Энтони Пирс. Огр ! Огр !

   Еще в полете он понял, что угодил в ловушку. Огр, в отличие от Загремела знавший эту местность, заманил его к обрыву. Загремела должна была насторожить внезапная показная слабость противника. Но разумеется, без косящих глаз он видел не дальше любого другого огра.
   Он приземлился на острый гравий. Что-то тявкнуло. Открылись большие желтые глаза. Окрестности осветил язычок огня. Загремел получил возможность оглядеться и оценить ситуацию.
   Ничего себе! Он свалился прямиком в драконье гнездо! Это оказалось логово большого бескрылого дракона. Оно было открытым, поскольку такой монстр не боялся ничего, даже огров. В данный момент дракона не было дома, но в гнезде оставались пять драконят.
   В следующий момент все пятеро проснулись и насторожились. Они были большими дракончиками, уже почти готовыми покинуть гнездо и начать самостоятельную жизнь. Габаритами они не уступали Загремелу; морды у них были медные, чешуя серебристо-стальная, а на шее зеленоватая. Зубы их сверкали, как звезды, из пасти высовывались беспокойные язычки. Когда снова стало светло, они поняли, что перед ними враг и добыча. Вот это ловушка!
   Огр заглянул в яму с обрыва.
   - Хо-хо-хо-хо! - загромыхал его голос, заставивший содрогнуться ближние деревья. - Хочу поглядеть, как он будет лететь!
   Загремел стоял на дне, устланном голубыми бриллиантами, которые он поначалу принял за гравий. Драконы любят бриллианты - они красивы, тверды и хорошо противостоят огню. Драконы собирали драгоценные камни, и те обрели безумную ценность из-за своей редкости. Загремел знал, что их высоко ценят и в Обыкновении, хотя сомнительно, чтобы драконы и туда добрались.
   Драконы особо не церемонились с нежданным гостем. Все пятеро приблизились, выпустив язычки огня, которые опалили растительность гнезда и раскалили бриллианты у ног Загремела, заставив его подпрыгнуть.
   Загремел, разозлившийся на себя за собственную глупость, позволившую ему вляпаться в эту историю, - подумать только, его одурачил какой-то глупый огр! - отреагировал с необыкновенной, то есть огрской яростью. Он был не в настроении возиться с мелкими драконами!
   Он выбросил вперед обе руки, одетые сталью, и ухватил одного из дракончиков. Помахал им в воздухе и ударил им второго дракончика. Оба монстрика тут же лишились чувств. Ни один дракон той же весовой категории не был огру серьезным противником; преимущество драконам давали только солидные габариты, а этот молодняк таковыми не отличался.
   Загремел швырнул обоих драконят во второго огра - пусть не слишком-то торжествует! - и потянулся за следующей парой. Через мгновение оба стали похожи на блестящие тряпочки, которые и обвились вокруг стоящего на краю обрыва огра.
   В это время пятый дракончик вцепился в ноги Загремела зубами. Челюсти у него были хорошие, зубки твердые, как алмаз; Загремел почувствовал боль. Он опустил вниз кулак с такой силой, что на черепе драконенка появилась вмятина, затем отодрал настырного забияку от ноги и запустил им в огра.
   Смог почти рассеялся, - должно быть, помог поднятый Загремелом ветер. И тут небо закрыла огромная тень. Загремел посмотрел вверх. Это была мама-дракониха, такая огромная, что ее пузо скрыло от его глаз солнечный свет. Не все большие драконы привязаны к драконьей территории! Чтобы отбиться от драконихи, потребовалось бы целое племя огров - а огры Огр-Ограды, разумеется, помогать не станут. Загремела заманили в это гнездо как раз потому, что противник знал - оттуда уже не выбраться.
   Но Загремел, успев проклясть тупую темную безмозглость, теперь испытал приступ туповатой гениальности.
   - О-о-он! - заорал он, тыча пальцем во второго огра.
