Энтони Пирс. Огр ! Огр !

   Пыль поднимается из-под земли, а значит, подземные области должны быть значительно более волшебными, чем поверхность Ксанфа. Танди жила под землей всю свою жизнь, однако была совершенно нормальной. Похоже, у нее вообще нет магических способностей. Так как же в таком случае магия может быть сконцентрирована под землей?
   Однако Загремел решил не поднимать этих вопросов в разговорах с жителями деревни, поскольку это только усложнит им жизнь. А может, пыльники правы в своей вере, а ошибается он в своих возражениях? В конце-то концов, ну что могут понимать эти косые глаза в основах существования Ксанфа?
   Направление его мыслей изменилось. Магической силы - вот чего, по всей видимости, просила у доброго волшебника Танди! Ему повезло, он родился огром, а огру хорошей заменой магической силы служит сила физическая. Когда Загремел побывал в Обыкновении, вне магического окружения Ксанфа, он, к своей печали, потерял на время и свою силу, и свои рифмы. Теперь же он утратил свои рифмы и наивность, но не силу.
   Было ли проклятие интеллекта, наложенное на него косыми глазами, действительно проклятием? В глубинах, куда его столь неожиданно приобретенный интеллект позволял ему спускаться, бесспорно есть своя прелесть. Но огру полагалось быть глупым, а потому Загремел чувствовал себя не в своей тарелке.
   Загремел решил, что отныне будет большую часть времени молчать, предоставив Танди говорить за них обоих. Может, теперь он и не стопроцентный огр, но по крайней мере постарается казаться таковым. Если поддерживать иллюзию собственной глупости, может, когда-нибудь он действительно вернется в это состояние. Стоило попробовать. А пока он постарается скрыть свой позор...
   Глава 4
   КОТАСТРОФЕЙ
   С утра они отправились по старой тропе, окруженной земляным валом и ведущей к маленькому озеру, где находился остров, на котором жила сирена. Это были очень милые места, и неприятностей по дороге почти не встретилось, что показалось Загремелу скучным, а Танди - чрезвычайно приятным.
   Сирена оказалась зрелой русалкой, чья красота в молодости была сногсшибательной, да и сейчас она смотрелась не намного хуже. Очевидно, все это время она жила благодаря рыбной ловле и казалась вполне довольной судьбой.
   - Мы принесли вести от твоей сестрицы горгоны, - возвестила Танди, когда они по мелководью перебрались на остров.
   Русалка немедленно заинтересовалась. Она выбралась из воды, приняла человеческий облик - попросту ее рыбий хвост стал парой очаровательных ножек - и пошла навстречу гостям, в то время как превращение продолжалось. В воде она находилась совершенно обнаженной, что не имело большого значения, поскольку вся нижняя половина ее тела была рыбьей. А сейчас, по мере высыхания, чешуйки, покрывавшие ее хвост, превращались в отливающее металлом чешуйчатое платье, закрывавшее не только ножки, но и верхнюю часть торса. По причине, которой Загремел никогда не понимал, не было ничего зазорного в том, что русалки демонстрировали обнаженную грудь, однако человеческим женщинам это не дозволялось. Хвостовые плавники русалки превратились в пару маленьких туфелек. Волшебство, конечно, пустяковое, но удобное. В конце концов, подумал Загремел, ноги у нее так не замерзнут.
   - Моя сестренка! - воскликнула сирена. Ее грудь под свежевозникшим платьем вздымалась от волнения. - Как ее дела?
   - Ну, она теперь замужем за добрым волшебником Хамфри...
   - О да, я слышала! Но как она себя сейчас чувствует?
   - Сейчас? - Танди наморщила лоб, пытаясь понять.
   Загремел ухватил суть вопроса сирены.
   - Она хочет знать, не беременна ли Горгона, - прошептал он.
   Танди растерялась:
   - О... этого я не знаю. Я не думаю. Но она выглядит вполне счастливой, и волшебник тоже... Сирена нахмурилась:
   - Я так рада, что она нашла себе пару... Хотелось бы мне, чтобы и я...
