Страница:
— А как же я? Я тоже хочу на праздник! Ролло, невозмутимо протирая очки, возразил:
— На праздник? С какой стати? Ты заслуживаешь только одного — помещения в лазарет и крапивной похлебки на ужин.
Бельчонок молнией метнулся в кусты и через мгновение с той же скоростью выскочил обратно. Сунув в подставленную Пижмой лапу жемчужину, он запрыгал вокруг, целуя всех подряд и весело выкрикивая:
— Я больше не буду плохим малышом! Я буду хорошим! Арвин хочет пойти со всеми вместе на праздник к Фарло!
ГЛАВА 51
ГЛАВА 52
— На праздник? С какой стати? Ты заслуживаешь только одного — помещения в лазарет и крапивной похлебки на ужин.
Бельчонок молнией метнулся в кусты и через мгновение с той же скоростью выскочил обратно. Сунув в подставленную Пижмой лапу жемчужину, он запрыгал вокруг, целуя всех подряд и весело выкрикивая:
— Я больше не буду плохим малышом! Я буду хорошим! Арвин хочет пойти со всеми вместе на праздник к Фарло!
ГЛАВА 51
Грат Длинная Стрела нетерпеливо постучала хвостом по земле, внимательно оглядывая окрестности бухты. — Сезоны Великой Битвы! — воскликнула она. — Все уже давно собрались, а этого длинноухого зайца, как всегда, и след простыл. Ну куда он мог подеваться?
— Эй, ребята, свистать всех наверх! — послышался знакомый голос. — Я тут кое-что подыскал, чтоб принарядиться. Нельзя же выглядеть хуже, чем твой противник. Это несолидно. Фиалка просто покатилась со смеху, увидев Хвата, который гордо вышел на корму «Морского Змея». Заяц действительно обыскал весь корабль, чтобы приодеться и пополнить свой арсенал. В конце концов он вырядился в ярко-красные широченные шаровары и безвкусную, кричащую тунику ядовито-желтого цвета с синей шелковой оторочкой. Оба длинных заячьих уха сгибались под весом тяжеленных медных серег.
Из оружия Хвату приглянулись длинный абордажный крюк и копье. Кроме того, за ярко-зеленый пояс он засунул коротенький топорик, три кинжала с изогнутыми лезвиями и прицепил сбоку внушительного вида морской палаш.
— Прошу всех на борт моего плавучего сундучка! — завопил заяц. — Время и прилив ждать не будут. Что, не слышали такой старой морской пословицы? Мартин обратился к Грат:
— Все взяла, что нужно? Ничего не забыла?
Выдра похлопала по мешочку, висевшему у нее на поясе:
— Трут, огниво, холст, фляжка с ламповым маслом — всё на месте. А больше, кроме лука и стрел, мне ничего не нужно. Значит, как договорились — за два часа до захода солнца.
Мартин и Инбар по очереди пожали ей лапу:
— Удачи тебе и хорошей охоты.
Лапопожатие двух выдр длилось чуть дольше, чем обычно.
— Запомни, что я тебе говорила, — повторила Грат. — Ни в коем случае не сдаваться им, не убегать и ничего не рассказывать. Если они найдут остров твоего отца, они, как стая акул или стервятников, перебьют весь твой род и будут смеяться, убивая малышей. Не забывай об этом, Инбар Меткий Стрелок. — С этими словами Грат отпустила лапу друга и, развернувшись, быстрым шагом направилась на юг.
Мартин и его друзья поднялись на борт «Морского Змея» и, развернув парус, повели корабль вдоль берега на север — туда, где стоял в бухте пиратский флот.
Шестеро пиратов на берегу караулили корабли. Грога и еды у них было предостаточно, делать им было нечего, и с тоски они решили поиграть в ракушки. Смысл игры заключался в том, что горсть ракушек подбрасывалась в воздух, а играющие заранее загадывали, сколько из них упадет на землю выпуклой или вогнутой стороной вверх. Разумеется, при этом все пытались обмануть друг друга, отчего между игроками то и дело вспыхивали ссоры.
— Эй, Клешнекраб, ставлю свой кинжал, что вогнутой стороной кверху упадут шесть штук.
— Принято. Клиджа, ставлю свой браслет против твоего кинжала.
Ракушки взлетели в воздух и упали на песок. Ласка Клиджа, победно ухмыляясь, обернулась к крысе Клеш-некрабу:
— Все, я выиграла! У тебя только пять ракушек. Гони браслет!
— Какой браслет? Их было шесть! Так что выкладывай свой кинжал.
— А я говорю — пять. Шестую ты сам перевернул задней лапой, я видела. Ты шулер!
— Я шулер? Да это ты юлишь и извиваешься, как какой-нибудь угорь! Кинжала хочешь? Сейчас получишь! Воткну тебе его в твою брехливую глотку!
Пираты уже почти сцепились друг с другом, когда внезапно, совершенно неожиданно для них, из-за ближайшего камня показался заяц.
— Все, братцы, сдавайтесь, — потребовал Хват. — Отдаете мне корабли — и, может быть, уйдете отсюда живыми. А если нет — я вас быстро порублю в капусту этим вот жаборезом.
Обменявшись ухмылками, шестеро пиратов стали медленно подходить к одинокому зайцу с оружием наперевес.
— Раздери мое брюхо! Ребята, это еще что за попугай?
Хват сделал неожиданный выпад, его палаш просвистел в воздухе, и обозвавший его попугаем пират рухнул на землю со вспоротым животом.
— Хочешь, чтоб тебе брюхо разодрали? Вопросов нет! С удовольствием исполню любое твое пожелание. Ну что, еще просьбы будут? Кто следующий?
Оставшиеся пятеро пиратов бросились на зайца, даже не оглянувшись вокруг и потому не увидев, что за их спинами по склону к ним стремительно приближается вооруженный мечом Мартин.
На другой стороне бухты Инбар услышал крики и, схватив лук, собрался мчаться на помощь друзьям. В последний момент Плогг успел остановить его.
— Лучше оставайся здесь. Мартин и Хват скоро вернутся. Во всей Стране Цветущих Мхов нет лучшего воина, чем наш Мартин.
Инбар присел на палубу, но волнение не покидало его.
— А как же Хват? Там ведь целых шестеро часовых, я сам сосчитал.
Плогг, облокотившись на борт, спокойно возразил ему:
— Сколько, говоришь? Всего-то шесть? Да Хват и один с ними справится. Ты не смотри, что он вечно дурака валяет да всякую чушь несет. Мой отец всегда говорил, что зайцы — очень сильные и опасные животные, особенно если их разозлить.
Землеройка оказалась права. Очень скоро Мартин и Хват показались на берегу бухты. Заяц при этом увлеченно рассказывал:
— Понимаешь, этот пират на самом деле жульничал. Я же сам видел! Он довольно удачно, надо признать, перевернул шестую ракушку задней лапой. Это ж надо — так обманывать товарища! Не хотел бы я оказаться с ним за одним столом, потому что не успеешь отвернуться, а он уже весь твой салат съел.
