Страница:
– Ты снова доказал, что я не зря верю в тебя.
Лорджин, казалось, был несколько смущен похвалой волхва. Коротко кивнув, он пошел за Яниффом в столовую.
Невероятных размеров стол из какого-то узловатого дерева занимал почти всю комнату. Его окружали мягкие стулья, обитые шелковой узорчатой тканью. На столе стояли яркие блюда и тарелки, изготовленные очень талантливым мастером. Комнату освещали свечи, чей мягкий свет придавал всему очень уютный вид.
Как только они уселись за стол, слуги стали носить еду в каких-то невероятных количествах. Каждое кушанье подавалось на особом, специально для него предназначенном великолепном блюде. Лица братьев просветлели.
– Сулейла, ты превзошла себя!
Как здесь было принято, Лорджин положил на тарелку Дине всего понемногу, а затем уже себе.
Трэд проглотил первый кусочек с выражением нескрываемого блаженства.
– Я так и не смог забыть твое кулинарное искусство, Сулейла.
Дина попробовала красную массу у себя на тарелке:
– О-ох! Как же вкусно! Из чего... нет, не важно, я не хочу знать. Буду просто наслаждаться. Сулейла улыбнулась ей:
– Я научу тебя, как их готовить. Лорджин любит...
Ее прфвал невозмутимый Малкин, который, войдя в столовую, снова откашлялся:
– У дверей еще одна женщина спрашивает молодого хозяина Риджара. Она говорит, что это крайне неотложно...
Прежде чем он успел договорить, Риджар уже вскочил со стула:
– Я разберусь с этим, отец.
Когда он покинул комнату, Крю с грохотом опустил кубок на стол.
– Ну, началось, – одними губами произнес Лорджин.
Крю сжал кулаки:
– Женщины погубили моего сына! Сулейла быстро протянула руку и накрыла кулак мужа ладонью:
– Он ведь только вернулся, Крю. Не сердись на него сегодня.
Крю какое-то мгновение разглядывал жену, его фиалковые глаза смягчились. Он медленно раскрыл кулак и нежно сжал руку Сулейлы. Казалось, он не может устоять перед ее просьбой.
– Как хочешь, Сулейла. Ради тебя и ради нашей новой дочери, – он кивнул в сторону Дины, – сегодня я оставлю его в покое.
Широко улыбнувшись, Сулейла наклонилась и поцеловала мужа. Дина подозревала, что эта женщина – домашний дух держала мужа в узде. Но ясно было и то, что Крю уступал жене только потому, что сам этого хотел. Было совершенно очевидно, что родители Лорджина – очень любящая пара.
Риджар вернулся, осторожно ступая. Садясь за стол, он рискнул посмотреть на отца. Пронзительный взгляд Крю буквально пригвоздил его к стулу.
– Я полагаю, что нынче вечером нам больше не будут мешать.
– Нет, отец. – Вид у Риджара был довольно глуповатый.
После этого трапеза прошла, как говорится, «в теплой дружеской обстановке». Дина многое узнала о семье Крю и отведала множество блюд, приготовленных Сулейлой. Это была сплоченная семья с сильным главой – отцом, связанная любовью. Любовь эта проявлялась в каждом слове и жесте. Даже Янифф и Трэд были вовлечены в их тесный семейный круг. С Яниффом обращались уважительно, как подобает обращаться с почтенным патриархом, с Трэдом – как еще с одним сыном.
Дину тоже не обошли вниманием. При каждом удобном случае они старались дать ей почувствовать, что она – тоже часть семьи и они ей очень рады. Ее глубоко тронула их открытая доброжелательность и теплота. Она сидела и думала, какая же это по-настоящему милая семья. Если бы ей пришлось выбирать приемных родителей и родственников, лучших кандидатур она бы не нашла.
После еды все вернулись в гостиную.
Дина обратила внимание, что ни Крю, ни Сулейла ничего не спрашивали у Лорджина о его Поиске. Она решила, что Янифф их предупредил, чтобы они поменьше говорили об этом при Трэде. Можно было предположить, что старый волхв каким-то таинственным образом хочет сам все открыть зеленоглазому мужчине. Сердце ее сочувствовало Трэду. Он сидел напротив, такой спокойный. Казалось, ему было суждено стать игрушкой сил, над которыми он не властен. Что он будет делать, когда узнает, что должен встретиться лицом к лицу с Тирдаром? Будет ли помогать этим людям против собственного отца, или же снова уйдет в сторону, удалится от жизни?
Дина лишь надеялась, что ей никогда в жизни не придется принимать таких душераздирающих решений.
Крю и Сулейла расспрашивали сыновей об их схватке с ксату. Сулейла даже побелела, когда услышала подробности, как они оба едва не погибли. Крю ничего не сказал, но Дина заметила, что он посмотрел на Риджара с отцовской гордостью. В этот миг она поняла, что, несмотря на суровость по отношению к младшему сыну, Крю очень его любит.
Позже, когда ей захотелось пить от всех экзотических и пряных блюд, она попросила Лорджина принести стакан воды. Он тут же повел ее в глубь дома, на кухню. Это была большая, но уютная комната. Слабые аппетитные запахи все еще витали здесь и щекотали ноздри.
Лорджин налил ей стакан воды и быстро сорвал поцелуй.
Она улыбнулась и легко прижала ладони к его груди:
– Что это ты делаешь?
– Ты им очень понравилась, Адианн. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Как и мне. Они очень довольны.
– Откуда ты знаешь, что я им понравилась?
– Знаю, – ухмыльнулся он.
Она высвободилась из его объятий и напилась воды. Ей очень не хотелось огорчать этих людей. Чем дольше она откладывает, тем будет хуже. Решив поскорее встретиться с Яниффом наедине, она поставила стакан на стол и обратила внимание на предмет странной формы, лежавший в большой чаше. Он был размером с кокосовый орех, у него была твердая коричневая скорлупа и очень острые на вид шипы.
– Что это? – Она ткнула пальцем.
– Это гарта, – ответил Лорджин, явно забавляясь.
Дина была поражена:
– Это гарта? То, чем ты меня все время называешь?
А она-то все это время считала, что он делает ей комплимент! Она разглядывала этот безобразный плод, лежавший перед ней, и щеки ее пошли красными пятнами.
Уголки губ Лорджина приподнялись. Он взял гарту в руки, поставил на скамью ногу в сапоге, вытащил сирикс и срезал им скорлупу колючего плода. В треугольном вырезе показалась сочная нежно-розовая мякоть.
Не отрывая глаз от Дины, он отрезал ломтик и положил в рот, затем медленно облизал с пальцев липкий сок.
– Изумительное наслаждение... – прошептал он.
