слово слетело с его губ, пуля с визгом врезалась в стену. Два других выстрела последовали за первым после почти неуловимой паузы. Незнакомец стрелял наугад, вразброс, в надежде, что хотя бы один выстрел достигнет цели.
Кайл услышал шаркающий звук и понял, что противник отступает, намереваясь, по-видимому, забаррикадироваться в комнате с Дорис. А может быть, просто для того, чтобы избавиться от опасной свидетельницы.
Он пригнулся, прыгнул вперед, перекатился через открытое пространство и замер, распластавшись на полу, метрах в трех от того места, где только что стоял. И тут же громыхнули выстрелы — два или три. Кайла не успел их сосчитать, но знал точно — ни одна пуля в него не попала.
Он приподнялся, оперся на локти, вскинул пистолет, поймал в прицел фигуру человека и дважды нажал на спусковой крючок, посылая пули в маячивший перед ним темный силуэт. Как в мишень в тире.
При каждом попадании его противник слегка вздрагивал, как будто его мучила икота. Оружие он, однако, не выронил. Кайл выстрелил в третий раз и снял палец со спускового крючка, только когда мужчина упал.
Теперь в помещении и пахло так же, как в тире.
Прошло несколько секунд. Пороховая дымка немного рассеялась.
Кайл поднялся и, держа пистолет наготове, подошел к тому, в кого только что стрелял. Незнакомец был вооружен казавшимся огромным револьвером, и Кайлу стало немного не по себе. Он отшвырнул оружие ногой подальше и опустил беретту. Человек, лежавший на полу, был одет в коричневые брюки и черный джемпер, на ногах — кроссовки.
Незнакомец упал на бок, лицом от Кайла, и, похоже, не дышал. По крайней мере, никаких признаков дыхания Кайл не заметил. Крови видно не было, только два темных пятна на спине. Третья пуля, наверное, прошла мимо.
Держа пистолет наготове, он опустился на корточки и проверил пульс.
Пульс не прощупывался.
— Черт бы тебя побрал. — Кайл выпрямился. — Не смей подыхать, ублюдок. Не смей подыхать.
Он отступил, опасаясь, что не выдержит, потеряет контроль над собой и пнет убитого в лицо. Сделал два глубоких вдоха, чтобы окончательно взять себя в руки, и шагнул к комнате, дверь которой была уже открыта.
Дорис лежала на грязном матрасе, со связанными за спиной руками и заклеенным скотчем ртом. Она не плакала, но в глазах ее застыл страх.
— Привет, милая, — сказал Кайл. — Я пришел за тобой.
10
Чудеса, если и случаются, то не каждый день. Неделя Блэкфилда, привлекшая необычайно много туристов, пронеслась как сон. Власти с гордостью говорили о небывалом успехе праздника, скромно упоминая о затраченных средствах и приложенных усилиях. Торговцы потирали руки, подсчитывая прибыль, а Эльвира Муркок, по слухам, намеревалась обзавестись новой коляской. Нечего и говорить, что особой популярностью у гостей пользовался магазин «Радужный мир», а особенно его владелица Линда Шеппард. Смущенная расспросами, интервью и вообще обрушившейся на нее известностью, она хотела уехать на время, но в конце концов смирилась со своей участью и даже согласилась принять участие в ток-шоу, организованном прибывшей из Денвера знаменитой телеведущей Лорой Страйк. Что касается Дорис, то девушка просто купалась в лучах славы.
Через неделю после окончания торжеств полиция закончила расследование. Результаты его потрясли Блэкфилд.
Кто бы мог подумать, что Джефф Кингсли окажется наркодилером, безжалостно расправившимся со своими подручными! Благодаря бдительности некоего агента ФБР преступника удалось задержать в самый последний момент, когда он уже садился на самолет в Пуэбло.
