Существенно важно понять и другое: материя представлена как целое не только во всем континууме своего интегрального бытия, но и в каждой данной его части. Это означает, что самые низшие и самые высшие формы ее организации не "разбросаны" в беспорядке по разным его областям, но одновременно присутствуют в каждой сколь угодно малой области этого континуума. Иллюзия подобной мозаичности создается только там, где от целостного континуума мы переходим к его проекции на пространственно-временную "плоскость".
Но повторимся - это только иллюзия восприятия, в действительности же и на этой пространственно-временной плоскости обязаны действовать все мета-законы интегрального бытия материи. Другое дело, что язык физической, химической, биологической и т.д. их интерпретации не вмещает в себя их полноты. Так письменный язык не в состоянии передать все те нюансы смысла, которые легко выражаются тональностью, тембром, ритмом речи, аурой жестов, поз и так далее. Поэтому письмо способно передать лишь очень ограниченную часть действительного смысла любого речения.
Поэтому что бы ни говорили нам те упрощения, на которые мы вынуждены идти при (физическом, химическом, биологическом, социальном) описании действительности, и для нас, чье бытие организовано именно в пространстве и времени, самая низшая и самая высшая формы движения материи в любой момент физического времени сосуществуют друг с другом. Но тут же подчеркнем, что и это - лишь упрощенный способ описания реального соотношения вещей, которое имеет место на уровне предельных обобщений.
Но вдумаемся, что значит для любого явления или процесса быть обусловленным всей материей? Ведь принимая этот постулат, мы автоматически соглашаемся с тем, что любая форма движения обусловлена не только явлениями одного с нею уровня организации, но и всей совокупностью более высоких организационных форм. Другими словами, закон тяготения обусловлен не только распределением масс и расстояний во Вселенной, но и теми особенностями структуры стоящей за ней материи, которые делают возможными законы химии, биологии, социологии и так далее (именно далее, ибо в этом случае и человек едва ли самая высшая форма организации). То же самое можно сказать и в отношении явлений, относящихся к химии, биологии, социологии - и так далее...
Материя в целом в каждый данный момент представлена всей (без какого бы то ни было изъятия) совокупностью своих форм, поэтому к ней вообще неприменимы причинно-следственные отношения, как неприменимы законы, скажем, броуновского движения молекул для описания духовной жизни человека. Любые физические законы справедливы только для ограниченной ее части. Такой, как наблюдаемая нами Вселенная, где многое - но, как показывает анализ, далеко не все - подчиняется именно им. Между тем здесь, в этой ограниченной наблюдаемой части, все "вышестоящие" формы движения представляют собой результат предшествующего эволюционного развития какого-то сгустка "первовещества", поначалу сконцентрированного в одной точке. Поэтому здесь, в физическом мире, равная обусловленность любой "низлежащей" структуры именно всей совокупностью форм движения, - а значит, и всеми более высокими и развитыми формами - полностью эквивалентна возможности следствия влиять на свою причину и корректировать ее.
Таким образом, если именно структура материи, именно принципы ее организации делают возможным становление и развитие всех явлений нашего физического мира, любых новообразований в нашей Вселенной, то мы обязаны согласиться с тем, что и все "вышестоящие" формы движения вносят свой вклад в полное определение всех "низлежащих". А это и будет означать собой обратную детерминацию. Другими словами, возможность корреляции следствием своей собственной причины.
Повторимся: все это отнюдь не точное выражение действительной связи явлений, но только некоторое приближение к адекватному описанию какой-то более широкой - и далеко не во всем еще ясной - реальности. Но заметим и другое то, что здесь сложнофилософские определения материи практически полностью сливаются с определениями Бога, одно оказывается принципиально неотличимым от Другого. Иными словами, тонкий анализ содержания этих понятий обнаруживает, что, несмотря на принадлежность к противостоящим мировоззренческим конфессиям, враждующие не одно столетие стороны пытаются постичь в сущности одно и то же начало. Поэтому неудивительно, что честное следование принципам - какими бы они ни были - в конечном счете и приводит к одному и тому же...
Можно, конечно, утверждать, что вообще неправильно предполагать существование чего бы то ни было за пределами доступной нашим "телескопам" (мы понимаем под этим словом некоторую условность, обобщение) Вселенной. В самом деле, согласно физическим представлениям, критерием существования любого объекта является принципиальная его наблюдаемость. Другими словами, если объект принципиально ненаблюдаем, то есть его невозможно обнаружить ни при каких условиях, он должен признаваться несуществующим. Но этот довод разрушает не только учение о материи, не только убеждение в существовании Бога. Кроме того, он оставляет теорию всеобщего развития один на один с теми законами, которые в принципе, то есть ни при каких обстоятельствах, не способны ее подтвердить.
Таким образом, и эволюционистский взгляд на мир (только не тот, упрощенный и механистический, согласно которому все и вся в этом мире может изменяться за счет простых перекомбинаций исходных его элементов, но тот, за которым стоит пусть и враждебная креационизму - высокая философская культура и восходящая к древности духовная традиция) оказывается вовсе не чуждым представлениям о том, что связь между причиной и следствием далеко не одностороння.
Мы уже приводили мнение, согласно которому все высшие функции живых тканей обусловлены исключительно свойствами составляющих их атомов. Но вот теперь мы обнаруживаем, что при безусловной правильности этого положения существует и обратная детерминация, когда свойства самих атомов оказываются производными от общих принципов организации химического, биологического, социального так далее движения. Причем эта обратная детерминация должна обладать куда большей силой и действенностью.
Заключение.