   Дракониха посмотрела туда, куда показывал Загремел. Там стоял огр с застывшей на морде злорадной усмешкой, рядом валялись пятеро драконят - как ворох блестящей одежды. Он был так доволен, загнав Загремела в ловушку, что даже не подумал о том, как сам выпутается из этой истории. Взяла верх природа огра - неспособность думать более чем об одном предмете. И дракониха решила, что именно он и виноват.
   С ревом, столь ужасающим, что стоящие рядом деревья окаменели от ужаса, часть скалы обрыва, отломившись, рассыпалась в пыль, не успев долететь до земли, а несколько алмазов с треском раскололись, изрыгнув язык пламени, который мог обратить деревья в пар, дракониха двинулась к огру.
   Огр был глуп, но не настолько, чтобы бездействовать, особенно когда освежающее мысли пламя опаляло его шерсть. Пока дракониха вдыхала и прицеливалась, чтобы точнее произвести второй выстрел, он стряхнул с себя драконят и бросился мордой вперед в яму-гнездо, ткнувшись носом в бриллианты. Контраст был изумителен: совершенная красота камней - и совершенное уродство огра. Выглядело это так, словно он собрался их сожрать.
   Загремел не растерялся. В данный момент дракониха представляла собой значительно большую угрозу его здоровью, чем огр. Он выдрал булыжник из стены ямы и швырнул его вверх, в дракониху, пока второй огр поднимался на ноги, стряхивая с себя белые, красные, зеленые, голубые и крапчатые бриллианты. Дракониха обернулась, схватила булыжник зубами, выяснила, что он несъедобен, и выплюнула его.
   Загремел вдруг понял, что второй огр пропал. Он пригляделся повнимательнее и заметил торчащую из норы ногу. Булыжник, который он вырвал из стены, чтобы швырнуть в дракониху, закрывал проход, и огр полз по нему, оставив Загремела в одиночку встречать огненный залп. Загремелу это не понравилось, а потому он ухватил огра за ногу и рванул его назад из дыры. Со стен осыпалось еще несколько бриллиантов - черных, желтых, пурпурных, клетчатых и карамельно-полосатых. Через мгновение Загремел держал огра в воздухе и вертел им над головой.
   Дракониха готовилась ко всесжигающему залпу. Ее огненный выдох был способен испепелить обоих огров в мгновение ока. Она открыла пасть, выпустив несколько струй, предвестниц сверхжаркого потока; в животе ее рычало.
   Загремел разжал руку, запустив огра головой вперед прямо в распахнутую пасть.
   Дракониха поперхнулась собственным огнем, поскольку огр был как раз такой величины, чтобы войти в глотку, как пробка. Ноги огра, высовывающиеся из пасти, бешено дергались. Затем в дело пошли обломанные зубы огра - он начал выедать дорогу. Дракониха выглядела пораженной, она явно не знала, как себя вести в подобных обстоятельствах.
   Загремел не представлял, чем может закончиться эта схватка. Огонь драконихи был заперт в ней, как в бутылке, а ее собственные зубы не могли как следует ухватить огра, забившего ей глотку, но сил у нее хватало, возможно, она сумеет избавиться от огра, прокашлявшись или, напротив, заглотив его окончательно. С другой стороны, огр способен за короткое время проесть достаточно длинный проход. Загремел принял разумное решение покинуть ближайшие окрестности.
   Но куда ему пойти? Если он и выберется из гнезда, дракониха погонится за ним, и он окажется легкой добычей, не зная, куда удирать. Если же он останется...
   - Тс-с-с! - сказал кто-то. - Сюда! Загремел оглянулся. Маленькая нимфа стояла в оставленной булыжником дыре.
   - Я воспитывалась в подземном мире, - сказала она. - Я знаю тоннели. Идем!
   Загремел оглянулся на дракониху, раздувшуюся от напряжения, и на огра, дергающегося в ее пасти. Она, видимо, собиралась выпалить слегка поджарившегося огра, как снаряд. Загремел не испытывал симпатии ни к одной из сторон, да и вообще вся эта история ему уже надоела. Что ему делать у огров? Это тупые существа, гложущие людские кости!