   Только теперь, вблизи, пользуясь увеличительным стеклом своего интеллекта, Загремел понял наконец, что сирена вовсе не счастлива. Она утратила почти всю свою неотразимую магию лет двадцать назад, а теперешняя жизнь не удовлетворяла ее...
   Раньше Загремела не волновали подобные вещи. Огров мало заботят подробности жизни мифических существ. Теперь, благодаря проклятию косящих глаз, Загремел понимал, в чем проблема сирены, и чувствовал также необходимость облегчить ее ношу.
   - Мы направляемся к озеру Огр-Ызок. Может, если ты тоже отправишься туда, найдешь себе там пару... Сирена просияла:
   - А что, может быть!
   - Но мы не знаем, как найти дорогу. Безумие мешает, - добавил Загремел.
   - Досадная помеха, - согласилась сирена. - Но ее можно и обойти.
   - Мы бы хотели знать как.
   - Ну, можно воспользоваться котапультой. Только тогда придется платить коту.
   - И чем ему платят? - встревожилась Танди. - Если он что-то вроде демона, то вряд ли нас это устроит!
   - Он любит кошачью мяту, а ее нелегко добыть.
   - Загремел добудет, - радостно сообщила Танди. - Он победил древопутану и целый отряд муральвов.
   - Ну да, он же огр, - со знанием дела подтвердила сирена. - Для огров это обычное дело.
   - Почему бы тебе не пойти с нами и не показать, где растет кошачья мята? - предложила Танди. - А потом мы все вместе пошли бы к котапульте и отправились на озеро Огр-Ызок.
   Сирена задумалась.
   - Не уверена, что от меня будет много пользы. И я никогда еще не путешествовала в одной компании с огром. - Она повернулась к Загремелу: Ты ручной? Я слышала немало плохого об ограх...
   - И все это верно! - согласился Загремел. - Огры - худшие из двуногих негодяев. Но я воспитывался в окрестностях замка Ругна, так что меня можно считать относительно цивилизованным.
   - Когда ты узнаешь его получше, он и тебе покажется очень милым, вмешалась в разговор Танди. - Он никогда не грызет кости друзей.
   - Что ж, рискну, - решилась сирена. - Я отведу вас туда, где растет кошачья мята.
   Она расправила платье, уложила в мешок несколько рыбешек, чтобы было чем перекусить в дороге, и повела их на восток от озера.
   Кошачья мята росла в укромном уголке джунглей, путь к которому преграждал бушующий поток. Им пришлось пройти по узкой кошачьей тропке мимо водопада, который охраняла дикая кошка.
   - Не свалитесь в воду, - предупредила сирена. - Это котализатор, от которого у вас начнется котар, котатония и коталепсия.
   - Я не поняла, - нервно откликнулась Танди. - Это плохо?
   - Котализатор - вещество, которое ускоряет процесс изменения, призвав на помощь свой новоприобретенный интеллект, пояснил Загремел. - В том, что касается нашей живой плоти, эти изменения, вероятно, будут сводиться к деградации и разрушению, таким как котар, то есть воспалительный процесс в носовой полости, котатония, то есть ступор, и коталепсия, то есть утрата двигательных и речевых функций. Лучше держаться подальше от этой воды; она не производит впечатления целебной.
   - Да, не производит, - слабым голосом подтвердила Танди. - Но на кошачьей тропинке дикая кошка! Она нас попросту сбросит!
   - На твоем месте меня бы это не тревожило, - ответил Загремел. Он шагнул на кошачью тропу - раскачивающийся подвесной мостик. Тот прогнулся и зашатался под тяжестью огра, но Загремел обладал отличным чувством равновесия, свойственным всем примитивным существам, и уверенно двинулся вперед.
   - Но без жестокостей! - умоляюще попросила Танди.
