Страница:
Когда парни вышли из здания аэропорта в поисках такси, держа в руках по чемодану, а на плечах придерживая по свисающему на одном ремне рюкзаку (только у Криса вместо рюкзака была сумка с ноутбуком), они пожалели, что не взяли с собой зонты или хотя бы дождевые плащи. И прежде чем трем товарищам удалось отыскать свободную машину, каждый из них успел промокнуть насквозь и промочить все вещи.
Злой и ворчливый таксист на старой "Шевроле" еще больше озлобился, когда они попросили найти недорогую гостиницу как можно ближе к Новому порту. Им пришлось ехать через весь город, потому что аэропорт Титерборо располагался на северо-западе, совершенно в противоположной стороне от места, где стоял пришвартованный "Амбассадор".
К концу длительной поездки водитель такси едва не лопался от гнева, объяснения которому не мог найти даже сам. Просто с каждой минутой блуждания по паутине бесчисленных улиц и улочек он заводился все больше и больше, создавая впечатление психически больного человека. Простые жалобы на скверную жизнь и мрачный, скучный, ужасно несправедливый мир постепенно сменились прямыми обвинениями во всем подряд самых разных людей от простых рабочих до самого президента Штатов. Эти обвинения, в свою очередь, сменил бурный поток ругательств и проклятий, направленный на весь Свет божий, а также водителей встречных и попутных автомобилей. Особенно этот таксист ненавидел своих коллег и готов был в любую секунду выбежать из машины и наброситься с кулаками на кого-нибудь из них.
Вскоре придурок-таксист превзошел все ожидания пассажиров, которых взялся подвести. Он начал наезжать на них, обвинять чуть ли не во всех смертных грехах и в том, что черт дернул их появиться в его городе в такую погоду и встать у него на пути. К счастью, это произошло, когда они уже подъехали к месту назначения, и до драки дело не дошло. Оскорбленные, обиженные, с испорченным из-за этого идиота, который нисколько не умел спокойно и вежливо общаться, настроением, Крис, Мерфи и Гарри расплатились и поспешили забрать свои вещи из багажника. Они даже не стали спорить из-за непомерно высокой цены, которую заломил за свои услуги таксист-психопат. Посчитали, что лучше не связываться с ним и молча удалиться. Мало ли что он мог сделать. Вдруг напал бы на них с ножом?
ГЛАВА XX
На следующую ночь после обнаружения в направлении Марса непонятных космических тел (или же одного тела), каким-то невероятным способом заслонивших собой планету, в черное звездное небо устремили свои взоры телескопы всех астрономических обсерваторий на территории Соединенных Штатов Америки. Ученые, а параллельно с ними и сотни энтузиастов во всех уголках страны, где позволяли метеорологические условия, искали в космосе неизвестно что.
Погода позволяла проводить наблюдения во всех штатах за исключением района Великих озер, где была облачность, и время от времени местами шли легкие летние дожди, а также района Нью-Йорка и Бостона, где дожди с грозами, очень низкая и чрезвычайно плотная облачная структура и порывистый ветер держались уже несколько дней. Были, конечно, и другие места, где атмосфера предстала перед наблюдателями в ночь с 30 июня на 1 июля не столь чистой, как в Аризоне.
Например, в Джорджии и северной части Флориды, в Техасе и штате Вашингтон. Но все же астронаблюдения вполне могли состояться и там. Лучшие же условия астрономов ждали в Аризоне, Неваде и Калифорнии. Как раз там, где установлены многие оптические телескопы ведущих научных центров и университетов.
Дин Кетелсен вернулся в Китт-Пик из Финикса глубокой ночью, Практически под утро.
И сразу поспешил на поиски Сэма Катферта, который, по словам одного из сотрудников, встреченного Дином первым, решил заняться загадкой прошедшей ночи.
Загадкой прошедшей ночи ученые окрестили то самое событие, о котором сообщал Сэму его сын, находясь на собственных наблюдениях. Что послужило причиной внезапного, никем не ожидаемого и не предсказанного затмения Красной планеты?
Если это был какой-то реально существующий объект, возможно, гигантский астероид, который прилетел в Солнечную систему из глубин Галактики и о котором до сих пор никто ничего не знал, то астрономы обязательно должны были увидеть его.
В необъяснимые, мистические явления ни Дин, ни Сэм не верили. И правильно, ведь они были учеными. В мире можно объяснить все, и объяснить двумя способами: научным или ненаучным языком. Так они всегда говорили. Для таких людей ни привидений, ни каких-либо других аномалий не существовало. Если Марс и Сатурн (или одна из этих планет) исчезали, то этому рано или поздно найдется объяснение.
Руководитель Китт-Пик нашел коллегу там, где и думал найти: Катферт сидел на наблюдательной площадке большого телескопа в главной и одной из самых больших башен обсерватории и смотрел в окуляр.
Пока Кетелсен поднимался к нему, телескоп, приводимый в движение новыми современными механизмами, опустил объектив на несколько дюймов к горизонту, а потом вновь стал всматриваться им почти в зенит. Башня чуть повернулась вместе с мощным инструментом к западной части небосклона.
Добравшись до наблюдательного поста и усевшись рядом в пустое кресло, Дин поздоровался и спросил:
– Я немного запоздал. Утро уже на подходе. Но скажи, что ты сделал, пока меня не было? Мне сказали, что все как будто помешались и отыскивают нечто, ставшее причиной вчерашнего затмения Марса.
– Да, это верно. Помешались многие. И я в их числе!- отозвался Сэм.- Извини, но сегодня я не уделил должного внимания нашей работе над атласом.
– Да что ж теперь извиняться,- вздохнул тот.- Ты сам знаешь, что такой ясной ночи у нас больше может и не быть до сентября. Но я надеюсь, что ты с пользой тут просидел последние часы.
– Дин, я замерил угловые расстояния между теми звездными парами, которые мы оставили на сегодня. Ты отметил, что из них 17 являются физически двойными* звездами, но на самом деле среди оставленных нами на эту ночь таковыми оказались шестнадцать! С одной парой ты кое-что напутал, дружище.
– Да? Как такое произошло?- удивился Дин Кетелсен.- Хорошо, что ты выявил ошибку.
А что с системой Мицар-Алькор? Ты проверял ее?
– Да, я все перепроверил. Наши подозрения сбылись. Среднее расстояние между Мицаром и Алькором за последние полвека уменьшилось почти на одну сотую градуса.