   Люди. Может быть, ему нужны люди?..
   - Танди! - вскрикнул он. - Я должен спасти ее от огров!
   Нимфа с отвращением посмотрела на него.
   - Идиот! - крикнула она в ответ. - Я - Танди!
   Загремел присмотрелся к ней. У нимфы были каштановые волосы, голубые глаза и дерзко вздернутый носик. Это действительно Танди! Странно, что он не узнал ее! Однако кто мог догадаться, что эта нимфа и есть его знакомая...
   - Лезь сюда, ты, болван! - скомандовала она. - Пока это чудовище не вышибло пробку!
   Он последовал за Танди в тоннель. Она повела его по извивающейся дороге в глубь земли. Воздух становился холодным, стены - липкими.
   - Дракон охотится здесь за бриллиантами, оставленными моей матерью, объяснила Танди. - В Ксанфе началась бы чудовищная неразбериха, если бы не моя мать. Драконы пришли бы в неистовство, так же как и все прочие существа, если бы их бриллианты закончились и если бы они не могли найти нужных им камней. Приятно знать, что моя мать бывала здесь! Конечно, это могло быть очень давно. Где-то здесь, возможно, даже начинается дорога к моему дому, хотя мать могла ехать и на землерое, не оставив прохода позади.
   Загремел молча следовал за девушкой; болтовня Танди занимала его гораздо меньше, чем оставшаяся за спиной дракониха.
   Позади раздался такой звук, словно в скалу вогнали огромный клин. Нет сомнения - дракониха выплюнула огра и теперь готова преследовать двоих беглецов. Диаметр тоннеля был маловат, но драконы - существа длинные, способные растягиваться, особенно бескрылые наземные разновидности, они в состоянии проскользнуть в небольшие отверстия. Дракониха могла также дохнуть огнем и поджарить беглецов. А что еще хуже, она могла сделать и то и другое: гнаться за ними, пока не подберется достаточно близко, а потом использовать их как мишень для своих огнестрельных упражнений.
   - Я уверена, что где-то здесь есть путь вниз, - прошептала Танди. Тут тонкие стены - я могу определить место спуска по их вибрации. У меня достаточно опыта в подобных делах. Гляди, вот ископаемое. - Она показала на что-то мерцающее, напоминающее скелет рыбы, но это что-то скрылось из виду, прежде чем Загремел успел его разглядеть.
   Ископаемые все таковы: не хотят, чтобы их обнаружили. Они напоминали зомби - за исключением того, что обычно не слишком много путешествовали, а предпочитали затаиться где-нибудь на века. Загремел не представлял, на что могут сгодиться ископаемые, будь они живые или мертвые.
   - Но я не могу найти лаз! - в отчаянии закончила Танди.
   Загремел знал, что им нужно покинуть этот коридор как можно скорее. Он нацелил кулак и проломил дыру в стене. Открылся новый подземный зал. Он пролез через пролом, бережно неся Танди на руках.
   - И верно! - воскликнула она. - Я забыла о твоей огрской силе! Она иногда удобна.
   По покинутому ими тоннелю пролетел огненный вихрь - они убрались как раз вовремя!
   - Вот он! - воскликнула Танди. - Нижний мир! Я никогда не была в этих местах, но все равно узнаю его. Несколько дней пути - и я дома! - Она задумалась. - Нет, здесь нет прямого пути. Эта... как называется та штука, которая делит Ксанф надвое? Не могу вспомнить...
   - Провал, - сообщил Загремел, извлекая это из своей тускнеющей памяти. Лишившись поддержки интеллекта косящих глаз, он стал слишком туп, чтобы забывать так же быстро, как Танди.
   - Да. Именно. Он, я думаю, отделяет этот сектор от того, где живу я. Однако...
