Страница:
Гончаров заглянул к медикам и подивился, что ещё нашлось вполне приличное целое оборудование.
– Если бы не я, – глуховато сказал из-под повязки врач лет шестидесяти, колдовавший над микроскопом, – ни хрена бы вообще не осталось. Я много чего в дни первых мятежей затащил в подвал больницы и там припрятал.
Гончаров серьёзно кивнул:
– Вам надо памятник поставить. Ну и как, результаты какие-то есть уже?
Врач пожал плечами:
– Ничего специфического пока не вижу. Но это, так сказать, простым «вооружённым глазом». Надо посевы ещё сделать на разные культуры… Кто знает? Вот вы бы, кстати, повязки надели.
– Господи, – махнул рукой майор, – если мы чего-то подцепили, то ещё вчера, и по паре кило бактерий каждый. Если не дай бог что – будем вашими подопытными. Мой приятель, между прочим, говорит, что, скорее всего, опасного ничего нет.
– Ну да, – согласился врач. – Более того, скажу откровенно, что если опасность есть, то сделать-то всё равно мало чего сможем.
Гончаров кивнул, пробормотав «Вот именно», и отошёл к Домашникову. Инженер с несколькими специалистами суетились у чёрного аппарата. У них обнаружились тоже неизвестно как выжившие приборы: тестеры, осциллографы и прочая дребедень, которую подключили к небольшому генератору. Послушав речи, изобиловавшие разными техническими терминами, майор почувствовал себя лишним и здесь. Он вздохнул и, вернувшись к своему грузовику, стал сворачивать самокрутку.
Минут через десять на рации в кабине запел сигнал вызова от Черноскутова.
– Слушай, такое дело… – начал тот. – В общем, тут пара интересных вопросов. Первый не очень приятный: Лобстер-то, судя по всему, не убит, скорее всего.
– Не понял, – пробормотал Гончаров, отбрасывая окурок. – Как так? Говорят же, очевидцы были, что убит. Ошиблись, значит, или врали?
– Имелись такие очевидцы, – подтвердил Черноскутов, – имелись, и даже лично его из БРДМ вытаскивали. Вроде все были трупы трупами, и Лобстер тоже. Тела отвезли в морг, который при больнице, а сегодня хватились – а Князя-то и нет. То ли кто-то труп выкрал, то ли… сам сбежал.
– Что значит «сам сбежал»? – удивился майор. – Труп сбежал?
– Ну, не труп, конечно, а живым он мог остаться. Я спросил кое-кого из врачей: говорят, такое бывает при ударах током. Лежит человек: всё уже, жмурик жмуриком, даже пульса нет, а потом оживает! Не думаю, конечно, чтобы труп Лобстера кто-то выкрал – у нас же не Восток. Значит, он сам оклемался и скрылся. Не исключено, что бандюганов разбежавшихся соберёт снова. Так что будь начеку, и оружие пусть все держат под рукой.
– Понятно, – хмыкнул Гончаров. – У нас снова с ним хлопоты. Но ты сказал, что вопросов два. Какой второй?
– Да тут припёрся один мужичок, живёт рядом с местом возникновения Арок…
– Ну и что?
– Довольно любопытные факты сообщает. Я думаю, что нам, если серьёзно об экспедиции думать, нужно обстоятельно с этим мужичком поговорить. И прежде всего, я бы хотел, чтобы с ним пообщался твой Пётр. Как инженер и всё такое.
– Чего этот мужик может рассказать? Это что – он сам Арки строил? – сострил Гончаров.
– Не скажи, – возразил Черноскутов. – Мужичок любопытный, местный Кулибин, как я понимаю. И очень наблюдательный. Он у Арок покрутился, пока ещё охраны там не было, и интересные штуки подметил. В общем, не сажай батареи у рации. Домашников закончит – приезжайте сюда и лично поговорите с этим народным академиком.
– Добро, – подтвердил майор и отключился.
– Я так понимаю, что пахан сбежал? – спросил Семён Ефимович, сидевший тут же в кабине.
Гончаров кивнул и повесил на плечо АКСУ, который оставлял лежать на сиденье.
– Похоже! Жаль, а я уж думал, вопрос закрыт.
Медики свернулись первыми. Взяв какие могли пробы, смывы и образцы, они уехали, а инженеры возились ещё часа два. Наконец, перемазанный то ли смазкой, то ли ещё чем-то Домашников подошёл к майору, который даже прикорнул немного в кузове грузовика.
– Ну что? – поинтересовался Гончаров, глядя на блестящие возбуждением глаза Петра. – О, сколько там открытий чудных?
– Зря иронизируешь, там море интересного! Представляешь: эта штука летает, по-видимому, используя антигравитацию! Кроме того, там стоят такие топливные элементы!..
– Это что ещё такое? На каком топливе-то элементы эти? – удивился майор: слово «антигравитация» он слышал и ранее, а вот термин «топливный элемент» вообще не понял.
Домашников пару секунду посмотрел на Гончарова – похоже, он не сразу представил, как кто-то может не понимать очевидные для него самого вещи.
– Да штука такая есть – электрохимический генератор. В общем, прямое преобразование химической энергии в электричество. Основа генератора – так называемые топливные элементы. Они у нас на Земле уже использовались, например, в космических аппаратах, но тут КПД и мощность несравненно выше! Вот если мы разберёмся хотя бы с этим, то наделаем электромобилей и заживём без всякого бензина. А ещё там есть устройства – работают как конденсатор, запасают много энергии почти моментально, а отдают постепенно. Чувствуешь, что это может дать?
Майор не успел высказать своё мнение по этим научно-техническим вопросам.
– Забываешь, Петя, что для того, чтобы даже попытаться воспроизвести всё, нужны станки, материалы, катализаторы и всякие штучки, которые мы вряд ли сейчас найдём, – сказал подошедший пожилой мужчина по фамилии Мазуров, тоже инженер с завода.
– Попытаемся найти то, что нужно! – возразил Домашников. – А для начала нам бы эту штуку утащить на «Химмаш». Трудно, понимаю, но надо. Здесь она пропадёт, растащат по кускам.
Мазуров согласился.
– Трейлер на заводе большой есть, – сказал он, задумчиво почесав в затылке, – но добрый тягач, опять же, где сейчас возьмёшь? Машина эта хоть и не слишком тяжела для такого объёма, но тягач потребуется приличный – больше, чтобы сам трейлер тащить.
– Не беспокойтесь, – заверил Гончаров. – Если что, бэтээром утащим. Только кран нужен, как я понимаю.
– Кран на заводе не проблема, эта машина, судя по всему, не очень тяжёлая, но горючее – дадут ли?
