– Он зашел ко мне на рассвете и после этого вскоре уехал.
– Куда уехал?
– Я упаковал твои вещи. Рикардо хочет, чтобы к его возвращению тебя уже не было на острове.
Надо начинать все сначала.
– Тогда он должен приготовиться отсутствовать черт знает сколько времени, и ему придется управлять этой страной из добровольной ссылки. Я не собираюсь уезжать. – Лара убрала волосы с лица, пытаясь справиться со слезами. – Я должна была заставить его рассуждать здраво, когда он был здесь, со мной, черт побери. Откуда я знала, что он сбежит, пока я сплю. Она вскочила и завернулась в покрывало.
– Где мое платье? Я должна ехать. Она увидела лежащее на полу платье, схватила его и направилась в ванную.
– Пошли ко мне за одеждой, Пако, хорошо?
– Рикардо не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что ты была у него.
– Тогда сходи сам, пока я приму душ. Я поеду за ним.
Пако отрицательно покачал головой.
– Он мой командир и президент моей страны. Он приказал мне отвезти тебя в Штаты.
– Но он еще и твой друг, черт возьми. – Лара посмотрела ему в лицо. – Я не могу позволить ему уйти сейчас. Ты знаешь, как он несгибаем. Я не могу дать ему шанс снова построить эти стены, которые я разрушила этой ночью. – Она прошептала:
– Прошу тебя, Пако, не заставляй меня уезжать.
Он все еще колебался, затем, смирившись, вздохнул.
– За неисполнение приказа он может предать меня военному суду.
– Нет, он этого не сделает. Расследование привлечет ко мне внимание общественности, а на это он никогда не пойдет.
Пако слабо улыбнулся.
– Это правда.
У двери в ванную Лара снова остановилась.
– Куда он поехал?
– Он поехал домой.
– Домой? Я думала, что он живет теперь во дворце.
Пако покачал головой.
– Домом для Рикардо всегда было ранчо. Правительство официально вернуло ему его собственность после поражения хунты.
– А где это?
– Около семидесяти пяти миль к югу от города.
– Ты отвезешь меня туда?
– Почему бы нет? Хуже мне уже не будет.
– Спасибо, Пако.
– Не за что. – Пако помолчал. – Это твой последний шанс, Лара. Я не смогу ослушаться Рикардо еще раз. Ты уверена, что хочешь попытаться? Я еще не видел его более решительным.
– Он сдастся. – Лара закусила нижнюю губу. – Господи, как я надеюсь, что он сдастся. Этот чертов самоконтроль… Почему он такой сильный?
– Эта сила помогала ему остаться живым в течение последних десяти лет.
– Я знаю. Я знаю. Я все это знаю. – Она отвернулась и распахнула дверь в ванную. – Волшебник-крысолов, Великий освободитель, живая легенда!
Глава 10
– Куда уехал?
– Я упаковал твои вещи. Рикардо хочет, чтобы к его возвращению тебя уже не было на острове.
Надо начинать все сначала.
– Тогда он должен приготовиться отсутствовать черт знает сколько времени, и ему придется управлять этой страной из добровольной ссылки. Я не собираюсь уезжать. – Лара убрала волосы с лица, пытаясь справиться со слезами. – Я должна была заставить его рассуждать здраво, когда он был здесь, со мной, черт побери. Откуда я знала, что он сбежит, пока я сплю. Она вскочила и завернулась в покрывало.
– Где мое платье? Я должна ехать. Она увидела лежащее на полу платье, схватила его и направилась в ванную.
– Пошли ко мне за одеждой, Пако, хорошо?
– Рикардо не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что ты была у него.
– Тогда сходи сам, пока я приму душ. Я поеду за ним.
Пако отрицательно покачал головой.
– Он мой командир и президент моей страны. Он приказал мне отвезти тебя в Штаты.