1. Итак, анализ показывает, что даже полной совокупностью всех физических законов можно объяснить только микроэволюционные изменения. Любые макроэволюционные преобразования, происходящие в любой сфере (физической, химической, биологической и т.д.) реальности могут быть объяснены только отказом от односторонней причинной детерминации.
2. Привычные нам соотношения причины и следствия не имеют под собой никакого основания, кроме представления об абсолютном пространстве и абсолютном времени, которые существуют независимо, вне и до материального мира. Кроме того, в случае своей независимости они представляют собой нечто большее, чем весь материальный мир в целом. Поэтому причинные отношения - не более чем упрощенный способ описания реальных связей между качественными состояниями вещей, и более глубокое погружение в природу этих связей обнаруживает их приблизительность.
Культура философской мысли (в сущности во всех ее основных формах от теологии, до материализма) категорически противоречит такому - предельно упрощенному и примитивизированному - взгляду на вещи. Развитие же современных физических представлений подтверждает справедливость его неприятия.
3. Объективная логика подлинного развития, то есть развития, понятого как поступательное восхождение к качественно новым организационным формам, определяется совокупным влиянием на объект:
- во первых, всей материи в целом,
- во-вторых, всеми ее качественными состояниями одновременно.
Это означает собой:
- что каждое данное состояние любого предмета (процесса) определено не только его собственным прошлым, и даже не прошлым всей той действительности (в пределе Вселенной), в границах которой он развивается, но и всем настоящим и всем будущим этой более широкой реальности;
- каждое будущее состояние Вселенной определяется всем ее прошлым, но не опосредованно, через цепь последовательных восхождений к нему во времени, а непосредственно. То есть все прошлое Вселенной существует для нее одновременно в каждый данный момент.
Суммируя, получаем, что на уровне Вселенной каждый данный момент ее развития концентрирует в себе как все прошлое, так и все ее будущее, и определенность этого момента производна от суммы прошлых и будущих состояний.
7. Структура творения.
Мы уже приводили здесь доказательства бытия Бога из тех, которые были систематизированы Фомой Аквинским. Два из них говорят о Нем как о первоначале всего сущего: неограниченное продвижение в прошлое невозможно - рано или поздно мы должны обнаружить и первотолчок, сообщающий начальный импульс всем материальным телам, и первопричину, обусловившую всю дальнейшую стратегию их поведения. Другими словами, обращение в далекое прошлое обязательно обнаруживает проявление некоторой надмировой силы. Именно эта надмировая сила и есть Бог.
Повторимся, мы не рассматриваем, что на самом деле было с нашей Вселенной задолго до настоящего момента (и под "моментом", и под "задолго до" имеются в виду не временные категории). Здесь исследуются только те - самые общие логические и методологические принципы, принимая которые мы в состоянии заглянуть туда, где нас не могло быть, и делать какие-то гипотезы обо всем имевшем место там. Поэтому все, что соответствует этим принципам, должно приниматься нами даже в том случае, если это и выглядит не вполне правдоподобным.
С обнаружением красного смещения галактик и становлением теории большого взрыва концепция эволюционного развития Вселенной в определенной мере сомкнулась с этими вековыми представлениями: именно взрыв сжатого в некоторую точку первовещества обнаруживает себя и первотолчком развития всей доступной нашему наблюдению Вселенной, и его первопричиной. При этом ретроспектива развития природы, то есть развитие, прослеженное "наоборот", от точки настоящего в прошлое к его "нуль-пункту" - это последовательное упрощение и, если так допустимо выразиться, примитивизация всего того, что существует в реальном мире. Если ограничиться сравнительно небольшими пространственными рамками (скажем, пределами Солнечной системы), мы увидим, что на каком-то этапе исчезает разум, за ним жизнь, далее - сама Солнечная система, еще дальше - атомы тяжелых элементов, словом, все становится проще и примитивней. Но в самом начале, в "нуль-пункте" всеобщего развития мы обнаруживаем некую парадоксальную сущность, структура которой при всей своей абсолютной простоте отличается вовсе не нулевой, но, напротив, - абсолютной сложностью, ибо предположить, что взрыв первовещества Вселенной через миллиардолетия мог породить все сегодняшнее разнообразие ее форм можно только предположив его исходную бесконечную сложность.
Казалось бы, это невозможно, однако для человеческого сознания этот парадокс вполне естествен, более того, на протяжение всех веков считалось, что именно так и должно быть, то есть именно в таком соотношении друг с другом и должны находиться полярно противоположные полюса всеобщей организации бытия. Еще древние говорили, что абсолютная простота - это и есть абсолютная сложность. Высшее совершенство всегда осознавалось ими как самая высшая простота. Микрокосм и Макрокосм, о котором говорили греки, - это практически абсолютные копии друг друга, просто первый как оптический фокус сводит все сущее в некоторую точку; но одним из основных определений этой не имеющей измерений точки является не что иное, как абсолютная простота и совершенство.
Кстати, абсолютное совершенство и простота всегда ассоциировалось ими с абсолютной неделимостью их носителя, иначе говоря, с его а-томарностью. (Отсюда не случайно, Фредерик Содди, выдающийся английский радиохимик, лауреат Нобелевской премии, в своей "Истории атомной энергии"40 будет использовать термин томная физика, подчеркивающий то обстоятельство, что атом - это еще не то начало, которое отличается предельной простотой.)