– Решим с Черноскутовым. Если, как вы говорите, есть шанс построить электромобили…
– Это вон он говорит, – усмехнулся Мазуров, – прожектёр наш, Петя. На самом деле там столько всего понять нужно.
– Попытаться-то стоит, – пожал плечами Домашников.
– Ладно, на завод эту машину затащим, и там будете пытаться, – махнул рукой Гончаров.
В здании администрации Черноскутов провёл майора и Домашникова в один из кабинетов, где вольготно пил морковный чай человек неопределённых лет, сухощавый и очень подвижный. Увидев Петра, о котором ему уже говорили, мужчина рванулся выплёскивать информацию долгожданному понимающему собеседнику.
Звали мужчину Вениамин Вадимович Сысоев. Ещё до Катастрофы он проживал на окраине города в посёлке Рудный и слыл мастером на все руки. Гражданин Сысоев устроил у себя на огороде ветряк, который давал электричество и качал воду из колодца. Из отработавших свой век пылесосов он делал доильные аппараты для соседских коров, а из двух старых мотоциклов соорудил машину, нечто вроде небольшой самоходной тележки. Сам Вениамин называл своё творение «Антилопа Гну», возил на ней дрова, сено и даже ездил в магазин за покупками. Дорожная инспекция несколько раз штрафовала его, но тележку не отбирали, поскольку слава о местном механике-самоучке долетела даже до начальников городской ГАИ.
После Катастрофы углеводородное топливо стало дефицитом, но Сысоев чуть ли не одним из первых собрал работоспособный газогенератор, и его «Антилопа», практически не почувствовав случившегося, колесила по округе, дымя как паровоз.
В день появления инопланетян, когда «конфетницы» улетели от Арок, Сысоев, улучив момент, пробрался к странным конструкциям и по собственной инициативе провёл кое-какие наблюдения и эксперименты. Наблюдал он и возвращение второй чёрной машины, и её исчезновение в Арке. В момент подлёта аппарата он спрятался в кустах, а позже видел, как подъехал БТР.
– Я заметил, как вы камешек кинули в Арку, – сказал он, подмигнув, Петру. – Только она к этому моменту уже отключилась.
Домашников переглянулся с Гончаровым и Черноскутовым.
– Давайте-ка, Вениамин Вадимович, рассказывайте подробнее… – посоветовал майор.
Наблюдательный Сысоев сообщил много интересного. Пожалуй, самым ценным было то, что он, ощупывая Арку, почувствовал лёгкую вибрацию. Механик-самоучка бросил несколько камней в проём, и все они исчезли, а вскоре как раз подлетела чёрная машина, которая туда же сходу нырнула, цепляя землю, и сгинула.
– Я же говорил! – торжествующе воскликнул Домашников. – Арки работают периодически, а вибрация – свидетельство их включения. Вы время не засекали, Вениамин Вадимович?
Сысоев задумчиво пожевал губами и потёр подбородок.
– Засекал, но не могу утверждать, что поймал момент начала вибрации. Я же не постоянно держался за неё руками.
– Так, ну а примерно, сколько времени Арка могла вибрировать? – быстро спросил Пётр. – Засекали?!
– Естественно, а как же, уважаемый! Как только я это дело почувствовал, сразу время стал считать. Даже когда спрятался от чёрной машины в кустах, всё равно смотрел на часы! Могу сказать, что с момента, как я это дело обнаружил, и до прекращения вибрации прошло как минимум десять минут. Может, больше – я же не сразу из кустов выскочил и к Арке побежал. Но до момента, как эта бандура туда нырнула, прошло ровно восемь минут и двадцать две секунды. Вряд ли Арка сразу выключилась, а я ещё минут пять ждал в кустах, после чего вышел. Потрогал – уже нет вибрации. Получается, вполне ещё могла работать какое-то время. Но гарантию даю на восемь минут и двадцать две секунды, – авторитетно добавил он.
Домашников хмыкнул:
– Вениамин Вадимович, но возможно, что Арка выключается сразу после того, как через неё проходит какая-то масса…
Сысоев с сомнением специалиста покачал головой:
– Кто его знает. Вы вспомните – сперва машин-то две зараз появилось. Значит, не сразу после пролёта первой машины Арка отключалась.
– Да, вы правы, – согласился Домашников. – Ладно, будем считать, что работает она как минимум десять минут, хотя, вполне может статься, что продолжительность включения у неё как-то меняется.
– Это тоже весьма вероятно, – с видом эксперта по Аркам и в тон инженеру кивнул Сысоев.
Домашников немного подумал, а затем спросил, прищурившись на мужчину:
– А рисунок на поверхности Арок видели? Что вы думаете?
Кулибин из посёлка Рудный, казалось, только и ждал этого вопроса.
– А чего тут думать, – ответил он, выставляя при улыбке дырки на месте пары отсутствующих верхних зубов и потирая руки. – Я сразу подумал, что это схемка расположения Арок. А потом, как сходил ко второй, которая возле администрации, уже точно понял, что так оно и есть. Там даже рельеф местности показан, озёра и речки всякие. Можно догадаться – просто по карте сравните. И заметили, что там есть ещё значки, что вроде Аркам соответствуют?
– Думаете, есть и другие Арки?
– Если так, то должно быть ещё две, окромя тутошних, – кивнул Сысоев. – Только те далеко – так сразу не сбегаешь, не проверишь.
Домашников посмотрел на Гончарова:
– Надо будет эту карту в масштабе скопировать.
Сысоев шумно засопел и полез в карман, откуда извлёк помятый листок желтоватой бумаги.
– Да я уже всё измерил, – сообщил он. – Вот тут размеры и сам рисунок – точная копия. Там на Арке примерно сто шестьдесят на сто шестьдесят миллиметров, значит, здесь, у меня в масштабе, стало быть, один к миллиону.
Пётр улыбнулся:
– Ну вы и молодец, Вениамин Вадимович, спасибо.
Все склонились над чертежом. Две точки располагались почти в их углу квадрата, а ещё две разбросаны далеко одна от другой: одна поблизости от Тюбука, а вторая – в пустынном районе ближе к диаметрально противоположному углу Зоны. Майор сразу узнал схематичное изображение рельефа, знакомое по стандартным картам местности.
– Даже вот со всеми подробностями? – поинтересовался он. – А мы как-то не обратили внимания даже – ну узоры и узоры.
– Это ты не посмотрел, а я сразу увидел, – вставил Домашников. – Там именно схематичная карта.
– Да-да, – энергично закивал Сысоев. – Прямо, ни дать ни взять, карта местности.
– Жаль, что сейчас далековато отправляться проверять. Если так считать, то до ближайшей Арки… м-м… километров восемьдесят, – задумчиво протянул Гончаров.
