Страница:
– С тех пор кое-что изменилось, – сказала Айви.
– Вот как?
– Да. Мы живем в новое время. Аисты больше не доставляют младенцев прямо к их мамам.
– Неужели? – промолвил Джордан со слишком уж нарочитым удивлением.
– Да-да. Теперь они оставляют свертки в капусте. Так и быстрее, и спокойнее. Сам посуди, будь у тебя возможность оставить огренка под кочаном, ты мог бы не тревожиться насчет огра или огрицы.
– Да, – согласился Джордан, – так гораздо удобнее. Странно, что аисты раньше до этого не додумались.
– Именно там, в капусте, мама нашла глупого Дольфа, моего никчемного братца.
– Нельзя так говорить о братишке, – укорил ее Джордан.
– А вот и можно, – упрямо настаивала Айви, – потому что он ни к чему не пригоден. Им приходится все время менять ему пеленки. Ни один мальчишка на свете не заслуживает таких хлопот.
– Может, ты и права, – покладисто согласился Джордан.
– Ага, – подумала Айви, – сейчас или никогда.
– Кстати, – спросила она с невинным видом, будто между делом, – как их вообще называют, этих аистов?
– Хм... хм... – Джордан закашлялся. – Я уж и не помню... давно это было. Мы, призраки, с аистами дела не имеем.
– Ничего страшного. Давай увеличим картинку, на которой ты это делаешь. И я посмотрю, и ты вспомнишь.
– Не стоит, – поспешно заявил Джордан. – В этом нет ничего интересного. Пустое, скучное занятие.
– Откуда ты знаешь, ежели ничего не помнишь?
– Ну... не то чтобы ничего. Припоминаю, что в этом нет ничего интересного для тебя. Дети такими вещами не занимаются.
Поскольку с каждым словом признак становился все туманнее и бледнее, у Айви не осталось сомнений в том, что он, как и все взрослые, намерен оберегать тайны взрослой жизни. Но она не собиралась отступать.
– Вернемся к началу, – решительно заявила девочка, – туда, где ты и Элис...
– Ох, Элис, – печально промолвил призрак. – Хотелось бы мне знать, как она перенесла разлуку.
– И мне! – воскликнула Айви.
В результате они стали просматривать изображение вовсе не ночи, предшествовавшей уходу Джордана, а со следующего утра. У Айви, как и у Джордана, имелась своя слабость: любопытство частенько пересиливало в ней здравый смысл. И в самом деле, что же случилось с Элис? Как выяснилось, ничего страшного. Покинутая девушка недолго горевала одна. Вскоре после ухода Джордана она приглянулась соседу, симпатичному, добродушному фермеру. Время шло, Джордан не возвращался, и в конце концов Элис вышла замуж за этого покладистого, не рвавшегося на поиски приключений, парня. Положенным манером молодожены вызвали аиста, и он принес им ребеночка. Правда, Айви так и осталась непросвещенной на сей счет, потому что, вызывая птицу, молодые зачем-то тушили свет.
– Замечательно! – воскликнул Джордан.
– Что тут замечательного? – недовольно спросила Айви.
– Да то, что я не загубил жизнь Элис, – пояснил призрак. – Теперь мне не придется терзаться угрызениями совести. Для нее все обернулось к лучшему. В конце концов, она не любила меня по настоящему, это было лишь мимолетное увлечение.
Айви слушала его вполуха, поскольку у нее зародилась новая идея.
– Слушай, Джордан, а твой талант еще действует? Если собрать твои кости, сможешь ты возрождаться?
Призрак задумался:
– Сомневаюсь. Я умер давным-давно... да и в любом случае никто не знает, где погребены мои останки. Теперь их не найти.
– Я знаю, где они лежат, – послышался за его спиной тихий голос. Джордан обернулся:
– О, Ида! Я и не знал, что ты здесь. Привидение сгустилось, и Айви поняла, что при жизни Ида была весьма привлекательной женшиной, – Я... я искала их, – пояснила Ида, – и деревья показали мне, где они погребены.
– Но почему тебе вообще вздумалось их искать? – спросил Джордан.
– Потому что я люблю тебя. Призрак смутился:
– Надо же, а мне не приходило на ум ничего подобного. Выходит, я люблю тебя не так сильно, как ты меня.
– Тут все в порядке, – успокоила его Ида, – так и должно быть. Я заслуживаю любви гораздо меньше, чем ты.
– Отведи меня к костям Джордана, – потребовала Айви, деятельная натура которой не позволяла ждать, пока привидения разберутся со своей любовью. – Я соберу их вместе, и Джордан оживет – Но это может не сработать, – возразил призрак.
– Чепуха! – отрезала Айви с неколебимой уверенностью пятилетнего ребенка. – Все у тебя получится, только не хнычь... Ида, идем!
Ида выплыла из замка, пересекла мост и оказалась в саду.
– Голова лежит здесь, – сказала она, – указывая на кухонный черепан; невысокое ветвистое дерево, увешанное горшками, жбанами и другой кухонной утварью, по форме напоминавшей черепа. Что ж, пожалуй, место было выбрано неслучайно.
– Надо его выкопать, – заявила Айви, ковыряя носком туфельки утоптанную землю.
Оба привидения развели призрачными руками.
– Мы не способны воздействовать на материальные предметы, – пояснил Джордан. – Своими силами я не могу оживить даже картинку на гобелене, где уж мне землю копать. Тут нужны руки.
Айви посмотрела на свои маленькие, ловкие ручки и призадумалась, какие неприятности могут возникнуть, если она их перепачкает. Не говоря уже о платьице.
– Мне помогут, – заявила девочка.
– Кто? – удивился Джордан. – Любой взрослый первым делом начнет задавать неприятные вопросы.
– Можно подумать, я этого не знаю. Взрослые только и знают, что цепляться к детям со всякими глупостями... – она покосилась на призрака и добавила:
– Кроме разве что варваров. , – Спасибо, – ответил Джордан.
– А может... маленький дракоша? – пробормотала Ида.
Айви просияла, вложила два пальца в рот и издала пронзительный свист.
Спустя несколько мгновений послышалось пыхтенье и из-за поворота стены появился маленький паровичок. Он подбежал к Айви и вопросительно заглянул ей в глаза.
– Тут должен быть закопан череп. Можешь его унюхать?
Паровик Стэнли втянул ноздрями воздух, определил местонахождение черепа и указал его тоненькой струйкой пара.
– Выкопай его, только осторожно, – попросила Айви.
Дракон принялся за дело. Он размягчил землю горячим паром, разрыхлил ее когтями и зубами вытащил на поверхность грязный человеческий череп.