Мартин вымыл меч в морской воде и аккуратно вытер клинок рукавом, прежде чем опустить его в ножны.
— Скажешь тоже! Да где это видано, чтобы ты повернулся к тарелке с салатом спиной?
Поднявшись на борт, Мартин дал указания Велко и Фиалке:
— Натаскайте парусины, всяких деревяшек, лампового масла в трюмы и в каюты каждого из кораблей. Если надо, добавляйте грог: эта жидкость не столько хороша на вкус, как замечательно горит. Огниво и трут у вас есть. Думаю, что с этим заданием вы легко справитесь. Только обязательно дождитесь сигнала. Мы вас заберем, как только сможем вырваться оттуда. Так что один из вас пусть заберется куда-нибудь повыше и высматривает наш корабль. Все, счастливо вам, удачи!
«Морской Змей» поплыл дальше — все так же вдоль береговой линии острова. Велко и Фиалка, забравшись на ближайший пиратский корабль, долго махали друзьям на прощание.
Грат Длинная Стрела заняла позицию на вершине холма, с которой прекрасно просматривался дворец Ублаза. Чуть поодаль лежали трупы двух крыс-стражников, на свою беду оказавшихся на пути выдры. Жаждущая отмщения Грат налетела на них беззвучно, как и подобает вестнице смерти. Теперь она разожгла в выкопанной яме небольшой костерок, в котором горели только сухие ветки, практически не дававшие дыма. Из колчана были вынуты четыре заранее приготовленные стрелы. Их древки около самого наконечника были обмотаны полосками промасленного холста. Мишени Грат для себя давно определила.
Император Ублаз внимательно смотрел со стены на лагерь бунтовщиков. То, что он увидел, ему совсем не понравилось.
— Зургат! — крикнул он, вызывая главного надзирателя. — Приготовь огненные бревна на вечер. Наверняка они сегодня нам понадобятся. Подчиненные Расконсы не беспокоят нас с самого утра. Наверное, они набираются сил перед решающей атакой. Зургат кивнул и сказал:
— Так точ-чно, Ваш-ше Вс-семогущ-щество. Они экономят с-силы и с-окорее вс-сего пойдут на ш-штурм уж-же в темноте. Огненные бревна будут нам оч-чень кс-стати.
Ублаз лично проверил готовность огненных снарядов и еще раз осмотрел вражеский лагерь. Потом император дал распоряжение надзирателю:
— Поджигать только по моей команде, не раньше. По приказу поднимете бревна на стену и сбросите их на наступающих мятежников. Трава на подступах ко дворцу давно пересохла и превратилась, считай, в сено. Искры достаточно, чтобы поджечь ее, а тут целые огненные бревна. Надеюсь, что пожар заставит понервничать Расконсу и, самое главное, покажет, где раки зимуют, его пиратскому сброду. В любом случае, Зургат, жди моих приказов.
Возвратившись на борт «Морского Змея», Мартин следил за медленным закатом солнца.
Инбар еще раз проверил тетиву своего лука и сказал:
— Грат, по-моему, вот-вот начнет.
Длинная стрела с зеленым оперением легла на тетиву лука Грат. Упругая тисовая дуга согнулась в ее сильных лапах, стягиваемая крепкой провощенной тетивой. Сунув наконечник стрелы в костер, Грат проследила, чтобы та хорошенько занялась огнем, и, резко развернувшись, отпустила тетиву, послав стрелу в цель.
Словно маленькая комета, стрела рванулась сначала вверх, затем описала дугу и, влетев во дворцовый двор, воткнулась прямо в первый зажигательный снаряд, приготовленный к подъему на стену. С гулким хлопком бревно превратилось в сплошную полосу огня.
Первая стрела была еще в воздухе, когда Грат уже наводила вторую. Следом полетели третья и четвертая. Огненные гонцы понеслись к своим целям.
Один из надзирателей, тыкая в сторону огненного бревна своим копьем, шипел:
— Лучш-шее с-средс-ство обороны — это…
В этот момент следующая, пятая зеленая стрела вонзилась ему в грудь.
Грат приступила к выполнению второй части плана. Теперь стрелы она отправляла в сторону дворца, целясь в надзирателей. Она добилась, чего хотела: во дворце не только запылал пожар, но и среди его защитников воцарились паника и хаос. Бегая среди перепуганных ящериц, Ублаз лупил их древком копья и кричал:
— Оттащите огненные бревна! Немедленно сбросьте их со стены! Спасайте склад леса!
Огромный штабель строевого леса, пролежавший под тропическим солнцем долгие сезоны, вспыхнул как спичка. Ящерицы постарались отбежать подальше от этого ада, разверзшегося прямо перед ними, и отступили к зданию дворца. Ублаз носился между ними как безумный, пытаясь спасти драгоценный лес от всепожирающих языков пламени.
— Сделайте что-нибудь! Тащите воду! Оттаскивайте бревна, которые еще не горят! Несите парусину и сбивайте пламя!
Он набросился на оторопевших надзирателей и, срывая злость и собственное бессилие, стал колотить ящериц копьем до тех пор, пока древко не сломалось об их чешуйчатые спины.
Расконса высунулся из палатки и приказал сидевшей неподалеку Пряжке:
— Пошли часть крысиной стражи на поиски этого мерзавца, который пускает в нашу сторону зеленые стрелы. И поживее, а то, того и гляди, он еще кого-нибудь подстрелит.
Балтур и Ганчо подбежали к палатке, низко пригнувшись и стараясь держаться между песчаными дюнами. Ганчо показал на зарево, поднявшееся над задней стеной дворца:
— Смотри, смотри! Там пожар! Все, больше у нас не будет возможности восстановить корабли!
Расконса оставался абсолютно спокойным.
— Ребята, нам нечего бояться. По крайней мере один корабль у нас на плаву и с полным снаряжением. А значит, мы всегда сможем доставить на Сампетру нужное нам дерево. Еще немного, и эта стена обрушится, не выдержав такого огня. Вот тогда-то мы ворвемся во дворец и Безумный Глаз от нас никуда не денется. Проследите за тем, чтобы наши морские братья были наготове.
«Морской Змей» вошел в портовую гавань, и вскоре Плогг уже спрыгнул на причал, швартуя корабль. Мартин подвел судно к пирсу таким образом, чтобы оно смотрело носом в открытое море, готовое в любой момент покинуть остров. На Сампетру опускался вечер. Темнело. Силуэт дворца четко вырисовывался на фоне зарева пожара. В порту по-прежнему не было ни души.
Плогг с завистью смотрел, как его друзья спускаются на причал и собираются идти ко дворцу.