– Если не возражаете, то вам, как серьёзному человеку, задание поручим, Вениамин Вадимович, – сказал Пётр и покосился на Черноскутова. – Думаю, представитель правительства не будет против и выпишет вам пропуск для беспрепятственного прохода к Арке. А я постараюсь в лаборатории найти какой-нибудь датчик и усилитель, чтобы сделать прибор, реагирующий на вибрацию, когда она появится.
Черноскутов кивнул.
– Только ведите себя осторожно и через Арку пока не суйтесь, – заметил он.
– С превеликим удовольствием, не сомневайтесь – всё сделаю осторожно, – заверил Сысоев.
– Я сейчас сразу же выдам вам разрешение на проход и к первой Арке, и ко второй, – сказал Черноскутов и повернулся к Александру, Домашникову и сопровождавшему их Семёну Ефимовичу: – А потом сядем и уточним список того, что нам потребуется для экспедиции.
Работа над планом экспедиции затянулась. Домашников какое-то время сидел с офицерами, а потом умчался на завод, зато Семён Ефимович принимал самое активное участие в обсуждении того, что стуит, а чего не стуит брать с собой. Замечания его были зачастую не такими уж бесполезными, но Черноскутов много раз бросал на старика многозначительные взгляды, долго, правда, не высказывая вслух недовольства присутствием в кабинете совершенно, казалось бы, «левого» гражданина, которого почему-то терпит Гончаров.
Наконец Семён Ефимович сообразил, что раздражает Черноскутова, и собрался уходить к Петру домой.
– Подожду вас там, – пробормотал старик. – Узнаю, уехал ли Федя в Кадниково.
Когда Альтшуллер вышел, Черноскутов прямо спросил:
– Слушай, ты над этим старпёром опекунство взял, что ли?
– Да, понимаешь, старик прибился ещё в лагере. Он одинокий, куда же его денешь? Гнать, что ли? Один он совсем.
Черноскутов хмыкнул:
– Прихрамывает, но крепкий ещё старикашка… Слушай, а что он умеет делать? Он по профессии кто?
– Режиссёром документального кино был на нашей киностудии, – усмехнулся майор. – Профессия, понимаешь, не самая востребованная сейчас. Правда, говорит, что заканчивал когда-то фельдшерские курсы.
– Давно?
– Я его о сроках не спрашивал. Но наверняка давно, когда же – недавно, что ли?!
Максим неожиданно задумался и стал сворачивать сигарету. Майор тоже потянулся к нарезанной бумаге и табаку. Они закурили, и Черноскутов неожиданно сказал:
– Слушай, одинокий и кое-какие навыки в медицине есть – это хорошо. Надо проверить, помнит он хоть что-то из медицинского прошлого. Ну и что, что старичок?
– Я тебя не совсем понимаю? – вскинул брови Александр. – Ты о чём вообще речь ведёшь?
Черноскутов затянулся и выпустил дым в потолок.
– Да чисто из практических соображений, прости господи. Врачей и медсестёр сейчас в городе и так осталось мало, а нам в экспедиции потребуется медик, хотя бы плохонький. Ты же понимаешь, что там может случиться всякое. И как мы можем насильно заставлять врачей идти с нами, если никто не согласится добровольцем?
– То есть ты предлагаешь старика взять?! – удивился майор.
– Считаешь, не согласится?
Гончаров хохотнул, посмотрел на Максима и покачал головой:
– Вот уж не думал, что ты такое предложишь…
– Ну а почему бы и нет? Значит, полагаешь, что будут проблемы его уговорить?
– Да как раз наоборот: он сам меня уже просил! Говорит, что хочет напоследок увидеть как можно больше, старый чёрт!
– Отлично! И врачей сохраним для города!
Гончаров снова только покачал головой, удивлённо кривя рот.
К вечеру все собрались у Домашникова. Из их «лагерного» коллектива отсутствовал только Фёдор, который уехал в деревню, но его заменял Черноскутов.
Семён Ефимович пребывал на седьмом небе от счастья.
– Я не буду вам обузой, ребята, – постоянно приговаривал он. – Немного и стрелять умею, если только напомните, как с автоматом обращаться.
– Вы лучше освежите свои медицинские навыки, – посоветовал Гончаров. – Стрелки у нас и без вас найдутся.
Пётр изложил установленные факты относительно устройства «конфетниц». С основным принципом работы двигателя этих машин специалисты завода разобраться с полной уверенностью, конечно, не смогли, но все сходились на том, что это была явно антигравитация. Помимо электрохимического генератора изумительной конструкции внутри обнаружили также аккумуляторы, позволявшие, как и прожектёрствовал Домашников, совершить настоящую революцию в земной технике. Характеристики батарей оказались таковы, что, будучи установленными, например, на средний грузовичок, они могли бы позволить автомобилю, по прикидке, проехать около полутора тысяч километров. Кроме того, заряжалась батарея при обычном напряжении и токе меньше минуты!
– И что, выпуск таких штук можно организовать здесь и сейчас? – спросил Гончаров.
Домашников поскучнел.
– Сложно, увы, очень сложно. Требуются материалы, которые у нас, пожалуй, выпускала только авиакосмическая промышленность. Потом там нужны монокристаллы некоторых элементов. А вот как их сейчас вырастить?
– Значит, нам такие штуки не построить? – заключил Черноскутов.
– Я же говорю, что вырастить монокристаллы…
– Я не знаю, что такое монокристаллы, – несколько раздраженно сказал Максим, – но если такой аккумулятор нельзя сделать, то какая нам-то от этого польза?
– Не скажи! – воскликнул Пётр. – Главное, мы теперь принципиально знаем, что и как можно сделать. Значит, рано или поздно сделаем. Эх, если бы Политехнический университет попал в наш сектор города!
– Что болтать о пустых вещах! – окончательно остудил восторг Петра Гончаров. – Скажи-ка лучше, а что там ты говорил про подзарядку этих машин от внешней среды?
Пётр возбуждённо потёр руки:
– Штука весьма любопытная. Там есть устройства, позволяющие заряжать аккумуляторы просто как бы из внешней среды. Конечно, это могли быть и просто токосъемники, подключаемые к неким разъёмам на специальных зарядных станциях или что-то вроде. Но мы гадали, гадали, и пришли к выводу, что всё-таки устройство этих токосъёмников таково, что позволяет черпать энергию из воздуха. Только для этого надо находиться ну… скажем, в эпицентре грозы как минимум. Иначе нигде не найдёшь такую электризацию.
– Чушь какая! – заметил Гончаров. – Чтобы зарядить машину, нужно влететь в грозу?!
