Джоансен Айрис. Дыхание пустыни

   - Возможно. Но ведь ничего страшного не произойдет, если ты расскажешь мне о Камале, не так ли?
   - Наверное, нет. - Он кивнул оставшемуся слуге, чтобы тот наполнил бокалы вином, и слуга мгновенно бросился выполнять приказ. - Мы вместе учились в частной школе во Франции. Камаль по натуре миротворец, и за шесть лет он приложил немало усилий, чтобы меня не выгнали из школы за нарушение дисциплины. - Он мрачно улыбнулся. - Или чтобы я кого-нибудь там не убил.
   - Это уж точно его огромная заслуга перед человечеством, - фыркнула Кори.
   - Для меня это стало чем-то вроде придания лоска. Если ты считаешь меня дикарем сейчас, то видела бы ты меня до того, как Камаль сделал из меня приличного человека, подправив некоторые острые углы!
   - Я никогда не называла тебя дикарем, - Медленно ответила Кори. Обычно ты сам себя так называешь.
   - Самозащита, - криво усмехнулся он. - Я давно понял, что называть себя дикарем самому не так больно, как услышать это от кого-то другого.
   - Больно?
   Он гордо вскинул голову.
   - Я не очень удачно выразился. На самом деле они вызывали во мне не боль, а гнев.
   Нет, это была именно боль, с каким-то внезапным уколом совести осознала Кори. Она ясно представила себе, как он, выросший в этой атмосфере почти божественного поклонения, попадает в жесткий западный мир, где его презирают не только за то, что он не похож на них, но и за то, что он богаче их, за его взрывной характер, за огненный темперамент... Да, ему трудно было учиться в Европе.
   - Но почему твои родители не позволили тебе вернуться в Кашмеру?
   - Моя мать умерла, когда мне было два года, а отец - вскоре после того, как я пошел в школу. - Дэймон поднял бокал к губам. - Отец назначил опекунов для меня, а моя личная безопасность была в руках всех вождей племен Эль-Зобара. Он знал - они не допустят, чтобы со мной что-нибудь случилось. Он снова отпил вина и поставил бокал обратно на стол. - Я мог бы свободно вернуться домой, если бы захотел.
   - Почему же ты не вернулся?
   Его рука крепко сжала хрупкую ножку бокала.
   - Я понимал, что мне нужно учиться. Эти знания были необходимы Эль-Зобару. Моя страна, перегружена средневековыми традициями, которым нет места в современном мире. Я должен был знать, что нам может дать Запад, чтобы выбрать лучшее для своего народа. У меня свои обязанности по отношению к стране.
   И чтобы выполнить эти обязанности, он не колеблясь позволил вырвать шесть долгих лет из своего детства, подумала Кори.
   - Мне кажется, можно было найти какой-нибудь иной способ добиться своего, чем приговорить себя к частной школе с жестокой муштрой, - мягко возразила Кори.
   Он покачал головой.
   - Нет. была еще одна причина. Я отнюдь не слеп к своим недостаткам. Я знаю, что бываю дик и безрассуден, а в детстве это проявлялось гораздо сильнее. Я знал, что мне нужна самодисциплина, которой я мог там научиться. И, хотя Камаль скажет тебе, что я мало чему научился, этот опыт помог мне.
   Она смотрела на него с изумлением. Простота, с которой он рассказывал обо всем этом, сама по себе могла послужить предметом отдельного репортажа. Он даже не осознавал, насколько невероятным было встретить подобное самопожертвование в ребенке. Эль-Зобар нуждался в знаниях - и Дэймон учился. Эль-Зобару нужен был дисциплинированный правитель - и маленький Дэймон добровольно обрек себя на шесть лет болезненных унижений, чтобы добиться требуемого.
   - Наверное, действительно такой опыт может помочь... - Она задумчиво рассматривала рубиновое мерцание вина в бокале. - Но все же это было довольно жестокое решение.