— Мартин, я хочу идти с тобой. Я хороший боец и… Мартин строго посмотрел на него и показал на корабль:
— Извини, но приказ есть приказ. Возвращайся на борт и жди. Держи судно наготове так, чтобы, когда потребуется, оно словно стрела унеслось прочь из гавани.
Расстроенный Плогг отправился выполнять приказ.
Мартин, Хват и Инбар прошли до начала пирса, и вдруг из-за ближайшей таверны им навстречу выскочила Грат.
— Все идет по плану, ребята, — сказала она, кивнув в сторону пылающего дворца. — По-моему, я устроила им легкую суматоху. В общем, как раз время пробираться во дворец.
Друзья побежали к двойным деревянным дверям в дворцовой стене. Смерив преграду взглядом, Хват озадаченно заявил:
— Ну и как прикажете туда пробираться? А не кажется ли вам, что мы кое в чем просчитались?
Мартин уверенно просунул меч между створками дверей.
— Инбар, иди сюда, помоги мне. Там, с той стороны, дверь заперта на здоровенную деревянную балку-засов — от одного косяка до другого. По моей команде поможешь мне поднять меч, чтобы с той стороны поднялся и вышел из пазов подпирающий брус.
Высоченный и широкоплечий Инбар вежливо, но настойчиво оттеснил Мартина от меча и взялся за рукоятку обеими лапами.
— Для двоих тут маловато места, — пояснил он. — Дай я попробую один.
Упершись плечом в каменный косяк, Инбар напрягся всем телом, меч дрогнул, и за дверью раздался звук падающего на камни увесистого деревянного предмета. Инбар навалился на дверь, она скрипнула и распахнулась. Хват восхищенно присвистнул, но поспешил добавить:
— Отличная была мысль. Я как раз собирался предложить сделать именно так.
Войдя в пустынную в этот момент парадную часть дворца, Грат прошептала Хвату в обвешанное серьгами ухо:
— Не забудь: мы здесь ищем настоятеля, а не кухню, не столовую и не кладовую с продуктами.
Ублаз наконец смирился с мыслью, что лес спасти не удастся. Кроме того, ему все более очевидным становилось и то, что стена за пылающим штабелем вот-вот начнет разрушаться. От невыносимой жары камни начнут трескаться, а связывающий их раствор рассыплется в пыль и песок. Выбора у него не оставалось.
— Отступить во дворец! — скомандовал он надзирателям. — Как только стена рухнет, толпа бунтовщиков ринется во двор. Будем держать оборону в самом здании дворца.
— Эй, ребята, свистать всех наверх! — послышался знакомый голос. — Я тут кое-что подыскал, чтоб принарядиться. Нельзя же выглядеть хуже, чем твой противник. Это несолидно. Фиалка просто покатилась со смеху, увидев Хвата, который гордо вышел на корму «Морского Змея». Заяц действительно обыскал весь корабль, чтобы приодеться и пополнить свой арсенал. В конце концов он вырядился в ярко-красные широченные шаровары и безвкусную, кричащую тунику ядовито-желтого цвета с синей шелковой оторочкой. Оба длинных заячьих уха сгибались под весом тяжеленных медных серег.
Из оружия Хвату приглянулись длинный абордажный крюк и копье. Кроме того, за ярко-зеленый пояс он засунул коротенький топорик, три кинжала с изогнутыми лезвиями и прицепил сбоку внушительного вида морской палаш.
— Прошу всех на борт моего плавучего сундучка! — завопил заяц. — Время и прилив ждать не будут. Что, не слышали такой старой морской пословицы? Мартин обратился к Грат:
— Все взяла, что нужно? Ничего не забыла?
Выдра похлопала по мешочку, висевшему у нее на поясе:
— Трут, огниво, холст, фляжка с ламповым маслом — всё на месте. А больше, кроме лука и стрел, мне ничего не нужно. Значит, как договорились — за два часа до захода солнца.
Мартин и Инбар по очереди пожали ей лапу:
— Удачи тебе и хорошей охоты.
Лапопожатие двух выдр длилось чуть дольше, чем обычно.
— Запомни, что я тебе говорила, — повторила Грат. — Ни в коем случае не сдаваться им, не убегать и ничего не рассказывать. Если они найдут остров твоего отца, они, как стая акул или стервятников, перебьют весь твой род и будут смеяться, убивая малышей. Не забывай об этом, Инбар Меткий Стрелок. — С этими словами Грат отпустила лапу друга и, развернувшись, быстрым шагом направилась на юг.
Мартин и его друзья поднялись на борт «Морского Змея» и, развернув парус, повели корабль вдоль берега на север — туда, где стоял в бухте пиратский флот.
Шестеро пиратов на берегу караулили корабли. Грога и еды у них было предостаточно, делать им было нечего, и с тоски они решили поиграть в ракушки. Смысл игры заключался в том, что горсть ракушек подбрасывалась в воздух, а играющие заранее загадывали, сколько из них упадет на землю выпуклой или вогнутой стороной вверх. Разумеется, при этом все пытались обмануть друг друга, отчего между игроками то и дело вспыхивали ссоры.
— Эй, Клешнекраб, ставлю свой кинжал, что вогнутой стороной кверху упадут шесть штук.
— Принято. Клиджа, ставлю свой браслет против твоего кинжала.
Ракушки взлетели в воздух и упали на песок. Ласка Клиджа, победно ухмыляясь, обернулась к крысе Клеш-некрабу:
— Все, я выиграла! У тебя только пять ракушек. Гони браслет!
— Какой браслет? Их было шесть! Так что выкладывай свой кинжал.
— А я говорю — пять. Шестую ты сам перевернул задней лапой, я видела. Ты шулер!
— Я шулер? Да это ты юлишь и извиваешься, как какой-нибудь угорь! Кинжала хочешь? Сейчас получишь! Воткну тебе его в твою брехливую глотку!
Пираты уже почти сцепились друг с другом, когда внезапно, совершенно неожиданно для них, из-за ближайшего камня показался заяц.
— Все, братцы, сдавайтесь, — потребовал Хват. — Отдаете мне корабли — и, может быть, уйдете отсюда живыми. А если нет — я вас быстро порублю в капусту этим вот жаборезом.
Обменявшись ухмылками, шестеро пиратов стали медленно подходить к одинокому зайцу с оружием наперевес.
— Раздери мое брюхо! Ребята, это еще что за попугай?
Хват сделал неожиданный выпад, его палаш просвистел в воздухе, и обозвавший его попугаем пират рухнул на землю со вспоротым животом.
— Хочешь, чтоб тебе брюхо разодрали? Вопросов нет! С удовольствием исполню любое твое пожелание. Ну что, еще просьбы будут? Кто следующий?
Оставшиеся пятеро пиратов бросились на зайца, даже не оглянувшись вокруг и потому не увидев, что за их спинами по склону к ним стремительно приближается вооруженный мечом Мартин.
