Страница:
Виктор резко обернулся к остальным воинам и решительно заявил:
– В таком случае, придется тут у нас кое-что изменить!
Викинги заворчали, некоторые возмущенно, другие обиженно, а Канут насмешливо воскликнул:
– Да, пожалуй, придется! Нам придется избрать себе нового конунга, храброго как лев, а не трусливого, словно овца!
Его тирада вызвала тревогу среди воинов и беспокойные разговоры, а Свен не выдержал, выхватил меч и яростно крикнул:
– Я предупреждал, чтобы ты не смел оскорблять ярла, выходец из тьмы!
Возбужденно восклицая, викинги начали выбираться из-за столов, однако, Виктор поднял руку, останавливая тех, кто бросился его защищать, и сказал Свену:
– Не беспокойся, побратим, я с этим сам справлюсь.
Ярл обернулся к Кануту и уже с плохо скрываемым раздражением, произнес:
– Последний раз говорю, отпусти девушку!
Одноглазый великан презрительно фыркнул:
– Ты мне, ярл, скажешь это, когда я возьму ее столько, сколько захочу.
С этими словами он стал задирать вверх платье девушки.
Однако, в ту же секунду Виктор резко отпихнул руки Канута от девичьих ног и сильно сжал своими пальцами запястья грубияна. Глядя в его мутный, пьяный глаз, он рявкнул:
– Убери свои лапы! И сейчас же ее отпусти, тупоголовый ублюдок!
Раздалось волчье глухое рычание, и Канут, наконец, почувствовавший, что время шуток прошло, грубо толкнул девушку прямо в руки Виктору. Ива благодарно, со слезами на глазах, взглянула на конунга и торопливо выбежала из трапезной.
Сверля конунга взглядом своего единственного глаза, Канут с яростью в голосе спросил:
– Значит, ты отказываешь мне в гостеприимстве, ярл?
– Я тебе отказываю в праве насиловать в стенах моего дома шестнадцатилетних девчонок!
От стола послышался голос молодого Оттара.
– Конунг Виктор прав! Нельзя принуждать женщину, если она сама того не хочет.
Еще больше разъярившись от этих слов, Канут выхватил из ножен свой меч и, направив его на конунга, прорычал:
– Я тебе говорю, что разложу эту девку прямо тут на лавке! А если ты мне захочешь помешать, то проглотишь мой клинок, Виктор Храбрый!
Остальные воины замерли, напряженно следя за разворачивающейся драмой, но не желая вмешиваться в ссору самого сильного воина с ярлом.
А Виктор с Канутом стали друг перед другом; у гиганта налились кровью глаза, он сжал рукоять своего обнаженного меча так, что побелели костяшки пальцев, а Виктор положил свою руку на эфес меча, взволнованно, лихорадочно думая, как найти выход из создавшегося положения.
Внезапно, несмотря на то, что напившийся викинг уже изготовился к нападению, Виктора осенило! Затеплилась слабая призрачная надежда на мирный исход ссоры. Он увидел, как Канут шагнул к нему, и задал совершенно нелепый, неожиданный вопрос:
– Слушай, Канут, расскажи мне, как ты потерял свой глаз.
Разгневанный воин остановился, словно наткнувшись на невидимую стену, и уставился на ярла в полной растерянности; его оружие опустилось вниз. Раздавшийся смех викингов совсем сбил его с толку. А те, обрадовавшись, что появилась возможность покончить дело миром, начали его громко подбадривать.
– Ну же, Канут! – воскликнул Орм, – расскажи нам эту историю!
– Да! Мы больше всего любим эту сагу! Да, да! Это настоящая сага! – добавил Ролло.
– Слушайте! Слушайте! – закричали все.
Прошло еще несколько томительных секунд, и Виктор, взглянув на Канута, заметил, что его вопрос оказал-таки замечательное воздействие. Помедлив еще мгновение, великан откинул голову назад и, широко раскрыв рот, громко захохотал. Затем Канут всунул меч в ножны и, посмотрев в лицо своему ярлу, широко улыбнулся, словно это совсем не он стоял тут только что, готовый сражаться не на жизнь, а на смерть.
– Ха! Было дело. Я повстречался с белым медведем на плавучей льдине, которая плыла мимо нашего острова! – гордо сказал он.
– Да, Канут, расскажи нам, расскажи! – закричал Оттар.
– Я сражался с этим чудовищным зверем, и он повредил мой глаз перед тем, как я убил его. Потом я вынул свой глаз и хотел его вставить, когда окажусь на берегу…
– Да! А теперь самое интересное! Рассказывай! – взревел восторженно Орм.
– … Но Локи решил устроить одну из своих проделок. Он превратился в ворона, схватил мой глаз в клюв и улетел, а потом спрятал свою добычу в источник мудрости, туда, где хранится и глаз Отца всех Богов.
Все воины радостными криками, приветствовали окончание рассказа, и Виктор, хлопнув Канута по плечу, признал:
– Да, отличная история, дружище!
Его поддержал Свен.
– Конечно, у Канута сердце дракона!
– И отвага такая же, как у Тора! – добавил Орм.
– Так давайте же все выпьем за его силу и храбрость! – Виктор сделал знак, чтобы ему наполнили кубок.
В конце концов гордость и самолюбие Канута были удовлетворены. Он с наслаждением упивался похвалами и восторгами, которыми его осыпали остальные воины. Наконец, все опять расселись по местам, и Виктор вздохнул с облегчением.
«Никогда нельзя недооценивать силу хорошего рассказа», – улыбнувшись, про себя, подумал он и решил взять на вооружение этот прием на будущее.
В трапезной вновь воцарилось безудержное веселье, пирующие вслед за Канутом, стали хвастаться своими подвигами, больше напоминавшими деяния богатырей из саг. Некоторые, подобно Кануту, начали делиться воспоминаниями о своих встречах с богами. К тому моменту, когда настал черед Виктора рассказывать о чем-то славном, он уже успел сочинить неплохую байку о том, как он провел в Валгалле несколько часов. Не сдерживая своей фантазии, Виктор поведал им о том, как перецеловал всех валькирий и растопил их суровые сердца, и как состязался с Тором за одним столом у Одина и выпил целых три огромных рога, наполненных медовым молоком козы Хейдрун, а потом, возвращаясь по Радужному мосту, повстречался с тремя троллями и великаншей, у которой было больше сотни голов, и сражался с ними.
Самое интересное, что викинги слушали его с выражением благоговейного трепета и страха, только изредка вставляя взволнованные реплики.
