Страница:
– Ты серьезно? – спросил Трэвис, отрывая бутылку от моих губ.
Когда я не ответила, он приблизился ко мне.
– Во-первых… принципы у меня все же есть. Я никогда не спал с уродиной. Никогда. Во-вторых, я хотел переспать с тобой. Придумал пятьдесят разных способов завалить тебя на мой диван, но не сделал этого, потому что теперь отношусь к тебе иначе. Дело не в том, что меня к тебе не тянет. Просто ты намного лучше этого.
Я не сдержала самодовольной улыбки.
– Ты считаешь, что я для тебя слишком хороша.
Он ухмыльнулся, услышав уже второе по счету оскорбление.
– Я не знаю ни одного парня, достойного тебя.
На месте самодовольства появилась благодарная улыбка.
– Спасибо, Трэв, – сказала я, опуская на стойку бутылку.
Трэвис потянул меня за руку, повел сквозь толпу на танцпол и сказал:
– Идем.
– Я слишком много выпила! Сейчас упаду!
Трэвис улыбнулся, притянул меня к себе и положил ладони на бедра.
– Заткнись и просто танцуй.
Рядом появились Шепли с Америкой. Шепли двигался так, будто слишком много смотрел клипов с Ашером. Я чуть не запаниковала от того, как Трэвис прижимался ко мне. Если он использовал на диване хоть одно из этих телодвижений, то я могла понять, почему все эти девицы готовы терпеть утренние унижения.
Трэвис сжал мои бедра, и я заметила на его лице странную серьезность. Я провела рукой по безупречной груди, кубикам пресса, напрягающимся в такт музыке под обтягивающей майкой. Повернувшись к Трэвису спиной, я улыбнулась. Когда он обхватил мою талию и прижал к себе, в моей крови взыграл алкоголь, а мысли стали отнюдь не дружескими.
Сменилась мелодия, но Трэвис не подавал виду, что хочет вернуться к бару. Моя шея вспотела, а голова закружилась от цветных огней стробоскопа. Я закрыла глаза и положила голову Трэвису на плечо. Он забросил мои руки себе на шею. Его ладони скользнули по плечам, ребрам и вернулись на бедра. Когда я почувствовала прикосновение губ, а затем языка к шее, то отпрянула.
– Гулька, что такое? – озадаченно усмехнулся Трэвис.
Я вспыхнула от злости, колкие слова застряли в горле. Вернувшись к бару, я заказала еще пива. Трэвис сел рядом и сделал жест бармену. Как только передо мной появилась бутылка, я скинула крышку и отпила половину содержимого.
– Ты думаешь, это изменит всеобщее мнение о нас? – сказала я, откидывая волосы на одну сторону и прикрывая место, которое Трэвис поцеловал.
– Да мне плевать, что они подумают. – Он усмехнулся.
Я неодобрительно глянула на него, а потом уставилась прямо перед собой.
– Голубка, – сказал Трэвис, прикасаясь к моей руке.
– Не надо, – отпрянула я. – Я никогда не напьюсь настолько, чтобы позволить тебе завалить меня на тот диван.
Лицо Трэвиса исказилось от злости, но не успел он ничего сказать, как к нему приблизилась ослепительная брюнетка с пухлыми губками, огромными голубыми глазами и слишком глубоким декольте.
– Кого я вижу! Трэвис Мэддокс!.. – сказала она, покачивая соблазнительными формами.
Не отрывая от меня взгляда, Трэвис сделал глоток.
– Привет, Меган.
– Может, представишь меня своей девушке? – Она улыбнулась, а я закатила глаза от столь нелепой очевидности ее намерений.
Трэвис запрокинул голову, допивая пиво, а затем покатил пустую бутылку по стойке бара. Все стоявшие в очереди проследили, как посудина упала в урну.
– Она не моя девушка.
Трэвис схватил Меган за руку, и она поплелась за ним на танцпол. Он самым бесстыжим образом лапал ее, пока звучала песня, потом еще одна и еще. Из его откровенных прикосновений получилось целое зрелище, а когда Трэвис наклонил брюнетку, я повернулась к ним спиной.
– Ты явно злишься, – подсел ко мне парень. – Это твой бойфренд зажигает?
– Нет, просто друг, – проворчала я.
– Что ж, тем лучше для тебя. Иначе бы ты выглядела нелепо. – Он покачал головой, следя за шоу, которое устроил Трэвис.
– Нашел кому рассказать, – пробормотала я, допивая пиво.
Последние две бутылки были совершенно безвкусными, челюсть онемела.
– Еще будешь? – спросил парень.
Я взглянула на него и улыбнулась.
– Я Итан.
– Эбби, – ответила я, пожимая руку.
Он поднял вверх два пальца в направлении бармена и улыбнулся.
– Спасибо. Так ты здесь живешь?
– В «Морган-холле», в «Истерне».
– А у меня квартира в Хинли.
– Ты учишься в «Стейте»? – спросила я. – Это где-то в часе езды отсюда. Что ты здесь делаешь?
– Я закончил универ в прошлом мае. Моя сестренка учится в «Истерне». Эту неделю я живу у нее, пока ищу работу.
– Ага, значит, вышел в большое плавание?
– Да уж. Все так, как мне и обещали. – Итан засмеялся.
Я достала из кармана блеск и нанесла на губы, используя зеркала за стойкой.
– Отличный оттенок, – сказал Итан.
Я улыбнулась, злясь на Трэвиса и ощущая в голове тяжесть от алкоголя.
– Может, позже ты попробуешь его на вкус.
Глаза Итана засияли, когда я придвинулась ближе. Он положил ладонь на мое колено, и я улыбнулась. Вдруг между нами возник Трэвис, и Итан убрал руку.
– Гулька, ты готова?
– Я разговариваю, – сказала я, отталкивая Трэвиса.
Футболка его совершенно промокла после шоу на танцполе, и я с показным отвращением вытерла руку о юбку.
– Ты хоть знаешь этого парня? – скривился Трэвис.
– Это Итан, – сказала я, кокетливо улыбаясь новому знакомому.
Он подмигнул мне, затем перевел взгляд на Трэвиса и протянул руку.
– Рад познакомиться.
Трэвис пристально смотрел на меня, пока я не сдалась и не махнула рукой в его сторону.
– Итан, это Трэвис, – пробормотала я.
– Трэвис Мэддокс, – сказал он, глядя на ладонь Итана так, будто собирался оторвать ее.
Глаза Итана округлились, и он неуверенно спрятал руку.
– Трэвис Мэддокс? Трэвис Мэддокс из «Истерна»?
Я подперла голову рукой, с ужасом ожидая неизбежного обмена мужскими историями.
Трэвис положил руку на стойку за моей спиной.
– Да, и что?
– Я видел, приятель, как ты дрался с Шоном Смитом в прошлом году. Думал, что стану свидетелем чьей-то смерти!
Трэвис смерил парня взглядом.
– Хочешь снова это увидеть?
Итан издал смешок, глядя то на меня, то на Трэвиса. Когда парень понял, что тот не шутит, то сконфуженно улыбнулся мне и смылся.