Но еще большей сенсацией стало известие о том, что похитителем Дорис Карпински, маньяком, дважды покушавшимся на жизнь Линды Шеппард, был не кто иной, как хозяин ресторана «Три луны» Шон Маккелан!
В общем, лето выдалось богатым на события, и Блэкфилд, почувствовавший себя в центре внимания всего штата, пребывал в состоянии легкого головокружения.
Ей снова снился он.
В этом сне было все то, чего ей так не хватало в реальной жизни, а главное — в нем был Кайл Уоррен.
Линда проснулась в полной темноте и не сразу поняла, где находится. Она по привычке протянула руку к ночнику, стоявшему на тумбочке слева от кровати. Из наполнявшего комнату мрака постепенно проступали очертания незнакомых предметов: платяного шкафа в углу, столика у окна и чего-то еще, напоминающего понурую фигуру в бесформенном длинном плаще.
Вешалка. И на ней мой халат, поняла Линда. Боже, я не узнала собственную комнату!
Она потянулась. Тело еще горело от призрачных ласк. Сердце стучало, как работающий на пределе мотор гоночного автомобиля. Только рядом никого не было. Ее окружала пустота.
Глаза различали все новые и новые предметы: овал зеркала с застывшим в нем мертвенно-бледным бликом лунного света, одиноко стоящий в середине комнаты стул, шлепанцы на полу, похожие на следы, оставленные невидимкой. Каждый из этих предметов существовал отдельно от других, между ними не было никакой связи, они не создавали атмосферы дома, а казались деталями картины какого-нибудь сюрреалиста. Картины под названием «Одиночество».
Что-то сломалось в ее жизни. Сломалось уже давно, но до поры Линда предпочитала не замечать поломку, мирясь с неудобствами, неустроенностью и одиночеством. Какое-то время она двигалась по инерции, не зная куда, но надеясь, что рано или поздно дорога сама выведет ее к залитой солнцем зеленой поляне.
И вот… Все, что у нее осталось, это сны. Но если сны — это лучшее, что есть, то к чему такая жизнь?
Она поднялась, включила верхний свет и, подойдя к зеркалу, долго смотрела на свое отражение. Потом взяла с полки первую попавшую под руку книгу и снова легла. Она долго старалась вникнуть в смысл расплывающихся перед глазами слов, теряя строчки и поминутно поглядывая на часы.
Линда грустно улыбнулась своему отражению в зеркале, и оно ответило ей тем же. Иногда она ловила себя на том, что видит в нем не себя, а кого-то другого, знакомого, но все же чужого человека с печальным, усталым лицом, жестким ртом, грустными, неулыбчивыми глазами и давно утратившими блеск волосами, перехваченными на затылке зеленой ленточкой. Женщина, смотревшая на нее из зеркала, жила в мире без радостей и надежд, в мире, где день начинался и заканчивался работой, где даже выходные и праздники ничем не отличались от однообразно серых будней.
Она жила в этом мире третий месяц.
Может быть, уже хватит ныть?
Голос, принадлежащий прежней Линде Шеппард, еще звучал в ней, доносясь из то ли какого-то уголка памяти, еще хранящего образы минувшего, то ли из параллельного мира, где, возможно, жила и была счастлива настоящая Линда.
Когда все переменилось? В какой день и час она вдруг потеряла уверенность в себе, утратила интерес к людям и миру и превратилась в жалкого клона, в бледную и чахлую копию себя самой?
Нет, это произошло не вдруг, не в одночасье.
Устало, как будто позади осталась целая рабочая неделя, проведенная у конвейерной ленты какого-нибудь цеха готовых завтраков, Линда прошла из ванной в кухню, включила электрический чайник и стала готовить бутерброды.
Утро только наступило, а солнце уже припекало вовсю, обещая еще один жаркий день. Август подходил к концу. Линда всегда любила осень. Это время года как нельзя лучше подходило для размышлений, для новых начинаний. Лето слишком взбалмошная и кипучая пора, летом человек живет не разумом, а чувствами, действует под напором гормонов. Поэтому-то именно весной и летом люди чаще всего и совершают глупости, о которых потом сожалеют, и ошибки, которые приходится потом долго исправлять.