– Но он еще и твой друг, черт возьми. – Лара посмотрела ему в лицо. – Я не могу позволить ему уйти сейчас. Ты знаешь, как он несгибаем. Я не могу дать ему шанс снова построить эти стены, которые я разрушила этой ночью. – Она прошептала:
– Прошу тебя, Пако, не заставляй меня уезжать.
Он все еще колебался, затем, смирившись, вздохнул.
– За неисполнение приказа он может предать меня военному суду.
– Нет, он этого не сделает. Расследование привлечет ко мне внимание общественности, а на это он никогда не пойдет.
Пако слабо улыбнулся.
– Это правда.
У двери в ванную Лара снова остановилась.
– Куда он поехал?
– Он поехал домой.
– Домой? Я думала, что он живет теперь во дворце.
Пако покачал головой.
– Домом для Рикардо всегда было ранчо. Правительство официально вернуло ему его собственность после поражения хунты.
– А где это?
– Около семидесяти пяти миль к югу от города.
– Ты отвезешь меня туда?
– Почему бы нет? Хуже мне уже не будет.
– Спасибо, Пако.
– Не за что. – Пако помолчал. – Это твой последний шанс, Лара. Я не смогу ослушаться Рикардо еще раз. Ты уверена, что хочешь попытаться? Я еще не видел его более решительным.
– Он сдастся. – Лара закусила нижнюю губу. – Господи, как я надеюсь, что он сдастся. Этот чертов самоконтроль… Почему он такой сильный?
– Эта сила помогала ему остаться живым в течение последних десяти лет.
– Я знаю. Я знаю. Я все это знаю. – Она отвернулась и распахнула дверь в ванную. – Волшебник-крысолов, Великий освободитель, живая легенда!
Глава 10
Белый каменный дом с красной черепичной крышей и коваными узорными решетками на окнах верхнего этажа.
Разве ты не узнаешь эти узорные решетки, которые приказал поставить твой отец, чтобы оградить тебя от нескромных поклонников?
В тот вечер в тюрьме Рикардо дал ей свой собственный дом.
– Он точно такой же, – прошептала Лара.
– Что ты сказала?
Пако проехал мимо дома и конюшни и остановил джип рядом с «Мерседесом», на котором был укреплен национальный флаг Республики Сент-Пьер.
– Неважно.
Пако посмотрел на закрытые ставнями окна.
– Дом выглядит совсем нежилым.
– Я не думаю, что он в доме. – Лара поспешила выйти из машины. – Где здесь озеро?
– До него около четверти мили. Нужно подняться на холм. – Он показал рукой на юг. – Хочешь, чтобы я отвез тебя?
Лара покачала головой.
– Мне нужно время подумать. Пако тоже вышел из машины и встал, облокотившись на крыло.
– Тогда я подожду тебя здесь.
Лара почувствовала, что он не верит в ее попытку переубедить Рикардо и готовится собирать обломки. Господи, как она надеялась, что он окажется не прав.
Она кивнула в знак согласия и начала быстро подниматься на холм. Лара заметила, что ее бьет дрожь. Так страшно ей не было даже тогда, когда Хурадо в первый раз вел ее по двору аббатства в камеру к Рикардо Ласаро.
Ранчо Рикардо было так же прекрасно, как нарисованная им для нее картина. Ее взгляд рассеянно блуждал по ослепительно ярким, цветущим холмам.
Лара поднялась на вершину и прямо перед собой, в долине, увидела маленькое озеро, окруженное высокой травой и кипарисовыми деревьями.
Рикардо стоял на берегу, и его отсутствующий взгляд скользил по сверкающей поверхности воды, на которой плавали водяные лилии.
На гладкой поверхности озера плавают водяные лилии, а мой пес, лабрадор, бегает по берегу, пытаясь поймать озорную белку.
Первый раз Лара видела его в простой штатской одежде – на нем были черные брюки и белая рубашка, – и на глаза девушки навернулись слезы. Он выглядел таким ранимым и беззащитным. Уязвимым и… одиноким.
