Страница:
Таким образом на нашем Празднике не предвиделось большого наплыва представителей различных посольств… разве что японцы придут?.. конечно, можно пригласить Абеца!.. но кого он представлял?.. какую страну? перемещался он исключительно на своем "газогене", этот Абец… встретить его можно было где угодно!.. триста метров: поломка!.. его огромную, всю покрытую вмятинами и неровностями голову по-прежнему переполняли идеи, причем самые невероятные… Абеца знал весь Париж, но лично я был знаком с ним очень поверхностно… мы не особенно симпатизировали друг другу… да и говорить нам с ним было абсолютно не о чем… он постоянно находился в окружении целой "свиты"… льстецов… а своя свита льстецов есть при любом Дворе!.. и куда ни ткнись, везде одно и то же…в окружении Мендеса… Черчилля, Насера или Хрущева… везде и всюду! в Версале, в Кремле, на Зимнем Велодроме*{Зимний Велодром в Париже – место собраний и митингов}, в Зале Аукциона… у Лаваля! де Голля!.. представляете!.. тайные советники, негодяи, подлецы, академики, торгаши. транс-сексуалы, моралисты и сутенеры, пожиратели гренок или просфор… даже время над ними не властно… они, как сивиллы, возрождаются и перекочевывают из века в век!.. вот она, подлинная преемственность Власти!.. вам нужен какой-то редкий яд?.. документ?.. увесистый подсвечник?.. а может быть, этот маленький будуар? или этот пухлый грум?.. пожалуйста! вы и рта не успеете раскрыть! вам его доставят!.. все, что угодно!.. Агобар, епископ Лиона, еще в 632 году, посетив Клиши (дворец Дагобера), был шокирован состоянием тогдашнего Двора и царивших там нравов! какое это было сборище воров и шлюх!.. да пусть он вернется туда хоть в 3060-м, этот Агобар Лионский!.. там снова будут одни воры и шлюхи!.. ничего не изменится! черт побери!.. все те же сиятельные лакеи и придворные давалки*{В данном случае Селин допускает неточность. Дагобер был королем франков с 622 по 639 год, и его дворец, действительно, находился в Клиши, однако известный своими нападками на евреев лионский епископ Агобар жил гораздо позже, с 779 по 840. Селин, возможно, путает его с хроникером Фредегером, монахом, современником Дагобера, который осуждал распущенность и жестокость этого короля.}!
Но вернемся в Зикмаринген… мои мысли опять путаются!.. я уже говорил вам, что творилось в Зикмарингене на улицах… шуппо… о, если бы только они одни!.. военные всех армий и всех рангов… нашли себе прибежище на вокзале… героические раненные расформированных полков… остатки побитых в России швабских, мадьярских, саксонских дивизий… личности вообще неизвестно откуда!.. офицеры с Балкан в поисках своих генералов… матерые вояки… по сравнению с тем, что им довелось пережить, блекнет даже знаменитое поражение на Шельде*{Шельда – река во Франции, Бельгии и Нидерландах, на берегу которой находится город Антверпен. Очевидно, Селин имеет в виду знаменитую битву при Антверпене осенью 1914, когда немцы, полностью разгромив бельгийскую армию и разрушив все оборонительные укрепления, вступили в Антверпен.}… эти полковники видели кое-что покруче!.. этакие субизы*{Очевидно, имеются в виду: 1) Бенжамен де Роган Субиз – князь (1583 – 1642), вождь гугенотов (1626-1629); 2) Шарль де Роган Субиз (1715-1787) – князь, маршал Франции, фаворит Людовика XV. В 1757 году соединился с имперской армией и выступил против Фридриха II прусского. 5 ноября того же года был разбит при Россбахе. У Селина их имена приобретают нарицательный смысл: матерые видавшие виды солдаты.} с выколотыми моргалами… они торчали возле магазинов, уставившись на витрины… якобы стараясь там что-то разглядеть… так что Абец на своем ломающемся каждые триста метров газогене не мог не видеть, что армия Адика**{Имеется в виду Адольф Гитлер.} дышит на ладан… ну а со мной Абец вообще никогда не говорил… он меня попросту не замечал… или делал вид, что не замечает… все равно!.. и все-таки, однажды утром он меня остановил…
– Доктор, прошу вас!.. не могли бы вы зайти в Замок завтра вечером?.. поужинать? со мной и Хофманном*{Хофманн – советник немецкого посольства (подчиненный Абеца) в Париже, потом в Зигмарингене}? обстановка будет самая непринужденная!.. только мы и вы!..
– Хорошо, мсье Абец!
Делать нечего… в назначенное время, ровно в 20 часов, я был в Замке… в гостиной Абеца… но его я там не застал!.. метрдотель увлекает меня за собой, в другое крыло, в противоположный конец Замка!.. один коридор… второй… "о подлинном месте встречи никто не должне знать!".. еще одна маленькая гостиная!.. под стол ведь могу заложить бомбу! приходится быть крайне осторожным! особенно после покушения на Гитлера!.. ну, наконец-то!.. пришли!.. еще одна маленькая гостиная… оказалась весьма изысканной… повсюду фарфоровые безделушки… из Дрездена… статуэтки, вазы… а вот стол был накрыт далеко не столь изысканно!.. сразу видно! специально для меня!.. "по-спартански скупо"! иначе не скажешь!.. я слыл человеком желчным и невоздержанным на язык! за все время пока я там был ни Хофманн, ни Абец к еде даже не притронулись! они знали, что в городе бытует мнение, будто здесь, за этими величественными стенами, министры, ботшафтеры**{Посланники (нем.)} только и делают, что жрут! ни в чем себе не отказывают! днем! ночью! жаркое! ветчина! икра! куски фаршированного рулета!.. шампанское льется рекой!.. я, по-видимому, должен был засвидетельствовать их спартанский образ жизни!.. мне можно было даже ничего не говорить!.. Абец уже заранее заготовил монолог… героическую историю своего "сопротивления"… о том, как он спас знамя "со свастикой" с мачты своего Посольства на улице Лилля… и какой несчастливой для них оказалась эта улица Лилля*{Улица Лилля – улица в 7-ом округе Парижа.}!.. я молча слушал его и думал о своем… Рене тоже располагался на улице Лилля!.. убежденный расист! а живет себе спокойно на улице Лилля и никуда не думает уезжать!.. это этих затравили и выставили оттуда! пинком под зад!.. я-то Рене немного знаю… он восемь раз отклонял мои ходатайства о "прекращении уголовного дела"*{Очевидно, Селин имеет в виду министра юстиции, который занимал эту должность во время процесса над ним}…
Сидя за столом, я наблюдал, как Абец мнет в руках свою салфетку… представительный тщательно выбритый мужчина… он обязательно снова поест, когда я уйду!.. о, конечно, не то, что подавали нам! редис без масла, овсянку без молока!.. он продолжал разглагольствовать в надежде, что я потом буду всем повторять его слова… собственно для этого меня и пригласили!.. приносят несколько крошечных кусочков колбасы, по тоненькому ломтику каждому… ну раз так, черт побери, я тоже имею право немного развлечься!.. с меня довольно!
– А что вы собираетесь делать, мсье Абец. когда сюда придет Армия Леклерка? в Зикмаринген? да прямо сюда!.. в Замок?
Однако мой вопрос не содержит в себе ничего для них неожиданного… и Хофманн, и он уже много об этом думали…
– У нас в Черном Лесу есть надежные люди! мсье Селин!.. своего рода коричневые маки!.. вашим "сынкам" не удалось сцапать меня на улице Лилля!.. и здесь им не удастся меня схватить, как бы они ни старались!.. к тому же долго это не продлится, нужно будет просто немного подождать! надеюсь, и вы пойдете с нами, Селин!
– О, конечно, мсье Абец!