Позднее Лейбниц будет говорить о монаде, которая вмещает в себя без изъятия весь мир, и основной характеристикой этой монады будет оставаться все та же абсолютная простота и все то же совершенство (и все та же неделимость). Математический нуль, оставаясь синонимом абсолютной пустоты, вместит в себя все определения математики. Из абсолютного Ничто, с которого начинается конструкция гегелевской "Науки Логики", будет извлечено в конечном счете все содержание Абсолютного духа... Из сконцентрированного в точку первичного вещества Вселенной через миллиарды лет разовьется все совершенство и гармония того, что окружает нас сегодня...
Словом, если рассматривать ретроспективу эволюционного движения в свете именно той духовной традиции, которая тысячелетиями господствовала в сознании человека (и, хотим мы того или нет, продолжает господствовать сегодня, ибо и сегодня мы принимаем, что все самые сложные и удивительные вещи развились из некоторой недифференцированной первоматерии), то ни на йоту не поступаясь ни материализмом, ни диалектичностью, ни атеизмом, ни - тем более - стоящей за ним высокой культурой мысли (а о другом эволюционизме мы здесь и не говорим), в "нуль-пункте" всеобщего движения если и обнаружится полное отсутствие какой бы то ни было упорядоченности, то это будет синонимом самого высшего порядка.
Строго говоря, этот вывод является прямым следствием вкратце очерченного выше философского учения о материи. Ведь если материя в каждый данный момент и в каждой данной точке целостного континуума ее интегрального бытия представлена во всей полноте своих свойств, любая неделимая далее монада, любой микрокосм обязаны отличаться абсолютной сложностью и совершенством.
Можно как угодно называть исходный концентрат этого порядка и совершенства...
Но это в прошлом, а что в будущем?
Проследим единую линию эволюционного развития, но теперь уже не от настоящего в прошлое, но, "как положено", из прошлого в будущее. Формирование атомов тяжелых элементов, образование планетарных систем, становление жизни, возникновение разума... - что дальше? Принятие эволюционной концепции не позволяет вот так взять и оборвать эту линию непрерывного восхождения (к чему?). Поэтому предельный уровень усложнения и роста организованности (если, разумеется, он существует) может быть очень высоким.
Правда, утверждается, что с формированием человека действие чисто эволюционных законов прекращается; дальнейшее развитие происходит за счет совершенствования его социальной организации и сознания, поэтому завершение антропогенеза предстает как высшая точка эволюции, которую сменяет человеческая история. Но ведь в таком случае и эволюция природы, и история ее высшего звена - человека оказываются всего лишь звеньями какого-то более фундаментального процесса, поэтому вполне правомерно задаться вопросом о том, что должно воспоследовать самой истории?
Впрочем, попробуем проследить пути возможного развития человеческого сознания.
Самые первые его проблески - это открытие тайны огня, изготовление каких-то простейших орудий, подчинение себе того маленького островка огромной планеты, на котором было замкнуто его первобытное существование. В самом начале - это всего лишь слабая искра.
Но ведь и жизнь, даже если она и в самом деле впервые зародилась всего в одной коацерватной капле в какой-то одной точке мирового океана, со временем распространилась на всю планету и, сформировав биосферу, самым радикальным образом преобразила ее. Под воздействием жизни вся наша планета стала совсем другой.
Вот так и процесс развития сознания постепенно набирает скорость и мощь. Человек эпохи верхнего палеолита отличается от своего нижнепалеолитического предшественника очень многим. Ведь не случайно долгое время даже неандерталец причислялся к промежуточной между Homo Sapiens и животным форме, сегодня это мнение оставлено нами. Любой, кому доведется сравнить изображения примитивных каменных орудий, находимых палеоархеологами в Олдувайском ущелье, и, скажем, исполненных изящества и, без всякого преувеличения, подлинно художественного совершенства орудий солютрейского41 периода, датируемых примерно 17-19 тыс. лет до н.э., поймет, что уже тогда была пройдена огромная дистанция.
Тейяр де Шарден, фигура в развитии эволюционных представлений знаковая, способствовавшая не только их развитию, но и значительной их компрометации, для характеристики этой экспансии вводит в научный оборот понятие ноосферы. "Признав и выделив в истории эволюции новую эру ноогенеза, мы соответственно вынуждены в величественном соединении земных оболочек выделить пропорциональную данному процессу опору, то есть еще одну пленку. Вокруг искры первых рефлектирующих сознаний стал разгораться огонь. Точка горения расширялась. Огонь распространился все дальше и дальше. Только одно истолкование, только одно название в состоянии выразить этот великий феномен ноосфера. Столь же обширная, но, как увидим, значительно более цельная, чем все предшествующие покровы, она действительно новый покров, "мыслящий пласт", который, зародившись в конце третичного периода, разворачивается с тех пор над миром растений и животных - вне биосферы и над ней."42 (Впоследствии это понятие будет развито В.И.Вернадским.) Сегодня же экспансия человеческого разума начинает выходить за пределы Земли.
Наверное, не требует доказательств тот факт, что между древними цивилизациями Шумера, Египта, Индии и цивилизацией конца двадцатого столетия лежит гораздо большее, чем между ними и теми первобытными сообществами, которые формировались еще в древнекаменном веке. Пять тысячелетий истории вместили в себя несопоставимо больше, чем истекшие миллионы лет. Ведь по современным оценкам биологический вид вполне разумного человека появляется гораздо раньше, чем это думалось еще недавно. Так, возраст найденного Ричардом Лики на стоянке у озера Рудольфа в Восточной Африке черепа, который был обозначен как KNM-ER 1470, определялся равным 2,9 миллиона лет43. А это на три порядка превосходит длительность всей письменной истории человечества. Между тем, говорят, что последнее столетие, в свою очередь, знаменовалось гораздо большими переменами, чем пять предшествующих тысячелетий, и нет оснований спорить с этим. Словом, экспансия человеческого разума развивается по некоторой экспоненте, и продолжая ее в будущее мы вправе ожидать еще большего ускорения.