Спустя еще часа полтора веселье достигло своего апогея и постепенно начало стихать; некоторые из пирующих выходили, чтобы облегчиться, справить нужду; глаза у викингов стали стеклянными от выпитого, кое-кто уже завалился спать, утомленный пиром. Вдруг в трапезную, словно вихрь, ворвалась растрепанная, словно потерявшая рассудок Хельга. Виктор еще успел заметить что ее платье разорвано, а в волосах застряла солома.
– Господи! Хозяин! – закричала женщина. – Рядом с тобой враг!
Опьяневшие викинги тупо уставились на Хельгу, а Виктор спросил:
– О каком враге ты говоришь?
– Перед началом пира я пошла доить корову, как вдруг на меня напала Рейна Похитительница. Она связала меня и спрятала в конюшне. Я только что смогла выбраться оттуда!
Несколько норманнов охнули и начали в ужасе оглядываться по сторонам. За столом пронеслось:
– Похитительница здесь!
Виктор стремительно вскочил из-за стола, опрокидывая кубки и скамьи, и воскликнул:
– Рейна здесь?! Где она?
Хельга тоже растерянно посмотрела по сторонам, и вдруг ее лицо исказилось от гнева, и она бросилась к старухе, прислуживавшей весь вечер за столом.
– Вот она!
Люди Виктора изумленно уставились на горбатую рабыню.
– Не хочешь же ты сказать… – попытался было возразить Виктор, но закончить ему так и не удалось. То, что затем произошло, напоминало взорвавшийся вулкан – старая карга, на которую весь вечер никто не обращал внимания, внезапно как будто выросла у всех на глазах и издала такой вопль, что у мужчин похолодела кровь. В следующую секунду она сбросила капюшон, закрывавший ей голову, и перед потрясенными взорами собравшихся предстала торжествующая Рейна Похитительница с длинными светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам.
– Это Похитительница! – закричал кто-то.
– Убить ее! – раздались вопли воинов.
Виктор, стараясь их всех перекричать, воскликнул:
– Рейна!
Все смешалось вокруг. Виктор в изумлении и полной растерянности смотрел на то, что происходило в трапезной. Все перепившиеся викинги разом бросились на девушку, но добились немногого. Им удалось только повалить несколько столов и столкнуться друг с другом.
Единственным человеком, который не растерялся во всей этой кутерьме, была Рейна. Увидев приближающихся врагов, она опять закричала так, что всем стало жутко, и бросилась на них. Несколько секунд казалось, будто по комнате носится разъяренное сторукое существо, слышались удары рук, ног по телам пытавшихся схватить ее мужчин. И через минуту, по крайней мере, дюжина здоровенных воинов уже валялась на полу. Несколько варягов бросились все же за ней, но столкнувшись друг с другом, с проклятиями повалились туда же, где уже лежали их товарищи.
Виктор был потрясен, – в мгновение ока девушка исчезла из комнаты, оставив за собой только перевернутые столы и стонущих, отчаянно ругающихся мужчин. Наконец он вышел из состояния прострации и бросился вслед за Рейной, чувствуя, что за ним по пятам помчались волки, однако, увидел Похитительницу, только выбежав из дома. Девушка удалялась верхом на своей лошади, держа в руке горящий факел.
– Рейна! Рейна, остановись! – закричал он.
Однако, она подскакала к стогу сена, стоявшему во дворе и, зловеще улыбнувшись конунгу, сунула факел прямо в сено!
– Нет! – в отчаянии заорал Виктор.
Но все было поздно; Рейна стегнула лошадь и, дико захохотав, исчезла из вида. Мужчина, покачав головой, восхищенно щелкнул языком.
– Ну, храбрая девчонка!
Внезапно до него донесся истошный вопль Свена.
– Ярл! Ярл! Сено горит!
– Ну, дела… – покачал головой опять Виктор. – Словно лисица в курятнике похозяйничала, а мы эти самые цыплята, которым она головы посворачивала.
Затем во двор выскочили остальные воины, и суматоха усилилась еще Больше. Натыкаясь по-прежнему друг на друга, викинги пытались залить огонь, воздух наполнился воплями и проклятьями. Проку от всей этой кутерьмы, как заметил Виктор, тоже никакого не было, – вскоре все и вся было залито водой. По двору метались едва сумевшие протрезветь, вымокшие до нитки люди, а в огонь, казалось и капли не пролилось. Словом, стог сена сгорел полностью, и можно было только радоваться тому, что больше ничего не загорелось.
Когда, наконец, догорел последний уголек, Виктор, вместе со своими ручными волками, вернулся в свои палаты, и в трапезной обнаружил сидевшую на стуле Иву.
Увидев хозяина, она поспешно бросилась к нему навстречу.
– Господин, что случилось?
Он слабо махнул рукой успокаивая и неохотно обронил:
– Да так, из-за пустяка, в общем-то переполошились. Только стог сена и сгорел. Всего и делов-то! – Виктор посуровел. – С этого дня ни одну женщину на празднества допускать не будем без предварительной, тщательной проверки. И никаких исключений!
Ива смущенно потупилась.
Вспомнив, что сегодня пришлось пережить бедной девушке, конунг ободряюще ей улыбнулся.
– Ну, как ты, в порядке?
Она схватила его за руку и взволнованно прижалась к ней губами.
– Да, спасибо тебе, господин, что спас меня!
Виктор легонько обнял ее, а затем отпустил на полшага назад и, приподняв голову Ивы за подбородок, посмотрел ей в глаза.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке, все нормально?
– Да, я так напугана, – она кивнула головой, – но ты так отважно за меня боролся! Хотя по нашим законам, за рабыню можно не заступаться.
– Такай несправедливый закон придется менять, – сказал Виктор.
Девушка задумчиво взглянула на него и проговорила:
– Знаешь, ярл, я решила, что ты прав. Я еще слишком молода, чтобы быть с мужчинами. Он улыбнулся.
– Умная девочка. Честно говоря, после сегодняшней ночи мне кажется, что и я слишком молод, чтобы быть с женщинами.
Ива изумленно посмотрела на него, а Виктор тихонько засмеялся и, дернув ее за косу посоветовал:
– Ладно, не обращай внимания на мою болтовню, а что до тебя, то когда немного повзрослеешь, я обязательно помогу тебе выскочить замуж. – Он поскреб подбородок и добавил: – Кстати, а что ты скажешь о молодом Оттаре? Знаешь, когда ты выскочила из трапезной, он вскочил, чтобы броситься на твою защиту.
– Правда? – в широко распахнутых глазах девушки засияла какая-то детская радость. – Он такой красивый воин. Но рабыня не может выйти замуж за свободного человека, да еще к тому же твоего дружинника.
Виктор отвел глаза и проворчал:
– Ладно, потом об этом потолкуем. Тебе уже не долго быть рабыней.