Еще немного и самая крайняя звезда в Ковше Большой Медведицы уже не будет обычной двойной. Звезды действительно притягиваются друг к другу, и через два-три десятка лет начнется их столкновение. Что будет с другими звездами-спутниками Мицара пока неизвестно. Видишь, ночь все же не зря прошла, так что не волнуйся.
Кое-что все-таки сделано.
– Ну, тогда ты молодец, Сэм!- обрадовался руководитель Китт-Пик и похлопал товарища по плечу.- А теперь давай вернемся к моему вопросу о том, что ты делал сейчас, в момент моего появления здесь. Ты занимался вчерашним случаем, не так ли? А раз так, то, вероятно, что-то успел выяснить?
– Ничего я не выяснил, Дин. В этом уж мне придется тебя разочаровать,- проговорил Сэм Катферт.- Я целый час, как проклятый, ломая зрение, всматривался в пространство и продолжал бы это делать, не подойди сюда ты, но мне так и не удалось увидеть что-нибудь обычного или необычного. Хотя… Знаешь, несколько раз мне показалось, что там что-то есть. Там должно что-то быть!
– Я думаю, оно там есть,- сказал Дин.
– Там, явно, либо астероид больших размеров, но очень темный, либо незагоревшаяся комета… тоже большая…
– Говоришь, хорошо смотрел?
– Очень хорошо.
– И ничего не заметил особого?
– Нет…
– Но сказал, что тебе показалось…
– Возможно. А может быть, я просто устал, и мне из-за этого стало казаться.
– А что именно тебе показалось?
– Не знаю уже…- Сэм потер уставшие глаза, но вновь смотреть в окуляр телескопа больше не торопился.- Просто что-то непонятное привиделось. Понимаешь, будто между орбитами Марса и Земли есть нечто внушительных габаритов, но увидеть это никак нельзя, словно оно невидимо! Как ты считаешь, может даже очень большой астероид быть для нас абсолютно невидимым?
– А почему нет? Чем только черт ни шутит! Ведь есть же тела с очень низкой отражательной способностью.
– С очень низкой, но не нулевой!- подчеркнул Катферт.- Любое тело хоть сколько-то должно отражать свет. Единственные абсолютно темные объекты во Вселенной – черные дыры.
– Дай-ка мне взглянуть,- произнес Дин, нагнувшись к окуляру, который Сэм повернул к себе и закрепил так, чтобы он был все время работы перед ним.
Два лучших ученых обсерватории Китт-Пик и одни из лучших астрономов мира сидели перед окуляром рефлектора "Ричи-Кретьена" и пытались отыскать космического невидимку. То же самое делали все, кто иог себе позволить этим заниматься, но никто к наступлению утра не добился никаких результатов в данном мероприятии.
ГЛАВА XXI
Джинива пробыла с матерью в НАСА, в гостях у Кларка Трумана, до позднего вечера.
Когда стало темнеть, ей пришлось вернуться домой, чтобы собрать все вещи заранее и не суетиться утром перед самым выездом в аэропорт. Мойрис Беттелз хотела проводить дочь и отправилась домой с ней, но после ужина с семьей – Джинивой, второй дочерью Нэнси и их двоюродными братом Дэвидом и сестрой Элеонорой, гостивших в эти дни у них, – собиралась вернуться в Аэрокосмическое агентство и продолжить следить за тем, как его сотрудники будут пытаться предпринять какие-нибудь меры по оказанию помощи астронавтам. Только каким образом они собирались им помощь непонятно, ведь те были за десятки миллионов миль отсюда.
Будучи очень обеспокоенной и расстроенной случившимся с отцом, страшась больше не увидеть его, Джинива не хотела улетать в Нью-Йорк, где послезавтра ей предстояло сесть на "Амбассадор". Но она не могла остаться с матерью и всеми остальными, чтобы самой лично следить за ходом событий, связанных с неудавшейся Марсианской экспедицией.
Еще до того, как ее дорогой и любимый отец улетел в глубины Солнечной системы, Джинива, поддавшись уговорам родных, подала заявку на участие в конкурсе красоты в одно из Нью-Йоркских модельных агентств. Победительницам данного конкурса агентство "Планета Мун" обещало денежные призы и размещение их фотографий на страницах модных журналов. Участнице, занявшей первое место, предлагалось подписать контракт на участие в дополнительных фотосессиях, съемке рекламного ролика и показе новой молодежной одежды, разработанной домом моды Маркуса Валериана, который собирались провести на борту огромного корабля во время его кругосветного путешествия. Когда через три недели, в середине июня, Джинива получила ответ на высланные анкету и несколько фото, она просто не поверила в свою удачу. "Планета Мун" сообщило, что девушка заняла первое место. Беттелз была счастлива. Успех вскружил ей голову, и она, не думая ни о чем, решила подписать призовой контракт; спустя пару дней она встретилась с представителем агентства в Хьюстоне. Подписав контракт, она уже не могла отказаться от участия в ряде мероприятий, перечисленных в нем. Первым из них как раз был показ современной одежды на "Амбассадоре". Билет на него Джин, разумеется, получила бесплатно, как еще один элемент своего приза за первое место в конкурсе красоты.
Дома за ужином Мойрис и Джинива рассказали остальным обо всем, что узнали о трагедии за несколько часов пребывания в НАСА. Перед их отъездом Кларк Труман убедительно просил никому не разглашать увиденное и услышанное ими в стенах Управления. Но своим нельзя было не сказать. Они тоже должны были все знать.
Нэнси тревожилась за отца не меньше Джинивы и обязательно поехала бы с сестрой и матерью к Труману, но работа не позволила этого сделать.
После ужина, собирая вещи, Джинива уже жалела, что связалась с этим агентством и высказала свои мысли вслух.
– Доченька, милая, ты ведь не могла предугадать, что станет в будущем, пусть даже совсем в недалеком,- ответила на ее жалобы Мойрис.- Я верю, что все будет хорошо, и ваш с Нэнси отец вернется. Тебе нужно ехать, ты же с детства о таком мечтала.
Мать села на кровать к Джиниве и принялась укладывать выбранные девушкой вещи в небольшой чемодан с двумя маленькими колесиками на одном торце и длинной пристегивающейся к нему ручкой – на другом. Благодаря таким дополнениям этот чемодан можно было катить за собой как двухколесную тележку.
Промолчав немного, женщина добавила:
– Ты не должна упускать такой шанс, дочка. Отправляйся в путешествие, участвуй там во все мероприятиях и постарайся быть спокойной, не думать ни о чем плохом.
– Мам, ты же знаешь, как я люблю папу. Я не могу не думать об этом. Не могу. Не думать – это слишком сложно для меня,- молвила девушка, присев рядом.
– Конечно, я знаю. И все же не позволяй дурному настроению и мрачным мыслям взять над тобой верх. Ты молодая, красивая, твоя жизнь должна продолжаться не смотря ни на что, не смотря ни на какие невзгоды. Это я могу позволить себе прогоревать остаток жизни, но тебе этого делать нельзя.
– Не говори так, мама! Ты тоже еще не старая. И ты ведь сама сказала, что будешь верить в лучшее. Значит, все будет нормально.
– Да, это верно. Давай будем верить в лучшее вместе. Тогда ничего ужасного не случится.
– Я буду верить,- пообещала Джинива и улыбнулась матери.
Рейс из Хьюстона в Нью-Йорк, на который несколькими днями ранее взяла билеты Джинива, начался без четверти семь утра. Тем не менее, девушку встали проводить и ее сестра, и двоюродные сестра с братом. Даже мать ко времени отъезда дочери вернулась из НАСА, чтобы попрощаться на два с лишним месяца.
В конце шестого часа такси уже стояло перед домом Беттелзов с багажом уезжавшей, который вынес и уложил в машину сам Дэвид. Он первым поцеловал Джиниву на прощание, пожелав удачи и всего наилучшего. После него то же самое сделали Элеонора и Нэнси. Затем настала очередь Мойрис. Обнимая дочь, она молвила:
– Удачи тебе, доченька. Береги там себя и не думай о грустном. Все должно быть хорошо. И все будет хорошо. И у тебя, и у нас всех.
– Стивен не приехал попрощаться,- сказала девушка.- Он обещал сам отвезти меня в аэропорт, но так и не показался.
Мойрис взглянула в ее грустное лицо, в красивые ясные глаза и, улыбнувшись, проговорила:
– Не приехал – и бог с ним.
– Я ему звонила перед тем, как лечь спать, но он не ответил.
– Ох, доченька!- вздохнула Мойрис.- Может, не стоит тебе с ним продолжать отношения? Не забыла, как он повел себя по отношению к тебе в ту ночь, когда мы отмечали твой день рождения и услышали тревожные новости о Марсианской экспедиции.
– Я это помню, мне очень обидно, но… Я по-прежнему чувствую, что люблю его…
– Дочка…
– Мама!- остановила ее Джин.- Давай обсудим это потом, когда я вернусь.
– Да! Ты абсолютно права,- согласилась та.- Поговорим об этом потом. Ну, счастливого пути.
– Они снова обнялись, и мать поцеловала дочь. Джинива попросила:
– Если тебе станет что-то известно о папе, обязательно сообщи мне, и как можно скорее. Не важно, какими будут новости. Просто позвони и все. Хорошо?
– Хорошо. Конечно, позвоню.
Через минуту Джинива отъехала от особняка, где проживала.
Девушка до последнего ждала, когда за ней приедет Стивен. Они специально об этом не договаривались, но парень говорил, что может отвезти ее и отвезет. Однако не приехал. Не только не приехел, но и не позвонил, чтобы пожелать доброй дороги.
Когда времени оставалось столько, что Джин начала опаздывать, пришлось вызвать такси.
Во время переезда от дома до аэропорта она думала о Стиве, впервые серьезно задавшись вопросом, почему он такой странный человек. В том, что он странный, у Джинивы сомнений с некоторых пор не возникало. Она видела, что Стивен, порой, обращается с ней не должным образом, ставит свои интересы выше ее интересов, всегда настаивает на своем, но на этом наблюдении все и заканчивалось.
Что же будет дальше? Смогут ли они ужиться вместе и хоть немного находить общий язык? Если бы она не была влюблена в Стива, то, скорее всего, задумалась бы над этим, сделав в итоге вывод, что им не следует оставаться вместе. Но девушка любила его и гнала от себя все мысли о тяжелом характере Барра. Нет, Мойрис Беттелз была права, говоря, что ее дочку ослепила любовь, и она не понимает, какой перед ней стоит человек.
Джинива не понимала и, по всей видимости, не хотела понимать. Ей просто не хотелось видеть своего молодого человека таким, каким он являлся на самом деле.
По просьбе своей пассажирки таксист торопился и вел машину, едва не нарушая все правила дорожного движения: несколько раз обгонял на широких автомагистралях попутный транспорт, ехал на максимально дозволенной скорости, однажды проскользнул на красный сигнал светофора. В итоге такси остановилось на стоянке рядом со зданием аэропорта всего за несколько минут до окончания посадки на самолет. Девушка заплатила за услуги водителю и едва не убежала на самолет без чемодана, прихватив только рюкзак, с которым ехала в кабине. Таксист предложил ей помочь отнести чемодан внутрь здания, но она более чем просто торопилась, а поэтому отказалась. Пожелав ему всего хорошего, Джинива сама потащила свои вещи.
Ей почему-то казалось, что сама она быстрее доберется до пропускного терминала.
Когда, наконец, добралась до него, там, конечно, уже не было пассажиров – все успели пройти паспортный и билетный контроль, проверить на сканерах и металлоискателях ручную кладь и разместиться в салонах "Боинга".
Подбежав к работникам аэропорта, выполнявшим проверку пассажиров и допускавшим их на борт воздушного судна, Джинива, запыхавшись от спешки, заговорила:
– Подождите, пожалуйста! Не закрывайте терминал! Мне необходимо успеть на мой рейс.
– Вы почти опоздали,- вежливо произнесла женщина, которой Джинива бросила на проверку свои документы,- но, думаю, мы успеем вас посадить.
– Да… Буду очень благодарна,- сказала девушка.
– Вы не сдали чемодан на погрузку в багажный отсек самолета,- заметил один из охранников, проверяя на сканерах ее багаж.
– Но я же опаздывала! Когда бы мне его сдавать?
– Хорошо,- сказал мужчина.- У вас все в порядке. Я могу сам отнести его. Рюкзак можете взять с собой.
– Спасибо. Вы очень добры.
Женщина вручила Джиниве все документы и проводила ее до телескопического трапа, по которому последняя уже одна прошла в самолет.
Когда это произошло, люки сразу закрыли, и не успела девушка расположиться в своем кресле, как буксировщик потащил за собой лайнер, выводя его на рулежные дорожки на летном поле.
С мыслями о том, как все же вовремя, просто минута в минуту, она успела на свой рейс, Джинива Беттелз устроилась в кресле у иллюминатора по правую сторону самолета в пятом ряду бизнес-класса. Через несколько минут "Боинг 747-300" поднял в небо около двухсот пассажиров и взял курс на Нью-Йорк. Помимо правил поведения на борту и инструкций, как вести себя в случае какого-либо ЧП, бортпроводница сообщила, что полет будет продолжаться три часа. Не очень много.