При этом человеческое познание развивается как "вширь", так и "вглубь", иначе говоря, проникает как в зазвездные дали, так и в мир субнуклеарных процессов, то есть процессов, протекающих в атомном ядре. Между тем дело не ограничивается только познанием, одним лишь бескорыстным удовлетворением человеческого любопытства; все познанное человеком рано или поздно ставится им на службу и обращается средством практического преобразования всей окружающей его действительности. Но если сегодня человек сумел подчинить и преобразовать всю данную ему в удел планету, то можно предположить, что в перспективе результатом этой экспоненциально развертывающейся экспансии будет подчинение и преобразование самой Вселенной. Всей Вселенной. Во всяком случае времени у него для этого достаточно.
Заметим, что если Вселенная и впрямь существует уже около 15 миллиардов лет, то, наверное, ничто не мешает ей просуществовать еще хотя бы несколько миллиардов, а это значит, что времени у человека и в самом деле много.
Правда, высказываются мнения, что жизнь цивилизации ограничена во времени, другими словами, цивилизацию ждет неминуемая смерть, в крайнем случае стагнация44. Но в основе таких мнений, как кажется, нет ничего, кроме простой боязни заглянуть в ту неопределенность, которая скрывается за миллиардами лет поступательного развития разумной формы жизни. Впрочем, боязнь - это не совсем то слово. Ведь если всего несколько тысячелетий сумели преобразить огромную планету, если к тому же развитие развивается по экспоненте, то проследить его перспективы на многие миллионы и уж тем более на миллиарды лет не представляется возможным. Любой прогноз в конечном счете строится на простой экстраполяции каких-то истекших событий, но экстраполировать можно только до какого-то определенного предела. Здесь же речь идет о величинах, заведомо превосходящих любой мыслимый предел.
Рискнем все же предположить, что разум не умирает, а свободно и неограниченно развивается на протяжении миллионов и даже миллиардов лет. Ясно, что в этом случае его мощь возрастает до превосходящих самые смелые фантазии пределов... - но даже в этом случае мы обязаны предположить, что сколь бы головокружительным ни было восхождение человеческого разума, творящая этот мир Сущность (если, разумеется, мы признаем ее существование) должна быть неизмеримо выше.
Этот ход мысли также принадлежит Аквинату.
Логическая структура его аргументации - безупречна. Но здесь необходимо сказать следующее. Никакая, даже самая безупречная, логика не в состоянии справиться с бесконечностью, тем более с бесконечностью актуальной. Напомним, что бесконечность бывает двух видов: актуальная и потенциальная. Отличие между ними состоит в следующем. Потенциальная бесконечность ассоциируется с процессом, который никогда не кончается; она по существу является пределом, к которому тот стремится, актуальная - с некоторым результатом, она завершена и престает перед нами полностью. Разновидностью первой предстает все прошлое (если, разумеется, считать, что оно не имело начала), примером второй будущее (если считать, что оно не имеет конца). С потенциальной бесконечностью человеческое сознание еще умело справляться, хотя и с большим трудом. Во всяком случае Евклид старался избегать ее, и не случайно поэтому самый знаменитый постулат его геометрии (постулат о параллельных) по сравнению со всеми другими звучит как-то очень странно.
Актуальную бесконечность ввел в 1873 году в широкий научный оборот немецкий математик Георг Кантор (1845-1918), создатель теории множеств. Примеров потенциальной бесконечности в окружающей нас физической реальности великое множество. Актуальная же бесконечность осязаемых, материальных аналогов не имеет. Это скорее некая идея, полностью трансцендентная физическому миру, другими словами, если она и способна воплотиться во что-то осязаемое, то, вероятно, только за его пределами. (Впрочем, именно актуальная бесконечность реализуется в понятии Бога, но в том-то и дело, что Он трансцендентен по отношению ко всему вещественному, включая и весь материальный мир.)
Поэтому там, где принимается абсолютная безначальность мира, никакие логические аргументы не срабатывают. Не срабатывает они и там, где принимается актуальная бесконечность разнообразных форм бытия и ступеней его организации, ибо всегда можно утверждать, что подлинные причины всех явлений, которые не оставляют места Богу, пока еще просто не познаны нами. В конечном счете именно поэтому все рациональные (то есть основанные на формальнологических законах) доказательства бытия Божия действенны только для тех, кто и без них верует в Него.
Впрочем, и потенциальная бесконечность далеко не столь проста. Выше, там, где речь шла о механизме качественных изменений, мы уже могли видеть, что возникновение потенциальной бесконечности часто служит отнюдь не пределом движения к чему-нибудь, но простым индикатором того тупика, который вполне может быть преодолен, правда, только за счет обращения к какой-то более широкой действительности.
Но вот парадокс. Если Вселенная бесконечна во времени и в разнообразии форм своей организации, то мы и в самом деле не в состоянии познать все действующие в ней причины. Но если она все же ограничена, то ситуация радикально меняется; невозможность полного познания причин становится открытой формой агностицизма, то есть утверждения принципиальной непознаваемости нашего мира. А вот уже это является прямым ниспровержением самой системы взглядов, которая лежит в основе всех эволюционистских учений. В самом деле, если верно то, что все самые сложные формы в конечном счете складываются из простых, то последовательно развивая средства и методы нашего познания мы можем проникнуть в любые тайны. Если же какие-то начала мира остаются принципиально непостижимыми, - неверен сам тезис о всеобщем развитии.