Мне пришлось буквально выдавить из себя эту фразу, так как этого требовал этикет! слова застревали у меня в горле! еще хуже, чем его редис!
– И все же! все же, мсье Абец!.. обратите внимание!.. вы ведь прекрасно понимаете!.. вы Абец, даже если вы будете побеждены, разгромлены, оккупированы со всех сторон сотней вражеских армий, Богом, Дьяволом, Апостолами, вы все равно останетесь законопослушным немцем, защищавшим свою честь и родину! у вас будет хотя бы статус побежденного! другое дело, я: я для всех буду грязным, проклятым предателем, которого надлежит повесить!.. сограждане и "сынки" меня не простят!.. на первом же суку!.. вы чувствуете разницу, мсье Абец?
– О, вы преувеличиваете, Селин! вы всегда все преувеличиваете! всегда!.. победа?.. да она у нас в кармане!.. Селин! а секретное оружие?.. вы слышали о таком?.. нет?.. ну хорошо, Селин, допустим, что вы правы, и все, что вы тут нафантазировали, сбудется!.. вы типичный пораженец! ладно, я готов допустить, что нас победят! пускай! раз уж вы так на этом настаиваете!.. но ведь национал-социализм все равно никогда не умрет! останутся наши идеи! они возродятся!.. мы их посеяли, Селин! посеяли! полили своей кровью!.. идеи!.. любовь!..
По мере того, как он говорил, он все больше впадал в экстаз…
– Ну нет, Абец! так не бывает!.. вы должны понимать!.. Историю всегда пишут победители!.. представляю, как она будет выглядеть, эта ваша История!
Лакей снова принес мне редис… и еще ломтик колбасы…
– И тем не менее… тем не менее, мсье Селин… послушайте меня!.. я знаю Францию… всем известно, и вам в том числе!.. о моем увлечении живописью во Франции… не только в Париже… на Севере… на Востоке!.. даже в Провансе!.. я сделал тысячи набросков… мужчин!.. женщин!.. французов!.. француженок! и я видел, слышите, Селин!.. отчетливо видел!.. на лицах всех этих французов… представителей простого народа!.. аристократии… выражение настоящей глубокой искренней симпатии!.. да-да! причем не только ко мне… к Германии!.. они все испытывают чувство глубочайшей привязаности!.. Селин!.. к Европе!.. вот это вам следует учесть!.. Селин!..
Сытость делает из человека идиота, вот к какому выводу я пришел во время визита к нему… я видел, что они оба сияют… Хофманн тоже прямо весь светился… и без возлияний! на столе-то была лишь вода… слова!.. слова!.. мне в самом деле нечего было ответить… теперь принесли Stam… Stam… но "особый", с настоящей морковью, настоящей репой и, я думаю, настоящим маслом…
– Хорошо, господин Посол!
Абец был не кровожаден… нет!.. он был гораздо безобиднее Раумница!.. его-то еще не секли!.. пока!.. но все же… все же… осторожность не помешает… лучше попридержать язык… пусть себе французы испытывают чувство привязанности! блажен, кто верует!.. мне-то что…
– О, вы абсолютно правы, Абец!
Все! он меня убедил! больше я не высказывал сомнений!.. ни по поводу Новой Европы! ни по поводу его грандиозного проекта – сразу же после нашего возвращения в Париж приступить к возведению колосcальной бронзовой статуи Карла Великого в начале проспекта Дефанс!..
– Вы представляете, Селин?.. ось Экс-ля-Шапель-Ля-Дефанс!
– А как же, мсье Абец! я ведь родился на Рамп дю Пон!
– Так вы представляете!
Я представил себе Карла и его сподвижников… Геббельс в качестве Роланда…
– О, это просто замечательно!
– Ну что?.. ну что? две тысячи лет Истории!..
– Великолепно!
Хофманн был с ним полностью солидарен! он тоже был крайне увлечен этой идеей Абеца! идеей грандиозного монумента символизирующего собой тысячелетнюю историю Европы! Карл Великий и его сподвижники на площади Ля Дефанс!
Я видел, что Абец разошелся не на шутку, описывая нам, как будет выглядеть… этот великолепный скульптурный ансамбль!.. у него даже щеки раскраснелись… а ведь он ничего не пил!.. кроме минеральной воды, как я уже сказал… просто от воодушевления!.. он вскочил со своего места, стараясь, не упустив ни одной детали, продемонстрировать нам как будут стоять Карл и его сподвижники!.. соратники по борьбе! Рундштедт… Ролан… Дарнан… а я думал про себя: ладно!.. он скоро утомится… и я незаметно уйду!.. пускай!.. в этот момент лакей ему что-то шепчет… что такое?.. ба!.. мсье де Шатобриан!.. Альфонс*{Альфонс де Шатобриан (1877-1951) – писатель, лауреат Гонкуровской премии за роман "Мсье де Лурдин". Активный поборник и пропагандист национал-социализма. с 1940 года выпускал коллаборационистский еженедельник "Ля Жерб". Был другом Абеца. Записи в его дневнике свидетельствуют, что он действительно был в Баден-Бадене летом 1944, а зимой приезжал в Зигмаринген. В 1948 году был заочно приговорен к смертной казни. Скрывался в Австрии под чужим именем, где и умер в 1951 году.}!.. здесь и желает поговорить с господином Послом!..
– Пусть войдет!.. пусть войдет!..
Альфонс де Шатобриан!.. лакей его представляет… вот и он! собственной персоной!.. он хромает… кажется, во время нашей последней встречи в Баден-Бадене он хромал меньше… тогда, в отеле Бреннер… у него была та же собака, тот же красавец спаниель… и одет он был так же… как персонаж своего романа… после выхода фильма "Мсье де Лурдин"… он повсюду щеголял в этом костюме… своего персонажа… широкий коричневый плащ, охотничьи сапоги… о, впрочем! не совсем!.. на нем была новая тирольская фетровая шляпа! с маленьким перышком! в одном руке – спаниель на поводке, в другой – ледоруб!.. куда это Альфонс так вырядился?.. надеюсь, он нам сейчас все объяснит… да, чуть не забыл: борода!.. со времен Баден-Бадена у него выросла огромная борода!.. настоящая борода друида!.. тогда у него была маленькая светская бородка, а теперь – густая, седая, косматая… он весь зарос бородой!.. даже лица не видно… только глаза…
– Дорогой Абец! дорогой Селин!
Тот же голос, что и в Баден-Бадене… очень душевный!.. исполненный глубокой сердечности!
– Прошу меня простить! за столь неожиданный визит!.. я пытался вас предупредить, дорогой Абец! но увы!
– Бросьте, Шатобриан! вы же у себя дома!
– Благодарю вас, дорогой Абец! мы все у себя дома!
Тут он глубоко вздохнул!
– Не знаю, как и сказать?.. наше шале занято!
– Что?.. что?..
– Да! я вынужден был бежать!.. они уже там!
– Кто они?..
Уточняю я.. смеха ради!..
– Армия Леклерка, Селин! о, но я не собираюсь сдаваться, дорогой Селин! я видел!.. видел черных!.. а как же!.. разве эти черномазые нас сами не провоцируют? на тотальную войну? она неизбежна! не так ли, Абец?
– Конечно! конечно, Альфонс!
Альфонс привык к аплодисментам! он снова оседлал своего любимого конька!
– Поймите! поймите, Селин! когда-то я написал: победа всегда достается тому, кто благородней и тверже духом!.. сильнее духом!.. а мы все именно таковы, не правда ли, Абец?
– О, безусловно, Шатобриан!
Абец не собирался ему возражать!
– Дух!.. это наше главное оружие… бомба… у меня она есть! и мы найдем ей применение!
Черт! пусть уж выкладывает все до конца!..
– Что за бомба, Альфонс?
– Понимаете, дорогой Селин! мы, я и несколько моих товарищей из "бойцов", нашли одно место!.. о, мне-то это не впервой!