Джинива как-то летала гораздо дальше. Это было два года назад, когда она с сестрой и родителями проводила школьные каникулы в Австралии. Вот тогда они летели действительно целую вечность.
ГЛАВА XXII
Стивен Барр купил букет роз и поехал к дому Беттелзов. Он уже не надеялся застать там Джиниву, так как знал, что она уедет в аэропорт еще до шести часов.
Всю ночь он провел в своем клубе, а в конце шестого часа выехал к своей девушке.
Зачем – сам не знал. Но вдруг она передумала уезжать из-за своего папаши? Стиву стало смешно от этого.
Как пошли первые минуты седьмого часа, он остановил свой автомобиль с откидным верхом, заехав на дорожку, ведущую к гаражу большого особняка, и вышел. За считанные секунды Барр добрался до крыльца и, поднявшись по нескольким ступенькам, позвонил в дверной звонок.
Дверь открыла миссис Беттелз.
– Доброе утро,- поздаровался молодой человек.
– Здравствуй, Стивен,- сухо ответила Мойрис.- Ты все-таки приехал!
– Да. А вы знаете, что я обещал отвезти Джиниву в аэропорт?
– Конечно, знаю. Но ты опаздал. Она уехала на такси. Не могла больше тебя ждать.
– Уехала?- Такая новость настолько удивила парня, будто он того не ожидал.- Как же так? Давно?
– Не более десяти минут назад.
Стивен сделал вид, будто огорчен, и протянул женщине цветы.
– Возьмите. Дарю их вам, раз мне не суждено сейчас увидеть Джиниву.
– Спасибо, Стивен.- Но, приняв презент, та сделала серьезный вид и спросила.- Джин звонила тебе вчера весь вечер. Почему ты не отвечал?
– Звонила?- перепросил Барр.- Меня не было дома. Я был в клубе с вечера и до настоящего часа.
Мойрис не стала уточнять, что ее дочь звонила ему и на мобильный тоже. Черт с ним, с этим парнем. Ей не хотелось устраивать с ним разборки этим утром. Без него забот хватало.
Они распрощались. Парень вернулся к "Феррари" и вскоре покинул территорию особняка. Из окна его холла Мойрис Беттелз наблюдала, как этот самовлюбленный мерзавец вырулил на улицу и с визгом шин рванул прочь.
Когда звук мощного двигателя спортивной машины стих, с верхних этажей по лестнице сбежал Дэвид и подошел к женщине.
– Это Барр приезжал?
– Да. Это был он,- со вздохом произнесла миссис Беттелз и, взглянув на цветы, усмехнулась чему-то.
– Я хочу поговорить с ним как мужчина с мужчиной,- сообщил Дэвид.- Я не позволю ему обижать Джиниву и насмехаться над ее интересами и проблемами. Пусть она мне и двоюродная сестра, но я люблю ее как родную. Ты знаешь, где он живет?
– Успокойся, Дэвид,- попросила Мойрис.- Я не знаю, где он живет. И не вздумай его искать, договорились?
– Но почему?
– Не сейчас. Мы обязательно разберемся с этим и, если будет необходимо, защитим Джиниву от него. Но это будет не сейчас. Сейчас моя девочка уехала, и пока он не сможет оказывать на нее дурного влияния. Кто знает, вдруг за время плавания ее любовь к нему пройдет, и она сама не захочет иметь с ним ничего общего.
– Хорошо бы так,- молвил тот. Потом указал на букет и поинтересовался.- Это он принес?
– Да. Но цветы красивые. Жалко выбрасывать. Поставлю их в вазу – пусть постоят немного.
Стивена одновременно и расстроило и разозлило, что его девушка не дождалась его.
Она, конечно, не могла знать, когда он приедет и приедет ли вообще, тем не менее, ярость овладела им. Если разобраться, это была беспричинная и бессознательная ярость. Если кто и был здесь виноват, так это он сам. Ведь ему ничто не мешало выехать из клуба немного раньше. Случись так, тогда бы он успел. Но Стивен не мог признать своей вины, а поэтому виноватыми в том, что они с Джинивой не успели встретиться и попрощаться, оказывались все люди, попадавшиеся ему на глаза. Весь мир был виноват. И сама Джинива в том числе.
Тут парень опомнился и, сбавив скорость, свернул на другую улицу. Гнаться за ней было бесполезно. Он не знал, в какой именно аэропорт и какой дорогой отправилась юная Беттелз. Но если бы и знал, шансы на то, чтобы ее догнать в пути или застать у пропускного терминала, могли быть лишь минимальными.
Злой на всех, недовольный всем, но только не собой, Стивен Барр направился к себе домой. Но он не собирался там отдыхать. В голове созрел план действий! Он собрался бросить вызов всем, кто, как ему казалось, был против него, то есть всему миру. Молодой человек собрался показать, насколько он крут, решителен, смел и властолюбив. Пусть только попробует кто-нибудь не считаться с ним после этого.
ГЛАВА XXIII
Стенли Диксон сидел у себя в маленькой квартире многоэтажного жилого дома на северной окраине Тусона. Он расположился в гостиной на старом диване напротив телевизора и с коробкой поп-корна в руках смотрел полуденные новости. Ведущий сменил тему, заговорив о Первой пилотируемой марсианской экспедиции. Сначала он вкратце поведал о том, с какой целью восемь человек отправились на Марс, что должны были там сделать, как и когда вернуться, зачитал список участников экспедиции и только после этого перешел к предполагаемой катастрофе, произошедшей с кораблем лучших астронавтов и ученых Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства. Спустя какое-то время ведущего на телеэкране сменила запись короткого интервью одного из репортеров данного телеканала с главой НАСА Кларком Труманом.
– Мистер Труман, вы можете нам рассказать, что же произошло с "Созвездием"?
Насколько нам известно, вы получили сигналы специальной аварийной системы корабля и, наверное, знаете, что послужило причиной для ее активации,- произнес репортер.
– Мы действительно получили сигналы аварийных маяков первого межпланетного пилотируемого корабля и имеем общую картину произошедшего,- ответил ученый.- Но мы не можем говорить об этом, так как информация пока является засекреченной.
Все узнают обо всем только на пресс-конференции, которую мы устраиваем сегодня вечером.
Когда ведущий новостей вновь оказался на экране и начал развивать тему дальше, Стенли услышал звонок в дверь. Кто-то к нему пришел!