Больше того. В имеющем начало во времени и ограниченном в разнообразии форм своей организации физическом мире, подобное опровержение Аквината превращается в свою полную противоположность, иначе говоря, становится косвенным доказательством бытия Божия.
Но повторимся - это только иллюзия восприятия, в действительности же и на этой пространственно-временной плоскости обязаны действовать все мета-законы интегрального бытия материи. Другое дело, что язык физической, химической, биологической и т.д. их интерпретации не вмещает в себя их полноты. Так письменный язык не в состоянии передать все те нюансы смысла, которые легко выражаются тональностью, тембром, ритмом речи, аурой жестов, поз и так далее. Поэтому письмо способно передать лишь очень ограниченную часть действительного смысла любого речения.
Поэтому что бы ни говорили нам те упрощения, на которые мы вынуждены идти при (физическом, химическом, биологическом, социальном) описании действительности, и для нас, чье бытие организовано именно в пространстве и времени, самая низшая и самая высшая формы движения материи в любой момент физического времени сосуществуют друг с другом. Но тут же подчеркнем, что и это - лишь упрощенный способ описания реального соотношения вещей, которое имеет место на уровне предельных обобщений.
Но вдумаемся, что значит для любого явления или процесса быть обусловленным всей материей? Ведь принимая этот постулат, мы автоматически соглашаемся с тем, что любая форма движения обусловлена не только явлениями одного с нею уровня организации, но и всей совокупностью более высоких организационных форм. Другими словами, закон тяготения обусловлен не только распределением масс и расстояний во Вселенной, но и теми особенностями структуры стоящей за ней материи, которые делают возможными законы химии, биологии, социологии и так далее (именно далее, ибо в этом случае и человек едва ли самая высшая форма организации). То же самое можно сказать и в отношении явлений, относящихся к химии, биологии, социологии - и так далее...
Материя в целом в каждый данный момент представлена всей (без какого бы то ни было изъятия) совокупностью своих форм, поэтому к ней вообще неприменимы причинно-следственные отношения, как неприменимы законы, скажем, броуновского движения молекул для описания духовной жизни человека. Любые физические законы справедливы только для ограниченной ее части. Такой, как наблюдаемая нами Вселенная, где многое - но, как показывает анализ, далеко не все - подчиняется именно им. Между тем здесь, в этой ограниченной наблюдаемой части, все "вышестоящие" формы движения представляют собой результат предшествующего эволюционного развития какого-то сгустка "первовещества", поначалу сконцентрированного в одной точке. Поэтому здесь, в физическом мире, равная обусловленность любой "низлежащей" структуры именно всей совокупностью форм движения, - а значит, и всеми более высокими и развитыми формами - полностью эквивалентна возможности следствия влиять на свою причину и корректировать ее.
Таким образом, если именно структура материи, именно принципы ее организации делают возможным становление и развитие всех явлений нашего физического мира, любых новообразований в нашей Вселенной, то мы обязаны согласиться с тем, что и все "вышестоящие" формы движения вносят свой вклад в полное определение всех "низлежащих". А это и будет означать собой обратную детерминацию. Другими словами, возможность корреляции следствием своей собственной причины.
Повторимся: все это отнюдь не точное выражение действительной связи явлений, но только некоторое приближение к адекватному описанию какой-то более широкой - и далеко не во всем еще ясной - реальности. Но заметим и другое то, что здесь сложнофилософские определения материи практически полностью сливаются с определениями Бога, одно оказывается принципиально неотличимым от Другого. Иными словами, тонкий анализ содержания этих понятий обнаруживает, что, несмотря на принадлежность к противостоящим мировоззренческим конфессиям, враждующие не одно столетие стороны пытаются постичь в сущности одно и то же начало. Поэтому неудивительно, что честное следование принципам - какими бы они ни были - в конечном счете и приводит к одному и тому же...
Можно, конечно, утверждать, что вообще неправильно предполагать существование чего бы то ни было за пределами доступной нашим "телескопам" (мы понимаем под этим словом некоторую условность, обобщение) Вселенной. В самом деле, согласно физическим представлениям, критерием существования любого объекта является принципиальная его наблюдаемость. Другими словами, если объект принципиально ненаблюдаем, то есть его невозможно обнаружить ни при каких условиях, он должен признаваться несуществующим. Но этот довод разрушает не только учение о материи, не только убеждение в существовании Бога. Кроме того, он оставляет теорию всеобщего развития один на один с теми законами, которые в принципе, то есть ни при каких обстоятельствах, не способны ее подтвердить.
Таким образом, и эволюционистский взгляд на мир (только не тот, упрощенный и механистический, согласно которому все и вся в этом мире может изменяться за счет простых перекомбинаций исходных его элементов, но тот, за которым стоит пусть и враждебная креационизму - высокая философская культура и восходящая к древности духовная традиция) оказывается вовсе не чуждым представлениям о том, что связь между причиной и следствием далеко не одностороння.
Мы уже приводили мнение, согласно которому все высшие функции живых тканей обусловлены исключительно свойствами составляющих их атомов. Но вот теперь мы обнаруживаем, что при безусловной правильности этого положения существует и обратная детерминация, когда свойства самих атомов оказываются производными от общих принципов организации химического, биологического, социального так далее движения. Причем эта обратная детерминация должна обладать куда большей силой и действенностью.
Заключение.
1. Итак, анализ показывает, что даже полной совокупностью всех физических законов можно объяснить только микроэволюционные изменения. Любые макроэволюционные преобразования, происходящие в любой сфере (физической, химической, биологической и т.д.) реальности могут быть объяснены только отказом от односторонней причинной детерминации.