– Теперь готова? – рявкнул Трэвис.
– Какой же ты козел!
– Это еще слабо сказано, – отозвался Трэвис, помогая мне сползти со стула.
Мы последовали за Америкой и Шепли до машины, а когда Трэвис попытался схватить меня за руку и повести через стоянку, я вырвалась. Он круто развернулся, а я резко остановилась и отступила назад. Трэвис замер совсем близко от моего лица.
– Мне стоит поцеловать тебя и покончить уже с этим! – закричал он. – Ты ведешь себя нелепо! Я поцеловал тебя в шею, и что теперь?
От Трэвиса разило пивом и сигаретами.
– Трэвис, я тебе не подружка для секса! – Я оттолкнула его.
– Я никогда не говорил про тебя такого! – с неверием потряс он головой. – Мы вместе двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, ты спишь в моей кровати, но в остальное время ведешь себя так, словно не хочешь, чтобы нас видели вместе!
– Я пришла сюда с тобой!
– Гулька, я всегда относился к тебе лишь с уважением.
– Нет, как к собственности, – стояла я на своем. – Ты не имел никакого права отпугивать Итана!
– Ты хоть знаешь, кто такой Итан? – спросил Трэвис.
Когда я помотала головой, он приблизился ко мне.
– А вот я знаю. В прошлом году его арестовали за сексуальное насилие, но обвинения вскоре сняли.
– Так у вас есть кое-что общее. – Я скрестила руки на груди.
Трэвис прищурился, заиграв желваками.
– Не расслышал, ты назвала меня насильником? – ледяным голосом произнес он.
Я поджала губы, зная, что не права, но еще больше заводясь от этого. Похоже, я перегнула палку.
– Нет, я просто ужасно зла на тебя!
– Я выпил, понятно? Твоя кожа была слишком близко. Ты красивая и так восхитительно пахнешь, когда потеешь. Я поцеловал тебя! Извини! Можешь расслабиться!
От его извинения уголки моих губ поползли вверх.
– Значит, ты считаешь меня красивой?
– Ты сногсшибательна, и знаешь об этом, – раздраженно нахмурился он. – Чего улыбаешься?
Я пыталась скрыть радость, но тщетно.
– Да так. Идем.
Трэвис усмехнулся и покачал головой.
– Что?.. Да ты!.. Ты просто заноза в заднице! – закричал он, сердито глядя на меня.
Я по-прежнему улыбалась, и Трэвис в итоге тоже развеселился. Он снова потряс головой и обнял меня за плечи.
– Ты сводишь меня с ума.
Шатаясь, мы переступили через порог квартиры. Я быстро побежала в ванную, чтобы вымыть прокуренные волосы. Когда я вышла из душа, то увидела, что Трэвис принес мне свою футболку и боксерские трусы.
В футболке я без преувеличений утонула, под ней скрылись и трусы. Я рухнула на кровать и вздохнула, с улыбкой вспоминая, что он сказал на стоянке.
Трэвис задержал на мне взгляд, и в груди у меня что-то шевельнулось. Я испытала страстное желание притянуть его лицо и поцеловать в губы, но устояла, несмотря на алкоголь и взбунтовавшиеся гормоны.
– Спокойной ночи, Гулька, – прошептал Трэвис, отворачиваясь.
Я заерзала на постели, не в силах уснуть.
– Трэв?.. – сказала я, придвигаясь к нему и утыкаясь подбородком в плечо.
– Да?
– Я знаю, что пьяная, и мы совсем недавно ужасно поскандалили, но…
– Секса не будет, даже не проси, – сказал он, по-прежнему лежа ко мне спиной.
– Что? Да нет же! – закричала я.
Трэвис засмеялся и повернулся, с нежностью глядя на меня.
– Что тогда, Голубка?
Я вздохнула.
– Это… – сказала я, кладя голову на его грудь, обнимая рукой за талию и прижимаясь так крепко, как только могла.
Трэвис напрягся и поднял руки, не зная, как вести себя.
– Да уж, ты и впрямь пьяна.
– Знаю, – сказала я, слишком захмелевшая, чтобы смущаться.
Трэвис положил одну руку мне на спину, другую – на мокрые волосы, а затем поцеловал в лоб.
– Гулька, ты самая противоречивая женщина, которую я когда-либо встречал.
– Это меньшее, что ты можешь сделать. Ты и так виноват передо мной. Отпугнул единственного парня, подошедшего ко мне за весь вечер.
– Ты про насильника Итана? Да, конечно, я в неоплатном долгу перед тобой!
– Забудь, – сказала я, чувствуя, как внутри нарастает желание поспорить.
Трэвис прижал мою руку к своему животу, чтобы я не убрала ее.
– Я серьезно. Тебе стоит быть осторожнее. Не окажись меня там… даже не буду об этом думать. А ты еще хочешь, чтобы я извинился!
– Нет, не хочу. Не в этом дело.
– Тогда в чем? – спросил он, пытаясь поймать мой взгляд.
Лицо Трэвиса находилось так близко, что я ощущала его дыхание на своих губах.
– Трэвис, я пьяна. – Я нахмурилась. – Это мое единственное оправдание.
– Значит, хочешь, чтобы я обнимал тебя, пока не уснешь?
Я не ответила.
Он переместился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
– Мне следовало бы сказать «нет», – проговорил он, сводя брови. – Но ведь я буду ненавидеть себя, если откажу, а ты так больше и не попросишь.
Я прижалась щекой к его груди, а он крепко обнял меня, вздыхая.
– Голубка, тебе не нужно никакое оправдание. Все, что от тебя требуется, это попросить.
Я поморщилась от яркого солнечного света и будильника, звенящего прямо над ухом. Трэвис еще спал, обхватив меня руками и ногами. Я чудом освободила руку и нажала на кнопку будильника, затем посмотрела на Трэвиса. Его лицо находилось совсем близко от моего.
– Боже, – прошептала я, удивляясь, как нам удалось так переплестись.
Я затаила дыхание, пытаясь выскользнуть из крепких объятий.
– Гулька, прекрати. Я сплю, – пробормотал Трэвис, прижимая меня к себе.
После нескольких попыток мне все же удалось высвободиться, и я села на край кровати, глядя на полуобнаженное тело Трэвиса, наполовину скрытое одеялом. Пару секунд я просто смотрела, затем вздохнула. Границы между нами стирались, и все моя вина.
Трэвис потянулся ко мне рукой, коснулся пальцев.
– Голубка, что-то не так? – спросил он, слегка приоткрыв глаза.
– Хочу пить. Тебе принести?
Трэвис покачал головой и закрыл глаза, вжавшись ще кой в подушку.
– С добрым утром, Эбби, – сидя в кресле, сказал Шепли, когда я завернула за угол.
– А где Мерик?
– Спит. А ты чего так рано? – спросил он, глядя на часы.
– Будильник зазвенел, но я всегда рано просыпаюсь после гулянки. Мое проклятье.
– Я тоже, – кивнул Шепли.