Убавив громкость телевизора, парень встал и вместе с поп-корном пошел к входной двери. В глазок не стал смотреть – открыл сразу. На пороге стояла его знакомая, девушка из группы Кристофера. Он познакомился с ней благодаря своему другу некоторое количество времени назад. Мелисса Филдс выглядела понурой, невеселой, даже подавленной.
Злой и ворчливый таксист на старой "Шевроле" еще больше озлобился, когда они попросили найти недорогую гостиницу как можно ближе к Новому порту. Им пришлось ехать через весь город, потому что аэропорт Титерборо располагался на северо-западе, совершенно в противоположной стороне от места, где стоял пришвартованный "Амбассадор".
К концу длительной поездки водитель такси едва не лопался от гнева, объяснения которому не мог найти даже сам. Просто с каждой минутой блуждания по паутине бесчисленных улиц и улочек он заводился все больше и больше, создавая впечатление психически больного человека. Простые жалобы на скверную жизнь и мрачный, скучный, ужасно несправедливый мир постепенно сменились прямыми обвинениями во всем подряд самых разных людей от простых рабочих до самого президента Штатов. Эти обвинения, в свою очередь, сменил бурный поток ругательств и проклятий, направленный на весь Свет божий, а также водителей встречных и попутных автомобилей. Особенно этот таксист ненавидел своих коллег и готов был в любую секунду выбежать из машины и наброситься с кулаками на кого-нибудь из них.
Вскоре придурок-таксист превзошел все ожидания пассажиров, которых взялся подвести. Он начал наезжать на них, обвинять чуть ли не во всех смертных грехах и в том, что черт дернул их появиться в его городе в такую погоду и встать у него на пути. К счастью, это произошло, когда они уже подъехали к месту назначения, и до драки дело не дошло. Оскорбленные, обиженные, с испорченным из-за этого идиота, который нисколько не умел спокойно и вежливо общаться, настроением, Крис, Мерфи и Гарри расплатились и поспешили забрать свои вещи из багажника. Они даже не стали спорить из-за непомерно высокой цены, которую заломил за свои услуги таксист-психопат. Посчитали, что лучше не связываться с ним и молча удалиться. Мало ли что он мог сделать. Вдруг напал бы на них с ножом?
ГЛАВА XX
На следующую ночь после обнаружения в направлении Марса непонятных космических тел (или же одного тела), каким-то невероятным способом заслонивших собой планету, в черное звездное небо устремили свои взоры телескопы всех астрономических обсерваторий на территории Соединенных Штатов Америки. Ученые, а параллельно с ними и сотни энтузиастов во всех уголках страны, где позволяли метеорологические условия, искали в космосе неизвестно что.
Погода позволяла проводить наблюдения во всех штатах за исключением района Великих озер, где была облачность, и время от времени местами шли легкие летние дожди, а также района Нью-Йорка и Бостона, где дожди с грозами, очень низкая и чрезвычайно плотная облачная структура и порывистый ветер держались уже несколько дней. Были, конечно, и другие места, где атмосфера предстала перед наблюдателями в ночь с 30 июня на 1 июля не столь чистой, как в Аризоне.
Например, в Джорджии и северной части Флориды, в Техасе и штате Вашингтон. Но все же астронаблюдения вполне могли состояться и там. Лучшие же условия астрономов ждали в Аризоне, Неваде и Калифорнии. Как раз там, где установлены многие оптические телескопы ведущих научных центров и университетов.
Дин Кетелсен вернулся в Китт-Пик из Финикса глубокой ночью, Практически под утро.
И сразу поспешил на поиски Сэма Катферта, который, по словам одного из сотрудников, встреченного Дином первым, решил заняться загадкой прошедшей ночи.
Загадкой прошедшей ночи ученые окрестили то самое событие, о котором сообщал Сэму его сын, находясь на собственных наблюдениях. Что послужило причиной внезапного, никем не ожидаемого и не предсказанного затмения Красной планеты?
Если это был какой-то реально существующий объект, возможно, гигантский астероид, который прилетел в Солнечную систему из глубин Галактики и о котором до сих пор никто ничего не знал, то астрономы обязательно должны были увидеть его.
В необъяснимые, мистические явления ни Дин, ни Сэм не верили. И правильно, ведь они были учеными. В мире можно объяснить все, и объяснить двумя способами: научным или ненаучным языком. Так они всегда говорили. Для таких людей ни привидений, ни каких-либо других аномалий не существовало. Если Марс и Сатурн (или одна из этих планет) исчезали, то этому рано или поздно найдется объяснение.
Руководитель Китт-Пик нашел коллегу там, где и думал найти: Катферт сидел на наблюдательной площадке большого телескопа в главной и одной из самых больших башен обсерватории и смотрел в окуляр.
Пока Кетелсен поднимался к нему, телескоп, приводимый в движение новыми современными механизмами, опустил объектив на несколько дюймов к горизонту, а потом вновь стал всматриваться им почти в зенит. Башня чуть повернулась вместе с мощным инструментом к западной части небосклона.
Добравшись до наблюдательного поста и усевшись рядом в пустое кресло, Дин поздоровался и спросил:
– Я немного запоздал. Утро уже на подходе. Но скажи, что ты сделал, пока меня не было? Мне сказали, что все как будто помешались и отыскивают нечто, ставшее причиной вчерашнего затмения Марса.
– Да, это верно. Помешались многие. И я в их числе!- отозвался Сэм.- Извини, но сегодня я не уделил должного внимания нашей работе над атласом.
– Да что ж теперь извиняться,- вздохнул тот.- Ты сам знаешь, что такой ясной ночи у нас больше может и не быть до сентября. Но я надеюсь, что ты с пользой тут просидел последние часы.
– Дин, я замерил угловые расстояния между теми звездными парами, которые мы оставили на сегодня. Ты отметил, что из них 17 являются физически двойными* звездами, но на самом деле среди оставленных нами на эту ночь таковыми оказались шестнадцать! С одной парой ты кое-что напутал, дружище.
– Да? Как такое произошло?- удивился Дин Кетелсен.- Хорошо, что ты выявил ошибку.
А что с системой Мицар-Алькор? Ты проверял ее?
– Да, я все перепроверил. Наши подозрения сбылись. Среднее расстояние между Мицаром и Алькором за последние полвека уменьшилось почти на одну сотую градуса.
Еще немного и самая крайняя звезда в Ковше Большой Медведицы уже не будет обычной двойной. Звезды действительно притягиваются друг к другу, и через два-три десятка лет начнется их столкновение. Что будет с другими звездами-спутниками Мицара пока неизвестно. Видишь, ночь все же не зря прошла, так что не волнуйся.
Кое-что все-таки сделано.