Вот и ты совершила глупость — влюбилась.
Старомодный чайник засвистел. Линда положила в чашку чайный пакетик, налила воды и только поднесла ко рту бутерброд, как зазвонил телефон.
Время, когда от каждого звонка замирало сердце, давно прошло.
— Да?
— Мисс Шеппард? Линда Шеппард?
— Слушаю.
— Это я.
Боже, какая самоуверенность! Я. Можно подумать, что она машина, в памяти которой все когда-либо слышанные голоса разложены по отдельным файлам и снабжены ярлычками.
— Извините, но… Не могли бы вы назвать себя?
В голосе звонившего прорезались нетерпеливые и даже обиженные нотки:
— Быстро же ты меня забыла. А вот я тебя, как видишь, не забыл.
Что-то знакомое… эти капризные интонации… это произношение… Неужели…
— Стэн? — неуверенно спросила она. — Стэн Брэдли?
— Ну наконец-то! — хмыкнул он. — Я звоню тебе из Денвера. Прилетел в отпуск и хочу встретиться. Когда ты сможешь приехать?
Вот здорово! Бросил ее беременную, удрал, столько лет от него ни слуху ни духу, а теперь, объявившись, он полагает, что она кинется к нему по первому свистку! Каков наглец!
— Зачем? — стараясь сохранять хладнокровие, спросила Линда.
Простой, казалось бы, вопрос застал Стэна врасплох.
— Как это зачем? Мы ведь не чужие в конце концов. Посидим, вспомним…
— Нам нечего вспоминать, у нас нет ничего общего. И не звони мне больше.
— Эй-эй, постой! Не клади трубку! Мне нужно тебя увидеть… Это важно.
Она выдернула телефонный шнур из розетки и постаралась успокоиться, что оказалось не так-то просто — нервы, как потревоженные струны, гудели до самого вечера. Линда вспомнила предостережение Эльвиры Муркок насчет опасности, исходящей от человека из прошлого. Оказывается, прошлое у нее было, и из него, как из гадкого, » вонючего болота, вылезали мерзкие щупальца. Стэн Брэдли… Джефф Кингсли… Шон Маккелан… Два месяца назад ей казалось, что с прошлым покончено, но вот оно снова дало о себе знать. Неужели человек обречен до конца жизни таскать это бремя? Неужели нельзя начать жизнь заново, с чистого листа? Может быть, взять отпуск, закрыть магазин и уехать куда-нибудь на пару недель? Куда-нибудь, где тебя никто не знает, где на тебя не показывают пальцем и не шепчут вслед: «Ведьма». Туда, где можно смешаться с толпой и стать песчинкой на морском берегу.
Туда, где в голову не будут лезть мысли о Кайле Уоррене.
Линда почти забыла о звонке Стэна, но через два дня он снова напомнил о себе.
— Мисс Шеппард, к вам пришли! — крикнула Дорис, хотя дверь офиса была открыта.
— Попроси пройти сюда! — Линда поймала себя на том, что тоже кричит без всякой на то необходимости. — И займись делом! — Сама она занималась делом с самого утра, стараясь разобраться в новой бухгалтерской программе, которая, по уверениям Роберта Шеклинга, позволяла составить баланс за пять минут. Потратив три или четыре часа, Линда мысленно смирилась с тем, что снова придется обращаться за помощью к Дорис.
— Вот ты где, — произнес слегка надтреснутый мужской голос.
Линда отвела глаза от монитора.
— Стэн?