Лицо Дины залилось алым румянцем. Она отвернулась, поняв его откровенно эротический намек, и его низкий чувственный смех окатил ее рокочущей волной.
– Ты ужасный человек!
Он подошел к ней сзади, положил руки на плечи и приткнул к себе. Его хриплый шепот пощекотал ей ушко:
– Ужасно хороший или ужасно плохой?
– И то и другое.
Она освободилась от его легкой хватки и быстро вернулась в гостиную.
Дина с сомнением смотрела на Лорджина, который приподнял покрывала и забрался нагишом в огромную кровать с балдахином, раскинувшуюся посреди его комнаты.
– Все еще сердишься на меня, моя гарта? – Он подкатился к ней и заключил в объятия.
– Ради всего святого, Лорджин, не зови меня так! – Она все еще краснела при мысли о его откровенно эротичном объяснении.
Он прильнул к ее губам, нежно посасывая их:
– Я буду звать тебя так, потому что ты такая и есть.
– Не смей...
Его язык погрузился в ее рот, и он стал неторопливо возбуждать ее. Все, что она собиралась сказать, было тут же забыто. Сейчас ей совсем не хотелось с ним спорить. По правде говоря, она слишком его хотела. И тот факт, что он превращал ее в страстное существо, совершенно ее не тревожил.
Она погрузила руки в его волосы, пальцы ласкали кожу его головы, все сильнее прижимая его к своим губам. Лорджин воспламенял ее. Больше тут нечего сказать. Он был и причиной ее лихорадки, и лекарством от нее.
– Я вся горю... Пожалуйста, Лорджин, погаси этот огонь.
Ее приглушенная мольба прозвучала прямо ему в рот, и она почувствовала, как его словно током ударило от ее признания.
– Да... да, я погашу его, Лдианн. – Он легонько пробежал губами по ее рту. – Но сначала я еще раздую твое пламя. – Его губы медленно прошлись по ключице, словно подтверждая слова. Дина задрожала. – Я позабочусь о каждом уголке и буду все их нежно лелеять, пытать и строить на них дальнейшую...
Опустившись к ее груди, он втянул в рот сосок и стал посасывать его. Сначала чуть-чуть, затем все более и более настойчиво. Увеличивая свое притягательное давление, он посылал в нее кончиком языка любовные молнии, которые пронзали ее насквозь, доходя до средоточения ее желания. Дина лишь стонала в ответ.
Воспламененный ее откликом, он гладил ладонями ее тело, лаская и обжигая. Легчайшее касание, такое непохожее на жесткую требовательность губ. Она сгорала в пожаре этого волшебного прикосновения. Мощь и требовательность его тела захватили ее. Она застонала и запоздало встревожилась, что кто-то в доме может ее услышать.
Не отрываясь, он проложил губами дорожку от груди до ее женской сути, и вскоре Дине стало безразлично, слышат ее или нет.
– Лорджин!
Снова и снова он доказывал свое мастерство умелыми губами и языком. Когда же он погрузил в нее свой длинный палец, она не могла больше владеть собой. Вопль ее освобождения прозвучал самозабвенно, и его услышал бы весь дом, если бы Лорджин не накрыл в нужный момент ее рот своим.
Когда же ее дыхание немного успокоилось, когда она снова пришла в себя и могла контролировать ситуацию, то поняла, что он продолжает нежно гладить ее.
– Лорджин?
– Что, гарта? – Он усмехнулся, целуя ставшую еще чувствительнее от ласк кожу.
– Разве ты не собираешься?..
– Собираюсь, гарта. – Легким толчком колена он раздвинул ей ноги.
Дина заморгала от удивления:
– Ты хочешь сказать, что будешь делать это в миссионерской позе? Поверить не могу.
Если вспомнить их прошлые соединения, это было просто ново.
Морщинка прорезала его гладкий лоб.
– Миссионерская поза? В вашем мире и для этого есть название?
– Так у нас называется обычная поза при соитии.
На щеке Лорджина заиграла ямочка. Он фыркнул, явно находя это смешным до крайности.
– У вас на Диснее есть стандартная позиция?
– Ну, есть. – Если подумать, это действительно звучало странно.
– Твое счастье, что я увез тебя оттуда. – Он обольстительно улыбнулся.
– Ты не понимаешь.
– У нас эта всегда приключение... новое. – Он потерся вздыбившейся плотью вдоль ее расщелинки перед тем, как одним движением войти.
И хотя ее влажная податливая сладость приняла его, расступаясь и облегая, кровь продолжала мучительно пульсировать в нем. На какое-то мгновение он стиснул зубы, а затем его сотрясла яростная дрожь. Пожар настиг и охватил его.
Сплетя пальцы у нее на затылке, так что голова ее покоилась в его ладонях, Лорджин страстно целовал ее губы, а из уст его потоком лились бессвязные жаркие слова и фразы на стольких языках, что Дина и не пыталась понять.
Он горел в лихорадке и вместе с тем полностью владел собой.
Он взял то, что она дала, а затем взял еще, двигаясь в ней с такой рассчитанной медлительностью, чтобы довести ее до безумия. Эти искусные ласки совсем лишили ее стыда.
– Еще! Лорджин, еще!
– Столько, сколько хочешь, Огонечек. Я весь твой!
Его ладони легли на ее ягодицы, поднимая их навстречу его мощным выпадам. Лицом он уткнулся в ее душистые волосы, которые только что сам распустил.
Лорджин проделал с ней именно то, что обещал: он раздул искры желания, каждый тлеющий уголек ее чувственности, улавливая ее отклик и усиливая его. Дина крепко держалась за него, словно боялась, что его страсть смоет и унесет ее в бескрайний океан.
– Понимаешь ли ты, сладкий мой Огонек, что ты со мной делаешь.
Его голос звучал хрипло и прерывисто. – Клянусь, это самое изумительное ощущение... прекраснейшие минуты моей жизни... Я хочу снова и снова переживать это с тобой... нечто особое, что я нахожу лишь в твоих объятиях.
Дина понимала, что это говорит его страсть, но слова были так красивы, что слезы навернулись ей на глаза. Кто же была та женщина, которая назначена судьбой такому мужчине? Сумеет ли она оценить его величие, широту души? Будет ли она достаточно страстной для него? Дина молилась, чтоб это было так.
– О Лорджин!
Она осыпала поцелуями его лицо, когда они вместе достигли пика, обнимая друг друга так крепко, словно вовек не хотели расстаться.
Потом Лорджин долго лежал на ней, опираясь на локти, чтобы не давить всем весом. Он отдышался, поцеловал ее, перекатился на постель и взял ее руку в свои.
– Завтра я отвезу тебя в наш дом, зайра.
– Но я думала, что это и есть твой дом.