Он собирается с мыслями… три очень протяжных глубоких вздоха!.. и наконец снова продолжает…
– Место в абсолютно безлюдной долине, в узком напоминающем арену цирка ущелье между тремя вершинами… в самой глубине Тироля!.. вот там! там, Селин!.. мы и уединимся!.. вы понимаете?.. мы сконцентрируем все наше душевные силы!.. мы создадим взрывное устройство страшной силы!
Хофманн не в силах скрыть своего недоумения…
– Какое еще такое взрывное устройство?
– О, дорогой Хофманн!.. это не обычная стальная бомба! не динамит!.. нет, и еще раз нет!.. эта медитативная бомба! бомба веры! Хофманн!
– И что потом?
– Взрыв!.. полное моральное уничтожение противника!.. не правда ли, Абец?.. ведь христианская религия именно так и победила? полное моральное уничтожение противника!.. вы согласны со мной, Селин?.. не так ли?..
– О конечно! конечно!
Мы все были с ним полностью согласны…
Так вот зачем ему ледоруб и тирольская шляпа!
Здорово!
Что касается Абеца, то для него победа с бомбой или без, была делом "само собой разумеющимся"!.. главное, чтобы не пострадал его монумент! великолепный Карл! ось Экс-ля-Шапель-Курбвуа! это его волновало больше всего!
– Вы представляете его себе, Шатобриан, не так ли?.. вы хорошо представляете себе то, о чем я вам говорю?
– О, очень хорошо!
– Вы согласны, что это место для него самое подходящее?
– О, безусловно, дорогой Абец! лучше не найти!
– Тогда, надеюсь, я могу рассчитывать на вас! на вашу Оду! вы будете нашим Почетным Аэдом! автором Оды Европе!
Судя по всему, они прекрасно понимают друг друга… полное единодушие!.. праздник Победы на площади Ля Дефанс, представители со всех концов Европы вокруг величественного монумента в десять раз массивнее, шире и выше "Свободы" в Нью-Йорке! представляете! Почетный Аэд и его борода!
В этот момент, совершенно неожиданно для меня, между ними возникают трения… Шатобриан был погружен в свои мысли… Абец и Хофманн тоже… я ничего не говорил… первым молчание прерывает Шатобриан… у него опять какая-то идея!..
– Вы не находите, дорогой Абец, к событию такого масштаба должны быть привлечены лучшие из лучших? Опера Берлина? Опера Парижа? или даже оба оркестра?
– А как же! как же, мой дорогой!
– Череда Валькирий! и музыка! о, какая это божественная музыка! вы помните?
Никто из нас ему не возражает! все с ним полностью согласны! череда так череда!
Но тут он начинает насвистывать! Валькирия!.. и фальшиво! череда!.. более того, он начинает петь… и фальшивить все больше!.. свой ледоруб он использует в качестве рожка! подносит его ко рту! дует в него!.. причем изо всех сил!.. Абец решается сделать ему маленькое замечание…
– Шатобриан! Шатобриан! прошу вас! позвольте мне!.. тут должна быть нота до!.. это же финал! финал! а не соль! это тромбоны исполняют соль! не рожки… только не рожок, Шатобриан!
– Как это не рожок?
Я вижу, что эти слова явно застали его врасплох!.. он был к ним не готов! ледоруб выпадает у него из рук… на секунду он полностью меняется в лице… его посмели одернуть!.. он прямо весь ощерился!.. это уж слишком!.. он находился в таком приподнятом настроении… он смотрит на Абеца… затем на стол… хватает блюдце… и бац! запускает его! потом еще одно!.. тарелку!.. блюдо!.. началось! прямо в голову! он вне себя! все это разбивается об этажерку с посудой напротив! разлетается на мелкие кусочки! трах!.. бабах!.. во все стороны! потом снова! настоящая вакханалия!.. Альфонса уже никто не в состоянии остановить! этот жалкий невежда Абец осмелился сделать замечание по поводу его Валькирии! какая неслыханная наглость! ах, праздник Победы! отлично!.. бац! бум! наконечники трубок, пособия по баллистике!.. все идет в ход!.. его ярости нет предела! Абец и Хофманн едва успевают пригибаться! на другом краю! под стол! под скатерть! трах! дзинь! осколки летят во все стороны! слуги их подбирают!.. а его уже просто не узнать! он положительно взбесился! бородища вздыбилась, волосы торчат во все стороны! и все из-за замечания по поводу рожка!.. впрочем, между ними наверняка что-то было, я уверен!.. я слышал, что они так и не смогли договориться по поводу шале, которое оба снимали в Черном Лесу… Абец не хотел платить… его жена Сюзанна тоже… так что рожок, Валькирии и Карл были далеко не единственной причиной столь неординарного припадка… тут не обошлось без чего-то еще, посерьезней, во всяком случае, мне так кажется… и потом, сколько я помню Альфонса, он всегда был таким сдержанным, светским, а тут вдруг превратился в Валькирию!.. хватал все. что попадало под руку! перевернул все вокруг! всю комнату!.. приступ бешенства! на грани безумия! даже Мирта, его собака, внезапно пугается и начинает отчаянно лаять! изо всех сил! Мирта, спаниель Альфонса… гав! гав! а потом бросается наутек! Альфонс окликает ее!.. но она уже далеко!.. он кидается вслед за ней… вниз по лестнице… Мирта! Мирта! Абец и Хофманн кричат ему вслед! "Шатобриан! Шатобриан!"… воспользовавшись удобным моментом, я тоже бегу! и тоже кувырком по лестнице! лифт мне не нужен!.. вокруг Замка уже совсем темно… опять тревога!.. очередная тревога! и какая!.. на тротуаре я наталкиваюсь на Альфонса и его Мирту! о, она счастлива, что ей удалось вырваться на свободу! она радостно скачет вокруг своего доброго хозяина… самого доброго хозяина я не вижу… слишком темно, не видно ни зги… он обращается ко мне, и его голос все еще дрожит!.. от волнения и гнева!.. град тарелок!.. сколько блюд он разбил!.. этот человек, который всегда был таким благовоспитанным, утонченным, церемонным вдруг стал совершенно неузнаваем! превратился в настоящего варвара!
– Бросьте, Шатобриан! стоит ли так волноваться?
– О, дорогой Селин!.. дорогой Селин!
Его былое благоразумие снова к нему вернулось.
Он хватает меня за руки, сжимает их… ему необходимо участие.
– Послушайте, не берите в голову! забудьте!
– Вы так считаете, Селин? вы действительно так думаете?
– Ладно вам! бросьте! чепуха все это!
– Вы так считаете, Селин?
– О, уверяю вас! тут и говорить не о чем!
– А как вы думаете, сколько я разбил тарелок?
Если бы только тарелок! всю посуду и даже супницы! с этим он явно перебрал! видел бы он себя со стороны: настоящая прорва! трах! бабах! и все об этажерки напротив, в которых тоже было полно фарфора! причем самое печальное, что там находились чудные "обеденные сервизы" из Дрездена!.. у них там все было из Дрездена, от Габольда, с четвертого этажа… тончайший фарфор… настоящий саксонский…
– Знаете, Селин, я буду спать в Бэрене, а в Замок не вернусь!.. мне там зарезервировали комнату! ну и пусть! я буду спать в Бэрене!.. мы собираемся выехать на рассветеа!.. в Бэрене все мои люди, вся моя "команда"…
– О конечно, Шатобриан!
Его люди, это те, что отличались особой моральной стойкостью и собирались создать бомбу… очевидно так…
– Но Селин, вы не могли бы? не могли бы оказать мне одну услугу?.. один я тут ничего не найду!.. этот Бэрен!.. вы не могли бы меня туда проводить?..
Конечно мог!.. в Зикмарингене я бы и с завязанными глазами вас довел… куда угодно… в любое место!..
– Следуйте за мной, мой дорогой! за мной!
