Страница:
К месту смерти исполина первыми сбегаются крысы.
Распродав медь, Коченков и сотоварищи стали вымывать деньги из обычного песка. Точнее, песок намывал земснаряд, принадлежащий объединению нерудных материалов под Калугой. Сколько песка, то есть денег, доставалось объединению, сейчас никто точно не скажет. И никто не скажет, у кого же всетаки приобретался этот песок. Поди сейчас разбери: песок - штука сыпучая, и в какую сторону больше перетекло, - в госсектор или в частный, к г-ну Коченкову?
О тщеславии "новых русских" бродит немало анекдотов. И чем более криминально нутро представителя этой новой "общности", тем более его тянет на высокопорядочные должности. И, конечно, на депутатство. Коненкову тоже захотелось. Симпатизировали ему Баркашов с подвижниками. "Правильные хлопцы, с понятием, и порядок знают".
И вот как обухом по голове - убийства его соратников. Коченков тут же скрылся, не желая становиться очередной мишенью, да и понимал, что узелок затягивался... Он догадывался, кто проредил ряды его команды...
Коченкова упустили из виду. Но самым обидным было то, что из больницы, усыпив бдительность охраны, сбежал раненый Семин.
А дело по убийству в дачном поселке стало обрастать все более интересными подробностями. Стало известно, что несколько лет назад в Москве Михаил Коченков вместе с известным спортсменом, олимпийским чемпионом Михаилом Линге основал совместное предприятие "Два медведя". Вскоре после этого второй олимпийский "медведь", Линге, был убит. И еще. Попутно выплыла обнадеживающая информация, касающаяся исчезновения бизнесмена Владимира Кондратьева. Его белый "мерседес" некоторое время назад нашли в Туле, сам же хозяин пропал вместе с сорока шестью миллионами рублей.
Зря скрывался Коченков. Люди его круга и склонностей, имеющие соответствующий "опыт", знают: раньше сядешь - раньше выйдешь. Коченкову теперь придется выходить на целых две недели позже: именно столько он скитался, пока не угодил в ловушку, устроенную Козловым.
Десять месяцев сыщики шли по следам еще пятерых бандитов. Взяли всех. Истина оказалась, как всегда, банальной. Но разочарование вместе с усталостью - непременный элемент работы сыщиков. Естественно, после того, как за последним бандитом захлопнется железная дверь камеры.
А предыстория была такова. Ростовское криминальное сообщество, известное своими традициями, сплоченностью и крутыми нравами, вначале с тихим раздражением, а потом и негодованием наблюдало, как заезжие чужаки хозяйничали на Новошахтинском пищевом комплексе. Курировал предприятие бывший шофер и телохранитель Коченкова, Михаил Субботин. И вот, когда "Суббота" - так его ласково звали, примелькался, его вызывали на стрелку. Местный вор в законе поставил ультиматум: чтобы и духа твоего тут не было. Умирать в молодом возрасте Мише не хотелось. С той минуты в Новошахтинске его больше не видели.
Дома, в Белгороде, разговор с боссом оказался непростым. Конечно, Коченков предвидел ситуацию, но никак не мог поверить, что "Суббота" приехал пустой. А тут кто-то, может, и не случайно, подкинул слух, что его бывший личный "телохран" припрятал полмиллиарда рублей откупных. А за такие деньги не только былую дружбу продашь. И Коченков предупредил, что такое не простит, шутить не будет, и дал срок.
Но Субботин был не только шофером, но и кочегаром. В отличие от некоторых. У жаркой топки прошла суровая закалка его характера. "Хрен с тобой, живи отдельно", - сказал он по-рабочему и без изысков и увел за собой часть людей, организовав свою команду.
Братва уважала его. Он на глазах становился легендарным. Однажды его на трех машинах подловила коченковская шпана, он же разбросал нападавших, заскочил в свою машину, протаранил дорогу, раскидав всех по сторонам. Бывшие соратники так и остались смотреть вслед с открытыми ртами. Такое они видели только в кино. Потом по законам крутого "боевика" "Суббота" организовал тот устрашающий расстрел в поселке. Сам контролировал и осуществлял внешнее наблюдение недалеко от места засады. После преступления, когда двое лежали бездыханными, а Семин из последних сил продирался сквозь чащу леса, молодого главаря остановил инспектор ГАИ, придравшись за нарушение правил дорожного движения. Субботин, не дрогнув, спокойно заплатил штраф...
Всю эту историю Козлов уже знал. И когда ему привели на допрос Субботина, прежде чем задать первый вопрос, кое-что ему рассказал. Подробности и нюансы были просто пугающими: кто стрелял в лесу, из какого оружия. И даже сценарий был известен полковнику: один из братвы "Субботы", подобно Сусанину, заводит в лесок у поселка Резвань коченковских хлопцев якобы на легкий и красивый рэкет. Где их и кончают. "Без трех минут" человек-легенда сдался. Начался долгий процесс покаяния.
Последним взяли автоматчика - Петра Стельмащука. За расправу в лесу ему пообещали квартиру. К тому времени у убийцы были и другие перспективы: он стал стажером в криминальной милиции самого крупного райотдела областного центра. Внедрили его криминальные круги довольно ловко и с нетерпением ждали "всходов". При задержании Стельмащук благородно негодовал, потом наступил "момент истины".
Послесловие к этой бандитской истории про заказное убийство останется за судом. По нынешним меркам, скажете вы, в ней нет ничего из ряда вон выходящего. Ежели они спорят, то, не дрогнув, убивают даже былых друзей. Такова у них цена жизни. Так принято.
Мы тоже к этому привыкаем. Точнее, нас к этому приучают. Так принято. Так и живем.
ОН НЕ СКРЫВАЛ СВОЕГО ЛИЦА
Ничто в тот день не предвещало беды. Как всегда, в начале
девятого, Володя Марков вышел во двор. На службу, в 15-й отдел
налоговой полиции, он добирался на своем стареньком "BMW",
прихватывая по пути товарища, который ждал его на остановке.
Мама, Антонина Павловна, своего младшего всегда провожала, стоя у
окна. Старший сын имел свою семью, а вот Володя жил с ними, в
небольшой квартире на девятом этаже. Жениться не торопился:
"Успею, мама, я еще молодой!" Она дожидалась, когда сын махнет ей
рукой, а потом уже встречала его вечером, после службы.
Володя обернулся и помахал. Антонина Павловна увидела, как со
стороны подъезда к сыну подошел незнакомый мужчина. Они о чем-то
переговорили, потом оба сели в машину. Защемило ли материнское
сердце, предчувствуя неладное?