– Это дом моей семьи. – Большим пальцем он гладил голубые жилки на ее нежном запястье. – Мой дом находится к западу отсюда... неподалеку, в Башенных лесах.
– Башенные леса? Это такое место, где растут деревья, большие, как небоскреб? – пошутила она.
– Я не знаю, что такое небоскреб, но деревья там действительно большие.
– У тебя там дом?
Он таинственно улыбнулся:
– Увидишь.
– Терпеть не могу, когда ты так говоришь. Он рассмеялся, довольный, расслабившийся:
– Почему?
– Потому что в девяти случаях из десяти оказывается, что это мне не нравится. Он посмотрел на нее:
– Тебе понравится все, что я тебе покажу, Адианн. Просто тебе нужно время, чтобы привыкнуть.
В душе она подозревала, что он прав. Хотя все равно ее это бесило.
– Думаешь, ты все про меня знаешь? Он тихо рассмеялся:
– Нет, клянусь кровью Айи, нет! Я никогда не заявлял, что умею читать мысли, как целители.
– Очень смешно.
– Как тебе сегодня показался Трэд? Дина на мгновение задумалась.
– По-моему, он почувствовал облегчение, что снова дома, среди людей, которых волнует его судьба.
– Я тоже так подумал. Надеюсь, у него хватит сил выдержать то, что ему предстоит.
– Ты имеешь в виду пойти против отца? Лорджин кивнул.
– Более того, хорошо, что Янифф берет его под свое крыло. Трэд всегда его уважал.
– Кто же не уважает Яниффа? Даже твой непочтительный братец его слушается.
– За исключением того, что Риджар всегда зовет его «старик». По-моему, только не говори этого Риджару, Яниффа это очень забавляет. – Лорджин зевнул. – Клянусь, сегодня ночью я буду спать как убитый.
Он повернулся к ней лицом и подложил ладонь под щеку:
– Адианн!
– Что? – Глаза ее уже закрылись.
– Может быть, в следующий раз ты меня «надуешь»?
В ответ он получил подушкой по голове.
Поздно ночью Янифф шел в лунном свете по лесу. Вдалеке сквозь деревья едва виднелся дом Крю. Его проницательный взгляд изучал каменные стены и темные окна так, словно он видел сквозь стены нечто совсем иное. Он вдыхал свежую прохладу авиарской ночи и рассеянно гладил перья своего крылатого товарища.
– Итак, Боджо, все игроки наконец-то собрались в одном месте. Как кусочки головоломки. Судьба, друг мой, будет ткачом и нитью той ткани, которую им надлежит соткать.
Звук его голоса еще не стих среди деревьев, когда старик уже растворился в лунном свете.
– Как здесь красиво, Лорджин!
Они шли уже двадцать минут к дому, стоявшему посреди Башенного леса. Лорджин жил в получасе ходьбы от родительского дома.
Вдыхая прохладный смолистый воздух авиарского леса, Дина позволила мирной тишине природы омывать душу, струиться сквозь нее. Лорджин наблюдал, как она, очарованная открывшимися ее взору картинами, шла рядом. Ему это доставило несказанную радость. Сегодня Дина надела один из криллевых кафтанов – золотой, с искусной тонкой вышивкой черным. Этот наряд прекрасно сочетался с лентами в заплетенных волосах, что тоже его радовало.
– Это ты красива, зайра.
Она застенчиво улыбнулась неожиданному комплименту.
«Поистине она полна противоречий, – подумалось ему. – Необыкновенно храбрая, даже отчаянная в какую-то минуту и непостижимо скромная, даже робкая в следующую. И всегда невероятно отзывчивая ко мне».
Лорджин улыбнулся про себя. Сегодня он уже дважды заплетал ей волосы, а час дневной трапезы еще не настал. Понимает ли она, что означает для авиарского мужчины заплетать волосы своей жене? Ленты всегда были знаком принадлежности женщины семье, роду, мужчине, но с течением времени среди мужчин этот обычай приобрел еще один смысл: что-то вроде свидетельства их ежедневной сексуальной активности. Авиарские мужчины часто хвалятся, сколько раз в день они заплетали волосы своим женщинам. Иногда мужчины добродушно подшучивают друг над другом на эту тему.
Как бы разозлилась Адианн, если бы узнала, что мужская сексуальная сила оценивается по ленточкам, которыми перевиты ее волосы.
Лорджин громко рассмеялся при мысли, каким свирепым стало бы выражение ее лица. Вероятно, она отказалась бы носить его ленты, а этого отказа он никогда бы не принял. Для них обоих будет лучше, если она как можно позже узнает о втором значении ритуала заплетания кос.
– Что тебя рассмешило? – Дина посмотрела на него с трогательно серьезным видом, который в эту минуту показался ему очаровательно детским.
Наклонившись к ней, он нежно провел губами по ее рту:
– Ничего, милая моя гарточка.
Они шли дальше, и Дина подумала, что сейчас ей предоставляется идеальная возможность выяснить, где живет Янифф. В конце концов, если она надеется с ним встретиться, надо знать, где его найти.
– Лорджин, а Янифф живет по соседству с твоими родителями?
Если бы в этот момент он не наблюдал за детенышем зиины резвившимся в траве, он, наверное, задумался бы. Зачем ей это знать. А так он рассеянно ответил:
– Вон та дорожка справа от нас ведет прямо к его домику, – и, улыбнувшись, добавил: – А может, и не ведет.
Она нахмурилась:
– Как так может быть?
– Если Янифф не хочет принимать гостей, дорожка таинственным образом поворачивает вспять, замыкаясь сама на себя, и нежеланный посетитель неожиданно оказывается снова в начале пути.
– Как здорово придумано! Отличный способ избавляться от незваных гостей. – Дина многозначительно посмотрела на Лорджина – самого незваного из всех незваных. – Надо будет разузнать у него, как это делается.
Лорджин положил руку на сердце и шутливо произнес:
– Ты ранишь меня.
– Это просто невозможно, – отозвалась она.
Теперь, когда она узнала, как найти Яниффа, надо было определить, сколько у нее остается времени на все эти игры. Как можно небрежнее она поинтересовалась:
– Как по-твоему, сколько времени мы пробудем на Авиаре?
– Янифф ищет местопребывание Тирдара. Надеюсь, теперь, когда он знает объект Поиска, это не займет много времени.
– Скажи, а разве этот процесс... Поиска занимает много времени?
Дина знала, что Лорджин имел в виду что-то вроде системы умственного слежения, которым владел старый волхв. Но как она работала, Дине было совершенно неясно.
– Тирдар, вероятно, воздвигнул вокруг себя заслон. Будучи волхвом шестого уровня, он обладает такой возможностью. Янифф пытается проникнуть за этот заслон, чтобы точно определить, где он находится. Смотри, Адианн!