О, но у него еще был рюкзак! заплечный мешок! с барахлом!.. личным имуществом! и весьма увесистый!.. Бог знает, что он там нес!.. он попробовал было натянуть его поверх своего громадного плаща! или под него! но не тут-то было… мешок оказался слишком тяжелый и большой!.. пришлось нам нести его за лямки с двух сторон, но шли мы очень медленно, так как быстро идти я не мог… он тоже! он опирался на свой ледоруб, который служил ему тростью… вот так мы и шли… а надо сказать, что он довольно сильно хромал… среди коллаборационистов так хромали только трое… о, это была особая "утонченная хромота"!.. Ледэн*{Жак де Ледэн – журналист, во время Оккупации возглавлял коллаборационистский журнал "Иллюстрасьон", в 1944 году бежал сперва в Баден-Баден, а потом в Зигмаринген, где отвечал за радиопередачи на французском.}, Бернар Фэй*{Бернал Фэй – историк, во время Оккупации директор Национальной Библиотеки} и он… причем не из-за увечья, полученного на войне, так как все трое были от воинской повинности освобождены… их даже так все за глаза и звали: Хромые Братья… вот видите, какие злые языки у людей! ну, а мы с ним вдвоем вцепились в лямки и в путь… правда, очень медленно… останавливаясь через каждые десять… двадцать шагов… и что это он с собой тащит!.. смешно! куда уж ему!.. мы оба сгибаемся под тяжестью… солидный скарб! он что, собирается тащить его с собой в Тироль? тпру! стоп! впереди кто-то есть!.. а кто – не видно… кто-то направляет нам свет прямо в глаза!.. свет своего фонарика! он-то нас прекрасно видит!.. ну конечно, это бош!.. бошский жандарм!.. "вы куда?" находиться на улице запрещено… он наверняка меня знает… я отвечаю: "в "Барен"! в "Барен"! он болен!.. krank!*{больной – (нем.)}
– Nur gut! Nur gut! gehe!*{тогда хорошо! идите! – (нем.)}
Хорошо!.. но тут вмешивается Альфонс! хотя его никто об этом и не просит! он приближает к легавому свою огромную переливающуюся в свете фонаря бороду! и орет ему прямо в физиономию: "Kraft ist nicht alles!" "Сила – это еще не все!" – ну, думаю, сейчас его сцапают! ан нет!.. легавый не обращает на него внимания… он предлагает нам пройти… ему ясно, с кем он имеет дело… более того, он даже хватается за ремни нашего злополучного рюкзака… для него он как перышко!.. и взгромождает его на себя!.. он решает нас проводить! мы, Шатобриан и я, следуем за ним!.. вот и "Бэрен"… шум Дуная… вода бьется об арки моста!.. ах, какая это все-таки бурная речушка!.. все! мы на месте!.. в пункте назначения!.. жандарм стучит… три раза!.. потом еще три!.. кто-то открывает… все!.. "gute nacht!"*{Доброй ночи! (нем.)} я прощаюсь с Шатобрианом у порога.. с ним и с его собакой… жандарм опускает мешок на пол…
– До свиданья, дорогой Селин!
Душка Альфонс, больше я его никога не видел!.. я попросил шуппо проводить меня в Ловен… без него меня туда могли просто не пустить… от этого скота Фрухта всего можно было ждать!.. без полиции – ни шагу!.. чем дольше живешь, тем больше в этом убеждаешься…
***
Я собирался к Лавалю, а привел вас к Абецу… на этот ужин… вы уж меня простите!.. я опять слегка отклонился в сторону… меня постоянно заносит… что это, возраст?.. или просто избыток воспоминаний?.. трудно сосредоточиться, я сам-то еще не успел все осмыслить… что же говорить о других!.. конечно, все это чрезвычайно затрудняет восприятие! и тем не менее, вернемся на то место, где мы остановились… мы выходили из музыкальной залы… я собирался идти к Лавалю… я должен был пойти к нему еще три дня назад!.. сразу же после заварушки на вокзале!.. там ведь только благодаря ему обошлось без крупных неприятностей!.. всего один труп!.. я просто обязан был выразить ему свою признательность!.. засвидетельствовать ему свое глубочайшее почтение!.. нельзя лезть к политикам напрямую… грубо! лапать их, хватать за ляжки… как баб!.. политические деятели всю жизнь остаются недотрогами… любовь!.. любовь!.. комплименты! вы ведь не скажете барышне просто: "Как вы милы!" нет! вы предпочитаете обращаться к ней, как Мариано*{Луис Мариано (1920-1971) – французский певец испанского происхождения, находившийся в апогее своей славы в середине 50-х годов, в то время, когда Селин писал свою трилогию.}: "Боже, вы эдынствэнная во всэм мыре!" (так – пер.) меньшего она не примет!.. вот и политический деятель таков же!.. к тому же в тот момент меня больше всего волновало одно: чтобы он не трогал Делони!.. в Замке ведь был не только Бринон! так что я зараннее приготовил несколько комплиментов… и в путь!.. Лаваля от музыкальной залы отделял всего один этаж!.. всего один… а я вам уже говорил… описывал, как там у него все было обустроено… бюро, квартира. этаж… все в стиле Ампир… и только подлинные вещи времен Первой Империи!.. не хуже чем в Мальмэзоне*{Мальмэзон – пригород Парижа, где находится знаменитый замок, принадлежавший cупруге Наполеона Жозефине де Богарне, в котором жил и сам Наполеон в свою бытность консулом. Потом он принадлежал королеве Гортензии, королеве Кристине и Наполеону III.}!.. я бы даже сказал: лучше!.. общеизвестно, что "Ампир" имеет один существенный недостаток, этот стиль крайне неудобен для задниц… сидеть невозможно!.. кресла, стулья, диваны!.. настоящие "ложа из камня"! мебель для полковников и маршалов!.. присел, выслушал приказ и вперед!.. к новой победе! почивать на лаврах некогда! но я так устал, сказалось множество проведенных без сна ночей, что даже на этих каменных ложах я чувствовал себя вполне комфортно… наконец-то можно было немного отдохнуть!.. конечно, я сразу же рассыпался в комплиментах!.. как он великолепен, этот Лаваль Овернский, Магребский и Альфорвильский! просто ослепителен!.. как нам всем повезло, что у нас есть такой спаситель-утешитель, даже в Лондоне, Нью-Йорке и Москве нам завидовали!.. быстренько исчерпав весь запас комплиментов. я мог теперь спокойно вздремнуть… больше можно было ничего не говорить!.. у Лаваля было очень уютно… о, он терпеть не мог одиночества!.. от меня он абсолютно ничего не требовал… главное, чтобы я его слушал, и все!.. говорил он!.. ему необходимо было выговориться!.. излить душу!.. посетовать на несправедливость мира… людей… и потом еще это дело!.. Дело его жизни!.. так что вам оставалось только поддакивать, не станет же тот, кто "олицетворял" собой Францию, тратить свое драгоценное время на то, чтобы слушать вас… даже если вы хотели ему польстить! и тем не менее, я все-таки ему сказал, что это исключительно благодаря ему страсти так быстро улеглись!.. без него могла произойти самая настоящая катастрофа!.. и между прочим, я действительно так думал!.. но ему на это было плевать! ему хотелось, чтобы его слушали! и все!.. как слушатель я его устраивал!.. в моих комментариях он не нуждался!.. так что я решил попридержать язык… сел, сумочка с инструментами у меня на коленях, Бебер в своем мешочке – тоже, а он опять завел свою шарманку… я слышал это уже раз десять… а может и двадцать!.. "в сложившихся в современном мире условиях, когда Европа ослаблена, спасти положение можно только содействуя укреплению франко-немецких связей!.." что он и делал!.. коллаборационизм – это наша последняя надежда! без него История зайдет в тупик! Европа будет уничтожена! сам он не любит Германию, но… но… Гитлера он тоже не любит… но опять-таки, опять-таки… а Россию он знает так хорошо… и т.д… и т.п… "я мог спокойно дремать… раньше чем через час он не остановится… это уж точно!.. все его язвительные выпады, патетические восклицания я знал наизусть… "он знал, что его час близок и скоро он будет погребен!.. в их фамильном склепе!.. в Шательдоне!".. о, но сперва!.. сперва!.. он сам всех их уничтожит! всех!.. так просто им с ним не справиться!.. он еще им всем покажет!.. покажет!.. им!.. всем этим злобным завистникам! интриганам! дезертирам! жалким подлым предателям! да! они, вероятно, забыли, что имеют дело с Лавалем! человеком, у которого Франция в крови!.. что ж, он заставит этих безмозглых пигмеев вспомнить об этом!.. ну а что касается Америки!.. то и с ней все ясно!.. там у него все схвачено! в этой Америке!.. насчет Америки можете быть спокойны!.. он вертел ею, как хотел!.. всей огромной Америкой! во-первых, через своего зятя!.. и свою дочь, американку… да еще через сенатора Тафта, выборщика Рузвельта!..