На другой стороне бухты Инбар услышал крики и, схватив лук, собрался мчаться на помощь друзьям. В последний момент Плогг успел остановить его.
— Лучше оставайся здесь. Мартин и Хват скоро вернутся. Во всей Стране Цветущих Мхов нет лучшего воина, чем наш Мартин.
Инбар присел на палубу, но волнение не покидало его.
— А как же Хват? Там ведь целых шестеро часовых, я сам сосчитал.
Плогг, облокотившись на борт, спокойно возразил ему:
— Сколько, говоришь? Всего-то шесть? Да Хват и один с ними справится. Ты не смотри, что он вечно дурака валяет да всякую чушь несет. Мой отец всегда говорил, что зайцы — очень сильные и опасные животные, особенно если их разозлить.
Землеройка оказалась права. Очень скоро Мартин и Хват показались на берегу бухты. Заяц при этом увлеченно рассказывал:
— Понимаешь, этот пират на самом деле жульничал. Я же сам видел! Он довольно удачно, надо признать, перевернул шестую ракушку задней лапой. Это ж надо — так обманывать товарища! Не хотел бы я оказаться с ним за одним столом, потому что не успеешь отвернуться, а он уже весь твой салат съел.
Мартин вымыл меч в морской воде и аккуратно вытер клинок рукавом, прежде чем опустить его в ножны.
— Скажешь тоже! Да где это видано, чтобы ты повернулся к тарелке с салатом спиной?
Поднявшись на борт, Мартин дал указания Велко и Фиалке:
— Натаскайте парусины, всяких деревяшек, лампового масла в трюмы и в каюты каждого из кораблей. Если надо, добавляйте грог: эта жидкость не столько хороша на вкус, как замечательно горит. Огниво и трут у вас есть. Думаю, что с этим заданием вы легко справитесь. Только обязательно дождитесь сигнала. Мы вас заберем, как только сможем вырваться оттуда. Так что один из вас пусть заберется куда-нибудь повыше и высматривает наш корабль. Все, счастливо вам, удачи!
«Морской Змей» поплыл дальше — все так же вдоль береговой линии острова. Велко и Фиалка, забравшись на ближайший пиратский корабль, долго махали друзьям на прощание.
Грат Длинная Стрела заняла позицию на вершине холма, с которой прекрасно просматривался дворец Ублаза. Чуть поодаль лежали трупы двух крыс-стражников, на свою беду оказавшихся на пути выдры. Жаждущая отмщения Грат налетела на них беззвучно, как и подобает вестнице смерти. Теперь она разожгла в выкопанной яме небольшой костерок, в котором горели только сухие ветки, практически не дававшие дыма. Из колчана были вынуты четыре заранее приготовленные стрелы. Их древки около самого наконечника были обмотаны полосками промасленного холста. Мишени Грат для себя давно определила.
Император Ублаз внимательно смотрел со стены на лагерь бунтовщиков. То, что он увидел, ему совсем не понравилось.
— Зургат! — крикнул он, вызывая главного надзирателя. — Приготовь огненные бревна на вечер. Наверняка они сегодня нам понадобятся. Подчиненные Расконсы не беспокоят нас с самого утра. Наверное, они набираются сил перед решающей атакой. Зургат кивнул и сказал:
— Так точ-чно, Ваш-ше Вс-семогущ-щество. Они экономят с-силы и с-окорее вс-сего пойдут на ш-штурм уж-же в темноте. Огненные бревна будут нам оч-чень кс-стати.
Ублаз лично проверил готовность огненных снарядов и еще раз осмотрел вражеский лагерь. Потом император дал распоряжение надзирателю:
— Поджигать только по моей команде, не раньше. По приказу поднимете бревна на стену и сбросите их на наступающих мятежников. Трава на подступах ко дворцу давно пересохла и превратилась, считай, в сено. Искры достаточно, чтобы поджечь ее, а тут целые огненные бревна. Надеюсь, что пожар заставит понервничать Расконсу и, самое главное, покажет, где раки зимуют, его пиратскому сброду. В любом случае, Зургат, жди моих приказов.
Возвратившись на борт «Морского Змея», Мартин следил за медленным закатом солнца.
Инбар еще раз проверил тетиву своего лука и сказал:
— Грат, по-моему, вот-вот начнет.
Длинная стрела с зеленым оперением легла на тетиву лука Грат. Упругая тисовая дуга согнулась в ее сильных лапах, стягиваемая крепкой провощенной тетивой. Сунув наконечник стрелы в костер, Грат проследила, чтобы та хорошенько занялась огнем, и, резко развернувшись, отпустила тетиву, послав стрелу в цель.
Словно маленькая комета, стрела рванулась сначала вверх, затем описала дугу и, влетев во дворцовый двор, воткнулась прямо в первый зажигательный снаряд, приготовленный к подъему на стену. С гулким хлопком бревно превратилось в сплошную полосу огня.
Первая стрела была еще в воздухе, когда Грат уже наводила вторую. Следом полетели третья и четвертая. Огненные гонцы понеслись к своим целям.
Один из надзирателей, тыкая в сторону огненного бревна своим копьем, шипел:
— Лучш-шее с-средс-ство обороны — это…
В этот момент следующая, пятая зеленая стрела вонзилась ему в грудь.
Грат приступила к выполнению второй части плана. Теперь стрелы она отправляла в сторону дворца, целясь в надзирателей. Она добилась, чего хотела: во дворце не только запылал пожар, но и среди его защитников воцарились паника и хаос. Бегая среди перепуганных ящериц, Ублаз лупил их древком копья и кричал:
— Оттащите огненные бревна! Немедленно сбросьте их со стены! Спасайте склад леса!
Огромный штабель строевого леса, пролежавший под тропическим солнцем долгие сезоны, вспыхнул как спичка. Ящерицы постарались отбежать подальше от этого ада, разверзшегося прямо перед ними, и отступили к зданию дворца. Ублаз носился между ними как безумный, пытаясь спасти драгоценный лес от всепожирающих языков пламени.
— Сделайте что-нибудь! Тащите воду! Оттаскивайте бревна, которые еще не горят! Несите парусину и сбивайте пламя!
Он набросился на оторопевших надзирателей и, срывая злость и собственное бессилие, стал колотить ящериц копьем до тех пор, пока древко не сломалось об их чешуйчатые спины.
Расконса высунулся из палатки и приказал сидевшей неподалеку Пряжке:
— Пошли часть крысиной стражи на поиски этого мерзавца, который пускает в нашу сторону зеленые стрелы. И поживее, а то, того и гляди, он еще кого-нибудь подстрелит.
Балтур и Ганчо подбежали к палатке, низко пригнувшись и стараясь держаться между песчаными дюнами. Ганчо показал на зарево, поднявшееся над задней стеной дворца:
— Смотри, смотри! Там пожар! Все, больше у нас не будет возможности восстановить корабли!