– Ты хочешь меня освободить? – удивленно глядя на него спросила Ива звенящим от волнения шепотом.
– И очень скоро. А пока давай сохраним это в тайне, договорились?
Она счастливо улыбнулась и кивнула.
– Ну, а теперь беги спать.
Девушка почтительно поклонилась и вышла из комнаты.
А Виктор забрался в постель, растолкав уже ожидавших его там волков и устало закрыл глаза. Ну и ночка! Подумать только, Рейна осмелилась пробраться прямо к нему в дом, на пир, где было полно вооруженных мужчин, и все это время совершенно свободно следила за ним! Такое ощущение, что она просто играет с ним в кошки-мышки.
Почему эта отчаянная девушка, с такой завидной настойчивостью пробирается на его сторону фьорда? Неужели все дело только в том, что ей хочется как можно лучше выбрать момент, чтобы сразить его? Но ведь она уже столько раз могла это сделать без особых проблем. Может быть и она чувствует к нему какое-то влечение, подобное тому, какое он испытывает к ней?
Оставалось только молиться, чтобы его последняя догадка оказалась верной. Хотя, конечно, связать себя с такой особой – ничуть не безопаснее, чем хватать за хвост тигра. Думая о том, что произошло сегодня ночью, Виктор поймал себя на том, что строит планы, как бы в следующий раз попытаться схватить ее раньше, чем она успеет скрыться. Мысль о возможности еще раз встретиться с Рейной, привела его в огромное волнение. Кто знает, может ему удастся начать новую жизнь с девушкой его мечты; хотя совершенно очевидно, что укротить эту свирепую, дикую валькирию будет куда труднее, чем провести реформы в его народе.
Что и говорить, работы здесь в Ванахейме у него еще непочатый край. Эти люди живут в обществе, связанном варварскими традициями и законами, которые им самим кажутся совершенно нормальными. Его раздражали грубость и воинственность викингов, их готовность по поводу и без повода сразу хвататься за оружие, но особенно Виктора приводило в негодование то, как они обращались с рабами – словно со своими вещами. Рабов можно оказывается, насиловать, оскорблять и даже убивать, если захочется! Не то, чтобы он об этой особенности средневековья совсем не знал, нет! Но одно дело – читать об этом в книгах, и совсем другое – видеть все это наяву и знать, что весь этот кошмар не в кино, не в книгах, а происходит с настоящими, живыми людьми! Удастся ли ему завоевать доверие своих людей и хоть что-то в них изменить раньше, чем случится какое-либо зло? Виктор не знал ответа на этот вопрос. Но был уверен в том, что попытается добиться своей цели и, если понадобится, даже ценой собственной жизни. До тех пор пока он их ярл, пока его сердце бьется, он не допустит, чтобы в его племени насиловали женщин, мучили рабов или приносили в жертву животных.
Рейна мчалась к месту, где она переправлялась через фьорд, однако, вместо победной улыбки на ее лице теперь было выражение глубокой озабоченности. Ей, действительно, удалось сегодня ночью узнать о Викторе Храбром много нового, пожалуй, даже Больше, чем она сама хотела знать. Она с удивлением открыла для себя, что, оказывается, этот викинг не позволял своим людям мучить женщин и животных – это, вообще, совершенно неслыханно для всего образа жизни варваров, к которым ее враг, несомненно, принадлежал! Девушка видела, что он вел себя сегодня с поразившей ее добротой, мудростью и находчивостью. Она чуть не расхохоталась, когда Виктор сегодня задал тому одноглазому хвастуну свой идиотский вопрос и затушил готовую вспыхнуть ссору. А еще Рейна вновь и вновь вспоминала, как он смотрел на нее со странной смесью гнева, изумления и… восхищения. Да, да! Восхищения! Он с такой страстью звал ее, столько волшебной силы было в его призыве, что она чуть не вернулась к нему!
Одним словом, хотя Рейне и удалось сегодня много нового про него узнать, – все это не могло ей помочь найти в себе силы, чтобы убить его. Наоборот, Виктор стал теперь для нее человеком еще более загадочным и притягательным. Пугающее притяжение, исходившее он него, стало теперь даже сильнее. Рейна почувствовала, что если она не будет как следует оберегаться, то очень скоро может прийти к выводу, что ее враг ей НРАВИТСЯ!
«Хватит!» – с гневом остановила себя девушка. Совсем неважно, насколько он привлекателен, добр и справедлив. Виктор – викинг, а викингам доверять нельзя. Ни одному. Самое время покончить с врагом, пока она сама окончательно не запуталась в своей глупой, бесцельной игре. И уже на этот раз, Локи свидетель, она не позволит женским слабостям помешать ей.
ДЕСЯТЬ
– В таком случае, придется тут у нас кое-что изменить!
Викинги заворчали, некоторые возмущенно, другие обиженно, а Канут насмешливо воскликнул:
– Да, пожалуй, придется! Нам придется избрать себе нового конунга, храброго как лев, а не трусливого, словно овца!
Его тирада вызвала тревогу среди воинов и беспокойные разговоры, а Свен не выдержал, выхватил меч и яростно крикнул:
– Я предупреждал, чтобы ты не смел оскорблять ярла, выходец из тьмы!
Возбужденно восклицая, викинги начали выбираться из-за столов, однако, Виктор поднял руку, останавливая тех, кто бросился его защищать, и сказал Свену:
– Не беспокойся, побратим, я с этим сам справлюсь.
Ярл обернулся к Кануту и уже с плохо скрываемым раздражением, произнес:
– Последний раз говорю, отпусти девушку!
Одноглазый великан презрительно фыркнул:
– Ты мне, ярл, скажешь это, когда я возьму ее столько, сколько захочу.
С этими словами он стал задирать вверх платье девушки.
Однако, в ту же секунду Виктор резко отпихнул руки Канута от девичьих ног и сильно сжал своими пальцами запястья грубияна. Глядя в его мутный, пьяный глаз, он рявкнул:
– Убери свои лапы! И сейчас же ее отпусти, тупоголовый ублюдок!
Раздалось волчье глухое рычание, и Канут, наконец, почувствовавший, что время шуток прошло, грубо толкнул девушку прямо в руки Виктору. Ива благодарно, со слезами на глазах, взглянула на конунга и торопливо выбежала из трапезной.
Сверля конунга взглядом своего единственного глаза, Канут с яростью в голосе спросил:
– Значит, ты отказываешь мне в гостеприимстве, ярл?
– Я тебе отказываю в праве насиловать в стенах моего дома шестнадцатилетних девчонок!
От стола послышался голос молодого Оттара.
