Эллиот Аронсон. Жгучая ложь

неслучайно.
- Надо его выкопать, - заявила Айви, ковыряя носком туфельки утоптанную
землю.
Оба привидения развели призрачными руками.
- Мы не способны воздействовать на материальные предметы, - пояснил
Джордан. - Своими силами я не могу оживить даже картинку на гобелене, где уж
мне землю копать. Тут нужны руки.
Айви посмотрела на свои маленькие, ловкие ручки и призадумалась, какие
неприятности могут возникнуть, если она их перепачкает. Не говоря уже о
платьице.
- Мне помогут, - заявила девочка.
- Кто? - удивился Джордан. - Любой взрослый первым делом начнет
задавать неприятные вопросы.
- Можно подумать, я этого не знаю. Взрослые только и знают, что
цепляться к детям со всякими глупостями... - она покосилась на призрака и
добавила: - Кроме разве что варваров. ,
- Спасибо, - ответил Джордан.
- А может... маленький дракоша? - пробормотала Ида.
Айви просияла, вложила два пальца в рот и издала пронзительный свист.
Спустя несколько мгновений послышалось пыхтенье и из-за поворота стены
появился маленький паровичок. Он подбежал к Айви и вопросительно заглянул ей
в глаза.
- Тут должен быть закопан череп. Можешь его унюхать?
Паровик Стэнли втянул ноздрями воздух, определил местонахождение черепа
и указал его тоненькой струйкой пара.
- Выкопай его, только осторожно, - попросила Айви.
Дракон принялся за дело. Он размягчил землю горячим паром, разрыхлил ее
когтями и зубами вытащил на поверхность грязный человеческий череп.
- Ой, какой ты молодец! - звонко воскликнула Айви, обхватив ручонками
шею Стэнли.
Ее мама всегда поступала так, когда хотела подольститься к отцу, и
девочка знала, что этот метод действует безотказно. Не подвел он и на сей
раз. От удовольствия дракон залился изумрудно-зеленой краской.
Налипшую на череп грязь Стэнли отчистил паром. Айви взяла череп под
мышку и последовала за Идой к следующему месту захоронения. Оказалось, что
одна из ног Джордана закопана под плодоносившей мужскими ботинками и ботами
ботвиньей. Хотя сам Джордан при жизни носил сапоги, в том, как Панихида
распорядилась его останками, начинала прослеживаться некая система. Стэнли
легко выкопал кости и отпарил их дочиста.
Такую груду костей Айви уже не могла таскать в охапке, поэтому останки
Джордана сложили под зонтичной пальмой, так, чтобы нельзя было заметить из
замка. Девочка не без основания опасалась, что, если взрослые увидят, чем
она занимается, они тут же закричат: "Нельзя!" Как известно, "нельзя" -
любимое слово всех, кто вышел из детского возраста, причем твердят они его
без всякой на то причины. Видимо, им нравится, как оно звучит.
Другая нога была закопана под здоровенной инфузорией. Конечно, на
инфузориях растут исключительно женские туфельки, но определенная система
угадывалась и здесь - ведь туфельки носят на ногах. Паровичок работал с
удовольствием - ему нравилось копаться в земле. Конечно, обидно, что ему не
дают сгрызть им же самим отрытые и отпаренные кости, но Стэнли не
своевольничал, не желая огорчать Айви.
Рука находилась под арсенальной рукавишней. В отличие от вишен
бамбуковых рукавишни плодоносили стальными рукавицами, из которых, как из
почек, произрастало всяческое холодное оружие: мечи, копья, бердыши и
секиры. Одна из таких рукавиц сжимала вороненый клинок, отнятый Джорданом у
рыцаря. Меч прекрасно сохранился.
- Странно, - размышлял вслух призрак, - зачем ей понадобилось оставлять
этот меч там, где зарыта моя рука? Может, в насмешку?
Его собственный меч злонравная Панихида выбросила в ров, и теперь он,
надо полагать, давно рассыпался от ржавчины. Четыреста лет - срок немалый.