Лара начала спускаться с холма.
Должно быть, он почувствовал ее присутствие и обернулся. Лара увидела, как напряглось его тело, когда он заметил ее приближение. Она прошептала молитву.
– Все именно так, – сказала Лара. – Так я и представляла себе ранчо. Дом, узорные решетки, озеро. Не хватает только большой собаки.
– Хайме давно уже мертв. Все они умерли. Господи, какой промах! Меньше всего она хотела напоминать о его потерях.
– Как ты сюда попала? – спросил Рикардо.
– Меня привез Пако. Он считает, что ты его за это убьешь. – Лара остановилась перед Рикардо. – Я обещала защитить его от тебя.
Все мускулы его тела были так напряжены, что он напоминал скорее античную статую, чем живого человека, лицо ничего не выражало.
– А кто защитит тебя от меня? Я думал, что ты умеешь понимать намеки. Между нами все кончено, Лара.
– Но ты ведь знаешь меня и мое упрямство. Я не понимаю намеков.
– Но что может быть яснее? Я не хочу тебя, я не хочу твоего ребенка, я не хочу…
– Перестань! – Ее руки сжались в кулаки, а из глаз брызнули слезы. – Я устала слушать, как ты твердишь эту ложь. Ты любишь меня. Черт побери, я знаю это. – Боже, как она надеялась, что это правда! – Ты любишь меня, и я нужна тебе.
Рикардо молчал, такой же сильный и неуязвимый, как неприступная крепость.
Сдайся. Пожалуйста, сдайся.
Лара приблизилась к нему еще на один шаг.
– Ты чертовски глуп. Разве ты не понимаешь, что мы можем дать друг другу? Мы любим друг друга, и у нас будет ребенок. Ты хотел, чтобы у тебя был кто-нибудь, принадлежащий только тебе, и теперь ты получаешь полный боевой комплект.
Лара закрыла глаза.
– Что я сказала! Я ничего не могу объяснить как следует. Видит Бог, я не хотела напоминать тебе о стрельбе и об оружии. Я знаю, из-за чего ты переменился в тот день, когда тебя ранил снайпер.
– Он чуть не убил тебя, – хрипло сказал Рикардо.
В ее душе шевельнулась надежда. Лицо Рикардо по-прежнему ничего не выражало, но в голосе слышалась боль.
– Он целился в тебя. Эта пуля предназначалась тебе. Разве я оттолкнула тебя из-за того, что это может повториться? Я слишком эгоистична, чтобы так поступить. Мне нужно все счастье, которое я могу получить. Я хочу быть как можно ближе к тебе и оградить тебя от всего…
– Не всегда можно оградить близкого человека. Иногда, сколько бы ни было принято предосторожностей, случается самое страшное.
– Тогда мы посмотрим в глаза своей судьбе. Он покачал головой.
Лару охватила паника, слезы, стоящие в глазах, снова потекли по щекам.
– Не смей качать головой! Ты любишь меня. Скажи это. – Она шагнула к нему, схватила его за плечи и начала трясти. – Ты же видишь, как мне плохо. Скажи это.
Его руки гладили ее щеки, стараясь стереть и слезы, и боль.
– Господи, – хрипло сказал Рикардо. – Разве ты не понимаешь? Я не могу это сказать. Я не могу позволить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Я ничего не понимаю. Я не твой отец и не твоя мать. И я не потерянные тобой друзья. Я не твоя собака. Я – это я! Это мой выбор. – Она снова трясла его. – Ты говорил, что каждый имеет право сделать выбор, но ты отнимаешь у меня право на самое главное решение в моей жизни. Я не могу тебе этого позволить!
– Пожалуйста, не плачь. Это заставляет меня… страдать.
– Ты думаешь, я не страдаю? Мое сердце истекает кровью. – Лара подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Я пробовала убеждать, соблазнять, объяснять, но на тебя ничего не действует. Ты же знаешь, что меня нельзя сейчас огорчать. Наш ребенок родится с ужасным характером и будет…
– Таким же упрямым, как его мама, – тихо сказал Рикардо.