Они вышли на опушку леса. Перед ними расстилался луг, на другой стороне которого начинался Башенный лес.
У Дины просто дух захватило. Деревья. Громадные деревья!
Глядя на эту картину, она откинулась на грудь Лорджину и пыталась увидеть верхушки деревьев. Даже с такого расстояния она чувствовала присутствие какого-то древнего и мощного превосходства леса. В его покое царили безмятежность и мудрость.
– Это... это просто невероятно! – Голос ее был почтительно приглушен. Почему-то казалось кощунственным говорить громко, находясь среди такого природного величия.
Кольцо рук Лорджина сомкнулось вокруг нее.
– Красиво, правда? – Он легонько оперся подбородком о ее макушку. – Здесь наполняешься миром и покоем, как нигде во вселенной. Пойдем, нам пора домой.
Он взял ее за руку и повел через луг к деревьям. Дина удивлялась мощным ветвям, поднятым к авиарскому небу. Огромные листья шелестели на ветру с успокоительным и одновременно бодрящим шумом. Она заметила, что некоторые листья повернуты ребром, и спросила Лорджина, почему так происходит.
– Они пропускают свет вниз, в подлесок. Видишь? – Он указал на землю у подножия деревьев, покрытую солнечными пятнами.
– Ты хочешь сказать, что они дают свет своим корням?
– Нет, дорогая, нам. Дина стала как вкопанная:
– Что значит «нам»?
– У этих деревьев есть сознание, Адианн.
– Они живые? – Голос ее зазвенел от изумления.
– Не в том смысле, как тебе кажется. Не так, как думаем ты и я. Это трудно объяснить. Это таинство.
– Пожалуйста, попытайся.
– У этих деревьев есть чувственное знание. На этой планете они священны. Мы всегда защищаем их, потому что они – источник жизни на Авиаре.
Дина внимательно посмотрела на огромные листья.
– Источник кислорода!
– Да, они производят большую часть того воздуха, которым мы дышим. Еще они служат убежищем многим существам, но все, кто живет здесь, должны жить в гармонии. Лишь в редких случаях эти деревья становятся открыты для одного из нас.
Дина вскинула голову и обернулась к нему, внезапно поняв:
– Ты живешь в таком дереве?
– Да. Альянс одарил меня разрешением на это после того, как я выполнил для них одно задание.
Дина подумала, что Лорджин слишком небрежно упомянул об этом «деле», хотя можно представить, что надо было совершить, чтобы заслужить такой дар.
– Когда разрешение было дано, дело рассматривала Гильдия.
– Тот совет волхвов, о котором ты говорил? Он кивнул.
– Гильдия подтвердила разрешение, но и тогда я должен был найти дерево, которое согласилось бы меня принять. Многие тоже получали разрешения, но деревья им отказали.
– Ты, должно быть, очень хотел здесь жить.
– Я мечтал об этом всю жизнь.
Лорджин остановился перед массивным деревом. Дина заметила небольшую платформу у его подножия, соединенную с деревом несколькими сучьями. Лорджин бережно приложил ладонь к стволу:
– Это дерево меня приняло.
Он ступил на платформу, пригласив Дину за собой. Она осторожно шагнула и стала рядом. Платформа сразу начала подниматься, словно ее передвигали сучья! Несколько напуганная, Дина закрыла глаза.
– Оно... оно не будет возражать против моего присутствия?
– Нет. – Лорджин обнял ее. – Ничего не бойся. Раз дерево приняло меня, оно приняло и все, что составляет мою жизнь. Оно стало мне домом во всех смыслах.
Дина открыла глаза, крепче прижавшись к Лорджину:
– Я не боюсь. Скорее, я поражена всем этим. Я знаю, что ты никогда не позволишь ничему причинить мне вред.
Невольное признание в полном доверии ему, которого он ждал так долго, ошеломило. Он мгновенно прижался губами к ее губам. Его страстный, глубокий поцелуй удивил ее своей внезапностью.
– Почему вдруг? Он поцеловал ее в лоб:
– Пожалуй, пока я тебе этого не скажу. Может быть, ты сама когда-нибудь догадаешься.
Дина удивилась и сочла это еще одной странной авиарской привычкой.
Платформа остановилась примерно на расстоянии двух третей от земли до вершины около огромного плоского сука, самого похожего на большую платформу. Дина изумленно оглянулась вокруг.
Она оказалась над радугой.
Перед ней расстилался сад, полный прекрасных цветов нежнейших пастельных оттенков. Дуновение ветерка колыхало их и хрустальные колокольчики на ветках. Легчайший мелодичный звон дополнял веселые трели летучих существ, которых она видела еще в лесу. Широкие листья дерева были повернуты ребром, чтобы солнечный свет беспрепятственно лился сверху. Тихо шелестела под ветром листва.
Лорджин шагнул с платформы на широкий выступ и протянул руку Дине. Она была так поглощена окружающей красотой, что даже не заметила, как оперлась на нее. Вместо ожидаемого твердого дерева под ногами у нее была земля, поросшая травой.
Трава, которая растет на суку!
Сами громадные сучья шли в разных направлениях и, пересекаясь, создавали что-то вроде нескольких двориков. От платформы, с которой они сошли, вела дорожка к отверстию в основном стволе, по-видимому, двери. Посмотрев вниз на ствол, она заметила еще несколько отверстий меньшего размера, похожих на окна.
Лорджин не пошел сразу ко входу в свое жилище. Вместо этого он повел показать, как все устроено. Снаружи было пять двориков, в каждом свой сад. В одном росли незнакомые Дине овощи и фрукты. В другом – экзотические цветы, кустарники и не большие деревца. В третьем она увидела большой гамак, который плавно покачивался под хрустальный перезвон колокольчиков.
Однако самое удивительное поджидало ее в глубине, у самого ствола.
Чистый ручеек стекал со ствола дерева и собирался в небольшой бассейн, из которого перетекал на более низкий уровень, образуя прелестный водопад. Дина опустилась у ручья на колени и погрузила в прозрачную воду ладони. Когда она подняла глаза, они были полны слез.
– Это самое красивое место, которое я видела в жизни.
Лорджин стал рядом с ней на одно колено:
– А ты самое прекрасное в моем красивом доме. – Он поднес к губам ее холодные мокрые пальцы. – Дождаться не могу, когда буду любить тебя здесь в тихом уединении, где в душу нисходит мирный покой. Я так долго мечтал об этом.
Дина взяла в ладони его прекрасное лицо.
– Какие чудесные слова!