   Танди вела его по темному лабиринту, пока не стих шум, издаваемый разъяренной драконихой. Наконец они остановились у прохладной воды.
   - Здесь она нас никогда не найдет. Это остудит ее пыл.
   - Надеюсь, ты сможешь найти выход отсюда. Я, похоже, совсем запутался.
   До земных глубин ограм не было никакого дела, они предпочитали иметь доступ к еде и дракам.
   - Со временем, - безразличным тоном ответила она. - Какая разница, где мы будем...
   - Ты забыла о цели нашего путешествия?! - поинтересовался Загремел.
   - Какой цели? - невинно переспросила она. И тут Загремел вспомнил. Она более не искала исполнения желаний. Она отдала свою душу.
   Глава 15
   ТОЧКА ЗРЕНИЯ
   Но через мгновение Загремел понял, что легко может помочь Танди.
   - У меня половина твоей души, - сказал он. - Возьми ее назад.
   Он поднес руку к своей голове и потянул за ленту, прикрепленную к душе. Похоже, их души нравились друг другу, какими бы разными они ни были. Наконец ее душа легла ему на ладонь.
   Затем он поднес слабо мерцающую полусферу к голове Танди и сделал несколько движений, словно втирая что-то. Душа снова влилась в нее.
   - О, как хорошо! - воскликнула она. - Теперь я понимаю, как мне недоставало моей души - даже уменьшившейся вдвое!
   Загремел, от чьей души вновь осталась только половина, внезапно почувствовал усталость. Он опустился на камень. Здесь было темно, но это даже неплохо - в темноте хорошо отдыхается.
   Танди присела рядом с ним.
   - Мне кажется, что моей душе одиноко, - сказала она. - Она была половинной, потом стала одним целым с твоей, а сейчас снова уменьшилась наполовину. И может быть, оставшаяся половина хуже.
   - Твоя половина - лучшая, - отозвался Загремел. - Она милая, смелая и чувствительная, а моя - толстокожая и глупая.
   - Но сильная и верная, - сказала Танди. - Они дополняют друг друга. Человек в целом должен быть и сильным, и чувствительным.
   - Но не огр, - ответил он. Однако задумался. Она нежно погладила своей маленькой ручкой его лапищу:
   - Ладно, Загремел, теперь я вспомнила о цели нашего путешествия. Я хотела найти себе хорошего мужа, а ты...
   - ...Хорошую жену, - закончил Загремел. - Я сам этого не знал, но, похоже, знал добрый волшебник. Потому он и послал меня туда, где я мог ее найти. Но почему-то мысль о том, чтобы разделить остаток своих дней с огрицей, меня больше не привлекает. Не знаю уж почему.
   - Потому что истинные огры и огрицы слишком грубы, - сказала она. - А ты и в самом деле не такой, Загремел.
   - Может, я и не был таким, пока на мне лежало проклятие интеллектом. Но когда избавился от проклятия, я возвратился в свое естественное состояние.
   - А ты уверен, что твое естественное состояние - это неотесанность огра?
   - Я воспитан так, чтобы ломать железные деревья одним ударом кулака, сказал он. - Сражаться с драконами и стирать их в порошок. Голыми руками выжимать соус из красного дерева. Размалывать камни в песок зубами...
   - Это впечатляет, Загремел. И я видела, как ты проделывал кое-что из того, о чем рассказываешь. Но уверен ли ты, что не путаешь силу с грубостью и насилием? Со мной ты всегда был таким деликатным...
   - Ты - другое дело, - ответил он с каким-то непонятным ему самому чувством.
   - Чем рассказала мне кое-что, что она узнала от обыкновенного ученого. Мы с Чем о многом говорили, пока ты был в тыкве, там, в Пустоте, потому что не знали, выберемся ли оттуда хоть когда-нибудь. Ученого звали Икабод, и он знал маленькую поэму об обыкновенском монстре, похожем на тигровую лилию, только он не растение, а зверь.