– Вполне возможно, что в мире, откуда явились эти машинки, воздух насыщен электричеством. Оно у них, возможно, реками льётся, – пошутил Домашников. – А у нас условия другие – вот они и быстро посадили аккумуляторы, потому и летали уже еле-еле.
– А их защита? – вспомнил Гончаров.
– Это какое-то силовое поле. Какое – мы пока не поняли. Возможно, тоже что-то связанное с гравитацией. Кроме того, всё и тут завязано на степень заряженности аккумуляторов. Аккумуляторы сели – защита пропала.
«Вот почему я так легко долбанул первую, – подумал Гончаров. – Если бы они подзаряжались, то чёрта с два я с ними справился бы, да и оружие их тоже, наверное, стреляло не в полную силу!»
– Ладно, а с пушкой разобрались? – спросил Черноскутов, мысля в унисон с майором.
– А, с этим проще простого, – махнул рукой Пётр. – То есть в том смысле, что мы поняли принцип. Оружие, установленное на «конфетницах», генерирует самые настоящие шаровые молнии и позволяет управлять ими с помощью магнитных полей… Нам это пока совершенно бесполезно, – упредил он новый вопрос Максима. – Нужно располагать соответствующими аккумуляторами и постоянной подзарядкой. Так что нам стоит полагаться только на собственное оружие. Тем более что оно тоже весьма эффективно, как мы видели.
Они немного помолчали, словно переваривая услышанное, и Домашников, наконец, поинтересовался:
– Ну а, Максим Иванович, как там насчёт экспедиции? Меня любопытство разбирает – не будет ли новое правительство возражать?
– С этим всё в порядке, – заверил Черноскутов. – Все понимают, что в сложившейся обстановке это необходимо. У первой группы задача будет самая общая: пройти, посмотреть, что там на той стороне делается, и вернуться обратно, прежде всего, целыми и невредимыми. Далеко соваться не надо.
Гончаров хмыкнул и побарабанил пальцами по столу, неопределённо качая головой.
– Конечно, придётся на чём-то бронированном ехать, – продолжал Черноскутов. Берём либо БРДМ, либо БТР, соответственно горючего, боеприпасов и продовольствия – с запасом на всякий случай.
– БРДМ маловата, чтобы приличный запас горючего и паёк взять, – возразил Гончаров. – А сколько ты планируешь человек? В БРДМ экипаж – четыре человека. Куда ты запасы сложишь? Я склоняюсь к БТРу – понравился он мне.
Сидевшие за столом засмеялись.
– Нет, я серьёзно. На БРДМ тоже есть крупнокалиберный пулемёт, но в бронетранспортёре внутри гораздо просторнее. Мы можем взять дополнительно больше горючего, пайков, снаряжения.
– Первая экспедиция не будет долгой, – напомнил Черноскутов. – Только определить ситуацию за Аркой.
– Долгой, недолгой, – с нажимом сказал майор, – но чем больше будет у нас запас хода, тем лучше. Ведь мало ли, с чем мы там встретимся?
– Слушайте, – подал голос внимательно слушавший до сих пор Семён Ефимович, – слушайте, граждане, я вот и сам только-только подумал: а если там вообще атмосфера негодна для дыхания? Ядовитая или просто нет кислорода? Как тогда?
Все переглянулись. Потом Домашников сказал:
– Я думаю, что вряд ли. Кто бы ни создал всё это – Арки, Зоны наши и так далее – бессмысленно соединять миры, существа одного из которых будут при Переходах в другой сразу погибать от удушья или отравления. Думаю, тут есть какое-то соответствие – зачем тогда Переходы вообще?!
– Ха! – сказал Черноскутов. – А если это сделано специально?
– Что именно? – уточнил Гончаров.
– Ну чтобы, значит, не шастали друг к другу те, кому не положено. Может, там, действительно, и дышать нельзя?
Домашников с сомнением посвистел сквозь зубы.
– Конечно, нам логику строителей Переходов не понять, но зачем делать дверь и не давать шастать?
– Я же говорю – кому не положено! – пояснил Максим.
– А «конфетницам», выходит, положено было шастать? – поинтересовался майор.
Черноскутов только плечами пожал.
– Они же просто машины!
– Ребята, – подытожил Домашников, – гадать мы можем хоть до посинения. Надо проверить. Осторожно, с оглядкой, но проверить.
– Может, противогазы взять? – предложил Черноскутов.
– Конечно, не помешает на всякий случай, но, если там атмосфера дышать не позволяет, то противогазы не спасут. А скафандров у нас всё равно нет, разве что акваланги где-то найти.
– Но, действительно, если мы туда выезжаем, а там воздух нам не годится, а? – настаивал Черноскутов. – Может, Арки работают так, что разделяют атмосферы, как шлюзовая камера, допустим? Что, не может такого быть, инженер?
– Может, – согласился Пётр. – Если так, то плохо дело. Но перед началом экспедиции нужно провести кое-какие эксперименты по проходу через Арку. У меня есть некоторые соображения.
– Да это мы проведём, само собой – ты и проводи, – кивнул Гончаров. – А относительно того, если там атмосфера непригодная, то предлагаю сделать так: выехать чуть-чуть, и если почувствуем, что дышать невозможно – сразу заднюю скорость. Авось, не успеем задохнуться!
– Рискованно, но верно, – согласился Максим, – если там только нет яда какого-нибудь в воздухе.
– А если у меня получится то, что хочу, – вставил Домашников, – то мы, возможно, даже пробы воздуха оттуда возьмём. Завтра и проверю!
– Хорошо, если получится! – согласился Черноскутов. – Давайте уточним, сколько людей пойдёт, а то уже спать пора, время позднее.
После непродолжительного обсуждения состава экспедиции сошлись на всех присутствующих и ещё, возможно, паре военных, кто согласится присоединиться, так как предполагалось, что пойдут только добровольцы.
Однако на следующий день Городской Совет высказался категорически против участия в экспедиции как Гончарова, так и Черноскутова. Основаниями для возражений послужило то, что первый предполагался на должность военного министра, а второй и так уже стихийно оказался в правительстве с самого начала. Многие говорили, что не следовало отпускать столь значимые фигуры в столь сложный момент на мероприятие, мягко говоря, связанное со смертельным риском.
Гончаров был непреклонен. Он демонстративно развернул листочек с вероятным планом расположения Арок и задумчиво, словно рассуждая вслух, предположил, что если он не будет в составе экспедиции здесь, то отправится в Тюбук и договорится с тамошними военными – там тоже, судя по схеме, поблизости есть Арка.
Черноскутов не мог себе позволить выказывать такое же упорство: именно он фактически явился одним из организаторов нового правительства после того, когда так неожиданно рухнула власть Лобстера. Бросить только-только создаваемые рычаги власти и управления на самом начальном этапе выглядело совершенно недопустимым.