Верхнюю часть торса Панихида зарыла под ребристой клетчатницей -
приземистым деревцем с клетчатой корой и похожими на ребра сучьями,
увешанными разных размеров птичьими клетками. Этот казавшийся на первый
взгляд странным выбор соответствовал той же логике, ведь здесь была
захоронена грудная клетка Джордана - ребра с остатками позвонков.
Однако последний обрубок оказался погребенным под плакучей ивой. Не
иначе как в ознаменование плачевного конца, постигшего простодушного
варвара. Распаривая пропитанную слезами землю, Стэнли прослезился и сам -
хорошо еще, слезы были горькими а не горючими. Но в конце концов крестец
Джордана был откопан и уложен под зонтичник. Айви уложила кости по порядку,
так что на земле образовался полный скелет.
- А что теперь? - спросила она. - Он срастется и начнет выплясывать,
как те скелеты, что обитают в гипнотыквах?
- Не берусь судить, - с сомнением ответил Джордан. - Четыреста лет -
большой срок. Раньше мне не доводилось умирать так надолго.
- Ничего, у меня есть исцелебные капли, - заявила Айви и тут же
побрызгала на скелет из маленького пузырька.
Капли запузырились и впитались в кости, однако ничего не произошло.
- Вот видишь, - начал Джордан, - поскольку моя плоть обратилась в
прах...
- Чепуха! - перебила его девочка. - Главное, как следует
сосредоточиться! - И Айви сосредоточилась.
А когда она сосредоточивалась, происходили самые диковинные вещи.
Талант, как известно, не зависит от возраста - либо он есть, либо его нет,
Айви была настоящей волшебницей, силой своего дарования способной потягаться
с самыми известными волшебниками в истории Ксанфа. Главный ее талант
заключался в способности усиливать чужие таланты, и именно это произошло
сейчас. Природный талант Джордана усиливался воздействием исцелебных капель,
эффективность которых, в свою очередь, многократно возрастала под магическим
влиянием Айви. От Джордана остались лишь трухлявые кости, плоть его давно
стала прахом, но даже четыре века тления оказались бессильны против
магического таланта, помноженного на мощь истинной волшебницы. Скелет начал
срастаться.
Кости рук прикрепились к плечевым суставам, кости ног - к
тазобедренным, разрозненные позвонки сцепились, образовав хребет.
Выплясывать скелет не стал, зато из костей проросли соединяющие их
сухожилия, а потом их покрыла какая-то плесень. Густея и краснея на глазах,
она стала обращаться в плоть, из которой, в свою очередь, начали
формироваться мышцы и внутренние органы. Скелет превратился в труп.
Возможно, в процессе оживления кости Джордана истончились еще больше, ведь
его талант не создавал плоть из ничего, но восстановление протекало успешно.
Образовался кожный покров, и перед призраками, драконом и девочкой появилось
распростертое мужское тело - наверняка самое тощее во всем Ксанфе.
- Его надо накормить, - сказал Джордан. - Оно слишком худое, такое тело
не способно поддерживать в себе жизнь. Поэтому и не оживает.
- А почему же оно не ест?
- Так ведь мертвецы не едят. Для этого они слишком слабы.
Не говоря ни слова, Айви отошла к ближайшей булочной, сорвала каравай,
отломила ломоть и поднесла его к тонким, бескровным губам.
- Вряд ли... - начал было призрак, но неожиданно умолк. Слабого, едва
уловимого вздоха, произведенного телом, оказалось достаточно, чтобы втянуть
приведение внутрь. Через рот.
- Прощай, Джордан, - едва слышно вымолвила Ида. В голосе ее слышалась
печаль разлуки, ведь ее любимый покидал мир духов.
Теперь тело дышало, грудь хоть и слабо, приподнималась и опускалась.
Рот слегка приоткрылся, и Айви впихнула туда кусочек хлебного мякиша.
Челюсти сжались. Поначалу казалось, что они слишком слабы, чтобы справиться
даже со свежайшим хлебом, но только поначалу. Чем больше пищи попадало в
пищевод, тем энергичнее двигались челюсти.