   Дикая кошка оказалась большим рыжеватым зверем семейства кошачьих с длинными усами и большими лапами. Она зашипела и начала подкрадываться к Загремелу. Хвост ее нервно подергивался.
   Без жестокостей? Драка была бы славным развлечением, но теперь Загремел осознавал, что девушки будут волноваться, и поэтому применил свой интеллект, чтобы выработать более мирное решение. А если поступить с кошкой так же, как с тем ровным чудищем возле замка доброго волшебника?
   - Я хочу тебе кое-что показать, киска. - Он наклонился вперед, вытянув правую руку. Дикая кошка недоверчиво замерла.
   Загремел аккуратно сжал защищенные сталью пальцы в сверкающий металлом здоровенный кулак. Солнечные зайчики весело запрыгали в разные стороны, когда кулак начал медленно поворачиваться. Просто удивительно, как эти солнечные зайчики помнят, кому куда прыгать!
   Загремел сунул покрытый металлом кулак прямо под нос дикой кошке.
   - Ну, киска, - тихо сказал он, - если ты не покинешь тропу с максимально возможной скоростью, тебе, вероятно, придется познакомиться с этой конечностью поближе. Ну как, такая перспектива тебя устраивает?
   Уши кошки нервно задергались, словно у нее внезапно расстроилось пищеварение; похоже, ее словарный запас был весьма ограничен. Она оценивающе разглядывала конечность, оказавшуюся возле ее носа. Кулак отбросил новую серию солнечных зайчиков, одновременно, казалось, увеличиваясь в размерах. Огр стоял спокойно и уверенно, шерсть его не вздыбилась, мускулы почти не напряглись. Через мгновение, невоспитанно фыркая, дикая кошка решила, что на сей раз лучше не связываться, и отступила.
   Очень хорошо, подумал Загремел, переговоры завершены. Теперь у него хватало ума на то, чтобы достигать цели, не круша всех и вся на своем пути. Конечно, интересно было бы сбросить кошку в воду и посмотреть, что с ней произойдет, но на этот раз от удовольствия придется отказаться.
   С небесных высот спустился воркот - птица с телом вороны и головой кота.
   - Мя-я-у! - издевательски крикнул он дикой кошке, издал кошачий боевой вопль и, выпустив когти, ринулся на Загремела.
   Рука огра взметнулась вверх. Толстые пальцы схватили птицу, и та издала жалобный крик. Загремел притянул воркота к себе, выдернул у него из хвоста одно длинное перо и отшвырнул птицу в сторону. Воркот неловко, с трудом полетел прочь. У него явно отшибло охоту драться - и вышибло большую часть способности летать.
   Тупорыленький котильон внизу попытался высказать свои возражения. Он поднял кошачью головку над речным потоком и завыл. Голос у него был гнусавый, злосчастное существо явно страдало котаром, а возможно, и коталепсиеи, - хотя, скорее всего, у него выработался некоторый иммунитет к этой воде. Загремел кинул перо в пасть рыбке. Котильон закашлялся, громко втянул носом воздух и исчез.
   Теперь Загремел, Танди и сирена могли перебраться на другой берег беспрепятственно.
   - Иногда действительно удобно иметь под рукой огра, - заметила Танди. Похоже, абсолютное недоверие к Загремелу она сменила на столь же абсолютную веру в него, и, пожалуй, Загремелу это не было неприятно.
   Дорога вела через низину, где из котчупа высовывались кошачьи хвосты камышей. Здесь же паслись стада скотов, отъедавшиеся впрок на случай проявления котаклизмы. Завершался путь у котакомбы.
   - Кошачья мята растет там, внутри, - сказала сирена, указывая на зубастый каменный гребень, закрывавший вход. - Но входить туда опасно, поскольку, если придет котаклизма, все скоты бросятся внутрь.
   - Тогда я пойду один, - сказал Загремел.
   Он смахнул с дороги каменный гребень и направился прямо внутрь. Вскоре стало совсем темно, но огры хорошо видят в темноте, так что это его не волновало.