– Если бы не я, – глуховато сказал из-под повязки врач лет шестидесяти, колдовавший над микроскопом, – ни хрена бы вообще не осталось. Я много чего в дни первых мятежей затащил в подвал больницы и там припрятал.
Гончаров серьёзно кивнул:
– Вам надо памятник поставить. Ну и как, результаты какие-то есть уже?
Врач пожал плечами:
– Ничего специфического пока не вижу. Но это, так сказать, простым «вооружённым глазом». Надо посевы ещё сделать на разные культуры… Кто знает? Вот вы бы, кстати, повязки надели.
– Господи, – махнул рукой майор, – если мы чего-то подцепили, то ещё вчера, и по паре кило бактерий каждый. Если не дай бог что – будем вашими подопытными. Мой приятель, между прочим, говорит, что, скорее всего, опасного ничего нет.
– Ну да, – согласился врач. – Более того, скажу откровенно, что если опасность есть, то сделать-то всё равно мало чего сможем.
Гончаров кивнул, пробормотав «Вот именно», и отошёл к Домашникову. Инженер с несколькими специалистами суетились у чёрного аппарата. У них обнаружились тоже неизвестно как выжившие приборы: тестеры, осциллографы и прочая дребедень, которую подключили к небольшому генератору. Послушав речи, изобиловавшие разными техническими терминами, майор почувствовал себя лишним и здесь. Он вздохнул и, вернувшись к своему грузовику, стал сворачивать самокрутку.
Минут через десять на рации в кабине запел сигнал вызова от Черноскутова.
– Слушай, такое дело… – начал тот. – В общем, тут пара интересных вопросов. Первый не очень приятный: Лобстер-то, судя по всему, не убит, скорее всего.
– Не понял, – пробормотал Гончаров, отбрасывая окурок. – Как так? Говорят же, очевидцы были, что убит. Ошиблись, значит, или врали?
– Имелись такие очевидцы, – подтвердил Черноскутов, – имелись, и даже лично его из БРДМ вытаскивали. Вроде все были трупы трупами, и Лобстер тоже. Тела отвезли в морг, который при больнице, а сегодня хватились – а Князя-то и нет. То ли кто-то труп выкрал, то ли… сам сбежал.
– Что значит «сам сбежал»? – удивился майор. – Труп сбежал?
– Ну, не труп, конечно, а живым он мог остаться. Я спросил кое-кого из врачей: говорят, такое бывает при ударах током. Лежит человек: всё уже, жмурик жмуриком, даже пульса нет, а потом оживает! Не думаю, конечно, чтобы труп Лобстера кто-то выкрал – у нас же не Восток. Значит, он сам оклемался и скрылся. Не исключено, что бандюганов разбежавшихся соберёт снова. Так что будь начеку, и оружие пусть все держат под рукой.
– Понятно, – хмыкнул Гончаров. – У нас снова с ним хлопоты. Но ты сказал, что вопросов два. Какой второй?
– Да тут припёрся один мужичок, живёт рядом с местом возникновения Арок…
– Ну и что?
– Довольно любопытные факты сообщает. Я думаю, что нам, если серьёзно об экспедиции думать, нужно обстоятельно с этим мужичком поговорить. И прежде всего, я бы хотел, чтобы с ним пообщался твой Пётр. Как инженер и всё такое.
– Чего этот мужик может рассказать? Это что – он сам Арки строил? – сострил Гончаров.
– Не скажи, – возразил Черноскутов. – Мужичок любопытный, местный Кулибин, как я понимаю. И очень наблюдательный. Он у Арок покрутился, пока ещё охраны там не было, и интересные штуки подметил. В общем, не сажай батареи у рации. Домашников закончит – приезжайте сюда и лично поговорите с этим народным академиком.
– Добро, – подтвердил майор и отключился.
– Я так понимаю, что пахан сбежал? – спросил Семён Ефимович, сидевший тут же в кабине.
Гончаров кивнул и повесил на плечо АКСУ, который оставлял лежать на сиденье.
– Похоже! Жаль, а я уж думал, вопрос закрыт.
Медики свернулись первыми. Взяв какие могли пробы, смывы и образцы, они уехали, а инженеры возились ещё часа два. Наконец, перемазанный то ли смазкой, то ли ещё чем-то Домашников подошёл к майору, который даже прикорнул немного в кузове грузовика.
– Ну что? – поинтересовался Гончаров, глядя на блестящие возбуждением глаза Петра. – О, сколько там открытий чудных?
– Зря иронизируешь, там море интересного! Представляешь: эта штука летает, по-видимому, используя антигравитацию! Кроме того, там стоят такие топливные элементы!..
– Это что ещё такое? На каком топливе-то элементы эти? – удивился майор: слово «антигравитация» он слышал и ранее, а вот термин «топливный элемент» вообще не понял.
Домашников пару секунду посмотрел на Гончарова – похоже, он не сразу представил, как кто-то может не понимать очевидные для него самого вещи.
– Да штука такая есть – электрохимический генератор. В общем, прямое преобразование химической энергии в электричество. Основа генератора – так называемые топливные элементы. Они у нас на Земле уже использовались, например, в космических аппаратах, но тут КПД и мощность несравненно выше! Вот если мы разберёмся хотя бы с этим, то наделаем электромобилей и заживём без всякого бензина. А ещё там есть устройства – работают как конденсатор, запасают много энергии почти моментально, а отдают постепенно. Чувствуешь, что это может дать?
Майор не успел высказать своё мнение по этим научно-техническим вопросам.
– Забываешь, Петя, что для того, чтобы даже попытаться воспроизвести всё, нужны станки, материалы, катализаторы и всякие штучки, которые мы вряд ли сейчас найдём, – сказал подошедший пожилой мужчина по фамилии Мазуров, тоже инженер с завода.
– Попытаемся найти то, что нужно! – возразил Домашников. – А для начала нам бы эту штуку утащить на «Химмаш». Трудно, понимаю, но надо. Здесь она пропадёт, растащат по кускам.
Мазуров согласился.
– Трейлер на заводе большой есть, – сказал он, задумчиво почесав в затылке, – но добрый тягач, опять же, где сейчас возьмёшь? Машина эта хоть и не слишком тяжела для такого объёма, но тягач потребуется приличный – больше, чтобы сам трейлер тащить.
– Не беспокойтесь, – заверил Гончаров. – Если что, бэтээром утащим. Только кран нужен, как я понимаю.
– Кран на заводе не проблема, эта машина, судя по всему, не очень тяжёлая, но горючее – дадут ли?