Расконса оставался абсолютно спокойным.
— Ребята, нам нечего бояться. По крайней мере один корабль у нас на плаву и с полным снаряжением. А значит, мы всегда сможем доставить на Сампетру нужное нам дерево. Еще немного, и эта стена обрушится, не выдержав такого огня. Вот тогда-то мы ворвемся во дворец и Безумный Глаз от нас никуда не денется. Проследите за тем, чтобы наши морские братья были наготове.
«Морской Змей» вошел в портовую гавань, и вскоре Плогг уже спрыгнул на причал, швартуя корабль. Мартин подвел судно к пирсу таким образом, чтобы оно смотрело носом в открытое море, готовое в любой момент покинуть остров. На Сампетру опускался вечер. Темнело. Силуэт дворца четко вырисовывался на фоне зарева пожара. В порту по-прежнему не было ни души.
Плогг с завистью смотрел, как его друзья спускаются на причал и собираются идти ко дворцу.
— Мартин, я хочу идти с тобой. Я хороший боец и… Мартин строго посмотрел на него и показал на корабль:
— Извини, но приказ есть приказ. Возвращайся на борт и жди. Держи судно наготове так, чтобы, когда потребуется, оно словно стрела унеслось прочь из гавани.
Расстроенный Плогг отправился выполнять приказ.
Мартин, Хват и Инбар прошли до начала пирса, и вдруг из-за ближайшей таверны им навстречу выскочила Грат.
— Все идет по плану, ребята, — сказала она, кивнув в сторону пылающего дворца. — По-моему, я устроила им легкую суматоху. В общем, как раз время пробираться во дворец.
Друзья побежали к двойным деревянным дверям в дворцовой стене. Смерив преграду взглядом, Хват озадаченно заявил:
— Ну и как прикажете туда пробираться? А не кажется ли вам, что мы кое в чем просчитались?
Мартин уверенно просунул меч между створками дверей.
— Инбар, иди сюда, помоги мне. Там, с той стороны, дверь заперта на здоровенную деревянную балку-засов — от одного косяка до другого. По моей команде поможешь мне поднять меч, чтобы с той стороны поднялся и вышел из пазов подпирающий брус.
Высоченный и широкоплечий Инбар вежливо, но настойчиво оттеснил Мартина от меча и взялся за рукоятку обеими лапами.
— Для двоих тут маловато места, — пояснил он. — Дай я попробую один.
Упершись плечом в каменный косяк, Инбар напрягся всем телом, меч дрогнул, и за дверью раздался звук падающего на камни увесистого деревянного предмета. Инбар навалился на дверь, она скрипнула и распахнулась. Хват восхищенно присвистнул, но поспешил добавить:
— Отличная была мысль. Я как раз собирался предложить сделать именно так.
Войдя в пустынную в этот момент парадную часть дворца, Грат прошептала Хвату в обвешанное серьгами ухо:
— Не забудь: мы здесь ищем настоятеля, а не кухню, не столовую и не кладовую с продуктами.
Ублаз наконец смирился с мыслью, что лес спасти не удастся. Кроме того, ему все более очевидным становилось и то, что стена за пылающим штабелем вот-вот начнет разрушаться. От невыносимой жары камни начнут трескаться, а связывающий их раствор рассыплется в пыль и песок. Выбора у него не оставалось.
— Отступить во дворец! — скомандовал он надзирателям. — Как только стена рухнет, толпа бунтовщиков ринется во двор. Будем держать оборону в самом здании дворца.
ГЛАВА 52
Аббат Дьюррал все не приходил в тебя, В бреду ему казалось, что он дома, в родном аббатстве, помогает сестре Цецилии вытащить большой тяжелый стол из здания на лужайку, чтобы организовать Пир Осеннего Урожая. Во сне он даже время от времени позволял себе поворчать на неуклюжую Цецилию.
— Давай-давай, заноси! Поднимай выше! — распоряжался настоятель. — Так мы его никогда не вытащим. Какой тяжелый стол! И куда все подевались?
Откуда-то сквозь туманную пелену бреда до него донесся знакомый голос:
— Отец-настоятель, это я, Мартин. Я помогу вам.
Аббат с огромным усилием чуть-чуть приоткрыл глаза:
— А, Мартин! А какой Мартин?
Со слезами на глазах Мартин погладил настоятеля по голове:
— Ну как какой? Это я, Мартин.
Аббат чуть заметно улыбнулся и уточнил:
— Я понимаю, сынок, но мне не разобраться, какой Мартин: тот, что с гобелена, или тот, что живет вместе с нами в Рэдволле сейчас?
Только сейчас воин по-настоящему понял, как тяжело болен старый настоятель.
— Я Мартин-младший, тот, который живет вместе с вами в аббатстве. Я пришел, чтобы помочь вам.
— Вот спасибо, сынок. Очень вовремя. Тут такой тяжелый стол, а у Цецилии не хватает сил поднять его. Поможешь мне?
Из дверей зала донесся тревожный свист Грат. Затем она воскликнула:
— Мартин, тревога! Сюда кто-то идет!
Фиалка первой заметила взвившееся на юго-востоке зарево на фоне вечереющего неба.
— Велко, это сигнал! Поджигай корабли! — закричала она.
На борту «Флибустьера» давно горела надежно укрытая от ветра жаровня. Рядом лежали наготове пять факелов.
— Поднимайся на борт! — крикнул Велко полевке.
Фиалка выполнила его просьбу, взяла в лапы зажженные факелы и, удивленная тем, что Велко явно намерен покинуть «Флибустьер» вслед за нею, спросила:
— Разве ты не собираешься поджигать это судно? Что ты задумал?
Воин племени Гуосим показал ей на остальные корабли:
— Смотри: все они — старые посудины вроде нашего «Морского Змея». Все, кроме одного корабля, этого самого «Флибустьера». Ты погляди, какой здесь корпус, какие снасти, такелаж, какие замечательные паруса. Это настоящий океанский корабль. Мало найдется в мире судов, способных догнать его, если поднять на этих мачтах все паруса. Мы сожжем остальные пять, поднимемся на борт этого корабля и будем ждать. Грат в кораблях разбирается — я уверен, она бы согласилась со мной.
— Звучит убедительно, — кивнула Фиалка. — Хотя Мартин этого не приказывал, давай подожжем самое дальнее судно, а потом по очереди остальные.
Мартин бросился к дверям тронного зала, чтобы помочь Грат. По лестнице к ним навстречу поднимался Ублаз, за спиной которого маршировал взвод надзирателей. Император явно не ожидал увидеть кого-либо постороннего у себя во дворце. Сначала он очень удивился, увидев в дверях две незнакомые фигуры, а затем, поняв, что перед ним тот самый воин, резко развернулся, протолкался сквозь толпу ящериц и крикнул:
— Это всего лишь мышь и выдра! Разделайтесь с ними! В атаку!