Лорджин, поняв, что он сию минуту громко объявил, растерялся:
– Иногда и воин говорит высокопарно. Она погладила его по щеке:
Лорджин, казалось, был несколько смущен похвалой волхва. Коротко кивнув, он пошел за Яниффом в столовую.
Невероятных размеров стол из какого-то узловатого дерева занимал почти всю комнату. Его окружали мягкие стулья, обитые шелковой узорчатой тканью. На столе стояли яркие блюда и тарелки, изготовленные очень талантливым мастером. Комнату освещали свечи, чей мягкий свет придавал всему очень уютный вид.
Как только они уселись за стол, слуги стали носить еду в каких-то невероятных количествах. Каждое кушанье подавалось на особом, специально для него предназначенном великолепном блюде. Лица братьев просветлели.
– Сулейла, ты превзошла себя!
Как здесь было принято, Лорджин положил на тарелку Дине всего понемногу, а затем уже себе.
Трэд проглотил первый кусочек с выражением нескрываемого блаженства.
– Я так и не смог забыть твое кулинарное искусство, Сулейла.
Дина попробовала красную массу у себя на тарелке:
– О-ох! Как же вкусно! Из чего... нет, не важно, я не хочу знать. Буду просто наслаждаться. Сулейла улыбнулась ей:
– Я научу тебя, как их готовить. Лорджин любит...
Ее прфвал невозмутимый Малкин, который, войдя в столовую, снова откашлялся:
– У дверей еще одна женщина спрашивает молодого хозяина Риджара. Она говорит, что это крайне неотложно...
Прежде чем он успел договорить, Риджар уже вскочил со стула:
– Я разберусь с этим, отец.
Когда он покинул комнату, Крю с грохотом опустил кубок на стол.
– Ну, началось, – одними губами произнес Лорджин.
Крю сжал кулаки:
– Женщины погубили моего сына! Сулейла быстро протянула руку и накрыла кулак мужа ладонью:
– Он ведь только вернулся, Крю. Не сердись на него сегодня.
Крю какое-то мгновение разглядывал жену, его фиалковые глаза смягчились. Он медленно раскрыл кулак и нежно сжал руку Сулейлы. Казалось, он не может устоять перед ее просьбой.
– Как хочешь, Сулейла. Ради тебя и ради нашей новой дочери, – он кивнул в сторону Дины, – сегодня я оставлю его в покое.
Широко улыбнувшись, Сулейла наклонилась и поцеловала мужа. Дина подозревала, что эта женщина – домашний дух держала мужа в узде. Но ясно было и то, что Крю уступал жене только потому, что сам этого хотел. Было совершенно очевидно, что родители Лорджина – очень любящая пара.
Риджар вернулся, осторожно ступая. Садясь за стол, он рискнул посмотреть на отца. Пронзительный взгляд Крю буквально пригвоздил его к стулу.
– Я полагаю, что нынче вечером нам больше не будут мешать.
– Нет, отец. – Вид у Риджара был довольно глуповатый.
После этого трапеза прошла, как говорится, «в теплой дружеской обстановке». Дина многое узнала о семье Крю и отведала множество блюд, приготовленных Сулейлой. Это была сплоченная семья с сильным главой – отцом, связанная любовью. Любовь эта проявлялась в каждом слове и жесте. Даже Янифф и Трэд были вовлечены в их тесный семейный круг. С Яниффом обращались уважительно, как подобает обращаться с почтенным патриархом, с Трэдом – как еще с одним сыном.
Дину тоже не обошли вниманием. При каждом удобном случае они старались дать ей почувствовать, что она – тоже часть семьи и они ей очень рады. Ее глубоко тронула их открытая доброжелательность и теплота. Она сидела и думала, какая же это по-настоящему милая семья. Если бы ей пришлось выбирать приемных родителей и родственников, лучших кандидатур она бы не нашла.
После еды все вернулись в гостиную.
Дина обратила внимание, что ни Крю, ни Сулейла ничего не спрашивали у Лорджина о его Поиске. Она решила, что Янифф их предупредил, чтобы они поменьше говорили об этом при Трэде. Можно было предположить, что старый волхв каким-то таинственным образом хочет сам все открыть зеленоглазому мужчине. Сердце ее сочувствовало Трэду. Он сидел напротив, такой спокойный. Казалось, ему было суждено стать игрушкой сил, над которыми он не властен. Что он будет делать, когда узнает, что должен встретиться лицом к лицу с Тирдаром? Будет ли помогать этим людям против собственного отца, или же снова уйдет в сторону, удалится от жизни?
Дина лишь надеялась, что ей никогда в жизни не придется принимать таких душераздирающих решений.
Крю и Сулейла расспрашивали сыновей об их схватке с ксату. Сулейла даже побелела, когда услышала подробности, как они оба едва не погибли. Крю ничего не сказал, но Дина заметила, что он посмотрел на Риджара с отцовской гордостью. В этот миг она поняла, что, несмотря на суровость по отношению к младшему сыну, Крю очень его любит.
Позже, когда ей захотелось пить от всех экзотических и пряных блюд, она попросила Лорджина принести стакан воды. Он тут же повел ее в глубь дома, на кухню. Это была большая, но уютная комната. Слабые аппетитные запахи все еще витали здесь и щекотали ноздри.
Лорджин налил ей стакан воды и быстро сорвал поцелуй.
Она улыбнулась и легко прижала ладони к его груди:
– Что это ты делаешь?
– Ты им очень понравилась, Адианн. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Как и мне. Они очень довольны.
– Откуда ты знаешь, что я им понравилась?
– Знаю, – ухмыльнулся он.
Она высвободилась из его объятий и напилась воды. Ей очень не хотелось огорчать этих людей. Чем дольше она откладывает, тем будет хуже. Решив поскорее встретиться с Яниффом наедине, она поставила стакан на стол и обратила внимание на предмет странной формы, лежавший в большой чаше. Он был размером с кокосовый орех, у него была твердая коричневая скорлупа и очень острые на вид шипы.
– Что это? – Она ткнула пальцем.
– Это гарта, – ответил Лорджин, явно забавляясь.
Дина была поражена:
– Это гарта? То, чем ты меня все время называешь?
А она-то все это время считала, что он делает ей комплимент! Она разглядывала этот безобразный плод, лежавший перед ней, и щеки ее пошли красными пятнами.
Уголки губ Лорджина приподнялись. Он взял гарту в руки, поставил на скамью ногу в сапоге, вытащил сирикс и срезал им скорлупу колючего плода. В треугольном вырезе показалась сочная нежно-розовая мякоть.
Не отрывая глаз от Дины, он отрезал ломтик и положил в рот, затем медленно облизал с пальцев липкий сок.
– Изумительное наслаждение... – прошептал он.