2. Привычные нам соотношения причины и следствия не имеют под собой никакого основания, кроме представления об абсолютном пространстве и абсолютном времени, которые существуют независимо, вне и до материального мира. Кроме того, в случае своей независимости они представляют собой нечто большее, чем весь материальный мир в целом. Поэтому причинные отношения - не более чем упрощенный способ описания реальных связей между качественными состояниями вещей, и более глубокое погружение в природу этих связей обнаруживает их приблизительность.
Культура философской мысли (в сущности во всех ее основных формах от теологии, до материализма) категорически противоречит такому - предельно упрощенному и примитивизированному - взгляду на вещи. Развитие же современных физических представлений подтверждает справедливость его неприятия.
3. Объективная логика подлинного развития, то есть развития, понятого как поступательное восхождение к качественно новым организационным формам, определяется совокупным влиянием на объект:
- во первых, всей материи в целом,
- во-вторых, всеми ее качественными состояниями одновременно.
Это означает собой:
- что каждое данное состояние любого предмета (процесса) определено не только его собственным прошлым, и даже не прошлым всей той действительности (в пределе Вселенной), в границах которой он развивается, но и всем настоящим и всем будущим этой более широкой реальности;
- каждое будущее состояние Вселенной определяется всем ее прошлым, но не опосредованно, через цепь последовательных восхождений к нему во времени, а непосредственно. То есть все прошлое Вселенной существует для нее одновременно в каждый данный момент.
Суммируя, получаем, что на уровне Вселенной каждый данный момент ее развития концентрирует в себе как все прошлое, так и все ее будущее, и определенность этого момента производна от суммы прошлых и будущих состояний.
7. Структура творения.
Мы уже приводили здесь доказательства бытия Бога из тех, которые были систематизированы Фомой Аквинским. Два из них говорят о Нем как о первоначале всего сущего: неограниченное продвижение в прошлое невозможно - рано или поздно мы должны обнаружить и первотолчок, сообщающий начальный импульс всем материальным телам, и первопричину, обусловившую всю дальнейшую стратегию их поведения. Другими словами, обращение в далекое прошлое обязательно обнаруживает проявление некоторой надмировой силы. Именно эта надмировая сила и есть Бог.
Повторимся, мы не рассматриваем, что на самом деле было с нашей Вселенной задолго до настоящего момента (и под "моментом", и под "задолго до" имеются в виду не временные категории). Здесь исследуются только те - самые общие логические и методологические принципы, принимая которые мы в состоянии заглянуть туда, где нас не могло быть, и делать какие-то гипотезы обо всем имевшем место там. Поэтому все, что соответствует этим принципам, должно приниматься нами даже в том случае, если это и выглядит не вполне правдоподобным.
С обнаружением красного смещения галактик и становлением теории большого взрыва концепция эволюционного развития Вселенной в определенной мере сомкнулась с этими вековыми представлениями: именно взрыв сжатого в некоторую точку первовещества обнаруживает себя и первотолчком развития всей доступной нашему наблюдению Вселенной, и его первопричиной. При этом ретроспектива развития природы, то есть развитие, прослеженное "наоборот", от точки настоящего в прошлое к его "нуль-пункту" - это последовательное упрощение и, если так допустимо выразиться, примитивизация всего того, что существует в реальном мире. Если ограничиться сравнительно небольшими пространственными рамками (скажем, пределами Солнечной системы), мы увидим, что на каком-то этапе исчезает разум, за ним жизнь, далее - сама Солнечная система, еще дальше - атомы тяжелых элементов, словом, все становится проще и примитивней. Но в самом начале, в "нуль-пункте" всеобщего развития мы обнаруживаем некую парадоксальную сущность, структура которой при всей своей абсолютной простоте отличается вовсе не нулевой, но, напротив, - абсолютной сложностью, ибо предположить, что взрыв первовещества Вселенной через миллиардолетия мог породить все сегодняшнее разнообразие ее форм можно только предположив его исходную бесконечную сложность.
Казалось бы, это невозможно, однако для человеческого сознания этот парадокс вполне естествен, более того, на протяжение всех веков считалось, что именно так и должно быть, то есть именно в таком соотношении друг с другом и должны находиться полярно противоположные полюса всеобщей организации бытия. Еще древние говорили, что абсолютная простота - это и есть абсолютная сложность. Высшее совершенство всегда осознавалось ими как самая высшая простота. Микрокосм и Макрокосм, о котором говорили греки, - это практически абсолютные копии друг друга, просто первый как оптический фокус сводит все сущее в некоторую точку; но одним из основных определений этой не имеющей измерений точки является не что иное, как абсолютная простота и совершенство.
Кстати, абсолютное совершенство и простота всегда ассоциировалось ими с абсолютной неделимостью их носителя, иначе говоря, с его а-томарностью. (Отсюда не случайно, Фредерик Содди, выдающийся английский радиохимик, лауреат Нобелевской премии, в своей "Истории атомной энергии"40 будет использовать термин томная физика, подчеркивающий то обстоятельство, что атом - это еще не то начало, которое отличается предельной простотой.)
Позднее Лейбниц будет говорить о монаде, которая вмещает в себя без изъятия весь мир, и основной характеристикой этой монады будет оставаться все та же абсолютная простота и все то же совершенство (и все та же неделимость). Математический нуль, оставаясь синонимом абсолютной пустоты, вместит в себя все определения математики. Из абсолютного Ничто, с которого начинается конструкция гегелевской "Науки Логики", будет извлечено в конечном счете все содержание Абсолютного духа... Из сконцентрированного в точку первичного вещества Вселенной через миллиарды лет разовьется все совершенство и гармония того, что окружает нас сегодня...