Мартин знал, что для захвата дворца ему придется сперва расправиться с его владельцем. Он бы предпочел вступить в личный поединок с Ублазом, но, бросившись с боевым кличем вниз по лестнице, обнаружил, что император скрылся за спинами надзирателей, столпившихся на узкой лестничной клетке. К счастью для Мартина, теснота не позволила ящерицам быстро пустить в ход их длинные копья. Легендарный меч взвился в воздух и обрушился на ненавистного противника.
Из-за спины до Мартина донесся крик Грат:
— Отходи! Поднимайся наверх, тогда я смогу прикрыть тебя стрелами!
Стоя бок о бок, два храбрых и умелых воина спокойно и уверенно отходили вверх по лестнице, нанося существенный урон противнику. Сквозь шум боя Мартин услышал рассудительные слова Инбара:
— Выбирайся сюда, помоги своему настоятелю! Мы тебя прикроем!
С другого конца лестницы послышался крик Ублаза, подгонявшего ящериц.
— Вперед, вперед! — кричал он. — Убейте их, изрубите на куски! Вперед!
Ощетинившись шеренгой копий, плотная стена надзирателей стала накатываться на Мартина и Хвата. Те быстро отступили на верхнюю площадку, где противника уже поджидала Грат с натянутым луком. Подмигнув Ин-бару, она зловеще-весело сказала:
— Ну что, Меткий Стрелок? Давай потренируемся. Да ты не волнуйся — экзамен не из сложных. Видишь, как плотно они стоят? Тут как ни целься — все равно в кого-нибудь да попадешь.
Инбару было очень, очень страшно, но он удивился, когда понял, что его лапы сами по себе одну за другой достают стрелы из колчана, натягивают лук и посылают смерть в ряды неприятеля.
Тем временем в тронном зале Хват безуспешно пытался оторвать от стены цепь, которой был прикован отец-настоятель.
— Да что ж ты будешь делать! — бормотал заяц. — Ни ключа, ни инструмента какого-нибудь.
Мартин мгновенно принял решение.
— Подвинься, — скомандовал он, — натяни цепь. Теперь убери лапы подальше.
Меч Мартина в очередной раз просвистел в воздухе и с лязгом обрушился на натянутую цепь, разрубив ее б такой же легкостью, как какой-нибудь пеньковый канат. От неожиданности Хват чуть не упал на спину. Разглядывая оставшийся в его лапах обрывок цепи, он восхищенно присвистнул:
— Великие Сезоны! Голод и жажда! Лихо ты ее! Позволю себе на этот раз обойтись без лишних шуток, да и место не располагает. Просто признаюсь: такого удара я еще в жизни не видел.
Расконса собрал свою армию у подножия пологого холма. Пиратские сабли, палаши и пики колыхались вокруг него, словно диковинное, поросшее стальной травой поле на ветру.
— Приготовились, ребята! — скомандовал лис. — Безумный Глаз уже поджарился, осталось только насадить его на вертел.
В этот момент с вершины холма донесся встревоженный крик Ганчо:
— Огонь! Там, в нашей гавани, огонь! Кто-то поджег корабли!
Пираты одной сплошной волной взлетели на гребень холма. Отовсюду послышались испуганные возгласы:
— Ганчо прав. Там что-то горит!
— А чему там гореть? Только наши корабли и могут! Расконса тоже увидел пламя и все понял. Тем не менее он попытался восстановить спокойствие и подчинить пиратов своему замыслу:
— Ребята, не бойтесь! Это, наверное, трава горит. Готов поклясться, что Клешнекраб и остальные часовые прилегли вздремнуть, а в костер опрокинулась фляга с грогом — вот трава и занялась.
Выхватив кинжал, Балтур подскочил к лису и, глядя ему в глаза, прошипел:
— Да за кого ты нас держишь? Тут даже глухая и полуслепая жаба разберется, что это не травка горит, а пылают факелами наши корабли!
Не менее злобно на лиса накинулась и Пряжка:
— Надоел ты со своими войнами и планами! Без кораблей мы не моряки и не пираты. Хватит врать! Всё, мы идем спасать наш флот. Кто с нами?
Расконса попытался было что-то возразить, но могучий рев пиратской толпы заглушил его слова. Вслед за Балтуром, Ганчо и Пряжкой морские разбойники бросились бежать в гавань, где поднималось багровое пламя. Расконса размахивал кинжалом и бессильно кричал им вслед:
— Куда вы, вернитесь! Неужели вы не понимаете, что мы загнали Безумного Глаза в угол? А пожар в гавани — это он специально придумал, чтобы отвлечь наше внимание от дворца. Последнее усилие — и этот негодяй своей кровью рассчитается за наши корабли.
Но Расконса зря старался. Рядом с ним осталась стоять только Сагитар Пилозуб, которую горящие корабли мало волновали. По-своему истолковав ее спокойствие и желая хоть на ком-нибудь сорвать свою злобу, Расконса обрушился на командира крысиной стражи с упреками:
— Почему ты не предупредила меня об этой уловке Ублаза? Ты же командир его главной боевой силы — крысиной стражи. Он должен был сказать тебе!
От неожиданности Сагитар даже попятилась, отрицательно качая головой:
— Я ничего об этом не знаю, можешь мне поверить. Расконса продолжал наступать на нее, выхватив из-за пояса кинжал.
— Ты врешь! Я никогда не доверял крысам Безумного Глаза, и надо же было такому случиться, чтобы я поверил тебе. Ты — предательница и оборотень! Ты предала меня точно так же, как предала своего императора!
Понимая, что доказывать что-либо обезумевшему от злобы лису бесполезно, Сагитар Пилозуб перехватила трезубец поудобнее и направила его на лиса.
— Расконса, держись от меня подальше! Никто лучше меня не умеет обращаться с боевым трезубцем. Одно лишнее движение — и ты будешь трепыхаться на нем, как рыба на остроге.
Расконса замер, а затем отвернулся, словно собираясь пойти прочь. При этом он даже ухитрился изобразить на лице разочарование и отчаянную печаль из-за коварства этого мира. Сделав шаг в сторону, он вдруг с неожиданным проворством развернулся и отработанным движением метнул кинжал.
Сагитар ошарашенно смотрела на торчавшую у нее из живота рукоятку кинжала, словно отказываясь поверить в то, что произошло. Постояв так несколько секунд, она рухнула на колени и вот-вот готова была повалиться на землю.
Расконса подошел к ней, злорадно посмеиваясь:
— Может быть, ты и умеешь орудовать своей вилкой, но никто на свете не метает ножи лучше меня. Я никогда не промахиваюсь.
Губы Сагитар шевельнулись. Расконса наклонился над ней и спросил:
— Что ты сказала?