– Конунг Виктор прав! Нельзя принуждать женщину, если она сама того не хочет.
Еще больше разъярившись от этих слов, Канут выхватил из ножен свой меч и, направив его на конунга, прорычал:
– Я тебе говорю, что разложу эту девку прямо тут на лавке! А если ты мне захочешь помешать, то проглотишь мой клинок, Виктор Храбрый!
Остальные воины замерли, напряженно следя за разворачивающейся драмой, но не желая вмешиваться в ссору самого сильного воина с ярлом.
А Виктор с Канутом стали друг перед другом; у гиганта налились кровью глаза, он сжал рукоять своего обнаженного меча так, что побелели костяшки пальцев, а Виктор положил свою руку на эфес меча, взволнованно, лихорадочно думая, как найти выход из создавшегося положения.
Внезапно, несмотря на то, что напившийся викинг уже изготовился к нападению, Виктора осенило! Затеплилась слабая призрачная надежда на мирный исход ссоры. Он увидел, как Канут шагнул к нему, и задал совершенно нелепый, неожиданный вопрос:
– Слушай, Канут, расскажи мне, как ты потерял свой глаз.
Разгневанный воин остановился, словно наткнувшись на невидимую стену, и уставился на ярла в полной растерянности; его оружие опустилось вниз. Раздавшийся смех викингов совсем сбил его с толку. А те, обрадовавшись, что появилась возможность покончить дело миром, начали его громко подбадривать.
– Ну же, Канут! – воскликнул Орм, – расскажи нам эту историю!
– Да! Мы больше всего любим эту сагу! Да, да! Это настоящая сага! – добавил Ролло.
– Слушайте! Слушайте! – закричали все.
Прошло еще несколько томительных секунд, и Виктор, взглянув на Канута, заметил, что его вопрос оказал-таки замечательное воздействие. Помедлив еще мгновение, великан откинул голову назад и, широко раскрыв рот, громко захохотал. Затем Канут всунул меч в ножны и, посмотрев в лицо своему ярлу, широко улыбнулся, словно это совсем не он стоял тут только что, готовый сражаться не на жизнь, а на смерть.
– Ха! Было дело. Я повстречался с белым медведем на плавучей льдине, которая плыла мимо нашего острова! – гордо сказал он.
– Да, Канут, расскажи нам, расскажи! – закричал Оттар.
– Я сражался с этим чудовищным зверем, и он повредил мой глаз перед тем, как я убил его. Потом я вынул свой глаз и хотел его вставить, когда окажусь на берегу…
– Да! А теперь самое интересное! Рассказывай! – взревел восторженно Орм.
– … Но Локи решил устроить одну из своих проделок. Он превратился в ворона, схватил мой глаз в клюв и улетел, а потом спрятал свою добычу в источник мудрости, туда, где хранится и глаз Отца всех Богов.
Все воины радостными криками, приветствовали окончание рассказа, и Виктор, хлопнув Канута по плечу, признал:
– Да, отличная история, дружище!
Его поддержал Свен.
– Конечно, у Канута сердце дракона!
– И отвага такая же, как у Тора! – добавил Орм.
– Так давайте же все выпьем за его силу и храбрость! – Виктор сделал знак, чтобы ему наполнили кубок.
В конце концов гордость и самолюбие Канута были удовлетворены. Он с наслаждением упивался похвалами и восторгами, которыми его осыпали остальные воины. Наконец, все опять расселись по местам, и Виктор вздохнул с облегчением.
«Никогда нельзя недооценивать силу хорошего рассказа», – улыбнувшись, про себя, подумал он и решил взять на вооружение этот прием на будущее.
В трапезной вновь воцарилось безудержное веселье, пирующие вслед за Канутом, стали хвастаться своими подвигами, больше напоминавшими деяния богатырей из саг. Некоторые, подобно Кануту, начали делиться воспоминаниями о своих встречах с богами. К тому моменту, когда настал черед Виктора рассказывать о чем-то славном, он уже успел сочинить неплохую байку о том, как он провел в Валгалле несколько часов. Не сдерживая своей фантазии, Виктор поведал им о том, как перецеловал всех валькирий и растопил их суровые сердца, и как состязался с Тором за одним столом у Одина и выпил целых три огромных рога, наполненных медовым молоком козы Хейдрун, а потом, возвращаясь по Радужному мосту, повстречался с тремя троллями и великаншей, у которой было больше сотни голов, и сражался с ними.
Самое интересное, что викинги слушали его с выражением благоговейного трепета и страха, только изредка вставляя взволнованные реплики.
Спустя еще часа полтора веселье достигло своего апогея и постепенно начало стихать; некоторые из пирующих выходили, чтобы облегчиться, справить нужду; глаза у викингов стали стеклянными от выпитого, кое-кто уже завалился спать, утомленный пиром. Вдруг в трапезную, словно вихрь, ворвалась растрепанная, словно потерявшая рассудок Хельга. Виктор еще успел заметить что ее платье разорвано, а в волосах застряла солома.
– Господи! Хозяин! – закричала женщина. – Рядом с тобой враг!
Опьяневшие викинги тупо уставились на Хельгу, а Виктор спросил:
– О каком враге ты говоришь?
– Перед началом пира я пошла доить корову, как вдруг на меня напала Рейна Похитительница. Она связала меня и спрятала в конюшне. Я только что смогла выбраться оттуда!
Несколько норманнов охнули и начали в ужасе оглядываться по сторонам. За столом пронеслось:
– Похитительница здесь!
Виктор стремительно вскочил из-за стола, опрокидывая кубки и скамьи, и воскликнул:
– Рейна здесь?! Где она?
Хельга тоже растерянно посмотрела по сторонам, и вдруг ее лицо исказилось от гнева, и она бросилась к старухе, прислуживавшей весь вечер за столом.
– Вот она!
Люди Виктора изумленно уставились на горбатую рабыню.
– Не хочешь же ты сказать… – попытался было возразить Виктор, но закончить ему так и не удалось. То, что затем произошло, напоминало взорвавшийся вулкан – старая карга, на которую весь вечер никто не обращал внимания, внезапно как будто выросла у всех на глазах и издала такой вопль, что у мужчин похолодела кровь. В следующую секунду она сбросила капюшон, закрывавший ей голову, и перед потрясенными взорами собравшихся предстала торжествующая Рейна Похитительница с длинными светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам.
– Это Похитительница! – закричал кто-то.
– Убить ее! – раздались вопли воинов.
Виктор, стараясь их всех перекричать, воскликнул:
– Рейна!
Все смешалось вокруг. Виктор в изумлении и полной растерянности смотрел на то, что происходило в трапезной. Все перепившиеся викинги разом бросились на девушку, но добились немногого. Им удалось только повалить несколько столов и столкнуться друг с другом.