– Решим с Черноскутовым. Если, как вы говорите, есть шанс построить электромобили…
– Это вон он говорит, – усмехнулся Мазуров, – прожектёр наш, Петя. На самом деле там столько всего понять нужно.
– Попытаться-то стоит, – пожал плечами Домашников.
– Ладно, на завод эту машину затащим, и там будете пытаться, – махнул рукой Гончаров.
В здании администрации Черноскутов провёл майора и Домашникова в один из кабинетов, где вольготно пил морковный чай человек неопределённых лет, сухощавый и очень подвижный. Увидев Петра, о котором ему уже говорили, мужчина рванулся выплёскивать информацию долгожданному понимающему собеседнику.
Звали мужчину Вениамин Вадимович Сысоев. Ещё до Катастрофы он проживал на окраине города в посёлке Рудный и слыл мастером на все руки. Гражданин Сысоев устроил у себя на огороде ветряк, который давал электричество и качал воду из колодца. Из отработавших свой век пылесосов он делал доильные аппараты для соседских коров, а из двух старых мотоциклов соорудил машину, нечто вроде небольшой самоходной тележки. Сам Вениамин называл своё творение «Антилопа Гну», возил на ней дрова, сено и даже ездил в магазин за покупками. Дорожная инспекция несколько раз штрафовала его, но тележку не отбирали, поскольку слава о местном механике-самоучке долетела даже до начальников городской ГАИ.
После Катастрофы углеводородное топливо стало дефицитом, но Сысоев чуть ли не одним из первых собрал работоспособный газогенератор, и его «Антилопа», практически не почувствовав случившегося, колесила по округе, дымя как паровоз.
В день появления инопланетян, когда «конфетницы» улетели от Арок, Сысоев, улучив момент, пробрался к странным конструкциям и по собственной инициативе провёл кое-какие наблюдения и эксперименты. Наблюдал он и возвращение второй чёрной машины, и её исчезновение в Арке. В момент подлёта аппарата он спрятался в кустах, а позже видел, как подъехал БТР.
– Я заметил, как вы камешек кинули в Арку, – сказал он, подмигнув, Петру. – Только она к этому моменту уже отключилась.
Домашников переглянулся с Гончаровым и Черноскутовым.
– Давайте-ка, Вениамин Вадимович, рассказывайте подробнее… – посоветовал майор.
Наблюдательный Сысоев сообщил много интересного. Пожалуй, самым ценным было то, что он, ощупывая Арку, почувствовал лёгкую вибрацию. Механик-самоучка бросил несколько камней в проём, и все они исчезли, а вскоре как раз подлетела чёрная машина, которая туда же сходу нырнула, цепляя землю, и сгинула.
– Я же говорил! – торжествующе воскликнул Домашников. – Арки работают периодически, а вибрация – свидетельство их включения. Вы время не засекали, Вениамин Вадимович?
Сысоев задумчиво пожевал губами и потёр подбородок.
– Засекал, но не могу утверждать, что поймал момент начала вибрации. Я же не постоянно держался за неё руками.
– Так, ну а примерно, сколько времени Арка могла вибрировать? – быстро спросил Пётр. – Засекали?!
– Естественно, а как же, уважаемый! Как только я это дело почувствовал, сразу время стал считать. Даже когда спрятался от чёрной машины в кустах, всё равно смотрел на часы! Могу сказать, что с момента, как я это дело обнаружил, и до прекращения вибрации прошло как минимум десять минут. Может, больше – я же не сразу из кустов выскочил и к Арке побежал. Но до момента, как эта бандура туда нырнула, прошло ровно восемь минут и двадцать две секунды. Вряд ли Арка сразу выключилась, а я ещё минут пять ждал в кустах, после чего вышел. Потрогал – уже нет вибрации. Получается, вполне ещё могла работать какое-то время. Но гарантию даю на восемь минут и двадцать две секунды, – авторитетно добавил он.
Домашников хмыкнул:
– Вениамин Вадимович, но возможно, что Арка выключается сразу после того, как через неё проходит какая-то масса…
Сысоев с сомнением специалиста покачал головой:
– Кто его знает. Вы вспомните – сперва машин-то две зараз появилось. Значит, не сразу после пролёта первой машины Арка отключалась.
– Да, вы правы, – согласился Домашников. – Ладно, будем считать, что работает она как минимум десять минут, хотя, вполне может статься, что продолжительность включения у неё как-то меняется.
– Это тоже весьма вероятно, – с видом эксперта по Аркам и в тон инженеру кивнул Сысоев.
Домашников немного подумал, а затем спросил, прищурившись на мужчину:
– А рисунок на поверхности Арок видели? Что вы думаете?
Кулибин из посёлка Рудный, казалось, только и ждал этого вопроса.
– А чего тут думать, – ответил он, выставляя при улыбке дырки на месте пары отсутствующих верхних зубов и потирая руки. – Я сразу подумал, что это схемка расположения Арок. А потом, как сходил ко второй, которая возле администрации, уже точно понял, что так оно и есть. Там даже рельеф местности показан, озёра и речки всякие. Можно догадаться – просто по карте сравните. И заметили, что там есть ещё значки, что вроде Аркам соответствуют?
– Думаете, есть и другие Арки?
– Если так, то должно быть ещё две, окромя тутошних, – кивнул Сысоев. – Только те далеко – так сразу не сбегаешь, не проверишь.
Домашников посмотрел на Гончарова:
– Надо будет эту карту в масштабе скопировать.
Сысоев шумно засопел и полез в карман, откуда извлёк помятый листок желтоватой бумаги.
– Да я уже всё измерил, – сообщил он. – Вот тут размеры и сам рисунок – точная копия. Там на Арке примерно сто шестьдесят на сто шестьдесят миллиметров, значит, здесь, у меня в масштабе, стало быть, один к миллиону.
Пётр улыбнулся:
– Ну вы и молодец, Вениамин Вадимович, спасибо.
Все склонились над чертежом. Две точки располагались почти в их углу квадрата, а ещё две разбросаны далеко одна от другой: одна поблизости от Тюбука, а вторая – в пустынном районе ближе к диаметрально противоположному углу Зоны. Майор сразу узнал схематичное изображение рельефа, знакомое по стандартным картам местности.
– Даже вот со всеми подробностями? – поинтересовался он. – А мы как-то не обратили внимания даже – ну узоры и узоры.
– Это ты не посмотрел, а я сразу увидел, – вставил Домашников. – Там именно схематичная карта.
– Да-да, – энергично закивал Сысоев. – Прямо, ни дать ни взять, карта местности.
– Жаль, что сейчас далековато отправляться проверять. Если так считать, то до ближайшей Арки… м-м… километров восемьдесят, – задумчиво протянул Гончаров.
– Если не возражаете, то вам, как серьёзному человеку, задание поручим, Вениамин Вадимович, – сказал Пётр и покосился на Черноскутова. – Думаю, представитель правительства не будет против и выпишет вам пропуск для беспрепятственного прохода к Арке. А я постараюсь в лаборатории найти какой-нибудь датчик и усилитель, чтобы сделать прибор, реагирующий на вибрацию, когда она появится.
Черноскутов кивнул.
– Только ведите себя осторожно и через Арку пока не суйтесь, – заметил он.
– С превеликим удовольствием, не сомневайтесь – всё сделаю осторожно, – заверил Сысоев.
– Я сейчас сразу же выдам вам разрешение на проход и к первой Арке, и ко второй, – сказал Черноскутов и повернулся к Александру, Домашникову и сопровождавшему их Семёну Ефимовичу: – А потом сядем и уточним список того, что нам потребуется для экспедиции.
Работа над планом экспедиции затянулась. Домашников какое-то время сидел с офицерами, а потом умчался на завод, зато Семён Ефимович принимал самое активное участие в обсуждении того, что стуит, а чего не стуит брать с собой. Замечания его были зачастую не такими уж бесполезными, но Черноскутов много раз бросал на старика многозначительные взгляды, долго, правда, не высказывая вслух недовольства присутствием в кабинете совершенно, казалось бы, «левого» гражданина, которого почему-то терпит Гончаров.
Наконец Семён Ефимович сообразил, что раздражает Черноскутова, и собрался уходить к Петру домой.
– Подожду вас там, – пробормотал старик. – Узнаю, уехал ли Федя в Кадниково.
Когда Альтшуллер вышел, Черноскутов прямо спросил:
– Слушай, ты над этим старпёром опекунство взял, что ли?
– Да, понимаешь, старик прибился ещё в лагере. Он одинокий, куда же его денешь? Гнать, что ли? Один он совсем.
Черноскутов хмыкнул:
– Прихрамывает, но крепкий ещё старикашка… Слушай, а что он умеет делать? Он по профессии кто?
– Режиссёром документального кино был на нашей киностудии, – усмехнулся майор. – Профессия, понимаешь, не самая востребованная сейчас. Правда, говорит, что заканчивал когда-то фельдшерские курсы.
– Давно?
– Я его о сроках не спрашивал. Но наверняка давно, когда же – недавно, что ли?!
Максим неожиданно задумался и стал сворачивать сигарету. Майор тоже потянулся к нарезанной бумаге и табаку. Они закурили, и Черноскутов неожиданно сказал:
– Слушай, одинокий и кое-какие навыки в медицине есть – это хорошо. Надо проверить, помнит он хоть что-то из медицинского прошлого. Ну и что, что старичок?
– Я тебя не совсем понимаю? – вскинул брови Александр. – Ты о чём вообще речь ведёшь?
Черноскутов затянулся и выпустил дым в потолок.
– Да чисто из практических соображений, прости господи. Врачей и медсестёр сейчас в городе и так осталось мало, а нам в экспедиции потребуется медик, хотя бы плохонький. Ты же понимаешь, что там может случиться всякое. И как мы можем насильно заставлять врачей идти с нами, если никто не согласится добровольцем?
– То есть ты предлагаешь старика взять?! – удивился майор.
– Считаешь, не согласится?
Гончаров хохотнул, посмотрел на Максима и покачал головой:
– Вот уж не думал, что ты такое предложишь…
– Ну а почему бы и нет? Значит, полагаешь, что будут проблемы его уговорить?
– Да как раз наоборот: он сам меня уже просил! Говорит, что хочет напоследок увидеть как можно больше, старый чёрт!
– Отлично! И врачей сохраним для города!
Гончаров снова только покачал головой, удивлённо кривя рот.
К вечеру все собрались у Домашникова. Из их «лагерного» коллектива отсутствовал только Фёдор, который уехал в деревню, но его заменял Черноскутов.
Семён Ефимович пребывал на седьмом небе от счастья.
– Я не буду вам обузой, ребята, – постоянно приговаривал он. – Немного и стрелять умею, если только напомните, как с автоматом обращаться.
– Вы лучше освежите свои медицинские навыки, – посоветовал Гончаров. – Стрелки у нас и без вас найдутся.
Пётр изложил установленные факты относительно устройства «конфетниц». С основным принципом работы двигателя этих машин специалисты завода разобраться с полной уверенностью, конечно, не смогли, но все сходились на том, что это была явно антигравитация. Помимо электрохимического генератора изумительной конструкции внутри обнаружили также аккумуляторы, позволявшие, как и прожектёрствовал Домашников, совершить настоящую революцию в земной технике. Характеристики батарей оказались таковы, что, будучи установленными, например, на средний грузовичок, они могли бы позволить автомобилю, по прикидке, проехать около полутора тысяч километров. Кроме того, заряжалась батарея при обычном напряжении и токе меньше минуты!
– И что, выпуск таких штук можно организовать здесь и сейчас? – спросил Гончаров.
Домашников поскучнел.
– Сложно, увы, очень сложно. Требуются материалы, которые у нас, пожалуй, выпускала только авиакосмическая промышленность. Потом там нужны монокристаллы некоторых элементов. А вот как их сейчас вырастить?
– Значит, нам такие штуки не построить? – заключил Черноскутов.
– Я же говорю, что вырастить монокристаллы…
– Я не знаю, что такое монокристаллы, – несколько раздраженно сказал Максим, – но если такой аккумулятор нельзя сделать, то какая нам-то от этого польза?
– Не скажи! – воскликнул Пётр. – Главное, мы теперь принципиально знаем, что и как можно сделать. Значит, рано или поздно сделаем. Эх, если бы Политехнический университет попал в наш сектор города!
– Что болтать о пустых вещах! – окончательно остудил восторг Петра Гончаров. – Скажи-ка лучше, а что там ты говорил про подзарядку этих машин от внешней среды?
Пётр возбуждённо потёр руки:
– Штука весьма любопытная. Там есть устройства, позволяющие заряжать аккумуляторы просто как бы из внешней среды. Конечно, это могли быть и просто токосъемники, подключаемые к неким разъёмам на специальных зарядных станциях или что-то вроде. Но мы гадали, гадали, и пришли к выводу, что всё-таки устройство этих токосъёмников таково, что позволяет черпать энергию из воздуха. Только для этого надо находиться ну… скажем, в эпицентре грозы как минимум. Иначе нигде не найдёшь такую электризацию.
– Чушь какая! – заметил Гончаров. – Чтобы зарядить машину, нужно влететь в грозу?!
– Вполне возможно, что в мире, откуда явились эти машинки, воздух насыщен электричеством. Оно у них, возможно, реками льётся, – пошутил Домашников. – А у нас условия другие – вот они и быстро посадили аккумуляторы, потому и летали уже еле-еле.