– Лучше тебе разбудить Мерику. Через час нам на учебу, – сказала я, открывая кран и наклоняясь, чтобы сделать глоток.
– Хотел дать ей поспать, – кивнул Шепли.
– Не стоит. Она взбесится, если пропустит занятие.
– А… – сказал Шепли, вставая. – Тогда все же разбужу ее. – Он обернулся. – Эбби!..
– Да?
– Не знаю, что у вас творится с Трэвисом, но уверен, он совершит нечто глупое и разозлит тебя. Такой уж у него дурной характер. Он не так часто сближается с кем-нибудь, но по какой-то причине подпустил тебя. Смирись с его демонами. Может, тогда он поймет.
– Поймет что? – спросила я, поднимая бровь от его мелодраматичного монолога.
– Что ты переступила черту, – ответил он.
Я покачала головой и усмехнулась.
– Шеп, что за бред.
Шепли пожал плечами и исчез в спальне. Я услышала тихое бормотание, возмущенные стоны, а потом звонкий смех Америки.
Я добавила шоколадный сироп в овсяные хлопья и перемешала.
– Гулька, это извращение, – сказал Трэвис, зайдя на кухню в зеленых клетчатых боксерских трусах.
Он потер глаза и достал из шкафчика хлопья.
– И тебя с добрым утром, – сказала я, снимая крышку с бутылки молока.
– Слышал, скоро у тебя день рождения. Финишная черта твоей юности. – Он засмеялся; глаза были опухшими и красными.
– Ага, я не слишком люблю отмечать день рождения. Наверное, Мерик поведет меня на ужин, или что-нибудь в этом духе, – улыбнулась я. – Если хочешь, приходи.
– Хорошо. – Он пожал плечами. – В следующее воск ресенье?
– Ага. Когда твой день рождения?
Трэвис налил себе молока и перемешал хлопья.
– В апреле. Первого числа.
– Да ладно тебе!
– Я серьезно, – жуя, сказал Трэвис.
– Ты родился в день дурака? – удивленно спросила я.
– Да! – Он засмеялся. – Ты уже опаздываешь. Пойду одеваться.
– Я поеду с Мерикой.
Трэвис изобразил напускное равнодушие.
– Ну и ладно. – Он пожал плечами и отвернулся, доедая хлопья.
Глава 4
Когда я не ответила, он приблизился ко мне.
– Во-первых… принципы у меня все же есть. Я никогда не спал с уродиной. Никогда. Во-вторых, я хотел переспать с тобой. Придумал пятьдесят разных способов завалить тебя на мой диван, но не сделал этого, потому что теперь отношусь к тебе иначе. Дело не в том, что меня к тебе не тянет. Просто ты намного лучше этого.
Я не сдержала самодовольной улыбки.
– Ты считаешь, что я для тебя слишком хороша.
Он ухмыльнулся, услышав уже второе по счету оскорбление.
– Я не знаю ни одного парня, достойного тебя.
На месте самодовольства появилась благодарная улыбка.
– Спасибо, Трэв, – сказала я, опуская на стойку бутылку.
Трэвис потянул меня за руку, повел сквозь толпу на танцпол и сказал:
– Идем.
– Я слишком много выпила! Сейчас упаду!
Трэвис улыбнулся, притянул меня к себе и положил ладони на бедра.
– Заткнись и просто танцуй.
Рядом появились Шепли с Америкой. Шепли двигался так, будто слишком много смотрел клипов с Ашером. Я чуть не запаниковала от того, как Трэвис прижимался ко мне. Если он использовал на диване хоть одно из этих телодвижений, то я могла понять, почему все эти девицы готовы терпеть утренние унижения.
Трэвис сжал мои бедра, и я заметила на его лице странную серьезность. Я провела рукой по безупречной груди, кубикам пресса, напрягающимся в такт музыке под обтягивающей майкой. Повернувшись к Трэвису спиной, я улыбнулась. Когда он обхватил мою талию и прижал к себе, в моей крови взыграл алкоголь, а мысли стали отнюдь не дружескими.
Сменилась мелодия, но Трэвис не подавал виду, что хочет вернуться к бару. Моя шея вспотела, а голова закружилась от цветных огней стробоскопа. Я закрыла глаза и положила голову Трэвису на плечо. Он забросил мои руки себе на шею. Его ладони скользнули по плечам, ребрам и вернулись на бедра. Когда я почувствовала прикосновение губ, а затем языка к шее, то отпрянула.
– Гулька, что такое? – озадаченно усмехнулся Трэвис.
Я вспыхнула от злости, колкие слова застряли в горле. Вернувшись к бару, я заказала еще пива. Трэвис сел рядом и сделал жест бармену. Как только передо мной появилась бутылка, я скинула крышку и отпила половину содержимого.
– Ты думаешь, это изменит всеобщее мнение о нас? – сказала я, откидывая волосы на одну сторону и прикрывая место, которое Трэвис поцеловал.
– Да мне плевать, что они подумают. – Он усмехнулся.
Я неодобрительно глянула на него, а потом уставилась прямо перед собой.
– Голубка, – сказал Трэвис, прикасаясь к моей руке.
– Не надо, – отпрянула я. – Я никогда не напьюсь настолько, чтобы позволить тебе завалить меня на тот диван.
Лицо Трэвиса исказилось от злости, но не успел он ничего сказать, как к нему приблизилась ослепительная брюнетка с пухлыми губками, огромными голубыми глазами и слишком глубоким декольте.
– Кого я вижу! Трэвис Мэддокс!.. – сказала она, покачивая соблазнительными формами.
Не отрывая от меня взгляда, Трэвис сделал глоток.
– Привет, Меган.
– Может, представишь меня своей девушке? – Она улыбнулась, а я закатила глаза от столь нелепой очевидности ее намерений.
Трэвис запрокинул голову, допивая пиво, а затем покатил пустую бутылку по стойке бара. Все стоявшие в очереди проследили, как посудина упала в урну.
– Она не моя девушка.
Трэвис схватил Меган за руку, и она поплелась за ним на танцпол. Он самым бесстыжим образом лапал ее, пока звучала песня, потом еще одна и еще. Из его откровенных прикосновений получилось целое зрелище, а когда Трэвис наклонил брюнетку, я повернулась к ним спиной.
– Ты явно злишься, – подсел ко мне парень. – Это твой бойфренд зажигает?
– Нет, просто друг, – проворчала я.
– Что ж, тем лучше для тебя. Иначе бы ты выглядела нелепо. – Он покачал головой, следя за шоу, которое устроил Трэвис.
– Нашел кому рассказать, – пробормотала я, допивая пиво.
Последние две бутылки были совершенно безвкусными, челюсть онемела.
– Еще будешь? – спросил парень.
Я взглянула на него и улыбнулась.
– Я Итан.
– Эбби, – ответила я, пожимая руку.
Он поднял вверх два пальца в направлении бармена и улыбнулся.
– Спасибо. Так ты здесь живешь?
– В «Морган-холле», в «Истерне».
– А у меня квартира в Хинли.
– Ты учишься в «Стейте»? – спросила я. – Это где-то в часе езды отсюда. Что ты здесь делаешь?