   - Я Бардоно, - тихо проговорил он. - Это было необходимо. - Он допил залпом остатки вина и поставил бокал на стол. - Вот за что я ценю моего друга Камаля. Ну как, удалось тебе узнать что-либо полезное, что могло бы помочь в борьбе против меня?
   Она подумала, что причиняет боль только себе, все больше узнавая о Дэймоне. Иначе откуда еще у нее появляется чувство щемящей необходимости утешить и защитить его, словно он был таким же ее ребенком, как маленький Майкл.
   - Сначала я должна изучить улики, а потом уже принимать решение, небрежно ответила она.
   - Ты всегда была очень предусмотрительна. - Какое-то мгновение на лице Дэймона застыло сдержанное выражение, затем он заставил себя улыбнуться. - И никогда не выдавала, что делается у тебя внутри. Наверное, мне уже пора бы привыкнуть к этому. Выпей вина, думаю, оно тебе понравится.
   Она отпила из бокала.
   - Да, вино превосходное, - рассеянно похвалила она, думая о его последних словах. - Нет, я не так уж предусмотрительна в отношениях с людьми. Я знаю, насколько важно уметь отдавать.
   И, поскольку он продолжал выжидательно смотреть на нее, она добавила с вызовом:
   - И я отдаю, черт возьми!
   - Может быть. - Он пожал плечами. - Наши отношения это, к несчастью, не затронуло.
   Двери отворились, и в комнату вошли двое слуг с серебряными подносами.
   - Но теперь это уже не важно, - добавил Дэймон. - Забудем о прошлом.
   Кори пыталась добросовестно следовать этому совету в течение всего обеда, но его слова постоянно всплывали у нее в сознании и были словно соль для открытой раны. Щедрость духа всегда была исключительно важна для нее, и ей было неприятно, что Дэймон считает ее черствым человеком. "Что бы Дэймон ни думал обо мне, это абсолютно неважно", - убеждала она себя. Что бы она ни чувствовала по отношению к нему раньше, это было потеряно, поглощено временем и ее обидой после того, как он столь самодовольно и небрежно лишил ее Майкла.
   - Ты совсем затихла. - Дэймон поднес к губам чашку кофе и посмотрел на нее поверх золотистого ободка. - И поела ты очень мало, хотя и говорила, что голодна.
   - Я съела достаточно. - Она помолчала немного, а потом взорвалась:
   - Я отдаю! Спроси кого угодно из моих друзей, спроси моего сына!
   - Мы что, снова вернулись к этой теме? Я и не сомневался, что ты хороший друг и превосходная мать. Но в отношениях с ними ты не чувствуешь никакой угрозы по отношению к себе.
   - А в тебе Я, значит, ее чувствую? - поинтересовалась она с вызовом. Ты не представлял для меня никакой эмоциональной угрозы тогда и, уж, конечно, не представляешь сейчас!
   - Нет? - Он поставил чашку обратно на блюдце с решительным стуком, в глубине его глаз промелькнула искорка гнева. - Судя по всему, наше перемирие закончилось. Хочешь доказать, насколько ты способна отдавать? - Он махнул слугам, чтобы они вышли из комнаты. - Хорошо, тогда продемонстрируй мне это. Иди сюда.
   Она сидела, глядя на него сверкающими глазами.
   - Иди сюда! - повторил он угрожающе вкрадчивым тоном. - Киран.
   Она вскочила, отшвырнув стул так, что его ножки со скрежетом проехали по мраморной плитке, и подошла к нему. Не сводя с него глаз, она опустилась перед ним на колени.
   - Ты этого хочешь? Тебе это доставляет удовольствие, Дэймон?
   - Ну еще бы, конечно, мне это чертовски приятно. - Его пальцы стали играть с кончиком розовой ленты, повязанной вокруг ее груди. - Именно этого я от тебя и хочу. - Он неожиданно потянул ленту и обнажил ей грудь. - И это все, чего я когда-либо буду от тебя хотеть.
   Острейшая боль пронзила ее с силой, которая ошеломила ее саму. Она прикрыла глаза, чтобы не дать ему увидеть предательски засверкавшие в них идиотские слезы.