   - Не накликай котастрофея! - крикнула ему вслед сирена.
   - Надеюсь, я этого не сделаю, - отозвался Загремел, хотя, по правде сказать, не имел ничего против того, чтобы немного поразвлечься. - Я буду чрезвычайно осмотрителен.
   В глубине пещеры он обнаружил небольшой садик приятно пахнущих, напоминающих мяту растений с по-кошачьи пушистыми листьями. Растения украшали метелки голубых цветов. Должно быть, это и есть кошачья мята.
   Загремел ухватился за стебель одного из растений, вырвал его с корнем, не зная точно, какая часть нужна, и сунул в мешок. Цветы попытались ущипнуть огра, но были слишком слабы даже для того, чтобы вызвать его раздражение. Он выдергивал и запихивал растения в мешок, пока не почувствовал, что собрал достаточно.
   Огр повернулся, чтобы идти назад, и заметил нечто смутно светящееся в темноте. Это нечто стояло в нише стены над выходом, обрамленное узором из желтых камней кошачьего глаза, и выглядело как шерстистый холмик, от которого вниз спускался кошачий хвост, - вероятно, вид сзади какого-нибудь очередного представителя семейства кошачьих. Кошачья верба? Нет, для нее эта штука слишком велика. Загремел вспомнил один из варварских обычаев обыкновенов: убивая животных, они развешивали их головы на стенах. Глупость какая - так растранжиривать абсолютно съедобные головы! Может, кто-нибудь сделал нечто подобное с задней частью этой кошки?
   Загремел подумал и решил на всякий случай захватить трофей с собой. Все равно здесь, в темноте, эта вещь никому не нужна. Может, девушкам будет интересно на нее посмотреть. Загремел осознавал, до какой степени он деградировал в результате столкновения с косящими глазами, если начал задумываться уже и о том, чтобы показать другим что-то интересное, но поделать с собой ничего не мог.
   Он потянулся и ухватился за каменную рамку. Желтые точки кошачьего глаза предостерегающе замигали. Рамка была прочно укреплена, так что пришлось применить силу. Рамка отделилась от стены, и свод пещеры зашатался.
   Озадаченный Загремел прикрыл кулаком голову. Упавшая на кулак скала раскололась, и обломки посыпались по обе стороны от Загремела.
   Загремел пробрался наверх через завал, неся мешок с растениями, но прихватить трофей, увы, уже не смог. Вскоре он вылез из-под завала.
   - Ой, ты не пострадал? - вскрикнула Танди. - Я так перепугалась...
   - Обвалы ограм не страшны, - отозвался Загремел. - Я хотел прихватить трофей на память, но тут обвалился потолок. - Он стряхнул с себя каменную пыль.
   - Трофей? - не поняла Танди.
   - Хвостовую часть какой-то кошки, повешенную на стену.
   - Так это же и был котастрофей! - воскликнула сирена. - Я как раз просила тебя его не накликать!
   Котастрофей - трофей в виде задней части кота. Теперь Загремел понял. Он не применил по назначению свой новый интеллект, а в результате нанес существенный урон садику с кошачьей мятой. Что ж, в будущем он постарается быть осторожнее. Если уж на нем лежит проклятие интеллекта, надо извлечь из этого всю возможную выгоду.
   - Наверно, мне лучше убрать из сада все эти камни, - сказал Загремел. Это тоже было не огрское желание, но, вероятно, так на нем сказывалось проклятие интеллекта и присутствие девушек.
   - Нет, не беспокойся, - отозвалась сирена. - Ты все равно не знаешь, как привести это в порядок. Гусеница-котушка позаботится об этом, когда мы уйдем. Ей нравится двигать камни.
   Они вернулись к водопаду по кошачьей тропе и направились к котапульте. Котапульта оказалась котообразным существом величиной с небольшого сфинкса, припавшим к земле на прогалине. На конце ее хвоста находилось что-то вроде сети, достаточной для того, чтобы в ней мог поместиться крупный валун. Неподалеку стояла корзина такого же размера.