– Я закончил универ в прошлом мае. Моя сестренка учится в «Истерне». Эту неделю я живу у нее, пока ищу работу.
– Ага, значит, вышел в большое плавание?
– Да уж. Все так, как мне и обещали. – Итан засмеялся.
Я достала из кармана блеск и нанесла на губы, используя зеркала за стойкой.
– Отличный оттенок, – сказал Итан.
Я улыбнулась, злясь на Трэвиса и ощущая в голове тяжесть от алкоголя.
– Может, позже ты попробуешь его на вкус.
Глаза Итана засияли, когда я придвинулась ближе. Он положил ладонь на мое колено, и я улыбнулась. Вдруг между нами возник Трэвис, и Итан убрал руку.
– Гулька, ты готова?
– Я разговариваю, – сказала я, отталкивая Трэвиса.
Футболка его совершенно промокла после шоу на танцполе, и я с показным отвращением вытерла руку о юбку.
– Ты хоть знаешь этого парня? – скривился Трэвис.
– Это Итан, – сказала я, кокетливо улыбаясь новому знакомому.
Он подмигнул мне, затем перевел взгляд на Трэвиса и протянул руку.
– Рад познакомиться.
Трэвис пристально смотрел на меня, пока я не сдалась и не махнула рукой в его сторону.
– Итан, это Трэвис, – пробормотала я.
– Трэвис Мэддокс, – сказал он, глядя на ладонь Итана так, будто собирался оторвать ее.
Глаза Итана округлились, и он неуверенно спрятал руку.
– Трэвис Мэддокс? Трэвис Мэддокс из «Истерна»?
Я подперла голову рукой, с ужасом ожидая неизбежного обмена мужскими историями.
Трэвис положил руку на стойку за моей спиной.
– Да, и что?
– Я видел, приятель, как ты дрался с Шоном Смитом в прошлом году. Думал, что стану свидетелем чьей-то смерти!
Трэвис смерил парня взглядом.
– Хочешь снова это увидеть?
Итан издал смешок, глядя то на меня, то на Трэвиса. Когда парень понял, что тот не шутит, то сконфуженно улыбнулся мне и смылся.
– Теперь готова? – рявкнул Трэвис.
– Какой же ты козел!
– Это еще слабо сказано, – отозвался Трэвис, помогая мне сползти со стула.
Мы последовали за Америкой и Шепли до машины, а когда Трэвис попытался схватить меня за руку и повести через стоянку, я вырвалась. Он круто развернулся, а я резко остановилась и отступила назад. Трэвис замер совсем близко от моего лица.
– Мне стоит поцеловать тебя и покончить уже с этим! – закричал он. – Ты ведешь себя нелепо! Я поцеловал тебя в шею, и что теперь?
От Трэвиса разило пивом и сигаретами.
– Трэвис, я тебе не подружка для секса! – Я оттолкнула его.
– Я никогда не говорил про тебя такого! – с неверием потряс он головой. – Мы вместе двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, ты спишь в моей кровати, но в остальное время ведешь себя так, словно не хочешь, чтобы нас видели вместе!
– Я пришла сюда с тобой!
– Гулька, я всегда относился к тебе лишь с уважением.
– Нет, как к собственности, – стояла я на своем. – Ты не имел никакого права отпугивать Итана!
– Ты хоть знаешь, кто такой Итан? – спросил Трэвис.
Когда я помотала головой, он приблизился ко мне.
– А вот я знаю. В прошлом году его арестовали за сексуальное насилие, но обвинения вскоре сняли.
– Так у вас есть кое-что общее. – Я скрестила руки на груди.
Трэвис прищурился, заиграв желваками.
– Не расслышал, ты назвала меня насильником? – ледяным голосом произнес он.
Я поджала губы, зная, что не права, но еще больше заводясь от этого. Похоже, я перегнула палку.
– Нет, я просто ужасно зла на тебя!
– Я выпил, понятно? Твоя кожа была слишком близко. Ты красивая и так восхитительно пахнешь, когда потеешь. Я поцеловал тебя! Извини! Можешь расслабиться!
От его извинения уголки моих губ поползли вверх.
– Значит, ты считаешь меня красивой?
– Ты сногсшибательна, и знаешь об этом, – раздраженно нахмурился он. – Чего улыбаешься?
Я пыталась скрыть радость, но тщетно.
– Да так. Идем.
Трэвис усмехнулся и покачал головой.
– Что?.. Да ты!.. Ты просто заноза в заднице! – закричал он, сердито глядя на меня.
Я по-прежнему улыбалась, и Трэвис в итоге тоже развеселился. Он снова потряс головой и обнял меня за плечи.
– Ты сводишь меня с ума.
Шатаясь, мы переступили через порог квартиры. Я быстро побежала в ванную, чтобы вымыть прокуренные волосы. Когда я вышла из душа, то увидела, что Трэвис принес мне свою футболку и боксерские трусы.
В футболке я без преувеличений утонула, под ней скрылись и трусы. Я рухнула на кровать и вздохнула, с улыбкой вспоминая, что он сказал на стоянке.
Трэвис задержал на мне взгляд, и в груди у меня что-то шевельнулось. Я испытала страстное желание притянуть его лицо и поцеловать в губы, но устояла, несмотря на алкоголь и взбунтовавшиеся гормоны.
– Спокойной ночи, Гулька, – прошептал Трэвис, отворачиваясь.
Я заерзала на постели, не в силах уснуть.
– Трэв?.. – сказала я, придвигаясь к нему и утыкаясь подбородком в плечо.
– Да?
– Я знаю, что пьяная, и мы совсем недавно ужасно поскандалили, но…
– Секса не будет, даже не проси, – сказал он, по-прежнему лежа ко мне спиной.
– Что? Да нет же! – закричала я.
Трэвис засмеялся и повернулся, с нежностью глядя на меня.
– Что тогда, Голубка?
Я вздохнула.
– Это… – сказала я, кладя голову на его грудь, обнимая рукой за талию и прижимаясь так крепко, как только могла.
Трэвис напрягся и поднял руки, не зная, как вести себя.
– Да уж, ты и впрямь пьяна.
– Знаю, – сказала я, слишком захмелевшая, чтобы смущаться.
Трэвис положил одну руку мне на спину, другую – на мокрые волосы, а затем поцеловал в лоб.
– Гулька, ты самая противоречивая женщина, которую я когда-либо встречал.
– Это меньшее, что ты можешь сделать. Ты и так виноват передо мной. Отпугнул единственного парня, подошедшего ко мне за весь вечер.
– Ты про насильника Итана? Да, конечно, я в неоплатном долгу перед тобой!
– Забудь, – сказала я, чувствуя, как внутри нарастает желание поспорить.
Трэвис прижал мою руку к своему животу, чтобы я не убрала ее.
– Я серьезно. Тебе стоит быть осторожнее. Не окажись меня там… даже не буду об этом думать. А ты еще хочешь, чтобы я извинился!
– Нет, не хочу. Не в этом дело.
– Тогда в чем? – спросил он, пытаясь поймать мой взгляд.