Единственным человеком, который не растерялся во всей этой кутерьме, была Рейна. Увидев приближающихся врагов, она опять закричала так, что всем стало жутко, и бросилась на них. Несколько секунд казалось, будто по комнате носится разъяренное сторукое существо, слышались удары рук, ног по телам пытавшихся схватить ее мужчин. И через минуту, по крайней мере, дюжина здоровенных воинов уже валялась на полу. Несколько варягов бросились все же за ней, но столкнувшись друг с другом, с проклятиями повалились туда же, где уже лежали их товарищи.
Виктор был потрясен, – в мгновение ока девушка исчезла из комнаты, оставив за собой только перевернутые столы и стонущих, отчаянно ругающихся мужчин. Наконец он вышел из состояния прострации и бросился вслед за Рейной, чувствуя, что за ним по пятам помчались волки, однако, увидел Похитительницу, только выбежав из дома. Девушка удалялась верхом на своей лошади, держа в руке горящий факел.
– Рейна! Рейна, остановись! – закричал он.
Однако, она подскакала к стогу сена, стоявшему во дворе и, зловеще улыбнувшись конунгу, сунула факел прямо в сено!
– Нет! – в отчаянии заорал Виктор.
Но все было поздно; Рейна стегнула лошадь и, дико захохотав, исчезла из вида. Мужчина, покачав головой, восхищенно щелкнул языком.
– Ну, храбрая девчонка!
Внезапно до него донесся истошный вопль Свена.
– Ярл! Ярл! Сено горит!
– Ну, дела… – покачал головой опять Виктор. – Словно лисица в курятнике похозяйничала, а мы эти самые цыплята, которым она головы посворачивала.
Затем во двор выскочили остальные воины, и суматоха усилилась еще Больше. Натыкаясь по-прежнему друг на друга, викинги пытались залить огонь, воздух наполнился воплями и проклятьями. Проку от всей этой кутерьмы, как заметил Виктор, тоже никакого не было, – вскоре все и вся было залито водой. По двору метались едва сумевшие протрезветь, вымокшие до нитки люди, а в огонь, казалось и капли не пролилось. Словом, стог сена сгорел полностью, и можно было только радоваться тому, что больше ничего не загорелось.
Когда, наконец, догорел последний уголек, Виктор, вместе со своими ручными волками, вернулся в свои палаты, и в трапезной обнаружил сидевшую на стуле Иву.
Увидев хозяина, она поспешно бросилась к нему навстречу.
– Господин, что случилось?
Он слабо махнул рукой успокаивая и неохотно обронил:
– Да так, из-за пустяка, в общем-то переполошились. Только стог сена и сгорел. Всего и делов-то! – Виктор посуровел. – С этого дня ни одну женщину на празднества допускать не будем без предварительной, тщательной проверки. И никаких исключений!
Ива смущенно потупилась.
Вспомнив, что сегодня пришлось пережить бедной девушке, конунг ободряюще ей улыбнулся.
– Ну, как ты, в порядке?
Она схватила его за руку и взволнованно прижалась к ней губами.
– Да, спасибо тебе, господин, что спас меня!
Виктор легонько обнял ее, а затем отпустил на полшага назад и, приподняв голову Ивы за подбородок, посмотрел ей в глаза.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке, все нормально?
– Да, я так напугана, – она кивнула головой, – но ты так отважно за меня боролся! Хотя по нашим законам, за рабыню можно не заступаться.
– Такай несправедливый закон придется менять, – сказал Виктор.
Девушка задумчиво взглянула на него и проговорила:
– Знаешь, ярл, я решила, что ты прав. Я еще слишком молода, чтобы быть с мужчинами. Он улыбнулся.
– Умная девочка. Честно говоря, после сегодняшней ночи мне кажется, что и я слишком молод, чтобы быть с женщинами.
Ива изумленно посмотрела на него, а Виктор тихонько засмеялся и, дернув ее за косу посоветовал:
– Ладно, не обращай внимания на мою болтовню, а что до тебя, то когда немного повзрослеешь, я обязательно помогу тебе выскочить замуж. – Он поскреб подбородок и добавил: – Кстати, а что ты скажешь о молодом Оттаре? Знаешь, когда ты выскочила из трапезной, он вскочил, чтобы броситься на твою защиту.
– Правда? – в широко распахнутых глазах девушки засияла какая-то детская радость. – Он такой красивый воин. Но рабыня не может выйти замуж за свободного человека, да еще к тому же твоего дружинника.
Виктор отвел глаза и проворчал:
– Ладно, потом об этом потолкуем. Тебе уже не долго быть рабыней.
– Ты хочешь меня освободить? – удивленно глядя на него спросила Ива звенящим от волнения шепотом.
– И очень скоро. А пока давай сохраним это в тайне, договорились?
Она счастливо улыбнулась и кивнула.
– Ну, а теперь беги спать.
Девушка почтительно поклонилась и вышла из комнаты.
А Виктор забрался в постель, растолкав уже ожидавших его там волков и устало закрыл глаза. Ну и ночка! Подумать только, Рейна осмелилась пробраться прямо к нему в дом, на пир, где было полно вооруженных мужчин, и все это время совершенно свободно следила за ним! Такое ощущение, что она просто играет с ним в кошки-мышки.
Почему эта отчаянная девушка, с такой завидной настойчивостью пробирается на его сторону фьорда? Неужели все дело только в том, что ей хочется как можно лучше выбрать момент, чтобы сразить его? Но ведь она уже столько раз могла это сделать без особых проблем. Может быть и она чувствует к нему какое-то влечение, подобное тому, какое он испытывает к ней?
Оставалось только молиться, чтобы его последняя догадка оказалась верной. Хотя, конечно, связать себя с такой особой – ничуть не безопаснее, чем хватать за хвост тигра. Думая о том, что произошло сегодня ночью, Виктор поймал себя на том, что строит планы, как бы в следующий раз попытаться схватить ее раньше, чем она успеет скрыться. Мысль о возможности еще раз встретиться с Рейной, привела его в огромное волнение. Кто знает, может ему удастся начать новую жизнь с девушкой его мечты; хотя совершенно очевидно, что укротить эту свирепую, дикую валькирию будет куда труднее, чем провести реформы в его народе.