   - Хорошо, - севшим от возбуждения голосом проговорила она, - потому что это единственное, что я дам тебе когда-либо.
   Она услышала его глубокий, судорожный вздох, похожий на стон; Дэймон словно пропустил неожиданный и болезненный удар. Она чувствовала его взгляд на своей обнаженной груди, ощущая, как она набухает, как наливается все ее тело, безвольно и инстинктивно реагируя на Дэймона. Ее сердце с такой силой стучало о грудную клетку, что она почти физически ощущала боль. Последовало долгое напряженное молчание, которое, казалось, продлится вечно; она ждала наказания.
   Но наказания не последовало.
   Кори почувствовала, как его руки, на удивление неуклюжие и не согласованные в движениях, взяли ленту, все еще охватывавшую ее тело, и снова прикрыли ей грудь.
   Она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.
   Глаза Дэймона были прикрыты; сдавленным голосом он проговорил:
   - Ну вот, с этим теперь порядок. Я думаю, тебе лучше уйти.
   - Уйти? - ошеломленно повторила она, словно эхо.
   - Ты слышала меня. Я не хочу тебя сегодня ночью. - Он отодвинул резким движением стул, встал и прошел широкими решительными шагами по комнате к дверям, ведущим на террасу.
   "А ведь он хотел меня", - с изумлением подумала Кори. Она была достаточно хорошо знакома с его телом и тем, как оно реагирует на различные раздражители. Он действительно был возбужден, все признаки этого состояния были налицо.
   - Почему ты еще здесь? Я отпустил тебя! - Он стоял спиной к ней, глядя на ночное небо. - Сейчас мне не нужна киран.
   Она медленно поднялась на ноги. Этого она уже вовсе не понимала. Он что, пытался продемонстрировать, сколь мало она значит для него даже в физическом смысле?
   - Это что, какая-то игра?
   - Я хотел бы, чтобы это была игра, - тяжело проговорил он. - Тогда бы я смог сложить все кусочки в аккуратную маленькую коробочку и забыть о них. Ты уберешься отсюда когда-нибудь?
   - С удовольствием. - Она быстро повернулась к двери. - У меня совершенно нет никакого желания оставаться здесь дольше, чем требуется. Она быстро направилась к выходу из комнаты. - Я счастлива, что ты переменил свое мнение обо всей этой чепухе насчет киран.
   Он не обернулся на звук ее голоса, продолжая всматриваться в усыпанное звездами небо.
   - Я не переменил своего мнения. Это всего лишь временная передышка, Кори. Я увижусь с тобой утром. Спокойной ночи.
   Она немного помедлила в дверях. Было что-то болезненно-сдавленное в том, как он произнес эти слова, отчего она почувствовала странную боль. Но она не понимала ни этой боли, ни почему он решил так поступить.
   - Спокойной ночи.
   Она закрыла за собой дверь и быстро прошла по коридору в свою комнату.
   ***
   - Дэймон! - Это был голос Селима, раздавшийся у приоткрытой двери, но Дэймон даже не обернулся.
   - Входи.
   - От Мараина приехал гонец. - Голос Селима звучал неуверенно. - Он почтительно осведомился, когда ты осчастливишь его визитом. Наступает время сирокко, и они хотели бы оставить их нынешний лагерь и отправиться в горы.
   Мускулы на шее Дэймона вздрогнули и напряглись. Черт, ему еще этого не хватало. Только не сейчас.
   - Дэймон?
   "Бесполезно пытаться откладывать решение. И так прошло слишком много времени", - подумал Дэймон.
   - Хорошо, передай Мараину, что я буду у них в лагере завтра днем. Они смогут уехать на следующий день.
   - Он будет очень благодарен.
   - Будь она проклята, его благодарность! - проговорил Дэймон с тихой яростью. - Я не хочу... - Он запнулся; его грудь вздымалась и опускалась, он тяжело дышал, словно взобрался на высокую гору. - Боже, я не хочу делать этого?
   Селим молча стоял позади него. Долгое время никто из них не проронил ни слова.