Но вернемся в Зикмаринген… мои мысли опять путаются!.. я уже говорил вам, что творилось в Зикмарингене на улицах… шуппо… о, если бы только они одни!.. военные всех армий и всех рангов… нашли себе прибежище на вокзале… героические раненные расформированных полков… остатки побитых в России швабских, мадьярских, саксонских дивизий… личности вообще неизвестно откуда!.. офицеры с Балкан в поисках своих генералов… матерые вояки… по сравнению с тем, что им довелось пережить, блекнет даже знаменитое поражение на Шельде*{Шельда – река во Франции, Бельгии и Нидерландах, на берегу которой находится город Антверпен. Очевидно, Селин имеет в виду знаменитую битву при Антверпене осенью 1914, когда немцы, полностью разгромив бельгийскую армию и разрушив все оборонительные укрепления, вступили в Антверпен.}… эти полковники видели кое-что покруче!.. этакие субизы*{Очевидно, имеются в виду: 1) Бенжамен де Роган Субиз – князь (1583 – 1642), вождь гугенотов (1626-1629); 2) Шарль де Роган Субиз (1715-1787) – князь, маршал Франции, фаворит Людовика XV. В 1757 году соединился с имперской армией и выступил против Фридриха II прусского. 5 ноября того же года был разбит при Россбахе. У Селина их имена приобретают нарицательный смысл: матерые видавшие виды солдаты.} с выколотыми моргалами… они торчали возле магазинов, уставившись на витрины… якобы стараясь там что-то разглядеть… так что Абец на своем ломающемся каждые триста метров газогене не мог не видеть, что армия Адика**{Имеется в виду Адольф Гитлер.} дышит на ладан… ну а со мной Абец вообще никогда не говорил… он меня попросту не замечал… или делал вид, что не замечает… все равно!.. и все-таки, однажды утром он меня остановил…
– Доктор, прошу вас!.. не могли бы вы зайти в Замок завтра вечером?.. поужинать? со мной и Хофманном*{Хофманн – советник немецкого посольства (подчиненный Абеца) в Париже, потом в Зигмарингене}? обстановка будет самая непринужденная!.. только мы и вы!..
– Хорошо, мсье Абец!
Делать нечего… в назначенное время, ровно в 20 часов, я был в Замке… в гостиной Абеца… но его я там не застал!.. метрдотель увлекает меня за собой, в другое крыло, в противоположный конец Замка!.. один коридор… второй… "о подлинном месте встречи никто не должне знать!".. еще одна маленькая гостиная!.. под стол ведь могу заложить бомбу! приходится быть крайне осторожным! особенно после покушения на Гитлера!.. ну, наконец-то!.. пришли!.. еще одна маленькая гостиная… оказалась весьма изысканной… повсюду фарфоровые безделушки… из Дрездена… статуэтки, вазы… а вот стол был накрыт далеко не столь изысканно!.. сразу видно! специально для меня!.. "по-спартански скупо"! иначе не скажешь!.. я слыл человеком желчным и невоздержанным на язык! за все время пока я там был ни Хофманн, ни Абец к еде даже не притронулись! они знали, что в городе бытует мнение, будто здесь, за этими величественными стенами, министры, ботшафтеры**{Посланники (нем.)} только и делают, что жрут! ни в чем себе не отказывают! днем! ночью! жаркое! ветчина! икра! куски фаршированного рулета!.. шампанское льется рекой!.. я, по-видимому, должен был засвидетельствовать их спартанский образ жизни!.. мне можно было даже ничего не говорить!.. Абец уже заранее заготовил монолог… героическую историю своего "сопротивления"… о том, как он спас знамя "со свастикой" с мачты своего Посольства на улице Лилля… и какой несчастливой для них оказалась эта улица Лилля*{Улица Лилля – улица в 7-ом округе Парижа.}!.. я молча слушал его и думал о своем… Рене тоже располагался на улице Лилля!.. убежденный расист! а живет себе спокойно на улице Лилля и никуда не думает уезжать!.. это этих затравили и выставили оттуда! пинком под зад!.. я-то Рене немного знаю… он восемь раз отклонял мои ходатайства о "прекращении уголовного дела"*{Очевидно, Селин имеет в виду министра юстиции, который занимал эту должность во время процесса над ним}…
Сидя за столом, я наблюдал, как Абец мнет в руках свою салфетку… представительный тщательно выбритый мужчина… он обязательно снова поест, когда я уйду!.. о, конечно, не то, что подавали нам! редис без масла, овсянку без молока!.. он продолжал разглагольствовать в надежде, что я потом буду всем повторять его слова… собственно для этого меня и пригласили!.. приносят несколько крошечных кусочков колбасы, по тоненькому ломтику каждому… ну раз так, черт побери, я тоже имею право немного развлечься!.. с меня довольно!
– А что вы собираетесь делать, мсье Абец. когда сюда придет Армия Леклерка? в Зикмаринген? да прямо сюда!.. в Замок?
Однако мой вопрос не содержит в себе ничего для них неожиданного… и Хофманн, и он уже много об этом думали…
– У нас в Черном Лесу есть надежные люди! мсье Селин!.. своего рода коричневые маки!.. вашим "сынкам" не удалось сцапать меня на улице Лилля!.. и здесь им не удастся меня схватить, как бы они ни старались!.. к тому же долго это не продлится, нужно будет просто немного подождать! надеюсь, и вы пойдете с нами, Селин!
– О, конечно, мсье Абец!
Мне пришлось буквально выдавить из себя эту фразу, так как этого требовал этикет! слова застревали у меня в горле! еще хуже, чем его редис!
– И все же! все же, мсье Абец!.. обратите внимание!.. вы ведь прекрасно понимаете!.. вы Абец, даже если вы будете побеждены, разгромлены, оккупированы со всех сторон сотней вражеских армий, Богом, Дьяволом, Апостолами, вы все равно останетесь законопослушным немцем, защищавшим свою честь и родину! у вас будет хотя бы статус побежденного! другое дело, я: я для всех буду грязным, проклятым предателем, которого надлежит повесить!.. сограждане и "сынки" меня не простят!.. на первом же суку!.. вы чувствуете разницу, мсье Абец?
– О, вы преувеличиваете, Селин! вы всегда все преувеличиваете! всегда!.. победа?.. да она у нас в кармане!.. Селин! а секретное оружие?.. вы слышали о таком?.. нет?.. ну хорошо, Селин, допустим, что вы правы, и все, что вы тут нафантазировали, сбудется!.. вы типичный пораженец! ладно, я готов допустить, что нас победят! пускай! раз уж вы так на этом настаиваете!.. но ведь национал-социализм все равно никогда не умрет! останутся наши идеи! они возродятся!.. мы их посеяли, Селин! посеяли! полили своей кровью!.. идеи!.. любовь!..