Если бы не голос, если бы не его недавний звонок, Линда, наверное, и не узнала бы своего давнего любовника и отца ее не родившегося ребенка. Стэн не просто изменился — как ни крути, она тоже была уже далеко не та, что десять лет назад, — он стал, точнее выглядел, другим человеком, состарившись лет на двадцать. Прежний Стэн Брэдли, лоснящийся, упитанный, ухоженный, самодовольный и уверенный в себе бизнесмен исчез, а вместо него появился неопределенного возраста тип с заметным, переваливающимся через ремень рыхлым брюшком, поредевшими и потерявшими блеск волосами и болезненно-серым лицом.
— Стэн? — невольно повторила она, словно надеялась в глубине души услышать какое-то другое имя.
— Что, не узнала? — Он усмехнулся. — А вот я тебя сразу узнал. — Масленый взгляд скользнул по ней, и Линде моментально захотелось принять душ, а еще лучше ванну. — Совсем не изменилась.
— Зачем явился?
— Явился? Не очень-то ты мне рада. Ладно, признаю, сам виноват. — Стэн вдруг распрямился, расправил плечи, подтянулся и стал почти похож на себя прежнего. — Нам надо поговорить. Пойдем куда-нибудь. Ты же можешь оставить свою лавочку на часок-другой? Угощу тебя ланчем. Как в старые добрые времена, ладно?
Похоже, отделаться от него будет непросто, подумала Линда, а раз так, то разговор лучше перенести в другое место, подальше от любопытных глаз и ушей.
— О'кей, я могу уделить тебе полчаса. Но не больше. Здесь, за углом, есть кафе. Поговорим там.
Она поднялась, выключила компьютер и прошла мимо застрявшего в дверях Стэна, который не сделал ни малейшей попытки посторониться. От соприкосновения с его жирным брюхом ее едва не передернуло от отвращения.
— Вы уходите, мисс Шеппард? — вежливо осведомилась Дорис, с любопытством и без всякого стеснения рассматривая Стэна.
— На ланч. Вернусь через полчаса.
— Хорошо, мисс Шеппард.
Уже за дверью Стэн самодовольно рассмеялся.
— Так и осталась «мисс», а? И застряла в этом городишке. Похоже, жизнь не удалась? Ничего, это поправимо. •
В кафе яблоку негде было упасть, но Линда все же отыскала пару свободных мест за уютным столиком в углу и помахала рукой, подзывая официантку, достаточно молодой возраст которой позволял надеяться, что она не умрет раньше, чем выполнит заказ.
— Думаю, для шерри сегодня слишком жарко, так что я возьму пиво, — решил Стэн. — Ты что будешь?
— Не откажусь от пива. Он взял меню.
— Ты не возражаешь, если я закажу тапас?
— Разве от моих возражений что-то изменится? Валяй, заказывай.
— Если я правильно помню, ты не любила оливки…
— А я уже позабыла. — Линда постаралась произнести это твердо, но прозвучало все равно с оттенком грусти. — Итак, что тебе от меня нужно?
Стэн театрально вздохнул и развел руками.
— Ты все-таки изменилась. Ладно, перейду к делу. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Наверное, если бы в кафе вошел и заказал двойной виски Усама бен Ладенг Линда не испытала бы такого шока.
Воспользовавшись возникшей паузой, Стэн отпил холодного пива из высокого запотевшего стакана и крякнул от удовольствия.
— Удивлена?
— Не то слово, — пробормотала Линда. — Ты… серьезно?
— Абсолютно. Я виноват перед тобой и хочу по мере возможности загладить свою вину. Ты не пожалеешь. У меня устойчивое финансовое положение, так что работать тебе не придется. Понимаю, предложение неожиданное, есть над чем подумать. Я подожду. Но думай быстрее — через неделю мне нужно вернуться в Сингапур. Мы могли бы вылететь вместе.
Удивительно, однако он не стал навязывать свое общество после ланча и, пообещав позвонить через пару дней, оставил ее в покое.