Лицо Трэвиса находилось так близко, что я ощущала его дыхание на своих губах.
– Трэвис, я пьяна. – Я нахмурилась. – Это мое единственное оправдание.
– Значит, хочешь, чтобы я обнимал тебя, пока не уснешь?
Я не ответила.
Он переместился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
– Мне следовало бы сказать «нет», – проговорил он, сводя брови. – Но ведь я буду ненавидеть себя, если откажу, а ты так больше и не попросишь.
Я прижалась щекой к его груди, а он крепко обнял меня, вздыхая.
– Голубка, тебе не нужно никакое оправдание. Все, что от тебя требуется, это попросить.
Я поморщилась от яркого солнечного света и будильника, звенящего прямо над ухом. Трэвис еще спал, обхватив меня руками и ногами. Я чудом освободила руку и нажала на кнопку будильника, затем посмотрела на Трэвиса. Его лицо находилось совсем близко от моего.
– Боже, – прошептала я, удивляясь, как нам удалось так переплестись.
Я затаила дыхание, пытаясь выскользнуть из крепких объятий.
– Гулька, прекрати. Я сплю, – пробормотал Трэвис, прижимая меня к себе.
После нескольких попыток мне все же удалось высвободиться, и я села на край кровати, глядя на полуобнаженное тело Трэвиса, наполовину скрытое одеялом. Пару секунд я просто смотрела, затем вздохнула. Границы между нами стирались, и все моя вина.
Трэвис потянулся ко мне рукой, коснулся пальцев.
– Голубка, что-то не так? – спросил он, слегка приоткрыв глаза.
– Хочу пить. Тебе принести?
Трэвис покачал головой и закрыл глаза, вжавшись ще кой в подушку.
– С добрым утром, Эбби, – сидя в кресле, сказал Шепли, когда я завернула за угол.
– А где Мерик?
– Спит. А ты чего так рано? – спросил он, глядя на часы.
– Будильник зазвенел, но я всегда рано просыпаюсь после гулянки. Мое проклятье.
– Я тоже, – кивнул Шепли.
– Лучше тебе разбудить Мерику. Через час нам на учебу, – сказала я, открывая кран и наклоняясь, чтобы сделать глоток.
– Хотел дать ей поспать, – кивнул Шепли.
– Не стоит. Она взбесится, если пропустит занятие.
– А… – сказал Шепли, вставая. – Тогда все же разбужу ее. – Он обернулся. – Эбби!..
– Да?
– Не знаю, что у вас творится с Трэвисом, но уверен, он совершит нечто глупое и разозлит тебя. Такой уж у него дурной характер. Он не так часто сближается с кем-нибудь, но по какой-то причине подпустил тебя. Смирись с его демонами. Может, тогда он поймет.
– Поймет что? – спросила я, поднимая бровь от его мелодраматичного монолога.
– Что ты переступила черту, – ответил он.
Я покачала головой и усмехнулась.
– Шеп, что за бред.
Шепли пожал плечами и исчез в спальне. Я услышала тихое бормотание, возмущенные стоны, а потом звонкий смех Америки.
Я добавила шоколадный сироп в овсяные хлопья и перемешала.
– Гулька, это извращение, – сказал Трэвис, зайдя на кухню в зеленых клетчатых боксерских трусах.
Он потер глаза и достал из шкафчика хлопья.
– И тебя с добрым утром, – сказала я, снимая крышку с бутылки молока.
– Слышал, скоро у тебя день рождения. Финишная черта твоей юности. – Он засмеялся; глаза были опухшими и красными.
– Ага, я не слишком люблю отмечать день рождения. Наверное, Мерик поведет меня на ужин, или что-нибудь в этом духе, – улыбнулась я. – Если хочешь, приходи.
– Хорошо. – Он пожал плечами. – В следующее воск ресенье?
– Ага. Когда твой день рождения?
Трэвис налил себе молока и перемешал хлопья.
– В апреле. Первого числа.
– Да ладно тебе!
– Я серьезно, – жуя, сказал Трэвис.
– Ты родился в день дурака? – удивленно спросила я.
– Да! – Он засмеялся. – Ты уже опаздываешь. Пойду одеваться.
– Я поеду с Мерикой.
Трэвис изобразил напускное равнодушие.
– Ну и ладно. – Он пожал плечами и отвернулся, доедая хлопья.
Глава 4
Пари
– Он явно пялится на тебя, – шепнула Америка, наклоняясь для лучшего обзора. – Не смотри, глупенькая, увидит. – Подруга улыбнулась и махнула рукой. – Он уже заметил меня. И по-прежнему пялится.
Я поколебалась, а потом все же набралась смелости и посмотрела в его направлении. Глядя на меня, Паркер улыбнулся.
Я вернула ему улыбку, а потом притворилась, что печатаю что-то в ноутбуке.
– Он по-прежнему смотрит на меня? – пробормотала я.
– Ага. – Подруга хихикнула.
После занятия Паркер остановил меня в коридоре.
– Не забудь про вечеринку на этих выходных.
– Не забуду, – сказала я, стараясь не хлопать ресницами как дурочка.
Мы с Америкой направились по газону к столовой, чтобы пообедать с Трэвисом и Шепли. Подруга все еще смеялась над поведением Паркера, когда пришли парни.
– Привет, малыш, – сказала Америка и поцеловала своего бойфренда в губы.
– Что тебя рассмешило? – спросил Шепли.
– Да так, один парень из группы почти час пялился на Эбби. Просто прелесть!
– И кто это? – Трэвис скривился, помогая мне снять рюкзак.
– Мерик все выдумывает. – Я покачала головой.
– Эбби! Ах ты, толстая врунья! Это был Паркер Хейс, и нужно ослепнуть, чтобы этого не заметить. Он чуть ли не истекал слюнями.
– Паркер Хейс? – Трэвис перекосился.
Шепли потянул Америку за руку.
– Мы на обед. Вы сегодня оцените превосходную готовку в столовой?
Америка снова поцеловала его, а мы с Трэвисом пошли вслед за ними.
Я поставила поднос между Америкой и Финчем, а вот Трэвис сел не как всегда напротив, а через несколько мест от меня. Только сейчас я поняла, что мы почти не разговаривали, пока шли до столовой.
– Трэв, все в порядке? – спросила я.
– У меня? Да, а что? – спросил он с равнодушным лицом.
– Просто ты какой-то тихий.
К столу, громко смеясь, приблизилась группа футболистов. Трэвис выглядел слегка раздраженным, ковыряясь вилкой в тарелке.
Крис Дженкс бросил несколько картошек фри Трэвису на тарелку.
– Трэв, что такой хмурый? Слышал, ты трахнул Тину Мартин. Сегодня она смешивала твое имя с грязью.
– Заткнись, Дженкс, – сказал Трэвис, неотрывно глядя на тарелку.
Я подалась вперед, чтобы этот мускулистый громила ощутил всю ярость моего взгляда.
– Крис, замолкни.
Трэвис впился в меня взглядом.
– Эбби, я сам могу о себе позаботиться.