Лицо Дины залилось алым румянцем. Она отвернулась, поняв его откровенно эротический намек, и его низкий чувственный смех окатил ее рокочущей волной.
– Ты ужасный человек!
Он подошел к ней сзади, положил руки на плечи и приткнул к себе. Его хриплый шепот пощекотал ей ушко:
– Ужасно хороший или ужасно плохой?
– И то и другое.
Она освободилась от его легкой хватки и быстро вернулась в гостиную.
Дина с сомнением смотрела на Лорджина, который приподнял покрывала и забрался нагишом в огромную кровать с балдахином, раскинувшуюся посреди его комнаты.
– Все еще сердишься на меня, моя гарта? – Он подкатился к ней и заключил в объятия.
– Ради всего святого, Лорджин, не зови меня так! – Она все еще краснела при мысли о его откровенно эротичном объяснении.
Он прильнул к ее губам, нежно посасывая их:
– Я буду звать тебя так, потому что ты такая и есть.
– Не смей...
Его язык погрузился в ее рот, и он стал неторопливо возбуждать ее. Все, что она собиралась сказать, было тут же забыто. Сейчас ей совсем не хотелось с ним спорить. По правде говоря, она слишком его хотела. И тот факт, что он превращал ее в страстное существо, совершенно ее не тревожил.
Она погрузила руки в его волосы, пальцы ласкали кожу его головы, все сильнее прижимая его к своим губам. Лорджин воспламенял ее. Больше тут нечего сказать. Он был и причиной ее лихорадки, и лекарством от нее.
– Я вся горю... Пожалуйста, Лорджин, погаси этот огонь.
Ее приглушенная мольба прозвучала прямо ему в рот, и она почувствовала, как его словно током ударило от ее признания.
– Да... да, я погашу его, Лдианн. – Он легонько пробежал губами по ее рту. – Но сначала я еще раздую твое пламя. – Его губы медленно прошлись по ключице, словно подтверждая слова. Дина задрожала. – Я позабочусь о каждом уголке и буду все их нежно лелеять, пытать и строить на них дальнейшую...
Опустившись к ее груди, он втянул в рот сосок и стал посасывать его. Сначала чуть-чуть, затем все более и более настойчиво. Увеличивая свое притягательное давление, он посылал в нее кончиком языка любовные молнии, которые пронзали ее насквозь, доходя до средоточения ее желания. Дина лишь стонала в ответ.
Воспламененный ее откликом, он гладил ладонями ее тело, лаская и обжигая. Легчайшее касание, такое непохожее на жесткую требовательность губ. Она сгорала в пожаре этого волшебного прикосновения. Мощь и требовательность его тела захватили ее. Она застонала и запоздало встревожилась, что кто-то в доме может ее услышать.
Не отрываясь, он проложил губами дорожку от груди до ее женской сути, и вскоре Дине стало безразлично, слышат ее или нет.
– Лорджин!
Снова и снова он доказывал свое мастерство умелыми губами и языком. Когда же он погрузил в нее свой длинный палец, она не могла больше владеть собой. Вопль ее освобождения прозвучал самозабвенно, и его услышал бы весь дом, если бы Лорджин не накрыл в нужный момент ее рот своим.
Когда же ее дыхание немного успокоилось, когда она снова пришла в себя и могла контролировать ситуацию, то поняла, что он продолжает нежно гладить ее.
– Лорджин?
– Что, гарта? – Он усмехнулся, целуя ставшую еще чувствительнее от ласк кожу.
– Разве ты не собираешься?..
– Собираюсь, гарта. – Легким толчком колена он раздвинул ей ноги.
Дина заморгала от удивления:
– Ты хочешь сказать, что будешь делать это в миссионерской позе? Поверить не могу.
Если вспомнить их прошлые соединения, это было просто ново.
Морщинка прорезала его гладкий лоб.
– Миссионерская поза? В вашем мире и для этого есть название?
– Так у нас называется обычная поза при соитии.
На щеке Лорджина заиграла ямочка. Он фыркнул, явно находя это смешным до крайности.
– У вас на Диснее есть стандартная позиция?
– Ну, есть. – Если подумать, это действительно звучало странно.
– Твое счастье, что я увез тебя оттуда. – Он обольстительно улыбнулся.
– Ты не понимаешь.
– У нас эта всегда приключение... новое. – Он потерся вздыбившейся плотью вдоль ее расщелинки перед тем, как одним движением войти.
И хотя ее влажная податливая сладость приняла его, расступаясь и облегая, кровь продолжала мучительно пульсировать в нем. На какое-то мгновение он стиснул зубы, а затем его сотрясла яростная дрожь. Пожар настиг и охватил его.
Сплетя пальцы у нее на затылке, так что голова ее покоилась в его ладонях, Лорджин страстно целовал ее губы, а из уст его потоком лились бессвязные жаркие слова и фразы на стольких языках, что Дина и не пыталась понять.
Он горел в лихорадке и вместе с тем полностью владел собой.
Он взял то, что она дала, а затем взял еще, двигаясь в ней с такой рассчитанной медлительностью, чтобы довести ее до безумия. Эти искусные ласки совсем лишили ее стыда.
– Еще! Лорджин, еще!
– Столько, сколько хочешь, Огонечек. Я весь твой!
Его ладони легли на ее ягодицы, поднимая их навстречу его мощным выпадам. Лицом он уткнулся в ее душистые волосы, которые только что сам распустил.
Лорджин проделал с ней именно то, что обещал: он раздул искры желания, каждый тлеющий уголек ее чувственности, улавливая ее отклик и усиливая его. Дина крепко держалась за него, словно боялась, что его страсть смоет и унесет ее в бескрайний океан.
– Понимаешь ли ты, сладкий мой Огонек, что ты со мной делаешь.
Его голос звучал хрипло и прерывисто. – Клянусь, это самое изумительное ощущение... прекраснейшие минуты моей жизни... Я хочу снова и снова переживать это с тобой... нечто особое, что я нахожу лишь в твоих объятиях.
Дина понимала, что это говорит его страсть, но слова были так красивы, что слезы навернулись ей на глаза. Кто же была та женщина, которая назначена судьбой такому мужчине? Сумеет ли она оценить его величие, широту души? Будет ли она достаточно страстной для него? Дина молилась, чтоб это было так.
– О Лорджин!
Она осыпала поцелуями его лицо, когда они вместе достигли пика, обнимая друг друга так крепко, словно вовек не хотели расстаться.
Потом Лорджин долго лежал на ней, опираясь на локти, чтобы не давить всем весом. Он отдышался, поцеловал ее, перекатился на постель и взял ее руку в свои.
– Завтра я отвезу тебя в наш дом, зайра.
– Но я думала, что это и есть твой дом.