   - Но это будет сделано, - в голосе Дэймона слышалась нечеловеческая усталость.
   - Мне поехать с тобой? - спросил Селим. - Или ты хочешь, чтобы я остался с Кори и Майклом?
   - Я хочу, чтобы ты поехал со мной. - Дэймон обернулся и посмотрел ему прямо в лицо. - И еще я беру с собой Кори.
   Глаза Селима расширились от удивления.
   - Будет ли это разумным?
   - Скорее всего, нет. - Дэймон бесстрашно улыбнулся. - Но она приняла близко к сердцу твой совет насчет того, чтобы влезть в глубины моей загадочной личности и поискать там способы, как заставить ее кровоточить. Мне бы не хотелось лишать ее такого удобного шанса.
   - Я думаю, ты уже кровоточишь.
   - Еще нет. - Дэймон направился к двери. - Мне больно, но крови пока еще нет. Тем не менее, мне явно требуется какое-то утешение.
   - Женщина? Я могу послать за кадын.
   - Зачем мне посылать за женщиной, когда она у меня уже есть?
   - Но ведь ты ее только что отослал. Я подумал, может быть, она не угодила тебе...
   Полная, налитая грудь с розовыми остриями сосков, мягкие каштановые волосы, окружавшие ее лицо кудрявым шелковым облачком, прямая спина и уверенно развернутые плечи, которым никак не соответствовали тени усталости под ее глазами... Именно эти тени и покорили его, оставили в одиночестве и боли, именно эти тени и породили в нем проклятое половодье нежности...
   - Она угодила мне. - Дэймон властно поднял голову. - Но я решил подождать. - Он открыл дверь. - У нас еще достаточно времени.
   - Тогда какого утешения ты ищешь? "Того, которого искал всегда", мысленно ответил другу Дэймон. Сознания того, что он больше не один. Сознания того, что есть еще кто-то, кому он может дарить свою любовь и кто в силах навсегда лишить его одиночества.
   - Пожалуй, я пойду к моему сыну.
   - Уже поздно. Наверное, он уже спит.
   - Я не потревожу его. Я просто посижу у его постели. - Улыбка, полная радостного нетерпения, озарила его печальное лицо. - И думаю, это мне принесет облегчение.
   Он вышел, дверь бесшумно захлопнулась за ним.
   4.
   - Просто как картинка из журнала "Нэшнл джиогрэфик".
   Завороженный взгляд Кори блуждал по десяткам черно-серых полосатых шатров, колыхавшихся под ударами сильного горячего ветра, который несся через пустыню. Казалось, в палатках никого не осталось, а вся жизнь переместилась на небольшую открытую площадку в центре лагеря. Одежда мужчин и женщин сильно отличалась по цвету от темных полосатых палаток и ярких темно-золотых песчаных дюн, видневшихся со всех сторон. Мужчины были одеты в полосатые халаты ярких павлиньих цветов и белые повязки на голове, которые защищали их от сильного солнца. В то же время платья женщин были однотонными и делились на три группы: белые, пурпурные и синие. Лица женщин не были закрыты, но их головы прикрывали длинные шарфы, похожие на мантии, тех же цветов, что и платья.
   Кори, сидевшая в джипе, подалась вперед для того, чтобы получше рассмотреть и понять, что же ей показалось странным во всей этой сцене.
   - Но я не вижу ни одного ребенка.
   Дэймон не ответил. Селим кивком показал ей на большую палатку на краю поселения.
   - Дети вон в той, учебной палатке. Дэймон издал декрет, по которому каждое племя должно выделить одну палатку и нанять учителя, закончившего университет, для того, чтобы дети учились хотя бы по четыре часа в день. Он пожал плечами. - Это самое большее, что можно было сделать. Племена никогда не остаются на одном месте так долго, чтобы дети могли учиться в обычной школе. Но в деревне неподалеку от дворца есть средняя школа и небольшой госпиталь, и любой может воспользоваться ими.