   Сирена приблизилась к котапульте.
   - Не будешь ли ты так любезна подбросить нас до озера Огр-Ызок? спросила она. - У нас есть для тебя немного кошачьей мяты.
   Котяра просияла и кивнула усатой головой. Они положили перед ней кошачью мяту, затем подтащили корзину к ее хвосту. Все трое забрались в корзину и опустили плетеную крышку.
   Зверь принюхался к кошачьей мяте. В предвкушении лакомства хвост его напрягся. Затем котапульта куснула мяту. Это было сильное средство, и оно возымело действие. Хвост внезапно резко выпрямился, подбросив корзину высоко в воздух, и вся троица обнаружила, что летит.
   Они смотрели в щели между прутьями корзины. Ксанф проплывал под ними зеленый, голубой, желтый... Вокруг них теснились в беспорядке низкие облака - белые понизу, а поверху, где их никто не мог видеть, всех цветов радуги. Некоторые облака были дождевые, похожие на наполненные сверкающей водой бассейны. В них попадались купающиеся птички и летучие рыбы, выбравшиеся подышать воздухом. Корзина зацепила одно из таких облаков, проделав в нем дыру, - вода полилась вниз жутким ливнем. Снизу, оттуда, где над лесом пролился незапланированный дождь, донеслись возмущенные возгласы. Но в любом случае это была Область Безумия - никто не разберется, из-за чего все произошло.
   В это время Загремелу пришло в голову, что надо бы подумать и о приземлении. Взлетели-то они со всеми удобствами, но посадка может оказаться значительно менее мягкой.
   И вдруг из крышки корзины вырвалась какая-то ткань. Она развернулась куполом, который, словно по волшебству, наполнился воздухом; падение корзины замедлилось, и в конце концов она приземлилась на берегу озера Огр-Ызок.
   Они открыли крышку корзины и выбрались на землю.
   - Вот здорово! - с детским восторгом воскликнула Танди. - Но как же котапульта получит назад свою корзину?
   К ним уже спешило оранжевое существо, смутно напоминающее кота.
   - Я позабочусь о корзине, - сказало оно.
   - А ты кто? - поинтересовалась Танди.
   - Я - доверенный агент в этом районе. Моя работа в том, чтобы вещи возвращались туда, откуда появились. У нас с котапультой подписан контракт на возврат ее корзин.
   - О, понятно. Тогда тебе лучше взять ее. Но я не представляю, как ты потащишь эту здоровенную корзину через джунгли, а тем более через Область Безумия.
   - Пустяки. Я уже наполовину сумасшедший. - Оранжевый агент подхватил корзину и зашагал на север. Растительность при его приближении увядала и отмирала, уступая ему дорогу.
   - О-о, такова, видно, его магия, - сказала Танди. - Оранжевый агент уничтожает растения.
   Они повернули к озеру Огр-Ызок - чудесному голубому озеру с водоворотом в центре.
   - Не ходите туда, - предупредила сирена. - Там живут донные прокляторы.
   - Что в этом дурного? - поинтересовался Загремел. - Моя мать из них.
   Сирена обратила на него взгляд, исполненный недоумения:
   - О... Я так поняла, что ты огр. Прокляторы - люди. У меня не было намерения...
   - Моя мать - актриса. Ей пришлось играть роль огрицы в адаптированной версии обыкновенской сказки "Спящая красавица".
   - Да, разумеется, - слабым голосом сказала сирена.
   - Но в декорации случайно забрел мой отец Хруп, бродивший в поисках костей, увидел актрису и, пораженный ее исключительно отталкивающей внешностью, похитил ее. Разумеется, она вышла за него замуж.
   - Да, разумеется, - рассеянно согласилась сирена. - Я завидую ей. Во мне тоже есть людская кровь.
   - Донные прокляторы напустили великое проклятие, загубившее целый лес, - продолжил Загремел. - Но мои родители избежали его, став вегетарианцами. Большинство огров грызет кости, так что проклятие не сработало так, как надо, и рассеялось.