Но о каком покое может идти речь после такого визита? Вообще-то Линда верила в благородные порывы, в пробудившуюся совесть, в духовное просветление и в тому подобные феномены, но никак не могла убедить себя в том, что нечто подобное случилось именно со Стэном Брэдли. Однако если отвергнуть такой вариант, то чем тогда объяснить его опоздавшее на десять лет предложение создать семью, слепив ее из пепла давно сгоревших чувств?
Что-то явно не увязывалось. Прокрутив в голове самые разные сценарии, Линда решила обратиться за помощью к Роберту Шеклингу. После случая в парке Роберт приезжал в Блэкфилд еще несколько раз, они много разговаривали и даже подружились.
Вечером Линда набрала его номер и, когда Роберт ответил, коротко объяснила суть проблемы.
— Я хочу, чтобы ты попытался выяснить все, что только возможно, о человеке по имени Стэн Брэдли. Ему тридцать восемь лет. Когда-то он работал в «Банке Колорадо», потом перевелся в сингапурское отделение. Меня интересует любая информация.
— Надеюсь, ты не собираешься принимать предложение этого мерзавца? — спросил Роберт.
— Конечно нет. Но мне нужно знать; что за игру он затеял. И, пожалуйста, поторопись.
— Сделаю все, что могу. С тебя обед.
— Согласна. Только не в «Трех лунах».
Роберт рассмеялся и пообещал позвонить,
как только что-то узнает.
Позвонил он уже через два дня.
— Боюсь, одним обедом ты не отделаешься.
— Что-нибудь откопал? Так быстро? — удивилась Линда. — Рассказывай. А к обеду предлагаю добавить поход в кино.
— У меня есть план лучше. Как насчет поездки в Скалистые горы? Я прочитал об одном миленьком местечке у Золотого озера…
Через неделю после окончания торжеств полиция закончила расследование. Результаты его потрясли Блэкфилд.
Кто бы мог подумать, что Джефф Кингсли окажется наркодилером, безжалостно расправившимся со своими подручными! Благодаря бдительности некоего агента ФБР преступника удалось задержать в самый последний момент, когда он уже садился на самолет в Пуэбло.
Но еще большей сенсацией стало известие о том, что похитителем Дорис Карпински, маньяком, дважды покушавшимся на жизнь Линды Шеппард, был не кто иной, как хозяин ресторана «Три луны» Шон Маккелан!
В общем, лето выдалось богатым на события, и Блэкфилд, почувствовавший себя в центре внимания всего штата, пребывал в состоянии легкого головокружения.
Ей снова снился он.
В этом сне было все то, чего ей так не хватало в реальной жизни, а главное — в нем был Кайл Уоррен.
Линда проснулась в полной темноте и не сразу поняла, где находится. Она по привычке протянула руку к ночнику, стоявшему на тумбочке слева от кровати. Из наполнявшего комнату мрака постепенно проступали очертания незнакомых предметов: платяного шкафа в углу, столика у окна и чего-то еще, напоминающего понурую фигуру в бесформенном длинном плаще.
Вешалка. И на ней мой халат, поняла Линда. Боже, я не узнала собственную комнату!
Она потянулась. Тело еще горело от призрачных ласк. Сердце стучало, как работающий на пределе мотор гоночного автомобиля. Только рядом никого не было. Ее окружала пустота.
Глаза различали все новые и новые предметы: овал зеркала с застывшим в нем мертвенно-бледным бликом лунного света, одиноко стоящий в середине комнаты стул, шлепанцы на полу, похожие на следы, оставленные невидимкой. Каждый из этих предметов существовал отдельно от других, между ними не было никакой связи, они не создавали атмосферы дома, а казались деталями картины какого-нибудь сюрреалиста. Картины под названием «Одиночество».
Что-то сломалось в ее жизни. Сломалось уже давно, но до поры Линда предпочитала не замечать поломку, мирясь с неудобствами, неустроенностью и одиночеством. Какое-то время она двигалась по инерции, не зная куда, но надеясь, что рано или поздно дорога сама выведет ее к залитой солнцем зеленой поляне.