– Ну, тогда ты молодец, Сэм!- обрадовался руководитель Китт-Пик и похлопал товарища по плечу.- А теперь давай вернемся к моему вопросу о том, что ты делал сейчас, в момент моего появления здесь. Ты занимался вчерашним случаем, не так ли? А раз так, то, вероятно, что-то успел выяснить?
– Ничего я не выяснил, Дин. В этом уж мне придется тебя разочаровать,- проговорил Сэм Катферт.- Я целый час, как проклятый, ломая зрение, всматривался в пространство и продолжал бы это делать, не подойди сюда ты, но мне так и не удалось увидеть что-нибудь обычного или необычного. Хотя… Знаешь, несколько раз мне показалось, что там что-то есть. Там должно что-то быть!
– Я думаю, оно там есть,- сказал Дин.
– Там, явно, либо астероид больших размеров, но очень темный, либо незагоревшаяся комета… тоже большая…
– Говоришь, хорошо смотрел?
– Очень хорошо.
– И ничего не заметил особого?
– Нет…
– Но сказал, что тебе показалось…
– Возможно. А может быть, я просто устал, и мне из-за этого стало казаться.
– А что именно тебе показалось?
– Не знаю уже…- Сэм потер уставшие глаза, но вновь смотреть в окуляр телескопа больше не торопился.- Просто что-то непонятное привиделось. Понимаешь, будто между орбитами Марса и Земли есть нечто внушительных габаритов, но увидеть это никак нельзя, словно оно невидимо! Как ты считаешь, может даже очень большой астероид быть для нас абсолютно невидимым?
– А почему нет? Чем только черт ни шутит! Ведь есть же тела с очень низкой отражательной способностью.
– С очень низкой, но не нулевой!- подчеркнул Катферт.- Любое тело хоть сколько-то должно отражать свет. Единственные абсолютно темные объекты во Вселенной – черные дыры.
– Дай-ка мне взглянуть,- произнес Дин, нагнувшись к окуляру, который Сэм повернул к себе и закрепил так, чтобы он был все время работы перед ним.
Два лучших ученых обсерватории Китт-Пик и одни из лучших астрономов мира сидели перед окуляром рефлектора "Ричи-Кретьена" и пытались отыскать космического невидимку. То же самое делали все, кто иог себе позволить этим заниматься, но никто к наступлению утра не добился никаких результатов в данном мероприятии.
ГЛАВА XXI
Джинива пробыла с матерью в НАСА, в гостях у Кларка Трумана, до позднего вечера.
Когда стало темнеть, ей пришлось вернуться домой, чтобы собрать все вещи заранее и не суетиться утром перед самым выездом в аэропорт. Мойрис Беттелз хотела проводить дочь и отправилась домой с ней, но после ужина с семьей – Джинивой, второй дочерью Нэнси и их двоюродными братом Дэвидом и сестрой Элеонорой, гостивших в эти дни у них, – собиралась вернуться в Аэрокосмическое агентство и продолжить следить за тем, как его сотрудники будут пытаться предпринять какие-нибудь меры по оказанию помощи астронавтам. Только каким образом они собирались им помощь непонятно, ведь те были за десятки миллионов миль отсюда.
Будучи очень обеспокоенной и расстроенной случившимся с отцом, страшась больше не увидеть его, Джинива не хотела улетать в Нью-Йорк, где послезавтра ей предстояло сесть на "Амбассадор". Но она не могла остаться с матерью и всеми остальными, чтобы самой лично следить за ходом событий, связанных с неудавшейся Марсианской экспедицией.
Еще до того, как ее дорогой и любимый отец улетел в глубины Солнечной системы, Джинива, поддавшись уговорам родных, подала заявку на участие в конкурсе красоты в одно из Нью-Йоркских модельных агентств. Победительницам данного конкурса агентство "Планета Мун" обещало денежные призы и размещение их фотографий на страницах модных журналов. Участнице, занявшей первое место, предлагалось подписать контракт на участие в дополнительных фотосессиях, съемке рекламного ролика и показе новой молодежной одежды, разработанной домом моды Маркуса Валериана, который собирались провести на борту огромного корабля во время его кругосветного путешествия. Когда через три недели, в середине июня, Джинива получила ответ на высланные анкету и несколько фото, она просто не поверила в свою удачу. "Планета Мун" сообщило, что девушка заняла первое место. Беттелз была счастлива. Успех вскружил ей голову, и она, не думая ни о чем, решила подписать призовой контракт; спустя пару дней она встретилась с представителем агентства в Хьюстоне. Подписав контракт, она уже не могла отказаться от участия в ряде мероприятий, перечисленных в нем. Первым из них как раз был показ современной одежды на "Амбассадоре". Билет на него Джин, разумеется, получила бесплатно, как еще один элемент своего приза за первое место в конкурсе красоты.
Дома за ужином Мойрис и Джинива рассказали остальным обо всем, что узнали о трагедии за несколько часов пребывания в НАСА. Перед их отъездом Кларк Труман убедительно просил никому не разглашать увиденное и услышанное ими в стенах Управления. Но своим нельзя было не сказать. Они тоже должны были все знать.
Нэнси тревожилась за отца не меньше Джинивы и обязательно поехала бы с сестрой и матерью к Труману, но работа не позволила этого сделать.
После ужина, собирая вещи, Джинива уже жалела, что связалась с этим агентством и высказала свои мысли вслух.
– Доченька, милая, ты ведь не могла предугадать, что станет в будущем, пусть даже совсем в недалеком,- ответила на ее жалобы Мойрис.- Я верю, что все будет хорошо, и ваш с Нэнси отец вернется. Тебе нужно ехать, ты же с детства о таком мечтала.
Мать села на кровать к Джиниве и принялась укладывать выбранные девушкой вещи в небольшой чемодан с двумя маленькими колесиками на одном торце и длинной пристегивающейся к нему ручкой – на другом. Благодаря таким дополнениям этот чемодан можно было катить за собой как двухколесную тележку.
Промолчав немного, женщина добавила:
– Ты не должна упускать такой шанс, дочка. Отправляйся в путешествие, участвуй там во все мероприятиях и постарайся быть спокойной, не думать ни о чем плохом.
– Мам, ты же знаешь, как я люблю папу. Я не могу не думать об этом. Не могу. Не думать – это слишком сложно для меня,- молвила девушка, присев рядом.
– Конечно, я знаю. И все же не позволяй дурному настроению и мрачным мыслям взять над тобой верх. Ты молодая, красивая, твоя жизнь должна продолжаться не смотря ни на что, не смотря ни на какие невзгоды. Это я могу позволить себе прогоревать остаток жизни, но тебе этого делать нельзя.