– Это дом моей семьи. – Большим пальцем он гладил голубые жилки на ее нежном запястье. – Мой дом находится к западу отсюда... неподалеку, в Башенных лесах.
– Башенные леса? Это такое место, где растут деревья, большие, как небоскреб? – пошутила она.
– Я не знаю, что такое небоскреб, но деревья там действительно большие.
– У тебя там дом?
Он таинственно улыбнулся:
– Увидишь.
– Терпеть не могу, когда ты так говоришь. Он рассмеялся, довольный, расслабившийся:
– Почему?
– Потому что в девяти случаях из десяти оказывается, что это мне не нравится. Он посмотрел на нее:
– Тебе понравится все, что я тебе покажу, Адианн. Просто тебе нужно время, чтобы привыкнуть.
В душе она подозревала, что он прав. Хотя все равно ее это бесило.
– Думаешь, ты все про меня знаешь? Он тихо рассмеялся:
– Нет, клянусь кровью Айи, нет! Я никогда не заявлял, что умею читать мысли, как целители.
– Очень смешно.
– Как тебе сегодня показался Трэд? Дина на мгновение задумалась.
– По-моему, он почувствовал облегчение, что снова дома, среди людей, которых волнует его судьба.
– Я тоже так подумал. Надеюсь, у него хватит сил выдержать то, что ему предстоит.
– Ты имеешь в виду пойти против отца? Лорджин кивнул.
– Более того, хорошо, что Янифф берет его под свое крыло. Трэд всегда его уважал.
– Кто же не уважает Яниффа? Даже твой непочтительный братец его слушается.
– За исключением того, что Риджар всегда зовет его «старик». По-моему, только не говори этого Риджару, Яниффа это очень забавляет. – Лорджин зевнул. – Клянусь, сегодня ночью я буду спать как убитый.
Он повернулся к ней лицом и подложил ладонь под щеку:
– Адианн!
– Что? – Глаза ее уже закрылись.
– Может быть, в следующий раз ты меня «надуешь»?
В ответ он получил подушкой по голове.
Поздно ночью Янифф шел в лунном свете по лесу. Вдалеке сквозь деревья едва виднелся дом Крю. Его проницательный взгляд изучал каменные стены и темные окна так, словно он видел сквозь стены нечто совсем иное. Он вдыхал свежую прохладу авиарской ночи и рассеянно гладил перья своего крылатого товарища.
– Итак, Боджо, все игроки наконец-то собрались в одном месте. Как кусочки головоломки. Судьба, друг мой, будет ткачом и нитью той ткани, которую им надлежит соткать.
Звук его голоса еще не стих среди деревьев, когда старик уже растворился в лунном свете.
– Как здесь красиво, Лорджин!
Они шли уже двадцать минут к дому, стоявшему посреди Башенного леса. Лорджин жил в получасе ходьбы от родительского дома.
Вдыхая прохладный смолистый воздух авиарского леса, Дина позволила мирной тишине природы омывать душу, струиться сквозь нее. Лорджин наблюдал, как она, очарованная открывшимися ее взору картинами, шла рядом. Ему это доставило несказанную радость. Сегодня Дина надела один из криллевых кафтанов – золотой, с искусной тонкой вышивкой черным. Этот наряд прекрасно сочетался с лентами в заплетенных волосах, что тоже его радовало.
– Это ты красива, зайра.
Она застенчиво улыбнулась неожиданному комплименту.
«Поистине она полна противоречий, – подумалось ему. – Необыкновенно храбрая, даже отчаянная в какую-то минуту и непостижимо скромная, даже робкая в следующую. И всегда невероятно отзывчивая ко мне».
Лорджин улыбнулся про себя. Сегодня он уже дважды заплетал ей волосы, а час дневной трапезы еще не настал. Понимает ли она, что означает для авиарского мужчины заплетать волосы своей жене? Ленты всегда были знаком принадлежности женщины семье, роду, мужчине, но с течением времени среди мужчин этот обычай приобрел еще один смысл: что-то вроде свидетельства их ежедневной сексуальной активности. Авиарские мужчины часто хвалятся, сколько раз в день они заплетали волосы своим женщинам. Иногда мужчины добродушно подшучивают друг над другом на эту тему.
Как бы разозлилась Адианн, если бы узнала, что мужская сексуальная сила оценивается по ленточкам, которыми перевиты ее волосы.
Лорджин громко рассмеялся при мысли, каким свирепым стало бы выражение ее лица. Вероятно, она отказалась бы носить его ленты, а этого отказа он никогда бы не принял. Для них обоих будет лучше, если она как можно позже узнает о втором значении ритуала заплетания кос.
– Что тебя рассмешило? – Дина посмотрела на него с трогательно серьезным видом, который в эту минуту показался ему очаровательно детским.
Наклонившись к ней, он нежно провел губами по ее рту:
– Ничего, милая моя гарточка.
Они шли дальше, и Дина подумала, что сейчас ей предоставляется идеальная возможность выяснить, где живет Янифф. В конце концов, если она надеется с ним встретиться, надо знать, где его найти.
– Лорджин, а Янифф живет по соседству с твоими родителями?
Если бы в этот момент он не наблюдал за детенышем зиины резвившимся в траве, он, наверное, задумался бы. Зачем ей это знать. А так он рассеянно ответил:
– Вон та дорожка справа от нас ведет прямо к его домику, – и, улыбнувшись, добавил: – А может, и не ведет.
Она нахмурилась:
– Как так может быть?
– Если Янифф не хочет принимать гостей, дорожка таинственным образом поворачивает вспять, замыкаясь сама на себя, и нежеланный посетитель неожиданно оказывается снова в начале пути.
– Как здорово придумано! Отличный способ избавляться от незваных гостей. – Дина многозначительно посмотрела на Лорджина – самого незваного из всех незваных. – Надо будет разузнать у него, как это делается.
Лорджин положил руку на сердце и шутливо произнес:
– Ты ранишь меня.
– Это просто невозможно, – отозвалась она.
Теперь, когда она узнала, как найти Яниффа, надо было определить, сколько у нее остается времени на все эти игры. Как можно небрежнее она поинтересовалась:
– Как по-твоему, сколько времени мы пробудем на Авиаре?
– Янифф ищет местопребывание Тирдара. Надеюсь, теперь, когда он знает объект Поиска, это не займет много времени.
– Скажи, а разве этот процесс... Поиска занимает много времени?
Дина знала, что Лорджин имел в виду что-то вроде системы умственного слежения, которым владел старый волхв. Но как она работала, Дине было совершенно неясно.
– Тирдар, вероятно, воздвигнул вокруг себя заслон. Будучи волхвом шестого уровня, он обладает такой возможностью. Янифф пытается проникнуть за этот заслон, чтобы точно определить, где он находится. Смотри, Адианн!