Собрав в кулак всю волю, Сагитар вложила последние силы в резкий колющий удар трезубцем. Уже задыхаясь, она повторила свои последние слова лису, рухнувшему на землю рядом с ней:
— Я сказала, что никогда не складываю оружия и буду сражаться даже с самым коварным противником до последнего вздоха.
Впрочем, этих слов командира крысиной стражи Расконса уже не услышал.
Мартин сорвал со стены бархатную драпировку и завернул аббата в мягкую ткань. Похоже, старый настоятель так и не приходил в себя с тех пор, как в его бреду появился образ Мартина-воина.
Несмотря на все понукания Ублаза, ящерицы в какой-то момент дрогнули и отступили за угол лестничной площадки — туда, куда не долетали пущенные меткими выдрами стрелы. Только сейчас, получив короткую передышку, Инбар понял, что его бьет крупная дрожь. Грат похлопала его по плечу:
— Ты отлично держался, и, по-моему, вдвоем мы немало потрепали их.
Инбар с изумлением смотрел на свои трясущиеся лапы:
— Надеюсь, они меньше дрожали, когда я стрелял. Видимо, не получится из меня воина. Я жутко испугался.
Грат сказала:
— Прикрой меня. — Она спустилась вниз по лестнице, чтобы подобрать часть стрел. При этом выдра успела возразить своему другу: — Испугался, говоришь? У меня самой зуб на зуб не попадал, а лапы повисли как плети. Уверяю тебя: уж что-что, а испугаться мы имели полное право.
К выдрам подошли Хват и Мартин. Не переставая вести наблюдение за противником, друзья провели краткий военный совет. Положение представлялось весьма сложным, и даже заяц растерял большую часть своего оптимизма.
— Что воду-то в ступе толочь, ребята? — вздохнул заяц. — Дело ясное: эта лестница — единственный путь к выходу из дворца, и, чтобы вытащить отсюда нашего настоятеля, нам придется с боем пробиваться вниз. Затея, по-моему, безнадежная…
— Давай-давай, заноси! Поднимай выше! — распоряжался настоятель. — Так мы его никогда не вытащим. Какой тяжелый стол! И куда все подевались?
Откуда-то сквозь туманную пелену бреда до него донесся знакомый голос:
— Отец-настоятель, это я, Мартин. Я помогу вам.
Аббат с огромным усилием чуть-чуть приоткрыл глаза:
— А, Мартин! А какой Мартин?
Со слезами на глазах Мартин погладил настоятеля по голове:
— Ну как какой? Это я, Мартин.
Аббат чуть заметно улыбнулся и уточнил:
— Я понимаю, сынок, но мне не разобраться, какой Мартин: тот, что с гобелена, или тот, что живет вместе с нами в Рэдволле сейчас?
Только сейчас воин по-настоящему понял, как тяжело болен старый настоятель.
— Я Мартин-младший, тот, который живет вместе с вами в аббатстве. Я пришел, чтобы помочь вам.
— Вот спасибо, сынок. Очень вовремя. Тут такой тяжелый стол, а у Цецилии не хватает сил поднять его. Поможешь мне?
Из дверей зала донесся тревожный свист Грат. Затем она воскликнула:
— Мартин, тревога! Сюда кто-то идет!
Фиалка первой заметила взвившееся на юго-востоке зарево на фоне вечереющего неба.
— Велко, это сигнал! Поджигай корабли! — закричала она.
На борту «Флибустьера» давно горела надежно укрытая от ветра жаровня. Рядом лежали наготове пять факелов.
— Поднимайся на борт! — крикнул Велко полевке.
Фиалка выполнила его просьбу, взяла в лапы зажженные факелы и, удивленная тем, что Велко явно намерен покинуть «Флибустьер» вслед за нею, спросила:
— Разве ты не собираешься поджигать это судно? Что ты задумал?
Воин племени Гуосим показал ей на остальные корабли:
— Смотри: все они — старые посудины вроде нашего «Морского Змея». Все, кроме одного корабля, этого самого «Флибустьера». Ты погляди, какой здесь корпус, какие снасти, такелаж, какие замечательные паруса. Это настоящий океанский корабль. Мало найдется в мире судов, способных догнать его, если поднять на этих мачтах все паруса. Мы сожжем остальные пять, поднимемся на борт этого корабля и будем ждать. Грат в кораблях разбирается — я уверен, она бы согласилась со мной.
— Звучит убедительно, — кивнула Фиалка. — Хотя Мартин этого не приказывал, давай подожжем самое дальнее судно, а потом по очереди остальные.
Мартин бросился к дверям тронного зала, чтобы помочь Грат. По лестнице к ним навстречу поднимался Ублаз, за спиной которого маршировал взвод надзирателей. Император явно не ожидал увидеть кого-либо постороннего у себя во дворце. Сначала он очень удивился, увидев в дверях две незнакомые фигуры, а затем, поняв, что перед ним тот самый воин, резко развернулся, протолкался сквозь толпу ящериц и крикнул:
— Это всего лишь мышь и выдра! Разделайтесь с ними! В атаку!
Мартин знал, что для захвата дворца ему придется сперва расправиться с его владельцем. Он бы предпочел вступить в личный поединок с Ублазом, но, бросившись с боевым кличем вниз по лестнице, обнаружил, что император скрылся за спинами надзирателей, столпившихся на узкой лестничной клетке. К счастью для Мартина, теснота не позволила ящерицам быстро пустить в ход их длинные копья. Легендарный меч взвился в воздух и обрушился на ненавистного противника.
Из-за спины до Мартина донесся крик Грат:
— Отходи! Поднимайся наверх, тогда я смогу прикрыть тебя стрелами!
Стоя бок о бок, два храбрых и умелых воина спокойно и уверенно отходили вверх по лестнице, нанося существенный урон противнику. Сквозь шум боя Мартин услышал рассудительные слова Инбара:
— Выбирайся сюда, помоги своему настоятелю! Мы тебя прикроем!
С другого конца лестницы послышался крик Ублаза, подгонявшего ящериц.
— Вперед, вперед! — кричал он. — Убейте их, изрубите на куски! Вперед!
Ощетинившись шеренгой копий, плотная стена надзирателей стала накатываться на Мартина и Хвата. Те быстро отступили на верхнюю площадку, где противника уже поджидала Грат с натянутым луком. Подмигнув Ин-бару, она зловеще-весело сказала:
— Ну что, Меткий Стрелок? Давай потренируемся. Да ты не волнуйся — экзамен не из сложных. Видишь, как плотно они стоят? Тут как ни целься — все равно в кого-нибудь да попадешь.
Инбару было очень, очень страшно, но он удивился, когда понял, что его лапы сами по себе одну за другой достают стрелы из колчана, натягивают лук и посылают смерть в ряды неприятеля.
Тем временем в тронном зале Хват безуспешно пытался оторвать от стены цепь, которой был прикован отец-настоятель.