Мама еще не успела отойти от окна, а последующие события - по сути, краткие мгновения - были подобны шквалу. Не прошло и сорока минут, как в дверь позвонили. Два милиционера из лианозовского отдела милиции смущенно топтались у дверей, не зная, с чего начать. "Ну, говорите, что случилось? С Володей что-то?" В ответ - туманные обтекаемые фразы. "Да говорите же, - не выдержала Антонина Павловна, - или сама позвоню начальнику отдела!" Знала его, когда он еще молодым сотрудником пришел, ведь сколько лет проработала в паспортном столе... Рассказали ей тогда немногое: в Володю стреляли, ранили, отвезли в Боткинскую больницу.
Оперативный уполномоченный уголовного розыска 174-го отдела милиции "Лианозово", который сопровождал раненого Владимира Маркова, узнал от него большее. Неизвестный, севший в машину, представился сотрудником частной сыскной фирмы. "У меня есть важные сведения для налоговой полиции", - сказал он и предложил проехать куда-нибудь в другое место. Марков вырулил на Череповецкую, чтобы повернуть на Алтуфьевское шоссе, а затем в отдел. Они проехали триста метров, и тут незнакомец неожиданно выхватил револьвер и стал стрелять в упор. Маркову удалось вытащить из кобуры штатный "Макаров", но бандит схватил его руку, стал выкручивать, и пуля ушла в ветровое стекло. Володя остановил машину, преступник тут же выскочил и побежал в сторону строящегося здания Марьинорощинского банка. Превозмогая боль, Марков выбрался из салона и пять раз выстрелил по бандиту. Но, видимо, промахнулся... Милиционер из "угро" еще успел выяснить приметы покушавшегося: рост около ста семидесяти сантиметров, плотный, коренастый, лицо круглое, редкая бородка, темные короткие волосы. На нем были темно-серые куртка и брюки, водолазка яркогорчичного цвета...
Крови на раненом было немного, и кто-то из работников "скорой" обнадежил сопровождавшего: жить будет. Когда Антонина Павловна прибежала на Череповецкую, Володю уже увезли. Машина с пробитым стеклом стояла напротив 22-го дома. Она бросилась к ней, с ужасом увидела кровь сына на сиденье, его порванный браслет и чужие темные очки.
У кого поднялась рука на майора налоговой полиции? Кому он, человек, по общим отзывам, широкой души, доброты и порядочности, бессребреник, мог перейти дорогу? Позарился, негодяй, на старенький автомобиль 1979 года выпуска? Исключено. Может, в Маркова стреляло, так сказать, его прошлое?
Как и отец, Володя в свое время выбрал карьеру военного, по примеру старшего брата поступил в Московское высшее командное училище дорожноинженерных войск. Потом служил на Украине, в войсках гражданской обороны. В числе первых отправился на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Может быть, "кавказский след", месть за миротворческую миссию в межнациональном конфликте? Да, были в офицерской биографии Маркова и чрезвычайные события в Закавказье: в разрушенном землетрясением Степанакерте спасал людей, разгребал завалы, строил дома. Работал круглые сутки напролет вместе со своими солдатами, сам садился за рычаги инженерной машины. Помните то страшное время: люди умирали под обломками и дорога была каждая минута...
Вот в таких войсках служил офицер Марков: если случалась где беда, они первыми приходили на помощь... Нет, не могло прошлое стрелять в майора.
О том, что случилась беда, сотрудники 15-го территориального отдела УДНП по Москве узнали не сразу. Подождал Маркова на остановке и поехал автобусом Дмитрий Леонидович, которого Володя брал с собой по пути. Валерий Александрович, заместитель начальника отдела, решил, что застрял подчиненный в "пробке". И тут звонок из милиции: "Ранили вашего сотрудника Маркова", - и успокоили, мол, врачи сказали, жить будет...
И вдруг - оглушающая весть: Володя умер.
Он прожил всего два часа. Четыре пули, выстреленные убийцей в упор, задели сердце, пробили селезенку, аорту, диафрагму...
В понедельник, 17 апреля, он отмечал с товарищами свой день рождения. Ему исполнилось тридцать два года. Друзья советовали перенести на пятницу: первый день недели - не лучшее время для празднования. Он согласился, но настоял, чтобы отметить хоть накоротке - провести "тренировочный вариант". Тем более мама, как всегда, испекла замечательные пироги... Поздравить стойкого холостяка пришли две девушки с соседнего этажа - из секретариата префектуры. Его любили в коллективе, он был бескорыстен и добр; открытое одухотворенное лицо, задумчивые глаза говорили о его глубокой, тонкой, импульсивной натуре. Его любили женщины, он всегда знал, что и когда сказать теплое и душевное, сделать, как мы говорим, приятный пустячок, да и просто улыбнуться и приободрить. Никогда не забывал поздравить с днем рождения близких, знакомых. Эльвира Сурнина, инспектор ГНИ, с которой он ходил на проверки, в свой праздничный день удивлялась: откуда ты узнал? Порой он мог проявить свой норов, не терпел бумажной работы, что порой становилось поводом для конфликтов с начальством, любил рисковые ситуации, ненавидел рутину.
И, наверное, поэтому, когда в армии пошла волна сокращений, организационных перетрясок, он оставил штабную работу и в числе многих других офицеров написал рапорт с просьбой откомандировать его в распоряжение Главного управления налоговых расследований. У истоков налоговой полиции он был в числе первых. Закончил курсы оперативной работы, изучал бухгалтерское дело, все свободные деньги тратил на специальную литературу. По собственному желанию выбрал банковскую специализацию, как известно, одну из самых сложных в оперативной работе налогового полицейского. Купил себе красивый костюм: "Я должен одеваться лучше, чем банковские служащие!" А чтобы не уступать и в профессионализме, поступил на вечернее отделение Финансовой академии при Правительстве России. Перед ним открывались блестящие перспективы. Два с половиной года работы в налоговой полиции позволили наработать хороший опыт. Многие сотрудники регулярно консультировались у него, они видели в нем профессионала.
Ему пошел тридцать третий... Но судьба в этот последний год отпустила ему всего лишь три дня. Знал ли он, опасался, оберегался, предчувствовал ли? Сейчас об этом уже никто сказать не может. Своему лучшему другу, Игорю М., с которым сидел еще за одной партой, проводил вместе все курсантские отпуска, а затем и служил до последнего, рокового, дня в 15-м отделе, как-то то ли в шутку, то ли всерьез сказал: "Зачем жениться, оставлять после себя вдову, детей-сирот?"