Они вышли на опушку леса. Перед ними расстилался луг, на другой стороне которого начинался Башенный лес.
У Дины просто дух захватило. Деревья. Громадные деревья!
Глядя на эту картину, она откинулась на грудь Лорджину и пыталась увидеть верхушки деревьев. Даже с такого расстояния она чувствовала присутствие какого-то древнего и мощного превосходства леса. В его покое царили безмятежность и мудрость.
– Это... это просто невероятно! – Голос ее был почтительно приглушен. Почему-то казалось кощунственным говорить громко, находясь среди такого природного величия.
Кольцо рук Лорджина сомкнулось вокруг нее.
– Красиво, правда? – Он легонько оперся подбородком о ее макушку. – Здесь наполняешься миром и покоем, как нигде во вселенной. Пойдем, нам пора домой.
Он взял ее за руку и повел через луг к деревьям. Дина удивлялась мощным ветвям, поднятым к авиарскому небу. Огромные листья шелестели на ветру с успокоительным и одновременно бодрящим шумом. Она заметила, что некоторые листья повернуты ребром, и спросила Лорджина, почему так происходит.
– Они пропускают свет вниз, в подлесок. Видишь? – Он указал на землю у подножия деревьев, покрытую солнечными пятнами.
– Ты хочешь сказать, что они дают свет своим корням?
– Нет, дорогая, нам. Дина стала как вкопанная:
– Что значит «нам»?
– У этих деревьев есть сознание, Адианн.
– Они живые? – Голос ее зазвенел от изумления.
– Не в том смысле, как тебе кажется. Не так, как думаем ты и я. Это трудно объяснить. Это таинство.
– Пожалуйста, попытайся.
– У этих деревьев есть чувственное знание. На этой планете они священны. Мы всегда защищаем их, потому что они – источник жизни на Авиаре.
Дина внимательно посмотрела на огромные листья.
– Источник кислорода!
– Да, они производят большую часть того воздуха, которым мы дышим. Еще они служат убежищем многим существам, но все, кто живет здесь, должны жить в гармонии. Лишь в редких случаях эти деревья становятся открыты для одного из нас.
Дина вскинула голову и обернулась к нему, внезапно поняв:
– Ты живешь в таком дереве?
– Да. Альянс одарил меня разрешением на это после того, как я выполнил для них одно задание.
Дина подумала, что Лорджин слишком небрежно упомянул об этом «деле», хотя можно представить, что надо было совершить, чтобы заслужить такой дар.
– Когда разрешение было дано, дело рассматривала Гильдия.
– Тот совет волхвов, о котором ты говорил? Он кивнул.
– Гильдия подтвердила разрешение, но и тогда я должен был найти дерево, которое согласилось бы меня принять. Многие тоже получали разрешения, но деревья им отказали.
– Ты, должно быть, очень хотел здесь жить.
– Я мечтал об этом всю жизнь.
Лорджин остановился перед массивным деревом. Дина заметила небольшую платформу у его подножия, соединенную с деревом несколькими сучьями. Лорджин бережно приложил ладонь к стволу:
– Это дерево меня приняло.
Он ступил на платформу, пригласив Дину за собой. Она осторожно шагнула и стала рядом. Платформа сразу начала подниматься, словно ее передвигали сучья! Несколько напуганная, Дина закрыла глаза.
– Оно... оно не будет возражать против моего присутствия?
– Нет. – Лорджин обнял ее. – Ничего не бойся. Раз дерево приняло меня, оно приняло и все, что составляет мою жизнь. Оно стало мне домом во всех смыслах.
Дина открыла глаза, крепче прижавшись к Лорджину:
– Я не боюсь. Скорее, я поражена всем этим. Я знаю, что ты никогда не позволишь ничему причинить мне вред.
Невольное признание в полном доверии ему, которого он ждал так долго, ошеломило. Он мгновенно прижался губами к ее губам. Его страстный, глубокий поцелуй удивил ее своей внезапностью.
– Почему вдруг? Он поцеловал ее в лоб:
– Пожалуй, пока я тебе этого не скажу. Может быть, ты сама когда-нибудь догадаешься.
Дина удивилась и сочла это еще одной странной авиарской привычкой.
Платформа остановилась примерно на расстоянии двух третей от земли до вершины около огромного плоского сука, самого похожего на большую платформу. Дина изумленно оглянулась вокруг.
Она оказалась над радугой.
Перед ней расстилался сад, полный прекрасных цветов нежнейших пастельных оттенков. Дуновение ветерка колыхало их и хрустальные колокольчики на ветках. Легчайший мелодичный звон дополнял веселые трели летучих существ, которых она видела еще в лесу. Широкие листья дерева были повернуты ребром, чтобы солнечный свет беспрепятственно лился сверху. Тихо шелестела под ветром листва.
Лорджин шагнул с платформы на широкий выступ и протянул руку Дине. Она была так поглощена окружающей красотой, что даже не заметила, как оперлась на нее. Вместо ожидаемого твердого дерева под ногами у нее была земля, поросшая травой.
Трава, которая растет на суку!
Сами громадные сучья шли в разных направлениях и, пересекаясь, создавали что-то вроде нескольких двориков. От платформы, с которой они сошли, вела дорожка к отверстию в основном стволе, по-видимому, двери. Посмотрев вниз на ствол, она заметила еще несколько отверстий меньшего размера, похожих на окна.
Лорджин не пошел сразу ко входу в свое жилище. Вместо этого он повел показать, как все устроено. Снаружи было пять двориков, в каждом свой сад. В одном росли незнакомые Дине овощи и фрукты. В другом – экзотические цветы, кустарники и не большие деревца. В третьем она увидела большой гамак, который плавно покачивался под хрустальный перезвон колокольчиков.
Однако самое удивительное поджидало ее в глубине, у самого ствола.
Чистый ручеек стекал со ствола дерева и собирался в небольшой бассейн, из которого перетекал на более низкий уровень, образуя прелестный водопад. Дина опустилась у ручья на колени и погрузила в прозрачную воду ладони. Когда она подняла глаза, они были полны слез.
– Это самое красивое место, которое я видела в жизни.
Лорджин стал рядом с ней на одно колено:
– А ты самое прекрасное в моем красивом доме. – Он поднес к губам ее холодные мокрые пальцы. – Дождаться не могу, когда буду любить тебя здесь в тихом уединении, где в душу нисходит мирный покой. Я так долго мечтал об этом.
Дина взяла в ладони его прекрасное лицо.
– Какие чудесные слова!
Лорджин, поняв, что он сию минуту громко объявил, растерялся:
– Иногда и воин говорит высокопарно. Она погладила его по щеке: