Страница:
Малютка была рассержена на него. Он мог ясно видеть, почему. Ему придется поработать над этим, спрятать свою прежнюю натуру и выработать победоносное обаяние. В конце концов это нужно лишь на короткое время, затем он будет не более обаятельным, чем ему захочется быть. Как только он обретет контроль над собой, он будет хозяином ситуации, и они поймут это так же хорошо, как и он.
— Хелн, — сказал он, чуть повысив голос. — А что, у Келвина все еще есть этот лазер, который командир дал ему? Знаешь, то самое земное оружие, которое он использовал в войне?
— Он есть у него, Сент-Хеленс. Его отец сказал, что избавился от него, но он сохранил его у себя. Пока он у него есть, ему можно не беспокоиться о любой опасности, с которой он может встретиться.
— Я сказал, зови меня отец. — Может быть, она хочет сказать что — то?
— Отец. — Интонации ее голоса позволяли предположить, что она предпочла бы называть его как-нибудь еще. Да, это уж точно его дочь! Бедный Келвин. Его можно пожалеть, если он когда-нибудь окажется плохим мужем. Она тут же поставит его на место.
— Он берет его с собой в другое измерение?
— Конечно!
— А перчатки — их он тоже берет с собой?
— Конечно.
— Это прекрасно, просто прекрасно, — Сент-Хеленс улыбнулся, думая о том, как это было бы прекрасно, даже если паренек не станет выступать на его стороне. Если потребуется, Сент-Хеленс может взять лазер и перчатки, и тогда пусть старая Мельба попробует остановить его! Пусть только попробует, и он поджарит ее на вертеле, а потом покажет аратексцам, какой уязвимой бывает корона. Он знал, что сможет сделать это, если потребуется, даже и в одиночку. Если у него будет оружие.
Джон закончила полировать последний из своих камешков для метания и бросила его в мешочек для боеприпасов рядом со своей пращой. Она возилась с этими приготовлениями с самого рассвета, скоро уже наступит время идти. Она отвернулась от стола как раз когда входил Лестер и, увидев, что он был один, высказала вслух свою мысль.
— Лес, я думаю, нам следует отговорить его от этого.
— Что? — Лестер не верил своим ушам. Как она могла? Отговорить Келвина от мысли отправиться на поиски своего отца и брата?
— Есть еще и королева, — сказала она. — Мы не можем быть уверенными, что она не жива там, в другом измерении. Ты хочешь, чтобы она вернулась назад в Рад?
— Нет, но это же нелепость. Война закончилась. Она правила только с помощью чародейства Затанаса. Даже если бы она могла вернуться сюда живой, она бы оказалась бессильной.
— Она дочь Затанаса. А это что-то значит.
— Очень мало. Недостаточно, чтобы помешать Келвину выполнить эти слова из пророчества.
Джон вздохнула, понимая, что то, что ей хотелось бы сказать больше всего, будет понято неправильно. Она знала, что Келвин не так отважен, он был просто… просто Келвином. Без нее и ее пращи, и без Лестера и его отца, и лазера и перчаток — без них он будет самым обычным человеком.
Но поскольку не было способа избежать этого, она заставила себя улыбнуться:
— Ты прав. Он убивал драконов и завоевал свободу для граждан Рада и спас мою жизнь и твою. Он герой, рожденный на этот свет, и во всей истории никогда не было ему равных. Келвин, мой брат, это тот самый Круглоухий из Пророчества.
Но она-то знала, как сильно этот герой нуждается в хорошей взбучке. Пророчество — это прекрасно, но оно не принимало во внимание человеческих слабостей.
Глава 5
Глава 6
— Хелн, — сказал он, чуть повысив голос. — А что, у Келвина все еще есть этот лазер, который командир дал ему? Знаешь, то самое земное оружие, которое он использовал в войне?
— Он есть у него, Сент-Хеленс. Его отец сказал, что избавился от него, но он сохранил его у себя. Пока он у него есть, ему можно не беспокоиться о любой опасности, с которой он может встретиться.
— Я сказал, зови меня отец. — Может быть, она хочет сказать что — то?
— Отец. — Интонации ее голоса позволяли предположить, что она предпочла бы называть его как-нибудь еще. Да, это уж точно его дочь! Бедный Келвин. Его можно пожалеть, если он когда-нибудь окажется плохим мужем. Она тут же поставит его на место.
— Он берет его с собой в другое измерение?
— Конечно!
— А перчатки — их он тоже берет с собой?
— Конечно.
— Это прекрасно, просто прекрасно, — Сент-Хеленс улыбнулся, думая о том, как это было бы прекрасно, даже если паренек не станет выступать на его стороне. Если потребуется, Сент-Хеленс может взять лазер и перчатки, и тогда пусть старая Мельба попробует остановить его! Пусть только попробует, и он поджарит ее на вертеле, а потом покажет аратексцам, какой уязвимой бывает корона. Он знал, что сможет сделать это, если потребуется, даже и в одиночку. Если у него будет оружие.
Джон закончила полировать последний из своих камешков для метания и бросила его в мешочек для боеприпасов рядом со своей пращой. Она возилась с этими приготовлениями с самого рассвета, скоро уже наступит время идти. Она отвернулась от стола как раз когда входил Лестер и, увидев, что он был один, высказала вслух свою мысль.
— Лес, я думаю, нам следует отговорить его от этого.
— Что? — Лестер не верил своим ушам. Как она могла? Отговорить Келвина от мысли отправиться на поиски своего отца и брата?
— Есть еще и королева, — сказала она. — Мы не можем быть уверенными, что она не жива там, в другом измерении. Ты хочешь, чтобы она вернулась назад в Рад?
— Нет, но это же нелепость. Война закончилась. Она правила только с помощью чародейства Затанаса. Даже если бы она могла вернуться сюда живой, она бы оказалась бессильной.
— Она дочь Затанаса. А это что-то значит.
— Очень мало. Недостаточно, чтобы помешать Келвину выполнить эти слова из пророчества.
Джон вздохнула, понимая, что то, что ей хотелось бы сказать больше всего, будет понято неправильно. Она знала, что Келвин не так отважен, он был просто… просто Келвином. Без нее и ее пращи, и без Лестера и его отца, и лазера и перчаток — без них он будет самым обычным человеком.
Но поскольку не было способа избежать этого, она заставила себя улыбнуться:
— Ты прав. Он убивал драконов и завоевал свободу для граждан Рада и спас мою жизнь и твою. Он герой, рожденный на этот свет, и во всей истории никогда не было ему равных. Келвин, мой брат, это тот самый Круглоухий из Пророчества.
Но она-то знала, как сильно этот герой нуждается в хорошей взбучке. Пророчество — это прекрасно, но оно не принимало во внимание человеческих слабостей.
Глава 5
НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ ИМЕНА
Лагерь находящихся вне закона был не более чем небольшим собранием палаток; некоторые из них были ободранными и с огромными зияющими дырами в одежде. Земля была такой же голой, как и большинство пустынь, где росло не более нескольких колючих растений, а вокруг лагеря было устроено нечто похожее на изгородь из более крупных сучков и колючек, уложенных в линию. Здесь было недостаточно материала для сооружения настоящей изгороди, которая используется в таких поселениях.
Навстречу им вышел человек крепкого телосложения с широкой грудью. Он являл собой внушительное зрелище. Это было точное подобие лидера оппозиции в Раде, который поддерживал Келвина: Мортон Крамб. В точности он, за исключением того, что у него были крупные круглые уши.
— Это Мэттью Бисквит, — сказал Жак, представляя их друг другу. — Мэтт, это Кайан Найт из далекой и чужой страны. — Жак соскочил с лошади и помог Лонни сойти на землю; Кайан спрыгнул на землю сам.
— Это Лонни Барк из Фэрвью. Она должна была стать жертвой. Между нами, скажу, что Кайан и я убили действительно крупного змея. Тебе следовало бы посмотреть, как он сражался!
— Серебро? — спросил Мэтт заинтересованно.
— Конечно. Что же еще? Конечно, серебро. Но слишком много. Нам бы потребовалась дюжина хороших лошадей просто чтобы дотащить его сюда. Кроме того, ты же знаешь, что лопоухие будут настороже.
— Несомненно, — Мэтт нахмурился. — Что он здесь делает? — Он ткнул пальцем, указывая на Кайана.
— Что ты здесь делаешь, парень? — спросил Жак.
Кайан глубоко вздохнул.
— Мои отец и мать пришли в это измерение из мира, почти такого же, как этот. У нас нет никаких серебряных змеев, но у нас там есть золотые драконы.
— Драконы? — Бисквит казался оскорбленным. — Это же легендарные твари! Существа из книжки.
— Так же, как и змеи, достаточно большие, чтобы проглотить боевого коня. Там у нас дома, конечно. В том измерении, откуда я пришел.
— Измерение? О чем ты говоришь?
Кайан сглотнул слюну.
— Если вы не знаете этого, то можете подумать, что я все придумываю. Есть миры, сделанные из крошечных точек, мой отец называет их атомами, и между этими атомами есть много места, так же, как и между звездами. Если рассматривать вещи таким образом, то большее пространство занято пустотой. Так и миры и вселенные лежат бок о бок, взаимно проникая друг в друга там или здесь. Каждая вселенная, каждый мир связаны через соседние вселенные и лишь незначительно отличаются друг от друга. В нашем мире у людей заостренные уши, тогда как у людей в другом мире круглые уши. В одном мире живут огромные серебряные змеи, а в другом золотые драконы.
— Чепуха. Суеверный хлам! — провозгласил Мэтт. Он казался сердитым. — Правители хотят, чтобы мы поверили в эту чушь, чтобы они продолжали угнетать нас.
— Но это же так и есть! Я знаю, что это так, потому что мой отец происходит из такого мира, где ездят самодвижущиеся экипажи, и у них есть движущиеся картинки и говорящие ящики и еще много других странных вещей. Потом, здесь тоже был чужеземец Мувар, который оставил после себя камеру, через которую круглоухие могут путешествовать в другие миры. Мы звали его Мувар Величественный. Он жил давно, задолго до моего рождения, и он покинул мое родное измерение после битвы с местным чародеем. Этот чародей позже был уничтожен моим братом.
— Твоим братом? — Мэтт казался настроенным еще более скептически.
— Да. Тем Круглоухим, который, как предсказывал Мувар, многое совершит там, в моем родном измерении. Он убивал драконов в юности, как и говорило пророчество, и он освободил Рад, свою страну, от ее язвы — тиранического правительства. — Он решил, что добавлять ко всему прочему, что этим правителем-тираном была его мать, было вовсе необязательно.
— Похоже на то, что у вас во многом было точно такое же положение, как и у нас здесь, — сказал Жак. — У нас тоже тирания. Нашего правителя, короля Рауфорта, необходимо в один прекрасный день обязательно свергнуть. Не можешь ли ты намекнуть нам, как за это лучше взяться?
— Боюсь, что нет. Я был… — Кайан заколебался, зная, что он не должен говорить, что он был совсем на другой стороне. — Я сам в этом и не участвовал. Мой брат мог бы помочь вам или мой отец, если мы сможем найти его.
— А ты думаешь, что он здесь? В нашем мире?
— Надеюсь, что да. Я тщательно изучил все инструкции, и я знаю, что настройка машины не менялась в течение столетий. Я чувствую, что мои родители отправились именно сюда. Конечно, именно сюда должен был отправится Мувар. У вас есть легенды о нем?
— У нас есть Мувар, — сказал Жак. — Или по крайней мере был. Говорят, он странный старик. Он творил кое-какие чудеса, а потом вроде как исчез. Некоторые утверждают, что он все еще здесь, но никто не знает точно.
Кайан ощутил прилив надежды. Мувар — подлинный Мувар — здесь? С помощью Мувара можно добиться всего. Но тогда, в соответствии с легендой, Мувар был побежден Затанасом, а если это так, то Мувар менее могущественен, чем Келвин!
— Конечно, у нас есть наш местный чародей, который утверждает, что он его ученик, — продолжал Мэтт. — Он уже годы болтает об этом. Недавно он заикнулся опять об этом, — и как раз когда Рауфорт взял его дочь в жены. Если хочешь знать мое мнение, весь этот разговор был затеян ради того, чтобы это и произошло. В стране должен быть всего один лидер оппозиции, а его дочь случайно наделена такой красотой, что короли бы продали ради нее свои троны. Он прекрасно сводит теперь концы с концами, этот старый Зотанас, но не очень много занимается магией. Могу сказать, что он постоянный гость во дворце и главный помощник короля Рауфорта.
Зотанас здесь; Затанас дома. Зотанас жив, а Затанас уничтожен Келвином. Кайан покачал головой; слишком много было точек соприкосновения. Становилось все труднее и труднее не запутаться.
— Что ж, конечно же я не верю в эти ваши почти одинаковые, идентичные миры, — сказала Лонни Барк. Все такая же миловидная, как и тогда при их первой встрече, она, как узнал теперь Кайан, временами была слегка надоедлива. — Я слышала все эти сказки, когда была ребенком, но до настоящего времени не появилось ничего, что могло бы подтвердить их.
— Мувар. Мувар же появился, — указал Кайан. Ну почему красивые женщины кажется все имеют способность раздражать его?
— Может быть и появился, а может быть это просто сказка. — Лонни насмешливо посмотрела на него, и у него появилось чувство, что она что-то знает. Почему она решила не верить ему? В конце концов, он же пришел туда, чтобы спасти ее!
Расстроенно озираясь по сторонам, он удивился, увидев так много лиц, которые он почти узнавал. Людей, которых он видел во дворце во времена своей юности. Некоторых из них он мог бы опознать как своих охранников. Они были верными слугами королевы, его матери, но были врагами его отца и Келвина. Могло ли подобное совпадение быть простой случайностью? Кайан содрогнулся, подумав об этом. Он хотел бы оказаться где-нибудь еще, в другом месте — по крайней мере пока не узнает больше о положении вещей. Ему нужно быть осторожным.
Из стоящей неподалеку палатки к ним выбежал человечек очень маленького роста. Это был карлик, передвигающийся на коротких ножках. Он быстро ухватился за поводья боевого коня, подвел его к месту около забора, где и привязал к кольцу, прикрепленному к большому камню. Затем карлик взобрался на камень, обвел лошадь вокруг него и обтер ее тряпкой. Потом, снова бросившись к палатке со скоростью, от которой не стало видно его ног — они превратились в сплошное мелькание — он быстро повернулся и выкрикнув: «Со счастливым возвращением, господин!», нырнул обратно внутрь. Через пару секунд он снова возвратился, неся на своей сгорбленной, но сильной спине мешок зерна для лошади.
— Квито! — сказал Кайан. Квито — карлик-ученик чародея Затанаса! Уничтожен Келвином вместе со своим злым хозяином с помощью его великого очистительного огня!
— Что ты сказал? — спросил Жак.
— Квито. Карлик.
— Здесь его зовут Хито, — сказал Жак. — Ты хорошо был знаком с ним?
— Не очень. — Он не стал уточнять. Квито был самым скверным и уродливым душой и телом существом, таким же злобным и ужасным, как и его господин, чародей.
Жак привлек его внимание к тому, как карлик похлопывал лошадь по морде и кормил ее с ладони.
— Он просто святой. Самый добрый человек из всех, кого я когда — либо знал. И работает больше всех. Всегда самый добродушный и неунывающий из нас всех. Он и в вашем мире такой же?
— Нет, не совсем такой святой, — сказал Кайан, благодарный за то, что ему не приходится говорить нелегкую правду.
— И как же ты хочешь их найти? — спросил Жак.
Кайан перевел взгляд с карлика на своего собеседника.
— Кого? Ах, да, родителей. У меня есть план. Если только вы, конечно, сможете помочь мне.
— Какой у тебя план?
Кайан рассказал ему о драконовых ягодах и показал их.
— У вас в Хаде есть что-нибудь похожее?
Жак покачал головой.
— Никогда о них не слышал. Но, кажется, нечто вроде этого может сэкономить уйму шпионской работы.
— Так и было. — Он начал рассказывать о том, как Хелн следила за злой королевой и за чародеем во время войны, избегая упоминаний о том, что они были его матерью и дедушкой, и того, что он сам сражался на их стороне.
— Когда ты хочешь принять одну такую ягоду?
— Я думал… — Он сглотнул слюну, почувствовав себя неуютно от этой мысли. — Может быть, когда кто-нибудь согласится присмотреть за мной. Мое сердце перестанет биться. Мое дыхание остановится. И я буду казаться мертвым.
— Я посмотрю за тобой, — сказал Жак. — Пойдем в мою палатку.
Кайан последовал за ним. Через несколько секунд он лежал, распростершись на шкуре бирвера на полу палатки, поднеся к свету лампы одну из маленьких темных ягод. Ничего не остается теперь, кроме как пройти через это, хотя он и боялся этой перспективы. Не давая себе возможности передумать, он бросил ягоду в рот.
Вкус у нее был такой, что его чуть не стошнило. Он поборол в себе это желание и проглотил ее.
Несколько мгновений Кайан ждал. Может быть, она не действовала? Он почувствовал нечто вроде виноватого облегчения. Но если она не действует, как же он найдет своего отца?
Затем он заметил, что верх палатки стал значительно ближе, чем раньше. Может быть, сломался поддерживающий шест? Он повернул голову и посмотрел вниз.
Там внизу лежало его тело, совершенно недвижимо, как мертвое. Бандит стоял и глядел на него сверху вниз, нахмурившись. Ягода сработала! Он оказался вне своего тела! Он совсем не почувствовал боли! Фактически, все произошло так быстро, что он чувствовал себя превосходно!
Но у него было дело. Кайан подумал о том, что ему нужно выйти наружу, и тут же проскользнул через стену палатки, не дотронувшись до нее, и оказался снаружи.
Там был костер, и там была Лонни, которая смотрела на палатку с беспокойным и перепуганным выражением. Очевидно, она беспокоилась о нем, и это наполнило его чувством благодарности. Не то, чтобы у него к ней был какой-то особый интерес, только ее красота притягивала его. Или, может быть, это не так? Она попыталась предупредить его о змее, и его поразило поведение человека, который совершенно не думает о себе. Может быть.
Он снова подумал о своем деле. Как же Хелн делала это? Ах, да, надо сконцентрироваться на человеке. На его лице.
У него в сознании возникло лицо: продолговатое лицо женщины правильного телосложения, с правильными чертами лица, обрамленное блестящими волосами, такими же красноватыми, как и сияние дракона, с глазами, полными зеленой кошачьей магии.
Он тут же, двигаясь мимо холмов и деревень, был перенесен, словно в полете, во дворец, стоящий высоко на речном утесе. Дворец был почти таким же, как и тот, в котором он вырос, хотя его расположение на Раде было, наоборот, в низине, почти рядом с подземной рекой. Потом он оказался внутри него, двигаясь из комнаты в комнату так стремительно, что не мог заметить детали обстановки.
Затем Кайан остановился.
Перед ним было лицо: прекрасное лицо его матери. Она сидела на диване. Рядом с ней, держа ее за руку, сидел высокий пожилой человек с темными, тронутыми сединой волосами. Его дедушка.
Оба они исчезли из его родного измерения, одна пропала, другой погиб — и все же здесь они были живы, в целости и сохранности. Его мать и дедушка, не подозревающие о его присутствии. Несмотря на то, что у него не было тела, его это потрясло.
Он мог слышать, как они разговаривают. Его мать плакала — но была ли это действительно она? Затанас — или это был не он? — видимо, утешал ее.
— Ну пожалуйста, пожалуйста, дитя мое. Помни о том, кто ты такая. Ты дочь Зотанаса, королева.
— Но, но он… как ты можешь позволять ему, отец? Как?
Старик вздохнул.
— Я уже говорил тебе, что моя магия предназначена только для мелких и добрых дел. Я могу контролировать его, но я не в силах его уничтожить.
— О, отец, если бы ты только мог остановить его!
— Тихо, дорогая моя, мое сокровище, ты же говоришь о твоем муже-короле.
— Но ведь он такой… такой злой!
— Я знаю, и с каждым днем он становится все хуже, и все более злым. Достаточно плохо было уже даже просто вывести здесь породу лопоухих, но предложить им разделить с собой его правление, если они помогут ему победить — это гораздо хуже. Боюсь, что у меня нет ничего, что можно было бы противопоставить этому.
Услышав эти слова, Кайан наконец смог понять, что эти женщина и мужчина не были его матерью и дедушкой. У них обоих были круглые уши, в то время как у его родных были такие же заостренные уши, как и у всех на Раде. Но ведь это же Хад, пришлось вспомнить ему, и здесь все совсем иначе. И все же они имели точно такие же лица.
Как долго продлится действие ягоды? Он хотел найти свою мать, но промахнулся, начав с ее лица. Означало ли это, что ее не было здесь, в этом измерении? Или, может быть, что ягоды действовали только на коренных жителей? Он не мог определить это, и он знал, что времени у него мало.
Его отец. Подумай об отце.
Он представил себе лицо Джона Найта так ясно, как только мог. Стены дворца исчезли и он оказался над холмами, реками и фермерскими наделами, передвигаясь с этой кажущейся нереальной скоростью мысли. Затем он оказался снова в долине, где убил змея. Он скользил по земле, и все расплывалось перед его глазами, затем проник через поверхность скалы, туда, где было ужасно много лопоухих. Эти их уши — но он уже пронесся мимо них. Дальше и через дверной проем в скале. Он остановился.
Там, на кровати, бледный и небритый, лежал Джон Найт.
— Отец! — закричал Кайан. — Отец, ты жив!
Глаза человека заскользили туда и сюда, но он не раскрывал рта.
— Кто это? Кто говорил?
Кайан удивленно увидел в комнате еще одного человека: молодую женщину с оттопыренными ушами. Да, эти уши действительно были так оттопырены, что свисали набок! Что за зрелище!
Женщина подошла к кровати. Она подняла большую соломенную метлу и угрожающе посмотрела по сторонам.
— Уходи ты, злой дух! — закричала она. — Уходи!
Она слышала его! У него не было тела, он присутствовал только как дух, в астральной форме, он не мог произвести никакого физического звука, и все же, без сомнения, эта странная женщина слышала его!
Нужно ли ему заговорить снова? Нужно ли ему попытаться сказать ей, что он пришел к своему отцу? Она казалась решительно настроенной на защиту. Могла ли она причинить вред Джону Найту?
Хелн, жена Келвина, обнаружила, что драконы были чувствительны к астральным состояниям и могли слышать ее, когда она говорила, находясь в этом состоянии. Люди с такими странными ушами должны были обладать похожей чувствительностью!
— Уходи прочь! — продолжала настаивать девушка. — Уходи! Уходи, пока я не позвала на помощь! Ты же знаешь, что Херциг может захватить тебя! Он может заключить тебя в темницу и поместить в дерево или змея! Тебе разве хочется этого, дух?
— Нет, нет, — сказал Кайан. Ее манеры были такими настойчивыми, что он подумал, что лучше будет постараться смягчить ее. И ему казалось, что лучше было бы рассказать ей, кто он такой, и что он не хотел причинить ей никакого вреда.
— Тогда уходи немедленно!
Он ушел. Казалось, что это то, что нужно было сделать. Очевидно, она может слышать его, и значит, ее угрозы могут иметь под собой какие-нибудь основания.
Кроме того, у него было чувство, что время пребывания в астральном теле было почти израсходовано. У него появилось ощущение уменьшения, пропадания куда-то, которое как бы предупреждало его.
Но он все же заставил себя остановиться, чтобы посмотреть на большой котел, где лопоухие плавили серебро. Пока он смотрел, один из них подошел, неся с собой то, что казалось легкой как перышко шкурой змеи. Лопоухий поднялся по деревянным ступенькам на помост и опустил свою ношу в серебряный расплав. Был виден клуб пара. Еще один лопоухий помешивал жидкость с помощью огромного черпака.
— Эй! — импульсивно выкрикнул Кайан.
Лопоухий чуть не выронил черпак. Мгновение он балансировал на краю котла, подвергаясь опасности свалится внутрь. Потом снова обрел равновесие и, бешено озираясь, осмотрелся по сторонам.
— Кто говорил? Кто это сказал?
Кайан с усилием вернул себя назад, прочь от долины. Туда, откуда он начал свой путь.
Через мгновение он снова был в лагере. Он метался от лица к лицу, пытаясь понять, скольких человек он узнает. Нашлось несколько, кто мог быть ему знаком по предыдущему периоду его жизни, но только все те были с заостренными, а не с круглыми ушами.
Потом он оказался снова в палатке Жака, лежа на шкуре бирвера. Он постарался приподняться и открыть глаза. Ему удалось это сделать.
— Боги, — сказал Жак, глядя на него, чуть шире раскрыв глаза от изумления. — Я думал, что ты точно помер.
— Нет, не умер, только подошел к этому близко, — сказал Кайан. Так кратко, как мог, он рассказал предводителю бандитов о том, что случилось.
— И ты уверен, что он сказал, что Рауфорт готовит соглашение с лопоухими?
— Я сказал тебе то, что я слышал.
— Если это правда, то у нас немного времени. Зотанас может ошибаться, и я надеюсь, что так и есть. Но если он заключит такое соглашение… Боже, старый Рауфорт кончит тем, что окажется хозяином во всех Семи Королевствах!
Кайан подумал, может ли Рауфорт действительно быть таким злобным и плохим? Затем он вспомнил, что этот человек был тем, кто был полностью виновным в том, что посылал красивых девушек к лопоухим для принесения в жертву. Разве может быть правитель еще хуже этого?
— Если мы спасем моего отца, то может быть он сможет помочь. Я не знаю как, но может быть он сможет отправиться обратно на землю и принести земное оружие. Лазеры, летательные устройства — они могли бы помочь.
— Не уверен, что понял, о чем ты говоришь. Но если ты думаешь, что твой отец может помочь нам победить Рауфорта, тогда мы его спасем. Только это не будет простым делом. Люди Змея не такие, как обычные смертные люди. Они обладают магией — способностью остановить сражающегося человека прямо на месте одним только взглядом. Это один из их талантов.
Кайан и так уже понял это!
— Но должен же найтись какой-то способ!
— Я уверен, что он есть. И мы найдем его, с твоей способностью выведать это. Начать с того, что мы не можем встать перед лопоухими открыто лицом к лицу. Если мы попытаемся сделать это, то они просто посмотрят на нас, и мы превратимся в беспомощные палки. Это означает, что мы каким-то образом должны выкрасть у них твоего отца, а это не будет легким делом. Из того, что ты говоришь, ясно, что они могут обнаруживать тебя даже в астральном состоянии.
— Да, но я думаю, что только когда я говорю. Когда я молчал, они не знали, что я там.
— Но ты ведь не держал свой рот на замке! Благодаря этому они смогут узнать, что им следует быть настороже и чего ждать.
Кайан пригорюнился. Жак мог оказаться прав. Проклятье! — подумал он. Если бы только мой брат Келвин был здесь. Он герой Пророчества, я же всего лишь непредвиденная случайность.
Он подумал, что никогда еще за всю свою жизнь не был так мало уверен в себе.
Навстречу им вышел человек крепкого телосложения с широкой грудью. Он являл собой внушительное зрелище. Это было точное подобие лидера оппозиции в Раде, который поддерживал Келвина: Мортон Крамб. В точности он, за исключением того, что у него были крупные круглые уши.
— Это Мэттью Бисквит, — сказал Жак, представляя их друг другу. — Мэтт, это Кайан Найт из далекой и чужой страны. — Жак соскочил с лошади и помог Лонни сойти на землю; Кайан спрыгнул на землю сам.
— Это Лонни Барк из Фэрвью. Она должна была стать жертвой. Между нами, скажу, что Кайан и я убили действительно крупного змея. Тебе следовало бы посмотреть, как он сражался!
— Серебро? — спросил Мэтт заинтересованно.
— Конечно. Что же еще? Конечно, серебро. Но слишком много. Нам бы потребовалась дюжина хороших лошадей просто чтобы дотащить его сюда. Кроме того, ты же знаешь, что лопоухие будут настороже.
— Несомненно, — Мэтт нахмурился. — Что он здесь делает? — Он ткнул пальцем, указывая на Кайана.
— Что ты здесь делаешь, парень? — спросил Жак.
Кайан глубоко вздохнул.
— Мои отец и мать пришли в это измерение из мира, почти такого же, как этот. У нас нет никаких серебряных змеев, но у нас там есть золотые драконы.
— Драконы? — Бисквит казался оскорбленным. — Это же легендарные твари! Существа из книжки.
— Так же, как и змеи, достаточно большие, чтобы проглотить боевого коня. Там у нас дома, конечно. В том измерении, откуда я пришел.
— Измерение? О чем ты говоришь?
Кайан сглотнул слюну.
— Если вы не знаете этого, то можете подумать, что я все придумываю. Есть миры, сделанные из крошечных точек, мой отец называет их атомами, и между этими атомами есть много места, так же, как и между звездами. Если рассматривать вещи таким образом, то большее пространство занято пустотой. Так и миры и вселенные лежат бок о бок, взаимно проникая друг в друга там или здесь. Каждая вселенная, каждый мир связаны через соседние вселенные и лишь незначительно отличаются друг от друга. В нашем мире у людей заостренные уши, тогда как у людей в другом мире круглые уши. В одном мире живут огромные серебряные змеи, а в другом золотые драконы.
— Чепуха. Суеверный хлам! — провозгласил Мэтт. Он казался сердитым. — Правители хотят, чтобы мы поверили в эту чушь, чтобы они продолжали угнетать нас.
— Но это же так и есть! Я знаю, что это так, потому что мой отец происходит из такого мира, где ездят самодвижущиеся экипажи, и у них есть движущиеся картинки и говорящие ящики и еще много других странных вещей. Потом, здесь тоже был чужеземец Мувар, который оставил после себя камеру, через которую круглоухие могут путешествовать в другие миры. Мы звали его Мувар Величественный. Он жил давно, задолго до моего рождения, и он покинул мое родное измерение после битвы с местным чародеем. Этот чародей позже был уничтожен моим братом.
— Твоим братом? — Мэтт казался настроенным еще более скептически.
— Да. Тем Круглоухим, который, как предсказывал Мувар, многое совершит там, в моем родном измерении. Он убивал драконов в юности, как и говорило пророчество, и он освободил Рад, свою страну, от ее язвы — тиранического правительства. — Он решил, что добавлять ко всему прочему, что этим правителем-тираном была его мать, было вовсе необязательно.
— Похоже на то, что у вас во многом было точно такое же положение, как и у нас здесь, — сказал Жак. — У нас тоже тирания. Нашего правителя, короля Рауфорта, необходимо в один прекрасный день обязательно свергнуть. Не можешь ли ты намекнуть нам, как за это лучше взяться?
— Боюсь, что нет. Я был… — Кайан заколебался, зная, что он не должен говорить, что он был совсем на другой стороне. — Я сам в этом и не участвовал. Мой брат мог бы помочь вам или мой отец, если мы сможем найти его.
— А ты думаешь, что он здесь? В нашем мире?
— Надеюсь, что да. Я тщательно изучил все инструкции, и я знаю, что настройка машины не менялась в течение столетий. Я чувствую, что мои родители отправились именно сюда. Конечно, именно сюда должен был отправится Мувар. У вас есть легенды о нем?