За год до гибели мне довелось познакомиться с Владимиром Викторовичем в связи со скандальной историей, связанной с проверкой "Континент-банка". Случай этот достаточно широко освещался в печати, впрочем, не во всех случаях объективно. Напомним, речь шла о попытках руководства банка всячески воспрепятствовать работе Маркова, как представителя налоговой полиции, и инспектора ГНИ Сурниной. Примерно в то же время на Телестудии Министерства обороны был снят и показан по телевидению небольшой фильм о налоговой полиции. Учитывая специфику профессии, оператор снимал так, чтобы не показывать лица сотрудников. Володя же, помнится, категорически отказался прятать лицо: "Мне незачем скрываться". Вовсе не собираясь дискутировать на тему - как вести себя перед телекамерой (это не корректно, да и у профессионалов давно выработаны свои правила на этот счет), все же не удержусь, чтобы не отметить однуединственную Володину черту: одержимость. Боялся ли он? В том фильме он сказал прямо: "Нет, бояться в таких ситуациях нельзя. Иначе теряется всякий смысл твоей работы..." Тогда же надиктовал на магнитофон коллеги, полковника налоговой полиции Ивана Саса, "Записки оперативника" - для газеты "Налоговая полиция". Но так сложилась ситуация, что тогда воздержались от публикации, чтобы не давать повода к возобновлению конфликтов. Но сейчас, когда Володи нет, святая память обязывает опубликовать посмертную расшифровку этой магнитофонной записи... Нашли и фотографию, сделанную во время телесъемки - одна из немногих его последних фотографий.
ЗАПИСКИ ОПЕРАТИВНИКА
"Континент-банк" систематически нарушал порядок отчетности, игнорировал многие предписания налоговой инспекции. Это и явилось поводом для его проверки.
Осуществлял ее вместе с Эльвирой Сурниной из 15-й госналогинспекции.
Понятно, что в таких случаях ни налоговых инспекторов, ни сотрудников налоговой полиции с распростертыми объятиями не встречают. Но здесь на нас прямо-таки пахнуло холодом неприязни. Наше предписание чуть ли не на свет разглядывали, что-то бесконечно согласовывали, наводили справки. На наши вежливые замечания о том, что пора бы нам и к делу приступить, следовало неизменное: "Подождите". На просьбу выделить нам место для работы даже не отреагировали.
Удивительно: вокруг тебя интеллигентные люди с высшим образованием, а ощущение такое, словно ты в глухом лесу. Задаешь вопрос одному, обещает прояснить, уходит - и не возвращается. Обращаешься к другому - результат нулевой. В отношениях с коллегами - подчеркнутая вежливость и предупредительность, а тут Эльвире Владимировне никто даже стул не предложил. Она же, надо отдать должное, держалась с достоинством и старалась не замечать изысканного хамства. Чтобы получить "разрешение сесть", то есть выбить для работы два стола, два стула и сейф, пришлось убить полдня и дойти до заместителя председателя правления банка. Мое требование предоставить для проверяющих отдельную комнату уперлось в твердое и однозначное: у нас нет свободных помещений.
...Наконец, начали работать. Вот они - первые полученные по нашему запросу документы. Вникаем. Сверяем. Сопоставляем. Очень скоро возникает ощущение, что с нами поступили, как с детьми: дали потрогать дорогой ларец, а ключ от него подальше припрятали. Многих документов, имеющих, так сказать, ключевое значение, мы не получили. Скажем, требовалось прояснить некоторые вопросы по уставному фонду. Это - святая святых любого банка, гарантия его надежности и стабильности. А тут ворох неясностей: "Континент-банк" учреждали одни, сейчас их правами владеют другие. О любых изменениях в составе учредителей, о перераспределении уставного фонда (а это миллиарды рублей) руководство банка обязано ставить в известность ГНИ. Однако не ставило. Почему?
Я еще раз запросил протоколы заседаний учредителей, а также все документы, касающиеся уставного фонда. Вначале мне говорили, что они, видимо, находятся у руководства. Потом были другие версии. Когда стало ясно, что от моих домоганий не уйти, вдруг было заявлено, что таких документов в банке нет. Мол, однажды на верхних этажах лопнула труба, помещение затопило и документы смыло водой.
Даже непрофессионалу ясно, что подобные документы берегут как зеницу ока, хранят в несгораемых сейфах, на всякий случай запасаются копиями. А вот у нас, втолковывали мне, как неразумному дитяти, получилось по-другому. Стихия, знаете, ей не прикажешь... Что ж, со стихией придется разбираться. А пока просим представить документацию по счетам учредителей за последние три года. Их, спрашиваю, волной не смыло? Нет, отвечают, не смыло. Но все равно такие сведения имеются только за 1994 год, остальные стерты с компьютерной памяти. Кто принимал такое решение? Г-н И., отвечающий за компьютерные сети банка. Известно ли г-ну И., интересуюсь, что по закону банк обязан хранить такие сведения в течение 6 лет? Далее идет невнятный монолог, суть которого сводится к тому, что у банка катастрофически не хватает компьютерных мощностей и у него не было другого выхода, как избавиться от старой информации.
С главным бухгалтером банка Г. Г. отношения складывались тоже непросто. Что ни попросим - исполняется абы как: то она забыла, то занята была, то иные отговорки. Поэтому мы условились: я письменно составляю список необходимых документов, она обеспечивает их предоставление. Однажды, получив такой список, Г.Г. вышла и вернулась с руководителем юридической службы банка. Он сказал, что наши заявки, дескать, - это филькина грамота, в дальнейшем ни один документ не будет предоставлен без официального запроса УДНП по городу Москве. Таково требование председателя правления банка. Мои ссылки на Закон "О федеральных органах налоговой полиции" воздействия - не имели. Когда же я попытался выяснить отношения с председателем, мне сказали, что он меня не примет, так как не желает со мной встречаться.
Мне не оставалось ничего иного, как доложить о ситуации своему руководству. Было решено повестками вызвать руководителей банка в отдел, где и разъяснить положения закона, предупредить об ответственности за его нарушение. Я здесь же оформил повестки, зашел в приемную председателя. Секретарь сказала, что он уже уехал, принять и зарегистрировать повестку наотрез отказалась. Главный бухгалтер сразу же кинулась в юридическую службу: мол, оградите меня, никаких повесток я получать не буду и никуда являться не собираюсь.
На мои требования зарегистрировать и поставить на входящий учет повестки руководитель юридической службы ответил, что в банке никакого входящего учета не ведется, принимать повестки никто не будет. И полуприказным тоном добавил: вернитесь в свой кабинет. Я воспринял это как намек на то, что выяснять отношения на людях неловко, потому он предлагает перенести разговор в помещение кредитного отдела.