   - Ты вырос в доме, где не грызли костей! - воскликнула Танди.
   - Тем не менее я огр, - попытался защищаться Загремел.
   - Я рада, что все так хорошо обернулось, - сказала сирена. - Но, я полагаю, к донным прокляторам все-таки лучше не заходить. Они могут не оценить тебя по достоинству.
   - Думаю, да, - признал Загремел. - Но актеры они все-таки великолепные. Мою мать никто никогда не принимал за человека.
   - Уверена, что никто, - согласилась сирена. - Я однажды видела один из их спектаклей. Это была прекрасная постановка. Но общаться с теми, кто под горячую руку и проклясть может, как-то неуютно.
   Загремел рассмеялся:
   - Очень может быть! Однажды я поступил не по-огрски, уступив одной твари найденный мною изумруд...
   - Это моя матушка его там поместила! - с гордостью воскликнула Танди.
   - А моя матушка выдала мне проклятие, - продолжил Загремел, - которое обожгло землю рядом со мной и выбило почву у меня из-под ног. С тех пор я ни разу не уступал ни одному монстру.
   - Это жестоко с ее стороны, - вступилась Танди. - Она не должна была тебя проклинать.
   - Жестоко? Разумеется, нет. Это огрская любовь, единственно доступная и понятная ограм. Однажды моя мать прокляла моего отца, да так, что он поправился только через два дня, но все это время улыбка не покидала его лица.
   - Ну, не знаю, - необычайно серьезно ответила Танди.
   Может, и она как-то связана с прокляторами? Загремел запомнил это, чтобы позже узнать все поточнее.
   Они обошли часть озера Огр-Ызок, стараясь не привлекать внимания. Здесь не было ни одного огра, не заметно даже каких-либо следов их пребывания - ни поломанных деревьев, ни расколотых валунов, ни утоптанной земли.
   Но также, казалось, не было поблизости и ничего угрожающего. Озеро окружали чудесные песчаные пляжи, протянувшиеся насколько хватал глаз, а в хрустально-чистой воде не просматривалось ни одного чудовища. Очевидно, донные прокляторы просто выжили отсюда всех сколько-нибудь опасных соседей.
   - Смотрите, смотрите: носы! - крикнула Танди, указывая в сторону воды.
   Загремел посмотрел. Косяк носов, выстроившихся парами, плыл к берегу, поднимая маленькие волны. По мере его приближения Загремел понял, что носы - только выдающаяся часть более значительных по размеру длинных тел каких-то рептилий.
   - О-о, это ызки, - успокаивающе сказала сирена. - Они практически все безвредны. Ызки не относятся к роду пчел. Они не жалят. Иногда кто-нибудь из них забредает и в мое озеро.
   - Но какие у них большие зубы! - сказала Танди.
   - Это имитация; они не тверже подушек.
   Один ызок выполз на берег. У него были коротенькие толстенькие зеленые лапы и зеленая же морщинистая шкура. Сирена погладила его по голове, и ызок растянул пасть в улыбке. Она дотронулась до одного из его зубов, и тот согнулся, словно резиновый, тут же распрямившись, как только сирена отпустила его.
   Но Загремела обуревали сомнения.
   - Помню, отец рассказывал мне кое-что об ызках. В большинстве своем они абсолютно безвредны, но некоторые...
   - О да, - согласилась сирена. - У немногих из них - у очень немногих зубы настоящие. Эта разновидность опасна.
   - Тогда давайте держаться подальше от плохих ызков, - предложила Танди. - А как они выглядят?
   - Я не знаю, - призналась сирена.
   - Точно так же, как и хорошие, - порывшись в памяти, сообщил Загремел.
   - Но... но тогда любой из этих может оказаться плохим, - встревожилась Танди.
   - Совершенно справедливо, - подтвердил Загремел. - Если только донные прокляторы от них не избавились.
   - А как донные прокляторы могут их различить, если мы не можем этого сделать? - спросила Танди.