По мере того, как он говорил, он все больше впадал в экстаз…
– Ну нет, Абец! так не бывает!.. вы должны понимать!.. Историю всегда пишут победители!.. представляю, как она будет выглядеть, эта ваша История!
Лакей снова принес мне редис… и еще ломтик колбасы…
– И тем не менее… тем не менее, мсье Селин… послушайте меня!.. я знаю Францию… всем известно, и вам в том числе!.. о моем увлечении живописью во Франции… не только в Париже… на Севере… на Востоке!.. даже в Провансе!.. я сделал тысячи набросков… мужчин!.. женщин!.. французов!.. француженок! и я видел, слышите, Селин!.. отчетливо видел!.. на лицах всех этих французов… представителей простого народа!.. аристократии… выражение настоящей глубокой искренней симпатии!.. да-да! причем не только ко мне… к Германии!.. они все испытывают чувство глубочайшей привязаности!.. Селин!.. к Европе!.. вот это вам следует учесть!.. Селин!..
Сытость делает из человека идиота, вот к какому выводу я пришел во время визита к нему… я видел, что они оба сияют… Хофманн тоже прямо весь светился… и без возлияний! на столе-то была лишь вода… слова!.. слова!.. мне в самом деле нечего было ответить… теперь принесли Stam… Stam… но "особый", с настоящей морковью, настоящей репой и, я думаю, настоящим маслом…
– Хорошо, господин Посол!
Абец был не кровожаден… нет!.. он был гораздо безобиднее Раумница!.. его-то еще не секли!.. пока!.. но все же… все же… осторожность не помешает… лучше попридержать язык… пусть себе французы испытывают чувство привязанности! блажен, кто верует!.. мне-то что…
– О, вы абсолютно правы, Абец!
Все! он меня убедил! больше я не высказывал сомнений!.. ни по поводу Новой Европы! ни по поводу его грандиозного проекта – сразу же после нашего возвращения в Париж приступить к возведению колосcальной бронзовой статуи Карла Великого в начале проспекта Дефанс!..
– Вы представляете, Селин?.. ось Экс-ля-Шапель-Ля-Дефанс!
– А как же, мсье Абец! я ведь родился на Рамп дю Пон!
– Так вы представляете!
Я представил себе Карла и его сподвижников… Геббельс в качестве Роланда…
– О, это просто замечательно!
– Ну что?.. ну что? две тысячи лет Истории!..
– Великолепно!
Хофманн был с ним полностью солидарен! он тоже был крайне увлечен этой идеей Абеца! идеей грандиозного монумента символизирующего собой тысячелетнюю историю Европы! Карл Великий и его сподвижники на площади Ля Дефанс!
Я видел, что Абец разошелся не на шутку, описывая нам, как будет выглядеть… этот великолепный скульптурный ансамбль!.. у него даже щеки раскраснелись… а ведь он ничего не пил!.. кроме минеральной воды, как я уже сказал… просто от воодушевления!.. он вскочил со своего места, стараясь, не упустив ни одной детали, продемонстрировать нам как будут стоять Карл и его сподвижники!.. соратники по борьбе! Рундштедт… Ролан… Дарнан… а я думал про себя: ладно!.. он скоро утомится… и я незаметно уйду!.. пускай!.. в этот момент лакей ему что-то шепчет… что такое?.. ба!.. мсье де Шатобриан!.. Альфонс*{Альфонс де Шатобриан (1877-1951) – писатель, лауреат Гонкуровской премии за роман "Мсье де Лурдин". Активный поборник и пропагандист национал-социализма. с 1940 года выпускал коллаборационистский еженедельник "Ля Жерб". Был другом Абеца. Записи в его дневнике свидетельствуют, что он действительно был в Баден-Бадене летом 1944, а зимой приезжал в Зигмаринген. В 1948 году был заочно приговорен к смертной казни. Скрывался в Австрии под чужим именем, где и умер в 1951 году.}!.. здесь и желает поговорить с господином Послом!..
– Пусть войдет!.. пусть войдет!..
Альфонс де Шатобриан!.. лакей его представляет… вот и он! собственной персоной!.. он хромает… кажется, во время нашей последней встречи в Баден-Бадене он хромал меньше… тогда, в отеле Бреннер… у него была та же собака, тот же красавец спаниель… и одет он был так же… как персонаж своего романа… после выхода фильма "Мсье де Лурдин"… он повсюду щеголял в этом костюме… своего персонажа… широкий коричневый плащ, охотничьи сапоги… о, впрочем! не совсем!.. на нем была новая тирольская фетровая шляпа! с маленьким перышком! в одном руке – спаниель на поводке, в другой – ледоруб!.. куда это Альфонс так вырядился?.. надеюсь, он нам сейчас все объяснит… да, чуть не забыл: борода!.. со времен Баден-Бадена у него выросла огромная борода!.. настоящая борода друида!.. тогда у него была маленькая светская бородка, а теперь – густая, седая, косматая… он весь зарос бородой!.. даже лица не видно… только глаза…
– Дорогой Абец! дорогой Селин!
Тот же голос, что и в Баден-Бадене… очень душевный!.. исполненный глубокой сердечности!
– Прошу меня простить! за столь неожиданный визит!.. я пытался вас предупредить, дорогой Абец! но увы!
– Бросьте, Шатобриан! вы же у себя дома!
– Благодарю вас, дорогой Абец! мы все у себя дома!
Тут он глубоко вздохнул!
– Не знаю, как и сказать?.. наше шале занято!
– Что?.. что?..
– Да! я вынужден был бежать!.. они уже там!
– Кто они?..
Уточняю я.. смеха ради!..
– Армия Леклерка, Селин! о, но я не собираюсь сдаваться, дорогой Селин! я видел!.. видел черных!.. а как же!.. разве эти черномазые нас сами не провоцируют? на тотальную войну? она неизбежна! не так ли, Абец?
– Конечно! конечно, Альфонс!
Альфонс привык к аплодисментам! он снова оседлал своего любимого конька!
– Поймите! поймите, Селин! когда-то я написал: победа всегда достается тому, кто благородней и тверже духом!.. сильнее духом!.. а мы все именно таковы, не правда ли, Абец?
– О, безусловно, Шатобриан!
Абец не собирался ему возражать!
– Дух!.. это наше главное оружие… бомба… у меня она есть! и мы найдем ей применение!
Черт! пусть уж выкладывает все до конца!..
– Что за бомба, Альфонс?
– Понимаете, дорогой Селин! мы, я и несколько моих товарищей из "бойцов", нашли одно место!.. о, мне-то это не впервой!
Он собирается с мыслями… три очень протяжных глубоких вздоха!.. и наконец снова продолжает…
– Место в абсолютно безлюдной долине, в узком напоминающем арену цирка ущелье между тремя вершинами… в самой глубине Тироля!.. вот там! там, Селин!.. мы и уединимся!.. вы понимаете?.. мы сконцентрируем все наше душевные силы!.. мы создадим взрывное устройство страшной силы!
Хофманн не в силах скрыть своего недоумения…
– Какое еще такое взрывное устройство?
– О, дорогой Хофманн!.. это не обычная стальная бомба! не динамит!.. нет, и еще раз нет!.. эта медитативная бомба! бомба веры! Хофманн!
– И что потом?
– Взрыв!.. полное моральное уничтожение противника!.. не правда ли, Абец?.. ведь христианская религия именно так и победила? полное моральное уничтожение противника!.. вы согласны со мной, Селин?.. не так ли?..
– О конечно! конечно!
Мы все были с ним полностью согласны…
Так вот зачем ему ледоруб и тирольская шляпа!
Здорово!