– Не говори так, мама! Ты тоже еще не старая. И ты ведь сама сказала, что будешь верить в лучшее. Значит, все будет нормально.
– Да, это верно. Давай будем верить в лучшее вместе. Тогда ничего ужасного не случится.
– Я буду верить,- пообещала Джинива и улыбнулась матери.
Рейс из Хьюстона в Нью-Йорк, на который несколькими днями ранее взяла билеты Джинива, начался без четверти семь утра. Тем не менее, девушку встали проводить и ее сестра, и двоюродные сестра с братом. Даже мать ко времени отъезда дочери вернулась из НАСА, чтобы попрощаться на два с лишним месяца.
В конце шестого часа такси уже стояло перед домом Беттелзов с багажом уезжавшей, который вынес и уложил в машину сам Дэвид. Он первым поцеловал Джиниву на прощание, пожелав удачи и всего наилучшего. После него то же самое сделали Элеонора и Нэнси. Затем настала очередь Мойрис. Обнимая дочь, она молвила:
– Удачи тебе, доченька. Береги там себя и не думай о грустном. Все должно быть хорошо. И все будет хорошо. И у тебя, и у нас всех.
– Стивен не приехал попрощаться,- сказала девушка.- Он обещал сам отвезти меня в аэропорт, но так и не показался.
Мойрис взглянула в ее грустное лицо, в красивые ясные глаза и, улыбнувшись, проговорила:
– Не приехал – и бог с ним.
– Я ему звонила перед тем, как лечь спать, но он не ответил.
– Ох, доченька!- вздохнула Мойрис.- Может, не стоит тебе с ним продолжать отношения? Не забыла, как он повел себя по отношению к тебе в ту ночь, когда мы отмечали твой день рождения и услышали тревожные новости о Марсианской экспедиции.
– Я это помню, мне очень обидно, но… Я по-прежнему чувствую, что люблю его…
– Дочка…
– Мама!- остановила ее Джин.- Давай обсудим это потом, когда я вернусь.
– Да! Ты абсолютно права,- согласилась та.- Поговорим об этом потом. Ну, счастливого пути.
– Они снова обнялись, и мать поцеловала дочь. Джинива попросила:
– Если тебе станет что-то известно о папе, обязательно сообщи мне, и как можно скорее. Не важно, какими будут новости. Просто позвони и все. Хорошо?
– Хорошо. Конечно, позвоню.
Через минуту Джинива отъехала от особняка, где проживала.
Девушка до последнего ждала, когда за ней приедет Стивен. Они специально об этом не договаривались, но парень говорил, что может отвезти ее и отвезет. Однако не приехал. Не только не приехел, но и не позвонил, чтобы пожелать доброй дороги.
Когда времени оставалось столько, что Джин начала опаздывать, пришлось вызвать такси.
Во время переезда от дома до аэропорта она думала о Стиве, впервые серьезно задавшись вопросом, почему он такой странный человек. В том, что он странный, у Джинивы сомнений с некоторых пор не возникало. Она видела, что Стивен, порой, обращается с ней не должным образом, ставит свои интересы выше ее интересов, всегда настаивает на своем, но на этом наблюдении все и заканчивалось.
Что же будет дальше? Смогут ли они ужиться вместе и хоть немного находить общий язык? Если бы она не была влюблена в Стива, то, скорее всего, задумалась бы над этим, сделав в итоге вывод, что им не следует оставаться вместе. Но девушка любила его и гнала от себя все мысли о тяжелом характере Барра. Нет, Мойрис Беттелз была права, говоря, что ее дочку ослепила любовь, и она не понимает, какой перед ней стоит человек.
Джинива не понимала и, по всей видимости, не хотела понимать. Ей просто не хотелось видеть своего молодого человека таким, каким он являлся на самом деле.
По просьбе своей пассажирки таксист торопился и вел машину, едва не нарушая все правила дорожного движения: несколько раз обгонял на широких автомагистралях попутный транспорт, ехал на максимально дозволенной скорости, однажды проскользнул на красный сигнал светофора. В итоге такси остановилось на стоянке рядом со зданием аэропорта всего за несколько минут до окончания посадки на самолет. Девушка заплатила за услуги водителю и едва не убежала на самолет без чемодана, прихватив только рюкзак, с которым ехала в кабине. Таксист предложил ей помочь отнести чемодан внутрь здания, но она более чем просто торопилась, а поэтому отказалась. Пожелав ему всего хорошего, Джинива сама потащила свои вещи.
Ей почему-то казалось, что сама она быстрее доберется до пропускного терминала.
Когда, наконец, добралась до него, там, конечно, уже не было пассажиров – все успели пройти паспортный и билетный контроль, проверить на сканерах и металлоискателях ручную кладь и разместиться в салонах "Боинга".
Подбежав к работникам аэропорта, выполнявшим проверку пассажиров и допускавшим их на борт воздушного судна, Джинива, запыхавшись от спешки, заговорила:
– Подождите, пожалуйста! Не закрывайте терминал! Мне необходимо успеть на мой рейс.
– Вы почти опоздали,- вежливо произнесла женщина, которой Джинива бросила на проверку свои документы,- но, думаю, мы успеем вас посадить.
– Да… Буду очень благодарна,- сказала девушка.
– Вы не сдали чемодан на погрузку в багажный отсек самолета,- заметил один из охранников, проверяя на сканерах ее багаж.
– Но я же опаздывала! Когда бы мне его сдавать?
– Хорошо,- сказал мужчина.- У вас все в порядке. Я могу сам отнести его. Рюкзак можете взять с собой.
– Спасибо. Вы очень добры.
Женщина вручила Джиниве все документы и проводила ее до телескопического трапа, по которому последняя уже одна прошла в самолет.
Когда это произошло, люки сразу закрыли, и не успела девушка расположиться в своем кресле, как буксировщик потащил за собой лайнер, выводя его на рулежные дорожки на летном поле.
С мыслями о том, как все же вовремя, просто минута в минуту, она успела на свой рейс, Джинива Беттелз устроилась в кресле у иллюминатора по правую сторону самолета в пятом ряду бизнес-класса. Через несколько минут "Боинг 747-300" поднял в небо около двухсот пассажиров и взял курс на Нью-Йорк. Помимо правил поведения на борту и инструкций, как вести себя в случае какого-либо ЧП, бортпроводница сообщила, что полет будет продолжаться три часа. Не очень много.
Джинива как-то летала гораздо дальше. Это было два года назад, когда она с сестрой и родителями проводила школьные каникулы в Австралии. Вот тогда они летели действительно целую вечность.
ГЛАВА XXII
Стивен Барр купил букет роз и поехал к дому Беттелзов. Он уже не надеялся застать там Джиниву, так как знал, что она уедет в аэропорт еще до шести часов.
Всю ночь он провел в своем клубе, а в конце шестого часа выехал к своей девушке.
Зачем – сам не знал. Но вдруг она передумала уезжать из-за своего папаши? Стиву стало смешно от этого.
Как пошли первые минуты седьмого часа, он остановил свой автомобиль с откидным верхом, заехав на дорожку, ведущую к гаражу большого особняка, и вышел. За считанные секунды Барр добрался до крыльца и, поднявшись по нескольким ступенькам, позвонил в дверной звонок.
Дверь открыла миссис Беттелз.
– Доброе утро,- поздаровался молодой человек.
– Здравствуй, Стивен,- сухо ответила Мойрис.- Ты все-таки приехал!
– Да. А вы знаете, что я обещал отвезти Джиниву в аэропорт?
– Конечно, знаю. Но ты опаздал. Она уехала на такси. Не могла больше тебя ждать.
– Уехала?- Такая новость настолько удивила парня, будто он того не ожидал.- Как же так? Давно?
– Не более десяти минут назад.
Стивен сделал вид, будто огорчен, и протянул женщине цветы.
– Возьмите. Дарю их вам, раз мне не суждено сейчас увидеть Джиниву.
– Спасибо, Стивен.- Но, приняв презент, та сделала серьезный вид и спросила.- Джин звонила тебе вчера весь вечер. Почему ты не отвечал?
– Звонила?- перепросил Барр.- Меня не было дома. Я был в клубе с вечера и до настоящего часа.
Мойрис не стала уточнять, что ее дочь звонила ему и на мобильный тоже. Черт с ним, с этим парнем. Ей не хотелось устраивать с ним разборки этим утром. Без него забот хватало.
Они распрощались. Парень вернулся к "Феррари" и вскоре покинул территорию особняка. Из окна его холла Мойрис Беттелз наблюдала, как этот самовлюбленный мерзавец вырулил на улицу и с визгом шин рванул прочь.
Когда звук мощного двигателя спортивной машины стих, с верхних этажей по лестнице сбежал Дэвид и подошел к женщине.
– Это Барр приезжал?
– Да. Это был он,- со вздохом произнесла миссис Беттелз и, взглянув на цветы, усмехнулась чему-то.
– Я хочу поговорить с ним как мужчина с мужчиной,- сообщил Дэвид.- Я не позволю ему обижать Джиниву и насмехаться над ее интересами и проблемами. Пусть она мне и двоюродная сестра, но я люблю ее как родную. Ты знаешь, где он живет?
– Успокойся, Дэвид,- попросила Мойрис.- Я не знаю, где он живет. И не вздумай его искать, договорились?
– Но почему?
– Не сейчас. Мы обязательно разберемся с этим и, если будет необходимо, защитим Джиниву от него. Но это будет не сейчас. Сейчас моя девочка уехала, и пока он не сможет оказывать на нее дурного влияния. Кто знает, вдруг за время плавания ее любовь к нему пройдет, и она сама не захочет иметь с ним ничего общего.
– Хорошо бы так,- молвил тот. Потом указал на букет и поинтересовался.- Это он принес?
– Да. Но цветы красивые. Жалко выбрасывать. Поставлю их в вазу – пусть постоят немного.
Стивена одновременно и расстроило и разозлило, что его девушка не дождалась его.
Она, конечно, не могла знать, когда он приедет и приедет ли вообще, тем не менее, ярость овладела им. Если разобраться, это была беспричинная и бессознательная ярость. Если кто и был здесь виноват, так это он сам. Ведь ему ничто не мешало выехать из клуба немного раньше. Случись так, тогда бы он успел. Но Стивен не мог признать своей вины, а поэтому виноватыми в том, что они с Джинивой не успели встретиться и попрощаться, оказывались все люди, попадавшиеся ему на глаза. Весь мир был виноват. И сама Джинива в том числе.
Тут парень опомнился и, сбавив скорость, свернул на другую улицу. Гнаться за ней было бесполезно. Он не знал, в какой именно аэропорт и какой дорогой отправилась юная Беттелз. Но если бы и знал, шансы на то, чтобы ее догнать в пути или застать у пропускного терминала, могли быть лишь минимальными.
Злой на всех, недовольный всем, но только не собой, Стивен Барр направился к себе домой. Но он не собирался там отдыхать. В голове созрел план действий! Он собрался бросить вызов всем, кто, как ему казалось, был против него, то есть всему миру. Молодой человек собрался показать, насколько он крут, решителен, смел и властолюбив. Пусть только попробует кто-нибудь не считаться с ним после этого.
ГЛАВА XXIII
Стенли Диксон сидел у себя в маленькой квартире многоэтажного жилого дома на северной окраине Тусона. Он расположился в гостиной на старом диване напротив телевизора и с коробкой поп-корна в руках смотрел полуденные новости. Ведущий сменил тему, заговорив о Первой пилотируемой марсианской экспедиции. Сначала он вкратце поведал о том, с какой целью восемь человек отправились на Марс, что должны были там сделать, как и когда вернуться, зачитал список участников экспедиции и только после этого перешел к предполагаемой катастрофе, произошедшей с кораблем лучших астронавтов и ученых Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства. Спустя какое-то время ведущего на телеэкране сменила запись короткого интервью одного из репортеров данного телеканала с главой НАСА Кларком Труманом.
– Мистер Труман, вы можете нам рассказать, что же произошло с "Созвездием"?
Насколько нам известно, вы получили сигналы специальной аварийной системы корабля и, наверное, знаете, что послужило причиной для ее активации,- произнес репортер.
– Мы действительно получили сигналы аварийных маяков первого межпланетного пилотируемого корабля и имеем общую картину произошедшего,- ответил ученый.- Но мы не можем говорить об этом, так как информация пока является засекреченной.
Все узнают обо всем только на пресс-конференции, которую мы устраиваем сегодня вечером.
Когда ведущий новостей вновь оказался на экране и начал развивать тему дальше, Стенли услышал звонок в дверь. Кто-то к нему пришел!
Убавив громкость телевизора, парень встал и вместе с поп-корном пошел к входной двери. В глазок не стал смотреть – открыл сразу. На пороге стояла его знакомая, девушка из группы Кристофера. Он познакомился с ней благодаря своему другу некоторое количество времени назад. Мелисса Филдс выглядела понурой, невеселой, даже подавленной.