Я вернулся и стал ждать. Никто не подходил. Решил вновь пройти в юридическую службу.
Но у моей двери уже стоял милиционер с автоматом (парадоксальнее ситуации, кстати, и придумать нельзя - сотрудник одного правоохранительного органа препятствует исполнению служебных обязанностей коллеге из другого). Он решительно преградил мне дорогу. Выяснить я смог только одно: руководство запретило мне передвигаться по банку. Звонок председателю правления, его заму - никто не отвечает. Мне не оставалось ничего другого, как вызвать оперативную группу физической защиты. В это время в соседнем кабинете сотрудники банка готовили телекамеру - снимать заказной скандал..."
Скандал тогда действительно был заказан и выполнен по всем законам жанра. Буквально на следующий день руководство банка, пресс-служба, проявив завидную изворотливость, собрали шумную пресс-конференцию для журналистов, подготовили несколько документов: пресс-релизы, заявление прокурору города Москвы и копию прокурору Северо-Восточного округа Москвы. Излагалось там следующее:
"В течение двух последних месяцев в нашем банке проводится плановая проверка сотрудниками налоговой полиции СВАО г. Москвы Марковым Владимиром Викторовичем и Сурниной Эльвирой Владимировной. Для их работы нами было выделено место в кредитном управлении банка, куда представлялись по их запросам все необходимые для работы документы.
Сегодня, 18 мая 1994 года, примерно в 16 часов Марков В. В. потребовал немедленно предъявить для ознакомления ряд документов. Сотрудникам банка требовалось время для того, чтобы подобрать эти документы, о чем Маркову было сообщено и предложено подождать в отведенном ему помещении. В ответ на это Марков сказал, что вы еще меня узнаете. Через несколько минут он позвонил кому-то по телефону и сообщил, что его и Сурнину не выпускают из банка. На самом деле никаких препятствий для свободного передвижения Маркова и Сурниной по банку никогда, и в том числе в этот день, не было... Поведение Маркова в этот день носило явно провокационный характер...
В 17 часов 50 минут Маркову и Сурниной было предложено покинуть помещение банка, ввиду того, что рабочий день окончен. Они отказались выйти, мотивируя тем, что должны дождаться своих сотрудников.
В этот момент к банку подъехала вооруженная автоматами группа людей, в количестве примерно 10 человек, которые стали ломиться в двери банка, расталкивая сотрудников службы безопасности банка, создали потасовку при входе в банк. Попытавшегося разобраться во всем начальника службы безопасности банка Ливенцева В.Е. с применением физической силы выволокли из банка и надели наручники, хотя он им никакого сопротивления не оказывал. После этого мы вынуждены были блокировать двери банка и вызвать сотрудников милиции ОВД "Марфино".
Приехавшие сотрудники милиции выяснили, что вооруженные люди, ломившиеся в наш банк, оказались сотрудниками налоговой полиции. Трое из них, Маренов Игорь Борисович, Зоткин Николай Михайлович, Ковалев Валерий Александрович, предъявили свои служебные удостоверения, хотя должны были это сделать раньше.
Только по настоятельному требованию работников милиции Марков и Сурнина в 18 часов 30 минут покинули помещение банка. Таким образом, в результате провокационных и неправомерных действий Маркова и других сотрудников налоговой полиции была нарушена нормальная работа банка:
- в нарушение всех действующих в банке инструкций сотрудники банка не могли вовремя выйти из помещения;
- вокруг банка собралось много прохожих, ставших свидетелями инцидента, и вооруженные, возбужденные сотрудники налоговой полиции представляли для них реальную опасность;
- незаконно: без оснований и без составления акта были применены спецсредства - наручники в отношении начальника службы безопасности банка Ливенцева, в которых он провел более трех часов;
- не было основания для "штурма" банка, сопровождавшегося грубостью и физическим насилием по отношению к работникам банка со стороны налоговых полицейских.
Действия работников налоговой полиции сопряжены с очевидным превышением их служебных полномочий и причинением ущерба интересам банка. В подтверждение сказанного мы готовы предоставить по вашему первому требованию имеющиеся у нас видео - и аудиозаписи.
В связи с изложенным убедительно просим Вас принять меры в соответствии с Законом.
С уважением, член правления банка, начальник юридического управления
Степанов И.Г."
Этот длинный документ представлен для того, чтобы изобразить законные действия сотрудников налоговой полиции, предусмотренные в данном случае п. 5 ст. 11 Закона РФ "О Федеральных органах налоговой полиции", чуть ли не как вооруженный бандитский налет, который пришлось отражать. Степанов и Ливенцев кривили душой, когда писали жалобы: прибывшие сотрудники налоговой полиции были в форме, сразу представили свои удостоверения. Но руководство банка превыше всего ставило свои инструкции и, несомненно, хотело пощупать полицейских на прочность.
Тогда же вышла моя корреспонденция об этом инциденте, где кроме обоснования законности действия полиции был приведен "забытый" факт: об изъятии у Ливенцева пистолета "Макарова", на ношение которого была выписана недействительная лицензия. Он обиделся и в письме редактору газеты пообещал подать на меня в суд за "искажение действительности". Над чем опытные юристы посмеялись.
После огромного числа объяснительных, рапортов, заявлений и иных бумаг с обеих сторон история закончилась временным перемирием. "КБ" забрал заявление к прокурору, а начальник УДНП по Москве генерал-майор налоговой полиции Б.С. Добрушкин издал постановление, в котором сообщалось: "Из объяснений Ливенцева следует, что он препятствовал вхождению в банк неизвестным ему лицам в штатском, которые ему лично не представились как сотрудники налоговой полиции. Другими собранными по делу доказательствами так же не подтверждается факт того, что Ливенцев был поставлен в известность о намерении вхождения в банк именно сотрудников Департамента налоговой полиции России. Исходя из вышеизложенного и принимая во внимание, что в действиях Ливенцева отсутствует вина, руководствуясь п. 1 ст. 227 и ст. ст. 261,262 КоАП РСФСР, постановляю прекратить административное производство в отношении начальника службы безопасности "Континент-банка" Ливенцева за отсутствием в его действиях состава преступления... Бригадира охраны данного банка Безрукова за невыполнение требований п. 5 ст. 11 Закона Российской Федерации "О федеральных органах налоговой полиции" на основании п. 20 ст. 11 указанного Закона привлечь к административной ответственности в виде штрафа в размере 10-ти кратного установленного законом минимального размера оплаты труда".
Распродав медь, Коченков и сотоварищи стали вымывать деньги из обычного песка. Точнее, песок намывал земснаряд, принадлежащий объединению нерудных материалов под Калугой. Сколько песка, то есть денег, доставалось объединению, сейчас никто точно не скажет. И никто не скажет, у кого же всетаки приобретался этот песок. Поди сейчас разбери: песок - штука сыпучая, и в какую сторону больше перетекло, - в госсектор или в частный, к г-ну Коченкову?
О тщеславии "новых русских" бродит немало анекдотов. И чем более криминально нутро представителя этой новой "общности", тем более его тянет на высокопорядочные должности. И, конечно, на депутатство. Коненкову тоже захотелось. Симпатизировали ему Баркашов с подвижниками. "Правильные хлопцы, с понятием, и порядок знают".
И вот как обухом по голове - убийства его соратников. Коченков тут же скрылся, не желая становиться очередной мишенью, да и понимал, что узелок затягивался... Он догадывался, кто проредил ряды его команды...
Коченкова упустили из виду. Но самым обидным было то, что из больницы, усыпив бдительность охраны, сбежал раненый Семин.
А дело по убийству в дачном поселке стало обрастать все более интересными подробностями. Стало известно, что несколько лет назад в Москве Михаил Коченков вместе с известным спортсменом, олимпийским чемпионом Михаилом Линге основал совместное предприятие "Два медведя". Вскоре после этого второй олимпийский "медведь", Линге, был убит. И еще. Попутно выплыла обнадеживающая информация, касающаяся исчезновения бизнесмена Владимира Кондратьева. Его белый "мерседес" некоторое время назад нашли в Туле, сам же хозяин пропал вместе с сорока шестью миллионами рублей.
Зря скрывался Коченков. Люди его круга и склонностей, имеющие соответствующий "опыт", знают: раньше сядешь - раньше выйдешь. Коченкову теперь придется выходить на целых две недели позже: именно столько он скитался, пока не угодил в ловушку, устроенную Козловым.
Десять месяцев сыщики шли по следам еще пятерых бандитов. Взяли всех. Истина оказалась, как всегда, банальной. Но разочарование вместе с усталостью - непременный элемент работы сыщиков. Естественно, после того, как за последним бандитом захлопнется железная дверь камеры.
А предыстория была такова. Ростовское криминальное сообщество, известное своими традициями, сплоченностью и крутыми нравами, вначале с тихим раздражением, а потом и негодованием наблюдало, как заезжие чужаки хозяйничали на Новошахтинском пищевом комплексе. Курировал предприятие бывший шофер и телохранитель Коченкова, Михаил Субботин. И вот, когда "Суббота" - так его ласково звали, примелькался, его вызывали на стрелку. Местный вор в законе поставил ультиматум: чтобы и духа твоего тут не было. Умирать в молодом возрасте Мише не хотелось. С той минуты в Новошахтинске его больше не видели.
Дома, в Белгороде, разговор с боссом оказался непростым. Конечно, Коченков предвидел ситуацию, но никак не мог поверить, что "Суббота" приехал пустой. А тут кто-то, может, и не случайно, подкинул слух, что его бывший личный "телохран" припрятал полмиллиарда рублей откупных. А за такие деньги не только былую дружбу продашь. И Коченков предупредил, что такое не простит, шутить не будет, и дал срок.
Но Субботин был не только шофером, но и кочегаром. В отличие от некоторых. У жаркой топки прошла суровая закалка его характера. "Хрен с тобой, живи отдельно", - сказал он по-рабочему и без изысков и увел за собой часть людей, организовав свою команду.
Братва уважала его. Он на глазах становился легендарным. Однажды его на трех машинах подловила коченковская шпана, он же разбросал нападавших, заскочил в свою машину, протаранил дорогу, раскидав всех по сторонам. Бывшие соратники так и остались смотреть вслед с открытыми ртами. Такое они видели только в кино. Потом по законам крутого "боевика" "Суббота" организовал тот устрашающий расстрел в поселке. Сам контролировал и осуществлял внешнее наблюдение недалеко от места засады. После преступления, когда двое лежали бездыханными, а Семин из последних сил продирался сквозь чащу леса, молодого главаря остановил инспектор ГАИ, придравшись за нарушение правил дорожного движения. Субботин, не дрогнув, спокойно заплатил штраф...
Всю эту историю Козлов уже знал. И когда ему привели на допрос Субботина, прежде чем задать первый вопрос, кое-что ему рассказал. Подробности и нюансы были просто пугающими: кто стрелял в лесу, из какого оружия. И даже сценарий был известен полковнику: один из братвы "Субботы", подобно Сусанину, заводит в лесок у поселка Резвань коченковских хлопцев якобы на легкий и красивый рэкет. Где их и кончают. "Без трех минут" человек-легенда сдался. Начался долгий процесс покаяния.
Последним взяли автоматчика - Петра Стельмащука. За расправу в лесу ему пообещали квартиру. К тому времени у убийцы были и другие перспективы: он стал стажером в криминальной милиции самого крупного райотдела областного центра. Внедрили его криминальные круги довольно ловко и с нетерпением ждали "всходов". При задержании Стельмащук благородно негодовал, потом наступил "момент истины".
Послесловие к этой бандитской истории про заказное убийство останется за судом. По нынешним меркам, скажете вы, в ней нет ничего из ряда вон выходящего. Ежели они спорят, то, не дрогнув, убивают даже былых друзей. Такова у них цена жизни. Так принято.
Мы тоже к этому привыкаем. Точнее, нас к этому приучают. Так принято. Так и живем.
ОН НЕ СКРЫВАЛ СВОЕГО ЛИЦА
Ничто в тот день не предвещало беды. Как всегда, в начале
девятого, Володя Марков вышел во двор. На службу, в 15-й отдел
налоговой полиции, он добирался на своем стареньком "BMW",
прихватывая по пути товарища, который ждал его на остановке.
Мама, Антонина Павловна, своего младшего всегда провожала, стоя у
окна. Старший сын имел свою семью, а вот Володя жил с ними, в
небольшой квартире на девятом этаже. Жениться не торопился:
"Успею, мама, я еще молодой!" Она дожидалась, когда сын махнет ей
рукой, а потом уже встречала его вечером, после службы.
Володя обернулся и помахал. Антонина Павловна увидела, как со
стороны подъезда к сыну подошел незнакомый мужчина. Они о чем-то
переговорили, потом оба сели в машину. Защемило ли материнское
сердце, предчувствуя неладное?
Мама еще не успела отойти от окна, а последующие события - по сути, краткие мгновения - были подобны шквалу. Не прошло и сорока минут, как в дверь позвонили. Два милиционера из лианозовского отдела милиции смущенно топтались у дверей, не зная, с чего начать. "Ну, говорите, что случилось? С Володей что-то?" В ответ - туманные обтекаемые фразы. "Да говорите же, - не выдержала Антонина Павловна, - или сама позвоню начальнику отдела!" Знала его, когда он еще молодым сотрудником пришел, ведь сколько лет проработала в паспортном столе... Рассказали ей тогда немногое: в Володю стреляли, ранили, отвезли в Боткинскую больницу.
Оперативный уполномоченный уголовного розыска 174-го отдела милиции "Лианозово", который сопровождал раненого Владимира Маркова, узнал от него большее. Неизвестный, севший в машину, представился сотрудником частной сыскной фирмы. "У меня есть важные сведения для налоговой полиции", - сказал он и предложил проехать куда-нибудь в другое место. Марков вырулил на Череповецкую, чтобы повернуть на Алтуфьевское шоссе, а затем в отдел. Они проехали триста метров, и тут незнакомец неожиданно выхватил револьвер и стал стрелять в упор. Маркову удалось вытащить из кобуры штатный "Макаров", но бандит схватил его руку, стал выкручивать, и пуля ушла в ветровое стекло. Володя остановил машину, преступник тут же выскочил и побежал в сторону строящегося здания Марьинорощинского банка. Превозмогая боль, Марков выбрался из салона и пять раз выстрелил по бандиту. Но, видимо, промахнулся... Милиционер из "угро" еще успел выяснить приметы покушавшегося: рост около ста семидесяти сантиметров, плотный, коренастый, лицо круглое, редкая бородка, темные короткие волосы. На нем были темно-серые куртка и брюки, водолазка яркогорчичного цвета...
Крови на раненом было немного, и кто-то из работников "скорой" обнадежил сопровождавшего: жить будет. Когда Антонина Павловна прибежала на Череповецкую, Володю уже увезли. Машина с пробитым стеклом стояла напротив 22-го дома. Она бросилась к ней, с ужасом увидела кровь сына на сиденье, его порванный браслет и чужие темные очки.
У кого поднялась рука на майора налоговой полиции? Кому он, человек, по общим отзывам, широкой души, доброты и порядочности, бессребреник, мог перейти дорогу? Позарился, негодяй, на старенький автомобиль 1979 года выпуска? Исключено. Может, в Маркова стреляло, так сказать, его прошлое?
Как и отец, Володя в свое время выбрал карьеру военного, по примеру старшего брата поступил в Московское высшее командное училище дорожноинженерных войск. Потом служил на Украине, в войсках гражданской обороны. В числе первых отправился на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Может быть, "кавказский след", месть за миротворческую миссию в межнациональном конфликте? Да, были в офицерской биографии Маркова и чрезвычайные события в Закавказье: в разрушенном землетрясением Степанакерте спасал людей, разгребал завалы, строил дома. Работал круглые сутки напролет вместе со своими солдатами, сам садился за рычаги инженерной машины. Помните то страшное время: люди умирали под обломками и дорога была каждая минута...
Вот в таких войсках служил офицер Марков: если случалась где беда, они первыми приходили на помощь... Нет, не могло прошлое стрелять в майора.
О том, что случилась беда, сотрудники 15-го территориального отдела УДНП по Москве узнали не сразу. Подождал Маркова на остановке и поехал автобусом Дмитрий Леонидович, которого Володя брал с собой по пути. Валерий Александрович, заместитель начальника отдела, решил, что застрял подчиненный в "пробке". И тут звонок из милиции: "Ранили вашего сотрудника Маркова", - и успокоили, мол, врачи сказали, жить будет...
И вдруг - оглушающая весть: Володя умер.
Он прожил всего два часа. Четыре пули, выстреленные убийцей в упор, задели сердце, пробили селезенку, аорту, диафрагму...
В понедельник, 17 апреля, он отмечал с товарищами свой день рождения. Ему исполнилось тридцать два года. Друзья советовали перенести на пятницу: первый день недели - не лучшее время для празднования. Он согласился, но настоял, чтобы отметить хоть накоротке - провести "тренировочный вариант". Тем более мама, как всегда, испекла замечательные пироги... Поздравить стойкого холостяка пришли две девушки с соседнего этажа - из секретариата префектуры. Его любили в коллективе, он был бескорыстен и добр; открытое одухотворенное лицо, задумчивые глаза говорили о его глубокой, тонкой, импульсивной натуре. Его любили женщины, он всегда знал, что и когда сказать теплое и душевное, сделать, как мы говорим, приятный пустячок, да и просто улыбнуться и приободрить. Никогда не забывал поздравить с днем рождения близких, знакомых. Эльвира Сурнина, инспектор ГНИ, с которой он ходил на проверки, в свой праздничный день удивлялась: откуда ты узнал? Порой он мог проявить свой норов, не терпел бумажной работы, что порой становилось поводом для конфликтов с начальством, любил рисковые ситуации, ненавидел рутину.
И, наверное, поэтому, когда в армии пошла волна сокращений, организационных перетрясок, он оставил штабную работу и в числе многих других офицеров написал рапорт с просьбой откомандировать его в распоряжение Главного управления налоговых расследований. У истоков налоговой полиции он был в числе первых. Закончил курсы оперативной работы, изучал бухгалтерское дело, все свободные деньги тратил на специальную литературу. По собственному желанию выбрал банковскую специализацию, как известно, одну из самых сложных в оперативной работе налогового полицейского. Купил себе красивый костюм: "Я должен одеваться лучше, чем банковские служащие!" А чтобы не уступать и в профессионализме, поступил на вечернее отделение Финансовой академии при Правительстве России. Перед ним открывались блестящие перспективы. Два с половиной года работы в налоговой полиции позволили наработать хороший опыт. Многие сотрудники регулярно консультировались у него, они видели в нем профессионала.
Ему пошел тридцать третий... Но судьба в этот последний год отпустила ему всего лишь три дня. Знал ли он, опасался, оберегался, предчувствовал ли? Сейчас об этом уже никто сказать не может. Своему лучшему другу, Игорю М., с которым сидел еще за одной партой, проводил вместе все курсантские отпуска, а затем и служил до последнего, рокового, дня в 15-м отделе, как-то то ли в шутку, то ли всерьез сказал: "Зачем жениться, оставлять после себя вдову, детей-сирот?"
За год до гибели мне довелось познакомиться с Владимиром Викторовичем в связи со скандальной историей, связанной с проверкой "Континент-банка". Случай этот достаточно широко освещался в печати, впрочем, не во всех случаях объективно. Напомним, речь шла о попытках руководства банка всячески воспрепятствовать работе Маркова, как представителя налоговой полиции, и инспектора ГНИ Сурниной. Примерно в то же время на Телестудии Министерства обороны был снят и показан по телевидению небольшой фильм о налоговой полиции. Учитывая специфику профессии, оператор снимал так, чтобы не показывать лица сотрудников. Володя же, помнится, категорически отказался прятать лицо: "Мне незачем скрываться". Вовсе не собираясь дискутировать на тему - как вести себя перед телекамерой (это не корректно, да и у профессионалов давно выработаны свои правила на этот счет), все же не удержусь, чтобы не отметить однуединственную Володину черту: одержимость. Боялся ли он? В том фильме он сказал прямо: "Нет, бояться в таких ситуациях нельзя. Иначе теряется всякий смысл твоей работы..." Тогда же надиктовал на магнитофон коллеги, полковника налоговой полиции Ивана Саса, "Записки оперативника" - для газеты "Налоговая полиция". Но так сложилась ситуация, что тогда воздержались от публикации, чтобы не давать повода к возобновлению конфликтов. Но сейчас, когда Володи нет, святая память обязывает опубликовать посмертную расшифровку этой магнитофонной записи... Нашли и фотографию, сделанную во время телесъемки - одна из немногих его последних фотографий.
ЗАПИСКИ ОПЕРАТИВНИКА
"Континент-банк" систематически нарушал порядок отчетности, игнорировал многие предписания налоговой инспекции. Это и явилось поводом для его проверки.
Осуществлял ее вместе с Эльвирой Сурниной из 15-й госналогинспекции.
Понятно, что в таких случаях ни налоговых инспекторов, ни сотрудников налоговой полиции с распростертыми объятиями не встречают. Но здесь на нас прямо-таки пахнуло холодом неприязни. Наше предписание чуть ли не на свет разглядывали, что-то бесконечно согласовывали, наводили справки. На наши вежливые замечания о том, что пора бы нам и к делу приступить, следовало неизменное: "Подождите". На просьбу выделить нам место для работы даже не отреагировали.
Удивительно: вокруг тебя интеллигентные люди с высшим образованием, а ощущение такое, словно ты в глухом лесу. Задаешь вопрос одному, обещает прояснить, уходит - и не возвращается. Обращаешься к другому - результат нулевой. В отношениях с коллегами - подчеркнутая вежливость и предупредительность, а тут Эльвире Владимировне никто даже стул не предложил. Она же, надо отдать должное, держалась с достоинством и старалась не замечать изысканного хамства. Чтобы получить "разрешение сесть", то есть выбить для работы два стола, два стула и сейф, пришлось убить полдня и дойти до заместителя председателя правления банка. Мое требование предоставить для проверяющих отдельную комнату уперлось в твердое и однозначное: у нас нет свободных помещений.
...Наконец, начали работать. Вот они - первые полученные по нашему запросу документы. Вникаем. Сверяем. Сопоставляем. Очень скоро возникает ощущение, что с нами поступили, как с детьми: дали потрогать дорогой ларец, а ключ от него подальше припрятали. Многих документов, имеющих, так сказать, ключевое значение, мы не получили. Скажем, требовалось прояснить некоторые вопросы по уставному фонду. Это - святая святых любого банка, гарантия его надежности и стабильности. А тут ворох неясностей: "Континент-банк" учреждали одни, сейчас их правами владеют другие. О любых изменениях в составе учредителей, о перераспределении уставного фонда (а это миллиарды рублей) руководство банка обязано ставить в известность ГНИ. Однако не ставило. Почему?
Я еще раз запросил протоколы заседаний учредителей, а также все документы, касающиеся уставного фонда. Вначале мне говорили, что они, видимо, находятся у руководства. Потом были другие версии. Когда стало ясно, что от моих домоганий не уйти, вдруг было заявлено, что таких документов в банке нет. Мол, однажды на верхних этажах лопнула труба, помещение затопило и документы смыло водой.
Даже непрофессионалу ясно, что подобные документы берегут как зеницу ока, хранят в несгораемых сейфах, на всякий случай запасаются копиями. А вот у нас, втолковывали мне, как неразумному дитяти, получилось по-другому. Стихия, знаете, ей не прикажешь... Что ж, со стихией придется разбираться. А пока просим представить документацию по счетам учредителей за последние три года. Их, спрашиваю, волной не смыло? Нет, отвечают, не смыло. Но все равно такие сведения имеются только за 1994 год, остальные стерты с компьютерной памяти. Кто принимал такое решение? Г-н И., отвечающий за компьютерные сети банка. Известно ли г-ну И., интересуюсь, что по закону банк обязан хранить такие сведения в течение 6 лет? Далее идет невнятный монолог, суть которого сводится к тому, что у банка катастрофически не хватает компьютерных мощностей и у него не было другого выхода, как избавиться от старой информации.
С главным бухгалтером банка Г. Г. отношения складывались тоже непросто. Что ни попросим - исполняется абы как: то она забыла, то занята была, то иные отговорки. Поэтому мы условились: я письменно составляю список необходимых документов, она обеспечивает их предоставление. Однажды, получив такой список, Г.Г. вышла и вернулась с руководителем юридической службы банка. Он сказал, что наши заявки, дескать, - это филькина грамота, в дальнейшем ни один документ не будет предоставлен без официального запроса УДНП по городу Москве. Таково требование председателя правления банка. Мои ссылки на Закон "О федеральных органах налоговой полиции" воздействия - не имели. Когда же я попытался выяснить отношения с председателем, мне сказали, что он меня не примет, так как не желает со мной встречаться.
Мне не оставалось ничего иного, как доложить о ситуации своему руководству. Было решено повестками вызвать руководителей банка в отдел, где и разъяснить положения закона, предупредить об ответственности за его нарушение. Я здесь же оформил повестки, зашел в приемную председателя. Секретарь сказала, что он уже уехал, принять и зарегистрировать повестку наотрез отказалась. Главный бухгалтер сразу же кинулась в юридическую службу: мол, оградите меня, никаких повесток я получать не буду и никуда являться не собираюсь.
На мои требования зарегистрировать и поставить на входящий учет повестки руководитель юридической службы ответил, что в банке никакого входящего учета не ведется, принимать повестки никто не будет. И полуприказным тоном добавил: вернитесь в свой кабинет. Я воспринял это как намек на то, что выяснять отношения на людях неловко, потому он предлагает перенести разговор в помещение кредитного отдела.
Я вернулся и стал ждать. Никто не подходил. Решил вновь пройти в юридическую службу.
Но у моей двери уже стоял милиционер с автоматом (парадоксальнее ситуации, кстати, и придумать нельзя - сотрудник одного правоохранительного органа препятствует исполнению служебных обязанностей коллеге из другого). Он решительно преградил мне дорогу. Выяснить я смог только одно: руководство запретило мне передвигаться по банку. Звонок председателю правления, его заму - никто не отвечает. Мне не оставалось ничего другого, как вызвать оперативную группу физической защиты. В это время в соседнем кабинете сотрудники банка готовили телекамеру - снимать заказной скандал..."
Скандал тогда действительно был заказан и выполнен по всем законам жанра. Буквально на следующий день руководство банка, пресс-служба, проявив завидную изворотливость, собрали шумную пресс-конференцию для журналистов, подготовили несколько документов: пресс-релизы, заявление прокурору города Москвы и копию прокурору Северо-Восточного округа Москвы. Излагалось там следующее:
"В течение двух последних месяцев в нашем банке проводится плановая проверка сотрудниками налоговой полиции СВАО г. Москвы Марковым Владимиром Викторовичем и Сурниной Эльвирой Владимировной. Для их работы нами было выделено место в кредитном управлении банка, куда представлялись по их запросам все необходимые для работы документы.
Сегодня, 18 мая 1994 года, примерно в 16 часов Марков В. В. потребовал немедленно предъявить для ознакомления ряд документов. Сотрудникам банка требовалось время для того, чтобы подобрать эти документы, о чем Маркову было сообщено и предложено подождать в отведенном ему помещении. В ответ на это Марков сказал, что вы еще меня узнаете. Через несколько минут он позвонил кому-то по телефону и сообщил, что его и Сурнину не выпускают из банка. На самом деле никаких препятствий для свободного передвижения Маркова и Сурниной по банку никогда, и в том числе в этот день, не было... Поведение Маркова в этот день носило явно провокационный характер...
В 17 часов 50 минут Маркову и Сурниной было предложено покинуть помещение банка, ввиду того, что рабочий день окончен. Они отказались выйти, мотивируя тем, что должны дождаться своих сотрудников.
В этот момент к банку подъехала вооруженная автоматами группа людей, в количестве примерно 10 человек, которые стали ломиться в двери банка, расталкивая сотрудников службы безопасности банка, создали потасовку при входе в банк. Попытавшегося разобраться во всем начальника службы безопасности банка Ливенцева В.Е. с применением физической силы выволокли из банка и надели наручники, хотя он им никакого сопротивления не оказывал. После этого мы вынуждены были блокировать двери банка и вызвать сотрудников милиции ОВД "Марфино".
Приехавшие сотрудники милиции выяснили, что вооруженные люди, ломившиеся в наш банк, оказались сотрудниками налоговой полиции. Трое из них, Маренов Игорь Борисович, Зоткин Николай Михайлович, Ковалев Валерий Александрович, предъявили свои служебные удостоверения, хотя должны были это сделать раньше.
Только по настоятельному требованию работников милиции Марков и Сурнина в 18 часов 30 минут покинули помещение банка. Таким образом, в результате провокационных и неправомерных действий Маркова и других сотрудников налоговой полиции была нарушена нормальная работа банка:
- в нарушение всех действующих в банке инструкций сотрудники банка не могли вовремя выйти из помещения;
- вокруг банка собралось много прохожих, ставших свидетелями инцидента, и вооруженные, возбужденные сотрудники налоговой полиции представляли для них реальную опасность;
- незаконно: без оснований и без составления акта были применены спецсредства - наручники в отношении начальника службы безопасности банка Ливенцева, в которых он провел более трех часов;
- не было основания для "штурма" банка, сопровождавшегося грубостью и физическим насилием по отношению к работникам банка со стороны налоговых полицейских.
Действия работников налоговой полиции сопряжены с очевидным превышением их служебных полномочий и причинением ущерба интересам банка. В подтверждение сказанного мы готовы предоставить по вашему первому требованию имеющиеся у нас видео - и аудиозаписи.
В связи с изложенным убедительно просим Вас принять меры в соответствии с Законом.
С уважением, член правления банка, начальник юридического управления
Степанов И.Г."
Этот длинный документ представлен для того, чтобы изобразить законные действия сотрудников налоговой полиции, предусмотренные в данном случае п. 5 ст. 11 Закона РФ "О Федеральных органах налоговой полиции", чуть ли не как вооруженный бандитский налет, который пришлось отражать. Степанов и Ливенцев кривили душой, когда писали жалобы: прибывшие сотрудники налоговой полиции были в форме, сразу представили свои удостоверения. Но руководство банка превыше всего ставило свои инструкции и, несомненно, хотело пощупать полицейских на прочность.
Тогда же вышла моя корреспонденция об этом инциденте, где кроме обоснования законности действия полиции был приведен "забытый" факт: об изъятии у Ливенцева пистолета "Макарова", на ношение которого была выписана недействительная лицензия. Он обиделся и в письме редактору газеты пообещал подать на меня в суд за "искажение действительности". Над чем опытные юристы посмеялись.
После огромного числа объяснительных, рапортов, заявлений и иных бумаг с обеих сторон история закончилась временным перемирием. "КБ" забрал заявление к прокурору, а начальник УДНП по Москве генерал-майор налоговой полиции Б.С. Добрушкин издал постановление, в котором сообщалось: "Из объяснений Ливенцева следует, что он препятствовал вхождению в банк неизвестным ему лицам в штатском, которые ему лично не представились как сотрудники налоговой полиции. Другими собранными по делу доказательствами так же не подтверждается факт того, что Ливенцев был поставлен в известность о намерении вхождения в банк именно сотрудников Департамента налоговой полиции России. Исходя из вышеизложенного и принимая во внимание, что в действиях Ливенцева отсутствует вина, руководствуясь п. 1 ст. 227 и ст. ст. 261,262 КоАП РСФСР, постановляю прекратить административное производство в отношении начальника службы безопасности "Континент-банка" Ливенцева за отсутствием в его действиях состава преступления... Бригадира охраны данного банка Безрукова за невыполнение требований п. 5 ст. 11 Закона Российской Федерации "О федеральных органах налоговой полиции" на основании п. 20 ст. 11 указанного Закона привлечь к административной ответственности в виде штрафа в размере 10-ти кратного установленного законом минимального размера оплаты труда".