После того как было проглочено несколько кусочков, признаки жизни стали
еще более явными. Открылись запавшие глаза. Одна рука вздрогнула, потянулась
к ломтику хлеба и поднесла его ко рту. Джордан ел сам!
Однако дело шло к вечеру, и Айви пора было возвращаться домой. Она
нарвала плодов, кучкой сложила их возле Джордана, чтобы тот мог поесть не
вставая, велела Стэнли сторожить и побрела в замок. К докучливым взрослым -
есть овощи, чистить зубы, учить буквы и ложиться спать. И это в то время,
когда она делает такое важное дело! С досады девочка пнула подкроватное
чудище, но оно, как всегда, ловко увернулось.
Поутру Айви поспешила в сад. Под зонтичником никого не было, но
резвившийся неподалеку Стэнли, весело попыхивая паром, отвел ее вглубь сада,
к бывшему призраку. Джордан уже стоял на ногах и самостоятельно срывал с
деревьев плоды. Он оставался очень худым, но исцелебные капли в сочетании с
его собственными способностями, подкрепленными талантом Айви, делали свое
дело. Конечно, сейчас Джордан лишь отдаленно напоминал рослого,
мускулистого, широкоплечего варвара, но всему свое время. Он переходил от
дерева к дереву, жадно поглощая все плоды, до которых только мог дотянуться.
Айви в неподдельном восторге захлопала в ладоши:
- Джордан, ты и на самом деле живой!
Разумеется, ожил он еще прошлым вечером, но тогда выглядел таким тощим,
что трудно было думать о нем как о живом человеке.
- А... фо... вдовой... - пробормотал он с набитым ртом. - О... кафо...
- Что еще за онофо?
Джордан проглотил то, что было у него во рту, и более отчетливо
проговорил:
- Я-то живой, а Ида осталась призраком. Айви огляделась и увидела
бледное привидение.
- Я рада за Джордана, - прошептала Ида. - Теперь он сможет прожить
настоящую счастливую жизнь. А мне остается только истаять.
- Нет! - воскликнул Джордан, окончательно прочистив рот. - Я люблю
тебя, Ида! Мне не нужна жизнь без тебя. Лучше я снова стану призраком.
Он огляделся по сторонам, приметил арсенальную рукавишню и шагнул к ней
в явном намерении разжиться оружием, чтобы опять лишить себя жизни.
- А ну прекрати! - сердито воскликнула Айви. - Мне стольких хлопот
стоило вернуть тебя к жизни, а ты... Него дурить! Нам нужно только вернуть к
жизни Иду.
- Нет! - слабо возразила Ида, - В этом нет никакой надобности. Джордан
- совсем другое дело. Он заслужил новую жизнь, не то что я.
- Но как ее оживить? - спросил Джордан. Айви задумалась. Вопрос любят
задавать такие вопросы.
- Лучше всего спросить об этом Хамфгорга.
- Хамфгорга?
- Ну да, Хамфгорга. Это мой друг. Он живет в замке доброго волшебника
Хамфри, и смышленее его никого во всем Ксанфе.
- Да ну? Ничего о нем не слышал, - сказал Джордан.
- Вот тебе и ну. Хамфгорг умный-преумный- когда я рядом с ним.
Совсем недавно Джордан сам испытал на себе влияние Айви, а потому не
сомневался: ежели она решила, что Хамфгорг очень умен, так тому и быть.
- Замок Хамфри... Уж не тот ли замок, куда ушла Милли? Помнится, она
оставила нас тридцать лет назад.
- Тридцать один, - поправила Ида. Оба призрака знали Милли в ту пору,
когда и сама она была привидением.
- Милли? Ты имеешь в виду маму Лакуны? - уточнила Айви. - Нет, она
живет в замке повелителя, зомби. Замок Хамфри совсем в другой стороне, на
востоке.
- Хоть на востоке, хоть на западе, путь все равно неблизкий. Как ты
туда доберешься?
- А я и добираться не стану. Для чего, спрашивается, зеркала по стенкам
развешаны? Пойдем скорее! - И она вприпрыжку побежала к замку.