Что и говорить, работы здесь в Ванахейме у него еще непочатый край. Эти люди живут в обществе, связанном варварскими традициями и законами, которые им самим кажутся совершенно нормальными. Его раздражали грубость и воинственность викингов, их готовность по поводу и без повода сразу хвататься за оружие, но особенно Виктора приводило в негодование то, как они обращались с рабами – словно со своими вещами. Рабов можно оказывается, насиловать, оскорблять и даже убивать, если захочется! Не то, чтобы он об этой особенности средневековья совсем не знал, нет! Но одно дело – читать об этом в книгах, и совсем другое – видеть все это наяву и знать, что весь этот кошмар не в кино, не в книгах, а происходит с настоящими, живыми людьми! Удастся ли ему завоевать доверие своих людей и хоть что-то в них изменить раньше, чем случится какое-либо зло? Виктор не знал ответа на этот вопрос. Но был уверен в том, что попытается добиться своей цели и, если понадобится, даже ценой собственной жизни. До тех пор пока он их ярл, пока его сердце бьется, он не допустит, чтобы в его племени насиловали женщин, мучили рабов или приносили в жертву животных.
Рейна мчалась к месту, где она переправлялась через фьорд, однако, вместо победной улыбки на ее лице теперь было выражение глубокой озабоченности. Ей, действительно, удалось сегодня ночью узнать о Викторе Храбром много нового, пожалуй, даже Больше, чем она сама хотела знать. Она с удивлением открыла для себя, что, оказывается, этот викинг не позволял своим людям мучить женщин и животных – это, вообще, совершенно неслыханно для всего образа жизни варваров, к которым ее враг, несомненно, принадлежал! Девушка видела, что он вел себя сегодня с поразившей ее добротой, мудростью и находчивостью. Она чуть не расхохоталась, когда Виктор сегодня задал тому одноглазому хвастуну свой идиотский вопрос и затушил готовую вспыхнуть ссору. А еще Рейна вновь и вновь вспоминала, как он смотрел на нее со странной смесью гнева, изумления и… восхищения. Да, да! Восхищения! Он с такой страстью звал ее, столько волшебной силы было в его призыве, что она чуть не вернулась к нему!
Одним словом, хотя Рейне и удалось сегодня много нового про него узнать, – все это не могло ей помочь найти в себе силы, чтобы убить его. Наоборот, Виктор стал теперь для нее человеком еще более загадочным и притягательным. Пугающее притяжение, исходившее он него, стало теперь даже сильнее. Рейна почувствовала, что если она не будет как следует оберегаться, то очень скоро может прийти к выводу, что ее враг ей НРАВИТСЯ!
«Хватит!» – с гневом остановила себя девушка. Совсем неважно, насколько он привлекателен, добр и справедлив. Виктор – викинг, а викингам доверять нельзя. Ни одному. Самое время покончить с врагом, пока она сама окончательно не запуталась в своей глупой, бесцельной игре. И уже на этот раз, Локи свидетель, она не позволит женским слабостям помешать ей.
ДЕСЯТЬ
Виктору показалось, что он только-только закрыл глаза и уснул, как чьи-то сильные пальцы взяли его за руку и энергично встряхнули. Он тут же проснулся и увидел, что над ним склонился Свен. При тусклом свете коптящей лампы, которую викинг держал в руке, было заметно его озабоченное, встревоженное лицо.
Волки, чутко дремавшие рядом с Виктором, тоже почуяли тревогу, угрожающе зарычали. Конунг машинально погладил хищников, успокаивая их, пробормотал им несколько ласковых слов, а затем резко встал с кровати.
– Что стряслось? – спросил он Свена.
– Вольфгард! – взволнованно воскликнул побратим. – Дозорные сообщили, что он с дружиной на своем дракаре двигается к нашему поселку.
– Проклятье! Вот скотина, а? – ругнулся Виктор и, пригладив ладонью взлохмаченные волосы, спросил: – Ну и что будем делать?
– Если мы поторопимся, ярл, то еще успеем посадить наших людей на корабль и встретить их до того, как они высадятся на берег и смогут нас атаковать.
Виктор нахмурился.
– А может быть, нам лучше отойти в горы, устроить засаду и напасть на Вольфгарда, когда он будет высаживаться на берег?
Свен с явным неодобрением покачал головой.
– Норманны никогда не прячутся от врагов, подобно женщинам, ярл.
Виктор даже застонал от досады, получив очередное подтверждение тому, насколько мало эти люди представляют, какой должна быть стратегия войны. Его занесло во времена, когда люди живут, надеясь только на грубую силу. В этом деле тоже потребуются реформы, но все это потом. Сейчас – главное – защитить свой род от нападения.
– Ладно, Свен, понятно – он кивнул и спрыгнул с кровати. – Мы поплывем и не дадим Вольфгарду высадиться на берег. Поднимай дружину!
– Я уже отдал приказ Оттару.
– Хорошо. Прикажи седлать лошадей, встретимся возле конюшни.
Виктор начал торопливо готовиться к сражению. Он натянул через голову льняную легкую рубаху, кожаные узкие штаны, затем одел еще кожаную куртку. Одев легкие, но прочные сапоги, Виктор крепко зашнуровал их у щиколоток, в который уже раз поражаясь, насколько удобна и легка эта одежда. Слуга помог ему одеть длинную, до середины бедра, очень прочную кольчугу и железный шлем. Прицепив ножны с мечом и взяв щит, вождь вышел на холодный ночной воздух.
Через несколько секунд на мчащихся галопом лошадях Свен и Виктор скакали по стылой равнине к фьорду. Виктор уже издалека заметил возле пристани огни факелов в руках людей и на дракаре. Воины заканчивали подготовку корабля к отплытию. Судно было довольно большим, около восьмидесяти футов в длину и закруглено с носа и кормы так, что могло с одинаковой скоростью двигаться вперед и назад. Вдоль всего фалыпборта, по самой его кромке, шла тонкая резьба, покрытая золотом и заканчивавшаяся на носу головой Тира, – бога меча. Рядом с дракаром покачивались на волнах несколько более мелких судов.
Конунг и его спутник спешились, торопливо прошли на причал, а потом по сходням поднялись на корабль, на палубе которого их уже ожидали Канут и Ролло.
– Ты готов отразить нападение дружины Вольфгарда, ярл? – спросил Ролло, пристально посмотрев на Виктора.
Тот мрачно кивнул:
– Мы будем защищать родные очаги и посмотрим, чтобы враги не ступили на нашу землю. Ноги их не будет на нашем берегу!
– Ярл, ты на самом деле готов вести нас в бой? – с недоверием в голосе переспросил Канут. – Сейчас не место для ложной гордости. Если хочешь, я могу с радостью заменить тебя, пока ты еще не окончательно восстановил свои навыки.
Виктор и Свен быстро переглянулись, затем Виктор легонько покачал головой.
– Нет, я поведу воинов, – он приложил руки рупором ко рту и крикнул: – Всем внимание, приготовиться к отплытию!