– Ой, какой ты молодец! – звонко воскликнула Айви, обхватив ручонками шею Стэнли.
Ее мама всегда поступала так, когда хотела подольститься к отцу, и девочка знала, что этот метод действует безотказно. Не подвел он и на сей раз. От удовольствия дракон залился изумрудно-зеленой краской.
Налипшую на череп грязь Стэнли отчистил паром. Айви взяла череп под мышку и последовала за Идой к следующему месту захоронения. Оказалось, что одна из ног Джордана закопана под плодоносившей мужскими ботинками и ботами ботвиньей. Хотя сам Джордан при жизни носил сапоги, в том, как Панихида распорядилась его останками, начинала прослеживаться некая система. Стэнли легко выкопал кости и отпарил их дочиста.
Такую груду костей Айви уже не могла таскать в охапке, поэтому останки Джордана сложили под зонтичной пальмой, так, чтобы нельзя было заметить из замка. Девочка не без основания опасалась, что, если взрослые увидят, чем она занимается, они тут же закричат: «Нельзя!» Как известно, «нельзя» – любимое слово всех, кто вышел из детского возраста, причем твердят они его без всякой на то причины. Видимо, им нравится, как оно звучит.
Другая нога была закопана под здоровенной инфузорией. Конечно, на инфузориях растут исключительно женские туфельки, но определенная система угадывалась и здесь – ведь туфельки носят на ногах. Паровичок работал с удовольствием – ему нравилось копаться в земле. Конечно, обидно, что ему не дают сгрызть им же самим отрытые и отпаренные кости, но Стэнли не своевольничал, не желая огорчать Айви.
Рука находилась под арсенальной рукавишней. В отличие от вишен бамбуковых рукавишни плодоносили стальными рукавицами, из которых, как из почек, произрастало всяческое холодное оружие: мечи, копья, бердыши и секиры. Одна из таких рукавиц сжимала вороненый клинок, отнятый Джорданом у рыцаря. Меч прекрасно сохранился.
– Странно, – размышлял вслух призрак, – зачем ей понадобилось оставлять этот меч там, где зарыта моя рука? Может, в насмешку?
Его собственный меч злонравная Панихида выбросила в ров, и теперь он, надо полагать, давно рассыпался от ржавчины. Четыреста лет – срок немалый.
Верхнюю часть торса Панихида зарыла под ребристой клетчатницей – приземистым деревцем с клетчатой корой и похожими на ребра сучьями, увешанными разных размеров птичьими клетками. Этот казавшийся на первый взгляд странным выбор соответствовал той же логике, ведь здесь была захоронена грудная клетка Джордана – ребра с остатками позвонков.
Однако последний обрубок оказался погребенным под плакучей ивой. Не иначе как в ознаменование плачевного конца, постигшего простодушного варвара. Распаривая пропитанную слезами землю, Стэнли прослезился и сам – хорошо еще, слезы были горькими а не горючими. Но в конце концов крестец Джордана был откопан и уложен под зонтичник. Айви уложила кости по порядку, так что на земле образовался полный скелет.
– А что теперь? – спросила она. – Он срастется и начнет выплясывать, как те скелеты, что обитают в гипнотыквах?
– Не берусь судить, – с сомнением ответил Джордан. – Четыреста лет – большой срок. Раньше мне не доводилось умирать так надолго.
– Ничего, у меня есть исцелебные капли, – заявила Айви и тут же побрызгала на скелет из маленького пузырька.
Капли запузырились и впитались в кости, однако ничего не произошло.
– Вот видишь, – начал Джордан, – поскольку моя плоть обратилась в прах...
– Чепуха! – перебила его девочка. – Главное, как следует сосредоточиться! – И Айви сосредоточилась.
А когда она сосредоточивалась, происходили самые диковинные вещи. Талант, как известно, не зависит от возраста – либо он есть, либо его нет, Айви была настоящей волшебницей, силой своего дарования способной потягаться с самыми известными волшебниками в истории Ксанфа. Главный ее талант заключался в способности усиливать чужие таланты, и именно это произошло сейчас. Природный талант Джордана усиливался воздействием исцелебных капель, эффективность которых, в свою очередь, многократно возрастала под магическим влиянием Айви. От Джордана остались лишь трухлявые кости, плоть его давно стала прахом, но даже четыре века тления оказались бессильны против магического таланта, помноженного на мощь истинной волшебницы. Скелет начал срастаться.
Кости рук прикрепились к плечевым суставам, кости ног – к тазобедренным, разрозненные позвонки сцепились, образовав хребет. Выплясывать скелет не стал, зато из костей проросли соединяющие их сухожилия, а потом их покрыла какая-то плесень. Густея и краснея на глазах, она стала обращаться в плоть, из которой, в свою очередь, начали формироваться мышцы и внутренние органы. Скелет превратился в труп. Возможно, в процессе оживления кости Джордана истончились еще больше, ведь его талант не создавал плоть из ничего, но восстановление протекало успешно. Образовался кожный покров, и перед призраками, драконом и девочкой появилось распростертое мужское тело – наверняка самое тощее во всем Ксанфе.
– Его надо накормить, – сказал Джордан. – Оно слишком худое, такое тело не способно поддерживать в себе жизнь. Поэтому и не оживает.
– А почему же оно не ест?
– Так ведь мертвецы не едят. Для этого они слишком слабы.
Не говоря ни слова, Айви отошла к ближайшей булочной, сорвала каравай, отломила ломоть и поднесла его к тонким, бескровным губам.
– Вряд ли... – начал было призрак, но неожиданно умолк. Слабого, едва уловимого вздоха, произведенного телом, оказалось достаточно, чтобы втянуть приведение внутрь. Через рот.
– Прощай, Джордан, – едва слышно вымолвила Ида. В голосе ее слышалась печаль разлуки, ведь ее любимый покидал мир духов.
Теперь тело дышало, грудь хоть и слабо, приподнималась и опускалась. Рот слегка приоткрылся, и Айви впихнула туда кусочек хлебного мякиша. Челюсти сжались. Поначалу казалось, что они слишком слабы, чтобы справиться даже со свежайшим хлебом, но только поначалу. Чем больше пищи попадало в пищевод, тем энергичнее двигались челюсти.
После того как было проглочено несколько кусочков, признаки жизни стали еще более явными. Открылись запавшие глаза. Одна рука вздрогнула, потянулась к ломтику хлеба и поднесла его ко рту. Джордан ел сам!
Однако дело шло к вечеру, и Айви пора было возвращаться домой. Она нарвала плодов, кучкой сложила их возле Джордана, чтобы тот мог поесть не вставая, велела Стэнли сторожить и побрела в замок. К докучливым взрослым – есть овощи, чистить зубы, учить буквы и ложиться спать. И это в то время, когда она делает такое важное дело! С досады девочка пнула подкроватное чудище, но оно, как всегда, ловко увернулось.
Поутру Айви поспешила в сад. Под зонтичником никого не было, но резвившийся неподалеку Стэнли, весело попыхивая паром, отвел ее вглубь сада, к бывшему призраку. Джордан уже стоял на ногах и самостоятельно срывал с деревьев плоды. Он оставался очень худым, но исцелебные капли в сочетании с его собственными способностями, подкрепленными талантом Айви, делали свое дело. Конечно, сейчас Джордан лишь отдаленно напоминал рослого, мускулистого, широкоплечего варвара, но всему свое время. Он переходил от дерева к дереву, жадно поглощая все плоды, до которых только мог дотянуться.
Айви в неподдельном восторге захлопала в ладоши:
– Джордан, ты и на самом деле живой!
Разумеется, ожил он еще прошлым вечером, но тогда выглядел таким тощим, что трудно было думать о нем как о живом человеке.
– А... фо... вдовой... – пробормотал он с набитым ртом. – О... кафо...
– Что еще за онофо?
Джордан проглотил то, что было у него во рту, и более отчетливо проговорил:
– Я-то живой, а Ида осталась призраком. Айви огляделась и увидела бледное привидение.
– Я рада за Джордана, – прошептала Ида. – Теперь он сможет прожить настоящую счастливую жизнь. А мне остается только истаять.
– Нет! – воскликнул Джордан, окончательно прочистив рот. – Я люблю тебя, Ида! Мне не нужна жизнь без тебя. Лучше я снова стану призраком.
Он огляделся по сторонам, приметил арсенальную рукавишню и шагнул к ней в явном намерении разжиться оружием, чтобы опять лишить себя жизни.
– А ну прекрати! – сердито воскликнула Айви. – Мне стольких хлопот стоило вернуть тебя к жизни, а ты... Него дурить! Нам нужно только вернуть к жизни Иду.
– Нет! – слабо возразила Ида, – В этом нет никакой надобности. Джордан – совсем другое дело. Он заслужил новую жизнь, не то что я.
– Но как ее оживить? – спросил Джордан. Айви задумалась. Вопрос любят задавать такие вопросы.
– Лучше всего спросить об этом Хамфгорга.
– Хамфгорга?
– Ну да, Хамфгорга. Это мой друг. Он живет в замке доброго волшебника Хамфри, и смышленее его никого во всем Ксанфе.
– Да ну? Ничего о нем не слышал, – сказал Джордан.
– Вот тебе и ну. Хамфгорг умный-преумныйкогда я рядом с ним.
Совсем недавно Джордан сам испытал на себе влияние Айви, а потому не сомневался: ежели она решила, что Хамфгорг очень умен, так тому и быть.
– Замок Хамфри... Уж не тот ли замок, куда ушла Милли? Помнится, она оставила нас тридцать лет назад.
– Тридцать один, – поправила Ида. Оба призрака знали Милли в ту пору, когда и сама она была привидением.
– Милли? Ты имеешь в виду маму Лакуны? – уточнила Айви. – Нет, она живет в замке повелителя, зомби. Замок Хамфри совсем в другой стороне, на востоке.
– Хоть на востоке, хоть на западе, путь все равно неблизкий. Как ты туда доберешься?
– А я и добираться не стану. Для чего, спрашивается, зеркала по стенкам развешаны? Пойдем скорее! – И она вприпрыжку побежала к замку.
– Эй, постой! – крикнул ей вдогонку Джордан. – Ежели взрослые увидят меня, вопросов не избежать.
Айви остановилась и с досады топнула ножкой. Вопросы, вопросы – и почему эти взрослые такие любопытные? Кажется, она начинала понимать Хамфри, подвергавшего любителей приставать с вопросами всяческим испытаниям.
– Ладно. Оставайся здесь. Ешь на здоровье... и найди что-нибудь одеться.
– Ой! – смущенно воскликнул Джордан, сообразив, что одежда вовсе не восстановилась вместе с его телом. Надо полагать, он был так голоден, что ни о чем, кроме еды, и думать не мог.
Айви поспешила в замок и направилась прямиком к волшебному зеркалу:
– Эй, стекляшка на стене, расскажи всю правду мне, кто на свете всех ловчее, и милее, и умнее? – задала она риторический вопрос.
– Отвечаю не шутя: ты, прекрасное дитя, – пропело зеркало и изобразило поцелуй.
В свое время волшебник Хамфри понавешал магических зеркал, где только мог, так что связь между волшебными замками поддерживалась бесперебойно. Ну а Айви была любимицей всех зеркал.
Девочка попыталась поймать поцелуй, но губы ускользнули под гладкую стеклянную поверхность. Вот всегда так – эти зеркала только дразнятся.
– А кто в Ксанфе самый-самый сообразительный? – спросила Айви.
– Ну... – задумалось зеркало, – это зависит от...
– Глу-по-сти! – заявила девочка, топнув ножкой. – Раз не знаешь, так просто дай мне Хамфгорга.
– Сама-то ты много знаешь... – проворчало зеркало и подернулось туманом. В следующий миг в нем появился Хамфгорг.
– Хамфгорг, привет! Мне нужен совет, – по привычке в рифму выпалила Айви. – Ты ведь очень смышленый, правда?
– Наверное, сейчас уже правда, – проворчал Хамфгорг. – В чем дело?
– Как можно оживить призрака?
– Проще простого. Задействуй оживляющее заклинание.
Айви задумалась:
– Единственное заклинание, о котором я помню, пропало четыре столетия назад. Его унес конь-призрак.
Хамфгорг покачал головой:
– Как это ты можешь помнить о том, что случилось четыре века назад? Тебя ведь тогда на свете не было.
– Как-как – вот так. Скажи лучше, как мне найти этого коня.
На сей раз задумался Хамфгорг:
– Пожалуй, об этом мне придется спросить у папы. Правда, сейчас он ребенок, но это даже к лучшему. Ему будет приятно похвалиться своей осведомленностью.
Хамфгорг исчез, а зеркало принялось показывать цветные картинки, сопровождаемые веселой музыкой. Скоро мальчик вернулся.
– Папа сказал, что нужно позвенеть цепями.
– Отлично. Скажи ему спасибо.
Айви спустилась в подвал, нашла самую тяжеленную цепь, какую могла поднять, отряхнула с нее кости и потащила в сад. Цепь так громыхала на деревянных планках моста, что перепугала ровное чудище.
Пыхтя от напряжения, девочка приволокла цепь Джордану, который уже успел основательно окрепнуть.
– А ну, позвени, – велела она.
Совершенно сбитый с толку варвар повиновался. Он взял цепь, потряс ею, и сад наполнился мрачным, леденящим кровь звоном. У некоторых деревьев листья свернулись в трубочку.
И тут откуда-то издали донесся ответный звон.
– Пука! – воскликнул удивленный и растроганный Джордан. – Мне ли не знать, как звенят его цепи.
Кони-призраки могут существовать вечно – пока не сбросят цепи, или пока их кто-нибудь не убьет. Джордан не ошибся. Через некоторое время из-за деревьев показался галопом конь. Завидя воскресшего друга, он изумленно заржал и принялся скакать вокруг, да так, что от радости едва не сбил Джордана с ног. Затем он обернулся и призывно заржал. Послышалось ответное ржание, и скоро к замку примчалась Пика. Да не одна, а с маленьким жеребеночком, носившим тоненькие, изящные цепи.
– Ой, какой хорошенький! – воскликнула Айви, восхищенная малышом.
Кажется, тот ответил ей взаимностью.
– Интересно, – проговорил Джордан, – давно ли аист доставил вам с Пикой этого малыша? Думаю, призракам на такие дела требуется больше времени, чем живущим во плоти. Я ведь сам был привидением, так что кое в чем разбираюсь. Жеребеночку, наверное, лет сто?
Пука кивнул.
– Я буду звать тебя Пак, – шепнула Айви, поглаживая шелковистую жеребячью гриву.
Джордан снял с цепей Пуки ветхую, драную суму и вытряхнул из нее два неиспользованных заклятия – белый шит и белый камень, – Одно из них оживляющее, – промолвил варвар, а второе... – он напряг память, припоминая события четырехвековой давности. – А второе предназначено для того, чтобы отгонять чудовищ.
– Но как узнать, которое из них какой? – спросила Айви.
– Неважно, можно опробовать оба. Но сначала нужно найти кости Иды.
– Нет, – робко возразило привидение, – я ничем не заслужила...
– Или ты присоединишься ко мне, или я к тебе. Жизнь или смерть для обоих! – заявил Джордан, и, судя по тому, как сжались его челюсти, он не шутил.
– Ты не понимаешь... – продолжала протестовать Ида. – Живой ты меня не видел, и я могу тебе не понравиться. Мне никогда и в голову не приходило, что я могу воскреснуть.
– А мне в свое время не приходило в голову, что я могу умереть, да еще на четыре века. Это случилось благодаря жестокой лжи Панихиды, именно благодаря, я не обмолвился. Умерев, я встретил тебя, встретив, полюбил и терять свою любовь не собираюсь. Я останусь с тобой, живой или мертвый!
– Пойдем, Ида, – настойчиво попросила Айви. Она очень любила любовные истории, хотя, к величайшей своей досаде, не все в них понимала. – Пойдем, не будь ты такой пугливой. Вот воскреснешь, поселишься у нас в замке. Я попрошу папу, и он найдет тебе место...
– Нет! – воскликнула Ида. – Я не могу!
– Что за глупости? Ты ведь и так живешь здесь уже четыре века.
– Это другое дело. Призраки не в счет. Но я не могу вернуться туда живой! – воскликнула Ида, заламывая призрачные руки.
– Тогда мы будем жить где-нибудь в другом месте, – сказал Джордан. – Где захочешь, только бы вместе. Ты ведь и сама желаешь того же, разве нет?
– О да, но...
– Решено! – прервала спор Айви. – Показывай нам свои кости.
Ида с видимой неохотой подвела их к дереву, в котором, на первый взгляд, не было ничего особенного. Но только на первый. Приглядевшись, можно было увидеть, что это не только не обычное дерево, но и вообще не дерево. Даже не растение, а животное, стоявшее на толстом хвосте, раскинув в стороны похожие на разлапистые ветки лапы. Конечно же, эту диковину никто в саду не высаживал – странное существо забрело сюда само, да и прижилось, прикинувшись садовым растением. Однако поскольку оно торчало здесь с незапамятных времен, Айви решила не обращать на это внимания. В конце концов, если животное так долго старалось выглядеть деревом, да и вело себя при этом как заправское дерево, то оно заслужило, чтобы его считали таковым. Вреда-то от этого все равно никому не было.
Стэнли распарил землю и выкопал кости. Весьма изящные кости – не приходилось сомневаться, что при жизни Ида была красавицей, а стало быть, внешность не могла являться причиной ее нежелания воскресать. Айви это порадовало, ибо беспрерывно поглощавший плоды Джордан уже избавился от болезненной худобы и превратился в весьма привлекательно, крепкого и мускулистого мужчину. Айви чувствовала, что они с Идой могут составить прекрасную пару, и ей не терпелось соединить не в призрачной, а в настоящей жизни, хотя расставаться с их симпатичными привидениями было немножко жалко.
Джордан повертел в руках маленький белый щит и такой же камушек, – Одна из этих штуковин отгонят чудовищ, а другая воскрешает мертвых, – сказал он, – но какая именно на что годится, определить невозможно. Придется попробовать. В конце концов, чем мы рискуем? Вреда не будет ни от того, ни от другого.
– Но... – снова попыталась возразить Ида, – может быть, все-таки не стоит?..
Не слушая ее, Джордан поднял белый камень.
– Действуй! – воскликнул он. Камень вспыхнул, а следом за этим послышался какой-то хлопок. Паровичок Стэнли исчез.
– Ой! – испуганно воскликнула Айви. – Что это? Куда он подевался?
Джордан смущенно опустил глаза.
– Это я виноват, – пробормотал он. – Вечно все делаю не подумавши. Стэнли такой добрый, веселый и так мне помог, что я совершенно не воспринимал его как чудовище. Но видимо, даже самое маленькое чудовище все равно остается таковым.
– Важно не кем остается Стэнли, а где, – заявила Айви, осматривая сад. – Что с ним случилось?
– Не беспокойся, с ним все в порядке, – заверил ее Джордан. – Это заклятие отослало его в такое место, где чудовища не чудят, но ничего плохого в этом нет, вот увидишь, со временем он вернется.
– Лучше бы поскорей, – пробормотала Айви. – Нечего ему болтаться где ни попадя.
– Ну, – сказал Джордан, поднимая маленький белый щит, – другого не осталось. Это то, что надо. Действуй!
Кости Иды зашевелились и втянули в себя привидение. Туманная дымка окутала скелет и начала быстро сгущаться. Прошло всего несколько секунд, и на траве появилась прекрасная обнаженная женщина с великолепными черными волосами.
Джордан уставился на нее и отпрянул, словно его ударили.
– Панихида! – воскликнул он.
– Кто? – вскричала потрясенная Айви.
– Вот как?
– Да. Мы живем в новое время. Аисты больше не доставляют младенцев прямо к их мамам.
– Неужели? – промолвил Джордан со слишком уж нарочитым удивлением.
– Да-да. Теперь они оставляют свертки в капусте. Так и быстрее, и спокойнее. Сам посуди, будь у тебя возможность оставить огренка под кочаном, ты мог бы не тревожиться насчет огра или огрицы.
– Да, – согласился Джордан, – так гораздо удобнее. Странно, что аисты раньше до этого не додумались.
– Именно там, в капусте, мама нашла глупого Дольфа, моего никчемного братца.
– Нельзя так говорить о братишке, – укорил ее Джордан.
– А вот и можно, – упрямо настаивала Айви, – потому что он ни к чему не пригоден. Им приходится все время менять ему пеленки. Ни один мальчишка на свете не заслуживает таких хлопот.
– Может, ты и права, – покладисто согласился Джордан.
– Ага, – подумала Айви, – сейчас или никогда.
– Кстати, – спросила она с невинным видом, будто между делом, – как их вообще называют, этих аистов?
– Хм... хм... – Джордан закашлялся. – Я уж и не помню... давно это было. Мы, призраки, с аистами дела не имеем.
– Ничего страшного. Давай увеличим картинку, на которой ты это делаешь. И я посмотрю, и ты вспомнишь.
– Не стоит, – поспешно заявил Джордан. – В этом нет ничего интересного. Пустое, скучное занятие.
– Откуда ты знаешь, ежели ничего не помнишь?
– Ну... не то чтобы ничего. Припоминаю, что в этом нет ничего интересного для тебя. Дети такими вещами не занимаются.
Поскольку с каждым словом признак становился все туманнее и бледнее, у Айви не осталось сомнений в том, что он, как и все взрослые, намерен оберегать тайны взрослой жизни. Но она не собиралась отступать.
– Вернемся к началу, – решительно заявила девочка, – туда, где ты и Элис...
– Ох, Элис, – печально промолвил призрак. – Хотелось бы мне знать, как она перенесла разлуку.
– И мне! – воскликнула Айви.
В результате они стали просматривать изображение вовсе не ночи, предшествовавшей уходу Джордана, а со следующего утра. У Айви, как и у Джордана, имелась своя слабость: любопытство частенько пересиливало в ней здравый смысл. И в самом деле, что же случилось с Элис? Как выяснилось, ничего страшного. Покинутая девушка недолго горевала одна. Вскоре после ухода Джордана она приглянулась соседу, симпатичному, добродушному фермеру. Время шло, Джордан не возвращался, и в конце концов Элис вышла замуж за этого покладистого, не рвавшегося на поиски приключений, парня. Положенным манером молодожены вызвали аиста, и он принес им ребеночка. Правда, Айви так и осталась непросвещенной на сей счет, потому что, вызывая птицу, молодые зачем-то тушили свет.
– Замечательно! – воскликнул Джордан.
– Что тут замечательного? – недовольно спросила Айви.
– Да то, что я не загубил жизнь Элис, – пояснил призрак. – Теперь мне не придется терзаться угрызениями совести. Для нее все обернулось к лучшему. В конце концов, она не любила меня по настоящему, это было лишь мимолетное увлечение.
Айви слушала его вполуха, поскольку у нее зародилась новая идея.
– Слушай, Джордан, а твой талант еще действует? Если собрать твои кости, сможешь ты возрождаться?
Призрак задумался:
– Сомневаюсь. Я умер давным-давно... да и в любом случае никто не знает, где погребены мои останки. Теперь их не найти.
– Я знаю, где они лежат, – послышался за его спиной тихий голос. Джордан обернулся:
– О, Ида! Я и не знал, что ты здесь. Привидение сгустилось, и Айви поняла, что при жизни Ида была весьма привлекательной женшиной, – Я... я искала их, – пояснила Ида, – и деревья показали мне, где они погребены.
– Но почему тебе вообще вздумалось их искать? – спросил Джордан.
– Потому что я люблю тебя. Призрак смутился:
– Надо же, а мне не приходило на ум ничего подобного. Выходит, я люблю тебя не так сильно, как ты меня.
– Тут все в порядке, – успокоила его Ида, – так и должно быть. Я заслуживаю любви гораздо меньше, чем ты.
– Отведи меня к костям Джордана, – потребовала Айви, деятельная натура которой не позволяла ждать, пока привидения разберутся со своей любовью. – Я соберу их вместе, и Джордан оживет – Но это может не сработать, – возразил призрак.
– Чепуха! – отрезала Айви с неколебимой уверенностью пятилетнего ребенка. – Все у тебя получится, только не хнычь... Ида, идем!
Ида выплыла из замка, пересекла мост и оказалась в саду.
– Голова лежит здесь, – сказала она, – указывая на кухонный черепан; невысокое ветвистое дерево, увешанное горшками, жбанами и другой кухонной утварью, по форме напоминавшей черепа. Что ж, пожалуй, место было выбрано неслучайно.
– Надо его выкопать, – заявила Айви, ковыряя носком туфельки утоптанную землю.
Оба привидения развели призрачными руками.
– Мы не способны воздействовать на материальные предметы, – пояснил Джордан. – Своими силами я не могу оживить даже картинку на гобелене, где уж мне землю копать. Тут нужны руки.
Айви посмотрела на свои маленькие, ловкие ручки и призадумалась, какие неприятности могут возникнуть, если она их перепачкает. Не говоря уже о платьице.
– Мне помогут, – заявила девочка.
– Кто? – удивился Джордан. – Любой взрослый первым делом начнет задавать неприятные вопросы.
– Можно подумать, я этого не знаю. Взрослые только и знают, что цепляться к детям со всякими глупостями... – она покосилась на призрака и добавила:
– Кроме разве что варваров. , – Спасибо, – ответил Джордан.
– А может... маленький дракоша? – пробормотала Ида.
Айви просияла, вложила два пальца в рот и издала пронзительный свист.
Спустя несколько мгновений послышалось пыхтенье и из-за поворота стены появился маленький паровичок. Он подбежал к Айви и вопросительно заглянул ей в глаза.
– Тут должен быть закопан череп. Можешь его унюхать?
Паровик Стэнли втянул ноздрями воздух, определил местонахождение черепа и указал его тоненькой струйкой пара.
– Выкопай его, только осторожно, – попросила Айви.
Дракон принялся за дело. Он размягчил землю горячим паром, разрыхлил ее когтями и зубами вытащил на поверхность грязный человеческий череп.
– Ой, какой ты молодец! – звонко воскликнула Айви, обхватив ручонками шею Стэнли.
Ее мама всегда поступала так, когда хотела подольститься к отцу, и девочка знала, что этот метод действует безотказно. Не подвел он и на сей раз. От удовольствия дракон залился изумрудно-зеленой краской.
Налипшую на череп грязь Стэнли отчистил паром. Айви взяла череп под мышку и последовала за Идой к следующему месту захоронения. Оказалось, что одна из ног Джордана закопана под плодоносившей мужскими ботинками и ботами ботвиньей. Хотя сам Джордан при жизни носил сапоги, в том, как Панихида распорядилась его останками, начинала прослеживаться некая система. Стэнли легко выкопал кости и отпарил их дочиста.
Такую груду костей Айви уже не могла таскать в охапке, поэтому останки Джордана сложили под зонтичной пальмой, так, чтобы нельзя было заметить из замка. Девочка не без основания опасалась, что, если взрослые увидят, чем она занимается, они тут же закричат: «Нельзя!» Как известно, «нельзя» – любимое слово всех, кто вышел из детского возраста, причем твердят они его без всякой на то причины. Видимо, им нравится, как оно звучит.
Другая нога была закопана под здоровенной инфузорией. Конечно, на инфузориях растут исключительно женские туфельки, но определенная система угадывалась и здесь – ведь туфельки носят на ногах. Паровичок работал с удовольствием – ему нравилось копаться в земле. Конечно, обидно, что ему не дают сгрызть им же самим отрытые и отпаренные кости, но Стэнли не своевольничал, не желая огорчать Айви.
Рука находилась под арсенальной рукавишней. В отличие от вишен бамбуковых рукавишни плодоносили стальными рукавицами, из которых, как из почек, произрастало всяческое холодное оружие: мечи, копья, бердыши и секиры. Одна из таких рукавиц сжимала вороненый клинок, отнятый Джорданом у рыцаря. Меч прекрасно сохранился.
– Странно, – размышлял вслух призрак, – зачем ей понадобилось оставлять этот меч там, где зарыта моя рука? Может, в насмешку?
Его собственный меч злонравная Панихида выбросила в ров, и теперь он, надо полагать, давно рассыпался от ржавчины. Четыреста лет – срок немалый.
Верхнюю часть торса Панихида зарыла под ребристой клетчатницей – приземистым деревцем с клетчатой корой и похожими на ребра сучьями, увешанными разных размеров птичьими клетками. Этот казавшийся на первый взгляд странным выбор соответствовал той же логике, ведь здесь была захоронена грудная клетка Джордана – ребра с остатками позвонков.
Однако последний обрубок оказался погребенным под плакучей ивой. Не иначе как в ознаменование плачевного конца, постигшего простодушного варвара. Распаривая пропитанную слезами землю, Стэнли прослезился и сам – хорошо еще, слезы были горькими а не горючими. Но в конце концов крестец Джордана был откопан и уложен под зонтичник. Айви уложила кости по порядку, так что на земле образовался полный скелет.
– А что теперь? – спросила она. – Он срастется и начнет выплясывать, как те скелеты, что обитают в гипнотыквах?
– Не берусь судить, – с сомнением ответил Джордан. – Четыреста лет – большой срок. Раньше мне не доводилось умирать так надолго.
– Ничего, у меня есть исцелебные капли, – заявила Айви и тут же побрызгала на скелет из маленького пузырька.
Капли запузырились и впитались в кости, однако ничего не произошло.
– Вот видишь, – начал Джордан, – поскольку моя плоть обратилась в прах...
– Чепуха! – перебила его девочка. – Главное, как следует сосредоточиться! – И Айви сосредоточилась.
А когда она сосредоточивалась, происходили самые диковинные вещи. Талант, как известно, не зависит от возраста – либо он есть, либо его нет, Айви была настоящей волшебницей, силой своего дарования способной потягаться с самыми известными волшебниками в истории Ксанфа. Главный ее талант заключался в способности усиливать чужие таланты, и именно это произошло сейчас. Природный талант Джордана усиливался воздействием исцелебных капель, эффективность которых, в свою очередь, многократно возрастала под магическим влиянием Айви. От Джордана остались лишь трухлявые кости, плоть его давно стала прахом, но даже четыре века тления оказались бессильны против магического таланта, помноженного на мощь истинной волшебницы. Скелет начал срастаться.
Кости рук прикрепились к плечевым суставам, кости ног – к тазобедренным, разрозненные позвонки сцепились, образовав хребет. Выплясывать скелет не стал, зато из костей проросли соединяющие их сухожилия, а потом их покрыла какая-то плесень. Густея и краснея на глазах, она стала обращаться в плоть, из которой, в свою очередь, начали формироваться мышцы и внутренние органы. Скелет превратился в труп. Возможно, в процессе оживления кости Джордана истончились еще больше, ведь его талант не создавал плоть из ничего, но восстановление протекало успешно. Образовался кожный покров, и перед призраками, драконом и девочкой появилось распростертое мужское тело – наверняка самое тощее во всем Ксанфе.
– Его надо накормить, – сказал Джордан. – Оно слишком худое, такое тело не способно поддерживать в себе жизнь. Поэтому и не оживает.
– А почему же оно не ест?
– Так ведь мертвецы не едят. Для этого они слишком слабы.
Не говоря ни слова, Айви отошла к ближайшей булочной, сорвала каравай, отломила ломоть и поднесла его к тонким, бескровным губам.
– Вряд ли... – начал было призрак, но неожиданно умолк. Слабого, едва уловимого вздоха, произведенного телом, оказалось достаточно, чтобы втянуть приведение внутрь. Через рот.
– Прощай, Джордан, – едва слышно вымолвила Ида. В голосе ее слышалась печаль разлуки, ведь ее любимый покидал мир духов.
Теперь тело дышало, грудь хоть и слабо, приподнималась и опускалась. Рот слегка приоткрылся, и Айви впихнула туда кусочек хлебного мякиша. Челюсти сжались. Поначалу казалось, что они слишком слабы, чтобы справиться даже со свежайшим хлебом, но только поначалу. Чем больше пищи попадало в пищевод, тем энергичнее двигались челюсти.
После того как было проглочено несколько кусочков, признаки жизни стали еще более явными. Открылись запавшие глаза. Одна рука вздрогнула, потянулась к ломтику хлеба и поднесла его ко рту. Джордан ел сам!
Однако дело шло к вечеру, и Айви пора было возвращаться домой. Она нарвала плодов, кучкой сложила их возле Джордана, чтобы тот мог поесть не вставая, велела Стэнли сторожить и побрела в замок. К докучливым взрослым – есть овощи, чистить зубы, учить буквы и ложиться спать. И это в то время, когда она делает такое важное дело! С досады девочка пнула подкроватное чудище, но оно, как всегда, ловко увернулось.