   - Я не видела поселка. - Она замерла и бросила украдкой взгляд на Дэймона, сидевшего на водительском месте. - Это именно там ты держишь Майкла?
   Дэймон не ответил. Она не была уверена, что он ее вообще слышал. Он весь был словно под током высокого напряжения, стоило ему увидеть среди бедуинов высокого мужчину в халате, стоявшего около одной из палаток поменьше.
   Удивленная Кори всмотрелась в него вслед за Дэймоном. В этом мужчине, казалось, не было ничего необычного. Судя по всему, ему было за пятьдесят: в темной бороде проглядывало немало седых волос, кожа была изъедена морщинами и высушена солнцем; его поведение никак нельзя было назвать угрожающим. Бородатое лицо расплылось в широкой улыбке, и он с готовностью шагнул вперед, когда джип остановился перед палаткой и Дэймон вышел наружу. Он очень тепло обнял Дэймона и принялся что-то говорить. Кори не понимала слов, но искренняя привязанность этого человека к Дэймону не вызывала сомнений.
   Однако Дэймон стоял не шевелясь, будто замороженный, с лицом, совершенно лишенным какого бы то ни было выражения. Кори бросила вопросительный взгляд на Селима.
   Лицо Селима было мрачно.
   - Этого человека зовут Рабан, он приветствует Дэймона в лагере. Рабан практически заменил Дэймону отца, когда он остался без родителей.
   - С тех пор их отношения явно испортились, - сухо заметила Кори, выходя из джипа. - Я бы сказала, что любовь теперь явно носит односторонний характер. Почему?
   Селим покачал головой.
   - Если ты так думаешь, то ошибаешься. Дэймон очень любит Рабана.
   - Тогда почему...
   Дэймон неожиданно обернулся к ним, и Кори поразили перемены, происшедшие буквально за несколько минут в его лице. Под слоем загара оно было мертвенно-серым, а в глазах застыла неизбывная боль.
   - Отведи Кори в мою палатку, - отрывисто проговорил он. - Я должен поговорить с Рабаном. Селим кивнул.
   - Я прослежу, чтобы ее там устроили, а потом пойду к Мараину и старейшинам. - Он взял Кори под локоть и легко, но решительно подтолкнул вперед. - Я присоединюсь к тебе позже, Дэймон.
   - Да, позже, - эхом ответил Дэймон и обернулся к Рабану. Тот продолжал улыбаться, затем снова заговорил и повел Дэймона к своей палатке.
   - Что происходит? Дэймон не сказал и трех слов по дороге от дворца. Кори недоуменно нахмурилась. - Зачем он вообще взял меня с собой?
   - Я не уверен, что он и сам это знает. - Селим не смотрел на нее. - А насчет того, что здесь происходит... У племени есть одна проблема, о которой Дэймон должен позаботиться.
   - А что за проблема?
   - Дэймон скажет тебе... - Он помолчал и добавил:
   - Если захочет...
   Было совершенно ясно, что от Селима она не услышит по этому поводу больше ничего, расстроено подумала Кори.
   - Как я поняла, существует большой и важный секрет, в который нас, презренных женщин, вообще посвящать не положено.
   Селим вымученно улыбнулся.
   - Лучше спроси себя, зачем ты хочешь знать это. Если твоя единственная цель - забрать отсюда Майкла, то почему для тебя должно иметь какое-то значение, возникли у Дэймона проблемы или нет?
   Да, это не должно иметь для нее никакого значения, сказала она себе. Наверное, все-таки любопытство, а не забота заставляет ее добиваться все новой и новой информации и буквально кипеть от раздражения и злости.
   - Неважно. Просто мне стало интересно. - Она быстро сменила тему:
   - А почему мужчины одеты в самые разные цвета, в то время как женщины только в три?
   - Традиция, - ответил Селим. - Незамужние надевают белое, а замужние пурпурное платье.
   - Кто же тогда носит синее?
   - Проститутки - пояснил Селим. - Каждое племя содержит определенное количество женщин для удовольствий. Когда Дэймон отменил полигамию, их популярность необычайно возросла. - Он ухмыльнулся. - Для мужчин оказалось трудным так быстро привыкнуть к отсутствию разнообразия.