- Эй, постой! - крикнул ей вдогонку Джордан. - Ежели взрослые увидят
меня, вопросов не избежать.
Айви остановилась и с досады топнула ножкой. Вопросы, вопросы - и
почему эти взрослые такие любопытные? Кажется, она начинала понимать Хамфри,
подвергавшего любителей приставать с вопросами всяческим испытаниям.
- Ладно. Оставайся здесь. Ешь на здоровье... и найди что-нибудь
одеться.
- Ой! - смущенно воскликнул Джордан, сообразив, что одежда вовсе не
восстановилась вместе с его телом. Надо полагать, он был так голоден, что ни
о чем, кроме еды, и думать не мог.
Айви поспешила в замок и направилась прямиком к волшебному зеркалу:
- Эй, стекляшка на стене, расскажи всю правду мне, кто на свете всех
ловчее, и милее, и умнее? - задала она риторический вопрос.
- Отвечаю не шутя: ты, прекрасное дитя, - пропело зеркало и изобразило
поцелуй.
В свое время волшебник Хамфри понавешал магических зеркал, где только
мог, так что связь между волшебными замками поддерживалась бесперебойно. Ну
а Айви была любимицей всех зеркал.
Девочка попыталась поймать поцелуй, но губы ускользнули под гладкую
стеклянную поверхность. Вот всегда так - эти зеркала только дразнятся.
- А кто в Ксанфе самый-самый сообразительный? - спросила Айви.
- Ну... - задумалось зеркало, - это зависит от...
- Глу-по-сти! - заявила девочка, топнув ножкой. - Раз не знаешь, так
просто дай мне Хамфгорга.
- Сама-то ты много знаешь... - проворчало зеркало и подернулось
туманом. В следующий миг в нем появился Хамфгорг.
- Хамфгорг, привет! Мне нужен совет, - по привычке в рифму выпалила
Айви. - Ты ведь очень смышленый, правда?
- Наверное, сейчас уже правда, - проворчал Хамфгорг. - В чем дело?
- Как можно оживить призрака?
- Проще простого. Задействуй оживляющее заклинание.
Айви задумалась:
- Единственное заклинание, о котором я помню, пропало четыре столетия
назад. Его унес конь-призрак.
Хамфгорг покачал головой:
- Как это ты можешь помнить о том, что случилось четыре века назад?
Тебя ведь тогда на свете не было.
- Как-как - вот так. Скажи лучше, как мне найти этого коня.
На сей раз задумался Хамфгорг:
- Пожалуй, об этом мне придется спросить у папы. Правда, сейчас он
ребенок, но это даже к лучшему. Ему будет приятно похвалиться своей
осведомленностью.
Хамфгорг исчез, а зеркало принялось показывать цветные картинки,
сопровождаемые веселой музыкой. Скоро мальчик вернулся.
- Папа сказал, что нужно позвенеть цепями.
- Отлично. Скажи ему спасибо.
Айви спустилась в подвал, нашла самую тяжеленную цепь, какую могла
поднять, отряхнула с нее кости и потащила в сад. Цепь так громыхала на
деревянных планках моста, что перепугала ровное чудище.
Пыхтя от напряжения, девочка приволокла цепь Джордану, который уже
успел основательно окрепнуть.
- А ну, позвени, - велела она.
Совершенно сбитый с толку варвар повиновался. Он взял цепь, потряс ею,
и сад наполнился мрачным, леденящим кровь звоном. У некоторых деревьев
листья свернулись в трубочку.
И тут откуда-то издали донесся ответный звон.
- Пука! - воскликнул удивленный и растроганный Джордан. - Мне ли не
знать, как звенят его цепи.
Кони-призраки могут существовать вечно - пока не сбросят цепи, или пока
их кто-нибудь не убьет. Джордан не ошибся. Через некоторое время из-за
деревьев показался галопом конь. Завидя воскресшего друга, он изумленно
заржал и принялся скакать вокруг, да так, что от радости едва не сбил
Джордана с ног. Затем он обернулся и призывно заржал. Послышалось ответное
ржание, и скоро к замку примчалась Пика. Да не одна, а с маленьким
жеребеночком, носившим тоненькие, изящные цепи.