– Мне приходится быть упрямой. Ты не хочешь соглашаться со мной. Но я не уеду. Ты слышишь? Тебе придется снова засадить меня в аббатство, если ты хочешь, чтобы я держалась подальше от тебя.
– Я сжег аббатство.
– Я забыла. Ну что ж, тогда я буду ходить за тобой беременная и босая и разрушу твою политическую карьеру.
– Я плевать хотел на свою карьеру.
– Ты любишь Сент-Пьер. Это все, что ты любишь. – Лара снова трясла его за плечи. – Нет, ты любишь меня. Я знаю, что любишь. Сдавайся, черт побери.
– Сдаваться?
– Разрушь эти чертовы неприступные стены, за которыми ты прячешь свое настоящее лицо. Борись с другими. Я на твоей стороне.
– Если ты перестанешь меня трясти и дашь сказать хоть слово, ты поймешь, что я уже сдался. Лара замерла.
– Правда?
Она смотрела ему в лицо, пытаясь прочитать его чувства. Рикардо улыбался, его глаза светились нежностью
– Правда!
Он обнял Лару и прижал к себе.
– Что же мне остается делать? Я не могу допустить, чтобы ты бегала за мной по улицам босая и беременная. И Пако, и Мануэль сочтут это недопустимым для первой леди Республики Сент-Пьер.
– Не надо шутить. – Лара прижалась к Рикардо и спрятала лицо у него на груди. – Я чувствую себя так неуверенно. Ты был таким чужим, мне трудно поверить, что ты сдался.
– Я люблю тебя, Лара. – Его руки еще крепче прижали ее к себе. – Слишком люблю.
– В любви не бывает слишком.
– Я должен был бы отпустить тебя.
– Отпустить? Я думала, что ты уже понял, что, чтобы заставить меня уехать, тебе пришлось бы аннулировать мою визу, выслать меня с острова и закрыть границы. – Счастье переполняло ее. Она чувствовала себя пьяной от радости. – Я здесь задержусь.
– Господи, ну и упрямство.
– Я ненавижу проигрывать. Я изменила бы себе, если бы позволила тебе выиграть.
– Я не так в этом уверен. Ты не получишь того, о чем ты мечтала. – Рикардо отодвинулся от Лары и заглянул ей в глаза. – Ни маленького городка, ни озера, ни…
– Я могу завести собаку, – сказала она беспечно. – Я заведу себе дворнягу, огромную, как ирландский волкодав, куплю ей ошейник с драгоценными камнями и буду натравливать на богатых и знаменитых.
– Я говорю серьезно. Ты даже не сможешь жить здесь. – Он показал на озеро. – Я живу во дворце, и тебе придется жить там со мной.
Если мы поселимся отдельно, я не смогу обеспечить безопасность тебе и ребенку.
Лара поморщилась.
– Мне почему-то кажется, что телохранители будут охранять нас даже в спальне. Рикардо неожиданно улыбнулся.
– Может быть, не в спальне, но повсюду в других местах.
Он стал серьезен.
– Я боюсь за твою жизнь. Я не хочу терять тебя.
– Ты не хочешь потерять меня, и я, черт возьми, не хочу потерять тебя. А что до коттеджа… – Лара пожала плечами. – Он может подождать.
Рикардо поцеловал ее.
– А когда я почувствую, что мне надоел дворец, я смогу прийти к тебе, как тогда, в камере, и ты расскажешь мне о ранчо, и мы сможем пережить это… Иногда фантазия бывает лучше реальности.
– Но не для нас, – сказал Рикардо. – Во всяком случае, с этого момента. – Он коснулся ее мокрых ресниц. – Золотые росинки.
Лара вспомнила.
– Как ты можешь цитировать мне стихи, когда у меня красные глаза и я шмыгаю носом, как ребенок. Вряд ли сейчас я могу напоминать героиню стихотворения.