   - Да, не повезло беднягам! - машинально заметила Кори, бросив быстрый взгляд поверх плеча. Дэймон входил в палатку Рабана, напряженно согнув плечи, весь его вид выдавал страшную озабоченность. Какого черта с ним происходит, хотела бы она знать!
   - Они тоже жалеют.
   Селим и Кори остановились перед маленькой палаткой, которую поставили на небольшом расстоянии от всех остальных. Селим откинул полог, открыв вход в нее, и уступил дорогу Кори.
   - Это один из самых непопулярных законов Дэймона.
   В палатке царила удушающая жара, и Кори сразу почувствовала, как ее спина покрывается потом. Неудивительно, что все стремились выйти наружу, подумала она. Конечно, этот горячий ветер был невыносим, до, по крайней мере, там можно было дышать.
   - Мне что, нужно оставаться здесь? - спросила она, опускаясь на роскошный ковер, расстеленный на полу. - Я бы лучше вышла на воздух, в поселение. Это опасно?
   - Для женщины Дэймона? - Селим покачал головой. - На тебя украдкой посмотрит несколько любопытных глаз, но никому и в голову не придет, скажем, оскорбить тебя даже долгим изучающим взглядом.
   - Тогда пошли! - Она снова стала подниматься на ноги.
   - Нет, - остановил ее Селим. - Ты можешь понадобиться Дэймону здесь.
   - Понадобиться? - недоуменно повторила Кори.
   - Не совсем, - быстро поправился он. - Просто твое присутствие может оказаться совсем не лишним. Я пришлю кого-нибудь из женщин, чтобы тебе принесли выпить чего-нибудь холодного. Здесь ты сможешь отдохнуть до тех пор, пока нам не нужно будет уезжать.
   - Я не хочу отдыхать. Я хочу делать хоть что-нибудь. - Она беспокойно пошевелилась на ковре. - И сколько мы здесь будем оставаться?
   - Я не думаю, что Дэймон захочет остаться здесь, когда закончит свои дела. Наверное, мы вернемся во дворец сегодня же вечером. - Он помолчал, колеблясь. - Я должен оставить тебя на некоторое время. Мне необходимо встретиться с М-раином.
   - А кто такой Мараин?
   - Вождь этого племени. Это Мараин попросил Дэймона приехать сюда сегодня. Завтра племя снимается с места. Наступило время сирокко, и они хотят переехать в горы, где прохладнее.
   - Сирокко, - повторила Кори. - Это что-то вроде бури?
   Селим покачал головой.:
   - Это сильный горячий ветер, который дует в пустыне. Он длится не очень долго, но, поверь мне на слово, этот период может вполне заменить вечный ад.
   Кори поверила ему без труда, вспомнив, как этот безжалостный ветер обжигал ей лицо и перебивал дыхание, когда они ехали сюда в джипе.
   - Тогда почему они не захотели сперва переехать, а потом уже посылать за Дэймоном?
   - Мараин просил, чтобы это дело закончилось до того, как они отправятся в путь.
   - И Дэймон прибежал, как только тот поманил его пальцем? - медленно спросила Кори. - Странно.
   - Я же сказал тебе, что Дэймон всегда выполняет свои обязанности. Селим поджал губы. - И в этот раз тоже, несмотря ни на что. - Он направился к выходу из палатки. - Я вернусь, как только смогу. Устраивайся поудобнее.
   - Приоткрой полог палатки, ладно? Тогда я, по крайней мере, смогу сидеть на пороге и смотреть, что происходит снаружи.
   - Хорошо.
   Он приоткрыл полог палатки, закрепил его и зашагал куда-то в глубь поселения, быстро потерявшись из виду среди палаток.
   Кори, пошарив в кармане джинсов, достала оттуда носовой платок и вытерла пот с лица. Боже, ну и жара! И от этого идиотского ветра совсем никакого толку. Ветер продувал палатку, обжигая ей щеки, словно ударами хлыста. Может, лучше будет все-таки закрыть полог? Нет, решила она, уж лучше огненный ветер, чем жаркая духота и скука внутри без этого окна во внешний мир.