   - Мне приходилось сражаться с тигровыми лилиями, - сказал Загремел, у них даже корни когтистые. Они еще хуже, чем львиный зев.
   - Чем не могла точно вспомнить стихотворение. И мы обыгрывали его, рассказывая в нем о тебе. "Огр, о огр, светло горящий..."
   - Огры не горят!
   - Горят, когда проходят сквозь огненную стену, - сказала она, - чтобы достать лодку и дать возможность всем остальным, проплыть мимо акул капитализма. Вот поэтому-то Чем и вспомнила стихи - она так сказала. Горящий огр. В общем, поэма рассказывает о том, как они идут ночью сквозь джунгли, огненные и злобные огры, и они ужасают.
   - Да, - сказал Загремел, которому понравился образ.
   - Мы славно повеселились. Для нас ты вовсе не был устрашающим. Ты большой чудесный неуклюжий меховой шар, и мы никогда ни на кого бы тебя не променяли.
   - Независимо от того, насколько ярко я горю, - уныло согласился он, потом решил сменить тему: - Как ты могла действовать без души? В прошлый раз, лишившись ее, ты была ко всему совершенно безразлична.
   - Конечно, эта потеря нанесла мне сильный удар, - ответила она. - Но на этот раз я сама ее отдала; кроме того, у меня уже был опыт.
   - Это не имеет большого значения, - возразил он. - Душа есть душа, и когда ее теряешь...
   - Это имеет значение. То, что девушка отдает, может даже доставить ей удовольствие, в то время как отнятое силой может уничтожить ее.
   - Но без души...
   - Верно. Это только аналогия. Полагаю, я больше думала о любви.
   Он вспомнил, как она рассказывала о демоне, который пытался ее изнасиловать. Неожиданно он ощутил ненависть к этому демону.
   - Да, тебе нужен кто-то, кто сможет защитить тебя. Но мы никого не встретили за время путешествия, и теперь, выполнив волю волшебника, оба остались без ответа.
   - Я в этом не уверена, - сказала она.
   - Мы уклоняемся от темы. Как ты выжила без души? Половина твоей души сделала меня настолько сильным, что я смог победить огра; ты должна была стать настолько же слабой. Но этого не произошло.
   - Ну, я же наполовину нимфа, - ответила она.
   - Наполовину нимфа? Да, ты показалась мне нимфой, когда...
   - Я всегда думала о себе как о человеке, так же как ты всегда представлял себя огром. Но моя мать - нимфа Самоцветик. Поэтому по крови я настолько же нимфа, насколько и человек.
   - И в чем разница? - Он знал, что разница существует, но не мог ее определить.
   - Нимфы вечно молоды, красивы и не слишком умны. Они не способны сказать "нет" мужчине. Моя мать - исключение. Чтобы выполнять свою работу, она должна быть сообразительной и надежной. Она остается очень красивой, красивее меня. Но она не так умна, как я.
   - Ты молода и прекрасна, - сказал Загремел. - Но принцесса Айрин тоже, а она человек.
   - Да. Следовательно, это не является отличительным признаком. Обычные девушки в расцвете юности и красоты внешностью могут соперничать с нимфами, они, кроме того, обладают некоторыми качествами нимф, которые мужчины находят привлекательными. Но Айрин состарится, а нимфа - нет. Она любит, а нимфа не может любить.
   - Не может любить? - переспросил Загремел. Он узнал сейчас о нимфах больше, чем за всю свою жизнь.
   - Ну, моя мать любит. Но, как я уже сказала, она - особенная нимфа. И мой отец Кромби применил любовные чары. Так что это не в счет.
   - Но некоторые люди тоже не любят, так что и это не является определяющим признаком.
   - Верно. Иногда трудно отличить нимфу от обычной бездумной девицы. Но одно различие все-таки есть: у нимф нет души.
   - У тебя есть душа! Я абсолютно в этом уверен! Очень милая и замечательно красивая душа.