— У нас есть Мувар, — сказал Жак. — Или по крайней мере был. Говорят, он странный старик. Он творил кое-какие чудеса, а потом вроде как исчез. Некоторые утверждают, что он все еще здесь, но никто не знает точно.
Кайан ощутил прилив надежды. Мувар — подлинный Мувар — здесь? С помощью Мувара можно добиться всего. Но тогда, в соответствии с легендой, Мувар был побежден Затанасом, а если это так, то Мувар менее могущественен, чем Келвин!
— Конечно, у нас есть наш местный чародей, который утверждает, что он его ученик, — продолжал Мэтт. — Он уже годы болтает об этом. Недавно он заикнулся опять об этом, — и как раз когда Рауфорт взял его дочь в жены. Если хочешь знать мое мнение, весь этот разговор был затеян ради того, чтобы это и произошло. В стране должен быть всего один лидер оппозиции, а его дочь случайно наделена такой красотой, что короли бы продали ради нее свои троны. Он прекрасно сводит теперь концы с концами, этот старый Зотанас, но не очень много занимается магией. Могу сказать, что он постоянный гость во дворце и главный помощник короля Рауфорта.
Зотанас здесь; Затанас дома. Зотанас жив, а Затанас уничтожен Келвином. Кайан покачал головой; слишком много было точек соприкосновения. Становилось все труднее и труднее не запутаться.
— Что ж, конечно же я не верю в эти ваши почти одинаковые, идентичные миры, — сказала Лонни Барк. Все такая же миловидная, как и тогда при их первой встрече, она, как узнал теперь Кайан, временами была слегка надоедлива. — Я слышала все эти сказки, когда была ребенком, но до настоящего времени не появилось ничего, что могло бы подтвердить их.
— Мувар. Мувар же появился, — указал Кайан. Ну почему красивые женщины кажется все имеют способность раздражать его?
— Может быть и появился, а может быть это просто сказка. — Лонни насмешливо посмотрела на него, и у него появилось чувство, что она что-то знает. Почему она решила не верить ему? В конце концов, он же пришел туда, чтобы спасти ее!
Расстроенно озираясь по сторонам, он удивился, увидев так много лиц, которые он почти узнавал. Людей, которых он видел во дворце во времена своей юности. Некоторых из них он мог бы опознать как своих охранников. Они были верными слугами королевы, его матери, но были врагами его отца и Келвина. Могло ли подобное совпадение быть простой случайностью? Кайан содрогнулся, подумав об этом. Он хотел бы оказаться где-нибудь еще, в другом месте — по крайней мере пока не узнает больше о положении вещей. Ему нужно быть осторожным.
Из стоящей неподалеку палатки к ним выбежал человечек очень маленького роста. Это был карлик, передвигающийся на коротких ножках. Он быстро ухватился за поводья боевого коня, подвел его к месту около забора, где и привязал к кольцу, прикрепленному к большому камню. Затем карлик взобрался на камень, обвел лошадь вокруг него и обтер ее тряпкой. Потом, снова бросившись к палатке со скоростью, от которой не стало видно его ног — они превратились в сплошное мелькание — он быстро повернулся и выкрикнув: «Со счастливым возвращением, господин!», нырнул обратно внутрь. Через пару секунд он снова возвратился, неся на своей сгорбленной, но сильной спине мешок зерна для лошади.
— Квито! — сказал Кайан. Квито — карлик-ученик чародея Затанаса! Уничтожен Келвином вместе со своим злым хозяином с помощью его великого очистительного огня!
— Что ты сказал? — спросил Жак.
— Квито. Карлик.
— Здесь его зовут Хито, — сказал Жак. — Ты хорошо был знаком с ним?
— Не очень. — Он не стал уточнять. Квито был самым скверным и уродливым душой и телом существом, таким же злобным и ужасным, как и его господин, чародей.
Жак привлек его внимание к тому, как карлик похлопывал лошадь по морде и кормил ее с ладони.
— Он просто святой. Самый добрый человек из всех, кого я когда — либо знал. И работает больше всех. Всегда самый добродушный и неунывающий из нас всех. Он и в вашем мире такой же?
— Нет, не совсем такой святой, — сказал Кайан, благодарный за то, что ему не приходится говорить нелегкую правду.
— И как же ты хочешь их найти? — спросил Жак.
Кайан перевел взгляд с карлика на своего собеседника.
— Кого? Ах, да, родителей. У меня есть план. Если только вы, конечно, сможете помочь мне.
— Какой у тебя план?
Кайан рассказал ему о драконовых ягодах и показал их.
— У вас в Хаде есть что-нибудь похожее?
Жак покачал головой.
— Никогда о них не слышал. Но, кажется, нечто вроде этого может сэкономить уйму шпионской работы.
— Так и было. — Он начал рассказывать о том, как Хелн следила за злой королевой и за чародеем во время войны, избегая упоминаний о том, что они были его матерью и дедушкой, и того, что он сам сражался на их стороне.
— Когда ты хочешь принять одну такую ягоду?
— Я думал… — Он сглотнул слюну, почувствовав себя неуютно от этой мысли. — Может быть, когда кто-нибудь согласится присмотреть за мной. Мое сердце перестанет биться. Мое дыхание остановится. И я буду казаться мертвым.
— Я посмотрю за тобой, — сказал Жак. — Пойдем в мою палатку.
Кайан последовал за ним. Через несколько секунд он лежал, распростершись на шкуре бирвера на полу палатки, поднеся к свету лампы одну из маленьких темных ягод. Ничего не остается теперь, кроме как пройти через это, хотя он и боялся этой перспективы. Не давая себе возможности передумать, он бросил ягоду в рот.
Вкус у нее был такой, что его чуть не стошнило. Он поборол в себе это желание и проглотил ее.
Несколько мгновений Кайан ждал. Может быть, она не действовала? Он почувствовал нечто вроде виноватого облегчения. Но если она не действует, как же он найдет своего отца?
Затем он заметил, что верх палатки стал значительно ближе, чем раньше. Может быть, сломался поддерживающий шест? Он повернул голову и посмотрел вниз.
Там внизу лежало его тело, совершенно недвижимо, как мертвое. Бандит стоял и глядел на него сверху вниз, нахмурившись. Ягода сработала! Он оказался вне своего тела! Он совсем не почувствовал боли! Фактически, все произошло так быстро, что он чувствовал себя превосходно!