   Она встала, подошла к выходу и выглянула наружу.
   Жители Эль-Зобара казались довольными жизнью и доброжелательными людьми. Она не видела ничего, кроме улыбок, на лицах женщин, занимавшихся приготовлением пищи у огня, в то время как мужчины забавлялись метанием стрел в желто-черную мишень, закрепленную на одной из палаток. Она заметила нескольких детей, бегавших по поселению. Они смеялись и что-то кричали друг другу.
   Наверное, школа уже закончилась, подумала она, и ее губы скривились в понимающей усмешке. Да, все дети одинаковы, и не имеет значения, где они живут. Она видела Майкла и дочку Беттины Джессику тысячи раз занятых примерно тем же самым...
   Тут улыбка сошла с ее лица, и она почувствовала внезапную мучительную боль. Майкл! А что сейчас делает Майкл? Она отвела взгляд от детей, опустилась вниз и села, скрестив ноги, на красно-кремовом жестком ковре.
   Нет, она не должна сейчас думать о Майкле. Это слишком больно, и к тому же здесь, посередине пустыни, она не могла ничего сделать для того, чтобы найти его. Селим сказал, что они будут возвращаться к вечеру во дворец; возможно, тогда ей удастся выяснить хотя бы, где они его... Дэймон показался из палатки Рабана. Кори автоматически вся сжалась и насторожилась, но он направлялся не к ней. Он даже не посмотрел в направлении ее палатки, а повернулся и зашагал туда, куда ушел Селим.
   Он шел в палатку вождя племени Мараина, догадалась она, с любопытством наблюдая, как Дэймон проходил по поселению. Ее встречи с Дэймоном, как правило, происходили наедине и в интимной обстановке, поэтому эмоции часто брали верх над обычно присущей ей объективностью. Сейчас ей было странно наблюдать за Дэймоном, смешавшимся с людьми в центре поселения, словно он был полным незнакомцем.
   Нет, внезапно поняла она, он не смешался с людьми. Они как бы расступались по мере того, как он проходил мимо, уважительно кланяясь, даже улыбаясь, но ни один человек не прикоснулся к нему, не похлопал его по плечу и не обнял, как это сделал Рабан. Никто из мужчин не пригласил его к игре в стрелы. Даже дети прекращали свои забавы, останавливались, неподвижно глядя на него с таким серьезным выражением лица, которое редко встречается в детском возрасте.
   Изоляция. Одиночество.
   Если не во имя любви, то, может быть, во имя одиночества? Слова Селима вспомнились ей с каким-то странным чувством. И это чувство ей совсем не понравилось. Нет, она не должна жалеть Дэймона! Он не заслужил ни прощения, ни симпатии, и она немедленно должна закрыть свой разум и чувства для того и другого. Она отвернулась от Дэймона и стала намеренно смотреть в другую сторону, на мужчин, которые играли в дартс.
   Когда вновь она посмотрела в прежнем направлении, Дэймон уже исчез из виду.
   ***
   Ветер обдувал освещенные серебристым лунным светом дюны, поднимая вихри песка, перекладывая их в странные узоры таким образом, что в какой-то момент Кори показалось, что именно лунный свет дует с такой скоростью в этой загадочной пустыне.
   - Извини, я не мог освободиться раньше. Кори подскочила, но потом расслабилась, увидев Селима у входа в палатку.
   - Ты напугал меня. - Она поморщилась. - Все уже давно ушли в свои палатки, и, если честно, сидеть здесь одной мне было немного жутковато. - И дело было не просто в игре лунных теней, подумала она. Еще перед тем, как люди из племени удалились в свои палатки, она заметила какую-то перемену: они притихли, а на лицах поселилось выражение какого-то печального ожидания. Она попыталась улыбнуться. - Я тут сидела, скрестив ноги, так долго, что мне показалось, будто я превратилась в статую Будды.