Что касается Абеца, то для него победа с бомбой или без, была делом "само собой разумеющимся"!.. главное, чтобы не пострадал его монумент! великолепный Карл! ось Экс-ля-Шапель-Курбвуа! это его волновало больше всего!
– Вы представляете его себе, Шатобриан, не так ли?.. вы хорошо представляете себе то, о чем я вам говорю?
– О, очень хорошо!
– Вы согласны, что это место для него самое подходящее?
– О, безусловно, дорогой Абец! лучше не найти!
– Тогда, надеюсь, я могу рассчитывать на вас! на вашу Оду! вы будете нашим Почетным Аэдом! автором Оды Европе!
Судя по всему, они прекрасно понимают друг друга… полное единодушие!.. праздник Победы на площади Ля Дефанс, представители со всех концов Европы вокруг величественного монумента в десять раз массивнее, шире и выше "Свободы" в Нью-Йорке! представляете! Почетный Аэд и его борода!
В этот момент, совершенно неожиданно для меня, между ними возникают трения… Шатобриан был погружен в свои мысли… Абец и Хофманн тоже… я ничего не говорил… первым молчание прерывает Шатобриан… у него опять какая-то идея!..
– Вы не находите, дорогой Абец, к событию такого масштаба должны быть привлечены лучшие из лучших? Опера Берлина? Опера Парижа? или даже оба оркестра?
– А как же! как же, мой дорогой!
– Череда Валькирий! и музыка! о, какая это божественная музыка! вы помните?
Никто из нас ему не возражает! все с ним полностью согласны! череда так череда!
Но тут он начинает насвистывать! Валькирия!.. и фальшиво! череда!.. более того, он начинает петь… и фальшивить все больше!.. свой ледоруб он использует в качестве рожка! подносит его ко рту! дует в него!.. причем изо всех сил!.. Абец решается сделать ему маленькое замечание…
– Шатобриан! Шатобриан! прошу вас! позвольте мне!.. тут должна быть нота до!.. это же финал! финал! а не соль! это тромбоны исполняют соль! не рожки… только не рожок, Шатобриан!
– Как это не рожок?
Я вижу, что эти слова явно застали его врасплох!.. он был к ним не готов! ледоруб выпадает у него из рук… на секунду он полностью меняется в лице… его посмели одернуть!.. он прямо весь ощерился!.. это уж слишком!.. он находился в таком приподнятом настроении… он смотрит на Абеца… затем на стол… хватает блюдце… и бац! запускает его! потом еще одно!.. тарелку!.. блюдо!.. началось! прямо в голову! он вне себя! все это разбивается об этажерку с посудой напротив! разлетается на мелкие кусочки! трах!.. бабах!.. во все стороны! потом снова! настоящая вакханалия!.. Альфонса уже никто не в состоянии остановить! этот жалкий невежда Абец осмелился сделать замечание по поводу его Валькирии! какая неслыханная наглость! ах, праздник Победы! отлично!.. бац! бум! наконечники трубок, пособия по баллистике!.. все идет в ход!.. его ярости нет предела! Абец и Хофманн едва успевают пригибаться! на другом краю! под стол! под скатерть! трах! дзинь! осколки летят во все стороны! слуги их подбирают!.. а его уже просто не узнать! он положительно взбесился! бородища вздыбилась, волосы торчат во все стороны! и все из-за замечания по поводу рожка!.. впрочем, между ними наверняка что-то было, я уверен!.. я слышал, что они так и не смогли договориться по поводу шале, которое оба снимали в Черном Лесу… Абец не хотел платить… его жена Сюзанна тоже… так что рожок, Валькирии и Карл были далеко не единственной причиной столь неординарного припадка… тут не обошлось без чего-то еще, посерьезней, во всяком случае, мне так кажется… и потом, сколько я помню Альфонса, он всегда был таким сдержанным, светским, а тут вдруг превратился в Валькирию!.. хватал все. что попадало под руку! перевернул все вокруг! всю комнату!.. приступ бешенства! на грани безумия! даже Мирта, его собака, внезапно пугается и начинает отчаянно лаять! изо всех сил! Мирта, спаниель Альфонса… гав! гав! а потом бросается наутек! Альфонс окликает ее!.. но она уже далеко!.. он кидается вслед за ней… вниз по лестнице… Мирта! Мирта! Абец и Хофманн кричат ему вслед! "Шатобриан! Шатобриан!"… воспользовавшись удобным моментом, я тоже бегу! и тоже кувырком по лестнице! лифт мне не нужен!.. вокруг Замка уже совсем темно… опять тревога!.. очередная тревога! и какая!.. на тротуаре я наталкиваюсь на Альфонса и его Мирту! о, она счастлива, что ей удалось вырваться на свободу! она радостно скачет вокруг своего доброго хозяина… самого доброго хозяина я не вижу… слишком темно, не видно ни зги… он обращается ко мне, и его голос все еще дрожит!.. от волнения и гнева!.. град тарелок!.. сколько блюд он разбил!.. этот человек, который всегда был таким благовоспитанным, утонченным, церемонным вдруг стал совершенно неузнаваем! превратился в настоящего варвара!
– Бросьте, Шатобриан! стоит ли так волноваться?
– О, дорогой Селин!.. дорогой Селин!
Его былое благоразумие снова к нему вернулось.
Он хватает меня за руки, сжимает их… ему необходимо участие.
– Послушайте, не берите в голову! забудьте!
– Вы так считаете, Селин? вы действительно так думаете?
– Ладно вам! бросьте! чепуха все это!
– Вы так считаете, Селин?
– О, уверяю вас! тут и говорить не о чем!
– А как вы думаете, сколько я разбил тарелок?
Если бы только тарелок! всю посуду и даже супницы! с этим он явно перебрал! видел бы он себя со стороны: настоящая прорва! трах! бабах! и все об этажерки напротив, в которых тоже было полно фарфора! причем самое печальное, что там находились чудные "обеденные сервизы" из Дрездена!.. у них там все было из Дрездена, от Габольда, с четвертого этажа… тончайший фарфор… настоящий саксонский…
– Знаете, Селин, я буду спать в Бэрене, а в Замок не вернусь!.. мне там зарезервировали комнату! ну и пусть! я буду спать в Бэрене!.. мы собираемся выехать на рассветеа!.. в Бэрене все мои люди, вся моя "команда"…
– О конечно, Шатобриан!
Его люди, это те, что отличались особой моральной стойкостью и собирались создать бомбу… очевидно так…
– Но Селин, вы не могли бы? не могли бы оказать мне одну услугу?.. один я тут ничего не найду!.. этот Бэрен!.. вы не могли бы меня туда проводить?..
Конечно мог!.. в Зикмарингене я бы и с завязанными глазами вас довел… куда угодно… в любое место!..
– Следуйте за мной, мой дорогой! за мной!