Но у него было дело. Кайан подумал о том, что ему нужно выйти наружу, и тут же проскользнул через стену палатки, не дотронувшись до нее, и оказался снаружи.
Там был костер, и там была Лонни, которая смотрела на палатку с беспокойным и перепуганным выражением. Очевидно, она беспокоилась о нем, и это наполнило его чувством благодарности. Не то, чтобы у него к ней был какой-то особый интерес, только ее красота притягивала его. Или, может быть, это не так? Она попыталась предупредить его о змее, и его поразило поведение человека, который совершенно не думает о себе. Может быть.
Он снова подумал о своем деле. Как же Хелн делала это? Ах, да, надо сконцентрироваться на человеке. На его лице.
У него в сознании возникло лицо: продолговатое лицо женщины правильного телосложения, с правильными чертами лица, обрамленное блестящими волосами, такими же красноватыми, как и сияние дракона, с глазами, полными зеленой кошачьей магии.
Он тут же, двигаясь мимо холмов и деревень, был перенесен, словно в полете, во дворец, стоящий высоко на речном утесе. Дворец был почти таким же, как и тот, в котором он вырос, хотя его расположение на Раде было, наоборот, в низине, почти рядом с подземной рекой. Потом он оказался внутри него, двигаясь из комнаты в комнату так стремительно, что не мог заметить детали обстановки.
Затем Кайан остановился.
Перед ним было лицо: прекрасное лицо его матери. Она сидела на диване. Рядом с ней, держа ее за руку, сидел высокий пожилой человек с темными, тронутыми сединой волосами. Его дедушка.
Оба они исчезли из его родного измерения, одна пропала, другой погиб — и все же здесь они были живы, в целости и сохранности. Его мать и дедушка, не подозревающие о его присутствии. Несмотря на то, что у него не было тела, его это потрясло.
Он мог слышать, как они разговаривают. Его мать плакала — но была ли это действительно она? Затанас — или это был не он? — видимо, утешал ее.
— Ну пожалуйста, пожалуйста, дитя мое. Помни о том, кто ты такая. Ты дочь Зотанаса, королева.
— Но, но он… как ты можешь позволять ему, отец? Как?
Старик вздохнул.
— Я уже говорил тебе, что моя магия предназначена только для мелких и добрых дел. Я могу контролировать его, но я не в силах его уничтожить.
— О, отец, если бы ты только мог остановить его!
— Тихо, дорогая моя, мое сокровище, ты же говоришь о твоем муже-короле.
— Но ведь он такой… такой злой!
— Я знаю, и с каждым днем он становится все хуже, и все более злым. Достаточно плохо было уже даже просто вывести здесь породу лопоухих, но предложить им разделить с собой его правление, если они помогут ему победить — это гораздо хуже. Боюсь, что у меня нет ничего, что можно было бы противопоставить этому.
Услышав эти слова, Кайан наконец смог понять, что эти женщина и мужчина не были его матерью и дедушкой. У них обоих были круглые уши, в то время как у его родных были такие же заостренные уши, как и у всех на Раде. Но ведь это же Хад, пришлось вспомнить ему, и здесь все совсем иначе. И все же они имели точно такие же лица.
Как долго продлится действие ягоды? Он хотел найти свою мать, но промахнулся, начав с ее лица. Означало ли это, что ее не было здесь, в этом измерении? Или, может быть, что ягоды действовали только на коренных жителей? Он не мог определить это, и он знал, что времени у него мало.
Его отец. Подумай об отце.
Он представил себе лицо Джона Найта так ясно, как только мог. Стены дворца исчезли и он оказался над холмами, реками и фермерскими наделами, передвигаясь с этой кажущейся нереальной скоростью мысли. Затем он оказался снова в долине, где убил змея. Он скользил по земле, и все расплывалось перед его глазами, затем проник через поверхность скалы, туда, где было ужасно много лопоухих. Эти их уши — но он уже пронесся мимо них. Дальше и через дверной проем в скале. Он остановился.
Там, на кровати, бледный и небритый, лежал Джон Найт.
— Отец! — закричал Кайан. — Отец, ты жив!
Глаза человека заскользили туда и сюда, но он не раскрывал рта.
— Кто это? Кто говорил?
Кайан удивленно увидел в комнате еще одного человека: молодую женщину с оттопыренными ушами. Да, эти уши действительно были так оттопырены, что свисали набок! Что за зрелище!
Женщина подошла к кровати. Она подняла большую соломенную метлу и угрожающе посмотрела по сторонам.
— Уходи ты, злой дух! — закричала она. — Уходи!
Она слышала его! У него не было тела, он присутствовал только как дух, в астральной форме, он не мог произвести никакого физического звука, и все же, без сомнения, эта странная женщина слышала его!
Нужно ли ему заговорить снова? Нужно ли ему попытаться сказать ей, что он пришел к своему отцу? Она казалась решительно настроенной на защиту. Могла ли она причинить вред Джону Найту?
Хелн, жена Келвина, обнаружила, что драконы были чувствительны к астральным состояниям и могли слышать ее, когда она говорила, находясь в этом состоянии. Люди с такими странными ушами должны были обладать похожей чувствительностью!
— Уходи прочь! — продолжала настаивать девушка. — Уходи! Уходи, пока я не позвала на помощь! Ты же знаешь, что Херциг может захватить тебя! Он может заключить тебя в темницу и поместить в дерево или змея! Тебе разве хочется этого, дух?
— Нет, нет, — сказал Кайан. Ее манеры были такими настойчивыми, что он подумал, что лучше будет постараться смягчить ее. И ему казалось, что лучше было бы рассказать ей, кто он такой, и что он не хотел причинить ей никакого вреда.
— Тогда уходи немедленно!
Он ушел. Казалось, что это то, что нужно было сделать. Очевидно, она может слышать его, и значит, ее угрозы могут иметь под собой какие-нибудь основания.
Кроме того, у него было чувство, что время пребывания в астральном теле было почти израсходовано. У него появилось ощущение уменьшения, пропадания куда-то, которое как бы предупреждало его.
Но он все же заставил себя остановиться, чтобы посмотреть на большой котел, где лопоухие плавили серебро. Пока он смотрел, один из них подошел, неся с собой то, что казалось легкой как перышко шкурой змеи. Лопоухий поднялся по деревянным ступенькам на помост и опустил свою ношу в серебряный расплав. Был виден клуб пара. Еще один лопоухий помешивал жидкость с помощью огромного черпака.