Поутру Айви поспешила в сад. Под зонтичником никого не было, но резвившийся неподалеку Стэнли, весело попыхивая паром, отвел ее вглубь сада, к бывшему призраку. Джордан уже стоял на ногах и самостоятельно срывал с деревьев плоды. Он оставался очень худым, но исцелебные капли в сочетании с его собственными способностями, подкрепленными талантом Айви, делали свое дело. Конечно, сейчас Джордан лишь отдаленно напоминал рослого, мускулистого, широкоплечего варвара, но всему свое время. Он переходил от дерева к дереву, жадно поглощая все плоды, до которых только мог дотянуться.
Айви в неподдельном восторге захлопала в ладоши:
– Джордан, ты и на самом деле живой!
Разумеется, ожил он еще прошлым вечером, но тогда выглядел таким тощим, что трудно было думать о нем как о живом человеке.
– А... фо... вдовой... – пробормотал он с набитым ртом. – О... кафо...
– Что еще за онофо?
Джордан проглотил то, что было у него во рту, и более отчетливо проговорил:
– Я-то живой, а Ида осталась призраком. Айви огляделась и увидела бледное привидение.
– Я рада за Джордана, – прошептала Ида. – Теперь он сможет прожить настоящую счастливую жизнь. А мне остается только истаять.
– Нет! – воскликнул Джордан, окончательно прочистив рот. – Я люблю тебя, Ида! Мне не нужна жизнь без тебя. Лучше я снова стану призраком.
Он огляделся по сторонам, приметил арсенальную рукавишню и шагнул к ней в явном намерении разжиться оружием, чтобы опять лишить себя жизни.
– А ну прекрати! – сердито воскликнула Айви. – Мне стольких хлопот стоило вернуть тебя к жизни, а ты... Него дурить! Нам нужно только вернуть к жизни Иду.
– Нет! – слабо возразила Ида, – В этом нет никакой надобности. Джордан – совсем другое дело. Он заслужил новую жизнь, не то что я.
– Но как ее оживить? – спросил Джордан. Айви задумалась. Вопрос любят задавать такие вопросы.
– Лучше всего спросить об этом Хамфгорга.
– Хамфгорга?
– Ну да, Хамфгорга. Это мой друг. Он живет в замке доброго волшебника Хамфри, и смышленее его никого во всем Ксанфе.
– Да ну? Ничего о нем не слышал, – сказал Джордан.
– Вот тебе и ну. Хамфгорг умный-преумныйкогда я рядом с ним.
Совсем недавно Джордан сам испытал на себе влияние Айви, а потому не сомневался: ежели она решила, что Хамфгорг очень умен, так тому и быть.
– Замок Хамфри... Уж не тот ли замок, куда ушла Милли? Помнится, она оставила нас тридцать лет назад.
– Тридцать один, – поправила Ида. Оба призрака знали Милли в ту пору, когда и сама она была привидением.
– Милли? Ты имеешь в виду маму Лакуны? – уточнила Айви. – Нет, она живет в замке повелителя, зомби. Замок Хамфри совсем в другой стороне, на востоке.
– Хоть на востоке, хоть на западе, путь все равно неблизкий. Как ты туда доберешься?
– А я и добираться не стану. Для чего, спрашивается, зеркала по стенкам развешаны? Пойдем скорее! – И она вприпрыжку побежала к замку.
– Эй, постой! – крикнул ей вдогонку Джордан. – Ежели взрослые увидят меня, вопросов не избежать.
Айви остановилась и с досады топнула ножкой. Вопросы, вопросы – и почему эти взрослые такие любопытные? Кажется, она начинала понимать Хамфри, подвергавшего любителей приставать с вопросами всяческим испытаниям.
– Ладно. Оставайся здесь. Ешь на здоровье... и найди что-нибудь одеться.
– Ой! – смущенно воскликнул Джордан, сообразив, что одежда вовсе не восстановилась вместе с его телом. Надо полагать, он был так голоден, что ни о чем, кроме еды, и думать не мог.
Айви поспешила в замок и направилась прямиком к волшебному зеркалу:
– Эй, стекляшка на стене, расскажи всю правду мне, кто на свете всех ловчее, и милее, и умнее? – задала она риторический вопрос.
– Отвечаю не шутя: ты, прекрасное дитя, – пропело зеркало и изобразило поцелуй.
В свое время волшебник Хамфри понавешал магических зеркал, где только мог, так что связь между волшебными замками поддерживалась бесперебойно. Ну а Айви была любимицей всех зеркал.
Девочка попыталась поймать поцелуй, но губы ускользнули под гладкую стеклянную поверхность. Вот всегда так – эти зеркала только дразнятся.
– А кто в Ксанфе самый-самый сообразительный? – спросила Айви.
– Ну... – задумалось зеркало, – это зависит от...
– Глу-по-сти! – заявила девочка, топнув ножкой. – Раз не знаешь, так просто дай мне Хамфгорга.
– Сама-то ты много знаешь... – проворчало зеркало и подернулось туманом. В следующий миг в нем появился Хамфгорг.
– Хамфгорг, привет! Мне нужен совет, – по привычке в рифму выпалила Айви. – Ты ведь очень смышленый, правда?
– Наверное, сейчас уже правда, – проворчал Хамфгорг. – В чем дело?
– Как можно оживить призрака?
– Проще простого. Задействуй оживляющее заклинание.
Айви задумалась:
– Единственное заклинание, о котором я помню, пропало четыре столетия назад. Его унес конь-призрак.
Хамфгорг покачал головой:
– Как это ты можешь помнить о том, что случилось четыре века назад? Тебя ведь тогда на свете не было.
– Как-как – вот так. Скажи лучше, как мне найти этого коня.
На сей раз задумался Хамфгорг:
– Пожалуй, об этом мне придется спросить у папы. Правда, сейчас он ребенок, но это даже к лучшему. Ему будет приятно похвалиться своей осведомленностью.
Хамфгорг исчез, а зеркало принялось показывать цветные картинки, сопровождаемые веселой музыкой. Скоро мальчик вернулся.
– Папа сказал, что нужно позвенеть цепями.
– Отлично. Скажи ему спасибо.
Айви спустилась в подвал, нашла самую тяжеленную цепь, какую могла поднять, отряхнула с нее кости и потащила в сад. Цепь так громыхала на деревянных планках моста, что перепугала ровное чудище.
Пыхтя от напряжения, девочка приволокла цепь Джордану, который уже успел основательно окрепнуть.
– А ну, позвени, – велела она.
Совершенно сбитый с толку варвар повиновался. Он взял цепь, потряс ею, и сад наполнился мрачным, леденящим кровь звоном. У некоторых деревьев листья свернулись в трубочку.
И тут откуда-то издали донесся ответный звон.
– Пука! – воскликнул удивленный и растроганный Джордан. – Мне ли не знать, как звенят его цепи.
Кони-призраки могут существовать вечно – пока не сбросят цепи, или пока их кто-нибудь не убьет. Джордан не ошибся. Через некоторое время из-за деревьев показался галопом конь. Завидя воскресшего друга, он изумленно заржал и принялся скакать вокруг, да так, что от радости едва не сбил Джордана с ног. Затем он обернулся и призывно заржал. Послышалось ответное ржание, и скоро к замку примчалась Пика. Да не одна, а с маленьким жеребеночком, носившим тоненькие, изящные цепи.
– Ой, какой хорошенький! – воскликнула Айви, восхищенная малышом.
Кажется, тот ответил ей взаимностью.
– Интересно, – проговорил Джордан, – давно ли аист доставил вам с Пикой этого малыша? Думаю, призракам на такие дела требуется больше времени, чем живущим во плоти. Я ведь сам был привидением, так что кое в чем разбираюсь. Жеребеночку, наверное, лет сто?
Пука кивнул.
– Я буду звать тебя Пак, – шепнула Айви, поглаживая шелковистую жеребячью гриву.
Джордан снял с цепей Пуки ветхую, драную суму и вытряхнул из нее два неиспользованных заклятия – белый шит и белый камень, – Одно из них оживляющее, – промолвил варвар, а второе... – он напряг память, припоминая события четырехвековой давности. – А второе предназначено для того, чтобы отгонять чудовищ.
– Но как узнать, которое из них какой? – спросила Айви.
– Неважно, можно опробовать оба. Но сначала нужно найти кости Иды.
– Нет, – робко возразило привидение, – я ничем не заслужила...
– Или ты присоединишься ко мне, или я к тебе. Жизнь или смерть для обоих! – заявил Джордан, и, судя по тому, как сжались его челюсти, он не шутил.
– Ты не понимаешь... – продолжала протестовать Ида. – Живой ты меня не видел, и я могу тебе не понравиться. Мне никогда и в голову не приходило, что я могу воскреснуть.
– А мне в свое время не приходило в голову, что я могу умереть, да еще на четыре века. Это случилось благодаря жестокой лжи Панихиды, именно благодаря, я не обмолвился. Умерев, я встретил тебя, встретив, полюбил и терять свою любовь не собираюсь. Я останусь с тобой, живой или мертвый!
– Пойдем, Ида, – настойчиво попросила Айви. Она очень любила любовные истории, хотя, к величайшей своей досаде, не все в них понимала. – Пойдем, не будь ты такой пугливой. Вот воскреснешь, поселишься у нас в замке. Я попрошу папу, и он найдет тебе место...
– Нет! – воскликнула Ида. – Я не могу!
– Что за глупости? Ты ведь и так живешь здесь уже четыре века.
– Это другое дело. Призраки не в счет. Но я не могу вернуться туда живой! – воскликнула Ида, заламывая призрачные руки.
– Тогда мы будем жить где-нибудь в другом месте, – сказал Джордан. – Где захочешь, только бы вместе. Ты ведь и сама желаешь того же, разве нет?
– О да, но...
– Решено! – прервала спор Айви. – Показывай нам свои кости.
Ида с видимой неохотой подвела их к дереву, в котором, на первый взгляд, не было ничего особенного. Но только на первый. Приглядевшись, можно было увидеть, что это не только не обычное дерево, но и вообще не дерево. Даже не растение, а животное, стоявшее на толстом хвосте, раскинув в стороны похожие на разлапистые ветки лапы. Конечно же, эту диковину никто в саду не высаживал – странное существо забрело сюда само, да и прижилось, прикинувшись садовым растением. Однако поскольку оно торчало здесь с незапамятных времен, Айви решила не обращать на это внимания. В конце концов, если животное так долго старалось выглядеть деревом, да и вело себя при этом как заправское дерево, то оно заслужило, чтобы его считали таковым. Вреда-то от этого все равно никому не было.
Стэнли распарил землю и выкопал кости. Весьма изящные кости – не приходилось сомневаться, что при жизни Ида была красавицей, а стало быть, внешность не могла являться причиной ее нежелания воскресать. Айви это порадовало, ибо беспрерывно поглощавший плоды Джордан уже избавился от болезненной худобы и превратился в весьма привлекательно, крепкого и мускулистого мужчину. Айви чувствовала, что они с Идой могут составить прекрасную пару, и ей не терпелось соединить не в призрачной, а в настоящей жизни, хотя расставаться с их симпатичными привидениями было немножко жалко.
Джордан повертел в руках маленький белый щит и такой же камушек, – Одна из этих штуковин отгонят чудовищ, а другая воскрешает мертвых, – сказал он, – но какая именно на что годится, определить невозможно. Придется попробовать. В конце концов, чем мы рискуем? Вреда не будет ни от того, ни от другого.
– Но... – снова попыталась возразить Ида, – может быть, все-таки не стоит?..
Не слушая ее, Джордан поднял белый камень.
– Действуй! – воскликнул он. Камень вспыхнул, а следом за этим послышался какой-то хлопок. Паровичок Стэнли исчез.
– Ой! – испуганно воскликнула Айви. – Что это? Куда он подевался?
Джордан смущенно опустил глаза.
– Это я виноват, – пробормотал он. – Вечно все делаю не подумавши. Стэнли такой добрый, веселый и так мне помог, что я совершенно не воспринимал его как чудовище. Но видимо, даже самое маленькое чудовище все равно остается таковым.
– Важно не кем остается Стэнли, а где, – заявила Айви, осматривая сад. – Что с ним случилось?
– Не беспокойся, с ним все в порядке, – заверил ее Джордан. – Это заклятие отослало его в такое место, где чудовища не чудят, но ничего плохого в этом нет, вот увидишь, со временем он вернется.
– Лучше бы поскорей, – пробормотала Айви. – Нечего ему болтаться где ни попадя.
– Ну, – сказал Джордан, поднимая маленький белый щит, – другого не осталось. Это то, что надо. Действуй!
Кости Иды зашевелились и втянули в себя привидение. Туманная дымка окутала скелет и начала быстро сгущаться. Прошло всего несколько секунд, и на траве появилась прекрасная обнаженная женщина с великолепными черными волосами.
Джордан уставился на нее и отпрянул, словно его ударили.
– Панихида! – воскликнул он.
– Кто? – вскричала потрясенная Айви.