   Он почувствовал, что Танди улыбается в темноте. Тело ее расслабилось, она сжала его руку:
   - Благодарю. Мне и самой она нравится. У меня есть душа, потому что я наполовину человек. У тебя - по той же причине.
   - Я никогда об этом не думал! - сказал Загремел. - Мне никогда не приходило в голову, что другие огры бездушны.
   - Они так грубы и невежественны, потому что бездушны. Вся их сила в магии.
   - Думаю, так оно и есть. Моя мать тоже в какой-то мере человек, а значит, душу я унаследовал от нее.
   - И именно душа дала тебе возможность компенсировать недостаток сил, который у тебя, полуогра, должен был сказаться среди огров.
   - Согласен. Это и есть разгадка той тайны, о которой я догадывался, но никак не мог додумать до конца. Но ты так и не объяснила, как ты смогла...
   - ...действовать без души? Весь вопрос в том, кем я себя в тот момент осознавала. Видишь ли, у людей всегда были души; у них нет опыта того, как жить без них. У прочих существ никогда не было душ, поэтому им пришлось обходиться без них. У моей матери это получается прекрасно, хотя я думаю, что к ней перешла часть души моего отца. - Танди вздохнула. - Она прекрасная женщина и вполне достойна души, но она - нимфа, а я - полунимфа, поэтому я могу действовать и без души. Как только я это поняла, то сразу начала думать о себе как о нимфе. Результат оказался поразительным.
   - Но я думаю о себе как об огре, тем не менее душа у меня есть.
   - Может, тебе надо попытаться думать о себе как о человеке. - Ее рука сжала его руку.
   - О человеке? - туповато переспросил он. - Я - огр!
   - А я человек. Но когда понадобилось, я стала нимфой. Потому я смогла действовать, не погружаясь в безразличие, как это было в тыкве. Я смогла последить за тобой и вмешаться, когда это стало необходимо.
   - Человек! - все еще не веря, повторил он.
   - Пожалуйста, Загремел, я ведь полукровка, как и ты. Как большинство в Ксанфе. Я не стану смеяться над тобой.
   - Это невозможно! Как я могу быть человеком?
   - Загремел, ты больше не говоришь как огр. Ты больше не глуп, как огр.
   - Косящие глаза интеллекта...
   - Лоза уже давно исчезла, Загремел! А той, которую ты добыл в Пустоте, вообще не существовало. Это же была просто иллюзия. Но она снова сделала тебя умным. Ты никогда не задумывался, как это могло случиться?
   Настала его очередь улыбнуться в темноте.
   - Я был очень осторожен и не позволял себе задумываться об этом, Танди. Это лишило бы меня того самого интеллекта, который давал мне возможность размышлять об этом; звучит парадоксально, правда?
   - Ты веришь в парадоксы?
   - Это захватывающе интересно. Я бы сказал, это невозможно в Обыкновении, но возможно в Ксанфе. Я должен обдумать это, когда выдастся свободное время.
   - У меня есть другая гипотеза, - сказала она. - Косящие глаза были иллюзией, но интеллект - твой интеллект! - нет.
   - Разве здесь нет противоречия? Нелогично приписывать столь значительный эффект, как интеллект, иллюзии.
   - Разумеется, есть. Потому-то я этого и не делаю. Загремел, я не думаю, что тебе вообще нужна была эта интеллектуальная лоза. Ни иллюзорная, ни настоящая. Интеллект у тебя был всегда. Поскольку ты наполовину человек, а люди умны.
   - Но, прежде чем забраться в интеллектуальные дебри, я вовсе не был умен.
   - Ты был достаточно умен, чтобы одурачить всех и заставить думать, что ты глуп от природы! Загремел, Чем рассказала мне о лозах косящих глаз. Их эффект исчезает через несколько часов. Иногда результатом подобной встречи с лозами является только раздутое самомнение. Они заставляют глупцов считать себя умными, вынуждая их выставлять себя полными дураками. Как те, которые напиваются сока пивного дерева и считают себя прекрасными собеседниками и компанейскими парнями, а на самом деле выглядят отвратительными клоунами. Отец рассказывал мне об этом; он говорил, что и сам не раз делал из себя клоуна подобным образом. Только с лозой это еще хуже.