— Эй! — импульсивно выкрикнул Кайан.
Лопоухий чуть не выронил черпак. Мгновение он балансировал на краю котла, подвергаясь опасности свалится внутрь. Потом снова обрел равновесие и, бешено озираясь, осмотрелся по сторонам.
— Кто говорил? Кто это сказал?
Кайан с усилием вернул себя назад, прочь от долины. Туда, откуда он начал свой путь.
Через мгновение он снова был в лагере. Он метался от лица к лицу, пытаясь понять, скольких человек он узнает. Нашлось несколько, кто мог быть ему знаком по предыдущему периоду его жизни, но только все те были с заостренными, а не с круглыми ушами.
Потом он оказался снова в палатке Жака, лежа на шкуре бирвера. Он постарался приподняться и открыть глаза. Ему удалось это сделать.
— Боги, — сказал Жак, глядя на него, чуть шире раскрыв глаза от изумления. — Я думал, что ты точно помер.
— Нет, не умер, только подошел к этому близко, — сказал Кайан. Так кратко, как мог, он рассказал предводителю бандитов о том, что случилось.
— И ты уверен, что он сказал, что Рауфорт готовит соглашение с лопоухими?
— Я сказал тебе то, что я слышал.
— Если это правда, то у нас немного времени. Зотанас может ошибаться, и я надеюсь, что так и есть. Но если он заключит такое соглашение… Боже, старый Рауфорт кончит тем, что окажется хозяином во всех Семи Королевствах!
Кайан подумал, может ли Рауфорт действительно быть таким злобным и плохим? Затем он вспомнил, что этот человек был тем, кто был полностью виновным в том, что посылал красивых девушек к лопоухим для принесения в жертву. Разве может быть правитель еще хуже этого?
— Если мы спасем моего отца, то может быть он сможет помочь. Я не знаю как, но может быть он сможет отправиться обратно на землю и принести земное оружие. Лазеры, летательные устройства — они могли бы помочь.
— Не уверен, что понял, о чем ты говоришь. Но если ты думаешь, что твой отец может помочь нам победить Рауфорта, тогда мы его спасем. Только это не будет простым делом. Люди Змея не такие, как обычные смертные люди. Они обладают магией — способностью остановить сражающегося человека прямо на месте одним только взглядом. Это один из их талантов.
Кайан и так уже понял это!
— Но должен же найтись какой-то способ!
— Я уверен, что он есть. И мы найдем его, с твоей способностью выведать это. Начать с того, что мы не можем встать перед лопоухими открыто лицом к лицу. Если мы попытаемся сделать это, то они просто посмотрят на нас, и мы превратимся в беспомощные палки. Это означает, что мы каким-то образом должны выкрасть у них твоего отца, а это не будет легким делом. Из того, что ты говоришь, ясно, что они могут обнаруживать тебя даже в астральном состоянии.
— Да, но я думаю, что только когда я говорю. Когда я молчал, они не знали, что я там.
— Но ты ведь не держал свой рот на замке! Благодаря этому они смогут узнать, что им следует быть настороже и чего ждать.
Кайан пригорюнился. Жак мог оказаться прав. Проклятье! — подумал он. Если бы только мой брат Келвин был здесь. Он герой Пророчества, я же всего лишь непредвиденная случайность.
Он подумал, что никогда еще за всю свою жизнь не был так мало уверен в себе.
Глава 6
ОТПРАВЛЕНИЕ, ОТПРАВЛЕНИЕ
Король Филипп Бластмор Аратекский хихикнул в восторге от своей собственной сообразительности и передвинул черного ферзя на доске. — «Шах».
Мельба, низенькая и толстая, приземистая и с лицом, так густо испещренным морщинами, что оно напоминало плохо залеченную шкуру животного, посмотрела на него. Ее старческие глаза, казалось, были сфокусированы не на доске, а на его искусственно подрисованных черных усах. Казалось, словно ей совсем не нужно было поглядывать на доску.
— Ну как? — спросил Бластмор. Он чувствовал себя возбужденно. — Ты сдаешься?
— О, король, — осведомилась колдунья своим скрипящим отрывистым голосом, — ты желаешь выиграть эту игру или предпочитаешь, чтобы Мельба продемонстрировала свою стратегию?
— Демонстрируй свою стратегию, — сказал он вызывающе. Но это было лишь блефом. У него было такое чувство, что он догадывается, что она собирается сделать, и это ему не нравилось. Мельба была Мельбой, и она удивляла его уже пятнадцать лет.
— Вот что я сделаю, — перегнувшись через доску и все еще не отрывая от него взгляда, она так надула свои щеки, что морщины превратились в едва различимую сеточку, и выдула струю дыхания, такого зловонного, что он зашатался. Филипп услышал тяжелый удар, и когда он закончил моргать, увидел, что его черный ферзь валяется на ковре.
— Боюсь, что это не по правилам, Мельба, — сказал он. — Нельзя трогать фигуру, можно только передвигать ее.
— Ты говоришь, это древняя военная игра? А в войне все средства хороши.
Мельба, низенькая и толстая, приземистая и с лицом, так густо испещренным морщинами, что оно напоминало плохо залеченную шкуру животного, посмотрела на него. Ее старческие глаза, казалось, были сфокусированы не на доске, а на его искусственно подрисованных черных усах. Казалось, словно ей совсем не нужно было поглядывать на доску.
— Ну как? — спросил Бластмор. Он чувствовал себя возбужденно. — Ты сдаешься?
— О, король, — осведомилась колдунья своим скрипящим отрывистым голосом, — ты желаешь выиграть эту игру или предпочитаешь, чтобы Мельба продемонстрировала свою стратегию?
— Демонстрируй свою стратегию, — сказал он вызывающе. Но это было лишь блефом. У него было такое чувство, что он догадывается, что она собирается сделать, и это ему не нравилось. Мельба была Мельбой, и она удивляла его уже пятнадцать лет.
— Вот что я сделаю, — перегнувшись через доску и все еще не отрывая от него взгляда, она так надула свои щеки, что морщины превратились в едва различимую сеточку, и выдула струю дыхания, такого зловонного, что он зашатался. Филипп услышал тяжелый удар, и когда он закончил моргать, увидел, что его черный ферзь валяется на ковре.
— Боюсь, что это не по правилам, Мельба, — сказал он. — Нельзя трогать фигуру, можно только передвигать ее.
— Ты говоришь, это древняя военная игра? А в войне все средства хороши.