Словом, если рассматривать ретроспективу эволюционного движения в свете именно той духовной традиции, которая тысячелетиями господствовала в сознании человека (и, хотим мы того или нет, продолжает господствовать сегодня, ибо и сегодня мы принимаем, что все самые сложные и удивительные вещи развились из некоторой недифференцированной первоматерии), то ни на йоту не поступаясь ни материализмом, ни диалектичностью, ни атеизмом, ни - тем более - стоящей за ним высокой культурой мысли (а о другом эволюционизме мы здесь и не говорим), в "нуль-пункте" всеобщего движения если и обнаружится полное отсутствие какой бы то ни было упорядоченности, то это будет синонимом самого высшего порядка.
Строго говоря, этот вывод является прямым следствием вкратце очерченного выше философского учения о материи. Ведь если материя в каждый данный момент и в каждой данной точке целостного континуума ее интегрального бытия представлена во всей полноте своих свойств, любая неделимая далее монада, любой микрокосм обязаны отличаться абсолютной сложностью и совершенством.
Можно как угодно называть исходный концентрат этого порядка и совершенства...
Но это в прошлом, а что в будущем?
Проследим единую линию эволюционного развития, но теперь уже не от настоящего в прошлое, но, "как положено", из прошлого в будущее. Формирование атомов тяжелых элементов, образование планетарных систем, становление жизни, возникновение разума... - что дальше? Принятие эволюционной концепции не позволяет вот так взять и оборвать эту линию непрерывного восхождения (к чему?). Поэтому предельный уровень усложнения и роста организованности (если, разумеется, он существует) может быть очень высоким.
Правда, утверждается, что с формированием человека действие чисто эволюционных законов прекращается; дальнейшее развитие происходит за счет совершенствования его социальной организации и сознания, поэтому завершение антропогенеза предстает как высшая точка эволюции, которую сменяет человеческая история. Но ведь в таком случае и эволюция природы, и история ее высшего звена - человека оказываются всего лишь звеньями какого-то более фундаментального процесса, поэтому вполне правомерно задаться вопросом о том, что должно воспоследовать самой истории?
Впрочем, попробуем проследить пути возможного развития человеческого сознания.
Самые первые его проблески - это открытие тайны огня, изготовление каких-то простейших орудий, подчинение себе того маленького островка огромной планеты, на котором было замкнуто его первобытное существование. В самом начале - это всего лишь слабая искра.
Но ведь и жизнь, даже если она и в самом деле впервые зародилась всего в одной коацерватной капле в какой-то одной точке мирового океана, со временем распространилась на всю планету и, сформировав биосферу, самым радикальным образом преобразила ее. Под воздействием жизни вся наша планета стала совсем другой.
Вот так и процесс развития сознания постепенно набирает скорость и мощь. Человек эпохи верхнего палеолита отличается от своего нижнепалеолитического предшественника очень многим. Ведь не случайно долгое время даже неандерталец причислялся к промежуточной между Homo Sapiens и животным форме, сегодня это мнение оставлено нами. Любой, кому доведется сравнить изображения примитивных каменных орудий, находимых палеоархеологами в Олдувайском ущелье, и, скажем, исполненных изящества и, без всякого преувеличения, подлинно художественного совершенства орудий солютрейского41 периода, датируемых примерно 17-19 тыс. лет до н.э., поймет, что уже тогда была пройдена огромная дистанция.
Тейяр де Шарден, фигура в развитии эволюционных представлений знаковая, способствовавшая не только их развитию, но и значительной их компрометации, для характеристики этой экспансии вводит в научный оборот понятие ноосферы. "Признав и выделив в истории эволюции новую эру ноогенеза, мы соответственно вынуждены в величественном соединении земных оболочек выделить пропорциональную данному процессу опору, то есть еще одну пленку. Вокруг искры первых рефлектирующих сознаний стал разгораться огонь. Точка горения расширялась. Огонь распространился все дальше и дальше. Только одно истолкование, только одно название в состоянии выразить этот великий феномен ноосфера. Столь же обширная, но, как увидим, значительно более цельная, чем все предшествующие покровы, она действительно новый покров, "мыслящий пласт", который, зародившись в конце третичного периода, разворачивается с тех пор над миром растений и животных - вне биосферы и над ней."42 (Впоследствии это понятие будет развито В.И.Вернадским.) Сегодня же экспансия человеческого разума начинает выходить за пределы Земли.
Наверное, не требует доказательств тот факт, что между древними цивилизациями Шумера, Египта, Индии и цивилизацией конца двадцатого столетия лежит гораздо большее, чем между ними и теми первобытными сообществами, которые формировались еще в древнекаменном веке. Пять тысячелетий истории вместили в себя несопоставимо больше, чем истекшие миллионы лет. Ведь по современным оценкам биологический вид вполне разумного человека появляется гораздо раньше, чем это думалось еще недавно. Так, возраст найденного Ричардом Лики на стоянке у озера Рудольфа в Восточной Африке черепа, который был обозначен как KNM-ER 1470, определялся равным 2,9 миллиона лет43. А это на три порядка превосходит длительность всей письменной истории человечества. Между тем, говорят, что последнее столетие, в свою очередь, знаменовалось гораздо большими переменами, чем пять предшествующих тысячелетий, и нет оснований спорить с этим. Словом, экспансия человеческого разума развивается по некоторой экспоненте, и продолжая ее в будущее мы вправе ожидать еще большего ускорения.