Рикардо не согласился:
– Можешь. Знаешь, там есть еще одно четверостишие.
Лара подняла голову и с интересом посмотрела на него.
– А почему ты не прочитал его мне тогда?
– Тогда ты еще не сказала мне, что любишь, и я боялся вспугнуть тебя.
Она подумала о том, как нетерпеливо преследовала его последние два дня.
– Мне кажется, что это было много лет назад. С тех пор все изменилось. Даже неприступные крепости могут пасть.
– Сдаться, – поправил ее Рикардо.
– Сдаться, – повторила Лара. – Какое же там четверостишие?
Рикардо улыбнулся и, глядя на нее с любовью, прочитал:
Нежный друг, жена, учитель,
Спутник по дороге Жизни.
Мне душевную обитель
Обрести помог Всевышний.
Разве ты не узнаешь эти узорные решетки, которые приказал поставить твой отец, чтобы оградить тебя от нескромных поклонников?
В тот вечер в тюрьме Рикардо дал ей свой собственный дом.
– Он точно такой же, – прошептала Лара.
– Что ты сказала?
Пако проехал мимо дома и конюшни и остановил джип рядом с «Мерседесом», на котором был укреплен национальный флаг Республики Сент-Пьер.
– Неважно.
Пако посмотрел на закрытые ставнями окна.
– Дом выглядит совсем нежилым.
– Я не думаю, что он в доме. – Лара поспешила выйти из машины. – Где здесь озеро?
– До него около четверти мили. Нужно подняться на холм. – Он показал рукой на юг. – Хочешь, чтобы я отвез тебя?
Лара покачала головой.
– Мне нужно время подумать. Пако тоже вышел из машины и встал, облокотившись на крыло.
– Тогда я подожду тебя здесь.
Лара почувствовала, что он не верит в ее попытку переубедить Рикардо и готовится собирать обломки. Господи, как она надеялась, что он окажется не прав.
Она кивнула в знак согласия и начала быстро подниматься на холм. Лара заметила, что ее бьет дрожь. Так страшно ей не было даже тогда, когда Хурадо в первый раз вел ее по двору аббатства в камеру к Рикардо Ласаро.
Ранчо Рикардо было так же прекрасно, как нарисованная им для нее картина. Ее взгляд рассеянно блуждал по ослепительно ярким, цветущим холмам.
Лара поднялась на вершину и прямо перед собой, в долине, увидела маленькое озеро, окруженное высокой травой и кипарисовыми деревьями.
Рикардо стоял на берегу, и его отсутствующий взгляд скользил по сверкающей поверхности воды, на которой плавали водяные лилии.
На гладкой поверхности озера плавают водяные лилии, а мой пес, лабрадор, бегает по берегу, пытаясь поймать озорную белку.
Первый раз Лара видела его в простой штатской одежде – на нем были черные брюки и белая рубашка, – и на глаза девушки навернулись слезы. Он выглядел таким ранимым и беззащитным. Уязвимым и… одиноким.
Лара начала спускаться с холма.
Должно быть, он почувствовал ее присутствие и обернулся. Лара увидела, как напряглось его тело, когда он заметил ее приближение. Она прошептала молитву.
– Все именно так, – сказала Лара. – Так я и представляла себе ранчо. Дом, узорные решетки, озеро. Не хватает только большой собаки.
– Хайме давно уже мертв. Все они умерли. Господи, какой промах! Меньше всего она хотела напоминать о его потерях.
– Как ты сюда попала? – спросил Рикардо.
– Меня привез Пако. Он считает, что ты его за это убьешь. – Лара остановилась перед Рикардо. – Я обещала защитить его от тебя.
Все мускулы его тела были так напряжены, что он напоминал скорее античную статую, чем живого человека, лицо ничего не выражало.
– А кто защитит тебя от меня? Я думал, что ты умеешь понимать намеки. Между нами все кончено, Лара.