– А их защита? – вспомнил Гончаров.
– Это какое-то силовое поле. Какое – мы пока не поняли. Возможно, тоже что-то связанное с гравитацией. Кроме того, всё и тут завязано на степень заряженности аккумуляторов. Аккумуляторы сели – защита пропала.
«Вот почему я так легко долбанул первую, – подумал Гончаров. – Если бы они подзаряжались, то чёрта с два я с ними справился бы, да и оружие их тоже, наверное, стреляло не в полную силу!»
– Ладно, а с пушкой разобрались? – спросил Черноскутов, мысля в унисон с майором.
– А, с этим проще простого, – махнул рукой Пётр. – То есть в том смысле, что мы поняли принцип. Оружие, установленное на «конфетницах», генерирует самые настоящие шаровые молнии и позволяет управлять ими с помощью магнитных полей… Нам это пока совершенно бесполезно, – упредил он новый вопрос Максима. – Нужно располагать соответствующими аккумуляторами и постоянной подзарядкой. Так что нам стоит полагаться только на собственное оружие. Тем более что оно тоже весьма эффективно, как мы видели.
Они немного помолчали, словно переваривая услышанное, и Домашников, наконец, поинтересовался:
– Ну а, Максим Иванович, как там насчёт экспедиции? Меня любопытство разбирает – не будет ли новое правительство возражать?
– С этим всё в порядке, – заверил Черноскутов. – Все понимают, что в сложившейся обстановке это необходимо. У первой группы задача будет самая общая: пройти, посмотреть, что там на той стороне делается, и вернуться обратно, прежде всего, целыми и невредимыми. Далеко соваться не надо.
Гончаров хмыкнул и побарабанил пальцами по столу, неопределённо качая головой.
– Конечно, придётся на чём-то бронированном ехать, – продолжал Черноскутов. Берём либо БРДМ, либо БТР, соответственно горючего, боеприпасов и продовольствия – с запасом на всякий случай.
– БРДМ маловата, чтобы приличный запас горючего и паёк взять, – возразил Гончаров. – А сколько ты планируешь человек? В БРДМ экипаж – четыре человека. Куда ты запасы сложишь? Я склоняюсь к БТРу – понравился он мне.
Сидевшие за столом засмеялись.
– Нет, я серьёзно. На БРДМ тоже есть крупнокалиберный пулемёт, но в бронетранспортёре внутри гораздо просторнее. Мы можем взять дополнительно больше горючего, пайков, снаряжения.
– Первая экспедиция не будет долгой, – напомнил Черноскутов. – Только определить ситуацию за Аркой.
– Долгой, недолгой, – с нажимом сказал майор, – но чем больше будет у нас запас хода, тем лучше. Ведь мало ли, с чем мы там встретимся?
– Слушайте, – подал голос внимательно слушавший до сих пор Семён Ефимович, – слушайте, граждане, я вот и сам только-только подумал: а если там вообще атмосфера негодна для дыхания? Ядовитая или просто нет кислорода? Как тогда?
Все переглянулись. Потом Домашников сказал:
– Я думаю, что вряд ли. Кто бы ни создал всё это – Арки, Зоны наши и так далее – бессмысленно соединять миры, существа одного из которых будут при Переходах в другой сразу погибать от удушья или отравления. Думаю, тут есть какое-то соответствие – зачем тогда Переходы вообще?!
– Ха! – сказал Черноскутов. – А если это сделано специально?
– Что именно? – уточнил Гончаров.
– Ну чтобы, значит, не шастали друг к другу те, кому не положено. Может, там, действительно, и дышать нельзя?
Домашников с сомнением посвистел сквозь зубы.
– Конечно, нам логику строителей Переходов не понять, но зачем делать дверь и не давать шастать?
– Я же говорю – кому не положено! – пояснил Максим.
– А «конфетницам», выходит, положено было шастать? – поинтересовался майор.
Черноскутов только плечами пожал.
– Они же просто машины!
– Ребята, – подытожил Домашников, – гадать мы можем хоть до посинения. Надо проверить. Осторожно, с оглядкой, но проверить.
– Может, противогазы взять? – предложил Черноскутов.
– Конечно, не помешает на всякий случай, но, если там атмосфера дышать не позволяет, то противогазы не спасут. А скафандров у нас всё равно нет, разве что акваланги где-то найти.
– Но, действительно, если мы туда выезжаем, а там воздух нам не годится, а? – настаивал Черноскутов. – Может, Арки работают так, что разделяют атмосферы, как шлюзовая камера, допустим? Что, не может такого быть, инженер?
– Может, – согласился Пётр. – Если так, то плохо дело. Но перед началом экспедиции нужно провести кое-какие эксперименты по проходу через Арку. У меня есть некоторые соображения.
– Да это мы проведём, само собой – ты и проводи, – кивнул Гончаров. – А относительно того, если там атмосфера непригодная, то предлагаю сделать так: выехать чуть-чуть, и если почувствуем, что дышать невозможно – сразу заднюю скорость. Авось, не успеем задохнуться!
– Рискованно, но верно, – согласился Максим, – если там только нет яда какого-нибудь в воздухе.
– А если у меня получится то, что хочу, – вставил Домашников, – то мы, возможно, даже пробы воздуха оттуда возьмём. Завтра и проверю!
– Хорошо, если получится! – согласился Черноскутов. – Давайте уточним, сколько людей пойдёт, а то уже спать пора, время позднее.
После непродолжительного обсуждения состава экспедиции сошлись на всех присутствующих и ещё, возможно, паре военных, кто согласится присоединиться, так как предполагалось, что пойдут только добровольцы.
Однако на следующий день Городской Совет высказался категорически против участия в экспедиции как Гончарова, так и Черноскутова. Основаниями для возражений послужило то, что первый предполагался на должность военного министра, а второй и так уже стихийно оказался в правительстве с самого начала. Многие говорили, что не следовало отпускать столь значимые фигуры в столь сложный момент на мероприятие, мягко говоря, связанное со смертельным риском.
Гончаров был непреклонен. Он демонстративно развернул листочек с вероятным планом расположения Арок и задумчиво, словно рассуждая вслух, предположил, что если он не будет в составе экспедиции здесь, то отправится в Тюбук и договорится с тамошними военными – там тоже, судя по схеме, поблизости есть Арка.
Черноскутов не мог себе позволить выказывать такое же упорство: именно он фактически явился одним из организаторов нового правительства после того, когда так неожиданно рухнула власть Лобстера. Бросить только-только создаваемые рычаги власти и управления на самом начальном этапе выглядело совершенно недопустимым.