   - Если ызок съест кого-нибудь из них, скорее всего, это плохой ызок, ответила сирена, странно улыбаясь.
   - Нам что, придется различать их так же? - озабоченно поинтересовалась Танди.
   Сирена рассмеялась. Конечно, голос ее был лишь бледным подобием того, каким он был бы, если бы сохранил всю свою чарующую магию, но что-то влекущее в нем по-прежнему оставалось.
   - Конечно, нет, дорогая. Мы будем сторониться их всех.
   Это оказалось довольно просто сделать, поскольку путники передвигались значительно быстрее рептилий. Вскоре ызки отказались от мысли о погоне и развернули носы к воде, с жужжанием устремившись к более глубоким местам. Танди проводила их рассекавшие волны носы взглядом, в котором сквозило явное облегчение.
   В одном месте правильность очертания озера была нарушена. Здесь оно соединялось с другим, маленьким и удивительно красивым озерком. Через соединявшую оба озера узкую протоку тянулась цепочка отмелей.
   - Я пойду вброд! - сказал Загремел, предвкушая удовольствие от того, что сможет позволить себе немного поплескаться.
   - Ну, не знаю, - задумчиво протянула Танди. - Самая приятная дорога может быть и самой опасной.
   Сказывался опыт встреч с древопутаной и муральвами - теперь любой легкий путь казался Танди подозрительным.
   - Я проверю, - ответила сирена, - я очень быстро смогу сказать, есть ли здесь какие-нибудь опасные водяные существа. Кроме того, я проголодалась и хочу поймать хоть несколько рыбешек.
   С этими словами она скользнула в маленькое озерцо. Ноги ее превратились в скользкий чешуйчатый хвост, а платье исчезло.
   - Если встретишь чудовище, пошли его ко мне! - крикнул ей вслед Загремел. - Я тоже проголодался!
   Русалка с красивой обнаженной грудью улыбнулась ему, нырнула и быстро поплыла с изумительной легкостью. Через мгновение ее головка вновь показалась из воды, волосы влажно поблескивали.
   - Нет здесь никаких чудовищ! - сообщила она. - Даже ызков нет. А между отмелями нет глубоких впадин, так что можете идти спокойно.
   Это было все, что Загремел хотел знать.
   - Плохо, что чудищ нет, - пробормотал он и побрел вброд, поднимая фонтаны брызг.
   Однако Танди продолжала сомневаться.
   - Я лучше пройду берегом, - наконец решила она.
   - Прекрасно! - одобрил Загремел, заходя поглубже. Впрочем, и в самом глубоком месте вода поднималась ему не выше груди. Поразмыслив, он решил, что этот брод соорудили донные прокляторы, чтобы не допустить сюда морских чудовищ, - те, как известно, предпочитают жить на глубине, и мелководье им не по душе. Может, меньшее озеро было создано как своего рода курорт. Это, кстати, предполагает, что в озере Огр-Ызок чудовища все-таки водятся, просто их не оказалось на месте, когда маленькая компания проходила мимо. Возможно, эти чудовища обеспечивали местным жителям дополнительную охрану, превращая все озеро в некое подобие крепостного рва. Но поскольку Загремел не собирался общаться с донными прокляторами, это не имело для него никакого значения. В конце концов, они пытались воспрепятствовать браку его матери и отца. Мать не встречалась с ними с тех самых пор, как вышла замуж за огра Хрупа, и Загремелу пришло в голову, что ей от этого было не слишком хорошо. А потому его отношение к местным было, пожалуй, настороженным: он не пытался уклониться от встречи с ними, но и не искал этой встречи. Самым точным определением было "соблюдение нейтралитета". Никогда раньше Загремел не задумывался об этом - но ведь он никогда прежде и не испытывал последствий проклятия интеллектом. Он не терял надежды избавиться от способности размышлять, ведь попытки думать и тем более анализировать абсолютно не соответствовали принятой у огров манере поведения.