- Ой, какой хорошенький! - воскликнула Айви, восхищенная малышом.
Кажется, тот ответил ей взаимностью.
- Интересно, - проговорил Джордан, - давно ли аист доставил вам с Пикой
этого малыша? Думаю, призракам на такие дела требуется больше времени, чем
живущим во плоти. Я ведь сам был привидением, так что кое в чем разбираюсь.
Жеребеночку, наверное, лет сто?
Пука кивнул.
- Я буду звать тебя Пак, - шепнула Айви, поглаживая шелковистую
жеребячью гриву.
Джордан снял с цепей Пуки ветхую, драную суму и вытряхнул из нее два
неиспользованных заклятия - белый шит и белый камень,
- Одно из них оживляющее, - промолвил варвар, а второе... - он напряг
память, припоминая события четырехвековой давности. - А второе предназначено
для того, чтобы отгонять чудовищ.
- Но как узнать, которое из них какой? - спросила Айви.
- Неважно, можно опробовать оба. Но сначала нужно найти кости Иды.
- Нет, - робко возразило привидение, - я ничем не заслужила...
- Или ты присоединишься ко мне, или я к тебе. Жизнь или смерть для
обоих! - заявил Джордан, и, судя по тому, как сжались его челюсти, он не
шутил.
- Ты не понимаешь... - продолжала протестовать Ида. - Живой ты меня не
видел, и я могу тебе не понравиться. Мне никогда и в голову не приходило,
что я могу воскреснуть.
- А мне в свое время не приходило в голову, что я могу умереть, да еще
на четыре века. Это случилось благодаря жестокой лжи Панихиды, именно
благодаря, я не обмолвился. Умерев, я встретил тебя, встретив, полюбил и
терять свою любовь не собираюсь. Я останусь с тобой, живой или мертвый!
- Пойдем, Ида, - настойчиво попросила Айви. Она очень любила любовные
истории, хотя, к величайшей своей досаде, не все в них понимала. - Пойдем,
не будь ты такой пугливой. Вот воскреснешь, поселишься у нас в замке. Я
попрошу папу, и он найдет тебе место...
- Нет! - воскликнула Ида. - Я не могу!
- Что за глупости? Ты ведь и так живешь здесь уже четыре века.
- Это другое дело. Призраки не в счет. Но я не могу вернуться туда
живой! - воскликнула Ида, заламывая призрачные руки.
- Тогда мы будем жить где-нибудь в другом месте, - сказал Джордан. -
Где захочешь, только бы вместе. Ты ведь и сама желаешь того же, разве нет?
- О да, но...
- Решено! - прервала спор Айви. - Показывай нам свои кости.
Ида с видимой неохотой подвела их к дереву, в котором, на первый
взгляд, не было ничего особенного. Но только на первый. Приглядевшись, можно
было увидеть, что это не только не обычное дерево, но и вообще не дерево.
Даже не растение, а животное, стоявшее на толстом хвосте, раскинув в стороны
похожие на разлапистые ветки лапы. Конечно же, эту диковину никто в саду не
высаживал - странное существо забрело сюда само, да и прижилось,
прикинувшись садовым растением. Однако поскольку оно торчало здесь с
незапамятных времен, Айви решила не обращать на это внимания. В конце
концов, если животное так долго старалось выглядеть деревом, да и вело себя
при этом как заправское дерево, то оно заслужило, чтобы его считали таковым.
Вреда-то от этого все равно никому не было.
Стэнли распарил землю и выкопал кости. Весьма изящные кости - не
приходилось сомневаться, что при жизни Ида была красавицей, а стало быть,
внешность не могла являться причиной ее нежелания воскресать. Айви это
порадовало, ибо беспрерывно поглощавший плоды Джордан уже избавился от
болезненной худобы и превратился в весьма привлекательно, крепкого и
мускулистого мужчину. Айви чувствовала, что они с Идой могут составить
прекрасную пару, и ей не терпелось соединить не в призрачной, а в настоящей
жизни, хотя расставаться с их симпатичными привидениями было немножко жалко.