– Извини, я…
– Мне не нужны твои извинения. Мне ничего от тебя не нужно, – резко сказал он, затем вскочил из-за стола и пулей вылетел из столовой.
Финч с удивлением взглянул на меня.
– Ого! Что это было?
Я подцепила на вилку жареную картошку и раздраженно фыркнула:
– Не знаю.
Шепли похлопал меня по спине.
– Эбби, ты тут ни при чем.
– У него голова своими мыслями забита, – добавила Америка.
– Что еще за мысли? – спросила я.
Шепли пожал плечами и переключил внимание на тарелку.
– Тебе уже следует знать, что дружба с Трэвисом требует терпения и умения прощать. Он – сам по себе вселенная.
– Таким видят Трэвиса все остальные!.. – Я тряхнула головой. – Я знаю его совсем другим.
– Особой разницы нет. – Шепли наклонился ко мне. – Тебе просто нужно переждать бурю.
После занятий мы с Америкой поехали на квартиру, и я обнаружила, что мотоцикла Трэвиса нет. Я зашла в его спальню и свернулась калачиком на кровати, подложив руку под голову. Утром с Трэвисом все было в порядке. Мы проводили уйму времени вместе, как я могла не заметить, что его что-то беспокоит? К тому же Америка, похоже, знала, в чем дело, а я нет.
Мое дыхание успокоилось, веки отяжелели, и я уснула. Когда я снова открыла глаза, за окном уже стемнело. Из гостиной доносились приглушенные голоса, в том числе и глубокий – Трэвиса. Я на цыпочках пошла по коридору, но услышала свое имя и замерла.
– Трэв, Эбби все понимает, – сказал Шепли. – Не мучай себя.
– Вы и так вместе идете на вечеринку для пар. Почему бы не пригласить ее на свидание? – спросила Америка.
Я напряглась, ожидая его ответа.
– Я не встречаться с ней хочу, а быть рядом. Она… особенная.
– Особенная? Каким образом? – раздраженно спросила Америка.
– Ее не отпугивает моя сволочная натура, а это как глоток свежего воздуха. Но, Мерик, ты сама сказала. Я совершенно не ее типаж. Между нами… все совсем иначе.
– Ты намного ближе к ее типажу, чем сам думаешь.
Я потихоньку стала пятиться, но тут под ногами скрипнули деревянные полы. Тогда я дотянулась до двери, захлопнула ее и прошла по коридору.
– Привет, Эбби, – широко улыбаясь, сказала Америка. – Ну как, вздремнула часок?
– Пять часов проспала. Скорее похоже на кому.
Трэвис несколько секунд смотрел на меня, а потом, когда я улыбнулась, подошел, взял за руку и повел по коридору в свою спальню. Он захлопнул дверь, и сердце бешено заколотилось в моей груди, готовясь к очередному удару по моему самолюбию.
– Гулька, мне так жаль, извини. – Брови Трэвиса взметнулись. – Я повел себя как придурок.
Увидев в его глазах раскаяние, я слегка расслабилась.
– Не знала, что ты зол на меня.
– Я не на тебя злился. У меня есть идиотская привычка срывать гнев на тех, кто мне дорог. Это никудышное оправдание, знаю, но я действительно хочу извиниться, – сказал он, обнимая меня.
Я прижалась щекой к его груди.
– Так из-за чего ты злился?
– Это не важно. Сейчас меня волнуешь только ты.
Я отслонилась и посмотрела на него.
– Ничего, я могу справиться с твоими вспышками гнева.
Трэвис несколько мгновений изучал мое лицо, а потом на его губах появилась слабая улыбка.
– Даже не знаю, почему ты миришься с моими выходками. Что бы я делал, будь все иначе?..
От Трэвиса шел запах сигарет и ментола. Я посмотрела на его губы, и все мое тело откликнулось на такую близость между нами. Лицо Трэвиса изменилось, дыхание стало прерывистым – он тоже это заметил.
Между нами оставались считаные дюймы, когда вдруг запищал его телефон. Трэвис вздохнул и достал мобильник из кармана.
– Да. Хоффман? Ну и ну!.. Хорошо. Дело – пустяк. У Джефферсона? – Трэвис посмотрел на меня и подмигнул. – Мы приедем. – Он отключился и взял меня за руку. – Идем со мной. – Трэвис потянул меня по коридору. – Звонил Адам, – сказал он Шепли. – Брэди Хоффман будет в комплексе имени Джефферсона через полтора часа.
Шепли кивнул, встал с дивана, извлек из кармана мобильник, быстро набрал сообщение и разослал ограниченному кругу лиц – тем, кто знал про арену. Около десятка его знакомых напишут еще десяти, в итоге все заинтересованные лица узнают, где на этот раз состоится бой.
– Поторапливайся! – Америка улыбнулась. – Нам лучше привести себя в порядок.
Напряжение в квартире смешалось с оживленностью. Казалось, Трэвиса все предстоящее не волновало. Он непринужденно обулся, надел белую майку, будто шел по обыденному поручению.
Америка с хмурым видом довела меня до комнаты Трэвиса.
– Эбби, тебе надо переодеться. Ты не можешь пойти на бой вот так.
– В прошлый раз я была в кардигане, и ты не возражала! – возмутилась я.
– В прошлый раз я не думала, что ты и вправду пойдешь, – ответила подруга и бросила мне вещи. – Вот, надень это.
– Ни за что!
– Идемте уже! – позвал из гостиной Шепли.
– Поторопись! – прикрикнула на меня Америка, убегая в его комнату.
Я натянула на себя желтый топ с бретелькой через шею и глубоким вырезом и узкие джинсы с низкой талией, которые мне дала Америка. Затем обула туфли на каблуке, наспех причесалась и заторопилась по коридору.
Америка вышла из своей спальни в коротком зеленом платьице с завышенной талией и туфлях в тон. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у дверей.
– Черт побери! – Трэвис разинул рот. – Ты хочешь убить меня? Гулька, тебе придется переодеться.
– Что? – спросила я, осматривая себя.
Америка уперлась руками в бока.
– Она просто милашка. Трэв, оставь ее в покое!
Трэвис взял меня за руку и повел по коридору.
– Надень футболку… и кеды. Что-нибудь удобное.
– Что? Зачем?
– Затем, что иначе вместо Хоффмана я буду беспокоиться о том, что кто-то заглядывается на твою грудь, – сказал Трэвис, останавливаясь у двери.
– Мне казалось, тебе все равно, кто и что думает.
– Голубка, это совсем другое дело. – Трэвис опустил глаза на мою грудь, а потом снова посмотрел на меня. – Ты не можешь пойти на бой в таком виде, поэтому, пожалуйста… я прошу, переоденься, – заикаясь, произнес он, заталкивая меня в спальню и закрывая за мной дверь.
– Трэвис! – закричала я.
А потом сбросила туфли, натянула «конверсы», избавилась от топа, полетевшего через всю комнату, надела первую попавшуюся хлопчатобумажную футболку, выбежала в гостиную и остановилась в дверном проеме.
– Так лучше? – фыркнула я, завязывая волосы в хвост.