И вот… Все, что у нее осталось, это сны. Но если сны — это лучшее, что есть, то к чему такая жизнь?
Она поднялась, включила верхний свет и, подойдя к зеркалу, долго смотрела на свое отражение. Потом взяла с полки первую попавшую под руку книгу и снова легла. Она долго старалась вникнуть в смысл расплывающихся перед глазами слов, теряя строчки и поминутно поглядывая на часы.
Линда грустно улыбнулась своему отражению в зеркале, и оно ответило ей тем же. Иногда она ловила себя на том, что видит в нем не себя, а кого-то другого, знакомого, но все же чужого человека с печальным, усталым лицом, жестким ртом, грустными, неулыбчивыми глазами и давно утратившими блеск волосами, перехваченными на затылке зеленой ленточкой. Женщина, смотревшая на нее из зеркала, жила в мире без радостей и надежд, в мире, где день начинался и заканчивался работой, где даже выходные и праздники ничем не отличались от однообразно серых будней.
Она жила в этом мире третий месяц.
Может быть, уже хватит ныть?
Голос, принадлежащий прежней Линде Шеппард, еще звучал в ней, доносясь из то ли какого-то уголка памяти, еще хранящего образы минувшего, то ли из параллельного мира, где, возможно, жила и была счастлива настоящая Линда.
Когда все переменилось? В какой день и час она вдруг потеряла уверенность в себе, утратила интерес к людям и миру и превратилась в жалкого клона, в бледную и чахлую копию себя самой?
Нет, это произошло не вдруг, не в одночасье.
Устало, как будто позади осталась целая рабочая неделя, проведенная у конвейерной ленты какого-нибудь цеха готовых завтраков, Линда прошла из ванной в кухню, включила электрический чайник и стала готовить бутерброды.
Утро только наступило, а солнце уже припекало вовсю, обещая еще один жаркий день. Август подходил к концу. Линда всегда любила осень. Это время года как нельзя лучше подходило для размышлений, для новых начинаний. Лето слишком взбалмошная и кипучая пора, летом человек живет не разумом, а чувствами, действует под напором гормонов. Поэтому-то именно весной и летом люди чаще всего и совершают глупости, о которых потом сожалеют, и ошибки, которые приходится потом долго исправлять.
Вот и ты совершила глупость — влюбилась.
Старомодный чайник засвистел. Линда положила в чашку чайный пакетик, налила воды и только поднесла ко рту бутерброд, как зазвонил телефон.
Время, когда от каждого звонка замирало сердце, давно прошло.
— Да?
— Мисс Шеппард? Линда Шеппард?
— Слушаю.
— Это я.
Боже, какая самоуверенность! Я. Можно подумать, что она машина, в памяти которой все когда-либо слышанные голоса разложены по отдельным файлам и снабжены ярлычками.
— Извините, но… Не могли бы вы назвать себя?
В голосе звонившего прорезались нетерпеливые и даже обиженные нотки:
— Быстро же ты меня забыла. А вот я тебя, как видишь, не забыл.
Что-то знакомое… эти капризные интонации… это произношение… Неужели…
— Стэн? — неуверенно спросила она. — Стэн Брэдли?
— Ну наконец-то! — хмыкнул он. — Я звоню тебе из Денвера. Прилетел в отпуск и хочу встретиться. Когда ты сможешь приехать?
Вот здорово! Бросил ее беременную, удрал, столько лет от него ни слуху ни духу, а теперь, объявившись, он полагает, что она кинется к нему по первому свистку! Каков наглец!
— Зачем? — стараясь сохранять хладнокровие, спросила Линда.
Простой, казалось бы, вопрос застал Стэна врасплох.