– Но ты ведь знаешь меня и мое упрямство. Я не понимаю намеков.
– Но что может быть яснее? Я не хочу тебя, я не хочу твоего ребенка, я не хочу…
– Перестань! – Ее руки сжались в кулаки, а из глаз брызнули слезы. – Я устала слушать, как ты твердишь эту ложь. Ты любишь меня. Черт побери, я знаю это. – Боже, как она надеялась, что это правда! – Ты любишь меня, и я нужна тебе.
Рикардо молчал, такой же сильный и неуязвимый, как неприступная крепость.
Сдайся. Пожалуйста, сдайся.
Лара приблизилась к нему еще на один шаг.
– Ты чертовски глуп. Разве ты не понимаешь, что мы можем дать друг другу? Мы любим друг друга, и у нас будет ребенок. Ты хотел, чтобы у тебя был кто-нибудь, принадлежащий только тебе, и теперь ты получаешь полный боевой комплект.
Лара закрыла глаза.
– Что я сказала! Я ничего не могу объяснить как следует. Видит Бог, я не хотела напоминать тебе о стрельбе и об оружии. Я знаю, из-за чего ты переменился в тот день, когда тебя ранил снайпер.
– Он чуть не убил тебя, – хрипло сказал Рикардо.
В ее душе шевельнулась надежда. Лицо Рикардо по-прежнему ничего не выражало, но в голосе слышалась боль.
– Он целился в тебя. Эта пуля предназначалась тебе. Разве я оттолкнула тебя из-за того, что это может повториться? Я слишком эгоистична, чтобы так поступить. Мне нужно все счастье, которое я могу получить. Я хочу быть как можно ближе к тебе и оградить тебя от всего…
– Не всегда можно оградить близкого человека. Иногда, сколько бы ни было принято предосторожностей, случается самое страшное.
– Тогда мы посмотрим в глаза своей судьбе. Он покачал головой.
Лару охватила паника, слезы, стоящие в глазах, снова потекли по щекам.
– Не смей качать головой! Ты любишь меня. Скажи это. – Она шагнула к нему, схватила его за плечи и начала трясти. – Ты же видишь, как мне плохо. Скажи это.
Его руки гладили ее щеки, стараясь стереть и слезы, и боль.
– Господи, – хрипло сказал Рикардо. – Разве ты не понимаешь? Я не могу это сказать. Я не могу позволить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Я ничего не понимаю. Я не твой отец и не твоя мать. И я не потерянные тобой друзья. Я не твоя собака. Я – это я! Это мой выбор. – Она снова трясла его. – Ты говорил, что каждый имеет право сделать выбор, но ты отнимаешь у меня право на самое главное решение в моей жизни. Я не могу тебе этого позволить!
– Пожалуйста, не плачь. Это заставляет меня… страдать.
– Ты думаешь, я не страдаю? Мое сердце истекает кровью. – Лара подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Я пробовала убеждать, соблазнять, объяснять, но на тебя ничего не действует. Ты же знаешь, что меня нельзя сейчас огорчать. Наш ребенок родится с ужасным характером и будет…
– Таким же упрямым, как его мама, – тихо сказал Рикардо.
– Мне приходится быть упрямой. Ты не хочешь соглашаться со мной. Но я не уеду. Ты слышишь? Тебе придется снова засадить меня в аббатство, если ты хочешь, чтобы я держалась подальше от тебя.
– Я сжег аббатство.
– Я забыла. Ну что ж, тогда я буду ходить за тобой беременная и босая и разрушу твою политическую карьеру.
– Я плевать хотел на свою карьеру.
– Ты любишь Сент-Пьер. Это все, что ты любишь. – Лара снова трясла его за плечи. – Нет, ты любишь меня. Я знаю, что любишь. Сдавайся, черт побери.
– Сдаваться?
– Разрушь эти чертовы неприступные стены, за которыми ты прячешь свое настоящее лицо. Борись с другими. Я на твоей стороне.