Джордан повертел в руках маленький белый щит и такой же камушек,
- Одна из этих штуковин отгонят чудовищ, а другая воскрешает мертвых, -
сказал он, - но какая именно на что годится, определить невозможно. Придется
попробовать. В конце концов, чем мы рискуем? Вреда не будет ни от того, ни
от другого.
- Но... - снова попыталась возразить Ида, - может быть, все-таки не
стоит?..
Не слушая ее, Джордан поднял белый камень.
- Действуй! - воскликнул он. Камень вспыхнул, а следом за этим
послышался какой-то хлопок. Паровичок Стэнли исчез.
- Ой! - испуганно воскликнула Айви. - Что это? Куда он подевался?
Джордан смущенно опустил глаза.
- Это я виноват, - пробормотал он. - Вечно все делаю не подумавши.
Стэнли такой добрый, веселый и так мне помог, что я совершенно не
воспринимал его как чудовище. Но видимо, даже самое маленькое чудовище все
равно остается таковым.
- Важно не кем остается Стэнли, а где, - заявила Айви, осматривая сад.
- Что с ним случилось?
- Не беспокойся, с ним все в порядке, - заверил ее Джордан. - Это
заклятие отослало его в такое место, где чудовища не чудят, но ничего
плохого в этом нет, вот увидишь, со временем он вернется.
- Лучше бы поскорей, - пробормотала Айви. - Нечего ему болтаться где ни
попадя.
- Ну, - сказал Джордан, поднимая маленький белый щит, - другого не
осталось. Это то, что надо. Действуй!
Кости Иды зашевелились и втянули в себя привидение. Туманная дымка
окутала скелет и начала быстро сгущаться. Прошло всего несколько секунд, и
на траве появилась прекрасная обнаженная женщина с великолепными черными
волосами.
Джордан уставился на нее и отпрянул, словно его ударили.
- Панихида! - воскликнул он.
- Кто? - вскричала потрясенная Айви.
Женщина поднялась на ноги - заклятие действовало мгновенно, и в отличие
от Джордана ей не пришлось воскресать долго и мучительно.
- Предупреждала же я, что живой тебе не понравлюсь, - промолвила она. -
Никто не может сказать, что я не пыталась тебя отговорить.
- Ты... ты подменила кости Иды своими! - вскричал Джордан. - Обманом
заставила меня воскресить тебя вместо моей любимой!
Позади него яростно заржал Пука. Он тоже не любил Панихиду.
- Ну подумай сам, варвар, как может покойница подменить одни кости
другими? - с оттенком презрения промолвила Панихида. - Кости мои, и я всегда
оставалась собой.
- Но назвалась другим именем!
- Вздор. Имя тоже мое. Ида - это уменьшительно от Панихида. Панихида!
- Ты обманывала меня даже после смерти, - с горечью промолвил Джордан.
- Даже будучи призраком.
- Даже будучи призраком, - подтвердила Панихида, подходя к гардеробии и
присматривая себе одежду.
- Но почему? - воскликнул Джордан. - Зачем тебе это понадобилось?
- Если я скажу, что всегда любила тебя, ты ведь все равно не поверишь.
Огромные кулаки Джордана сжались с такой силой, что побледнели костяшки
пальцев.
- Замолчи! Я не желаю больше выслушивать ложь! Можешь ты хотя бы раз в
жизни сказать правду? Она пожала плечами:
- Вот прицепился - зачем да почему? Какая разница? Ты жив - вот и живи
на здоровье. Думаю, какая-нибудь девица с удовольствием утешит такого
симпатичного варвара. Что общего может быть у тебя с отродьем демонессы? Ну
а я... я найду, чем заняться.
Панихида закончила одеваться, повернулась и зашагала прочь.
Но тут растерянность Джордана уступила место ярости.