— Как это зачем? Мы ведь не чужие в конце концов. Посидим, вспомним…
— Нам нечего вспоминать, у нас нет ничего общего. И не звони мне больше.
— Эй-эй, постой! Не клади трубку! Мне нужно тебя увидеть… Это важно.
Она выдернула телефонный шнур из розетки и постаралась успокоиться, что оказалось не так-то просто — нервы, как потревоженные струны, гудели до самого вечера. Линда вспомнила предостережение Эльвиры Муркок насчет опасности, исходящей от человека из прошлого. Оказывается, прошлое у нее было, и из него, как из гадкого, » вонючего болота, вылезали мерзкие щупальца. Стэн Брэдли… Джефф Кингсли… Шон Маккелан… Два месяца назад ей казалось, что с прошлым покончено, но вот оно снова дало о себе знать. Неужели человек обречен до конца жизни таскать это бремя? Неужели нельзя начать жизнь заново, с чистого листа? Может быть, взять отпуск, закрыть магазин и уехать куда-нибудь на пару недель? Куда-нибудь, где тебя никто не знает, где на тебя не показывают пальцем и не шепчут вслед: «Ведьма». Туда, где можно смешаться с толпой и стать песчинкой на морском берегу.
Туда, где в голову не будут лезть мысли о Кайле Уоррене.
Линда почти забыла о звонке Стэна, но через два дня он снова напомнил о себе.
— Мисс Шеппард, к вам пришли! — крикнула Дорис, хотя дверь офиса была открыта.
— Попроси пройти сюда! — Линда поймала себя на том, что тоже кричит без всякой на то необходимости. — И займись делом! — Сама она занималась делом с самого утра, стараясь разобраться в новой бухгалтерской программе, которая, по уверениям Роберта Шеклинга, позволяла составить баланс за пять минут. Потратив три или четыре часа, Линда мысленно смирилась с тем, что снова придется обращаться за помощью к Дорис.
— Вот ты где, — произнес слегка надтреснутый мужской голос.
Линда отвела глаза от монитора.
— Стэн?
Если бы не голос, если бы не его недавний звонок, Линда, наверное, и не узнала бы своего давнего любовника и отца ее не родившегося ребенка. Стэн не просто изменился — как ни крути, она тоже была уже далеко не та, что десять лет назад, — он стал, точнее выглядел, другим человеком, состарившись лет на двадцать. Прежний Стэн Брэдли, лоснящийся, упитанный, ухоженный, самодовольный и уверенный в себе бизнесмен исчез, а вместо него появился неопределенного возраста тип с заметным, переваливающимся через ремень рыхлым брюшком, поредевшими и потерявшими блеск волосами и болезненно-серым лицом.
— Стэн? — невольно повторила она, словно надеялась в глубине души услышать какое-то другое имя.
— Что, не узнала? — Он усмехнулся. — А вот я тебя сразу узнал. — Масленый взгляд скользнул по ней, и Линде моментально захотелось принять душ, а еще лучше ванну. — Совсем не изменилась.
— Зачем явился?
— Явился? Не очень-то ты мне рада. Ладно, признаю, сам виноват. — Стэн вдруг распрямился, расправил плечи, подтянулся и стал почти похож на себя прежнего. — Нам надо поговорить. Пойдем куда-нибудь. Ты же можешь оставить свою лавочку на часок-другой? Угощу тебя ланчем. Как в старые добрые времена, ладно?
Похоже, отделаться от него будет непросто, подумала Линда, а раз так, то разговор лучше перенести в другое место, подальше от любопытных глаз и ушей.
— О'кей, я могу уделить тебе полчаса. Но не больше. Здесь, за углом, есть кафе. Поговорим там.
Она поднялась, выключила компьютер и прошла мимо застрявшего в дверях Стэна, который не сделал ни малейшей попытки посторониться. От соприкосновения с его жирным брюхом ее едва не передернуло от отвращения.