   - Я тоже так себя вел? - похолодев, спросил Загремел.
   - Нет! Ты действительно умен! И эффект не исчезал, пока ты не потерял лозу в воде. И в тот же момент, когда ты заполучил новую, пусть и иллюзорную, ум вернулся к тебе. Это не наводит тебя ни на какие мысли, Загремел?
   Он поразмыслил:
   - Это подтверждает тот факт, что волшебство чудесно и необязательно логично.
   - Или то, что ты становился умным лишь тогда, когда считал, что должен быть умным. Может быть, в первый раз косящие глаза и показали тебе, как это делается. После этого ты мог начать думать в любой момент, когда хотел. Или когда забывал, что должен быть глупым.
   - Но сейчас я не умен, - возразил он.
   - Послушал бы ты себя, Загремел! Ты рассуждал о столь сложных вещах, как парадоксы, и говорил вполне литературным языком.
   - Ну да, так оно и было, - с удивлением признал он. - Я забыл, что потерял косящие глаза.
   - Вот именно. Так откуда теперь берется твой интеллект, огр?
   - Должно быть, это моя человеческая половина, как ты и предположила. Просто раньше я никогда не пользовался ею, потому что...
   - Потому что думал о себе как об огре, пока не увидел, каковы огры на самом деле, и не отвернулся от них. Теперь ты используешь свою человеческую наследственность.
   - Ты разбираешься в этом гораздо лучше меня!
   - Потому что я более объективна. Я вижу тебя со стороны. Я ценю твои человеческие качества. Думаю, и добрый волшебник Хамфри тоже. Он стар, но по-прежнему мудр. Я-то знаю; я целый год наводила порядок в его замке.
   - Мне он не показался убранным. Я с трудом нашел свободное место, где можно было встать.
   - Видел бы ты, как это выглядело до моей уборки! - Она рассмеялась. По чести говоря, его берлоги я не касалась; даже горгона туда не заходит. Если там хоть раз убрать, никто не сможет понять, где лежат его книги, чары и колдовские инструменты. У него ушло больше столетия на то, чтобы запомнить, где что лежит. Но остальную часть замка нужно содержать в порядке, а все понимают, что, поскольку горгона вышла за него, великого волшебника, замуж, она уже не должна этим заниматься, вот этим и занялась я. Я почистила волшебные зеркала и все остальное. У некоторых из этих вещей тоже весьма длинный язык! Это мне помогло, и за год я успела понять, что за кажущейся рассеянностью Хамфри прячется замечательно острый ум. Например, о тебе он знал все еще до того, как ты приблизился к замку. Он отметил тебя в своем календаре за год до твоего появления, вплоть до дня и часа. Он следил за каждым твоим шагом. Он ликовал, когда ты добрался до огрских костей; ему стоило большого труда устроить эту ловушку. Этот человек знает все, что он хочет знать и что следует знать. Вот почему горгона подчиняется ему, а не он ей: она страшно боится его знаний и преклоняется перед ними.
   - А я думал, он спит! - с раскаянием сказал Загремел.
   - Как и все. Но он маг информации, один из самых могущественных в Ксанфе. Разумеется, он знал, на что способен твой разум, и соответственно построил ответ. Теперь мы знаем, что он был прав.
   - Но наши миссии - ни одна из них не завершена! Он не знал, что мы потерпим неудачу. Она задумалась, потом спросила:
   - Загремел, почему ты дрался с тем, другим огром?
   - Он раздражал меня. Он оскорблял меня.
   - Но ты пытался избежать неприятностей.
   - Потому что у меня была только половина силы и я знал, что проиграю.
   - Но потом ты ударил его. Ты выбил ему зуб.
   - Он собирался съесть тебя. Я не мог этого допустить.