- Ну уж нет! - взревел он. - Не выйдет! Не думай, что можешь во второй
раз посмеяться над моей любовью и уйти, как ни в чем не бывало. Я, помнится,
обещал доставить тебя в замок Ругна, Пришло время завершить мою миссию.
Пусть король Дор решит, что с тобой делать.
Бросившись вдогонку, он схватил Панихиду за тонкую талию и оторвал от
земли. Легко, словно пушинку, хотя былая сила еще не вернулась к нему в
полной мере.
- Остановись! - вскричала Панихида. - Не делай этого! Ты же знаешь, мне
нельзя появляться в замке Ругна.
- Посмотрим, - прорычал он. - Сейчас здесь нет злого волшебника,
который мог бы убить меня по пути. Я освобожусь от тебя раз и навсегда,
когда завершу наконец свою миссию. Но не раньше!
Панихида брыкалась, царапалась и пыталась вырваться, но ничего не могла
поделать с могучим варваром. Джордан устремился к замку, Пука, Пика и Пак
поспешали следом. Пука одобрительно фыркал - он считал, что Панихида
непременно должна понести наказание за свое коварство.
Но едва они приблизились к мосту, как над кладбищем поднялась пыль.
Комья земли полетели в разные стороны - то выкапывались из могил зомби. Они
намеревались встать на защиту замка, однако Джордан достиг моста прежде, чем
первый из них появился из-под земли.
Замок содрогнулся. Изнутри донеслись испуганные крики. Ровное чудище
высунулось из воды, но и оно опоздало. Неожиданное вторжение застало стражей
замка врасплох.
Дрожь усилилась. Вода во рву зарябила, с одной из башен сорвался
камень.
- Идиот! - отчаянно крикнула Панихида. - Ты что, не видишь - замок
сейчас рухнет. Могут погибнуть люди.
Джордан остановился.
- Я действительно идиот, - растерянно пробормотал он. - Мне всегда
казалось, что это выдумка. Пустая угроза.
Воспользовавшись его замешательством, Панихида вывернулась и встала на
ноги,
Ты никогда не умел различать, где правда, - где ложь, сказала она и
побежала назад. - Дураком был, дураком и остался!
Когда Панихида промчалась мимо Айви, девочка приметила, что ее темные
глаза полны слез.
Едва Панихида скрылась из виду, как дрожь унялась. Наполовину
выкопавшиеся зомби и высунувшееся из воды ровное чудище растерянно
оглядывались по сторонам.
- Да... - протянула Айви, покачивая головой, - насчет проклятия она,
выходит, не соврала. - Девочка была потрясена случившимся едва ли не больше,
чем замок. - Но хотелось бы знать, зачем ей понадобилось называться Идой, и
все такое.
- Чтобы провести меня и заставить вернуть ее к жизни, - сокрушенно
промолвил Джордан. Я никогда не сделал бы этого, будь мне известно, кто она
такая.
- Но ведь она явилась сюда четыреста лет назад, когда у тебя не было
оживляющего заклятия. Откуда ей было знать, что ты когда-нибудь восстанешь
из мертвых? Чего ради она решила стать призраком... Хорошо, пусть она не
знала, кем станет, но почему покончила с собой? И именно здесь?
Джордан недоуменно развел руками:
- Боюсь, мне не под силу во всем этом разобраться. Пробудись в ней
раскаяние, она могла бы просто-напросто выкопать и собрать вместе мои кости
- ведь ей с самого начала было известно, где они захоронены. Но разве
заглянешь в душу дочери демонессы - даже если у нее есть душа. Мать Панихиды
погубила ее отца, а она пошла дальше. Дважды отняла у меня любовь! Дважды
провела меня, как распоследнего дурака! Правду она сказала: каким я был,
таким и остался. За четыреста лет ума не прибавилось ни капельки! Поэтому ее
жестокая ложь настигнет меня повсюду.
Он уселся на краю моста и уронил голову на руки. Пука подошел к нему,
но не решался тревожить, ибо не знал, как утешить несчастного друга. Даже
ровное чудище выглядело опечаленным. Все сочувствовали Джордану,