— Вы уходите, мисс Шеппард? — вежливо осведомилась Дорис, с любопытством и без всякого стеснения рассматривая Стэна.
— На ланч. Вернусь через полчаса.
— Хорошо, мисс Шеппард.
Уже за дверью Стэн самодовольно рассмеялся.
— Так и осталась «мисс», а? И застряла в этом городишке. Похоже, жизнь не удалась? Ничего, это поправимо. •
В кафе яблоку негде было упасть, но Линда все же отыскала пару свободных мест за уютным столиком в углу и помахала рукой, подзывая официантку, достаточно молодой возраст которой позволял надеяться, что она не умрет раньше, чем выполнит заказ.
— Думаю, для шерри сегодня слишком жарко, так что я возьму пиво, — решил Стэн. — Ты что будешь?
— Не откажусь от пива. Он взял меню.
— Ты не возражаешь, если я закажу тапас?
— Разве от моих возражений что-то изменится? Валяй, заказывай.
— Если я правильно помню, ты не любила оливки…
— А я уже позабыла. — Линда постаралась произнести это твердо, но прозвучало все равно с оттенком грусти. — Итак, что тебе от меня нужно?
Стэн театрально вздохнул и развел руками.
— Ты все-таки изменилась. Ладно, перейду к делу. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Наверное, если бы в кафе вошел и заказал двойной виски Усама бен Ладенг Линда не испытала бы такого шока.
Воспользовавшись возникшей паузой, Стэн отпил холодного пива из высокого запотевшего стакана и крякнул от удовольствия.
— Удивлена?
— Не то слово, — пробормотала Линда. — Ты… серьезно?
— Абсолютно. Я виноват перед тобой и хочу по мере возможности загладить свою вину. Ты не пожалеешь. У меня устойчивое финансовое положение, так что работать тебе не придется. Понимаю, предложение неожиданное, есть над чем подумать. Я подожду. Но думай быстрее — через неделю мне нужно вернуться в Сингапур. Мы могли бы вылететь вместе.
Удивительно, однако он не стал навязывать свое общество после ланча и, пообещав позвонить через пару дней, оставил ее в покое.
Но о каком покое может идти речь после такого визита? Вообще-то Линда верила в благородные порывы, в пробудившуюся совесть, в духовное просветление и в тому подобные феномены, но никак не могла убедить себя в том, что нечто подобное случилось именно со Стэном Брэдли. Однако если отвергнуть такой вариант, то чем тогда объяснить его опоздавшее на десять лет предложение создать семью, слепив ее из пепла давно сгоревших чувств?
Что-то явно не увязывалось. Прокрутив в голове самые разные сценарии, Линда решила обратиться за помощью к Роберту Шеклингу. После случая в парке Роберт приезжал в Блэкфилд еще несколько раз, они много разговаривали и даже подружились.
Вечером Линда набрала его номер и, когда Роберт ответил, коротко объяснила суть проблемы.
— Я хочу, чтобы ты попытался выяснить все, что только возможно, о человеке по имени Стэн Брэдли. Ему тридцать восемь лет. Когда-то он работал в «Банке Колорадо», потом перевелся в сингапурское отделение. Меня интересует любая информация.
— Надеюсь, ты не собираешься принимать предложение этого мерзавца? — спросил Роберт.
— Конечно нет. Но мне нужно знать; что за игру он затеял. И, пожалуйста, поторопись.
— Сделаю все, что могу. С тебя обед.
— Согласна. Только не в «Трех лунах».
Роберт рассмеялся и пообещал позвонить,
как только что-то узнает.
Позвонил он уже через два дня.
— Боюсь, одним обедом ты не отделаешься.
— Что-нибудь откопал? Так быстро? — удивилась Линда. — Рассказывай. А к обеду предлагаю добавить поход в кино.
— У меня есть план лучше. Как насчет поездки в Скалистые горы? Я прочитал об одном миленьком местечке у Золотого озера…