О, но у него еще был рюкзак! заплечный мешок! с барахлом!.. личным имуществом! и весьма увесистый!.. Бог знает, что он там нес!.. он попробовал было натянуть его поверх своего громадного плаща! или под него! но не тут-то было… мешок оказался слишком тяжелый и большой!.. пришлось нам нести его за лямки с двух сторон, но шли мы очень медленно, так как быстро идти я не мог… он тоже! он опирался на свой ледоруб, который служил ему тростью… вот так мы и шли… а надо сказать, что он довольно сильно хромал… среди коллаборационистов так хромали только трое… о, это была особая "утонченная хромота"!.. Ледэн*{Жак де Ледэн – журналист, во время Оккупации возглавлял коллаборационистский журнал "Иллюстрасьон", в 1944 году бежал сперва в Баден-Баден, а потом в Зигмаринген, где отвечал за радиопередачи на французском.}, Бернар Фэй*{Бернал Фэй – историк, во время Оккупации директор Национальной Библиотеки} и он… причем не из-за увечья, полученного на войне, так как все трое были от воинской повинности освобождены… их даже так все за глаза и звали: Хромые Братья… вот видите, какие злые языки у людей! ну, а мы с ним вдвоем вцепились в лямки и в путь… правда, очень медленно… останавливаясь через каждые десять… двадцать шагов… и что это он с собой тащит!.. смешно! куда уж ему!.. мы оба сгибаемся под тяжестью… солидный скарб! он что, собирается тащить его с собой в Тироль? тпру! стоп! впереди кто-то есть!.. а кто – не видно… кто-то направляет нам свет прямо в глаза!.. свет своего фонарика! он-то нас прекрасно видит!.. ну конечно, это бош!.. бошский жандарм!.. "вы куда?" находиться на улице запрещено… он наверняка меня знает… я отвечаю: "в "Барен"! в "Барен"! он болен!.. krank!*{больной – (нем.)}
– Nur gut! Nur gut! gehe!*{тогда хорошо! идите! – (нем.)}
Хорошо!.. но тут вмешивается Альфонс! хотя его никто об этом и не просит! он приближает к легавому свою огромную переливающуюся в свете фонаря бороду! и орет ему прямо в физиономию: "Kraft ist nicht alles!" "Сила – это еще не все!" – ну, думаю, сейчас его сцапают! ан нет!.. легавый не обращает на него внимания… он предлагает нам пройти… ему ясно, с кем он имеет дело… более того, он даже хватается за ремни нашего злополучного рюкзака… для него он как перышко!.. и взгромождает его на себя!.. он решает нас проводить! мы, Шатобриан и я, следуем за ним!.. вот и "Бэрен"… шум Дуная… вода бьется об арки моста!.. ах, какая это все-таки бурная речушка!.. все! мы на месте!.. в пункте назначения!.. жандарм стучит… три раза!.. потом еще три!.. кто-то открывает… все!.. "gute nacht!"*{Доброй ночи! (нем.)} я прощаюсь с Шатобрианом у порога.. с ним и с его собакой… жандарм опускает мешок на пол…
– До свиданья, дорогой Селин!
Душка Альфонс, больше я его никога не видел!.. я попросил шуппо проводить меня в Ловен… без него меня туда могли просто не пустить… от этого скота Фрухта всего можно было ждать!.. без полиции – ни шагу!.. чем дольше живешь, тем больше в этом убеждаешься…
***
Я собирался к Лавалю, а привел вас к Абецу… на этот ужин… вы уж меня простите!.. я опять слегка отклонился в сторону… меня постоянно заносит… что это, возраст?.. или просто избыток воспоминаний?.. трудно сосредоточиться, я сам-то еще не успел все осмыслить… что же говорить о других!.. конечно, все это чрезвычайно затрудняет восприятие! и тем не менее, вернемся на то место, где мы остановились… мы выходили из музыкальной залы… я собирался идти к Лавалю… я должен был пойти к нему еще три дня назад!.. сразу же после заварушки на вокзале!.. там ведь только благодаря ему обошлось без крупных неприятностей!.. всего один труп!.. я просто обязан был выразить ему свою признательность!.. засвидетельствовать ему свое глубочайшее почтение!.. нельзя лезть к политикам напрямую… грубо! лапать их, хватать за ляжки… как баб!.. политические деятели всю жизнь остаются недотрогами… любовь!.. любовь!.. комплименты! вы ведь не скажете барышне просто: "Как вы милы!" нет! вы предпочитаете обращаться к ней, как Мариано*{Луис Мариано (1920-1971) – французский певец испанского происхождения, находившийся в апогее своей славы в середине 50-х годов, в то время, когда Селин писал свою трилогию.}: "Боже, вы эдынствэнная во всэм мыре!" (так – пер.) меньшего она не примет!.. вот и политический деятель таков же!.. к тому же в тот момент меня больше всего волновало одно: чтобы он не трогал Делони!.. в Замке ведь был не только Бринон! так что я зараннее приготовил несколько комплиментов… и в путь!.. Лаваля от музыкальной залы отделял всего один этаж!.. всего один… а я вам уже говорил… описывал, как там у него все было обустроено… бюро, квартира. этаж… все в стиле Ампир… и только подлинные вещи времен Первой Империи!.. не хуже чем в Мальмэзоне*{Мальмэзон – пригород Парижа, где находится знаменитый замок, принадлежавший cупруге Наполеона Жозефине де Богарне, в котором жил и сам Наполеон в свою бытность консулом. Потом он принадлежал королеве Гортензии, королеве Кристине и Наполеону III.}!.. я бы даже сказал: лучше!.. общеизвестно, что "Ампир" имеет один существенный недостаток, этот стиль крайне неудобен для задниц… сидеть невозможно!.. кресла, стулья, диваны!.. настоящие "ложа из камня"! мебель для полковников и маршалов!.. присел, выслушал приказ и вперед!.. к новой победе! почивать на лаврах некогда! но я так устал, сказалось множество проведенных без сна ночей, что даже на этих каменных ложах я чувствовал себя вполне комфортно… наконец-то можно было немного отдохнуть!.. конечно, я сразу же рассыпался в комплиментах!.. как он великолепен, этот Лаваль Овернский, Магребский и Альфорвильский! просто ослепителен!.. как нам всем повезло, что у нас есть такой спаситель-утешитель, даже в Лондоне, Нью-Йорке и Москве нам завидовали!.. быстренько исчерпав весь запас комплиментов. я мог теперь спокойно вздремнуть… больше можно было ничего не говорить!.. у Лаваля было очень уютно… о, он терпеть не мог одиночества!.. от меня он абсолютно ничего не требовал… главное, чтобы я его слушал, и все!.. говорил он!.. ему необходимо было выговориться!.. излить душу!.. посетовать на несправедливость мира… людей… и потом еще это дело!.. Дело его жизни!.. так что вам оставалось только поддакивать, не станет же тот, кто "олицетворял" собой Францию, тратить свое драгоценное время на то, чтобы слушать вас… даже если вы хотели ему польстить! и тем не менее, я все-таки ему сказал, что это исключительно благодаря ему страсти так быстро улеглись!.. без него могла произойти самая настоящая катастрофа!.. и между прочим, я действительно так думал!.. но ему на это было плевать! ему хотелось, чтобы его слушали! и все!.. как слушатель я его устраивал!.. в моих комментариях он не нуждался!.. так что я решил попридержать язык… сел, сумочка с инструментами у меня на коленях, Бебер в своем мешочке – тоже, а он опять завел свою шарманку… я слышал это уже раз десять… а может и двадцать!.. "в сложившихся в современном мире условиях, когда Европа ослаблена, спасти положение можно только содействуя укреплению франко-немецких связей!.." что он и делал!.. коллаборационизм – это наша последняя надежда! без него История зайдет в тупик! Европа будет уничтожена! сам он не любит Германию, но… но… Гитлера он тоже не любит… но опять-таки, опять-таки… а Россию он знает так хорошо… и т.д… и т.п… "я мог спокойно дремать… раньше чем через час он не остановится… это уж точно!.. все его язвительные выпады, патетические восклицания я знал наизусть… "он знал, что его час близок и скоро он будет погребен!.. в их фамильном склепе!.. в Шательдоне!".. о, но сперва!.. сперва!.. он сам всех их уничтожит! всех!.. так просто им с ним не справиться!.. он еще им всем покажет!.. покажет!.. им!.. всем этим злобным завистникам! интриганам! дезертирам! жалким подлым предателям! да! они, вероятно, забыли, что имеют дело с Лавалем! человеком, у которого Франция в крови!.. что ж, он заставит этих безмозглых пигмеев вспомнить об этом!.. ну а что касается Америки!.. то и с ней все ясно!.. там у него все схвачено! в этой Америке!.. насчет Америки можете быть спокойны!.. он вертел ею, как хотел!.. всей огромной Америкой! во-первых, через своего зятя!.. и свою дочь, американку… да еще через сенатора Тафта, выборщика Рузвельта!..