– Если ты перестанешь меня трясти и дашь сказать хоть слово, ты поймешь, что я уже сдался. Лара замерла.
– Правда?
Она смотрела ему в лицо, пытаясь прочитать его чувства. Рикардо улыбался, его глаза светились нежностью
– Правда!
Он обнял Лару и прижал к себе.
– Что же мне остается делать? Я не могу допустить, чтобы ты бегала за мной по улицам босая и беременная. И Пако, и Мануэль сочтут это недопустимым для первой леди Республики Сент-Пьер.
– Не надо шутить. – Лара прижалась к Рикардо и спрятала лицо у него на груди. – Я чувствую себя так неуверенно. Ты был таким чужим, мне трудно поверить, что ты сдался.
– Я люблю тебя, Лара. – Его руки еще крепче прижали ее к себе. – Слишком люблю.
– В любви не бывает слишком.
– Я должен был бы отпустить тебя.
– Отпустить? Я думала, что ты уже понял, что, чтобы заставить меня уехать, тебе пришлось бы аннулировать мою визу, выслать меня с острова и закрыть границы. – Счастье переполняло ее. Она чувствовала себя пьяной от радости. – Я здесь задержусь.
– Господи, ну и упрямство.
– Я ненавижу проигрывать. Я изменила бы себе, если бы позволила тебе выиграть.
– Я не так в этом уверен. Ты не получишь того, о чем ты мечтала. – Рикардо отодвинулся от Лары и заглянул ей в глаза. – Ни маленького городка, ни озера, ни…
– Я могу завести собаку, – сказала она беспечно. – Я заведу себе дворнягу, огромную, как ирландский волкодав, куплю ей ошейник с драгоценными камнями и буду натравливать на богатых и знаменитых.
– Я говорю серьезно. Ты даже не сможешь жить здесь. – Он показал на озеро. – Я живу во дворце, и тебе придется жить там со мной.
Если мы поселимся отдельно, я не смогу обеспечить безопасность тебе и ребенку.
Лара поморщилась.
– Мне почему-то кажется, что телохранители будут охранять нас даже в спальне. Рикардо неожиданно улыбнулся.
– Может быть, не в спальне, но повсюду в других местах.
Он стал серьезен.
– Я боюсь за твою жизнь. Я не хочу терять тебя.
– Ты не хочешь потерять меня, и я, черт возьми, не хочу потерять тебя. А что до коттеджа… – Лара пожала плечами. – Он может подождать.
Рикардо поцеловал ее.
– А когда я почувствую, что мне надоел дворец, я смогу прийти к тебе, как тогда, в камере, и ты расскажешь мне о ранчо, и мы сможем пережить это… Иногда фантазия бывает лучше реальности.
– Но не для нас, – сказал Рикардо. – Во всяком случае, с этого момента. – Он коснулся ее мокрых ресниц. – Золотые росинки.
Лара вспомнила.
– Как ты можешь цитировать мне стихи, когда у меня красные глаза и я шмыгаю носом, как ребенок. Вряд ли сейчас я могу напоминать героиню стихотворения.
Рикардо не согласился:
– Можешь. Знаешь, там есть еще одно четверостишие.
Лара подняла голову и с интересом посмотрела на него.
– А почему ты не прочитал его мне тогда?
– Тогда ты еще не сказала мне, что любишь, и я боялся вспугнуть тебя.
Она подумала о том, как нетерпеливо преследовала его последние два дня.
– Мне кажется, что это было много лет назад. С тех пор все изменилось. Даже неприступные крепости могут пасть.
– Сдаться, – поправил ее Рикардо.
– Сдаться, – повторила Лара. – Какое же там четверостишие?
Рикардо улыбнулся и, глядя на нее с любовью, прочитал:
Нежный друг, жена, учитель,
Спутник по дороге Жизни.
Мне душевную обитель
Обрести помог Всевышний.