– Да! – с облегчением выдохнул Трэвис. – Идем!
Мы стремительно добежали до стоянки. Я запрыгнула на мотоцикл, Трэвис завел мотор и полетел по дороге, ведущей к университету. В странном предвкушении я обхватила Трэвиса за талию, и по венам от такой спешки побежал адреналин. Трэвис заехал на обочину и припарковал мотоцикл в тени рядом с «Джефферсон либерал артс». Он сдвинул очки на лоб, с улыбкой схватил меня за руку и повел за здание. Остановились мы около открытого окна, расположенного вровень с землей.
Мои глаза округлились, когда я все поняла.
– Издеваешься!
– Это вход для вип-персон. Ты должна увидеть, как люди сюда попадают.
Я покачала головой, а Трэвис просунул ноги в окно и исчез.
Я наклонилась и крикнула в пустоту:
– Трэвис!
– Гулька, спускайся! Свесь сначала ноги, потом я тебя поймаю.
– Ты, черт побери, выжил из ума, если решил, что я прыгну в темноту!
– Я поймаю! Обещаю тебе! А теперь пошевеливай своим задом!
Я вздохнула и приложила руку ко лбу.
– Это безумие!
Я села, подалась вперед так, что мое тело наполовину скрылось в темноте, перевернулась на живот и пальцами стала нащупывать пол. Ждала, что мои ноги коснутся ладоней Трэвиса, но не удержалась и с визгом повалилась вниз.
Меня поймали крепкие руки, и в темноте раздался голос Трэвиса:
– Падаешь как девчонка. – Он усмехнулся.
Трэвис поставил меня на землю и потянул за собой в темноту. Через дюжину шагов я услышала знакомые выкрики – объявлялись имена и ставки. Вдруг в помещении появился тусклый свет – от лампы, стоявшей в углу. Я различила лицо Трэвиса.
– Что теперь?
– Ждем. Сначала обычная болтовня Адама, потом мой выход.
Я заерзала.
– А я? Мне остаться здесь или зайти внутрь? Куда идти, когда начнется бой? Где Шеп и Мерик?
– Они пошли другим путем. Просто следуй за мной, я не отпущу тебя одну в это логово акул. Останешься рядом с Адамом, он убережет от столкновений. Я не смогу следить за тобой и одновременно махать кулаками.
Я поколебалась, а потом все же набралась смелости и посмотрела в его направлении. Глядя на меня, Паркер улыбнулся.
Я вернула ему улыбку, а потом притворилась, что печатаю что-то в ноутбуке.
– Он по-прежнему смотрит на меня? – пробормотала я.
– Ага. – Подруга хихикнула.
После занятия Паркер остановил меня в коридоре.
– Не забудь про вечеринку на этих выходных.
– Не забуду, – сказала я, стараясь не хлопать ресницами как дурочка.
Мы с Америкой направились по газону к столовой, чтобы пообедать с Трэвисом и Шепли. Подруга все еще смеялась над поведением Паркера, когда пришли парни.
– Привет, малыш, – сказала Америка и поцеловала своего бойфренда в губы.
– Что тебя рассмешило? – спросил Шепли.
– Да так, один парень из группы почти час пялился на Эбби. Просто прелесть!
– И кто это? – Трэвис скривился, помогая мне снять рюкзак.
– Мерик все выдумывает. – Я покачала головой.
– Эбби! Ах ты, толстая врунья! Это был Паркер Хейс, и нужно ослепнуть, чтобы этого не заметить. Он чуть ли не истекал слюнями.
– Паркер Хейс? – Трэвис перекосился.
Шепли потянул Америку за руку.
– Мы на обед. Вы сегодня оцените превосходную готовку в столовой?
Америка снова поцеловала его, а мы с Трэвисом пошли вслед за ними.
Я поставила поднос между Америкой и Финчем, а вот Трэвис сел не как всегда напротив, а через несколько мест от меня. Только сейчас я поняла, что мы почти не разговаривали, пока шли до столовой.
– Трэв, все в порядке? – спросила я.
– У меня? Да, а что? – спросил он с равнодушным лицом.
– Просто ты какой-то тихий.
К столу, громко смеясь, приблизилась группа футболистов. Трэвис выглядел слегка раздраженным, ковыряясь вилкой в тарелке.
Крис Дженкс бросил несколько картошек фри Трэвису на тарелку.
– Трэв, что такой хмурый? Слышал, ты трахнул Тину Мартин. Сегодня она смешивала твое имя с грязью.
– Заткнись, Дженкс, – сказал Трэвис, неотрывно глядя на тарелку.
Я подалась вперед, чтобы этот мускулистый громила ощутил всю ярость моего взгляда.
– Крис, замолкни.
Трэвис впился в меня взглядом.
– Эбби, я сам могу о себе позаботиться.
– Извини, я…
– Мне не нужны твои извинения. Мне ничего от тебя не нужно, – резко сказал он, затем вскочил из-за стола и пулей вылетел из столовой.
Финч с удивлением взглянул на меня.
– Ого! Что это было?
Я подцепила на вилку жареную картошку и раздраженно фыркнула:
– Не знаю.
Шепли похлопал меня по спине.
– Эбби, ты тут ни при чем.
– У него голова своими мыслями забита, – добавила Америка.
– Что еще за мысли? – спросила я.
Шепли пожал плечами и переключил внимание на тарелку.
– Тебе уже следует знать, что дружба с Трэвисом требует терпения и умения прощать. Он – сам по себе вселенная.
– Таким видят Трэвиса все остальные!.. – Я тряхнула головой. – Я знаю его совсем другим.
– Особой разницы нет. – Шепли наклонился ко мне. – Тебе просто нужно переждать бурю.
После занятий мы с Америкой поехали на квартиру, и я обнаружила, что мотоцикла Трэвиса нет. Я зашла в его спальню и свернулась калачиком на кровати, подложив руку под голову. Утром с Трэвисом все было в порядке. Мы проводили уйму времени вместе, как я могла не заметить, что его что-то беспокоит? К тому же Америка, похоже, знала, в чем дело, а я нет.
Мое дыхание успокоилось, веки отяжелели, и я уснула. Когда я снова открыла глаза, за окном уже стемнело. Из гостиной доносились приглушенные голоса, в том числе и глубокий – Трэвиса. Я на цыпочках пошла по коридору, но услышала свое имя и замерла.
– Трэв, Эбби все понимает, – сказал Шепли. – Не мучай себя.
– Вы и так вместе идете на вечеринку для пар. Почему бы не пригласить ее на свидание? – спросила Америка.
Я напряглась, ожидая его ответа.
– Я не встречаться с ней хочу, а быть рядом. Она… особенная.
– Особенная? Каким образом? – раздраженно спросила Америка.
– Ее не отпугивает моя сволочная натура, а это как глоток свежего воздуха. Но, Мерик, ты сама сказала. Я совершенно не ее типаж. Между нами… все совсем иначе.
– Ты намного ближе к ее типажу, чем сам думаешь.
Я потихоньку стала пятиться, но тут под ногами скрипнули деревянные полы. Тогда я дотянулась до двери, захлопнула ее и прошла по коридору.
– Привет, Эбби, – широко улыбаясь, сказала Америка. – Ну как, вздремнула часок?
– Пять часов проспала. Скорее похоже на кому.
Трэвис несколько секунд смотрел на меня, а потом, когда я улыбнулась, подошел, взял за руку и повел по коридору в свою спальню. Он захлопнул дверь, и сердце бешено заколотилось в моей груди, готовясь к очередному удару по моему самолюбию.
– Гулька, мне так жаль, извини. – Брови Трэвиса взметнулись. – Я повел себя как придурок.
Увидев в его глазах раскаяние, я слегка расслабилась.
– Не знала, что ты зол на меня.
– Я не на тебя злился. У меня есть идиотская привычка срывать гнев на тех, кто мне дорог. Это никудышное оправдание, знаю, но я действительно хочу извиниться, – сказал он, обнимая меня.
Я прижалась щекой к его груди.
– Так из-за чего ты злился?
– Это не важно. Сейчас меня волнуешь только ты.
Я отслонилась и посмотрела на него.
– Ничего, я могу справиться с твоими вспышками гнева.
Трэвис несколько мгновений изучал мое лицо, а потом на его губах появилась слабая улыбка.
– Даже не знаю, почему ты миришься с моими выходками. Что бы я делал, будь все иначе?..
От Трэвиса шел запах сигарет и ментола. Я посмотрела на его губы, и все мое тело откликнулось на такую близость между нами. Лицо Трэвиса изменилось, дыхание стало прерывистым – он тоже это заметил.
Между нами оставались считаные дюймы, когда вдруг запищал его телефон. Трэвис вздохнул и достал мобильник из кармана.
– Да. Хоффман? Ну и ну!.. Хорошо. Дело – пустяк. У Джефферсона? – Трэвис посмотрел на меня и подмигнул. – Мы приедем. – Он отключился и взял меня за руку. – Идем со мной. – Трэвис потянул меня по коридору. – Звонил Адам, – сказал он Шепли. – Брэди Хоффман будет в комплексе имени Джефферсона через полтора часа.
Шепли кивнул, встал с дивана, извлек из кармана мобильник, быстро набрал сообщение и разослал ограниченному кругу лиц – тем, кто знал про арену. Около десятка его знакомых напишут еще десяти, в итоге все заинтересованные лица узнают, где на этот раз состоится бой.
– Поторапливайся! – Америка улыбнулась. – Нам лучше привести себя в порядок.
Напряжение в квартире смешалось с оживленностью. Казалось, Трэвиса все предстоящее не волновало. Он непринужденно обулся, надел белую майку, будто шел по обыденному поручению.
Америка с хмурым видом довела меня до комнаты Трэвиса.
– Эбби, тебе надо переодеться. Ты не можешь пойти на бой вот так.
– В прошлый раз я была в кардигане, и ты не возражала! – возмутилась я.
– В прошлый раз я не думала, что ты и вправду пойдешь, – ответила подруга и бросила мне вещи. – Вот, надень это.
– Ни за что!
– Идемте уже! – позвал из гостиной Шепли.
– Поторопись! – прикрикнула на меня Америка, убегая в его комнату.
Я натянула на себя желтый топ с бретелькой через шею и глубоким вырезом и узкие джинсы с низкой талией, которые мне дала Америка. Затем обула туфли на каблуке, наспех причесалась и заторопилась по коридору.
Америка вышла из своей спальни в коротком зеленом платьице с завышенной талией и туфлях в тон. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у дверей.
– Черт побери! – Трэвис разинул рот. – Ты хочешь убить меня? Гулька, тебе придется переодеться.
– Что? – спросила я, осматривая себя.
Америка уперлась руками в бока.
– Она просто милашка. Трэв, оставь ее в покое!
Трэвис взял меня за руку и повел по коридору.
– Надень футболку… и кеды. Что-нибудь удобное.
– Что? Зачем?
– Затем, что иначе вместо Хоффмана я буду беспокоиться о том, что кто-то заглядывается на твою грудь, – сказал Трэвис, останавливаясь у двери.
– Мне казалось, тебе все равно, кто и что думает.
– Голубка, это совсем другое дело. – Трэвис опустил глаза на мою грудь, а потом снова посмотрел на меня. – Ты не можешь пойти на бой в таком виде, поэтому, пожалуйста… я прошу, переоденься, – заикаясь, произнес он, заталкивая меня в спальню и закрывая за мной дверь.
– Трэвис! – закричала я.
А потом сбросила туфли, натянула «конверсы», избавилась от топа, полетевшего через всю комнату, надела первую попавшуюся хлопчатобумажную футболку, выбежала в гостиную и остановилась в дверном проеме.
– Так лучше? – фыркнула я, завязывая волосы в хвост.
– Да! – с облегчением выдохнул Трэвис. – Идем!
Мы стремительно добежали до стоянки. Я запрыгнула на мотоцикл, Трэвис завел мотор и полетел по дороге, ведущей к университету. В странном предвкушении я обхватила Трэвиса за талию, и по венам от такой спешки побежал адреналин. Трэвис заехал на обочину и припарковал мотоцикл в тени рядом с «Джефферсон либерал артс». Он сдвинул очки на лоб, с улыбкой схватил меня за руку и повел за здание. Остановились мы около открытого окна, расположенного вровень с землей.
Мои глаза округлились, когда я все поняла.
– Издеваешься!
– Это вход для вип-персон. Ты должна увидеть, как люди сюда попадают.
Я покачала головой, а Трэвис просунул ноги в окно и исчез.
Я наклонилась и крикнула в пустоту:
– Трэвис!
– Гулька, спускайся! Свесь сначала ноги, потом я тебя поймаю.
– Ты, черт побери, выжил из ума, если решил, что я прыгну в темноту!
– Я поймаю! Обещаю тебе! А теперь пошевеливай своим задом!
Я вздохнула и приложила руку ко лбу.
– Это безумие!
Я села, подалась вперед так, что мое тело наполовину скрылось в темноте, перевернулась на живот и пальцами стала нащупывать пол. Ждала, что мои ноги коснутся ладоней Трэвиса, но не удержалась и с визгом повалилась вниз.
Меня поймали крепкие руки, и в темноте раздался голос Трэвиса:
– Падаешь как девчонка. – Он усмехнулся.
Трэвис поставил меня на землю и потянул за собой в темноту. Через дюжину шагов я услышала знакомые выкрики – объявлялись имена и ставки. Вдруг в помещении появился тусклый свет – от лампы, стоявшей в углу. Я различила лицо Трэвиса.
– Что теперь?
– Ждем. Сначала обычная болтовня Адама, потом мой выход.
Я заерзала.
– А я? Мне остаться здесь или зайти внутрь? Куда идти, когда начнется бой? Где Шеп и Мерик?
– Они пошли другим путем. Просто следуй за мной, я не отпущу тебя одну в это логово акул. Останешься рядом с Адамом, он убережет от столкновений. Я не смогу следить за тобой и одновременно махать кулаками.