При этом человеческое познание развивается как "вширь", так и "вглубь", иначе говоря, проникает как в зазвездные дали, так и в мир субнуклеарных процессов, то есть процессов, протекающих в атомном ядре. Между тем дело не ограничивается только познанием, одним лишь бескорыстным удовлетворением человеческого любопытства; все познанное человеком рано или поздно ставится им на службу и обращается средством практического преобразования всей окружающей его действительности. Но если сегодня человек сумел подчинить и преобразовать всю данную ему в удел планету, то можно предположить, что в перспективе результатом этой экспоненциально развертывающейся экспансии будет подчинение и преобразование самой Вселенной. Всей Вселенной. Во всяком случае времени у него для этого достаточно.
Заметим, что если Вселенная и впрямь существует уже около 15 миллиардов лет, то, наверное, ничто не мешает ей просуществовать еще хотя бы несколько миллиардов, а это значит, что времени у человека и в самом деле много.
Правда, высказываются мнения, что жизнь цивилизации ограничена во времени, другими словами, цивилизацию ждет неминуемая смерть, в крайнем случае стагнация44. Но в основе таких мнений, как кажется, нет ничего, кроме простой боязни заглянуть в ту неопределенность, которая скрывается за миллиардами лет поступательного развития разумной формы жизни. Впрочем, боязнь - это не совсем то слово. Ведь если всего несколько тысячелетий сумели преобразить огромную планету, если к тому же развитие развивается по экспоненте, то проследить его перспективы на многие миллионы и уж тем более на миллиарды лет не представляется возможным. Любой прогноз в конечном счете строится на простой экстраполяции каких-то истекших событий, но экстраполировать можно только до какого-то определенного предела. Здесь же речь идет о величинах, заведомо превосходящих любой мыслимый предел.
Рискнем все же предположить, что разум не умирает, а свободно и неограниченно развивается на протяжении миллионов и даже миллиардов лет. Ясно, что в этом случае его мощь возрастает до превосходящих самые смелые фантазии пределов... - но даже в этом случае мы обязаны предположить, что сколь бы головокружительным ни было восхождение человеческого разума, творящая этот мир Сущность (если, разумеется, мы признаем ее существование) должна быть неизмеримо выше.
Этот ход мысли также принадлежит Аквинату.
Логическая структура его аргументации - безупречна. Но здесь необходимо сказать следующее. Никакая, даже самая безупречная, логика не в состоянии справиться с бесконечностью, тем более с бесконечностью актуальной. Напомним, что бесконечность бывает двух видов: актуальная и потенциальная. Отличие между ними состоит в следующем. Потенциальная бесконечность ассоциируется с процессом, который никогда не кончается; она по существу является пределом, к которому тот стремится, актуальная - с некоторым результатом, она завершена и престает перед нами полностью. Разновидностью первой предстает все прошлое (если, разумеется, считать, что оно не имело начала), примером второй будущее (если считать, что оно не имеет конца). С потенциальной бесконечностью человеческое сознание еще умело справляться, хотя и с большим трудом. Во всяком случае Евклид старался избегать ее, и не случайно поэтому самый знаменитый постулат его геометрии (постулат о параллельных) по сравнению со всеми другими звучит как-то очень странно.
Актуальную бесконечность ввел в 1873 году в широкий научный оборот немецкий математик Георг Кантор (1845-1918), создатель теории множеств. Примеров потенциальной бесконечности в окружающей нас физической реальности великое множество. Актуальная же бесконечность осязаемых, материальных аналогов не имеет. Это скорее некая идея, полностью трансцендентная физическому миру, другими словами, если она и способна воплотиться во что-то осязаемое, то, вероятно, только за его пределами. (Впрочем, именно актуальная бесконечность реализуется в понятии Бога, но в том-то и дело, что Он трансцендентен по отношению ко всему вещественному, включая и весь материальный мир.)
Поэтому там, где принимается абсолютная безначальность мира, никакие логические аргументы не срабатывают. Не срабатывает они и там, где принимается актуальная бесконечность разнообразных форм бытия и ступеней его организации, ибо всегда можно утверждать, что подлинные причины всех явлений, которые не оставляют места Богу, пока еще просто не познаны нами. В конечном счете именно поэтому все рациональные (то есть основанные на формальнологических законах) доказательства бытия Божия действенны только для тех, кто и без них верует в Него.
Впрочем, и потенциальная бесконечность далеко не столь проста. Выше, там, где речь шла о механизме качественных изменений, мы уже могли видеть, что возникновение потенциальной бесконечности часто служит отнюдь не пределом движения к чему-нибудь, но простым индикатором того тупика, который вполне может быть преодолен, правда, только за счет обращения к какой-то более широкой действительности.
Но вот парадокс. Если Вселенная бесконечна во времени и в разнообразии форм своей организации, то мы и в самом деле не в состоянии познать все действующие в ней причины. Но если она все же ограничена, то ситуация радикально меняется; невозможность полного познания причин становится открытой формой агностицизма, то есть утверждения принципиальной непознаваемости нашего мира. А вот уже это является прямым ниспровержением самой системы взглядов, которая лежит в основе всех эволюционистских учений. В самом деле, если верно то, что все самые сложные формы в конечном счете складываются из простых, то последовательно развивая средства и методы нашего познания мы можем проникнуть в любые тайны. Если же какие-то начала мира остаются принципиально непостижимыми, - неверен сам тезис о всеобщем развитии.
Больше того. В имеющем начало во времени и ограниченном в разнообразии форм своей организации физическом мире, подобное опровержение Аквината превращается в свою полную противоположность, иначе говоря, становится косвенным доказательством бытия Божия.