— Да что ж ты будешь делать! — бормотал заяц. — Ни ключа, ни инструмента какого-нибудь.
Мартин мгновенно принял решение.
— Подвинься, — скомандовал он, — натяни цепь. Теперь убери лапы подальше.
Меч Мартина в очередной раз просвистел в воздухе и с лязгом обрушился на натянутую цепь, разрубив ее б такой же легкостью, как какой-нибудь пеньковый канат. От неожиданности Хват чуть не упал на спину. Разглядывая оставшийся в его лапах обрывок цепи, он восхищенно присвистнул:
— Великие Сезоны! Голод и жажда! Лихо ты ее! Позволю себе на этот раз обойтись без лишних шуток, да и место не располагает. Просто признаюсь: такого удара я еще в жизни не видел.
Расконса собрал свою армию у подножия пологого холма. Пиратские сабли, палаши и пики колыхались вокруг него, словно диковинное, поросшее стальной травой поле на ветру.
— Приготовились, ребята! — скомандовал лис. — Безумный Глаз уже поджарился, осталось только насадить его на вертел.
В этот момент с вершины холма донесся встревоженный крик Ганчо:
— Огонь! Там, в нашей гавани, огонь! Кто-то поджег корабли!
Пираты одной сплошной волной взлетели на гребень холма. Отовсюду послышались испуганные возгласы:
— Ганчо прав. Там что-то горит!
— А чему там гореть? Только наши корабли и могут! Расконса тоже увидел пламя и все понял. Тем не менее он попытался восстановить спокойствие и подчинить пиратов своему замыслу:
— Ребята, не бойтесь! Это, наверное, трава горит. Готов поклясться, что Клешнекраб и остальные часовые прилегли вздремнуть, а в костер опрокинулась фляга с грогом — вот трава и занялась.
Выхватив кинжал, Балтур подскочил к лису и, глядя ему в глаза, прошипел:
— Да за кого ты нас держишь? Тут даже глухая и полуслепая жаба разберется, что это не травка горит, а пылают факелами наши корабли!
Не менее злобно на лиса накинулась и Пряжка:
— Надоел ты со своими войнами и планами! Без кораблей мы не моряки и не пираты. Хватит врать! Всё, мы идем спасать наш флот. Кто с нами?
Расконса попытался было что-то возразить, но могучий рев пиратской толпы заглушил его слова. Вслед за Балтуром, Ганчо и Пряжкой морские разбойники бросились бежать в гавань, где поднималось багровое пламя. Расконса размахивал кинжалом и бессильно кричал им вслед:
— Куда вы, вернитесь! Неужели вы не понимаете, что мы загнали Безумного Глаза в угол? А пожар в гавани — это он специально придумал, чтобы отвлечь наше внимание от дворца. Последнее усилие — и этот негодяй своей кровью рассчитается за наши корабли.
Но Расконса зря старался. Рядом с ним осталась стоять только Сагитар Пилозуб, которую горящие корабли мало волновали. По-своему истолковав ее спокойствие и желая хоть на ком-нибудь сорвать свою злобу, Расконса обрушился на командира крысиной стражи с упреками:
— Почему ты не предупредила меня об этой уловке Ублаза? Ты же командир его главной боевой силы — крысиной стражи. Он должен был сказать тебе!
От неожиданности Сагитар даже попятилась, отрицательно качая головой:
— Я ничего об этом не знаю, можешь мне поверить. Расконса продолжал наступать на нее, выхватив из-за пояса кинжал.
— Ты врешь! Я никогда не доверял крысам Безумного Глаза, и надо же было такому случиться, чтобы я поверил тебе. Ты — предательница и оборотень! Ты предала меня точно так же, как предала своего императора!
Понимая, что доказывать что-либо обезумевшему от злобы лису бесполезно, Сагитар Пилозуб перехватила трезубец поудобнее и направила его на лиса.
— Расконса, держись от меня подальше! Никто лучше меня не умеет обращаться с боевым трезубцем. Одно лишнее движение — и ты будешь трепыхаться на нем, как рыба на остроге.
Расконса замер, а затем отвернулся, словно собираясь пойти прочь. При этом он даже ухитрился изобразить на лице разочарование и отчаянную печаль из-за коварства этого мира. Сделав шаг в сторону, он вдруг с неожиданным проворством развернулся и отработанным движением метнул кинжал.
Сагитар ошарашенно смотрела на торчавшую у нее из живота рукоятку кинжала, словно отказываясь поверить в то, что произошло. Постояв так несколько секунд, она рухнула на колени и вот-вот готова была повалиться на землю.
Расконса подошел к ней, злорадно посмеиваясь:
— Может быть, ты и умеешь орудовать своей вилкой, но никто на свете не метает ножи лучше меня. Я никогда не промахиваюсь.
Губы Сагитар шевельнулись. Расконса наклонился над ней и спросил:
— Что ты сказала?
Собрав в кулак всю волю, Сагитар вложила последние силы в резкий колющий удар трезубцем. Уже задыхаясь, она повторила свои последние слова лису, рухнувшему на землю рядом с ней:
— Я сказала, что никогда не складываю оружия и буду сражаться даже с самым коварным противником до последнего вздоха.
Впрочем, этих слов командира крысиной стражи Расконса уже не услышал.
Мартин сорвал со стены бархатную драпировку и завернул аббата в мягкую ткань. Похоже, старый настоятель так и не приходил в себя с тех пор, как в его бреду появился образ Мартина-воина.
Несмотря на все понукания Ублаза, ящерицы в какой-то момент дрогнули и отступили за угол лестничной площадки — туда, куда не долетали пущенные меткими выдрами стрелы. Только сейчас, получив короткую передышку, Инбар понял, что его бьет крупная дрожь. Грат похлопала его по плечу:
— Ты отлично держался, и, по-моему, вдвоем мы немало потрепали их.
Инбар с изумлением смотрел на свои трясущиеся лапы:
— Надеюсь, они меньше дрожали, когда я стрелял. Видимо, не получится из меня воина. Я жутко испугался.
Грат сказала:
— Прикрой меня. — Она спустилась вниз по лестнице, чтобы подобрать часть стрел. При этом выдра успела возразить своему другу: — Испугался, говоришь? У меня самой зуб на зуб не попадал, а лапы повисли как плети. Уверяю тебя: уж что-что, а испугаться мы имели полное право.
К выдрам подошли Хват и Мартин. Не переставая вести наблюдение за противником, друзья провели краткий военный совет. Положение представлялось весьма сложным, и даже заяц растерял большую часть своего оптимизма.
— Что воду-то в ступе толочь, ребята? — вздохнул заяц. — Дело ясное: эта лестница — единственный путь к выходу из дворца, и, чтобы вытащить отсюда нашего настоятеля, нам придется с боем пробиваться вниз. Затея, по-моему, безнадежная…