Гребцы заняли места на своих скамьях и по сигналу ярла погрузили весла в холодную темную воду. Корабль неслышно заскользил в море – слышен был только плеск да скрип шпангоутов. Несколько дюжин дружинников, на период плавания ставших моряками, установили в гнезде, находившемся в центре палубы, тяжелую высокую мачту и вскоре над дракаром поднялся большой квадратный бело-голубой парус. Корабль направился навстречу врагу.
Виктор, стоя на палубе, смотрел за тем, что делают на судне его воины и следил за морем, желая не пропустить корабль Вольфгарда. Им овладело какое-то тревожно-радостное возбуждение, предвкушение битвы. То же самое, очевидно испытывали и другие норманны, так же, как и он, напряженно вглядывавшиеся в ночную темноту. Виктору пришло в голову, что наверное, именно так должна выглядеть дорога в Хель, – по холодной почти ледяной воде, вдоль высоких и мрачных утесов.
– Видишь, ярл, вон там? – услышал он за спиной напряженный шепот Свена.
Желея о том, что не догадался захватить из будущего бинокль, Виктор до рези в глазах всмотрелся вдаль и в северном направлении увидел мелькание огоньков, а затем и их отражение на морской воде.
– Вольфгард?
– Да…
– Что будем делать, когда он подойдет поближе?
– По нашим обычаям, вначале мы обстреляем их корабль зажженными стрелами чтобы задержать или по возможности, поджечь его. Но не стоит удивляться, если Вольфгард попытается подойти к нам вплотную, чтобы начать рукопашный бой.
– Проклятье! Ты что его за дурака считаешь, чтобы он пошел на такое варварство?! Как будто это ему доставит удовольствие!
Свен изумленно посмотрел на Виктора.
– Но, так оно и есть, ярл!
Виктор потер ладонью подбородок. По мере того как два корабля сходились все ближе, у него в груди нарастало мрачное предчувствие того, что сейчас произойдет что-то ужасное. Глядя на дракар Вольфгарда, он уже сейчас мог заметить, что вражеское судно и больше и значительно тяжелее, чем его корабль. У Вольфгарда оказалось явное преимущество и в размере и в количестве вооруженных людей на борту. Однако, Виктор мог воспользоваться тем, что его дракар был маневреннее и имел большую скорость.
По его команде на нос судна выдвинулись около дюжины лучников. Они зажгли стрелы и начали залп за залпом посылать их в приближающийся вражеский корабль. Впервые Виктор слышал резкое хлопанье тетив о рукавицы воинов и грозный шелест улетающих стрел. Через некоторое время воины Вольфгарда стали стрелять в ответ, и воздух наполнился огненными росчерками стрел. Дружинники Виктора бросились вырывать горящие древка, впивавшиеся, словно злобные осы, в мачту и борта и огненным дождем падавшие на палубу дракара.
Корабли сблизились уже настолько, что Виктору были видны стоявшие на высокой палубе варвары. Они что-то громко кричали, потрясая короткими копьями и мечами, и только их предводитель хранил молчание и стоял у мачты скрестив руки на груди. На его лице застыла гордая, презрительная усмешка, и только глаза пылали злобным, яростным огнем. Виктор поискал на палубе Рейну, но не увидел ее, хотя вполне возможно, что она и была где-то среди воинов Вольфгарда.
Он почувствовал противную слабость в желудке. Мысль о кровопролитии была ему ненавистна. Виктор приходил в ужас от того, что приходится вести преданных ему людей на убийство, но выхода не было. В этом безумии сейчас самое главное было защитить и сберечь своих людей.
Оба корабля продолжали идти навстречу друг другу и, казалось, что столкновение уже неизбежно, но в последний момент Виктор отдал кормчему команду, и судно резко развернулось. По-видимому, такую же команду своему кормчему отдал и Вольфгард, потому что и его дракар тоже стал поворачивать в сторону. Мгновенно весла были втянуты на борт и корабли столкнулись бортами с громким треском так, что казалось их корпуса должны были бы расколоться. От удара Виктор чуть не рухнул на палубу и вынужден был даже схватиться за мачту, а уже в следующую секунду раздались громкие воинственные крики, с вражеского корабля полетело несколько абордажных крючьев, которые, впившись в борт его дракара, намертво скрепили оба судна. По всем канонам, ему следовало бы сейчас отдавать команду бить эти крючья и попытаться отойти от врага на безопасное расстояние, но похоже, воины Виктора и не думали об отступлении, а наоборот сами с нетерпением ожидали, когда дружинники Вольфгарда бросятся в атаку. Впрочем им не пришлось ожидать долго, потому что сразу на палубу их дракара посыпались грозно вопившие воины, и сражение началось. Полетели стрелы, копья, раздался треск щитов и лязг оружия; крики победителей и вопли побежденных слышались со всех сторон.
Волки, чутко дремавшие рядом с Виктором, тоже почуяли тревогу, угрожающе зарычали. Конунг машинально погладил хищников, успокаивая их, пробормотал им несколько ласковых слов, а затем резко встал с кровати.
– Что стряслось? – спросил он Свена.
– Вольфгард! – взволнованно воскликнул побратим. – Дозорные сообщили, что он с дружиной на своем дракаре двигается к нашему поселку.
– Проклятье! Вот скотина, а? – ругнулся Виктор и, пригладив ладонью взлохмаченные волосы, спросил: – Ну и что будем делать?
– Если мы поторопимся, ярл, то еще успеем посадить наших людей на корабль и встретить их до того, как они высадятся на берег и смогут нас атаковать.
Виктор нахмурился.
– А может быть, нам лучше отойти в горы, устроить засаду и напасть на Вольфгарда, когда он будет высаживаться на берег?
Свен с явным неодобрением покачал головой.
– Норманны никогда не прячутся от врагов, подобно женщинам, ярл.
Виктор даже застонал от досады, получив очередное подтверждение тому, насколько мало эти люди представляют, какой должна быть стратегия войны. Его занесло во времена, когда люди живут, надеясь только на грубую силу. В этом деле тоже потребуются реформы, но все это потом. Сейчас – главное – защитить свой род от нападения.
– Ладно, Свен, понятно – он кивнул и спрыгнул с кровати. – Мы поплывем и не дадим Вольфгарду высадиться на берег. Поднимай дружину!
– Я уже отдал приказ Оттару.
– Хорошо. Прикажи седлать лошадей, встретимся возле конюшни.
Виктор начал торопливо готовиться к сражению. Он натянул через голову льняную легкую рубаху, кожаные узкие штаны, затем одел еще кожаную куртку. Одев легкие, но прочные сапоги, Виктор крепко зашнуровал их у щиколоток, в который уже раз поражаясь, насколько удобна и легка эта одежда. Слуга помог ему одеть длинную, до середины бедра, очень прочную кольчугу и железный шлем. Прицепив ножны с мечом и взяв щит, вождь вышел на холодный ночной воздух.
Через несколько секунд на мчащихся галопом лошадях Свен и Виктор скакали по стылой равнине к фьорду. Виктор уже издалека заметил возле пристани огни факелов в руках людей и на дракаре. Воины заканчивали подготовку корабля к отплытию. Судно было довольно большим, около восьмидесяти футов в длину и закруглено с носа и кормы так, что могло с одинаковой скоростью двигаться вперед и назад. Вдоль всего фалыпборта, по самой его кромке, шла тонкая резьба, покрытая золотом и заканчивавшаяся на носу головой Тира, – бога меча. Рядом с дракаром покачивались на волнах несколько более мелких судов.
Конунг и его спутник спешились, торопливо прошли на причал, а потом по сходням поднялись на корабль, на палубе которого их уже ожидали Канут и Ролло.
– Ты готов отразить нападение дружины Вольфгарда, ярл? – спросил Ролло, пристально посмотрев на Виктора.
Тот мрачно кивнул:
– Мы будем защищать родные очаги и посмотрим, чтобы враги не ступили на нашу землю. Ноги их не будет на нашем берегу!
– Ярл, ты на самом деле готов вести нас в бой? – с недоверием в голосе переспросил Канут. – Сейчас не место для ложной гордости. Если хочешь, я могу с радостью заменить тебя, пока ты еще не окончательно восстановил свои навыки.
Виктор и Свен быстро переглянулись, затем Виктор легонько покачал головой.
– Нет, я поведу воинов, – он приложил руки рупором ко рту и крикнул: – Всем внимание, приготовиться к отплытию!
Гребцы заняли места на своих скамьях и по сигналу ярла погрузили весла в холодную темную воду. Корабль неслышно заскользил в море – слышен был только плеск да скрип шпангоутов. Несколько дюжин дружинников, на период плавания ставших моряками, установили в гнезде, находившемся в центре палубы, тяжелую высокую мачту и вскоре над дракаром поднялся большой квадратный бело-голубой парус. Корабль направился навстречу врагу.
Виктор, стоя на палубе, смотрел за тем, что делают на судне его воины и следил за морем, желая не пропустить корабль Вольфгарда. Им овладело какое-то тревожно-радостное возбуждение, предвкушение битвы. То же самое, очевидно испытывали и другие норманны, так же, как и он, напряженно вглядывавшиеся в ночную темноту. Виктору пришло в голову, что наверное, именно так должна выглядеть дорога в Хель, – по холодной почти ледяной воде, вдоль высоких и мрачных утесов.
– Видишь, ярл, вон там? – услышал он за спиной напряженный шепот Свена.
Желея о том, что не догадался захватить из будущего бинокль, Виктор до рези в глазах всмотрелся вдаль и в северном направлении увидел мелькание огоньков, а затем и их отражение на морской воде.
– Вольфгард?
– Да…
– Что будем делать, когда он подойдет поближе?
– По нашим обычаям, вначале мы обстреляем их корабль зажженными стрелами чтобы задержать или по возможности, поджечь его. Но не стоит удивляться, если Вольфгард попытается подойти к нам вплотную, чтобы начать рукопашный бой.
– Проклятье! Ты что его за дурака считаешь, чтобы он пошел на такое варварство?! Как будто это ему доставит удовольствие!
Свен изумленно посмотрел на Виктора.
– Но, так оно и есть, ярл!
Виктор потер ладонью подбородок. По мере того как два корабля сходились все ближе, у него в груди нарастало мрачное предчувствие того, что сейчас произойдет что-то ужасное. Глядя на дракар Вольфгарда, он уже сейчас мог заметить, что вражеское судно и больше и значительно тяжелее, чем его корабль. У Вольфгарда оказалось явное преимущество и в размере и в количестве вооруженных людей на борту. Однако, Виктор мог воспользоваться тем, что его дракар был маневреннее и имел большую скорость.
По его команде на нос судна выдвинулись около дюжины лучников. Они зажгли стрелы и начали залп за залпом посылать их в приближающийся вражеский корабль. Впервые Виктор слышал резкое хлопанье тетив о рукавицы воинов и грозный шелест улетающих стрел. Через некоторое время воины Вольфгарда стали стрелять в ответ, и воздух наполнился огненными росчерками стрел. Дружинники Виктора бросились вырывать горящие древка, впивавшиеся, словно злобные осы, в мачту и борта и огненным дождем падавшие на палубу дракара.
Корабли сблизились уже настолько, что Виктору были видны стоявшие на высокой палубе варвары. Они что-то громко кричали, потрясая короткими копьями и мечами, и только их предводитель хранил молчание и стоял у мачты скрестив руки на груди. На его лице застыла гордая, презрительная усмешка, и только глаза пылали злобным, яростным огнем. Виктор поискал на палубе Рейну, но не увидел ее, хотя вполне возможно, что она и была где-то среди воинов Вольфгарда.
Он почувствовал противную слабость в желудке. Мысль о кровопролитии была ему ненавистна. Виктор приходил в ужас от того, что приходится вести преданных ему людей на убийство, но выхода не было. В этом безумии сейчас самое главное было защитить и сберечь своих людей.
Оба корабля продолжали идти навстречу друг другу и, казалось, что столкновение уже неизбежно, но в последний момент Виктор отдал кормчему команду, и судно резко развернулось. По-видимому, такую же команду своему кормчему отдал и Вольфгард, потому что и его дракар тоже стал поворачивать в сторону. Мгновенно весла были втянуты на борт и корабли столкнулись бортами с громким треском так, что казалось их корпуса должны были бы расколоться. От удара Виктор чуть не рухнул на палубу и вынужден был даже схватиться за мачту, а уже в следующую секунду раздались громкие воинственные крики, с вражеского корабля полетело несколько абордажных крючьев, которые, впившись в борт его дракара, намертво скрепили оба судна. По всем канонам, ему следовало бы сейчас отдавать команду бить эти крючья и попытаться отойти от врага на безопасное расстояние, но похоже, воины Виктора и не думали об отступлении, а наоборот сами с нетерпением ожидали, когда дружинники Вольфгарда бросятся в атаку. Впрочем им не пришлось ожидать долго, потому что сразу на палубу их дракара посыпались грозно вопившие воины, и сражение началось. Полетели стрелы, копья, раздался треск щитов и лязг оружия; крики победителей и вопли побежденных слышались со всех сторон.